Ничем не связаны, не обязаны, просто идём рядом, всё очень просто. Снег забивает глаза, рука согревает руку, глаза ищут путь средь толпы. Витрины сверкают, пугают, как яркий насмешливый ад, сошедший с полотен Босха. Другие люди видят совсем другие картины, у них всё иначе, они не умирают вместе этим миром каждый раз, когда он умирает, день за днём, каждую минуту. А я каждую секунду выхожу из реки и не узнаю окружающего мира, только что он был иным и вдруг всё распалось, ничего не узнать. Но я привык, так сложилось, что я не задаюсь вопросом - что же мне делать, я едва успеваю замечать эти смены обстановки. Мне каждый раз нестерпимо хочется уцепиться за очередной ускользающий мир, остановить этот распад хоть на мгновение, но всё бесполезно, сизифов труд, я лишь всё больше и больше отстаю.
Устаю от гонки за тающими призраками, иногда меня начинают терзать сомнения, было ли что-то, может я вспоминаю то, чего не было, может быть, ведь возможно такое? А не задуматься ли мне всерьёз о карьере городского сумасшедшего? Я бы умирал с каждой падающей звездой и снежинкой, таял вместе со снегом на трубах теплотрасс, тогда часть меня останется в каждом из отставших где-то там миров, затерявшихся в талой воде и старых фотографиях. Мне кажется это прекрасно...
Так вот, о пути сквозь метель - мы идём, я за пару кварталов успел схоронить мир, другой, возможно десяток реальностей, наши следы уже под снегом или затоптаны. Я стараюсь запомнить всё, что вижу, каждый квартал как пытка, мне надо сохранить в памяти всё о том, как он выглядит, через минуту здесь будет другой квартал, другой мир. У меня нет ни карандаша, ни блокнота - ничего, кроме меня самого, да каких-то обрывков из прошлого. Из того, которого может и не было. Шаг за шагом, квартал за кварталом я запоминаю, провожаю миры в их последний путь, а ты всё никак не можешь понять, отчего это у меня такая унылая физиономия.
Мороз наконец-то загоняет нас в здание, большое и серое, там тепло, светло, но толпа ещё невыносимее, мы расходимся в разные стороны. Я бреду сквозь бесконечные полки с книгами, что-то листаю, буквы скачут в разные стороны, ничего не понять в этих чёрных закорючках, каждая из которых так и норовит прикинуться другой. Дуры! Ладно, иду дальше, здесь хотя бы тепло и сухо, выбираю стеллаж, где толчётся поменьше народу, подхожу, читаю - "Изобразительное искусство. Альбомы.", беру наброски монстров, ох, каково... что же это творилось у тебя в голове, брат Иеронимус. Оглядываюсь вокруг и, наконец, улыбаюсь.