*Все описанные в рассказе события - правда до последней буквы.
Я протянул старику мятую бумажку достоинством в десять евро - плата за перевоз и его доля.
- Кончал бы ты с этим, Сашка. Орфея из себя строишь, взад-назад бродишь. Говорю тебе, добром это не кончится, - старик поставил весло вертикально на илистый берег Леты и устало вздохнул. - Живые - там, мертвые - тут, иначе быть не должно. Я ведь знаю, не первый год работаю, собаку на этом деле съел.
Старик указал взглядом на белые кости огромного двуглавого скелета, на противоположном берегу разделяющей пещеру реки.
- Вот увидишь, Саша, Аид еще придумает, как расправиться с контрабандистами, мы оба тогда огребем по полной.
--
Аид - конченый тупица, старик. Этот дурак делал неплохой навар, будучи монополистом, когда Цербер охранял его интересы. Потом Аиду показалось, что собачка шибко много жрет. С другой стороны мясо Цербера - товар редкий, он почуял барыш и что в результате? Дерьмовое мясо в результате. Даже корейцы, закупившие по началу партию, блевали всей страной. Разгневанный Аид заставил доедать собачатину своих подданных. Кхе, рекламная акция. А то, что ты мне втираешь, Харон - относится к разряду пустословия, в ученом мире именуемого софистикой.
--
И откуда вы, живые, знаете о том, что тут у нас происходит?
--
Слухи, старик, - я прокашлялся и сплюнул в Лету. Вода разгневано зашипела. - Сплетни не имеют границ.
--
Ладно, кончай треп, садись в лодку. Бизнес есть бизнес, правильно?
--
Твоя любовь к риторическим вопросам тебя погубит, - буркнул я, садясь в самую древнюю лодку на свете и перебрасывая лямку рюкзака с одного плеча на другое. - Поплыли, капитан.
Харон оттолкнулся веслом от берега, и мы отчалили. Люблю я этот момент - путешествие через Лету. Самый волнующий в моей работе, если не считать процесс получения денег. За бортом плещется темная тягучая жидкость, предо мной работает веслом умелый гребец. Сидишь себе, любуешься красотами, воздухом пещерным, свежим, не загазованным, дышишь. Здорово, привольно.
Вдруг я заметил, что как-то странно ведет себя жадный старикашка. Нервничает, паскуда. Что-то такое злое мелькнуло в глазах Харона, он резко качнул лодку. Хрен тебе, старый хрыч, я быстрее. Резким, отточенным движением выхватываю артефакт. Нельзя в нашей работе без артефакта - сожрут конкуренты, с потрохами. Но у меня был артефакт. Не Святой Грааль, конечно, не Экскалибур, но тоже штука сильная - кинжал Арбатея. Не зря колдунствовал старый чернокнижник, сделал под конец жизни полезную для потомков вещицу. Харона кинжал, естественно не убьет - хотел бы я посмотреть на вещицу, способную причинить какой-либо вред старой гадине. Но сотню-другую лет страдания обеспечит.
Прежде чем старик сумел выкинуть меня за борт, я уже держал кинжал у его горла.
--
Кто меня заказал, говори, гнида? На кого ты работаешь?
--
Работаю я на Аида, сам знаешь. А подхалтуриваю на Антонио Сазере, Итальяшку, - старик был спокоен как олимпиец, уважаю таких. Ломаться не стал, дурить не начал - деловой подход. Молодчина.
--
Блин горелый, да ты, плешивый лодочник, с макаронниками спутался. Что, маразм замучил? Только не говори что нужда. Каким артефактом он тебе пригрозил, а?
--
Не артефактом. Он знает несколько слов из тех, что Милларепа бормотал, когда уничтожил целую деревню градом. Такие дела, мне эти слова тоже... неприятны.
Да, дела. Значит к макаронникам попало наследие тибетского йога, что сначала был великим грешником, а потом стал великим праведником. Неприятно. Самое неприятное, что дело вот так начинается - с облома. И ладно бы простая контрабанда, да сегодня у меня личное. Не к добру это. Эх, макаронников надо прижать. Жаль, здесь мобила не работает. Ну, как выберусь из Царства Теней, сразу звякну крыше, скажу что наехали. Да, ладно, это подождет.
--
Ладно, хрыч, плывем дальше. В иное время я бы поучил тебя так не делать да спешу я сегодня, везучий ты. Но учти, в следующий раз я с тобой такое сделаю, по сравнению с чем прометеевы муки это отдых в горах, усек?
Старик виновато кивнул и мы поплыли дальше.
Я сошел на каменистый берег Царства Мертвых. Шаги гулко разносились по подземелью, эхо отражалось от стен и колонн-сталагмитов. Тени боязливо шарахались от меня в стороны.
Я прошел на место встречи. Там было тихо и пусто. Единственный звук - капель воды с потолка. Я присел на корточки, закурил.
--
Вы принесли товар? - голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Тени ходят бесшумно.
Тьма сгустилась, являя мне моего собеседника
--
Конечно, - сказал я, передавая собеседнику рюкзак, в котором лежали свежие фрукты, фонарик, сотня пальчиковых батареек, диск с игрой и еще разная мелочь, которая может понадобиться мертвому. Особенно много разных лекарств, шприцов, бинтов и прочих припарок. Это был особый шик в обществе мертвых - во время торжественного приема съесть таблетку аспирина или уколоться какой-нибудь медицинской жидкостью. Сделавшего это сразу записывали в заправские остряки и чрезвычайные богачи. Никаких проблем.
Мой мертвый собеседник достал из сумки компьютерную игру.
--
"Хранитель подземелья 2"? У вас, живых, совершенно особое чувство юмора.
--
Я выполнил условия сделки. Вы готовы проводить меня к Отцу?
--
За мной.
Его называли Отцом Медицины. До того, как люди начали торговать с Царством Аида. С тех пор его прозвали Крестным Отцом Морфеем. Гиппократ производил самые качественные и дорогие наркотики Царства - как синтетические, так и из естественных компонентов. От одной подделки его продукции прибыль была огромной.
Гиппократова лаборатория располагалась в засекреченном месте Царства, выйти на человека, знающего путь к нему мне стоило больших трудов.
Гиппократ сидел в роскошном кожаном кресле за столом, уставленным ретортами и пробирками.
--
Мой мальчик, ты принес мне то, что я просил?
--
Конечно. Свежая кровь девственницы и часа не прошло. Еще теплая. Лекарство готово?
--
Разумеется. Ко мне так редко обращаются за чем-то, кроме наркоты, что, клянусь Асклепием, я с удовольствием выполнил твой заказ, мой мальчик.
Мы с Гиппократом пожали друг другу руки, я получил пробирку со светящимся розоватым веществом и побежал. Времени оставалось мало.
Я плюхнулся в лодку к Харону и заорал:
--
Гони, скотина, порежу - попишу!
Через пол часа я был уже в больнице. Но я опоздал. Врач в замусоленном халате вышел и деланно скорбным голосом сообщил, что моя супруга скончалась. Склянка с панацеей в моем кармане была бесполезна. Вы думаете, я упал духом? Как бы не так! Завтра же я добьюсь аудиенции у Аида. Я выторгую у него душу супруги - что получилось у какого-то древнего музыкантишки, мне, Александру по прозвищу Левша, тем более удастся. А сегодня... Побуду денек вдовцом - во всем есть свои прелести, правда?