Как мечи любовь и боль святая

Сердце божьей матери когтят.

Сколько поколений, в прах растаяв,

Здесь молило за своё дитя.

А в далёкой жизни ты - подросток. -

Женственности жертвенной черты...

Всё сложилось просто и непросто:

Нежный голос услыхала ты.

Голос шёл, пронзая толщи неба,

Задушевно сердце теребя:

Тот, кто здесь ещё ни разу не был,

Должен был родиться от тебя. -

Так вещало небо с облаками,

Распростёрши крылья над тобой.

Это благовещенье веками

Живо в сердце матери любой.

Каждая слыхала голос неба,

Что во чреве таинство несла.

И того, кто здесь ни разу не был,

Каждая однажды родила.

И в моей груди кричит ночами

Сердце материнское в крови -

То, навек пронзённое мечами

Изначальной боли и любви.

Декабрь 2000

Благовещенье Леонардо да Винчи. Музей Уффици

Ангел плакал. Как же плакал он!

Божьему посланнику известно,

Мук и смерти горестное место,

Для того, кто даже не рождён.

Только нынче вытерта слеза

С век набрякших. Он с Марией рядом.

А Марии знать ещё не надо...

Людям знать о будущем нельзя.

Пусть же чередою жизнь пройдёт,

Сладким преисполнясь обещаньем

Перед тем трагическим прощаньем,

Что случится в тридцать третий год.

Нет, всей правды ей теперь не снесть!

Пусть ликует сердце у девчонки

При мечте о будущем ребёнке.

Он принёс одну - Благую Весть. 26.12. 2000

Разговор

Флорентийское солнце. В нём нежатся кошки.

Голубь тихо клюёт флорентийские крошки.

Флорентийские струи тяжёлых фонтанов.

Я карабкаюсь вверх флорентийской

дорожкой.

Я сегодня проснулась, Флоренция, рано,

Чтоб тобой любоваться подольше немножко.

Чтоб увидеть палаццо - палаты по-русски,

Чтоб до ночи слоняться по улочкам

узким.

Чтоб упрятаться вместе с тобою от взоров

В тихих двориках древних сквозящих

соборов

И понять наконец-то, как смела когда-то

Ты жестоко прогнать от ворот своих Данте.

Он вернулся в гробу и бессмертье - я знаю.

Не гони же меня, о моя дорогая.

Словно льдинка обида на солнце растает.

Над тобою плывут голубиные стаи.

И спускаясь, клюют флорентийские крошки.

Флорентийское солнце. В нём нежатся кошки.

Флоренция золотая

Золотая моя Флоренция.

Ты, перстнями соборов звеня,

Дай на солнце твоём согреться

В незакатном сиянье дня.

Как ты царствуешь и чаруешь,

И колдуешь до темноты.

Как ты сердце моё воруешь,

Изменяя свои черты,

Раздвигая свои пределы

И скрывая то, что внутри...

Словно солнце на блюде белом

Твоё сердце во мне горит.

Так чудесно сгорает сердце

От огня флорентийского дня.

Я покину тебя, Флоренция.

Только ты не покинь меня. Декабрь 2000

Перед полётом

Он видел убитых младенцев ряды

И трусость учеников,

Крестовых походов чернеющий дым

И гарь мировых костров.

Он слышал завистливый шёпот жреца

И ведьмы сжигаемой рёв.

Он должен пройти этот путь до конца,

Не отвратив от страданий лица,

Потом заглянуть в ров

И вместо схороненного Христа

Увидеть в нём Бабий Яр.

Он должен прочесть этот мир с листа

И принести его в дар.

И видит он: в брата стреляет брат,

Пилата рука чиста...

Крестителя видит он и Христа

И многих, кто так же свят

И так же измучен, увечен, убит.

Он в пямяти их хранит.

Как бедное сердце дрожит и горит.

Слеза по лицу бежит...

Но он отирает слезу с лица.

Он верен зову Творца.

Он ей не расскажет всё до конца.

(Творец выбирал гонца).

Он только обязан ей рассказать,

Что скоро родится сын.

Ей незачем вовсе о будущем знать.

Пусть плачет лишь он один.

Услышит она лишь благую весть. -

Всей правды душе не снесть...

Слезу отирая с опухших век,

Он плачет, как человек. 27.12.2000

Портрет Венеции

1

Здесь и коты и голуби толсты.

И по-кошачьи выгнуты мосты -

Капризный призрак вёсельного рая.

И солнце, в пятнах плесени играя,

Румянит камня резкие черты.

Ты и в руинах - томная княжна ,-

Своей восточной красотой нежна,

И странностей позорных не скрывая,

Стоишь в воде - прелестная, живая.

О как ты человечеству нужна!

2

Воистину чудесны переправы,

Затерянные в тайнах бытия.
Крылаты львы и щерится змея.

Средь голубей гуляю праздно я.

Здесь все равны, а равно все и правы.

А возчики-Хароны так кудрявы.

И так строги их острые ладьи,

Как страшный суд посмертного cудьи...

3

И пенкой капучинной вечно льются

Беспечно грешники на площадь-блюдце

Из чаши жизни пряной и хмельной.

И той, костлявой, в руки не даются...

А плески вёсел радужно смеются,

Лагуны смрадной заглушая гной...

И длится бесконечный карнавал,

Роскошный симулируя развал -

Разор картинный с утлыми дворцами,

С весёлыми святыми мертвецами,

Лежащими в изящнейших церквах

В стеклянных позлащёных сундуках.

(Забуду ли тебя, Санта Лючия?

А Санто Марко выкраденный прах?).

Им пропуски в бессмертие вручила

Республика, качаясь на волнах.

Но только где ж теперь она сама?

Уж выжила старушка из ума. -

Винцом державных дожжей поминает

И в меховых одеждах доживает,

Всё празднуя свой карнавальный крах

Средь публики нарядной на мостах.

Но скучно ей, гляди, - она зевает...

На сморщенной руке её сияет -

Закатных туч опошленный опал,

Лагуны мерклый свет аквамаринный -

В оправе славы золотой старинной -

Магического прошлого кристалл. 30.12.2000

Полнолуние в Венеции

Всё старина и плесень и распад.

И всё же как прекрасен смрадный град,

Не тонущий в тумане и в лагуне.

Награбленных сокровищ передел

С теченьем лет ужасно оскудел.

Но всё ж дворцы глядятся в полнолунье,

Как в зеркало толпа капризных дев,

Всю роскошь к балу на себя надев. 30.12.2000

Зима в Венеции

По-декадентски хороша зима

В Венеции. Вдовицей осовелой

Она встаёт с рассветом и сама

Извозным стала заниматься делом,

Колёсным скрипом горечь заглушив.

Потом стоит, наследство разложив,

И предлагает толпам поределым

Былых поклонников купить хоть что-нибудь.

И молча свесив голову на грудь,

Она печально кутает в туманы

И разочарованься и обманы.

А суета рождественского дня,

Соборами ликующе звеня,

Её глушит и даже раздражает

И горевать ей звонами мешает.

И шамкая клоннами дворцов,

Она скрипит уключинами снов

И голосов за старыми стенами

И соглашается остаться с нами

Так - в чём была

До вешнего тепла. 30.12.2000

Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"