прожорлива сволочь потребует сразу всего
тебя изводя и стопой наступая на глотку
а этот восторг и захлеб от нее болевой и короткий
всей кровью без торга оплаченное божества торжество

у кромки безмолвья до черной поземки в очах
ты гость алконост на убитых желаний погосте
совой промелькнет в ослепительно сгибших ночах
беспечно свой пеплос повесит на чей-то заржавленный гвоздик

как свод ее нёба веками зияюще пуст
у лиры ее беспробудной за няньку и прачку
ты в жертву принес ей сгорающий огненный куст
хрящей и сосудов решая смертельно простую задачку

посеял ты сердце но чахнет бессильный цветок
и все на восток озирается память в обратном потоке
покуда плывет этот утлый телесный челнок
еще не схоронен Хароном под происк весла одинокий

в капризе она разомкнет свою пригоршню вдруг
ворча и врачуя на миг окрыляет мученье
руки не узнав ты почуешь веселый испуг
в обугленных днях различив неземное иное свеченье