Ильин Алексей : другие произведения.

Чёрный копатель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.28*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В Калининградской области молодой парень по имени Олег Донцов примеряет на себя шкуру чёрного копателя, и в первом же раскопе, натыкается на нечто, что становится угрозой для жителей маленького посёлка. Вместе с бравым опером, Олег пытается раскрыть тайну бесчеловечных опытов над людьми во время второй мировой войны и устранить возникшую проблему...

10 ноября 2009 года.

Алексей Ильин

[]

Обложка к книге. Иллюстрация автора.

  

Чёрный копатель.

Проект "W- XII"

   Все описанные события и персонажи, художественный вымысел автора. Любое совпадение с реальностью и настоящими людьми является чистой случайностью.

Декабрь 1943 года. Окрестности Кёнигсберга. Концлагерь "Домнау"

  
   Мир был погружён в смуту. В самом разгаре шла вторая мировая война, которая разразилась с лёгкой руки Адольфа Гитлера, возглавившего Германию 10 лет назад. И пожелавшего, что уж тут мелочиться, захватить весь мир.
   Немецкие войска, уже оккупировавшие почти всю старушку-Европу, подались было, на восток, решив, разбудить "спящего медведя", вопреки словам Бисмарка, который наказывал ни в коем случае этого не делать, так как война с Россией ничего хорошего сулить не могла.
   И надо же, получилось так, что наступление германских войск на подходе к Москве, как-то неожиданно захлебнулось.
   Была ли этому виной суровая зима, сковавшая, непривычных к российским морозам немцев, либо пророчество Бисмарка, но так или иначе, победоносного марша не получилось. А после переброски советских военных частей из Сибири, и вовсе начал наклёвываться перелом в пользу Советов. И немецкие войска стали медленно, но верно отступать восвояси.
   В это же самое время, на землях Восточной Пруссии, бывшей во время войны, немецкой вотчиной, стоял необычно студеный декабрь. Холодная зима навалилась белым снежным одеялом на окрестности Кёнигсберга, превратив всё вокруг в унылый зимний пейзаж. В пятидесяти километрах к юго-востоку, от него, раскинулось небольшое село Домнау. А совсем рядом, посреди пустого белого поля, чернела территория, обнесённая колючей проволокой, по периметру которой, торчали сколоченные из брёвен вышки охраны. Внутри, стуча сапогами от мороза, переминались солдаты, с автоматами наперевес, то и дело, пропадая из виду за чёрной сталью пулемётов или здоровых барабанов-прожекторов. Под пристальным вниманием часовых, на охраняемой территории расположилось несколько длинных бараков с томящимися там узниками, и несколько построек поменьше: администрация, караульное помещение и хоз. склады.
   Всё здесь вокруг, называлось не иначе как немецкий концлагерь "Домнау", содержащий в своих стенах около семисот военнопленных со всей Европы, среди которых было также около ста русских пленных солдат и офицеров, чья судьба, теперь зависела от охранявшей их кучки солдат Вермахта, в количестве роты СС. А начальником, этого немилосердного места, был штурмбанфюрер СС, Генрих Хауссер, весьма высокий и худой тип.
   Строгая форма офицера СС на нём, ещё более подчёркивала его худобу. Эта болезненная худоба, однако, никоим образом не беспокоила его, тем более, в глазах находившихся здесь, пленных, к которым, он относился с понятным высокомерием. С тем самым, которое даёт право победителю, смотреть на побежденного, свысока. Под стать своему росту, Хауссер так и делал, то есть, всегда смотрел на них сверху вниз в прямом, и в переносном смысле.
   Сегодня в лагере было шумнее, чем обычно, так как из Кёнигсберга прибывал известный немецкий учёный. По приказу сверху, который получил Хауссер несколько дней назад, следовало принять учёного в лучшем виде, и содействовать всем его просьбам. Также, по приказу вышестоящего начальства, была заранее подготовлена лаборатория в подвалах бывшего поместья, расположившегося в километре отсюда, на холме, носящим название Замковая гора.
   Оборудование для лаборатории начали свозить сюда, ещё три месяца назад. А специальная бригада из нескольких человек монтировала и подготавливала к работе всю аппаратуру, параллельно обустраивая помещения подвала и территорию вокруг особняка. На днях все работы были завершены, оставалось лишь привести всё в порядок, вывезти лишний мусор и отдать всё это в распоряжение приехавшему профессору.
   Что будет изучаться в лаборатории, Хауссер, человек чисто военного склада ума, догадывался смутно, надеясь расспросить об этом самого профессора. Развлечений в этой дыре особых не было. И как любой другой, Хауссер тяготился своим назначением сюда, считая, что его сюда сослали не заслуженно. Поэтому любое событие, нарушающее строгий распорядок унылой жизни концлагеря воспринималось начальником с большим энтузиазмом, давая возможность ему и его подопечным хоть как-то развеять скуку.
   Вот и сейчас, возбуждённый приездом профессора, он вышел к воротам, встречать въезжающую колонну, состоящую из впереди идущего мотоцикла с коляской, затем грузовика с сопровождением и самого автомобиля с гостем. Проехав ворота, под аккомпанемент лая сторожевых собак, и оказавшись внутри, колонна остановилась. Началась суета. Из кузова грузовика, солдаты попрыгали на притоптанный снег и спешились, выстроившись рядом, ожидая дальнейших приказов.
   Хауссер подошёл к отрывающимся дверям чёрного Опеля, откуда выбрались, поёживаясь от холода пара офицеров и один гражданский. Лет пятидесяти, среднего роста, с глубокими морщинами на лице и в длинном сером пальто. На его голове, не по погоде, красовалась бежевая шляпа. Офицеры поприветствовали штурмбанфюрера, вскинув правые руки, крикнули короткое: "Хайль Гитлер!" и отошли к своим солдатам отдавать дальнейшие приказы. Человек в гражданском, в свою очередь, протянул руку к Хауссеру и представился:
   - Профессор Пауль Эйке.
   - Начальник лагеря "Домнау", Генрих Хауссер, - представился он в свою очередь, и тут же продолжил, - Добро пожаловать в нашу дыру профессор. Думаю, это мрачное место не испортит вашего настроения?
   - Да уж, местечко не из лучших, но что поделаешь, такова моя работа. - Профессор развёл руками, - куда скажут, туда и едем.
   Хауссер понимающе кивнул, всё ещё соображая, что может понадобиться в этой глухомани такому именитому учёному, имя которого он где-то, когда-то слышал, и приглашающим жестом указал на ближайшее двухэтажное строение, с плоской крышей, которое использовалось в качестве администрации лагеря. На улице было морозно. У всех присутствующих валил изо рта пар, чтобы не студить себя и профессора понапрасну, Хауссер поспешил зайти в помещение и потянул за собой учёного.
   - Приглашаю в мой кабинет, там и поговорим о вашей работе.
   - Да, да, конечно, хоть от Кёнигсберга и недалеко, но пока добирались до вас, я замёрз основательно. Что-то не припомню, чтобы зима в этих краях была такой холодной. - Учёный съёжился, пряча руки в карманах, своего модного и дорогого кашемирового пальто.
   Хауссер улыбнулся.
   - Это поправимо, профессор. Думаю, вы не откажетесь от бокала хорошего ирландского виски? - Хауссер вопросительно посмотрел на Эйке, семенящего вслед за ним.
   - А вот это с превеликим удовольствием Генрих. - Профессор Пауль улыбнулся в ответ и оба ускорили ход.
   Оказавшись в помещении, Хауссер и Эйке прошли коридором и вошли в кабинет.
   - О, совсем недурно, - Доктор Эйке водил головой, осматривая кабинет.
   - Всё исключительно для рабочих целей. - Ответил Хауссер, и выудил из резного шкафа, початую бутылку спиртного.
   Хауссер немного слукавил, так как убранство кабинета начальника концлагеря, было совсем не похоже на типичную обстановку начальственного кабинета, с его сухим и лаконичным содержанием. Напротив, кабинет Хауссера скорее походил на роскошную залу в каком-нибудь графском особняке, так обстоятельно и со вкусом была обставлена комната.
   Помимо огромного стола из морёного дуба, у противоположной стены стоял не менее роскошный диван с дорогой кожаной обивкой, на окнах висели тёмно-коричневые шторы из бархата, закрывая неприглядный вид за окном. Горели торшеры, освещая залу мягким жёлтым светом. На стенах висели картины Гитлера и других немецких военных деятелей, на полу же лежал огромный ковер с затейливым рисунком, положенный сюда, дабы заглушить скрип дощатого пола. Всю мебель Хауссер позаимствовал из дома на Замковой горе, решив облагородить свой скучный кабинет, подсознательно пытаясь отгородиться от невесёлой картинки за окном.
   Усевшись в удобных кожаных креслах, друг напротив друга с бокалами виски в руках, Хауссер и Эйке неторопливо завели светскую беседу и делились новостями.
   Хауссер сделал глоток крепкого напитка, цвета тёмного янтаря, почувствовав, как жидкость согрела его нутро, посмотрел на профессора и, поставив бокал на столик, с нескрываемым интересом спросил:
   - Профессор, удовлетворите же, в конце концов, моё любопытство и просветите меня, что вы собираетесь изучать, и зачем вам нужно было сюда ехать, разве вам не удобней было бы сидеть у себя в Кёнигсберге?
   Профессор о чём-то задумался, сморщив свой широкий лоб. Добавив, и так к многочисленным морщинам, ещё одну, глубокую и вертикальную, расположившуюся на переносице.
   Пауль Эйке был из тех фанатичных самородков от науки, которые ставили её во главе угла, пренебрегая всем остальным. Будучи одиноким по жизни, он всецело посвятил себя любимой работе, и достиг неплохих результатов в своих исследованиях, на поприще генной инженерии.
   Его многолетний труд был замечен и вскоре, профессора привлекли к работе над новым проектом. О важности будущих разработок, свидетельствовала высокая секретность, а приказы опускались не иначе как с самого верха. И, пожалуй, самым важным, в этих новых экспериментах, для профессора, была возможность, работать с человеческим материалом. О чём раньше, он даже мог и не мечтать. Неожиданно представившаяся работа с живым человеческим телом, открыло ему, невиданные перспективы в генной науке. А разразившаяся война, очень удачно, сняла этическую и моральную проблему в использовании людей, как подопытных крыс.
   Понимая всю бесчеловечность данных экспериментов, Пауль Эйке убеждал себя, что действует исключительно во имя науки и во имя немецкого народа. Искренне считая, что, так или иначе, делает нужное дело.
   Наконец, пригубив бокал с виски и насладившись, вкусом горячительного напитка он нарушил тишину:
   - Работы, которые я намерен здесь проводить - секретные,- Пауль многозначительно поднял указательный палец вверх, - но не для вас Генрих, мы с вами будем сотрудничать, а потому между нами никаких тайн быть не должно.
   - И что же это за работы, и почему здесь. - Не унимался Хауссер.
   - Вы знаете Генрих, что такое генетика, и как наш рейхсканцлер ратует за чистоту немецкой нации? - Ответил вопросом на вопрос профессор Пауль.
   - Лишь в общих чертах. - Хауссер демонстративно развёл руками, показывая, что никак не осведомлён, в вопросах генной инженерии.
   - Ну что ж, - В свою очередь отложил свой бокал профессор, - Идея проста до невозможности Генрих. Нужно лишь скрестить гены некоторых людей и получить человека с отменными параметрами. Но это уже не актуально, да и побочных эффектов хватает...
   - Что же тогда. - Перебил профессора Хауссер.
   - Не перебивайте Генрих, - нахмурился Пауль, - Всё по порядку. Наши дальнейшие эксперименты по улучшению немецкого генофонда так ни к чему и не привели, тогда лаборатория под моим руководством получила приказ, начать разработку нового проекта, под кодовым названием "Волк". Задача на первый взгляд проста, но мы столкнулись с нехваткой человеческого материала...
   - Вы имеете в виду людей? - снова перебил профессора Хауссер, недоверчиво уставившись на Пауля.
   - Именно, - Пауль Эйке кивнул головой, - Именно людей, потому меня сюда и перевели. Ведь в вашем лагере достаточно материала, не так ли?
   - Но почему именно здесь, почему именно военнопленные, а как, же Женевская конвенция? - Недоумевал Хауссер.
   Профессор, проигнорировав эмоции Хауссера, продолжил:
   - Во-первых, как я уже говорил, работы секретные, и об этих экспериментах, мировая общественность не должна узнать. Во-вторых, военнопленные, содержаться лучше, чем остальные узники, а потому их физическое состояние идеально подходит для опытов. Ну, и, в-третьих, Генрих, ваша дыра, как нельзя лучше скроет нашу лабораторию.
   Хауссер, выслушав доводы Пауля, переваривал услышанное. Не то, что бы, он не знал о газовых камерах, о массовых убийствах евреев, просто напросто Хауссер, считая себя военным до мозга костей, был далёк от политических и прочих интриг. Военная честь для него была превыше всего, и с военнопленными он обращался, хоть и с высокомерием, но вполне, сносно. Предполагая, что попади он в плен к противнику, с ним будут обращаться не хуже. И тут услышать такое, чтобы при его непосредственном участии, использовать своих заключённых, как подопытных крыс. Будь это евреи, он бы и слова не сказал, но военнопленные это совершенно другая каста, почему военнопленные, а не эти жалкие евреи...
   - Вижу вы в замешательстве, Генрих? - Профессор прервал размышления Хауссера и посмотрел ему в глаза.
   - Профессор, - произнёс он в ответ, - полагаю, что независимо от моего мнения, эксперименты всё равно состоятся?
   - Именно так. - Профессор утвердительно кивнул.
   - Значит, не вижу смысла вам препятствовать, но знайте, что лично я, отношусь к этому крайне отрицательно...
   - Дорогой Генрих, - Профессор поспешил перебить Хауссера, пока он не ляпнул, какую-нибудь глупость,- Видите ли, я сам не в восторге от всего этого. Но надо понимать, что наука не стоит на месте, и мы вряд ли сможем остановить её прогресс. Не сделаем мы, обязательно сделают другие. Было бы глупо отказываться от возможности познать скрытые резервы человека. Наш проект нацелен на создание сверхчеловека, супервоина, если хотите, которому не страшен холод и голод, который не нуждается во сне, а мышечная сила превосходит человеческую, в несколько раз. И многие, многие другие сверхвозможности. Неужели вы, Генрих, не хотите наделить своих солдат такими фантастическими способностями? В конце концов, не евреев же наделять этими способностями. Для этого нужны как раз военнопленные, они как нельзя лучше, подходят для этих целей.
   Говоря последние слова, профессор попытался разбудить в Генрихе военную жилку. И в самом деле, какой командир откажется от взвода суперсолдат. Да никакой! Вот и Хауссер позволил себе, немного успокоится. И в самом деле, чёрт возьми, эта идея про сверхвозможности вовсе не плоха, но всё же, неприятный осадок оставался, всё-таки опыты будут проходить над живыми людьми.
   - Что именно вы намерены делать? - Уже совсем безнадёжно спросил Хауссер, понимая, что так, или иначе, военнопленных всё равно ждёт смерть. Так пусть, хоть, послужат науке.
   - Вы уверены, что хотите знать?
   - Да хочу, кажется, мне так будет спокойней.
   - Не думаю, - Профессор покачал головой, - но рано или поздно, вы всё равно всё узнаете, а потому не вижу смысла отмалчиваться. Как я вам уже говорил, проект "Волк" изучает сверх возможности человека. Ранее у себя в лаборатории я скрещивал некоторые гены животных, преимущественно волка, с генами человека. Хоть это и звучит абсурдно, у меня уже есть некоторые многообещающие результаты. Удалось вырастить несколько эмбрионов, но, ни один пока не выжил. Осталось лишь несколько стволовых клеток, с которыми, я и хотел бы здесь поэкспериментировать, например, вживляя их подопытному и посмотреть что получится...
   Хауссер в очередной раз прервал профессора, уже не желая слушать, не укладывающиеся в голове подробности:
   - Делайте, как знаете. Может вы и правы в своих поступках. И я, как далёкий от науки человек, быть может, что-то и не понимаю. Но я всё же, остаюсь при своём мнении и считаю опыты над людьми высшей мерой сумасшествия. - Хауссер перевёл дух, залпом опустошил бокал с остатками виски, и уже, с заметным холодком в голосе, добавил:
   - Ваша лаборатория уже готова. Мой помощник отвезёт вас прямо сейчас. Когда вы намерены начать свои опыты?
   - Если всё готово, то, пожалуй, завтра и начну, не вижу смысла медлить. Есть ли связь с лабораторией?
   - Да, прямая связь с моим кабинетом, - Хауссер махнул рукой в сторону телефона, стоящего на столе.
   Профессор не стал продолжать разговор и умолчал о своей принадлежности к секретной организации "Аненербе", созданную, Адольфом Гитлером и его соратниками. Организацию возглавил тёзка Хауссера, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, правая рука Гитлера.
   Задачи "Аненербе" заключались в поиске источников особых знаний, тех, что могли бы способствовать созданию сверхчеловека, обладающего сверхсилой и сверхзнаниями. А начавшаяся война развязала руки, и позволила "Аненербе" получить полный карт-бланш на проведение бесчеловечных медицинских опытов.
   Видя реакцию Хауссера, профессор решил не посвящать его во все тонкости эксперимента, справедливо полагая, что хватит и того, что он уже сказал.
   - Что ж, не буду вас задерживать, Генрих. А завтра ждите меня снова в гости, нужно будет отобрать несколько человек. - Пауль Эйке повернулся и удалился за дверь.
   - Буду ждать. - Сухо ответил Хауссер и, подняв трубку телефона, вызвал помощника.
   Как человек, он был ошеломлён услышанным. И его совесть протестовала, но как немецкий военный офицер, Хауссер понимал, что на войне все средства хороши. Спустя несколько минут, ощущая, как внутри него бьется клубок противоречий, он подошёл к заиндевевшему от мороза окну и стал наблюдать, выезжающую из лагеря колонну. В том же порядке, сначала дозорный мотоцикл, с сидящим в люльке помощником, которого отправил Хауссер, затем грузовик сопровождения, с солдатами, и наконец, чёрный Опель следом, в котором сидел профессор. Уже, не столь симпатичный, Генриху Хауссеру.
  
  

1 мая 2001 года. Окрестности Домново. Олег Донцов.

  
   Оказавшись в Калининградской области, можно обнаружить места, в которых русский человек совсем теряет ощущение реальности. Настолько глубоко там переплетаются восточно-прусская и русская культуры. Таким примером, вполне может служить, небольшой и уютненький поселок Домново. Маленький, чопорный и на первый взгляд, абсолютно немецкий.
   До войны он носил название Домнау, что означает болотистая земля. Ну, а уже после, когда часть территории Восточной Пруссии, как военный трофей, отошла Советам, советские переселенцы не придумали ничего лучше, как сменить немецкое Домнау на созвучное, и русское Домново. Кёнигсберг в Калининград, а всю часть доставшейся территории в Калининградскую область.
   Со всех сторон посёлок Домново обступали поля, с редкими пятнами редколесья и лишь с юга к посёлку вплотную подступился добротный, хвойный лес. Пришедшая весна, щедро и не скупясь, обрядила всё вокруг в яркую и свежую зелень. Повсюду носился запах, ещё влажной земли и луговых цветов, растущих тут и там, будто рассыпанное конфетти.
   Всю эту зелень рассекала чёрная стрела Берлинского шоссе, протянувшегося, неподалёку от Домново. На добрую сотню километров с юго-запада области и, упиравшегося в Правдинский район на северо-востоке.
   В этот самый миг, по шоссе, в опускающихся сумерках. Среди множества машин. Основная масса которых, ехала из Калининграда в окрестности, после очередного рабочего дня, ехал неприметный старенький Фольксваген чёрного цвета.
   За рулём автомобиля восседал парень. В лёгкой болоньевой куртке тёмно-серого цвета. Голову прикрывала, натянутая козырьком назад, чёрная бейсболка. Он был худ и высок. Салон автомобиля, был явно ему маловат. Из-за чего, парню приходилось горбиться, немного наклоняя голову, чтобы видеть дорогу, а его колени были упёрты в торпеду, отчего езда, его порядком утомляла. Его огромные и широкие ладони обхватывали потёртый от времени обод руля и плавно поворачивали его туда-сюда. Парня звали Олег Донцов, недавно справившего свой двадцать седьмой день рождения.
   На переднем сиденье, рядом с ним, можно было разглядеть толстую книгу в красном переплёте. На обложке, готическим шрифтом были выведены позолоченные буквы: "Mein Kampf". Он мог гордиться тем, что неплохо знал немецкий язык, спасибо долгим зимним вечерам и школьной программе, поэтому он вполне сносно мог читать эту книгу в оригинале.
   Эта книга подвернулась ему случайно. Увидел её краем глаза у молодого бритоголового паренька. Поняв, что это раритет в оригинале, попросил продать. Бритоголовый, долго не думая, спихнул ему красный томик, за пару бумажек, и был таков.
   Книга "Mein Kampf", автором которой был Адольф Гитлер, интересовала Олега, прежде всего возможностью, глубже понять личность немецкого диктатора, которым он заинтересовался, в последнее время, а оригинальный текст, как нельзя лучше, мог передать настроение автора, и в какой- то мере понять истинные мотивы немецкого диктатора.
   При всём при этом, Олег зарабатывал частным извозом. Благо имелась хоть и старая, но вполне работоспособная тачка, на которой он сейчас и катил в сторону Домново. Этот, видавший виды, Фольксваген, он заполучил совсем за бесценок, пригнав её из Германии. Прежний хозяин, был готов выкинуть машину на свалку, но случайно подвернувшийся высокий парень, выпросил её себе, заплатив за неё совсем смешные деньги. Расстояние от немецкой границы до Калининграда, тоже было смешным, поэтому тачка, преодолев все барьеры, благополучно оказалась на территории России, и с новым тощим хозяином за рулём.
   Теперь же Олег держал путь в Домново, заранее договорившись по телефону с одним из местных, о съёме комнаты, по сходной цене. Таким образом, рассчитывая довозить попутчиков из окружающих посёлков в Калининград и обратно. Была и ещё одна причина, по которой он ехал в этот посёлок. В свободное от извоза время, Олег начал увлекаться раскопками военных трофеев и влился в ряды, так называемых, чёрных копателей, рыщущих на местах бывших боёв и добывающих артефакты времён второй мировой войны.
   Но самого себя, чёрным копателем он не называл, предпочитая называть себя искателем, это слово нравилось ему больше, нежели непонятное и бандитское словосочетание - чёрный копатель. А пришло это увлечение к нему тоже случайно. И вообще жизнь Олега была наполнена приятными сюрпризами и не очень.
   Олега всегда, жутко интересовала всякая мистика и оккультные науки. Он узнал, что Гитлер, который, как известно, тоже проявлял интерес к подобному, учредил во время войны секретную организацию "Аненербе", под патронажем которой, были созданы специальные институты, изучающие оккультные науки, одним из направлений организации, стали секретные разработки в сфере генетики.
   Гитлер намеревался, создать расу сверхлюдей и несколько учёных по приказу Генриха Гимлера, непосредственно возглавлявшего "Аненербе", начали проводить медицинские опыты над людьми. Материалом для опытов, служили, появившиеся как нельзя, кстати, узники концлагерей, коих было немало.
   Роясь в дебрях интернета, Олег обнаружил, что рядом с посёлком Домново, во время войны находился один из таких концлагерей, где знаменитый немецкий учёный-естествоиспытатель Пауль Эйке, проводил свои бесчеловечные опыты, и вроде по слухам, добился неплохих результатов. Все документы и плоды экспериментов, а также сам учёный, исчезли, во время наступления советских войск в 1944 году. И теперь, Олег решил найти это место, надеясь, что-нибудь там откопать. Поэтому он и снял жильё в непосредственной близости от нужного ему места. То есть, в самом Домново.
   Донцов был человеком немногословным и скрытным, а шумные компании не любил. По этой причине, друзей и соратников у него не было. Вот и сейчас, отправившись на поиски артефактов, он ехал один, предпочитая спокойное одиночество.
   Опустился вечер, стало темно. Через полчаса, свернув на местную дорогу, Олег въехал в маленький, аккуратный посёлок. Выхваченные из полумрака, светом уличных фонарей, показались симпатичные домики, которые напомнили ему, типичную немецкую деревушку, хотя чему тут удивляться. Ведь тут, до войны, и была немецкая деревня. Несмотря на вечерний час на полутёмных улицах было пустынно, всего лишь несколько одиноких прохожих, да пара бабулек, усевшихся на скамейке, подозрительно смотрящих на проплывающую мимо, машину Олега.
   Спрашивать их, где находиться нужный ему дом, он не стал. Проехав дальше, по мощёным старой брусчаткой, улицам, отчего казалось, что машина едет по стиральной доске, он выехал на улицу Чкалова. А вот и то, что он искал. Подъехал к большому, зелёному дому, с потемневшей от времени, рыжей черепицей. Всё, как ему описывали. Дом был обнесён дощатым забором, выкрашенным в белый цвет.
   Он посмотрел на часы, договаривались о встрече в восемь вечера, до назначенного времени оставалось около пяти минут. Похвалив себя за пунктуальность, Олег буквально вылез из своей колымаги. Захлопнул дверь, нажал на брелке кнопочку, и, услышав ответный сигнал сигнализации, удовлетворительно хмыкнул и направился к калитке.
   Найдя кнопку звонка, Олег утопил его указательным пальцем. Тут же, в недрах дома, отозвался тихий перезвон. Спустя некоторое время, послышался скрип открываемой двери и хриплый голос пожилого человека:
   - Кто там?
   - Добрый вечер, я Олег Донцов, мы с вами вчера по телефону договаривались, комнату хочу у вас снять.
   - Как же, помню, помню. Обожди, сейчас калитку открою. - Старик засуетился, донеслись шаркающие шаги, лязгнул замок. В свете фонаря, показался небольшого роста, белобрысый и жилистый дедок. В майке и в каких-то непонятных штанах, напоминающих галифе. "Штанишки, небось, с первой мировой ещё?" - Усмехнулся про себя Олег. Старик выглянул за калитку и прохрипел.
   - Проходи, коли зашёл. Твоя машина? - Старик показал на припаркованный Фольксваген.
   - Моя. - Кивнул Олег.
   - Можешь в мой гараж ставить, всё равно там пусто. Обожди, сейчас я ворота открою.
   Олег, хотел было отказаться, но не успел. Старик уже отвернулся и бодро утопал к воротам. "Ну и ладно, - подумал Олег, - машина целее будет".
   Машину загнали в гараж, после чего, хозяин дома, которого звали Ерофей Игнатьевич или просто Игнатьич, повёл своего нового жильца в свои апартаменты.
   В нос ударил запах какой-то стряпни, под ногами заскрипели крашеные доски пола. Стены были обклеены выцветшими обоями, под которыми, кое-где проглядывал, по всей видимости, крагис, вздувшийся местами от избыточной влаги. Где-то в глубине вещал телевизор. Длинный коридор, куда они вошли, освещался всего лишь одной лампочкой, висящей, без всякого абажура, а так, просто, на обычном проводе, торчащем из потолка.
   - Ну, смотри сам, как тебе и говорил, - начал свою экскурсию Игнатьич, - это зал, здесь живу я. Твоя комната, последняя по коридору, слева. Окна в сад выходят. Туалет во дворе. Кухня вот здесь, дальше сам разберёшься. Оплата вперёд.
   Они оба остановились. Олег вытащил из заднего кармана своих джинсов бежевого цвета, несколько купюр и протянул их старику.
   - Вот, как договаривались.
   Игнатьич взял деньги, прищурился и кивнул.
   - Порядок, можешь заселяться. Есть то хочешь? - Игнатьич посмотрел на худую фигуру Олега, словно оценивая, сколько в него влезет.
   - Нет, спасибо, по дороге в кафе подкрепился. Я лучше к себе пойду, с дороги отдохну.
   - А, ну дело твоё, иди, отдыхай. - Старик не стал настаивать и поспешно зашаркал большущими тапками на босу ногу, к себе в комнату, досматривать свой любимый сериал, от которого его так некстати оторвали.
   Олег повертел в руках врученный Игнатьичем ключ от комнаты и исчез за дверью в глубине коридора.
   Комната Олегу вполне подошла. Железная кровать у окна, с тонким матрацем. Письменный стол напротив и небольшая рассохшаяся от времени прикроватная тумбочка, на которой лежало аккуратно сложенное постельное бельё. Как дед и говорил, окно выходило в небольшой сад, устроенный позади дома. Через окно, вглядевшись в полумрак, освещённый светом лампочки, Олег разглядел несколько грядок, пару яблонь и покосившуюся скамейку возле забора, вот и весь пейзаж.
   Олег уселся на кровать, оценивая её удобство, от чего жалобно скрипнули пружины. Кровать была маловата и его ноги неизбежно бы оказались в подвешенном состоянии, поэтому Олег, недолго думая, скинул матрац на пол, и там же расстелил простынь и одеяло.
   Теперь другое дело, хоть высплюсь нормально, а то прошлая ночь, застала Олега в дороге, и ночевать пришлось в машине, а с его габаритами, это было сущим мучением. Так, теперь умыться, почистить зубы и спать, завтра нас ждут великие дела.
  
   Ночь прошла спокойно. Наступил новый день. Откуда-то издалека, доносились отдалённые крики петуха, звучали моторы проезжающих машин, посёлок просыпался. Довольно, неплохо выспавшись, Олег потянулся, вытягивая свои длинные мослы, и бодро вскочил. Весеннее утро предвещало тёплый и солнечный день.
   Олег уже предвкушал будущие поиски, к которым он, худо-бедно подготовился. Купив на блошином рынке старенький, но вполне работоспособный металлоискатель, с говорящим названием "Следопыт". С помощью него, он намеревался облегчить свои поиски на Замковой горе.
   Нужную карту Восточной Пруссии, времён второй мировой войны он выторговал на одном из сайтов посвящённых чёрным копателям. Зачем он её купил, он так и не понял. На ней мало что было, но некоторые отметки, соответствующие расположению нужного концлагеря, всё же, были, а Замковую гору, можно было найти и без карты. До кучи, накупил альпинистского снаряжения, считая, что придется спускаться в подземелья, а также всякого нужного барахла по мелочи, типа сапёрной лопатки, фонаря и прочего.
   Наскоро умывшись и закинув в своё брюхо пару варёных яиц в качестве завтрака, он тихо, чтобы не будить старика, прошёл мимо его комнаты. Но старые половицы, предательски поскрипывали под его шагами, угрожая разбудить хозяина. Плюнув на тишину, Олег прошёл оставшиеся метры, уже не таясь, и направился к гаражу, открыл ворота и вывел свой драндулет на улицу. Видимо дед спал чутко, спустя некоторое время, вышедший на шум Игнатьич, окликнул спешащего Олега:
   - Эй, на корабле. Чего такой, ужаленный?
   - Дела, дед, дела! - Не вдаваясь в подробности, крикнул в ответ Олег, попутно открывая свой багажник.
   - Ишь, деловой. - Пробурчал Игнатьич, недовольный, что с ним не поделились. И продолжая бурчать что-то про себя, удалился обратно в дом.
   - Ну и ладно, не батя ты мне, чтобы отчитываться перед тобой, - Ответил про себя Олег и вернулся к своему занятию.
   Осмотрев в багажнике ещё раз своё хозяйство, он убедился, что ничего не забыл. Захлопнул его. Влез, согнувшись в три погибели, на водительское место. Завёл мотор и поехал.
   На всякий случай, сверившись с картой, Олег нашёл необходимое место, мысленно прикинул маршрут и направился к цели. Посёлок ожил. На скамейке, к удивлению Олега, всё так же сидели те самые бабки, будто и не уходившие никуда. У дворов заводились машины, по тротуарам спешили мамаши с детьми, открывались магазинчики с продуктами. Начинался очередной майский день.
   Судя по карте, Олегу нужно было выехать из посёлка, затем повернуть налево и, проехав несколько километров свернуть направо, где километра через три, его взору предстанет два холма. Один совсем невзрачный, а другой, массивный и заметный, на плоской вершине которого должны быть руины то ли старинного замка, то ли огромного дома выложенного из камней.
   Эти самые руины, были остатками древнего замка Тевтонского ордена, прибывшего сюда в XII веке, для освоения местных земель, а уже намного позже на его развалинах расположилось поместье некого древнего дворянского рода, восстановивший, насколько это возможно, старинный замок. Который, в конце концов, благополучно был уничтожен бомбёжкой советской авиации, во время наступления солдат красной Армии.
   Вот сюда Олег и стремился, по его данным, именно здесь, на Замковой горе, в подвалах разрушенного дома, располагалась лаборатория Пауля Эйке, где он проводил опыты над людьми. А в километре отсюда, в чистом поле, располагался концлагерь "Домнау", откуда учёный и брал людей для своих экспериментов.
   Прибыв на место, Олег повел свою машину по извилистой и узкой грунтовке к холмам, остановился возле небольшого лесочка у подножия Замковой горы и вылез из своей колымаги. К месту он решил идти пешком. Перебросал все причиндалы из багажника в рюкзак, взвалил его на плечи и поплёлся вверх.
   Спустя минут пятнадцать, крутого подъема, он оказался на месте. Олег утёр рукавом вспотевший лоб, было уже настолько тепло, что под его болоньевой курткой было уже жарковато. Ноги, с непривычки гудели, дыхание сбилось, и Олег тяжело дышал. Чем-чем, а физической подготовкой он похвастаться не мог. Он скинул свою куртку и тяжело рухнул пятой точкой на свой рюкзак, пытаясь отдохнуть и отдышаться. Теперь он мог оглядеться.
   Площадь сильно разрушенных сооружений составляла около одного квадратного километра. Внутри территории обнесённой остатками стены, лежало множество обломков, кое-где уцелели фрагменты башен и стен каких-то помещений, покрытые клочками мха. Повсюду, сквозь камни пробивалась трава и даже несколько молодых дубков. Глаза разбегались, и Олег прикидывал, откуда лучше всего можно начать свои поиски. Увидев широкий проём в стене, за которым лежало нагромождение камней, решил начать с него.
   Раскрыв большой красный рюкзак, выудил оттуда металлоискатель, включил, проверяя, не сломался ли он. Нет, не сломался, поднеся к его рабочей части пятирублёвую монету, Олег услышал писк, извещающий, что прибор обнаружил что-то металлическое.
   По словам мужика, у которого Олег купил этот агрегат, металлоискатель обнаруживал мелкие детали на тридцати сантиметровой глубине, а крупные объекты видел на глубине до двух метров. Чего, по мнению, Олега, было более чем достаточно. На более дорогой и продвинутый аппарат, типа "Fisher", у которого было куча полезных функций и режимов поиска, у Донцова денег не хватало, поэтому он взял бэушный, старый и дешёвый, полагая, что со временем купит что-нибудь получше.
   В первую очередь, Олега интересовали заваленные входы в подвал, где он рассчитывал найти помещения, где располагалась лаборатория профессора Эйке. В которой, могли бы обнаружиться, интересные находки. Будь то медицинская аппаратура, либо какие-нибудь предметы, короче всё то, что хоть как-то проливало бы свет на таинственные опыты безумного профессора. А самое большее, на что Олег даже и не надеялся, это, найти подробные записи о ходе экспериментов или, на худой конец, дневники учёного. А если вдруг, поиски не увенчаются успехом, то и это не беда, всё равно в этой перепаханной земле скрылось немало сюрпризов в виде оружия или боеприпасов, а это тоже не хухры-мухры. Всё это, тоже можно было продать, и окупить свои расходы.
   Настало время испытать металлоискатель в действии. Повесив сапёрную лопатку на ремень и вооружившись чудо-прибором, Олег начал методично сканировать грунт перед собой. Прибор время от времени пищал, словно говорил ему: "Я что-то нашёл, я что-то нашёл". Но всё это были мелкие предметы. Если что, он их посмотрит потом, а сейчас не до этого, нужно что-то, нечто большое. Олег почему-то думал, что двери, ведущие в подвал, обязательно должны быть железными и надеялся, что так оно и будет, в противном случае, ему пришлось бы перепахивать всё тут бульдозером, а иначе никак.
  
  

Декабрь 1943 года. Окрестности Кёнигсберга. Концлагерь "Домнау"

  
   Место Паулю понравилось, учли все его пожелания. Поместье расположилось на Замковой горе, и с холма открывался замечательный вид на окружающие окрестности. Был виден и сам концлагерь, раскинувшийся совсем недалеко, всего-то, в километре отсюда. Саму лабораторию, предусмотрительно разместили в подвалах. Сам дом, профессору также пришёлся по душе.
   Большой в четыре этажа, выложенный из крупного камня, своим видом он напоминал средневековый замок, чем, по сути, он и являлся. Прежние владельцы из зажиточных дворян по максимуму восстановили прежний облик древнего замка, построенный в смутную эпоху средневековья. Дом и территория вокруг него, была обнесёна стеной, высотой в три метра и толщиной с метр. На въезде была организована охрана из числа солдат Вермахта, а вокруг периметра прохаживались, меняющиеся каждые два часа, патрули в составе двух человек и сторожевой собаки.
   Мощные стены и охрана успокоили профессора, теперь он мог работать, не опасаясь неожиданного нападения извне, да и откуда образоваться ему, если советские войска находятся совсем далеко. Хотя нельзя сбрасывать со счетов и возможные вылазки диверсантов. Но на, то и высокая секретность объекта, чтобы исключить такую вероятность. Со стороны всё выглядело, как обычный дом, где живут немецкое начальство с сопутствующей для этого охраной, а догадаться, что в недрах дома проходят ужасные эксперименты, было невозможно.
   Всё оборудование уже было смонтировано и готово к использованию. Профессор, спустился по широким ступеням, ведущими в подвал. Открыл массивную железную дверь, установленную здесь, по его рекомендации и двинулся по тускло освещённому коридору, открыл следующую дверь, тоже железную, но уже поменьше и оказался в большом холле. Здесь было уже несколько дверей, за каждой из которых скрывалась комната. За первой дверью, оказалась операционная, с аппаратурой вдоль стен, всё выложено белым кафелем, в центре возвышался хирургический стол. Рядом приютилась небольшая процедурная. Потом шли две комнаты для хозяйственных целей, в которых аккуратно было сложено множество медицинских инструментов, бинтов и других необходимых аксессуаров. Следующая дверь, его личный кабинет, где пока царит спартанская обстановка со столом, двумя стульями и парой полок на стене. Далее душевая комната, но не обычная, а представляющая собой лишь пустое квадратное помещение, со скрученным шлангом возле стены, и с большим зарешечённым отверстием в полу. Тут собирались мыть подопытных, сильной струёй воды с примесью мыльного раствора. Тут же рядом две палаты. На дверях засовы, а на кроватях специальные ремни, чтобы можно было привязать испытуемого к ложу, словно буйного психопата.
   За последней дверью, оказались ступеньки, ведущие ниже, в коридор, вдоль которого устроено несколько камер с решётками. Ещё одна камера была с прочной железной дверью. Последняя дверь, в конце коридора, вела в специальную комнату, где находился аварийный генератор, находившейся в закутке, основное же место занимал странный, вытянутый аппарат, поблёскивающий алюминиевой обшивкой - недавнее изобретение, привезённое сюда для испытаний. Насколько знал профессор, эта установка предназначалась для погружения в анабиоз. Все подробности, он планировал разузнать попозже. Сейчас пока не до этого, нужно начинать опыты.
   Замечательно, есть, где развернуться, с воодушевлением заметил учёный и, прикидывая примерный план будущих экспериментов, поднялся обратно на божий свет.
   Во дворе царила рабочая суматоха, рабочие заканчивали приводить в порядок окружающую территорию. А обслуживающий персонал сновал по всему дому, наводя чистоту. Все гражданские были из числа жителей посёлка Домнау, что находился в нескольких километрах отсюда. Небольшое население, которого, составляли, в основном, немцы и литовцы.
   Пауль Эйке зашёл в дом и поднялся к себе в комнату. Кроме него, в особняке, обосновались два офицера, те самые, что сопровождали его в машине. Одного звали Йозеф Штайнц, молодой штурмфюрер СС, ещё толком не нюхавший порох, приехавший сюда, специально из Берлина. Был приставлен к профессору, являясь его водителем, телохранителем, помощником и нянькой в одном лице. Однако истинным его предназначением был контроль над экспериментами, который собирался проводить учёный. Профессор об этом догадывался, настолько скользким был этот Штайнц, пытающийся любыми способами выслужиться перед своим начальством. Но значения этому, профессор не придавал, так как считал, что скрывать ему пока нечего.
   Второй офицер, в чине оберштурмфюрера СС, был прямой противоположностью Йозефа Штайнца. Среднего возраста, с волевыми чертами лица, которые ничуть не портил небольшой шрам, под левым глазом, память от осколка, ещё с первой мировой войны, где он успел уже повоевать.
   Офицера со шрамом звали Роберт Вессель. Профессору он нравился. Такому как Вессель можно было доверять без оглядки. Роль Роберта Весселя была здесь, куда более прозаичней, он командовал ротой солдат, которая расположилась здесь для охраны периметра. Солдат разместили в бывшей конюшне, которая теперь, играла роль, казармы и караулки одновременно.
   Остальную часть дома, занимал гражданский персонал: ассистенты и помощники профессора, рабочие и обслуживающий персонал, состоящий из нескольких местных литовок. От обилия гражданских, объект, тем более, не казался каким-то сверхсекретным местом, что, конечно же, было сделано специально, чтобы не привлекать лишнего внимания.
   Войдя в свою комнату, Эйке прикрыл за собой дверь и взялся за телефон:
   - Соедините меня, пожалуйста, с Хауссером, начальником лагеря.
   - Одну минуту. - Телефонистка переключила его на нужную линию и спустя несколько секунд, в трубке послышался голос Хауссера.
   - Начальник лагеря Хауссер.
   - Здравствуйте Генрих.
   - Ах да, - Узнал он голос Эйке, - вам что-то нужно?
   - Нет, Генрих, мне ничего не нужно. Хотел вам сообщить, что лаборатория отличная, и я могу приступать. Завтра, как и договаривались, я приеду за материалом. Ждите меня утром.
   - Буду ждать. Что-то ещё?
   - Хотел вас пригласить сегодня на ужин, в честь открытия лаборатории. Вы согласны?
   - Буду рад присутствовать. - Ответил Хауссер с металлом в голосе.
   - Ну, что же, - Эйке не обратил внимания на тон собеседника, - тогда будем вас ждать. До свидания, Генрих.
   - До свидания. - На том конце положили трубку.
   "До сих пор дуется,- подумал про себя Эйке, - ладно, это не важно, главное сейчас, как можно скорее начать работы, времени мало, а нужно сделать очень много".
   Профессор взялся за другой телефон, соединяющий с комнатой обслуживающего персонала, и распорядился накрыть стол к ужину. Сегодня он решил устроить маленький банкет, в честь новой лаборатории.
  
   В наступивших сумерках, дом наполнился светом, а в гостиной, за праздничным ужином, собралась маленькая компания. Во главе стола сидел Пауль Эйке, одевший по случаю, строгий костюм чёрного цвета. По правую руку от него устроился Генрих Хауссер, тоже решивший сменить военную форму на гражданский костюм, рядом с ним, его помощник, штурмгауптфюрер СС Хейнц Миллер, упитанный краснолицый весельчак. Красный цвет лица, Миллера говорил о его пристрастии к алкоголю, поэтому пропустить такое событие он никак не мог. Узнав у Хауссера о том, куда он направляется, увязался за ним. Хауссер был не против, а даже наоборот поощрял его присутствие, так как, Миллер был известным хохмачом и острословом, а это как раз то, что нужно, чтобы развеять скучную атмосферу предстоящего ужина.
   Слева от Эйке, расположились оберштурмфюрер СС Роберт Вессель и штурмфюрер СС Йозеф Штайнц, оба в парадной военной форме и сияющими лицами. Две прежние недели были для унтер-офицеров сумасшедшими и напряжёнными, поэтому возможность, наконец-то расслабиться, их, конечно же, порадовала. Все присутствовавшие втайне жалели, что в сугубо мужской компании, не хватает, хоть какой-нибудь, завалящейся дамы. Даже остряк Миллер, не чувствовал стремления шутить, не ощущая женского внимания.
   Эйке встал, поднял бокал, в котором плескалось красное вино и, посмотрев на всех сидящих за столом, произнёс:
   - Господа, в этот трудный час, когда наши доблестные войска сражаются на восточном фронте, уничтожая красную заразу. Мы имеем честь, представлять здесь науку, без которой современная война не имеет смысла. Я хотел бы всех вас поздравить с началом работы нашей новой лаборатории, в которой, я намерен создать оружие будущего. Оно поможет нам победить врага. Так выпьем за науку, за наших солдат. Да здравствует Великая Германия, да здравствует фюрер. Хайль Гитлер!
   - Хайль Гитлер! - Хором подхватили все. С шумом вставая со своих мест.
   Все опрокинули свои бокалы и вновь расселись по местам. Все наконец-то расслабились, пошли весёлые разговоры, началась обычная пьянка.

1 Мая 2001 года. Замковая гора. Олег Донцов.

   Прошло больше часа, кроме мелочи Олегу ничего не попадалось. Решив разнообразить свои поиски, Олег взялся раскопать следующую находку. Судя по показаниям эмдешки (жарг. сокращение от слова металлоискатель), предмет находился где-то на глубине 15 сантиметров. Аккуратно воткнув спицу, Олег нащупал что-то твёрдое, затем осторожно снял слой грунта лопаткой. Что-то показалось. Освободив предмет от остатков земли, обнаружил ржавый комок, напоминавший очертаниями, крупное яйцо. Неужто, граната. И с превеликой осторожностью взял её в руку.
   Вдруг Олег услышал голоса. Ну вот, не хватало ещё и гостей тут, а спустя некоторое время, из-за ближайшей стены показались два пацана, лет тринадцати, нёсшие в руках по пакету, набитыми каким-то тяжёлым хламом. У одного из них, в руках была садовая лопата, которая явно недавно использовалась, на лезвии были остатки свежей земли. Ага, местные аборигены. Конкуренты, так сказать.
   Мальчишки, увидев Олега, внезапно остановились и теперь настороженно и с интересом рассматривали парня.
   - Привет! - Олег, решил поприветствовать гостей первым и помахал неожиданным гостям свободной рукой, а в другой, продолжал держать свою находку.
   -Здрасьте. - поздоровались они хором, и немного расслабившись, двинулись к Олегу.
   Олег внезапно почувствовал першение в горле, заслезились глаза. Он положил "яйцо" и этой же рукой, хотел было протереть глаза, но увидел, что ладонь, недавно державшая найденный предмет, пожелтела, словно помазанная йодом.
   - Что за хрень? - Прокашлял Олег, глядя на свою руку.
   - Это пикринка. - ответил один из подошедших пацанов, - кислота такая, пикриновая называется. Её как взрывчатое вещество раньше использовали. Ваша рука от неё и пожелтела.
   - А в горле першит, тоже из-за неё? - Олег продолжал кашлять.
   - Ну да, - спокойно продолжал мальчишка, - она же ядовитая.
   - Тьфу ты, первый раскоп и такая лажа. - Олег выругался, присыпал опасную находку землёй и обратился к ребятам.
   - Спасибо, что просветили, - и, протянул руку, - Меня Олегом звать, а вас как?
   - Меня Макс, - показал на себя, просветивший Олега пацан, в лёгкой коричневой курточке, в чёрных спортивных штанах, на ногах короткие резиновые сапоги - А его Андрюха. - Кивнул он на компаньона. Одетого в большую, по-видимому, с батиного плеча или старшего брата, серую ветровку. В потрёпанных джинсах и в таких же коротких сапогах.
   - А здесь чего? Раскопом занимаетесь? - Хитро прищурившись, спросил Олег.
   - Ну, да, - так же спокойно ответил Макс, положив увесистый пакет на землю.
   - И как, богатый улов? - Продолжал интересоваться Олег.
   - Да вот, два пакета железок всяких насобирали, - Макс показал на свою ношу, и на пакет в руках у Андрюхи, - в основном гильзы разные, да осколки.
   - Ясно, - Олег рассматривал свою жёлтую ладонь, - Я тут тоже потихоньку промышляю, вот гранату откопал, а тут вы.
   - Этих гранат тут полно, - Макс кивнул на развалины,- и с пикринкой, и без. Мы с Андрюхой их уже кучу навзрывали, надоело уже. Теперь просто цветмет собираем и продаём. Но тут уже мало осталось, что на земле или не глубоко, давно прибрали. Теперь искать, можно только с аппаратом, как у вас, а у нас такого нет. - Макс с завистью в глазах показал на эмдешку Олега.
   - Да он у меня тоже не ахти какой, так баловство одно. А лучше прикупить, денег не хватало. Вот и пользуюсь этим старьём. - Олег похлопал по алюминиевой штанге металлоискателя.
   Он уже перестал откашливаться. Действие ядовитых паров пикриновой кислоты, сошло на нет. Единственное, что теперь напоминало о недавнем происшествии, это пожелтевшая ладонь левой руки.
   - Это пройдёт, - Угадал Макс мысли Олега, - Дня через три, может больше. - Максим неопределённо пожал плечами и обратился к своему другу:
   - Слышь, Андрюха. Доставай жратву, обедать будем, - затем посмотрев на Олега, сказал, - Давайте с нами, а то мамка моя столько навалила, вдвоём не осилим. - Он улыбнулся и тут же уселся на землю, доставая из маленького рюкзачка бутерброды и термос.
   У Олега, с собой, было только пару яблок и уже пустая бутылка с водой, поэтому от приглашения, решил не отказываться, тем более, представилась возможность, поближе познакомиться с мальчишками. С кем, с кем, а водить знакомство с местными полезно, может пригодиться в будущем, раз уж он, здесь застрял.
   - Спасибо, не откажусь. - Олег последовал примеру Макса и плюхнулся рядом с ним.
   Спустя несколько минут, все трое сидели на земле, скрестив ноги по-турецки, и жевали бутерброды с колбасой, щедро приготовленных мамой Макса.
   - Вы, наверное, с Домново? - Попытался угадать Олег, хотя других вариантов и быть не могло. Два пацана, и без машины, только с Домново могут прийти, остальные посёлки слишком далеко от Замковой горы.
   - Ну, да. - Снова в своей манере, ответил Макс. - откуда же ещё, тут, вокруг других сёл нет.
   - А машина там внизу, ваша, наверное? - Макс махнул головой куда-то в сторону.
   - Фольксваген?
   - Ну да, чёрный.
   - Да моя.
   - Мы с Андрюхой, когда машину увидели, решили посмотреть, чья она, вот на вас и набрели.
   - Понятно. - Олег кивнул головой, проглатывая прожёванный кусок.
   Было ясно, что кроме него на холм захаживают и другие. Не то, что бы, Олег сделал открытие. Это и так было ясно, что свято место пустым не бывает. Но осознание того, что с тобой рядом будут ходить толпы кладоискателей, как-то напрягало.
   - И много вас тут, таких искателей?
   - А как же, - Макс удивлённо поднял брови, - Считай, почти всё село ходит. Работы у нас тут и нет почти. Один консервный завод да ферма. Вот и ходим, металл собираем. Тут у нас пункт металлоприёма имеется. А если что-то интересное найдём, то Пашке-металлисту всё относим...
   - Что за Пашка? - Перебил Макса Олег.
   - Да дядька один, - нетерпеливо махнул рукой мальчишка, и стал объяснять дальше, - у него лавка в Кёниге антикварная, вот и скупает у нас старьё всякое. Но он гад, не всё берёт, ему что-нибудь редкое подавай. У нас за гроши берёт, а в лавке своей, потом втридорога продаёт. Барыга! - Макс сплюнул, выразив своё неудовольствие в адрес неведомого Пашки-металлиста.
   - А вы сами, откуда будете? - С набитым ртом, полюбопытствовал, в свою очередь, Макс.
   - Я из Кёнига. Сейчас у вас в Домново обитаю.
   - Да. А где? - Удивился Макс.
   - У Игнатьича, комнату снял. Знаете такого?
   - Знаем, конечно, - было видно, что мальчишки оживились, услышав имя знакомого сельчанина, - У нас многие комнаты сдают, и Игнатьич тоже.
   - А твой друг, чего молчит всё время. Немой что ли? - С улыбкой спросил Олег.
   - Андрюха то? - удивлённо переспросил Макс, и сам же ответил, - Да не-е, он просто так болтать не любит, по делу только говорит. Наши пацаны и кликуху ему дали Могила, молчит потому что всё время. Только я его так не называю, а то он обижаться начинает.
   Андрюха, слышав весь разговор, виду не подал и всё так же спокойно и методично жевал свой хлеб с колбасой, запивая его дымящимся чаем из термоса. "Точно могила, такой явно не находка для шпиона" - Улыбнулся про себя Олег и продолжил разговор:
   - А про пикринку, откуда знаешь?
   - А мы тоже поначалу не знали, - отвечал Макс, - а потом также нарвались, как и вы, у пацанов старших спросили, они и рассказали...
   - Это немецкая ручная граната М-39. - Вдруг перебил Макса Андрюха, наконец-то, нарушив своё молчание.
   - Во, я же говорил, что Андрюха по делу только базарит. - Довольно подтвердил Макс, - пацаны говорят, что в эти гранаты фашисты пикринку добавляли. Тола не хватало, вот они и бодяжили.
   - Её бы взорвать надо, а то кто-нибудь нарвётся по незнанию. - Снова нарушил молчание Андрюха и, встав на ноги начал собирать сухие ветки.
   - Это зачем? - Догадываясь, спросил Олег, показывая на Андрюху собирающего сухостой.
   - Сейчас костёр разведём и гранату подорвём. - Ответил за Андрюху Макс.
   - Ясно. - Олег понимающе кивнул.
   Спустя несколько минут ребята соорудили небольшой огонь. Потянулся дымок. В воздухе появился запах костра и сухие ветки начали приятно потрескивать от жара.
   Макс аккуратно, на лезвии лопаты, притащил яйцевидную гранату и, опустив её в огонь, крикнул:
   - Теперь прячемся, ща рванёт!
   Ребята с Олегом метнулись за ближайшие развалины, не забыв прихватить своё барахло, так как никому не хотелось, чтобы его имущество было побито осколками. Притаившись в ожидании взрыва Олег, почему то шёпотом, спросил:
   - Сколько ждать то?
   - По-разному бывает. Может через десять, а может и через двадцать минут, кто его знает. - Неопределённо ответил Макс.
   Олег растянулся на клочке травы и, положив голову на свой рюкзак, задымил сигаретой. Олегу было интересно узнать, добрались ли местные до подвалов особняка или нет. Если верить словам пацана, и здесь полно собирателей, то по теории вероятности, они должны были тут всё перепахать и, в конце концов, обнаружить заваленные входы.
   С другой стороны, у них нет приборов, а они дорогие, тем более, для безработных сельчан. Хотя, тут и других гостей, наверное, немало и со всеми нужными приблудами, небось...
   Размышления Олега, вдруг прервал громкий басовитый хлопок. Мгновенно ударив по ушам слабой взрывной волной. В стороны разлетелись остатки костра, разбрасывая огненные искры и осколки немецкой гранаты.
   - Всё, жахнула, теперь можно выходить. - Макс с Андрюхой вышли из-за укрытия, и подошли к неглубокой, тлеющей воронке, размером с футбольный мяч. Вокруг которой, дымились угольки.
   - Вот так и взрываем. - Макс показал на бывший костерок, подошедшему вслед Олегу.
   - Здорово, - оценил работу Олег.
   - А то. - Ответил Макс с гордостью, демонстративно сплюнув сквозь зубы, - мы ещё и не то умеем.
   - Кстати, - вдруг поменял тему Олег, - а лопата вам зачем, эмдешки же у вас нет.
   - Бывает, что железка торчит, - начал объяснять Макс, - просто так не вытащить, подкопать нужно, вот и таскаем. А так и в самом деле не нужна, без прибора смысла нет.
   Олег кивнул и перешёл к главному для себя вопросу:
   - А кто-нибудь, глубже здесь не копал? Метра на два допустим?
   - Пока нет. Всё, больше, на поверхности собирают, железа пока навалом. - Макс обвёл рукой окрестности.
   - Ясно.
   Новость для Олега была хорошей, значит, по любому до подвалов не добрались. Но это дело времени, соберут всё сверху, потом вглубь полезут, так что времени мало. Нужно торопиться. Макс с Андрюхой начали собираться.
   - Домой? - Спросил Олег.
   - Ну да, - в своей манере ответил Макс, - нам ещё пешком до дома пилить, пока дойдём, пока то, да сё. Короче, пора нам.
   - Тогда до скорого, спасибо вам. - Олег протянул руку для прощального рукопожатия, и обоим пожал руки.
   - Да не за что... Пока, - хором ответили пацаны, и удалились со своими трофеями в сторону посёлка.
   Олег некоторое время смотрел им вслед, затем взвалил на себя рюкзак, подхватил эмдешку и двинулся, в противоположную сторону, в центр развалин.

Декабрь 1943 года. Замковая гора. Концлагерь "Домнау"

  
   С раннего утра профессор Эйке был уже на ногах. Вчерашнее застолье никак не отразилось на его самочувствии, чего не скажешь о Штайнце и Весселе, которые на радостях, вчера, довольно крепко выпили, да так, что начали приставать к женщинам из обслуги, после чего их пришлось насильно отправлять в свои комнаты.
   Теперешним же утром, оба офицера маялись диким похмельем, а сейчас они сидели за столом в гостиной с хмурыми лицами и ждали учёного, чтобы отправится вместе с ним в лагерь. Мимо них сновала обслуга, и, памятуя о вчерашних офицерских выходках, с опаской поглядывали в их сторону. Одна из них, молодая литовка, в данный момент, стояла напротив них и смахивала пыль с мебели. Вессель, чувствуя необходимость, извиниться за вчерашнее, поднялся из-за стола и подошёл к девушке:
   - Как вас зовут, фрейлин?
   Девушка обернулась и с литовским акцентом, смущённо ответила:
   - Диана Яунайтэ.
   - Диана, - повторил он, опустив фамилию девушки, - красивое имя, вы ведь литовка, не так ли?
   - Да, Гер оберштурмфюрер.
   - Не надо формальностей, Диана, зовите меня, просто Робертом.
   - Как вам угодно, Гер... - она запнулась, - Роберт.
   Девчонка была хороша, невысокая, белокурая, с приятными чертами лица, на котором особо выделялись большие, голубые глаза. Пленённый Вессель решил воспользоваться моментом и познакомиться с девушкой.
   - Диана, вы нас уж извините за наше недостойное поведение, обещаю, что такое больше не повториться.
   Диана лишь настороженно улыбнулась в ответ, и вернулась к своему занятию.
   - Ай, ай, ай, Роберт, вы опять за своё? - послышался вдруг, голос спускающегося учёного.
   - Что вы, профессор, ни в коем случае, - поспешил оправдаться офицер, - я лишь извинился за вчерашнее.
   - Смотрите у меня. А то все женщины разбегутся. - Профессор встал у выхода, пропуская вперёд провинившихся офицеров.
   Все улыбнулись, и направились к автомобилю. Вессель отдал солдатам команду на погрузку, затем присоединился к, уже севшим, в машину Штайнцу и Эйке и колонна медленно выехала за пределы охраняемого особняка.
   Машины двигались по снежной колее, которая вела, преимущественно вдоль кромки соснового леса, затем лес кончался, а дальше, дорога шла посреди белого поля, открывая заснеженные окрестности по обеим сторонам. Спустя минуту, показались заборы с колючей проволокой, и колонна не торопясь, въехала в ворота концлагеря.
   Хауссер уже ждал. Во дворе лагеря выстроили всех военнопленных, прибывшие поприветствовали начальника и отошли к машинам. Рядом с Хауссером остался лишь профессор. Они стояли напротив строя узников, чьи многочисленные, осунувшиеся и измождённые глаза, цепко глядели на парочку.
   По большей части узники были одеты в прохудившуюся форму, своих родов войск. Вот несколько лётчиков в грязных и замусоленных лётных куртках из кожи. Танкисты в своих, потрёпанных танкачах, с чёрными пятнами от мазута и масла. Офицеры и пехота в уже порядком износившейся форме без знаков отличия. Холодный и морозный январский день студил их усталые тела, от чего они непроизвольно горбились и прятали руки в карманах, пытаясь сохранить остатки тепла.
   - Пожалуй, начнём. - Обратился профессор к кивнувшему в ответ, Хауссеру и двинулся вдоль строя, внимательно оценивая физические данные каждого, стоящего в строю.
   Контингент военнопленных представлял собой в основном французов и англичан. А так как французского, Хауссер не знал, то решил выразиться на английском, полагая, что его поймёт большинство.
   - Тот, на кого укажет этот человек, - он указал пальцем на Эйке, - должен будет выйти и построиться у грузовика.
   Хауссер замолчал и двинулся следом за профессором.
   Спустя пятнадцать минут, Пауль Эйке выбрал троих. Рядового француза, в грязной и лохматой форме пехотинца. Коренастого русского, в таком же грязном, и оборванном танкаче. И высокого поляка, блондина, в офицерской шинели без пуговиц, с обмотанным, вокруг шеи шарфом. Все трое покорно вышли из строя, представились, каждый на своём языке, и засеменили к открытому кузову грузовика.
   Профессор записал в свой блокнот имена, сделал какие-то пометки, попрощался с Хауссером и направился к машине.
   Так окончился, столь короткий визит учёного в лагерь. Оставаться на какое-то время, в компании Хауссера он не хотел, так как решил для себя, что общих тем, с ним у него уже нет. И теперь, все встречи будут проходить только по необходимости, и сугубо, в рабочих целях, и больше никак. Как вот сейчас, например, приехать, вежливо поздороваться, забрать материал и уехать, вежливо попрощавшись.
   Пленных посадили в кузов, под присмотр сидевших тут же солдат. Эйке сел в Опель. Прозвучала команда и колонна отбыла восвояси.
   - Что-то вы сегодня не очень любезны с начальником лагеря, - Произнёс Вессель, обращаясь к рядом сидящему профессору. В это же время, ехавший за рулём Штайнц, повёл чуть ухом, желая услышать дальнейший разговор.
   - Почему вы так решили, Роберт, - Удивлённо спросил учёный.
   - На мой взгляд, вы вчера были более приветливы, и мы ждали целый час, пока вы распивали виски с ним.
   - Это был первый визит, - отвечал с невозмутимым видом профессор, - а правила вежливости, мой дорогой Роберт, гласят, что прибыв в гости, сразу не уходят.
   - Может быть и так, - кивнул Вессель, - но мне показалось, что Гер начальник был как-то напряжён...
   - Пустяки. - Перебил учёный Весселя, - не берите в голову. Хауссер, видимо болеет со вчерашнего, вот и ходит хмурый.
   - Может быт и так. - Роберт удовлетворился предположением профессора и замолчал. Профессор же, с еле видимым раздражением, что его беспокоят по каким-то мелочам, отвернулся в окно. Он не обязан был отчитываться перед этими вояками. И тем более, не обязан, вдаваться в подробности натянутых отношений между ним и Хауссером. Это, в конце концов, их личное дело, да и вообще это тема не стоит обсуждений. Если Хауссер "неровно к нему дышит", то это его дело, вот пусть его и грызёт совесть, а я займусь делом.
   Штайнц уловил выражение лица профессора, но значения этому не придал, переключив своё внимание на дорогу и маячивший впереди грузовик. Пленных, солдаты согнали на пол, поэтому их, ему видно не было. Штайнц наблюдал, как время от времени, кто-нибудь из солдат, пинал лежачих, от чего на его лице появлялась злорадная улыбка.
   В Опеле больше никто не болтал, так и ехали в совершенной тишине, а пассажиры таращились на пейзажи за окном, которые, представляли собой невыразительную белую пелену, наводящую на них тоску и скуку.
   Прибыв на место, Эйке сразу же распорядился отправить пленных в подвальные камеры. А сам, облачившись в белый халат, устроился за аппаратурой, стоявшей вдоль стены новенькой операционной. Щёлкнул какие-то тумблеры, и аппарат послушно отозвался миганием лампочек на консоли. Открыл маленькую холодильную камеру и выудил оттуда, коробочку с несколькими заиндевевшими пробирками, с тёмным содержимым на дне.
   На каждой пробирке была наклеена этикетка с какими-то цифрами и буквами. Эйке вытащил одну из них, на пробирке стояла аббревиатура "W -VII". Он аккуратно поместил её в резервуар в недрах аппарата, и нажал пару кнопок. Оставшиеся пробирки убрал обратно. О чём-то задумался, потом быстро встал и направился к камерам, где находились, в его представлении, уже не люди, а подопытный материал, которым он мог распоряжаться так, как ему угодно. Позвал охрану и пару ассистентов, наказал им подготовить высокого блондина, отмыть, накормить и привести в операционную. Спустя полчаса, пока Эйке заполнял какие-то бумаги, в операционную ввели подопытного. Всю одежду с него сняли. Прикрывая своё мужское достоинство, человек нерешительно стоял посреди комнаты.
   Охрана осталась у дверей снаружи. Два ассистента, бесцеремонно, как с куском мяса, плюхнули блондина на операционный стол и привязали его руки и ноги, к раме стола, попутно насаживая вокруг его головы какие-то датчики. Блондин всё время дрожал, но не от холода, в помещении было достаточно тепло, а от страха. Он лишь мог догадываться о том, что с ним будут творить в следующее мгновение.
   В голове Ярика, так звали поляка, начали хаотично проноситься картинки из его жизни. Вот он с семьёй, затем немецкая оккупация. Ярик в чине лейтенанта, даже не успел повоевать, сразу попав в плен. Несколько месяцев в холодном и грязном, окружённым колючкой, лагере. Затем построение, и неизвестный старик в гражданском, увозит его сюда, теперь он здесь, привязанный к холодному стальному столу. К Ярику приходит стойкое ощущение того, что он проживает свои последние секунды жизни.
   Немецкую болтовню, шныряющих вокруг него людей в белых халатах, Ярик не понимал. От чего, он ужасался ещё больше, начиная потихоньку дёргаться и кричать. Но тут же, один из помощников, воткнул в его плечо шприц, и выдавил содержимое. Какое-то время он продолжал трепыхаться, но введенное средство возымело действие, сознание покинуло Ярика, погрузив его в темноту. А его тело тот час же обмякло, предоставляя копошившимся вокруг людям, теперь уже полную свободу действий в обращении с ним.
   Затем, один из помощников, освободив голову от датчиков, профессионально обрил голову пациента. Вернул датчики на место, и повернул голову пациента вбок, открывая доступ к затылку, с парой мелких порезов от острой бритвы. Сделав это, он окликнул учёного:
   - Гер, доктор! Готово!
   Профессор Эйке встал из-за стола, достал помещённую ранее в резервуар, пробирку, и подошёл к усыплённому телу. Посмотрел на индикаторы. Нормально, подопытный находится под глубоким наркозом, можно начинать.
   Взял из инструментария, мудрёного вида, дрель и включил. Аппарат зажужжал, раскручивая острое сверло, после чего, профессор начал методично сверлить дырку в черепе пациента, в районе затылка. Дрель, немного изменила тон жужжания, будто наткнулась на что-то твёрдое, и начала вгрызаться в кость. Появилось немного крови и щепотка костной стружки. Спустя несколько секунд, дело было сделано, а на бритом, до синевы, затылке, к порезам добавилась кровавая дырочка, словно от пули.
   Профессор, вобрал в шприц содержимое пробирки и аккуратно ввёл его в мозг, затем он сделал знак своим помощникам, что больше в них не нуждается, а когда они освободили операционную, уселся за стол и продолжил заполнять бумаги, изредка поглядывая на показания индикатора.
   Тело, он решил пока оставить в операционной, чтобы проконтролировать ход эксперимента в первые часы. Если до завтрашнего утра, ничего непредвиденного не случиться, он отправит пациента в палату -- для получения, окончательного результата. А пока остаётся только ждать. Время покажет, насколько эффективно содержимое из пробирки с надписью "W-ХII".
  
  

1 Мая 2001 года. Замковая гора. Олег Донцов.

  
   Снова включив свой металлодетектор, Олег принялся за поиски. Разговор с мальчишками, его воодушевил, значит не всё ещё потеряно, ещё есть надежда что-то найти. Он вдруг вспомнил слова, какого-то чёрного копателя, вычитанные на одном из форумов, о том, что его мечта, состоит в том, чтобы найти такое место, где не ступала нога человека, с тех самых пор, как прошла война.
   К примеру, прошёл бой, ушли люди. А время, вдруг невероятным образом остановилось, оставив всё как было до наших дней. Такие места, чёрному копателю, найти практически невозможно, везде уже прошлась рука мародёра или военных археологов.
   Но говорят, что такие тихие уголки всё же, есть. Стоит только их найти и земля откроет копателю все свои тайны, и одарит его невиданными находками, пусть они будут ржавыми, пусть они будут никому ненужным хламом. Но для чёрного копателя, они будут самым великим сокровищем в мире.
   Олег пребывал в мечтах, не долго, вдруг его аппарат издал звук, указывающий на крупный объект в толще земли. До объекта было чуть более полутора метра. Интересно, что это могло бы быть. Олег просканировал всю поверхность рядом с объектом и определил границы. Оказалось около трёх квадратных метров. На земле, над объектом, было навалено много обломков, кое-что даже уходило в землю. Олег оценивающе попинал торчащую из под земли, здоровую глыбину, которая, впрочем нисколько не шелохнулась.
   Да-а, придётся попотеть, чтобы всё здесь расчистить. Немудрено, что остальные собирают только то, что лежит на поверхности. Попробуй вот, целый день корчевать здоровенные булыжники, а потом ещё и копать. А такое место, ведь ещё и найти нужно. Вот пацаны и не мучаются -- наберут мешок металлолома, а больше и не надо.
   Но мы, за другим пришли, и цели у нас другие, а значит засучим рукава и будем расчищать и копать до тех пор, пока не поймём, на что же мы наткнулись. А наткнулись мы на что-то большое и железное. "Интересно, что бы это могло быть?" - Снова, задал себе он вопрос и, сняв сапёрную лопатку с ремня, стал не спеша раскапывать ближайший к нему булыжник.
   Провозился Олег долго, пока убирал мелочь и выкапывал камни покрупнее, солнце перевалило зенит и приблизилось к горизонту. До захода, светилу оставалось пару часов, а ещё нужно было извлечь, пару больших камней. Весь измазанный и перепачканный, с ободранными кое-где пальцами он огляделся по сторонам. Что ж, будем заканчивать. Сегодня мы тоже неплохо поработали. А самое главное, есть к чему стремиться и, похоже, что Олег наткнулся на вход в подвал, а крупным объектом, скорее всего, являются железные двери. Будем надеяться, что так оно и есть.
   Он уселся, на только что вытащенный из земли, кусок гранита и, чиркнув спичкой, прикурил сигарету. В воздухе ощущался запах жжёной спичечной серы с примесью терпкого табака, который так приятен всем курильщикам на земле. Донцов с наслаждением втянул в лёгкие сигаретный дым и спустя мгновение выдохнул. Боже, как приятно, после тяжёлой работы затянуться сигареткой. Он поудобнее устроился на камне, вытянул ноги, наконец-то давая телу отдых и уставился на заходящее солнце, щурясь от яркого света.
   Можно было не торопиться, так как Олег решил в посёлок сегодня не возвращаться. Так как ему не очень хотелось, чтобы этот участок, в его отсутствие, кто-то мог бы приватизировать себе. Поэтому к такому исходу дела он тоже подготовился, прихватив с собой лёгкую и дешёвую двухместную палатку. Почему, двухместную, спросите вы, потому что одноместная для Олега маловата, а палатка для двоих ему как раз подходит. О чём, он ещё ни разу не пожалел. К тому же его высокий рост, явно не вписывался в стандартные размеры простой одноместки.
   Вытащив на божий свет ярко-оранжевый свёрток, Донцов развернул его, бросил на расчищенное место, и немного повозившись, превратил кучу яркой ткани, в симпатичный ромбик с натянутыми гранями. После палатки он принялся разводить костёр. Вскоре, сухие ветки занялись язычками огня, разгораясь всё больше и больше.
   Вверх заструился дым, и запахло костром. Вдруг, Олег осознал, что у него нет еды. Правда, в багажнике у него оставалось пара пакетиков с быстрорастворимой лапшой, которые он, по недосмотру, забыл прихватить с собой. Спускаться вниз не хотелось, но делать было нечего, организм упорно хотел подкрепиться, не желая мириться с перспективой, провести ночь без пищи.
   Олег встал, порылся в рюкзаке и выудил оттуда автомобильный фонарь с динамо машинкой, стоило покрутить её около минуты, специальной ручкой, и фонарь мог светить ярким лучом света, примерно с полчаса. Такой фонарь, Олег купил специально, чтобы не заморачиваться покупкой батареек, которые имеют свойство терять электрический заряд. В отличие от "вечной" динамо машинки, от которой лишь требуется покрутить ручку и всё.
   Со словами, - "Да будет свет!" - Олег включил свой "вечный" фонарик и пошёл вниз к машине. Чуть не кувыркнувшись пару раз при спуске, Донцов добрёл до своей машины. Осветил её остов, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке и тут вдруг обнаружил, что левое переднее колесо спущено. Подойдя поближе и посветив на него, Олег увидел пробитую сбоку покрышку, скорее всего ножом.
   Кто бы это мог, сделать. На пацанов, с которыми он недавно общался, вроде не похоже. Других людей, он пока здесь не видел. Может какая-то шпана, гуляющая рядом. А может, другие чёрные копатели, не желающие мириться с его присутствием.
   Что ж, ясности пока никакой. Завтра придётся менять колесо, благо запасное у него имелось. Теперь стало ясно только одно, что рядом бродит какой-то недоброжелатель, а раз так, будь он неладен, ночь будет явно не спокойной. Ладно, будь, что будет. Пробитое колесо -- это не смертельно. А сейчас возьмём "доширак" и пойдём жрать. Вытащив из багажника, забытые утром, пакетики, Олег направился обратно, ближе к палатке и огню костра.
   Приготовив нехитрый ужин, благодаря такому удобному изобретению, как "лапша быстрого приготовления", он теперь с удовольствием её поглощал, наполняя свой желудок ароматным бульоном. А желудок, вдруг обрадовавшийся свалившейся сверху пище, в свою очередь, благодарил своего хозяина приятным ощущением сытости.
   Рядом с Олегом лежал здоровенный охотничий нож, который он предусмотрительно вытащил из рюкзака. Происшествие с колесом, заставило Донцова, обеспечить себя хоть какой-то защитой, на случай, если вдруг состоится внезапное нападение неведомых конкурентов, которые быть может, сейчас пялятся на него во все глаза из каких-нибудь кустов и готовы, в любой момент, принять какие-то активные действия против Олега.
   Нож, который, кстати, был единственной дорогой покупкой в арсенале Олега, благодаря своей молибден-ванадиевой стали, хоть и выглядел угрожающе, но вряд ли бы помог, если у противников Олега, есть серьезные виды на его добычу, а может быть и на него самого, чтобы не оставлять свидетелей.
   Да, картинка, для Олега вырисовывалась не весёлая. Случись что, отбиваться придётся этим самым тесаком. А если у них стволы? Тогда, вообще беда. В опустившейся темноте, которую освещал лишь свет костра, воображение Олега разыгралось настолько, что он никак не хотел идти спать в свою палатку. Ему мерещилось, что стоит ему только закрыть глаза, как ткань палатки с треском разверзнется и на него навалиться куча рук, пытающиеся его задушить. Из пачки доставалась очередная сигарета, в огонь подкидывалась новая порция дров, а часы уже показывали второй час ночи.
   Единственное, что успокаивало Олега, так это то, что вокруг его импровизированного лагеря, было полно мелкого сухостоя, который шумно трещал под подошвами ботинок, а значит, к палатке скрытно не подберёшься. Наконец, не выдерживая накатывающих приступов одурманивающего сна, он всё же забрался в палатку и тут же уснул. А в его левой руке, можно было разглядеть, как кулак сжал, темно-коричневую рукоятку охотничьего ножа.
  
   Встал Олег рано, часы показывали шестой час, всё тело бил озноб, было жутко холодно. Выскочив в сумрак предрассветного дня, Донцов наскоро запалил, тлеющие угли костра и протянул руки к огню, согревая своё остывшее за ночь, тело. Вчерашние страхи отступили на второй план. Сегодня он решил по-быстрому сгонять в посёлок и накупить побольше еды, а заодно предупредить Игнатьича, что некоторое время его не будет.
   Оставлять найденное место, Олегу, ой как не хотелось, так как предполагал, что вчерашние злоумышленники или злоумышленник, чёрт его знает, могли бы занять этот раскоп, потом доказывай, что ты нашёл это место раньше. Но и оставаться здесь без еды, тоже не представлялось возможным, чёрт, и почему он не взял с собой достаточное количество провианта.
   С такими вот размышлениями, он заварил очередную и последнюю порцию лапши, затем проглотил её за один присест и потянулся к сигарете. Солнце медленно, но верно поднималось вверх, становилось светлее. Собрав свою палатку в компактный кулёк, запихнул её обратно в рюкзак, собрал всё остальное и двинулся вниз к машине.
   В свете дня, он ещё раз осмотрел пробитое колесо. Верно, ножом проткнули, о чём свидетельствовал продольный разрез в толстой покрышке. Хорошо, быстренько поменяем колесо, смотаемся туда и обратно и продолжим свои раскопки.
   Олег, вытащил домкрат, приподнял кузов машины, немного повозившись, снял колесо и поставил на его место запасное. Закрутив болты, сложил всё в багажник, уселся за руль и разогрев двигатель, двинулся в Домново.
   Приехав в посёлок, Олег обнаружил, что магазины ещё не открылись. На часах было половина восьмого утра и до открытия оставалось ещё полчаса. Решив, не терять попросту время, Олег поехал к Игнатьичу. Старика нужно было предупредить, а то ещё поднимет шум, мол, постоялец потерялся и всё такое, лучше будет поставить его в известность, так будет спокойнее.
   Припарковав свой автомобиль у обочины, Олег покинул салон и направился к калитке своего временного пристанища. Войдя в дом, он услышал возню на кухне, ага, значит, деда будить не придётся - он уже сам встал, тем лучше. Ободрённый Олег, хотел было войти в дверной проём, но тут же, столкнулся с выходящим оттуда Игнатьичем.
   - Тьфу, ты что ли - Дед испуганно шарахнулся от Олега, - а я думаю, кого там несёт, с утра пораньше. Дай думаю, посмотрю, и ты тут в дверях образовался, пугаешь почём зря. - Дед сплюнул с досады.
   - Извините, Ерофей Игнатьич. - Олег отступил, пропуская недовольного старика, - Я предупредить приехал.
   - О чём это? - Игнатьич настороженно уставился на Олега, прищурив левый глаз.
   - Да ничего особенного, - Поспешил успокоить старика Олег, - мне надо на несколько дней отлучиться по делам в город. Решил вот, известить вас, чтоб не подумали чего-нибудь.
   - То, что предупредить решил - молодец, - Смягчился немного старик, - А то, что ты пропадать где-то будешь, это не моя забота. Ты вот деньги заплатил и порядок, а живёшь ты в комнате или нет, это дело десятое.
   - Ну, раз уж вы теперь в курсе, я тогда пойду. - Олег развернулся и, поскрипывая половицами, пошёл к выходу.
   - Давай, бывай. - Ответил дед и, проследив, как он закроет дверь, вернулся на кухню, к своему вареву.
  

1 Мая 2001 года. Замковая гора. Палыч и Серый.

   На холме, стоящим рядом с Замковой горой, с раннего утра трудилась пара мужиков, лет тридцати. Из тех, что входили в число безработных посёлка Домново. Каждый божий день, они копались на холмах и собирали металлолом, что валялся здесь повсюду и составлял для них, единственный способ заработка. На консервном заводе свободных вакансий не было, а другой, более-менее мужской работы больше не было. Вот и занимались Домновские мужики, чем придётся.
   В данный момент они откапывали здоровенную железяку. Покорёженную и ржавую, бывшую в своё время, частью кузова немецкого грузовика. Павел, тот, что был поздоровее, с короткой стрижкой, в мокрой от пота майке и синих спортивных штанах, отвлёкся от трудоёмкого занятия и полез в карман, доставая оттуда пачку папирос "Прима".
   - Серый, давай кончай возиться, давай перекурим. - Обратился он к своему напарнику, низкорослому и коренастому мужику, с наголо обритым черепом.
   - Давай, - Охотно отозвался Серый, и протянул руку к предложенной папиросе.
   Вскоре они задымили в унисон, уставившись куда-то вдаль. Вдруг, Павел привстал и, вытянув вперёд руку, сказал:
   - Смотри Серый, несёт кого-то.
   Лысый посмотрел в сторону, куда указывал Павел и увидел машину чёрного цвета, приближающуюся к Замковой горе.
   Павел подошёл к рюкзаку, вытащил оттуда трофейный немецкий бинокль, доставшийся в наследство от деда и, прильнув к окулярам, стал наблюдать за автомобилем.
   - По ходу, не из наших, - спустя некоторое время, сделал он вывод, - Смотри сам, - и он передал бинокль лысому.
   - Точно, не из наших, - подтвердил Серый, - у нас в селе таких машин нет.
   - На раскоп приехал, верняк. - Павел глубоко затянулся и выпустил густое облако сигаретного дыма.
   - У горы остановился, выходит, - начал докладывать лысый, - В багажник полез, рюкзак, по-моему, достаёт. Точно рюкзак. Что-то ещё, о-о, кажись, эмдешку достал. Смотри-ка, точно на раскоп приехал.
   - Дай-ка сюда, - Павел взял из рук лысого бинокль и стал наблюдать за незнакомцем, потревожившим их покой. - Ладно, чёрт с ним, потом за ним понаблюдаем, давай за работу.
   Мужики затушили свои папиросы и с удвоенным рвением принялись за раскопки. Вскоре, добыча была извлечена из грунта, и теперь покоилась на пожухлой прошлогодней траве.
   - Ну ка, Серый, - Павел окликнул лысого, - давай, отнесём эту бандуру в грузовик.
   Они вдвоём взялись за ржавую железину, весом килограмм в пятьдесят, и поволокли её вниз по склону к "Газельке", с синим тентом на кузове. Закинули своё добро, вовнутрь и снова задымили по папиросе.
   - Короче так, - начал Павел, или Палыч, как звали его все остальные, - сейчас, глянем, что там этот шкет накопал. Машину с другой стороны горы оставим и понаблюдаем за ним, а там видно будет.
   - Может он тоже, как и мы, железки собирает? - Сделал предположение лысый.
   - Не-е, не похоже, такие просто так не копаются, они по картам ориентируются. Чёрный копатель, вот он кто. - Палыч сел за руль грузовичка и завёл мотор, - А сейчас, мы и узнаем, чего он сюда приплёлся.
   - Его, что ли спросишь? - Съехидничал лысый, тоже усаживаясь в кабину.
   - Зачем его спрашивать, - удивился Палыч, - мы так, понаблюдаем просто. Потом и решим что делать.
   Палыч плавно спустил педаль сцепления, нажал на газ и "Газелька" плавно покатила вперёд.
   Спустя двадцать минут, оставив, грузовик у подножия. Они забрались наверх. Запыхавшиеся Палыч и Серый, плюхнулись под ближайший куст.
   - Ух, как дыхалку сбило, - Серый тяжело дышал, - И на кой, тебе сдался этот следопыт.
   - Сам подумай, - Выдохнул Палыч, - Чужой вот приехал, и думает, что может просто так металл собирать, а оно нам надо. Нам самим, скоро ничего не останется. И что тогда, откуда бабки брать будешь, а, Серый?
   - Верно Палыч, - Серый почесал грязной пятернёй, свой лысый затылок, - и что ты предлагаешь, дюлей ему вставить что ли?
   - Может и дюлей, только пока торопиться не будем. Пусть он найдёт, чего хотел, а тут и мы нарисуемся. И возьмём всё его накопанное добро на блюдечке, с голубой каёмочкой. - Палыч злорадно ухмыльнулся и достал бинокль.
   - В натуре, - Одобрил план Серый, - и дюлей дадим, всё как положено. Нечего нос совать, куда не просили.
   Ещё с час прячущиеся мужики наблюдали за высоким незнакомцем, который рыскал среди руин, с эмдешкой наперевес.
   - Смотри-ка, - ухмыльнулся Палыч, глядя в окуляры, - уже час прошёл, а он всё ищет. Точно, значит, чёрный копатель. По делу ищет, всякий хлам не собирает.
   - О, Палыч смотри, там идёт к нему кто-то? - Лысый указал Палычу куда-то в сторону.
   - Салаги какие-то, - Ответил Палыч, наведя туда бинокль. - По-моему, Макс с Андрюхой? Точно они. О, и наш следопыт, что-то нашёл, выкапывает что-то.
   Незнакомец, сидящий на корточках, что-то сосредоточенно выкапывал, затем повернул голову, увидев пацанов, и помахал им рукой. Встал и начал отплёвываться и кашлять.
   - Ха, кажись на пикринку нарвался, - Палыч улыбался во весь рот - по ходу новичок, раз напоролся. Вон как кашляет. И пацаны, к нему подошли. Разговаривают теперь.
   Так мужики и сидели в кустах, наблюдая за незнакомцем. Сначала он пообедал с пацанами, затем, мальчишки разожгли костёр и подорвали гранату. Потом они ушли, оставив незнакомца в одиночестве. Спустя час, побродив по обломкам, он вдруг начал расчищать место и выкапывать булыжники.
   - Нашёл, что-то. Копать начал, - Устало зевнул Серый, сменивший Палыча на посту наблюдения.
   Прошло довольно много времени, уже заканчивался день, а солнце клонилось к закату.
   - Ладно, поехали домой, - Палыч засунул бинокль в рюкзак, - всё равно он никуда не денется. А завтра снова здесь засядем, и будем ждать, пока он нам чего-нибудь дельного не выкопает.
   - Точно, пора бы - Оживился лысый, которому порядком надоело сидеть под кустами и ждать у моря погоды.
   Мужики размяли отёкшие конечности, по быстрому спустились вниз и погрузились в кабину "Газели". Проезжая мимо чёрного Фольксвагена, притулившегося на широкой тропинке, Палыч остановил грузовик и выпрыгнул из кабины. Вытаскивая на ходу из кармана складной нож, подошёл к левому переднему колесу легковушки и сильным ударом проткнул лезвием бок покрышки. Послышалось резкое шипение выходящего из отверстия воздуха, и колесо осело.
   - Вот так, - Довольный сделанным, Палыч вернулся в кабину грузовика.
   - Ты это зачем? - Удивился, наблюдавший за ним Серый.
   - Первое предупреждение. - Ответил Палыч, - пусть знает, что не всё коту масленица. - Он захлопнул дверь, и машина тронулась по виляющей грунтовке, удаляясь в сторону Домново.
  
  

Март 1944 года. Замковая гора. Лаборатория.

  
   Шли недели. На смену необычно холодной зиме, пришёл март, принеся с собой оттепель. Снег стал рыхлым, а на территории особняка подтаявший снег превратился в серую и грязную жижу, разлетавшуюся под сапогами солдат. Уже ощущалось слабое дыхание весны. А вдалеке изредка бухали тяжёлые орудия, извещая обитателей особняка на Замковой горе, что линия фронта уже совсем близко, а немецкие части, медленно, но верно отступают под натиском советских войск.
   Охрана, опасаясь близкого фронта, усилила бдительность и всё также регулярно, выполняла свои обязанности, и если не воспринимать близость Красной Армии, всё текло своим чередом.
   Офицеры, заскучавшие от однообразности будней, скрашивали свою службу игрой в карты, обсуждая последние сводки с боёв. А профессор Пауль, не обращая внимания, на неумолимо сжимающиеся тиски русских войск, денно и нощно проводил время у себя в лаборатории, выходя из подвала лишь, чтобы перекусить и поспать.
   Как и было им задумано, эксперименты пока протекали удачно. Лишь первый подопытный скончался на второй день, после введенной сыворотки. Остальные оказались покрепче, и в данный момент оба пациента лежали в своих палатах привязанные к кроватям.
   Сыворотка "W-ХII" пока никаких видимых результатов не давала. Но учёный не волновался, первый и самый тревожный этап, когда подопытные могли скончаться, прошёл, и сейчас оставалось лишь ждать, когда в организме пациентов начнутся необратимые изменения.
   Пауль Эйке по обыкновению сидел у себя в лаборатории и что-то писал в толстой тетради. Было уже поздно, все помощники вышли наверх, и учёный, если не считать подопытных, сейчас пребывал в полном одиночестве.
   Вдруг до него донесся вопль. Кричали в палате. Пауль вздрогнул от неожиданности, захлопнув тетрадь, вышел из кабинета и направился вниз по коридору к палатам. Вопль повторился, и учёный отпрянул от двери, из-за которой было слышно, как пациент бился на кровати. Затем взяв себя в руки, вновь подошёл к двери и открыл маленькое окошко, чтобы заглянуть внутрь.
   По началу, ничего особого профессор не заметил. Лишь наблюдал, как подопытный, прикрытый простынёй, извивался под кожаными ремнями, в кровь, разодрав запястья рук и ног. Да так, что на покрывале проступили пятна крови. Снова крик, и тут Эйке заметил, что из открытого рта пациента торчат необычно длинные зубы, похожие на клыки.
   - Господи, неужели получилось,- Ошарашено прошептал учёный, и возбуждённый увиденным, лязгнул засовом, открывая тяжёлую дверь палаты.
   Подойдя поближе, он скинул с извивающегося тела простыню и обомлел. Всё тело покрылось бурым налётом, сквозь который пробивались жесткие и короткие волоски, ногти на руках и ногах выросли на несколько сантиметров и скрючились, образуя подобие когтей.
   - Вы меня понимаете, - обратился он по-французски, к корчившемуся существу.
   - Что вы со мной сделали, проклятые фашисты, - С трудом, превозмогая боль, ответил лежащий француз, бывший когда-то рядовым французской армии.
   - Скоро ты станешь суперсолдатом, - глядя в глаза пациенту, произнёс учёный, - и ты должен гордиться, оказанной тебе честью...
   - Пошли вы все, - Выкрикнул француз, неуклюже пытаясь плюнуть в профессора, но помешали длинные клыки и кровавая слюна стекла на подбородок.
   Профессор, пропустил мимо ушей, выпад француза и, подойдя к столику, набрал в шприц раствор морфина, затем осторожно, опасаясь, как бы пациент его не цапнул, ввёл содержимое во вздувшуюся вену правой руки. Спустя некоторое время тело успокоилось, лишь изредка подрагивая.
   - Ладно, не буду тебе мешать, - Ехидно улыбнулся Пауль и вышел из палаты, оставив затихшее существо в одиночестве.
   - Чёрт возьми, моя сыворотка действует, - Сказал вслух профессор, выходя из коридора по направлению к своему кабинету.
   Но радоваться успеху пока рано. Нужно было подождать, чтобы процесс завершился, а пациент не умер раньше времени.
   Как некстати, эти проклятые русские, оказались слишком рядом, угрожая прервать эксперименты.
   Ускорить ход опытов, учёный не мог, но и перспектива самому попасть в плен, его тоже никак не устраивала.
   Возможная эвакуация лаборатории, была единственным выходом из ситуации, но куда? По слухам, которые гуляли здесь, всё шло к тому, что Германия войну проигрывает, а раз так, то и эвакуироваться будет некуда.
   Продолжая размышлять, Эйке открыл тетрадь, внёс несколько записей, и убрал её в ящик стола. Затем поднялся и направился наверх, к ожидающему его ужину.
   В гостиной, за столом, сидели Вессель и Штайнц. По обыкновению, убивая время, игрой в карты. Профессор, не обращая на них никакого внимания, устало шлёпнулся на стул и налил себе красного вина.
   - Как успехи, Гер Доктор, - Вессель глянул мельком на профессора, и вернул свой взгляд на разложенные в руках карты.
   - Всё отлично, господа офицеры,- учёный сделал глоток вина, - а если бы не русские, было бы ещё лучше.
   - Боюсь вас огорчить, Гер Доктор, - Вессель нахмурился и отложил карты на стол, - По сводкам из штаба, линия фронта находиться в пятидесяти километрах отсюда, и с каждым днём русские берут новые позиции, думаю, что через пару недель нам дадут приказ эвакуироваться.
   В гостиную вошла Диана и поставила перед профессором поднос с ужином и, переглянувшись с Весселем взглядом, который присущ, всем воркующим голубкам, отошла в сторону. Офицер ответил едва заметной улыбкой.
   - Да, и куда же? - Спросил Эйке, приступив к еде, не заметив этих переглядов.
   - Пока не знаю, - развёл руками Вессель, - но скорее всего в Берлин.
   - Что же вы предлагаете делать? - Вновь спросил учёный.
   - Думаю, Гер Доктор вы и сами знаете, что делать. Нужно потихоньку сворачивать лабораторию, а все тела и записи уничтожить.
   - Вы в своём уме, Роберт, о чём вы говорите, как уничтожить, зачем? - Возмутился учёный, - я столько лет потратил на то, чтобы приблизиться к результату. И в тот момент, когда он так близок, взять и всё уничтожить. Да у меня рука не поднимется. Нет ни в коем случае. Я против.
   - Вам придётся это сделать, - прозвучал спокойный голос, вмешавшегося в разговор Штайнца, - но не так радикально, как предлагает Гер оберштурмфюрер. Записи, разумеется, нужно сохранить, а подопытные образцы мумифицировать. Думаю времени пока достаточно, чтобы всё это сделать, не так ли, Гер Доктор.
   Учёный поморщился, словно съел, что-то кислое.
   - Ну, хорошо, - кивнул в ответ профессор, - раз всё так плохо. Консервацией займусь прямо с утра.
   - Вот и отлично, - Штайнц разлил всем полные бокалы вина и все трое, не чокаясь, залпом их выпили.
   Расправившись с ужином, профессор попрощался с офицерами и поднялся к себе в комнату. Вессель и Штайнц тоже закончили свою игру и вскоре разошлись. Штайнц поднялся к себе, а Вессель поспешил к Диане, уже пару недель, как у них крутился лёгкий роман и каждую ночь офицер уединялся с молодой девушкой.
   Хоть было и поздно, а учёный порядком устал. Спать, тем не менее, ему не хотелось. В голову лезли разные мысли, и больше всего, учёного волновала судьба эксперимента.
   Ему чертовски, не хотелось, прекращать опыты, тем более один из пациентов уже начал видоизменятся. Это же прорыв в науке, сенсация. А теперь взять всё, и отложить, на неизвестно какой срок. Да и появиться ли возможность в будущем продолжить начатое? Скорее всего, нет.
   И что, все его исследования пойдут коту под хвост? А что будет с профессором? За которым, в научных кругах, твёрдо закрепилась кличка Живодёр. Памятуя о его "заслугах", его просто расстреляют без суда и следствия. А все приобретённые им знания, так необходимые человечеству, попросту канут в лету. Нужно было что-то делать.
   В конце концов, после долгих и мучительных размышлений, на лице учёного появилась улыбка. Теперь он знал, что нужно делать. Родившейся, в усталой голове профессора, план подействовал на него как снотворное и вскоре Пауль Эйке заснул, твёрдо решив исполнить задуманное.
  
  

2 Мая 2001 года. Замковая гора. Олег Донцов.

  
   Накупив еды, в первом попавшемся магазине, Олег рванул обратно на Замковую гору. Несколько пакетов всякой снеди и три пятилитровых баллона с водой, теперь покоилось в багажнике его машины, которая резво катила по просёлочной дороге.
   Купленной еды, должно было хватить на неделю. Чего, по мнению Олега, было вполне достаточно. За это время он рассчитывал расчистить найденное место и если повезёт, наткнуться на что-то интересное. А если, он всё же ошибся, это тоже не страшно, просто пойдёт искать в другом месте. В конце концов, он был уверен, что, не смотря ни на что, всё равно, рано или поздно, доберётся до подвала.
   А машину, мы теперь оставлять не будем. Заедем прямо на холм. Есть более-менее пологий подъём с другой стороны горы, туда и поедем. Машина заурчала, прибавляя обороты, и покатилась вверх. Спустя минуту, Олег был уже на месте.
   Поставил машину, поближе к месту раскопа, чтобы она всегда была в поле прямой видимости. Выбрался наружу и, открыв багажник, вытащил оттуда рюкзак. Установил снова палатку и разжёг костёр. Свой лагерь он устроил тут же, рядом с раскопом. Олег уселся возле костра, и закурил, устроив себе перекур. Теперь ему ничего не должно помешать. Имущество на виду, и теперь колёса его автомобиля вряд ли кто-то проткнёт ещё раз. Раскоп возле палатки, еда и питьё есть. Остаётся только заняться делом, чем он сейчас и займётся.
   Олег схватил сапёрную лопату и, затушив сигарету, принялся за дело. Поднявшееся солнце, окончательно окрепло и теперь приятно грело его спину. Вокруг было тихо, а сопение Олега и скрежет лопаты, встречающей на своём пути, мелкие камешки, были единственными звуками, нарушавшими эту тишину.
   За своей вознёй, Олег даже вспомнил своё детство, когда пуще смерти не любил копать картошку. Увидели бы сейчас его родители, увлечённого копанием в земле - не поверили бы. Настолько было тяжело тогда, заставить пацана, возиться в огороде.
   А теперь другое дело, заставлять не нужно. Раскопки, хоть и не окучивание картошки, но такая же, трудоёмкая работа, а вдобавок ещё и опасная. Нарваться на мину или несдетонированный снаряд - плёвое дело. Взять, к примеру, вчерашний случай, с немецкой гранатой.
   Хоть Олег и был новичком в копательском деле, мог бы догадаться, что трогать неизвестные предметы, себе дороже. Вон, как горло вчера от пикринки запершило и глаза защипало, будто ядрёный лук на разделочной доске нарезал. А на ладони до сих пор жёлтый налёт видно. Теперь нужно быть аккуратным. Не дай бог, снова невзначай, наткнуться на что-нибудь.
   "Тьфу-тьфу, через левое плечо", - Олег сплюнул и постучал костяшками пальцев по древку лопаты, совершив древний обряд изгнания нечистой силы.
   Выкапывая землю, он вдруг обнаружил, что расчищаемый им камень в толще земли, вовсе и не камень, а фрагмент каменной ступени. Чтобы удостовериться, что это на самом деле так, Олег, удвоив усилия, отрыл землю чуть в стороне и наткнулся на что-то твёрдое. Так и есть, это ступени и они ведут вниз. Отлично! Куда ещё могут везти ступеньки, спускающиеся вниз? Верно! Только в подвал и больше никуда.
   Приободрённый открытием, он откинул лопату и уселся прямо на мягкую земляную кучу, которая за пару часов уже разрослась до приличных размеров. Если всё так пойдёт и дальше, то может быть, к вечеру доберётся до входа. Олег потянулся за сигаретой и закурил.
   Солнце шпарило уже вовсю, и совсем не по-весеннему. Ветер гулял среди руин, завывая в узких местах, словно, выказывал недовольство тем, что тесные развалины не дают ему разгуляться. А над головой проплывали редкие облака, несущиеся на север.
   Пора было устраивать обед, и проголодавшийся Олег, немного повозившись с котелком, установил его над пламенем костра, и вскоре заварил незаменимый в таких случаях пакет "Доширака". Поев и немного отдохнув, он снова прыгнул в яму и продолжил копать.
   Уже отчётливо проглядывались узкие и длинные, уходящие в отвалы раскопа, серые ступени из выщербленного камня. Было откопано, пять ступеней, а сколько ещё их там, неизвестно? Сейчас и проверим, Олег взял эмдешку и направил рабочую часть в глубь ямы, прибор подал сигнал и на зелёном, жидкокристаллическом экранчике, проявились чёрные цифры. Так, ещё полтора метра, он откопал столько же, а по площади и того больше, значит, ступеней должно быть всего, около десяти. Отлично, продолжаем копать.
   Вдруг на лице Олега появилась улыбка. Вспомнил анекдот про землекопа, который пришёл устраиваться на работу. Его спрашивают, что он умеет делать, на что он отвечает:
   - Могу копать, могу не копать.
   - А лестницу, сможешь сделать?
   - Смогу! Но копать долго придётся... (Смех в зале...)
   Вот и Олег, представил себя в роли землекопа. Ведь ему тоже надо было "сделать" лестницу, а до результата, копать нужно ещё долго.
   Расчищалась ступень за ступенью. Объём земли, с глубиной увеличивался и продвигался вперёд, Олег, уже медленнее. Он углубился уже настолько, что яма скрывала его, во весь рост. Зато не оставалось никаких сомнений, что в данный момент, Олег раскапывал, именно каменную лестницу, которая вела вниз. И, дай бог, скоро он наткнётся на двери подвала.
   Неожиданно в земле показалось что-то серое и лопата, ударившись, издала глухой звук, совсем не похожий на тот, когда на её пути оказывается камень. Подковырнув, сей предмет, Олег вдруг понял, что это фрагмент кости, а дальше стало понятно, что перед ним человеческая кость, а именно большая берцовая кость, та, что находиться в бедре.
   Анатомию скелета, Олег знал так себе, но был уверен, что эта кость, называется именно так. Вот дела. Не хватало нам здесь, ещё и скелета. Хотя, в принципе и закономерно. Раз занялся чёрным копательством, будь готов к таким находкам.
   Олег брезгливо отложил кость в сторону и принялся копать дальше, только теперь, осторожно. Через какое-то время показалась другая кость, потом ещё одна, в конце концов, рядом с ним, образовалась уже порядочная куча останков. Больше костей не попадалось. Так, а где же череп? Олегу он, почему то до сих пор не попадался.
   Странно. Неужто, его обезглавили, а голова теперь валяется чёрт знает где. Интересно, кто это? Русский? Немец? Надо будет потом, похоронить по-человечески.
   - Ты уж извини, что потревожил твой покой, - Обратился он, к лежащим, на ступенях, останкам, - вот только голову найду и похороню тебя как положено. Лады?
   Кости Олегу не ответили, продолжая лежать беспорядочной кучей.
   Олег снова взялся за лопату, но, тем не менее, череп не показывался. Что же с ним случилось, может осколком снаряда снесло голову? Скорее всего, так. Иначе, как объяснить отсутствие головы. Ладно, будем копать дальше, авось и найдётся.
   Стали попадаться и осколки, крупные и мелкие. Затем он откопал сильно проржавевший кусок металла, по очертаниям похожим на пистолет, наверное, это он и был, потом была расколотая немецкая каска, тоже, порядком, проржавевшая. Наконец, нашёлся и череп. Очистил его от набившейся земли и положил рядом с кучкой остальных костей.
   Ещё копать и копать, а сил уже нет. От нависшей перед ним стены, жёлто-серой земли, с обрывками непроросшего сорняка, веяло прохладой. Спину свело усталостью, а руки больше не желали повторять одни и те же движения: копнуть - откинуть, копнуть - откинуть. И с каждым разом всё дальше и дальше. Всё. Нужно отдохнуть. После обеденного перекуса, прошло, около четырёх часов, и организму требовалась передышка.
   Олег выбрался из ямы и растянулся на земляной куче. Тело благодарно расслабилось, и только сейчас, он почувствовал, как гудят его мышцы с непривычки. До захода солнца было ещё далеко, а копать уже не хотелось. Олег подсел к затухшему костру и начал ворошить угли.
   Вдруг, его окликнули, из-за развалин показались головы уже знакомых Олегу пацанов.
   - Привет, - поприветствовал он, подошедших мальчишек.
   - Здрасьте, - просто и по-детски ответили визитёры.
   - Вижу сегодня улов не очень? - Олег указал на один единственный пакет, оттягивающий руку Андрюхи.
   - Ну да, - Макс уселся рядом с Олегом. Андрюха последовал примеру друга, кинув тяжёлый пакет на землю и плюхнувшись напротив.
   - Вы что-то нашли? - Макс кивнул на кучи свежей земли возле глубокой и широкой ямы.
   - Пока ничего особенного - ответил Олег, - скелет вот откопал.
   - Да ну? - Макс и Андрюха недоверчиво посмотрели на парня.
   - Сами посмотрите, - Олег махнул в сторону ямы.
   Пацаны резво вскочили и подбежали к краю раскопа.
   - Ух, ты! Точно. Скелет. - Мальчишки спустились в яму, чтобы получше разглядеть кости и молча, уставились на, пугающее детское воображение, свидетельство страшной войны.
   - Теперь верите? - Прервал их оцепенение, крикнувший им Олег.
   - Верим, - тихо произнесли они, выбираясь из ямы.
   - Кстати. - Произнёс Олег, вновь усевшимся возле него пацанам, - у меня тут неприятность одна случилась вчера.
   - А что случилось?
   - Кто-то колесо проткнул, пришлось запаску ставить, а то, так бы и остался здесь. Никого вчера не видели?- Олег выжидающе посмотрел на Макса и Андрюху.
   - Да вроде нет, - Макс нахмурил лоб, задумавшись, - но тут вчера должны были быть Палыч с Серым, только им это зачем?
   - Да вот сам думаю, зачем кому то колёса пробивать понадобилось. - Озадачился в свою очередь Олег.
   - Да они это, - Сказал Андрюха, по обыкновению молчавший с самой встречи, - Ко мне, сегодня Палыч подходил, всё выспрашивал о вас, мол, откуда, что ищет и всё такое. Я и рассказал всё. А теперь, как вы сказали про пробитое колесо, не по себе стало. Палыч просто так, расспрашивать бы не стал. Задумал, значит что-то.
   - А кто такие, Палыч с Серым, - Спросил Олег.
   - Да, мужики одни, - ответил за Андрюху Макс, - они тоже металл собирают, у них "Газелька" даже есть. А Андрюха, по-моему, верно говорит. Вчера они здесь где-то рядом должны были быть и кроме них, никто не мог.
   Вот те на! Взрослые мужики балуются как дети. И зачем это им понадобилось. Ума не приложу. Хотя и просто так могли, так сказать, выразили своё отношение к приезжему, таким вот экстравагантным способом. Ну и ладно, шут с ними.
   - Что теперь будете делать? - с интересом спросил Макс, ожидая, что Олег, узнав, кто вспорол ему колесо, сейчас встанет и побежит мочить своих недоброжелателей.
   - Если ты насчёт мужиков? - Олег, угадав, чего ожидает от него мальчишка, поспешил его разочаровать, - Ничего. Не до них мне сейчас. Сами видите, что работа в самом разгаре. И куда-то бежать и разбираться с кем-то, у меня нет ни малейшего желания.
   - Понятно, - протянул Макс, разочаровавшись, что не станет свидетелем горячих разборок.
   - А вы, разве здесь ночуете. - Макс разглядывал яркую палатку, позади Олега.
   - Да. Так проще. Не нужно туда-сюда мотаться.
   - Здорово. - С завистью в голосе, произнёс Макс, - а не страшно одному?
   - Нет. Привык уже.
   - А можно с вами сегодня остаться? - С надеждой спросил Макс.
   - Ну, не знаю, - Макс застал Олега врасплох, - а дома вас не хватятся разве. И, кстати, почему вы не в школе? Вы же учиться должны.
   - Да у нас школу затопило, во всех кабинетах, вода везде. - Отмахнулся Макс, - вот и отменили занятия на неделю. А дома не хватятся, я мамке позвоню и скажу, что я у Андрюхи заночую, а Андрюха скажет, что у меня. Делов то.
   Олег колебался, думая оставлять их здесь или нет. А, ладно пусть остаются, почему бы и нет, если, своих, предупредят. Да и веселее вместе будет.
   - Ладно, оставайтесь, - Олег махнул рукой, - звони своим.
   - Класс. - Макс раззявил рот в широкой улыбке. Вытащил из кармана мобильник и, вскочив вместе с Андрюхой, они отошли в сторону.
   - Партизаны, - Шутливо проворчал Олег, ворочая ветки в костре.
   - Порядок! Разрешили! - Крикнул Макс и довольные пацаны, вернулись к костру.
   - Вот что, партизаны, - Олег упёр руки в колени, - посидели и хватит, теперь за работу.
   - А что делать?
   - Как что. - Удивился Олег. - Копать, копать и ещё раз копать.
   - У-у-у, - разочарованно загудели пацаны.
   - Отставить нытьё, - Олег решил ими покомандовать, справедливо полагая, что на правах старшего, может себе это позволить. - Или кто-то домой хочет?
   - Нее, домой не хотим, - в унисон протянули мальчишки.
   - Тогда делайте, что я говорю, а если не нравиться, я вас не держу, можете топать в посёлок.
   - Хорошо! - Согласно кивнули новоявленные помощники, насупив свои лица.
   - Сначала, нужно будет захоронить останки, - Начал ставить задачу Олег, - потом я продолжу копать в своём раскопе. А вы будете расчищать попавшиеся предметы. Идёт?
   - А что за останки? - недоумённо спросил Макс, - Это те кости что ли?
   - Ну да. - В манере Макса ответил Олег.
   - А зачем с ними возится. Лежат себе и лежат. - Не унимался Макс.
   - Так нужно. Вырастешь - поймёшь. - Обрезал Олег.
   Больше вопросов Макс не задавал. Вместе с Андрюхой они начали копать могилу в указанном Олегом месте. Когда место захоронения было готово, Олег перетаскал останки на дно ямы, положив каждую кость на нужное место.
   Многих мелких костей не хватало, но благодаря черепу, всё равно угадывался скелет человека, и от этого, всем становилось жутко и как-то совсем грустно. Затем, Олег, запинаясь и пропуская слова, произнёс какую-то молитву, после чего все трое начали закидывать могилу землёй.
   Когда всё было закончено, Олег воткнул в изголовье могилы импровизированный крест, сооружённый тут же, из валявшихся на земле веток.
   - Мир праху твоему. - Тихо произнёс он и, отойдя в сторону, закурил сигарету.
   Вернувшись к раскопу, Олег принялся за утомительное занятие. Отвыкшие было ладони, снова ощутили древко лопаты, а натёртые мозоли отозвались болью. Но Олег, не обратив на это никакого внимания, продолжал копать.
   Работа спорилась. Олег возился внизу, а пацаны сверху, принимали отвал и сортировали его на предмет находок и, если, что-то находили, тщательно чистили и складывали рядом. Пока, попадались лишь только разнокалиберные гильзы и осколки от снарядов. Но мальчишкам только это и было нужно. Сноровисто стряхивая землю с железок, они уже подсчитывали в уме прибыль. Миллионерами они, конечно же, не станут, но на детские развлечения хватит вполне.
   - Есть контакт! - Донёсся снизу, приглушённый и радостный крик Олега.
   - Что там? - Заинтригованные, они вытянули свои шеи и вгляделись вглубь ямы.
   - Двери нашёл, - Поясняя свою радость, ответил Олег.
   - Что за двери? - Удивлённо переглянулись пацаны, не понимая, почему парень, так радостно вопит, найдя какие-то двери.
   - Двери, которые должны вести в подвал, - улыбался Олег, - а в подвале, что? Правильно! Куча всякой всячины и всё это в целости и сохранности.
   - Класс, - Макс толкнул Андрюху в бок - целый подвал, Андрюха, прикинь?
   - Только, надо двери расчистить, а потом их открыть как-то, наверняка они закрыты, - Доносился глухой голос из ямы.
   - Открыть не проблема, - крикнул вниз Макс, - можем взорвать. Тут столько гранат валяется, что целый дом на воздух можно поднять.
   - Обожди с гранатами, видно будет. - Он решил, пока не потакать мальчишкам, а то устроят здесь "хиросиму-нагасаки". Надо постараться обойтись без шума, а то вся округа сбежится.
   Земли перед дверьми, обитых железом, было достаточно. Чтобы их открыть, предстояло ещё много возни, но день уже подходил к концу, и в яме становилось темновато.
   - Кончай работу. Всем отдыхать, - Крикнул Олег, выбираясь из ямы.
   Начали умываться и разводить потухший костёр, попутно готовя, скромный ужин. Солнце село за горизонт и на холм опустились сумерки, превратив окружающие руины в зловещий и пугающий лабиринт. Уставшая троица, инстинктивно сгрудилась вокруг огня, который излучал свет и безопасность, и дружно хлебала "доширак", стуча ложками об алюминиевые котелки.
   - Вкусно? - Олег обратился к мальчишкам, жующих с набитыми ртами.
   - Угу - Кивнули оба.
   - Ты Макс, про гранаты говорил, - Продолжил Олег, - они у вас есть?
   - Да. Мы с Андрюхой из них тротил выплавляем.
   - А зачем? Вам же взрывать вроде нечего?
   - Да мы просто так. Интересно же!
   - Они же взорваться могут. Останетесь без рук, без ног.
   - Да не! Мы аккуратно, знаем уже. - С видом профессионала ответил Макс.
   - Ну, хорошо, - смирился парень с неизбежностью, - тротил у вас с собой?
   - А как же, конечно, - Пацан утвердительно кивнул головой.
   - И как взрывать, тоже знаете?
   - Ну да.
   - Вот молодёжь пошла, - На лице Олега появилась улыбка, - террористы малолетние.
   - Да не террористы мы, интересно нам просто. - Отмахнулся малолетка с серьёзным видом.
   - А детонаторы есть? - Олег уже твёрдо решил взорвать дверь, ведущую в подвал.
   - Детонаторов нет, но сделать не проблема.
   - Отлично, тогда завтра этим и займёмся. - Олег закончил, есть и отложил свой котелок. Вытащил из кармана пачку, выудил оттуда сигарету, и закурил, пуская в воздух густые порции дыма.
   Если двери сделаны на совесть, а так оно, скорее всего и есть, то просто так их не откроешь. Да и ржавчина всё схватила. Придётся, всё-таки, подрывать. Хоть Олегу этого и не хотелось, но другого выхода он не видел. А как пацаны то оживились, их хлебом не корми, дай что-нибудь взорвать, вот и устроим завтра аттракцион, Олегу для пользы, а им на потеху.
  
  

Апрель 1944 года. Замковая гора. Лаборатория.

  
   Сон профессора, тревожный и чуткий был прерван криками на улице и несколькими автоматными очередями.
   "Русские", - сразу мелькнуло у него в голове. Учёный вскочил с постели. Ночью, он не раздевался, а так и заснул одетым на не растеленой кровати. Подскочил к письменному столу и вытащил из ящика именной браунинг, военного образца, подаренный к его юбилею пару лет назад. Из-за начавшейся войны, подарок был как раз, кстати, и с тех-пор, Пауль Эйке, старался, всегда, носить его с собой.
   Глянул на обойму. Всё в порядке, все тринадцать патронов на месте. Подошёл к окну, там была какая-то непонятная суета, туда-сюда бегали солдаты, кто-то кричал, вновь раздался треск автоматной очереди и всё затихло.
   - Что, чёрт возьми, происходит, - Сказал про себя Эйке и вышел за дверь, спустившись по лестнице в холл, обнаружил его пустым. Обычно, по утрам здесь было полно снующей прислуги, а сейчас никого.
   Он вышел на улицу и обомлел от зрелища, представшего перед ним в утренних сумерках. Во дворе, возле подвала, лежали распростёртые тела двух солдат, у обоих отсутствовали головы, вместо голов, торчали кровавые обрывки сухожилий и артерий, а под ними, в грязно-серой жиже подтаявшего снега, растекалась огромная лужа крови. Рядом с телами стоял оберштурмфюрер СС Вессель, без фуражки и в распахнутом кителе. В его руке был зажат браунинг. Чуть поодаль, стояло несколько солдат. Они направили стволы своих автоматов в сторону подвала и что-то выжидали. В воздухе пахло порохом и кровью.
   - Что случилось? Гер оберштурмфюрер - Со страхом и удивлением в голосе спросил учёный возбуждённого Весселя.
   - Какая-то тварь, убила моих солдат - со злостью в голосе, ответил офицер, - вот полюбуйтесь. - Он махнул рукой в сторону тел.
   - Это случайно не ваш пациент натворил?
   - Этого не может быть. Они заперты. Как это могло случиться? - Учёный непонимающе разводил руками.
   - Вот вы и потрудитесь объяснить, как это могло случиться. Мы его, кажется, неплохо ранили. Но эта тварь успела забежать в подвал. - Вессель продолжал злиться и, обернувшись к солдатам, отдал команду, чтобы они проверили подвал.
   Те, с опаской сгрудились возле массивной железной двери, готовые в любой момент начать стрельбу, и резко её распахнули. Что-то большое, неуклюже подалось наружу и тут же раздались автоматные очереди в несколько стволов разом. Туша какого-то существа взвыла в предсмертном крике и рухнула на ступени. Непонятная тварь, то ли волк, то ли человек, выдохнула со скулящим хрипом воздух и застыла неподвижно.
   - Ваш экземпляр? - Вессель гневно посмотрел на учёного.
   - Да мой, - тихо и спокойно ответил профессор, - но как он смог вырваться. Это невозможно...
   - Вот что, профессор, - Решительно заговорил Вессель, - нужно прикончить второго, пока он не взбесится как этот.
   - Нет, ни в коем случае, - Вдруг замахал руками Эйке, - не делайте этого.
   - Я не собираюсь вас слушать профессор, - отрезал Вессель, - и не хочу, чтобы моим солдатам отрывали головы. - С этими словами, он быстрым шагом направился в подвал, с брезгливым видом обойдя мёртвую тушу монстра.
   - Послушайте, Роберт. Это же глупо! - Отчаянно крикнул профессор, пытаясь остановить офицера.
   Но Вессель лишь отмахнулся и направился к палатам. Железная дверь была выбита с корнем. Кровать с порванными кожаными ремнями валялась тут же.
   Подойдя ко второй палате, он заглянул в окошко. На кровати извивалась в мучительной агонии, точно такая же тварь, но поменьше. Вессель вытянул руку с пистолетом и, прицелившись в голову существа, несколько раз нажал на курок. По подвалу разнёсся грохот выстрелов, и тяжёлые пули размозжили уродливый череп, раскидав, кроваво красные ошмётки на серые стены. Тварь несколько раз вздрогнула и тут же обмякла, прекратив своё существование. А комната подернулась, синим дымком с запахом жжёного пороха.
   Профессор, всё это недолгое время, молча, стоял в дверях и нервно теребил рукоятку браунинга, желая пристрелить Весселя, столь бесцеремонно уничтожившего плоды его опытов. Но всё же, сдерживал свой порыв. Его мысли хаотично носились в голове, не давая ему, сосредоточится. Вся работа коту под хвост, долгие годы исследований сошли на нет. Единственное, что у него оставалось это немного сыворотки "W - ХII" и записи...
   Обидно было только, что сейчас, он не сможет, лицезреть фантастические результаты своей работы. Этот глупый вояка лишил его этой возможности. Но это не страшно, я знаю, что нужно сделать, и я это сделаю. Профессор улыбнулся и успокоился. Если гора не идёт к Магомеду, то ...
   Тела солдат похоронили тут же, на заднем дворе особняка, отслужив коротенькую панихиду. Туши убитых монстров закопали в лесу. И спустя некоторое время, никто уже не вспоминал это кровавое происшествие, лишь изредка упоминая эти события в своих разговорах.
  
   Линия фронта с каждым днём подступала всё ближе и ближе. Напоминая о себе ежечасным грохотом артиллерийских орудий доносившихся с востока. А ночи сопровождались беспрерывными всполохами огня, озарявшими горизонт. Наконец, поступил приказ об эвакуации в Кёнигсберг. И двор особняка заполонили рабочие и солдаты в спешке грузившие всё находившееся здесь имущество.
   Лишь один профессор безучастно наблюдал за этой вознёй, полностью игнорируя начавшийся процесс эвакуации. Его голову венчала шляпа, прикрывающая марлевую заплатку на затылке. А всем окружающим вокруг, наличие заплатки объяснял тем, что случайно ударился головой. Но единственный человек, кто на самом деле, знал истинную причину, был ассистент профессора. Молодой парень, которого звали Ганс.
   После событий с убийствами солдат, профессор, однажды ночью разбудил Ганса и попросил его об одной услуге. Парень сначала удивился странной просьбе учёного, но под натиском его убеждений, всё же, согласился помочь. И неделю назад сделал то, о чём просил его профессор. А именно, ввёл учёному, оставшуюся сыворотку. После этого, Пауль Эйке, строго настрого запретил Гансу, говорить об этом кому-либо. Что Ганс, благополучно и делал. А из-за начавшейся эвакуации и связанной вместе с ней суматохой, ему и вовсе стало не до этого.
   После известия о том, что русские скоро неизбежно окажутся здесь, профессор, не желавший прерывать эксперименты, пришёл к единственному выводу. И поступил, как истинный учёный, решив опробовать сыворотку на себе. Дело оставалось за малым, нужно было как-то провести трепанацию черепа и ввести сыворотку самому себе в мозг. Естественно, сам он этого сделать не мог, поэтому, профессору пришлось обратиться к своему послушному ассистенту, который после недолгих уговоров, согласился помочь.
   Теперь профессор, твёрдо решил остаться здесь, в лаборатории. И эвакуироваться со всеми он не собирался. Ему было глубоко наплевать на всё. И вся эта суета его больше не трогала. Он планировал, опустить себя в анабиоз. В специальную капсулу с питательным раствором, который будет питать его тело продолжительное время. Вся система работала в замкнутом цикле, не требуя для работы, электричества извне, ограничиваясь лишь жизненной силой и слабыми токами самого человека, погружённого в раствор.
   Этот аппарат был одним из сверхсекретных изобретений, вышедшим из недр "Аненербе" и планировался использоваться в долгих межпланетных путешествиях. Был изготовлен пока лишь один образец, который был любезно предоставлен Паулю Эйке с целью его испытать. До практических опытов с анабиозом, пока не дошло, поэтому профессор, будет первым живым человеком, который ляжет в нутро капсулы и испытает все прелести, почти вечного сна, на себе.
   Оставалось, только подождать когда, все эти людишки, со своими никчёмными желаниями, как начал называть всех присутствующих профессор, уберутся прочь. Тогда, он сможет спокойно завершить начатое. Сыворотка уже начала своё необратимое действие. Всё тело профессора, жутко зудело, и учёный, с трудом подавлял своё желание почесаться.
   - Гер доктор, что-то вы неважно выглядите, - К нему подошёл Вессель и встал рядом.
   - Пустяки. - Отмахнулся профессор.
   - Колонна выдвигается завтра на рассвете, вы должны быть готовы к этому времени.
   - Хорошо, Роберт, я буду готов. - Равнодушно ответил профессор.
   Офицер кивнул, принимая ответ, и пошёл дальше распоряжаться погрузкой, а Эйке, усталой походкой, направился в лабораторию.
   С наступившей темнотой, возня во дворе не прекратилась, в освещённом прожекторами внутреннем дворе, всё так же кипела работа. У выхода выстроился ряд грузовиков, гружённых и готовых к отъезду. Выносилось последнее, что имело хоть какую-то ценность, упаковывалось и укладывалось в кузова машин.
   Тоже самое, происходило и в концлагере, но картина была более кровавой. Во дворе лагеря зияла огромная яма, которая доверху была заполнена трупами военнопленных. А несколько солдат, освещенные мощными прожекторами, спешно закидывали братскую могилу землёй. Нацисты, таким образом, избавлялись от ненужного теперь балласта.
   Вывозить пленных никто не собирался, а оставлять их одних, тоже было не приемлемо. Поступивший сверху приказ, гласил эвакуироваться военным в кратчайшие сроки, а узников расстрелять. Что и было сделано с ужасающей хладнокровностью.
   Тем временем, на Замковой горе, вскоре всё успокоилось, и обитатели особняка разбрелись по своим комнатам. В ночном небе висела полная луна и освещала всё вокруг призрачным белым светом. Из караулки изредка доносилось ржание солдат, а вокруг периметра бродили тени часовых. Наступила последняя ночь, перед эвакуацией.
   Но случилось так, что на рассвете советские войска пошли в наступление, и неожиданно быстро прорвали немецкую оборону и теперь победоносным маршем русские части неслись вперёд...
   Над Замковой горой послышались звуки приближающихся самолётов, и тут же, над окрестностями взвыла сирена воздушной тревоги. Несколько самолётов спикировав вниз, открыли огонь по укреплениям особняка и, изрешетив весь двор, пронеслись мимо, заходя на следующий круг. Застигнутые врасплох немцы высыпали наружу, направляя автоматы в небо, в тщетной попытке отразить авианалёт.
   Услышав вой сирены, профессор, находившейся в это время в своей лаборатории, встрепенулся ото сна. Он спал прямо за столом, склонив голову на руки. Окончательно проснувшись, он с трудом встал на ноги, всё тело ломило от боли, а зуд на коже, стал просто нестерпим. Почёсывая себя во всех местах, профессор проковылял к выходу и выглянул за тяжёлую дверь, открыв её наполовину, как раз в тот момент, когда самолёты на бреющем полёте совершали второй заход.
   Ударили пулемёты, вышибая фонтанчики от выпущенных пуль, в серой снежной слякоти. Высекли искры из ступеней возле подвала и глухо пробарабанили по железной двери, оставив в ней здоровенные дырки. Учёный, вовремя среагировав, захлопнул дверь и произнёс одно лишь слово:
   - Пора. - И заковылял вглубь лаборатории.
   Выскочившие на улицу Штайнц и Вессель, перекрикивая друг друга, командовали посадкой в грузовики. Машины затарахтели, выпуская клубы дыма, солдаты спешно грузились в кузов. Из дома, выбегали гражданские, кто в чём. Во дворе нарастала паника. А самолёты уже заходили на третий круг. Вессель крикнул Штайнцу:
   - Йозеф! Ты видел профессора?
   - Нет. Он, по-моему, в своей лаборатории торчит! - Крикнул в ответ Штайнц, садясь в кабину грузовика.
   Пара грузовиков уже начала выезжать за ворота, как самолёты вновь ринулись в атаку. Вессель подбежал к дверям подвала, пытаясь войти внутрь, но они были закрыты. Значит, внутри кто-то есть. Он несколько раз, с силой ударил кулаком по железной обшивке.
   - Гер доктор! Вы там? Ответьте! - Он продолжал молотить по двери, но её никто не открывал.
   - Ну и чёрт с вами! - Вессель сплюнул, и попытался было подняться по ступенькам, но пикирующий самолёт, который поливал из своих пулемётов всё вокруг, не дал ему этого сделать, заставив его спрятаться в глубине лестницы.
   Вдруг засвистела авиабомба, и рядом рвануло, подняв на воздух, кучу земли и один из грузовиков. Весселя накрыло землёй. Очухавшись, от небольшой контузии, он попытался встать на ноги, выплёвывая попавшую в рот землю, но не успел.
   Очередной свист и следующая бомба жахнула в основание лестницы, окончательно накрыв обломками вход в подвал, и сровняв это место с землёй, а заодно и самого Весселя, похоронив его заживо под руинами. Ещё некоторое время он чувствовал, что намертво завален грунтом и не в силах пошевелиться. Тяжёлая масса давящая сверху не давала ему возможности дышать. В конце концов, он потерял сознание и погрузился во тьму, а его сердце вскоре остановилось...
   Весь двор был усыпан трупами солдат, горел раскорёженый взрывом остов грузовика и сам дом. В суете авианалёта, пара грузовиков, всё же успела уйти, с несколькими солдатами и гражданской обслугой. Среди которых, была и Диана, забившаяся в дальний конец фургона. В темноте было видно, как по её испуганному лицу текли слёзы.
   В тот момент, когда она заскакивала в последний уходящий грузовик, она успела краем глаза увидеть, как Роберта завалило обломками, во время взрыва. И теперь, она жалела лишь об одном, что не успела сказать ему, что ждёт от него ребёнка...
   Самолёты продолжали бомбить территорию особняка, а успевшие уйти грузовики, лихо уносились в сторону Кёнигсберга, трясясь, и подкидывая пассажиров на ухабах. Оставляя позади себя, пылающие руины замка и светлеющий горизонт, предвещающий рассвет нового дня...
   Всё это время, находившийся в подвале профессор, на доносившийся снаружи грохот от разрывов авиабомб, не обращал никакого внимания. Он лишь изредка ухмылялся и возился возле большого аппарата, находившегося в отдельной комнате, и напоминавшего своим видом причудливый саркофаг, с блестящей алюминиевой обшивкой, изогнутыми медными трубками по бокам и трафаретным рисунком сверху, изображающим орла, верхом на свастике.
   Несмотря на бомбёжку, свет в подвале продолжал гореть, спасибо автономному генератору, стоявшему здесь же. Сейчас он работал, и насколько его ещё хватит, профессор не знал, да и не хотел знать. Зато был уверен, что пока он будет готовиться к погружению, генератор не откажет. А потом, уже не важно, будет он работать или нет, так как саркофаг, после отказа генератора, тут же перейдёт в автономный режим, а в дальнейшем, для поддержания жизненных систем спящего, будет использовать его же микротоки.
   Учёный уже чувствовал, что внутри него что-то меняется, что причиняло ему сильную боль, распространяющуюся по всему телу. Вдобавок, профессора совсем одолел кожный зуд, он уже расчесал местами кожу до крови, и всё его тело теперь, представляло жуткое зрелище.
   Пауль Эйке скинул одежду, оставшись совершенно нагим. Открыл капсулу и, кряхтя, взобрался вовнутрь. Попытался, удобно расположиться на обрезиненном ложе, мимоходом подумав, что могли бы внутренности сделать и поудобнее. Наконец, почувствовав, что лежит нормально, профессор взялся за ручку и захлопнул крышку. Эйке сразу почувствовал себя неуютно, словно оказался в гробу.
   Мёртвая тишина и небольшое окошко в крышке. Учёный, отогнал от себя, наступивший было приступ клаустрофобии, и нажал большую, обрезиненную выпуклую кнопку справа. Услышал, как в аппарате что-то зашипело, затем он почувствовал, как капсула наполняется спец. составом и вскоре он завис в жидкости, как в невесомости. Спустя несколько минут его тело обмякло и окончательно погрузилось в раствор. Пауль Эйке заснул...
   Свет в подвале горел, ещё три дня, затем генератор закашлял, чертыхнулся и заглох. И без того сумрачные помещения подвала погрузились в темноту. А сверху, бывший особняк, теперь представлял собой лишь руины, дымящиеся то тут, то там от прошедшего пожара. Входа в подвал уже не было, на его месте только перепаханная земля да обломки. Вокруг вовсю таял снег, и щебетали птицы. Шёл апрель 1944 года...
  
  

3 Мая 2001 года. Замковая гора. Олег Донцов.

  
   Хоть палатка и была маловата для троих, Олег с мальчишками умудрился забиться внутрь. И всю ночь, кряхтя и отдавливая друг другу бока, они ворочались в беспокойном сне. Наконец, наступило утро нового дня, и измученные тела вывалились наружу, поёживаясь от утренней прохлады.
   - Брр, холодно, блин, - нарушил тишину Макс, обхватывая себя руками.
   Андрюха сразу подсел к кострищу разводить огонь, а Олег начал возиться с котелками, заряжая их "дошираком".
   - Слушай Макс, как там насчёт детонатора, о котором ты вчера говорил?
   - Не проблема, только провода нужны подлиннее. И... лампочка... Если есть? - Со знанием дела, отвечал Макс, - но можно и без лампочки, и проводов. Но результат будет хуже.
   - Ну, провода, это не проблема. - Олег махнул в сторону машины, - У меня в багажнике моток здоровый лежит. А вот есть ли лампочка, не знаю, надо посмотреть.
   Олег закончил с котелками и теперь булькал туда воду. Вешая их, один за другим, над жарким огнём.
   По-быстрому перекусили и принялись за дело. Олег закурил сигарету и, перекидывая её из одного уголка губ в другой, спрыгнул в раскоп. А пацаны, уселись на краю ямы, и начали снова перебирать землю.
   Олег благоговейно расчищал сантиметр за сантиметром полотно двери, представляя себе, что он может за ней найти, и домечтался до того, что наткнётся на целый арсенал оружия и боеприпасов, архивные записи и прочие вкусности, от которых, у всех чёрных копателей текут слюнки.
   Вскоре он увидел несколько развороченных отверстий от пуль, с забившемся туда, грунтом. Расковырял одну и обнаружил, что дыры сквозные. Сквозь отверстия, понятное дело, ничего не было видно. Чернота, и еле заметный запах плесени, который учуял его нос. А вот это уже хорошо, помещения внутри, кажется, не разрушены. Поскорее бы эту чёртову дверь открыть и оказаться внутри.
   Наконец, полотно и проход к нему был очищен.
   Перед Олегом предстала рыжая от ржавчины дверь, по которой, косой линией, прошлись пули. Размер отверстий, предполагал, что это следы от крупнокалиберного пулемёта, прошившего, когда то, эту самую дверь, насквозь.
   Какой-либо ручки, на двери не было, а запорный механизм, давно разъела ржавчина, поэтому, открыть её привычным способом, не представлялось возможным. Оставался только один способ, проникнуть внутрь. Простой и действенный - взорвать дверь. Как это можно сделать Олег представлял, но всё было на уровне фантазий. Практических же навыков у него не было. А потому, предложение Макса о подрыве он, хоть и не с большой охотой, но принял.
   Олег выбрался из ямы по расчищенным ступенькам и, направляясь к машине, позвал Макса.
   - Макс, пошли со мной, поглядишь, какие провода для детонатора нужны, заодно и лампочку поищем.
   - Хорошо. - Макс встал и засеменил за Олегом, идущего, широкими шагами.
   - Так, поглядим, что у нас есть, - произнёс Олег, открыв багажник своего чёрного Фольксвагена.
   Разгребая инструмент, он выволок моток разнокалиберной проволоки и протянул Максу.
   - Держи.
   Макс тут же стал выуживать из разноцветного клубка, нужные провода. А Олег, нагнувшись в три погибели, скрылся в недрах багажника, пытаясь найти нужную лампочку. Наконец, добравшись до пластмассовой коробочки, обнаружил в ней несколько двенадцати-вольтовых пузатых лампочек. Все они были припасены для автомобильных фар. Он протянул одну из них Максу.
   - Такая пойдёт.
   - Пойдёт, - кивнул Макс, - а батарейки есть?
   - А какие нужны?
   - Да любые, лишь бы лампочка горела.
   - Ща поглядим. - И Олег снова нагнулся над багажником.
   - Вот. Должны быть целыми. - Он показал Максу, два небольших, красных прямоугольника, батарейки, которые в обиходе зовутся кронами.
   - О, кей, - Одобрил Макс, - теперь изолента нужна и пузырёк, какой-нибудь, лучше стеклянный, ну или фольга из твоей сигаретной пачки.
   - Ты сразу скажи, что нужно, - улыбнулся Олег, - или весь багажник забирай.
   - Да не, - отмахнулся улыбающийся Макс, - осталось только это.
   - Ну, хорошо. - Олег снова принялся за поиск, - пузырёк говоришь, а ну ка, этот подойдёт или нет. - Олег показал Максу пустую ампулу из под марганцовки.
   - В самый раз. - Пацан сгрёб все причиндалы и направился к Андрюхе, который продолжал просеивать грунт.
   Олег захлопнул багажник и тоже направился к ним.
   Пацаны начали сосредоточенно и аккуратно сооружать детонатор, а Олег с нескрываемым интересом наблюдал за их работой.
   Макс с большой осторожностью разбил стеклянную оболочку лампочки так, чтобы не повредить вольфрамовую нить, затем подцепил к усикам нити накала, провода, и надёжно залепил жвачкой, место крепления, чтобы не болталось.
   Андрюха тем временем настругивал в ампулу серу со спичек и разбавлял их порохом, вынутым из строительных патронов. Когда пузырёк наполнился до половины, он передал его Максу, который в свою очередь, аккуратно просунул туда модернизированную лампочку, утопив усики в смеси, так же осторожно, не повреждая нить накала.
   Взял жвачку у Андрюхи, добавил свою и залепил ампулу наглухо. Он осмотрел её со всех сторон и, удовлетворившись работой, произнёс:
   - Всё! Готово! Теперь эту штуковину зарядить в тротил и можно взрывать.
   - Ну, вы, кулибины даёте, - Макс скептически осматривал сооружённый из подручных средств неуклюжий девайс, - Думаете, сработает?
   - А как же, наша фирма веников не вяжет! - С гордостью подтвердил Макс.
   - Ну что ж, давайте пробовать.
   С этими словами все спустились по ступенькам к двери. Андрюха вытащил из своего пакета небольшой газетный свёрток. Развернул газету и выложил на ладонь брикет светло-серого цвета, обёрнутого прозрачным целлофаном. Затем, освободив тротил от целлофановой упаковки, налепил его на дверь, в районе замка. Макс утопил в тротиле импровизированный детонатор и, держа, болтающиеся провода на весу сказал:
   - Андрюха иди наверх, принимай провода.
   Размотав его на несколько метров, Парни укрылись за остатками разрушенной стены. Макс вытащил из кармана крону и замотал на клемме батарейки один конец провода, а другой оставил болтаться.
   - Можно начинать? - Он посмотрел на Олега, ожидая отмашки.
   - Да. - Ответил он и приготовился к взрыву, заткнув пальцами свои уши.
   Андрюха последовал примеру Олега и тоже заткнул уши.
   - Всем бояться, - Макс обвёл парней взглядом и поднёс болтающийся конец провода к оставшейся клемме и замкнул контакт.
   Через мгновение раздался взрыв, басовитый, и приглушённый ямой, но всё же, довольно громкий, чтобы его могли услышать далеко вокруг. Еле заметно дрогнуло под ногами, а взрывная волна, осыпала порядочную кучу земли в яму, над которой поднялась пыль и облачко дыма.
   Несколько мгновений все выжидающе молчали, уставившись в сторону взрыва, затем Олег привстал и нарушил оцепенение ребят:
   - Ну, что пошли смотреть на ваше творение? - Он улыбнулся и побежал к раскопу.
   Пацаны, тоже соскочили со своих мест, догоняя Донцова.
   К яме подбежали все вместе. Осевшая пыль открыла их взору место взрыва. Дверное полотно было сорвано с петель и её искорёженные останки были засыпаны обвалившейся сверху землёй. Из-за чего, обнажившийся и чернеющий проход в подвал, завалило наполовину.
   - Круто! - Выдохнул Макс, тем самым восхищённо выразив мысли всех присутствующих.
   - Да уж...- Согласился Олег и спустился вниз.
   Ещё немного откопать, рассуждал Олег, взбираясь на осыпанную кучу, и можно заходить вовнутрь без проблем, а дверь или то, что от неё осталось, вытащим наверх.
   - Порядок ребята, можно дальше двигаться, - Олег показал пацанам большой палец, - вот только прибраться чуть-чуть и готово.
   - Я же говорил, наша фирма веников не вяжет, - подмигнул в ответ Макс.
   Раздалась трель мобильника, и Макс тут же, опустив руку в карман, вытащил телефон, и с горестным видом сказал:
   - Это мама. - Он поднёс трубку к уху и отошёл в сторону.
   - Сейчас домой позовут, - сказал Андрюха Олегу, - вот увидите.
   - Всё Андрюха, шабаш,- подтверждая слова Андрюхи, произнёс, вернувшийся Макс, - моя мамка домой велела идти. И твоя тоже.
   Пацаны с угрюмым видом начали собирать свои вещи, с завистью поглядывая на раскоп. Уходить не хотелось. Начиналось такое приключение, а тут... Получалось как в старом советском мультике про попугая Кешу, где один жирный кот всё время выговаривал свою любимую фразу: "Ну вот, на самом интересном месте..."
   Олег тоже расстроился, представив, какое зрелище пропустят пацаны, и вовсе не ощущал желания прощаться с новыми друзьями, к которым он успел привыкнуть. Но всё же, против воли родителей не попрёшь, и мальчишкам придётся возвращаться домой. Он протянул руку к ребятам, прощаясь:
   - Пока. И спасибо, что помогли с дверью разобраться, без вас долго бы провозился. И не горюйте особо, придёте завтра.
   - Не знаю, - Со вздохом ответил Макс, - Завтра выходные, и мамка вряд ли отпустит, уроки и всё такое, а с понедельника в школу. Если только по вечерам... - Неуверенно закончил он.
   - Ну, раз так, тогда, может быть, ещё свидимся? - Выслушав расклад Макса, резюмировал Олег.
   - Пока, - Ответил Макс, и пацаны поплелись в сторону Домново. Вскоре их фигурки исчезли из поля зрения, оставив Олега наедине с неразведанным подвалом.
   Олег вздохнул, закурил сигарету, спрыгнул в яму и, подхватив уже привычную в его руках сапёрку, начал расчищать завал, устроенный взрывом. Потом он с кряхтением вытаскивал тяжёлые остатки раскуроченной двери и наконец, проход был вновь свободен.
   Из подвала тянуло могильной прохладой и сыростью, внутри было темно, и что уж тут скрывать, ощущался страх. Какие тайны скрывало тёмное и холодное нутро подвала, об этом Олег мог лишь догадываться. Торопиться он не стал, глянув на часы, решил сначала пообедать, а потом уже лезть в неизвестность. Всё же на сытый желудок, думал Олег, будет легче шастать в подземелье.
   Уже привычно распотрошив пакетик с лапшой, и водрузив котелок на огонь, Олег стал прикидывать, что ему может понадобиться в этой норе. Первым делом, конечно, его любимый фонарик, потом нож. И альпинистскую снарягу, тоже надо не забыть. Эмдешку брать не стоит, будет только мешать, если что, потом с ней прошвырнусь. Вроде пока всё, особого там ничего и не надо. Главное фонарик, а то там без него и нечего делать.
   Тем временем, лапша приготовилась и Олег, обжигаясь, горячим бульоном, быстро её умял. Насытив свой желудок, он растянулся на земле и закурил сигарету. Размышляя о нужных вещах, вспомнил, что неплохо было бы разжиться и противогазом, а то мало ли, что там за воздух в подвале. Вполне можно ожидать каких-нибудь ядовитых испарений. Но, увы, противогаза не было, и Олег понадеялся, что тут он не понадобиться.
   Докурив, он бросил окурок в огонь и стал готовиться к походу в подвал. Когда всё было готово, он спустился к проёму и, включив фонарик, сделал первые шаги. Яркий луч фонаря выхватил стены широкого коридора, выложенного из камня, на потолке были видны кабеля, которые когда-то питали лампочки, вмонтированные тут же на потолке. Ничего интересного здесь Олег не обнаружил, просто обычный, куда-то ведущий, коридор.
   Продвигаясь дальше, и освещая всё вокруг себя, чтобы ничего не упустить, Олег упёрся в дверь. Ощущая себя Колумбом, открывающим новый свет, он дёрнул её за ручку, и с облегчением вздохнул, дверь была не заперта. Громко и протяжно заскрипели дверные петли, словно ругаясь, что их посмели потревожить. За дверью, оказалось просторнее.
   Широкая комната, что-то типа холла и несколько дверей напротив, все они были распахнуты, вселяя в Олега очередную порцию облегчения, что не придётся возиться с закрытыми дверьми. У входа стоял стол, на котором Олег увидел раскрытый журнал, несколько листков бумаги, раскиданных в беспорядке и телефон с торчащими из него проводами, уходящими куда-то вдоль стены. По-моему, Олег нашёл такое место, где остановилось время - мечта всех копарей. Складывалось ощущение, будто и не было прошедших пятидесяти с половиной лет. Лишь толстый слой пыли на всём и затхлый воздух говорили, что здесь, давным-давно, никого не было.
   Озираясь по сторонам, и прикидывая свои дальнейшие действия, он решил начать слева направо, направившись к первой двери. Гулкие шаги Олега, раздавались эхом. Фонарь осветил первое помещение и по убранству Олег понял, что это операционная. Об этом свидетельствовал, операционный стол, торчащий в центре. Вокруг, по стенам были рассредоточены шкафы и различная аппаратура.
   Олег подошёл к одному из металлических шкафов и открыл стеклянную дверцу, посветив внутрь. На полках аккуратными рядами выстроились различные баночки, склянки, пробирки, бинты и прочее медицинское барахло. Всё выглядело посеревшим, словно в чёрно-белом кино. Интересно, можно ли этим ещё воспользоваться или безжалостное время наложило свой отпечаток, и всё здесь стало настолько хрупким, что стоит только поднести руку и всё рассыплется в прах.
   Олег ухватил упаковку бинта и повертел её в руках. Упаковка просела под пальцами, словно труха, разваливаясь на части. Так и есть, полвека не прошли даром, значит, с остальными предметами надо будет аккуратнее обращаться. Затем он взял одну из ампул с надписью на латыни "Morphine sulfate". Ага, морфин. Взболтнул пузырёк из светло-коричневого стекла, всколыхнув жидкость внутри и отломив верхнюю, хрупкую часть, понюхал содержимое. Нос не учуял ничего особенного. Потерял ли морфин своё активное действие или нет, Олег не знал, и проверять не собирался. Он положил пузырёк на место.
   Таких ампул, здесь было предостаточно, вот оно, настоящее раздолье для наркомана. Олег же наркоманом не являлся, поэтому его взгляд равнодушно скользил по полкам, не замечая для себя ничего полезного.
   Быстро пройдясь по всем шкафам, Олег, кроме бинтов, различных лекарств и медицинских инструментов ничего не обнаружил и, оставив операционную, прошёл в следующую комнату. Здесь стояли кушетки и два больших металлических шкафа. Все движения и звуки, производимые Олегом, гулко раздавались в тишине, отражаясь от голых каменных стен и, создавали многократное эхо. Такое шумное присутствие его, немного напрягало, но иначе не получалось и он продолжал бухать ботинками по каменному полу и клацать карабинами, которые висели у него на груди.
   Открыв один из шкафов, обнаружил висящий там врачебный халат, когда-то, белый, а теперь, посеревший от времени и пару мужских стоптанных кожаных туфлей. В другом шкафу висел костюм чёрного цвета и такого же цвета ботинки. Если бы не безжалостное течение времени, о них можно было сказать, что они совершенно новые. И, наверное, вполне ещё годились для носки.
   Следующие две комнаты, оказались доверху набиты всякой медицинской утварью, от многочисленных бинтов, до хирургических игл. Здесь Олег решил не задерживаться, решив вернуться сюда позже, и пошёл дальше. В комнату, оказавшейся кабинетом. О чём говорили, письменный стол, стул и полки на стенах, наполненные книгами, корешок к корешку. Олег подошёл к столу и, выдвинув ящик, расплылся в улыбке. Наконец то, первая полезная находка. Среди многочисленных тетрадей чернел силуэт пистолета, тут же валялся запасной магазин к нему. То, что надо, обалдеть, настоящий браунинг. Он осторожно взял в руки пистолет.
   Кое-где, на металле проступали пятна вездесущей ржавчины, но в целом, оружие выглядело неплохо. Разобрать, как следует, почистить и, наверное, можно будет даже стрелять. Олег со скрежетом вытащил обойму и насчитал в ней тринадцать патронов. Замечательно, теперь мы, вооружены, вот только, поколдовать над ним маленько, и всё.
   Он убрал находку в рюкзак и попытался выудить одну из тетрадей, на которой было написано от руки: "W-ХII". Сначала это ему удалось, но стоило открыть обложку, как она тут же, рассыпалась, тем не менее, обнажив первую страницу с испещренным, синими чернилами, текстом. Олег сдул остатки трухи и попытался прочитать записи.
   А у писавшего, неплохой почерк, заметил про себя Олег, и шевеля губами стал еле слышно читать, иногда останавливаясь, вспоминая перевод того или иного слова. Или силясь разгадать, ту или иную, загогулину.
   На пожелтевшей, хрупкой странице было следующее:
  
   "...18/XII - 1943
   Сегодня первый день действия сыворотки "W-ХII". Пациенты N 1, 2, 3 явных признаков физического изменения не проявляют, находятся в сознании.
   23/XII - 1943
   Пятый день эксперимента. У пациентов наблюдается сыпь по всему телу, везде сильные расчёсы из-за постоянных попыток почесаться. Происходят физические изменения, пациенты сильно кричат, назначил всем морфин.
   10/II- 1944
   Невыдержав болей, пациент N 1 умер, продолжаю наблюдать за двумя оставшимися.
   25/III - 1944
   У пациента N 3, начались видимые изменения. Сыворотка действует! Видоизменились зубы, ногти и кожный покров. Происходит повсеместный рост волос.
   26/III - 1944
   Пациент N 3 невероятным образом, вырвался наружу, искалечив солдат, оторвав им головы. Был убит. Пациент N 2 тоже убит.
   02/IV - 1944
   Не хочу прерывать эксперимент. Из-за отсутствия подопытного материала, Ввожу сыворотку себе.
   10/IV - 1944
   Ощущаю сильный зуд. Не могу терпеть. Постоянно хочется чесаться...".
  
   Дальше запись прерывалась.
   Нужно было открывать следующую страницу, но Олег не стал этого делать, рискуя потерять и эту страницу. По-моему, это записи экспериментов того самого Пауля Эйке. В голове Олега живо представилась кошмарная картинка опытов, что же он, гад такой, с людьми вытворял. И что за тварь хотел создать. И почему сыворотку себе ввёл. Пока одни вопросы. Ясно, что все можно узнать из всех этих тетрадей и журналов, которые лежат здесь. Но просто так не прочитаешь, всё в труху превратиться.
   Вдруг, ему пришла мысль, фотографировать страницы, затем переворачивать их, и если они рассыплются, не беда, останутся снимки, и так с каждой тетрадью. Но было одно но, фотоаппарата у Олега не имелось. Поэтому, дальше рыться в хрупких записях он не стал, оставив это занятие на потом.
   Он вышел из кабинета и прошёл в следующее помещение. Тут совершенно пусто, на полу валяется шланг. Не интересно. За последней дверью коридор. В свете фонаря показались решётки запертых камер, затем две закрытые на засов комнаты. На дверях окошки, позволяющие наблюдать за происходящим внутри. Олег посветил внутрь и увидел кровать, во второй комнате было то же самое. Оставалось две двери. Первая Олега не заинтересовала, так как, была обычной камерой, и там, явно было пусто. А вот вторая, находившаяся в конце коридора, на дверь камеры не походила, и была приоткрыта.
   Олег распахнул её настежь и осветил помещение. Посреди комнаты возвышалось сооружение, не то капсула, не то гроб, напоминавший саркофаг. Не зная почему, но Олег вдруг почувствовал, что там внутри что-то есть. Он подошёл ближе и заметил, как сквозь тонкую щель и какое-то маленькое окошко сверху, пробивается еле заметный свет. Олег даже выключил на мгновение фонарь, чтобы в этом удостовериться.
   Действительно исходило очень слабое, зеленоватое свечение. Обойдя вокруг капсулы, Олег наткнулся на кучу тряпья, валявшуюся возле странного аппарата. Он наклонился. Странно. Такое ощущение, будто кто-то на этом месте разделся, оставив одежду и обувь на полу.
   Стоп. Пауль ведь писал, что начал проводить эксперимент на себе, не его ли это одежда, тогда где его останки. Не мог же он голым куда-то уйти. Очень странно. Да ещё свет этот непонятный. Становилось страшновато, что это ещё за фокус такой, с подсветкой, здесь же полстолетия никого не было. Откуда свет!? А может тело профессора там?..
   Подавляя страх перед неизвестностью, потёр рукой окошко, пытаясь разглядеть, что там внутри, но стекло изнутри запотело, не давая возможности, что-либо увидеть. Попробовать открыть, или всё же не стоит. Олег стоял в раздумьях, решая как ему поступить. Вдруг, там какая-нибудь гадость, а он на рожон лезет. А если это просто светящийся раствор фосфора, тогда тем более, не стоит открывать, так как фосфор ядовит. Может быть это светящиеся микроорганизмы, такое тоже бывает...
   В конце концов, со словами: "Если осторожно, то можно", он направился наверх, чтобы вернуться с монтировкой.
  
  

3 Мая 2001 года. Замковая гора. Палыч и Серый.

  
   Палыч и Серый наблюдали за раскопом, уже второй день. Наблюдая в бинокль за всеми телодвижениями долговязого чужака. Ради такого дела, они даже оставили своё занятие по добыче металлолома.
   Оно и понятно, зачем искать и собирать в поте лица какие-то железки, когда тут, под боком, какой-то хмырь, устроил раскоп и, по всей видимости, не просто так копает, а с целью. Что-то определённое ищет. А значит, можно будет, поживиться за его счёт. Все эти размышления как-то сразу сложились в голове у Палыча, и он решил понаблюдать за чужаком, а потом, когда станет ясно, что он, что-то нашёл, прийти и бесцеремонно забрать найденное.
   Сменяя друг друга, мужики укладывались на лёжку под кустом, в ста метрах от наблюдаемого раскопа и, отмахиваясь от назойливых комаров, пристально глядели в бинокль.
   Солнце приятно согревало их бока, и они лениво переговаривались.
   - Я вчера малого спрашивал. Макса, - говорил Палыч, - говорит, что его Олегом звать... Из Кёнига приехал...Что ищет - не говорил.
   - Всё равно узнаем, - хохотнул, отдыхавший рядом Серый, смоля вонючую приму.
   Серый хоть и не показывал виду, но ему было откровенно скучно. Лучше бы они железки собирали, чем бока отлёживать. Умаялся уже, второй день в разведчиков играть, но Палычу возражать не хотел, подсознательно чувствуя в нём лидера.
   Шло время, салаги и шкет по-прежнему возились у ямы, ничего интересного и заслуживающего внимания не происходило.
   - О, хмырь к машине подошёл, - оживился Палыч, - Максу чего-то сунул, кажись провода. И ещё чего-то, отсюда не видно.
   Серый перекатился к Палычу и посмотрел в сторону лагеря.
   - Мастерят что-то, - продолжал комментировать Палыч, - провода тянут. Да они подрывать что-то собираются! - Осенило вдруг Палыча.
   - Да ну, - удивился Серый, пытаясь разглядеть происходящее, без бинокля, - точно, провода тянут, вон, как по земле стелют.
   - Прячутся. - Палыч оскалил зубы, - сейчас шарахнет.
   И действительно, шарахнуло. Мужики от неожиданности вздрогнули. По окрестностям пронёсся раскатистый гул взрыва, заставив их инстинктивно сжаться.
   - Вот, черти. - Ухмыльнулся Палыч.
   - Чего это они там подорвать надумали? - Недоумевал Серый, подбирая выпавший из уголка рта, бычок.
   - Недолго осталось, узнаем скоро. - Снова оскалился Палыч.
   Наблюдая дальше, Палыч увидел, что все подошли к яме, а затем отошедшего Макса, разговаривающего по мобильнику. Потом салаги стали собираться и вскоре ушли, оставив хмыря одного. Он видел как тот, провозившись, некоторое время в яме, выволок, оттуда, какую-то раскорёженную бандуру, а потом стал обедать, после чего обвесился какими-то верёвками и исчез в раскопе.
   - Всё! Пора, нам в гости заявиться, - Палыч сплюнул и потянулся за папиросой, прикурив её от спички, - Ты, вот что, давай к "Газельке" дуй, прихвати там монтировку, она между сидений у меня лежит, и верёвку тоже прихвати, в кузове валяется.
   Серый кивнул и скоро вернулся, тяжело дыша. В руках у него была короткая и толстая монтировка. А на плече болтался, потрепанный и засаленный тонкий канат, метра в три.
   - Короче так, - начал инструктаж Палыч, - Сейчас идём туда и вяжем этого хмыря, а если будет рыпаться, ты его тюкни разок.
   - А может его сразу отоварить, - Выдохнул Серый, восстанавливая дыхание и перекидывая монтировку из одной руки в другую.
   - Может, и сразу, поглядим на месте, там видно будет. - Спокойно ответил Палыч, убирая бинокль в маленький рюкзак.
   Мужики огляделись и гуськом побежали к раскопу.
  
  

3 Мая 2001 года. Замковая гора. Олег Донцов.

   Олег, всё ещё сомневался, стоит ли вот так сразу, без всякой страховки, открывать найденный саркофаг. Протопав обратный путь, он подошёл к последней двери, ведущей наверх, и тут же встал, как вкопанный, за дверью приближались быстрые шаги.
   Прежде чем, он сумел среагировать, дверь распахнулась и на Олега с ходу налетела пара каких-то мужиков. И тут же он почувствовал мощный удар в челюсть. В голове резко вспыхнула острая боль. Потеряв на несколько секунд сознание, Олег привалился к стене и медленно сполз вниз. Немного очухавшись, он услышал возбуждённый голос:
   - Чего стоишь, вяжи ему руки, пока тёпленький.
   - Ага. - Ответил второй.
   Олег почувствовал, как его переворачивают и заламывают руки. Он попытался сопротивляться, но тут же, получил тяжёлый, оглушающий удар по голове, после чего, окончательно вырубился, провалившись в темноту.
   Очнулся Олег от сильной боли в затылке, открыв глаза, он понял, что лежит связанным по рукам и ногам у себя же в палатке. Снаружи он слышал разговор мужиков, разгребающих его имущество:
   - Ты глянь, волына какая!
   - Аккуратнее, идиот, выстрелить может.
   - Да он ржавый весь!
   - Дай сюда! О, да это браунинг, неплохо, неплохо.
   - И это всё? Столько возни из-за одной пушки!
   - Молчи дурак! Надо поглядеть ещё, что в норе есть.
   Дальше было слышно лишь недовольный мат. И вскоре, голоса затихли.
   Кто это такие, чёрт возьми. Смутно догадываясь, он решил, что это, скорее всего, те самые, кто с колесом пошутил. Макс говорил про них. Не могу вспомнить, как их звали. Решили грабануть меня. Обломайтесь мужики. Брать у меня нечего. Вот только пушку жалко, конечно. Ну, да ладно. Сам жив, и, слава богу.
   Интересно, они меня тут так и оставят связанным, или всё же развяжут. Мысли о том, что его могут прикончить, он сразу отмёл. Хотя, от этих отморозков, можно было ожидать чего угодно. Нужно как то выбираться.
   Олег глянул на связанные руки, прикидывая, как их распутать. Крепко привязали, черти. Он огляделся в поисках чего-нибудь острого и кроме консервной банки, приспособленной для окурков, ничего не увидел.
   Придвинувшись поближе к импровизированной пепельнице, он ухватил её свободными пальцами и, опрокинув её содержимое, вывалил кучу отсыревших бычков. После чего, стал тереться об острый край консервы, тугим верёвочным узлом, торчащим шишкой на запястьях рук.
   Голова раскалывалась, затылок саднило, руки и ноги затекли от туго стянутой верёвки. Мысли скакали по голове, не желая выстраиваться в спокойный и логический ряд, горло пересохло, требуя воды, жутко хотелось пить. Да-а, состояние ещё то. Как бы самому тут ласты не склеить.
   Он продолжал елозить руками, но всё было без толку. Мягкий металл не хотел перерезать верёвку. Вот блин! Не получается, что же делать?
   Он расслабился на некоторое время, давая отдохнуть напряжённым мышцам и желая утихомирить пульсирующую боль в голове, которая усиливалась от любого напряга. Сколько он так пролежал, ему было не ясно, может быть даже и уснул, но он вновь напрягся, морщась от боли, когда очнулся от приглушённого крика, доносившегося, скорее всего из раскопа. Следом раздался второй вопль, уже гораздо ближе. Они что там, поубивали друг друга что ли, недоумевал Олег. Он затих, прислушиваясь к звукам, пока ничего не был слышно.
   Ага, есть, что-то слышу, что за звук, не пойму, что-то на сопение похоже и рычит, тихо так, еле слышно и шаги тяжёлые, вон, как ветки хрустят. Вдруг шаги прекратились, а через несколько секунд звуки шагов быстро удалились, словно кто-то убегал. Воцарилась тишина.
   Олег продолжал вслушиваться, но больше ничего не происходило, лишь щебетали птицы, завывал ветерок, да изредка проносились высоко в небе воздушные лайнеры, разнося гул по всей округе, своими мощными турбинами.
   В томительном ожидании, прошло, как казалось Олегу, несколько часов. По-моему, тут что-то не чисто. Олег понемногу стал паниковать. Эти ушлёпки, уже давно должны были вернуться, а их всё нет, будто и не было их вовсе. Оставить меня, не "попрощавшись" на последок, они не могли, обязательно бы поиздевались. И почему они кричали? Что там, в конце концов, произошло? То неведение, в котором пребывал сейчас Олег, сводило его с ума. Надо было что-то немедленно предпринимать.
   Он перекатился к выходу из палатки и выглянул наружу. Рядом валялся его распотрошённый рюкзак, багажник машины был открыт. Олег стал извиваться как змея, чтобы вылезти наружу и таким образом дополз до машины. В бардачке у него лежал старый перочинный ножик, который он сейчас и пытался достать.
   Выгнул спину, пропустил ноги через петлю связанных рук, так, чтобы они оказались впереди. Затем пошарил в бардачке и, выудив оттуда нож, раскрыл его и стал медленно, из-за неудобности положения, перерезать волокна верёвки одно за другим, пока окончательно не срезал. Потирая оттёкшие кисти, он принялся резать путы на ногах. Наконец дело было сделано.
   Держась за больную голову, он огляделся вновь. Размышляя, куда бы могли деться недавние бандюганы. Но вокруг было спокойно и тихо, как и всегда, будто ничего и не случилось. Странно, очень странно. Надо будет оклематься и в подвале посмотреть. Не нравиться мне всё это, ой, не нравиться. Олег приложился губами к бутылю с водой, наслаждаясь питьём и утоляя свою дикую жажду.
   Потом он умылся, привёл себя в порядок, собрал раскиданные мужиками вещи и, шумно выдохнув, предчувствуя, что увидит, что-то нехорошее, спустился в подвал. "Вечный" фонарик тоже был у них, поэтому он взял из бардачка обычный с батарейками. Прошёл коридором, открыл скрипучую дверь и, оказавшись в холле, начал освещать его нутро и скоро наткнулся на тела. Он аж, присел от удивления, когда разглядел их поближе и почувствовал приступы тошноты, так как увиденное зрелище было жутким.
   У обоих отсутствовали головы, а тела были разодраны глубокими рваными порезами, повсюду, в свете фонаря блестела кровь. В воздухе стоял тошнотворный запах человеческих внутренностей. Олег почувствовал нехорошие позывы и чуть не проблевался. Он увидел свой охотничий нож, валявшийся тут же в луже крови и "вечный" фонарик, почему то не горевший. Сломался что ли? У-у-у, гады! Брезгливо морщась, поднял нож за рукоятку и протёр платком. Затем поднял и фонарик, попробовал включить, слава богу, работает.
   Теперь нужно отыскать ствол, Олегу не хотелось, так просто терять свой трофей, но ворошить трупы дико не хотелось. Он развернул одно из тел носком ботинка и с облегчением вздохнул. Через ткань кармана, пропитанного кровью насквозь, проглядывал знакомый силуэт. Ну, вот, сейчас, в крови измажусь. Он засунул туда руку и быстро извлёк пистолет. Чёрт с ним, с магазином, не буду искать.
   Кто их так изуродовал, да ещё и бошки им оторвал. Что за зверь. Понимая, что нужно валить отсюда со всех ног, его, почему то, влекло посмотреть на саркофаг, что-то подсказывало ему, что все эти зверства, как то связаны с ним. Он быстрым шагом, освещая себе путь, добрался до нужной комнаты. Дверь была сорвана с петель и валялась рядом. Олег направил луч фонаря на саркофаг. Так и есть, саркофаг был открыт, уже не было того странного зелёного свечения, всё казалось мёртвым и безжизненным. Рядом на полу, валялась фомка, а к двери вели мокрые следы, чем-то напоминающие человеческие, но гораздо больше.
   Вот чёрт, в этой коробочке какая-то тварь была, а я чуть было не открыл, её. И смех, и грех, если бы на него не напали мужики. То, скорее всего, он был бы сейчас мёртв. И валялся бы тут изодранным в кровь, и с оторванной башкой. От этих мыслей Олега передёрнуло.
   И где теперь эта тварь, а вдруг она вернётся, а тут он - жри, не хочу! Надо сматываться, делать здесь больше нечего, вот только ящичек с тетрадками заберу и ходу отсюда.
   Что же делать дальше, просто так оставлять трупы, тоже нельзя, но и в милицию обращаться неохота, затаскают так, сам рад не будешь. Да, и наследил я тут порядком, и пацаны меня видели. Сыщики всё равно найдут меня, рано или поздно. Может завалить вход в подвал, заодно и мужиков похороню там.
   Не-е, тоже не катит, пацаны говорили, что у мужиков "Газелька" есть, значит, она где то здесь. Начнут искать мужиков, сразу на его след выйдут, а потом ещё и предъявят, мол, зачем трупы спрятал, и всё такое. Выходить, куда не кинь - везде клин. Придётся мне несчастному, всё-таки, в милицию звонить, пусть сами разбираются.
   Олег ещё раз спустился в подвал забрал с собой письменный ящик с ветхими записями, аккуратно уложив его в багажник. Потом, немного подумав, прихватил с мед. склада, ещё и ящик с хирургическим и прочим инструментом, авось пригодиться. Затем, свернул лагерь. Запихнув всё в багажник и, усевшись в свой Опель, покатил в Домново.
   Въехав в посёлок, он поинтересовался у местных Домновцев, где находится отдел милиции и, получив ответ, поехал туда. Хоть ему и не хотелось лишний раз светиться перед милицией, но нужно было предупредить жителей о возможной угрозе.
   Он не представлял, что конкретно может угрожать, но факт того, что какое-то существо отгрызло двум мужикам головы и это вполне может повториться, будил его совесть и заставлял обо всём рассказать.
   Олег подъехал к участку, который расположился в двухэтажном бревенчатом доме, по улице Профсоюзной. Большое крыльцо и тяжёлые двустворчатые двери. Рядом на стене висела табличка: "Участковый пункт милиции пос. Домново". То, что надо. Он остановил машину, возле участка, рядом с милицейским уазиком, в котором, лениво зевая, сидел водитель. Молодой и упитанный, судя по лычкам - сержант. Олег удостоился такого же ленивого взгляда, после чего потерял к себе всякий интерес со стороны водилы.
   В участке Олег провёл около получаса, объясняя белобрысому старлею, что подвергся нападению двух неизвестных типов, которые связали его и бросили в его же палатку. После чего, он обнаружил их мёртвыми и без голов. Рассказал всё в подробностях, умолчав лишь о своих находках.
   Слушая Олега, старлей, удивлённо поднимал брови, но всё же, записывал его показания. Затем вызвал кого-то и дал указание ехать на Замковую гору. А отпуская, наказал, чтобы Олег пока никуда не уезжал, так как он может понадобиться в качестве свидетеля.
   С чувством выполненного долга Олег вышел на улицу. Уазика уже не было, видно уже сорвались на место преступления. Вот и хорошо, подумал Олег. Он сел в машину и поехал на улицу Чкалова, на съёмную квартиру, передохнуть и осмыслить последние события, произошедшие с ним.
   Степаныч, по обыкновению, смотрел очередное мыло, когда Олег, стараясь не скрипеть половицами, прошмыгнул мимо его комнаты, но старый прохиндей, тут же нарисовался в дверях и подозрительно щурясь, уставился на Олега, аккуратно держащего в руках объёмный мешок, где находился ящик с записями из подвала.
   - Клад что ли нашёл? - Дед ткнул в руки Олега.
   - Да какой клад, - Олег остановился возле своей двери, доставая ключи, - так, барахло всякое из багажника.
   - А-а, а я думал, клад. Два дня тебя не было и вдруг с мешком. - Разочарованно протянул дед и, подмигнув Олегу, скрылся в своей комнате.
   Олег пожал плечами и, отворив дверь, втиснулся к себе. Осторожно вытащил ящик из мешка и водрузил его на письменный стол, затем вытащил из рюкзака трофейный браунинг и положил туда же.
   Так, нужно умыться и поесть, а потом займусь и записями и пистолетом, подумал Олег и вышел из комнаты, не забыв её запереть. Ему не хотелось, чтобы любопытный старикан видел его добро.
   Наконец, сделав все дела, Олег мог спокойно рассмотреть и оценить свои находки. Пистолетом, он решил заняться попозже, а сначала записи. Он уселся за стол, направил свет настольной лампы на раскиданные в беспорядке тетради, соображая с какой начать и вытянул первую попавшуюся, толстую, с чёрной обложкой. Положив тетрадь на стол, попытался её открыть. Вроде удалось. Его взгляду предстала первая страница, потемневшая от времени, исписанная выцветшими синими чернилами. Теперь читать было удобно, не то, что при свете фонарика, в полной темноте, в каком-то, богом забытом подвале.
   Всё теми же, на удивление, красивыми и разборчивыми буквами, совсем не похожими на письмена врачей и учёных мужей, у которых, обычно почерк не отличался красотой и скорее напоминал куриные следы, чем человеческий письмо, было написано следующее:
  
   "После долгих поисков и исследований, теоретическим методом, мною было найдено решение, как можно соединять и комбинировать различные образцы дезоксирибонуклеиновой кислоты. Моей главной целью, стало скрещивание волчьих и человеческих генов. Для создания человека с возможностями дикого зверя. Немыслимый сплав человеческого разума и логики с силой и развитыми чувствами зверя - вот что было моей мечтой.
   Самым главным препятствием в моей работе было отсутствие рабочего материала. Если моя лаборатория не испытывала недостатка в подопытных волках, то с людьми было иначе. Морально-этические принципы общества не позволяли мне использовать живого человека, как подопытный материал. Благодаря чему, мои исследования проходили лишь в теории, не позволяя мне убедиться в правильности моих заключений, что возможно, лишь на практике.
   На некоторое время я приостановил свои работы, и был вынужден заниматься другими, неинтересными мне вещами. Но, вскоре, бог услышал мои молитвы и меня определили в институт генной инженерии, где правительство третьего рейха, планировало создать идеальную расу людей.
   Но результаты были неутешительны и из этого ничего не вышло. К тому же началась война, и без того неперспективные разработки пришлось оставить. Не знаю, хорошо это или плохо, но начавшаяся война открыла для меня совершенно новые возможности, которых у меня не было прежде.
   Скоро я возобновил свои исследования, но уже под патронажем секретной организации. Теперь я не испытывал того недостатка в подопытном материале, как до войны. Любая моя прихоть, любое пожелание, всё выполнялось и доставлялось. Я был по-настоящему счастлив. Может быть, поэтому, мои дальнейшие эксперименты имели успех..."
  
   Страница закончилась. Олег читал её около двадцати минут, переводя и осмысливая текст. Перевернув страницу, которая к его облегчению не рассыпалась, он углубился в дальнейшее чтение:
  
   "...Когда я получил, наконец, в своё распоряжение живых людей, работы пошли, как по маслу. В результате нескольких опытов, мне удалось получить сыворотку из стволовых клеток человека и самки волка. Эту сыворотку я обозначил аббревиатурой "W-ХII", что расшифровывалось как волк двенадцать, так как этот образец сыворотки был двенадцатым по счёту.
   Предыдущие одиннадцать, оказались нестабильными и не вызывали в организме человека желаемых изменений. Этот результат послужил для открытия нового сверхсекретного проекта под кодовым обозначением одноимённой сыворотки, то есть "W-ХII".
   Под этот проект, мне выделили средства, ассистентов и дополнительное оборудование. Дальнейшие исследования руководство решило перенести в тихое укромное место, под Кёнигсбергом, где мне предоставили отдельную охраняемую лабораторию. С материалом проблем тоже не возникло, так как рядом находился концлагерь для военнопленных. И в декабре 1944 года я был откомандирован в восточную Пруссию, где и продолжил свои эксперименты.
   Настал тот момент истины, когда я мог в полной мере испытать свою сыворотку на практике. Я ввёл её трём пациентам, путём трепанации черепа и введении стволовых клеток, непосредственно в мозг, в область гипофиза.
   Дальнейшие наблюдения за подопытными, выявили, крайне неприятный для меня факт, а именно смерть одного из пациентов. Вскрытие, которое я сделал позже, показало, что подопытный не выдержал болевого шока, вызванного быстрым изменением тканей организма.
   Чтобы предотвратить возможную остановку сердца у других подопытных, я назначил им большие дозы морфина. Однако перестройка организмов оказалась настолько глобальной, что морфин уже не помогал.
   Изменения поразили меня до глубины души. Я не ожидал, что моя сыворотка настолько эффективна.
   Одно лишь обстоятельство тревожило меня. Линия фронта была уже совсем близко, и мои эксперименты могли в любой момент прерваться. Этого я бы не вынес. И как назло, одному пациенту, который, успел, заметно видоизменится, удалось выбраться из палаты. Погибли люди, подопытного пришлось уничтожить.
   Но вояки, которые расквартировались здесь, изъявили желание убить и последнего оставшегося. Я не смог этому помешать. Я очень разочарован..."
  
   Дальше запись прерывалась, и остальные страницы были пусты, видно дальше писать у профессора не было возможности.
   Олег отложил тетрадь и задумался. По всему выходит, что в саркофаге находился сам профессор, а пробудившие его от долгого сна Палыч и Серый поплатились за это своими головами, в прямом и переносном смыслах.
   Но как получилось так, что профессор остался жив, спустя столь долгое время. Это никак не укладывалось в голове Олега, и было похоже на фантастику. Неужели этот саркофаг мог поддерживать на протяжении пятидесяти лет дряхлое тело старика, который ещё и умудрился убить двух здоровых мужиков.
   Хотя, учёный писал, что ввёл сыворотку себе в мозг, может это и помогло ему выжить? Превратив его в сверхорганизм, чего он так долго и упорно добивался. И вот теперь, он где-то бродит и жрёт людей. Нет, всё-таки, правильно я сделал, что обо всём рассказал ментам.
   Олег потянулся, разминая оттёкшие мышцы, и принялся за пистолет. Разобрал его на части и стал чистить, смазывая его машинным маслом. За окном уже стемнело, наступила ночь. Уставший Олег удовлетворительно осматривал почищенный и поблёскивающий в свете лампы пистолет.
   Передёрнул затвор, спустил курок, раздался приятный щелчок бойка. Всё работало без заеданий и скрипов, Олег был доволен. Он вставил обойму и положил браунинг в рюкзак. Надо будет испытать его при случае, а пока пусть полежит там до лучших времён, когда он сможет выбраться на природу. Жалко только, что он не нашёл запасную обойму, которая так и осталась у погибших мужиков. Ну, да ладно, спасибо и на этом.
   Следующие несколько дней Олег из дома не выходил. Из новостей, которые рассказывал ему Степаныч, стало известно, что нашли ещё два трупа. Это были жена с мужем, которые подались в лес за грибами, их нашли неподалёку от Замковой горы и тоже без голов.
   Участковый оповестил всех жителей посёлка, чтобы без крайней надобности не выбирались в лес. Найденные жертвы, омрачили майские праздники Домновцев, и среди жителей поползли мрачные слухи, один страшнее другого, мол, в лесу орудует не маньяк, а самый настоящий оборотень, каких показывают в американских фильмах ужасов.
   С наступлением сумерек посёлок вымирал, никому не хотелось выходить в пугающую темноту ночи, боясь, стать жертвой неведомого оборотня.
  

10 Мая 2001 года. Калининград. Старший оперуполномоченный Сергей Терентьев.

   В воздухе определённо пахло весной. Деревья на городских проспектах Калининграда уже вовсю позеленели, выпустив крохотные листочки из набухших почек. Ласково припекало утреннее майское солнце. В пятиэтажном здании Калининградского УВД, что находился на Советском проспекте, кипела обычная работа. На третьем этаже, где располагался отдел уголовного розыска, в последнем по коридору кабинете, за столом стоящим напротив окна, сидел, разбирая бумаги, мужчина лет тридцати пяти в штатском. Створки окна были распахнуты настежь, впуская свежий утренний воздух.
   Человек вдохнул полной грудью, вытянул затёкшие руки кверху и одновременно потянул спину. Человека звали Сергей Терентьев, около года назад его перевели сюда из Домново, предложив перейти в угрозыск. А в его послужном списке прибавилась ещё одна запись: "Старший оперуполномоченный Калининградского УВД".
   Терентьев выглядел усталым, с красными от недосыпа глазами. Он не спал со вчерашнего вечера, как сел за этот проклятый стол, так и просидел за ним всю ночь. Не заметив даже, как рассвело. В кабинете по-прежнему был включён свет, хотя надобности в нём уже не было. Всю ночь Сергей поддерживал себя немереным количеством кофе и уж, совсем бессчётным количеством выкуренных сигарет, о чём свидетельствовала полная окурков пепельница. С минуты на минуту, в пустом кабинете должны были появиться коллеги Терентьева. В дверь постучались и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошли. Терентьев поднял от бумаг голову, и вяло улыбнулся:
   - А, ты Витёк, заходи. - Он махнул рукой, подзывая к себе вошедшего.
   - Серёга. Чо такой варёный? - Удивлённо произнёс, высокий, плечистый парень. С короткой, под ёжик, причёской.
   Это был Виктор Черных, сослуживец Терентьева с которым они сдружились ещё в первые дни, когда Тереньтева перевели сюда.
   - Видишь, бумаги разбираю, текучки накопилось, а наш Степаныч отчётов требует, сегодня требовал сдать. Вот и сидел всю ночь трахался.
   - А, ну понятно тогда. Я, зачем зашёл то. Тут у Ксюши, день рождения сегодня, мы с ребятами решили на подарок скинуться, ты как?
   Ксюшей или Ксенией была секретаршей Степаныча, весёлая, симпатичная женщина средних лет, с ярко рыжими волосами средней длины, всегда пребывавшая в курсе всего, что творилось в УВД, помимо этого, она была незамужней, благодаря чему, в поклонниках у неё ходила вся мужская половина отдела. Терентьеву, что уж греха таить, Ксения тоже нравилась.
   - Не вопрос, подожди. - Тереньтев полез в задний карман и вытащил тощий бумажник, отсчитал пару купюр и протянул Витьку:
   - Хватит?
   Витька мельком взглянул на протягиваемые бумажки и удовлетворительно хмыкнул:
   - Базаришь! Ладно, ты тут заканчивай спину гнуть, а Степаныч подождёт, никуда не денется.
   - Нет, Витёк, вы там без меня как-нибудь. А я тут потихоньку закончу и домой поеду жрать и спать.
   - Ну как знаешь, если что звони. Собираемся на Ксюхиной хате, будем ждать.
   - Хорошо.- Сергей в знак согласия кивнул.
   Виктор помахал рукой и скрылся за дверью. Тереньтев вздохнул, и вернулся к своим бумагам, а через час он уже стоял у двери Степаныча и болтал с Ксенией.
   - Доброе утро, Ксения Павловна.
   - И вам того же, Сергей Николаевич. - Ксения, по обыкновению вежливо улыбнулась. - Юрий Степанович вас уже ждёт, можете проходить.
   - Кстати, С днём варения вас Ксения.- Опомнившись, произнёс он.
   - Ой, спасибо, - она немного смутилась и тут же добавила. - Вы сегодня вечером не заняты Сергей? Приглашаю... Кроме вас, ещё куча народу будет.
   - Спасибо за приглашение, постараюсь прийти. Во сколько?
   - Думаю, в семь. Только обязательно приходите, будем ждать. - Ксения кокетливо улыбнулась.
   - Постараюсь, Ксения Павловна, но не обещаю, дел полно, разгребать не успеваю. - Терентьев демонстративно провёл пальцем по горлу, показывая, сколько накопилось этих самых дел. Затем подмигнул секретарше и вошёл в кабинет.
   Кабинет Степаныча, ничего особенного из себя, не представлял. Слева окна, прикрытые жалюзи, справа шкафы во всю стену, а по центру обычный длинный стол, какие бывают в начальственных кабинетах. Шеф сидел за своим креслом и с кем-то разговаривал по телефону. Увидев Терентьева, предложил ему жестом сесть за стол, что тот и сделал, попутно разворачивая папку с отчётами.
   - Погоди с бумагами, успеется ещё. - Остановил шеф Терентьева, вешая трубку телефона - Дело у меня к тебе.
   - Слушаю вас, Юрий Степанович. - Терентьев с любопытством уставился на своего начальника, крупного мужика, с красным широким лицом, совершенно лысого, а отсутствие волос на голове, с лихвой компенсировали пышные тёмные усы.
   - Дело вот в чём, Сергей,- обратился он к нему по-отечески, - ты ведь родом из Домново?
   - Так точно, товарищ генерал-майор. - По-уставному ответил Терентьев.
   - Тут вот что, по всему выходит, что в тех краях маньяк завёлся, уже четыре трупа имеется, как раз в Домново, почерк схожий. Дело нам в областной передали. Ты у нас из тех краёв, места знаешь, людей опять же. Поэтому решил дело тебе отдать, думаю, что не откажешься, всё же родные края, не чужбина какая-нибудь, а?
   Сергей огорчился и обрадовался одновременно. Мысль о том, что в его родном посёлке что-то случилось, не радовала, но вместе с тем возможность посетить родные края его воодушевила.
   - Не откажусь, уже год там не бывал.
   - Вот и хорошо, с завтрашнего дня бери дело к себе, возьмёшь командировочные и сразу дуй в Домново, там в участковом тебя лейтенант Серебряков встретит и обстановку обрисует.
   Степаныч немного подумал и добавил.
   - Это не всё.
   - Что-то ещё? - Тереньтев продолжал внимать, представляя себе, как он встретиться со старыми друзьями детства, с тем же Серебряковым, который учился вместе с ним в одном классе и с которым он немало полазил в своё время. Рыская в поисках клада на загадочной Замковой горе. На вершине, которой, сохранились руины разрушенного во время войны древнего поместья.
   - Как тебе сказать, трупы, которые нашли, странные какие-то... Их, будто, на части порвали, без применения спец. средств, как говориться. И у всех четырёх... голов нет - Ответил Степаныч, почесав свой лысый затылок.
   - Разберёмся, товарищ генерал-майор.- Озадачился в свою очередь Терентьев. Четыре трупа, тела разодраны, у всех отсутствует голова, действительно странно. Хотя, может быть волки, их в тех краях не мало, да и лес рядом.
   - Юрий Степанович, может быть волки?
   - Может быть и волки, - Степаныч сделал паузу, привстал, подошёл к окну и, всматриваясь в городской пейзаж за окном, добавил, - вот ты и разберись, волки это или нет. Там и свидетель нашёлся... Какой-то парень молодой из этих, как его... Чёрных копателей, вот. Итить их так, ворошат землю почём зря. - Недовольно закончил Степаныч.
   - Сделаем, товарищ генерал. - Терентьев встал и засунул, так и нераскрытую папку, под мышку.
   - Ну, тогда, не буду тебя задерживать, беги, давай, отсыпайся. Я же вижу, что ты ночь не спал, а мне подчинённые, работоспособные нужны, а не носом клюющие.
   - Есть идти отсыпаться! - Тереньтев козырнул и вышел за дверь.
   Как и наказал шеф, Тереньтев поехал домой отсыпаться. Жил он, на другом конце города, снимая однокомнатную квартиру в старом доме, на улице Маяковского.
   Хозяйке, полной пожилой женщине, которая представилась ему, как Нина Петровна, новый постоялец понравился сразу. Высокий, симпатичный, не алкаш и баб не водит, а это для неё было главным критерием оценки мужчин. Не кобель, значит нормальный мужик, а вот Нине Петровне всю жизнь не везло с мужиками, так и жила одна в квартире, без мужа и детей.
   Когда стало туго с деньгами, решила переселиться к маме в деревню, а квартиру сдать. И тут так замечательно получилось, что постояльцем стал молодой одинокий мужчина, сказавший о себе, что работает в милиции. Лучшего жильца и не придумаешь, и Нина Петровна, передав ключи от квартиры, со спокойной душой отбыла в деревню, к своей престарелой матушке.
   Тереньтев кое-как нашёл место на забитой припаркованными автомобилями улице и втиснул свой поддержанный BMW, кофейного цвета. Детище немецкого автопрома, служившего теперь ему, верой и правдой, ни разу не сломавшись за время всей его эксплуатации.
   Вошёл в подъезд, поздоровавшись с вахтёршей, сидевшей в комнатке, устроенной у входа.
   - Доброе утро, Евгения Никитична.
   - И вам, доброго утра, Сергей Петрович. - Ответила, расплывшись в улыбке Евгения Никитична, или баба Женя, как звали её по свойски, все остальные жильцы подъезда.
   Тереньтев тоже улыбнулся усталой улыбкой и, вызвав лифт, поднялся на четвертый этаж. Звякнул ключами, открывая дверь квартиры и, вошёл. Сразу разделся и прошлёпал в ванную принимать душ, после чего, обернувшись большим махровым полотенцем, заварил себе чаю, разбавил его молоком и, встав у окна, начал отпивать его мелкими глотками. Хотел было закурить, но передумал. Хватит на сегодня, а то всю ночь дымил, как бы никотин из ушей не закапал.
   После душа, Терентьева разморило. Он чувствовал, как тяжелеют его веки. Уставшее тело требовало немедленного сна. Он не стал сопротивляться и, бухнувшись на диван, заснул беспокойным сном.
   Ото сна его разбудил мобильник, трезвонивший на журнальном столике, проигрывая незамысловатую мелодию. Тереньтев потянулся за телефоном и прежде чем ответить на звонок взглянул на светящийся экран мобильника. Звонил Черных, а часы показывали шесть тридцать четыре вечера.
   - Слушаю. - Пробубнил Терентьев
   - Чего голос такой? Спишь что ли? - Вместо приветствия, спросил Витька.
   - Так точно, сплю. А что случилось?
   - Как что, ну ты даёшь, - удивился голос в трубке, - На днюху не собираешься что ли?
   - На какую днюху? - Всё ещё не до конца проснувшись, не въезжал Терентьев.
   - Сегодня у Ксюхи день рождения, я же тебе говорил утром. - Напомнил ему Витька.
   - Ах, да! Вспомнил, - Терентьев манерно стукнул себя ладонью по лбу.
   - Ну, ты будешь, или нет? - Уже нетерпеливо дознавался его товарищ.
   - О, кей, скоро буду, ждите. - Терентьев нажал отбой и, зевнув во весь рот, потянулся со всей дури, похрустывая своими суставами.
   Умылся, почистил зубы, надев костюм серого цвета, купленный им как раз для таких случаев и, заперев дверь квартиры, спустился к машине. Через полчаса, пробок и светофоров, он вырулил на Моховую улицу и припарковался у дома, где жила Ксения. Уже с улицы была слышна музыка и смех, доносившийся из распахнутых окон третьего этажа.
   Он перешёл улицу, вошёл в подъезд, и, взбежав на нужный этаж, с ходу нажал на дверной звонок. Из-за громкой музыки, переливчатая мелодия звонка, была почти не слышна. Дверь открылась, выпуская на лестничную площадку яркий свет и шум праздника.
   - Хорошо, что вы пришли Сергей. - В дверях стояла Ксения, показывая жестами, что он может проходить.
   - А я смотрю, у вас, уже в полный рост, веселье началось. - Улыбаясь, произнёс Терентьев, входя в квартиру.
   - Точно, - весело кивнула Ксения, - мы решили раньше начать. Все собрались уже.
   Ксения провела его в зал, где посреди большой комнаты развернули большой стол, приправленный всем тем, чем полагается, когда сервируют стол к празднику. Комната была полна людьми, преимущественно из коллег по работе. Всех он знал, поэтому следующие пять минут прошли в пожиманиях мужских рук и целования женских щёчек.
  
   Веселье затянулось до полуночи, всё было съедено и выпито. За уже изрядно разорённым столом, сидело немного, большинство уже разбрелось, спеша к своим семьям и детям. С отяжелевшей от спиртного головой и изрядно объевшийся кулинарных лакомств, Терентьев тоже засобирался домой.
   Ксения вышла с ним в прихожую. Терентьев ей был симпатичен. И невзначай, она искала способы познакомиться с ним поближе. Ей уже под тридцать, а она до сих пор не замужем. Пропадая всё время на работе, ни с кем особо не познакомишься. Вот и положила она глаз на Терентьева, а её день рождения, служил замечательным поводом для многообещающего флирта с ним.
   Но Терентьев весь праздник, держался сдержанно и явных признаков симпатии не проявлял. И тогда, Ксения, увидев, что он собирается домой, предприняла последнюю попытку, предложив ему остаться у неё:
   - Может, останешься у меня? - Оперевшись на дверной косяк и сложив руки на груди, произнесла Ксения, наблюдая, как Терентьев поправляет костюм перед зеркалом.
   Заманчивое предложение, какой же мужик откажется от тонкого намёка симпатичной женщины, переспать с ней. Но сразу соглашаться, кивая головой и пуская слюни, конечно же, не стоило, поэтому Тереньтев разыграл озабоченность.
   - Спасибо, не могу, - он закончил приводить себя в порядок и обернулся к ней, - завтра с утра мне в Домново нужно быть, так что извини, я домой.
   - Уже поздно, а ты пьян, куда ты в таком виде? - Продолжала настаивать Ксения.
   - Гм-м, - неопределённо хмыкнул Терентьев, то ли соглашаясь, то ли нет.
   - Всё! Решено! - Ксения решительно взяла его за руку и повела в одну из комнат.
   - Будешь спать здесь, - она указала свободной рукой на аккуратно расстеленную, двуспальную кровать, - можешь пока душ принять, а я со стола, пойду, уберусь.
   Ксения удалилась, радуясь в душе, что оставила Терентьева у себя, и принялась убирать со стола, попутно провожая, последнюю оставшуюся парочку, за дверь.
   Тереньтев же, сразу почувствовав себя как дома, разделся и проскочил в ванную, чтобы разогнать хмель, встал под прохладный душ. Закончив, так же проскочил в комнату, и лёг в кровать, удобно устраиваясь в подушках. И тут же, сражённый усталостью и остатками хмеля, уснул.
   Разбудило его, ненавязчивое поглаживание по голове, совсем как в детстве, когда, его спящего убаюкивала мать, проводя тёплой ладонью по детской шевелюре. Спросонья, он не сразу сообразил, что это, рука не матери, мир её праху, умершей два года назад, а Ксении, которая прижалась к нему под одеялом.
   Он чувствовал её голое тело и желание. Перевернулся к ней лицом, обнял её, целуя в губы, ощущая исходящий от неё жар. А спустя мгновение, оба тела слились в едином порыве, исполняя самый древнейший инстинкт на земле.
  
   На следующее утро, проснувшись в объятиях, друг друга, они наскоро приняли душ и, позавтракав, разошлись как в море корабли. Ксения отправилась в УВД, за свой секретарский стол. А Терентьев, уселся в свой BMW, и взял направление на Домново.
   Это утро выдалось пасмурным и низкие серые облака, проносились рваными хлопьями с севера на юг, гонимые промозглым порывистым ветром. Вот-вот, должна была разразиться первая майская гроза. Бэха Терентьева неслась по Берлинскому шоссе, наматывая километр за километром. И, через полчаса, он уже въезжал в Домново. К этому времени, после нескольких раскатов грома, уже вовсю лил дождь, барабанящий со всей дури, по корпусу машины, а дворники интенсивно расчищали лобовое стекло, которое обильно заливало струями воды.
   Проехав метров сто по центральной улице, завернул на Первомайскую, к небольшому каменному дому, выкрашенным белой извёсткой, построенному ещё до войны, немецкими поселенцами.
   Это был его родной дом, где он родился и вырос, и где провёл всё детство и отрочество. Сейчас в доме, жила лишь его бабушка по материнской линии Надежда Сергеевна. Впрочем, в посёлке, её уже с незапамятных времён, в силу её преклонного возраста, звали не иначе, как баба Надя.
   Оставив машину на улице, Терентьев выскочил под ливень, ощущая, как крупные, тёплые капли падают ему на лицо, и побежал к калитке. Забренчал ключами, открывая её. Дверца, еле слышно скрипнула, пропуская гостя, и он быстрым шагом пошёл к дому, попутно вглядываясь в окна и выкрикивая:
   - Бабуля? Выходи внука встречать!
   В сенях послышалась возня и на крыльцо вышла щупленькая старушка, в больших очках и цветастом платке, повязанным поверх седых волос. И тут же запричитала:
   - Родненький, Серёженька, внучек, неужто ты? - Она удивлённо взмахнула руками, - а я думаю, кого там леший несёт? Заходи, заходи. Пока не вымок весь.
   - Здравствуй бабуля, - Терентьев заскочил под козырёк, обнял старушку и, разомкнув объятия, бодро отрапортовал, - По делу к вам приехал, принимай на постой!
   - Хорошо, что приехал. Это правильно. У нас тут такое твориться. - Защебетала старушка, увлекая внука в дом, - Садись пока. Вон, полотенце на стуле возьми, оботрись, а я молока тебе налью, проголодался, наверное. С дороги то?
   - Точно, бабуль! - Кивнул Тереньтев, усаживаясь на скрипучий стул возле окна, и утирая полотенцем мокрое от дождя лицо - сначала подкрепимся, а потом уже и за дело возьмёмся.
   Старушка протопала в кухню и стала бренчать посудой. А Терентьев сидел и оглядывался. Уже год прошёл с тех пор, как он был здесь последний раз. И за это время ничего не изменилось. Те же выцветшие обои, с незамысловатым рисунком, на стенах. Те же часы, громогласно тикающие в тишине, тот же комод, с небольшим зеркалом поверх него.
   И даже вещи, лежащие на этом самом комоде, как показалось Терентьеву, не поменяли своего местоположения. Вот гипсовая фигурка ангелочка, держащего в своих ручонках арфу. Ваза с искусственными фруктами, которые, он в детстве всё порывался съесть и недоумевал, почему они так долго лежат и не портятся, это уже потом, ему объяснили, что они несъедобны и сделаны из папье-маше.
   Несколько подставок с фотографиями, на них улыбающаяся молодая бабушка. Отец, в военной форме. Он сам в обнимку, с ещё живой мамой. И последняя совсем уже старенькая и потёртая фотография, на которой был изображён улыбающийся молодой мужчина в сером костюме на фоне Эйфелевой башни. У мужчины под левым глазом, можно было разглядеть шрам, отчего, его волевое лицо было похоже на пирата, бороздящего морские просторы. Но сей дефект, нисколько не уродовал лица, а наоборот придавал ему некий загадочный шарм.
   Ещё более загадочным был тот факт, что историю этой фотографии, никто в семье, кроме бабушки, не знал. И сама бабушка ничего не говорила, а на вопросы о том, кто этот незнакомец, да ещё на фоне знаменитой башни, она неопределённо отвечала, что это её старый друг и больше ничего о нём не говорила.
   Дальнейшие попытки разузнать эту тайну, домашними уже не предпринимались, а теперь, когда отца и матери уже нет на свете, интересоваться этой тайной оставалось только Сергею Терентьеву, но и он уже воспринимал эту фотографию не как загадку, а как неотъемлемую часть интерьера и интереса к ней не проявлял. Вот и сейчас, скользнув взглядом по этой фотографии, Терентьев не задался вопросом, кто же всё-таки на ней изображён.
   Вот уже с кухни донёсся ароматный запах оладий, шкворчащих на разогретой сковородке и вскоре перед Терентьевым стояла стопка горячих оладушек, которые он благополучно начал уплетать, запивая жирным молоком. Да-а. Это тебе не городской общепит, подумал он, сделав глоток из кружки и облизнувшись, промычал, прожёвывая очередной оладушек, сдобренный изрядным количеством мёда:
   - Говорят, бабуль, у вас здесь не то зверь, не то маньяк завёлся. О чём народ толкует?
   - Ой, точно есть, маньяк то! - Оживилась Надежда Сергеевна, - неделю назад, на Замковой горе двух мужиков нашли, безголовых, а потом ещё двоих, и тоже без голов. Ужас, что твориться. Только на маньяка, что-то не похоже. - Вдруг прогремел гром, словно подтверждая слова бабушки. От чего, та сделала испуганное лицо и перекрестилась.
   - Вот за этим, я бабуль и приехал, - Терентьев слегка хлопнул ладонью по столу, - буду ваше нечто ловить. Обязательно поймаем, никуда от нас не денется.
   - Ой, не знаю, ой, не знаю,- старушка испуганно запричитала, - не к добру это всё, ой, не к добру. - Она замолчала и посмотрела на комод, вновь перекрестившись.
   Терентьев заметил, взгляд бабули и недоумённо спросил:
   - Ну, ты даёшь, бабуль. Все как люди на икону крестятся, а ты на комод. С чего бы это?
   Старушка задумалась, и хотела было, что-то сказать внуку, но промолчала, лишь разводя руками, мол, что с нас старых возьмёшь.
   Терентьев, не обратив внимания на кратковременное замешательство бабушки, продолжал говорить:
   - Ладно, бабуль, некогда мне рассиживаться. Спасибо, что накормила. - Терентьев встал со стула, обнял бабушку и вышел во двор.
   - Иди, коль надо. - Надежда Сергеевна вздохнула, ещё раз глянула в сторону комода и стала прибирать со стола.
   Смутное предчувствие нехорошего, прицепилось к ней с самого утра. Её внук, не знал той правды, которую Надежда Сергеевна скрывала много лет и которую, она всё никак не могла ему открыть.
   Всё это всколыхнуло и пробудило её старые переживания. Она взяла с комода фотографию мужчины со шрамом и, поглаживая её старой морщинистой рукой, тихо плакала. Неужели этот ужас повторяется, и теперь это нечто, как привет из далёкого военного прошлого, угрожает жителям посёлка, а самое главное, может погибнуть её внук, единственное, что у неё осталось.
   Положив фотографию на место, старушка твёрдо решила всё рассказать внуку, когда он вернётся. А то, что найденные тела, это дело рук, и не маньяка вовсе, Надежда Сергеевна знала точно, и нисколько в этом не сомневалась.
  
  

11 Мая 2001 года. Домново. Старший оперуполномоченный Сергей Терентьев.

  
   Дождь уже закончился, Терентьев вдохнул свежий влажный воздух, с неповторимым запахом озона, который бывает, сразу после дождя и, усевшись в автомобиль, двинул в сторону Профсоюзной улицы в местный отдел милиции, где его должен был ждать старший участковый Андрей Серебряков или просто Андрюха, ведь старлей был его лучшим другом детства.
   Вырулив на нужную улицу, он оставил машину у крыльца, чем вызвал неудовольствие со стороны старшины, курившего у входа, но получив в ответ развёрнутые красные корочки, тут же, заткнулся и отдал честь.
   - Серебряков на месте? - Спросил Терентьев, убирая свои корочки в карман.
   - Так точно! Товарищ капитан. На месте.
   - Ну, раз на месте, тогда веди к нему. - Сказал Терентьев, открывая дверь и приглашая старшину вперёд.
   Старшина, ничего не ответив, прошёл вперёд и повёл Терентьева через холл и дежурку на второй этаж, затем остановился перед дверью с табличкой "Ст. участковый А.В. Серебряков":
   - Вот, - показал он рукой на дверь, - разрешите идти?
   - Иди. - Терентьев махнул ему рукой и вошёл в дверь.
   - Опа! Явился, не запылился, - Серебряков, белобрысый коренастый мужик, с большим носом, похожим на картошку, встал из-за стола и, пожав руку улыбающемуся Терентьеву, заключил его в дружеские объятия.
   - Разнарядку сверху уже спустили, что ты приедешь. Ждал тебя. Ну, рассказывай, как ты там, в Кёниге, бандитов ловишь?
   - Да что там рассказывать, ты и сам всё прекрасно знаешь. Ты лучше расскажи, что у вас тут за дела творятся? - Терентьев уселся за стул и, придвинув к себе пепельницу, закурил сигарету.
   - А то ты не знаешь? - Серебряков тоже уселся за свой стул и последовал примеру Терентьева, закуривая сигарету. Затем обстоятельно и подробно изложил ситуацию.
   Выслушав его, Терентьев задумался и через некоторое время произнёс:
   - Что-то не похоже на маньяка, а что вскрытие показало?
   - Санька, это судмедэксперт наш, так и говорит, что раны нанесены каким-то зверем. Следы на ранах показывают, что это были укусы, похожие на собачьи или волчьи, но по размерам намного больше. Вот и думай после этого, что это за зверь такой.
   - Да-а, странно всё это, - Терентьев почесал свой затылок, - если это не волки, как ты говоришь, то что?
   - Мы и сами не знаем, уже всех оповестили, чтобы по округе не шлялись, а что дальше делать ума не приложим? - Серебряков вздохнул, ожидая дельного совета от своего товарища.
   - Ты вот, что. Вызови ко мне свидетеля, может он что-то расскажет, а там видно будет.
   - Дохлый номер, - Серебряков махнул рукой, - этот свидетель ничего не видел, он же связанным в палатке лежал...
   - Ну, видел или не видел, это дело десятое - перебил друга Терентьев, - а вот поговорить с ним мне обязательно надо.
   - Ну, как знаешь, - пожал плечами старлей, - ты лучше к нему домой сразу езжай, чего тянуть. Он у Ерофея Игнатьича остановился.
   - Не местный значит?
   - Говорит из Кёнига приехал. На раскопки. Ну, знаешь, он из этих... чёрных копателей?
   - Знаю.
   - Ну, тогда, флаг тебе в руки и вперёд. - Шутливо скомандовал Серебряков.
   - О, кей! Я тогда сейчас к нему, а потом покумекаем с тобой, что к чему. - Терентьев встал со стула и, махнув рукой на прощание, вышел за дверь.
   - Давай! - Вслед Терентьеву ответил старлей, и вернулся за своё занятие, разбирать текучку.
   Через несколько минут Терентьев уже был у дома Игнатьича. Этого старика он знал ещё со своего босоногого детства, когда с пацанами лезли в его сад за яблоками. Хитрый дед, чего только не придумывал, чтобы поймать сорванцов, но те всегда успешно уходили от него. Когда с яблоками, а когда и без них, уносясь от бешеного деда, со всех ног.
   А теперь кучерявый пацан, доставлявший взрослым столько хлопот, вырос до целого капитана милиции и по иронии судьбы, уже сам придумывал способы, как ловить правонарушителей.
   Терентьев улыбнулся, вспомнив эти моменты из детства, и нажал кнопку звонка.
   Вскоре в дверях показалось знакомое лицо Игнатьича:
   - Кто там? - Прохрипел дед, вглядываясь в гостя.
   - Ерофей Игнатьич, это я, Терентьев. Открывай, дело есть.
   - Серёга, ты, что ли?
   - Да, я.
   - А-а, не признал, богатым будешь, - Старик впустил Терентьева, - а что за дело?
   - У тебя постоялец остановился. Молодой такой. Он у себя?
   - Ну да, у себя, несколько дней уже не выходит, всё у себя сидит.
   - Ну, тогда, разрешите, к нему пройти?
   - От чего же, не пропустить, - удивился дед, - проходи, конечно! Он в последней комнате, слева по коридору.
   - Хорошо. - Терентьев покинул старика и исчез в глубине коридора и, оказавшись перед нужной дверью, вежливо постучался, ожидая ответа.
   - Милиция! Можно войти?
   В комнате послышалась возня и через некоторое время дверь отворилась.
   - Входите. - В дверях стоял высокий и худой парень.
   Ну и дылда же ты, подумал Терентьев, увидев парня. Ему бы баскетболистом быть, настолько он был высок и худ.
   - Донцов Олег Андреевич? - Спросил Терентьев, вынимая и показывая парню свои корочки.
   - Да. Это я, - Ответил он, скользнув взглядом по документам, - чем обязан?
   - Я, Терентьев Сергей Павлович. Старший оперуполномоченный Калининградского УВД. Веду дело по вашему заявлению.
   - А-а, понятно, - Донцов кивнул, - проходите.
   Терентьев оглядел комнату и уселся на предложенный единственный стул.
   Донцов, в свою очередь, захлопнул дверь, перед любопытным Игнатьичем, который стоял в коридоре и слушал их разговор с настороженным интересом. Сел на кровать и взглянул на Терентьева, ожидая от него дальнейших вопросов.
   - Надолго к нам? - Задал Терентьев вопрос.
   - Да, - спокойно и чётко ответил Донцов, - я на Берлинском таксую. Народ, в Кёниг и обратно вожу.
   - А на Замковой горе, чем занимались, если не секрет?
   - Понимаете, - начал Донцов, - у меня хобби есть - военная археология. Нас ещё чёрными копателями называют. Вот я и роюсь в земле, штуки всякие выкапываю. Ничего криминального.
   - Ясно. - Терентьев кивнул головой, записывая что-то в свой блокнот.
   - Вы не могли бы, ещё раз рассказать, что с вами произошло на Замковой горе третьего мая?
   - Могу, конечно! - Донцов согласно кивнул и вновь рассказал свою версию следователю.
   Терентьев слушал и, кивая, делал пометки в своём блокноте, ни разу не перебив говорившего, а когда Донцов закончил, задал очередной вопрос.
   - Значит того, кто убил погибших, вы не видели?
   - Нет.
   - И кто бы это мог быть, тоже не знаете?
   - Не то, чтобы совсем не знаю, - Задумался Донцов, - есть у меня кое-какие догадки... Но уж больно на фантастику похожие...
   - И что за догадки? - Перебил опер Донцова, с неподдельным интересом.
   - Знаете, - начал объяснять Донцов, - в том подвале, во время войны была секретная лаборатория, в которой работал Пауль Эйке, известный немецкий учёный в сфере генетики. В своей лаборатории, он проводил различные опыты над людьми. А его задачей было создание человека со сверхвозможностями. И ему это, кажется, удалось. Но эксперименты были сорваны наступлением наших войск. И он решил продолжить опыт на себе, и теперь, видимо, мы стали свидетелями удачно прошедшего эксперимента. А сейчас, мы, просто напросто, наблюдаем результат его деятельности.
   Терентьев, задумался. Да-а, действительно фантастика какая-то, но других объяснений и версий пока нет.
   - А откуда ты всё это узнал? - Терентьев решил проверить достоверность информации.
   - Что-то из книг, что-то из интернета, но само доказательство этого факта, есть непосредственно в самих записях профессора. - Олег показал Терентьеву на угол комнаты, где на полу лежал старый письменный ящик, с лежавшими там тетрадями.
   - А откуда они у тебя?
   - Всё оттуда же... Из подвала.
   - Постой, там же на немецком всё должно быть. Ты что, и немецкий знаешь?
   - Ну да. Училка по немецкому хорошая попалась. - Пошутил Донцов.
   - Ну, хорошо,- Терентьев стал рассуждать вслух, - допустим, что мужиков убил этот самый профессор, но как он живым, то остался. С тех пор же полвека прошло, не меньше?
   - Верно, - согласился Донцов, - но он и не бегал все эти пятьдесят лет по нашим лесам, а тихо-смирно спал в своём железном гробу, и явно не простом, раз живой до сих пор. Я и сам видел, как этот гроб изнутри светился, хотя электричества не было. Вот и ломай голову теперь, что за технику немцы изобрели.
   - И что же, нам теперь столетнего старика ловить надо? - Удивился Терентьев.
   - Нет. Я думаю, от того старика мало, что осталось. Я же говорил, что он сверхчеловека хотел сделать. А значит, поставив эксперимент на себе, он, во что угодно мог превратиться, времени то у него достаточно было. А когда он проснулся, с помощью мужиков этих, то он и закусил ими, голод то у него нешуточный должен быть.
   - Всё то у тебя сходиться, - Терентьев размышлял над услышанным, - да только, вот в голове не укладывается всё это. Столетний старик-мутант, отгрызающий головы своим жертвам. Ты сам-то, в это веришь?
   - Ну, извините, - развёл руками Донцов, - другого объяснения у меня нет.
   Обескураженный Терентьев не знал, что теперь делать, это выходило за рамки его понимания и весь его опыт нахождения и поимки преступников, здесь совершенно не годился. Одно дело, ловить человека и совершенно другое, поймать, не зная что. Тут нужно действовать иначе. И думать иначе. И здесь ты будешь скорее в роли охотника, чем сыщика. А раз, я охотник, то и думать надо будет по охотничьему.
   - Как думаешь, у этой твари остался разум или память от прошлой жизни? - Прервал свои размышления Терентьев.
   - Этого я не знаю, - покачал головой Донцов, - в его записях этого нет. Может и есть какой-то разум на уровне инстинктов, как у животных, а может и вовсе мозг развился до такой степени, что превосходит теперь по уровню развития наш с вами. Всё выясниться, как только начнём его ловить. Если эта тварь, всего лишь тупое создание, то и проблем с его поимкой не возникнет. А вот если оно с мозгами, тогда худо придётся.
   - Я согласен, - кивая головой, ответил Терентьев, - пока мы не знаем, что оно, из себя представляет, но очень скоро это выясним. Кстати, у вас нет желания прокатиться на Замковую гору, покажете всё на месте?
   - Почему бы и нет, - согласился Донцов, который, уже устал сидеть в четырёх стенах, - только дайте минут пять на сборы.
   - Без проблем. Я вас на улице подожду. - Терентьев вышел за дверь, оставив Донцова одного.
   Донцов быстро сменил одежду и выбежал вслед за Терентьевым.
  
  

11 Мая 2001 года. Замковая гора. Олег Донцов.

  
   Визит опера Олега немного удивил, хотя он и ждал чего-то подобного. Например, вызова в участок, в качестве свидетеля. А тут вон, как вышло, к нему самому заявились.
   Поехать с опером на место преступления, почему бы и нет. Терентьев, мужик вроде неплохой.
   Усевшись на пассажирское кресло рядом с водителем, Олег вытянул из кармана пачку и вежливо предложил закурить Терентьеву:
   - Будете?
   - Нет, спасибо, у меня свои. - Терентьев завёл машину, и они тронулись по блестящей от дождя брусчатке.
   Проглядывающееся солнце среди облаков, отражалось в лужицах и в окнах домов, придавая хорошее настроение мужикам.
   Олег с Терентьевым закурили по сигарете, наполняя салон автомобиля густыми облаками сизого дыма. Олег спустил стёкло, впуская свежий воздух и молча, уставился на дорогу, о чём-то размышляя.
   - Я вот что думаю, - начал разговор Олег, - что если, выставить у подвала засаду, может эта тварь по старой памяти вернётся туда?
   - А что, вполне разумное решение, - похвалил Терентьев, - сейчас приедем и обмозгуем.
   Спустя пятнадцать минут, вырулив на просёлочную дорогу, они подъехали к подножию холма. Солнце окончательно выглянуло из облаков, словно разогнав их своим сиянием, и теперь напекало всё вокруг. Влажная земля парила и источала насыщенный запах чернозёма и буйно растущей травы.
   Оба вышли из машины и, оглядевшись, двинулись наверх. Преодолев подъём, они прошли ещё немного и оказались на руинах особняка.
   - Ну, веди, Сусанин, к своему подвалу. - Пошутил опер.
   - Идите за мной.- Олег углубился в развалины, увлекая за собой Терентьева - сейчас пересечём это место. А там, у края и будет вход.
   Наконец они увидели оплывшие холмики нарытого из раскопа грунта, обступавшие непосредственно саму яму. Местами, лишенная растительности, раскисшая земля, налипала на обувь, превращая их, в эдакие говнодавы, отчего переставлять ноги, приходилось с трудом.
   - Стоп! - Неожиданно для Терентьева, прошептал, идущий впереди Олег.
   - Что такое? - Так же шёпотом, спросил присевший по инерции Терентьев.
   - Здесь следы непонятные, - Олег указал рукой вперёд, прямо перед собой.
   Терентьев поравнялся с Олегом и уставился на показываемые следы. Они были похожи на след от босой человеческой ноги, но были гораздо больше, а на месте пальцев в грязи отпечатались длинные и острые когти.
   - Вы думаете о том же, о чём и я? - По-киношному спросил Олег опера.
   - Верно... Думаю, это наш дружок, - ответил Терентьев. - та-А-К, и ведут они прямиком в подвал. Ну что, глянем?
   - Давайте! - в глазах Олега загорелся охотничий азарт.
   Тихо, стараясь не шуметь, они подошли к раскопу и заглянули в яму. Натянутые на вход стоп-ленты, какими обычно огораживают места преступлений, были сорваны, а следы терялись в темноте подвала.
   - Обратных следов нет, - прошептал Олег, - значит тварь там. Что будем делать?
   Ответить ему Терентьев не успел, так как из глубины донёсся приближающийся рык и через секунду, в проходе нарисовалось нечто, похожее на оборотня, метра в два ростом.
   Обросшее короткой и жёсткой шерстью чёрного цвета, существо скалилось, обнажая огромные грязно-жёлтые клыки, с которых капала тягучая слюна. Глубоко посаженные глаза смотрели равнодушно и оценивающе, то на Олега, то на опера. Существо готовилось к нападению.
   Ошеломлённые столь резкой переменой ситуации, мужики стояли не шелохнувшись. Спустя мгновение, очнувшийся Терентьев, быстрым движением выхватил табельный Макаров из наплечной кобуры, скрывавшейся под пиджаком и, передёрнув затвор, прицелился в голову монстра.
   Существо, будто поняв его намерения, пригнуло морду, и мощным рывком выпрыгнуло из ямы, в противоположном от мужиков направлении, и гигантскими прыжками ускакало, укрывшись за обрушенными стенами особняка.
   - Вот чёрт, а ты был прав. - Терентьев приходил в себя, разгоняя избытки нахлынувшего адреналина, - ещё чуть-чуть, и она бы нас сожрала.
   - Если, честно я и сам до конца не верил, - Олег тоже переводил дыхание от неожиданного появления жуткой твари, - а теперь всё стало ясно. Профессор это или нет, но теперь где-то здесь будет бродить и жрать людей, какая-то тварь, похожая на оборотня.
   - Точно, прям как в ужастиках, вылитый оборотень, - согласился с ним опер, пряча пистолет в кобуру, - кому скажешь, не поверят.
   - Похоже, с засадой мы опоздали, - махнул с досадой Олег, - интересно, он сюда ещё раз наведается или нет?
   - Ты видел, как он среагировал на пистолет? - Перешёл на ты, Терентьев, доставая мобильник.
   - Да, - кивнул Олег, - похоже, мы имеем дело с разумным существом и, что такое оружие, оно знает. А ещё, и память походу осталась, раз оборотень вернулся. Значит, придётся с ним повозиться. Просто так, он в руки не дастся.
   - Что верно, то верно, - вновь согласился Терентьев и, услышав голос в телефоне, произнёс в трубку, - Андрюха, привет. Я сейчас на Замковой горе, ты можешь выслать сюда пару человек... Да, и чтобы с оружием, всё как полагается... Давай до связи, буду ждать.
   - Кажется, тут парой человек не обойтись, - подытожил услышанный разговор Олег, - по-моему, тут и взвода, маловато будет.
   - Откуда, здесь взвод, набирать - удивлённо ответил Терентьев, - на всё село, семь ментов, только наберётся. Конечно, можно из центра ОМОН вызвать, но мне кажется, мы сможем и без него обойтись.
   - И что дальше? Где оборотня искать будем. Лес большой. - Сказал Олег, махнув рукой на лесной массив, подступившийся к подножию холма.
   - Есть у меня план один. Должен сработать. - Ответил Терентьев, ударив кулаком по своей ладони.
   Пока они разговаривали, обсуждая план Терентьева, на холм взобралась троица. Два сержанта с "ксюхами" наперевес и белобрысый старлей, который принимал заявление от Олега.
   - А ты Андрюха, чего здесь? - удивился Терентьев, обращаясь к старлею, - я ведь двоих просил?
   - Да я сам взглянуть хочу, накой тебе люди нужны, - тяжело дыша, ответил Серебряков, - и что у вас тут стряслось?
   Терентьев обрисовал недавнее происшествие и, закончив, с интересом, наблюдал за реакцией прибывших. У всех было лёгкое недоумение, поверить в то, что рассказал опер, было нелегко.
   - Ты чо, обкурился что ли? - Недоверчиво произнёс старлей.
   - Да я сам не верил, пока своими глазами не увидел, - оправдывался Терентьев, - точно тебе говорю - оборотень, самый что ни на есть настоящий! Да, что я говорю, ты сам посмотри! Видишь, следы, какие!
   Серебряков уставился на показываемые Терентьевым следы и выпалил:
   - Да как такое может быть, откуда он взялся то?
   - Это результат экспериментов над людьми, - вставил своё слово Олег, - здесь во время войны лаборатория была.
   Олег вкратце рассказал все, о чём знал сам. Когда он закончил свой экскурс, Серебряков спросил:
   - А почему, у меня в кабинете про это не рассказал?
   - Я думал, что с убийствами, это не было связано. - Спокойно ответил Олег.
   - Теперь, значит, ясно откуда ноги растут, - сделал итог Серебряков и обратился к Терентьеву, - Что делать будем? Товарищ капитан!
   - Есть кое-какие размышления, - опер обратился ко всем, - давайте сейчас и обмозгуем.
   Все присутствующие собрались в круг и стали слушать Терентьева, время от времени кивая головами, в то же самое время, не забывая поглядывать по сторонам, никому не хотелось, чтобы оборотень оторвал ему башку.
   Закончив мероприятия и оставив двух сержантов в засаде возле ямы, Серебряков, Терентьев и Олег спустились вниз к своим машинам. Старлей уселся в служебный уазик и укатил в участок.
   - Вот что Донцов, поехали к моей бабушке, - сказал Терентьев, усаживаясь на водительское кресло, - она жила здесь во время войны, может, что-то расскажет, тебе же, наверное, интересно из первых уст всё услышать?
   - Конечно, интересно! - Олег согласно кивнул, и залез в машину.
   Тихо заурчал двигатель, и терентьевская бэха, плавно тронувшись, покатила в посёлок.
  
  

11 Мая 2001 года. Домново. Надежда Сергеевна.

  
   Терентьев подъехал к дому. Мужики вышли из машины и, пройдя через небольшой дворик с садиком, вошли в дом.
   Надежда Сергеевна уже ждала внука, об этом свидетельствовал нарядно накрытый стол, с приборами на две персоны. Увидев, что он с гостем, тут же поставила и третью тарелку. Все трое уселись за стол, и повели неторопливую беседу.
   - Знакомься, бабушка, - представил Терентьев гостя.
   - Это Олег Донцов! Таксист, "археолог", - нарочито громко, произнёс опер, - и главный свидетель по делу, в одном лице.
   - Очень приятно. Зовите меня Надеждой Сергеевной или просто баба Надя, как здесь меня кличут. - В свою очередь отшутилась старушка.
   Олег кивнул и отпил молока из большой фарфоровой кружки. Закончив знакомство, все принялись за еду.
   - Бабуль, - продолжил разговор Терентьев, - все эти недавние жертвы, оказались результатом нападения непонятного зверя, мы с Донцовым, - опер кивнул на Олега, - видели это существо, и выглядит оно, как самый настоящий оборотень. Донцов мне рассказал, что на Замковой горе, во время войны была какая-то секретная лаборатория, во главе с немецким учёным Паулем Эйке. Я бы хотел узнать, бабуль, ты ничего о нём не слышала?
   Надежда Сергеевна, не ожидая такого вопроса, изменилась в лице и застыла с ложкой у рта, затем взяв себя в руки, начала говорить:
   - Я давно хотела тебе всё рассказать, но не находила удобного случая, - старушка положила ложку на стол, - видимо, настало время, когда ты должен узнать правду.
   - Какую правду? - Удивился Терентьев, - о чём ты говоришь?
   - Не перебивай, пожалуйста, Серёженька, мне сейчас нелегко тебе об этом говорить, поэтому выслушай меня...
   Надежда Сергеевна, прервалась, потянувшись в карман за платком, чтобы промокнуть выступившие слёзы. Оставив платок в руках, она продолжила:
   - Во время войны, я работала на Замковой горе и вашего, Пауля Эйке знала очень даже хорошо, я убиралась в его комнате и накрывала ему на стол. - Старушка не переставала промокать влажные глаза.
   С новой силой, на Надежду Сергеевну хлынули старые воспоминания, когда она, семнадцатилетней девчушкой, работала у немецких господ. Вспомнила старика-учёного, всегда засиживающегося в своём подвале, где он творил страшные вещи.
   - Увлечённый был человек, настолько увлечённый, что даже совершал жуткие опыты над живыми людьми, пренебрегая гуманностью по отношению к ним, и всё оправдывался своей любимой присказкой, что делает это во имя науки и для будущего блага человечества. В то время меня звали совсем иначе, а именно Дианой Яунайтэ, ведь по происхождению я вовсе не русская, а литовка. Да, да, Серёженька, не удивляйся, я самая обыкновенная литовка.
   Надежда Сергеевна глядела на изумлённого Терентьева, продолжая говорить:
   - После наступления советских войск, нас эвакуировали в Кёнигсберг. Потом в город вошли русские войска, чтобы меня не расстреляли, как изменницу, мне пришлось соврать, и сказать, будто бы я, потеряла документы. Мне справили новые, и с тех пор я теперь Надежда Сергеевна. Потом я устроилась медсестрой в советский госпиталь, где познакомилась с одним молодым русским офицером, твоим будущим дедушкой, Серёжа. - Надежда Сергеевна перевела дух, - Но твоя мама, которую я родила в ноябре сорок четвёртого, была не его дочерью...
   - Вот тебе на! - Терентьев перебил бабушку, и, меняясь в лице, спросил - а от кого же тогда была моя мать?
   - Вот об этом я и хочу тебе рассказать, Серёжа, - сокрушённо ответила Надежда Сергеевна, - когда я работала в особняке, там была расквартирована рота немецких солдат, для охраны лаборатории. Ими командовал немецкий офицер, он начал ухаживать за мной, затем это переросло во что-то большее и между нами вспыхнуло чувство. Мы любили друг друга. Его звали Робертом, он был хорошим человеком и отнюдь не зверствовал, как остальные фашисты...
   - Так значит, мой дедушка немец? - Вновь перебил Надежду Сергеевну, обескураженный новостью Терентьев.
   - Да, Серёженька, именно так. - Кивнула в ответ бабушка.
   - И что же с ним случилось? - Задал свой вопрос, Терентьев, не зная как себя вести, то ли злиться, то ли удивляться рассказанному. Не каждый день тебе говорят, что твой родной и любимый дед, вовсе и не родной. А настоящий дедушка, не кто-нибудь, а самый, что ни на есть, офицер немецкой армии.
   Тем временем, Надежда продолжала излагать свою историю:
   - Во время авианалёта, когда мы уже эвакуировались из особняка, он пошёл за профессором в подвал, но дверь была заперта и её никто не открывал. Он хотел уже возвращаться, и не успел... Налетевший самолёт сбросил бомбу, и его накрыло обломками. Выжил он или нет, я не знаю. С тех пор я его не видела. От него, у меня осталась лишь одна его фотография, которую он мне подарил на память. Вот она.
   Надежда Сергеевна поднялась со стула и взяла с комода ту самую загадочную фотографию с мужчиной на фоне парижской достопримечательности и со шрамом под левым глазом.
   Терентьев, молча, взял из рук бабушки фотографию и посмотрел на неё совершенно другим взглядом, теперь он знал, кто изображён на фотографии.
   - Значит это мой дедушка. - Тихо произнёс Терентьев в пустоту.
   - Постойте, Надежда Сергеевна, - оживился вдруг Донцов, - а вы не помните, где именно накрыло Роберта?
   - Я очень хорошо это помню! Он как раз на ступенях был, которые в подвал вели.
   - Понятно, - ответил Олег, - кажется именно вашего Роберта я и откопал...
   - Что? - Надежда Сергеевна встрепенулась.
   - Да не волнуйтесь, - поспешил успокоить её Олег, - когда я раскапывал вход в подвал, я наткнулся на останки и это похоже был офицер, так как рядом валялся пистолет. Тогда я не знал ещё, кто передо мной, русский или немец. А теперь вы внесли ясность. Эти останки, я потом перезахоронил, всё как полагается.
   Облегчив свою душу, и узнав, что её давно умерший возлюбленный, наконец-то обрёл покой, Надежда Сергеевна, совсем потеряла над собой контроль и разрыдалась.
   - Ну, ну, успокойся бабуль, - Терентьев нежно приобнял бабушку, поглаживая её по спине.
   - Я так долго это в себе держала, - навзрыд говорила она, - ты не представляешь, как мне было тяжело. Наконец то, я могу вздохнуть свободно.
   - Всё уже позади, бабуля, не нужно больше переживать. - Продолжал успокаивать Терентьев.
   - Ты на меня не сердишься?
   - С чего ты взяла, бабуля, нет, конечно! - Ответил он, чем окончательно успокоил Надежду Сергеевну.
   Она вернула фотографию на своё место и, вернувшись к столу, объявила:
   - Осталось теперь извести эту гадкую тварь, вот тогда действительно всё будет позади!
   - Мы как раз этим и занимаемся, - важно ответил Терентьев, - мало того, у нас даже есть план, как поймать этого оборотня.
   - Да, и какой же, позвольте полюбопытствовать? - Надежда Сергеевна, окончательно успокоилась и приготовилась слушать, ей явно было интересно.
   - Вообще-то план простой, как пять копеек, - начал объяснять Терентьев, - сегодня мы с Донцовым были свидетелями того, как эта тварь вернулась в подвал. Считая его, по праву, своим логовом. Но, увы, мы его упустили, хотя, честнее будет сказать, что мы просто наблюдали, как оно ускакало от нас. Да так быстро, что мы, и опомниться не успели. Донцов рассказал мне, что в лаборатории находится некий саркофаг, в котором все эти годы, существо и пребывало. Так вот, не знаю, зачем приходила тварь, но явно не просто так. Скорее всего, я думаю, что ему нужна была подпитка. Если нет пищи в виде людей, то он, просто напросто, опять ложится в свою спячку до лучших времён. Остаётся, только подождать, пока он снова не вернётся. А затем, мы, тихо-мирно, берём его за жабры в этом самом саркофаге. В итоге все целы и довольны, и не надо округу шерстить, чтобы его поймать. Да и бесполезно, мне кажется, это. В лесу, где угодно схорониться можно.
   - Действительно, план проще некуда, - произнесла бабушка, выслушав Терентьева, - ну, а если тварь найдёт, чем полакомится, тогда что? Снова ждать? А если ей и не нужна никакая подпитка и она больше не вернётся, тогда снова ждать жертв? Или просто, не выходить никуда, и запереться на все замки?
   - Вариантов много, это правда, - согласился Терентьев, - но лучшего, я пока ещё ничего не придумал. Не охотиться же за ним по всему лесу.
   - Почему бы нет, - продолжала бабушка, - у нас в селе, чуть ли не каждый второй охотник, вот, и используем их для этого. Соберём всех, кто имеет ружья и вперёд.
   - А Надежда Сергеевна, в принципе, дело говорит. - Вставил своё слово Олег.
   - Да я и сам об этом думал, - отмахнулся Терентьев, - да решил, лишь засадой ограничиться.
   - Как там говорил один из классиков? - "Лучшая защита - это нападение", верно. Вот и возьмём инициативу в свои руки, пока тварь сама на охоту не вышла, а засаду всё равно оставим, так, на всякий случай, мало ли что. - Подытожил Олег.
   - Ну, хорошо, - согласился Олег, и обратился к своей бабушке, - Григорьич, ещё охотствует?
   - А как же, - подтвердила Надежда Сергеевна, - каждые выходные где-то пропадает, вот и на этой неделе, пару зайцев притащил.
   - Это хорошо, - одобрительно хмыкнул Терентьев, - тогда мы сейчас к нему, там и решим все вопросы.
   - Правильно, идите. Нечего время тянуть. - Закивала Надежда Сергеевна.
   - Ты как, Донцов, домой пойдёшь, или со мной. - Обратился Терентьев к Олегу.
   Они уже общались на ты, поэтому Олег ответил в той же манере:
   - С тобой, конечно!
   - Ну и ладушки. Пошли, проведаем нашего лучшего охотника в селе.- Терентьев встал со стула и с довольным видом направился к выходу. Олег также поднялся, поблагодарил за ужин Надежду Сергеевну и двинулся следом.
   Они вышли на улицу. Олег хотел было подойти к машине, но был остановлен Терентьевым:
   - Постой, ехать не нужно, Григорьич наш, в соседнем доме живёт, вон в том. - И Терентьев показал на противоположную сторону улицы, где среди каменных двухэтажных домов, втиснулся низкий и широкий сруб, с побитым и потрёпанным шифером на крыше.
  
  

11 Мая 2001 года. Домново. Григорьич.

  
   На улице уже стемнело, на горизонте показался краешек бледно-жёлтой луны, а на небе проклюнулись первые звёзды. Было спокойно и безветренно. Лишь раз, по безлюдной улице, проехал автомобиль, осветив их, ярким светом фар.
   Услышав непрошеных гостей, за забором послышалось рычание, а затем раздался лай, оповещая хозяев, что кто-то явился.
   - Даже звонить не надо, сам выйдет, - улыбнулся Терентьев, - а ты Урал, хватит лаять уже, свой я, не признал что ли?
   Не смотря на слова Терентьева, собака продолжала неистово лаять, кидаясь на забор.
   - Ты смотри, как разошёлся. - Удивился опер, отходя от забора вместе с Олегом.
   Наконец, на крыльце открылась дверь, выпуская тусклый свет на ступеньки, и перед гостями предстал здоровый мужик, с лысеющей головой, на нём были комуфлированные штаны, заправленные в берцы и такая же комуфлированая майка. С виду, ну прям вояка какой-то.
   - Здорово Григорьич! - Крикнул, приветствуя мужика, Терентьев.
   - Здоровей видали, - не слишком приветливо протянул Григорьич, - чего надо то?
   - Дело у нас к тебе, поговорить надо. - Ответил Терентьев.
   - А чего, на ночь, глядя то припёрлись. Утра не могли подождать?
   - Дело срочное, Григорьич, тянуть нельзя. Слышал, что в округе твориться, помощь твоя нужна.
   - И в чём же это? - С интересом пробасил Григорьич.
   - Вот впусти, тогда и узнаешь. - Продолжал убеждать неприветливого здоровяка, Терентьев.
   - А с тобой кто?
   - Это со мной, - ответил Терентьев, - консультант, так сказать.
   - Консультант, говоришь. - Григорьич спустился с крыльца, - обожди, сейчас Урала привяжу от греха подальше, а то вон как разбушевался, того и гляди цапнет.
   Он подобрал верёвку и привязал беспокойную псину к колышку, вбитому возле собачьей будки. Затем открыл калитку и впустил Терентьева с Донцовым во двор.
   Урал не унимался и продолжал лаять, утихнув лишь тогда, когда все скрылись в доме.
   В старом бревенчатом доме, их встретила семья Григорьича. Грудастая, полная женщина, лет тридцати, сидевшая на диване, который был укрыт всевозможными шкурами животных и малолетний карапуз, возившийся, тут же рядом, на шкуре, раскинутой на полу.
   Малыш перебирал большие пластмассовые кубики, окрашенные в разные цвета, пытаясь выстроить подобие дома, а мамаша активно этому содействовала, помогая ему со стройкой. Они оба насторожено и с любопытством глянули на прибывших гостей.
   - Здравствуйте, - Поприветствовала женщина вошедших.
   - Добрый вечер, - Ответил за себя и Олега, Терентьев.
   - Пойдёмте в мой кабинет. - Указал Григорьич на открытую дверь в коридоре.
   Повинуясь приглашению, они прошли вслед за хозяином в комнату.
   Кабинет Григорьича, сразу выдавал в его владельце заядлого охотника. Все стены были увешаны охотничьими трофеями, сувенирным оружием и фотографиями с мест охоты. У окна стоял скромный письменный стол, с включенным компьютерным монитором. У стены стоял шкаф и небольшой диванчик, также укрытый шкурами, рядом кресло и журнальный столик, с разложенными на нём журналами, и заканчивал интерьер, массивный металлический шкаф-сейф, стоявший в углу, возле двери. Предназначенный, для хранения оружия.
   - Пить что-нибудь будете? - Григорьич подошел к шкафу и открыл его, показывая на ряд початых бутылок с различными спиртными напитками, и начал перечислять - Коньяк, водка, виски, ликёр?
   - Ну, у тебя прямо, как в баре. Пожалуй, от виски мы не откажемся. - Изъявил желание Терентьев и слегка толкнул в бок Донцова, - ты как?
   - Согласен, - кивнул Олег улыбаясь.
   - Виски то, хоть, хороший, а? - Спросил Терентьев.
   - Обижаешь, гражданин начальник. Высший сорт. - Деловито пробасил хозяин.
   Затем, он выудил три бокала, поставил их на столик, разлил на три пальца светло-коричневую жидкость и, взяв свой бокал в руки, откинулся в кресле:
   - Ну, говорите, зачем пришли?
   Тереньтев тоже уместил в руках бокал с напитком и начал говорить:
   - Что, кто-то, ходит по округе и отрывает людям головы, тебе, я думаю, объяснять не надо?
   - Нет. - Ответил Григорьич.
   - Тогда вот что. - И Терентьев вкратце рассказал Григорьичу о сегодняшнем происшествии на Замковой горе, дополняя свой рассказ, полученной информацией от Донцова. Иногда замолкая, чтобы отпить глоток. Наконец, он закончил, ожидая реакции охотника.
   - Если бы кто другой рассказал, не поверил бы, - по выражению лица, было видно, что Григорьич удивлён, но не настолько, как того, от него ожидали, - а ты вот, Терентьев, рассказал, и я сразу поверил. Туфту, ты гнать не будешь.
   - Охотников собрать сможешь? - Пропуская лесть, мимо ушей, перешёл Терентьев, к делу.
   - Постараюсь, - Ответил Григорьич, разливая гостям очередную порцию горячительного напитка, - хотя, толковых, мало совсем. Всё больше увлекающихся.
   - Вот, самых толковых и собери. - Сказал Терентьев, и потянулся за сигаретой, намереваясь закурить.
   - Завтра, к двенадцати, успеешь?
   - Попробуем, - кивнул Григорьич, - а что, и в самом деле оборотень? А то, как мужикам расскажу, так на смех поднимут.
   - Вылитый! - подтвердил Терентьев, - ты ужастики смотрел с оборотнями?
   - Было дело. - Кивнул охотник.
   - Ну, вот такой же, теперь, и по нашим лесам бегает. - Убеждал Григорьича, Терентьев.
   - А может его и серебряными пулями валить надо, как в фильмах? - Рассудил Григорьич, - если так, то где же их взять то?
   - Да, нет, - успокоил опер Григорьича, - это только в фильмах, серебряными пулями мочат, а наш, и от простых загнётся.
   - Откуда знаешь?
   - Во время войны, один из таких, умудрился выбраться из лаборатории. Так его немчики и положили из своих шмайсеров, а потом и другого...
   - Погоди, их несколько, что ли было? Откуда наплодились то? - Перебил охотник Терентьева.
   - Это профессор немецкий постарался, теперь только он один и остался. Сам в оборотня превратился. Понимаешь?
   - Мать честная, точно не поверят, засмеют. - В сердцах высказался Григорьич.
   - А ты убеди, - напутствовал Терентьев, - в этом твоя работа и будет состоять. Собрать и возглавить группу охотников, потом рассредоточить их по лесу, а там как повезёт.
   - Ясно! - кивнул Григорьич, - задачу понял.
   - Тогда завтра в двенадцать, приводи свою команду к отделу, я буду ждать.
   - Договорились.
   Было уже поздно, поэтому решили не засиживаться. Все встали и направились к выходу. Собака, видимо уже привыкнув к чужакам, уже не лаяла и провожаемые Григорьичем мужики, в тишине вышли за калитку, пожали на прощание друг другу руки и разбрелись по домам.
   Олегу, как, оказалось, идти до дома было не далеко, всего- то пару улиц. Он шёл, отстукивая каблуками по брусчатке, освещаемый светом луны, висевшей у него над головой. На улицах было тихо, если не считать лая собак, который, то утихал, то возобновлялся вновь.
   Хоть Олег был и не из пугливых, но богатое воображение щедро рисовало зловещие картинки. И любое тёмное место, лишенное света, казалось ему местом, откуда в любой момент, мог выскочить, чёртов оборотень.
   Прошедший день, оставил у него массу впечатлений, и некогда разрозненная мозаика из многочисленных фактов, сложилась у него в голове, в единое целое. Теперь чётко было понятно, что за тварь бродит рядом. Обрела имя и безымянная могила немецкого офицера, останки которого он нашёл в раскопе. Также подтвердилось и существование секретной лаборатории, о которой он много читал и которую успешно нашёл на Замковой горе.
   В принципе, искать больше было нечего, это была единственная тайна, которую скрывал особняк на холме. А заниматься добычей ржавых боеприпасов, Олегу не хотелось. Единственная задача, которая его до сих пор удерживала здесь, являлась поимка оборотня. Такое дело он пропустить не мог. Всё-таки, в том, что погибли люди, есть и его вина. Не начни он свои поиски, тогда не было бы всего того, что произошло в последние дни. Хотя, кто знает, не откопал бы он, откопал бы другой.
   Надо будет завтра прихватить с собой трофейный браунинг, с ним будет, как-то спокойней. Не очень то, хочется, оказаться перед оскалившейся пастью, не имея в руках оружия. Правда, он его ещё не испытывал, может и не выстрелить. Вот завтра и посмотрим.
   За своими размышлениями, он вскоре оказался перед нужной калиткой. Войдя в дом, он прошёл коридором до своей комнаты, затем раздевшись, рухнул на расстеленный, на полу матрац и тут же заснул беспробудным сном, уставшего человека.
  
  

12 Мая 2001 года. Домново. Олег Донцов.

  
   Проснувшись на следующий день около девяти утра, Олег позавтракал яичницей, потом немного повозился с машиной, залив из канистры в бензобак топлива под пробку, затем вывел машину из гаража, и поставил её на улице. Покурил, сидя на скамейке, в том самом садике, куда выходили окна из его комнаты. Затем пошёл к себе, готовится к рейду.
   Конечно, ничего особенного, подготовка из себя, не представляла. Так, переодеться, да взять с собой рюкзак. Единственное, что нужно было придумать, так это то, куда засунуть пистолет, чтобы в случае чего, его можно было моментально вытащить и выстрелить.
   Кобуры у Олега не было, в карман, тоже не положишь - неудобно, болтается, как хвост в проруби. А если, захочешь быстро его вытянуть, то он цепляется, а потом, его ещё и обхватить ладонью правильно нужно. Всё эти лишние движения, скорости, ну ни как не дают, поэтому, карман, как место для оружия, отпадает, раз и навсегда.
   За пояс, непрактично, так как пистолет, всё время норовит оттуда выпасть. А тянуться за ним, под подол лёгкой болоньевой куртки, нащупывая его рукоять, получается тоже совсем не быстро. А ещё, предполагалось бегать по лесу, а там и овраги, и бурелом, в общем, для пистолета за поясом, в таком походе, тоже не место.
   В конце концов, Олег решил, пока есть время, соорудить самодельную кобуру. В качестве заготовки, пожертвовал ножнами от своего охотничьего ножа. Ствол браунинга, входил туда, по самые помидоры и держался как влитой. Оставалось, немного видоизменить ножны, приладить их к ремню и соорудить петлю-застёжку, чтобы пушка случайно не выпала.
   Этим важным делом Олег и занимался около часа, пока, наконец, не посмотрел на свою самоделку, удовлетворённым взглядом.
   Так, теперь испытаем. Он натянул ремень на торс, подёргал кобуру, проверяя её на отрыв, затем сунул в неё браунинг и застегнул петлю. Для самоделки, смотрелось, вроде, неплохо. Олег попрыгал на месте, поприседал и повертелся в разные стороны - пистолет в кобуре держался нормально и не выпадал.
   Так, а что у нас со скоростью извлечения. Олег встал наизготовку, растопырив руки, точно так, как встают ковбои в американских вестернах, перед тем, как выстрелить в неприятеля. Затем, попытался быстрым движением, выхватить пистолет. Получалось не очень быстро, и довольно неуклюже. Но это не беда, сейчас попрактикуемся, и всё будет тип-топ.
   После нескольких минут непрерывного вытаскивания и засовывания оружия, Олег, в конце концов, приноровился выхватывать его за две секунды, быстрее не получалось, ввиду специфичного устройства самодельной кобуры. В принципе, результат был неплохим, и в случае чего, Олег надеялся, всё-таки, среагировать во время.
   Так, что ещё нужно. Одежда готова, обувь тоже, машина в порядке, еда на случай перекуса, тоже имеется. Осталось только, куда-нибудь приютить здоровый нож, сиротливо лежащий на столе без своих ножен. Клинок у него был из испанской высококачественной стали, с острой заточкой и класть его просто так, не рискуя, что-нибудь порезать, не получалось. А в лес без ножа, как без рук, надо было что-то обязательно придумать.
   В итоге, Олег попробовал приладить его к ремню за гарду, на кожаный ремешок, пусть болтается себе сбоку. Он вновь повторил свои нехитрые телодвижения, проверяя, как ведёт себя нож на новом для себя месте. Получилось, довольно, неплохо. Молниеносно выхватывать его, нужды не было, а значит пусть там и висит.
   Олег посмотрел на часы, которые показывали, уже без четверти двенадцать. Всё, пора в отдел - на сборы. Светить своей оснасткой, раньше времени, Олег не хотел, ведь на пушку разрешения не было, поэтому положил свою сбрую в маленький и лёгкий рюкзак, который закинул за спину, и пошёл к выходу.
   На улице распогодилось. На чистом синем небе, припекало яркое полуденное солнце. Лужи от вчерашнего дождя уже подсыхали, обнажая грязноватую брусчатку. Настроение было приподнятое и если не предстоящая охота с непредвиденным результатом, когда ты можешь и не вернуться, было бы вообще замечательно.
   Олег даже, задумался на пару мгновений, а не развернуться ли ему обратно и никуда не ехать, но тут же, отогнал от себя эти крамольные мысли и, закинув рюкзак на задние сиденья, сел за баранку своего авто. Завёл свой Фольксваген и поехал на Профсоюзную улицу, в участковый пункт милиции.
   Подъезжая к участку, Олег заметил, что возле отдела милиции, было довольно оживлённо. Стояло около десятка припаркованных машин, а возле входа в участок, шумела, на разный лад, толпа. У большинства из них, за плечами болтались разномастные винтовки. Были и жёны с детьми, пришедшие провожать своих мужей на нелёгкое дело - поимку оборотня. У некоторых на поводке, имелись псы разных пород, нетерпеливо крутящихся на месте и ожидающих своего часа.
   Среди этой толпы, выделялись лишь пять человек, среди которых был и Григорьич. Все они были одеты с ног до головы в камуфляж, с разгрузками из которых торчали всевозможные полезные девайсы, типа раций, навигаторов, ножей, и остального прочего, что необходимо в охотском деле.
   "Неплохо прибарахлились, - подумал Олег, паркуя свой автомобиль, - не то, что я, со своей трофейной пукалкой, да тесаком. А ведь, у меня даже рации нет. Пионер, блин".
   Он вышел из машины и направился к компании Григорьича:
   - Здорово мужики!
   - А, здорово, здорово! - Ответил Григорьич, узнав Олега.
   Олег пожал всем руки и спросил:
   - А Терентьев то где, вроде все собрались, а его нет?
   - Он своих инструктирует, - ответил Григорьич, - потом и нас. - Он обвёл рукой всех присутствующих.
   - Я смотрю, вы неплохо обвесились. - Олег обвёл взглядом Григорьича и его товарищей.
   - Дык, не в бирюльки едем играть, - усмехнулся Григорьич, - а ты, что тоже с нами? - Он оценивающе окинул его с ног до головы.
   - Не отказался бы, возьмёте? - Олег напрягся, ожидая неодобрения.
   - А стрелять то, умеешь? - Серьёзно спросил Григорьич.
   - Только в тире, пару раз, из мелкашки.
   - Да-а, с опытом у тебя не густо, - протянул Григорьич, соображая, брать ли на себя обузу, в виде неопытного юнца, - вот, что. Раз стрелять не обучен, мы тебя в резерв возьмём, пойдёшь?
   В резерв, так в резерв. Он всё равно из ружья, ни разу не стрелял, так что за бойца Олег, сейчас, никак не катит, на обучение времени нет. А желание поучаствовать в охоте на тварь, было сильным, поэтому надо соглашаться.
   - О, кей, согласен.
   - Ну, тогда вливайся, - кивнул Григорьич, - у тебя с собой что-нибудь есть?
   - Да. Рюкзак, в машине оставил.
   - А оружия у тебя, как я понимаю, нет?
   - Почему, есть!
   - Да. И что же? - Удивился Григорьич, не ожидая, что у парня есть, из чего стрелять.
   - Браунинг трофейный.
   - Вот тебе и на! - Присвистнул Григорьич, а его товарищи переглянулись, - и, где он у тебя?
   - В машине пока оставил, - ответил Олег, - сейчас принесу.
   Олег вернулся к машине и, достав из рюкзака ремень с самодельной кобурой, принёс своё добро на смотрины.
   Мужики, увидев ствол в неуклюже сделанной кобуре, стали с интересом разглядывать сиё сооружение.
   - Хороший пистолет, а вот кобура, конечно, не очень.
   - Пришлось на скорую руку делать, - оправдывался Олег, смущаясь от своей поделки.
   - А где достал? - Спросил один из мужиков.
   - На раскопках откопал, - ответил Олег, не вдаваясь в подробности.
   - И что, стреляет? - Поинтересовался Григорьич
   - Не знаю, не пробовал ещё.
   - Ладно, потом испытаем. В лесу, возле меня всегда держись, если что, помогать будешь, - сделал окончательное решение Григорьич, - когда на месте окажемся, я тебе рацию подкину, чтоб на связи был.
   - Хорошо. - Ответил Олег, довольный тем, что его приняли в команду.
   Тем временем из здания вышел Терентьев и его бойцы, из числа местной милиции, в количестве пяти человек. Экипированные не хуже команды Григорьича, с одной лишь разницей, у ментов, вместо охотничьих карабинов, на плечах болтались "ксюхи", а на ремнях, висели табельные пистолеты.
   Преобразился и сам Терентьев, одетый в камуфляж, поверх которого, была, полная автоматных рожков, разгрузка и с автоматом на плече. На вчерашнего гражданского он был совсем не похож и напоминал теперь типичного бойца, какого-нибудь, ОМОНа.
   Терентьев поднял руку, требуя внимания и начал говорить. Громко и чётко, чтобы его смогли услышать все собравшиеся.
   - Уважаемые жители посёлка Домново, благодарю вас, что не отказались от нашей просьбы поучаствовать в поимке зверя, который лишил жизни четверых наших земляков. Хочу вас предупредить, что это не волк и не медведь. И как не странно, мне сейчас это говорить, эта тварь похожа на оборотня имеющего человеческий разум. Я и сам не верил, пока не убедился лично, увидев его вживую. Я видел его также хорошо, как и вас сейчас. Тварь умна и опасна, поэтому нам придётся потрудиться, чтобы изловить и убить её. Мероприятие это очень опасное и кто-то из вас, может по настоящему, лишиться головы, поэтому дело это исключительно добровольное и те из вас, кто сейчас откажется ехать с нами, я пойму и винить не буду. - Терентьев сделал паузу, чтобы собравшиеся, подумали и сделали выбор.
   Народ в толпе зашушукался и спустя некоторое время, донесся выкрик:
   - Да все согласны, чего время то терять, поехали уже. - Толпа одобрительно загудела.
   - Тогда по машинам, - махнул рукой Терентьев, - инструктаж проведу на месте.
   Все начали бодро и с нетерпением рассаживаться по автомобилям. В конце концов, выстроилась колонна из пятнадцати машин, возглавлял которую ментовский уазик с Терентьевской бригадой на борту, следом шёл потрёпанный "лендкрузер" Григорьича, со своей командой. Далее пристроился Фольксваген Олега, который подсадил к себе ещё троих безлошадных. Замыкали колонну оставшиеся двенадцать машин, державшие между собой дистанцию в пару метров.
   Наконец выстроившаяся колонна, шумя многочисленными моторами, тронулась за умчавшимся уазиком. Провожавшие женщины глядели вслед и махали руками, каждая из них, втайне надеялась, что, именно её муж вернётся целым и невредимым.
  
  

12 Мая 2001 года. Окрестности Домново. Охота.

  
   Кортеж из разномастных машин привлекал к себе внимание и удостоился несколько раз гудками автомобильных сигналов от встречных автомобилей, в ответ колонна отвечала тем же, бибикая наперебой и вдобавок, моргая многочисленными фарами, а из окон, в нетерпении, лаяли собаки.
   Подъехав к Замковой горе, колонна остановилась. Вывалившись наружу, все сгрудились в кучу, ожидая дальнейших действий. Вылез и Терентьев, затем, в сопровождении своих подопечных подошёл к охотникам.
   Планировалось разбиться на десять групп, по шесть человек в каждой. Причём, у каждой команды за старшего, должен был быть, либо человек от Терентьева, либо от Григорьича. Между группами наладили связь на одной из частот, чтобы координировать свои действия и случайно не подстрелить своих же.
   Олег попал в группу Терентьева, поэтому договорённость о том, что он будет в группе Григорьича, отпала сама собой. Олегу было, в принципе, всё равно, с кем идти, главное, что он участвовал в этой охоте.
   Все группы должны были рассредоточиться по всей кромке леса, тянувшейся на несколько километров и взять под контроль большую часть лесного массива, со всеми его опушками, оврагами, и ручьями. В случае обнаружения объекта, нужно было дать сигнал остальным, чтобы они начали замыкать кольцо и если повезёт, взять тварь живой или мёртвой.
   В случае возможных потерь, о которых никто не хотел, даже и думать, группе предполагалось, отходить к машинам и везти раненного в местную больницу.
   Засада из двух человек, которая дежурила у подвала, тем временем была усилена ещё двумя бойцами. Теперь операцию можно было начинать.
   Обсудив все дальнейшие действия и проинструктировав сформированные группы, Терентьев дал отмашку, после чего, народ стал расходиться, расползаясь небольшими кучками по лесу. А ощутившие долгожданную свободу действий, собаки резво помчались впереди своих хозяев.
   - Ну что, пошли? - Сказал Терентьев, оглядев свою группу. Собаки среди них, не оказалось, так как в команде не было собачника.
   - Пошли. - Ответил за всех Олег, уже успевший к этому времени вооружиться трофейным пистолетом, висевшим теперь на ремне.
   Терентьев, сразу же обратив внимание на пушку, спросил, кивая на браунинг.
   - Из раскопа, что ли?
   - Ага. - Настороженно ответил Олег, ожидая, что опер начнёт читать нравоучения, мол, незарегистрированное оружие, нет разрешения, и тому подобное.
   - Да, не боись, интересно просто, - улыбнулся Терентьев, - стрелял уже?
   - Из него нет, - покачал головой Олег, - испытать времени не было.
   - А ну дай-ка, сюда!
   Терентьев взял в руки протянутый ствол и стал вертеть его в руках, рассматривая со всех сторон.
   - Браунинг "Хай Пауэр", девять миллиметров, военная модель 1935 года, - перечислял характеристики опер, - хороший пистолетик, сейчас и опробуем.
   Он снял пистолет с предохранителя, передёрнул затвор и, направив оружие вверх, и немного в сторону, нажал на курок. Раздался тихий щелчок, спущенного ударного механизма, но выстрела не последовало. Терентьев, нажал ещё раз, но эффект был таким же - браунинг не стрелял.
   - Э-э, брат, да у тебя порох в патронах, видать отсырел, - протянул разочаровано опер, - жалко патроны от ПМ не подойдут. Парабеллумовские нужны.
   По Олегу тоже было видно, что он немного скис, увидев своими глазами недееспособность своего трофея.
   - Да не переживай, - успокоил его Терентьев, возвращая ему пистолет, - я тебе свой дам, только смотри не потеряй, всё таки табельный отдаю. - Он отстегнул кобуру с ПМ и протянул Олегу.
   - Спасибо! - Ответил Олег, меняя свою самодельную кобуру на штатную.
   - Да ладно, чего уж там, у нас то, вон, по стволу у всех, - махнул рукой Терентьев, - а ты гол, как сокол, и в случае чего не отстреляешься. Так что, держи пока и пользуйся. Как стрелять, знаешь?
   - В общих чертах, - неуверенно ответил Олег.
   - Понятно. Значит, не знаешь.- И Терентьев провёл краткий ликбез, как пользоваться пистолетом.
   - Теперь, ясно!
   - Да. - Утвердительно кивнул Олег.
   - Ладно, пошли. А то мы тут заболтались уже. - И опер показал направление мужикам.
   После чего, они все пошли вперёд, расходясь веером, таким образом, чтобы один был в поле видимости другого, и так далее.
   Группа Терентьева растянулась примерно на восемьдесят метров, больше не получалось, так как густая растительность не позволяла этого сделать.
   Олег шёл в пятнадцати метрах от Терентьева, держа в руках пистолет, оглядываясь во все стороны, и вглядываясь в зелёную чащобу на предмет искомого объекта. Остальные делали то же самое. Так и шли, похрустывая ветками, слушая звуки, и присматривая друг за другом. Тишину, время от времени, разбавлял, доносившийся до них, лай собак.
   Высокий сосновый лес, перемежался с густым осинником и диким кустарником, чем дальше уходила группа, тем гуще и непроходимей становилась лесная чащоба. Вот на пути Олега и овраг, глубокий и широкий, обрамлённый кустами. Обойти его не получалось, чтобы его преодолеть, нужно было в него спуститься. Олег сноровисто, метр за метром, хватаясь за торчащие корни и выступы слез на дно. Он видел, что, то же самое, сделали и другие, затем он вскарабкался по противоположному обрыву и оказался снова наверху, по другую сторону оврага.
   Плотная растительность заглушала все звуки, и кроме своих шагов, ломающих под ботинками сухостой, Олег больше ничего не слышал. Не было слышно, даже лая собак. Продолжая держать в поле зрения своих товарищей, он продолжал движение вперёд, то и дело, продираясь, через, густо насаженный кустарник. Уже порядком измотавшись, группа замедлила своё движение, с начала операции прошло уже более двух часов.
   При наступлении темноты, договорились так, оставаться на месте и разбивать лагерь, выставляя охранение. До захода солнца было ещё далеко, так что, уставшие люди продолжали идти.
   Посматривая за остальными и стараясь держать линию, Олег заметил, что Терентьев, взялся за рацию, затем сделал знак остановиться и собраться возле него. Когда все подошли, Терентьев с серьёзным лицом объявил, что в одной из групп есть один убитый и один раненный.
   Со слов старшего, той группы, выходило, что на одного из его людей внезапно напала тварь, тут же отхватив его голову. А когда ближайший к нему охотник, попытался отогнать её. Она вместо того, чтобы убежать, понеслась на него, но тому чудом удалось увернуться, однако существо успело пройтись, когтистыми лапами по его голове, содрав изрядную часть скальпа, после чего, не снижая темпа, унеслось в нашем направлении. То есть, в любой момент, оно должно было появиться здесь.
   - Слушай мою команду! - начал отдавать приказы Терентьев, - рассредоточиться полукольцом, дистанция пятнадцать метров! Живей ребятки, живей!
   Мужики, не задавая лишних вопросов, вскоре разбежались, занимая свои позиции. Олег плюхнулся на нужное место, схоронившись, за пригорком, возле которого высилось несколько кустов и, направив в сторону ожидаемого появления оборотня ствол ПМа, стал ждать. Он чувствовал разливающийся по телу мандраж, результат выброса адреналина. Руки дрожали, палец на курке нервно поддёргивался, готовый в любой момент нажать на спуск.
   Вот оно! Послышался треск кустов и быстро приближающаяся тяжёлая поступь твари.
   "Чёрт, оно идёт прямо на меня!", - Олег передёрнул затвор и приготовился стрелять.
   В тире, у него получалось неплохо, и он всегда выбивал большинство мишеней, теперь попробуем по-боевому.
   Вдруг показалась большая серая туша, продирающаяся сквозь заросли и оно показалось. Но это была не тварь, как ожидал Олег, это был обыкновенный лось, с безумными глазами, несущийся на них. Прошло несколько секунд и лось, почувствовав, что впереди кто-то есть, встал как вкопанный. Повёл своими мелко подрагивающими ноздрями, нюхая воздух, и тут же резко сорвался с места, уносясь в сторону, ломая на своём пути кусты. Вскоре треск кустов затих, и воцарилась тишина.
   Олег посмотрел на Терентьева, залёгшего неподалёку, и спросил взглядом, что делать дальше. Терентьев дал знак, чтобы все оставались на месте. Больше получаса ничего не происходило. Терентьев связался по рации с остальными группами, уточняя обстановку, но приказа вставать, пока не давал.
   Время в ожидании тянулось долго, подозрительных звуков по-прежнему не было. Все продолжали лежать на своих местах, оглядываясь по сторонам. Первоначальный мандраж, уже успел уйти, уступив место спокойному созерцанию окрестностей. Интересно куда мог уйти оборотень, ведь он должен был уже выйти на них. Затих ли он неподалёку, либо, подобно лосю ушёл в сторону, ожидающим было неведомо. Другие группы тоже молчали, не обнаруживая хитрую тварь.
   Наконец, Терентьев поднял руку, давая знак продолжать движение, после чего, все поднялись и пошли дальше. Известие о первых жертвах, заставило утроить свою бдительность.
   Охота пока складывалась в пользу неуловимого оборотня. Минус два человека и отход одной группы, чтобы доставить раненного в больницу. Если так пойдёт и дальше, то постепенно тварь, может перебить их всех. Они все, теперь как ходячий обед, который сам идёт в пасть, но другого выхода изловить монстра не было, поэтому приходилось мириться с угрозой, которая могла внезапно наступить со всех сторон.
   Смелая бравада охотников уже давно испарилась, уступив место животному страху добычи перед хищником. Даже оружие в руках не придавало им уверенности, против умной и молниеносной твари, которая, быть может, уже выбирала следующую жертву. А может, оно уже сзади? И готовиться к прыжку, чтобы нацелиться на лакомый кусочек. Все эти мысли одолевали идущих людей, от чего они в ужасе оборачивались на каждый шорох и вертели свои стволы в разные стороны. Стать следующим в списке никому не хотелось.
  
  

12 Мая 2001 года. Окрестности Домново. Тварь.

  
   Паулю Эйке снились радужные сны его далёкого детства. Он, как будто бы перенёсся в своё счастливое прошлое, когда совсем юным мальчишкой, он носился со своими сверстниками по кривым улочкам старого Берлина, хватая фрукты с лотков и уносясь в подворотни, под крики недовольных лавочников.
   Потом они, забирались в, какой-нибудь, заброшенный дом, пугающий своей пустотой, и принимались с аппетитом пожирать сочные и сладкие плоды. Потом было закономерное наказание от строгих родителей, которые запирали его в комнате, на несколько дней, лишая его прогулок и десерта. Но сердобольная служанка, всегда, по вечерам, приносила ему остывшие сдобные булочки, посыпанные сахарной пудрой, остававшиеся, по обыкновению, после ужина.
   Находясь взаперти, маленький Пауль, всегда находил, чем себя занять. И всё это время, с увлечением листал толстую потрёпанную книгу, с яркими и пугающими картинками, на которых были изображены различные внутренности человека.
   Это была энциклопедия анатомии человека, которую он без спроса стащил из отцовской библиотеки. Его отец был врачом и занимался частной практикой, поэтому с ранних лет, Пауль, вместо обычных игрушек, играл с медицинским инструментом отца, а вместо детских сказок, с упоением разглядывал иллюстрации, с подробным строением человеческого организма.
   Поэтому, подросший Пауль, нисколько не удивляя своих родителей, изъявил желание стать врачом. Которым, в конце концов, и стал.
   Но всё это было в прошлом, настолько далёком, что казалось, что это было вовсе и не с ним. Воспоминания о прежней жизни, теперь представляли для него некие яркие обрывки, словно лоскуты, постепенно и они теряли свою яркость. Он стал забывать, кто он на самом деле...
   И вдруг, мучительное пробуждение, яркий свет, застилающий и причиняющий боль, и дикое ощущение голода, перед которым меркло всё остальное. И тут, такой манящий и сладкий запах человеческой плоти, он не в силах себя больше сдерживать, и к своему удивлению, ощущает, как его мышцы наливаются силой, а глаза начинают привыкать к свету и разглядывают две фигуры, которые стоят перед ним, притягивая к себе своим запахом.
   Он легко, будто в невесомости выпрыгивает из своего ложа и в нетерпении тянется к фигурам. Они вдруг начинают кричать и трогаются с места, пропадая из виду. Нет, нет, куда же вы, проноситься у него в голове, не уходите, я чертовски голоден, а вы так вкусно пахнете. Постойте же. Он устремляется за ними, хватает одного, впиваясь зубами, и чувствует блаженное удовлетворение от хлынувшей крови, отрывая сочные куски плоти. Затем он совершает, удивляющий его, молниеносный прыжок и настигает другую фигуру, так же наслаждаясь вкусом и запахом сочного мяса. Но он, почему, то не доволен, в чём дело, кровь и мясо не то, что его привлекает, тогда что. Он внюхивается и тянется к голове.
   Вот. Вот этот дурманящий его сознание запах, который едва-едва исходит от головы, дёргающегося в конвульсиях тела, его острый нюх чует, что-то очень вкусное, находящееся внутри. Он с остервенением отрывает голову, после чего жертва утихает навсегда. И прокусывает своими челюстями черепную коробку, раздаётся глухой треск ломающихся костей, и в стороны брызжет, желанная для его рецепторов, субстанция.
   О, боже, как это вкусно, он перекатывает в пасти каждый кусочек, высасывая из него все соки, и чувствует, что насыщается. Распотрошив внутренности черепа и проглотив последние остатки, он приступил к другой жертве, так же легко оторвав ей голову и пережевав её целиком, набил себе утробу, столь желанным для него содержимым.
   Страшный и мучавший его голод утолён. Он осматривается вокруг и понимает, что видит до боли знакомое окружение, что это такое, почему ему кажется, что был здесь раньше. И что он здесь, в конце концов, делает. Кто он? Но всё ещё туманное сознание, от долгого сна, не даёт никаких ответов.
   Он внюхивается и чувствует волну свежего воздуха, исходящего откуда-то из глубины. Его острое зрение различает еле видимые очертания помещения, и он несётся к выходу. Какой же я быстрый, замечает он, по ходу своего движения и неуклюже врезается в дверь, затем он оказывается снаружи.
   Он щуриться от яркого солнца и снова ведёт носом, чуя что-то рядом, но в поле зрения ничто не шевелиться. Яркий дневной свет его утомляет, и он, увидев, темнеющую кромку леса, со спасительной тенью, устремляется туда, делая гигантские прыжки. У него захватывает дух, и вскоре, свыкнувшись со столь необычной физиологией своего тела, он довольно ловко стал управлять им.
   Оказавшись в тени лесного массива, он растерянно озирается вокруг и осматривает своё тело. Кто он такой? Весь покрытый жёсткой серой шкурой с запёкшимися пятнами бурой крови. Кривые острые когти на руках и ногах с остатками плоти. Боже, кто же я такой? Он напрягает свою память и мучительно вертит огромной вытянутой головой, с окровавленными клыками, напоминающую скорее волчью морду, нежели человеческое лицо.
   Но ответа, по-прежнему нет. Существо, не осознающее своё происхождение, словно только что родившийся ребёнок, беспомощно бродит по лесу, разглядывая, столь знакомый, и в то же самое время неведомый, для него мир.
   Так он и ходил среди деревьев, потеряв счёт времени, и не заметив, как стемнело, ему стало вдруг дико одиноко, одному в тёмном лесу. Страха он не испытывал, ему даже стало легче передвигаться в ночной прохладе, избавившись от назойливого дневного света, но ощущение вселенского одиночества терзало его душу. Он был похож на детёныша, разыскивающего свою мать, которая могла бы, наверное, объяснить ему, кто он такой. Но бесцельное рысканье не приносило результатов, ничего родственного он не находил.
   В конце концов, он забрался в какие-то кусты, свернулся калачиком, превратившись, в нечто, похожее на ком покрытый шерстью и заснул, надеясь вернуться в то замечательное состояние, из которого его, так бесцеремонно выдернули.
   Сон и прошедшая ночь, облегчения не принесли, ему уже не снились те яркие и успокаивающие сны, где он чувствовал себя в безопасности, не было ничего, кроме темноты и вновь проснувшегося голода, от которого хотелось немедленно бежать в поисках добычи, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения.
   Он поднимается на своих когтистых лапах и продолжает бесцельно кружить по округе, внюхиваясь в воздух, надеясь уловить тот манящий запах, который он чувствовал вчера, но воздух чист, а утренняя роса на траве делает его влажным и тяжёлым.
   Постепенно он свыкается со своим положением и уже не так остро реагирует на чувство голода, понимая, что рано или поздно, кого-нибудь, всё равно встретит. В нём проснулся хищник, который может ожидать, сколь угодно долго свою потенциальную добычу. Теперь он не бродил без дела, а целенаправленно искал жертву, чтобы вкусить её плоти.
   Когда голод уже практически извёл его своим тянущим и острым чувством, он вдруг учуял такой знакомый ему запах. Вытянув морду, он пошёл по нему, как по верёвочке, с каждым шагом приближаясь всё ближе и ближе, пока, наконец, не увидел двух людей, которые шли на некотором расстоянии друг от друга и время от времени наклонялись, что-то подбирая с земли.
   Не в силах терпеть, он бросился на одного из них, полоснув, с размаху своими когтями его спину, от чего человек вскинул руки, бросая на землю, красное пластмассовое ведро и упал навзничь. Тут же, одним движением он оторвал ему голову и, управившись с ней, понёсся огромными прыжками за вторым человеком, который увидев, что произошло до этого, в ужасе убегал.
   Он легко настиг свою жертву и повторил уже отработанные действия. Повалил наземь, раздирая плоть когтями, после чего отрывал голову и прокусывал череп, высасывая питательный мозг, затем крошил челюстями кости черепа и проглатывал его без остатка.
   Насытившись, он вновь повёл своим носом и, не обнаружив ничего, оставил окровавленные тела, скрывшись за деревьями.
   Так он скитался несколько дней, ориентируясь по лесу уже не наугад, а зная, где он был, а где ещё нет. Начавшийся дождь, переросший в ливень, он воспринял с удивлением, хотя уже, видел что-то подобное раньше. Ощущая капли стекающие по его шкуре, он внезапно захотел пить. Нашёл какую-то ямку, которая наполнилась дождевой водой, наклонился и увидел своё отражение, не придав этому никакого значения, он уткнулся носом в лужу, и попытался сделать несколько неуклюжих движений языком, стараясь ухватить им воду.
   Спустя некоторое время он приноровился и вылакал всю воду из ямки, затем стряхнул с себя влагу, передёрнувшись, словно собака. Всё это для него выглядело странным, но таким необходимым, и ему оставалось, лишь повиноваться желаниям своего организма. Всё ещё не понимая, кто он такой, решил вернуться туда, где очнулся в первый раз, может быть, там он найдёт ответы на свои вопросы. Забравшись обратно в подвал, тел он там не застал. На что, он не обратил ни малейшего внимания. Напрягая своё обоняние и цокая когтями по бетонному полу, он безуспешно обшаривал всё вокруг.
   Да, место знакомое, да, он чувствовал какую-то связь с этим подземельем, но не более того, в голове, по-прежнему было пусто, а инстинкты всё больше и больше вытесняли логику разума, отупляя его сознание. Неожиданно он услышал посторонний шум, доносившийся снаружи, а затем и человеческий запах, бьющий в его ноздри тугой струёй, и предвещающий сытную кормёжку.
   Предвкушая пир, его слюнные железы начали выделять густой секрет, который начал сочиться и капать с его клыков. Он рывком выскочил наружу, и тут же, увидел свою добычу. Двух людей, стоящих неподвижно и смотрящих на него. Он уже изготовился к прыжку, как вдруг заметил, что один из них вытаскивает какой-то предмет, блеснувший на солнце.
   Его, это почему-то насторожило и испугало, внутренним чувством он ощутил некую угрозу, исходящую от этой штуковины. Замешкавшись на долю секунды, он решил, всё-таки, уйти от опасности, и резко отпрыгнул от них, уносясь, прочь.
   Полакомится, не получилось, придётся вновь искать и выжидать. Странно, но чувства досады он не испытывал. Был, лишь холодный простой расчёт хищника, что теперь надо нападать аккуратнее, не привлекая внимания, чтобы впиться в жертву без лишних проблем, вроде той, от которой он только что унёс ноги.
   Наступила очередная ночь. Он заснул голодным. Если бы эти мягкие сочные существа ходили ночью, ему было бы легче, так как дневной свет его угнетал, а ночью он чувствовал себя превосходно. Но в тёмное время суток, люди не ходили, поэтому приходилось мириться с этим обстоятельством, терпеть ненавистный свет и охотиться днём, а спать ночью.
   Утром следующего дня, он, как и прежде начал с обхода своёй охотничьей территории, сложившейся за прошедшие дни. Он крался бесшумно и быстро, пугая лесных обитателей. Он мог бы полакомиться и другой живностью, например, лосями, которые водились тут, а при его приближении, уносились, круша всё на своём пути. Но зверье его не привлекало, и он равнодушно провожал их взглядом, не пытаясь догнать.
   Когда день был в своём апогее, его что-то насторожило. Гнетущее чувство опасности, которому он привык доверять, охватило его с ног до головы, взъерошив его загривок. Тревожно внюхиваясь в воздух, он ощущал множество новых запахов, среди которых преобладал сладкий аромат добычи, но его чутьё подсказывало ему, что здесь что-то не так, вскоре он убедился в этом, услышав многочисленный лай собак. Он доносился со всех сторон и постепенно приближался.
   Прижавшись ничком к земле, тварь с опаской начала красться на шум, прячась в кустах и ямах. Наконец, он увидел несколько человек идущих на него. Впереди, них шла собака, вдруг она что-то учуяла и, посмотрев в его сторону, стала неистово лаять, предупреждая своих, о близкой угрозе.
   Люди насторожились, вскинув винтовки, и остановились. Видно его не было, лишь собака, знала, что в кустах, есть что-то нехорошее, поэтому сорвавшись с поводка, устремилась к нему. И тут же была зажата когтями поперёк горла. Она заскулила, задёргалась и обмякла в его тисках. Затем, он, отбросив задушенную собаку в сторону, ринулся к своей пище.
   Ухватив ближайшего к нему человека, он прокусил ему череп и бросив его, прыгнул к другому, но тот уже успел прицелиться, поэтому он только смог полоснуть его когтями по голове и, опасаясь железной палки, ушёл в сторону, исчезая в зарослях. Всё это произошло за несколько секунд, поэтому остальные не успели ничего сделать, так как были на приличном расстоянии, позволяя твари уйти безнаказанной.
  
  

12 Мая 2001 года. Окрестности Домново. Охота.

  
   День начал подходить к концу, был объявлен привал, все группы сошлись на опушке леса, и начали обустраивать лагерь. Ставили палатки, разжигали костры, не забыв при этом выставить охранение по периметру из нескольких человек с собаками.
   Веселья и радости в глазах у охотников не наблюдалось, внезапное нападение твари, убившего одного и ранившего другого, оптимизма не придавало. А потому на всех лицах присутствовало угрюмое выражение, и страх неожиданной смерти, которая могла навестить каждого из них, в любой момент.
   Через некоторое время на открытой части, посреди леса, вырос палаточный городок, над которым, в темнеющее небо поднимался дым от нескольких костров. Над огнём булькали котелки с варевом, кто-то курил, кто-то кашеварил, кто-то накрывал импровизированный стол, в виде большой скатерти, настеленной прямо на земле. Все готовились к ужину.
   - Как думаешь? - обратился Терентьев к Олегу, - изловим оборотня?
   - Конечно! - С оптимизмом ответил Олег, - только, страшно больно. Не знаешь, откуда его ждать. Когда ждали, что тварь на нас, вот-вот, выскочит, я уже хотел в штаны наложить, а тут лось нарисовался...
   - Да. - Усмехнулся Терентьев, - этот лось не меньше нашего обтрухался.
   Зашипела рация, вызывали Терентьева. Он отозвался и отошёл в сторону. Спустя некоторое время, он подошёл к костру, где собралось большинство охотников, среди которых уже был и Олег с Григорьичем.
   - Передали, что раненный скончался. - Мрачно объявил сидящим у костра Терентьев.
   Воцарилась гробовая тишина, которую нарушил бас Григорьича.
   - Помянем, мужики.
   Тут же были наполнены кружки и все молча, выпили. В сознании охотников к невнятному страху перед оборотнем, прибавилось желание мести. Чувство отмщения крепло по мере выпитого, и все вразнобой стали хвастаться, кто как, будет ловить и, как будет истязать оборотня. По крайней мере, вся эта бравада, хоть, как-то, успокаивала их.
   Когда все насытили свои желудки и сообща задымили сигаретами, Терентьев взял слово и громко произнёс.
   - Товарищи охотники, - начал он, - думаю, вам будет интересно узнать поподробнее об этой твари. Что это, и откуда она взялась?..
   Мужики загудели, отвечая согласием.
   Олег насторожился, чувствуя, что опер хочет, чтобы он поведал охотникам всё, что он знал об этой истории с оборотнем, и ... Не ошибся.
   - Тогда товарищи мужики, - Терентьев показал на Олега, - послушаем этого молодого парня. Он, как никто из нас, в курсе начала всей этой заварушки. Прошу Олег.
   Смущаясь от неожиданного внимания, со стороны присутствующих, Олег встал в центре и громко представившись, начал излагать мужикам о том, кто такой Пауль Эйке, чем он занимался, и к чему это всё привело, а также о том, как он нашёл этот подвал, и о том, что он там обнаружил. Слушали, все молча, ни разу его не перебив. Наконец, когда он закончил. Мужики некоторое время переваривали полученную информацию, затем один из них спросил:
   - Тогда, что получается. Мы человека ловим что ли?
   - Это уже не человек, - Покачал головой Олег, - как я уже говорил, профессор ввёл себе некую сыворотку, которая видоизменила его, и что произошло с ним за это время, я не знаю, но на человека он теперь, мало похож.
   - А думать он может? - задал кто-то, следующий вопрос.
   - Возможно, - продолжал отвечать Олег, - действие сыворотки, наблюдается физически, а вот, что у него с сознанием, я не знаю. Но, что такое оружие, и как оно может причинить вред, оборотень, по-моему, знает. Так как, мы с Терентьевым, стали свидетелями того, как он перестал нас атаковать, когда увидел направленный на него пистолет.
   - А почему он головы то отрывает, а всё остальное не трогает?
   - Видимо, нужные ему вещества, находятся только в мозге, вот, он и стремиться съесть голову, не трогая остальное тело.
   - И что, вправду, на оборотня похож? - Задал вопрос следующий.
   - Да, - кивнул Олег, - так что с опознанием у вас проблем не должно возникнуть.
   Вопросов больше никто не задавал. Продолжая осмысливать услышанное, все разбрелись по своим палаткам на отдых. Сменилась охрана по периметру и вскоре над лагерем воцарилась тишина, многие уже спали. Спали и собаки, время от времени вскидывая голову на посторонние шумы, затем убедившись, что угрозы нет, вновь клали свои головы на лапы. Возле костра продолжали бодрствовать Терентьев, Григорьич, Олег и несколько мужиков.
   Полная луна, ярко горела на ночном небе, изредка скрываясь в проплывающих облаках. Лес замер, погрузившись в сон. Лишь редкая возня ночных животных, нарушала тишину.
   - И так, что у нас завтра по плану? - Вполголоса спросил Терентьев Григорьича.
   - За лесом, как ты знаешь, речка, - произнёс Григорьич, ловя утвердительный кивок Терентьева, - так вот, речку, он вряд ли будет переплывать, значит, рано, или поздно мы должны взять его в кольцо...
   - Лишь бы мимо нас не проскочил, - озабоченно продолжил Терентьев, - а то мы вечно ловить его будем, пока он нас всех не перебьёт.
   - Проскочить не должен, - уверенно сказал Григорьич, - если только нападать не станет.
   - Так... если, он нападёт... мы его на мушку... И положим! - Подхватил разговор мужик из команды Григорьича, коренастый здоровячок, которого все называли Юриком - главное, не струхнуть, когда он прыгать на тебя будет, остальное дело техники.
   - Хорошо бы так и вышло, - сказал Терентьев, - не то придётся спецов вызывать, и всю округу оцепить.
   - А почему, до сих пор не вызвал? - С некоторым удивлением спросил Юрик.
   - Думаю, что своими силами справимся, - ответил опер и немного подумав, добавил, - хотелось бы, чтобы справились.
   - Ну, тогда, завтра и посмотрим, - подытожил разговор Григорьич, широко зевая, - утро вечера мудренее, не знаю как вы, а я спать.
   Никто не возражал. Все разошлись по палаткам и вскоре уснули тревожным сном.
   Следующим утром, как только солнце выглянуло из-за горизонта, прозвучал подъём. После короткого завтрака, лесная опушка приобрела свой первоначальный вид, палатки были собраны, кострища затушены и прикопаны. Прозвучали последние инструкции, как напоминание и охотники рассредоточившись в цепь, двинулись вперёд. Каждый из них прочёсывал свой участок. Живая цепь растянулась почти на километр, охватывая большую часть леса.
   Но всё равно оставались места, где оборотень мог проскользнуть незаметно. Весь лес, оцепить было невозможно - не хватало людей. Об этом и беспокоился Терентьев. По-хорошему, надо было вызывать военных, они бы вмиг окружили эту тварь. Но тщеславие Терентьева, говорило ему, что это дело вполне по силам и им. А в случае поимки не за горами повышение и всевозможные почести. Вот, почему он упорно не желал вызывать ещё кого-либо, опасаясь потерять командование операцией. Ведь в этом случае, вся слава досталась бы другим.
   Так он и шёл, размышляя об этом, пока по рации не услышал голос Григорьича.
   - Терентьев! Как слышишь?
   - Слышу тебя! Говори.
   - Мои люди видели, как что-то большое сигануло в овраг. Уже окружили, ждём остальных.
   - Хорошо! Сейчас будем.
   Терентьев махнул рукой, подзывая своих, и они рысцой побежали к оврагу.
   - Что у вас? - Спросил Терентьев, подбежав к Григорьичу, стоявшему со вскинутой винтовкой у края глубокого оврага.
   - Дружок наш объявился, - с довольным видом, ответил Григорьич, - в овраге схоронился. Теперь никуда не уйдёт.
   - Уверены? - Встрял в разговор Олег, - а то, вдруг снова лось какой-нибудь?
   - Уверен! На все сто! Лось в овраги спускаться не будет. А по размерам, крупнее лося здесь ничего не водиться.
   - Тогда, вот что! - Терентьев посмотрел на дно оврага, которое извиваясь, уходило далеко вперёд, размываясь в густой тени, нависших сверху кустов, - я пойду вниз и постараюсь расшевелить оборотня, а вы как его увидите, стреляйте со всех стволов.
   - А чего один? - Недоумённо спросил Григорьич.
   - Я при исполнении. А при явной угрозе, гражданскими рисковать не имею права. Личный состав тоже поберегу. А так как я старший по званию, то и ответ - мне держать!
   - Ясно. - Согласился Григорьич.
   - Ну, раз все уже на местах, то и я пойду.
   Терентьев начал аккуратно спускаться в овраг, стараясь удержаться на ногах, которые постоянно соскальзывали с рыхлой земли. Держась обеими руками за торчащие корни и ветки растущих на склоне кустов, он, наконец, оказался на дне.
   Внизу пахло сыростью, и было темно. Терентьев включил фонарик и, совместив его с дулом "ксюхи", медленно пошёл вперёд. Охотники, выстроившиеся по обеим сторонам оврага, провожали его стволами своих винтовок, готовые в любой момент прикрыть огнём смельчака.
   Что ни говори, а Терентьеву было страшно. Скорость и мощь хищника не вызывала никаких сомнений и он опасался, что не успеет применить оружие. Его осторожные шаги сопровождались хрустом гнилых и сырых веток, в обилии покрывавших дно оврага.
   Такого адреналина он не испытывал ещё никогда. Задержание преступника, пусть и вооружённого до зубов, не шло, ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. В обычной ситуации срабатывали инструкции, тут же, всё было в новинку, и никакие инструкции не помогали. От этого, присутствовало некое чувство растерянности и паники, возникающее перед неизвестностью. Терентьев старался, не поддаваться страху, сковывающего его движения, и бодрил себя мыслью, что прикрытие сверху успеет сделать своё дело.
   Ощутив некое движение впереди себя, он кивнул головой остальным, показывая, чтобы они были наготове. Из густого кустарника послышался тихий рык, и Терентьев краем глаза успел заметить, как на него летит в прыжке оборотень. За доли секунды он разрядил в сторону твари весь магазин.
   Параллельно с трескотнёй автомата, прозвучали многочисленные раскаты выстрелов от винтовок. Раздался жуткий вопль раненного зверя, и Терентьев почувствовал, как тяжёлая туша упала на него, извиваясь в конвульсиях. Сверху, что-то кричали, но он ничего уже не слышал, теряя сознание от резкой боли в правом боку.
   Несколько охотников резво спустились на дно и, подбежав к Терентьеву, с опаской стали стаскивать с него тяжеленного оборотня, который уже перестал дёргаться. Было видно, как из твари сочилась кровь, заливая потерявшего сознание Терентьева. Подняв его и тело оборотня на поверхность. Охотники сгрудились вокруг, отгоняя от твари обезумевших собак, рвущихся разодрать огромную тушу в клочья.
   - Успела всё-таки цапнуть, - в сердцах произнёс Григорьич, рассматривая широкую рану Терентьева, - аптечку давайте!
   Спустя некоторое время, когда Григорьич остановил кровь и наложил повязку, Терентьев открыл глаза, и еле звучно шевеля губами, спросил:
   - Ну, как?
   - Всё отлично, товарищ лейтенант. Оборотень убит. А вот вы ранены. - С озабоченным видом, ответил Григорьич.
   - Ерунда! До свадьбы заживёт. - Терентьев закрыл глаза, не в силах больше говорить.
   - Отдыхайте, товарищ Лейтенант. Всё уже позади. - Григорьич дал знак своим, чтобы они доставили раненного в больницу. А сам подошёл к туше твари, возле которой сидел Олег.
   - Ну, что консультант. Вот и поймали мы этого Пауля Эйке.
   Олег, ничего не ответив, вдруг склонил голову над оборотнем, во что-то вслушиваясь. Удивлённый поведением Олега, Григорьич последовал его примеру и спросил:
   - Ты чего это?
   - Тихо... Слышите?
   - Нет, ничего не слышу.
   - Он живой ещё.
   - Как живой. - Огорошенный таким известием, Григорьич подскочил, как ужаленный и направил на оборотня винтовку, собираясь добить.
   - Постойте, не стреляйте, - остановил его Олег, - он что-то хочет сказать.
   - Так он ещё и разговаривает? - Вконец удивился Григорьич.
   Олег еле слышал сопение твари. Собаки беспрестанно лаяли и что-либо услышать было трудно но он мог отчётливо разобрать, что умирающее существо что-то бормочет, повторяя одно и то же слово, на немецком. Наконец, сделав последнее усилие, тварь напряглась, и с трудом выдохнуло слово, затем дёрнулось и обмякло, окончательно испустив дух.
   - Hilf. - Тихо повторил, услышанное слово, Олег.
   - Что? - Не расслышав, переспросил Григорьич.
   - Он просил о помощи, - пояснил Олег, - слово "Hilf", которое он сейчас произнёс, означает на немецком - помоги.
   - Вот те на! Оно ещё и о помощи просит. - Разгневанный Григорьич пнул мёртвую тушу и отошёл к своим.
   Олег, ничего не ответив, молча, стоял над видоизменившимся телом Пауля Эйке, чувствуя, что во всей этой истории пора ставить точку.
   Старый профессор в безумной попытке, улучшить человечество, пал жертвой собственных исследований и вряд ли он мог предположить, что умрёт в двадцать первом веке, в каком-то лесу, от рук охотников.
   Олег отошёл в сторону и протянул сержанту кобуру с ПМом, со словами:
   - Верните это капитану Терентьеву. Это его табельное оружие.
   - Хорошо! - Сержант взял из рук Олега кобуру, оглядел её со всех сторон и пошёл к своим.
   Охота была окончена. Довольные мужики стали расходиться, направляясь к своим машинам.
   Менты сооружали носилки, чтобы доволочь мёртвого оборотня до уазика. И спустя некоторое время, все были уже в Домново.
  
  

13 Мая 2001 года. Домново.

  
   Увидев, как к нему приволокли мёртвого оборотня, Александр распорядился положить его на прозекторский стол в помещении морга. После чего, четверо сержантов, с его помощью, с трудом водрузили тяжёлую тушу на нужное место.
   Александр Пашков, молодой специалист, с чёрными длинными волосами, зачёсанными назад, работал в отделе судмедэкспертизы всего лишь год, попав сюда по разнарядке из мед. института. Работа с покойниками ему нравилось. Тишина и благодать. А летом, вообще замечательно. Так как в помещении морга было всегда прохладно.
   За весь свой недолгий опыт работы, ни с чем подобным, Александр ещё не сталкивался. Шутка ли - на его "разделочном" столе, как он его называл, лежал самый настоящий оборотень, пусть и мёртвый, что даже лучше. Но, всё же оборотень. Именно, такой, каких, обычно, показывают в фильмах ужасов.
   Он благоговейно смотрел на двухметровое чудище, с открытой пастью, откуда исходил жуткий запах мёртвой плоти. Но Александр на запах не обращал никакого внимания. К этим "благовониям", он, по роду своей деятельности, уже привык.
   Облачившись в халат, и натянув маску с перчатками, он стал методично осматривать столь необычное создание, угадывая в нём, что-то от человека, что-то от зверя. В теле оборотня он насчитал двадцать пулевых ранений. Значит, в причине смерти сомневаться не приходится. Он отошёл к столику и сделал запись в журнале вскрытия: "Смерть неопознанного вида животного, наступила в результате многочисленных внутренних повреждений, вызванных множественными огнестрельными ранениями".
   - Та-ак, - произнес он вслух, - а сейчас, дружок, мы тебя разделаем.
   Александр подкатил к прозекторскому столу специальный металлический столик на колёсиках. На котором, аккуратно были разложены инструменты для вскрытия. И с тщательностью хирурга стал готовиться к своему любимому занятию - вскрытие тела.
   Ещё на уроках анатомии он открыл в себе интерес к препарированию мёртвых лягушек, и всегда довольно ухмылялся, наблюдая, как его ровесники с отвращением копаются во внутренностях бедного пресмыкающегося. А окончив школу, он без раздумий поступил в медицинский. Где, в конце концов, и утвердился в своём призвании.
   Взяв в руки бритву, он попытался сбрить с грудины шерсть, чтобы она не мешала при вскрытии. Густая, короткая и очень жёсткая она плохо поддавалась лезвию бритвы и прежде чем закончить с бритьём, Александр поменял не одно лезвие, удивляясь такой необычной твёрдости шерсти животного. Наконец, покончив с этим занятием он отложил бритву, и насвистывая себе под нос незамысловатую мелодию, взял в руки скальпель.
   Уставился на обритую грудную клетку животного, раздумывая, как лучше сделать надрез. Затем, передумав, он отложил скальпель, а вместо него, ухватился за небольшую машинку, напоминавшую чем-то "болгарку", с маленькой дисковой пилой. Справедливо рассудив, что с ней будет легче раскроить плоть.
   Включил. Пила зажужжала, набирая обороты. Александр поднёс её к тёмно-серой коже и утопил быстро крутящийся диск пилы в плоть.
   На маску Александра брызнуло немного крови, отчего он непроизвольно моргнул. Не останавливаясь, повёл машинку от горла к низу живота. Не пройдя и пяти сантиметров, он почувствовал, как тело монстра вздрогнуло, а спустя мгновение, к его невероятному удивлению, он заметил, как у оборотня открылись глаза.
   Равнодушный и жестокий взгляд, пронзил Александра насквозь. Он выронил машинку из рук, отчего она пару раз брыкнулась, упав на бритую брюшину, оставляя на ней мелкие порезы. Монстр взвыл и резко вскочив, накинулся на парня.
   Через пару секунд, всё было кончено. Обезглавленное тело судмедэксперта валялось посреди морга в собственной луже крови. А обезумевшая от боли тварь металась по помещению, разнося оборудование и скидывая тела с каталок, не соображая, как отсюда можно вырваться.
   Наконец остановившись оно огляделось и двинулось к двустворчатым железным дверям, налетев на них всей своей массой, вышибло двери наружу. Вновь остановившись, оборотень вгляделся в пустой тёмный коридор, в конце которого горел свет, понюхал воздух и длинными прыжками понесся к выходу.
   Его движения были неуклюжими и не такими быстрыми, сказывались обширные ранения, отчего оборотень несколько раз спотыкался, но продолжал движение.
   Выскочив в холл, увидел человека, сидящего за столом, возле входа. Не дав тому опомниться, навалился на него всем весом, ломая ему кости. Затем оторвал ему голову и размолол её челюстями.
   Вышедшие на шум офицеры и сержанты, дрожащими руками схватились за оружие, а спустя мгновение начали палить в монстра.
   Тело оборотня стало дёргаться от пуль, которые разрывали его плоть. Он истошно завопил и рухнул на пол.
   - Вот чёрт! Он же мёртвый был! - Выдохнул из себя Серебряков, прибежавший на шум, со второго этажа.
   - Точно! Мёртвый был, - подтвердил возбуждённый недавней пальбой сержант. Он всё ещё направлял на бездыханное тело ствол "ксюхи".
   - Смирнов, Качалов, поглядите, что там в морге? - Отдал команду Серебряков.
   - Есть! - Ответили парни и опасливо проскочили через тушу монстра.
   - Мать его так! Он что, бессмертный? - Выругался старлей и осторожно пнул бездвижное тело оборотня.
   - Может, ему тоже башку оторвать. Тогда точно не очухается. - Сказал один из сержантов.
   - А что! Идея не плохая, - кивнул головой старлей, - Скрытников! Тащи топор.
   Скрытников убежал в поисках топора. Тем временем из морга вернулись Смирнов с Качаловым с мрачными лицами.
   - Что там? - Спросил их Серебряков.
   - Саньке кранты! - Ответил Качалов.
   - Вот тварь, блин! Такого спеца загубила! - В сердцах, крикнул старлей и вновь пнул тварь. На этот раз, гораздо сильнее.
   От толчка оборотень дёрнулся, испустив тихий скулящий звук. Отчего Серебряков, резко отскочил в сторону.
   - Живой ещё, гад!
   Наконец прибежал запыхавшийся Скрытников, с топором в руке.
   - Ну, кто смелый? - Оглядел своих подчинённых старлей.
   Желания никто не изъявил.
   - А, чёрт с ним. Сам сделаю. - Старлей взял из рук Скрытникова топор и подошёл к туше.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Связь с автором: Ilin-aleksej@yandex.ru
  

Ильин Алексей. Чёрный копатель. Связь с автором: ilin-aleksej@yandex.ru

  
  
  
   35
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.28*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"