- Нельзя ли потише? - срываюсь я. - Бог не глухой, полагаю. Не надо так орать! - Вдавливаю наушник, будто это поможет расслышать. - База два! Смиттерсон, что у вас там?
- База два на связи, - прилетает через пару секунд. - Отслеживаем трансформацию Объекта. Все в порядке.
- Почему на связь не выходили?
- У нас тут... не знаю, как объяснить. Птицы с неба падали. Отвлекся, виноват.
- Что значит падали? - глупо переспрашиваю я. Два экрана передо мной транслируют изображение с крылатых шпионов, зависших над Женевским озером. Не сразу понимаю, что же меня настораживает, прошу увеличить картинку.
- Не могу знать, сэр. Врезались в землю на полной скорости, - чеканит Смиттерсон. - Словно... стойте. Что это?
Предательски сводит под лопаткой, когда я, наконец, понимаю, что вижу рыбу, плавающую кверху пузом. А сама вода подергивается белесой взвесью, словно готовится закипеть...
- Что там, база два? - По внутренней связи долетают обрывки передач. Испуганные возгласы, а потом радостные.
- Господи... - шепчет Смиттерсон. - Это потрясающе...
- И не введи нас во искушение! - вопит за спиной отец Нестор.
Резко оборачиваюсь к главному экрану, передающему изображение Объекта, но поздно. Пастер дубасит по нему клавиатурой, что есть сил.
- Эй! - Ловлю его руку, а по внутренней связи творится что-то несусветное. Кто-то заходится в рыданиях, кто-то смеется. И от этого ликования становится жутко.
А потом в наушнике звучат выстрелы...
Отец Нестор хватает меня за запястья, шепчет:
- Но ведь мы можем и не быть частью его, да? Возможно, с неба падал еще кто-то. И нам не обязательно умирать... вот так. - Ужас в его глазах сменяется восторгом и благоговением. - Только не смотри на него! Не смотри!
Еще секунду он бьется в конвульсиях, словно борется с кем-то внутри себя. Затем разрывает рясу, прямо так, голыми руками, и кричит, закатив глаза к потолку:
- Ты пришел, светлейший! Ты с нами! Хвала небесам!
Он смеется и рыдает, а потом отталкивает меня, хватается за нижние ребра и тянет их в разные стороны...
* * *
- Я поведаю вам одну историю, - сказал отец Нестор накануне, как только я зашел в камеру для задержанных.
- Это обязательно? - вежливо уточнил я. Допрашивать его мне запретили, все-таки в годах человек, к тому же уважаемый. Просто хотел поговорить.
- Существовал когда-то на небе прекрасный хрустальный город, - продолжил пастор, игнорируя мой вопрос. - И жил в этом городе часовщик.
Я почувствовал, как во мне закипает злость. Еще бы, придется теперь конвоировать этого чудика за третье кольцо защиты. Запуск на полную мощность назначен уже на утро, вернуться не успею... придется торчать на третьей базе, наблюдать издалека. Проклятье! Прихлопнули бы блаженного на месте - и дело с концом.
- Он создавал удивительные часы, лучшие во вселенной. Вот только отсчитывали они не время, а любовь. И было у этого часовщика несколько учеников. Самого талантливого звали Утренний Цветок. Это был прекрасный юноша. И за время обучения он в совершенстве овладел всеми тайнами мироздания, всеми элементами любви. Кроме одного.
Пастор замолчал ненадолго, изучая что-то на полу. Я хотел начать задавать вопросы, но почему-то тоже промолчал...
- И однажды Утренний Цветок пришел к учителю и спросил: "Когда ты откроешь мне свой секрет?" "Какой секрет?" - улыбнулся на это учитель. "Я создаю совершенные часы, но в них чего-то не хватает. Они не так точны, как твои. Должно быть, ты знаешь еще какой-то элемент любви, но не говоришь нам о нем". "Ну что ж, - вздохнул учитель. - Видимо, пришло время показать тебе его". И он взял свои лучшие часы, вскрыл заднюю стенку, показал Утреннему Цветку внутреннее устройство. "Смотри, вот основные элементы, позволяющие рассчитать, как много любви отпущено на тот или иной процесс, на отношения и отдельного человека. Ты отлично знаешь все эти маленькие шестеренки: благородство, долг, вера, надежда, справедливость. И многие другие. А вот и он, - учитель указал на маленькую черную закорючку внутри часов. - Последний элемент любви". "Никогда не видел ничего более мерзкого, - фыркнул ученик. - Что это?" "Это хаос, - ответил учитель. - Это боль и страдание. Это злость и ненависть". "Но разве это может быть элементом любви?!" - воскликнул Утренний Цветок.
Отец Нестор снова выдержал паузу.
- И что было дальше? - спросил я заинтересованно.
- Утренний Цветок так и не поверил учителю. Он бросил свое обучение и ушел из города, куда глаза глядят. Он долго шел по хрустальному миру, пока тот не закончился. Тогда Утренний Цветок упал с края небес на мертвую планету и разбился.
- И зачем вы мне рассказали о своем цветке? - спросил я. - Как это связано с тем, что вы пытались сорвать работу БАКа?
Отец Нестор изучал меня несколько минут своими черными глазищами, а потом неожиданно спросил:
- Вы ведь проходили специальную психологическую подготовку, не так ли? Ваш разум трудно обмануть. И вам трудно что-либо внушить.
- Да, это так, - спокойно ответил я.
- Тогда, возможно, вы продержитесь чуть дольше остальных... - грустно улыбнулся пастор. - Притча, которую я вам рассказал, очень популярна среди членов масонства. И имеет непосредственное отношение к тому теракту, который ваша группа так мастерски предотвратила.
Я не смог скрыть улыбки. Все эти сказки про масонов и мировое правительство под предводительством инопланетян за последние три года мне изрядно надоели. Пастор заметил мой снисходительный взгляд.
- О нет, - засмеялся он. - Я не про небылицы, которыми кормят народ. Все эти нло, зеленые человечки... Вы же понимаете, людей просто отвлекают от правды. От того, чем правительства мировых держав занимаются на самом деле.
- И чем они занимаются?
- Непосредственно сейчас? - Отец Нестор приблизил ко мне свое лицо и доверительно сообщил: - Пытаются разбудить его.
- Кого?
- Утренний Цветок.
А потом по внутренней связи пришел срочный вызов. Разговор с занятным стариком-террористом пришлось отложить.
В ту ночь мне снился странный, красочный сон. Посреди мертвой пустыни сидел на камне полупрозрачный юноша. Он плакал и собирал себя, словно паззл, а я откуда-то знал, что человек этот заблудился, к тому же совершенно забыл - кто он и что здесь делает. От его тоски у меня самого начало щемить сердце. Проснувшись среди ночи, я ощутил на глазах слезы. Умылся и лег обратно, удивляясь, что впервые в жизни сновидение вызвало у меня такие сильные эмоции.
А сюжет между тем развивался. Юноша шел по пустыне, откалывал от себя хрустальные кусочки и закапывал их в землю. Скоро на месте "посева" выросли такие же субтильные существа. Но они молчали, и юноша разбил их.
Потом он вскрыл себе вены каким-то острым камнем. Прозрачная кровь побежала, превращаясь в моря и океаны. Мир преобразился, в воде возникла жизнь, перебралась на сушу. Когда появились первые разумные существа, юноша снова возник. Он шел по планете, растения увядали при его приближении, звери начинали грызню, птицы разгонялись и падали с неба. А первые люди устроили войну. Юноша увидел все это, упал на колени, обхватил голову ладонями и горько заплакал. А потом снова разбил себя.
Мир вокруг начал оживать, развиваться по-новой. Но с неба упала звезда и все выжгла, лишь хрустальные осколки снова слились. Но юноша и на этот раз разбил себя.
Вторая цивилизация была очень похожа на современных людей, вот только ростом выше метра на три. Юноша пришел и к ним. Но стоило ему склониться над городами - и они взвились ядерными взрывами.
Юноша еще раз попытался создать себе братьев. Но их уничтожил потоп...
* * *
Рано утром, еще до восхода, мы переправились через Женевское озеро и прибыли на третью базу, в тридцати километрах от водохранилища.
Продолжить разговор с отцом Нестором удалось лишь за час до запуска коллайдера.
- Я был в "Богемной роще", - поведал мне пастор, сидя в кожаном кресле и щурясь от настольной лампы. - Я проходил посвящение. Именно тогда я понял, как это страшно - когда тобой манипулируют при помощи любви и блаженства.
Третья база была совсем крошечной, в два этажа. Мы со стариком расположились на втором - в запасном пункте слежения. Окно было одно, обращенное, правда, в противоположную от БАКа сторону, одна дверь вела вниз, вторая - на крышу. Два кресла, два стола, три монитора. Один передавал сигнал со спутника, зависшего над коллайдером. Остальные - картинки местности с летающих устройств-шпионов.
- Знаете, какое состояние самое страшное? - спросил отец Нестор.
- Нет. Какое?
- Нирвана. Его крайне трудно преодолеть. Человек в состоянии блаженства сделает что угодно.
- Так как это связано с вашей попыткой теракта? - попытался я вернуть разговор в нужное русло.
- А знаете ли вы, что такое Священный Грааль?
- Ну... - замялся я. - Вроде чаша, в которую собрали кровь Христа, когда ему грудь на кресте прокололи.
- Это красивая легенда, - улыбнулся пастор. - Не более. Как и то, что Грааль постоянно перепрятывают. Его невозможно перепрятать, передвинуть. Потому что это не материальный объект. И находится он здесь, в центре кольца БАКа. Хотя доля истины в легендах все же есть. Грааль действительно дарит бессмертие. Ну... в некотором смысле.
- Что же это такое?
- Никто не знает толком, - пожал плечами отец Нестор. - Божественная спора, сердце Утреннего Цветка, глаз ангела. Называйте, как хотите. Это просто область абсолютной пустоты на глубине ста метров. Ученые считают, что это часть чужого мира, вселенной, скрытая за потенциальным барьером. БАК был создан для того, чтобы преодолеть этот барьер, "пробить" его божественными частицами, бозонами Хиггса.
- А как по-вашему, что такое этот Грааль?
Пастор развел руками и по-доброму засмеялся.
- Я склонен верить в древние легенды. По мне - так к нам действительно однажды кто-то свалился. Называйте, как хотите. Утренним Цветком, Люцифером, падшим ангелом... Он упал на совершенно мертвую планету. И все забыл при своем падении. Тогда он создал первых существ, таких же бесплотных, как он сам. Но они не смогли ответить на его вопросы. И он создал людей - из грязи, хаоса и частички своего духа. Простите... можно закурить?
Протянув ему сигареты, я заметил краем глаза, как сильно дрожат его руки. Неужели он и правда так боится?
- Первые люди оказались крайне примитивными, и урожай оказался пустым...
- Урожай?
- Ну да. Коллективное осознание, эгрегор. Утренний Цветок снова остался без ответов. После этого он пожелал, чтобы его детище сначала объединилось и само себя осознало. Задалось вопросом - кто оно, откуда и для чего. И, по возможности, нашло ответ. Он спрятал под землей свое сердце и дал новым созданиям напутствие - разбудить его, как придет время. - Падре глубоко затянулся. - Но вторую цивилизацию уничтожила комета. Третья погибла, пытаясь вот так же пробить барьер споры, Грааля. Ну а четвертая - от потопа, который сама же и устроила, осознав, какое чудовище хотят разбудить жрецы. Да, я действительно верю, что в этом масоны правы. Утренний Цветок - наш прародитель. А там, под землей, единственный сохранившийся осколок его... тела.
Я улыбнулся на это и откатился в кресле к мониторам. Подключил наушник, связался со второй базой. Все шло по плану, никаких накладок не предвиделось. Старик за спиной продолжал что-то рассказывать, но я почти не слушал. В голове все крутились картинки странного сновидения, увиденного накануне. Надо же, как до мелочей совпало оно со словами пастора...
- Но даже если все это - правда, - перебил я старика неожиданно для самого себя. - Даже если так. Почему вы против? Почему бы не разбудить его?
Тот ответил не сразу. Думал несколько минут, а потом тихо сказал:
- Знаете, некоторых шизофреников лечат, создавая в их сознании фальшивую личность. И личность эта совершенно нормальна. Потом настоящую потихоньку выпускают, но она уже ведет себя нормально, потому что есть наработанный фальшивой личностью шаблон.
- Никогда о таком не слышал, - признался я.
- Вот и тут так же. Эгрегор человечества может пробиться через искаженную истину, в которую так верил наш прародитель. Нам лишь нужно время, нельзя будить его сейчас. Нам столько помогали! - Голос отца Нестора сорвался на восторженное бормотание. - Иисус, Будда, столько высших цивилизаций пыталось до нас достучаться! Столько посланников спустилось с неба!
Земля неожиданно вздрогнула, пол заходил ходуном. Я буквально прилип к главному экрану.
- Господи... - пролепетал рядом пастор. - Начинается...
Спутник с орбиты передавал картинку: земля ухнула вниз, хороня персонал БАКа, а затем что-то рвануло там, внутри, сминая окружающую реальность, вздымая почву пластами, плавя и кристаллизуя. Словно исполинская хрустальная роза расцвела вокруг черного провала.
Потом пошли помехи, в наушнике тоже зашипело. Сотрудники базы на первом этаже засуетились, выбежали на улицу.
Когда связь восстановилась, главный экран передавал изображение - из провала в небо бил ослепительный столб света, километров пять в поперечнике. И сам БАК, и первая база, и все постройки первого кольца защиты были уничтожены.
- База два, что у вас? - спросил я, услышав голоса по внутренней связи.
- Связь налажена, - ответили мне. - Все под контролем.
Столб света раскинул в стороны два луча, превращаясь в крест. А лучи развернулись в подобие крыльев. В верхней части светящейся фигуры закрутилась воронка, налилась красным огнем...
Я откатился в кресле к другим двум мониторам, по пути пересекся взглядом с отцом Нестором.
- Как, вы знали?! - ошеломленно выдавил тот.
Вокруг Объекта творился полный апокалипсис. Листва на деревьях желтела и опадала, животные словно с ума посходили.
Последовал еще один толчок, наушник снова замолчал.
- Отче наш! - принялся тараторить за моей спиной пастор.
* * *
С улицы слышны возгласы, а затем стрельба. Надо полагать, сотрудники базы тоже свели счеты с жизнью.
Отец Нестор все рвет себе грудную клетку, восторженно славя своего повелителя... Пускаю ему пулю в лоб, чтоб не мучился, и толкаю дверь, ведущую на крышу.
Что же получается? Это и есть ваше Объединение?! Это и есть светлое будущее? Это и есть второе пришествие? Вы действительно так считали?!
Сильные мира сего, наверно, и сами сейчас в замешательстве. Падают на колени, рвут себе глотки, режут вены, стреляются...
Женевское озеро впереди исходит паром, с неба падают черные точки, я не сразу понимаю, что это птицы.
А выше, раскинувшись по всему небосводу...
- Повелитель! - кричу я, падая на колени.
Нечеловеческий алый глаз буравит меня, выворачивает, высасывает... Душа бьется в блаженстве и истерике.
"Но ведь мы можем и не быть частью его, да? Возможно, с неба падал еще кто-то. И нам не обязательно умирать... вот так", - вспоминаю я слова пастора.
... А рукой нащупываю за пазухой пистолет.
На какую-то долю секунды я вижу все особенно отчетливо: мир вокруг "плывет" подобно миражу, теряет краски, съеживается. Огненный глаз заглатывает все, словно гигантская воронка. Так страшно. Так восхитительно великолепно.
Так совершенно...
Открываю рот, сую в него ствол пистолета, зажмуриваюсь, что есть сил.