Аннотация: Она так и останется незакочненной. Кому к сожалению, кому к счастью. Пусть будет.
"Это самое надоедливое создание
из всех, кого я когда-либо встречала!"
\Смерть.
Часть первая.
В таверне "Хрустальная подкова", что расположена на окраине Пенталя, в этот вечер было поразительно тихо. Не доносились оттуда ни разговоры, ни стук глиняных тарелок и деревянных кружек о столы, ни музыка, которую частенько наигрывал местный бард, сидя в углу за стойкой. Хозяин с хозяйкой хлопотали на кухне, о чём-то переговариваясь. Но их слова нельзя было разобрать, не подойдя совсем вплотную: разговаривали они вполголоса.
За окном стремительно темнело, время было позднее. По разбитой колёсами телег улице прошёл запоздалый прохожий. Остановился возле входа в таверну, сбил об порог грязь, налипшую на сапоги, тяжело вздохнул над табличкой "закрыто" и пошёл дальше. Вскоре он скрылся за поворотом, и лишь хлюпанье его сапог по грязи ещё долго раздавалось в переулке. Но затихло и оно, и вновь в прохладном вечернем воздухе повисла тишина.
В самом помещении таверны было почти пусто. Почти - в углу за дубовым столом расположились двое в тёмных засаленных балахонах. Капюшоны были накинуты, отбрасывая на лица людей глубокую чёрную тень. В одном можно было угадать пожилого мужчину: серебристая борода ниспадала до пояса. Однако пол и возраст его спутника определить не представлялось возможным. Это была тайна, скрытая тенью от широкого капюшона.
В зале царил таинственный полумрак, разрываемый лишь слабым светом двух фонарей - свечей под выпуклыми стеклянными колпаками. Пламя их, пройдя через стекло, распространялось по всему помещению, давая больше света; отблески его играли на стенах, дубовых столешницах, делая тени под столами ещё гуще и чернее.
- Ну скоро он там? - буркнул старик, оглядываясь по сторонам и шипя сквозь зубы нечто, не поддающееся расшифровке. - Кружку воды сложно принести, что ли? Я ведь не пива требовал! - он ударил по столу кулаком.
От, казалось бы, слабого удара по деревянной столешнице побежали трещины. Спутник старика искривил губы в презрительной усмешке и опустил на стол свою тонкую, изящную ручку в кожаной перчатке. Быстро-быстро застучали по растрескавшейся столешнице ловкие длинные пальцы.
- Вы уверены, Учитель, что этому человеку можно доверять? - произнёс мягкий, чуть с хрипотцой, женский голос.
- Он мой лучший друг. И единственный, если уж на то пошло. Сколько мы с ним знакомы? Больше двадцати лет. Да, для меня это мало, но поверь, он достоин уважения, ибо за этот срок он ни разу меня не предал, - вздохнул старик.
Его спутница, обладательница чарующего голоса, скептически пожала плечами. Лучший так лучший, в чём вопрос?
Послышался стук плетёных тапок по начищенным деревянным половицам, к единственным в этот вечер посетителям быстрым шагом приблизился немолодой человек весьма приятной наружности. Бывают люди, которых полнота превращает в противных чудовищ, чавкающих и шамкающих. Этот же человек, несмотря на откровенно толстое тело, выглядел весьма и весьма миловидно, а на круглом симпатичном лице его постоянно играла искренняя и добродушная улыбка. Одежда хозяина заведения была проста, местами даже истёрта, и засалена так, что казалось, будто он никогда не стирал её, хотя жил безбедно. Таверну "Хрустальная подкова" жители Пенталя любили в основном за потрясающе вкусные обеды, которые готовил сам хозяин и его жена. Вот и сейчас на фартуке виднелись свежие следы жира, а из кухни доносились потрясающие запахи.
Хозяин поставил на стол кружку. Внутри тихонько плеснулась жидкость. "Мало", - мысленно вздохнула девушка, спутница старика. Чуткий звериный слух позволил ей определить количество жидкости в кружке, не заглядывая внутрь сосуда.
- Наконец-то! Спасибо за расторопность, Марик, - усмехнулся старик в балахоне.
Марик стыдливо потупился и виновато улыбнулся.
- Прости, Ренгард, - вздохнул он, - надо было проконтролировать жену. Ты же знаешь, что моя Дунья устраивает, коль не приду вовремя на помощь! - Марик всплеснул руками.
- Знаю, знаю, - засмеялся старик и выудил из складок плаща худой заплатанный кошель. - Но спасибо и на этом, - глухо стукнулись о деревянную столешницу несколько медяков - всё состояние старика и его спутницы.
- И не думай, не возьму! - Марик замахал руками в знак протеста и попятился.
- Отчего же? - старик нахмурился.
- За кружку воды деньги давать - всё равно, что платить за воздух, которым мы дышим! - быстро проговорил Марик и, резко развернувшись, удалился на кухню, насвистывая странный, одному ему известный мотив.
Хлопнула дверь, и старик со спутницей остались одни.
Девушка недоверчиво заглянула в кружку и скривилась. Сосуд и вправду оказался полупустым.
- Мало! Вернись, скупердяй, нужна ещё вода! - воскликнула она, вскакивая с места.
Старик проворно схватил её за локоть, удерживая от дальнейших действий.
Девушка, фыркнув, села.
- Хватит и этого, - спокойно произнёс старик.
- Но Учитель! - от возмущения девушка мотнула головой.
Капюшон слетел, явив миру симпатичное лицо, обрамлённое короткими до середины шеи, иссиня-чёрными волосами и несколькими рыжими прядями; светло-серые, почти белые глаза, что смотрели с тоской из-под полуопущенных ресниц, напрасно скрывая бушевавшую в сердце ярость и ненависть ко всему миру. Она скрывалась. Скрывала свои глаза длинными ресницами, чтобы никто не могу заглянуть в них и прочитать, что делается в молодой душе.
Девушка поджала губы и ударила кулаком по столу. Вода в кружке заплескалась.
- Успокойся, Веста, успокойся. Дыши ровнее. Откуда ярость? Скрой её. Ты это можешь.
Веста глубоко вздохнула, но на вопрос не ответила. Учитель и сам прекрасно знал ответ.
- Этого ведь не хватит, - девушка с сожалением приподняла кружку и покрутила воду в ней.
- Тебе достаточно и капли, - поучительным тоном изрёк старик.
Веста презрительно фыркнула в сторону закрытой двери в кухню и молча уставилась в кружку с водой. Казавшаяся чёрной поверхность внезапно взбурлила и отразила негодование в глазах девушки. Веста испуганно вскрикнула и отстранилась, едва не выронив при этом кружку.
- Забудь о злости, что сковывает тебя. Забудь о страхе, что терзает твоё сердце. Помни лишь одно: я рядом, - старик успокаивающе погладил девушку по спине.
Весте страстно захотелось вылить воду ему на голову, но она сдержалась. Учитель имеет право на такую вольность, ему можно простить. Веста постаралась отрешиться от всего и сконцентрировать внимание только на чёрной поверхности, подёрнувшейся едва различимой рябью. В глубине кружки что-то сверкнуло, Веста вздрогнула. Но упорно не отрывала взгляда. Водная поверхность покрылась ледяной коркой.
- En carrien remba! - чуть шевельнув губами, прошептала Веста заученную фразу.
Лёд с тонким звоном раскололся, вновь обнажив водную поверхность. Звук болью отдал в голове, словно в мозг воткнули сразу тысячу иголок. Веста закусила губу, чтобы не закричать. В глубине водной толщи заклубился серый туман, в котором едва виднелись мрачные силуэты невысоких домов, неясные очертания торговых прилавков и магазинчиков. "Вспомнить! Я должна это вспомнить!" - мысленно повторяла Веста, глядя в туман, выползающий из кружки и медленно окутывающий её, словно одеяло.
Внезапно в уши ударила вода. Веста охнула - для её звериного слуха это был поистине невыносимый шум. Она дёрнулась, но тщетно: колдовской туман всё плотнее окутывал, сковывал её, не давая вырваться. Веста попыталась закричать - из груди вырвался слабый хрип. Она позвала учителя, но не получила ответа. Она погружалась во влажную, липкую и противную субстанцию с головой, не имея ни малейшей возможности вдохнуть. Ужасный шум, смесь бульканья, рокота толпы и скрежета железа по стеклу, бил по ушам, отдавая пульсирующей болью в висках и затылке. Веста начала задыхаться. И тут она действительно испугалась, так, что сердце забилось с критической частотой, грозя выскочить наружу. Веста поняла, что этого перехода может не пережить, но поздно: колдовство набрало силу. Гул в голове стал просто невыносимым. Веста начала терять сознание, не в силах выдержать такую пытку.
В одно мгновение всё исчезло. Шум, страх, отчаяние. И стало тихо, настольно тихо, что Веста слышала, как шуршит песок под чьими-то ногами. В висках стучала кровь. Туман и удушье отступили. Девушка жадно вдохнула благословенный воздух и закашлялась: пыль с земли набилась в нос и рот. Пришлось перевернуться на спину и раскинуть руки в стороны. Так дышалось значительно легче. Над головой проплывали по серому небу тёмные рваные тучи, закрывая собой солнце; сильный ветер доносил с пристани шум перекатывающихся речных волн и стук корпусов кораблей друг о друга и о причал. С неба периодически срывался мелкий противный дождик, из тех, что и на дождь-то особо не тянут, так, мелкие капельки, но, тем не менее, ходить под ними с непокрытой головой не всегда бывает приятно. И всё это было до боли знакомо Весте, всё своё детство проведшей здесь - так она помнила. И этот дождь, и этот шум волн, и холодный режущий ветер, и туман, настолько низкий, что буквально касается крыш домов. И Веста, ещё не увидев его, знала, что он есть.
Девушка различила неясный шум толпы. Звук, казалось, проходил через преграду, прежде чем достигнуть её ушей. Это было, по меньшей мере, странно и непривычно, ибо обладавшая звериным слухом, Веста не могла представить себя простым человеком без несвойственных ему признаков. Веста приподняла голову. В ушах страшно загудело, в висках забила кровь. Девушка охнула и бессильно свалилась наземь. "Да что это такое? Что со мной? Эти переходы... Ведь Учитель предупреждал меня!" - и Веста поклялась никогда больше не связываться с временными путешествиями. Но сделанного уже не воротишь. Стараясь не обращать внимания на неудобства в виде шума в голове, девушка вновь перевернулась на живот, с трудом встала и принялась отряхивать с плаща осевшую на него дорожную пыль. "Разодрало бы эти заклятия! Ничего хорошего от магии времени ждать не приходится!" - злилась Веста, всё жёстче ударяя по пыльной тяжёлой материи.
Тем временем шум толпы усилился, она, казалось, приближалась к девушке. Веста подняла голову и огляделась. Вокруг не было ни души, лишь пустые торговые ряды да качающиеся у входа в питейные заведения вывески намекали, что местность обитаема. Где-то на краю площади мерно журчал фонтан. Налетевший порыв ветра донёс неясный гул. Веста обернулась на звук. В ближайшем от неё переулке толпился народ, но это было едва заметно: туман опустился на самую землю, с трудом теперь можно было различить что-либо на расстоянии нескольких метров.
Толпа заинтересовала Весту. Не любившая всяких сборищ в принципе, девушка, однако, пошла в переулок. Сейчас её ненависть к большим скоплениям людей лучше было бы спрятать куда подальше. Не показывать характер она сюда переместилась.
Внезапная вспышка ослепила Весту. Девушка прикрыла глаза рукой и отступила на шаг назад. И провалилась во тьму...
* * *
- Вирдэ! - по дому разнёсся громкий стук каблучков по деревянным ступеням. - Вирдэ!
Вирдэ, последние полчаса крутившаяся перед обрамлённым в резную раму зеркалом, испуганно вздрогнула. Топот прекратился, в дверь заколотили.
- Вирдэ, несносная девчонка! Выходи немедленно, у нас нет времени тебя больше ждать!
Тоненько зазвенела металлическая подвеска, прикреплённая к дверной ручке. "Музыка ветра", так называла несколько маленьких серебряных шариков на цепочках, при соприкосновении друг с другом мелодично позвякивавших, сама Вирдэ. Теперь "музыка ветра" звенела так, словно конструкцию сильно трясли. В дверь заколотили сильнее.
- Время! Времени нет! - кричали снаружи.
Вирдэ бросила тоскливый взгляд на своё отражение. Из глубины отполированной зеркальной поверхности на неё смотрела невысокая, хрупкого сложения девушка, очень симпатичная и обаятельная, особенно когда на обычно грустном лице проскальзывала искренняя улыбка. Но больше всего выделялись глаза. Большие, радужка светло-серая, почти сливающаяся с белком, что придавало взгляду девушки некоторую отталкивающую силу. Чтобы не пугать прохожих, Вирдэ прикрывала глаза. В тени длинных густых ресниц цвет их и сам взгляд скрывались от посторонних. Длинные, иссиня-чёрные волосы блестящим каскадом ниспадали до талии. Девушка тряхнула головой, и блестящая грива разметалась по плечам. Сверкнули в ушах маленькие хрустальные капельки - серьги, подаренные когда-то отцом. Вирдэ опустила взгляд. Белое прямое платье охватывало тонкую фигурку, перехваченное на талии золотистой лентой. "Хороша!" - беззастенчиво подумала девушка, в очередной раз крутанувшись так, что взметнулся лёгкий подол платья.
"Музыка ветра" жалобно зазвенела.
- Вирдэ, несносная ты девчонка, выходи немедленно!
Вирдэ тяжело вздохнула, стянула со стоявшего рядом табурета большую бордовую шаль и, накинув её на плечи, ещё раз покрутилась перед зеркалом.
- Вирдэ, мы уедем и запрём тебя в доме, если ты сейчас же не выйдешь! - дверь застонала, сотрясаемая могучими ударами.
- Да, матушка, - Вирдэ недовольно поджала губы и, грациозно ступая, как подобает истинной аристократке, пересекла комнату.
Стук и крики прекратились, в доме наступила тишина. Вирдэ, встревоженная этим, быстро отперла хитрый замочек, под который не подошла бы ни одна отмычка, чуть приоткрыла дверь и белой тенью проскользнула в образовавшуюся щель. Дверь тут же с треском захлопнулась, едва не прищемив подол платья девушки. Глухо звякнула серебряная подвеска.
- Наконец-то! - всплеснула руками невысокая, но весьма крепкого сложения дама. Даже на каблуках она едва доставала Вирдэ до уха, но при этом энергию и волю имела неимоверную. - Сколько можно? Что ты там делала?
Вирдэ не ответила, лишь скромно опустила ресницы и вымученно улыбнулась.
- Да крутилась опять перед зеркалом, фифа такая! Разбить эту стекляшку надо! - воскликнул маленький белокурый мальчуган, выглянув из-за юбки женщины.
Вирдэ гневно сверкнула глазами. Мальчишка тоненько взвизгнул и спрятался за мать.
- А тебя, Сай, никто не спрашивает, - сквозь зубы процедила девушка и, резко развернувшись, начала спускаться по крутой деревянной лестнице, ведущей с её мансарды в холл на первом этаже.
- А ты младшего брата не притесняй! - крикнула ей вдогонку женщина.
Вирдэ пожала плечами и плотнее закуталась в шаль, внимательно глядя под ноги. Всю жизнь проведя в этом доме, неведомо какое количество раз пробежав по этой лестнице, девушка так и не смогла научиться спускаться без происшествий. То споткнётся, то ногу подвернёт, то за перила неудачно уцепится. Теперь же, в длинном развевающемся платье, ей было особенно неудобно. "Зато красиво..." - утешала она себя, медленно, ступенька за ступенькой, спускаясь вниз. Мимо промчалась шустрая маленькая фигурка, волоча за собой прицепившегося к юбке Сая. Вирдэ только позавидовала своей матери, способной, несмотря на свой небольшой рост, быстро и безболезненно спуститься по крутой винтовой лестнице. Откуда-то снизу донёсся звон колокольчика на входной двери.
- Вот ведь несносная девчонка! Теперь полчаса спускаться будет! - услышала вдруг Вирдэ голос матери, причём так близко, что непроизвольно остановилась и огляделась. Но мать вместе с братишкой уже были на улице.
- Так, как травник назвал явление, когда люди слышат несуществующие голоса и видят несуществующие предметы? Га...как-то на "г"... ита... Галлюцинации, вот! У меня галлюцинации, - пробурчала девушка себе под нос. По спине пробежали мурашки, Вирдэ передёрнуло.
- Ну, скоро она там? Надо бы вернуться, поторопить, что ли... - вновь раздался поблизости голос матери.
Вирдэ испуганно вздрогнула и опрометью кинулась по лестнице, не разбирая, что делает. Её вдруг объял необъяснимый страх, притупил разум и обострил чувства. Вирдэ отчётливо слышала скрипение ступеней, на которые наступала. Она мчалась вниз, чтобы поскорее очутиться возле родных людей, надеясь, что это поможет ей избавиться от страха... И на одной из последних ступеней запуталась в подоле собственного платья. Ноги заплелись, Вирдэ не удержала равновесия и загремела на пол, пересчитав рёбрами оставшиеся ступени. Что-то подозрительно хрустнуло, в боку закололо. Вирдэ замерла и затаила дыхание, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего, казалось, сломано не было, только плечо, на которое она упала, сильно болело, да с кончика носа капали на дощатый отполированный пол алые капли. Вирдэ потёрла нос. На ладони осталась кровь.
- Вирдэ! - воскликнули над головой.
Девушка подняла голову и испуганно взвизгнула. Над ней, уперев руки в бока и грозно глядя себе под ноги, на стремительно высыхающие следы крови, стояла матушка. Вирдэ почувствовала, как щёки у неё буквально воспламенились от стыда.
- Простите, матушка, я нечаянно споткнулась и... - пролепетала она.
- Нечаянно? - вспылила женщина, взмахнув руками. - Нечаянно? Ты леди, Вирдэ. Ты не должна допускать случайностей, всё должно быть под твоим полным контролем. Понимаешь? Каждая мелочь. Даже подол платья, - матушка указала на разодранную до колена белую ткань.
Вирдэ спешно подобрала подол и покраснела ещё больше, даже кончики ушей у неё задрожали.
- Понимаю, матушка. Но...
- Никаких "но"! "Но" будешь говорить лошадям, работая возницей, если не справишься с ролью леди. Намёк, я надеюсь, понятен? - матушка вперила в дочь испытующий взгляд ярко-зелёных глаз. Чёрные кудри женщины затряслись.
- Понятен, - сокрушённо пробормотала Вирдэ, не в силах выдержать эту игру в гляделки.
- А теперь вытри это, - матушка указала на кровь на носу Вирдэ, - поднимись и переоденься. Нет, так мы слишком долго провозимся, опоздаем. Леди не должны опаздывать. Надень накидку. Ту, чёрную, расшитую золотой нитью. И убери ты этот кусок материи, он тебе совершенно не к лицу! - женщина двумя пальцами подняла валяющуюся на полу бордовую шаль и брезгливо поморщилась.
"Как будто чёрное с золотом мне к лицу", - буркнула про себя Вирдэ, но вслух ничего не произнесла. Спорить с матерью себе дороже, и она это уяснила ещё будучи десятилетней девочкой, когда в их доме появился Сай, маленький охламон и любимец взрослых. Тихо вздохнув, девушка поднялась и оперлась на перила лестницы.
- Ступай, - приказала мать и отвернулась.
Вирдэ ступила на лестницу и едва сдержалась, чтобы не охнуть: в колено стрельнула дикая боль. "Леди, я леди! А леди должна держать себя в руках даже когда ей очень больно", - мысленно уговаривала себя Вирдэ, делая второй шаг. Боль в колене медленно, но верно начала утихать и примерно на середине лестницы прошла совсем. Вирдэ немного расслабилась.
- Столько лет её учили правильно двигаться, говорить, думать, а она всё это не воспринимает! Ну ничего, побудет немного возницей - посмотрим, как заговорит после. У его сиятельства к ним отношение особое, - услышала внезапно она голос матери. Тело парализовал необъяснимый страх, девушка лихорадочно вцепилась в перила, чтобы не упасть, и оглянулась. Внизу никого не было.
- О, боги, - выдохнула Вирдэ, готовая сползти в обморок. Однако это ей не удалось. Упрямо мотнув головой, Вирдэ подобрала подол платья, в несколько прыжков преодолела оставшиеся ступени и выдохнула только за дверью своей комнаты на мансарде отцовского дома.
Комната встретила радостно, золотые лучи заходящего солнца, прорываясь сквозь обращённое к западу окно, играли на стенах, прятались в мягком ворсе ковра, отражались от поверхности зеркала солнечными зайчиками. Вирдэ подошла к окну и оперлась о подоконник. Здесь всё такое уютное, родное, не то, что в других комнатах. Это её маленький мир, знакомый только ей одной. За окном виднелась пристань, у которой, как всегда поздней весной, было много кораблей из разных стран. Аштенк - крупнейший в стране речной порт - славился своими ярмарками, на которые съезжались купцы со всего континента и с островов. Корабли приплывали в субботу и отчаливали в понедельник утром. И каждый раз Вирдэ могла наблюдать из своего окна за лесом покачивающихся мачт, за беготнёй команд, за степенно прогуливающимися по набережной людьми и фейрами - островитянами, что отличались наличием жаберных щелей за ушами - в различных иноземных одеждах. Они даже вели себя по-разному: одни были спокойны, как королевские гвардейцы, другие же буйны, что едва слово скажи, сразу драться полезут. Но не жизнь пристани интересовала Вирдэ больше всего. Когда кораблей было не очень много, девушка могла видеть широчайшую реку, летом ярко-синюю, зимой белую ото льда. Река была столь широка, что в облачный день нельзя было разглядеть второго её берега. Вирдэ любила воду. Её отец жил торговлей, ходил на своём корабле в Эль-Тагал и на острова. И погиб где-то в море, попав в шторм. Его судно не было предназначено для походов по большим волнам, какие бывают в непогоду. "Когда-нибудь я уйду на острова. И там меня никто не найдёт, если доберусь", - думала девушка, глядя на сверкающую водную поверхность и вспоминая доброго, задорного отца.
- Вот девчонка нехорошая... - услышала внезапно Вирдэ. "Что за напасть?" - девушка вздрогнула и оглянулась. В комнате никого не было, лишь солнечные зайчики прыгали по стенам. Вирдэ повела плечами и вспомнила, зачем пришла. С сожалением в последний раз взглянула в окно, на озаренный лучами заходящего солнца лес мачт, сквозь который с трудом, но угадывалась синеватая поверхность спокойной реки. Тихонько отвернулась, по щекам потекли слезы, оставляя за собой горячие влажные дорожки. "Нельзя мне вспоминать отца, нельзя смотреть на реку и корабли. Но я смотрю. И почему-то не могу оторваться. Эта картина завораживает меня..." - девушка одним движением утерла слезы и, стараясь не поворачиваться более к окну, пересекла комнату по диагонали.
У стены в тени стоял огромный, высотой до потолка, платяной шкаф, привезенный отцом с островов. Вирдэ погладила резную ручку дверцы, глаза вновь наполнились слезами. "На кого ты покинул нас, отец?" - мысленно всхлипнула девушка. В памяти всплыли яркие картины беззаботного детства, когда она босиком выбегала рано утром на пристань, едва завидев в окне знакомый корабль отца. Как летела к нему, едва касаясь ножками камня мостовой, а затем и досок причала. Как он подхватывал ее на руки, прижимал к себе, поглаживая по головке и нашептывая ласковые слова, а она зарывалась носом в его густые, пахнущие водой и свежим морским ветром волосы и думала, как же хорошо, когда папа дома. С его уходом из мира живых, казалось, умерла и часть Вирдэ, та самая, счастливая и радостная, и осталась лишь тоска, да мать, которой было не до ее детских проблем. "Чего это я распускаю сопли? - мысленно одернула себя Вирдэ, вновь одним движением стирая слезы из уголков глаз. - Я же леди, как говорит матушка, а леди положено улыбаться, даже когда на душе у нее скребут кошки".
Грустно усмехнувшись своим мыслям, девушка рывком распахнула дверцы шкафа и увидела с внутренней стороны одной из них небольшое серебряное зеркало в деревянной раме. Из отполированной поверхности на нее смотрела хмурая черноволосая юная девица с бурым от высохшей крови кончиком носа и тянущейся до самого подбородка противной кровавой дорожкой. "Надо будет умыться", - Вирдэ натянуто улыбнулась своему отражению и принялась разыскивать в горах одежды то, что сказала ей надеть матушка. Разорванный подол платья путался под ногами, норовил спеленать, и Вирдэ только чудом удавалось не дозволять ему этого.
Через пару минут усердных поисков девушка выудила на свет божий черный, расшитый золотом балахон. С отвращением, как давеча матушка взяла шаль, подняла Вирдэ огромный мрачный кусок материи. "И матушка считает, что это мне идет?" - фыркнула про себя девушка, приложив к себе накидку и бросив мимолетный взгляд на зеркало в другом конце комнаты. Отражение её не порадовало. Но делать нечего. Вирдэ обреченно вздохнула и накинула на себя облачение. Светлый, почти ангельский образ развеялся, стал мрачным. Еще раз окинув внимательным взглядом свое отражение в зеркале, Вирдэ отметила, что издали стала странно похожа на жрецов богини Земли, храм которой находился в центре Аштенка и отличался роскошью и богатством, но был мрачен со своими коричневатыми стенами и чёрно-золотыми куполами. И даже выглядевшие богато золотые узоры не осветляли черного полотна. Вирдэ неприязненно скривилась, но что она могла сделать? Так захотела матушка.
С сожалением оставив бордовую шаль на спинке стула, девушка тихонько подкралась к двери, чуть приоткрыла ее и выскользнула в коридор. К вящему ее удивлению, за дверью никого не было. То ли матушка не сочла необходимым подгонять нерадивую дочку, то ли... От мысли о том, что ее могли просто оставить и уехать, Вирдэ бросило в жар, но через несколько секунд это состояние прошло. Не в первый раз ее так оставляют. "Прорвемся. Тем более что матушка почему-то требовала, чтобы я присутствовала на этом приеме..." - усмехнулась про себя Вирдэ и вздохнула свободнее. При матери приходилось держать осанку, двигаться как леди, но когда ее нет...
Вирдэ расслабилась, опустила плечи и легко, словно лань, сбежала по крутой лестнице вниз, ни разу не споткнувшись. Ощущение страха, преследовавшее ее в присутствие матери, прошло, как только та исчезла из поля зрения.
- Однако же если ты опоздаешь, страх будет не просто ощущением, а иметь вполне реальные причины, - со смешком произнёс вкрадчивый женский голос.
Вирдэ вздрогнула и замотала головой, пытаясь одновременно увидеть всё, что творится слева, справа, впереди и сзади. В доме было пусто, лишь из-за неплотно закрытой двери на кухню слышался плеск воды, стук моемой посуды и окрики кухарки. Видимо поварята не торопятся кончать работу, зная, что после не удастся отдохнуть - обязательно припрягут или картошку чистить, или полы в кухне мыть. Глухой удар, вой - кухарку всё-таки довели. Посуда застучала быстрее.
"Да что это я! - мысленно отмахнулась Вирдэ. - Никого здесь нет, опять галлюцинации... Надо будет попросить у Рьярка какое-нибудь снадобье от этой напасти..."
- К сожалению, моя милая айри, от этого не лечатся, можешь мне поверить, - с грустью констатировал голос.
- Как?!? - до сего момента Вирдэ свято верила, что излечимо всё, лекарствами ли, отварами ли или запрещённой, но, тем не менее, популярной среди лекарей магией. По крайней мере, так ей рассказывал Рьярк, один из лучших травников в королевстве.
- Да, вот так, - вздохнул голос. - От своего дара не излечился ещё ни один айри.
- Кто??? - возопила Вирдэ так, что с потолка посыпалась пыль штукатурки. К счастью единственные находившиеся в доме люди были слишком заняты мытьём посуды и раздачей затрещин, и крика не услышали.
- Потише, девочка, иначе привлечёшь к себе лишнее внимание, - нравоучительно заметил голос. - Тебе нет надобности ни кричать, ни даже говорить. Стоит только подумать - и я тебя прекрасно услышу.
Примерно полминуты Вирдэ стояла на месте, не смея шелохнуться. "Это какая-то страшная ошибка!" - попыталась успокоиться она. Про айри она читала, правда давно и легенды. Но в каждой легенде есть доля истины. Эти существа обладали обострёнными чувствами, физической силой, кошачьей ловкостью, имели понятие о чести, благородстве, были преданы своей родине и клану и были невероятно сильны в магии. Словом, отличные воины. В армию их не брали по двум причинам: иные расы, кроме гномов и островитян, не допускались в Аразан и айри очень недолго жили. Редко кто мог дожить до двадцати лет. Врожденная способность слышать любые чужие мысли либо убивала несчастных, либо сводила с ума. Поэтому с годами выработалась практика: если в семье есть ребёнок-айри, его обязательно уничтожали, что, возможно, и привело практически к гибели и так немногочисленной расы. Более Вирдэ ничего не знала, но и этого было вполне достаточно, чтобы воспылать пламенной любовью к острому кинжалу, висевшему на стене над входной дверью и так кстати попавшему в поле зрения девушки.
- Не вздумай! - воскликнула женщина так, что у Вирдэ мигом разболелась голова. - То, что ты айри не означает, что необходимо кончать жизнь самоубийством! Ты другая, не такая, как остальные! Понимаешь это?
- Видимо нет, - буркнула Вирдэ. - Айри - это крест на всей жизни.
- Ох, девочка моя... - вздохнул голос. - Ты слишком мало читала про них. Но сейчас не время для подробной лекции, приём очень скоро начнётся, твоя матушка с братом уже подъезжают к дому губернатора. Постарайся не опоздать, иначе будет просто некрасиво.
"И эта туда же... - мысленно вздохнула Вирдэ. - Я что, пешком через весь город пойду?"
- Необязательно. Можешь сесть на ближайшую метлу и полететь, - усмехнулся голос и тут же посерьёзнел. - Выходи на улицу, там ты найдёшь помощь. Дом тебя точно никуда не отвезёт, уж поверь.
- Можно всё-таки вопрос? - шепнула Вирдэ и, не дожидаясь разрешения, продолжила: - А кто вы такая, что залезли в мой разум и даёте мне наставления?
- Потом, всё потом! - воскликнула женщина и исчезла.
Часы на стене начали бить девять часов. "В девять пятнадцать начинается приём!" - мысленно ахнула Вирдэ и стрелой метнулась к входной двери.
Вирдэ выскочила из дома, одним махом преодолела три ступеньки крыльца и замерла в недоумении. "Ну и где же обещанная помощь?" - пронеслось у неё в голове. Черные волосы разметались по плечам, кровь на лице засохла противной коркой. Большие серые глаза с надеждой осматривали окружающую местность, но напрасно: перед девушкой тянулась широкая булыжная мостовая, а за ней простиралась залитая светом заходящего солнца набережная. По причалу и самой набережной сновали люди, улица же была почти пустынна. Почти: на другой ее стороне, в некотором отдалении стояла, вызолоченная лучами заходящего солнца, бричка извозчика. Отдыхала уставшая за день холеная лошадка, греясь в последних лучах. Сам извозчик черной сгорбленной тенью возвышался над козлами, безвольно свесив руки.
Плотнее закутавшись в накидку, Вирдэ медленно направилась в сторону извозчика, постоянно вздрагивая и беспокойно озираясь. Лошадь, заметив незнакомку, встрепенулась, подняла голову, зафыркала. Темная фигура извозчика не шевельнулась. Вирдэ, обеспокоенная этим обстоятельством, остановилась в полутора метрах от брички. Обычно извозчики в Аштенке были людьми на редкость разговорчивыми и каждому клиенту радовались, как родному. Оно и неудивительно: перевозки в те времена стоили недешево, а люди были ленивы до безобразия.
- Что вам угодно, леди? - холодно спросил хриплый, чуть гнусавый голос из-под низко надвинутой на глаза черной кожаной фуражки, явно заморской, чего не мог позволить себе ни один извозчик, как бы много он ни зарабатывал.
"Не просить же сразу о помощи... Такой странный тип может и не довезти... Начнём издалека", - решила Вирдэ.
- Отъезжала ли от того крыльца коляска? - спросила она, внезапно задрожавшей рукой указав в сторону крыльца своего дома. Извозчик приподнял голову. В тени от козырька фуражки сверкнули демоническим алым огнем глаза.
- Соловые кобылицы, одна другой краше? - растянув тонкие, как ниточка, губы в усталой полуулыбке, поинтересовался он.
- Верно, - судорожно сглотнув, кивнула Вирдэ.
Извозчик улыбнулся еще шире, из-под верхней губы выглянули острые кончики белоснежных клыков. Вирдэ едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть: вампир! "И угораздило же меня..." - мысленно перекрестилась девушка, в упор глядя на него.
- Как же, как же... Уехали вон туда, через город, - извозчик махнул рукой куда-то в сторону центра города. - Красивая коляска, красивый кобылы, умелый кучер. Да и хозяйка с сыночком хороши, сразу видно, барская семья, - продолжая улыбаться, произнес вампир.
- А...а... - Вирдэ запнулась, голос ее задрожал.
- Да-да? - чуть наклонив голову набок, насмешливо поинтересовался вампир, которому явно было в радость видеть страх в глазах девушки. - Да не бойтесь, миледи, я не кусаюсь - заметить могут, потом хлопот с судами и казнью не оберешься, - вампир с притворной грустью вздохнул.
Вирдэ от его слов легче не стало, что немедленно отразилось на выражении её лица.
- Я абсолютно серьезен, - кивнул вампир, в упор глядя на Вирдэ.
- Д-да? - неуверенно спросила девушка, делая маленький шажок назад.
Вирдэ передернуло. "До чего неприятный тип, аж страшно...Хотя чего это я? Обречённые на скорую погибель бояться не должны!" - недовольно подумала про себя она, с надеждой озираясь по сторонам. Но улица была пугающе пустынной: с заходом солнца жители Аштенка старались спрятаться по домам или разъезжались по балам и приемам.
- А что вам от хозяев той коляски, миледи? - галантно поклонившись, поинтересовался вампир. - Вы на них не совсем похожи. Более на прислугу.
- Прислугу?!? - вспылила Вирдэ. - Да я чистой крови леди, аристократка!
- Н-да? - вампир насмешливо приподнял правую бровь, чего в глубокой тени от козырька фуражки почти не было видно. Вирдэ уверенно кивнула. Страх перед вампиром внезапно исчез, существо не источало опасности, как матушка, хотя казалось вдвое страшнее её. Это несказанно обрадовало клыкастого нелюдя, он приподнял фуражку, открыв бледное узкое лицо, обрамленное черными, как смоль, сальными волосами, собранными в низкий хвост.
- А почему ваше лицо разбито, миледи? - поинтересовался вампир.
- Да я пошутил, - по-доброму усмехнулся вампир, доставая из-за пазухи флягу с водой. - Не бойтесь, миледи, вода чистая, из источника в Соваронских горах. И не удивляйтесь и не спрашивайте, откуда. Мне привезли ее друзья. Этого достаточно
Вирдэ приняла флягу, откупорила ее и, сложив ладошку ковшиком, принялась плескать на лицо. Бурая корка быстро размокла. Вирдэ поскребла ногтями лицо - кровь смылась, не оставив ни следа. Девушка подняла глаза. Вампир довольно хмыкнул.
- Вот теперь я вас вижу, миледи, - произнес он, оглядывая девушку. Вирдэ гордо вскинула подбородок и нехотя отдала флягу.
- Как будто раньше меня не было видно! - фыркнула она.
Вампир, не обратив внимания на её реплику, как следует закрутил флягу и спрятал во внутренний карман куртки.
- Чем еще могу быть полезен? - поинтересовался он.
Вирдэ недоверчиво покосилась на клыкастого.
- Что это значит? Вы хотите мне помочь?
- А почему бы и нет? - пожал плечами вампир. - Мне скучно, очень скучно. Вампиров гоняют, боятся разговаривать. А за что? Ведь мы никого не трогаем. Те твари, которые убивают людей - лишь исключение из правил, и сами погибают от рук своих, более лояльно настроенных к человеческому роду собратьев. Из-за них, из-за слухов, которые люди так любят распространять, из-за старых детских страшилок мы вынуждены скрываться, мы вне закона. А ведь в большинстве своем мы мирные создания...
- Ну да, мирные... - медленно кивая, протянула Вирдэ.
- Ну да. Если не верите - не верьте. Словом, вам нужна помощь?
- Да, хорошо бы.
- Тогда садитесь, - вампир надвинул фуражку на глаза и взял вожжи. Лошадь дернулась, зафыркала. Вирдэ нерешительно вскарабкалась на козлы и села рядом с вампиром.
- Куда, миледи? - спросил он, сосредоточенно глядя прямо перед собой из-под козырька фуражки.
- К дому губернатора, извозчик, - внутренне смеясь, гордо произнесла Вирдэ. - А вы знаете, где это? - тут же осведомилась она.
- Ну, у нелюдей и кони магические... - протянул вампир. - Найт, ищи!
Лошадь смешно задрала верхнюю губу, попробовала воздух на вкус и игриво завизжала.
- Теперь держитесь, миледи, - не глядя на Вирдэ, сказал клыкастый. - Немного потрясёт...
Договорить он если и хотел, всё равно не успел бы. Резкий рывок с места едва не опрокинул Вирдэ с козел. Девушка вцепилась в край сиденья, не смея оглянуться по сторонам. Волосы взвились, хлестали по щекам. Впереди мелькал развевающийся хвост вороного коня. Вампир сидел прямо, словно проглотил копьё, глаза смотрели из-под надвинутой фуражки перед собой, на лице не дрогнул ни единый мускул. В застывших, словно окаменевших кулаках были сжаты вожжи. Кожаные ремни лишь слегка подёргивались - вампир не управлял конём. Он сидел здесь, скорее, для виду, в качестве украшения. Хотя украшения весьма сомнительного.
"Неужели это и есть та самая помощь, о которой говорил мне голос? - спросила Вирдэ сама себя, едва не вылетев с козел на резком повороте. - Тогда дюже странная она, эта помощь..." Конь мчался быстрее самого ветра, по сторонам улиц мелькали смазанные тени домов. Запоздалые прохожие шарахались в стороны, прижимались к стенам и в ужасе провожали взглядами чёрное размытое пятно. Бричка мчалась бесшумно, едва касаясь колёсами булыжной мостовой. Конь и вовсе летел, всё время держа копыта на весу, не ступая на камни. "Что за существо способно так мчаться?" - мысленно подивилась Вирдэ, но спросить у вампира не решилась.
Дом губернатора, куда была приглашена семья Вирдэ на приём, находился на окраине Аштенка. Огромный особняк времён старого короля, с расписным фасадом и внушительными колоннами, поддерживающими изукрашенный лепниной козырёк крыльца, был окружён ухоженным садом с тенистыми аллеями и небольшим озером. От ворот к крыльцу вела вымощенная гранитной плиткой широкая аллея, по обеим сторонам которой теснились высокие деревья. В полдень, когда солнце нещадно печёт, деревья образовывали навес, благодаря которому дорога всегда находилась в тени. Но сейчас солнце скрылось за горизонтом, и деревья из спасительного навеса превратились в непроходимую стену, в молчаливых стражей, что внимательно следят за каждым приехавшим. И лишь немногие из посетителей губернаторского дома знали, что это практически так: среди густых крон расположились на ветках стрелки с многозарядными самострелами - изобретением гномов Соваронских гор. Зачем - одному, вероятно, губернатору и известно.
Бричка медленно двигалась по аллее, лошадь, ещё недавно летевшая над землёй, тихонько трусила, цокая копытами по гранитным плитам. Вампир глубже надвинул на глаза фуражку и старательно прятал лицо в тени, постоянно бросая по сторонам косые взгляды. Вирдэ плотнее закуталась в ненавистную накидку - с приходом ночи на улице заметно похолодало. Зыбкий свет от горевших по обеим сторонам дороги ламп-факелов падал на одежду, углубляя тени, освещал путь. Мимо промчался, погоняя взмыленного коня, лихой офицер. Оглянулся, отдал Вирдэ честь и ускакал далеко вперёд. Вампир едва заметно усмехнулся.
- Вас все знают, миледи? - хриплым голосом спросил он, не поворачиваясь к своей пассажирке.
- Наверное, - пожала плечами Вирдэ. - Однако я вижу его впервые.
Вампир не ответил, лишь хлопнул вожжами по спине коня. Вороной вскинул голову и прибавил шаг.
Сзади раздалось мерное цоканье восьми копыт. Вирдэ быстро оглянулась. Следом бордо рысили две соловые кобылицы. "Надо же, успели..." - удивилась девушка и поспешила отвернуться: кучер мог узнать её даже в неверном свете огня.
- Вы высадите меня у крыльца? - после секундного молчания поинтересовалась Вирдэ у вампира.
- Предлагаете мне под ручку провести вас до зала? Мне жизнь дорога! - серьёзно ответил тот. И, немного помолчав, прибавил: - К тому же я к вам в кучеры не нанимался. А уж в лакеи тем более.
- А почему вы стояли возле моего дома? - внезапно спросила девушка.
Вампир потянул вожжи, лошадь остановилась аккурат перед ступенями крыльца.
- Всего хорошего, миледи, - клыкастый приложил руку к козырьку. Сзади недовольно крикнули, послышалось испуганное ржание. Вирдэ прикусила язык и соскочила с козел, даже не попрощавшись. Щёлкнули вожжи, бричка развернулась и покатилась обратно к воротам, набирая скорость.
- Буду я тебе рассказывать, как же... - услышала Вирдэ голос вампира и вздрогнула: он прозвучал словно в двух шагах, хотя источник быстро удалялся. "Да что за..."
- Вирдэ!!! - то ли испуганно, то ли гневно окликнули девушку. Вирдэ повернула голову. В дверном проёме кареты застыла в изумлении матушка, из-под её руки выглядывал любопытный Сай.
Вирдэ молча развернулась, подхватила подол платья и шустро взбежала по ступенькам. Вышколенные лакеи как по команде распахнули дубовые створки резной двери. Сзади подскочил Сай и вцепился в подол платья сестры.
- А мы думали, что ты не доедешь... - вполголоса признался он, испуганно оглядываясь на пыхтящую на лестнице матушку.
Вирдэ не ответила.
Длинный коридор был ярко освещён свечами в прикреплённых к стенам подсвечниках. Дыма от маленьких многочисленных огоньков не было, что несколько удивило Вирдэ. Она привыкла, что и свечи, и факелы нещадно дымили и чадили, от чего она страшно чихала, сидя у себя в комнате вечерами. Девушка быстро шла по коридору, не оглядываясь на вытянувшихся в струнку у стен слуг. Следом семенил, беспрестанно озираясь по сторонам, Сай. Где-то далеко позади слышался стук каблучков матушки.
Лакеи, завидев приближающуюся девушку, одновременно взялись за резные ручки двери, больше подошедшей бы роскошному замку, и распахнули створки. В лицо Вирдэ ударил яркий свет, но девушка даже не прикрыла глаза - ей не было это необходимо. Зрачки мгновенно приспособились к новому освещению. Эта особенность была у Вирдэ с рождения. Откуда она взялась, оставалось непостижимой тайной.
Вперёд, оттолкнув Вирдэ, вышла матушка. Широкая улыбка больше походила на волчий оскал, взгляд метался в поисках определённого человека. Быстро отыскав оного, матушка улыбнулась ещё шире и сделала красивый реверанс.
- Эльтара Лейзан, вдова морского купца Карена Лейзана, и её дети Саймонт и Вирдэ Эльда! - объявил мажордом у дверей.
Вокруг мгновенно образовалась толпа охающих и ахающих женщин. Одни тут же начали щебетать что-то о новостях, другие принялись целоваться с Эльтарой, ворошить густую шевелюру Сая. Мальчишка уворачивался, прятался за подол накидки сестры. Вирдэ же, пользуясь отсутствием внимания к своей персоне, осторожно выбралась из толпы, с облегчением вздохнула и огляделась. Прежде она никогда не была в приемном зале. Огромное просторное помещение, мраморный пол с красивым мозаичным узором, светлые стены с нарисованными на них вьющимися лианами и яркими экзотическими бутонами; подпирающие потолок ряды обвитых вьюном колонн; светильники на сотню свечей; столы, накрытые белоснежными скатертями и уставленные различными яствами - не будь у Вирдэ чувства гордости и собственного достоинства, она застыла бы на месте, раскрыв рот от восхищения. Мужчины, не принимавшие участие в бурном приветствии Эльтары, кучковались возле обширных окон и вели беседы о чём-то своём. И лишь один стоял, облокотившись спиной о дальнюю от входа колонну, и с усмешкой взирал на происходящее вокруг. По случайности только та часть зала и осталась свободной от людей. Туда Вирдэ и направилась, а за ней и Сай, которого светская суета тоже не особо радовала.
Страсти вокруг Эльтары постепенно улеглись, женщины разбрелись по залу, некоторые вернулись к оставленным мужчинам. Сама же виновница небольшого переполоха подобрала подол платья, обнажив одну из многочисленных нижних юбок, и, грациозно ступая, направилась к самому губернатору, стоявшему у одного из окон. Мужчина заметил её раньше, чем она успела раскрыть рот для ехидной фразы, и поприветствовал лёгким поклоном.
- Добрый вечер, моя леди, - губернатор поцеловал протянутую руку и устало улыбнулся. - Я рад, что вы изволили почтить нас своим присутствием. Вы прекрасны, как всегда.
- Я не могла не прибыть, милорд, вы выслали мне приглашение, - усмехнулась Эльтара.
- Вы одни? - поинтересовался губернатор, оглядываясь по сторонам. - Я не заметил с вами никого, когда вы вошли.
- Я с детьми. Пора выводить их в свет.
- Это тоже верно, - вздохнул губернатор и приготовился к долгой светской беседе.
- Претит суета, юная леди? - услышала Вирдэ мягкий мужской голос за спиной. Девушка отвернулась от окна и окинула зал беглым взглядом. Все заняты своими делами. Все, кроме того типа у колонны. Он пристально разглядывал Вирдэ, на лице застыла усмешка.
"Он слишком далеко стоит, чтобы я его услышала", - прикинула Вирдэ и недоверчиво взглянула на молодого человека. Русые вихры, белая кожа, правильные черты лица, лукавый взгляд зелёных глаз. Одежда явно не для светских приёмов: поверх свободной рубахи кожаная куртка с меховой оторочкой, тёплые шерстяные штаны, мягкие сапоги, на поясе ножны и фляга. "Северянин, - фыркнула про себя Вирдэ и отвернулась. - Неужели в Аштенк пригласили людей с Северной границы? Зачем? Мы с Севером не имеем торговых связей, да и что они могут нам дать? А мы им что? Мы и северяне настолько разные..."
- Вирдэ, - Сай дёрнул сестру за подол накидки. Девушка опустила глаза. - А чего он так на нас смотрит? - мальчишка указал на северянина.
- Наверное хочет, чтобы мы дали ему в глаз за неподобающее поведение. Разве можно мужчине так долго пялиться на девушку?! - нарочито громко произнесла Вирдэ.
- Я ещё и пригласить эту девушку прогуляться могу, - фыркнул северянин и ещё более наглым оценивающим взглядом окинул фигурку Вирдэ, закутанную в накидку.
- Слушай, сестрёнка, я такое придумал... - прошептал Сай и заговорщически подмигнул девушке.
- Нет, братец, не надо больших пакостей, мы не дома. Давай обойдёмся без погрома, - шепнула в ответ Вирдэ.
- Ну хотя бы окунуть его в салат!
- Нет. Придумай что-нибудь менее разрушительное.
Сай напряжённо засопел. Вирдэ умилилась. Всё же брат у неё хороший, хоть и плут. За сестру горло перегрызёт даже зомби. Впрочем, Вирдэ за брата тоже.
Грянула музыка. Народ быстро разбился на пары и принялся кружиться по залу, ловко обходя различные препятствия в виде столов и колонн. У окон остались стоять считанные единицы, среди которых наблюдались и Эльтара с губернатором. Они, похоже, вовсе не заметили музыки.
Незнакомец отделился от колонны и медленно, заложив руки за спину, двинулся в их сторону. Вирдэ напряглась, но постаралась сохранить безразличное выражение лица. Северянин протянул руку и галантно поклонился.
- Могу я пригласить прекрасную юную леди на танец? - с усмешкой спросил он, подмигнув Саю ярко-зелёным глазом.
- Пригласить-то вы можете, - задумчиво теребя кончик чёрной пряди, ответила Вирдэ. Хихикнул спрятавшийся за сестру Сай. - Только далеко не факт, что я соглашусь.
- А если я очень попрошу? - усмехнулся кавалер.
- Даже если вы будете молить меня, стоя на коленях, - спокойно ответила девушка.
Северянин задумался.
- Я смотрю, юная леди не так проста, как может показаться, - он потёр подбородок.
Вирдэ склонила голову набок и выжидательно уставилась на незнакомца.
- Такие девушки очень интересны. И сложны... - задумчиво протянул он. - Их надо не спрашивать, а брать силой...
- И получить за наглость по черепу, - буркнул Сай из-за сестриной спины.
- Но я не буду этого делать, - северянин мотнул головой. - Я не такой.
"Шиза", - со вздохом констатировала про себя Вирдэ, гадая, когда же незнакомец уйдёт.
- Так вот, - северянин пришёл к какому-то выводу и мотнул головой. - Вы умеете танцевать?
- Да, - Вирдэ спокойно кивнула.
- Тогда почему вы отказываетесь?
- Я ничего не говорила.
- Вы сказали, что даже если я буду молить вас стоя на коленях, вы откажете.
- Я сказала "не факт, что соглашусь". Про отказ речи не шло.
- Значит, вы согласны?
- Не факт.
- Почему? Вы не умеете танцевать?
- Я говорила, что умею.
- Тогда почему?
- Я обязана отвечать?
- Хорошо бы.
- Вы мне не нравитесь.
- Да? Какая жалость. А что я могу сделать, чтобы вам понравиться?
- Убраться подальше.
- Хорошо, - северянин отвесил лёгкий полупоклон и вновь вернулся на свой пост у колонны, не спуская с Вирдэ заинтересованного взгляда. Он явно играл. И девушке это очень не нравилось. Как, впрочем, и Саю.
- Вирдэ, слушай, а можно я с ним потолкую? Ну, по-мужски, - мальчишка ударил кулачком по ладони. Вирдэ улыбнулась.
- Ну потолкуй. Только осторожно, не разнесите дом.
- Обещаю! - хихикнул брат и быстро зашагал к северянину.
"Мужчины!" - фыркнула про себя Вирдэ и вновь повернулась к окну. Она не видела, как Сай, активно жестикулируя, шептал что-то на ухо склонившемуся северянину. Тот мерно кивал и умилённо улыбался, глядя на разбушевавшегося не на шутку мальчишку. А потом потрепал его густые волосы и ушёл, бросив что-то напоследок.
Девушка вгляделась в ночную тьму за окном. Где-то там сад, освещённый полной луной. Среди деревьев сейчас хорошо, прохладно, пахнет землёй, корой. Вирдэ до боли захотелось покинуть душный зал, где полно галдящего народа, и очутиться в ночной прохладе, в парке, где слышен только шелест листвы и шёпот ветра. Зачем матушка позвала её на этот приём? Показать местным кавалерам красивую дочку? Так со ссадиной на лице и в этой ужасной чёрной с золотом накидке Вирдэ вовсе не такая уж красавица. Хотя... Девушка вгляделась в слабое отражение в окне и недовольно поджала губы. Вид у неё конечно... Волосы растрёпаны от быстрой езды в бричке вампира, на носу ссадина, на шее несколько засохших капелек крови... Вирдэ сжала подоконник с такой силой, что костяшки её пальцев побелели. Нет, нужно найти матушку и отпроситься домой. Сейчас же!
Вирдэ отвернулась от окна и, охнув, схватилась за голову. Мысли перемешались, в них добавились чужие голоса, эмоции. В голове девушки зазвенело, казалось, что вот-вот черепная коробка треснет по швам и разлетится на мелкие части вместе с ошмётками мозга.
- Вот оно, девочка, вот оно! - услышала Вирдэ среди прочих голосов. - Ты до сих пор не хочешь верить? Это твой дар! Ты айри!
"Чёрт бы тебя подрал с твоими дарами!" - выругалась Вирдэ про себя. Взгляд затуманился, голоса и эмоции стали фоном, сильно раздражающим, но уже не вызывающим боль. Ноги подкосились, и девушка тихо осела на пол. Никто не заметил её, люди вокруг продолжали танцевать, украдкой хватая со столов различные вкусности. Далеко, на другом конце зала всё вели беседу Эльтара и губернатор.
- Вирдэ! - услышала девушка неподалёку знакомый голос. Сил едва хватило, чтобы повернуть голову. Голоса ушли, оставив в голове какую-то странную пустоту, а во всём теле - слабость.
- С-сай... - Вирдэ протянула руку, но не смогла удержать её на весу.
- Я маму позову! - Сай кинулся было в сторону Эльтары, но чья-то сильная рука схватила его и отодвинула к окну.
- Думаешь, ей это поможет? - прошипел в лицо мальчику взявшийся неизвестно откуда северянин. Вирдэ показалось, что из-под верхней губы незнакомца выглянули на секунду кончики клыков. - Не надейся, что ваша мать станет что-либо делать, чтобы помочь твоей сестре!
- Да как ты смеешь так говорить о моей маме! - Сай рванулся, но северянин только крепче прижал его к стене.
Дальнейшего разговора Вирдэ уже не слышала. Стоило ей бросить мимолётный взгляд на толпу танцующих - и гул в голове возобновился. Здесь были и негативные эмоции, и кокетство, и мысли об отравлениях, убийствах, граничащие с мыслями похабными и похотливыми; были и деловые размышления, и отстранённость. И где-то вдалеке Вирдэ различила на фоне общего гула голоса матушки. "Сделаете...возницей..." - только и услышала она, прежде чем скатилась во тьму.
Потом было нечто непонятное. Ей казалось, что её закидывали в седло, была долгая тряска, крики где-то сзади, топот копыт совсем близко, гиканье, свист над головой, щёлканье кнута, ржание. В лицо бил холодный ветер, но она не чувствовала его - в голове стоял отдалённый гул, шквал негативных эмоций, злобы, и одна мысль совсем рядом: умчаться подальше. Кто мчится, куда - оставалось для Вирдэ загадкой, решать которую не было ни сил, ни желания. Несколько раз девушка вновь проваливалась в забытье, а когда выходила из него, картина не менялась: тряска, свист, топот, ржание, шквал злобы и ненависти, обещания долгой и мучительной расправы. "Когда всё это кончится?" - только и смогла подумать Вирдэ, прежде чем снова провалиться во тьму. На этот раз надолго.
Риктар дель Контро решил дождаться своей пассажирки, тем более что ему было наказано следить за ней. Он отогнал бричку в ближайший лесок, выпряг вороного лекрана, засыпал экипаж ветками и уже верхом вернулся к дому губернатора, рассудив, что на конской спине даже без седла он гораздо мобильнее, нежели в повозке. С огромным трудом скрываясь, вампир и лекран проникли в сад перед домом, строго охраняемый сторожевыми псами, охотниками и арбалетчиками, и затаились среди деревьев, почти невидимые в ночной тьме. Напрягая зрение, вампир всматривался в окна здания и в то, что происходит за ними. Ему повезло расположиться недалеко от окна в приёмный зал.
"А вот и наша пассажирка", - усмехнулся про себя клыкастый, увидев облокотившуюся на подоконник девушку. К девушке подошёл мужчина, похожий на выходца из северных народов, в одежде изгнанника. Риктар сразу узнал его. "А он-то что здесь забыл? - удивлённо вскинул брови вампир. - Неужели кто-то из северных вождей согласился взять его с собой в делегацию? Хотя немудрено - парень силён и ловок, бывший воин..." И Риктар с головой окунулся в воспоминания.
Из задумчивости вампира вывел звон бьющегося стекла. Тот самый бывший воин, перекинув бесчувственную девушку через плечо, лихо выскочил в окно, выбив ногой стекло, и кинулся к деревьям. Риктар вскочил на лекрана, зверь заплясал на месте, чуя суматоху. Из окна по пояс высунулся мальчика с заплаканным лицом и принялся что-то кричать, тыча пальчиком в улепётывающего со всех ног северянина. Несколько дюжих мужиков оттолкнули его от окна, вылезли сами и принялись раздавать приказы заметавшимся слугам. К тому времени северянин уже вломился в сад совсем рядом с лекраном. Риктар осадил зверя и спрятался в тень, но мужчина был настолько поглощён в свои мысли и действия, что, даже столкнувшись с клыкастым лицом к лицу, не заметил бы его.
К окну быстро пригнали лошадей по числу мужиков, все в дорогой сбруе, тонконогие горячие скакуны. Рядом на лошадках попроще топтались слуги, удерживая гарцующих господских коней за повод. Господа по одному вылезали из разбитой оконной рамы, ловко перескакивали с подоконника в седло и быстро отъезжали, давая место другим. Кони горячились, мужчины выкрикивали слова угроз, причём угрозы эти были весьма и весьма существенные. Из того же окна показались три русых головы делегации северян. Те грозили кулаками в сторону сада и подробно расписывали, что сделают с похитителем девушки. Обладавший больным воображением Риктар едва не свалился со спины лекрана, только представив себе всё, что они наговорили. И искренне посочувствовал старому знакомцу.
Тем временем господа и слуги, понукая коней, галопом помчались по вымощенной аллее к воротам. Вскоре о них напоминал лишь стук копыт, да проклятия, изредка доносимые лёгким ветерком.
- Популярная девушка она, эта Вирдэ... - задумчиво изрёк Риктар, натянул фуражку до самого носа и развернул лекрана к ограде. Теперь можно не опасаться ни сторожевых псов, ни стрелков. В общей суматохе разве кто-то заметит маленького невинного вампира?
Рядом слышалось потрескивание веток, пожираемых огнём, в лицо бил жар и неяркий красноватый свет. Вирдэ поморщилась и перевернулась на другой бок. В голове не было ни единой мысли, словно кто-то неизвестный выкачал оттуда всё и стоит чуть стукнуть по черепу - кость отзовётся звоном, как пустой горшок. Тело то и дело сводила судорога, Вирдэ дёргалась, пыталась мотать головой. Жар теперь бил в спину, сразу вспотели плечи и поясница. Вирдэ скривилась. Неприятное ощущение.
- Наконец-то! - воскликнули неподалёку. Голос показался девушке странно знакомым, но вспомнить или хотя бы представить себе его обладателя ей оказалось не под силу.
Её приподняли и заставили выпить нечто неприятно пахнущее и ещё более неприятное на вкус. Вирдэ закашлялась и широко раскрыла глаза.
- Ничего-ничего, - успокаивал голос, находясь уже вне досягаемости рук девушки. - Невкусно, зато хорошо действует. Это так всегда. Закон подлости называется. Привыкай.
Вирдэ оперлась рукой и тут же наткнулась на деревянную миску. Судя по запаху, поили из неё. На стенках остался зеленоватый осадок. "Потрясающая гадость!", - фыркнула про себя девушка, проведя пальцем по зеленоватой гуще. Она оказалась склизкой и очень липкой. На пальце остался налёт.
- Иди сюда, что ж ты прячешься, травник-недоучка, - ласково оскалилась Вирдэ темноте. Девушка прекрасно понимала, что нагрубила, но этого она и добивалась.
- Я не прячусь, - спокойно ответил голос. - Я просто не показываюсь.
- В чём разница? И то и то проявление трусости, - пожала плечами Вирдэ.
- Ты ошибаешься, - холодно произнёс голос, не выказывая даже намёка на раздражение. - Прятаться - это даже не издавать звука, способного тебя выдать. Это проявление трусости, хоть и не всегда. Не показываться же - это проявление осторожности.
- Умный, да? - обиженно надулась Вирдэ. Отвар, хоть и был отвратителен на вкус и запах, подействовал хорошо: девушка чувствовала себя бодрой и способной проявлять эмоции.