Он совсем не тоскует по жене - говорили за его спиной. Он проводит дни в праздности и веселье, меняя с каждым днем любовниц. ''Недопустимо!'' - кричали старики. ''Это ужасно!'' - укоризненно вздыхали дамы, пряча за свои юбки отпрысков при его приближении. ''Кончина жены развязала ему руки! А ведь в начале он был против брака!'' - шептались злопыхатели.
А он... Он творил.
... - Еще мазок, чуть чуть... Не шевелитесь, несравненная... - Маэстро перебрал в уме имена... - Карола...
Обнаженная натурщица надула губки и подошла, сексуально виляя бедрами:
- Я не Карола, нехороший ты человек! Я Флоренсина!
- Так я это и не вам, несравненная! - нашелся опозореный живописец.
- А кому? - чуть усмехнулась женщина.
- Ей! - и маэстро торжественно указал на почти законченный портрет...
- Вот так всегда! Все ей да ей! А мне? - снова обиделась натурщица.
Художник начал раздражаться, при этом не подавая виду...
- Несравненная, сядьте, пожалуйста, как было. Мне осталась-то всего лишь пара мазков.
Женщина послушно села, но при этом сделала такой вид...
- Великолепнейшая, мазки на ваших алых губах, а вы кривите их будто лимон съели!..
А потом была ночь любви. Как всегда, в мастерской перед картиной. Он обнимал любовницу, но ему казалось, что свеженаписанный портрет с укоризной глядит на него.
Утром он шел молиться...
Ученые потом говорили, что его портреты были сильно похожи друг на друга. Те же глаза с поволокой, чувственные губы, мягкие, но в тоже время хрупкие формы... Казалось, что одна и та же женщина проглядывает сквозь все написанное им, женщина, образ которой был похож на образ его умершей при родах жены.