Что-то грохнуло, крякнуло и раздался звон бьющегося стекла.
- Риранир Гензель!!! - От истошного вопля лопнуло то стекло, которое не успело разбиться.
- Но, наставник... - послышалось жалобно-недоуменное.
- Недоучка несчастный!!! Кто так подает реторты?!! Вот как надо подавать реторты!!! - вновь звон бьющегося стекла - Я тебе покажу, как надо подавать реторты!!!
Бабах!!!
Окна башни, стоящей на окраине города полыхнули алым.
- Риранир Гензель!!!
- Чуть что, сразу я. - тихий бубнеж.
- Чего?
- Мне собрать осколки, наставник?
- О, бездна ада... Говорил мне Гвениарен, не бери учеников, эти безмозглые лентяи в гроб раньше времени вгонят... Так нет! Взял, старый дурак!!! Да, убирай!!
Окно старой башни с душераздирающим скрипом распахнулось. На подоконник оперся мощный седой старик с длинной белой бородой. Он поправил сбившийся колпак, расшитый звездами и с удовольствием вдохнул холодный ночной воздух. Одна из створок, явно держащаяся на одной петле, опасно покачнулась, скрипнула и...
Дамс!
Глаза старика увеличивались в обратной пропорции с близостью створки с землей.
- Ах ты негодник!! - заорал старичок, мощной дланью сгребая за шиворот незадачливого ученика, - У-у я тебя!..
''Негодник'' досадливо кусал губы, глаза его бегали.
- Кто окна должен был отремонтировать, а? Кто, я?! Ну отвечай!
- Я, учитель... Но я обмазывал зельем надежности!
- Да ну? И где она, твоя надежность? Продемонстрируй! - волшебник даже отпустил ученика и теперь стоял, сложив руки на груди и скептически на того поглядывая.
- А оно рассеялось! - обретя почву под ногами, ученик сразу почувствовал себя увереннее.
- Да-а? - брови старика улетели в заоблачную высь, он склонил голову и явно наслаждался спектаклем.
- Да! Развеялось. - Ученик посмотрел на учителя и зачем-то добавил:
- Рассеялось. Фьють! - и он художественно взмахнул рукой. - Вследствие магических испарений, и дополнительного влияющего фактора - погоды.
Волшебник ржал долго и вдумчиво, то замолкая, то вновь похохатывая. Ему твердила ручная сова, ухающая на балке. Вдвоем они так засмущали ученика, что тот к тому времени, как волшебник глотнул воды, отплевался (это была уксусная кислота), снова глотнул воды, окончательно упал духом
- Ты хочешь сказать, что твой раствор смыло дождем? Гензель, ты действительно думаешь, что теперь я поверю, что ты сварил его правильно? Или сварил вообще, если на то пошло?
Ученик виновато потупился.
- Мда... - волшебник почесал в затылке и с усталым смирением уставился на Гензеля. - Переваришь. Н-недоучка...
- Так, а вот это слово как читается? Ой! - женщина неожиданно выронила указку, которая тут же покатилась под шкаф, но была решительно остановлена мохнатой лапой.
- Кальма! Отдай! - женщина наклонилась и попыталась отобрать указку, после чего была жестоко поцарапана. Вторая попытка закончилась более удачно, и женщина продолжила объяснения, сперва надзидательно сказав: - Плохая кошка!
Помимо кошки и женщины в комнате сидел маленький мальчик, с тоской смотревший попеременно то - на доску, то в окно, за которым раздавались веселые взвизги детей.
- Мам, ну ма-ам! Ну можно я пойду погуляю?
- Сколько можно гулять? Нагулял уже вон, тройку по русскому!
- А вон, Кальмар целыми днями спит и ничего! Почему кошке можно, а мне нельзя?!!
- Потому что это кошка! Ей не сдавать экзамены и не идти на работу! Она всю жизнь так проживет, а мы ее кормить будем!..
- Я тоже так хочу. Почему я не кошка? - занялся философией малыш. -Спишь, ешь, уроки не делаешь, в... Хотя нет, лапами в PSP играть не удобно. Не, не хочу.
- Уверен? - хмыкнула мать. - А кошкам, между прочим, тоже не сладко живется.
- Почему? - удивился мальчик.
- А вот ты пробовал целыми днями дома сидеть?
- Угу. Когда болел.
- Ну вот, значит, знаешь, как это плохо. Ни с друзьями погулять ни... Впрочем, ты меня и так понял?.. Ну вот. А она так всю жизнь живет. Своих сородичей видела только на птичьем рынке. Читать она не умеет, в компьютер играть тоже. Ну и кому лучше жить?
- А телик смотреть умеет?
Женщина вздохнула, подняла глаза к небу и рявкнула:
- Читай! Что я написала?
Кошка тем временем думала, что из перечисленного она умеет делать. Ну, допустим, из сородичей она только сестер, братьев и мамку видела, на птичьем рынке ей недосуг было по сторонам смотреть, она жутко боялась. Читать она научилась вместе с человеческим братом, хотя тот пока успевал значительно хуже, чем она. Компьютер? Хмм... Нет, она пробовала. Но если носом в кнопочку еще срабатывало, то вот мышка... Одно время она ухитрялась двигать мышку мордой и кликать лапой. Но одновременно приходилось следить за экраном и за дверью. Пару часов простояв в медитирующей позе индусов, Кальма решила больше не лезть в человечьи изобретения.
Мысли кошки текли плавно и неторопливо... Она совсем не заметила, как задремала...
Собственно то, что она спала, было выяснено после того, как ее весьма бесцеремонно разбудили. Она попыталась сделать отмашку задними лапами, но тело после сна было тяжелым и медлительным.
- Пока, мам! - заорали над ухом. Кальма ими недовольно дернула, но успокоилась, так как узнала голос. Ну и запах еще раньше, но мозг это почему-то не воспринял. Кальма мявкнула.
- Тихо, а то мама заметит! Я тебя выпустить хочу, чтобы ты с Димкиным котом пообщалась.
Кальма закатила глаза от непрохолимой тупости братца. На кошачьей мордочке это смотрелось весьма необычно.
- Кальмар, тебе плохо?!! - испуганно проорали сверху. Кальма разрывалась между желаниями заткнуть уши или расцарапать морду братцу за детскую кличку.
Дело было в том, что сначала (уж не знаю, как они ухитрились ошибиться), они приняли ее за кота. Купили, и в машине глава семьи - трехгодовалый Владик - окрестил ''Калмалом''. Неизвестно, чем животное имело несчастье напомнить мальчику этого моллюска. Взрослым понадобилось значительно времени, чтобы разобраться, как и в том, что произнес сын, так и в поле животного. В итоге все привыкли называть кошку Калмалом и окрестили Кальмой.
Тем временем милый златокудрый ангел по имени Гензель, имеющий привычку колотить учительские реторты, химичил в лаборатории наставника, уехавшего на неделю к другу - пресловутому Гвениарену, пророческие слова которого волшебник вспоминал каждый раз при очередной выходке парня.
- Ну я ему покажу, дурак! Я ему покажу лентяя!! Гад! Мерзавец!!! Ненавижу! Сам побил эти адовы реторты, а меня убираться оставил!!! - он немножко помолчал, а потом гнусаво прошепелявил, явно передразнивая... - Ты хошиш шкашать, шо твой рашвол шмыла дашдом?.. Старый козел...
Гензель поднялся с пола, отряхнул штанины старых застиранных штанов и рассеянно провел рукой по голове, приглаживая встрепанные белокурые волосы...
- О... Собачьи экскременты!!! - пораженно выдохнул он, чувствуя, как жидкость с рук впитывается в волосы. Все еще надеясь, он выбежал из подвала, поднялся на второй этаж башни, к зеркалу и, не веря своим глазам, заорал:
- Сотня лысых оборотней!!!
В зеркале отражался юноша, приятный (и даже более чем) во всех отношениях. Ну, не считая того, что половина волос у него на макушке приняла цвет кроваво алого заката. Впрочем, это недурно сочеталось с небесно-голубыми глазами. Во всяком случае, так считала ручная сова, сидящая на жерди. Но, из желания напакостить, она все равно ехидно ухала.
- Заткнись, старая дура! - начал истерить парень. Сова самым неприличным образом захихикала. В ее исполнении это было неподражаемо...
Впрочем, Гензель этого не оценил и запустил в пернатую ботинком. После чего побежал наверх искать средство для смытия раствора с волос.
А мальчик по имени Владик уже почти донес задремавшую кошку до пустыря, на котором они договорились встретиться с Димой. Дима тоже обещал принести кота, и Владик был полон счастья, и планов на будущее в которое входили кошачьи выборы в Гос Думу, и Кальмар, конечно, занимала там не последнее место...
Сама Кальмар тем временем безмятежно мурчала. Ей было хорошо, тепло - зимняя куртка мальчика защищала от холода, а высунутый нос позволял вдыхать чистый зимний воздух почти без примеси выхлопных газов. Он, конечно, был немного холодноват, но всяко лучше, чем в душной квартире...
Тем временем в голову Владика начали закрадываться сомнения. Мама отпустила погулять только во двор. То есть если она выйдет посмотреть, где сын... Но Димке нельзя долго задерживаться, ему мама тоже разрешила только во дворе немного погулять. Вот и приходится встречаться на пустыре в середине дороги. Нет, он, конечно, предупредил ребят во дворе, чтобы сказали, что он там, только в сугробе, в снежном домике. От, какой он хитрый! Нет, все, больше Владику не было страшно!
Кальма тем временем тоже почувствовала смутное беспокойство - нос начал ощутимо мерзнуть. Она спрятала его в куртку, но там было душно. Но умное животное нашло выход. Она решила, что подержит нос снаружи, потом погреет в тепле, потом снова наружу. И так туда сюда! Внутрь-наружу, внутрь-наружу! Тепло!..
Гензель бубнил:
- Итак... Жертва почувствует некоторое беспокойство, но оно вскоре утихнет...
На этот раз все шло нормально. В процессе поисков юноша перебил несколько склянок, и пол пришлось обмазывать зельем заново. Но, о чудо! После обмазки он вымыл руки (!) и только потом поправил волосы. Впрочем, повторная покраска волосам бы ничуть не повредила - он так и не смог отмыть красные пряди...
При воспоминании о прядях Гензель поморщился и чуть не выронил белый порошок.
- Все! Поехали.
Гендель собрался с духом, выставил вперед ладонь.
- Раз!
- Димка, привет. Где кот? - спросил Влад, доставая из-под куртки золотистый комок, отчаянно цепляющийся когтями за ткань свитера. - Я Кальмара принес. Вот.
- Два!
- О, здорово! А вот Бориска.
- Дим, ты похож на беременную тетеньку. - хихикнул Владислав.
- Сам ты беременная тетенька. Сейчас вытащу кота и не буду беременным. - обиженно буркнул Димка и впихнул толстого темно-коричневого, почти черного кота в руки Влада.
- Три! - Гензель дунул на ладонь и порошок спланировал на обмазанный красным пол, тут же полыхнувший белым пламенем.
Метель бросила в глаза мальчикам горсть снежинок. На секунду оба перестали что либо видеть.
- Влад!
- Чт... - сверкнула вспышка.
Когда Дима проморгался, вокруг было пусто. Он растерянно оглянулся.
- Влад! Хватит, меня мама ждет!
Дима снова нервно обернулся. И, уже не тая испуга, крикнул:
- Влад!
И тут он заметил следы друга. Папа когда-то увлекался охотой и немного рассказал семилетнему сыну об этом. И этих скудных познаний хватило, на то, чтобы понять, что след ведет в одну сторону. И обрывается.
Тут, будто издеваясь, порыв ветра, сдернув с ветки одного из деревьев снег, бросил его на следы. Ветер взвыл особенно громко и завыл. И эта тишина показалась мальчику настолько жуткой, что он кинулся домой, не чуя под собою ног, даже не вспомнив про кота, исчезнувшего вместе с другом.