Кривчиков Константин : другие произведения.

Волоколамское шоссе. Кремль 2222

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    *Опубликовано в издательстве АСТ*

   Здесь выложен ознакомительный фрагмент текста романа. Роман можно приобрести в следующих Интернет-магазинах:
  
https://book24.ru/product/kreml-2222-volokolamskoe-shosse-237931/
http://www.ozon.ru/context/detail/id/138204473/
http://www.labirint.ru/books/559619/
  
  

Кремль 2222

  

Константин Кривчиков

ВОЛОКОЛАМСКОЕ ШОССЕ

  
  
Капитолий - так называют крепость-бункер, расположенную на северо-западной окраине Зоны Москвы, рядом с МКАД и Волоколамским шоссе. За двести лет, минувших после ядерной катастрофы, в Капитолии сформировалось тоталитарное общество безжалостных убийц, руководит которым Когорта Избранных Хранителей. Владея секретами военных технологий прошлого, Избранные намерены стать полновластными хозяевами Москвы, уничтожая при этом всех, кто встанет на их пути.
Основная цель захватчиков - Кремль, непокоренный и несломленный город-крепость, выстоявший в огне Третьей мировой войны. Вооруженная до зубов армия капитолийцев собирается стереть Кремль с лица земли, и есть лишь один человек, способный нарушить зловещие замыслы Избранных - юный Тимур, отец которого был убит по приказу Когорты. Сбежав от наемных убийц, Тимур направляется к Волоколамскому шоссе. Он надеется добраться до Кремля и сообщить его защитникам о приближении армии захватчиков.
И тут происходит событие, в корне меняющее судьбу Тимура - он и его девушка оказываются в смертельной ловушке. И теперь для того, чтобы использовать единственный шанс на спасение себя и любимой, Тимур должен пройти через все круги ада, совершив то, что не под силу ни одному человеку...
  
  
  
   Оглавление
  
   Пролог
  
   Глава первая. Тайны Капитолия
   Глава вторая. Атака шамов
   Глава третья. Испытание смертью
   Глава четвертая. Оскал судьбы
   Глава пятая. Хомо дампус
   Глава шестая. Ярость обреченных
   Глава седьмая. Охотники за головами
   Глава восьмая. Неотвратимость
   Глава девятая. Схватка
   Глава десятая. Кровный враг
   Глава одиннадцатая. Ты не умрешь
   Глава двенадцатая. Тени в ночи
   Глава тринадцатая. Кровавый рассвет
  
   Вместо эпилога
  
  

ПРОЛОГ

  
   В этом мире все грозило опасностью и предвещало беду.
   Даже если светило солнце. И беззаботно журчал ручей с почти чистой водой. И веточки на деревьях шевелились от легкого ветра, а не от желания впиться в твое тело. И тишина вокруг убаюкивала и дышала безмятежностью.
   Увы! В этом мире признаки дружелюбия не стоили ломаного гроша, являясь обманкой, как и ощущение спокойствия. Все могло преобразиться в считанные мгновения, превратившись в смертельную ловушку. Она поджидала наивную жертву на каждом шагу и при любом неосторожном движении.
   Ибо этот мир хотел лишь одного - подкараулить, наброситься и убить. Кого угодно, лишь бы жертва годилась в пищу. Или для того, чтобы самому не стать жертвой. Так как третьего - не дано.
   Уж таким он был, этот мир - на окраине Зоны Москвы, неподалеку от МКАД, спустя двести лет после ядерной катастрофы. Он был опасным, злобным и безжалостным. И жестоко наказывал тех, кто, забывшись, начинал думать иначе...
  
  

***

  
   Чудовище появилось из бурелома внезапно, с треском разбрасывая в стороны сучья и обломки стволов. Через мгновение, встав на задние лапы, оно издало утробный рев. И Тимур вздрогнул от леденящего душу ужаса.
   Он увидел громадного шестилапого зверя, высотой более семи метров. На две нижние конечности зверь сейчас опирался. Еще две, больше похожие на манипуляторы робота, чем на лапы животного, росли у него прямо из живота. Третья пара вылезала откуда-то из-под треугольной морды, величиной со средний комод. Каждая из шести конечностей имела по пять длинных кривых когтей, напоминающих по форме и размеру серпы для скашивания ячменя.
   Все тело мутанта, включая верхнюю часть головы, покрывали толстенные хитиновые пластины красно-бурого цвета. Из раззявленной пасти с двумя рядами зубов летели желтые клочья пены. А маленькие круглые глаза, спрятанные под надбровными дугами, горели испепеляющей злобой.
   Это было настоящее исчадие ада, монстр из ночного кошмара - грозный, дикий, отвратительный и невообразимо, до иррациональности, жуткий. И к тому же, судя по поведению, очень рассерженный на тех, кто посмел нарушить его покой.
   - Жук-медведь! Уходим! - хрипло выкрикнул кто-то из бойцов. Конец фразы потонул в рыке чудовища. И в ту же секунду фенакодус под Тимуром истошно завизжал и вздыбился.
   Тимур чудом удержался в седле, сжав поводья в кулаках. Он, невзирая на парализующее чувство страха, попытался сохранить контроль над ситуацией. Но было поздно.
   Молодой скакун по кличке Гнедок, обезумев от ужаса, потерял способность воспринимать команды человека. Он снова завизжал и рванулся в сторону, не разбирая дороги. Сходу, игнорируя острые шипы, перемахнул через куст кровососущего кустарника. И, подгоняемый жутким ревом монстра, понесся вперед диким аллюром.
   Невероятный по концентрации выброс адреналина превратил фенакодуса в реактивный снаряд. Он мчался напролом трехметровыми прыжками, почти не касаясь земли когтистыми лапами. И Тимуру лишь оставалось мчаться вместе с ним, прижав голову к его шее и каменной хваткой вцепившись в поводья.
   "Вот! Называется! Устроил! Себе! Прогулку! - билось в голове в такт безумному галопу. - Нашел! Дурак! Развлечение! Ох, еж ему в задницу! Сломаю, к черту, башку!"
   Тимур был единственным сыном главы Капитолия - Стратега Олега, и в перспективе его ждало наследственное место в Когорте Хранителей. Жизнь таких людей не должна подвергаться риску без особых причин, и до этого похода Тимур выбирался за ограждение крепости всего несколько раз. Да и то лишь в посад, где обитали мастеровые и рабы. Много ли там увидишь?
   А ему очень хотелось посмотреть на окружающий мир - ведь он такой огромный. Вот и напросился в отряд, который направлялся к острогу лесных людей - забрать ежемесячную дань. Рутинное, считай, мероприятие.
   Община "лесных" обустроила свое городище в излучине реки, в районе так называемого Сходненского Ковша. От Капитолия, что среди Алешкинского леса, вроде, недалеко - около четырех километров. При этом путь относительно безопасный.
   Разве что местные нео - из клана Дрыгга - пошаливают, так на них тоже есть управа в виде станкового пулемета и нескольких автоматов Калашникова. Не говоря уже о двух десятках отлично подготовленных и экипированных бойцов.
   Короче говоря, не поход, а прогулка в течение светового дня. Стратег Олег взвесил обстоятельства и разрешил сыну: ладно, мол, поучаствуй. И, впрямь, пора уже узнавать, что происходит за стенами Капитолия. Только на рожон не лезь, сопляк еще.
   Тимур и не собирался никуда лезть. Ехал себе тихонечко в хвосте отряда, рядом с двумя бойцами. И со старшиной Сергеем Латыповым, которому Стратег особо наказал приглядывать за сыном. И ничего, вроде, не предвещало беды.
   Пока вдруг не объявился жук-медведь. Спал он, что ли, в своем буреломе? Или, наоборот, засаду устроил, чтобы полакомиться свежатинкой? А в итоге получилось черте что. Очень плохо получилось.
   - О-ох, мама родная! - вырвалось у Тимура. - Да уймись же, Гнедок!
   Фенакодус продрался между двумя густыми кустами сирени - одной из веток Тимура больно хлестануло по лицу - и выскочил на поляну. Он громко хрипел и, похоже, начал сбавлять ход. Приземлившись на плотный ковер травы, скакнул вперед, но без прежней прыти. А дальше произошло неожиданное.
   Передняя правая лапа фенакодуса опустилась после прыжка на землю. Но вот задняя лапа, коснувшись травы, вдруг провалилась. И ушла вниз, словно там скрывалась предательская трясина.
   Гнедок не рухнул сразу лишь благодаря тому, что часть его туловища очутилась над твердой поверхностью. Он попытался удержаться наверху, цепляясь когтистыми лапами за дерн. И тем самым подарил шанс Тимуру. Тот сумел выпростать ноги из стремян и в отчаянном прыжке перелетел на твердую почву.
   Тимур действовал инстинктивно. Не успев толком осознать, что происходит, он почувствовал неладное и поэтому произвел свой отчаянный кульбит. И лишь потом, обернувшись, понял, что находился на краю гибели.
   Нет, они не угодили в болото, как первоначально могло показаться. Почва под ногами у Тимура была надежная, разве что слегка пружинила из-за густой травы. Но кто-то выкопал на лужайке глубокую яму и утыкал ее дно заостренными кольями. После чего соорудил ловушку, замаскировав яму сучьями и тонким слоем дерна. На этот слой и попал задними лапами Гнедок.
   На глазах оторопевшего Тимура фенакодус, не удержавшись, свалился вниз. И через секунду пронзительно завизжал, когда колья проткнули туловище в пяти или шести местах. Тимур услышал треск разрываемой кожи, увидел, как брызнула фонтанчиками кровь, и непроизвольно вздрогнул.
   Это была нормальная человеческая реакция на душераздирающую сцену. У Тимура, еще не успевшего загрубеть сердцем, мучения верного Гнедка вызвали шок. Не выдержав, он отвернулся, чтобы не наблюдать за страданиями животного. И едва не вскрикнул от неожиданности.
   Около куста черемухи стояли два очень мохнатых лесных нео. Стояли и злобно скалили крупные желтые зубы. Мол, привет, хомо! А то мы уже заждались.
   Первый из мохначей - невысокий, но очень коренастый, натуральный шкаф - сжимал в лапах примитивную дубину из комля березы. Второй - не такой широкоплечий, но долговязый - имел на вооружении длинную трехметровую палку. Один конец ее был заострен и обожжен на огне, что, видимо, позволяло мутанту считать свой дрын настоящей пикой.
   Тимуру и раньше приходилось видеть нео вблизи. То были пленные мохначи, которых использовали на тяжелых работах. Они всегда таскали кандалы и, находясь под присмотром охранников, не представляли серьезной опасности. Потому и воспринимались необстрелянной молодежью Капитолия не столько, как злобные враги, сколько, как ходячее наглядное пособие по изучению фауны Зоны Москвы.
   При виде двух косматых уродов мысли об изучении фауны улетучивались, словно утренний туман. Как и мысли о наглядных пособиях. Эти гориллоподобные создания сами были способны в считанные секунды превратить в пособие кого угодно и прямо-таки источали желание оторвать кому-нибудь голову. Помешать планам мутантов могло лишь одно - отчаянное сопротивление потенциальной жертвы.
   Тимур не собирался становиться жертвой. Как и другие юноши из высшего сословия, он получил качественную военную подготовку. Владел навыками силовых единоборств, всеми видами холодного оружия, умел стрелять из автомата... Теорию и вовсе сдавал на одни пятерки. И на этих основаниях полагал, что сможет, в случае чего, намылить шею любому муту.
   Окончательно увериться в собственных силах мешала маленькая загвоздка. А именно - в боевых действиях, в силу возраста, Тимур раньше не участвовал. Тем более, ему не приходилось сражаться один на один с нео - едва ли не самым сильным и опасным человекообразным мутантом на территории Москвы. А тут объявились сразу двое. И вылезли они из засады явно не для того, чтобы протянуть хомо руку дружбы.
   Если бы у Тимура было время задуматься, то он, нельзя исключать, после гибели фенакодуса мог впасть в отчаянье. Ведь разум - хитрая штука. Иногда он помогает правильно оценить обстановку и принять верное решение. А иногда, исследуя проблему, обнаружит столько непреодолимых препятствий, что у человека опустятся руки.
   Однако судьба распорядилась так, что у Тимура не осталось времени на размышления о своем незавидном положении. Он лишь подумал: "Господи, что за напасть? Ах, Гнедок! Какая сволочь выкопала яму?!" И тут на тебе - стоит эта самая сволочь. Вернее, сразу две сволочи. Да еще и гнусно скалятся. Тоже мне, "новые люди"!
   Кровь ударила в голову, и Тимур, выхватив из ножен меч, ринулся на врага.
   Он действовал резко и непредсказуемо. В каком-то смысле даже опрометчиво. Подобное случается у неопытных бойцов, приводя к трагическим последствиям. Однако в данной ситуации именно внезапный маневр спас Тимура от очень больших неприятностей.
   Дело в том, что со спины к нему начинал подкрадываться третий мутант - здоровенный косматый бугай с изуродованной в силу каких-то причин башкой. Может, роды у его такой-то матери были неудачные. А, может, у них в роду все деформированными рождались. Кто их, мутантов, разберет?
   В отличие от первых двух собратьев, покрытых черно-бурой шерстью, "головастик" имел явно выраженный рыжий окрас. В лапе он держал копье - настоящее оружие с удлиненным стальным наконечником, а не заостренную палку, как "долговязый". Видимо, рыжий нео добыл его в драке и сейчас намеревался вонзить "трофей" в спину хомо.
   Когда хомо выхватил меч, "головастик" решил, что пора приступать к боевым действиям. И метнул копье со всей дури, которой у нео, как известно, не меряно. Да и в чем ее измерять? Не в ньютонах же и не динах, верно?
   Космач наверняка бы попал в цель. А чего не попасть с семи-восьми шагов? И, скорее всего, стальное острие пробило бы кольчугу со всеми вытекающими обстоятельствами. Однако вопрос о прочности доспеха остался открытым.
   Резкое движение Тимура в сторону на мгновение опередило бросок "головастика". И хотя в итоге мутант все-таки достиг цели, но вовсе не той, которая ему грезилась. Копье свистнуло над ухом хомо и вонзилось в шею долговязого нео. Точно в кадык. Или, другими словами, в адамово яблоко.
   "Долговязый" хрюкнул и с удивленным выражением на морде медленно осел на траву. Тимур тоже сильно удивился. И, оглянувшись, обнаружил в пяти метрах от себя рыжего копьеметателя. Который, из числа присутствующих на поляне человекоподобных существ, удивился попаданию в "яблочко" больше всех. Настолько удивился, что застыл на месте с широко открытым хлебальником. Ну, или пастью - как кому больше нравится.
   Переключив внимание на пораженного своей меткостью "головастика", Тимур упустил из виду коренастого нео с дубиной. Мутант, между тем, не отвлекался по пустякам - в один прыжок доскочил до Тимура и размахнулся, собираясь снести ему голову. И снес бы, урод. Да не на того нарвался.
   В последний миг Тимур успел присесть, и дубина просквозила над ним на бреющем. При этом "коренастый", не рассчитав инерции, качнулся в сторону Тимура и подставился по полной программе. Ведь обе лапы у него были заняты тяжеленной дубиной.
   Тимур не стал ждать повторного подарка от судьбы - она ведь, судьба, изменчива. Взял да и рубанул мутанта по животу, рассекая одним ударом печень и желудок; и даже, судя по открывшейся ране, двенадцатиперстную кишку.
   Вытащив окровавленный клинок, слегка застрявший в "недрах" могучего организма нео, Тимур собрался повернуться к "головастику". И едва не допустил трагическую ошибку. Он уже списал со счетов "долговязого". А тот, поганец, еще не окочурился. И как-то умудрился, сидя на траве, ткнуть в сторону врага своей трехметровой пикой.
   Тимур заметил агрессивное движение краем глаза. И среагировал, отпрыгнув назад. Однако получилось не очень удачно. Мохнач таки попал Тимуру в нижнюю часть бедра, незащищенную короткополой кольчугой. И, проткнув острием пики плотную ткань штанов, достал до тела.
   Рана оказалась пустяковой - так, царапина. Тимур, собственно, даже не ощутил боли. Проблема была в другом. Отпрыгивая, Тимур в горячке схватки не учел, что где-то рядом расположена яма-западня. И, приземлившись, оказался на самом ее краю.
   Наверное, он бы удержался там. Если бы не повторный тычок пикой долговязого нео. Почти не опасный тычок, не представляющий угрозы для жизни. Но очень несвоевременный для Тимура, потому что он потерял равновесие и повалился вниз.
   К счастью для него, Тимур шлепнулся на круп Гнедка, а не на заостренные колья. Фенакодус, увидев хозяина, всхрапнул и приподнял голову. Он умирал, истекая кровью, но еще находился в сознании. Правда, ничем не мог помочь - Тимуру предстояло бороться в одиночку.
   И он продолжил борьбу. Тем более, что меч остался в руке, и положение не выглядело безнадежным.
   Тимур поднялся на ноги и попробовал оценить обстановку. Глубина западни составляла около четырех метров. Стоя на туловище фенакодуса, юноша доставал руками до верхней части ямы. Так что, шанс на спасение, действительно, имелся. Другое дело, что рыжий нео думал иначе.
   "Головастик" появился на краю ямы и довольно ощерился. В нереально мускулистых лапах космач сжимал пику "долговязого". И в этот момент Тимур понял, для чего лесным нео понадобилось такое, не самое удобное, оружие. С помощью его дикари добивали жертв, попавших в ловушку.
   Вот и сейчас "головастик" явно примеривался к тому, как половчее засадить в Тимура пикой. Он догадывался, что с помощью деревянного острия проткнуть кольчугу будет очень сложно, если вообще возможно. Поэтому после короткого раздумья ткнул Тимуру в лицо. Но тот предвидел очевидный маневр и вовремя отклонил голову.
   Нео хрюкнул от досады, но не сильно расстроился. Похоже, он полагал, что времени у него предостаточно. А завершающая часть охоты представлялась ему, скорее, развлечением, чем серьезным и трудным делом.
   И, правда, куда он денется, этот глупый хомо? Сколько бы не трепыхался, а все равно вскоре очутится на вертеле над костром по соседству со своим фенакодусом. Нет, что ни говори, а удачный выдался денек.
   Тимуру так не казалось. День, мягко выражаясь, складывался паршиво. От отряда отбился, Гнедка потерял, а тут еще этот деформированный на всю голову лесной "партизан". И как только таких ублюдков земля носит?
   - Ну чего ты застыл, урод?! - выкрикнул Тимур. Вот, засранец, еще и выкобенивается. - Прыгай сюда, покувыркаемся.
   И помахал мечом. Очень так гостеприимно помахал. Будто на чашку чая приглашал старого знакомого.
   Мутант не оценил юмора дерзкого хомо. Хотя и скорчил рожу, выказав отсутствие нескольких зубов. А чтобы Тимур не заблуждался по поводу его намерений, выразительно отвел пику назад. Мол, сейчас ответишь за урода. Затем, сделав несколько ложных движений, снова попытался ткнуть Тимура в лицо.
   Он поступал предсказуемо, не удосуживаясь менять алгоритм действий. Так поступает рыбак, тупо закидывающий крючок с наживкой на одно и то же место. Мол, чего мудрить и напрягаться? Все равно рано или поздно рыбка клюнет.
   Однако уж кем-кем, а глупой рыбой Тимур точно не являлся. Угадав намерения рыжего олуха, в этот раз он не только отклонил голову, но и успел схватить заостренный дрын руками. И потянул на себя.
   Несколько секунд враги перетягивали самодельную пику, молча пыхтя. Нео был очень силен. Но и Тимур, вымахавший в свои семнадцать под два метра, немощью не страдал. Вот и нашла коса на камень.
   Конечно, Тимур мог вовсе не хвататься за дрын, а попытаться перерубить его мечом - укоротить, так сказать. Но он решил пойти на небольшую хитрость. "Головастик" стоял на самом краю и, увлекшись борьбой за пику, мог потерять равновесие. Вот тут-то Тимур его и встретил бы по всем законам лесного гостеприимства - мечом под гланды.
   Однако задумка Тимура обернулся против него самого. В какой-то момент мохнач и в самом деле едва не свалился в яму. И, испугавшись такой перспективы, выпустил дрын.
   Вряд ли он, в отличие от Тимура, планировал военную хитрость. Скорее, разжал ладони инстинктивно, чтобы не сверзиться к хомо, вооруженному мечом. И, вроде бы, отдал свое оружие врагу. Но победа Тимура оказалась "пиррова". Когда нео внезапно выпустил пику, Тимур по инерции резко качнулся назад. И, не удержавшись на скользком от крови крупе фенакодуса, упал на бок.
   Он не угодил на колья, потому что находился близко к стенке ямы. Но его правая нога провалилась в щель между стенкой и хребтом Гнедка. Тимур попытался быстро вскочить. Однако его неуклюжие движения доставили фенакодусу боль. Тот пошевелился и еще сильнее зажал ногу хозяина.
   Тимур очутился в капкане. А его противник, между тем, не терял времени даром. Пока Тимур копошился на дне, "головастик" метнулся к трупу "долговязого". И через пару секунд уже стоял на краю ямы, держа в лапе копье со стальным наконечником. Увидев, в каком беспомощном положении находится "глупый хомо", космач издал радостный вопль:
   - Аха-уха-хо!
   Затем гулко хлопнул себя в грудь свободной лапой. Подпрыгнул. И, злобно ощерившись, отвел копье для броска. Ни дать ни взять скульптура копьеметателя работы неизвестного мастера античности.
   Впрочем, Тимур скульптур никогда не видел - не было их ни в Капитолии, ни в ближайших окрестностях. Зато он получил возможность, что называется, в статике, разглядеть внешность "головастика". Раньше-то некогда было особо приглядываться.
   То, что мохнатый троглодит выглядел на редкость уродливым даже по сравнению с соплеменниками, удивления не вызывало. В конце концов, нео вылупились однажды на свет в Зоне Москвы вовсе не для того, чтобы участвовать в конкурсах красоты. А вот в конкурсах бодибилдеров "головастик" выигрывал бы за явным преимуществом. По крайней мере - в конкурсах мутантов. Уж очень мощным он казался, этот "санитар леса" эпохи постапокалипсиса - неестественно мощным.
   Рыжий мохнач не превосходил ростом Тимура. Но его гигантские грудные мышцы бугрились, словно ядра осадной мортиры. Бицепсы и трицепсы напоминали толстенные канаты. Широчайшие мышцы спины надувались по бокам, как футбольные мячики. Прямые мышцы живота походили на траки вездехода. А гипертрофированные бедра новоявленного "Шварценеггера" могли поспорить объемами с ляжками тура.
   Да что там Шварценеггер - Голиаф бы лопнул от зависти, увидев подобную мощь. А любой из братьев-циклопов слюной бы подавился от расстройства пищеварения и навсегда потерял аппетит. Повезло же человеку таким на свет уродиться! В смысле - "новому человеку", лысый еж ему в задницу.
   Правда, имелась в облике "головастика" одна особенность, способная подпортить ему результаты на конкурсе мохнатых бодибилдеров. Но не искривленный и мятый череп. Какое отношение его форма имеет к мускулатуре? И не ядовито-рыжий цвет шерсти. Цвет, он вообще значения не имеет - мы же тут не расисты какие-нибудь, а чистокровные мутанты. Толерантность, так сказать, превыше всего.
   Пикантная особенность заключалась в том, что значительная часть тела троглодита была лишена шкуры, словно его недавно ободрали заживо. В результате чего мышцы, а также мясо, сухожилия и вены в этих местах оказались без кожи. И выглядели отвратительно до содрогания.
   В другое время Тимур, возможно, и вправду, содрогнулся бы. И даже, извините за выражение, сблевал бы. Но это в другое время. Можно сказать, в другой жизни.
   В данный момент эстетическая сторона вопроса не имела значения. Имело значение то, что между мутантом и человеком было менее трех метров. И, учитывая мускульную силу нео, шансов выжить у Тимура не оставалось. Никаких. Мут так или иначе поразил бы его копьем. А уже потом добил бы дубиной, превратив хомо в отбивную.
   Тимур, однако, не считал шансы. Тем более, не прикидывал, как именно его убьет мохнатый рыжий урод. В такие моменты обычно вообще ни о чем не думается. Хотя некоторые умные писатели вроде Льва Толстого и любят расписывать, как перед героем за миг до смерти проходит вся его жизнь.
   Тимур просто смотрел вверх, не в силах отвести глаз от стального наконечника, блестевшего в лучах солнца. Он смотрел и поэтому заметил, как дрогнуло копье. Дрогнуло, но не полетело в цель.
   Зато вслед за этим вздрогнуло тело нео. Тот то ли вскрикнул, то ли всхлипнул, покачнулся, и вдруг свалился прямо на голову фенакодусу. И лишь тогда Тимур обнаружил, что из спины "головастика" торчит стрела с желтым оперением. Вот это сюрприз!
   Но неуемный мутант еще не сдох. Он попытался приподняться, опершись лапой на загривок фенакодуса. И даже успел взглянуть на Тимура расширенными от боли и изумления глазами. А дальше началось "последнее соло" Гнедка.
   Он встрепенулся, вздернул голову и, распахнув пасть, с яростью вцепился в плечо нео. Тимур услышал треск разрываемой плоти. И сразу же раздался дикий вой "рыжего". А как тут не завыть, когда из тебя заживо выдирают здоровенный шмат мяса? Да еще вместе с плечевым суставом?
   Да, Гнедок умирал. Но он был бойцом, как и любой фенакодус. И его предсмертная ярость к врагу была ужасна и беспощадна. Эх, рано "головастик" размечтался об окороке на вертеле...
   Нео вопил так жалобно, что Тимур не выдержал, несмотря на все свое отвращение к ободранному троглодиту. Изловчившись, он вытянул руку с мечом и ткнул мута в район живота. Все какой-никакой, а шаг к эвтаназии. Если бы мог, ткнул бы в грудь или шею, но не дотягивался. В итоге получилось не совсем гуманно.
   Мохнач заверещал еще сильнее, потому что острие меча угодило ему в пах. Но Тимур так сделал не нарочно и уж точно не со зла. Подобное иногда случается. Хочешь помочь человеку, а выходит, в некотором смысле, наоборот. Судьба, однако.
   В общем, не повезло "головастику". Хотя день для него поначалу и складывался удачно. Но не торопись говорить гоп, пока не перепрыгнул...

***

  
   - Чего этот нео так развопился? - поморщившись, произнес высоченный парень, одетый в куртку из грубо выделанной кожи. Он стоял на пригорке около ствола ели и смотрел на поляну, прикрываясь от солнца ладонью. - Плохой, значит, выстрел, сестрица.
   - Что значит - плохой? - с возмущение возразила стоявшая рядом светловолосая девушка. - Точно в загривок.
   - Чего же он верещит, как недорезанный?
   - А ты бы хотел, чтобы он сразу заткнулся? На то он и мохнач, чтобы визжать, как кабан. Через пару минут яд подействует, и заткнется. Может, его сейчас там кто щекочет?
   - Ага, мечом под ребрами. - Парень нахмурился. - Зря ты его подстрелила, Алена. Пусть бы он сначала прибил капитолийца. Все равно они наши враги.
   Девушка опустила лук и пробормотала:
   - Враги не враги... А человек все-таки. Жалко как-то стало.
   - Жалко у пчелки знаешь где, жалейщица наша?
   - Про пчелок я все знаю, Егор. Не хуже тебя умею мед собирать. А здесь человек. И совсем молодой.
   - Еще скажи, что он тебе понравился.
   - А если и скажу? Что, в погреб посадишь за измену общине? - Алена выпучила глаза, передразнивая строгое лицо собеседника. Но получилось не очень "строго". Уж слишком красивые были у нее глаза - слегка раскосые, с загадочной поволокой. - Как ты не понимаешь, что люди должны помогать друг другу? Иначе мутанты нас всех перебьют.
   - Это ты не понимаешь! Люди разные встречаются. Капитолийцы обдирают нас, как липку. Забыла, что ли? Сегодня опять должны приехать за данью. И вот увидишь - одной данью дело не ограничится.
   - Как так?
   - А вот так! - сердито отозвался парень. - Зря мы им вообще согласились платить дань. Рано или поздно они нас все равно поработят - как ту общину, что жила на берегу залива. Помнишь? Те тоже сначала платили дань. А потом капитолийцы сожгли их городище и всех угнали в свою крепость. И нас ждет та же участь.
   - А что мы можем сделать? У них же воинов раз в десять раз больше, чем у нас. И оружие не чета нашему.
   - А я говорил старшинам, что надо уходить за МКАД. - Егор, видимо, для убедительности, махнул рукой в западном направлении. - Там, говорят, много свободной земли. И мутов почти не водится.
   - За МКАД так просто не выберешься, там же Купол. И вообще... Сказки все это.
   - Про что?
   - Про свободную землю. И про то, что мутов нет. Муты везде есть. И еще не известно, какие они там, за Куполом? К этим-то мы уже привыкли. А за этим Куполом, может, вообще страшилища какие. Только сунься и вмиг сожрут вместе с косточками.
   - Ой, напугала как. - Егор хмыкнул.
   - А вот и нечего смеяться. Муты там наверняка есть.
   - Да я же и не спорю. Конечно, есть. Но и люди там живут.
   - Смотря какие люди! Сам говорил, что люди разные бывают. Может, они еще хуже капитолийцев.
   Егор в изумлении покачал головой.
   - Вот она, женская логика. Это ж надо так все вывернуть.
   - А что я вывернула?
   - Я не говорил, что все люди обязательно плохие. Вот капитолийцы - точно, что дерьмо. А так-то... Вот, говорят, в Кремле люди нормальные и живут по справедливости. Можно и туда прибиться, если что... Эх, не ждать бы нам, пока петух в задницу клюнет. А собраться и... - Он махнул рукой куда-то на восток.
   - Что "и"?
   - Да в тот же Кремль.
   Теперь уже с сарказмом хмыкнула Алена.
   - То ему за МКАД, то в Кремль. До твоего Кремля знаешь сколько добираться?
   - Примерно знаю. Да, путь неблизкий.
   - Да уж, неблизкий... Как тебе вообще это представляется? Мы что, возьмем всё и бросим? Всё хозяйство, дома?.. Не-ет, Егор, уж лучше с капитолийцами договариваться.
   - Вот-вот. И старшины про то же самое талдычат. Дома, имущество, пасека. Надо жить мирно, договариваться... - последние слова Егор произнес противным сюсюкающим голосом, очевидно, копируя кого-то. - Нет, зря ты вмешалась. Пусть бы они друг друга перебили сначала своими руками. А мы бы уже потом поглядели... Вот спроси у Кыса, что он думает? Уверен, что он со мной согласен. А, Кыс?
   Егор посмотрел на здоровенного крысопса. Тот лежал на брюхе под кустом ежевики и с напряжением всматривался вперед. Но сразу, едва человек упомянул его имя, прянул ушами и осклабился. Наверное, он пытался выказать свое расположение, но ухмылка получилась жутковатой - из-за длинных кривых клыков. Они отливали серебристым цветом и смахивали на искусственные.
   Алена тоже посмотрела на крысопса. Затем медленно проговорила, делая паузы:
   - Кыс думает... что там сейчас... очень много мяса... И не понимает, зачем мы... зря теряем время.
   - Там не только мясо, Кыс, - сказал Егор. - Меня лично интересуют доспехи этого парня. Говорят, что капитолийцы носят вместо подлатника какую-то особую ткань. Тонкую, но прочнее стали. Правда, не все носят.
   - Так вот чего ты дожидался, братец, - с ехидцей отреагировала Алена. - Хотел на халяву поживиться чужими доспехами?
   - Не дерзи, сестренка, старшему брату, а то схлопочешь. - Егор шутливо покачал пудовым кулаком. Но глаза его при этом сердито блеснули. - Какая халява? Я бы этого юнца в минуту уделал, если бы хотел. Но ты прекрасно знаешь, что нам лучше не вмешиваться в чужие разборки... Кстати! - в голосе Егора появилась тревога. - Ты подумала о том, что теперь в спине нео останется стрела с нашим оперением? А у нас с ними мирный договор. А?
   - Я... Нет, я не подумала. Забыла как-то, - смущенно пробормотала Алена.
   - Ну и дура! Капитолийца она, видишь, пожалела. Стреляешь ты отлично, молодец. А мозги кто включать будет? - Егор поднялся на ноги и провел рукой по широкому кожаному поясу, словно проверяя, все ли на месте. Даже наполовину вытащил из ножен тесак, но тут же засунул обратно.
   - Делать нечего, коли вляпались, - произнес с раздражением. - Надо спуститься и забрать стрелу, пока мохнатые труп не обнаружили. Иначе войны не избежать. Заодно и вытащим из ямы твоего красавчика. А то он, смотрю, застрял там надолго... Ну, чего ты застыла? Двигай шустрей.
   - Подожди, Егор. - Алена всматривалась вдаль, сузив ярко-синие глаза. - Кажется, мы опоздали. Видишь, капитолийцы на фенакодусах из оврага выбираются? Двое... Нет, даже трое.
   Егор посмотрел в указанном направлении и с досадой крякнул:
   - Да, принесла нелегкая. Нашли, выходит, своего обормота. Ну, теперь они его без нас из ямы вытянут. Делать нечего, уходим. А то они и нас обнаружат. Разбирайся потом. - Он сплюнул. - Еще из автоматов пальнут. Крутые, еж твою.
   - Ладно, уходим, - с неохотой согласилась девушка. Ее, похоже, беспокоила судьба молодого капитолийца, едва не погибшего в схватке с нео. Но противоречить старшему брату она не рискнула. - Кыс, за мной.
   Крысопес, тоже с заметной неохотой, поднялся и вильнул хвостом. Точнее, не столько вильнул, сколько махнул. Ибо его хвост с заостренным концом больше походил на дубинку с шипами, чем на обычный отросток позвоночника, покрытый кожей. При этом на дубинку массивную, способную оглушить или сбить с ног практически любого человека или мутанта. Особенно, если тот зазевается.
   И сам Кыс выглядел очень внушительно. Даже передвигался как-то уж слишком основательно, без проворности, свойственной представителям крысособачьего племени. И при этом сильно прихрамывал на переднюю левую лапу.
  
  

Глава первая

ТАЙНЫ КАПИТОЛИЯ

  
   Заседание Когорты назначили экстренно, по требованию ее четырех членов. Днем, когда солнце стояло в самом зените, Хранитель Якуб подошел к Стратегу Олегу и просипел, кося в сторону:
   - Олег, необходимо собрать Когорту.
   - Зачем? - с недоумением спросил Стратег. - Два дня назад совещались.
   - Есть срочный вопрос.
   - Кто его ставит?
   - Мы, - глухо отозвался Якуб.
   Он осип в результате ранения - после того, как стрела угодила в горло. И с тех пор никогда не говорил громко - поврежденные связки не позволяли. Но его тихий, с хрипотцой и присвистом голос внушал большинству обитателей Капитолия трепет. Даже бесстрашный Стратег относился к своему заместителю с опаской. Потому что тот был умен и хитер. И коварен, как многоголовый аспид.
   Олег не стал спрашивать о том, зачем Хранители решили созвать заседание Когорты. Знал, что Якуб все равно уйдет от прямого ответа, если не пояснил сразу. Поэтому пожал плечами и безразлично произнес:
   - Ну, если так срочно... Я не возражаю.
   Но сердце екнуло. Не от страха - Олег никого и ничего не боялся. Но возникло дурное предчувствие. А как не возникнуть, если он впервые в жизни пошел против мнения остальных членов Когорты? Не просто поспорил - дискуссии не возбранялись. А поступил вопреки коллегиальному решению Хранителей. И знал, какая кара может последовать за такой поступок.
   И тогда он подумал, что должен рассказать обо всем сыну. Он не хотел делать этого раньше по двум причинам. Во-первых, не хотел, чтобы Тимур находился в курсе очень сложной и рискованной игры, затеянной Олегом. Уж слишком высоки были ставки. Ведь тот, кто знает, тоже попадает в зону повышенного риска. Даже если и не участвует непосредственно в игре. А во-вторых...
   Во-вторых, он считал Тимура еще слишком юным и даже, в какой-то мере, безответственным, чтобы доверить ему такие знания. Да, вымахал сын в свои семнадцать с коломенскую версту. И даже в широте плеч почти сравнялся с отцом. Но вот только ума еще не нажил. Ну и житейского опыта никакого. Как такому доверить государственную тайну?
   Правда, события недельной давности, когда Тимур попал в жуткую переделку около городища лесных людей, заставили Олега изменить мнение о сыне. В подобной переделке и бывалый воин мог растеряться и дать маху. А Тимур ничего, молодец, справился. Трех нео завалить, это тебе не жирного хоммута в норе прищучить.
   Олег сначала даже не поверил рассказу сына. Подумал, что тот привирает. Мало ли что со страху может померещиться? Но Сергей Латыпов, обнаруживший Тимура в яме-ловушке, подтвердил его слова. Да, сказал, видел свеженькие трупы трех мохнатых. Два валялись на поляне, а третий в яме, изрядно изгрызенный Гнедком.
   Сергею можно верить. И получалось, что Тимур показал себя настоящим бойцом. Даже если предположить, что третий мутант сам нечаянно сверзился в яму и попал на зуб фенакодусу. А ведь сын до этого и пороху толком не нюхал.
   Вот так и взрослеют дети незаметно. Думаешь, что сын еще юнец зеленый, а он уже с безбашенным нео способен справиться. Да еще и не с одним...
   А, главное, что Тимур не испугался и не растерялся. Значит, есть характер. И мозги. Потому что без мозгов в такой ситуации никак не сдюжить. Сила силой, кураж куражом, а соображалку тоже надо иметь.
   Так подумал Стратег Олег. И решил, что сын заслуживает доверительного разговора. Ибо, если с ним, Олегом, что-то случится, то кто потом узнает правду? Очень важную правду о том, из-за чего Стратег бросил вызов остальным Хранителям...

***

  
   В пять часов вечера члены Когорты собрались в малом зале заседаний на седьмом этаже бункера. Счет этажей в подземной части Капитолии велся сверху вниз - от поверхности земли вглубь. Все административные помещения располагались на седьмом уровне. Ниже шли помещения, где жила Элита.
   Так повелось еще с начала Третьей Мировой. И обуславливалось конструктивными особенностями бункера - на глубине было безопасней. Несколько лет назад радиационный фон в Зоне Москвы пришел в норму и ситуация изменилась. Значительная часть населения Капитолия "переехала" за это время в помещения на поверхности. В том числе и в новые здания, возведенные из бревен. Однако Элита продолжала обитать внизу.
   Потому что традиции - вещь серьезная. В каком-то смысле - фундаментальная. И Хранители не спешили вносить изменения в жизненный уклад, сложившийся за два века. На то они и Хранители, чтобы соблюдать традиции.
   Сейчас они сидели за овальным столом в кожаных креслах. Овальность подчеркивала равноправие всех членов Когорты - ведь они равные среди равных. И лишь специальный подголовник на спинке кресла Олега выделял его особый статус Стратега - главы Когорты и Правителя Капитолия.
   - Я вас слушаю, господа, - сказал Олег. Но смотрел при этом в лицо Якубу, ибо отлично понимал, кто инициировал заседание. Только вот зачем?
   - Не будем ходить вокруг да около, Олег. - Якуб в своей привычной манере косил в сторону. - Мы... - Он кашлянул... - Мы обвиняем тебя в измене.
   Все-таки он не смог скрыть волнения. Голос дрогнул. Да и сильно побледневшее лицо выдавало крайнюю степень напряжения.
   Воцарилось молчание. Одновременно грозное и гнетущее. Казалось, даже воздух сгустился, став плотным и вязким, как перед грозой. Лицо Стратега, резко контрастируя с бледными физиономиями других Хранителей, начало медленно алеть.
   - Вот как? - почти по слогам произнес он. - Мы, как я понимаю, это все?
   На этот раз он обвел взглядом всех членов Когорты. Но они, как и Якуб, прятали глаза.
   - Да, - просипел Якуб. - Мы все обвиняем тебя в измене.
   - Основание?
   - Ты собрался вступить в сепаратные переговоры с Кремлевским князем. И отправил к нему с тайной миссией капитана Латыпова.
   - С чего вы взяли? - голос Олега звучал ровно и спокойно. - Группа Латыпова ушла в глубокий разведывательный рейд. Какая еще миссия?
   - Не отрицай очевидного, Олег. Мы получили оперативную информацию. К сожалению, уже после того, как группа покинула Капитолий.
   - И вы можете это доказать?
   - Можем. Если ты потребуешь открытого суда, мы предоставим свидетеля. Даже двух.
   - Из числа своих "стукачей"? - Стратег усмехнулся.
   - Это достойные граждане Капитолия. По закону они имеют право давать показания против любого члена общины. Даже против Хранителей.
   - Ну-ну... Что же, путь дают. Их слово - против моего.
   - Надеешься, что Элита тебя поддержит? Зря. То, что ты сделал, карается смертной казнью. Ты совершил преступление. И пошел на него вопреки нашему запрету на любые контакты с представителями Кремля.
   Олег расстегнул на рубашке верхнюю пуговицу. Потом медленно заговорил:
   - Что же, давайте начистоту. Да, я нарушил постановление Когорты. Но лишь потому, что считаю ваши действия губительными для общины. Хотите меня судить - судите. Мне есть что сказать в свое оправдание. В конце концов, я не считаю, что факт переговоров с Кремлевским князем является таким уж страшным преступлением.
   - Нет, является, - с нажимом возразил Якуб. - Когорта запретила любые контакты с Кремлем. Этого факта достаточно, чтобы вынести смертный приговор за измену. Хотя... - Он многозначительно помолчал. - Хотя, если у тебя есть весомые объяснения своего преступного поведения, мы готовы их выслушать. Какое послание должен передать Латыпов князю?
   - Узнаете на суде, - лаконично отозвался Стратег. - Там и поговорим.
   - Значит, с нами ты разговаривать не хочешь?
   - Все, что можно, мы уже обсудили раньше. И ни о чем не договорились. Пусть наши разногласия разрешит суд Элиты.
   - А ты хорошо подумал о том, чем рискуешь? - вкрадчиво спросил Хранитель Борис, сидевший от Стратега по левую руку.
   - Чем?
   - Если суд признает тебя виновным, твое имя будет навсегда обесчещено. А твой сын будет лишен гражданских прав и перейдет в сословие рабов. Таковы наши законы. И ты сам их принимал.
   Олег побагровел. Вопреки ожиданиям остальных членов Когорты он не испугался, а наоборот - разъярился. Казалось, еще мгновение и Стратег набросится на своих оппонентов. Но он сдержался. Лишь процедил, раздувая ноздри:
   - Так что вы предлагаете?
   - Мы предлагаем тебе достойный выход, - торопливо заговорил Борис. - Сам понимаешь - наши разногласия приняли необратимый характер. Если они выйдут наружу, это может расколоть надвое всю общину. Что недопустимо.
   - Ближе к сути, Борис.
   - Я заканчиваю, Олег. Именно ты нарушил закон, что и сам признал сейчас. Поэтому поступи благородно - прими яд. Тогда твое имя останется незапятнанным. А твой сын сохранит все привилегии. Ну а мы позаботимся о том, чтобы община процветала.
   Завершив тираду, Борис с облегчение выдохнул. Затем вытащил из кармана платок и промокнул вспотевший лоб.
   - Вот оно как? - угрюмо процедил Стратег. - Значит, вы уже всё решили за меня? Вздумали меня шантажировать? Трусливые крысопсы! - выкрикнув это, он от души шарахнул кулаком по дубовому столу. - Даже не надейтесь, что сможете меня запугать. Я требую общего собрания Элиты и военного сословия. И тогда посмотрим, кого поддержит народ.
   - Ты сошел с ума, - голос Бориса сочился ненавистью. И страхом. - Ты... ты просто...
   - Подожди, Борис, - просипел Якуб. - Подожди, не будем горячиться. Знаете, господа, я тут вдруг подумал... А ведь Олег, возможно, в чем-то прав. Не гоже нам, Хранителям, горячиться и лаяться, как простым смертным. - И быстро добавил, заметив выпученные глаза Бориса: - Не та у нас ситуация, чтобы рубить с плеча. Давайте возьмем время на размышление. Ну, скажем, на денек. Глядишь и надумаем чего-нибудь. Как полагаешь, Олег?
   - Я? - удивился Стратег. Неожиданный маневр Якуба застал его врасплох. - Я не возражаю. Мне торопиться некуда.
   - Вот и ладно. - Якуб криво улыбнулся. - Возражений ни у кого нет, поэтому будем считать заседание закрытым.
   - Это я решаю, когда закрывать заседание, - сказал Стратег. - Ты, Якуб, превышаешь полномочия.
   - Нет, Олег, - улыбка, как приклеенная, продолжала кривить физиономию Якуба. - Ты уже ничего не решаешь. Мы отстраняем тебя от должности Стратега. Временно, разумеется. Пока не будет вынесен окончательный вердикт... Итак, господа, заседание закрыто.
   Объявив это, он, тем не менее, остался сидеть на месте. Но выразительно пробежался взглядом по лицам единомышленников. Те молчали, растеряно косясь друг на друга.
   Олег с шумом отодвинул кресло и, опустив голову, быстро вышел из комнаты. Едва за ним захлопнулась дверь, как Борис с недоумением протянул:
   - Якуб, мы не поняли. Что это значит?
   - А чего тут непонятного? - с хитрой усмешкой отозвался Якуб. - Разве вы не видите, что он закусил удила? А я ведь вас предупреждал. Не стоило ждать от него благоразумия. Зато теперь ясны его планы.
   - Какие? - спросил Борис.
   - Он готов пойти ва-банк. И не остановится ни перед чем. Даже перед тем, чтобы низвергнуть власть Хранителей. - Якуб свел брови к переносице и с неодобрением мотнул подбородком. - Фанатик и авантюрист. Я давно это подозревал.
   - Так что теперь делать?
   - Нельзя допустить, чтобы он нашел единомышленников. Это разрушит все наши планы по созданию "четвертого Рима". Всё, о чем мечтали наши предки. Поэтому... Поэтому он должен умереть. И как можно скорее. Я об этом позабочусь.
   Якуб многозначительно посмотрел на Бориса, и тот непроизвольно поежился под его немигающим взглядом змеи. Однако все же спросил:
   - А что будет с его сыном?
   - Олег сам вынес ему приговор, - почти прошипел Якуб. - Тимур может знать то, чего не должен знать. Но уберем его позже, чтобы не будоражить народ. Порядок и спокойствие в общине превыше всего.
  

***

  
   Покинув зал заседаний, Олег первым делом зашел в свой кабинет. Там он произвел некоторые манипуляции со своей одеждой. Снял кожаную куртку и надел тонкий графеновый бронежилет в форме рубашки. Подобные бронежилеты изготавливались по спецзаказу еще до Последней войны для высших должностных лиц страны и практически не утратили своих защитных свойств. Поверх "рубашки" Стратег натянул свитер.
   Затем опоясался широким ремнем с двумя ножнами, в которых находились меч и дага - кинжал с полуметровым клинком и широкой гардой. Пояс он снял перед тем, как отправиться в зал заседаний - таковы были правила - но в ближайшее время не хотел оставаться без оружия ни на минуту. И имел на это весомые причины.
   Вооружившись, Олег надел куртку и отправился на поиски Сергея Латыпова. Сергею он доверял всецело, как и его старшему брату Илье. Они были воины и имели понятие о чести, в отличие от большинства членов Элиты. Не говоря уже о Хранителях, озабоченных лишь собственным благополучием и готовых за него любому перегрызть горло. Что делало положение Олега крайне опасным.
   Неожиданный маневр Якуба удивил Стратега, но не ввел в заблуждение. Решив вступить в переговоры с Кремлевским князем, Олег бросил остальным Хранителям дерзкий вызов и теперь не сомневался в том, что члены Когорты нанесут ответный удар. Прежде всего, они, конечно же, попытаются перетащить на свою сторону большинство представителей высшего сословия общины - Элиты. Однако Стратег тоже не собирался сидеть сложа руки.
   Сергея он обнаружил в оружейной мастерской. Старшина Латыпов был не только отличным разведчиком-диверсантом, но и мастером на все руки. Особенно в том, что касалось оружия. Сейчас он сидел за столом, заваленным различными железными деталями, и сосредоточенно подтачивал напильником одну из них.
   Увидев, что Сергей один, Олег сразу приступил к делу. Лишь поинтересовался для затравки:
   - Автомат хочешь собрать?
   - Нет. - Старшина мотнул курчавой головой. - Ручной пулемет. Знаешь, сколько такая хрень у маркитантов стоит?
   - Знаю. Сергей, я буду краток, потому что времени в обрез. У меня есть к тебе огромная просьба. Личная.
   Старшина опустил напильник на стол и произнес, глядя перед собой:
   - Я слушаю тебя, Стратег.
   - Вдаваться в подробности не могу. А суть такая. Если со мной что-нибудь случится, постарайся помочь моему сыну.
   Латыпов покосился на Олега и тут же отвел глаза.
   - Случится, это как понимать?
   - В самом плохом смысле. Например, если меня убьют. В общем, думаю, ты поймешь, когда надо действовать. Только действовать надо будет быстро. Иначе можно опоздать.
   Сергей помолчал.
   - Что я должен буду сделать?
   - Ты знаешь тайные ходы из Капитолия. Если что - выведи сына в лес. Тимур в курсе, я его предупредил. Дальше он сам доберется.
   - Куда?
   - До общины "лесных".
   - Мы же с ними на грани войны. Они отвергли наш ультиматум.
   - Знаю. Но другого варианта нет. До базы маркитантов слишком далеко. Да и тухлые они люди, эти торгаши. Уж лучше к "лесным".
   Латыпов покрутил в руке напильник.
   - Стратег, ты уверен, что это необходимо? Я имею в виду, что Тимуру надо будет бежать? Может...
   - Нет, - оборвал Олег. - С ним все равно расправятся. Лишь за то, что он мой сын. Тимур опасен для этих людей. - Он неопределенно махнул рукой. - В общем, для Хранителей. Понимаешь, о чем я?
   - Понимаю. Только я не могу провожать его до городища "лесных". Это может занять много времени. Да и...
   - Об этом я не прошу. Не надо нарушать присягу. Выведи из Капитолия, этого достаточно.
   - Хорошо. Я выведу - если что. Я могу чем-нибудь помочь?
   - Только выведи, больше ничего. Тимур справится, он в меня.
   - Я не об этом. Тебе лично помочь, Стратег.
   На этот раз Сергей повернулся лицом к Олегу и твердо посмотрел ему в глаза. Но тот отрицательно мотнул головой:
   - Нет. Это моя война. От тебя тут ничего не зависит. Служи общине и заботься о своей семье. С нами сила!
   - Сила в вере! - отозвался Латыпов.
   Стратег хлопнул его по плечу и быстро вышел из мастерской. Их не должны были видеть вместе. Кроме того, Олегу предстояла еще одна встреча.
   До заседания Когорты он коротко переговорил с одним из своих старых товарищей Русланом. Тот не являлся Хранителем. Но был одним из главных военоначальников и пользовался высоким авторитетом как среди Элиты, так и среди воинского сословия.
   Разговор состоялся именно, что короткий, так как Олег опасался "стукачей" из службы внутренней безопасности Капитолия. Службой руководил Якуб, и работала она, надо признать, превосходно. В том смысле, что Якуб создал широкую сеть осведомителей, и скрыть от него что-либо было очень сложно. Вот почему Стратег не стал тогда вдаваться в подробности, а лишь договорился, что встретится с Русланом вечером в укромном месте.
   В тот момент Олег еще не знал, какие конкретные претензии ему выдвинут Якуб и примкнувшие к нему Хранители. Теперь, после заседания, он понял, что Якуб и компания готовы пойти на все, чтобы уничтожить его. Ведь они сумели каким-то образом пронюхать о тайном поручении, которое Олег дал Илье Латыпову. Пусть и не знают толком, в чем оно заключается, но Якуб достаточно умен, чтобы сделать правильные предположения. Эх, недооценил он Якуба, недооценил.
   С Русланом договорились встретиться за конюшней. Она размещалась в самом углу детинца - основной части крепости. Эту часть обнесли глухим забором из железобетонных плит еще до начала строительства бункера - незадолго до того, как вспыхнула Третья Мировая война.
   Забор - рядовая практика при строительстве любых объектов. По официальной версии считалось, что здесь будет находиться санаторий министерства обороны. И лишь очень немногие из числа самых посвященных знали, что речь идет об особо секретном объекте. На поверхности - обычный недострой, под землей - огромный многоэтажный бункер. Настоящая крепость, обладающая всеми необходимыми степенями защиты, автономными системами жизнеобеспечения и огромными запасами материалов и продуктов.
   Первоначально планировалось, что в бункере разместят один из резервных пунктов управления страной на случай ядерной войны. Но после начала боевых действий в убежище оказались не только некоторые высшие должностные лица, но и высокопоставленные военные, а также члены их семей. Ну и, естественно, охранники и многочисленный обслуживающий персонал. Эти люди сумели пережить самый тяжелый период "ядерный зимы" и заложили основы общества капитолийцев.
   Почему капитолийцев? Никаких достоверных подробностей по поводу возникновения этого термина история не сохранила. Но объект находился на холме; а корпус бункера на поверхности - так называемое здание-муляж - имел круглую башню с колоннами, куда выходили вентиляционные и волноводные шахты. Первые обитатели бункера вроде бы из-за этих обстоятельств, вызывающих исторические ассоциации, назвали свое убежище Капитолием. А потом, видимо, возникли дополнительные причины, связанные с претензиями Хранителей на роль лидеров "возрожденного человечества". Мол, где ему возрождаться, как не в "четвертом Риме"?
   Но сейчас Олег думал не об истории возникновения Капитолия, а о том, чтобы их беседу с Русланом не засекли осведомители. Иначе он раньше срока откроет врагам важный козырь. А у него и без того негусто с козырями.
   Вот почему Стратег выбрал для встречи место за конюшней - в углу детинца. Оно не просматривалось из большинства точек крепости, в том числе и с наблюдательно-сторожевых вышек. И подойти туда можно было с двух сторон, что являлось не просто удобным, а важным обстоятельством - пересеклись, переговорили и разошлись по одиночке, не привлекая лишнего внимания. И время самое подходящее для тайных встреч - после захода солнца, когда территория освещается лишь тусклыми настенными фонарями.
   Выйдя во двор, Олег отметил, что солнце уже почти закатилось. Он медленно прошелся мимо главного трехэтажного корпуса с башней, когда-то выполнявшего роль маскировочного здания для секретного объекта "Тушино-113". За двести лет кирпичное строение не разрушилось, потому что его облюбовала крыш-трава. Это удивительное растение выделяло особый клейкий сок, который скреплял кирпич или бетон надежнее любого цементного раствора. Можно сказать, намертво скреплял.
   Поэтому капитолийцы, когда настало время выбираться из подземелья на воздух, сохранившееся здание подремонтировали и обустроили. Сейчас в этой надземной части Капитолия размещались казарма, общежитие, а также мастерские и различные технические помещения. Конюшня, возведенная из бревен, находилась в левой части двора.
   С правой стороны от Капитолия стояло еще несколько зданий. Все они выстроились на одной линии. Между этой условной линией и крепостной стеной располагалась просторная, ничем не загороженная, территория плаца.
   Сейчас Олег шел по краю плаца, направляясь в сторону конюшни. Он осторожно посматривал по сторонам. Но ничего подозрительного не замечал. Разве что около крепостных ворот, рядом с караульной будкой, стояли два бойца. Они курили самосад и негромко переговаривались.
   Всё по уставу, - машинально отметил Стратег. И никаких праздношатающихся бездельников, под которых могли "косить" шпионы Якуба. Да еще и дождь моросит. Что же, пока ситуация развивается нормально. Теперь бы еще без лишних глаз и ушей пообщаться с Русланом.
   Олег дошел до угла здания и повернул налево. Конюшня теперь находилась по правую руку от него. Ветер дул с той стороны, и Олег уловил тяжелый запах десятков фенакодусов, смешанный с навозом. В другое время Стратег немедля сделал бы втык за то, что навоз не вывезли вовремя на территорию посада. И вообще - развели тут антисанитарию!
   Но сейчас он даже не поморщился. Чем больше вокруг вони, тем лучше. Он не на вечерний променад собрался, а на тайную встречу.
   Пройдя вдоль боковой стены конюшни, он повернул направо и очутился в узком полутораметровом проходе. С одной стороны тянулась задняя стена конюшни, с другой - забор, огораживающий тренировочную площадку для стрельбы из лука и арбалета. В конце прохода, где было почти темно, Олег разглядел человеческую фигуру в черном плаще с капюшоном. Такие плащи из прорезиненной ткани носили многие высшие командиры. Стратег подумал, что Руслан пришел раньше назначенного времени, и торопливо направился к нему.
   Окликать старого товарища он не хотел, чтобы не подымать лишнего шума. А тот продолжал стоять к нему спиной, будто задумался о чем-то. Когда до Руслана оставалось метров пять, Тимур решил, что все-таки надо предупредить его о своем появлении. А то ведь Руслан - человек резкий. Может и кинжалом засадить, если что не понравится. Тем более, что сейчас он настороже. Только вот странно, что совсем не оборачивается. Так ведь и со спины подкрасться могут.
   - Руслан, это я, - негромко произнес Олег, останавливаясь.
   Фигура в плаще дрогнула. Потом медленно развернулась. И Стратег увидел, что лицо человека, которого он принял за Руслана, скрывает черная маска. В одной руке тот держал деревянную рукоятку топора с широким лезвием клинка "под секиру", другую прятал под плащом.
   В тот момент Олег еще ничего не понял, даже мелькнула недоуменная мысль: "Руслан надел маску?" Но инстинкт уже подсказал, что происходящее несет угрозу - уж слишком странно вел себя человек в маске. Поэтому Стратег, отшатнувшись, кинул взгляд назад. И почувствовал в груди противный холодок.
   По проходу спешили еще две фигуры в черных плащах и масках. Такие же унылые и мрачные, как и первая, похожие на воронов. Намерения таинственных незнакомцев не вызывали сомнения, потому что каждый из них держал в руках оружие: ближний - копье, второй, чуть подотставший, тесак.
   Его заманили в ловушку! При этом очень ловко. Он сам назначил встречу в укромном месте и пришел туда. И напоролся на наемных убийц. А Руслан...
   Впрочем, на размышление о Руслане времени не оставалось. Стратег выхватил меч и в ту же секунду почувствовал болезненный тычок в грудь. Это человек, принятый Олегом за Руслана, изловчился метнуть нож. Очень грамотно метнул, с профессиональным умением. Нож ударился острием клинка и наверняка пробил бы Стратегу грудную клетку. Если бы не бронежилет из графена.
   Сомнения развеялись окончательно. Этот человек не мог быть Русланом. Даже предав, тот не стал бы скрывать свое лицо за маской. К тому же, оказавшись вблизи, Олег понял, что приземистый метальщик ниже ростом худощавого Руслана. Олег бы это заметил и раньше, но его ввел в заблуждение конусообразный капюшон плаща. Да и комплекцию плащ скрывает хорошо.
   Стратег скрипнул зубами. Что же, Якуб неплохо продумал и организовал покушение. Значит, готовился заранее. Но еще не вечер. И если враги планировали застать его врасплох, то они просчитались.
   Он совершил быстрый выпад в сторону "приземистого", надеясь поразить того колющим ударом. Наемник, видимо, был уверен в меткости и неотразимости своего броска. Поэтому, метнув нож, слегка расслабился. Даже топор свой не успел подставить - лишь сумел отскочить назад.
   В результате укол Олега его не достал. Но, отскакивая, "приземистый" упустил из виду, что находится в узком проходе. Когда Олег, сделав шаг вперед, занес меч для рубящего удара, наемник хотел снова отступить, но оказался прижатым к стене конюшни. И эта промашка стоила ему жизни.
   Он вскинул перед собой топор, пытаясь защититься от атаки Стратега. Но тот опустил меч с такой силой, что рука "приземистого" не выдержала напряжения. Рукоятка вывернулась из ладони, топор отлетел в сторону, а отклониться от меча наемник уже не мог. Стена не позволила. И тяжелый клинок раскроил ему надплечье до самой лопатки. "Приземистый" захрипел и медленно сполз на землю.
   Олег отдернул меч, который едва не застрял кончиком в бревенчатой стене. И, не медля ни секунды, развернулся. Одного наемного убийцу он ликвидировал без особых хлопот. Но остальные двое находились всего в нескольких шагах от него. При этом обладатель тесака - маленький и кругленький, натуральный коротышка - уже готовился секануть Олега по ногам, отведя для удара руку. И секанул бы, если бы Стратег вовремя не повернулся.
   Мгновенно оценив ситуацию, Олег угрожающе выставил меч и громко выкрикнул:
   - А ну стоять, мерзавцы! На кого прете?! Я - Стратег!
   Он не особо рассчитывал, что заставит нападавших отказаться от их дурных намерений. Скорее всего, они знали, на что шли и были полными отморозками. Но охладить горячие головы никогда не мешает. Заодно и дыхание можно перевести.
   Кроме того, Олег держал в уме, что кто-то услышит его голос и поспешит на помощь. Или поднимет тревогу. Тот же караульный на смотровой вышке, к примеру. Почему бы и нет?
   Люди в черных плащах замерли. Переглянулись. Вид двухметрового Стратега с обнаженным мечом мог отрезвить любого. К тому же "черные" имели сомнительное удовольствие наблюдать, как он играючи расправился с их "коллегой". Они уже потеряли одного бойца, и расчет на "блицкриг" явно не оправдывался. Так что, поводов для размышлений было достаточно - и очень даже весомых.
   Пока наемные убийцы, застыв от неожиданности, лихорадочно принимали решение, мозг Олега тоже не скучал. Первой мелькнула слабодушная мысль: а если сейчас развернуться и убежать? Главное, преодолеть расстояние вдоль боковой стены конюшни и выскочить на плац. Там его наверняка заметят караульные. Поэтому и наемники на плац вряд ли сунутся.
   Однако он сразу отмел эту трусливую мыслишку. Улепетывать со всех ног от каких-то вшивых ублюдков? Ему, Стратегу, который от "десятки" нео не убегал? Нет, такого удовольствия Якубу он не доставит. Как и его поганым наемникам.
   К тому же, если он убежит, то люди Якуба успеют замести следы. И потом не докажешь, что на него покушались. А для него сейчас было крайне важно доказать факт покушения. Тогда Элита может встать на его сторону в конфликте с остальными Хранителями. Ведь поднять руку на Стратега - это страшное преступление.
   Да, он тоже совершил преступление. Но приговор должен выносить суд. А тайное убийство из-за угла, задуманное Якубом, это нарушение всех законов Капитолия. Однако его необходимо доказать, иначе Якуб подошлет новых убийц.
   Если он убьет сейчас наемников и позовет караульных, то в его руках окажутся улики. Те самые ниточки, которые приведут к Якубу. Ведь убийцы появились не из воздуха. Наверняка обнаружатся взаимосвязи и хотя бы косвенные свидетельства. А еще лучше взять хотя бы одного наемника живым. Что ж, может, и получится.
   Вот почему Стратег остался стоять на месте. Но и "люди в черном" не собирались отступать. Вероятно, у них имелись свои весомые обстоятельства, чтобы идти до конца. Они снова переглянулись - при этом коротышка с тесаком кивнул головой - и синхронно шагнули вперед.
   - Ну, смотрите, засранцы, - с угрозой произнес Олег. - Сейчас я с вас спущу шкуры.
   Он достал из ножен дагу и занял позицию. Стратег понимал, что наемники сами начнут его атаковать. Теперь им просто некуда деваться, потому что время работает на него. В темное время суток территорию крепости по периметру регулярно обходят караульные. И убийцы наверняка об этом знали. А если и не знали раньше, то их обязательно проинструктировали перед покушением. Поэтому медлить они не станут.
   Как будто услышав мысли Стратега, убийца с копьем скинул с головы капюшон. Наверное, он ему чем-то мешал. И тут же, обнажив лысый череп, сделал резкий выпад. Получилось что-то вроде предложения "иду на вы".
   "Лысый" целил Олегу в лицо. Тот убрал голову и в ответку ткнул в сторону нападавшего мечом. Мол, не рыпайся. "Лысый" с готовностью отскочил назад, словно этого и ждал. Однако Олег не стал на него надвигаться. И не только из-за того, что опасался коротышки с тесаком.
   Узкий проход был на руку Стратегу, вынужденному отбиваться от двух врагов. Обычная тактика, известная с древних времен - если ты уступаешь в численности, то ограничь противника в маневре. Так когда-то несколько тысяч греков остановили в ущелье Фермопилы огромную армию персов.
   Сейчас "Коротышка" находился по левую руку. Он, действительно, мог опасно атаковать сбоку, если бы Стратег увлекся преследованием "лысого". Но эту атаку Олег бы отразил. Он опасался другого. Того, что "коротышка" проскочит вдоль стены и окажется у него за спиной. Тогда бы ситуация резко изменилась к худшему.
   Поэтому Стратег, слегка шуганув лысого копейщика, вернулся на старую позицию. "Коротышка" сразу же попробовал ударить его тесаком, но сделал это без особого энтузиазма. Как будто не был уверен в своих действиях и пока лишь прощупывал реакцию Стратега.
   Тот спокойно отбил выпад клинком даги. И, выставив ногу, предпринял попытку достать "коротышку" мечом. Однако "лысый" снова обозначил колющий удар в область головы Олега. И тому пришлось подставить клинок меча плашмя, чтобы отклонить копье.
   "Коротышка" тут же активизировался, резко взмахнув тесаком. Он намеревался нанести Олегу секущий удар по лицу. И едва не достиг цели. Стратегу удалось сблокировать удар широкой гардой даги, но кончик тесака лишь чудом не задел ему глаз.
   В тактике наемников прослеживалась определенная последовательность. Неизвестно, какими они были мастерами рукопашной схватки. Скорее всего, не шибко умелыми. Но вот в наблюдательности и сообразительности им нельзя было отказать. Они заметили, что нож "приземистого" угодил Стратегу в грудь, не нанеся ему существенного урона. И, очевидно, сделали выводы.
   Трудно сказать, догадывались ли они о том, что Олег поддел под свитер броневую рубашку. Однако они почти не пытались атаковать его в корпус. А "лысый" еще и держал дистанцию, используя преимущество длинного древка. В тот момент, когда Стратег сблокировал выпад "коротышки", копейщик в третий раз повторил свой маневр. Только на этот раз он попытался кольнуть Олега не в лицо, а в опорную ногу. И попал.
   Наконечник у копья был ланцетовидной формы. Он скользнул по самой поверхности бедра, едва задев его. Но нанес при этом хотя и неглубокую, но длинную, разрезающую рану.
   Стратег почти не почувствовал боли. Подумаешь, слегка надрезали кожу! Однако мгновенно разъярился. Ему и так уже начали надоедать эти "кошки-мышки", а тут еще такая подлянка.
   До этой секунды он держал в уме, что хотя бы одного из наемников надо взять живым. Но теперь плюнул на тонкие расчеты. Его ранили. А могут и убить - чем удильщик не шутит? Значит, на войне, как на войне. Если враг не сдается, то его уничтожают.
   Локальная удача хитрого "лысого" оказалась для него последней в жизни. Нанося удар, он рассчитывал, что копье вонзится в бедро Стратега. И не пожалел сил. Однако наконечник прошел со скользом, и наемник по инерции шагнул вслед за ним. Тем самым он сократил дистанцию. И опытнейший боец Олег немедленно воспользовался предоставленным "подарком".
   Он не мог резко ткнуть врага тяжелым мечом справа, потому что после укола в опорную ногу немного потерял равновесие. А с левой руки относительно короткой дагой "лысого" было недостать. И тогда Стратег просто взял и швырнул дагу, метя наемнику в лицо.
   Этот тяжелый и длинный кинжал с широкой гардой не предназначался для метания. Однако Олег и не собирался, как на тренировке, попадать в "яблочко" с десяти шагов. Он бросал дагу в расчете на то, что "лысому" по-любому придется несладко. Даже если тот схлопочет по физиономии эфесом, а не клинком.
   В итоге результат превзошел ожидания. Кинжал не успел перевернуться в воздухе и вонзился острием клинка куда-то в район носа. И, судя по смачному звуку, раздробил наемнику решетчатую кость.
   "Лысый" издал утробный звук и схватился за лицо обеими руками. Но минуты его жизни были сочтены, и Стратег не стал его добивать. Да и не смог бы, потому что с левого фланга продолжал угрожать "коротышка".
   Он ударил Олега снизу вверх, метя в шею. Тот не успевал защититься мечом, поэтому машинально вскинул левую руку. И, буквально, поймал тесак ладонью.
   Получилось очень больно. Да что там очень - страшно, невыносимо, больно. Клинок проткнул кисть, разрезая сухожилия и перерубая пястные кости. Стратег зарычал. Заскрежетал зубами. И невероятным усилием воли заставил себя отклонить тесак в сторону.
   И тут же, не давая наемнику опомниться, рубанул его мечом по ребрам. Удар, помноженный на ярость и боль, вышел такой силы, что раскроил тело "коротышки" почти пополам. Тот захрипел и рухнул на колени. Попытался удержать руками выпадающие кишки, но жизненные силы покидали очень быстро - вместе с кровью, хлещущей из подвздошной артерии. И "коротышка", суча ногами, завалился на бок.
   Стратег отступил назад и огляделся. "Лысый" и "коротышка" еще агонизировали. А вот "приземистый", убитый в первые секунды схватки, мирно сидел около стены конюшни. Будто дремал.
   Прижав покалеченную кисть к животу, Олег, пошатываясь, приблизился к "приземистому". Затем вытянул руку с мечом и разрезал лезвием шнурки, с помощью которых черная маска держалась на голове наемного убийцы.
   Маска упала, обнажив лоб и лицо с грубыми чертами. Лицо Стратегу ничего не говорило. И это было странно, потому что он помнил едва ли всех жителей Капитолия. Правда, в проходе было темно. А стена конюшни еще и отбрасывала густую тень.
   Олег засунул меч в ножны и, схватив труп за плечо, доволок его до угла конюшни. Здесь было значительно светлее из-за фонаря, висевшего на крепостной стене. И при его свете Стратег разглядел клеймо, выжженное у наемника на лбу - немного выше переносицы. Это был так называемый "крест раба" - квадрат с буквой Х внутри.
   Вот что скрывали большие черные маски! Убийц подручные Якуба нашли среди рабов. Вот почему наемники не побоялись поднять руку на самого Стратега. Им было все равно кого убивать. А посулили им, видимо, свободу.
   Внезапно у Олега закружилась голова, и он едва не упал. "Наверное, я успел потерять много крови. Надо выходить на плац и звать караульных, - подумал Стратег. - А потом надо идти в лазарет. Я должен сохранить силы, иначе Якуб возьмет меня голыми руками".
   Но что-то еще беспокоило его, какое-то неприятное и странное ощущение. Он сильно вспотел. Так, что пот тек ручьем, выступая изо всех пор. Но это можно было списать на последствия ожесточенной схватки и ранения. А вот...
   Жар! Он явственно ощутил жар, который распространялся от раненного бедра. Не заботясь о приличиях, Олег расстегнул пояс и приспустил штаны. И ужаснулся.
   Нет, рана была небольшой. Так, небольшой порез, хотя и длинный. Но за прошедшие после удара копьем каких-то несколько минут порез распух и побагровел. И это багровое пятно расползлось уже сантиметров на десять, если не больше.
   Обычная рана от копья не могла так выглядеть. Тогда в чем дело?.. Неужели яд? Наконечник копья убийцы намазали ядом?! Вот почему "лысый" постоянно норовил ткнуть его...
   Стратег ощутил, как немеет горло. Хотел глубоко вздохнуть, широко открыв рот. Но воздух проходил с трудом, гортань словно окостенела.
   Тогда он попробовал крикнуть. Однако вместо громогласного возгласа из горла вырвался хрип и еле различимый шепот. Олег сделал два нетвердых шага и упал на колени. Попытался встать, но тут же снова упал. Сознание захлестнула мутная пелена, и он перестал что-либо ощущать.
   Якуб знал толк в ядах...
  
  

Глава вторая

АТАКА ШАМОВ

  
   Хилое человекообразное существо сидело на балконной плите пятого этажа, свесив босые лапки. И, похоже, дремало, ничуть не опасаясь сверзиться с пятнадцатиметровой высоты.
   Рост "метр с кепкой". Худое костлявое тельце прикрывает драный халат с веревкой вместо пояса. На тонкой шейке висит кособокая железная рамка непонятного назначения. Продолговатый лысый череп обтягивает морщинистая кожа. Вместо ушей - сучковатые отростки, напоминающие антенны. Безгубый рот и крючковатый плоский нос, словно вырезанный из папье-маше, наводят на подозрение об очень пьяном папе Карло.
   В общем, странное существо, нечто среднее между человеком и мартышкой с примесью гоблина. И почти забавное, если не считать глаз. Они придавали комичному, в целом, облику жутковатое и сюрреалистическое выражение. До такого лица и папа Карла не додумался бы. Даже в состоянии делирия.
   Ибо, во-первых, глазниц было три. Во-вторых, две глазницы, расположенные в привычном месте - по сторонам переносицы - затягивала бледно-серая, с болотистым оттенком, кожа. Под глазницами болтались короткие хоботки-щупальца, заменяющие существу нижние веки. Что касается третьего глаза, то он располагался во лбу над переносицей. И тоже имел отвисающий хоботок. Видимо, для полной гармонии личности.
   Внезапно существо вздрогнуло и насторожилось. Затем сунуло за пазуху лапку и извлекло оттуда подзорную трубу.
   С минуту, приставив окуляр к единственному функционирующему глазу, мутант изучал окрестности. Его тонкие и узкие губки напряглись и сжались, превратив ротовое отверстие в еле различимый на лице шрам. Еще через несколько секунд существо приложило ладошку к железной рамке и послало мысленное сообщение невидимому собеседнику:
   "Люм! Здесь хомо. Двигаются вдоль насыпи... Люм, слышишь меня?"
   "...Сколько их?" - невнятно прошелестело в голове мутанта после долгой паузы.
   "Трое... Прости, четверо. Один идет впереди группы".
   "То есть, всего четверо? Будь внимательнее, Гус... - голос в мозгу усилился и окреп. - Кто такие, определил?"
   "Похожи на капитолийцев. Наверное, разведгруппа".
   "На каком расстоянии?"
   "Около трехсот метров".
   Люм некоторое время молчал. Затем "радировал" распоряжение:
   "Продолжай наблюдение. И спрячься. А то спугнешь хомо".
   "Слушаюсь, Люм", - ответил Гус, продолжая держаться лапкой за железную рамку.
   Одноглазый Гус имел, как и все младшие шамы, относительно слабые ментальные возможности. Потому и пользовался рамкой-усилителем, чтобы общаться со средним шамом Люмом. Ведь тот находился от него на расстоянии более пятидесяти метров. Это для двуглазого Люма полсотни метров всего ничего, раз плюнуть. А вот для Гуса далековато - даже мозг толком не пощекочешь, не то чтобы доставить ментальный посыл.
   Перед тем как укрыться в дверном проеме балкона, Гус снова поглядел в подзорную трубу. Хомо находились еще далеко, а сейчас и вовсе стояли на месте - возможно, совещались.
   "Ничего, скоро мы вас прижучим, - злорадно подумал Гус. - Знатный вечером получится ужин. Свежая кровь, тушеная печень и жареные мозги..."
   При мысли о жареных мозгах Гус невольно причмокнул языком. Да уж, это настоящий деликатес. Обычно младшим шамам такая вкуснятина не достается. Но сегодня... Ведь это он первым обнаружил хомо из Капитолия. Глядишь, Люм и доложит Руго. А тот возьмет да и расщедрится...
  
  
   Уловив краем ментального поля кулинарные мечтания Гуса, Люм сердито хмыкнул. Бестолковый дурак, все мысли о жратве. Пускает слюни, вместо того чтобы сосредоточиться на предстоящей схватке с врагом. Хотя толку от Гуса по-любому немного. Вся тяжесть ляжет на него, среднего шама Люма.
   Люм похлопал себя по впалым щекам, прогоняя остатки сна. Он дремал, когда его разбудил Гус. И сейчас чувствовал себя расслабленным. А ведь через несколько минут потребуется полная боевая готовность.
   Обычно шамы днем спят, кроме тех, кто несет дежурство и находится в охранении. Двуглазый Люм сегодня как раз дежурил. Его ответственность усиливалась тем, что глава клана трехглазый шам Руго отправился на Стадион - смотреть гладиаторские бои, которые регулярно устраивали маркитанты. Значит, решение принимать ему, Люму. И он не оплошает.
   Глупые хомо из Капитолия, считай, сами суются в ловушку. Зачем они так близко приблизились к базе шамов? Неужто готовят диверсию? Но для диверсии четверых бойцов слишком мало. Может, преследуют кого-то?..
   Ладно, скоро разберемся. И надо обязательно захватить кого-нибудь в плен, чтобы вытянуть из него информацию. Община капитолийцев живет очень замкнуто. Но активизировалась в последнее время. Их разведгруппы уже несколько раз засекались поблизости. Поэтому Руго будет доволен, если удастся взять "языка". И наверняка вознаградит Люма.
   Мутант на секунду задумался. Не разбудить ли еще одного среднего шама, чтобы гарантированно смять сопротивление хомо?.. Нет, тогда придется делить успех на двоих. Зачем? Бойцов и без того достаточно. Он в одиночку проведет ментальную атаку на мозги хомо, а затем дело завершат вормы-рабы. При поддержке "одноглазых", разумеется. Надо лишь подождать, пока хомо приблизятся на ударную дистанцию.
   Люм поднес к носу деревянную ладанку, которая всегда висела у него на шнурке на шее. Вытащив пробку, с силой втянул носом воздух. В ладанке хранилась специальная смесь из сушеных корней ядовитой черемухи и земляной желчи - убойная смесь, секрет которой знали только шамы.
   В нос так резко шибануло, что Люм взвизгнул от остроты ощущений. В мозг вонзились тысячи ледяных иголок. И сознание тут же прояснилось до хрустальной чистоты. Да уж, продрало, так продрало.
   А-а-пчхи!
   Все, теперь он готов. Где там лоботряс Гус?
   "Гус, что с хомо?"
   "Пробираются вдоль полотна", - после короткой заминки отозвался младший шам. Неужто задремал на солнышке, бездельник?
   "Доложить расстояние!" - "рявкнул" Люм.
   "Это, около двухсот метров, - сбивчиво отрапортовал Гус. - Точнее... Ну да, двести метров".
   "Понял. Следи за их действиями, Гус! Скоро я начну атаку".
  
  
   - Командир, кажется, нас засекли, - сказал сержант Потанин. Он шел непосредственно за капитаном Латыповым и отвечал за правую сторону от дороги.
   Илья Латыпов замер. Затем коротко бросил:
   - Где?
   - Вон там, в конце "колбасы". - Ефим Потанин выразительно повел глазами. - Пятый этаж, балкон без ограждения. Оттуда наблюдает. Я заметил блики.
   Илья не стал поворачивать голову, чтобы не привлекать внимание наблюдателя. И так понятно, о чем говорит сержант. "Колбасой" разведчики называли вытянутую на целый квартал многоэтажку, где с приснопамятных времен засел клан шамов. Капитально засел, контролируя большой участок между Волоколамским шоссе и "железкой" в районе бывшего метро "Тушино". Поэтому пасти разведчиков с пятого этажа этого дома мог лишь дозорный шамов.
   - Блики, говоришь? - решил уточнить Илья. Так, на всякий случай. - Может, осколки стекла?
   - Да нет там давно ни двери, ни стекла. Голый проем. Я этот дом как родную задницу изучил. - Сержант хмыкнул. - Через бинокль пялятся. Или подзорную трубу. Они ведь, заразы, слепошарые... Так что делать будем, командир?
   Латыпов не ответил. Думал.
   Да уж, слепошарые... Зрение у этих ночных упырей, и вправду, так себе, чуток лучше, чем у кротов. Зато другие органы работают за двоих. Такие органы, что и названия не подберешь. Но хлеще, чем у киборгов.
   Так что же делать? Местность севернее базы шамов вплоть до деривационного канала контролировал клан городских нео. Соваться туда сейчас - с гарантией нарваться на бой с превосходящими силами противника. Ведь мохначи, в отличие от шамов, предпочитают дневную охоту.
   И это еще не все проблемы северного маршрута. По слухам, где-то по соседству с логовом нео объявилось блуждающее Поле Смерти. Желтое Поле, способное вызывать галлюцинации и создавать мороков. А это такие твари, что подкрадутся и не заметишь. Лучше Поле за километр обойти, чем рисковать.
   Можно, конечно, отступить и через Сходненский тупик пробраться до Волоколамского шоссе. Короче говоря, обогнуть базу шамов с другой стороны, с юга. Да вот что это даст?
   Муты их уже все равно заметили. Захотят - сядут на хвост. Или устроят засаду на Волокаламке. Получится тот же хрен, только вид сбоку. А времени и без того в обрез.
   Они спешили и поэтому двигались самой короткой дорогой. Об этом командира группы Латыпова попросил Стратег Олег. Так, прямо, и сказал: мол, срок устанавливать не могу. Но ты уж поторопись, капитан, - вопрос жизни и смерти. Вот как оно.
   Стратег пользовался в Капитолии репутацией человека с железными нервами. Лично, несмотря на высокую должность, участвовал в вылазках за стены крепости, не боясь вступить в схватку один на один с любым мутантом. И уж смерти он точно не боялся. Значит, если такое говорит, то сильно чего-то опасается. И дело, действительно, не терпит отлагательств.
   Поэтому Латыпов наметил самый короткий маршрут. И такой, что не заблудишься. Главное, чтобы башку по дороге не оторвали. Путь-то до Кремля почти прямой, но вот ловушек и засад на нем может оказаться не меряно. Такие уж нравы в нынешней Москве. Крутые нравы. А если еще и не повезет... Неужели не повезло? Или проскочим?..
  
  
   Люм опустил верхние веки, чтобы сосредоточиться. Его "дежурная комната" находилась в техническом подвале здания. Дневной свет сюда проникал еле-еле. Но сейчас и он мешал, потому что отвлекал внимание.
   Состояние, в которое погружался шам, называлось фиксация. Если бы речь шла об одном хомо, то Люм справился бы не напрягаясь. Да даже и с двумя бы справился - если бы они располагались ближе. Но четверо взрослых хомо, подготовленных бойцов - это серьезно. Как и сотня метров дистанции. На таком расстоянии импульсы мозга не только затухают, но и рассеиваются из-за различных фоновых излучений. Поэтому необходимо сосредоточиться и зафиксировать среду. Тогда появится картинка.
   И она появилась.
  
  
   ...Шамы днем ленивые и сонные, - прикидывал Илья. И не агрессивные, если им на пятки не наступать. Даже если и заметили нас, не факт, что бросятся в атаку. Мы же мимо идем, никого не трогаем. Каких-то метров триста и вообще свалим в сторону.
   Латыпов посмотрел вперед. Покореженный биоробот, присевший на стальных лапах справа от железнодорожной насыпи, его не беспокоил. Побитый монстр тут уже лет пять торчит и за это время ни на метр не подвинулся. Сдох, значит, давно.
   А вот то, что он застрял между насыпью и базой шамов, это даже плюс. Во-первых, частично перекрывает обзор наблюдателям шамов. Ну и ментальные поля частично искажает, как и любой большой кусок заржавевшего металлолома. Так что, пусть стоит на здоровье, чудак.
   Так или иначе, впереди самый опасный участок - примерно двести метров. Опасный не только потому, что тянется непосредственно вдоль логова шамов. Свернуть некуда - вот в чем загвоздка. По обеим сторонам "железки" плотные заросли хищных дендромутантов. Прорубаться замучаешься, их лет сто не трогали.
   Зато в дендрах никто не устроит засады. И если быстро проскочить оставшиеся двести метров, то можно укрыться за составом с цистернами. Он тут застрял, наверное, с начала Третьей Мировой. Даже каким-то мхом покрылся, частично рассеивающим ментальные волны шамов. А немногим дальше разрушенное здание торгового центра, заросшее крыш-травой и вьюном. Обычным вьюном, не кровопийцей. Там тоже можно залечь в случае чего.
   И что очень важно, перед этими развалинами открытое пространство - если кто сунется, будет, как на ладони. Шамов нельзя подпускать слишком близко. Особенно, если это двуглазый упырь среднего уровня. Точнее, как там у них?.. Ага, средний шам.
   - Попробуем проскочить, - наконец, произнес Илья. - Главное, успеть выйти за область ментального воздействия. Вряд ли они затеют серьезную свару. Не в их это обычаях - днем воевать.
   - А что с наблюдателем? Может, снять его, чтобы не корректировал?
   Ефим похлопал себя по плечу, за которым висела СВД. Отличная снайперская винтовка по нынешним временам. Но редкая и дорогая. На вооружении "капитолийцев" таких имелось лишь три штуки. Две сохранились благодаря тщательному уходу, одну прикупили по случаю у Тушинских маркитантов. Ну и патроны, понятно, брали у них, торгашей. Втридорога, конечно. Но, куда деваться?
   Ефиму на задание выдали всего десять патронов. На один магазин, короче. Да и то по личному распоряжению Стратега. Зато стрелком сержант Потанин был отличным. Настоящим снайпером - зорким, наблюдательным, хладнокровным. И метким.
   Латыпов понимал, что имел в виду Ефим, когда предложил снять шама-наблюдателя. Обычное зрение у шамов развито слабо. А внутреннее зрение эффективно лишь на короткой дистанции, особенно у одноглазых мутантов. Поэтому шамы, когда есть подобная возможность, выставляют наблюдателей - самых зорких мутантов, использующих оптические приборы. Они не только следят за местностью, но и при необходимости корректируют действия других шамов. Тактики, сто сколопендр им под хвост!
   - Снимай, - согласился Илья. - Только по команде. И сразу рысью. Чтобы очухаться не успели.
   И он показал на пальцах двум остальным разведчикам, находившимся в отдалении: идите ко мне, есть разговор...
  
  
   Картинка получилась немного мутной. Однако достаточно отчетливой, чтобы рассмотреть четыре фигуры хомо. Люм видел их как отдельные контуры, заполненные краской - в основном, фиолетовой и бордовой. Или, если сформулировать иначе, как цветные пятна, обведенные контуром.
   Цвета и оттенки зависели от частей тел, их структуры и состава, а также температуры. Все эти данные улавливались сенсорной системой шама, создавая картинку в его мозгу. В итоге получалось что-то вроде изображения на экране тепловизора. Хотя Люм никогда такого термина не слышал. Он просто видел картинку в своем сознании и одновременно ощущал.
   Фигуры практически не двигались, а только немного шевелились. И это было самое то. Неподвижная мишень, чего можно желать лучшего? Люм мог атаковать все мишени одновременно. А мог и по очереди, расстреляв разведчиков капитолийцев нервно-паралитическими импульсами. Тут, главное, с силой разряда не переборщить. А то потом из такого "языка" ничего толком не вытянешь. Слабые у хомо мозги, хотя и вкусные. Тут Гус прав.
   Впрочем, не надо отвлекаться. Пора атаковать. Разве что... Хм...
   Только сейчас Люм заметил одну странность. Головной мозг живых существ в его "тепловизоре" всегда отображался в синей цветовой палитре. Чем сильнее исходящий импульс, тем ярче и прозрачнее свечение. Сейчас это свечение в верхней части голов хомо было блеклым и темным, почти сливаясь с чернотой, обволакивающей контуры фигур. Что за ерунда? Слишком большое расстояние?.. Или...
  
  
   - Готов? - спросил Илья Латыпов.
   - Да, - ответил Ефим.
   Он держал в руках СВД, но на уровне живота. И даже не смотрел в сторону "колбасы", чтобы не спугнуть наблюдающего за ними шама.
   - Надо его отвлечь от тебя, - сказал Илья. - Сейчас мы с Гриней разыграем сценку, и мут наверняка переключит внимание на нас. Вот тут ты его и снимешь. Делай только один выстрел. Если промажешь - удильщик с ним. Он все равно на минуту заляжет после этого.
   - Не промажу, - буркнул Ефим. - Лишь бы он высунулся немного...
  
  
   Гус совсем проголодался. Он с утра ничего не жрал - с того самого момента, как заступил на дежурство. И перекусить теперь, наверное, не скоро удастся. А всё эти хомо - приперлись, да еще и чего-то застряли на одном месте. Уж подходили бы скорей поближе, чтобы Люм начал ментальную атаку. А то смотришь на них, смотришь - уже весь глаз смозолил. А он у него и так всего один. Угораздило же его родиться одноглазым. Вот двуглазым лафа...
   Гус отнял от глаза окуляр трубы и засунул левую лапку в карман халата. Там у него лежал кусочек вяленой печени фенакодуса. Совсем маленький кусочек - на один зуб. Но если засунуть под язык и очень медленно сосать - тогда хватит надолго. А там, глядишь, и ужин подоспеет. Из хомо.
   Гус причмокнул и аккуратно положил кусочек печени в рот. Затем поднес окуляр к глазу. Оп-па! Чем это они занимаются, уроды?
   Один из капитолийцев сидел на корточках около рельса, а второй спешил к нему. Первого хомо частично закрывала длинная и кривая ветка мутировавшего клена. Гус вытянул шею, но практически не улучшил зону обзора. Тогда мутант шагнул вперед и высунулся из-за дверного косяка. Ага, теперь лучше.
   Чего это хомо делает? Прячет что-то? Или, наоборот, - достает из тайника? Если у них там схрон с чем-то ценным, то надо доложить Люму. Или, лучше, напрямую Руго. А то Люм все заслуги припишет себе. И тогда...
   Додумать Гус не успел. Пуля, выпущенная из снайперской винтовки, насквозь пробила худенькое тельце мутанта и с тихим стуком ударилась в кирпичную стенку. Шам ничего не понял. Лишь смог, медленно оседая, инстинктивно скребнуть коготками по железной рамке на шее. И через несколько секунд умер...
  
  
   Люм ощутил неприятное покалывание в голове - словно что-то царапнуло под черепной коробкой. Но реагировать не стал. Потому что как раз в этот момент фигуры хомо на "экране" одновременно дернулись и побежали вдоль железнодорожного полотна к составу с цистернами. Они явно собирались улизнуть, проскочив короткий участок перед базой шамов бегом. Догадались, что за ними наблюдают? Или заранее разработали такой план?
   Не важно! Главное, не дать им уйти. А потом они сами все расскажут, как миленькие. Когда окажутся в плену.
   Люм почувствовал, как его охватывает знакомый азарт охотника. Давно он так славно не охотился, можно и навыки растерять. Воины Капитолия хорошо подготовлены и редко когда попадают в ловушки. А хомо, которые живут в лесу, никуда не суются. И к ним трудно добраться из-за того, что им помогают дендры. Поэтому надо ловить момент, раз уж он представился.
   Люм не стал "отстреливать" хомо по одному. По быстро двигающейся цели, да еще в сторону от тебя, а не в лоб, попасть не так просто. К тому же маневр капитолийцев застал его врасплох, и он немного растерялся. Поэтому решил ударить по всем сразу. У шамов это называлось "накатить волну". Он и накатил, стараясь накрыть всех хомо одновременно, от первого до четвертого...
  
  
   Илья Латыпов вдруг ощутил сильное давление внутри черепа, как будто его содержимое начало надуваться. Не просто само собой надуваться, а горячим воздухом. И еще через мгновение резко закружилась голова.
   Латыпов покачнулся. Едва не свалился на землю, зацепив ногой рельс. И все-таки сумел, балансируя руками, удержать равновесие. И тут же, почувствовав облегчение, двинулся вперед - ведь рассиживаться некогда. Боль исчезла, толком не проявившись. И распирающее чувство внутри черепа тоже исчезло.
   Но он уже понял - интуитивно уловил, как зверь улавливает на себе взгляд охотника - что это неспроста. Он никогда раньше не страдал приступами головокружения. И с чего вдруг сейчас так прихватило?
   А еще это жутковатое, пусть и краткосрочное, ощущение, что твой мозг надувают, как резиновый шарик. Он уже испытал его однажды, попав под ментальный удар шама. И не мог спутать ни с чем другим. Значит, муты все-таки начали атаку. А спецшлемы, к сожалению, дали сбой.
   И сам Илья, и его разведчики были облачены в защитные шлемы. Когда-то подобные "головные уборы" использовали ученые, занимавшиеся разработками для военно-промышленного комплекса. В бункере Капитолия несколько этих шлемов тоже оказалось - непонятно для чего. Но там много чего интересного хранилось на складах - видимо, завозили на всякий случай. Авось да и пригодится.
   Может быть, и в самом деле шлемы в те времена кому-то пригодились. Но за двести лет, минувших после начала Третьей Мировой, оригинальные изделия пришли в негодность. Это выяснилось, когда капитолийцы впервые столкнулись с ментальными атаками шамов. Вспомнили о "спецшлемах тактической защиты" - так они значились в описи - попробовали испытать, а они не фурычат. Выключатели не работают, и изнутри труха сыпется. Истек, так сказать, срок годности.
   Тогда за дело взялись умельцы из лаборатории. Кое-что смастерили, отталкиваясь от оригинальных образцов. Но кустарное, оно и есть кустарное, особо надеяться на качество нельзя. И не проверишь толком. Разве что если шама поймать и заставить участвовать в экспериментах. Но их, засранцев, пойди поймай. А без шама попробуй определи, что за хрень у него в мозгах сидит и излучается. Тут никакие испытательные стенды не помогут.
   Оставалось одно - обкатывать шлемы непосредственно в боевых условиях. На живую, так сказать. Потому и нервничал Илья Латыпов. Шансов на удачу было примерно пятьдесят на пятьдесят. Некоторые импульсы шлемы экранировали и отсекали, это определили спецы в лаборатории. Но лишь некоторые. И те ли это импульсы, которые способны посылать шамы?..
  
  
   Хомо, словно нарочно, растянулись длинной цепочкой. И в результате ментальный удар получился смазанным. А, может, сказалось то, что Люм поторопился и не сосредоточился, как следует.
   Так, по крайней мере, подумал сам "двуглазый". У него возникло подозрение, что бегущие хомо почти не отреагировали на атаку. Вроде бы сначала замедлили движение, засбоили. Один из хомо даже сильно покачнулся, едва не упав. Но тут же снова продолжил бег. Это было странно. И Люм занервничал.
   Первый из капитолийцев уже приближался к грузовому составу из цистерн. Шам знал, что непонятный мох, покрывший цистерны, частично экранировал ментальные волны. Но проблема заключалась не только в этом.
   Смещаясь вправо, хомо увеличивали дистанцию, заставляя Люма атаковать по диагонали. А это означало, что сила ментального импульса ослабляется, постепенно стремясь к нулю. На расстоянии в двести метров хомо уже вовсе не достать, это слишком далеко даже для двуглазого шама.
   Допустить подобной развязки Люм не мог. Если он опростоволосится, о провале станет известно всему клану. А это не просто позор. Тут и жизни можно лишиться - если Руго придет к выводу, что Люм проявил преступную халатность.
   Лапка шама непроизвольно потянулась к ладанке с чудесным стимулирующим снадобьем. Потянулась - и замерла, скребнув коготком по пробке. Люм хорошо помнил о том, что перебарщивать со стимулятором нельзя - уж слишком опасно. Чуток переберешь дозу и все - башку разнесет, как гранатой.
   Знавал Люм парочку таких горячих голов, желавших усилить свою ментальную силу с помощью снадобья. Ничего от них не осталось - только мозги брызгами разлетелись по сторонам. Именно поэтому - в целях безопасности - во всем клане имелась лишь одна подобная ладанка с волшебной смесью. И выдавалась она лишь дежурному двуглазому шаму. В крайних случаях, когда речь шла о смертельной опасности для клана, тот мог пользоваться снадобьем без ограничений. Но ведь то в крайних случаях. А сейчас...
   Оно ему надо, подумал Люм, рисковать собственными мозгами из-за поимки каких-то капитолийцев? Тем более, что можно справиться и без стимулятора. Не получилось накрыть хомо волной, значит, выбьет их поодиночке.
   Люм напрягся и зафиксировал внутренний взгляд на фигуре, находившейся с правого края "экрана". Для дополнительной концентрации сжал ладони в кулаки. И тут же, на выдохе, послал в цель ментальный заряд...
  
  
   Латыпов увидел, как внезапно споткнулся и рухнул на землю копейщик Гриня, бежавший первым. Сердце тревожно екнуло. Неужели шамы все-таки сумели пробить блокировку шлема? Как им это удалось? Сократили дистанцию? Увеличили мощность импульса? Или защитное поле кустарного шлема не выдержало нагрузки?
   Так или иначе, он не имел права испытывать судьбу дальше. И решил, что надо использовать спецсредство. Нельзя надеяться на удачу. Если шлемы "дырявые", то шамы вырубят всех разведчиков очень быстро. И тогда уже ничто не спасет.
   У каждого из парней в подсумке лежало по парочке тепловых гранат. Но "тепловые", это так, для простоты обозначения. На самом деле такая граната больше напоминает петарду, разбрасывая вокруг горящие частички фосфорной смеси. Они создают тепловой экран, искажая изображение, и шамы перестают видеть цель.
   И не только шамы. Оптические системы биороботов тоже цель теряют. Тем более что после взрыва гранаты еще и пелена вонючего дыма вокруг расползается. Это уже работает смесь хлористого аммония, антрацена и еще кое-какой гадости.
   В общем, хорошее комплексное средство эта граната, сочетающее несколько элементов маскировки. Вполне эффективное для того, чтобы сбить со следа практически любого врага. Особенно, когда тебя зажали в угол и по-иному не спастись.
   Латыпов не хотел расходовать "теплушки" без крайней необходимости. Путь от Тушино до Кремля по Волоколамке и Ленинградке долгий и тяжелый, всякое еще может случиться. Надо же что-то и про запас иметь, верно? Но сейчас инстинкт подсказал, что крайняя необходимость наступила.
   Он перебежал на другую сторону насыпи - хоть какая-то, но дополнительная защита. Затем упал на бок и вытащил из подсумка гранату. Снял с нее боковые крышки и перед тем, как бросить, резко дернул за тесьму запального приспособления.
   Граната еще летела в сторону логова шамов, когда Илья ощутил ментальный удар. На этот раз получилось больно. Но терпимо, знавал он боль и посильней. Она возникла в затылке и походила на ожег слизистой оболочки. Глаза на мгновение закрыла багровая пелена. И тут же спала, оставив ощущение рези - словно в глаза швырнули гроздь песка.
   Однако он не потерял сознания. Шлем все-таки выполнил свою функцию, хотя и не на сто процентов. Илья тут же зашвырнул подальше вторую гранату - раз идет такая пьянка, то тут уже не до экономии боеприпасов. Затем вскочил и в несколько прыжков преодолел оставшееся расстояние до состава с цистернами. Там уже сидел на земле Гриня и ошалело поводил головой.
   Похоже, что Гриню зацепило сильнее, подумал Латыпов. Но, главное, что в сознании остался. Теперь они наверняка проскочат. Самое важное, что им удалось разорвать дистанцию с шамами. И найти временное укрытие для короткой передышки.
   Еще один рывок, и они в безопасности. Вряд ли мутанты побегут следом, рискуя нарваться на стрелу или пулю. Эти засранцы привыкли нападать из-за угла с безопасного для себя расстояния. А в открытом бою они слабаки...
  
  
   Люм в изнеможении откинулся спиной на спинку стула и смахнул со лба пот. Уф, аж сердце заколотилось. Атака отняла у него почти все силы, и сейчас он чувствовал себя еле живым. Что-то пошло не так с самого начала. И теперь он уже жалел, что не разбудил еще одного среднего шама. Вдвоем они бы легко справились. Однако поздно об этом переживать, надо довершать начатое. Иначе Руго в порошок сотрет.
   Нет, он знал, что его атаки не прошли вхолостую. Он видел, как упал хомо, бежавший впереди группы. И успел засечь, как зашатался и вроде бы упал второй. Вроде бы...
   Люм мог лишь предполагать, потому что картинку в его мозгу затянуло мутной пеленой. И, что самое плохое, он совсем перестал ощущать капитолийцев. Они словно провалились в черную яму.
   Надо подключить Гуса. С высоты пятого этажа он контролирует практически все. Ну, или почти все. Не зря же он там торчит и пялится в свою подзорную трубу, бездельник хренов.
   Люм пару раз глубоко вздохнул через нос, приводя организм в норму. И потребовал, посылая ментальный импульс: "Гус, ответь! Что там происходит? Слышишь меня?"
   Но Гус не отозвался. Ни через пару секунд - что еще можно было объяснить, ни через пять. Ни через десять. И тогда Люм "рявкнул" - так, что дернуло в висках.
   "Гус, руконог тебя побери! Немедленно отвечай!" - понеслось в ментальное пространство. Но Гус и на этот раз не отозвался. Зато откликнулся Тук, сидевший в засаде на противоположной стороне железной дороги:
   "Люм, что случилось? У вас все в порядке?"
   Голос младшего шама доносился еле-еле. Оно и не удивительно - до него было почти двести метров. Да еще забивали сигнал непонятные, но сильные помехи.
   "Почти, - мысленно локализовав местонахождение собеседника, буркнул Люм. - Ты их видишь?"
   "Да".
   "Действуй, как договаривались".
   "Ты считаешь, нам пора действовать? - в интонации Тука сквозила неуверенность. - Эти хомо, мне показалось..."
   "Не считаю, а приказываю! - отрезал Люм. - Атаковать! И взять живыми".
   Ишь, распустились, лоботрясы! Он догадывался, что Тук чем-то смущен или сбит с толку. И по-хорошему надо было бы прояснить все обстоятельства. Но не признаваться же младшему шаму в том, что он, средний шам потерял контроль над ситуацией?
   Нет, нельзя подрывать собственный авторитет. К тому же Тук не преминет настучать Руго, если сообразит, что Люм прокололся. Уж лучше, если чего сорвется, свалить вину на бестолкового Тука. Ну и Гус, естественно, попадет под раздачу. На то они и одноглазые, чтобы выполнять роль козлов отпущения...
  
  
   Последним до цистерны добрался арбалетчик Архип. Добежал и упал на колени, тяжело дыша. По лицу тек грязный пот.
   - Надо же! - хрипло выдохнул. - Как будто километр по зыбучему песку прошагал.
   - По песку? - удивился Ефим. Он добежал чуть раньше и успел занять позицию - залег у ржавого колеса и всматривался вперед через оптический прицел винтовки.
   - Ну да, ноги вдруг начали подкашиваться и скользить. - Архип уже снял со спины арбалет и теперь закладывал в направляющий паз болт. - Вроде вижу, что твердая земля, а ступаю - и будто тебя засасывает. Что за чертовщина?
   - Последствия контузии от ментальной атаки, - сказал Латыпов. - Что-то вроде аберрации физического восприятия, если по-ученому. Будем считать, что мы все легко отделались. Ефим, чего там видно?
   - Да почти ничего, командир, - отозвался сержант. - Все дымом заволокло. Но мутов вроде бы нет.
   - Надо уходить, пока они не разобрались, что к чему. Отдышались? - Латыпов окинул взглядом свой маленький отряд. - Тогда тронулись. Давай вон к тем развалинам. Ефим, пока прикроешь нас с тыла.
   Но они не успели сделать вдоль состава и десяти шагов. Потому что сержант вдруг громко матюкнулся и тут же выстрелил. И еще раз.
   - Ефим, что там?! - крикнул Латыпов.
   - Да их тут целая банда, командир! Вот же крысопсы шелудивые!
   Илья упал на насыпь и заглянул под цистерну. И похолодел. Тепловые гранаты продолжали чадить, испуская клубы вонючего грязно-коричневого дыма. А из него, словно черти в аду, появлялись одна за одной уродливые фигуры мутантов.
   Не шамов. Но и не людей. Хотя некоторые из них походили на людей - примерно такого же роста и телосложения. Но при этом кособокие и непропорциональные, с изуродованными головами.
   Это были вормы. И их было много!
   Илья попробовал быстренько сосчитать, но тут же плюнул на затею. Не до того. Да и ни к чему. Сматываться надо, иначе порвут. Вот и все дела.
   Рядом в очередной раз выстрелил Ефим. И один из мутантов рухнул, как подкошенный. Лишь фонтанчик крови брызнул из раны на голове, вслед за прошедшей навылет пулей.
   Латыпов тоже дал очередь из своего АК-12, скосив двух или трех вормов. Патронов было мало. Но Илья выстрелил очередью, чтобы заставить мутантов залечь.
   Вормы, народ, в целом, вменяемый. Жизнь берегут и под пули зря не лезут. На том и строился расчет капитана. Но эти и не думали останавливаться. Продолжали тупо переть вперед, не обращая внимания на падающих рядом сородичей. Хотя, какие у вормов сородичи? Мутанты без роду и племени. Бомжи, одним словом.
   Латыпов не знал, что столкнулся с новым оружием изобретательных шамов - вормами-рабами, чей мозг шамы держали под контролем. Он вообще не понял, откуда здесь взялось целое полчище неопознанных мутантов. Или "трупоедов", как еще называли вормов за их специфические кулинарные наклонности. Никогда вормы не отличались организованностью. Если и промышляли вместе, то мелкими шайками. А тут...
   Но было понятно, что появились они не случайно - мол, вышли воздухом подышать. И представляли более чем серьезную угрозу. Особенно, в таком количестве.
   - Уходим, Ефим! - крикнул Илья. - Надо отрываться, их слишком много!
   Он еще раз врезал очередью и побежал к руинам торгового центра. Рядом бежали Гриня и Архип. Ефим двигался немного позади, прикрывая отход. Но не стрелял, потому что вормов не было видно - они пока еще находились с той стороны состава. И тут шамы преподнесли еще один коварный сюрприз.
   До полуобвалившейся стены, покрытой крыш-травой, оставалось всего несколько метров. И в этот момент из разбитых оконных проемов навстречу разведчикам бросилась очередная группа "бомжей". Их было с десяток, а то и больше. Одеты в лохмотья. В руках - у кого копья, у кого топоры, у кого дубины. У кого просто заточенные куски арматуры. И у всех перекошенные яростью рожи.
   Латыпов действовал инстинктивно. Он сжимал в руках автомат и поэтому сразу дал длинную очередь. Стрелял веером, не жалея патронов. Здесь не до тонких расчетов, главное - остановить врага. И получить хотя бы короткую передышку.
   Он положил почти всех. Еще одного завалил Архип выстрелом в упор из арбалета. Но трое вормов успели подскочить к Грине и Архипу. И там сразу завязалась схватка.
   "Ну, этих-то мы сейчас прикончим, - успел подумать Илья. - Этих - немного. Вот те, что сзади..." И тут он увидел в глубине оконного проема шама. Именно шама - не ворма. Их, плюгавых, плешивых и с хоботками, ни с кем не перепутаешь.
   Мут находился близко. Слишком близко. Латыпов попытался навести на него ствол автомата, но мутант "сработал" быстрее. Илью словно шарахнуло током - по самым мозгам. Он вскрикнул от боли и, выронив оружие, грохнулся на землю.
   Однако капитан не потерял сознания - шлем все-таки частично рассеял и смягчил ментальный удар - и сразу попытался встать на ноги. Тук - а это был он - разочарованно присвистнул. Имели шамы такую забавную особенность - тонко свистеть, как суслики. И тут же сжался в комок, очевидно, собираясь добить хомо повторным "выстрелом".
   Но его планы сорвал сержант Потанин. Подотставший от товарищей Ефим не пострадал от ментальной атаки. Поэтому успел сориентироваться и разнес из СВД шамью башку экспансивной пулей. На дистанции в пятнадцать шагов калибр 7,62, пожалуй, понадежней будет, чем мысленный импульс какого-то одноглазого придурка.
   Только вот патронов у Ефима осталось всего пять штук. И он, завалив шама, сразу развернулся в сторону состава. Потому что оттуда не очень шустро, но с неуклонностью маньяков, надвигалось несколько десятков вормов - зомбированных мутантов, действиями которых управлял Люм.
   Сержант Потанин не знал никакого Люма. Но он знал, что расстреляет сейчас оставшиеся патроны. А потом вытащит палаш и продолжит то, что он умел делать лучше всего - убивать врагов. Пока хватит сил.
   Что касается капитана, то он не успел подобрать выпавший из рук АК. Ибо из развалин выскочила очередная пятерка вормов - бойцов засадного отряда Тука. И Латыпову пришлось отступить, отмахиваясь палашом от наседающих "бомжей".
   Увы, к несчастью для разведчиков, гибель Тука не ослабила ярости этих мутантов. Да, одноглазый шам теперь не управлял их сознанием. Но они были озлоблены и очень голодны. И разведчики были для них желанной добычей, которую надо убить. А потом сожрать.
   Ведь шамы их почти не кормили, держа на цепи и под гипнозом. И сейчас они хотели лишь одного - убивать и жрать. И такого же хотели вормы, атаковавшие со стороны логова шамов. Но их еще и "подгонял" Люм. И его мысленные приказы действовали на вормов, как удары кнута.
   Разведчики отбивались с отчаяньем обреченных. Они умели драться. Да и вооружены были качественными палашами и кинжалами, изготовленными настоящими мастерами-оружейниками. В отличие от вормов, которые, похоже, собрали весь ржавый металлолом в окрестностях.
   И средства защиты капитолийцы имели отличные для своего времени. Их тканево-полимерные шлемы-шишаки выдерживали попадание пистолетной пули и рубящий удар любого холодного оружия. Под кольчугами они носили специальные "рубашки" из кевлара, а штаны из кожи фенакодуса имели прокладку из арамидной ткани.
   Что касается бомжеватых вормов, то те шли в бой практически без доспехов, в одном тряпье. Наличие у отдельных продвинутых "бомжей" раздолбанных шлемов, смахивающих на кастрюли, и примитивных кольчуг, сплетенных из толстой проволоки, не меняло общей картины. Поэтому уже через несколько минут после начала схватки вокруг разведчиков валялось около двух десятков бездыханных мутов. Кто - с отрубленной головой, кто - с разрубленным туловищем, кто - без руки, а то и двух - если сразу не утихомирился.
   Но и капитолийцы несли потери. Когда на тебя одновременно со всех сторон наваливается трое, а то и пятеро, разъяренных мутантов, не спасут ни фехтовальные навыки, ни острый палаш, ни доспехи любого класса защиты. Да и силы человеческие небеспредельны.
   Первым погиб Архип. Один из вормов, подобравшись сзади, оглушил его ударом рессоры. А потерять сознание в такой свалке, это все равно, что подписать себе смертный приговор.
   На помощь к упавшему товарищу бросился Гриня. Он давно остался без копья, проткнув им насквозь одного из зазевавшихся мутантов, - и теперь орудовал палашом. Ворм с рессорой уже приготовился размозжить Архипу голову, когда подскочивший Гриня развалил "трупоеда" до пояса. А затем, развернувшись, успел располосовать брюхо долговязому мутанту с ржавой саблей.
   И тут какой-то мелкий, но шустрый ворм вонзил Грине в горло заточенную арматурину. А когда разведчик упал, с жадностью стал пить кровь, хлеставшую из разорванной артерии. Пока его не оттащили другие голодные "трупоеды", торопящиеся урвать свой кусок добычи.
   Илья видел, как вормы расправляются с боевыми товарищами. Однако помочь им был не в состоянии. Его и сержанта Потанина к тому времени зажало около стены с десяток "бомжей", и разведчикам оставалось только отбиваться. А когда Ефима завалили на землю, сломав коленную чашечку колуном, то Латыпов перестал смотреть по сторонам. И соображать что-либо перестал. Лишь отмахивался палашом, пока ему не перебили какой-то железякой правую руку.
   Он выронил палаш. Но продолжил отбиваться левой рукой, сжимая кинжал. И даже засадил им подвернувшемуся ворму в пах. А когда мутант завопил, то отпихнул его ногой. И, увидев очередную перекошенную рожу, попытался достать ее острием кинжала. Однако не сумел, потому что его самого в этот момент ударили по лицу обрезком трубы. И выбили глаз.
   А потом он уже ничего не помнил, потому что потерял сознание. И, благодаря этому, перестал чувствовать боль. Однако еще не умер...
  
  

***

  
   Вождь клана трехглазый шам Руго сидел на деревянном стуле со спинкой и смотрел на хомо. Тот, окровавленный, лежал на топчане и выглядел ужасно. Казалось, что его начинала грызть стая крысособак, да вот не успела довести дело конца. На губах хомо пузырилась кровавая пена. Но он еще жил, потому что с хрипом дышал.
   - Ну и кто ты после этого, Люм? - тихим голосом, почти без выражения, произнес Руго. - Целых четыре хомо были у нас, считай, в кармане. И что мы имеем? Один полутруп?
   - Я не виноват, Руго, - пробормотал Люм. Он стоял около двери, покаянно опустив плешивую голову. - Я объяснял Туку, что хомо надо брать живыми. Но Тука убили капитолийцы. И вормы вышли из-под контроля. Я сумел их остановить, но слегка опоздал. Этот хомо, он единственный, кто еще оставался в живых.
   - А где же был ты?
   - Я командовал основным отрядом.
   - Командовал отрядом? Небось, как обычно, из подвала?
   - Нет, Руго. Клянусь, я находился в самом центре схватки. Я сделал все, что мог. Мы пытались привести этого хомо в чувство, но...
   - Ладно, заткнись. - Руго вяло махнул лапкой. - Говоришь, у него в сумке нашли письмо?
   - Да, Руго. Настоящее письмо с печатью и подписью главы Когорты Стратега.
   - Главного Хранителя?
   - Его самого.
   Руго помолчал. Он знал, что общиной капитолийцев управляла группа загадочных Хранителей, входивших в некую Когорту. Возглавлял Когорту Стратег по имени Олег. Обитали капитолийцы в хорошо укрепленной крепости, расположенной у самой МКАД. И в последнее время проводили очень агрессивную политику. Даже на шамов пытались нападать, что было, разумеется, невероятной дерзостью.
   Но вот кроме этого Руго почти ничего не знал. Уж слишком замкнуто жили эти хомо в своем Капитолии. А тот, кто многое скрывает, всегда скрывает злые умыслы.
   - Письмо, ты сказал, без адреса?
   - Да. Там лишь короткий текст.
   - Прочитай, - распорядился Руго.
   Люм торопливо извлек из сумки листок бумаги и, приблизив его к самому носу, прочитал:
   - Удостоверяю, что податель этого письма является моим доверенным посланником и уполномочен вести переговоры от моего имени. Подпись и печать.
   - Всё?
   - Всё. Посмотришь сам?
   - Нет. Вернее, не сейчас.
   - Понял, вождь, - сказал Люм, засовывая письмо в сумку. Потом неуверенно протянул: - А сейчас что? Может быть, приготовить ужин? Сегодня...
   - Тихо! - внезапно прошипел Руго. И с напряжением вскинул узенькую ладошку. После чего приподнялся и осторожно приблизился к умирающему хомо.
   Веки у того задергались. Затем по лицу пробежала судорога, и хомо открыл глаза. Взгляд был мутным. И все-таки в нем еще мерцала жизнь.
   Руго прикоснулся лапкой к виску умирающего и замер. Подглазные хоботки, выполняющие у шамов роль своеобразных локаторов, начали медленно вращаться. Руго "прослушивал" сознание хомо. И, кажется, что-то улавливал.
   Так прошло около минуты. Вдруг тело хомо изогнулось. Он громко захрипел, изо рта тонкой струйкой потекла кровь. Все было кончено. Но Руго еще несколько секунд стоял рядом, продолжая касаться ладонью виска покойного.
   Затем недовольно пошевелил длинным носом и вернулся к своему стулу. Присел и откинулся на спинку. На резко осунувшемся личике выступили крупные капли пота.
   Люм кашлянул. Громко вздохнул. Снова кашлянул. И, наконец, робко спросил:
   - Прости, вождь. Ты... ты что-то "услышал"?
   Руго отозвался после долгой "театральной" паузы:
   - Его зовут капитан Латыпов. Ну, понятно, что из Капитолия. Он направлялся в Кремль. К их князю. А больше... Я почти ничего не разобрал. Еще какой-то Спартак. Вопрос жизни и смерти. Бредил, наверное.
   - Спартак? - встрепенулся Люм. - Может быть, речь идет о базе маркитантов? Говорят, на этом месте до войны располагался стадион. Его, вроде бы, называли "Спартак".
   - Да слышал я об этом, - рассеяно произнес Руго. - Только при чем тут маркитанты, если этот капитан направлялся в Кремль?.. Ладно, ступай, Люм. Я устал.
   Вождь не все рассказал Люму. Он разобрал в мыслях умирающего еще несколько слов. В частности, любопытное словосочетание "ценности Гохрана". Руго очень долго жил и поэтому накопил в своей незаурядной голове много разнообразной информации. В том числе он знал, что перед Последней Войной в Москве существовала такая организация - Гохран. Очень секретная организация.
   Только зачем об этом сообщать Люму? Тем более что из слов умирающего невозможно было сложить логически внятную конструкцию. Какая связь между Капитолием и Гохраном? И зачем посланник направлялся в Кремль? И при чем тут база маркитантов? И еще этот, Спартак... Или все-таки "Спартак"?
  
  

Глава третья

  

ИСПЫТАНИЕ СМЕРТЬЮ

  
   ОНО изрядно проголодалось. Несколько суток ОНО блуждало по развалинам в поисках пищи, но пока безрезультатно. И от этого злилось, пульсируя и мерцая слабым желтым светом.
   Хитрая "пища" тоже развивалась в процессе эволюции, учась на собственных смертельных ошибках. И ошибалась все реже, заранее разбегаясь при приближении "охотника". Да и желающих полакомиться "пищей" было слишком много на территории Москвы. Территории, изолированной Куполом, и истощенной за двести лет беспрерывной войны за выживание. Вот и не хватало на всех еды.
   Даже трупов почти не попадалось. В этом мире мертвечина не залеживалась долго. Потому что являлась кормом для множества обитателей - начиная с различных трупоедов и заканчивая плотоядными растениями. Они тут же подгребали любые органические останки, переваривая всё до последней крошки.
   Впрочем, трупами ОНО не интересовалось, как и любой мертвой плотью. Ибо питалось не плотью, а психической энергией живых существ. Вернее, подпитывалось. Ведь о точном происхождении Полей Смерти и их свойствах не знал никто. Они возникли сами по себе на зараженных радиацией пространствах постядерного мира, и зажили свой жизнью. Непонятной. И смертельно опасной для окружающих.
   Этому Полю сейчас не хватало энергии, из-за чего оно даже немного уменьшилось в размерах. И, подустав, притаилось за стеной полуразвалившегося здания. Но не потеряло бдительности, породив изнутри своей субстанции верных сторожевых псов. И послав их на смертельную охоту...
  
  

***

  
   Они топтались около бетонного колодца. Сергей Латыпов был в гидрокостюме, а Тимур уже снял его. До этого они около часа пробирались по подземному коммуникационному коллектору. Когда-то он соединял секретный объект "Тушино-113" с инженерными сетями Северного Тушино. Но был заброшен вскоре после начала Последней войны.
   Вспомнили капитолийцы о тоннеле недавно, когда наступило время заново осваивать мир на поверхности. Тогда и понадобились тайные ходы для проведения диверсионно-разведывательных операций. Коллектор обследовали. И хотя он был частично затоплен водой, капитолийцы решили, что для отдельных вылазок его использовать можно.
   Поэтому тоннель сначала зачистили от мелких мутов, чтобы не мешались под ногами. Потом отсекли его от городского коллектора капитальной бетонной перегородкой - для пущей надежности и безопасности. Ведь оттуда могли проникнуть кровожадные баги-руконоги и даже жуткие потолочники - безжалостные биоконструкции-убийцы.
   Увы, эти превентивные меры не спасли от крупных неприятностей. Несколько раз разведгруппы прошли по подземному ходу без проблем, пусть и по пояс в воде. А затем на очередную группу напала стая мутантов-руконогов. Как и откуда злобные баги просочились в тоннель, осталось загадкой. Скорее всего, через какую-то расщелину под водой. Но в результате двое разведчиков погибли, а один остался без руки.
   После этого трагического происшествия Стратег Олег отдельным приказом закрыл слишком рискованный маршрут. И запретил спускаться в коллектор без его личного распоряжения. Около двух лет тоннелем никто не пользовался. Пока не убили Олега.
   О гибели Стратега Сергей Латыпов узнал в числе первых. Окно оружейной мастерской, где старшина работал после ужина, выходило на плац. Сергей услышал крики караульных и вышел во двор. Он увидел, как Стратега несут на носилках в лазарет, но переговорить с Олегом не смог - тот находился без сознания. Так и умер, не приходя в себя, ближе к полуночи.
   Побывав на месте схватки, Латыпов все понял без дополнительных объяснений. Да и любому стало бы понятно, что на Стратега напали наемные убийцы. Впрочем, Якуб поспешил объявить, что Олег наткнулся на рабов, замысливших побег. Мол, трагическая случайность. Стратег оказался не в том месте, не в то время. Но Сергей умел складывать два и два. Да и умножать тоже умел.
   Поэтому той же ночью он встретился с Тимуром и все объяснил. Тот и сам понимал, что отец погиб вовсе не случайно. И согласился с Латыповым, что должен бежать из Капитолия. При этом чем раньше, тем лучше - пока Якуб не установил слежку. Так они очутились в тоннеле.
   Слава Юпитеру, путешествие под землей прошло без особых приключений. Если не считать того, что последние полсотни метров - а коридор имел уклон в сторону главного коллектора - Сергей и Тимур преодолели вплавь. Видимо, в тоннель проникли паводковые воды.
   Однако они не стали серьезным препятствием. Все мужчины Капитолия с детства умели плавать - благодаря пруду, который образовался в приснопамятные времена на месте громадной воронки. А разведчиков-диверсантов даже обучали нырять на глубину, задерживая дыхание.
   Тимур тоже имел подобные навыки, хотя в диверсанты, конечно, не готовился. Но попросил отца, и тот разрешил тренироваться вместе с разведчиками. Ибо рассудил просто - лишний навык в жизни сыну не помешает.
   И вот теперь, преодолев полукилометровый путь и испробовав "водные процедуры", Тимур и Сергей стояли у колодца. На востоке уже слегка алело. Утренний ветерок холодил лицо, и Тимур вдруг почувствовал прилив бодрости. Он был молод и полон сил. И, что ни говори, избежал смерти. Значит, жизнь продолжается.
   - Я должен возвращаться, - сказал Латыпов. - Иначе меня хватятся.
   - Я понимаю, - вздохнув, отозвался Тимур. - Ты и так много для меня сделал. Я уж как-нибудь сам.
   - Повторю еще раз. Вон там - речка. Братовка ее называют. Иди вдоль русла, пока не упрешься в заросшую дорогу. Потом свернешь налево. И так до самой просеки. Ну а с "лесными"... Договоришься, как-нибудь. Скажешь, что отец был убит, потому что выступил против других Хранителей. Тебе пришлось сбежать, чтобы самого не убили. Думаю, "лесные" тебя приютят, потому что Хранителей шибко не любят.
   Помолчав, Латыпов добавил:
   - Впрочем, они всех капитолийцев не любят. Мы, для них, считай поработители. - Старшина нахмурился.
   - А зачем мы так поступаем?
   - Ну, ты и спросил... Это, парень, политика. Я в ней несилен. Такие вопросы Когорта решает. Твой отец, насколько я знаю, эту политику не поддерживал. Говорил, что люди между собой должны полюбовно договариваться, миром. Но... Так или иначе, деваться тебе сейчас некуда. Разве что к маркитантам податься. Но это уже на крайняк.
   - Ты не переживай, старшина, я справлюсь, - сказал Тимур. Но голос его слегка дрогнул. - Чай, не маленький уже. А судьбу все равно не обманешь.
   - Это верно... Да, чуть, не забыл. Вот, возьми на удачу.
   Латыпов расстегнул карман на бедре и вытащил оттуда какую-то костяшку. В ее отверстие был продет тонкий, но прочный шнурок, сплетенный из волос.
   - Что это? - спросил Тимур.
   - Ни за что не догадаешься. - Латыпов хмыкнул. - Амулет из клыка нео. Того самого, которого ты убил в яме.
   Тимур смотрел с недоумением, и старшина продолжил:
   - Рыжего нео, помнишь? Я ему тогда еще голову отрубил. Помнишь?
   - Рыжего помню. А про отрубленную голову - нет, не помню.
   - Ну, не удивительно. Ты тогда слегка не в себе был. Я ему башку позже отрубил, когда тебя уже из ямы вытащили.
   - А зачем ты это сделал? Он же, вроде, уже подох к тому времени.
   - Обычай есть такой. Если сделать амулет из кости первого убитого тобой врага, то он тебя будет защищать. Вот я и решил для тебя амулет сделать.
   - Я не знал о таком обычае, - сказал Тимур. - Только я этого рыжего головастика убил вторым по счету. Да и то мне Гнедок помог изрядно. А первым я другого мохнача завалил. Он с дубиной на меня напал.
   - Так, да не так. Завалил-то ты его первым, да он не сразу окочурился. Когда мы тебя нашли, он еще чуток шевелился, я видел. Так что он позже в Долину Предков ушел, чем рыжий. Но главное в другом. Понимаешь, этот головастик, как ты его назвал, уж больно чудно выглядел.
   - Да, верно. Он весь какой-то ободранный был. Словно его наждаком зачистили. И мускулатура нереальная.
   - Вот и я о том же, - кивнул Латыпов. - Сдается мне, Тимур, что этот мохнач раньше в Поле Смерти побывал. Случается такое, хотя и редко. Вот его и перекорежило в результате... Так что, повезло тебе тогда. Такие мутанты, в Поле Смерти побывавшие, не только силы набираются, но еще и очень живучими становятся. Но ты с ним как-то справился. Пусть и с помощью Гнедка.
   - Не только Гнедка, - напомнил Тимур. - Если бы его из лука кто-то не подстрелил, то он бы меня точно прибил. Ты же видел стрелу у него в спине. Но велел об этом молчать.
   - Да, велел. Чтобы лишних разговоров не возникло. Потому что странная история получается. Стрелял-то, похоже, кто-то из "лесных". Это у них стабилизаторы стрел из перьев диких кур. Только вот зачем "лесные" в вашу разборку встряли?.. - Латыпов задумчиво посмотрел на Тимура. - Не знаешь? И я не знаю. Впрочем, речь не об этом. Ну-ка, наклони голову... Носи и не снимай.
   Завязав шнурок двойным узлом на шее Тимура, старшина негромко пробормотал:
   - Враг, отдай силу, получи покой.
   Тимур потрогал клык пальцем и с недоверием спросил:
   - Думаешь, он меня защитит?
   - Ты, парень, не думай, а верь. В себя верь. А с остальным судьба разберется. Судьба она всегда справедлива. Не зря же она тебе помогла того рыжего монстра завалить. - Латыпов посмотрел на восток. - Ну, давай прощаться. Пора мне уже. В Капитолии неспокойно, да и вокруг. Хранители могут разведгруппы в рейд направить.
   Старшина крепко обнял Тимура. Потом хлопнул по плечу:
   - С богом! Будь осторожен, Тимур, очень прошу. И доверяй только себе. Своему чутью, интуиции. Она у тебя есть. Иначе не выживешь. Понял?
   - Понял.
   - Молодец. Может, и свидимся еще.
   - Обязательно свидимся, - сказал Тимур. - Мне еще с Якубом поквитаться надо.
   Латыпов с прищуром посмотрел на него. Усмехнулся. И еще раз хлопнул по плечу.
   - А ты и впрямь в отца. Ладно, ступай. С нами сила!
   - Сила в вере! - твердо произнес Тимур.
  
  

***

  
   Тимур шел уже пару часов. Шел не споро. Но не потому, что устал. Он помнил о наказе старшины Латыпова сохранять осторожность, да и сам уже имел кое-какой опыт. Хотя и небольшой, но очень впечатляющий. Тот, кто хотя бы раз увидит жука-медведя, вряд ли когда-то его забудет. Да и кровавая схватка с лесными нео одна стоила сотни тренировок и мудрых предостережений.
   Вот почему Тимур не спешил. На тот свет, как говорится, всегда успеется. А к "лесным"... К лесным людям, главное, добраться до заката, чтобы не ночевать в развалинах. Тем более - в лесу. Такой ночевки ему совсем не хотелось. Но он рассчитывал, что уложится засветло. И поначалу, вроде, все складывалось удачно.
   Пройдя километр с небольшим вдоль русла Братовки, Тимур заметил широкую полосу МКАД. Ее пересекала более узкая дорога, заросшая кустарниками и травой. Он выбрался на эту дорогу и направился в обратную сторону от МКАД - на восток.
   Такой маршрут предложил Сергей Латыпов, а Тимур, естественно, согласился. Маршрут вдоль речки получался не самым коротким, но надежным. И, как считал старшина, менее опасным, чем через кварталы Северного Тушина. Там бы Тимур, скорее всего, заблудился, потому что не имел навыков перемещения по городу. Кроме того, там бы его поджидали специфические городские опасности в виде рукокрылов, багов-руконогов и бродячих биороботов.
   А еще Латыпов боялся погони. Он не сомневался в том, что утром исчезновение Тимура быстро обнаружится. И Якуб, первым делом, перекроет торные тропы, ведущие в город, и почти наверняка пустит по следу прирученных крысопсов. А в полузатопленный коллектор, которым два года никто не пользовался, вряд ли кто сунется.
   Кому охота на багов нарываться без веских причин? И уж точно не сунутся "полицаи" из Секретной Службы Якуба. Трусоваты они для того, чтобы по таким местам лазить.
   Разведчиков же на поиски Тимура Хранители не пошлют. Это просчитывалось элементарно - подымать кипеж по поводу исчезновения сына Олега членам Когорты невыгодно. Община и без того на ушах стоит после злодейского убийства Стратега - еще не хватало Тимура в дезертирстве обвинять. Тут уже громадным заговором пахнет, и сами Хранители могут под подозрением оказаться.
   Значит, дознание будет вестись секретно, чтобы избежать утечки информации. И пока "полицаи" хоть что-то пронюхают, Тимур доберется до "лесных". О чем, собственно, и просил покойный Стратег.
   Исходя из этих соображений, старшина и разработал план побега. Простой и надежный план - Тимуру оставалось лишь следовать ему. И не забывать старую мудрость о том, что гладко было на бумаге...
   Какое-то время Тимур пробирался фактически по лесу. Лишь изредка в некоторых зарослях по левую руку угадывались квадратные остатки небольших строений - видимо, до войны здесь находились коттеджи. А справа пугал безмолвием густой лес. Капитолийцы называли его Алешкинским, и Тимур знал, что он тянулся на юг почти до Волоколамского шоссе.
   А еще Тимур знал, что в этом мире тишина может обманывать. И даже заманивать в ловушку. Поэтому постоянно держал ладонь на рукоятке меча. Увидев развалины многоэтажек, облегченно вздохнул - эта улица, вернее, то, что от нее осталось, должна довести его до просеки. Если он, конечно, ничего не перепутал.
   А почему он должен перепутать? Не пацан уже и географию знает. И даже топографию немного изучал. Жаль, что карты с собой нет - все карты относились к секретным документам строгого учета и выдавались на руки в исключительных случаях. Но он теперь и без карты не заблудится. Иди прямо, а потом направо, - объяснил Латыпов. А дальше до самой просеки. Чего тут сложного?..
   Так он прошагал еще около часа. Солнце припекало не по-весеннему. Тимур сильно вспотел и начал уставать. Даже устроил небольшой привал, чтобы попить водички и отдышаться. Пейзаж вокруг не менялся - все те же развалины в окружении кустов и деревьев, где - погуще, где - пореже. И в целом картина соответствовала приметам, полученным от Латыпова.
   Правда, дорога выходила длиннее, чем Тимур себе представлял. Ему казалось, что от МКАДа он преодолел уже около двух километров. А старшина, вроде, говорил, что до поворота метров четыреста-пятьсот. Нестыковка получается...
   С другой стороны, это еще как посмотреть. Шаги он не считал, тем более, не рассчитывал скорость передвижения. А она явно была не спринтерской. Вон, сколько ям и колдобин на дороге. И даже завалы попадаются. Так что... Чего раньше времени паниковать?
   В этот момент Тимур увидел поворот направо. Улица раздваивалась, тут не было никаких сомнений. Значит, он все-таки не сбился с пути. И это означало, что шагать до цели оставалось меньше километра. И если все и дальше пойдет без приключений, то...
  
  

***

  
   Они вытащили лодку на берег и спрятали ее в густых кустах. Их было семеро. Как и положено у дампов - жестоких и беспощадных человекообразных мутантов, живущих по своим законам и правилам. Одно из таких правил, установленное предками, гласило, что отряд дампов состоит из семи боевых единиц - семи бойцов, всегда сражающихся до конца и никогда не сдающихся в плен. Поэтому и в этом отряде сегодня было семеро мутантов. И они вышли на охоту.
   Септом командовал старый и опытный вояка по имени Убош. Старым он считался по меркам дампам. На самом деле его возраст еще не достиг трех десятков весен. Однако по понятиям дампов Убош относился к ветеранам. Ибо дампы - или "мусорщики", как называли их люди - не живут долго. И не только из-за того, что жизнь дампов проходит в постоянной борьбе за существование и наполнена смертельными опасностями. Но и потому, что такой срок им отмерила природа.
   Дампы, как уникальный вид мутантов, сохранился в условиях постъядерного мира благодаря тому, что сумел приспособиться к повышенным дозам радиации. Но это же обстоятельство предопределило их судьбу. Просуществовав около двухсот лет, они постепенно деградировали и умирали. Хотя до сих пор считались грозными и безжалостными вояками. И продолжали отчаянно бороться за выживание клана.
   Убош, вооруженный полуторным мечом, осмотрел свое воинство и шепеляво скомандовал:
   - Шлушать меня! Жаб и Шуб в охранение. Оштальные - за мной.
   Охота начиналась. Ее главной целью был караван лесных людей с товаром для маркитантов. Именно поэтому "мусорщики" высадились на берегу невдалеке от городища "лесных".
   Вождь клана дампов Бужыр разработал несложный, но эффективный план. Так, по крайней мере, полагал сам Бужыр. А возражать вождю не осмеливался никто. Разве что колдун Ашаб. Да и тот по большим праздникам, когда Бужир бывал очень сыт и пьян. И по этим причинам не очень зол. Но такое с ним приключалось редко.
   О том, что маркитанты наладили с "лесными" меновую торговлю, дампы пронюхали еще около года назад. И даже узнали, где находится место, где представители сторон осуществляли обмен товарами. Да вот только использовать эти знания в своих интересах "мусорщики" не могли, потому что встречи "лесные" и маркитанты организовывали редко. А информация о конкретной дате держалась обеими сторонами в строгом секрете.
   И вот дампам, наконец, повезло. Их лазутчик подслушал в харчевне разговор двух пьяных маркитантов и выяснил, что завтра те отправляют караван к "лесным". Маркитанты везли, в основном, огнестрельное оружие и боеприпасы. Но их товар дампов не интересовал. Ведь "огнестрелом" они не пользовались в принципе, считая его ненадежным оружием.
   Другое дело - обоз "лесных". Там было много чего ценного по представлениям "мусорщиков". Но особо их интересовали продукты пчеловодства - уникальные лечебные мази, а также чудо-настойка на основе пчелиного молочка и прополиса. Она, якобы, в считанные дни излечивала от импотенции, возвращая пресловутую мужскую силу. А с ней у дампов давно была напряженка, ставящая под удар саму перспективу существования "мусорщиков", как отдельного вида человекообразных мутантов.
   Нападать на караван маркитантов дампы, разумеется, не собирались. Не самоубийцы же они, чтобы лезть на бронетранспортеры и охрану, вооруженную ручными пулеметами? План заключался в другом - перехватить отряд "лесных" по дороге, покрошить всех в капусту и разграбить обоз.
   "Ражве не хениальный план?" - спросил Бужыр, растолковывая детали Убошу. Тот, разумеется, с воодушевлением согласился - да, конечно. Не догадываясь, что за реализацию "хениального плана" придется отвечать лично ему.
   - А ну подтянулиш, раждолбаи! - прикрикнул Убош.
   Он нервничал, хотя и старался не показать своих чувств подчиненным. Уж больно ответственным было задание. А Убош еще и выполнял функции координатора, руководя сразу тремя септами, участвующими в операции.
   Обычно в таких случаях командование на себя брал Бужыр. Но вчера его малость потрепал зубастый прыгающий червь - чуть бок не выгрыз, зараза. И Бужыр перепоручил руководство ответственной операцией Убошу. Поневоле занервничаешь...
  
  

***

  
   Увидев сверток направо, Тимур обрадовался. И, в то же время, забеспокоился. Потому что в голове всплыло свежее и, мягко говоря, не самое приятное воспоминание. То, что он приближался к цели, не могло не радовать. Но одновременно он приближался к тому месту, где на их отряд напал жук-медведь. Как тут не мандражировать?
   Тимур, разумеется, понимал, что монстр покинул свою лежку еще неделю назад. Капитолийцы в тот день обстреляли его из станкового пулемета и сумели ранить. Чего ему снова сюда возвращаться? Звери инстинктивно избегают подобных мест.
   Однако на сердце все равно стало беспокойно. Что ни говори, а напугал его тогда жук-медведь. Удильщик его знает, что у этого чудовища на уме? Может, и сдох уже где-нибудь в чаще от ран. Но, может, и не сдох. И шатается сейчас поблизости, готовый выместить злобу на первом встречном.
   Поэтому Тимур сосредоточился и снял с предохранителя пистолет Ярыгина. ПЯ ему вручил старшина Латыпов. Собственными руками собрал когда-то из разного старья, а несколько деталей выточил на токарном станке - имелся и такой в мастерских Капитолия.
   Но пистолетом старшина не пользовался - патронов было в обрез, даже на полную обойму не хватало. Хранил его, что называется, для подходящего случая. И вот сегодня утром "ярыгин" стал собственностью Тимура в дополнение к мечу и кинжалу-даге. Той самой отцовской даге, которую Сергей Латыпов подобрал на месте схватки Стратега с наемными убийцами. И меч был отцовский - его Сергей принес из госпиталя, когда отец умер. Сказал: "Теперь это твое. Невелико наследство, но это еще с какой стороны глянуть".
   Тимур подержал пистолет в ладони. Рифленая рукоять приятно холодила ладонь и придавала дополнительную уверенность. Хотя, ясен пень, жука-медведя калибром 9 мм не напугаешь, ему это вроде щекотки. Разве что в глаз попасть, чтобы окосел, зараза.
   Он вздохнул и засунул "ярыгина" за пояс - пусть, если чего, будет под рукой. Мало ли какая нечисть встретится? Не все же, как жук-медведь, на танки похожи. Есть и помельче мутанты, как раз под пистолетную пулю. Кстати, мохнатых тут тоже пруд пруди.
   Тимур взялся пальцами за клык "головастика", висевший на шее. Как там говорил старшина: "Враг, отдай силу, получи покой"? Что-то вроде этого...
   Внезапно он ощутил в пальцах покалывание и вздрогнул. Как и все люди постъядерной эпохи Тимур был суеверен. Не до фанатизма, конечно, а в меру. Все-таки гимназию закончил, знал разные науки и, честно говоря, не верил в бога. Но зато верил в обереги, приметы, и сверхъестественные явления. И сейчас он не то чтобы испугался, но ощутил тревогу.
   Потер клык пальцами. Покалывает? Или показалось? Вроде бы покалывает. Или?..
   Нет, так можно и до вечера здесь простоять. Кто он, в конце концов? Воин или трусливая девчонка? Подумаешь, зуб дохлого мохнача. Что он, ему привет передает с того света? Ха... Ха-ха.
   Тимур огляделся и не обнаружил никакой угрозы. Обычная раздолбанная дорога, с сохранившимися местами кусками асфальта. По обе стороны обычный лес. Правда, вон там, чуть подальше, вроде бы растут хищные дендромутанты. Но он же к ним в объятия не напрашивается. Обойдет сторонкой и все.
   И вообще - мир не так страшен, как нам порой кажется. Все страхи сидят внутри человека, иногда совершенно надуманные. Чем трусливей человек, тем больше ему мерещится. Трус - придумывает страхи, храбрец анализирует ситуацию, оценивая реальную опасность. Так объяснял отец.
   Вот и надо оценивать. Что там, дендры? Если дендры - обойдем. А приведения не считаются. Даже если это приведение жука-медведя. В конце концов, приведение тоже можно обойти. Ха... Главное, без паники...
   По левую руку от Тимура метрах в сорока ржавел в высокой траве бронетранспортер. Чуть дальше кособочилась развалюха. Судя по небольшому количеству валяющихся рядом обломков - некогда одноэтажная. На торцевой стене каким-то чудом сохранилось несколько крупных пластиковых букв: О, Й и, через интервал, А.
   И чего бы это значило - _ОЙ_А? А ничего. Просто три буквы.
   В глубине квартала, за развалюхой, торчали руины многоэтажки. Там мог спрятаться целый взвод мутантов, но Тимур туда не собирался. А если и в самом деле кто прячется, то он их заметит и успеет приготовиться к обороне. Вот тогда и пистолет пригодится.
   А сейчас надо идти. Сначала - до развалюхи. Потом, между деревьев, во-он до тех руин. Дальше - посмотрим. Да там и просека уже, вроде бы, недалеко. И бурелом, где отряд подкараулил жук-медведь. Стоп! Забудь о нем. Считай, что он сдох...
   Он сделал несколько шагов и замер. Какое-то неприятное чувство останавливало Тимура, но объяснить причину его возникновения он не мог. Да, были тревога и страх, но они сидели внутри. А это чувство исходило извне. И оно не давало ему двигаться вперед.
   Если бы он мог, то пошел бы другой дорогой - куда-нибудь в обход. Но он не знал иного маршрута - только этот, который указал Сергей Латыпов; да еще дорогу, которой они двигались тогда с отрядом. Кстати, скоро эти две дороги должны соединиться. И дальше уже пойдут знакомые места. Если, он, конечно, не заблудился...
   А других особых путей к острогу "лесных" не было. Разве что глухие тропы через чащу. Но их не каждый разведчик знает. Латыпов, возможно, знает. Но его нет, и что сейчас об этом рассуждать?..
   И вдруг Тимур услышал негромкий стон. И сразу же напрягся, как струна. Что такое?! Послышалось?
   Стон повторился громче. Потом еще раз. Он доносился из-за стены развалюхи - той самой, где висели сохранившиеся буквы. До нее оставалось тридцать с небольшим метров. Неужели там раненый? Но кто? Человек или мут?
   Снова раздался стон. На этот раз он был протяжный и очень жалостный. Тимура аж передернуло. Так жалобно могло стонать существо, которому очень больно. Смертельно больно. Подобный человек вряд ли представляет опасность. Да даже и мутант.
   Тимур шагнул вперед. И остановился. Он вдруг вспомнил слова старшины: "Будь осторожен, Тимур, очень прошу. Иначе не выживешь". Так и сказал: "Будь осторожен, Тимур".
   - Тим-мур, - еле слышно прошелестело в воздухе. - Тим-мур, помоги.
   У него подкосились ноги. Что-о-о???
   - Тим-мур, помоги мне.
   Голос доносился словно со дна могилы. И все-таки... Это не могло быть совпадением. Раненый звал его. Но кто мог знать его, Тимура, здесь - в трех-четырех километрах от Капитолия, почитай, в лесу, среди развалин?
   И еще. Если его звали по имени, значит, его сейчас видели. Но как и откуда?
   Сам Тимур никого не видел. Может быть, этот раненый видит его сквозь траву? Тимур сделал несколько осторожных шагов, напряженно вглядываясь в заросли кустов и высокой травы вдоль обочины. Ну, где же он?
   - Эй, ты где?! - выкрикнул Тимур.
   - Здесь, - прошелестело над травой.
   - Где здесь?
   - Около стены.
   - Я не вижу тебя.
   - Подойди ближе.
   Тот, кто звал его, рассуждал вполне здраво. Только вот вел себя, как человек-невидимка. И голос звучал еле-еле. Впрочем, если он потерял много крови...
   Тимур продвинулся вперед еще на несколько шагов. И снова остановился. Он не хотел приближаться к развалюхе. Странно все как-то...
   И тут его осенило. Если раненый зовет его по имени, то Тимур тоже должен его знать. Как же он раньше об этом не сообразил?
   - Эй, ты кто? - спросил Тимур.
   - Сергей я.
   - Какой еще Сергей?
   - Да Латыпов же...
   Тимур оцепенел. Это уже выходило за все рамки разумного. "Как старшина мог здесь очутиться? - лихорадочно закрутилось в голове. - Он же вернулся в Капитолий. Это как же он сумел меня опередить? Бегом, что ли несся?..
   Впрочем, почему бегом? На фенакодусе запросто мог обогнать, если ехал по улицам через Северное Тушино. По той самой дороге, по которой ходили обозы с данью лесных людей. И по которой я сам пробирался неделю назад в составе отряда.
   Старшина упоминал, что Хранители могут направить в рейд разведгруппы. Это что же получается? Латыпов вернулся в Капитолий, и ему велели отправиться в разведку? Так, что ли?
   Пока я пешком шел по берегу реки, а потом по той длинной улице, разведгруппа проехала другой дорогой и оказалась здесь раньше. Вместе с Латыповым. А потом...
   Потом, видимо, на них кто-то напал. И старшина теперь тяжело ранен и зовет меня. А я все не осмелюсь придти на помощь. Хотя, если подумать, на моем месте любой бы начал сомневаться".
   - Эй, старшина! - позвал Тимур.
   - Что?
   - Ты как сюда попал?
   - С разведгруппой. Хранители направили в рейд. Но на нас напали... Тим-мур, я умираю. Помоги...
   Он не мог больше сомневаться. Не имел права. Какие еще нужны доказательства? Да, голос немного странный - Тимур не узнавал его. Но он и доносился еле-еле. Кто знает, как меняется голос тяжелораненого?
   Тимур вытащил меч и, держа его перед собой, медленно двинулся по направлению к развалюхе. Пройдя несколько метров, вспомнил о "ярыгине". Он практически не пользовался огнестрельным оружием и сделал за всю жизнь лишь несколько выстрелов. Да и то на учебных занятиях. Однако пистолет придавал уверенность. А ее Тимуру, если честно, сейчас ох как не хватало.
   Помешкав, он переложил меч в левую ладонь, взяв "ярыгина" правой. Тимур не был двуруким. Благодаря упорным тренировкам, он умел пользоваться левой рукой почти с тем же эффектом, что и правой. Но лишь в том случае, когда речь шла о холодном оружии.
   Например, писать и рисовать левой рукой он не умел. Ну и стрелять, разумеется, тоже. Даже и не пробовал никогда.
   - Тим... скор... умир...
   Раненый уже не говорил, а выдавливал из себя слова, обрывая окончания. Похоже, что силы покидали его с каждой секундой.
   - Сейчас, старшина, я иду, - пробормотал Тимур и ускорил шаг.
   Он по-прежнему не мог обнаружить раненого, но перестал ломать голову над этой странностью. На место недоверию и настороженности внезапно, будто в сознании переключили тумблер, пришли противоположные чувства - сострадания и желания помочь. И он неожиданно для себя вдруг так заторопился, что едва не перешел на бег.
   Около стены валялись горкой куски битого кирпича. Прямо на обломках рос густой и развесистый куст шиповника. Несмотря на конец весны, его уже вовсю покрывали продолговатые листы ядовито-зеленого цвета. Слишком ядовитого. А из-под них высовывались острые фиолетовые шипы.
   И хотя Тимур никогда не видел шиповника без колючек, эти пятисантиметровые шипы показались ему неестественными. А вдобавок, еще и длинные ветви при приближении Тимура начали изгибаться в его сторону. Ни дать ни взять старые приятели, жаждущие заключить друга в тесные объятия. Нет уж, только поцелуев ему не хватало!
   Тимур хорошо знал, что такое кустарники-кровопийцы, умело мимикрирующие под разные растения. Поэтому он решил взять вправо, чтобы обогнуть подозрительный куст на безопасном расстоянии. Но, запнувшись о погнутый прут арматуры, споткнулся и шлепнулся на землю. Надо же, ротозей!
   Чертыхнувшись, Тимур тут же вскочил. Поднял голову. И увидел ИХ.
   При первом рассмотрении они казались людьми. Одеты просто, без доспехов и оружия. Один - рослый и широкий в кости - явно постарше. Второй - совсем еще юнец, невысокий и худой, в забавной вязаной шапочке с помпоном. И, вроде бы, совсем безобидные. Похожие на бедных работников-крестьян, которых Тимур неоднократно видел в посаде за стенами Капитолия.
   При иных обстоятельствах Тимур бы их просто окликнул. Мол, кто такие и откуда? Но сейчас он вздрогнул и через мгновение ощутил, как резко заколотилось сердце. Появление этих людей никак не вязалось с тем, что происходило минутой ранее.
   - Привет, Тимур. - "Рослый" приветливо махнул рукой и двинулся навстречу. Юнец в шапочке с помпоном засеменил за ним.
   - Чего вам надо?! - хрипнул выкрикнул Тимур. От волнения у него сдавило горло. Он ничего не понимал. Однако чувствовал, что столкнулся с чем-то ненормальным. Что общего между этими работниками и раненым Сергеем Латыповым?
   - Мы здесь с Сергеем, - сказал "рослый", приближаясь. - Он ранен.
   У него был странный голос, лишенный тембра. Бестелесный голос, словно струящийся из воздуха. И тут Тимур понял, что "рослый" разговаривает, не шевеля губами. Что еще за чертовщина???
   - Как тебя зовут? - быстро спросил Тимур.
   - Тебя зовут? - эхом повторил долговязый. - Тебя?
   Тимур внимательно смотрел ему в лицо и готов был поклясться, что рот незнакомца не открывался. Голос возникал непонятно откуда и, буквально, просачивался в сознание. А еще, понял Тимур, его элементарный вопрос поставил "рослого" в тупик. Так что же это происходит, удильщик их всех подери?
   Он медленно попятился, еще не зная, что предпринять. Но интуитивно ощущая, что от незнакомцев исходит угроза. И вдруг заметил, как из-за стены появился еще один человек. Такой же невыразительный, как и первые двое. Разве что, в отличие от них, одетый в униформу - брюки и китель коричневого цвета.
   До этой секунды Тимуру не приходило в голову, в общем-то, простое решение. Смысл которого сводился к фразе "пора делать ноги". Его сбили с толку призывы Сергея Латыпова о помощи, которым он успел поверить. Кроме того, он не видел явной опасности для себя.
   Да, незнакомцы находились вдвоем. Но они не имели оружия. А у него меч и кинжал. Да еще пистолет. Короче говоря, вооружен до зубов. Дать деру в такой ситуации, все равно что расписаться в собственной трусости. Позор, да и только.
   Так рассуждал Тимур. Бегство не укладывалось в его представления о том, как должен себя вести настоящий воин в минуты опасности. Не укладывалось, и точка. И что с того, что эти представления были пока далеки от реальной жизни? У каждого свои представления. И свой путь познания жизненных реалий.
   Представления Тимура запрещали бросать в беде раненого товарища. И отступать без очевидной угрозы тоже запрещали. Тем не менее, обнаружив третьего незнакомца, Тимур засомневался. Что их там, целая шайка окопалась? А старшину он так до сих пор и не увидел. Ни живого, не мертвого. Неужели подстава?
   Однако продумать, как следует, версию с подставой, Тимур не успевал. Незнакомцы подошли слишком близко, и ситуация требовала немедленной реакции.
   - А ну стоять! - скомандовал Тимур. - А то зарублю на фиг! Говорите, где старшина?!
   - Старшина? - повторил "рослый", не шевеля губами. И посмотрел на юнца в шапочке с помпоном. Как будто ждал ответа от него. Но тот молчал. Только зачем-то присел и начал шарить в траве.
   А затем случилось неожиданное. "Рослый", наконец-то, открыл рот, и из него вырвался вибрирующий вой - такой, что у Тимура мигом заложило уши. При этом лицо незнакомца сильно перекосило, и оно мгновенно превратилось в харю - жуткую и отвратительную. Мутант?!
   Не снижая децибел, "рослый" угрожающе поднял кисти рук со скрюченными пальцами. И хотя между ним и Тимуром оставалось около двух метров, того прошиб холодный пот. Потому что руки мутанта внезапно стали удлиняться, вылезая из суставов, как лента из безразмерной шляпы фокусника. И потянулись к горлу Тимура.
   Тот среагировал инстинктивно. Точнее, среагировала часть мозга, привыкшая брать на себя ответственность в сложных ситуациях. Она заставила правую руку поднять пистолет и нажать на спусковой крючок. Грохнул выстрел, и пуля полетела в цель.
   Строго говоря, Тимур особо не целился. Он просто вытянул ствол и выстрелил, как ему показалось, в открытую пасть мутанта. Чего тут целиться, когда мишень сама напрашивается на гостинец? А расстояние такое, что попадешь с закрытыми глазами.
   И пуля, в общем-то, попала - примерно в область раскрытой пасти. Только вот эффект оказался очень странным. И вовсе не тот, на который рассчитывал Тимур.
   Он увидел, как голова "рослого" мгновенно раздулась и деформировалась, превратившись в гигантскую кляксу. И даже, вроде бы, на долю секунды оторвалась от туловища. Затем по воздуху прошла рябь, и фигура мутанта стала непонятным образом меняться.
   Если бы Тимур хорошо разбирался в физике, он бы подумал, что имеет дело с оптической иллюзией и голографической картинкой. Но он разбирался плохо (хотя и знал закон Архимеда и законы классической механики Ньютона), поэтому застыл от удивления. И было от чего впасть в ступор.
   За очень короткое время субстанция перед ним несколько раз поменяла форму. Сначала она превратилась в шар, из него перетекла в эллипсоид, затем сплющилась. И, наконец, поколебавшись в воздухе, вернулась в первоначальное состояние. То есть приняла форму обычной человеческой фигуры с туловищем, конечностями, головой... И даже почти человеческим лицом.
   Дело в том, что рот загадочного существа после произошедших трансформаций закрылся, и пронзительный вибрирующий звук, к облегчению Тимура, исчез. Зато резко увеличились глаза. Они вылезли из орбит и стали напоминать яичницу-глазунью. Но уж шибко неаппетитную.
   И тут Тимура прорвало. Он прокричал нечто нечленораздельное. Шагнул вперед. И рубанул мутанта наискось, намереваясь раскроить его от надплечья до пояса.
   Меч прошел сквозь тело на удивление легко - почти без сопротивления. И без треска разрубаемых костей. После чего верхняя, попавшая "под разруб", часть тела с головой на мгновение исчезла. Просто испарилась и все.
   Но еще через мгновение из сохранившейся нижней части пророс хребет с ребрами грудной клетки. Затем, буквально, из воздуха материализовалась отрубленная левая рука. Точнее, не рука, а ее кости - плечевая, изогнутые лучевые, локтевые и тонкие косточки кисти. И этот набор костей сразу же потянулся к шее Тимура.
   Он отпрыгнул назад. И сделал это очень своевременно, потому что хилый юнец с помпоном швырнул в него обломок бетона на арматурине. Нашел таки в траве, говнюк! И оказался совсем не слабаком, вопреки субтильному телосложению. Обломочек тянул килограмм на шесть, не меньше. И запросто размозжил бы Тимуру голову, если бы тот не отскочил.
   "Оружие пролетариата" просвистело рядом, едва не чиркнув Тимура по лицу. А юнец уже поднимал из травы увесистый обрезок трубы. И заварушка, похоже, только начиналась, потому что в нее явно намеревалось включиться третье существо в коричневой униформе. Замешкавшись вначале, оно теперь приближалось к Тимуру, волоча по земле ржавый кусок трака. Видимо, от стоявшего поблизости бронетранспортера.
   Существо пока еще не проявляло явной агрессии. В отличие от "рослого" оно не крючило пальцы и не издавало устрашающих звуков. Однако присутствовала в его движениях угрожающая механистическая ритмичность, вызывающая сходство с бездушным роботом.
   Маниакальная упертость, с которой тип в униформе пер тяжеленный трак, не оставляла сомнений в его намерениях. Не в мастерскую и не в кузню волок он свою железяку, чтобы заняться мирным трудом. И не в пункт вторчермета. Его целью и жертвой являлся Тимур, дышащий плотью и живой, пульсирующей энергией - и потому особенно желанный.
   Однако любитель металлолома оказался не последним гостем на этом жутком "празднике жизни". Вслед за "коричневым", выйдя из-за прикрытия стены, ползла и колыхалась студенистая масса грязно-желтого цвета.
   Она напоминала громадную медузу, ибо была в диаметре не менее семи метров. Ее верхняя, округлая часть походила, как и у медуз, на раскрывшийся купол парашюта или зонтик. Но вот вместо длинных щупальцев по низу этой субстанции шевелились короткие ложноножки - много, несколько десятков. "Медуза" быстро перебирала ими и, касаясь земли, ползла в сторону Тимура.
   Лишь сейчас, обнаружив "медузу", тот понял, с чем столкнулся. Он попал в засаду, устроенную Полем Смерти - желтым Полем, судя по цвету субстанции. Тимур знал о таких явлениях - слышал на занятиях по ОБЖ. Только вот никогда раньше не видел "живьем" - Полей Смерти поблизости от Капитолия не водилось, а в дальних походах Тимур не бывал.
   Теперь он получил возможность познакомиться с чудовищным порождением Зоны Москвы воочию. И ничуть такому "счастью" не обрадовался. Потому что, зная о свойствах Полей Смерти, в секунду сообразил весь расклад.
   Суть его сводилась к тому, что никакого раненого старшины не было и в помине. Поле поймало Тимура в хитро расставленную ловушку, создав слуховую галлюцинацию. А материал для "розыгрыша" выудило из сознания самого Тимура. И тот купился.
   Затем, когда Тимур стал огибать куст плотоядного шиповника, Поле занервничало. И, решив, что Тимур хочет уйти, направило на подмогу мороков - мертвецов, которых Поле само же раньше и убило, высосав из них всю психическую энергию. Но могло в любой момент возродить, создав энергетические копии-фантомы. Их главная задача - заманить жертву и втащить ее в границы Поля.
   Ведь само Поле относительно малоподвижно и поймать живое существо не способно - за исключение тех случаев, когда то само попадает в границы Поля. Например, в темноте или тумане. В иных ситуациях Поле создает мороков и натравливает их на жертву.
   Всего на какую-то секунду замешкался Тимур, увидев колыхающийся "студень". Но ее хватило "рослому", чтобы вцепиться Тимуру в горло своей костлявой лапой. Еще секунда-другая, и безжалостный энергетический зомби придушил бы жертву. А потом оставалось лишь "подать" ее к столу хозяина.
   Слава Юпитеру и покойным родителям! Благодаря им, Тимур обладал великолепной реакцией. А еще имел очень важное для выживания в экстремальных условиях качество - его рефлексы в критических ситуациях срабатывали быстрее, чем у большинства людей.
   Вот и сейчас глаза Тимура еще продолжали смотреть на Поле, а рука с мечом уже вздернулась вверх. Р-раз! - и костлявая конечность морока оказалась перерубленной в локтевом суставе.
   Дальше Тимур действовал инстинктивно, включая и знания, и опыт, и, разумеется, рефлексы. Он помнил, что мороки, являясь порождением Полей Смерти, существуют исключительно за счет их энергии. Из чего следовало, что при удалении от субстанции фантомы выдыхались и теряли силу. При этом процесс протекал тем быстрее, чем больше было расстояние между мороком и Полем.
   Поэтому Тимур не стал тратить время на заведомо гиблое для него занятие, вступая в схватку с мороками. Ведь поблизости от "матки" они являлись практически бессмертными. А это значило, что у Тимура есть лишь один шанс на спасение. И он заключался в его быстрых ногах.
   Развернувшись, Тимур попробовал взять с места в карьер. Но не тут-то было. Во-первых, он сразу почувствовал удушье. Отрубленная кисть и не думала ослаблять хватку на его шее, даже лишившись поддержки остального тела. Тогда Тимур засунул бесполезный пистолет за пояс и попытался оторвать хищный обрубок с помощью своей правой руки.
   Он делал это на бегу, не забывая о главной задаче - удалиться от Поля Смерти на максимально возможную дистанцию. Такую, на которой фантомы потеряют свою силу. И отчасти ему это удалось.
   Пробежав метров пятнадцать по разбитой дороге, - в чащу Тимур соваться не рискнул, опасаясь дендромутантов, - он почувствовал, что хватка обрубка ослабла. А еще через несколько секунд тот, наконец, освободил шею жертвы. Правда, ободрав ее напоследок до мяса острыми когтями.
   Дышать сразу стало легче, и Тимур собрался добавить ходу. Однако не сумел, так как получил болезненный удар под колено. Это гаденыш "помпон" запустил в него обрезком трубы и, к несчастью для Тимура, попал. Да так удачно, что тот споткнулся и полетел на землю.
   Тимур еще лежал - лишь успел инстинктивно перевернуться на спину - когда к нему подскочил неугомонный "рослый". Он опять находился при всех своих конечностях. Более того, они успели обрасти мясом.
   Но появился и обнадеживающий момент - морок стал медлительнее в движениях. Возможно, из-за того, что увеличилось расстояние между ним и Полем. А, может, и потому, что материнская субстанция не успевала качественно восстанавливать его "запчасти".
   Так или иначе, но в этот раз зомби не сумел доставить Тимуру существенных проблем. Он, сидя на земле, рубанул морока под коленную чашечку. И тот сразу превратился в одноного коротышку.
   Не дожидаясь, пока фантом в очередной раз вернет утраченные конечности, Тимур вскочил и продолжил свой отчаянный забег. Он успел зафиксировать, что "помпон" отстал от него метров на десять. Морок в коричневой униформе отстал еще больше. Он так и не бросил приглянувшийся ему тяжелый трак, продолжая волочить его за собой.
   Зачем он это делал, вместо того, чтобы припустить во всю прыть за Тимуром, оставалось загадкой - тут в программе Поля, задающего для своих фантомов алгоритмы действий, обнаруживался некий сбой. Но сильно удивляться подобному поведению зомби не следовало.
   В конце концов, трудно ожидать исключительно разумных поступков от безмозглого существа. Да, Поле Смерти оживляло трупы с помощью энергетического допинга, заставляя их действовать. Но оживить их давно сгнившие мозги оно не могло по определению.
   Впрочем, загадки поведения мороков Тимура сейчас совсем не интересовали. Унести бы побыстрее ноги, и удильщик с ними! Он пробежал около полусотни метров, прежде чем рискнул обернуться. А, обернувшись, с облегчением перевел дыхание. И даже замедлил бег.
   Зомби не просто отставали. Они еще и явно выдохлись, оставшись без энергетической подпитки своего хозяина. Буквально, на глазах Тимура "рослый" морок начал терять очертания, словно карандашный рисунок, стираемый ластиком. А потом вдруг взял и исчез, растворившись в воздухе.
   Через несколько секунд то же самое приключилось и с "помпоном". Он остановился и упал на колени, как человек, окончательно выбившийся из сил. Когда Тимур, преодолев трусцой несколько метров, снова обернулся, то уже не обнаружил юнца. Он ушел в небытие, точнее, вернулся туда вслед за "рослым".
   И лишь "коричневый" продолжал "отсвечивать" в отдалении. Но, похоже, уже не представлял для Тимура угрозы. Как и само Поле Смерти, которое тихонько кандыбало на своих коротеньких ножках и, наверное, исходило слюной от злости. Надо же! Такая пища смылась из-под самого носа!
   - Фиг тебе, упырь гребаный, - не сдержав эмоций, пробормотал Тимур. - Теперь уже не догонишь.
   Шагнул - и вскрикнул от резкой боли. Она пронзила правую ступню и отдалась в колене. Тимур попытался отдернуть ногу, но потерял равновесие и упал.
   Если бы Тимура когда-нибудь кусала дикая крысособака или руконог, то он бы подумал, что в него вцепилась подобная тварь. Однако в действительности все оказалось не так. И, в каком-то смысле, гораздо хуже.
   Когда Тимур осмотрелся и понял, в чем дело, то, не сдержавшись, заплакал. И не только от боли, хотя она была чудовищной. Но и от обуревавших его чувств, среди которых доминирующими являлись отчаянье и злость. Совершить такую промашку мог лишь такой необстрелянный и самонадеянный молокосос, как он. Вы посмотрите на такого идиота! Обрадовался, что убежал от Поля Смерти и попал в ловушку. Ну, разве не идиот?!
   Он угодил в капкан. И не просто в капкан, а в настоящий капканище. Настороженный на какое-то крупное животное вроде тура или плотоядного вепря. Или, к примеру, на дикого фенакодуса.
   На секунду мелькнула мысль, что ловушку почти наверняка устроили лесные люди. В округе на подобный изощренный способ охоты могли сподобиться лишь они. Лесные нео могли выкопать яму. Но смастерить, а затем насторожить такое хитрое устройство, как дуговой ущемляющий капкан, мохначи были не способны. Значит, это "лесные", у которых он надеялся получить убежище.
   Ну и что? Рассуждать о превратностях судьбы Тимур не собирался. Какая тут судьба, когда жизнь снова висит на волоске? И какие тут рассуждения, когда боль сводит с ума? Кто бы не ставил капкан, он уж точно не собирался ловить с его помощью человека. Тимур сам во всем виноват и теперь вынужден жестоко заплатить за свое разгильдяйство.
   Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять, что влип он основательно. Стальные зубья на дуге имели в длину не менее трех сантиметров. Они были способны пробить ступню насквозь. Однако Тимура отчасти спас сапог из толстой и плотной кожи фенакодуса. Он принял на себя удар, смягчив его силу и не дав зубьям вонзиться на всю глубину.
   Невзирая на эти обстоятельства, Тимур испытывал адскую боль. Плюсневые кости стопы, похоже, ему раздробило. И будет просто чудом, если он не останется калекой на всю оставшуюся жизнь. При условии, конечно, что ему чего-то еще осталось в этой жизни.
   Он оглянулся и моментально покрылся холодным потом. Поле Смерти, еще минуту назад ленивое и неторопливое, неожиданно оказалось очень шустрым. Настолько шустрым, что сейчас находилось от Тимура в каких-то трех десятках метров. При этом мороки окончательно исчезли, включая тупого зомби в коричневой униформе.
   Этот факт, возможно, объяснял возросшую активность Поля. Вероятно, создание мороков требовало от него повышенного расхода энергии. И сейчас Поле решило сэкономить, считая, что сумеет само настигнуть жертву - без своих псов-мороков. Или каким-то образом убедилось в том, что жертва никуда не денется.
   Каким именно образом? Да хотя бы запеленговав мыслеобразы Тимура, которые несли боль и отчаяние. И Поле, уловив это отчаянье, отправилось на свою смертельную охоту - подобно тому, как охотничья собака бросается по следу подранка.
   Увидев, как желто-грязное студенистое облако быстро приближается к нему, Тимур попытался отжать пружину капкана. Но рычаг неожиданно обломился - то ли проржавел, то ли конструкция оказалась с дефектом. Заскрипев зубами от боли и бешенства, Тимур подсунул клинок кинжала между станиной и дугой и, наконец, высвободил ногу.
   Когда "челюсти" капкана разжались, Тимур испытал резкое чувство облегчения. Но уже через несколько секунд боль вернулась с новой силой. Она раздирала ступню изнутри, как злой и беспощадный зверь. Утихомирить его можно было лишь одним способом - повязкой с анестезирующей мазью и покоем. Однако Тимур не мог позволить себе подобной роскоши.
   Он поднялся и попытался сделать шаг, наступив на покалеченную ступню. И хотя он догадывался о том, что задача окажется не из легких, реальность оказалась хуже самых мрачных ожиданий. Настолько хуже, что Тимур, не сдержав крика, рухнул на землю.
   В этот момент он понял, что не сможет идти без опоры на костыль. Не сможет и все, точка. И пожалел, что не захватил с собой в дорогу копье - сейчас бы оно очень пригодилось. Ведь искать толстую и крепкую суковатую палку или другой подходящий дрын ему никто не позволит. Вернее, не просто "никто", а зловещая желтая медуза, готовая поглотить его без остатка.
   Тогда он решил воспользоваться мечом. В этом месте асфальтобетонное покрытие дороги частично сохранилось, благодаря проросшей крыш-траве, и выглядело относительно твердым. Тимур ткнул в него мечом. Острие и, вправду, ушло в покрытие неглубоко - всего на три-четыре сантиметра. При этом не меньше сантиметра приходилось на толстый слой сопревшей листвы.
   Тимур, опираясь на рукоятку меча правой рукой, быстро скакнул вперед здоровой левой ногой. Получилось. Тогда он повторил трюк и совершил еще один прыжок. И тот снова оказался удачным.
   В этот момент Тимур не думал о том, что передвигается ненамного быстрее черепахи. Ведь за два прыжка он преодолел не более метра. И это было ничтожно мало для того, чтобы убежать от Поля Смерти. Однако Тимуром двигали упрямство и инстинкт выживания - он продолжал бороться за свою жизнь, потому что обязан был бороться.
   Так его учил отец. И это ему внушал старшина Латыпов, проводивший для гимназистов уроки по выживанию: человек должен бороться до конца, если хочет победить. А поражение в этом мире означало только одно - смерть.
   И все-таки, упрямо прыгая вперед, как одноногий оловянный солдатик из сказки Андерсена, Тимур не мог не обернуться. Потому что не мог не ощущать приближение Поля, несущего убийственную для любого живого существа энергетику. А когда обернулся, его глаза расширились от ужаса.
   Он предполагал, что Поле сокращает расстояние. Хотя и гнал эту мысль от себя, чтобы не впасть в отчаянье. Ведь оно зачастую лишает человека воли к сопротивлению, делая его легкой добычей врага. Он предполагал, но надеялся на лучшее. Увы!
   Увы, Поле находилось уже очень близко. Наверное, всего в десятке метров. Многие на месте Тимура в подобной ситуации оцепенели бы или впали в неконтролируемую панику. Тимур, отдадим ему должное, не оцепенел. Но лишь благодаря тому, что его разум в эту секунду полностью отключился. Остались одни инстинкты.
   Следуя им, Тимур переставил меч вперед и совершил очередной прыжок. Который оказался неудачным. В момент приземления его левая нога попала в небольшую колдобину, засыпанную листвой и мелкими ветками. Этого оказалось достаточно, чтобы ступня подвернулась, и Тимур упал на бок.
   Падая, он попытался удержать меч. Но тот застрял в асфальте, и потная ладонь соскользнула с рукоятки. В результате Тимур остался без меча. Что, впрочем, не имело уже никакого значения.
   Когда он попытался привстать на колено, то вдруг ощутил полное бессилие. И безвольно повалился на землю, опрокинувшись на спину. Он не потерял сознания. Но его руки и ноги двигались с трудом, отказываясь выполнять команды мозга. И Тимура начала охватывать апатия - вязкая и душная, словно кошмарный сон.
   В этом полусне-полуяви он увидел, как к нему подползла отвратительная грязно-желтая медуза. Ее полусферическое, похожее на густое желе, "туловище", подрагивало и колыхалось. Свисающие щупальца-ножки, напоминающие по консистенции слизь, беспрестанно шевелились и выгибались, как будто "медуза" постоянно ощупывала почву под собой. Даже вися на месте в воздухе.
   А вот головы у этой мерзкой субстанции не было вовсе. Не наделила ее природа-матушка такой важной для любого живого существа деталью. То ли не успела впопыхах, то ли фантазии на весь постъядерный мир не хватило. Из чего не вытекало, что Поле находилось на самой низкой ступени биологического развития. Не исключено, что все обстояло ровным счетом наоборот, и оно достигло такой стадии, когда голова уже ни к чему. За полной ненадобностью.
   Имелась и еще одна особенность, на которую Тимур почему-то обратил внимание. Внешний вид Поля наводил на мысль о том, что оно должно иметь если и не омерзительный - вроде миазмов сероводорода - то уж наверняка очень неприятный запах. Однако при ближайшем восприятии выяснилось, что Поле ничем не пахло. Совсем. Вместо запаха оно источало какой-то особый холод. Который не морозил, а погружал Тимура в состояние полного бесчувствия. Возможно, это был леденящий душу холод, который принято называть дыханием смерти.
   И вот здесь, прежде чем "оледенеть" окончательно, Тимур приподнял руку и дотронулся до амулета. Того самого - в виде клыка рыжего нео, подаренного на прощание старшиной Латыповым. Трудно сказать, собирался ли он вообще дотрагиваться до амулета - ведь мозг Тимура в тот момент почти не функционировал. Может быть, Тимур рефлекторно потянулся к горлу, потому что почувствовал удушье. Но, так или иначе, в итоге коснулся клыка. И через несколько мгновений потерял сознание.
   Поэтому Тимур не видел, как ложноножка Поля Смерти вдруг застыла около его лица. Вслед за этим по "студню" пробежала легкая рябь, словно Поле производило внутри себя некую настройку. А затем в глубине субстанции, превратившейся на время в голографический экран, стали возникать трехмерные изображения.
   Это были фигуры разнообразных живых существ, хотя некоторые из них попадали в категорию "живых" с большей долей условности - например, кио или руконоги. Один раз мелькнула морда крысособаки. И специфическая голова осма, лысая и пупырчатая, однажды вынырнула из мутной глубины "экрана", усиливая ощущение кошмарного паноптикума.
   Но в основном субстанция проецировала изображения людей и человекообразных: нео, дампов, вормов... Они медленно сменяли друг друга, безмолвные и безжизненные, похожие на восковые куклы. И продолжалось это унылое и жутковатое зрелище до того момента, пока Поле не воссоздало изображение рыжего нео - недавнего знакомца Тимура с деформированной черепушкой и ободранным до мяса туловищем.
   Поле повращало рыжего "головастика" туда-сюда несколько секунд, а затем не спеша растворило в своей густой субстанции. И на этом "кино" закончилось. Лишь легкая рябь пробежала по желтой поверхности полусферы. После чего "медуза" застыла холодным студнем, продолжая держать одно из щупалец около лица Тимура. То ли задумалась, то ли собирала дополнительную информацию.
   Так прошло несколько минут. Затем Поле колыхнулось и медленно накрыло Тимура своей тушей. Но он ничего этого не видел, не слышал и не ощущал. Даже боли...
  
  

Глава четвертая

ОСКАЛ СУДЬБЫ

  
   Дорогу, по которой продвигался обоз лесных людей, нельзя было в полном смысле назвать просекой. Когда-то здесь пролегала улица, соединявшая небольшой, отдельно расположенный, микрорайон с основным массивом Южного Тушина. Но за многие годы, минувшие после ядерной катастрофы, эта местность так заросла, что превратилась в настоящие джунгли - пусть кое-где и с островками развалин.
   Один из таких островов-микрорайнов, примыкающих к берегу Сходни, "лесные" со временем обжили, превратив в укрепленное городище. А затем и торговлю потихоньку стали налаживать - сначала с местными нео из клана Дрыгга, затем с городскими мохначами из клана Брарга, а потом и маркитанты подтянулись. Даже с шамами небольшие контакты завязались.
   А чего? Когда есть чем торговать и обмениваться, почему бы не поддерживать отношения к взаимной пользе? Разумеется, не забывая о старой мудрости, гласящей, что "человек человекообразному тамбовский волк", и о том, что палец в рот никому класть не надо, если не хочешь потерять всю конечность.
   Короче говоря, если не хлопать ушами и едальником, сохраняя бдительность, мирное сосуществование вполне вероятно - пусть и без ратификации Гаагских и Женевских конвенций. Зачем нам эти конвенции, когда есть взаимная выгода и твердое слово хомо против не менее твердого слова мута? Хлопнули по рукам и вперед к дружбе народов.
   Ну а на случай отдельных эксцессов можно и "стрелку забить" по нормам первобытного права с применением всех видов разрешенного вооружения, включая клыки-саморезы, когти-крючья и иные средства самообороны. Не зря же кто-то из древних, живший, по слухам, еще до Третьей Мировой, однажды сказал: "Хочешь мира, готовься к войне, пока тебе кишки не выпустили"?
   В общем, когда торговые связи стали укрепляться, "лесные" прорубили в чаще километровый проход, расчистив старую-новую дорогу от деревьев и кустарников - благо, древесина в хозяйстве всегда пригодится. И получилось что-то вроде просеки с частично сохранившимся асфальтово-бетонным покрытием - этакая местная дорога с претензией на магистраль районного значения. По крайней мере, телеги проходят даже в распутицу, не ломая осей и ступиц - а все потому, что корни выкорчеваны, камни убраны, а ямы регулярно засыпаются строительным мусором.
   Вот по этой самой дороге сейчас продвигался небольшой обоз из трех груженых повозок. Под охраной, разумеется, продвигался. Всего в отряде было десять человек: десятник Егор ехал на фенакодусе, трое шли пешком, трое сидели на телегах, держа на коленях пищали, а еще трое управляли запряженными фенакодусами, выполняя роль возниц.
   Вполне надежная охрана для проверенного маршрута и с учетом того, что местность контролируют нео из клана Дрыгга. Четыре года назад те заключили с "лесными" мирный договор, который худо-бедно соблюдали и в драку не лезли. Зато чужаков чехвостили в хвост и гриву, выполняя роль пограничной службы. Что "лесным", естественно, было лишь на руку - уж лучше терпеть в "добрых" соседях более-менее организованных мохначей, чем кучу разнокалиберных и невменяемых мутантов-анархистов.
   Обоз направлялся на встречу с караваном маркитантов. Договоренность была достигнута несколько дней назад, место встречи согласовано, груз подготовлен. Оставалось доставить его по назначению, избежав ненужных осложнений.
   А они, разумеется, случаются. Это же Южное Тушино, считай, у черта на куличках. То жук-медведь колобродит, то оголодавшего био нелегкая занесет - до Волоколамского шоссе всего ничего, вот и забредают ходячие железяки в поисках пищи. Совсем опустились некогда гордые био, любую падаль готовы жрать, как последние вормы...
   Да еще слух на днях прошел, что где-то в окрестностях Поле Смерти объявилось. Правда, из "лесных" его живьем никто не видел - так, сорока на хвосте принесла. Но... но жизненный опыт учил - лучше перебдеть, чем недобдеть.
   Вот почему Егор, гарцевавший на фенакодусе во главе обоза, держал глаз и ухо востро. Даже разговаривать членам отряда запретил, потому что разговор рассеивает внимание и ослабляет бдительность. Оружие у всех тоже находилось, как говорится, на взводе. Просека-то узкая, всего пять-шесть метров шириной, из зарослей кто угодно выскочить может. Поэтому дремать нельзя.
   Пока что меры предосторожности себя оправдывали - в том смысле, что врасплох отряд еще никто не застал. А лучник Степан даже изловчился подстрелить куропатку, которая себе на беду не вовремя вспорхнула с ветки. Вот Степан и среагировал - выстрелил машинально на шум и движение, так как держал лук и стрелу наготове.
   Понял, конечно, что это куропатка, а не рукокрыл, когда вскинул лук. Но все равно спустил тетиву - "инстинкт охотника" называется. Да и лишняя тренировка не помешает. Вот если бы промазал, тогда пришлось бы лезть в чащу за стрелой - вместо наказания за недисциплинированность. А уж коли попал...
   Степан попал, и сейчас куропатка валялась в телеге - будет чем заправить вечером похлебку. Поэтому Егор его ругать не стал - человек, можно сказать, проявил бдительность и профессиональное мастерство. А мог бы лясы точить и клювом щелкать - вот тогда бы Егор его взгрел за расхлябанность.
   Впрочем, преодолели они лишь начальный и самый легкий участок пути. Сейчас обоз приблизился к неприятному месту, где просека делала резкий поворот направо. Четыре года назад вероломные нео устроили здесь засаду, захватив товар, который "лесные" везли на продажу в Мертвую Зону. Тогда погибло семь человек.
   Собравшись с силами, "лесные" совершили в отместку набег на стойбище мохначей - перебили их добрую сотню, а вожака показательно четвертовали, отрубив конечности и голову. После чего новый вожак клана Дрыгг заключил с "лесными" мир, решив, что воевать с ними себе дороже.
   С тех пор нео вели себя относительно прилично. Могли, конечно, по мелочи напакостить - не столько по злому умыслу, сколько из-за вздорности характера, - но в открытое противостояние не лезли. И даже, в некотором смысле, охраняли границы лесного массива, выступая союзниками людей.
   Так или иначе, поворот имел с тех времен недобрую славу. Вот и сейчас Егор показал рукой своим - мол, притормозите. После чего трусцой проехал вперед, высматривая дорогу за поворотом. И вдруг резко осадил фенакодуса, обнаружив завал.
   Строго говоря, он увидел одно дерево, перегородившее проезд - старый толстый ясень, который, нельзя исключать, сам свалился на дорогу во время бури. Неудачно, конечно, свалился - так, что проехать на телеге не было никакой возможности - но при этом, что называется, без злого умысла. Упал и упал сам по себе, что, в принципе, случается в лесу. Неприятно, но исправимо - делов на пять минут. Так Егор в первую секунду и подумал. А вот во вторую сильно напрягся.
   Во-первых, место уж больно памятное и при этом очень подходящее для засады. Во-вторых, уж слишком точно и расчетливо этот ясень свалился - сразу за крутым поворотом, да еще так, что даже одинокому всаднику по краю не объехать.
   Надо либо углубляться в чащу, либо спешиваться. Либо пытаться перепрыгнуть препятствие с разбегу, что для фенакодуса дело выполнимое. Но без предварительной разведки опрометчивое - можно ведь и в яму-ловушку угодить.
   В общем, посмотрел Егор на завал и крикнул:
   - Стоять, парни! Оружие к бою.
   Крикнул, потому что решил, что приближаться к дереву всем обозом нельзя. Если рядом с завалом неизвестные враги устроили засаду, то они только этого и ждут - чтобы отряд подставился под атаку. Кто знает, что у них там за оружие? Луки или арбалеты запросто могут быть. Дротики - тоже. А уж если огнестрел, тогда точно всех положат...
   Егор задумался на несколько мгновений, размышляя: самому ли подъехать и осмотреть завал или послать кого из парней? Он - ближе и верхом, зато он и командир. Если с ним чего случится, тогда отряд окажется обезглавленным.
   Наверное, лучше послать братьев: Демида и Игоря. Пусть глянут, что к чему. Если засады нет, то сразу и ствол в сторонку оттащат. Такие мордовороты вдвоем управятся, а у Демида, к тому же, еще и боевой топор, подрубит дерево, где надо...
   Егор так и не успел отдать распоряжение, потому что из глубины чащи к обозу с разных сторон рванули нео. Не выдержали, значит, нервишки у мутов. А ведь неплохо задумали: подождать, пока хомо застрянут у поваленного дерева и ударить им в спину. Вот и считай после этого мохначей тупыми обезьянами. Может, и туповатые малость, а соображают, как грамотно засаду устроить.
   Фиксируя, как к нему во все лопатки несется черно-бурый мутант с тяжеленным колуном дровосека, Егор успел подумать: "Дрыгговцы, еж твою! Вот тебе и мирный договор". И тут же выставил пику, готовясь встретить незваного гостя наконечником в харю. Но его опередил Степан, стоявший поодаль у первой телеги - спустил тетиву, и стрела вонзилась мохначу в грудь.
   Тот притормозил, получив неожиданный "гостинец", но не упал. Покачнувшись, сделал вперед пару неуверенных шагов, пытаясь удержать на замахе колун. Что явно не понравилось когтистому скакуну Егора, уже и без того рывшему задними лапами землю.
   Умный был фенакодус, не зря кличку "Лошак" получил. Сходу просек, что "поплывший" мохнач может нечаянно отоварить колуном не кого-нибудь, а его лично - по груди или по ребрам. А эти места хотя и защищены у фенакодусов доспехами, но слабенько. Удар копья или арматурины защита из досок, обшитых кожей, еще выдержит, а вот колуна - нет.
   Поэтому Лошак не стал церемониться - рыскнул в сторону косматого "викинга" и вмиг отгрыз ему лапу с колуном. После чего смачно выдохнул:
   - К-ха!
   Мол, учти, приятель, на будущее - колуны мутам не игрушка. Знай, с кем связываться. А коли не умеешь вещью пользоваться, то лучше положи на место. Да и сам лучше полежи, если поплохело.
   Нео так и поступил. Оставшись без лапы, жалобно взвизгнул и свалился на землю. А колун с лапой мохнатого Лошак, мотнув головой, забросил в заросли. Да так удачно, что угодил обухом в башку одному из нео. После чего тот скоропостижно скопытился, даже не поняв, от чьей лапы принял геройскую смерть.
   Схватка, между тем, набирала обороты. Мохначи выскакивали из зарослей, как черти из табакерки. И оставалось лишь радоваться тому, что дрыгговцы не умеют пользоваться луками - сноровки у них для этого не хватает. Видимо, сказывались издержки лесной - относительно мирной и сытной - жизни, не способствующей развитию мозговых извилин и гибкости кисти.
   Будь на их месте более продвинутые городские нео, те могли бы обстрелять людей из чащобы. И почти бы наверняка кого-то подранили. А эти надеялись исключительно на рукопашную, руководствуясь мудростью предков "сила в лапах есть, ума в башке не надо". И потому несли потери еще на ближних подступах.
   Егор услышал, как загрохотали пищали, и мог, даже не оборачиваясь, поклясться, что каждый такой выстрел вырывает из рядов мохначей очередного кандидата в покойники. Парни с пищалями, как и все "лесные", были охотниками, а не профессиональными воинами. Но дело свое знали туго, а уж на дистанции в десять-пятнадцать шагов никогда не промахивались.
   Как, впрочем, и лучник Степан, умудрявшийся за минуту выпускать в цель до пяти стрел. Вот и сейчас он, забравшись на телегу, прицельно выбивал на дистанции мохнатых - одного за другим. Благо, те неслись во весь опор, выпучив глаза, и даже не пытаясь увернуться от стрел.
   Кое-кто, правда, был облачен в примитивные кожаные майки, заменявшие "мохнатым лыцарям" латы. Но в подобном "топике" переть на боевой лук примерно то же самое, что с помощью бикини пробовать остановить притязания сексуального маньяка. Попытка, как говорится, не пытка, но результат заранее известен.
   Около телеги, где "окопался" Степан и один из бойцов с пищалью, заняли круговую оборону братья Демид и Игорь. Демид лихо кроил на куски боевым топором, подбегавших, словно на конвейере, нео, а "младшой" Игорь встречал их кистенем с шипастым шаром.
   Очень удобная штука - накатишь в лоб, и череп сразу вдребезги. И наплевать на то, что это особый противоударный череп марки ЧНЗ или, если расшифровать, череп нео закаленный. Ведь на любой череп закаленный всегда найдется кистень дуболомный. Диалектика, однако.
   Так что, в своих бойцах Егор не сомневался. Глянул по долгу командира, улучив момент, и снова занялся своими делами - в смысле, "своими" косматыми, которые навалились на него целой гурьбой. Видимо, понимали, что он за старшего, раз один гарцует на фенакодусе. А старшего в рядах противника всегда желательно уничтожить в первую очередь - это любой дремучий мохнач понимает.
   А еще мохнатых привлекало то, что Егор находился в отдалении от остального отряда. Они ведь тоже считать умеют, пусть иногда и только до двух - так и говорят: "Два и один. Два и много. Два и остальные". Но Егор-то был один - как тут не сосчитать?
   Однако в данный момент у косматых "бухгалтеров" вышла промашка - не сошлись, так сказать, сальдо и бульдо. Егора они посчитали, а Лошака почему-то не учли в качестве штатной единицы или не придали ему существенного значения. А ведь настоящий боевой фенакодус иногда полдюжины воинов стоит, особенно, если рассвирепеет.
   И что из того, что оружия нет? А челюсти и клыки на что, способные раздербанить любую плоть и перекусить шею любому муту, как тростинку? А лапы с пятисантиметровыми когтями? А хвост, в конце концов, заменяющий по силе воздействия десяток кнутов? Не учли, значит? Тогда это ваши проблемы, счетоводы хреновы.
   Тем более, что Лошак еще и рассвирепел. Он почему-то вообще очень быстро заводился. Иному палец покажи, и он сразу смеется. А Лошака стоит пальцем ткнуть - чужаку, естественно - и он сразу звереет. Темперамент, однако, и гены.
   А тут еще и сильно ткнули. И не пальцем, а какой-то мохнатый засранец изловчился уколоть фенакодуса копьем в круп. Вот оно и понеслось.
   Егор этому уроду, который обидел Лошака, отчекрыжил тесаком башку. И тем самым, в какой-то степени, оказал ему добрую услугу. Потому что разъяренный фенакодус засранцу башку не отчекрыжил бы, а элементарно зажевал. Что, согласитесь, менее приятно, чем почти хирургическая операция, когда тебе аккуратно и практически безболезненно перерубают шею отточенным клинком.
   В результате этому нео, считай, повезло, потому что умер он быстро и без боли. Зато не повезло остальным, угодившим под карающий гнев Лошака. Пока Егор махал тесаком и отбивался копьем от наседающих мохначей, фенакодус рвал их зубами и когтями. А одному, особо борзому с заточенной рессорой, взял и просто влепил пендаля, отчего тот отлетел на три метра и повис на суку. А как не повиснуть, когда этот самый сук пропорол тебя насквозь?
   Через пару минут, когда до мутантов дошло, что их расчеты оказались неверны, собственно, и считать-то уже было нечего и некого. Потому что от шайки мохначей остались считанные единицы. Едва ли не "последний из могикан", смекнув, что пикник не удался, попробовал было удрать в чащу. Да не успел, схватив от Степана стрелу под лопатку.
   А остальные... остальные, в основном, валялись на просеке и под ближайшими кустами. Кто уже совсем бездыханный, а кто на последнем издыхании. И неизвестно еще, кому в этот момент было лучше. Ведь при некоторых обстоятельствах лучше сразу сдохнуть, чем грезить о светлом будущем с распоротым животом.
   Среди тех, кто еще продолжал грезить, находился нео, угодивший на сук. Егор, взглянув на него, сначала подумал: а не отрубить ли хлопцу голову? Ведь среди нео иногда очень живучие особи попадаются - оставишь такого мирно подыхать, а он, зараза, оклемается да и выживет. Так что, первое желание Егора было вполне оправданным. Но через мгновение он передумал.
   Спрыгнув с фенакодуса, Егор приблизился к мутанту и спросил:
   - Ну что, хлопец, больно?
   Тот приподнял голову с мутными глазами, хрюкнул и попытался плюнуть в Егора. Дерзким оказался "хлопец", чего уж говорить. Тем более, что терять ему было нечего. Однако Егор на провокацию не повелся. Да и плевок получился жидким и слабым, угодив нео на грудь. Чего на такое обижаться?
   - Не злись, мохнатый, - сказал Егор. - Ну, случилось так. Я ведь понимаю, что тебе сейчас очень больно. И ты, наверное, хочешь, чтобы я тебя побыстрее прикончил. Да? Чтобы ты без задержек ушел за Черную Границу. Ведь так?
   Нео промолчал, но в глазах промелькнула искра заинтересованности.
   - Вижу, что понимаешь, - продолжил разговор по душам Егор. - А если оставить тебя здесь висеть, то висеть ты будешь долго. Пока не налетят квазимухи и не начнут тебя хавать заживо. Да, печальная перспектива... Впрочем, можешь и дальше молчать. Я же понимаю, что тебе западло с хомо общаться. Ну, я пошел?
   Мохнач пошевелил приплюснутым носом и прохрипел:
   - Чего тебе... надо... хомо?
   - Это, хлопец, скорее тебе надо. Понимаешь, я могу тебе помочь. - Егор показал нео обнаженный клинок. - Р-раз, и отправлю тебя к твоим предкам кратчайшей дорогой. Все честь по чести, умрешь, как настоящий воин. А то квазимухи... Брыр-р, какая гадость...
   - Откуда ты знаешь... что меня... зовут Брыр?
   - Я многое знаю, - ответил Егор, сам удивленный свой случайной проницательностью. - Короче, так, мне некогда. Ты мне объясняешь, почему вы разорвали мирный договор. А я тебя отправляю за Черную Границу. Согласен?
   - И все? - промычал нео.
   - Все. Информация в обмен на первую помощь, и гуляй, Брыр, на все четыре стороны к своим любимым предкам. Ну? Соображай быстрее, некогда мне лясы точить.
   - Ладно... я скажу... Вы убили... нашего брата... стрела... отрубили голову... теперь война...
   - Та-ак, - задумчиво протянул Егор. - Так-так. Стрелой, значит, убили?
   Нео кивнул.
   - И у нее было желтое оперение из перьев дикой курицы? Ну, куропатки, короче?
   Нео снова кивнул.
   - Теперь понятно, - сказал Егор.
   - А я не понял, - сказал Демид. Он приблизился во время разговора и стоял за плечом Егора. - Какого брата убили? Кто?
   - К сожалению, Демид, все понятно, - отозвался Егор. - Их сородич был убит нашей стрелой. А потом ему еще и отрубили голову. И эти уроды встали на тропу войны.
   - Это кто же из наших мог мохнача подстрелить?
   Егор ответил не сразу - молчал, поигрывая желваками. Потом процедил:
   - Да мало ли кто? Стрелу могли и в лесу подобрать. Это уже не важно.
   - Хомо, - прохрипел нео. - Ты обещал.
   - Я помню, - сказал Егор. - Тебе как удобнее - по горло или сразу в сердце?
   Нео подумал, уныло покачивая головой.
   - Лучше по горлу... А сердце... сердце можешь съесть... а то квазимухи... уж лучше - ты.
   - Спасибо, - сказал Егор. - Я подумаю над твоим предложением.
   Он отступил на шаг и, коротко размахнувшись тесаком, отсек мутанту голову.
   - Что дальше будем делать? - спросил Демид. - Маркитанты допоздна ждать не будут.
   - Нет, теперь уже не до них, - сказал Егор, обтирая клинок о мохнатое тело нео. - Надо в острог возвращаться, предупредить наших. Война, Демид. Какая тут теперь, к удильщику, торговля?
  
  
  
   Оглавление
  
   Пролог
  
   Глава первая. Тайны Капитолия
   Глава вторая. Атака шамов
   Глава третья. Испытание смертью
   Глава четвертая. Оскал судьбы
   Глава пятая. Хомо дампус
   Глава шестая. Ярость обреченных
   Глава седьмая. Охотники за головами
   Глава восьмая. Неотвратимость
   Глава девятая. Схватка
   Глава десятая. Кровный враг
   Глава одиннадцатая. Ты не умрешь
   Глава двенадцатая. Тени в ночи
   Глава тринадцатая. Кровавый рассвет
  
   Вместо эпилога
  
   Здесь выложен ознакомительный фрагмент текста романа. Роман можно приобрести в следующих Интернет-магазинах:
  
https://book24.ru/product/kreml-2222-volokolamskoe-shosse-237931/
http://www.ozon.ru/context/detail/id/138204473/
http://www.labirint.ru/books/559619/
  
  
  
  
  
  
  

ПРОЛОГ

  
   В этом мире все грозило опасностью и предвещало беду.
   Даже если светило солнце. И беззаботно журчал ручей с почти чистой водой. И веточки на деревьях шевелились от легкого ветра, а не от желания впиться в твое тело. И тишина вокруг убаюкивала и дышала безмятежностью.
   Увы! В этом мире признаки дружелюбия не стоили ломаного гроша, являясь обманкой, как и ощущение спокойствия. Все могло преобразиться в считанные мгновения, превратившись в смертельную ловушку. Она поджидала наивную жертву на каждом шагу и при любом неосторожном движении.
   Ибо этот мир хотел лишь одного - подкараулить, наброситься и убить. Кого угодно, лишь бы жертва годилась в пищу. Или для того, чтобы самому не стать жертвой. Так как третьего - не дано.
   Уж таким он был, этот мир - на окраине Зоны Москвы, неподалеку от МКАД, спустя двести лет после ядерной катастрофы. Он был опасным, злобным и безжалостным. И жестоко наказывал тех, кто, забывшись, начинал думать иначе...
  
  

***

  
   Чудовище появилось из бурелома внезапно, с треском разбрасывая в стороны сучья и обломки стволов. Через мгновение, встав на задние лапы, оно издало утробный рев. И Тимур вздрогнул от леденящего душу ужаса.
   Он увидел громадного шестилапого зверя, высотой более семи метров. На две нижние конечности зверь сейчас опирался. Еще две, больше похожие на манипуляторы робота, чем на лапы животного, росли у него прямо из живота. Третья пара вылезала откуда-то из-под треугольной морды, величиной со средний комод. Каждая из шести конечностей имела по пять длинных кривых когтей, напоминающих по форме и размеру серпы для скашивания ячменя.
   Все тело мутанта, включая верхнюю часть головы, покрывали толстенные хитиновые пластины красно-бурого цвета. Из раззявленной пасти с двумя рядами зубов летели желтые клочья пены. А маленькие круглые глаза, спрятанные под надбровными дугами, горели испепеляющей злобой.
   Это было настоящее исчадие ада, монстр из ночного кошмара - грозный, дикий, отвратительный и невообразимо, до иррациональности, жуткий. И к тому же, судя по поведению, очень рассерженный на тех, кто посмел нарушить его покой.
   - Жук-медведь! Уходим! - хрипло выкрикнул кто-то из бойцов. Конец фразы потонул в рыке чудовища. И в ту же секунду фенакодус под Тимуром истошно завизжал и вздыбился.
   Тимур чудом удержался в седле, сжав поводья в кулаках. Он, невзирая на парализующее чувство страха, попытался сохранить контроль над ситуацией. Но было поздно.
   Молодой скакун по кличке Гнедок, обезумев от ужаса, потерял способность воспринимать команды человека. Он снова завизжал и рванулся в сторону, не разбирая дороги. Сходу, игнорируя острые шипы, перемахнул через куст кровососущего кустарника. И, подгоняемый жутким ревом монстра, понесся вперед диким аллюром.
   Невероятный по концентрации выброс адреналина превратил фенакодуса в реактивный снаряд. Он мчался напролом трехметровыми прыжками, почти не касаясь земли когтистыми лапами. И Тимуру лишь оставалось мчаться вместе с ним, прижав голову к его шее и каменной хваткой вцепившись в поводья.
   "Вот! Называется! Устроил! Себе! Прогулку! - билось в голове в такт безумному галопу. - Нашел! Дурак! Развлечение! Ох, еж ему в задницу! Сломаю, к черту, башку!"
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"