Кривенко Евгений Владимирович : другие произведения.

Окликни меня среди теней - часть 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
   8. Грегори
  
  
   Он сидит у окна и пьет кофе, сегодняшняя ночь не для сна. Смутно белеет снег, свет на втором этаже погас. Приятная горечь во рту, мысли текут спокойно. Возможно, сегодня он все узнает. Повлияет ли это на его действия? Едва ли - и сам так устроил.
   Наконец встает и идет по комнате. Усмехается: сегодня спина почти не болит. В полумраке гостиной светится зеленый прямоугольник сторожевого дисплея.
   Грегори усмехается снова.
   Мы запираемся от угрозы снаружи, но кто защитит нас от зла изнутри?
   Лестница не скрипит под ногами. Грегори приостанавливается у комнаты Джанет: ты можешь спать спокойно, моя девочка. Он поворачивает ручку другой двери, не заботясь о щелкнувшем замке. Этой ночью их гость будет крепко спать и видеть приятные сны. Интересно, о чем?
   Беглый взгляд на постель: Юджин раскинул руки, тихо посапывает, лицо умиротворенное. Быстро приспособился к чужой стране, молодец.
   Грегори подходит к окну: в слабом свете уличных фонарей дубы кажутся черными громадами. Включает фонарик и для очистки совести еще раз пробегает кругом света по ящикам комода - в них пусто, как и днем.
   Одежда Юджина - костюм, недавно купленные джинсы и куртка - висит в шкафу. Грегори вздыхает: грязную работу себе выбрал и даже на пенсии от нее никак не откажется. Опускает руку в карман куртки: так, что-то есть. Осторожно извлекает коробочку величиной с футляр для сигар. Это становится интересным: Юджин не курит.
   Две простые защелки с боков, но Грегори медлит: просветить бы эту коробочку рентгеном. Ладно, была не была, их постоялец не похож на террориста.
   Крышка открывается. Внутри поблескивают три цилиндрика, чуть больше сигареты каждый. Был и четвертый, место с края пусто. Цилиндрики явно не простые, их удерживают пружинные зажимы. Что же это такое? Днем футляра не было - значит, Юджин носит его с собой.
   Грегори быстро проверяет другие карманы - ничего. Держа футляр в руке, снова смотрит на молодого человека - тот не шелохнулся.
   Снова дверь, коридор, лестница. Беззвучно пробуждается к своей электронной жизни компьютер. Грегори поворачивает перед глазком видеокамеры футляр - сначала закрытый, а потом открытый, - и запускает программу идентификации...
   Так, во всей многодисковой библиотеке ничего нет, зря гордился своим банком данных. Придется идти в Интернет.
   Компьютер ждет, ему все равно сколько ждать. Грегори медлит.
   После использования Интернета как оружия в Третьей мировой войне прежняя информационная вольница была прикрыта: всемирная паутина превратилась в конгломерат изолированных друг от друга правительственных, корпоративных, банковских и других сетей с тщательно контролируемыми межсетевыми экранами.
   Грегори не интересует то, что осталось для открытого доступа, нужна закрытая информационная сеть. Он входит в нее с помощью засекреченного браузера и чужого идентификационного кода, спасибо бывшим коллегам. Даже так сильно рискует, с нарушителями секретности подобного уровня обычно расправляются без суда...
   Несколько минут и готово!
   Грегори с облегчением выходит из Сети, компьютер продолжает работать, заметая следы. Грегори сосредоточенно глядит на экран, полученную информацию следует уничтожить как можно скорее ...
   Не может быть!
   Он дает команду "стереть". Откидывается на спинку стула и смотрит в темноту за окном. Впервые за долгое время чувствует холодок страха.
   Ничего себе футлярчик! Откуда он у Юджина? Неужели все-таки ошибся в нем? Первые три цилиндрика ладно - не слишком секретный военный "хай тек". Теперь ясно, что первый Юджин использовал на кладбище против цзин.
   Но четвертый! Об этом оружии есть только скудная информация. К счастью, русские не использовали его в Третьей мировой...
   Что делать? Такого он не ожидал: неужели их постоялец диверсант? Чушь какая-то: что нужно русским в Другом Доле? Да и не станет специально обученный человек носить такую вещь в кармане куртки... Можно ли узнать что-нибудь еще?
   Ах да, полиция должна была обыскать Юджина и его товарища, когда появились в городе. Правда, на небольшой футляр могли не обратить внимания. Придется звонить Бобу, хоть время и позднее. Эх, сам не спит и другим не дает, только Юджин сладко дремлет.
   ...Через несколько минут Грегори кладет трубку. Молодец Боб, вроде пустяк, а запомнил. Хотя с другой стороны - простофиля. И это в полиции называют обыском?
   Он встает и бодро ходит по комнате. Надо же, боль совсем отпустила - как полезен бывает возврат к профессиональной деятельности! Значит, сначала футляр был у Майкла. Похоже, к Юджину попал случайно, хотя о содержимом знал, иначе не применил бы так ловко на кладбище. Но тогда...
   И вдруг Грегори останавливается, хлопает ладонью по лбу и громко смеется. Садится на стул и продолжает раскачиваться от смеха.
   Профессионал, называется! У него под носом разворачивается сложная многоходовая операция, а он только сейчас догадался! Связной, группа поддержки, группа прикрытия - всё налицо, хотя и в очень непривычном виде.
   Он перестает смеяться. Темнота угрожающе глядит из-за окна. Если так, то дело сложнее, чем думал. И много важнее. Никакая разведка в мире не смогла бы всё так устроить. Уж конечно, не подстроила бы отчаянную влюбленность Джанет, которая столь неожиданно и легко вывела Юджина из-под спланированного им удара.
   Неужели это ответ на ту давнюю просьбу?..
  Но тогда он впервые участвует в столь странной операции, не зная ни замысла, ни даже собственной роли... Что ж, он подготовлен к этому лучше других. У него не спросили согласия? Но здесь и не спрашивают согласия, из игры можно выйти в любой момент. Только вернуться будет нельзя. Эти игры ведутся слишком давно, и в них свои правила.
   Грегори сумрачно улыбается. Потом встает, снова поднимается по лестнице и открывает дверь.
   Юджин мирно спит. Догадывается ли он? Возможно, о чем-то догадывается: у него были странные встречи. Грегори кладет футляр обратно, хотя и содрогается при мысли, что тот будет находиться в его доме.
   Едва ли стоит искать дальше, хотя что-то непременно должно быть. Цзин не стали бы так рьяно охотиться за футляром - должны знать, что четвертый цилиндрик нельзя ни открыть, ни просветить жестким излучением: последует мгновенное уничтожение (хорошо, что не добрался до рентгена). Помнится, они даже не обыскали комнату Майкла.
   Нет, они ищут что-то другое. Но вряд ли ему будет позволено узнать, что именно: у каждого своя роль в этой невидимой схватке. Ему дали возможность участвовать в ней. И возможность отступить в сторону. Что он выберет?..
   Грегори выходит в коридор и приостанавливается у другой двери.
   Бедная Джанет, попала в такую переделку! Но может быть, это единственный шанс для нее - отдаться на милость тех сверхчеловеческих сил, смысл борьбы которых выше его понимания?
   Грегори спускается по лестнице, пересекает гостиную и закрывает за собой дверь.
  
   Снег пролежал недолго, на улицах снова появились лужи, их гладь морщил холодный ветер. На третий день пошел дождь и за ночь съел остатки снега, лишь кое-где остались грязные белые пятна.
   В четверг не работали, был праздник - День ветеранов, и к Грегори съехались гости. Лужайку заполнили машины, иные в грязи: наверное, их владельцы проделали неблизкий путь из других городов. Большинство гостей было в военной форме, даже Грегори надел мундир.
   Русова приветствовали холодно. Грегори предупредил, что многие потеряли родных и товарищей после той странной войны. Джанет сбилась с ног, готовя угощение.
   За общий стол, как принято в России, не садились - на него только поставили блюда, а выступ кухонной мебели, куда Джанет обычно ставила посуду, превратился в стойку бара. Все расселись по гостиной, держа тарелки и стаканы в руках или ставя на столики.
   Русов недолго посидел на краю дивана, извинился и ушел. Через час, теребя фартучек, к нему заглянула Джанет:
   - Юджин, дядя просил тебя прийти. Он сказал о помолвке и все хотят, чтобы ты показался. Я понимаю, тебе это может быть неприятно... - Она принужденно улыбнулась и замолчала.
   Русов отложил компьютерную панель:
   - Вовсе нет.
   Он встал, подошел к зеркалу и оглядел себя. На нем был серый костюм и голубая рубашка, подобранная Джанет еще в первый день. По правде говоря, идти к недружелюбно настроенной компании не хотелось, но выглядеть трусом в глазах Джанет тем более.
   Он вздохнул:
   - У тебя прекрасный вкус, Джан.
   Они обнялись и некоторое время стояли неподвижно. Ощущение спокойствия и уверенности понемногу наполнило Русова, словно каким-то образом передалось из хрупкого тела Джанет. Он поцеловал ее и вышел из комнаты.
   - Еще раз приветствую вас, джентльмены, - сказал он, спускаясь по лестнице. - Извините, если кого задел своим уходом. Я просто не хотел вам мешать.
   Гостиная была полна сигаретного дыма, шум разговоров немного стих. Русову освободили место на диване рядом с Грегори, и тот сразу налил ему виски.
   Напротив оказался мужчина в импозантном мундире, со шрамом на щеке. Он с сомнением поглядел на Русова и поднял высокий стакан.
   - Кажется, у русских есть обыкновение произносить тосты, не так ли, юноша? - спросил он. - Давайте выпьем за нашу великую страну. На ней остались шрамы куда страшнее моего, но она выжила. Она победила. И она будет процветать вновь.
   Русов кивнул и одним глотком выпил обжигающую жидкость, слегка позавидовав тем, кто пил виски с содовой или коктейли. Не все присутствующие разделяли мнение Грегори, что виски разбавлять не нужно.
   Мужчина скептически улыбнулся:
   - Вы пьете за процветание Америки, молодой человек? Но не ваши ли соотечественники нанесли ей такой подлый удар?
   - Разрешите представить, - спокойным тоном вклинился Грегори. - Генерал Джон Ланкастер. А это мой будущий зять, Юджин Русов.
   Русов повертел стаканчик, надоели эти разговоры.
   - Видите ли, сэр, - вежливо ответил он, - даже ваши эксперты не уверены, кто нанес удар. Отец не раз говорил мне: кто ищет врагов, тот их находит. Насколько я знаю, Америка тогда выискивала врагов по всему миру. И кому-то это здорово надоело.
   Шрам подпортил улыбку генерала. Он поставил бокал, достал из кармана футляр, а из него толстую сигару. Каким-то приспособлением откусил кончик и закурил.
   - Одно из немногих преимуществ этого гнусного мира, - сказал он, выдыхая дым. - Кубинские сигары можно купить свободно, хотя удовольствие не из дешевых.
   Лицо генерала словно отдалилось, смягчилось за лениво поднимавшимися клубами дыма.
   - Вообще-то, мой мальчик, вы отчасти правы. Решения ведь принимают политики. И при этом регулярно сажают нас в кучу дерьма. Наш президент вечно шел на поводу у яйцеголовых с их компьютерами. А мы только выполняли приказы. И хорошо их выполнили, правда, ребята? Только парни с компьютерами не всё нам сказали. Например, про ваши системы запуска. Что могла поделать электронная атака с амбарным замком? А про "черный свет" эти парни вообще не знали.
   Русов невесело улыбнулся:
   - Есть такая русская пословица, генерал: "Голь на выдумки хитра". Я как-то слышал мнение, что Россия долго развивалась изолированно от Запада, и поэтому во многом пошла своими путями - теми, что на Западе как-то проглядели. Это касается и оружия, и технологий. Кое-что Запад успел скупить, но не все. Нам было выгоднее сотрудничать, а не дуться друг на друга. И тем более не враждовать.
   - Шалтай-болтая обратно не собрать, - едко заметил лысый человечек рядом с генералом. - Знаете, откуда это?
   - Конечно, - Русов улыбнулся. - Льюис Кэрролл. "Вся королевская конница, вся королевская рать..."
   Но его перебили. Сосед справа, с худым жестким лицом, поинтересовался:
   - А китайцы не собираются двигаться дальше. На Европейскую часть России?
   - Вряд ли, - скучно ответил Русов. - Они Темных зон боятся как огня. Присоединяют только территории, где их нет. За Уральскую темную зону не суют носа, это одна из самых страшных зон. Да и зачем? Ресурсов им теперь надолго хватит.
   Сосед невесело усмехнулся:
   - Да уж, ресурсами мы их обеспечили. Хорошее у нас с Россией получилось сотрудничество.
   А генерал поднял бокал и сказал:
   - Ребята! Мы собираемся здесь уже давно. У нас есть что вспомнить. Но не много осталось, на что надеяться. И я предлагаю выпить за надежду. За Джанет и Юджина, за их будущее. Пусть все их мечты сбудутся!
   Кто-то поворчал, кто-то за разговором не обратил внимания, но несколько человек выпили.
   Вскоре Русов ушел. В комнате, забравшись с ногами на кровать, его поджидала Джанет.
   - Ну и как? - весело спросила она. - Не замучили? Дядя опасался, что тебя здорово достанут, но все равно хотел, чтобы присутствовал. Наверное, было любопытно, как станешь отбиваться.
   - Все нормально, - улыбнулся Русов.
   Он сел рядом, обнял Джанет, и ее голова склонилась ему на плечо. Долгое время сидели молча, потом начали целоваться. И снова окружающий мир исчез для Русова - осталось только белеющее в сумерках лицо Джанет, остались только ее ласковые руки и учащающийся стук собственного сердца.
   Постепенно он опьянел: голова кружилась, во рту пересохло, а в теле все сильнее разгорался огонь желания. Наконец Джанет оттолкнула Русова, соскользнула с кровати и убежала.
   Он посидел, приходя в себя, а потом лег на кровать и стал смотреть в окно. Стекла заливала тьма, но в комнате было светло и уютно, только снизу доносился шум.
  Сердце унялось. Русов разделся, забрался в постель и выключил свет. Тогда темнота вошла в комнату, но в воздухе еще чувствовалось незримое присутствие Джанет, а с едва видной фотографии улыбалась прежняя хозяйка, словно беря Русова под свою защиту.
   Он уснул.
   Во сне он гулял с Джанет по березовому лесу, пронизанному солнцем - таких никогда не видел. Но лес постепенно становился сумрачнее, а потом Джанет помахала рукой и исчезла. Между березами сгустилась тьма, и Русов ощутил легкие прикосновения к волосам, словно сверху падала паутина.
   Он постоял, оглядываясь. Темно и глухо стало в лесу, холодный воздух дышал смутной угрозой, и только вдали за серыми стволами дрожал красный огонек.
   Русов пошел в ту сторону. Приблизившись к моргающему свету, замедлил шаг, боясь что навстречу выступит черная коренастая фигура Уолда.
   Открылась полянка, и Русов облегченно вздохнул: возле костра стоял человек, с которым только что разговаривал за столом. Жесткий красный свет подрагивал в глазах.
   - Здравствуйте, - принужденно сказал Русов.
   Но человек не ответил, только глянул на него, вытянул руку и щелкнул пальцами.
   Против своей воли Русов сделал шаг к костру.
   Еще щелчок пальцами, и еще один невольный шаг Русова. Костер начал припекать.
   Снова щелчок. Русов почти ступил в огонь, пламя опалило ресницы, нестерпимый жар обжег лицо и руки. Русов открыл рот, чтобы закричать, и чуть не задохнулся в палящем воздухе. К счастью, человек повел рукой, и Русов смог откачнуться назад. Наконец-то из горла вырвался хриплый крик. Русов сделал отчаянное усилие, чтобы проснуться.
   Он открыл глаза.
   И ему показалось, что продолжает спать.
   Он лежал на постели, туго спеленатый какой-то сеткой, закрывшей даже рот. Голове было неудобно от шлема наподобие того, что надевал у Брайана, но сквозь прозрачную пластину можно было видеть. Похоже, он лежал в своей комнате, вон и фотография на стене, но кошмар продолжался: рядом с кроватью сидел человек, только что виденный во сне. В руке он держал что-то вроде пульта дистанционного управления.
   - Проснулся? - холодно спросил он. - Можешь говорить?
   Русов судорожно дернул подбородком, горло болело, словно и в самом деле наглотался огня.
   - Хорошо, - без выражения сказал человек. - Что рассказал тебе Сирин про "черный свет"?
   - А вы кто? - ухитрился прохрипеть Русов.
   - Я представляю официальные структуры, - со скукой произнес голос. - Можете говорить, ничего не опасаясь. Извините за причиненные неудобства.
   "Хороши неудобства, - подумал Русов. - Что за технику они применяют. Тоже шлем виртуальной реальности?" А вслух сказал:
   - Ничего он мне не говорил.
   - Подумайте хорошенько, - жесткое лицо приблизилось вплотную. - Это устройство может причинить сильную боль.
   Человек сделал движение пальцами, и Русов в самом деле ощутил острую боль, словно невидимое пламя лизнуло его тело.
   - Хорошенькие методы вы применяете, - прохрипел он. - Пытаете людей...
   - Вы не американский гражданин, - небрежно отозвался допросчик. - И против террористов любые средства хороши. Вспоминайте!
   Пальцы снова зашевелились, и Русов провалился в темноту, наполненную болью. Но шлем мог не только причинять боль: Русов почувствовал, как в памяти словно шарят невидимые пальцы, все ближе подбираясь к прощальной записке Сирина...
   И вот он снова увидел этот пейзаж: серые скалы, искривленные сосны на склонах, грустное пасмурное небо. Только откуда здесь телефонный номер?..
   - Миша? - попытался позвать он, но горло обожгло, да и в голове клубился огненный туман. Наконец с трудом смог проговорить: - Дайте телефон, я ему позвоню.
   Бледное лицо плавало в темноте, странное выражение появилось на нем. Удивление?
   Одна рука освободилась, и Русов увидел в ней телефон, номер помнил хорошо.
   - Миша? - снова прохрипел он в трубку.
   Тишина. Во второй раз слыхал подобную тишину.
   Потом усталый женский голос сказал:
   - Абонент не отвечает. Возможно, находится вне зоны связи...
   Русов не отпускал трубку. Он смутно почувствовал, что происходит нечто необычайное.
   И вдруг голос Сирина сказал:
   - Евгений?
   Голос был глуховат, но слышался хорошо. Русов заторопился:
   - Михаил, меня допрашивают насчет "черного света". Жгут огнем. Скажи им, что я ничего не знаю.
   - Кто допрашивает? - в голосе Сирина послышалась боль.
   - Не знаю. Один человек. Наверное, из американской разведки. Это не белые.
   - Передай ему трубку, - приказал Сирин.
   - Возьмите, - хрипло сказал Русов, протягивая телефон. - С вами хотят поговорить.
   Человек не сразу взял трубку. Теперь Русов явственно видел в его глазах страх.
   Он держал телефон возле уха всего несколько секунд. Выронил. Щеки побелели и затряслись. Такими же трясущимися руками сорвал с Русова сетку, шлем и бросился к двери. Споткнулся, едва не упал, но кое-как оправился и выбежал в коридор.
   Русов устало поднял телефон:
   - Спасибо, Миша. Он удрал как ошпаренный. Что ты ему сказал?
   Голос Сирина был печален:
   - Евгений, вокруг меня только пепел. Огненные цифры льются по черному небу словно дождь. Что я ему сказал? Дату его смерти, она уже близко.
   Русова пробрал ледяной холод: вдруг вспомнил, что Сирин мертв.
   - Как ты? - прошептал он. - Как можешь разговаривать по телефону?
   - Хорошо, что ты запомнил номер, - тихо сказал Сирин. - Только по нему и можно было дозвониться. Но теперь осталось недолго. Где я буду дальше, не знаю. Постарайся попасть в более счастливые места, Евгений.
   - Когда? - зубы Русова едва не стучали о телефонную трубку. - Сколько мне осталось жить?
   - Тебе было предсказано, - еле слышно прозвучал голос. - Когда придет время, не держись за жизнь. Если попытаешься сохранить ее, то все потеряешь. А если отдашь, то все найдешь...
   Голос оборвался. В трубке была мертвая тишина.
  
   Наутро все тело болело, и Русов долго оглядывал себя, но волдырей не обнаружил. Происшедшее ночью казалось кошмаром. Гостей и след простыл, а на зеленоватый цвет лица Русова никто не обратил внимания: Грегори отлеживался, а Джанет затеяла большую уборку. После передышки на ночь уборка продолжилась и в субботу. Русов одурел от шума пылесоса, с которым таскался по всему дому. От скучного занятия его оторвал Грегори, поманив как заговорщик из приоткрытой двери. Русов выключил надоевшую машинку и зашел в комнату.
   Грегори прикрыл дверь.
   - Бросай все это, - сказал он. - Бери свою кредитную карточку и поехали к ювелиру.
   Русов глянул на него исподлобья: не причастен ли к ночной истории? Но возможно, Грегори и в самом деле не знал, что один из его гостей пытался допросить постояльца.
   Денег у Русова скопилось немного, но через десять минут он уже вел автомобиль по городу. Облака тянулись почти над крышами, в лужах празднично отражались огни светофоров.
   В магазинчике ювелира Грегори долго изучал сверкающие витрины. Русов не знал, на что и смотреть, большая часть выставленного была ему не по карману.
   - Пожалуй, вот это. - Грегори указал на золотое колечко с маленькими бриллиантами в форме веточки. - Размер шестнадцатый?
   Русов поглядел на ценник и втянул сквозь зубы воздух. Грегори попросил еще два обручальных кольца, и одно сразу примерили на неловкий палец Русова. К счастью, они оказались дешевле - денег Русова как раз хватило. За кольцо с бриллиантами заплатил Грегори.
   - Как-нибудь расплатишься, - отмахнулся он. При этом улыбнулся, но улыбка получилась кривой. - Держи все это. Джанет про обручальные кольца пока не говори.
   Но Джанет была вся в делах и не спросила, где они пропадали. Обед приготовила самый простой. Грегори пошутил:
   - Может быть, передумаешь выходить замуж, а? Хлопотное это дело.
   Усталая Джанет даже не отреагировала.
  
   И вот наступило воскресенье. Когда вернулись из церкви, дверь открыла женщина с каштановыми завитушками над веселыми карими глазами, и в белом кружевном передничке.
   - Это моя подруга, Филлис, - представила Джанет. - Будет помогать мне сегодня. А это Юджин, мой...
   Она неуверенно смолкла.
   - Мы уже знакомы, - пробормотал Русов, вспомнив вечеринку и высказывания Филлис о мужском шовинизме.
   Филлис рассмеялась и помогла Грегори снять куртку. Стол уже был накрыт: на белой скатерти стояли тарелки и лежали массивные, наверное серебряные, ножи и вилки. Джанет с Филлис поднялись наверх, Грегори прилег у себя, а Русов остался маяться в одиночестве. Он послонялся по гостиной, подошел к книжным полкам, рука снова потянулась к Библии.
   "И сказал фараон Иосифу: вот, я поставлю тебя над всей землею Египетской. И снял фараон перстень с руки своей и надел его на руку Иосифа; одел его в виссонные одежды, возложил золотую цепь на шею ему..."
   Русов пожал плечами: почему ему во второй раз попадается эта история? Он поставил книгу на место и подошел к окну.
   Голые ветви уже не закрывали неба, цветы пожухли, пусто и уныло стало вокруг дома. В Кандале, наверное, давно лежит снег. Позвонить бы отцу: как отнесется к его женитьбе? Но между ними хмурые моря, тысячи километров снега и льда. Да и хватит оглядываться на отца: теперь он, Русов, принимает решения самостоятельно. И вот сегодня, в канун зимы, он отправляется в новое путешествие, еще более странное и непривычное, чем первое, через океан. Где и когда ему придет конец?..
   Он услышал мелодичное позвякивание и оглянулся - наверху лестницы стояла Филлис и, улыбаясь, помахивала колокольчиком.
   По лестнице только что начала спускаться Джанет - она остановилась, покраснела и негодующе глянула на подругу. Но Русов был благодарен Филлис: он и не думал, что Джанет может выглядеть столь ослепительно. В длинном фиолетовом платье, со сверкающим колье и подвесками в ушах, со сложной спиралевидной прической, она казалась королевой.
   Он поспешил к лестнице и предложил ей руку. Джанет смущенно улыбнулась, а Филлис рассмеялась немного резко.
   С улицы послышался шум мотора. Русов обернулся и увидел в окне подъехавший автомобиль - пора было встречать гостей.
   Первой, к его удивлению, прибыла на длинной машине Хелен, мэр Другого Дола. Он поспешил снять с ее плеч пальто, а она по-мужски пожала руку и заговорила с появившимся из своей комнаты Грегори.
   Потом появился стандартный жук китайско-детройтского производства, из него вылез бородатый Болдуин и помог выбраться двум пожилым леди. Русов узнал Джин и Лу - тех, у кого жил Сирин. Русов освободил их от шубок и его чмокнули в обе щеки: Джин в правую, а Лу в левую.
   Болдуин ухмыльнулся и по-медвежьи крепко пожал руку.
   - Рад видеть тебя в полном здравии. Жениться собрался? Дело хорошее. Я тоже все Филлис уговариваю.
   Он прошел в гостиную, а Русов выглянул с опаской: нет ли еще машин? Но похоже, на Болдуине список гостей заканчивался.
   Едва Русов отошел от двери, как его взяли в оборот Джин и Лу. Сначала пролили на него бальзам утешения: Бедняжка Сирин! Бедняжка Эрна!
   Потом закидали вопросами: Нравится ли ему Другой Дол? Нравится ли Америка?
   Покончив с вопросами, забросали комплиментами: Как элегантно выглядит в этом костюме! Как хорошо прижился в чужой стране! Какой молодец, что очаровал такую замечательную девушку, как Джанет!
   После этого общения, напомнившего интенсивный горячий душ, беседа с Хелен походила на редкий теплый дождик. Филлис в беседе и вовсе не участвовала: суетилась вокруг стола, иногда шикая на Болдуина.
   Наконец заняли места за столом. Русов сел рядом с напряженной Джанет.
   Грегори встал, держа бокал с шампанским.
   - Вы знаете, - сказал не спеша, - что и я участвовал в той войне. Непонятная и ненужная она была, но не об этом сейчас речь. Я тогда и в глаза не видел ни одного русского. Впервые увидел только, когда этот молодой человек появился на моей веранде. Я и не думал тогда, что он мне понравится. А тем более не думал, что понравится моей племяннице. Иначе я поостерегся бы пускать его в дом. Ведь с чем я остался теперь? Ни службы, ни здоровья, ни племянницы. Так кто кого в конце концов победил?
   - Но, дядя! - вскинулась Джанет.
   Грегори положил руку ей на плечо:
   - Не принимай этого всерьез. Я рад за тебя, Джанет. И хочу напомнить Юджину об одном русском обычае. Я читал - у вас принято "обмывать" новые вещи. Так вот, мы пока не видели колечка, из-за которого собрались. Так и шампанское выдохнется!
   Русов покраснел, полез в карман и достал кольцо с бриллиантами. Кое-как нацепил на палец Джанет и неловко поцеловал ее. Раздался хор поздравлений, все выпили шампанского (Джанет и Хелен только пригубили) и принялись за еду.
   Позже несколько слов сказала Хелен. В голубом костюме она выглядела элегантно и говорила красиво, хотя и немного официально: о мостике любви, который соединил два ранее враждебных народа.
   После обеда стали танцевать. Танцуя с Джанет, Русов любовался завитками ее рыжеватых волос и ухом с филигранной подвеской.
   - Ты очень красивая сегодня, - сказал он.
   Но глаза Джанет потемнели, словно тень легла в зеленой глубине леса.
   - Как жаль, что моей мамы нет сегодня, - промолвила она, слегка отстраняясь от Русова.
   После этого он танцевал с Хелен. Было неловко, потому что та танцевала гораздо лучше Русова. Но и в ее красивых голубых глазах была печаль.
   - Наверное, вы много говорили с Грегори, - сказала она, ведя Русова в танце. - Так из-за чего началась та война? Зачем все это было?
   Русов замялся:
   - Мы не нашли ясного ответа. Но я вспоминаю слова матери: все беды мира оттого, что во многих охладела любовь. Только любовь не мыслит зла ближнему.
   Хелен покачала головой:
   - Это старая песня. Христианская мораль никого не спасла.
   Русов вздохнул:
   - Любовь вообще редкость в нашем мире. Слишком много хищничества - и между людьми, и между странами. А вот моя мама любила людей. Хотела помочь даже незнакомым - так, как она это понимала. Поэтому и приехала в Россию. Она знала, что другой народ - тоже ближний твой. Слишком сократилось расстояние, современное оружие действует со скоростью света. Помнится, один русский мыслитель сказал, что целые миры гибнут от недостатка любви... Но политики этого не понимают.
   Хелен неуверенно улыбнулась:
   - Нам трудно любить Россию. Но я не знала, что вы такой умный молодой человек. Джанет повезло.
   И отошла, оставив Русова в смущении.
   Потом Русов танцевал с Джин и Лу... А потом гости стали разъезжаться. Уехала Хелен - одна в своей просторной машине, двух пожилых леди увез Болдуин. Филлис гремела посудой, убирая со стола. Они сидели втроем, и последние аккорды полонеза Огинского величаво и печально плыли по опустевшей гостиной.
   Вдруг Джанет заплакала, быстро встала и, путаясь в красивом платье, побежала вверх по лестнице. Русов вскочил, но его удержал Грегори.
   - Ты тут ничем не поможешь, - бесцветно сказал он. - Сиди.
   Филлис еще яростнее загремела посудой. Появился Болдуин и немедленно получил выговор за то, что слишком долго ездил. Наконец эта странная парочка уехала, и только тогда Русов решился подняться наверх.
   Против ожидания, Джанет не плакала, а покачивалась в кресле. Свет не был включен, и в слабом освещении из коридора ее платье казалось черным.
   - Как тебе Филлис с Болдуином? - как ни в чем ни бывало спросила она. - Влюблена в него, но все время пилит. Я удивляюсь, как он терпит? Ты бы вот терпел, если я тебя пилила?
   - Не знаю. - Русов почти ощупью нашел стул и сел. - Наверное, постарался бы. Но вообще у нас дома были патриархальные нравы. Никто и думать не смел возражать отцу.
   - Ну, это уже крайность, - рассудительно сказала Джанет. - Азиатские нравы. Но ты не беспокойся, Юджин. Я постараюсь быть послушной женой... в основном, конечно. В Библии сказано, что жена должна уважать мужа. Мама говорила, что это мудрый совет, мужчины очень обидчивы.
   - А у нас в церквях читают, - вспомнил Русов, - "да убоится жена мужа своего!"
   - Ну нет! - Джанет стала раскачиваться сильнее. - Этого ты от меня не дождешься!
   - Я и не хочу, Джан, - улыбнулся Русов. - Какая ты красивая сегодня! Прямо как королева из сказки. У меня в детстве была книжка с картинками. На одной была нарисована красавица королева, а перед ее троном мальчик и девочка...
   - И что с ними стало? - поинтересовалась Джанет. - С мальчиком и девочкой?
   - Кажется, их разлучил злой волшебник. Но когда мальчик вырос, то стал прекрасным юношей, победил волшебника и освободил свою невесту. А про королеву я не помню.
   - Значит, у этой сказки был счастливый конец, - тихо молвила Джанет. - А какой конец будет у нашей?
   Зеркало над туалетным столиком слабо светилось, и вдруг Русову показалось, будто в нем мелькнуло что-то белое. Он вздрогнул. И вздрогнул снова, когда услышал голос Джанет. Оказывается, она внимательно наблюдала за ним.
   - Не бойся. В этот дом не проникнет никто. По крайней мере, пока жив Грегори.
   Русов вспомнил недавнюю кошмарную ночь, но промолчал.
   Так немного странно закончился день помолвки Русова. И только лежа в постели, он вдруг понял, что боялся этого дня - словно наложит какие-то путы на него. Он улыбнулся и вскоре заснул.
  
   На следующей неделе Русова ожидал сюрприз: его позвал Грегори и вручил официального вида бланк.
   - Тебе электронная почта из Атланты.
   Русов прочел - это оказалось приглашение из Всемирного университета при Институте глобального управления. Сообщалось, что ему, Юджину Русову, может быть предоставлен грант для учебы на выбранном им факультете. К сожалению, у них не было студентов из России и часть фонда оставалась неизрасходованной. Ему предлагалось прибыть уже в январе, чтобы посещать курсы по совершенствованию английского языка и подготовиться к вступительному тесту SAT.
   Русов в замешательстве подал письмо Грегори:
   - Что вы об этом думаете?
   Грегори с минуту смотрел на письмо, потом глянул на Русова, и в глазах появилось странное выражение.
   - Тебе дают великолепный шанс. Это престижный университет, и обучение там стоит дорого.
   - Не знаю, - пробормотал Русов. - Пойду, посоветуюсь с Джанет.
   Джанет прочла и некоторое время глядела в окно.
   - А как же я?
   - Я хочу написать и спросить, не предоставят ли грант и тебе, - поспешно сказал Русов. - Тогда мы сможем жить в Атланте вместе. И поедем позднее, летом. Английский я и так знаю, а к тесту подготовлюсь тут.
   Джанет тихонько рассмеялась:
   - Мне такой грант едва ли дадут, это международный университет. Но правительство Ил-Оу оплатит мне образование, так что и в самом деле сможем поехать вместе. А сначала, я вижу, ты хочешь насладиться любовью? - И Джанет лукаво поглядела на Русова.
   Тот покраснел.
   - А почему тебе дают такой грант?
   Джанет поскучнела.
   - Это из-за отца, потом расскажу. - И тут же улыбнулась: - Но я рада, что ты обо мне подумал. Иди сюда, я тебя поцелую.
   Так что в Атланту отправилось электронное письмо с благодарностью и просьбой подождать будущего студента до лета. Прочли его в двух местах: департаменте начальной подготовки Всемирного университета, и огромном здании в форме Креста мира. Во втором более внимательно...
  
   Через несколько дней Русову позвонили из больницы:
   - Доктор Рэнд Уильямс хочет вас видеть, сэр.
   - Хорошо. - Русов встревожился, он и забыл, что был серьезно болен. - Завтра зайду.
   На следующий день отпросился пораньше, и Джанет отвезла его в больницу. Была хмурой и неразговорчивой - когда Русов обернулся от двери, ее желтый автомобильчик все еще стоял, но тут же резко тронулся и уехал.
   Доктор встретил Русова жизнерадостно:
   - Как дела, Юджин?
   - Прекрасно, доктор. Вот жениться собрался, как вы и советовали.
   - Знаю. - Рэнд указал на кресло. - Джанет зарегистрировала помолвку.
   - Разве это так официально? - удивился Русов, садясь и снова обнаруживая, что смотреть на доктора приходится снизу вверх.
   - В общем да. - Рэнд поглядел в окно, где хмурые облака ползли над верхушками деревьев. - Про территориальные акты о контроле над рождаемостью слышали?
   - Что-то говорили по телевизору. - Русов попытался вспомнить, что именно, но не смог. Значит, его вызвали не из-за болезни?
   Доктор вздохнул:
   - Можно, я закурю? В прошлый раз вы не возражали.
   - Пожалуйста, - кивнул Русов.
   Рэнд открыл сейф, достал сигареты и пепельницу, дымок заструился к потолку.
   - После войны стало рождаться много неполноценных детей, - наконец заговорил доктор. - Поэтому большинство Территорий, включая нашу, приняли закон о медицинском обследовании будущих супругов. Брак не регистрируется, пока обе стороны не пройдут обследование. Оно оплачивается из бюджета Территории - это дешевле, чем потом содержать детей уродов. Если есть отклонения от нормы, брак разрешают лишь при условии, что супруги отказываются иметь детей.
   Русову стало зябко: неужели какие-то неприятности ожидают его и Джанет? Он вяло спросил:
   - И много пар, которым нельзя иметь ребенка?
   - Достаточно. - Рэнд явно избегал смотреть на Русова. - Население Америки сильно сократилось не столько из-за потерь во время войны, сколько вследствие падения рождаемости. Сейчас на всех Территориях живет не более семидесяти миллионов человек. Не считая китайцев, разумеется.
   - Значит, мне надо пройти обследование? - вздохнул Русов. - Когда это надо сделать?
   Доктор перевел взгляд со струйки дыма на дисплей компьютера.
   - Вам это не нужно. Когда попали в госпиталь с лихорадкой, мы сделали исчерпывающие анализы. Как я говорил, с медицинской точки зрения вы скучный случай. Почти абсолютная норма.
   - Тогда надо обследоваться Джанет? - Русов почувствовал облегчение, но тревога не оставляла его.
   - Тоже нет, - скучно сказал доктор. - Она наблюдается у меня и некоторое время назад прошла все тесты.
   - Тогда зачем меня вызвали? - удивился Русов.
   Рэнд вздохнул и наконец-то посмотрел на Русова, но толстые стекла очков скрывали выражение глаз.
   - В законе есть еще одно положение. Будущие муж и жена должны быть ознакомлены с состоянием здоровья друг друга. Это делает лечащий врач и только при личной встрече. Я уже сказал Джанет, что для медицины вы не представляете интереса. Теперь должен рассказать о здоровье Джанет...
   Доктор помолчал. Тихо гудел вентилятор, дымок сигареты поднимался к потолку. Немного спустя Рэнд продолжал:
   - Я не люблю говорить на эту тему, Юджин. Почти у всех людей есть болячки, вы счастливое исключение. Лучше посмотрите сами. Вон там второй дисплей, я вывел на него медицинскую карту Джанет. Если что непонятно, спрашивайте.
   Русов покосился на дисплей. Копаться в медицинской карточке любимой девушки не хотелось.
   - Вы лучше сами скажите, доктор, у нас будут здоровые дети? - Он почувствовал, что краснеет.
   Рэнд снова поглядел на него - одной рукой держа сигарету, а другой теребя светлую бородку.
   - Все в пределах нормы. Разрешение на брак и рождение детей вы получите.
   - Тогда не стану ничего смотреть, - облегченно сказал Русов. - Это похоже на подглядывание.
   - Как знаете. - Доктор снова задымил сигаретой. - Так и пометим, от ознакомления с историей болезни отказался. Когда женитесь, у вас все равно будет право в любой момент заглянуть в медицинскую карту супруги.
   - Ну и порядочки у вас! - вырвалось у Русова.
   Рэнд хмуро улыбнулся:
   - Это делается в целях выживания нации. Сейчас не до прав личности. Но было интересно поговорить с вами, Юджин. Большинство американцев изучает медицинские карты друг друга до вступления в брак.
   - Не хочу этого делать, - пробормотал Русов. - Я люблю Джанет и этого достаточно.
   - Ну что же, поздравляю. - Доктор вздохнул, погасил сигарету и спрятал пепельницу обратно в сейф. - Ладно, меня ждут дела.
   Они попрощались.
   Русов вышел из больницы. Рабочий день еще не закончился - придется ждать, пока подъедет Джанет. На такси тратиться не хотелось. Над городом тянулись облака, накрапывал дождь. Русов стал ходить взад и вперед по мокрому асфальту. Невдалеке остановилась машина - наверное, кто-то приехал в больницу.
   ...Что-то тяжелое обрушилось на голову, и все поплыло перед глазами. Его схватили за руки, вывернули назад. Русов закричал от резкой боли в суставах, но рот сразу залепили чем-то клейким - не смог шевельнуть губами. На запястьях ощутил холодный металл.
   Его поволокли, туфли скребли по асфальту, сквозь туман увидел открытую дверцу машины. Швырнули внутрь, проехался лицом по сиденью. Тут же грубым рывком усадили, сбоку придавила сопящая туша. Хлопнули дверцы, зарычал мотор, голова Русова дернулась назад - поехали.
   Постепенно он стал приходить в себя.
   Впереди маячили спинки сидений, между ними навстречу неслась сумрачная дорога. Руки были вывернуты за спину - попытка пошевелить ими не удалась, запястья были скованы. Голова раскалывалась от боли, повернуть ее не рискнул и только скосил глаза: рядом сидел полный мужчина - это его тело так придавило Русова. Был в полицейской форме и Русов испытал облегчение, боялся увидеть жуткие белые балахоны.
   Он попытался заговорить, но рот склеивал пластырь. Тогда зашевелился, чтобы привлечь к себе внимание.
   - Эй, Джо! - громко заговорил толстяк рядом с Русовым. - Этот сукин сын ожил.
   Из-за спинки показалось лицо с усиками и наглыми черными глазами. Русов узнал шерифа из городка, где жила Эрна.
   - Привет, мистер, - злорадно сказал он. - Вот и встретились снова. Тони, отлепи скотч. Мистер хочет поговорить, а мы с удовольствием его послушаем. Заодно скоротаем время.
   Сосед Русова отодрал пластырь, при этом едва не сорвав кожу с губ. Русов еле сдержал крик.
   - Меня арестовали? - спросил он, с трудом двигая губами. - За что?
   - Вы слышали? - язвительно осведомился шериф. - Этот русский ублюдок хочет знать, за что его арестовали. Сказать или пускай подождет?
   - Скажи ему, Джо, - мрачно посоветовал человек за рулем.
   - Ладно, Брейди. Ты у нас всегда был законник. Хлебом не корми, дай зачитать права... Итак, мистер Русов, вы арестованы по подозрению в убийстве уважаемой гражданки нашего города, Эрны Линдон. Вы имеете право на один телефонный звонок - жаль, что у нас нет телефона! - и на помощь адвоката... Эй, Тони, будешь адвокатом? У тебя внешность самая представительная.
   - Берусь, Джо, - просипел сосед Русова. - Ему аргументы защиты сейчас в глотку вбить, или попозже?
   - Попозже, Тони, - промурлыкал шериф. - А то до наших клиентов не довезем. Ты ведь у нас прямо убойный адвокат.
   Русов почувствовал тошноту - и от развязности тех, кто его арестовал, и от абсурдности обвинения.
   - Я никого не убивал, - простонал он. - Зачем мне это?
   - Суд разберется, скотина. - Тони саданул локтем в бок, и Русов чуть не взвыл от боли.
   - А может быть, и не суд, - мрачно сообщил Брейди, не отрывая глаз от дороги. Похоже, была той самой, по которой ехали с Болдуином на охоту. - На всякую шваль судей не напасешься.
   - Кстати, Тони. - Шериф снова выглянул из-за спинки. - Посмотри у него карманы. Там могут быть разные интересные штучки.
   Тони с сопением навалился на Русова, обшарил куртку и вытащил из кармана футляр. Хотел открыть, но шериф ловко выхватил его.
   - Эй! Нас всех поубивают, если туда заглянем.
   - Твои косоглазые друзья больно много себе позволяют, - огрызнулся Тони.
   - Полегче, - успокаивающе сказал шериф. - Тебе платят, сколько и за год не заработаешь. Желание клиентов должно быть для тебя законом. Ты ведь стоишь на страже закона, Тони.
   - Хороший пример юридической казуистики, - хмуро прокомментировал Брейди. - Тебе надо в судьи идти, Джо.
   Сердце Русова совсем упало. Похоже, арест был только предлогом - на самом деле его собирались передать цзин. Он снова попробовал пошевелить руками - бесполезно. И даже если освободится, то как справится с тремя вооруженными полицейскими? Это только в фильмах герои всех раскидывают голыми руками, а у него никакой подготовки. Морихеи показал его беспомощность, ткнув носом в пол. Даже футляр Сирина отобрали...
   На душе стало тоскливо, как тосклив был этот пасмурный осенний день. Три всадника Апокалипсиса в облике развязных полицейских все-таки настигли его и увозили все дальше по льющемуся темной рекой шоссе...
   Послышался далекий заунывный вой. Тони обернулся, снова двинув локтем в больное ребро, так что на глазах Русова выступили слезы.
   - Джо, за нами машины, - обеспокоено сказал он. - Похоже, полиция.
   - А ну, Брейди, нажми! - распорядился шериф.
   Сумеречные поля быстрее побежали назад.
   - Дай-ка бинокль! - Тони протянул руку вперед. Обернулся, приложил к глазам небольшое приспособление и присвистнул: - Два "Черных ровера"! Нас нагоняют, Джо. Не уйдем.
   - Неужели сняли патруль? - прошипел шериф. - Откуда узнали?.. Брейди, успеваем к месту встречи?
   - Никак, Джо, - угрюмо отозвался тот. - От "Черных роверов" не уйдешь. Говорил тебе, давай возьмем один.
   - Слишком заметно, - вздохнул шериф. - Но лучше бы я тебя послушал. Ладно, тормози. С полицией всегда договоримся.
   Русова бросило вперед. Мимо со свистом пронеслась большая серая машина, сбавила ход и развернулась поперек шоссе. Сзади тоже раздался визг тормозов. Тони и Брейди одновременно выскочили из машины, пригнулись между распахнутыми дверцами, в руках оказались автоматы.
   Шериф тоже вышел.
   - Эй! - крикнул он. - Мы из полиции Пенси-Мэр, город Плезантвиль. Перевозим арестованного. У нас ордер с подписью прокурора Ил-Оу, так что все по закону.
   Русов обернулся и сквозь заднее стекло увидел громоздкий автомобиль с двойными фарами. Дверца открылась, и появилась кряжистая фигура Боба Хопкинса. Не обращая внимания на наставленные автоматы, он подошел к шерифу Плезантвиля и вытянул ладонь.
   - Ордер!
   Тот подал что-то, похожее на записную книжку. Едва взглянув, Боб развалистою походкой вернулся к автомобилю и сунул книжку внутрь.
   - Сэм! Подключи к бортовому компу и проверь конфигурацию. Исчерпывающая проверка. Если надо, воспользуйся поисковой машиной на головном сервере в Колумбусе.
   Он стоял, скучающе поглядывая то на шерифа из Пенси-Мэр, то на двух полицейских с автоматами. Пару раз взглянул и на Русова.
   Наконец из автомобиля высунулась рука с книжкой.
   - Боб, - услышал Русов приглушенный голос. - Тут как минимум две неофициальных программы. Хорошо замаскированы, даже поисковая машина еле нашла.
   - Спасибо Сэм, - буркнул шериф и так же развалисто зашагал обратно.
   - Слышал, приятель? Кто-то мудрит с твоим полицейским блокнотом. То ли жена любовниц выслеживает, то ли сынок балуется, а может и еще кто. Так что электронная подпись прокурора недействительна и арест незаконен. Верните задержанного и валите обратно в свою Пенси-Мэр.
   - Ну-ну, - заискивающе сказал шериф Плезантвиля. - Может быть, в блокнот действительно кто-то лазил, я же не сплю с ним в обнимку. Но ордер то законный. В конце концов, у нас одна работа и мы должны помогать друг другу. Стоит ли обращать внимание на формальности?
   Боб Хопкинс хмыкнул:
   - А ты ко мне обращался, приятель? Заявился в мой город, арестовал кого хотел, на меня начхал. Сперва научись хорошим манерам, а потом поговорим о сотрудничестве.
   Шериф Плезантвиля с досадой оглянулся, потом дотянулся до уха Боба Хопкинса и что-то зашептал. Оба отошли к обочине. Шериф Другого Дола слушал хмуро, один раз внимательно поглядел на Русова, затем покачал головой:
   - Я сказал, валите отсюда. Если надеешься на своих придурков с автоматами, так сам знаешь, у нас есть кое-что похлеще.
   У приезжего шерифа перекосилось лицо:
   - Сдался вам этот ублюдок. Мало они перебили американских граждан.
   - Я не шучу. - Боб заговорил еще добродушнее. - Если не хочешь освободить арестованного, мы уедем. Только недалеко. Прострелим вам из пулемета колеса, а потом выпустим ракету с усыпляющим газом. Возьмем молодого человека, а вас оставим. Если повезет, до ночи кто-нибудь подберет. А если нет, значит в Плезантвиле вонять будет меньше.
   - Все, шеф, - буркнул Тони, разгибаясь и засовывая автомат в машину. - На этот раз мы проиграли. Объясняйся со своими нанимателями как хочешь, а мне шкура дорога.
   И полез в салон.
   Шериф посмотрел на него, а потом злобно улыбнулся Бобу Хопкинсу:
   - Ладно, приятель. Пускай будет по-твоему.
   Не спеша подошел к машине, обогнул ее и что-то пробормотал.
   В один миг Брейди оказался в машине. Шериф плюхнулся на сиденье, мотор взревел, Русова вжало в спинку, машину подбросило. По разделительной полосе они обогнули преграждавший путь "ровер" и понеслись по дороге.
   Тони оглянулся.
   - Ты правильно сообразил, Джо, - пропыхтел он. - Для обстрела у них невыгодная позиция, только разворачивают машину. Что собираешься делать?
   - Тут недалеко есть забегаловка. - Шериф Плезантвиля что-то набирал на полицейским блокноте. - Займем оборону, а я вызываю туда вертолет. Когда прилетит, этим чистоплюям мало не покажется.
   - Да уж, - хохотнул Брейди. - Занимаю место в первом ряду.
   - А как отстреливаться, так небось будешь в последнем, - сумрачно сказал Тони.
   - Не волнуйтесь, ребята. - Шериф сунул устройство в карман. - Долго ждать не придется.
   Они замолчали, а Русов с тоской поглядел назад. Как будто различил вдали машины, но что толку? Уже сворачивали к придорожному кафе, автомобиль резко затормозил, и Русова за шиворот выдернули наружу. Тони почти втащил его в кафе.
   Мужчине за стойкой сунули под нос жетон, крикнули что-то про бандитов, и того будто ветром сдуло. Тони швырнул Русова за прилавок.
   - Сиди тихо, - рявкнул он. - А то отстрелю кое-что. Нашим друзьям ты и в таком виде сгодишься.
   Послышался грохот - наверное, придвигали к двери столы. Клацнули затворы автоматов. Потом наступила тишина, но ненадолго - быстро приближался шум моторов. Захлопали дверцы.
   И вдруг все звуки перекрыла оглушительная автоматная очередь, позади Русова зазвякали бутылки.
   - Так их, Тони! - азартно крикнул Джо. - По ногам давай!
   В ответ что-то затрещало.
   Такое Русову доводилось видеть только в кино: электрические плафоны разлетались осколками и белой пылью, летели щепки, а потом бутылки на полках словно взорвались и по спине Русова сыпануло мелким и острым. В ушах стоял противный визг, и Русов втиснулся в пол, надеясь что стойка бара защитит от пуль. Стреляли явно из пулемета.
   Но то ли нападавшие не вели огонь на поражение, то ли защитили стены. Когда стрельба прекратилась, Русов, несмотря на заложенные уши, услышал, как ругаются Джо и Тони, а потом за стойку нырнул Брейди с автоматом в руках. Мельком глянул на Русова и присел на корточки, выставив ствол наружу.
   Послышались голоса. Чего требовали снаружи, Русов не разобрал, а Джо и Тони вяло отругивались - явно тянули время. Русов с тоской вспомнил, что ждут вертолета. Как же предупредить Боба Хопкинса? Брейди то и дело косится - выскочить из-за стойки и закричать равносильно самоубийству. Вдобавок ощутил мокрое на спине. Пошевелил лопатками, вдруг его задело, но ничего не болело. Принюхался - сильно пахло пивом. Это натекло из разбитых бутылок.
   Русов поглядел на замусоренный пол с лужей пива, потом на комфортабельно устроившегося Брейди. Почувствовал отчаяние: опять ничего не может сделать. В кино герой оглушил бы охранника наручниками и был таков, к Морихеи не удалось бы даже притронуться. А он беспомощен, как ребенок. Если бы у него был дар, как у Уолда или Ренаты...
   Ренаты!
   Что она говорила тогда?
   "Безмолвные вопли отчаяния разносятся далеко. Порою я почти глохну от них. Но тебя я услышу...".
   Русов облизнул губы. Это безумие - надеяться, что она сможет помочь. Хроменькая женщина, которая повелевает безумием...
   - Рената! - громко позвал он.
   Брейди дернулся и повернулся к Русову, автомат наготове. Открыл рот - наверное, хотел выругаться...
   В следующее мгновение рот раскрылся еще больше.
   Маленькая женщина возникла из воздуха прямо перед ним. На ней было другое платье, чем помнил Русов, что-то из бархата, но ключицы выпирали все так же сильно. Она глянула на Русова и подмигнула, глаза на этот раз были васильково синие. Потом повернулась к Брейди. Русов с ужасом увидел, что палец у того начинает тянуть спуск.
   - Эй! - хотел крикнуть он, но во рту пересохло.
   - Фу! - сказала Рената.
   Подняла руку и ударила по лбу Брейди костяшкой пальца. Глаза мужчины остекленели, он хрипло выдохнул и стал клониться вперед. Падал прямо на Ренату и... головой прошел сквозь нее - фигура женщины лишь поколебалась, словно голографическое изображение.
   Рената еще раз глянула на Русова и у него похолодело в груди, такими голодными были ее глаза. Словно тощая лиса, шныряющая за добычей по задворкам мира...
   Но она улыбнулась ему.
   И исчезла...
   Не было времени раздумывать: было это видение или сама Рената в призрачном виде? В тонком теле, как говорил Морихеи. Кто-нибудь из тех двоих мог появиться в любую секунду. Русов развернулся на полу, вырвал автомат из-под тела Брейди и вскочил, стараясь не поднимать головы над стойкой. Поскользнулся в луже пива, но удержался на ногах. Глянул на автомат: не сильно отличается от "Калашникова", с предохранителя как будто снят.
   Выставил ствол над стойкой и дал очередь наугад. Сгоряча не услышал грохота, в ушах и так звенело. Выскочил из-за стойки, автомат наготове, отчаянно надеясь, что не придется ни в кого стрелять.
   И остановился.
   Совсем рядом прижимался к стене Тони - лицо белое, одна рука окровавлена. Увидев Русова, он застонал и сполз на пол. Автомат валялся рядом. Шериф казался невредим, лежал на полу с пистолетом в руке и зло оскалился на Русова...
   - Бросить оружие! Руки вверх!
   В разбитом окне показалась фигура Боба. В тот же миг двое в камуфляжной форме перемахнули через подоконники и нацелились автоматами.
   Русов уронил оружие на пол и неуверенно приподнял руки. Приезжий шериф нехотя выпустил пистолет, потом встал и тоже поднял руки. Один из автоматчиков подскочил к нему, поднял пистолет и похлопал по одежде. Потом собрал автоматы, валявшиеся на полу.
   - Целый арсенал, - ухмыльнулся Боб Хопкинс и повернулся к Джо. - Понятно, почему с такими аргументами ты не стал просить о помощи.
   Тот молчал, неприязненно глядя на шерифа из Другого Дола.
   - Они вызвали вертолет, - распухшие губы мешали Русову говорить. - Скоро будет здесь. Надо уезжать.
   - Сними наручники, Джо! - скучающим голосом сказал Боб.
   Приезжий шериф нехотя подошел, повозился сзади. Запястья Русова освободились, и он с трудом расправил руки.
   - Еще футляр. Они забрали у меня футляр!
   По лицу Боба Хопкинса скользнула усмешка:
   - Верни задержанному незаконно изъятую собственность.
   Шериф из Плезантвиля успел отойти.
   - Вы об этом пожалеете, - ощерился он. Но сунул руку за пазуху и кинул Русову футляр, тот еле успел подхватить.
   - Классическая фраза, - рассмеялся Боб Хопкинс. - Сколько раз слышал... Что с ним?
   Из-за стойки вытаскивали бесчувственное тело Брейди.
   - В обмороке, - презрительно сплюнул автоматчик.
   Боб Хопкинс рассмеялся:
   - Ладно, Джо. Приятно было познакомиться. Хлипкие у тебя ребята. Одному дай нюхнуть чего-нибудь, а другому перевяжи ручку. Думаю, с этим ты справишься.
   Он кивнул Русову:
   - Пошли! Слишком долго здесь проторчали.
   Тот заглянул в футляр, цилиндрики были на месте. Боб открыл разбитую дверь и вышли наружу. На пустынную дорогу и серые поля сеялся мелкий дождь.
   Возле кафе стояли два "черных ровера". По знаку шерифа Русов забрался в просторный салон такого же приглушенно-серого цвета, как и автомобиль.
   Снова темная дорога бежала назад, только теперь ехали в другую сторону. За рулем был молодой полицейский, а Боб Хопкинс сидел рядом.
   - Большое спасибо, - сказал Русов. - Как вы меня нашли?
   - Грегори тебе радиомаячок в куртку вшил, - небрежно отозвался шериф. - Когда вывозили за границу охраняемой зоны, на "роверы" поступил сигнал. Одна машина всегда патрулирует окрестности, чтобы темные личности не проникали в город. Хотя все равно просачиваются. То вы появитесь, то убийцы твоего приятеля... Ну и я оказался поблизости. Надеюсь, тебя больше не придется выручать. А то город оставили без охраны.
   И шериф вздохнул.
   Русов все оборачивался, боясь увидеть в небе винтокрылую машину. Боб Хопкинс заметил это:
   - Не дрейфь, парень. Их дружки не появятся. Знают, что есть инструкция сбивать любой летательный аппарат, если приблизится к населенному пункту без разрешения. Мы уже въехали в пригородную зону.
   И стал набирать что-то на полицейском блокноте.
   Русова подвезли прямо к дому, вся история с похищением не заняла и двух часов. Грегори встретил его весело и проводил в свою комнату.
   - Да, приключений у тебя хватает. Я все знаю, Боб меня подключил, когда докладывал на полицейский компьютер. Вид помятый, но вроде бы невредим. Только пивом разит здорово.
   - Это на меня из разбитых бутылок натекло, - вздохнул Русов. - Да еще голова и ребра побаливают. Спасибо вам. Одни хлопоты от меня.
   - Это Бобу спасибо, - криво улыбнулся Грегори. - Он мне сразу же позвонил. Даже уговаривать пуститься в погоню не пришлось. Давай-ка раздевайся, я тебя посмотрю. Джанет расстроилась, когда узнала о случившемся, поднялась к себе... Да не дергайся, я сказал, что тебя везут обратно.
   Русов стянул майку и поморщился от боли, когда жесткие пальцы Грегори прошлись по боку.
   - Ничего страшного, просто ушиб. Дай-ка его обработаю.
   Он открыл шкаф, достал баллончик и распылил на больное место какую-то жидкость. Русов ощутил приятный холодок, боль утихла. Грегори пощупал его голову:
   - А здесь останется шишка, ничего не поделаешь.
   - Ладно, до свадьбы заживет, - попытался улыбнуться Русов. - Обрызгайте заодно и плечи, а то эти полицейские мастера по вывертыванию рук.
   Грегори сбрызнул и плечи. Русов оделся и сел на стул. Грегори налил по стаканчику виски:
   - Давай выпьем за твое освобождение.
   Приятное тепло распространилось по телу, меньше стала болеть голова. Грегори повертел пустой стаканчик:
   - Боб меня удивил. Знаешь, тот вертлявый шериф предлагал за тебя деньги, сумму немалую. А Боб отказался!
   - И сколько предлагали? - мрачно поинтересовался Русов.
   Грегори ухмыльнулся:
   - Не скажу, а то загордишься. Тобой кто-то очень интересуется, Юджин... Не объяснишь наконец, почему?
   Русов вздохнул, этого вопроса давно следовало ожидать. Вспомнил о своем намерении все рассказать Грегори, но что-то сдерживало - словно расслышал чей-то шепот издалека и, хотя смысла слов не понял, отчетливо различил предостерегающую интонацию.
   - Во многом знании много печали, - уклончиво ответил он. - Сами видите, сколько на меня всего сыплется.
   - А Джанет? - мягко напомнил Грегори. - Ведь ее судьба отныне связана с твоей.
   - Сам об этом думал, пока назад ехали, - хмуро сказал Русов. - Пойду, поговорю с нею.
   - Погоди немного.
   Грегори налил себе еще виски, но Русову не предложил. Откинулся на спинку стула со стаканчиком в руке, на лице появилась невеселая улыбка.
   - Я много думал о тебе, Юджин. Сначала полагал, что нас свело вместе просто стечение обстоятельств. Но потом стал задумываться... Вы улетели из России по причине, которая так и осталась загадкой. Ты попал в мой дом - наверное, самый защищенный в городе. Вас преследуют белые призраки. Ты ушел от них дважды, а это и один раз сделать очень непросто. С Болдуином попал в жуткую переделку на охоте и опять вышел сухим из воды, даже из смертельной лихорадки выкарабкался. К тебе подослали Морихеи - ты не представляешь, какая это хитрая лиса. А он вдруг возымел к тебе симпатию. Я добавлю к этому списку странностей еще одно...
   Тут Грегори одним глотком выпил виски.
   - Все это стало настолько подозрительно, что я решил сдать тебя бывшим коллегам из военной разведки - пусть разузнают, что у тебя за секрет.
   Русов содрогнулся. Вот это да! Так его допрашивали по наущению Грегори?
   - Но тут оказалось, что Джанет в тебя влюблена, - продолжал Грегори. - Конечно, я не мог подложить бедной девочке такую свинью и постарался отделаться от них... И знаешь что, Юджин? Пожалуй, я последую примеру того премудрого японца и не стану тебя ни о чем расспрашивать. Думаю только, что это как-то связано с Третьей мировой.
   Русов снова вздрогнул, и это не укрылось от острого взгляда Грегори. Он глянул в окно, где сгущались сумерки.
   - Я не буду пытаться узнать что-то, Юджин. Не стану никому передавать собранную информацию. Одна причина - Джанет. О другой я, может быть, скажу позже. Но понимаешь, я привык до всего докапываться. Меня угнетает, если чего-то не знаю. А здесь я не знаю слишком много... Ты не поделишься, на кого работаешь? Поверь, я никому не скажу.
   - На кого работаю? - глупо повторил Русов.
   Он был ошеломлен. Грегори неотрывно смотрел на него, и взгляд постепенно делался тоскливым.
   - Да, - вздохнул он. - Ты и сам не знаешь. Но может быть, хотя бы догадываешься, кто помогает тебе?
   От предстоящего разговора с Джанет нервы Русова были напряжены, и он едва не взорвался:
   - Послушайте, Грегори! Я ничего не знаю. Меня несет, как в водовороте. То гибель Сирина, то цзин, то эта полиция. Я еле держусь на плаву...
   Каким-то чудом он заставил себя замолчать, не хватало впасть в истерику.
   Грегори усмехнулся:
   - Успокойся, Юджин. Это как на войне. На тебя нападают, а ты защищаешься. Весь мир поле боя, и всегда так было. Только хорошо бы разобраться, на чьей мы стороне?
   Русов вдруг вспомнил:
   - Тот японец, Морихеи. Он что-то говорил про битву Армагеддона. Будто она уже началась, и мы каким-то образом принимаем в ней участие. Это слово из Библии. Сейчас принесу.
   Он вскочил, но Грегори покачал головой:
   - В компе все есть. Сейчас найдем.
   Засветился экран. Грегори пробежал пальцами по клавиатуре.
   - Можно спросить, только я не привык с железками разговаривать, - поморщился он. - Вот это место. "Откровение Иоанна", глава шестнадцатая. "Это - бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань... И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон". В сноске сказано: это город у подножия горы Кармил, в древнем Израиле место кровавых битв. Согласно "Откровению Иоанна" - место завершающей битвы земных царей с Богом.
   Русов снова почувствовал тяжесть на сердце, а Грегори вздохнул:
   - Ну и что это дает? Как мы можем принимать участие в том, что только должно случится. В Библии хватает туманных предсказаний и фантастических видений. Может, и у тебя какие были?
   Он с подозрением глянул на Русова, и тот улыбнулся.
   - Никаких. Разве что маму часто вижу во сне.
   - Да, на божественное откровение как-то не тянет, - снова вздохнул Грегори. - Ладно, замнем это дело. Думал узнать от тебя что-нибудь, да не вышло. Тебя или держат в неведении, просто используют как орудие, или...
   - Или что? - поинтересовался Русов.
   - Или должен во всем разобраться сам и принять какое-то решение. Похоже, мы в одинаковом положении. Знаешь, мне никогда не нравилась христианская идея, что мы орудие в руках Бога. Как-то унизительно. А здесь другое... Словно кто-то ненавязчиво предлагает сотрудничество. Хотел бы я только знать, кто?.. Ну ладно, откровенность за откровенность. Скажу, почему не выдал тебя своим ребятам.
   Грегори потянулся к бутылке с виски, но передумал и снова поглядел в окно. В сумраке чернели стволы дубов. Он продолжал:
   - Наверное, ты знаешь что-то важное не только для цзин, но и для Америки. К несчастью, у нас есть одна национальная страсть - деньги. Ты и не подозреваешь, как они важны для большинства. Джанет не раз удивлялась, что ты спокойно отдаешь половину зарплаты. Политикам деньги нужны, чтобы добиться переизбрания, чиновникам и полицейским - чтобы содержать жен и любовниц... Помнится, еще до войны были скандалы: то продадут ядерные секреты Китаю, то воспользуются китайскими деньгами для избирательной кампании. Американцев легко поймать на золотой крючок. Поэтому меня и обрадовало, что Боб отказался от денег... Наверное, сперва надо очистить страну от продажных политиков и полицейских. Иначе любой секрет сразу продадут.
   Грегори помолчал, утомленный длинной речью.
   - Я постараюсь помочь тебе, - продолжал наконец. - Думаю, что ты не случайно оказался в моем доме. Кроме того, отныне с тобой связана судьба Джанет. Только я тоже не знаю, что делать. Может быть, вам после свадьбы отправиться в путешествие? Но куда?.. Ладно, иди к Джанет. Она тебя заждалась.
   Русов ушел, оставив Грегори в темной комнате. К Джанет поднялся в смятении.
   - Что такой грустный, Юджин? - Джанет читала, лежа в постели, но закрыла книгу и поглядела на Русова. Волосы распушились в золотистом свете лампы.
   - Сядь рядом, - попросила она.
   Русов присел на край кровати, а Джанет привстала, облокотилась о подушку и запустила пальцы в его волосы.
   - Дядя говорил, что тебя пытались увезти, - прошептала она. - Но все обошлось, правда? Или тебя тревожит что-то еще? Расскажи мне.
   Смятение Русова увеличилось: Джанет была так близко! Прикрытая кружевами ночной рубашки грудь вздымалась и опускалась. Он отвел глаза и отдался ощущению ласковых пальцев Джанет у себя в волосах.
   - Сегодняшняя история кое о чем напомнила, - решился он наконец.
   Пальцы Джанет все так же гладили его волосы, но грудь стала вздыматься чаще.
   - О чем?
   - Похоже, эти белые снова взялись за меня... Знаешь, Джанет, наверное, тебе и в самом деле опасно выходить за меня замуж. Давай я куда-нибудь перееду.
  В ответ Джанет привстала, обхватила Русова и прижала к груди. У него перехватило дыхание - и от неожиданной силы в ее руках, и от волнения. Она поцеловала его в ухо и прошептала:
   - Глупый! Чтобы я больше такого не слышала. Ты без меня пропадешь. Наверное, и я без тебя тоже. Запомни, дальше мы можем идти только вместе.
  Вдруг она отстранилась и легла опять. Поглядела в окно.
   - А что сказал доктор?
   - Доктор? - Русов не сразу вспомнил, что был сегодня в больнице. - Ах да! Препятствий для брака нет, у нас должны быть здоровые дети.
   Он почувствовал, что краснеет.
   - Это все? - Джанет по-прежнему смотрела в окно.
   - Ну да. - Русов не знал, куда деваться от смущения. - Я не стал смотреть твою медицинскую карту, мне такие порядки не нравятся. Я люблю тебя, и до остального мне нет дела.
   Джанет не отрывала взгляда от окна, и Русов не видел ее глаз. На что там было смотреть? Разве что на звезды, появившиеся в разрывах туч. Наконец она вздохнула, потерлась лицом о подушку и снова притянула Русова к себе. Прижала голову к груди и опять стала гладить волосы.
   В комнате было очень тихо - Русов слышал, как бьется сердце Джанет. Скоро он почувствовал, что не в силах оторваться от нее и приникал все ближе и ближе. В конце концов Джанет слегка оттолкнула его:
   - Пожалуйста, уходи. А то я чувствую, что мы не совладаем с собой и я потеряю невинность еще до свадьбы. Немного можно и потерпеть.
  
   Но до свадьбы было еще далеко. Грегори поговаривал про весну, потом под мягким нажимом Джанет согласился справить ее после Рождества.
   На следующую неделю в четверг отмечали День благодарения. Русову была в новинку огромная индейка на праздничном столе. На этот раз Грегори прочел благодарственную молитву, чего обычно не делал, а потом стал нарезать розовое мясо.
   - Учись, Юджин, - говорил он, ловко орудуя ножом. - Дело непростое, а ты, наверное, скоро станешь главой семейства. Придется тебе индейку разделывать.
   Русов смущенно улыбнулся, а Джанет тихо сказала:
   - Да ладно, дядя. Мы от тебя никуда не уедем.
   - Это Юджину решать. - Грегори откинулся на спинку стула, налил Русову и себе золотистого виски. - От меня больше вреда, чем пользы. Виски научил твоего будущего мужа пить.
   Русов смешался.
   - Я за компанию с вами, - сказал он.
   - И за компанию не надо, - благодушно сказал Грегори. - Я человек конченый, семьи у меня уже никогда не будет. Вот порой и ищу утешения в бутылке. Так что давай по последней, Юджин. Было приятно с тобой познакомиться.
   Джанет поглядела с сомнением:
   - Странный у тебя тон, дядя. Будто прощаешься.
   - С чего бы это? - бодро ответил тот. - Сегодня праздник. Мы еще потанцуем.
   И в самом деле, хотя и медленно, станцевал с Джанет. Потом сидел, выпрямив спину, и смотрел то на пламя в камине, то на самозабвенно танцующих Русова и Джанет. А в окна теплой и ярко освещенной гостиной на них глядела черная ноябрьская ночь.
  
   Приближался декабрь, снова выпал снег и снова растаял. Грегори стал уезжать из дома, машину брал напрокат или у друзей. Он не говорил, куда ездит, только попросил Русова и Джанет не открывать окон в его отсутствие. И еще поменял замок на входной двери - теперь надо было прикладывать ладонь к специальной пластине. Русов понял, что дом находится под неусыпным надзором компьютера.
   Несколько раз по уик-эндам Грегори брал с собой Джанет. Возвращались поздно, и Джанет выглядела усталой, но когда глядела на Русова, в глазах прыгали озорные огоньки. Она наотрез отказалась рассказывать об этих поездках.
   В один из таких одиноких вечеров Русов сидел в гостиной с компьютерной панелью в руках, решил разузнать побольше о Трехликом.
   О Рароге компьютер выдал скудную информацию: существо в виде огненного вихря, хищной птицы или дракона. Образ был общим для всех славянских племен и являлся, возможно, противоположностью светлого бога Сварога.
   Русов перешел к Лилит.
   Компьютер показал изображение, уже знакомое по дому Брайана - нагая женщина, чуть прикрытая черными волосами, прекрасная и соблазнительная. Информация о ней оказалась противоречивой. Согласно одним источникам, она была падшим ангелом: вместе с Люцифером восстала против Бога и после падения превратилась в ночную демоницу, соблазнительницу спящих мужчин. Согласно другим - первой женой Адама, не пожелавшей подчиниться ему и перешедшей на сторону темных сил, став матерью демонов. Образ Лилит присутствовал в легендах многих народов, хотя везде она носила разные имена. Приверженцы Трехликого чтили ее как женственный лик Единого и дарительницу запретных любовных наслаждений...
   Вдруг раздался гудок, и дисплей погас. Потом загорелся снова, но тускло. Появилась красная надпись: "Попытка взлома защиты. Задействованы все ресурсы компьютера. Не смотрите на экран. Ждите голосового сообщения".
   Русов положил панель на диван и оглядел гостиную: светло, тихо, уютно. Чья злая воля ломится сюда? Он не знал, что делать, но через некоторое время опять раздался гудок и приятный женский голос сказал: "Попытка пресечена. Можете возобновить работу".
   Русов вздохнул, не стал больше трогать панель и ушел в свою комнату. Копаться в сведениях о Трехликом расхотелось. Когда Грегори и лукаво улыбавшаяся Джанет вернулись, не стал ничего рассказывать: компьютер сам доложит Грегори.
   По дороге на работу и обратно Русов несколько раз замечал, что за ними следует неприметный серый автомобиль, наконец сказал об этом Джанет. Та глянула в зеркало заднего вида и спокойно сказала:
   - Это друзья. Не беспокойся.
   Тем не менее Русов все чаще испытывал гнетущее чувство близящейся беды. Три недели оставалось до Рождества, еще через месяц была назначена свадьба, но даже это не радовало его. А тут еще Грегори уехал и не появлялся в течение двух дней.
   На третий день его отсутствия на склад пришел трейлер с грузом. Напарник заболел, и Русову пришлось разгружать в одиночку. Он сильно устал, зато отпустили пораньше. Джанет отвезла его домой, а потом вернулась на работу. Русов поднялся в свою комнату и прилег на кровать. Было приятно расправить натруженные руки и ноги.
   ...Незаметно он уснул.
  
   Она сидела за компьютером, составляя отчет. На сердце было тревожно: Юджин какой-то хмурый последнее время. А вдруг его чувства остыли? Или ему нужен только секс и недоволен, что она не хочет уступить ему? Но какая это тогда любовь?.. Бедная ее голова, опять допустила ошибку.
   Раздался гудок, и поверх таблицы появилось сообщение: срочная электронная почта. Она вывела текст, прочла и почувствовала, как замерло сердце.
   "Информацию уничтожить!"
   С экрана пропало все, в том числе и таблица, над которой так долго работала. Она стиснула пальцы и посмотрела в окно: угрюмое небо, тусклый день. Соберись с силами, Джанет, выбрось эти мысли из головы. Надейся на лучшее, надейся что он любит тебя!
   Она встала и подошла к окну. Тучи стлались над окраиной города, дорога уходила в пустые поля. Серый безрадостный день. И такой же безрадостной показалась прежняя жизнь, до того как появился Юджин. Но вот и распутье: что делать?..
   Понемногу робкая улыбка тронула губы.
   "Почему ты растерялась, Джанет? Ты сделала немало шагов по этой дороге, ведущей в неизвестность - то ли в никуда, то ли в недолгий рай. Ты можешь сделать еще один. И что бы ни случилось потом, этого у тебя уже не отнимут".
   Она лукаво улыбнулась. Вернулась к столу, поглядела на дверь кабинета: закрыта ли? Сняла трубку телефона, набрала номер и стала ждать... Наконец-то ответный голос. Сердце билось как бешеное, едва смогла говорить спокойно.
   Все, дело сделано. Если придется отказаться... нет, она не будет думать об этом. Поглядела по сторонам, кинула несколько дорогих ей мелочей в сумку. Теперь - дверь в кабинет. Вряд ли мистер Торп обрадуется, но на карту поставлена ее жизнь!
   Неужели она открывает эту дверь в последний раз?
  
   Русов спал беспокойно, ныли руки и ноги. Какие-то смутные образы возникали, потом пропадали... и вдруг все стало кристально ясным. Он снова увидел черную реку. Мама все еще стояла на другом берегу: наверное, время здесь текло медленнее, чем на Земле. Как и тогда, в свете невидимого солнца пламенели волосы, но на этот раз любимое лицо выглядело встревоженным. Она робко протянула руку...
   Русов проснулся от прикосновения к щеке. Сердце сильно билось. Рядом сидела Джанет.
   - Что с тобой, милый? - встревожено спросила она.
   Русов не ответил, и она прилегла рядом. Впервые их головы лежали на одной подушке. Блеклый свет позднего дня наполнял комнату, и Русову стало спокойно и уютно. Он вздохнул, повернулся на бок и обнял Джанет.
   И увидел, что она пристально и как-то печально глядит на него. И еще увидел, что одета не по-домашнему - в плотную кофту и джинсы.
   - В чем дело? - спросил он.
   - Мы уезжаем, любимый, - сказала Джанет. Голос был тихий, но мурашки пробежали по спине Русова. - Пришло электронное письмо от Грегори. Нужно немедленно уезжать. Он встретит нас по дороге. Я собрала вещи, пока ты спал. Посмотри, не забыла ли чего-нибудь твоего?
   - Куда уезжаем? - Русов ничего не понимал.
   Джанет помедлила:
   - Дядя просил извиниться, что не успел поговорить с тобой. Он хотел сделать это ближе к свадьбе. Мы едем к друзьям в Канаду. Эта страна не затронута войной, и цзин ведут себя там гораздо осторожнее.
   Она встала и подошла к фотографии на стене. Мать и дочь смотрели друг на друга, обе одинакового возраста.
   - Пусть останется здесь. - Джанет отошла и задержалась в дверях. - Поспеши.
   Русов встал. Посмотрел на голые дубы в окне, потом на открытую дверь. У порога стояла сумка и Русов заглянул в нее: Джанет положила его костюм и несколько рубашек. Подумав, надел джинсы и плотную рубашку, привычно переложил в большой нагрудный карман футляр Сирина, сходил в ванную и добавил к содержимому сумки бритвенные принадлежности. Всё, можно уходить. В последний раз поглядел на фото улыбающейся девушки.
   "Прощай, Эрна. Спасибо за Джанет".
   Застегнул сумку и спустился вниз.
   Джанет колдовала над компьютером в комнате Грегори. Русов подтащил обе сумки к двери и оглядел гостиную: чисто, уютно, кухонный уголок так и сверкает никелем. Но комната уже казалась опустелой. Появилась Джанет, застегивая куртку на ходу.
   - Оденься теплее, - сказала она. - Шапку не забудь.
   Они вышли на веранду. Свет в гостиной погас, и дом показался Русову нежилым. На улице было сумрачно: близился вечер, из низких туч опять накрапывал холодный дождь. Машина стояла у крыльца. Русов затолкал сумки на заднее сиденье и сел рядом с Джанет. Они тронулись.
   Когда дом стал скрываться за дубами, оба оглянулись и мысли их, наверное, совпали: увидят ли его снова? Но Джанет быстро вела машину по безлюдным улицам, и Русов стал смотреть вперед. Он думал, что сразу выедут из города. К его удивлению, Джанет повернула к церкви.
   - А сюда зачем? - спросил он.
   Джанет глянула на него лукаво:
   - Ты думаешь, что я отправлюсь в такое дальнее путешествие с посторонним мужчиной? Конечно нет! Нам ведь придется останавливаться в гостиницах. Сейчас нас поженят, пусть и на скорую руку. Я договорилась по телефону с пастором.
   От неожиданности Русов не нашел, что сказать. Машина остановилась у церкви, и Джанет повернулась к нему.
   - Если ты передумал... - Сомнение, а потом страх появились в ее глазах.
   Да, слегка растерялся Русов. Но назвался груздем, полезай в кузов - он наклонился и поцеловал лежавшую на руле руку Джанет.
   - Конечно нет, Джан. Ты молодец, все предусмотрела.
   Тут он заметил у церкви знакомый фургон.
   - Это не Болдуин?
   - А, Болдуин и Филлис уже здесь! - В голосе Джанет послышалось облегчение. - Они будут свидетелями. Как забавно получилось, милый. Никогда не думала, что буду выходить замуж в такой спешке. Пришлось собирать вещи и одновременно договариваться по телефону о собственной свадьбе. Я не хотела тебя будить, ты так крепко спал.
   - Все в порядке, Джан. - Русов вышел и открыл для нее дверцу. - Ты у меня замечательная. Я люблю тебя.
   И все же его сердце учащенно билось, когда вел Джанет по ступеням церкви. Все было так неожиданно!.. Но тут он почувствовал укол совести: а каково Джанет? Ведь, наверное, каждая девушка мечтает о великолепной свадьбе: толпа родственников и знакомых, красивое белое платье, поздравления. А что здесь? Серый вечер, грязноватая машина, безлюдная церковь. Ни тебе подвенечного платья, ни гостей, ни даже праздничного обеда!
   Они были у дверей. Он сказал, извиняясь:
   - Извини, Джанет, что так получилось. У тебя даже нет белого платья.
   - Это ничего, - шепнула Джанет. - Я люблю тебя.
   Они вошли в церковь, где их приветствовал пастор, а Филлис поднесла Джанет большой букет цветов. Болдуин крепко стиснул Русову руку:
   - Так и не съездили больше на охоту. Теперь молодая жена и вовсе не пустит. Но все равно, поздравляю.
   - Зато до собственной свадьбы дожил, - отшутился Русов.
  
   Обряд показался странным Русову. Ему доводилось наблюдать венчание в церкви родного города - там это была долгая церемония с пением, размахиванием кадила и торопливым чтением священников. Занимала она два часа и выглядела очень торжественно. Здесь все прошло быстрее и проще.
   Сначала пастор с подстриженной седой бородкой дал им подписать что-то на электронном блокноте. От волнения Русов не рассмотрел, что подписывает. Потом отступил назад, взял Библию и, не раскрывая ее, сказал:
   - Для каждого из нас Бог уготовил путь. Мы свободны идти по нему или выбрать собственную дорогу. Чтобы на этом пути не было одиноко, Бог подбирает нам спутника. Мы вольны принять от него этот дар или выбрать себе другого. Бог определяет время и место для нашей встречи. Мы свободны согласиться с Его выбором или пройти мимо. Пусть время покажется странным, сейчас уже позднее время, но Бог выбрал его, чтобы сочетать вас браком, Юджин Русов и Джанет Линдон...
   "Да, странное время", - подумал Русов. Вечер, пустая церковь, брошенные на стулья куртки, отражения свечей в темных окнах. Он и Джанет стояли перед алтарем, одетые по-дорожному, и единственный букет цветов украшал их венчание.
   На минуту Русов даже забыл, что происходит. Он стал рассматривать подсвечники, впервые видел так близко. Центральный был особенно красив: пятнадцать свечей горели на полого поднимающейся, а затем спадающей дуге из кованого металла...
   Пастор повысил голос, и Русов вернулся к действительности. Пастор был стар - наверное, видел и не такие венчания. Он предлагал повторить слова супружеского обета.
   Русов сделал это почти машинально, свое имя он произнес на русский манер:
   - Я, Евгений Русов, беру тебя, Джанет Линдон, в жены...
   Джанет повторила свой обет тише и запинаясь. Когда произносила последние слова: "Я выхожу за тебя замуж и связываю свою жизнь с твоей", голос сорвался и она расплакалась.
   Русов обнял ее за плечи, она вся дрожала. Филлис поспешила на помощь с платочком.
   После паузы пастор осведомился: у кого кольца? Немного успокоившаяся Джанет полезла в карман и достала два кольца - Русов и забыл, что они лежали в ящике комода. Он получил колечко Джанет и легко надел на ее палец, а вот пальцы Русова распухли после тяжелой работы, и Джанет никак не удавалось надеть ему кольцо. В конце концов Русову пришлось натянуть его самому, едва не содрав при этом кожу.
   Пастор объявил их мужем и женой. Болдуин и Филлис похлопали. Затем все надели куртки и вышли из церкви, Русов и Джанет слегка ошеломленные быстротой происшедшего.
   - Заедем ненадолго к нам, - предложила Филлис. - Надо ведь отпраздновать вашу свадьбу.
   За руль на этот раз сел Русов. Ведя машину вслед за фургоном Болдуина, он поглядывал на золотое кольцо, непривычно украсившее палец. Джанет откинула голову назад и выглядела утомленной.
   Из темной улицы наперерез им выехала машина. Русов притормозил и вдруг почувствовал, что голова отяжелела и стала клониться на грудь. Он едва успел нажать на тормоз...
   Словно черная вода залила красные огни автомобиля Болдуина впереди, а потом сомкнулась и над Русовым.
  
   Он пришел в себя, но пробудилось только сознание, тела не чувствовал. Попробовал пошевелить руками или ногами - их словно не было. Затем острые иголочки пробежали вдоль позвоночника, и Русов ощутил озноб. Вскоре вернулось ощущение рук и ног, хотя двигать ими все равно не мог. С трудом разлепил глаза. В них словно что-то попало: как ни моргал, все видел расплывчато.
   Сначала показалось, что опять очутился в церкви. Горели свечи, и перед ними маячили смутные фигуры. Но странно неподвижны были эти фигуры, полное безмолвие царило вокруг, да и время было позднее, в окнах стояла ночь.
   Русов перевел взгляд на себя. Глаза наконец сфокусировались и стало понятно, почему не может пошевелиться. Он сидел на массивном стуле, лодыжки были крепко привязаны к ножкам этого стула, а поясница и вывернутые назад руки к спинке.
   Русов снова поглядел вперед, теперь видел совершенно отчетливо.
   Это была не церковь, а точнее - не та церковь, где он обвенчался с Джанет. Окна были как бойницы, и в их черных стеклах почему-то не отражались огоньки свечей. А свечей горело много - и все по краям похожего на надгробие черного стола. Вокруг стояли фигуры в красных балахонах с накинутыми капюшонами, а на столе лежала Джанет...
   Русов вскрикнул и рванулся вперед. Но крик прозвучал еле слышно, а веревки не подались. Похоже, стул был намертво прибит к полу. Русов мог только смотреть.
   Лицо Джанет было очень спокойным. И очень белым. Только легкое вздымание и опускание блузки на груди говорило, что она жива.
   - С ней все в порядке, - раздался холодный голос слева от Русова.
   Русов с трудом повернул голову: рядом сидел человек в балахоне, только этот был черный и с откинутым капюшоном. Бледное неприметное лицо, лысоватая голова на крепкой шее - Русов сразу узнал того, с кем повстречался в доме Брайана. Человека, который с убежденностью фанатика говорил о Трехликом, а в игре появился как черный священник.
   - Что это за спектакль? - гневно спросил он, но голос дрогнул.
   - Это не спектакль, - с укоризной отозвался человек в балахоне, - а ритуал. То, что вы допущены - немалая честь.
   Русов с болезненной ясностью вспомнил содержание предыдущей беседы. Чего от них хотят на этот раз? У него мелькнула сумасшедшая надежда: может быть, все опять сведется к попытке склонить их к вере в Трехликого?.. И хотя умом он понимал, что это не так - на этот раз дело гораздо серьезнее, все же сказал:
   - Освободите девушку. Потом мы сможем поговорить.
   - Мы сначала поговорим, - спокойно ответил собеседник. - У нас есть время.
   Русов отчаянно попытался сообразить, что делать, но испытывал только растущую растерянность.
   - А о чем мы будем говорить? - спросил он жалко.
   - Вы меня удивляете. - Служитель Трехликого театральным жестом развел руки в стороны. Рукава балахона приспустились, открыв мосластые запястья. - Неужели так поглупели от любви? Мы-то всегда считали, что любовь ни к чему хорошему не приводит. Еще одна уловка Иеговы - чтобы люди наплодили побольше рабов. Вас надо лечить от этого умопомрачения. Поглядите вперед.
   Русов посмотрел на стол (скорее это был алтарь), где лежала Джанет. С трудом поднял взгляд от распростертого тела.
   За алтарем до пола свисала красная завеса, и на ее фоне светилось изображение. Нагая женщина с черными волосами, в которой сразу узнал демоническую Лилит, пленительно улыбалась из багрового сумрака. На этот раз обе груди были обнажены, руки заложены за голову, а ноги раздвинуты в предвкушении неги.
   Русов отвел глаза.
   - Ну и что?
   - Наши Повелители хорошо знают людей, - снисходительно сказал человек в черном. - Иегова хочет от них молитв и поклонения, но ведь в людях частица души Единого и они жаждут большего. Он осуждает чувственную любовь, а госпожа Лилит охотно дарит ее. Когда надоест любовь, мужчины хотят упоения в бою, и его посылает тот, кого называют Темным Воином. А кому наскучили любовь и война, тем дает высшее знание первый, таинственный лик... Как видите, Три лика заботятся о верных. Так что не беспокойтесь за молодую жену, мистер Русов. Сегодня у нас мирная жертва - приношение Лилит.
   - А в чем оно будет состоять? - Озноб вернулся, Русов еле сдерживал дрожь.
   - Это зависит от вас. - В голосе собеседника прозвучала насмешка. - Вы же хотели поговорить. Говорите, а я буду вас внимательно слушать. Если растерялись, то напомню - речь идет о Третьей мировой.
   Русов сглотнул и снова поглядел вперед: красные фигуры стали по очереди кланяться и бормотать что-то. Пламя свечей не колебалось, и по-прежнему как мертвая лежала Джанет.
   Русов провел кончиком языка по пересохшим губам. Сердце сильно билось, на глазах от чувства бессилия выступили слезы. И все же у него оставалась надежда: вспомнил, каким самовлюбленным и уверенным в своей правоте показался собеседник в прошлый раз. Возможно, это удастся как-то использовать... Возможно, Болдуин сообщит в полицию... Возможно, подоспеют таинственные друзья Грегори. Сейчас главное - выиграть время.
   - Хорошо, - выдавил он. - Но я знаю так мало. Подлинные причины войны мне неизвестны. Конечно, главная причина всех войн - это человеческое неразумие...
   - Чем стало бы человечество без войн? - презрительно заметил служитель Трехликого. - Стадом послушных баранов. Войны выковывают воинов, пополняют ряды армии Темного властелина. Он только против бессмысленного уничтожения всего человечества.
   Странная мысль пришла в голову Русова, он поколебался и ухватился за нее. А если подыграть собеседнику?
   - Но тогда... Выходит, что Третья мировая была выгодна именно Трехликому! Просто он не хотел полной гибели человечества, поэтому она так долго не начиналась. Лишь когда угроза тотальной ядерной катастрофы исчезла, с цепи были спущены псы войны. И какие великолепные результаты она принесла! Уничтожена Европа, радикально ослаблена Америка, огромные богатства Средней Азии и юга Сибири отошли Китаю. Один шаг остался до возникновения всемирного государства, где миллиарды людей станут поклоняться Трем ликам. И в самом деле, дьявольски гениальный план!
   На лице человека в черном появилась улыбка. Веселья в ней было меньше, чем в мертвой синеве озера Мичиган, когда на миг проглянуло солнце, зато присутствовало холодное удовлетворение.
   - Нам неизвестны планы Владык. Но война действительно пошла на пользу нашим Повелителям. И если мы не научимся дисциплине у китайцев, если не откажемся от остатков прогнившей демократии, то Америка и Россия скоро исчезнут с карты мира... Я рад, что любовь не ослепила вас и вы сохранили способность рассуждать, а по ясности мышления приблизились к нам. Если откажетесь от христианского бога и поклонитесь Трем ликам, то, пожалуй, можете быть приняты в первый круг. Конечно, спешить с этим не следует, сначала поучаствуете в ритуалах и приношениях.
   - Но в прошлый раз вы говорили, что в мировых войнах виноват Иегова. - Русов решил пока не замечать лестного предложения. - Где же истина?
   - Что есть истина? - насмешливо осведомился служитель Трехликого. - Понтий Пилат показал себя мудрым человеком, задав этот вопрос Иешуа. Истина бывает разная. Есть истина для обыкновенных людей, а есть истина для посвященных. Вы можете стать одним из них.
   - Что же вам нужно? - Русов вдруг ощутил навалившуюся усталость: что за безумную игру он затеял?
   - Самую малость. - Собеседник Русова подобрался и стал похож на кота, готового прыгнуть на зазевавшуюся мышь. - Во время Третьей мировой было использовано некое оружие - "черный свет". Считалось, что его секрет утерян. Но от наших единомышленников среди цзин поступила информация, что вам он может быть известен... Мы понимаем - вы хотите продать его подороже. Правильно сделали, что не пошли к властям: что хорошего вас тогда ждет? Всю жизнь проведете в изоляции за колючей проволокой. Лучше поделитесь секретом с нами, а в обмен мы обеспечим вам блестящую карьеру. Здесь присутствует сам господин магистр, он даст необходимые гарантии. Мы имеем огромное влияние в этой стране. У вас будут деньги и сколько угодно красивых женщин. Со временем вы войдете в круг избранных.
   Несмотря на придавившее его отчаяние, Русов чуть не рассмеялся. Ему предлагали такой стандартный набор: женщины, деньги, власть... И нельзя сказать, чтобы это не привлекало его! Совсем недавно он был бы не прочь. Немалая часть его существа была бы не прочь. Но сейчас его сердце разрывалось от горя при виде Джанет, распростертой на черном алтаре.
   - А зачем вам этот секрет? - спросил он, все еще пытаясь выиграть время.
   Человек в черном хищно улыбнулся - словно кот облизнулся на мышь. В глазах опять появился фанатический блеск.
   - Это ключ к темной энергии, что наполняет пространство и дает громадную мощь. Это и есть библейское дерево жизни, которое раскинуло ветви по всей Вселенной, и к которому христианский бог закрыл доступ... Кроме того, мы патриоты Америки и хотим, чтобы она обрела прежнюю мощь.
   Последняя фраза прозвучала не очень убедительно.
   "Ну и ну, - подумал Русов. - Может, и вправду им рассказать. Пусть поставят на себе эксперимент".
   Ему привиделась толпа в балахонах: люди монотонно пели, а свет вокруг все мерк и мерк...
   Выживут единицы, да и те превратятся в обгорелые головешки вроде Уолда, или полубезумцев наподобие Ренаты. Возможно, эта странная энергия и дает мощь, но требует крайне деликатного обхождения. Пускай поклонников Трехликого и не жалко, но нельзя забывать - они могут поставить эксперимент на других или использовать "черный свет" как оружие. И тогда на Земле умножатся ненавистные Темные зоны.
   ...Впрочем, среди этих фанатиков наверняка найдется хотя бы один - тихий и умный, который незамедлительно выдаст секрет цзин. Служитель Трехликого обмолвился, что какая-то связь между ними есть. А ведь это цзин убили Сирина и Эрну, и так не хочется выдавать им тайну.
   Но прежде надо узнать, что собираются делать с Джанет. Нельзя ли добиться ее освобождения? Ведь он может сказать поклонникам Трехликого не все, или исказить цифры в формуле. Вряд ли они смогут скоро проверить...
   Все эти мысли пронеслись очень быстро.
   - А что будет с нею? - Русов кивнул на Джанет.
   - Эта? - В голосе собеседника прозвучало пренебрежение. - Я же сказал, что она будет приношением Лилит. Бескровной жертвой ей...
   Он запнулся, а потом хищно улыбнулся:
   - Хотя нет, при первом соитии немного крови должно выделиться. Ведь она девственница, что редкость в современной Америке. Я надеюсь, вы не против этой небольшой жертвы. Собственно, вы сами можете ее принести - если поделитесь секретом, конечно. Ритуальный половой акт станет вашим первым приношением Лилит. Вы воспользуетесь законным правом мужа, и больше к вашей жене никто не притронется. Мы можем даже удалиться. Со временем вы станете более раскрепощены и станете участвовать в таких обрядах без лишних комплексов. Увидите, есть много искусных женщин, которые доставят вам гораздо больше удовольствия в любовных утехах.
   Так вот какая участь ожидала Джанет! Русова затошнило, и он почувствовал, как пол уплывает из-под ног. Одновременно показалось, что красная завеса впереди шевельнулась. Он напряг руки, но веревки держали крепко.
   - А что с ней сделали? - преодолевая тошноту и отчаяние, спросил он. - Походит на мертвую.
   - Двойной заряд из парализатора, - со скукой ответил служитель Трехликого. - Чтобы не было сопротивления и недостойного шума... Так как, принимаете наше предложение или нет? Имейте в виду, что иначе наша беседа продолжится не столь приятным образом. О супруге можете не беспокоиться - прихожане совершат с нею ритуальный половой акт в честь Лилит, а затем отпустят. А вот к вам применят более суровые средства из арсенала Темной Воинственности. О карьере и удовольствиях придется забыть. В крайнем случае вас придется просто убить, а то эти косоглазые вытянут у вас секрет и живо захватят власть над миром. Они способны отрезать голову и подключить к компьютеру, лишь бы узнать интересующие их сведения.
   Страх и отчаяние все глубже запускали когти в сердце Русова. Что же делать? Неважным казался этот проклятый секрет - готов все рассказать, лишь бы спасти Джанет. Но он не может надругаться над нею на черном алтаре! Она никогда не простит, и между ними будет все кончено... Нет, надо пытаться затянуть разговор. Может быть, придет помощь.
   - А почему вам не скажет тот Лик, что обладает высшим знанием? - Русов постарался изобразить в голосе любопытство. - Мне он назвался Рарогом. Пусть оружие придумали люди, но ему должен быть известен секрет.
   При упоминании о Рароге человек в балахоне вздрогнул и удивленно поглядел на Русова. Довольно долго молчал.
   - Он выбирает достойных, - наконец сказал он. - Мы должны постоянно доказывать, что достойны служить Ему. И вы должны доказать это тоже. Вы готовы?
   Русов почувствовал страшную усталость: что говорить дальше? Неужели никто не придет на помощь? Может быть, Болдуин успел оповестить полицию?.. Надежда на это была невелика, и все же Русов в отчаянии попытался протянуть время.
   - Дайте подумать, - сказал он.
   Словно темнота сгустилась перед глазами. Странно, он по-прежнему видел Лилит - нагую и прекрасную, но справа проступил лик с парой огненно-желтых глаз, а рядом обрисовался мужчина в темной одежде и с мечом в руке.
   Голографическая проекция? Или что-то другое?..
   Лилит вдруг ожила и протянула к Русову руку.
   - Дай это мне. - Голос прозвучал нежно и призывно. - Я подарю тебе все наслаждения Земли.
   Мужчина в черном поднял меч, полоса бледной стали почти коснулась горла Русова.
   - Дай это мне. - В голосе была царственная власть. - Ты станешь великим воином Армагеддона. Все преклонятся перед тобой.
   Взор среднего лика обжег будто пламенем.
   - Дай это мне. - Голос звучал как симфония, исполненная величия, страсти и печали. - Тебя будут славить как избавителя человечества.
   Тьма углублялась, все ярче проступали Три лика. Русов почувствовал, что растворяется в этой темноте: пропадали ощущения, чувства, мысли... Сквозь оцепенение послышалась словно тень звука, пробился словно лучик света. Русов моргнул - это далось с огромным трудом.
   На своем черном ложе приподнялась Джанет и печально поглядела на Русова.
   - Ты все-таки оставляешь меня, Юджин, - тихо сказала она. - Так вот какой будет моя брачная ночь.
   Чувство горя пронзило Русова, словно в грудь воткнули раскаленный нож. Он рванулся, мгновенно выйдя из забытья...
   Ничего не изменилось: багровый занавес, неподвижно распростертая Джанет и фигуры в красных балахонах вокруг. Но другая горячая волна, на этот раз радости, прошла по телу Русова: он ощутил какой-то предмет в нагрудном кармане. Поклонники Трехликого не обратили внимания на футляр Сирина!
   Наверное, после поимки они проверили лишь обычные места где держат оружие, и не провели тщательного обыска. Им было далеко до Морихеи: тот обыскал Русова быстро, но основательно.
   Но как добраться до футляра? Руки связаны, а собеседник не спускает глаз. В ответ на движение Русова он извлек из складок балахона парализатор, серебристый стержень больно уткнулся в бок. Страж наготове, одет в черное - значит, служит сейчас Темной Воинственности.
   Только спокойно! Что сделал бы на его месте Сирин?.. Может быть, тот трюк с портсигаром? Шериф на него попался, вдруг клюнет и этот? И хотя надежды было мало, Русов решился.
   "Мудрый солдат знает, как построиться в ряды там, где нет рядов".
   Хотя зубы едва не стучали, а внутри все сжалось, он по возможности беззаботно сказал:
   - Я подумал и решил, что все открою. Мне от этой тайны проку нет, а ваши предложения соблазнительны. Только скажу не вам, а самому магистру.
   Человек в черном помедлил, затем кивнул. На лице промелькнула тень удовлетворения: похоже, не сомневался в ответе Русова.
   Самомнение нас губит, вспомнил Русов чьи-то слова.
   - Это разумно, - ответил он. - После приношения расскажете ему наедине.
   - А пока развяжите мне хотя бы руки, - попросил Русов. - Они страшно затекли. Мне надо размять их, чтобы не опозориться во время ритуала. В конце концов, у вас есть парализатор, да и друзья рядом.
   Служитель Трехликого задумался и опять показался Русову похожим на черного кота. Коту было скучно, игра с мышкой продолжалась слишком недолго.
   - Тут понадобятся не руки, а нечто иное, - сказал он с циничной усмешкой. - Но вы правы, кровообращение необходимо восстановить. Я развяжу руки, а потом подождем, пока закончится восхваление Лилит. Тогда вас отвяжут и подведут к алтарю. Время доверять вам полностью еще не пришло.
   Он встал, скрылся за спиной Русова, и тот ощутил на запястьях холодные ловкие пальцы. Руки освободились, хотя поясница и ноги остались привязанными. Русов расправил затекшие руки и сделал ими несколько движений.
   Красные фигуры застыли, бормотание прекратилось. Вдруг сердце Русова подпрыгнуло: показалось, что Джанет пошевелилась... Нет, это просто заколебалось пламя свечей. Но страх усилился: от чего оно заколебалось? Почудилось, будто завеса начала раздвигаться, красные полотнища медленно уползали в темноту у стен... Наверное, только показалось.
   Красным и черным было все впереди.
   Русов напрягся, наступил самый ответственный момент. Теперь все зависело от того, сколь много успели узнать о нем поклонники Трехликого. Если следили и изучили привычки, то все пропало!
   - Можно я закурю? - спросил он как можно естественнее. - Это меня успокаивает.
   Человек в балахоне внимательно поглядел на Русова, и у него замерло сердце. Наверное, никогда в жизни он не испытывал такого страха: если страж что-нибудь заподозрил...
   Но собеседник вдруг улыбнулся. Это была третья улыбка, которую видел у него Русов, и она понравилась ему еще меньше, чем первые две - холодная и презрительная.
   - Сейчас не самое подходящее время, - сказал он с пренебрежением. - Но Лики снисходительны к людским слабостям. Курите.
   Русов достал из нагрудного кармана футляр и открыл. Внутри лежали три белые трубочки - со стороны легко было принять за сигареты. Возможно, их специально так сделали. Во всяком случае, собеседник смотрел без интереса, хотя парализатор не убрал.
   Сдерживая дрожь в руках, Русов взял одну и сунул в рот. Ощутил зубами холодный металл, закрыл футляр и положил обратно в карман. Лишь бы не перепутал цилиндрики!
   - Огоньку не найдется? - Он непринужденно наклонился к служителю Трехликого.
   Тот пожал плечами и переложил парализатор в левую руку. Правой достал зажигалку, высек язычок пламени и поднес Русову.
   В следующий миг кулак Русова врезался ему в челюсть...
   Русов бил в отчаянии, зная, что времени для второго удара не будет. Бил во вспышке безумия, как в детстве, когда насела компания орущей шпаны и надо было продержаться, пока не придет помощь, иначе забьют насмерть. Бил изо всей силы, накопленной за месяцы перетаскивания тяжестей на складе.
   Зажигалка и парализатор полетели на пол. Служитель Трехликого еще падал следом, а Русов уже вырвал изо рта металлическую трубочку, с силой надавил на оба конца и бросил к подножию красного занавеса. Он не почувствовал укола (по-видимому, здесь не было антидота) и зажал уши ладонями, сознавая, что все равно окажется в радиусе поражения.
   К его ужасу, некоторое время ничего не происходило. Несколько красных фигур обернулось, а собеседник Русова грянулся о пол, застонал, но уже приподнимался с перекошенным от злобы лицом.
   Теперь Русов явственно видел, что занавес и вправду раздвинулся. Из темноты за ним выступила высокая тень...
   И тут "пищалка", как ее про себя окрестил Русов, сработала! Словно невидимый великан схватил его одной рукой за горло, выдавив из глаз слезы, а другой с неимоверной грубостью прошелся по всему телу.
   От дикой щекотки Русов зашелся не то в смехе, не то в рыданиях. Сквозь полившиеся градом слезы он видел, как в корчах падают красные фигуры, как зашаталась и отступила под укрытие занавеса высокая тень. Лишь Джанет оставалась неподвижной, распростертая на черном алтаре. Какофония жуткого смеха оглашала храм, словно Три лика явились, чтобы посмеяться над своими поклонниками...
   Русов изнемогал. На щеках были уже не слезы - это воды черной реки подступали к глазам. Оставшийся в сознании островок здравомыслия молил, чтобы они сомкнулись над ним, чтобы укрыли от адского смеха, размывающего мир.
   И темнота поглотила его...
  
   Он очнулся от холода и легких, как ему показалось, прикосновений к щекам. Открыл глаза: перед ним колебалось расплывчатое пятно, в котором Русов с трудом опознал лицо. Оно никак не хотело приходить в фокус.
   Русов не сразу понял, что его методично бьют по щекам. Наконец почувствовал боль, застонал, и удары прекратились. Лицо обрело четкость - озабоченное лицо Грегори.
   Теперь, когда Русов мог видеть, его взгляд приковался к фону, на котором плавало это лицо. Там маячило необычное здание - словно три составленных вместе ружейных ствола. Вертикальные антенны протыкали черное небо, стены розовато лоснились, узкие как бойницы окна наливались красным светом. Резко пахло дымом...
   - Юджин, идем!
   Резкий голос Грегори вернул Русова к действительности. Он обнаружил, что полулежит на капоте автомобиля и Грегори придерживает его за куртку, чтобы не сполз вниз.
   Русов с трудом встал, ноги норовили подкоситься. В окне машины белело лицо Джанет.
   - Что с ней? - еле выговорил он непослушным языком.
   - Ничего страшного, - сухо ответил Грегори. - Она под действием парализатора, поэтому ни на что не реагировала. Сонливость продлится еще долго. Идем в машину.
   Едва переставляя ноги и придерживаясь за капот, Русов добрался до дверцы. Подошли два каких-то человека, перемолвились с Грегори и исчезли - Русов даже не обратил на них внимания.
   Он забрался на переднее сиденье и оглянулся. Джанет сидела, откинув голову, длинные ресницы вздрагивали, а по лицу порхали багровые сполохи, словно огромная птица била где-то рядом красными крыльями.
   Русов обернулся.
   Странное здание перестало быть зданием и превратилось в чудовищный огненный цветок, распустившийся среди темноты. Изо всех окон хлестало пламя, с гудением вздымалось к шпилям и охватывало их жуткими колеблющимися лепестками.
   Грегори сел рядом, завел мотор. Машина тронулась и отвернула от пылавшего здания. Но и на тихих темных улицах в окнах домов зловеще мигали багряные отсветы.
   Русов услышал вой пожарной сирены, издали ответил еще один.
   - Они не будут тушить, - мрачно сказал Грегори. - Да этот пожар и не потушишь. Только проследят, чтобы огонь не перекинулся на другие дома.
   Русов хотел спросить, что сталось с поклонниками Трехликого, но на лице Грегори было столь неприятное выражение, что не осмелился.
   - Куда мы едем? - вместо этого спросил он, язык повиновался уже лучше.
   - К Болдуину, - ответил Грегори. - Нам повезло, что этим сектантам далеко до цзин. Они дважды выстрелили по фургону из парализатора, но не сделали поправки на металлический корпус. Нужна была удвоенная мощность заряда. Болдуин скоро пришел в себя и связался с нашей организацией. Да и я уже был неподалеку. По плану мы должны были обменялись машинами в окрестностях города.
   - Какими машинами? - не понял Русов.
   Но уже свернули с улицы и подъехали к дому. Фары осветили накренившийся на газоне фургон Болдуина. Поднялись ворота гаража, включился свет, и они въехали внутрь.
   В гараже оказалось тесно - их маленькая машина едва поместилась. Половину пространства занимал большой автомобиль. Серо-стального цвета, с двойными фарами, высоко поднятый над землей на мощных колесах, он выглядел угрожающе. Русов узнал машину, которую похитившие его полицейские называли "Черным ровером".
   Грегори обернулся и поднес что-то к лицу Джанет. От резкого неприятного запаха у Русова закружилась голова, но в следующий миг стала совершенно ясной.
   Джанет вздохнула и открыла глаза.
   - Вставай, моя девочка, - озабоченно сказал Грегори. - Нам надо кое-что обговорить.
   Джанет сама открыла дверцу и вышла из машины. Движения были замедленные, словно тело девушки продолжало спать. В гараж ворвался Болдуин.
   - Как вы? - закричал он. - Эти подонки напали неожиданно. Я...
   - Тихо, - сказал Грегори. - Ситуация под контролем. Отведи Юджина на кухню, пусть Филлис сварит ему кофе покрепче.
   Он взял Джанет за руку и подвел к серой машине.
   - Джан, - ласково сказал он. - Дальше вы поедете на ней, это мой подарок к свадьбе. Ты знакома с этой моделью - патрульный "Черный ровер". Управлять им ты умеешь. Я покажу кое-что еще...
   Болдуин закрыл дверь, и Русов перестал слышать голос Грегори.
   Каштановые волосы Филлис были растрепаны. Ни слова не говоря, она нервно налила Русову кружку кофе из никелированного агрегата. Русов сел за стол, взял кружку обеими руками и стал прихлебывать. Напряжение постепенно уходило из тела, в голове прояснилось. Болдуин сел напротив, поглядывая то в окно, за которым продолжали мигать красные сполохи, то на Русова.
   - Да, попались мы таки поклонникам Трехликого, - мрачно сказал он. - Руки чешутся, взял бы пистолет и перестрелял всех разрывными пулями.
   Появились Грегори и Джанет.
   - Всем кофе! - бодро приказал Грегори. - Сегодня у моей племянницы свадьба, а мы даже не поднимали бокалов.
   Они чокнулись - пусть не бокалами с шампанским, а кружками с кофе. Закусили бутербродами. Джанет как будто совсем пришла в себя и даже улыбнулась.
   - Странный у нас свадебный ужин, - молвила она. - Будет о чем вспоминать.
   - Скорее не ужин, - усмехнулся Грегори, - а очень ранний завтрак. С вашего разрешения я заберу молодого супруга на несколько минут.
   Они сели на диван в глубине гостиной. Грегори с минуту молчал. Он выглядел усталым и в то же время довольным: похоже, возврат к активной деятельности пришелся ему по вкусу.
   - Скоро Джанет заснет опять, - заговорил он. - Двойной заряд из парализатора не шутка. Средство, что я дал, действует недолго. Сонливость продлится около суток, но потом должна пройти без вредных последствий. Джанет просто хорошо отдохнет. Машину придется вести тебе. Возьми карты. Теми, что в бортовом компьютере, пользоваться нельзя.
   Он вынул из кармана сверток и развернул одну из карт.
   - Вы поедете в Канаду окольным путем, так труднее выследить. Прямой путь через Детройт слишком опасен, там вас будут ждать. Я отметил маршрут на картах, постарайся не сбиться с него. Часто придется ехать обходными дорогами, они безопаснее. Крестиками помечены места, где можно остановиться для отдыха. Но обстановка быстро меняется, поэтому будь настороже. Тебе поможет Джанет. Она не такая беспомощная, как кажется, но сейчас все зависит только от тебя. Ты понял, как ехать?
   - Да, - Русов разглядывал карту. - Дорога знакомая, к аэропорту Гринфилд.
   - И много дальше. - Лицо Грегори помрачнело. - Так что случилось в этой церкви Трехликого, Юджин?
   - Нас затащили туда для какого-то ритуала, - неохотно ответил Русов. - Они называли это приношением Лилит. Но я успел подбросить кое-что, так что ритуал не состоялся.
   - Все из той же табакерки? - улыбнулся Грегори.
   Русов растерянно кивнул. Похоже, Грегори знал больше, чем он предполагал.
   - Они не успели надругаться над Джанет, - голос Грегори звучал бесстрастно. - Она так и лежала, одетая, на алтаре. И все вокруг лежали вповалку тоже. Страшная вещь - эти психотронные излучатели. Что ж, поклонники Трехликого дорого заплатили за свою наглость. Только подумать, что такое может твориться в самом сердце Америки!
   Русов промолчал. Грегори опять полез в карман и достал другой сверток.
   - Здесь деньги. Возьми, в дороге понадобятся.
   - Что вы... - стал возражать Русов.
   - Бери! - В голосе Грегори прозвучал приказ. - Без денег вы далеко не уедете, эта машина жрет уйму бензина. Безопасность Джанет для меня дороже. И запомни, расплачивайтесь только наличными. Если активируете карточку, вас быстро вычислят.
   Русову ничего не оставалось, как взять деньги. Потом уложил в карман карты. Грегори с улыбкой смотрел на него и неожиданно похлопал по плечу:
   - Маловато мы с тобой виски попили, парень. Как-то быстро все произошло. Но надеюсь, мы еще встретимся. А пока ни мне, ни тебе скучать не придется. Тебе надо довезти Джанет, да и собственную голову в целости. И заодно понять, что делать дальше. Разбираться придется самому, такие уж в этой игре правила. А я... хочу показать, что кот хотя и старый, но ловить мышей еще может.
   Разъезжались по плану Грегори: сначала ехал он вместе с Болдуином и Филлис. Если за домом наблюдали, то из-за темноты различия могли не заметить и решить, что Грегори возвращается домой с Русовым и Джанет.
   - Цзин так просто не проведешь, - хмыкнул Грегори, - но они только едут сюда.
   Он подмигнул Русову:
   - Похоже, твой приятель Морихеи запудрил им мозги, слишком долго медлили. А теперь о них позабочусь я.
   Русов и Джанет отправлялись в путь позже. Поспешно перегрузили вещи из машины Джанет в серый автомобиль. Сумки пришлось ставить в салон, так как багажник был заполнен канистрами с бензином.
   Грегори обнял Джанет на прощание, потом усадил ее, снова сонную, на заднее сиденье и прикрыл пледом. Затем пожал руку Русову. Болдуин стиснул ее по-медвежьи крепко.
   Филлис попрощалась тоже, все уехали.
   Русов сидел, глядя на часы. Через двадцать минут он завел двигатель (тот сумрачно зарычал, словно проснувшийся пес) и выехал из гаража. Фары зажигать не стал. Вскоре пустынные улицы остались позади. За городом Русов включил свет, впереди белела дорога к аэропорту Гринфилд и дальше на запад. Джанет спала, свернувшись под пледом на заднем сиденье. Русов глянул в зеркало заднего вида: красные сполохи все еще озаряли облака над Другим Долом. Перевел взгляд вперед.
   В свете фар навстречу неслись снежинки, словно пытаясь преградить ему путь.
  
  
   9. Джанет
  
  
   Их путь лежал на запад, к великой североамериканской реке Миссисипи. Там предстояло повернуть и двигаться вдоль ее берегов к канадской границе... Длинная дорога, извилистая дорога, узкая дорога на глубокий север. Грегори не рекомендовал короткий путь через Детройт.
   По прямой до Миссисипи было менее двухсот миль, но из-за Темной зоны, протянувшейся на юго-запад от Чикаго, путь удлинялся вдвое. Местами дорога была плохой, и Русову приходилось ехать медленно.
   Темно и пустынно было на этой дороге: Русов миновал несколько спящих городков, но не встретил ни одной машины и ни одного человека. Словно непроглядная тьма ночей прошлого, когда люди не знали электрического света, вернулась на Землю. Не в силах бороться с этой темнотой, спали поля, спали города, спала Джанет на заднем сиденье. Только Русов упорно вглядывался в дорогу, да гудел его единственный союзник - мощный мотор.
   Мрак отступал перед ними, но не уходил совсем.
   На хороших участках Русов увеличивал скорость, на развилках приходилось тормозить. Не везде дорожные указатели поддерживались в хорошем состоянии, и приходилось подолгу вглядывался в карту. Через несколько часов ему стало казаться, что уже целую вечность борется с ночной тьмой, и силы были на исходе.
   Но первой не выдержала темнота. После широкой реки, тускло блеснувшей под мостом, по небу понемногу разлился серый свет, а потом в зеркале заднего вида Русов снова увидел красное зарево. На этот раз оно возвещало восход солнца.
   Наконец показался первый городок, отмеченный на карте Грегори крестиком безопасности. Русов увидел на окраине мотель, получил от сонной хозяйки ключ от номера и подогнал машину к крыльцу. Джанет крепко спала и сонно пробормотала что-то, когда Русов попытался ее разбудить. Пришлось вносить на руках, предварительно открыв входную дверь.
   Русов повозился, пока вытаскивал Джанет из автомобиля, но дальше ее тяжесть показалась необременительной.
   "Натренировался на складе", - усмехнулся он про себя, укладывая Джанет на широкую кровать.
   Потом сходил закрыть машину, запер дверь номера и в замешательстве поглядел на Джанет, не спать же ей одетой. Он встал на колени, снял с ее ног сапожки и носки. Поколебавшись, стянул джинсы и стыдливо поправил трусики. Кофту и блузку снять оказалось сложнее: пришлось усадить Джанет и, придерживая за плечи, действовать одной рукой. Наконец справился и с этим.
   Оставалось откинуть одеяло с другой стороны кровати и перенести туда Джанет.
   Уложив девушку, Русов не смог оторвать от нее глаз. На белой простыне розовели изгибы плеч, по бедрам словно стекал золотистый мед, а грудь тихо вздымалась и опускалась - упругая, налитая дремлющей жизненной силой. На щеках Джанет вместо прежней бледности появился слабый румянец, а губы приоткрылись, словно улыбались чему-то.
   Русов почувствовал, как снова пробуждается влечение к ней - и одновременно тревога. Пожалуй, впервые он ощутил всю хрупкость доверившейся ему жизни, всю тяжесть ответственности за нее.
   Он заботливо прикрыл Джанет одеялом, задернул шторы, потом разделся и лег с другой стороны кровати. Мелькнувшая напоследок мысль вызвала у него улыбку.
  Он впервые лежал в одной постели с Джанет - молодой муж рядом с молодой женой... В следующее мгновение он уже крепко спал.
  
   Проснулся, словно его толкнули. Но в комнате никого не было, лишь сквозь шторы пробивался золотой солнечный луч. Рядом посапывала Джанет. Русов взглянул на часы - полдень. Очень хотелось закрыть глаза и заснуть снова, но вместо этого он встал, пошел в ванную и стал под холодный душ. Надо было спешить, охотники и так долго медлили. Странно, что так долго. Но теперь охота началась.
   Он сходил к машине, отыскал сумку с вещами Джанет и отнес в номер, чтобы ей было во что переодеться. Теперь нужно было раздобыть что-нибудь на завтрак - Русов чувствовал голод. В машине была провизия, но ее следовало приберечь на черный день.
   Проблема разрешилась просто - Русов пока находился в цивилизованной Америке. Хозяйка сказала, где найти FAST FOOD - ресторанчик с "быстрой пищей". Русов проехал пару кварталов и ему даже не пришлось вылезать из машины, два соблазнительно увесистых пакета подали прямо в окошко.
   К мотелю вернулся с чувством тревоги, на полчаса оставил Джанет одну. Но в комнате было спокойно, Джанет спала. Разбудить ее оказалось непросто - Русов уже начал беспокоиться. В конце концов она как будто очнулась: двигаясь как сомнамбула, пошла в ванную, вернулась закутанная в полотенце, апатично глянула на еду и вознамерилась лечь опять.
   - Одевайся, дорогая, - сказал Русов, отвлекаясь от бутерброда. - Надо ехать дальше. Поспишь в машине.
   - Но я хочу спать, - по-детски обиженно сказала Джанет, садясь на кровать и с недоумением оглядывая комнату. - Где это я?
   Сердце Русова упало: неужели Джанет потеряла память? Он терпеливо сказал:
   - Мы едем к твоим друзьям в Канаду. Одевайся, Джанет. Впереди еще долгий путь.
   Джанет посидела, надув губы и став похожей на маленькую девочку, которую взбалмошные родители тащат неизвестно куда, потом буркнула:
   - Отвернись!
   И принялась одеваться, хотя и в очень замедленном темпе.
   До машины дошла сама, но едва устроилась на заднем сиденье, как заснула опять. Русов постарался прогнать тревогу - в конце концов Грегори сказал, что сонливость Джанет продлится около суток.
   Он отъехал от мотеля. Пока были в населенных местах, следовало заправить машину. Скоро попалась и заправочная станция, вернее пункт для зарядки электромобилей. Для машин на бензине была только одна колонка.
   Услышав, во сколько обошлись пятьдесят литров синтетического бензина, Русов присвистнул - двадцать тысяч долларов! Да, денежки Грегори придутся кстати.
   Опять перед ним была дорога, но теперь освещенная солнцем и приветливая. Часто попадались встречные машины, фермерские домики, иногда проезжал небольшие города. Постепенно небо у горизонта сгустилось в синюю полосу, но она не приближалась, а только ширилась, и Русову стало казаться, что за ней ничего нет: их мир заканчивается, и дальше начинается другой мир вечной синевы и покоя...
   Он понял, что за много миль увидел великую Миссисипи.
   Здесь их путь поворачивал на север и далее пролегал заброшенными дорогами, отмеченными на картах Грегори пунктиром. Лишь изредка предстояло ехать по автострадам. Вероятно, Грегори надеялся, что если кто-то взял их след, то потеряет в этой глуши, у самых границ Темной зоны, накрывшей почти весь Висконсин...
  
   Русов ехал медленно. Этой дорогой давно не пользовались - местами на нее нанесло земли, и жухлая от ночных заморозков трава покрывала желтым одеялом от одного края до другого. Несколько раз попадались промоины, но машина была с двумя ведущими мостами, и Русов привычно одолевал препятствия, переключая передачи. Сказывался опыт вождения газика по бездорожью Карельской автономии.
   Слева раскинулась голубая гладь Миссисипи. Наверное, ниже по течению была плотина, потому что река казалась необозримой, как море. Кое-где виднелись острова. Голубизна великой реки была холодной, осенней, но не мертвой, как синева Мичигана. Миссисипи жила и несла воды к далекому югу. Над ней вздымались утесы, по скалам карабкались сосны, в небе кружилось несколько птиц.
   - Как красиво! Я уже в раю? - раздался голос Джанет.
   Русов притормозил и оглянулся. Джанет весело улыбалась. Она сидела прямо, глаза блестели, в них не было и следа сна. Она словно вынырнула, освеженная, из глубоких вод.
   - К счастью нет, - шутливо сказал он. - И при таких ценах на бензин до рая мы едва ли доберемся.
   Джанет потянулась:
   - Ладно, перебьемся. Только дай поесть, а то я умираю с голоду. И давай выйдем, разомнемся немного.
   Русов остановил "ровер" и вышел. Настороженно огляделся, но голубой простор и прохладный воздух как будто не таили угроз. На траве расстелили пластиковую скатерть, и Джанет стала нетерпеливо выкладывать содержимое пакетов, а Русов после нескольких попыток отделил от заднего сиденья два удобных пуфика.
   Некоторое время не разговаривали: Джанет была поглощена едой, а Русов смотрел на реку.
   - М-да, кофе у них неважный, - наконец заговорила Джанет. - Как-нибудь надо сварить настоящий. Дядя собирался положить нам банку.
   Она поставила кружку и с сомнением поглядела на Русова.
   - Послушай, Юджин. Мне кажется, я очень долго спала. И видела много снов. Только никак не пойму, что сон, а что явь. Помоги мне разобраться, ладно?
   - Хорошо, дорогая, - сказал Русов и ощутил холод внутри.
   Что запомнила Джанет? Какие кошмары отныне будут мучить ее?
   Джанет слегка нахмурилась:
   - Я видела сон. Мы стоим перед алтарем. Горят свечи, и пастор объявляет нас мужем и женой.
   - Это не сон, Джан, - губы плохо слушались Русова. - Погляди на свою левую руку.
   Джанет подняла руку, вытянула пальцы и долго смотрела на золотое кольцо. Потом улыбнулась:
   - Это надо же! Значит, я в самом деле теперь замужняя женщина.
   Она уронила руку и снова нахмурилась.
   - Я видела сон, - продолжала она. - Я лежу на чем-то черном. Вокруг опять горят свечи, а за ними маячат тени. Мне как-то известно, что они хотят сделать со мной. Это хуже смерти. А потом раздается этот ужасный смех...
   Она не закончила, Русов торопливо заговорил:
   - А это был сон. Точнее, кошмар. Поклонники Трехликого и в самом деле оглушили нас из парализатора и затащили в свою церковь. Наверное, хотели совершить какой-то богохульный обряд. Но я подбросил одну штуковину, которая всех вырубила. А потом появился Грегори с подмогой.
   - Хорошо. - Джанет говорила по-прежнему без выражения, но лицо несколько прояснилось. - И я видела еще один сон, очень красивый. Будто мы едем по мосту, а он превращается в радугу у нас за спиной.
   Русов молчал, потрясенный.
   - Это тоже сон, - сказал наконец. - Я видел такой, только давно. Но я не знаю, что он может означать.
   - Как странно, - тихо вздохнула Джанет. - Мы видим одни и те же сны?
   Ехали снова. Джанет перебралась вперед, и они любовались пейзажами. Постепенно стало вечереть, воды Миссисипи окрасились в розовые тона. Заброшенная дорога влилась в ухоженное шоссе, которое привело в город Галена.
   Как и в Другом Доле, на улицах было немного машин, немного и пешеходов. Но город отличался от других: гордые особняки неведомых Русову архитектурных стилей - с колоннами и арками - стояли вдоль улиц. Здания были потрепаны непогодой, краска на многих облупилась, но сумерки накрыли их милосердным покровом, и город смотрелся величественно. Наверное, так выглядели древние города Европы до того, как на них пролился тот адский дождь.
   Они ехали медленно. Джанет сначала заворожено смотрела в окно, потом стала поглядывать на Русова.
   - Где мы будем ночевать? - спросила она.
   Русов подумал:
   - Лучше где-нибудь на окраине, в мотеле. Чтобы быстрее добраться до машины в случае нужды.
   Джанет коротко рассмеялась:
   - Ну что же, давай поищем мотель. Не помешает и кафе, нужно перекусить.
   Кафе нашли без труда. Легко нашли и мотель, город был кусочком прежней цивилизованной Америки.
   Комната в мотеле как две капли воды походила на ту, где провели предыдущую ночь или скорее утро, только шторы другого цвета. Джанет сразу задернула их и ушла в ванную.
   Русов остался ждать, чувствуя нарастающее смятение. Весь этот день после того, как Джанет очнулась от глубокого сна, одна мысль неотступно преследовала его. Он пытался гнать ее, но та возвращалась, возбуждая и пугая одновременно. Мысль о том, что этой ночью он впервые будет близок с женщиной...
   Джанет долго не было. Наконец она появилась - в халатике и с распущенными волосами. Она тоже выглядела смущенной, присела на кровать и робко положила ладонь на колено Русова.
   - Это надо же. Я не думала, что у нас будет такая брачная ночь. В случайном мотеле, словно мы любовники и прячемся от всех.
   Сказано было так рассудительно, что Русов рассмеялся. Нервное напряжение отпустило, он повернулся к Джанет и привлек к себе.
   Его окутал волнующий аромат и щекочущее прикосновение женских волос, он нашел ее губы, и оба застыли, погружаясь друг в друга - взглядами в темноту расширившихся зрачков, языками во влажные глубины за раздвинувшимися губами. Джанет закрыла глаза и дышала чаще. Русов тоже почувствовал, как все сильнее бьется его сердце.
   Неожиданно Джанет отстранила его и легла на спину.
   - Меня сейчас начнет трясти, любимый, - проговорила она, голос и в самом деле дрожал. - Давай сделаем это поскорее. Только выключи свет.
   Свет погас. В комнате стало темно, только на постели белело тело Джанет. Русов понял, что она распахнула халатик. Он торопливо разделся и лег рядом. Руки Джанет притянули его. Впервые, с ощущением подобным сладостному ожогу, он ощутил ее нагое тело собственным телом: часто вздымающуюся грудь, напрягшийся живот, нежную мягкость внутренней стороны бедер. Лицо Джанет смутно виднелось на белизне подушки, глаза были закрыты, но руки неловко помогали Русову... И вдруг он вошел в нее - Джанет ойкнула, а Русов испытал сотрясение всего тела, а потом умиротворение и покой.
   Немного спустя Джанет попыталась выбраться. Русов сдвинулся и лег рядом.
   - А знаешь, держать на себе мужчину тяжело, - запыхавшимся голосом сказала Джанет. - Я как-то об этом не подумала. Думала только, что в первый раз будет больно.
   - Тебе было больно? - спросил Русов. Чувство необыкновенного покоя наполняло его - словно вернулся в родной дом после долгих странствий, оставив позади все тревоги этого мира.
   - Немного, - голос Джанет прозвучал ровнее. - Сущая ерунда. Ну и как, тебе было хорошо?
   - Мне было приятно почувствовать тебя всю, - застенчиво сказал Русов. - А потом все произошло так быстро. Но я знаю, что очень люблю тебя, Джанет. А как было тебе?
   - Да никак, - со смешком отозвалась Джанет. - Немножко тяжело, немножко больно. Но ты не огорчайся, Юджин. В умных книжках написано, что женщины начинают чувствовать удовольствие не сразу. Мне хорошо уже оттого, что хорошо тебе.
   Она повозилась.
   - Ну вот, мне опять надо в душ.
   Встала, поцеловала Русова в щеку и ушла. Русов остался лежать, наслаждаясь чувством мира и покоя. Вернулась Джанет, легла рядом и обняла его.
   - А у тебя раньше были женщины? - спросила она.
   - Нет, - сказал Русов. - Да я и не любил никого до тебя. Только мать и сестричек.
   Больше не разговаривали. Руки и теплое дыхание Джанет уносили Русова куда-то, словно ласковые волны незримого моря. Так, обнявшись, они и ушли в ночное странствие, о котором утром Русов не смог вспомнить ничего, осталось только ощущение легкости и света...
   Когда он открыл глаза, Джанет была на ногах и уже одета.
   - Нечего, - рассмеялась она, уклоняясь от рук Русова. - Для любви у нас будет ночь. А сегодня я хочу доехать до Городов-Близнецов. Говорят, это одни из немногих городов, сохранившихся какими были до войны.
   - Что за города? - полюбопытствовал Русов. Сел на кровати, смущенно прикрываясь одеялом, но потом встал и принялся неловко собирать свою разбросанную одежду.
   - Миннеаполис и Сент-Пол, - объяснила Джанет, с интересом разглядывая Русова. - Стоят друг против друга на берегах Миссисипи, потому и зовутся Городами-Близнецами... А вы, мужчины, забавно выглядите, когда голые. И все такие волосатые?
   Русов покраснел и побыстрее оделся.
   Позавтракали в том же кафе. Русов из любопытства заказал пончики с черникой, дома часто пекли пироги с этими ягодами. Оказалось почти так же вкусно. Вообще Русова в это утро наполняло блаженство: воспоминания о ночи, раскрасневшаяся красивая Джанет напротив, вкусная еда.
   Потом купили бутербродов, Русов заправил машину, и Галена осталась позади.
   По-прежнему ехали вдоль Миссисипи - по территории бывшего штата Висконсин, у самых границ Темной зоны. Ее грозное присутствие почувствовалась, едва покинули большую дорогу. Сначала пейзаж казался безмятежным: деревья склонились над узким шоссе, утесы вздымались над спокойной, как озеро Миссисипи. Затем проехали предупредительный знак - черную пятерню на желтом фоне.
   В ответ на вопросительный взгляд Русова Джанет покачала головой.
   - Это значит, впереди брошенный город. - В голосе чувствовалось напряжение. - В Лимбе или в самой Темной зоне. Если объездной дороги нет, то нужно ехать не останавливаясь. Вторичное излучение не проникает в машины с металлическим корпусом, тем более в эту, она специально сконструирована для патрулирования Темных зон. Но остановки запрещены, иначе нас могут счесть мародерами. Останавливаться разрешено лишь в крайних случаях.
   Они въехали на главную улицу. Зрелище было знакомо Русову: как и в Чикаго, словно вечные сумерки залегли под стенами зданий. Дома казались новыми, веранды будто вчера выкрашены, но из окон глядела безликая тьма, а подъездные дорожки захлестывал буйный покров растительности. Она поникла от заморозков, но все равно выглядела зловеще - визитная карточка Темных зон. Повсюду тянулись лианы с черными шипами, с уродливых деревьев густо свисали глянцевитые листья - им была нипочем даже поздняя осень. Русов знал, что их краями можно порезаться как бритвой. К его удивлению, виднелись даже цветы - словно хищные красные рты выглядывали из черных колючек.
   Наконец город остался позади, за стеклами пошел обычный лес. Но такие мертвые города попадались еще не раз.
   В месте повеселее, среди березового леса, Джанет сменила Русова за рулем. Он сомневался, справится ли она с тяжелой машиной, но Джанет управляла легко.
   - Дядя научил меня и не такому, - беззаботно сказала она.
   Оставшись не у дел, Русов стал разглядывать салон автомобиля.
   - А это что? - указал он на темный экран рядом с телефонной трубкой.
   - Навигационное устройство, - мельком глянула Джанет. - На дисплей выводится карта местности, местоположение машины, данные о состоянии дорог и прочее.
   - Как у нас в самолете! - удивился Русов. - А зачем тогда Грегори дал мне целую кипу карт?
   - Связь с серверами Территорий идет через спутники, - объяснила Джанет, не отрывая глаз от дороги. - Наших на орбите немного, в основном китайские. Если включить эту штуку, цзин получат наше местонахождение как на блюдечке. И телефоном нельзя пользоваться по той же причине.
   Компетентность ответа поразила Русова, после некоторого молчания он сказал:
   - Ты у меня умница, Джанет.
   Та рассмеялась:
   - А ты не боишься, что у тебя умная жена, Юджин? Вдруг я начну тобой командовать?
   Русов подумал:
   - Мой отец говорил, что мудрая жена не станет командовать мужем. Так пытаются делать только неумные жены.
   - Неплохо сказано, - опять рассмеялась Джанет. - Умный у тебя отец.
   Она приспустила стекло, и ветерок заиграл рыжими кудрями.
   - А как ты думаешь, Юджин, чем отличается умная жена от жены мудрой?
   Русов не сразу нашелся, что сказать. Похоже, супружеская жизнь состояла не из одних удовольствий, будет подкидывать и головоломки.
   - Я думаю, людям вообще не достает мудрости, - осторожно начал он. - Прошлой войны можно было избежать, если бы страны больше доверяли друг другу. Но мало кто хотел прислушаться к нуждам и страхам других людей. Шли войны за ресурсы, и мир разделился на богатых и бедных. А мудрость, может быть, и состоит в умении слушать. Слушать других людей, другие страны, а возможно и голос свыше. В школе нам рассказывали про греческого мудреца Сократа - он часто слышал такой предостерегающий голос и следовал ему...
   Он запнулся. "А кого должен слушать я? Что имел в виду Грегори, когда говорил, что разбираться придется самому, таковы правила?.."
   Джанет долго молчала, ветер распушил локоны, и волосы казались золотыми.
   "Начало мудрости - страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление...", - наконец произнесла она. - Это из Библии. Ты знаешь, что слово мудрость там женского рода? В книге Притч написано, что премудрость возглашает на улицах и площадях городов, и если бы люди послушали ее, она дала бы им знание и безопасность. Но невежды отвергают мудрость, и она посмеется над их погибелью... Так что мудрость приходит от Бога и приходит в облике женщины. А вы, мужчины, слишком доверяете своему уму и не слушаете ее слов.
   Русову живо припомнилась Марьяна с упертыми в бока руками.
   - По-моему, и многие женщины не очень слушаются своей старшей сестры, - улыбнулся он. - Мало кто ищет совета у мудрости. Но ты у меня из этих немногих, Джанет...
   Та резковато рассмеялась:
   - Похоже, что мне попался умный муж. Хотя и подхалимистый.
   Остановила машину и повернулась к Русову.
   - Обними меня покрепче, милый. Это лучше, чем вести умные разговоры.
   На некоторое время окружающий мир исчез для них. Потом Джанет с вздохом отодвинулась и снова взялась за руль. Опять побежали назад сумрачные перелески, заброшенные поля и фермы.
   Джанет продолжала:
   - И все-таки женщины мудрее, по крайней мере теперь. Ты знаешь, что большинство мэров в Америке женщины? В палате представителей и сенате их половина. Женщины уже дважды были президентами Соединенных Штатов. Многие полагают, что мужчины вообще не должны руководить страной - у них слишком сильны животные инстинкты, они склонны к агрессии и войне. А как обстоят дела у вас?
   Русов стал вспоминать.
   - В Карельской автономии женщины на вторых ролях, - сказал он. - Большинство, кроме жен крупных начальников, работают. Но я слышал, что кое-где в южных автономиях женщины стоят у власти. И я думаю, что это хорошо. Но я не согласен, что причиной войн являются только мужские инстинкты. Грегори рассказывал, скольких ваших политиков подтолкнули на авантюры честолюбивые жены или любовницы. Ты не согласна?
   Джанет медлила с ответом. Скрывшееся было солнце опять появилось из-за облаков, и прохладный свет пролился на желтую траву и голубой простор Миссисипи.
   - "Из сердца человеческого исходят злые помыслы и убийства", - наконец произнесла она. - Так сказал Христос и не стал уточнять, в чьем сердце зла больше - мужском или женском... Фу ты!
   Уже некоторое время на обочине и самой дороге валялись ветви, а порой и небольшие деревца, под колесами хрустело. Теперь поперек пути лежало большое дерево, проезда не было.
   Джанет остановила машину.
   - Подожди, - сказала она, когда Русов стал открывать дверцу. - Вдруг это устроили засаду бандиты?
   - Нет, - отмахнулся Русов. - Видишь, дерево вырвано с корнем. Тут прошла буря.
   Все же он не стал отходить от машины, сначала огляделся. Справа рос густой лес - не проедешь, а слева по залитой солнцем поляне разметались ветви поваленного дерева. Листва опала и лес просматривался насквозь - едва ли кто прятался рядом.
   Русов вздохнул, на глаза особенно полагаться не стоит. Но делать нечего, дерево придется убирать.
   - Что будем делать? - Джанет не стала выходить из машины, молодец.
   - Поглядим, как нас снарядил твой дядя. Отомкни багажник и будь наготове. Если кого увидишь, сигналь и давай задний ход. Я запрыгну в багажник.
   Щелкнуло, Русов открыл багажник. Набито под завязку: канистры с бензином, складная лопата, трос, ремнабор. Это что? Ага, спальный мешок. Неплохо, вдруг придется ночевать в поле. А вон та оранжевая штука?.. Ну и молодчина Грегори! Русов выпрямился с портативной бензопилой в руках. Так мы и через лесной завал пробьемся.
   - Нашел что-нибудь? - подала голос Джанет.
   - Ага, - весело сказал Русов. - Предусмотрительный у тебе дядя.
   С бензопилой Русов имел дело на зимней рыбалки, пилил сухостой для печки. Эта оказалась легче, килограмма четыре весом. Он залил бензин и масло, подошел к поваленному дереву, дернул шнур стартера и со второй попытки завел мотор.
   Пила завибрировала в руках, зубья жадно вгрызлись в древесину. Русова обдало струей выхлопных газов, пряно запахло опилками. Он вырезал часть ствола, достаточную для прохода "ровера", потом прикинул, что такое бревно будет трудновато откатить, и распилил его на два куска.
   После визга бензопилы тишина показалась оглушительной. Он оглянулся:
   - Вылезай. Я где-то читал, что жена должна быть помощницей мужу. Вот и помоги убрать эти бревна.
   Джанет вышла, все еще настороженно оглядываясь. Но вокруг было тихо, солнце пригревало почти по-летнему, и все казалось безмятежным.
   - Эксплуататор! - Она закатала рукава блузки. - И двух дней не прошло после свадьбы, а меня уже заставляют ворочать бревна.
   Они налегли, кусок ствола покачался на вонзившихся в землю сучьях и подался. Откатили его к обочине и вернулись за вторым. Тут пришлось труднее - в конце концов Русов уперся плечом, а Джанет руками, и ее груди соблазнительно обрисовались сквозь блузку прямо перед глазами Русова.
   Ствол откатили, но мысли Русова были уже не о дальнейшей дороге. Когда раскрасневшаяся Джанет выпрямилась, он прижался лицом к ее груди и стал целовать слегка влажную кожу в вырезе блузки. Джанет хрипловато рассмеялась, взяла Русова за уши и попыталась оттащить. Но он расстегнул пару пуговиц и забрался глубже.
   - Господи! - Джанет уже не отталкивала его, а гладила по голове. - Мы что, будем заниматься этим прямо на дороге?
   - В багажнике есть спальный мешок, - пробормотал Русов. Сердце сильно билось, от острого желания путались мысли. - Я хочу тебя, Джанет.
   - Что тут будешь делать? - вздохнула Джанет. - Придется подчиниться.
   Русов с трудом оторвался от нее, достал и расстегнул спальный мешок - получилось одеяло, - и бросил на увядшую траву между ветвей. Джанет принесла из машины плед, оглянулась по сторонам, сняла джинсы, забралась под плед и повернула к Русову зарумянившееся лицо.
   - Ну и хулиган!
   Не отвечая, Русов тоже разделся, ощутив прикосновение к ногам холодного воздуха, и залез под плед. Джанет не сняла блузку, но ниже была шелковистая нагота бедер. От волнения у Русова не получалось, и снова помогли руки Джанет. Он задвигался, рыжие завитки волос Джанет двигались перед глазами, и это усиливало возбуждение - очень скоро он ощутил сладостную истому во всем теле, а потом блаженный покой.
   - Я люблю тебя, Джан? - выдохнул он, отстраняясь и ложась на спину.
   - Уже все? - рассмеялась Джанет.
   Русов глянул с извиняющейся улыбкой, но для ответа не хватило сил, навалилась приятная и неодолимая дремота, он уснул.
  
   Она полежала на спине - жестковато, но не холодно. Ощутила легкую болезненность: неужели нельзя было подождать день после вчерашнего? Наверное, Филлис права и мужчины думают только о собственном удовольствии. Им приятно, а она и теперь ничего не почувствовала. Наверное, такова участь замужней женщины - терпеть, чтобы иметь ребенка. Хотя она читала, что со временем все обычно налаживается.
   Странный народ эти мужчины - еще недавно Юджин разумно рассуждал и никак не удавалось его переспорить, а сейчас, она это почувствовала, совсем потерял голову. Потому и уступила. Или сочетание рассудительности и животной страсти типично для мужчин?.. Хотя что плохого в страсти, они ведь супруги?
   Она повернулась на бок и уткнулась лицом в подмышку Юджина: как пахнет потом! Между бедер ощутила скользкую влагу, и это оказалось неожиданно приятным: в ней побывал мужчина и оставил свое семя. А вдруг она забеременеет, они ведь не предохраняются? Надо будет поговорить, разумно ли это в их положении?..
   Пахло опавшей листвой, опилками, от тела Юджина исходило успокаивающее тепло, и она даже задремала. Но быстро очнулась, лежать в лесу на открытом месте было жутковато.
   Юджина пришлось расталкивать, еле открыл глаза. В них было столько довольства, что она рассмеялась: ладно уж, будет терпеть его домогательства. Быстро оделись, кинули спальный мешок и плед в машину, в последний раз поглядели на полянку и поехали дальше. Вела опять она, Юджин пусть отдохнет. Секс и ему в новинку, а у мужчин на это уходит больше сил.
   - Как получилось, что ты до меня не знал женщин? - поддразнила она. - Если не врешь, конечно. Ведь у вас, кажется, свобода нравов.
   - Гм.
   Юджин задумался. Он слегка поджимает губы при этом, так что образуется приятная ямочка на подбородке.
   - Знаешь, у нас люди разные, как и у вас. Мне, например, отец говорил, чтобы не вздумал жениться, пока не получу образования. Дескать, остолопов в его доме и так хватает. И чтобы за девками не бегал, рано еще.
   Она хихикнула:
   - Так вот зачем ты удрал в Америку, чтобы поскорее жениться? А почему не стал учиться дальше, когда закончил школу? Мне все говорят, что ты умный молодой человек. - Она подпустила в голос дозу ехидства.
   Юджин улыбнулся. Все-таки беспечная у него улыбка - и не скажешь, что бегут от зловещих белых призраков, да и других неприятных встреч хватало.
   - У нас совершеннолетие наступает в двадцать один год. Весной как раз исполнится. Отец говорил, что только после этого отпустит в университет, а то там слишком вольные нравы - вечеринки и женщины. А пока, мол, поработай и повидай жизнь.
   - Суровый у тебя отец, - улыбнулась она.
   - Да нет, часто бывает веселым. Просто у него твердые правила насчет брака. Кстати, моя мать сильно на него повлияла, хотя убежденным христианином он, по-моему, так и не стал.
   - Да уж, - рассмеялась она. - Скорее ислам на него повлиял. Ты ведь рассказывал, что он взял Марьяну в дом, когда твоя мать еще была жива. Вы, русские, вообще язычники...
  
   Навстречу вдруг вынырнула машина. Взвыла сирена, приказывая остановиться. Джанет всмотрелась, понемногу тормозя.
   - Это патруль, - сказала с облегчением. - Ничего страшного.
   Русов перестал доверять американской полиции, но делать было нечего. Они остановились. Из встречной машины вышел человек и направился к ним, другой остался за рулем. Подошедший носил камуфляжную форму, лицо было еще мальчишеское, но глаза смотрели настороженно.
   - Документы! - грубовато потребовал он.
   Джанет с Русовым полезли в карманы. Лицо патрульного исказила судорога, и на Русова глянул черный зрачок пистолета.
   - По одному!
   В голосе прозвучали истерические нотки. Русова пробрал озноб.
   - Спокойно, Юджин! - сказала Джанет. - Подожди, пока я достану права. Он боится, что мы оба вытащим пистолеты.
   Она протянула свою карточку. Патрульный вставил ее, а потом розовую карточку Русова в устройство, которое Боб Хопкинс называл полицейским блокнотом.
   - Куда едете, миссис Линдон?
   Джанет глянула на руку с кольцом, и щеки порозовели.
   - В Миннеаполис, навестить друзей.
   - А почему по этой дороге? - В голосе молодого патрульного все еще слышалась настороженность. - Вы знаете, что этот район в Лимбе?
   - У нас надежная машина, - пожала плечами Джанет. - А такой маршрут сэкономит уйму бензина.
   Патрульный отступил на шаг, вынул из-за пояса короткую трубку и провел вдоль машины. Потом спрятал обратно, повернул голову к плечу и что-то неразборчиво сказал. Несколько секунд прислушивался.
   - Все в порядке, миссис Линдон, - сказал он, возвращая документы. - Можете ехать. Дорога до Ла-Кросса проверена, сюрпризов не будет.
   Он вернулся к машине, та взревела мотором и проехала мимо. Русов заметил, что это такой же "Черный ровер" серо-стального цвета. Сидевший за рулем мужчина внимательно поглядел на них.
   - Надеюсь, они не передадут данные о нас в компьютер Мин-Айоу, - огорченно сказала Джанет, трогаясь с места. - Но просить об этом не стоило. Мы показались бы подозрительными.
   - А что это за трубка? - спросил Русов. - Патрульный что-то проверял?
   Голос Джанет прозвучал невесело:
   - Это счетчик вторичного излучения. Вещи, долгое время пробывшие в Темной зоне, начинают испускать высокочастотное излучение, подавляющее иммунитет. Есть мнение, что Темные зоны могут расползаться таким образом. Едва ли это так, но патрули смотрят, чтобы из них ничего не вывозили. Заодно присматривают и за областями с повышенной радиацией.
   Русов пожал плечами - ему это было знакомо.
   В удобном месте с живописным видом на реку они перекусили. Потом поехали дальше и через час миновали Ла-Кросс.
   За городом машина въехала на мост через Миссисипи. Справа громоздились синеватые облака, а слева на голубом небе сияло солнце. Река уходила к нему полосой из расплавленного серебра - длинная дорога с далекого севера к дальнему югу.
   На другой стороне Миссисипи шоссе влилось в другое и стало заметно оживленнее. Джанет передала управление Русову, а сама устроилась рядом и задремала. Русов с удовольствием вел машину. Ему не доводилось ездить по такому прекрасному шоссе: в несколько рядов мчались разноцветные электромобили, то и дело попадались яркие рекламные щиты, временами проезжали красиво сплетенные транспортные развязки.
   Джанет почмокала во сне и повернулась, устраиваясь поудобнее. Русов с нежностью посмотрел на нее. Как неожиданно сложилась его жизнь! Разве он думал, устраиваясь в тесной кабине самолета рядом с Сирином, что пересечет океан и найдет свою любовь здесь? Разве думал, что спустя несколько месяцев станет женатым мужчиной? А теперь красивая рыжекудрая девушка дремлет рядом, и ночью они обнимут друг друга и станут заниматься любовью...
   "А ведь Сирин в земле, - пришла отрезвляющая мысль. - И белые призраки на хвосте. И это не свадебное путешествие, а гонка со смертью..."
   Джанет вздохнула, потянулась и открыла глаза. Внимательно поглядела на Русова.
   - Что с тобой, мой любимый? Тебя что-то тревожит?
   В голосе прозвучала такая любовь, что у Русова перехватило дыхание.
   - Ничего, Джан, - сказал он немного погодя. - Я просто думал, что с нами будет дальше? Как мы устроимся в Канаде?
   - А, - протянула Джанет. Выпрямилась и посмотрела вперед, где все выше и темнее становилась стена облаков. - Ну, я думаю, особых проблем не будет. У нас там друзья, они живут на берегу озера Онтарио. Мы остановимся у них, а со временем найдем работу. Я о другом хотела поговорить с тобой, Юджин...
   Она помолчала. Солнце ярко освещало дорогу, и все сильнее становился контраст между золотистым светом вокруг и мрачной синевой впереди. Джанет повернулась к Русову:
   - О чем ты мечтаешь, любимый? Я более или менее знаю твое прошлое, ты многое рассказал мне. Но чего ты хочешь? К чему стремишься? Как я могу помочь тебе?..
  Она умолкла. Солнце отразилось в зеркале заднего вида, и ее волосы загорелись рыжим огнем.
   Русов вздохнул.
   - Я часто думал об этом... - неуверенно начал он.
   И замолчал. Безграничное доверие и любовь прозвучали в голосе Джанет. Что он скажет ей? И в самом деле, к чему он стремится? Неужели просто живет день за днем, как придется? Случайно попал в Америку, случайно узнал тайну оружия Третьей мировой, случайно избавился от цзин, а теперь бежит и нет у него другого желания, кроме как заниматься с Джанет любовью?
   Может быть и так. И все же...
   Русов попытался собрать воедино разрозненные мысли. Словно бесшумный водопад начал рушиться в голове. "Слова, слова, слова..." - откуда это? Слова отца, слова Сирина, слова Грегори, отрывки из журнальных статей, комментарии телеведущих.
   ...И вдруг все сложилось в единую картину, словно невидимая кисть нарисовала ее в воздухе перед изумленным Русовым.
   У него перехватило дыхание. Он с трудом проглотил комок в горле.
   - Ты знаешь, я надеялся вернуться в Россию...
   У Джанет дрогнули губы, она отвернулась:
   - Юджин, я не хочу оставлять дядю.
   - Не бойся, Джан, - грустно сказал Русов. - Похоже, я увижу Россию не скоро. Я начинаю понимать, что имел в виду Грегори. Мы только пешки в чьей-то игре...
  На глазах выступили слезы, он заморгал. Джанет посмотрела с тревогой.
   - Послушай, - Русов начал снова. - Прежний мир рухнул. Он не был идеальным, хищничество и недоверие привели его к гибели, но все-таки семьдесят лет прошло без большой войны. Тот мир держался на равновесии страха, несколько государств обладало ядерным оружием, и ни одно не могло навязать свою волю другому. В том мире было многообразие, была относительная свобода. Но он ушел, и его не вернуть...
   Русов с удивлением понял, что его голос звучит спокойно. Он помолчал, глядя как вырастают над горизонтом темные облака. Машина мчалась к ним по гладкому шоссе.
   Он заговорил снова:
   - Сейчас осталась одна могучая держава - Великий Китай. Он подчинил почти всю Азию, а через несколько десятилетий подчинит и весь мир. Это естественная логика развития сверхдержав. В школе нам рассказывали, что в прошлом такие попытки предпринимали Германия, Советский Союз, а потом Америка. Всю Землю охватит единое тоталитарное государство. Всех несогласных будут вынюхивать и уничтожать цзин. Придут века тьмы. Можем ли мы что-нибудь противопоставить этому?
   Русов замолчал, стало трудно говорить. Вдруг ясно понял, что сказанные слова уже не забыть - ни ему, ни Джанет. Говоря, он возлагал на себя тяжкий груз ответственности.
   Спустя минуту продолжил:
   - Как ни странно, ответ на этот вопрос положительный. Равновесие может быть установлено вновь. Правда, опять это будет равновесие страха, но наверное, таков уж наш мир. Только на этот раз речь идет не о ядерном оружии, оно потеряло сдерживающую силу. Но есть и другое оружие - то, что вызвало Третью мировую войну и появление Темных зон...
   Джанет ахнула:
   - Но его секрет утерян!
   - Нет, - Русов чувствовал странное спокойствие, словно пересек невидимую границу и теперь шел по территории, откуда возврата не было. - Он был раскрыт вновь. Это знание стоило жизни многим людям, но теперь оно здесь.
   Он отнял руку от руля и коснулся своей головы.
   - Вот почему Сирин улетел из России. Вот почему меня преследуют цзин. Вот почему нам приходится бежать в Канаду...
   - Но это оружие уничтожит весь мир! - закричала Джанет.
   Такое отчаяние прозвучало в ее голосе, что Русову и вправду показалось, будто мир рушится вокруг него. Он положил руку на плечо Джанет, та попыталась вывернуться.
   - Не уничтожит, - с горечью сказал Русов. - Я думаю, оно больше не будет применено. Страх перед Темными зонами остановит даже самых неразумных политиков. Но на страну, обладающую таким оружием, не посмеет напасть никто, даже Китай. И быть может, островок свободы сохранится в этом мире.
   Джанет притихла. Все чаще попадались аккуратные домики, все больше на шоссе становилось машин.
   - Но тогда надо ехать в Атланту, - наконец неуверенно заговорила она. - Добиваться встречи с президентом.
   - Нет! - Русов ощущал печаль и одновременно уверенность. - В последнее время я часто думал о поведении Грегори. Оно изменилось. Ведь поначалу он очень заинтересовался: с чего это цзин устроили на меня настоящую охоту? А потом этот интерес словно пропал. Как-то я услышал странную вещь - он не хочет этого знать, так будет лучше для Америки. Из его слов я понял, что многие американские политики зависят от китайских денег. Раскрыть им секрет: не значит ли передать его в руки цзин?
   - Думаешь, Канада подойдет для этого больше? - Голос Джанет звучал ровнее.
   - Возможно. Я не раз слышал, что она почти не пострадала от войны и держится независимо от Китая.
   - Дядя не пускался в подробности, - после паузы сказала Джанет. - Наверное, профессиональная привычка к скрытности. Но в последнее время не раз говорил, что нам надо ехать в Канаду.
   Она помолчала. Потом повернулась к Русову и неуверенно улыбнулась:
   - Я восхищаюсь тобой, Юджин. Никогда не думала, что у тебя такие грандиозные планы.
   Русов вздохнул:
   - Несколько минут назад я и не подозревал о них, Джан. Просто думал, как хорошо что ты рядом. Твоя любовь помогла мне понять, что я должен делать. Кто-то решил, что этот секрет должен оказаться в Канаде, и мне придется забыть о России. Мы пешки в большой игре и погибнем, если сделаем хоть шаг в сторону.
   Джанет отвернулась.
   - Я буду помогать тебе, любимый, - тихо сказала она. - Сколько смогу. Сколько мы будем вместе на этой дороге.
   Облака впереди закрывали полнеба, солнце тускнело в дымке у горизонта. Русов улыбнулся:
   - Что мы все обо мне? А о чем мечтаешь ты, Джанет?
   Джанет тряхнула кудрями и рассмеялась:
   - О чем может мечтать женщина, когда у нее такой замечательный муж? О собственном уютном доме, о детях...
   Она глянула на Русова и засмеялась снова. Запустила руку в его волосы и ласково потрепала.
   - Почему у тебя ошарашенный вид, милый? Разве не знаешь: от того, чем мы занимались прошлой ночью, а потом и днем, бывают дети?
   Солнце скрылось. Далеко впереди на фоне иссиня-черных туч загорелись языки красного пламени. Русов не сразу понял, что это последние лучи солнца отразились в стеклянных стенах исполинских зданий.
   - Миннеаполис! - Голос Джанет прозвучал торжественно. - Сейчас ты увидишь, какой была прежняя Америка.
  
   Они въехали в Миннеаполис в сумерках, и Русов был потрясен. Конечно, он видел картины американских городов в ностальгических фильмах, которые смотрел еще в России, но телевизор не мог передать грандиозности зрелища: со стен небоскребов стекали реки разноцветных огней, по сигналу светофоров с места срывались лавины машин, толпы людей двигались по тротуарам...
   Они ехали и ехали по улицам огромного города, и даже Джанет, предусмотрительно севшая за руль на окраине, чувствовала себя неуверенно.
   Наконец попался отель. Джанет подрулила к входу и они словно попали на хорошо смазанный конвейер: машину сразу отогнали куда-то, а к дорожным сумкам Русову не дали притронуться.
   В просторном, утопающем в цветах холле инициатива полностью перешла к Джанет. Она договорилась о номере; она подтолкнула Русова, по привычке направившегося к лестнице, в сторону лифта; она расплатилась с человеком, принесшим в номер их вещи. Когда дверь закрылась, огляделась и издала восторженное восклицание.
   Номер и в самом деле был великолепен. Светлые стены, мебель в старинном стиле, огромный экран телевизора. За дверью оказалась спальня, половину ее занимала роскошная кровать.
   - Прямо как аэродром, - сказал потрясенный Русов.
   Джанет восхищенно оглядывалась:
   - Конечно, это дороговато. Но у нас свадебное путешествие, правда, милый?
   Она надолго исчезла в ванной, потом появилась в роскошном халате и села перед туалетным столиком.
   - Сейчас мы пойдем в ресторан, - мечтательно сказала она, укладывая волосы и фиксируя их каким-то хитрым приспособлением. - Ни разу не была в ресторане в большом городе. Пожалуйста, позвони и распорядись о столике на двоих.
   Воспитанный без излишеств Русов в ресторанах вообще не бывал и столики по этой уважительной причине не заказывал, но с поручением кое-как справился.
   Джанет тем временем переоделась и показалась Русову ослепительно красивой, снова в фиолетовом платье и сверкающем колье, которые носила в день помолвки.
   - Только прическа простовата, - пожаловалась она, поднося руки к волосам. - Нет времени на парикмахерскую.
   Русов обнял ее.
   - Ты и так красавица, Джанет, - прошептал он, находя губами мочку ее уха.
   - Ой, щекотно, - засмеялась Джанет и оттолкнула Русова. - Перестань. Пойдем.
   Переговоры с официантом тоже вела Джанет. Русов растерянно глядел на многостраничное меню.
   - Не переживай, - хихикнула Джанет, отпустив официанта. - Ты этому быстро научишься.
   Удрученный Русов огляделся.
   Было непривычно видеть большой зал, наполненный людьми, и живых музыкантов, игравших на маленькой сцене. Музыка звучала медленно и завораживающе.
   Принесли заказ и аппетитный аромат напомнил Русову, что целый день обходились бутербродами. Проглотил салат, потом аккуратно разделал жареное мясо и стал смаковать его, запивая пивом. Виски, разумеется, не было, но бутылочку пива Джанет заказала. В конце подали мороженое - Русов съел его быстро, как и все остальное, и откинулся на спинку стула. Настроение заметно улучшилось.
   Джанет ела мороженое медленно, поглядывая по сторонам. Ее щеки раскраснелись, глаза блестели. Русов тоже внимательнее оглядел зал.
   На одной из стен был изображен пейзаж: белый пароход с высокими черными трубами плыл по реке, и на палубе танцевали пары в старинных костюмах - мужчины в мундирах и смокингах, а женщины в пышных платьях. Мир далекого прошлого казался безмятежным - это чувство ностальгии по старой Америке, наверное, и хотел передать художник.
   В ресторане тоже танцевали: несколько пар кружилось под музыку, ставшую быстрой и ритмичной. Потом оркестр заиграл тише, на сцену вышла девушка с гитарой и взяла первые аккорды.
   Джанет встала:
   - Пойдем, потанцуем.
   Хотя Русов чувствовал себя неловко на виду у целого зала, она увлекла его в медленный танец.
   Музыка была неспешной и грустной. Перебирая струны, гитаристка пела о безответной любви девушки к парню с железной дороги: он уехал, а несчастная повесилась в собственной спальне. Песню завершала просьба девушки похоронить ее во всем белом и грустный гитарный пассаж.
   Джанет улыбнулась, но глаза потемнели.
   - Это старая песня, - сказала она, и слова прозвучали двусмысленно. - Ты от меня вот так не сбежишь, Юджин?
   Русов не успел ответить, девушка запела снова, на этот раз с быстрыми гитарными переборами. Ему пришлось сосредоточить все внимание, чтобы успевать за летящей в танце Джанет. Дамы и кавалеры из американского прошлого с улыбками смотрели на них со стены.
   Наконец вернулись на свои места, но почти сразу Джанет пригласил на танец элегантный мужчина из-за соседнего столика. Русов почувствовал глухое раздражение, глядя, как посторонний обнимает его жену, но оно улетучилось, когда счастливую Джанет вернули обратно, а мужчина с улыбкой сказал:
   - У вас очаровательная жена, мистер. И как прекрасно танцует!
   Они ушли поздно. Русову показалось, что стал лучше понимать дух страны - жизнерадостный несмотря на все беды.
   Когда поднялись в номер, Джанет подошла к окну.
   - Юджин, гляди! - В голосе был восторг.
  Русов подошел и обнял ее за талию. Вид и в самом деле был чудный: огни сияли под ними, вокруг них и выше них - Русов и Джанет словно стояли в центре застывшего звездного вихря. Это великолепие пересекала извилистая черная лента - наверное, там текла Миссисипи. За нею огни сливались в туманное марево.
   - Вот так выглядели большие американские города.
   В голосе Джанет прозвучала грусть, она отвернулась от окна и прижалась лицом к груди Русова, он успокаивающе погладил ее волосы.
   Незаметно начали целоваться и перебрались в спальню, по пути останавливаясь для все более затяжных поцелуев. Там Джанет глубоко вздохнула и села на кровать, увлекая за собой Русова. Они продолжали целоваться, все теснее прижимаясь друг к другу.
   Джанет нашла шнур выключателя, комната погрузилась в полумрак, по стенам поплыли разноцветные тени. Они вдвоем словно погрузились в воды призрачного моря. Не отрываясь от губ Джанет, Русов погладил ее колени и повел ладонью вверх, сдвигая легкое платье. Джанет захихикала:
   - Вы что себе позволяете, молодой человек?
   Но сама легла навзничь, прижимая к себе Русова. Тот ощутил такой острый приступ желания, что не стал снимать с нее платья. Наспех справился с одеждой и вошел в Джанет с такой силой, что та вскрикнула:
   - Полегче, мой милый!
   Русов постарался совладать с собой. На этот раз тело слушалось лучше - он словно плыл по волнам нарастающего блаженства. Но все равно, разрядка пришла слишком скоро и сотрясла так, что он застонал.
   - У тебя все? - придушенным голосом спросила Джанет, высвободилась и легла рядом. - И все мужчины такие пылкие? Все платье мне помял. - Но в голосе не было особого недовольства.
   Русов умиротворенно улыбнулся и обнял ее.
   - Тебе было хорошо?
   - Терпимо, - фыркнула ему в щеку Джанет. - Я думала, вначале будет хуже. Но ты не волнуйся. Мне было приятно чувствовать тебя, просто на этом все как-то застопорилось.
   Они уютно устроились в огромной кровати и вскоре уснули. Какой-то тревожный сон привиделся Русову - он не запомнил его, но очнулся.
   Рядом тихо дышала Джанет, по стенам все так же плыли цветные тени. Русову было хорошо в мягкой постели, чувствовал себя удовлетворенным и счастливым. Но сон не шел. Русов тихонько встал и поглядел в окно: огни поредели, сделались мягкими и размытыми. Он подумал и вышел в гостиную. Прикрыл за собой дверь, включил свет.
   Светлые стены напомнили комнату в Другом Доле, только там не было такого огромного экрана телевизора - словно темное окно в никуда. Дистанционный пульт был с надписью "iTV", и едва Русов коснулся его, на дисплее появилась надпись:
   "БЕСПЛАТНЫЙ ВЫХОД В СЕТЬ!"
   Пугающая мысль стала обретать форму в сознании Русова. Из разговоров с Грегори и Рэндом он знал, что в современной Америке вся информация о людях поступает в компьютеры Территорий. Как ни боролись с этим правозащитные организации, у властей был наготове ответ - это, мол, необходимо для снижения расходов на управление и контроля за распространением черного бешенства...
   А вдруг сведения о нем и Джанет попали в компьютер, когда регистрировались в отеле? Ошеломленные Миннеаполисом, они не подумали назвать вымышленные имена. А цзин, наверное, могли подключиться к любому компьютеру.
   Входить в Сеть не хотелось. Грегори объяснил, что их легко будет вычислить... Ладно, рискнем.
   Русов сел в удобное кресло, включил телевизор и вызвал на экран поисковую страницу.
   "НАЗОВИТЕ ТО, О ЧЕМ ВЫ ХОТИТЕ УЗНАТЬ!"
   - Джанет Линдон. - Голос плохо слушался, когда Русов произнес ставшее дорогим имя.
   "МЕСТО И ВРЕМЯ ПРОЖИВАНИЯ?"
   - Территория Ил-Оу, наше время.
   Целое оглавление вывалилось на экран. Потрясенному Русову предлагалось выбирать между биографией Джанет, ее семейным и финансовым положением, квалификационными характеристиками, приводами в полицию (если были), историей болезни и многим другим. Он испытал отвратительное ощущение: его возлюбленную словно выставили раздетой посреди улицы.
   Напротив большинства рубрик было примечание:
   "Данные на правительственном сайте Ил-Оу. Передача после оплаты. Вставьте кредитную карточку и проведите аутентификацию голосом или иными средствами, предусмотренными ВАШИМ протоколом".
   Внизу страницы шла броская надпись:
   "Для гостей отеля все услуги - бесплатно!"
   Напротив некоторых рубрик было добавление:
   "Конфиденциальная информация - только для властей, работодателей и официального супруга. Назовите свое имя и введите идентификационный код".
   К изумлению Русова, он уже значился как супруг: Юджин Русов. Наверное, при регистрации брака данные сразу передавались на сервер Территории.
   Напротив последней рубрики: "Местонахождение в настоящее время", примечаний не было.
   Русов выбрал ее курсором и нажал "ВВОД". На экране появилось всего две строки, ошеломив Русова как удар кулаком:
   "12 декабря 20.. года в 2:30 р.м. зафиксирована дорожным патрулем НА ПРОСЕЛОЧНОЙ ДОРОГЕ в 20 милях к югу от города Ла-Кросс, Территория Мин-Айоу".
   Русов еще глядел на экран, когда надпись исчезла и появилась другая. Он смотрел несколько мгновений, и рот у него открывался. Наконец спохватился и хотел нажать кнопку выключения телевизора.
   Он не успел...
   Надпись исчезла, и на огромном поле экрана стали меняться странные картины, в одно мгновение возникая и исчезая. Появлялись фантастические леса, над ними повисали и испарялись многоцветные радуги. Из кружев пены возносились причудливые города и рушились обратно сверкающими водопадами. Темные луны вели хоровод над морем, озаренным изнутри фиолетовым светом. Фигуры в зеленых одеяниях кружились в изысканном танце на полу из черных и белых плит... Русов не мог оторвать глаз, а потом словно опустился занавес - все исчезло.
   Долгое время Русова окружала темнота. Он ощущал оцепенение и смутную тоску на сердце.
   Наконец свет забрезжил снова. Русов пришел в себя.
   ...И увидел, что сидит в полутемном зале - копии того, где танцевали фигуры в зеленых одеяниях. Но тут никого не было, и лишь красноватый свет обтекал черные колонны. Источник света скрывался где-то за ними, а потолок терялся в темноте. Стояла мертвая тишина.
   У Русова похолодело внутри: где он оказался? Багровый свет был тускл и угрюм, а пол в черно-белую шахматную клетку.
   Ему хотелось встать - пойти посмотреть, откуда струится странный свет, но стало страшно: вдруг кто-то повстречается в лесу из черных колонн?
   "Только похоронной музыки не хватало", - ошарашено подумал Русов...
   И тут что-то забрезжило в памяти, и он чуть не рассмеялся от облегчения: тихо было потому, что не включил звук в телевизоре. Этот зал был виртуальной реальностью, с нею уже познакомился в доме Брайана. Только теперь, чтобы подобраться к сознанию Русова, не понадобился и шлем.
   С тех пор он кое-что прочитал. Подобное воздействие на психику применялось во время Третьей мировой. С этими технологиями начали экспериментировать еще в двадцатом веке, но практическому применению мешала низкая пропускная способность информационных каналов. Только после перехода к цифровому вещанию и колоссального роста скорости передачи данных через Интернет появилась возможность надежно маскировать скрытую информацию в огромных массивах цифровых данных. Она не воспринималась сознанием, но декодировалась мозгом на подсознательном уровне. Параллельно передавались периодические волновые сигналы, управлявшие реакцией человека на эту информацию. Так сбылась давняя мечта диктаторов, военных и террористов о внушении на расстоянии...
  Только специальные фильтры, наподобие электронно-оптических очков, подключенных к мощному компьютеру, могли выявить и не пропустить в подсознание скрытую информацию. Возможно, мог справиться и человек, обладавший особым даром.
   "Интересно, смог бы Уолд?" - вспомнил Русов своего жутковатого знакомого. Ну что ж, если воздействие идет через зрение... Только надо спешить, а то может появиться кое-кто похуже обольстительной Лилит. И кто знает, что ему способны внушить помимо обычной, пусть и неприятной картинки? Грегори был прав: не стоило выходить в Сеть, цзин все-таки вычислили их.
   Русов нащупал на пульте кнопку выключения телевизора и нажал.
   Ничего не изменилось.
   Русов стал в панике нажимать все кнопки подряд...
   Все тот же сумрачный зал, те же красноватые отсветы на боках черных колонн.
   Нет, кнопок недостаточно. Наверное, воздействие столь глубокое, что картина отпечаталась в его сознании и даже телевизор более не нужен. Неужели останется в этом зале, пока не появятся преследователи? Русов представил, как белые призраки возникнут среди черных колонн, и содрогнулся. Он не сомневался, что в электронную ловушку его заманили цзин. Хотя здесь их одеяния скорее всего примут красный или черный цвет. Как у Стендаля - "Красное и черное"... Эта мысль несколько отрезвила его, а потом появилась и другая...
   Русов встал и выпустил пульт. Услышал глухой стук от его падения (скорее всего на ковер) и улыбнулся. Попробовал сделать шаг, больно ударился коленом, и что-то с грохотом упало. Русов вспомнил, что возле кресла стоял журнальный столик.
   Он обогнул невидимое препятствие, мелкими шагами приблизился к одной из колонн и вытянул руку. Пальцы погрузились в темноту, ничего не ощутив при этом, а по руке потек неприятный багровый свет.
   Русов хмуро улыбнулся: цзин удалось взять под контроль только его зрение. Это герои фантастических романов попадают в иллюзорную реальность, где все ощущения оказываются искусственными, и не в состоянии из нее выбраться. Современная техника на это вряд ли способна. Даже сенсорные костюмы, которыми хвастался Болдуин... Так что можно ощупью добраться до спальни, разбудить Джанет.
   А что потом? Сколько продлится этот бред наяву? Он, Русов, не сможет ни вести машину, ни реагировать на обстановку и превратится в обузу для Джанет.
   Нет, так нельзя...
   Русов изо всей силы ущипнул себя за ногу. Боль была чувствительной, он едва не взвыл, но зал остался на месте... Только колонны словно насмешливо колыхнулись в сумрачном свете.
   Колыхнулись?..
   Русов облизал губы. Боль могла оказаться выходом, но она должна быть сильнее, чем от щипка. И надо спешить: цзин, наверное, уже мчатся сюда. Он с содроганием представил, как в несущейся машине кто-то в белом склонился над клавиатурой, манипулируя его, Русова, сознанием... Где-то в сумках есть нож. Но сумки надо еще отыскать.
   Русов чертыхнулся и стал ощупью пробираться вправо: когда вечером осматривал номер, то обнаружил вделанный в стену холодильник с бутылками.
   Тот отыскался легко, хотя и странно было нащупать дверцу в пустом воздухе. Русов схватил за горлышко первую попавшуюся бутылку и с силой ударил о невидимый холодильник. Зазвенело, по руке потекла холодная жидкость. Русов вспомнил кафе, куда его затащили полицейские из Пенси-Мэр, и усмехнулся: на этот раз запахло виски.
   Не теряя времени, он полоснул горлышком разбитой бутылки по руке. Сверху, чтобы не порезать вены. От пронзительной боли вскрикнул, а по руке опять потекло, на этот раз теплое. Инстинктивно Русов поднес раненую руку ко рту и ощутил на губах солоноватый вкус крови.
   То ли от боли, то ли от устроенного кровопускания в голове Русова зашумело, а перед глазами поплыло. Замигал красноватый свет, расплылись в черное месиво ряды колонн... И вдруг жуткий зал исчез, и Русов снова увидел уютно освещенную гостиную. На него равнодушно смотрел огромный темный глаз телевизора (значит, сумел выключить).
   Русов перевел взгляд на руку: по ней густо стекала кровь. Его бил озноб, ноги подкашивались. Оставляя на светлом покрытии след из кровавых пятен, добрался до ванной и, морщась, кое-как замотал рану полотенцем.
   Потом угрюмо посмотрел в зеркало: лицо бледное, волосы взлохмачены, в глазах испуг. Тоже мне герой, чуть не упал в обморок от простой царапины.
   Он стиснул зубы и бросился в спальню.
   Джанет стонала во сне и вскинулась, едва Русов коснулся ее.
   - Нет, нет, нет! - закричала она, молотя кулачками в его грудь. В широко раскрытых глазах был безумный страх.
   - Что с тобой, Джанет?
   Русов отшатнулся, а потом пришла мысль, что и Джанет могла подвергнуться какому-то непонятному воздействию. Проклятые чудеса техники! Он схватил ее за плечи и встряхнул:
   - Это я, Юджин!
   Джанет замерла, вся дрожа. Понемногу взгляд стал более осмысленным, она прижалась к Русову и заплакала. Он чувствовал, как содрогается тело под тонкой ночной рубашкой.
   - Опять приходили они, - расслышал он сквозь всхлипывания. - Стояли надо мной, красные как кровь, и я не могла пошевелиться. Лежала будто скованная, а вокруг горели свечи...
   Русов немного успокоился, на этот раз до Джанет не добрались. А потом почувствовал смесь ярости и отчаяния.
   - Это был сон, - сквозь зубы процедил он, гладя ее волосы здоровой рукой и ощущая, как шелковистые пряди испуганно льнут к ладони. - Тебе приснился обыкновенный кошмар!
   Он прижал к себе Джанет, стал укачивать, целовать мокрые от слез глаза и щеки. Постепенно она успокоилась, и тогда Русов сказал:
   - Надо ехать, Джанет. Информация о нас попала в Сеть. Там есть название отеля и даже номер, где мы остановились. Все могут прочитать это. Надо уезжать и немедленно.
   Джанет отодвинулась. Грудь еще часто вздымалась, зелень в глазах поблекли, но голос почти не дрожал:
   - Ну что же. Я поеду с тобой хоть на край света... - Потом в голосе прозвучал испуг:
   - Что с твоей рукой?
   - Поранился, - сквозь зубы ответил Русов. - Потом расскажу. Ничего страшного.
   Видно было, как Джанет отчаянно пытается взять себя в руки.
   - Приляг, - сказала она, вставая. - У меня в сумке есть йод и бинты. Сейчас принесу.
   Путаясь в ночной рубашке, она выбежала из спальни. Только тут Русов почувствовал, как кружится голова. Он лег и закрыл глаза, чтобы не видеть, как тошнотворно раскачивается потолок. На миг снова увидел черные колонны, угрюмый красный свет, и испуганно поднял веки. Не хватало, чтобы вернулся недавний кошмар.
   Быстро вошла Джанет и опустилась перед кроватью на колени.
   - Протяни руку.
   Она осторожно смотала намокшее от крови полотенце и стала обрабатывать рану йодом. Русов зашипел сквозь зубы, а Джанет невесело улыбнулась:
   - Ничего, выживешь. Теперь всех еще в школе учат оказывать первую медицинскую помощь. В современной Америке она требуется слишком часто.
   И верно, бинтовать Джанет умела. Боль почти утихла, и Русов осторожно подвигал рукой: мышцы не задеты - можно и машиной управлять и стрелять, если понадобится.
   Он сел на кровати:
   - Быстрее собираемся и едем!
   Неожиданно погас свет.
   Русов чуть не вскрикнул, нервы были уже на пределе. Неужели опять оказался в том зале? И может быть, вместе с Джанет?..
   Потом увидел плывущие по стенам цветные тени - на улице продолжали гореть огни реклам.
   - Почему ты так дрожишь, Юджин? - удивленно спросила Джанет. - Просто выключили свет.
   Русов в который раз ощутил озноб, вряд ли дело обстояло так просто. Пытаясь сохранить хладнокровие, он встал.
   - Где-то в сумках есть фонарь. Попробую найти. А ты собирайся.
   В мигающем полусвете он стал копаться в сумках, сначала наткнулся на двустволку (вспомнил, что разобрал и упаковал еще в Галене), а потом отыскал фонарь. Сборы пошли веселее, хотя гостиничный номер казался странным в неверном свете: перевернутый столик, темная лужа пролитого виски, мечущиеся по стенам тени.
   "Словно во время войны", - хмуро подумал Русов, застегивая сумку. Сколько людей вот так лихорадочно собирались двадцать лет назад?
   - Готова? - спросил он у Джанет.
   Та торопливо причесывалась и попыталась улыбнуться:
   - Сейчас, Юджин.
   Волоча сумку, Русов подошел к двери и остановился: не поджидает ли кто в коридоре?.. Снова поставил сумку, достал двустволку, со щелчком соединил стволы и ложе, вставил два патрона с картечью и взвел тугие курки. Запах ружейной смазки придал уверенности. Джанет смотрела, прикусив губу.
   Русов осторожно нажал дверную ручку...
   Дверь не открылась.
   Он стал в ярости дергать ручку, изо всех сил надавливать на дверь плечом.
   Никакого результата.
   - Постой, Юджин! - с тревогой сказала Джанет. - Наверное, входная дверь контролируется компьютером. Как у нас дома. Надо просто позвонить дежурному администратору, чтобы снял блокировку.
   Она подняла трубку изящного белого телефона. Поднесла к уху, подержала... и медленно опустила.
   - Телефон не работает, - глухо сказала она. - А мобильный я оставила в машине, дядя предостерег чтобы не пользовались.
   - Так... - голос Русова сорвался. Он вдохнул и выдохнул несколько раз, чтобы успокоиться. - Похоже, мы попали в ловушку. Вот и доверяй "умному дому".
   Он попытался сообразить, что делать, но в голову ничего не приходило. Наверное, все устройства и даже замки в отеле контролировались центральным компьютером. В доме Грегори дело обстояло именно так. Русов часто замечал, что свет в комнатах гаснет, стоит выйти оттуда. Входная дверь и окна явно находились под особым наблюдением - в последнее время панель с дисплеем начинала тревожно пищать, даже когда Русов открывал форточку. Но если там программы компьютеру задавал Грегори, и пробить защиту было почти невозможно (Русов вспомнил случай, когда компьютер попросил его не смотреть на дисплей), то подобрать ключ к электронике отеля, наверное, оказалось проще. Ею могли управлять даже с большого расстояния... Да, попали из огня да в полымя.
   Ладно, попробуем иначе.
   Он прислонил двустволку к стене, отошел подальше и бросился с разбегу. Дверь прогнулась, отбросив его обратно, а пораненную руку пронзила боль. Крепкие двери стали делать в Америке. Помнится, мать удивлялась, какое внимание наружным дверям уделяли в России. Теперь и американцам пришлось забыть о былой беспечности.
   Русов зашипел от боли и схватил двустволку.
   - Юджин! - с тревогой сказала Джанет.
   - Отойди подальше, - хмуро приказал Русов и стал прикидывать, где находится замок.
   Выстрел прозвучал оглушительно, но не настолько, как Русов боялся. От отдачи руку снова пронзила боль, резко запахло пороховой гарью. На месте замка образовался солидный пролом, а дверь приоткрылась.
   Русов осторожно выглянул в коридор: нет ли кого? Но коридор оказался пуст и даже освещен - наверное, свет вырубили только в их номере. Держа двустволку в одной руке, другой подхватил сумку.
   - Возьми вторую, - кивнул он бледной Джанет. - Скорее!
   На мгновение обернулся. Теперь номер не поражал роскошью, а казался угрюмой пещерой, по стенам ползли тусклые полосы красного и зеленого света.
   Они побежали по коридору - никого. Если постояльцы и были разбужены выстрелом, то выглядывать из номеров опасались.
   Русов бросился к двери лифта.
   - Нет! - задыхаясь, крикнула Джанет. - Лифт могут заблокировать между этажами. На лестницу!
   У Русова мороз прошел по коже: как сам не догадался?
   Ступеньки загремели под ногами. Пролетам, казалось, не было конца, и Русов понял, что их номер находился не ниже двадцатого этажа.
   В холл влетели неожиданно. Тут пришлось остановиться.
   Русов боялся, что их поджидает полиция, или хуже - белые балахоны, но в холле оказалось только двое мужчин. Один стоял за стойкой, а другой - широкоплечий и с угрюмым лицом - недалеко от лестницы. Он целился в незадачливую парочку из парализатора. Скорее всего, это был охранник.
   - Стой! - хмуро сказал он Русову. - Положи ружье. Медленно, чтобы я видел, как ты это делаешь. А то сейчас хорошенько отдохнешь.
   Русов облизнул пересохшие губы. Наскоком тут не возьмешь, ему не улыбалось валяться в полицейском участке, пока за ними не явятся цзин. Он наклонился и осторожно положил ружье на ступеньки.
   - Из-за чего переполох? Мы видели, как вы скатывались по лестнице. - Охранник кивнул на экраны мониторов у стойки.
   - Мы... - начал было Русов, но Джанет легонько коснулась его плеча, обошла Русова и, показывая пустые ладони, сделала несколько шагов вниз.
   - Можно поговорить с ним, - кивнула она в сторону человека за стойкой.
   Охранник оглядел ее, а потом неопределенно мотнул головой, продолжая держать Русова под прицелом.
   Джанет подошла к стойке, наклонилась и быстро заговорила. Расстроенный Русов понимал не все: что-то о необходимости срочно уехать, заблокированной двери и возможности судебного иска...
   Джанет повернулась к Русову:
   - Юджин, давай деньги.
   Охранник угрюмо помотал головой, и Джанет пришлось взбежать по ступенькам.
   - Я пообещала заплатить за испорченную дверь и кое-что сверх того, - шепнула она, - а они не станут сообщать в полицию. Нам повезло, они дорожат репутацией отеля.
   Под пристальным взглядом охранника Русов потащил из кармана деньги.
   - Заплати и за разбитую бутылку виски, - глупо сказал он.
   Охранник впервые ухмыльнулся:
   - Эй! А ты уверен, что за одну?
   - Если обнаружите другой ущерб, то у вас номера наших карточек, - сухо сказала Джанет. Она подала деньги человеку за стойкой:
   - А теперь проводите нас к машине. Только по лестнице, мы не доверяем вашим лифтам.
   Охранник не спускал с Русова глаз.
   - Разбери ружье и спрячь, приятель. Иначе не успеешь двинуться, как я тебя уложу.
   Русов опустился на корточки, неторопливо разобрал двустволку на части и затолкал в сумку. Потом подхватил обе сумки - свою и Джанет - и пошел вниз.
   Второй мужчина - с равнодушным отечным лицом - вышел из-за стойки и повел их по коридору, а потом по лестнице вниз. Гараж оказался обширным и тускло освещенным, от вида бетонных колонн Русов зябко передернул плечами. Он вглядывался до боли в глазах: не прячется ли кто за колоннами?
   - Вот ваша машина, - вяло сказал портье. - Садитесь и поезжайте к выходу. Я открою ворота с пульта.
   Русов хмуро подумал: не окажутся ли ворота заблокированными? Но без единого слова открыл дверцу и сел за руль.
   - Ты молодец, Джан, - сказал он, включая зажигание. - Быстро договорилась.
   - Я боялась, что ты наделаешь глупостей, - вздохнула она. - Но ты себя здорово вел. Выбил дверь, как герой боевика. А со своими соотечественниками я договорюсь, были бы деньги.
   Русов поежился - приятно, когда тебя хвалят. Но тут заворчал проснувшийся мотор, и он нажал на газ. Ворота, к счастью, открылись без проблем - наверное, преследователи махнули рукой на неудавшийся план. Однако когда Русов поделился этой мыслью с Джанет, та печально покачала головой:
   - Все только начинается, Юджин. Теперь они взяли след. Дорога на север отсюда только одна.
  
  
   10. Сад
  
  
   Когда выехали из гаража и приостановились у поворота на улицу, Русов понял, почему огни за окном номера показались размытыми - падал снег. Асфальт уже покрылся белой пеленой, а новые снежинки всё сыпались с темного неба.
   Ехали снова. Миновали мост, под которым текла черная Миссисипи. Помчались по снежным пустынным улицам другого города. Все больше белых искр, возникая в свете фонарей, неслось навстречу.
   Сидевшая рядом Джанет зябко повела плечами:
   - А что ты увидел там еще, Юджин?
   - Где? - не понял Русов. От воспоминания о сумрачном зале он содрогнулся, лучше рассказать потом.
   Но Джанет имела в виду другое.
   - В Сети. - Она вела себя странно: съежилась и не смотрела на Русова. - Ведь в компьютерах Территорий есть все! Это проклятье современной Америки. Каждый человек с рождения получает номер и все, что ни делает, фиксируют машины. Даже если он просто остановится в отеле. Как я могла об этом забыть! Ты мог узнать обо мне все!
   - У меня и в мыслях ничего подобного не было, - огорченно сказал Русов. - Я только хотел проверить, не оказалась ли информация о нас доступна через Интернет. Вспомнил, что говорили Рэнд и Грегори... Мне вообще такие порядки не нравятся. Какое-то тотальное подглядывание друг за другом.
   Джанет вздохнула:
   - Как-нибудь, когда жизнь станет поспокойнее, мы сядем рядышком и поглядим, что на меня накопилось. Правда, ничего пикантного не обещаю. - Наконец-то она тихо рассмеялась. - Молодые пары так обычно и делают, еще до свадьбы, чтобы потом не было недоразумений. Садятся и смотрят досье друг на друга. Жалко, что на тебя наверное ничего нет. Не успели накопить.
   - Да уж, - пробормотал Русов. И добавил: - А мама ничего про это не рассказывала. Наоборот, говорила какая свободная страна Америка. Куда не поедешь, даже паспорта не нужно.
   - Так было, - грустно сказала Джанет. - Все начало меняться, когда рухнули первые небоскребы Нью-Йорка... А после войны стало совсем по-другому. Появились Темные зоны, а с ними новые болезни. При приеме на работу стали требовать медицинскую карту. Потом полиция начала брать на учет всех, контактировавших с Темными зонами - якобы для профилактики черного бешенства. И в конце концов завели досье на каждого в компьютерах Территорий. Там скапливается вся информация: группа крови, болезни, кредитная история, передвижения по стране. Словом, все! Сначала информация была в основном закрытой, но хакеры так быстро подбирали ключи, что вскоре большую часть сделали общедоступной...
   Некоторое время ехали молча. Наконец выбрались на шоссе, ведущее в Дулут. Город кончился, по сторонам дороги смутно белели поля, небо справа покраснело - приближался рассвет.
   Джанет не сиделось - то вглядывалась в редеющий сумрак впереди, то оборачивалась и смотрела на убегающую назад колею от машины. Наконец не выдержала:
   - Юджин, передай управление мне, - попросила она. - Пожалуйста! Я боюсь, что за нами погоня. Дядя научил меня, что тогда делать. И рука у тебя, наверное, болит.
   Русов заколебался, потом глянул на ее напряженное лицо, вспомнил, что возможно придется отстреливаться, и затормозил.
   Когда остановились, то стало видно, что снежинки не летят навстречу, а густо падают сверху, опускаясь на капот и ветровое стекло. Некоторое время Джанет глядела на них, потом передернула плечами:
   - Не хочется вылезать. Давай так.
   Русов сдвинулся, и Джанет перебралась к нему на колени. Когда попыталась пересесть дальше к рулю, Русов прижал ее к себе и не пустил. И снова мутно-белый мир на время исчез для них. Русов ощущал только тяжесть Джанет на своих бедрах, вздымание и опускание груди под ладонями, да шум крови в ушах.
   Наконец Джанет пошевелилась и вздохнула.
   - Надо ехать, Юджин, - тихо сказала она. - К ночи мы должны покинуть страну.
   Тронулись снова. Рассвело, но солнце так и не появилось, с молочно-белого неба все гуще сыпался снег. А вскоре оказалось, что Джанет ошибалась: их не преследовали, а ожидали впереди.
   С вершины небольшого подъема они увидели, что дорога внизу перегорожена двумя автомобилями - Джанет еле успела затормозить. Дверцы машин уже открывались - сначала появились стволы ружей, а потом двое бородатых мужчин.
   Русов почувствовал странное оцепенение, слишком много свалилось на него за последнее время. Он мог только смотреть.
   - Слава богу! - сказала Джанет, и Русов вяло удивился спокойствию ее голоса. - Это всего-навсего бандиты.
   Мужчины уже подбегали, наставив ружья и крича, чтобы выходили из машины. Русов видел красные лица, неухоженные бороды, лоснящиеся заношенные куртки. Наконец спохватился: что же он сидит и глазеет?
   Но едва потянулся к сумке, где лежала разобранная двустволка, как его швырнуло вперед - это Джанет дала задний ход. Из ружейных стволов хлестнуло пламя. Русов не расслышал звука выстрелов за жутким визгом рикошетирующих пуль. На лобовом стекле не осталось даже царапины, машина была сделана на совесть.
   Теперь Джанет быстро ехала назад, а бандиты бежали обратно к своим машинам. Русов закусил губу, он и Джанет оказались меж двух огней. Если спасутся от бандитов, то попадут прямо в руки цзин: те, наверное, уже мчатся по следу. Может быть, бандиты даже лучше. Такие промышляют и в России, спрячут пленников в какой-нибудь дыре и ждут выкупа...
   Его вдавило в сиденье - Джанет резко затормозила. Обе машины уже разворачивались, чтобы пуститься в погоню, но тут Джанет наклонилась к приборному щитку. "Ровер" тряхнуло. Словно пылающее солнце вырвалось из-под капота и унеслось вперед. Ошеломленный Русов понял, что Джанет выпустила ракету. Он инстинктивно втянул голову в плечи, ожидая взрыва, но услышал только глухой удар и снова посмотрел вперед.
   Машины стояли поперек шоссе, в стороны расплывался голубоватый дым, хотя огня не было видно.
   - Это газ, - напряженно сказала Джанет. - Вроде того, что ты использовал тогда... на кладбище. Не хотела бы другой такой встречи, вторая ракета у меня боевая. Помнишь, нас не было по вечерам? Это дядя обучал меня пользоваться штатным вооружением. Вот и пригодилось.
   Русов почувствовал стыд: если бы не хладнокровие Джанет, они попали бы в плен. Зря она восхищается им, слишком часто оказывается беспомощным... Потом стало стыдно за мужчин вообще: они должны были сделать жизнь безопаснее, чтобы женщинам не приходилось браться за оружие, а вместо этого разжигали войны, так что мир превратился в жуткое место.
   Подождали, пока голубой дым рассеялся, потом тронулись. Подъехав к неподвижным автомобилям, Джанет затормозила.
   - Нам не проехать! - в голосе звучало отчаяние.
   И в самом деле, машины развернуло так, что одна уткнулась капотом в дверцы другой, покорежив их. В остальном автомобили казались невредимы, но оба вместе надежно перегородили дорогу.
  Джанет уронила голову на руль и расплакалась.
   Я больше не могу, Юджин, - сквозь рыдания проговорила она. - То одно сваливается, то другое. Я не справляюсь...
   Русов горько улыбнулся: сколько еще Джанет придется вытерпеть из-за него? Он придвинулся и обнял ее за вздрагивающие плечи.
   Ты молодец, Джан, - ласково сказал он. - Здорово справилась с этими бандитами. Отдохни, я сейчас...
   Он наклонился, вытащил и быстро собрал двустволку (надо всегда держать ее наготове). Вышел из "ровера".
   Бандиты полулежали, навалясь на рули, и выглядели так, будто хорошенько наклюкались.
   Русов поглядел на них с сомнением: долго ли продлится действие газа? Обошел покореженную машину, открыл дверцу с другой стороны и вытащил из-под тела бандита ружье. Выглядело оно солидно: что-то армейское, с присоединенным магазином.
   Потом обезоружил другого бандита, отнес амуницию к "роверу" и запихал в багажник. В машинах могло остаться еще оружие, но рыться в вонючих салонах Русову не хотелось.
   Он ободряюще улыбнулся промокавшей глаза Джанет и вернулся к машине, что казалась невредимой. Уперся в обмякшее тело бандита, спихнул его с руля и кое-как столкнул ноги в огромных ботинках с педалей. Поспешно выпрямился, чтобы глотнуть свежего воздуха - наверное, мужик не менял носков месяцами...
   Кто-то схватил за двустволку и дернул так, что Русов ударился виском о край крыши, а плечом о дверную раму. В голове зазвенело, перед глазами поплыли красные круги. Он почувствовал, что двустволку пытаются вырвать и с отчаянием понял - бандит либо притворялся, либо успел прийти в себя.
   Русов вцепился в оружие мертвой хваткой: если вырвут, то все пропало. Другая рука оказалась прижатой к машине, и он с ужасом понял, что пока освободит ее и развернется для удара, бандит вполне успеет всадить ему в живот нож... Тогда Русов присел и изо всей силы ткнул головой внутрь машины.
   Под теменем что-то хрустнуло, и он едва не оглох от жуткого вопля. Двустволку сразу отпустили. Русов отпрянул и отчаянно заморгал, пытаясь что-нибудь разглядеть.
   Бандит прижимал руки к лицу и не переставая выл. Из-под пальцев сползала кровавая полоса и терялась в черной бороде. Вероятно, выпадом головы Русов сломал мужчине нос.
   Руки назад, быстро! - срывающимся голосом крикнул Русов и подкрепил слова ударом ствола в грудь. Надо связать бандита, вдруг опомнится и снова полезет в драку.
   Тот отнял руки, и Русов содрогнулся при виде вдавленного в окровавленное лицо носа. Рот открылся - наверное, мужчина пытался что-то сказать, но захрипел, на губах пузырями выступила кровавая пена, и он свалился на бок.
   О Господи! - раздалось сзади. - Он выживет?
   Русов оглянулся: рядом стояла Джанет - бледная, но с баллонным ключом наготове. Он стиснул зубы, сейчас не до сочувствия бандитам.
   Иди в машину, - сказал как можно спокойнее. - Я справлюсь сам.
   Он забрался в кабину и оттолкнул бандита подальше. К счастью, ключ зажигания был в замке. Русов завел мотор и дал задний ход - машину тряхнуло, но со скрежетом подалась. Рядом застонал раненый мужчина. Русов покосился и проехал немного вперед. Теперь места хватит, чтобы разминуться.
   Он с облегчением вылез и вернулся к "роверу".
   Джанет с осунувшимся лицом смотрела на машины.
   - Надеюсь, этих людей заберет полицейский патруль. Тогда им окажут медицинскую помощь.
   Голос прозвучал вяло, она широко зевнула. Русов обеспокоено посмотрел на нее:
   - Дорогая, ты перенесла стресс. А может быть, и глотнула этой дряни. Давай-ка я поведу. А ты пока подремли.
   Он сел за руль. Джанет свернулась на сиденье рядом, тихонько вздохнула и почти сразу уснула.
   Русов плавно тронулся. Один раз глянул в зеркало: две машины удалялись в порхании снежинок...
   Что ж, повзрослел Русов в Америке. Научился стискивать зубы и драться. Стал понимать, что такое долг и каков он на вкус - как и кровь. Только еще не знал, сколько раз его будут втаптывать в грязь. Сколько раз предадут и с издевательской ухмылкой пустят кровь. Как говорил Гэндальф Белый: "Коли ты ввязался в дела мудрых, привыкай"...
   Русов не стал набирать скорость, чтобы не потревожить Джанет. Погода как будто улучшилась: снег стал падать реже, хотя солнце так и не появилось. Белое небо раскинулось вверху, белые деревья убегали назад, белая дорога расстилалась впереди... За все время навстречу не попалось ни одной машины.
   От однообразного мелькания снега и монотонного шума шин стали слипаться глаза - наверное, сказывался недосып и ночной стресс. Русов решил не рисковать и остановил машину на обочине. Положил голову на руль и уснул.
   Они спали в неподвижной машине, на время убежав из этого мира, и только редкие снежинки падали с белого неба на белую землю.
   Русов видел странный сон: покинутый город, закованную в гранит темную реку, троицу демонов у краснокирпичных стен Кремля...
   Когда проснулся, горло пересохло, а голова болела. Он поднял голову и долго смотрел на порхавшие снежинки. Еще один непонятный сон... Наконец потянулся к ключу зажигания, глянул на продолжавшую спать Джанет и тронул машину.
   А вскоре и Джанет зашевелилась, спустила ноги с сиденья, на котором так уютно устроилась, и сладко зевнула.
   Слава богу, это большая машина, - молвила она, глядя на мелькающие деревья. - Иначе мы сошли бы с ума от тесноты.
   Она наклонилась, достала из сумки термос и налила чашку. Салон наполнился чудесным ароматом настоящего кофе: и когда только успела о нем позаботиться?
   - Попей, милый. Это сколько же я проспала.
   Не сбавляя скорости, Русов взял одной рукой чашку и стал прихлебывать горячую жидкость. Он не отрывал глаз от дороги. Это была хорошая дорога - не первый час вел машину, а им не попалось ни разрушенных мостов, ни поваленных деревьев. Но и встречных машин почему-то не было.
   После кофе перестала болеть голова. Русов протянул пустую чашку:
   - Спасибо.
   Джанет налила кофе себе, выпила и с вздохом убрала термос.
   - Спасибо дяде!
   Некоторое время она смотрела на однообразный пейзаж за окном, потом повернулась к Русову. Лицо давно утратило тот мертвенно-белый цвет, который напугал его в ночь бегства. За два дня пути оно посвежело. Рыжеватые волосы обрели прежний блеск, кудрями падали на плечи, льнули к обивке сиденья. Зрачки зеленоватых глаз расширились.
   - Юджин, расскажи еще раз, как ты меня нашел. Как оказался здесь.
   Русов смутился - никак не мог привыкнуть, с какой любовью смотрит на него Джанет.
   - А знаешь, - сказал он неловко. - Ведь мы едем в сторону России. Почти тем же путем, каким я прилетел когда-то. С каждым часом становится ближе мой город.
   Джанет встряхнула волосами и рассмеялась:
   - Ну да! Только все дороги кончатся гораздо раньше. Ты же мне рассказывал. Дальше тянутся леса и тундры Лабрадора, раскинулись ледяные моря, а за ними снега Гренландии. Потом опять море и только затем Европа. А там еще надо пересечь Темную зону. До твоего города не добраться, Юджин. Разве что на самолете. Странное у него название. Повтори-ка его еще раз.
   - Кандала, - с улыбкой выговорил Русов название родного города по-английски. - Это совсем не плохой город, Джанет, хотя и бедный. В тот день я не ожидал, что оставлю его. Да еще окажусь на другом континенте...
  
   Он все еще рассказывал, когда снова пошел снег. Он шел гуще и гуще, и скорость пришлось сбавить. Русов перестал говорить, пытаясь разглядеть дорогу в вихрях поднявшейся поземки. Только теперь догадались включить радио - приемник сам нашел сводку погоды, и они поняли, почему не встретили ни одной машины. Дороги на севере Мин-Айоу были закрыты, приближался снежный шторм.
   Минуло несколько часов, а проехали едва три десятка миль. Машина буксовала в снежных заносах. Русов перешел на ручное переключение передач, но даже два ведущих моста не помогали - то и дело приходилось выбираться назад и таранить сугробы вновь.
   Ненадолго остановились, поели бутербродов и допили кофе. Потом Русов попытался ехать снова, по их расчетам до Дулута оставалось совсем немного, но вскоре пришлось сдаться. То ли съехали на проселок, то ли прямо на снежную целину. Машина увязла - ни вперед ни назад.
   Русов снял руки с руля и устало поглядел на белую круговерть.
   - Придется переждать метель, - сказал невесело. - Когда перестанет, раскопаю дорогу назад.
   Он выключил двигатель, и стало слышно завывание ветра. Джанет придвинулась к Русову и положила голову на плечо, в голосе послышалась тревога:
   - Опять попали в переделку. Мы не замерзнем? Может быть, оставить мотор включенным? У нас есть бензин в канистрах.
   - Нельзя. - Русов чувствовал, как волосы Джанет уютно щекочут шею. - Машину заносит. Мы можем задохнуться от выхлопных газов.
   Джанет вздохнула:
   - Да, попали в переплет. Мы выберемся, любимый?
   Русов улыбнулся. Он слушал знакомый с детства свист ветра и ощущал теплое дыхание Джанет на шее. Он чувствовал себя дома.
   - Ты забыла, что я вырос на севере, - сказал он. - Ветер и снег мне друзья. Это всего лишь пурга, хорошее время для отдыха. Под снегом нам будет тепло. К тому же есть спальный мешок, Грегори позаботился и об этом.
   На дисплее загорелась надпись: "НАРУЖНАЯ ТЕМПЕРАТУРА ОПУСТИЛАСЬ НИЖЕ КРИТИЧЕСКОЙ. ВКЛЮЧИТЬ ТЕРМОИЗОЛЯЦИЮ?"
   Русов снова улыбнулся, иногда от компьютеров бывает прок. Он коснулся зеленого квадратика с надписью "ДА". Послышалось жужжание - "ровер" готовился к холодной ночевке.
   Снаружи быстро темнело. При свете лампочки разложили сиденья и расстелили спальный мешок - упругая прокладка должна была сохранить тепло даже в свирепый мороз. Русов посоветовал Джанет раздеться перед тем, как залезать внутрь. Потом сам снял ботинки и куртку, стащил джинсы. Оставшись в одной рубашке, выключил свет и забрался в мешок к Джанет. На головы набросил откидной клапан.
   Сразу стало темно. Стон ветра слышался теперь в отдалении - не угроза, а унылая жалоба слышалась в нем.
   В темноте они обняли друг друга. Русов почувствовал, как уютно стало, словно его телу не хватало нежной кожи, тепла и гладких округлостей тела Джанет. Скоро стало совсем тепло. А потом из тепла словно разгорелись угли костра - Русов ощутил, как зарождается и все острее становится желание.
   Вот и Джанет задышала чаще, прижалась теснее, а рука забралась под рубашку и прошлась ноготками по спине Русова. Не размыкая объятий, они задвигались, освобождаясь от мешавшей одежды. Наконец Русов проник внутрь - в ласковую теплоту и податливую мягкость Джанет, испытав в миг вхождения восторг, чувство освобождения и блаженства.
   На какое-то время они застыли - в центре наступившей пронзительной тишины. Потом снаружи снова запел ветер и тело Русова откликнулось, стало двигаться осторожно и мудро. Казалось, оно знает то, что забыл Русов - как медлителен поначалу ритм пробуждающейся стихии.
   И Джанет откликнулась: легкая зыбь прошла по ней, руки плотнее обхватили Русова, а ноги сомкнулись вокруг его ног.
   Полная темнота была в засыпанной снегом машине. Хотя Джанет откинула клапан судорожным движением руки, Русов не видел даже ее лица. И в эту непроглядную темноту - он как-то чувствовал это, - уходило напряжение из тела Джанет, а на смену приходило нечто иное, родственное поющему снаружи ветру и вольно летящему снегу.
   Ее тело стало выгибаться, по нему пошли плавные волны, вздымая и опуская Русова. И это сломало последние барьеры, оставшиеся в его сознании. Ощущение свободы и силы росло - уже не мерная зыбь, но бушующий шторм уносил его. Джанет застонала, выгнулась, ее ногти вонзились в спину Русова. Последние судорожные движения их тела проделали в унисон... И вот палящий огонь прошел сквозь Русова, исторгнув у него неконтролируемый крик. Словно эхо откликнулся крик Джанет.
   И оба замерли, ошеломленные и тяжело дыша.
   Некоторое время спустя Русов попытался заговорить, как-то выразить то неописуемое чувство, которое испытал. Но уже понимал, что это невозможно, да и голос еще не слушался его.
   Первой дар речи обрела Джанет.
   - Это было прекрасно, любимый, - прошептала она. - Я и не думала, что такое можно испытать. Я люблю тебя.
   - И я люблю тебя, - только и смог сказать Русов. - Я тебя очень люблю.
   Вскоре они уснули, прижавшись друг к другу.
   То ли тело Русова не могло прийти в себя после пережитого потрясения, то ли рухнула еще какая-то преграда в его сознании, но он испытал странное ощущение - словно, кружась по спирали, поднимается куда-то очень высоко. Вдруг оказалось, что он совершенно обнаженным идет по снежной равнине. Снег под босыми ногами был пушистый и теплый, а на голубом небе сияло золотистое солнце. Русов остановился и с недоверием сказал солнцу:
   - Это невозможно. Так не бывает.
   - Еще как бывает! - откликнулась оказавшаяся рядом Джанет, тоже нагая и необыкновенно прекрасная, со струившимися по плечам золотыми волосами. Она сгребла охапку снега и вывалила на Русова.
   И снова вместо холода он ощутил тепло, а потом пьянящий аромат - это белые цветы сыпались на него вместо снега.
   - Жаль, что мы здесь ненадолго, - снова раздался нежный голос Джанет. Ее губы коснулись его губ, и она увлекла его на пушистое ложе...
   Так Русов снова увидел Сад, таинственный мир по ту сторону времени. И не только увидел, но теперь будет помнить. Он не понял значения этого и не скоро поймет. Но и в этом блаженном мире его слуха достигла печальная песнь ветра.
   Он проснулся.
   В машине было душно. Русов наполовину вылез из мешка и приоткрыл боковое стекло. Вместе с морозным воздухом внутрь не впорхнуло ни одной снежинки - снег перестал идти, хотя ветер еще не утих. Русов залез в мешок и прижался к Джанет. Ему хотелось снова оказаться в мире теплого снега и ароматных цветов, снова увидеть сказочно прекрасную Джанет в одеянии из золотых волос.
   Он заснул, но больше в тот мир не попал.
   Окончательно проснулся от яркого света. Солнце сияло над снежными полями, но здесь было холоднее, чем в том сне - пока Русов влезал в промерзшие брюки и ботинки, зубы застучали от холода. Двигатель завести не решился, машину завалило чуть не по самую крышу. Отыскал складную лопату - хорошо, что догадался держать в салоне! - опустил стекло и принялся отгребать снег от дверцы. Снег и здесь был пушистый - легко поддавался, и так же легко ссыпался обратно. Не скоро Русов смог выйти.
   Теперь он стал расчищать капот и передние колеса. Снежная пыль веяла в лицо, попадала за воротник, то и дело приходилось засовывать руки под мышки, чтобы согреть. Еще больше времени ушло, чтобы докопаться до выхлопной трубы. Скоро Русов забыл о холоде и даже вспотел.
   Наконец вернулся в кабину и попробовал завести двигатель. Его ожидал приятный сюрприз, мотор заработал как часы. Вероятно, "Черный ровер" был рассчитан и не на такие переделки. Русов поскорее включил отопление.
   Джанет выглянула из спального мешка.
   - Холодно, - пожаловалась она. - Не хочется вылезать.
   - Потерпи, дорогая, - ободряюще сказал Русов. - Скоро салон прогреется.
   Он вылез и принялся откапывать машину дальше. Занесло их основательно, а вдобавок действительно съехали с шоссе, в круговерти метели Русов принял ответвление за главную дорогу. Она угадывалась метрах в десяти по двойному ряду сугробов.
   Русов уныло прикидывал, сколько времени понадобится, чтобы до нее докопаться, и что они будут делать дальше, когда увидел вдали искрящийся на солнце снежный фонтан.
   Сначала он испугался и сквозь наполовину расчищенное заднее стекло поглядел в машину. Джанет вылезла из мешка и одевалась. Она улыбнулась Русову. Он снова посмотрел на равнину: стало видно, что фонтанов два и они приближаются вдоль занесенного шоссе.
   Русов перевел дыхание - это два снегоочистителя шли по дороге, отбрасывая веера снега в стороны. Когда первая машина ярко-желтого цвета поравнялась с занесенным "ровером", то высыпала водопад снега почти к ногам Русова и остановилась.
   Из кабины выглянул негр в свитере и красной кепке. Наверное, заметил лицо Джанет за стеклом, потому что осклабился в улыбке:
   - Привет, мистер! Пришлось заночевать? Надеюсь, подружка не дала тебе замерзнуть?
   - Привет! - так же весело откликнулся Русов. - Не расчистите для нас дорогу? Я упарился с этой лопатой.
   - Нет проблем!
   Водитель скрылся в кабине и, пока второй снегоочиститель стоял в ожидании, сделал несколько заходов своей громоздкой машиной. Русова обдало снежной пылью, теплом и бензиновой вонью, зато дорога оказалась расчищенной почти до колес их "ровера".
   Сзади раздались хлопки - это Джанет вышла наружу и аплодировала водителю.
   - Пока, мисс!
   Негр помахал Джанет, выехал обратно на дорогу, и оба снегоочистителя с ревом устремились дальше, скоро пропав в облаке снежной пыли.
   Русов пошел заправлять машину, канистры в багажнике наконец пригодились.
  
   По расчищенной дороге ехали быстро. Снег искрился, голубое небо безмятежно сияло и, казалось, все неприятности остались позади. Вдруг у очередного перелеска Джанет попросила:
   - Юджин, останови.
   Русов поглядел, куда она смотрит, секунду помедлил и нехотя нажал на тормоз. "Опять", - подумал тоскливо.
   Пока пышно-белый мир замедлял бег вокруг, окинул взглядом окрестности: сугробы, деревья в белых кружевах, пусто вокруг...
   Он знал, что это ни о чем не говорит. Только когда машина остановилась, снова поглядел направо.
   Опасался, что это кто-то наподобие Ренаты или она сама - с нее станется! - но оказалось иначе.
   На снегу, на подостланной дерюжке сидела девочка. Голова непокрыта, соломенно-желтые волосы заплетены в косички. Одета в бесформенную куртку, на ногах большие армейские ботинки. Девочка с любопытством смотрела на машину, уперев локти в коленки и положив подбородок на сплетенные пальцы.
   Тоска Русова усилилась. Отличная уловка для засады: какая женщина проедет мимо ребенка на снегу? Не хватало попасть в плен - то ли к товарищам недавних бандитов, то ли к другим. Выкуп заплатят цзин, можно не сомневаться. И подходящих зарядов в футляре Сирина не осталось. Русов опустил руку и коснулся приклада двустволки, на этот раз пристроил между сиденьями.
   Джанет уже открывала дверцу:
   - Как тебя зовут, девочка? И что ты здесь делаешь?
   Девочка смотрела на Джанет с восхищением.
   - Меня зовут Эмили, - немного хрипло сказала она. - Я была в гостях, и мне надо обратно в Дулут. Вы меня не подвезете?
   - Конечно, Эмили. - В голосе Джанет послышалась жалость. - А где твоя мама? Почему отпустила тебя одну? Ведь ты могла замерзнуть.
   Она обернулась и открыла заднюю дверцу. Девочка подхватила дерюжку, подбежала к машине и забралась на сиденье.
   - Ой, у вас тепло! А моя мама там... - она неопределенно махнула в сторону, куда уходило белое шоссе. - Вы не думайте, она обо мне заботится.
   Русов хмыкнул, не переставая оглядываться. Но больше никто не появился, дверца закрылась, и он с облегчением надавил на газ.
   - Странная у тебя мама, - задумчиво сказала Джанет. - Я бы не отпустила свою дочь в такую погоду. Да и вообще одну. Мы недавно повстречались с бандитами.
   В зеркале заднего вида Русов увидел, как девочка хитро поглядела на Джанет.
   - Верно, мама немножко странная, - согласилась она. - Но очень красивая, как и вы. И всегда за мной присматривает, так что не беспокойтесь.
   Джанет вздохнула, а Русов снова стал ждать подвоха: Эмили попросит остановиться, а бандиты тут как тут. К тому же они не собирались в Дулут, дорога к канадской границе отходила влево не доезжая города. Если завозить ребенка, то потеряют много времени...
   Девочка как будто задремала. Вскоре справа показалось тускло-стальное зеркало - озеро Верхнее. Подъехали к развилке и Русов скрипнул зубами: трасса на Интернашенал-Фолс была под снегом, снегоочистители здесь не проходили.
   - Едем через Дулут. - Джанет разглядывала карту. - Можно повернуть за городом.
   Русов погнал дальше, и вскоре оказались среди городских построек. Брошенные дома, ни одного пешехода и ни одной машины на занесенных улицах: слишком близко Висконсинская темная зона.
   Эмили зашевелилась, открыла глаза и стала смотреть по сторонам. У Русова появилось неприятное чувство, что она только прикидывалась спящей.
   - Куда тебе, Эмили? - спросила Джанет.
   Дальше, - неопределенно ответила девочка, и нехорошее чувство у Русова окрепло: есть ли у нее кто в Дулуте?
   Проехав по расчищенной главной улице (запустение, сугробы на верандах), они нашли выезд к Интернашенал-Фолс, но вскоре пришлось остановиться. И здесь шоссе в сторону Канады было завалено снегом.
   - Что будем делать? - после молчания спросила Джанет.
   Русов заколебался:
   - Даже не знаю. Грегори хотел, чтобы мы ехали по пятьдесят третьей, через Интернашенал-Фолс. Давай подождем. Если дорогу не расчистят, то рискнем и поедем по шестьдесят первой, на Тандер-бей.
   - Здесь неуютно. - Джанет глядела на волнистое снежное поле.
   Поблизости есть отель, - вдруг заговорила Эмили. Расстроенный Русов почти забыл про нее. - Высадите меня, не доезжая его.
   Русов недоверчиво покосился, но делать было нечего - он повернул и по единственной расчищенной улице снова выехал к окраине. Девочка заерзала:
   Остановите здесь, мистер. Отель чуть дальше. А мои знакомые живут неподалеку.
   Ты ведь говорила про маму... - проворчал Русов.
   - Давай подвезем тебя к дому, - запротестовала Джанет.
   - Не надо, мэм, - в голосе девочки послышалась тревога. - Я дойду сама.
   Опасаясь засады - вот только чьей? - Русов проехал еще сотню метров и лишь тогда остановил машину. Девочка выскочила, помахала им свернутой дерюжкой и поспешила назад по улице.
   - Странная она, - вздохнула Джанет. - Наверное, семья совсем бедная. Надо было ей дать что-нибудь.
   - Я боялся, что заведет нас в ловушку. - Русов немного повеселел и тронул машину с места.
   - Вряд ли, - рассеянно сказала Джанет. - Она не врет, хотя явно чего-то недоговаривает.
   Скоро показался и отель: на опушке леса раскинулось здание под кровлей из красной черепицы, надпись старинными готическими буквами гласила: "Приют бродяг". Других машин на стоянке не было.
   - Ну что же, - задумчиво сказал Русов. - Узнаем, собираются ли расчищать дорогу, отдохнем, перекусим.
   - Не очень тут весело. - Джанет недоверчиво оглядывалась. - Ладно, пойдем.
   Русов вышел, взял сумку с вещами Джанет и направился к входу. Снег хрустел под ногами, и стало пасмурнее - то ли солнце затянула дымка, то ли они оказались в Лимбе. Тогда странное местоположение у этого отеля.
   В полутемном вестибюле не сразу заметили, что у стойки стоит женщина и смотрит на них. На ней было свободное платье с поясом под самой грудью, оголенные плечи слабо блестели, цвет волос был неразличим в сумраке.
   - Хай! - сказала она. - Ранние пташки. Как умудрились добраться, все занесено?
   - Хай! - бодро отозвалась Джанет. - Тридцать пятое шоссе от Миннеаполиса расчистили. А вот пятьдесят третье нет. Не знаете, пустят по нему снегоочистители?
   Женщина пожала великолепными плечами.
   - На Интернашенал-Фолс? Вряд ли будут спешить, там небольшое движение. - В голосе прозвучали бархатные интонации. - Пока отдохните. Вам нужен номер?
   - Да, пожалуйста. - Русов поставил сумку и шагнул вперед. - Двухместный, с ванной.
   - Разумеется.
   Женщина включила свет. Платье оказалось темно-зеленого цвета, а волосы каштанового - они густыми волнами спадали на плечи. С одного бретелька сползла, почти оголив левую грудь. Русов отвел глаза.
   - Можно мы заплатим заранее? - Джанет подошла ближе. - Если дорогу расчистят, то сразу уедем.
   - Конечно, - промурлыкала женщина. - Кстати, зовите меня Ливви. А как обращаться к вам?
   - Мистер и миссис Смит, - быстро сказал Русов.
   Джанет глянула на него и опять стала смотреть на женщину.
   - Хорошо, мистер... Смит. - Ливви с ленивой грацией повела плечами. - Тогда с вас пока три тысячи. Номер шестой, на втором этаже. Перекусить не хотите? На кухне пока никого нет, но пару гамбургеров и кофе я вам устрою.
   - Хочется пить. - Джанет оглянулась на Русова.
   - Пошли. - Русов взял сумки.
   Вход в кафе был слева. Ливви пошла вперед, платье травянистой зеленью обтекало бедра.
   - Две кока-колы, - попросила Джанет.
   Ливви выставила бутылки на стойку, откинула обнаженной рукой волосы и посмотрела на Русова. Губы у нее были красные и чувственные, а глаза зеленые, как у Джанет, но с поддразнивающим выражением. Русову захотелось выглядеть сильным и мужественным.
   - А мне вон того пива, - сказал он.
   Ливви отвернулась, изогнув почти голую спину, волосы скользнули по ней каштаново-блестящим каскадом. Повозилась и поставила открытую бутылку перед Русовым.
   Он сделал глоток, наслаждаясь холодной пенистой горечью. Джанет оторвалась от кока-колы.
   - Юджин... - она замялась и поглядела на Ливви. - Не пей, пожалуйста. Вдруг сейчас в дорогу.
   Русов отнял бутылку от губ, вмешательство Джанет вызвало глухое раздражение.
   - Что будет мужчине от бутылки пива? - поощрительно улыбнулась Ливви.
   Русов повертел бутылку, вздохнул и поставил. Не хотелось, чтобы Джанет тревожилась из-за него.
   - Хорошо, пойдем. - Он взял кока-колу, снова подхватил сумку Джанет и пошел к лестнице.
   Номер оказался маленьким, за окном сомкнулись ели с подушками снега на сумрачно-зеленых ветвях. Джанет ушла в ванную, а Русов разделся до белья и прилег на кровать. Воздух приятно холодил тело, Русов слышал плеск воды и чувствовал нарастающее возбуждение. Он стал представлять, как Джанет намыливает груди и бедра, вспомнил наслаждение, испытанное ночью в машине... Словно пламя разгорелось внутри, такое острое возникло желание.
   Еле дождался, пока Джанет выйдет из ванной - одной рукой утираясь полотенцем, а другой придерживая запахнутый халатик, - привстал, обхватил за бедра и потянул к себе. Джанет почти упала на него, халатик распахнулся.
   - Что с тобой, Юджин?
   От влажной тяжести ее тела пламя разгорелось еще сильнее. Русов опрокинул Джанет на кровать и попытался раздвинуть бедра, но та сомкнула их и сделала попытку вырваться.
   - Пожалуйста, Юджин, - глухо пробормотала она.
   Тяжело дыша, Русов грубо привлек ее обратно и впился ртом в губы, одновременно втискивая колено между ног. Вдруг Джанет перестала сопротивляться.
   - Отпусти меня, милый, - задыхаясь, попросила она. - На одну минутку. Сейчас я приду к тебе.
   Русов стиснул зубы, но в голосе Джанет послышалась такая мольба, что он подчинился. Джанет не стала вставать, только села на постели и положила руку на плечо Русова.
   - Мой любимый, - ее голос дрожал. - Если тебе очень хочется, то я сейчас лягу, и ты можешь делать со мной что угодно. Но сначала послушай... Мне жутко, Юджин. Этот безлюдный отель, эта женщина с губами вампира, и особенно то, как ты на меня набросился. Меня трясет от страха, и мне не до любви. Пожалуйста, подожди до другого раза.
   Русов глянул: лицо Джанет блестело от слез. Ели угрюмо смотрели в окно. Горячечное возбуждение стало спадать.
   - Прости меня, Джанет, - пробормотал он.
   Джанет наклонилась, быстро поцеловала его и отодвинулась. На губах Русова остался соленый привкус.
   - Пойду, умоюсь, - вздохнула она.
   Вкоре вернулась и села у окна. Русов почти успокоился, только голова оставалась тяжелой. Джанет смотрела на ели: темная зелень едва виднелась из-под снега. От окна тянуло холодом.
   - Неприятное место, - тихо молвила она. - Ты как?
   - Ничего. - Русов лег на спину.
   - В самом деле? - Джанет тихонько рассмеялась. - Мой любимый, не злись. Не думай, что я начинаю тобой командовать. Пива не пей, любовью не занимайся. Сколько угодно, Юджин. Просто мне не по себе. Неужели ты ничего не чувствуешь?
   Русов снова сел, холод коснулся голых плеч. В голосе Джанет слышалась робость, и злость на нее вдруг прошла.
   - Ничего особенного, - сказал он и огляделся. Номер как номер, только сумрачнее предыдущих и весь в красных тонах, покрывало на кровати прямо кроваво-алое. - Но мужчины вообще толстокожие.
   - Да, мама говорила, - слабо улыбнулась Джанет. Она села на кровать с другой стороны от Русова, потом прилегла. - Что-то дремота находит. Поспим?
   Она прикорнула с краю, подальше от Русова, и он смирился с этим, только лег на бок, чтобы видеть рыжие кудри и точеное ушко Джанет. Постепенно глаза стали закрываться, и он задремал.
   ...Проснулся от холода.
   Рядом посапывала Джанет. За окном посветлело, холодный румянец окрасил стены комнаты. Русову стало не по себе: почему он медлит? Джанет полагается на него, а он разоспался в этом незнакомом и подозрительном месте. Надо узнать про дорогу и, если не расчистили, немедленно ехать на Тандер-бей.
   Он встал. Надел рубашку и джинсы, вышел в коридор.
   Тут оказалось темно: лампы были выключены, и только в конце коридора по полу разливался красноватый свет. Русов не помнил, где они поднялись на второй этаж. Он пошел вдоль дверей - металлические номерки поблескивали словно глаза, подглядывающие за ним. Русов почувствовал себя неуютно и стал насвистывать.
   Когда дошел до конца коридора, то перестал свистеть.
   Здесь не оказалось ни окна, ни лестницы вниз. Лужа красного света лежала под приоткрытой дверью. Она была из темных массивных досок и перехвачена стальными полосами.
   Что-то это напомнило Русову...
   Дверь в доме Брайана!
   Русов почувствовал тошноту. Сначала хотел повернуться и убежать, но потом представил, как за ним гонятся по темному коридору и врываются в номер, где спит Джанет... Только кто будет гнаться за ним на этот раз?
   Русов стиснул зубы и переступил порог. На этот раз в кармане не было спасительной коробочки Сирина.
   Войдя, огляделся и сразу вспомнил старый фильм - "Почтальон всегда звонит дважды". Вот и с ним, Русовым, все повторяется...
   Снова зал, и снова два ряда колонн веером расходятся от входа. Стены задрапированы красным, поэтому у света багровый оттенок. Только на этот раз колонны не черные, а розово лоснятся и целиком покрыты барельефами.
   Русов подошел к ближайшей и вытянул руку, наполовину ожидая, что та провалится в глубину. Но пальцы коснулись гладких округлостей. Он вгляделся: там причудливо сплетались тела мужчин и женщин, напоминая эротические барельефы на колоннах древнеиндийских храмов.
   Он поднял глаза.
   Колонны разделяли обширное помещение на три части, словно и в самом деле храм. В дальнем конце сгущалась темнота, но было видно, что в правом и левом проходах стоит по высокому черному стулу, или скорее трону. Центральный проход уходил в непроглядную тьму.
   Оба трона пустовали...
   Русов перевел дыхание: скорее всего, он наткнулся на очередное капище поклонников Трехликого, но их самих к счастью не было. Надо возвращаться в номер и уезжать из этого отеля поскорее...
   Сзади раздался лязг закрываемой двери. Русов едва не подпрыгнул и обернулся.
   Никого. Только дверь оказалась заперта, и никакой ручки на темных досках...
   Странный дурманящий аромат появился в воздухе, слегка закружилась голова.
   Тяжело дыша, Русов обернулся снова.
   На этот раз левый трон не был пуст...
   Сначала Русов подумал, что это Ливви. Только богаче стало платье - изумрудная зелень обтекало груди, да пышнее и темнее волосы в сумраке зала.
   Но потом понял, что это не Ливви. Слишком ярко-зелеными были глаза женщины. Слишком вызывающей красота, а на обнаженных коленях лежала красная роза.
   - Вот мы и встретились снова. - Слова прозвучали тихо, но по залу прошла легкая вибрация, и тело Русова откликнулось волной томления.
   Женщина встала, и роза соскользнула на пол.
   - На этот раз ты мой гость, а не я твоя гостья. - Голос прозвучал бархатисто и нежно, а по стенам пошли волны багрового света. - И ключи от этого дома у меня, а не у тех, кому ты их неосмотрительно отдал. Но не бойся. Разве Лилит причинила кому-нибудь зло? Она несет только любовь...
   Женщина медленно приблизилась. Ее одеяние было соткано скорее из света, чем ткани. Изумрудное сияние исходило от платья, багряное от стен, и других цветов не было в зале. Хотя не совсем... Груди и бедра Лилит сверкали белизной, выступая из переливчатой зелени. Русов смутился и перевел взгляд на лицо.
   И слишком поздно понял, что нельзя смотреть в глаза Лилит...
   Они были как два колодца - сначала зеленая вода прозрачна, а потом темнее и темнее, и на самом дне чернота. Они были как два жадных смерча, засасывающих взгляд. Они были как ворота в знойную пустыню, где томились наверное тысячи, а то и миллионы душ...
  Он почувствовал жар на плечах - это Лилит положила на них обнаженные руки.
   Но потерял сознание, только когда ее губы сладострастным пламенем прожгли ему рот...
   Очнулся, услышав холодный смех. С трудом открыл глаза: он стоял на коленях и пол был странно знаком - те же черно-белые шахматные квадраты, что видел в отеле. Головой прикасался к чему-то округлому и сначала подумал, что это бедро Лилит, но потом почувствовал виском холод. Рядом стояла одна из колонн, это она не дала упасть.
   Снова раздался смех, и от него исходил еще более ледяной холод, чем от колонны.
   - Сестра, у тебя одно на уме. Оставь этого человека мне.
   Русов поднял глаза. Голова раскалывалась, а по телу пробегали содрогания - то ли от холода, то ли оттого, что так внезапно оборвалось дурманящее прикосновение Лилит.
   Неподалеку стоял человек - черные волосы до плеч, свободное черное одеяние с золотым поясом, босые ноги на шахматном полу. Вот слегка повернулся, и пояс брызнул зелеными искрами.
   Темный охотник!
   И он же Темный воин - это его изображение Русов видел в доме Брайана.
   - Он мой! - От слов Лилит тоже повеяло холодом, и у Русова возникло ощущение, будто два ледяных вихря возникли и медленно закружились по залу, прощупывая друг друга. - Я поцеловала его.
   Она стояла поодаль, платье уже не так бесстыдно оголяло грудь и бедра, а глаза метали зеленые молнии. Снова ощущение медленного жара пронзило губы Русова, и он непроизвольно облизнулся.
   - Ты думаешь? Ничего нельзя знать наверное в этом мире. - Темный охотник небрежно взмахнул рукой, и Русов увидел, что снял ее с рукояти меча. - Это и придает всему интерес.
   Он повернулся к Русову. Глаза были черные, узкие как у Морихеи и такие же невозмутимые. В них появился слабый блеск, словно два острия стали пронизывать Русова, проникая в самую глубину души. Что-то внутри его существа содрогалось, пытаясь не допустить эти холодные лезвия, но было вынуждено уступать. Снова возникло ощущение падения в беспросветную бездну.
   Но длилось недолго. Острия достигли глубин, о которых Русов и не подозревал, и оттуда поднялась волна жгучего холода, мгновенно прояснив сознание. У Русова застучали зубы, а потом охватило возмущение: "Его снова пытаются раздавить. Не хватит ли?.. И что будет с Джанет?"
   Ощущение падения вдруг исчезло.
   Русов с трудом поднялся с колен. Его шатало, воздух леденил щеки, но оцепенение сменилось той холодной яростью, которую впервые почувствовал, когда убаюкивал в отеле плачущую навзрыд Джанет.
   - Я возьму его с собой, - небрежно сказала Лилит. - Если не заберет Он. - Она кивнула на тьму в центральном проходе, а на Русова даже не поглядела.
   Блеск в глазах Темного воина превратился в две колючие искры и вдруг угас.
   - Нет, - он со свистом втянул воздух. - Ты не сможешь, хотя и поцеловала его. Даже Он не сможет! Наш гость под иной властью.
   На этот раз Лилит посмотрела на Русова. Глаза превратились в две зеленые льдинки, а лицо стало тем, чем и было на самом деле - бледным ликом ведьмы. Ее слова хлестнули Русова, словно злобные осколки льда:
   - Скоро сюда придут наши поклонники! Если не пообещаешь рассказать им все, что знаешь, мы убьем тебя. Прямо сейчас. Что ты предпочитаешь: смерть от меча или в моих объятиях? Первая будет скорой, а вторая медленна и сладка.
   Русов попытался открыть рот. С первого раза заговорить не получилось, он словно тщетно пытался закричать, чтобы пробудиться от кошмара. Наконец с трудом выговорил:
   - Вы просто изображения. Вы ничего не сможете со мной сделать.
   Но он не чувствовал уверенности, и голос дрогнул.
   Ответом был холодный смех.
   - Ты уже не в отеле "Приют бродяг", где хозяйкой Ливви. - От слов мужчины синие зарницы полыхнули в багровом сумраке зала. - Когда-то ты побывал на границе миров, а теперь пересек ее. Ты в мире, где властвует Лилит. Жаль, что ты видишь лишь один из ее залов. Но если ты умрешь здесь, то твое тело недолго проживет и там. Так что выбирай быстрее.
   Русов горько улыбнулся. Так вот каков отель, куда их заманила Эмили. Интересно, сколько людей вошло сюда, чтобы больше не выйти?
   Но ярость не оставляла его. Не для того пересек полмира и завоевал любовь Джанет, чтобы подчиниться даже Владыкам тьмы. Власть над ним будет только у той, кого он любит.
   Он открыл рот, еще не зная, что скажет.
   И не закрыл его...
   Лилит повернула голову и издала тревожное восклицание. Зелень ее платья померкла.
   Мужчина в черном пригнулся, а потом выхватил меч - лезвие тускло блеснуло во внезапно павшем сумраке, - и стремительным движением скользнул к Русову.
  Но смертоносный взмах почему-то не достиг его. Русов услышал только шелест воздуха возле самого горла.
   Теперь мужчина бежал к нему - Русов видел, что он напрягает все силы и полы одеяния бьются на ветру, - но такое же пространство черно-белого пола разделяло их. Краем глаза Русов заметил, что Лилит и весь лес колонн стремительно уносит вдаль.
   Мужчина приостановился и метнул меч. Синеватая молния прочертила воздух и каким-то чутьем Русов понял, что от этого удара Темного воина нет спасения. Он обмер от страха, но меч словно завис в сумеречном воздухе, пол потек еще стремительнее, и мужчину унесло даже быстрее, чем Лилит. Следом исчез и меч.
   Русов перевел дыхание. Что это было?.. Ему почудился чей-то тихий смех. Но тут закружилась голова, подкосились ноги, и он упал.
   ...Очнулся от холода.
   Он лежал на краю кровати, угрюмый румянец окрашивал стены комнаты, а рядом посапывала Джанет.
   Русов рывком сел: неужели ему все привиделось? Коридор, сумрачный зал, Лилит... Похоже что так, он даже не одевался - вон джинсы и рубашка висят на стуле. Ну и кошмары начали сниться, с ума можно сойти.
   Он зябко поежился и побыстрее оделся. Что он хотел сделать?..
   Ах да, узнать про дорогу и, если не расчистили, немедленно ехать на Тандер-бей.
   Он пошел к двери, но остановился: возникло неприятное ощущение, что сейчас кошмар повторится... Нет уж. И оставлять Джанет одну не хотелось. Вернулся и потрогал ее за плечо.
   - Проснись, Джан. Нам пора ехать.
   Джанет вздохнула, перевернулась на спину и открыла глаза - их зелень поблекла в холодном свете зимы.
   - Сходи, узнай про дорогу, - сказала она тускло. - Я посплю.
   - Нет! - Русов почувствовал панику: стало казаться, что комната схватила и цепко удерживает их мягкими красными лапами. - Вставай!
   Джанет снова вздохнула и села. Одевалась долго, совсем как после первого ночлега в мотеле, а потом сказала, что хочет есть. Они отправились перекусить. Русов с внутренней дрожью вышел в коридор, но там оказалось обыденно: уютно светили лампы, и покрытая ковром лестница вела вниз.
   В каком нездешнем коридоре он только что побывал?
   Ливви стояла у стойки в прежней позе, словно не садилась. Русов снова вздрогнул, зеленое платье напомнило о Лилит. Вестибюль был по-прежнему пуст, а на стоянке не прибавилось ни одной машины.
   Дайте чего-нибудь поесть, - невыразительным голосом попросила Джанет.
   Ливви встряхнула волосами, платье на этот раз сползло с обоих плеч и едва удержалось на обрисовавшихся грудях. Не спеша поправила его и приблизилась с ленивой грацией.
   - К сожалению, есть только гамбургеры и кофе. Мистер Смит, может быть, вам пива?
   - Нет. - Русов почувствовал собранность, как с ним бывало на опасной охоте. - Только кофе.
   Сели за столик. Ливви удалилась, покачивая бедрами под струящейся зеленью.
   - Странная она. - Джанет сама выглядела бледно. - На чем только платье держится? Воображаю, что здесь творится по вечерам, когда собираются водители дальнобойщики.
   Русов усмехнулся:
   - С грудей тогда точно сваливается. Несколько раз за вечер.
   Джанет слабо улыбнулась.
   Вернулась Ливви с гамбургерами и кофе. Сердце Русова забилось чаще от дразнящего аромата духов. Он попытался взять себя в руки и нарочито небрежно спросил:
   - Не знаете, расчистили пятьдесят третью?
   - По радио передали, что все еще закрыта. Водителям, едущим в Канаду, рекомендуют воспользоваться шестьдесят первой.
   Голос прозвучал томно. Ливви наклонилась, расставляя тарелки и кружки, и ее полные груди оказались прямо под носом Русова, видны были даже темные соски. Он ощутил острое желание ухватить их зубами, а сквозь тело жгучей волной прошло воспоминание о поцелуе Лилит.
   Русов сглотнул. Ливви улыбнулась и отошла, вильнув бедрами.
   - Что-то ты раскраснелся, Юджин. - Джанет вяло потянулась за кофе, но рука остановилась, а глаза расширились.
   Русов обернулся.
   У двери стояла Эмили, глядя на них с выражением досады на бледном личике. Передернула плечами и пошла к столу. Русов невольно посмотрел на Ливви: не выгонит ли девочку в поношенной куртке, грубых башмаках и явно без денег?.. Но Ливви не сделала ни шага, только смотрела на девочку.
   Не спросив позволения, Эмили села. Русов впервые заметил, что глаза у нее ярко-голубые. Он внутренне сжался, по-прежнему не доверял странной попутчице.
   - Хорошо, что я вас застала, - как ни в чем не бывало объявила она. - Мне надо еще немного проехать.
   - Но мы сами не знаем, куда поедем. - Русов оправился от удивления и взял кружку. - Нам надо на Интернашенал-Фолс, но дорога закрыта. Может быть, поедем на Тандер-Бей.
   Эмили вдруг наклонилась к нему.
   - Не пейте кофе, - прошептала она. - Здесь отвратительный кофе, еще хуже чем пиво. Как минимум, будет болеть голова.
   Русов от неожиданности отдернул руку и почувствовал раздражение: то Джанет его учит, то маленькая девочка. У нее молоко на губах не обсохло!
   Джанет отставила кофе и с беспокойством поглядела на Эмили, а потом на Русова.
   - Юджин, - сказала просительно. - Я пойду, возьму кока-колы.
   - Проследите, чтобы она не открывала бутылки, - прошипела Эмили. И добавила обыкновенным тоном: - А мне возьмите мороженого. Мороженое здесь еще ничего.
   Русов смолчал. Он снова почувствовал стыд за недавнюю попытку овладеть Джанет против ее воли, и от робости в голосе любимой на душе заскребли кошки. А вдобавок возникло подозрение: не подмешала ли Ливви наркотик в пиво, видения были слишком отчетливы для обыкновенного сна?
   Вернулась Джанет с тремя бутылками кока-колы и мороженым.
   - Что-то Ливви сникла, - сообщила она. - Даже платье на обоих плечах оказалось.
   Пожевали гамбургеры. Не слишком вкусно, но с кока-колой кое-как проглатывались.
   - Ты готовишь вкуснее, Джан, - вздохнул Русов.
   Джанет слегка порозовела, в глазах впервые появился оттенок зелени.
   - И мороженое так себе. - Эмили поковырялась и отставила. - Здесь все так себе. Может быть, поедем?
   - Но дорога... - начала Джанет.
   - Пятьдесят третью давно расчистили, - покачала головой Эмили, и косички устроили небольшой танец. - Тут не стоит доверять ни кофе, ни радио.
   - И хозяйке тоже, - прошептала Джанет в ухо Русову.
   Тот поежился от приятного ощущения и одновременно почувствовал холод внутри. Неужели они попали в ловушку?
   - Подождите, я возьму вещи, - буркнул он.
   Взлетел по лестнице, кинул в сумку вещи Джанет, схватил куртки. Когда выходил, нос к носу столкнулся с Ливви.
   - Уезжаете, мистер Смит? - Голос прозвучал томно, а платье опять сползло, сквозь полупрозрачную ткань обозначились бугорки сосков. - Побудьте еще. Жизнь коротка, куда спешить? Так вы упустите массу удовольствий.
   Русов застыл: зеленые глаза Ливви притягивали, в каштановые волосы хотелось зарыться, от волнующего аромата духов ощутил томление во всем теле... Снова обожгло воспоминание о поцелуе Лилит. Его охватило сумасшедшее желание - схватить женщину в охапку, втащить в ближайший номер, сорвать платье...
   Он почувствовал, что весь дрожит.
   А Ливви приблизила лицо, губы приоткрылись в манящей улыбке...
   - Поехали! - Эмили вывернулась откуда-то сбоку.
   Наваждение исчезло. Ливви словно ветром сдуло.
   Когда выходили из дверей, Русов оглянулся. Ливви опять стояла у стойки в прежней позе, сквозь разрез в платье белело бедро. Она улыбнулась и дразнящее высунула красный язычок.
   На улице Джанет повернулась к Эмили:
   - А почему ты не хотела, чтобы мы пили кофе, Эмили? У него такой плохой вкус?
   - Вкус-то ничего. - Русов заметил, что Эмили искоса разглядывает его. - Только потом вы не скоро вышли бы из комнаты.
   - Сонное зелье? - предположила Джанет.
   - Нет, - хмуро сказала Эмили. - Скорее наоборот. Но девочкам не положено знать, чем занимаются взрослые, когда бывают одни.
   Русов почувствовал, что краснеет и поудобнее перехватил сумки. Сейчас сядут в машину, и этот жутковатый отель останется позади...
   Низкий гул послышался из-за деревьев. Подул ветер, вздымая снежную пыль. Круговерть белых крупинок больно хлестнула по лицу. Из-за вершин елей тяжело выплыл вертолет, и снежные шапки стали рушиться с ветвей, открывая угрюмую зелень.
   - Все-таки опоздали, - без выражения сказала Эмили.
   Горячая волна прилила к щекам Русова. Он хотел броситься к "роверу", но тут же понял, что им не успеть. Вертолет уже опускался в дальнем конце площадки. Хищная туша повисла во взбитой винтами метели и медленно поворачивалась, походя на гигантскую щуку. Широкая морда повернулась к Русову, и сходство стало еще заметнее.
   Вертолет сел. Стеклянные глаза уставились на замерших людей. Открылся прямоугольный люк, и оттуда посыпались фигуры в белом камуфляже. Они до жути напомнили Русову белых призраков, и у него мороз пошел по коже.
   Белые быстро распределились по периметру стоянки, а одна фигура направилась к отелю. Русов сообразил, что их, похоже, не собираются оглушать из парализатора. Джанет обеспокоено взглянула на него и взяла за руку.
   - Только не стреляй. Кажется, это военные. Дядя беспокоился, что тобой могла заинтересоваться разведка. Наверное, не хотят выпускать из страны.
   Русов прикусил губу. Двустволка осталась в машине, да и смешно отстреливаться от десятка автоматчиков. Да, похоже их путешествие подошло к концу. Ну и ладно. Он ощутил внезапное облегчение: пусть этот проклятый секрет достанется Америке, зато он и Джанет будут в безопасности от белых призраков.
   Подошедший держал руку на кобуре. Из-под козырька настороженно блеснули глаза.
   - Армия США. Вы арестованы. Пройдемте в вертолет.
   Джанет стала возмущаться, говорить что-то про гражданские права... На жестком лице военного появилась ухмылка.
   - Оставьте это, миссис. Если не подчинитесь, мы применим силу.
   Русов оглянулся: где Эмили? Но девочка исчезла, словно и не было. Не она ли снова завела их в ловушку?..
  
   Он сидел на жесткой скамейке, руки скованы за спиной. Интересно, второй или третий раз на него в Америке надевают наручники? Рядом сидела Джанет, а напротив солдаты. Белые комбинезоны, головы в шлемах, на коленях автоматы причудливой формы - словно инопланетяне из фантастического фильма.
   Русов глянул в сторону кабины: из-за спин пилотов виднелись разноцветные прямоугольники дисплеев и светящиеся шкалы приборов. Корпус вертолета дрожал все сильнее, гул нарастал, за окнами ускоряли бег лопасти. Сейчас машина взлетит.
   Русов ощущал странное спокойствие: не надо больше бежать, выпутываться из ловушек, трястись от страха. Ну и пусть запрут на какой-нибудь военной базе. Они будут живы, а это главное. И Джанет останется с ним...
   Гул почему-то стал стихать.
   Русов недоуменно поглядел в окно: лопасти и в самом деле кружились все медленнее. И более плавно стали вздыматься вихри снега - странный медленный танец. Он перевел взгляд на лица солдат - те были по-прежнему безмятежны. Гул сделался еще тише и как-то... отрывистее?
   Русов облизал губы, происходило что-то странное. Он повернулся к Джанет.
   - Что это, Юджин? - Ее глаза потемнели, а голос дрожал.
   Русов остро пожалел, что не может обнять ее. Он потянулся и поцеловал Джанет в щеку.
   - Не знаю, любимая.
   Лопасти уже еле шли. Взметенный снег застыл в каком-то фантастическом вихре. Лица солдат окаменели, словно лица статуй. Вместо гула Русов слышал томительный скрежет...
   И вдруг он понял. Сердце замерло, а внутри все заледенело. Это скрежетали, останавливаясь, жернова времени.
   Останавливалось само время...
   А следом без звука отлетала дверь и, крутясь, исчезла в застывших снежных вихрях.
   Страшным холодом потянуло на Русова из белизны. Сердце часто забилось, и словно опять подступили к глазам воды черной реки. Отчаянным усилием воли он постарался не потерять сознания...
   Женщина стояла на снегу - босая, в слабо светящемся платье, с гирляндой цветов на груди. На ее лицо Русов глянул только раз и тут же опустил глаза, не в силах вынести столь ослепительной красоты.
   "Что сказал бы Морихеи? - почему-то пришло в голову. - Этот самоуверенный японец, у которого на каждый случай припасено стихотворение?"
   "И локоны у феи поседели, - раздались в его сознании тихие слова, - то иней времени оставил след..."
   И, после паузы: - Но это не про меня.
   - Кто это, Лон? - чужим голосом спросила Джанет. Похоже, лишь они двое сохранили способность двигаться и говорить в остановившемся мире. Ее слова прозвучали странно - словно в голове Русова.
   И вдруг он вспомнил всё - в одно мгновение. Стало так жутко, что он едва не застучал зубами.
   - Твоя мать видела ее в тот вечер в Плезантвиле, - с трудом выговорил он. Губы двигались, но создавалось впечатление, что воздух не колеблется, а слова доходят иным путем. - И я видел ее за темной рекой после нападения цзин...
   - Ты догадался, что это за река? - Голос женщины звучал мелодично, но словно колебался, и Русов чувствовал, что различает не все обертоны. - Это великая граница миров. Греки называли ее Стиксом...
   - Что ты сделала с ними? - Русов кивнул на окаменелых солдат. И вдруг почувствовал ужас: он что, не понял, с КЕМ говорит?
   Но женщина покачала головой, и ярче стало жемчужное мерцание ее волос.
   - Не надо меня бояться, Юджин. Я не причиню вам вреда. Так же, как не причинила вреда им... Ваш мир слишком тесен, время идет с одной утомительно однообразной скоростью. А в моем мире оно струится тысячами потоков. Сейчас для окружающих время почти остановлено, оно замедлило ход в тысячи раз. Но это ненадолго.
   Русов постарался преодолеть робость:
   - Как называется твой мир?
   - Он носит много имен. - Женщина помолчала. - Но в переводе на ваш язык это будет Сад... Несколько его уголков ты видел.
   - И там все могут управлять временем?
   От улыбки женщины сердце Русова замерло, а снег озарился призрачным голубым светом.
   - Я единственная госпожа Сада, - прозвучало в ответ. - Но некоторые из обитателей могут чему-нибудь научиться... Может быть, научишься ты.
   - Я благодарен, что помогла нам, - неловко сказал Русов. - Чего ты хочешь? Я сделаю все, что ты пожелаешь.
   Женщина покачала головой.
   - Я не отдаю приказов, как Темные Владыки. Они стали на вашем пути, поэтому я получила право на часть времени вашего мира. Так что решила помочь... Хотя не думала, что снова увижу тебя.
   - Разве ты не знаешь будущего? - удивился Русов. - Если даже время в твоей власти...
   - Мне подвластны пространство и время, - раздались в его сознании тихие слова, - но не человеческое сердце. Какое будущее ты хочешь увидеть? То, где вы оба лежите мертвыми на снегу? Или то, где обнимаешь жену в неком уютном доме?.. Будущее творится сейчас, и только Всевышний может сказать, что случится с вами. Но Он милосерден и не станет этого делать ... А я лишь хочу знать, что собираешься делать ты? Волей случая, хотя случая и нет, в твоих руках оказалась судьба этого мира. Я должна знать - помочь тебе или оставить все как есть? Для этого остановила время и жду твоего слова. Что ТЫ скажешь?
   Русов почувствовал себя неуютно. Меньше всего ему хотелось, чтобы от него зависела судьба мира. Ведь пока все складывалось неплохо: от поклонников Трехликого сбежали, от цзин как будто тоже... Пусть не удалось выбраться из Америки, но и здесь жить можно...
   - Не знаю, - сказал он неловко. - Наверное, нас доставят на какую-нибудь правительственную базу. Придется раскрыть секрет "черного света" американцам.
   - Нам не хотелось бы этого, - от голоса женщины словно ледяная игла вонзилась в сердце Русова, а свет потемнел и неуверенно разгорелся вновь. - Америке было много дано, но она только усугубила раскол в мире. Мы долго пытались удержать равновесие, но всему есть предел. И теперь мы не хотим, чтобы ей досталась такая мощь. Последствия будут непредсказуемы, хотя скорее всего секрет перейдет Китаю. То, что вы называете "черным светом" - это вообще не оружие, а сужденная человечеству мощь. Но он был открыт слишком рано. Хотя кто знает...
   Русов вздохнул:
   - Может быть, ты поможешь нам вернуться в Россию?
   Джанет заметно вздрогнула, а мелодия в голове Русова зазвучала печальнее.
   - Ты вернешься в Россию. И покинешь снова... Но не хочешь ли помечтать о большем? О странах, которые сольются воедино? О свободном Севере, над которым не будет заходить солнце? О мире и величии, которые не снились прежним поколениям?
   - Ты хочешь, чтобы секрет достался Канаде и наши страны сблизились?.. - сердце Русова бешено застучала.
   - Ты догадливый молодой человек, - легкая насмешка послышалась в голосе. - Хотя иначе я бы не говорила с тобой... Да, скорее всего последним оплотом станут Россия и Канада. Иначе всемирное государство возникнет слишком рано, и на планету прежде времени опустится тьма. Другие уцелевшие страны не имеют достаточных ресурсов, чтобы продержаться долго.
   - Вряд ли мы доберемся до Канады, - уныло сказал Русов. - Если даже избавимся от солдат, нас настигнут цзин. Мы слишком долго медлили. Разве что ты поможешь нам.
   - Это не мой мир, - голос женщины прозвучал холодно, и сердце Русова упало. - Через небольшой промежуток вашего времени я должна оставить вас.
   Русов тоскливо глянул на застывшие снежные вихри. Он опять на распутье: что делать? На одной чаше весов - его жизнь и любовь Джанет, а на другой - абстрактная судьба мира... Но какое ему дело до судеб мира? Он хочет жить и радоваться жизни, а не быть пешкой в игре - даже в Америке, выходит, оказался не случайно, а кому-то понадобился. Не пора ли выйти из этой чужой игры? Ведь наверное американские власти обеспечат им спокойную и комфортабельную жизнь, не придется больше бегать от зловещих белых призраков. Не кончится ли это бегство тем, что оба будут лежать мертвыми на снегу, как и предупредила прекрасная незнакомка?
   ...И тут лица стали возникать перед ним. Мать ласково улыбалась и поднимала руку для прощания. Сирин с бесшабашной улыбкой уходил по сумеречной дороге. Эрна глядела в темное будущее, но глаза светились сиянием Сада. Рената смотрела голодно, словно тощая лиса на руинах мира. Грегори всматривался с непонятной надеждой.
   Неужели все окажется напрасным? Их страдания, лишения, смерти?.. Никого из них не спрашивали, согласны ли они вступить в эту игру, но некоторые отдали жизнь, чтобы он, Русов, выжил. Надолго ли?..
   - Ты убьешь меня? - хрипло спросил он. - Ведь тогда секрет не достанется никому.
   - Я не убиваю, - странная интонация послышалась в голосе женщины. - И так слишком много тех, кто жаждет смертей. Я дарю только жизнь... И любовь.
   - Это не ты?.. - Русов с трудом ворочал языком, хотя уже понял, что в этом остановившемся мире слова не нужны: вместо медлительных звуковых вибраций пространство молниеносно преодолевают мысли. - Недавно что-то вырвало меня из кошмара... А еще раньше на кладбище я увидел необыкновенный свет.
   - В моем саду я сохраняю прекрасные уголки многих миров, - отдаленно прозвучал голос. - И иногда проливаю свет из него на Землю. Я хочу, чтобы она стала прекрасной, как Сад. Но до этого далеко. Или никогда не будет.
   Русов поглядел мимо женщины - возникло ощущение, что он смотрит в белую бездну. Но чувства падения больше не было. Мир послушно застыл вокруг. И зависел от одного его слова...
   - Я поеду дальше... - с трудом выговорил он. - Мы поедем дальше. Пусть будет, что будет.
   - Хорошо, - раздался тихий голос. - Слово сказано. Когда-нибудь вы поймете, что Владыки творят словом. Большей мощи нет во Вселенной.
   Женщина вдруг оказалась внутри вертолета, и сердце Русова бешено застучало, словно стремясь вырваться из груди. Мельком глянула на неподвижных солдат:
   - Если бы они не полагались на оружие. Если бы знали, что такое истинная мощь и слава...
   Она наклонилась. Русов почувствовал странный, кружащий и одновременно просветляющий голову аромат цветов, а потом легкие прикосновения к запястьям. Руки освободились. Женщина снова стояла снаружи.
   - Выходите, - сказала она, и в голосе послышались юмористические нотки. - Те, кто сидят здесь, ничего не поймут. В анналах ваших спецслужб появится запись еще об одном загадочном происшествии.
   Русов первым прыгнул на снег и почувствовал, с каким трудом опускается сквозь воздух - словно густую прозрачную патоку. "Мы движемся слишком быстро для этого мира", - понял он, протягивая руку Джанет.
   Та спрыгнула - ощутимо медленно - и озадаченно оглянулась. Женщина отступила, снежинки образовали мерцающий ореол вокруг лица. Черты его затуманились, и Русов моргнул несколько раз.
   - Спешите, - сказала женщина. - Эти вас не догонят, но будут и другие.
   Но Джанет медлила, пытаясь разглядеть лицо незнакомки.
   - Кто ты? - спросила она напряженно (или скорее так прозвучала ее мысль в сознании Русова). - Как твое имя?
   Словно сполохи северного сияния заколыхались вокруг уродливой туши вертолета и стройной фигуры женщины.
   Мое Имя пока не может быть называемо, - тихо прозвучало в голове Русова. - Но я знаю, чего ты опасаешься. Не бойся, я тоже почитаю всемогущего Бога. Только мир устроен сложнее, чем ты думаешь. А теперь до свидания.
   Женщина подняла руку и словно отступила. Миг - и осталась только застывшая снежная круговерть. Лишь голубое сияние помедлило и погасло. Русов моргнул и отвернулся.
   Пошли, - сказал он хрипло.
   Преодолевать сопротивление воздуха было трудно, снежинки обжигали лицо. Русов подумал, что их скорость относительно окружающего мира, наверное, составляет сотню-другую километров в час. Кто же обладает такой мощью, что в силах останавливать время?
   Вдруг двигаться стало легко, давление на щеки ослабело, и Русов снова увидел, как порхают снежинки.
   Он обернулся.
   Увиденное навсегда осталось в его памяти. Застывшие снежные вихри, словно нарисованные белой краской на фоне темно-зеленых елей. Серая туша вертолета, нацелившаяся ракетами из-под коротких крыльев - но с беспомощно открытым нутром. Лица солдат, так и замерших на скамейках, как изваяния...
   "Если бы они знали, что такое истинная мощь и слава", - вспомнил он слова женщины.
   А потом повернулся и побежал.
   Их "ровер", похоже, никто не тронул. Русов открыл дверцу для Джанет. На ее лице так и застыло удивленное выражение, она села, не произнеся ни слова.
   Потом забрался за руль сам - и открыл рот от изумления.
   Рядом, как ни в чем ни бывало, сидела Эмили.
   - Ты откуда? - хрипло спросил он.
   - От верблюда, - передразнила Эмили. - Где вас носило? Поехали!
   Русов снова открыл рот, хотел отругать несносную девчонку, но Джанет коснулась его плеча.
   - Оставь ее, Юджин, - невыразительно сказала она. - Надо ехать.
   - Ладно, - угрюмо сказал Русов. У него даже голова разболелась, загадкам конца нет.
   Он погнал "ровер" к развилке. Шоссе и в самом деле оказалось расчищенным. Сколько же времени они провели в отеле? Стал поворачивать и тут вспомнил:
   - А куда тебе, Эмили?
   - Пока с вами, - все еще хмуро ответила девочка.
   - Разбросано живет ваша семья, - задумчиво сказала Джанет.
   - Что верно, то верно, - согласилась Эмили.
   Свет оставался тусклым, они ехали через Лимб. Карта предупреждала, что придется пересечь участок Темной зоны - небольшой, миль в двадцать. На хорошей скорости, да в металлической кабине вполне безопасно. Все же Русов почувствовал холодок по спине и увеличил скорость.
   Ведя машину, он поглядывал по сторонам. Но если растительность и была сильнее деформирована, чем в Лимбе, под шапками снега это не было видно. Только солнечный свет потускнел еще больше, да вдоль позвоночника временами словно покалывали тупые иголки. Ничего страшного...
   - Остановите, мистер, - неожиданно попросила Эмили.
   - Что? - Русов вздрогнул и сбавил скорость. - Но ведь здесь Темная зона!
   - Сейчас же остановите! Я живу неподалеку.
   - Юджин, - попросила Джанет.
   Русов нехотя нажал на тормоз. По позвоночнику словно прошлись ледяные пальцы, так жутко стало. Но Эмили уже открыла дверцу и выскочила.
   - Постой! - окликнула Джанет.
   Эмили обернулась, помедлила и уселась на корточки, обхватив колени руками. Джанет тоже вышла.
   Русов смотрел в бессилии, почти не сомневаясь, что попали в засаду. Потом спохватился и последовал за Джанет. Сразу ощутил на плечах злобное давление Зоны, заглянул обратно в кабину и переложил двустволку так, чтобы мог мгновенно ее выхватить.
   Джанет смотрела на девочку с жалостью.
   - Мы не знали, что ты здесь живешь, - грустно сказала она. - У тебя есть братья или сестры? Подруги?
   Эмили неопределенно повела плечиками, которые казались слишком широкими под толстой курткой.
   - А почему ты выходишь на дорогу, Эмили? - Джанет присела на корточки, и ее лицо оказалось вровень с лицом девочки. - Ты знаешь, что это опасно? Проезжающие не любят тех, кто... - она поколебалась, - живут в таких местах. Они могут обидеть тебя.
   Девочка хитро улыбнулась:
   - Только не вы, леди. И даже не он, - кивнула она в сторону Русова. - Я это чувствую. А на дороге мне иногда дают вкусные вещи. Сегодня вот попробовала мороженое. Правда, оказалось так себе.
   - Подожди, - сказала Джанет. Встала, пошла к машине, открыла заднюю дверцу и стала копаться в сумках.
   Русов стоял настороженный, поглядывая то на девочку, то на занесенные снегом кусты. Пальцы касались приклада двустволки.
   - Не бойтесь, мистер. - Девочка поглядела лукаво. - Это никакая не ловушка.
   Русов вздрогнул.
   Вернулась Джанет с полной сумкой. Эмили заглянула внутрь, и ее глаза округлились.
   - Ух ты, - выдохнула она. - Спасибо, мэм!
   Русов мельком взглянул. Похоже, Джанет отдавала почти все их продовольствие и немало теплых вещей. Ну и ладно - до Канады недалеко, обойдутся.
   "А может быть, - пришло в голову, - нам и вовсе ничего не понадобится. Если цзин уже близко".
   - Счастливо, Эмили!
   Джанет отвернулась, и Русов заметил, что украдкой смахнула слезу. Когда Джанет закрыла за собой дверцу, он тоже повернулся к машине...
   - Постойте, мистер, - услышал он.
   Оглянулся и увидел, что девочка манит пальцем. Почему-то стало жутко, но подошел и присел перед Эмили на корточки, как до того Джанет.
   Девочка не походила на обитательницу Темной зоны. Кожа на лице была не серой, будто испепеленной, как у Уолда, а бледной и полупрозрачной. Глаза обожгли голубым огнем.
   - Вы не очень-то чутки, мистер. - У Эмили неожиданно прорезался учительный тон. - Есть время нежиться в постели, и есть время ехать. Есть время пить пиво, и есть время ничего не пить, а особенно в таких местах, как та гостиница.
   Она помолчала. Ошеломленный Русов не произнес ни слова.
   - Скоро здесь будут белые, - обычным шепотом продолжала Эмили. - Вы знаете, о ком я говорю. Их слуга уже получил приказ и спрятался там, - она указала в сторону холма дальше по дороге.
   Русов обрел дар речи.
   - Откуда ты знаешь? - недоверчиво спросил он. - Ты же была в Дулуте.
   - Госпожа сказала. - Голос Эмили снова посуровел: - А теперь вставайте и идите к машине, мистер. И помните, я сказала это только из-за леди. Она у вас очень хорошая, почти как моя госпожа.
   Девочка подхватила сумку и скрылась в кустах. Несмотря на потрясение от услышанного, Русов краем сознания отметил что-то необычайное, но, только идя к машине, понял в чем дело.
   Девочка прошла сквозь густые заснеженные кусты, волоча тяжелую сумку, но с них не осыпалось ни единой снежинки!
   Он сел за руль и посмотрел на холм: от подножия до вершины его покрывали белые от снега деревья. Если кто-то и прятался там, разглядеть его было невозможно.
   - В чем дело? - с тревогой спросила Джанет.
   - Засада, - ответил Русов. Подумал и добавил: - Ангелы любят тебя, Джанет. Без тебя я пропал бы.
   - Эмили ангел? - удивилась Джанет. - Никогда не думала, что ангелы так одеваются.
   - И характер у нее не ангельский, - хмыкнул Русов. - Запросто может соврать. Ну ладно...
   Он достал из кармана футляр и открыл: два цилиндрика холодно заблестели в тусклом свете. Потрогал тот, что был заострен на конце, закрыл футляр и положил обратно. Чудеса техники - орудия убийства делаются все меньше и умнее... Но нечего и надеяться, что миниатюрная ракета сама найдет цель среди массы деревьев.
   Он наклонился и взял двустволку. Незаменимая вещь в Америке. В кармане было несколько патронов, положил еще пачку.
   Джанет смотрела, не произнося ни слова.
   Держа двустволку на коленях, Русов тронул машину. Ехал медленно. Где-то их противник должен был свернуть в лес, вряд ли он приехал со стороны Канады. Но и слишком близко к холму приближаться не стоит...
   Он внимательно смотрел по сторонам, и все-таки разглядел: закиданный снегом автомобильный след сворачивал с дороги и пропадал между деревьев.
   Русов остановил "ровер" и повернулся к Джанет:
   - Мне придется прогуляться, Джан. Оставайся здесь и не выходи из машины.
   Джанет бледно улыбнулась. Русов закусил губу и вышел.
   Скорее всего, их враг скрывался где-то среди нависших над дорогой деревьев, оттуда парализатор мог легко накрыть идущую по шоссе машину. Русов пригнулся и побежал по следу. То и дело проваливался, снег попадал в ботинки, подошвы скользили. В кустах присел и оглянулся.
   "Ровер" одиноко стоял на белой дороге, сквозь затемненные стекла ничего не было видно. Если засада дальше, то его могли пока не заметить. Но звук мотора наемник цзин скорее всего услышал и постарается подойти ближе. Тогда задача Русова перехватить его, прежде чем приблизится к "роверу".
   Все еще пригибаясь, он пошел по следу чужой машины, дальше тот не был замаскирован. Сердце сильно билось, свежий воздух холодил разгоряченные щеки. Улыбка тронула губы: похоже, имел дело не с профессионалом. Стоило тому проехать дальше и вернуться к месту засады пешком - и ловушка могла уже захлопнуться. Хотя откуда противник мог знать про Эмили? А без ее подсказки Русов не обратил бы внимания на присыпанный след.
   Он увидел в кустах машину - вездеход наподобие их "ровера", - остановился и с усилием взвел курки. Два металлических щелчка резко прозвучали в заснеженном лесу. Осторожно подобрался к машине, хотя едва ли в ней ждала засада. Сквозь стекла не выстрелишь из парализатора, заряд отразится обратно. Если же откроется дверца, то Русов успеет выстрелить первым.
   Сердце сильно билось, когда сквозь стекло заглянул внутрь. Но там оказалось пусто, а от машины уходил лыжный след. Русов пошел по нему, держа двустволку наготове.
   Без лыж ноги проваливались. Противник был экипирован лучше - то ли охотник, то ли бандит, получил сообщение от цзин и поспешил к привычному месту засады.
   Русов обернулся, но кусты уже скрыли машину, и он стал пробираться по лыжне дальше. Сердце учащенно билось, глаза вглядывались в пышно-белый лабиринт. В ботинках хлюпало, за шиворот несколько раз попадал снег с ветвей. Русов вспомнил Эмили и мимолетно улыбнулся, та чувствовала себя в лесу как дома.
   Хотя внимание было напряжено до предела, он заметил, как странно выглядит лес - словно явился из кошмарного сна, где в бреду повстречался с Уолдом. Изуродованные деревья, хищно растопыренные ветви, колючки на кустах - хорошо, что все прикрыто милосердным покровом снега. На сердце чувствовалась странная тоска - это Зона начала свое зловещее колдовство...
   Но где же противник? Стоит ли идти дальше? Или подождать здесь, дорога как раз просматривается сквозь белую бахрому ветвей...
   Лыжня нырнула в овраг.
   Русов потоптался на краю - и вдруг поскользнулся, упал на спину и стремительно съехал по склону, инстинктивно подняв двустволку кверху. К счастью, не напоролся на колючки, а на дне оврага ударился ногами в поваленное дерево. За секунду до того, как остановился, что-то словно погладило по голове, и он почувствовал, как онемела макушка.
   Русов на миг оцепенел - мимо прошел парализующий заряд. Поспешно развернулся, укрывая ставшее слишком большим тело за деревом, и выглянул.
   Никого - только снежный склон и курчаво-белые заросли наверху. Скорее всего, его заметили, когда съезжал по склону, и не успели прицелиться. Теперь противник остерегался подойти к кромке, чтобы самому не стать мишенью. Русов получил передышку, но ненадолго: если враг был в маскировочном халате, ему ничего не стоило подобраться к краю оврага и прицелиться наверняка.
   Русов закусил губу: похоже, он влип. Слишком далеко зашел по следу. Неужели сейчас его оглушат, а потом и Джанет?..
   Только без паники! От него зависит жизнь Джанет!
   Укрываясь за стволом, Русов пополз к вывороченному корню, след на склоне слишком ясно указывал противнику, куда целиться в следующий раз. Джинсы на коленях сразу промокли. Добрался до корней, снизу увешанных комьями земли, а сверху присыпанных снегом, и осторожно выглянул, надеясь, что светлые волосы не выдадут его на белом фоне.
   Никого, только редкие снежинки кружатся в воздухе.
   Русов стал до боли в глазах вглядываться в белые заросли, пытаясь запомнить, как выглядит каждое дерево, каждый куст и каждая веточка. Двустволку держал наготове, хотя вряд ли она поможет: врагу хватит мимолетного взгляда сверху, парализатор не требует точного прицеливания. Русов просто не успеет навести громоздкое ружье, а поваленное дерево не защитит от разряда. Ну и ладно.
   "Мудрый солдат знает, как приблизиться к противнику, даже если нет противника".
   Он положил двустволку на снег, достал футляр, а из него заостренный цилиндрик. Про эту штуку Сирин говорил, что сама наводится на тепло человеческого тела. Только успеет ли Русов заметить противника до того, как накроет темная пелена забвения?
   Кожа на голове опять обрела чувствительность. Русов прижался к корням, чувствуя щекой холодный снег, и продолжал изучать снежный лабиринт наверху. Показалось? Как будто раньше не было этого белого нароста на стволе дерева... По левой щеке словно пробежал электрический ток, а нарост втянулся и исчез.
   Выстрел из парализатора! На этот раз по центру упавшего дерева, где заканчивалась борозда на склоне.
   Медлить нельзя! Даже если враг пока не заметил Русова, он может методично обстреливать ствол и скоро накроет разрядом.
   Русов облизал пересохшие губы и решился. Полез левой рукой в карман, достал тяжелый патрон от двустволки и бросил в кусты неподалеку. В правой руке уже держал цилиндрик заостренным концом в сторону подозрительного дерева. В голове была звенящая пустота: впервые нацеливал оружие, чтобы убить человека. Но колебаний не испытывал: он не мог допустить, чтобы Джанет попала в руки цзин.
   С кустов осыпалось немного снега, а из-за ствола белой змеей выметнулась рука. В отчаянной надежде, что мини-ракета успеет навестись на цель, Русов стиснул цилиндрик пальцами, слишком поздно вспомнив, что их надо сразу разжать.
   Руку едва не охватило пламя, а огненный факел с шипением унесся вверх. Русову показалось, что сейчас врежется в дерево, но факел вильнул и скрылся за стволом.
   Грянул гром, вспухло белое облако, а дерево вертикально поднялось в воздух, наклонилось и стало падать на Русова, но тут же пропало из виду: ураган снежной пыли ударил в лицо. Вторая воздушная волна вбила снег за воротник и в рукава куртки - это совсем близко упало дерево.
   Русов вскочил, схватил двустволку и, отплевываясь, кинулся вверх по склону. Еле перелез через ветви поваленного дерева, оказавшиеся рядом с его убежищем и, оскальзываясь в снегу, взобрался наверх.
   Тут остановился: за расщепленным пнем валялись какие-то ошметки, от них поднимался жирный черный дым.
   Русова затошнило. Он отвернулся и постоял, чувствуя, как из-под воротника стекают по спине холодные струйки. Обожженная рука заболела, он присел и сунул ее в снег. Угрюмо подумал: надо же - поранил одну руку, а теперь обжег и другую. Хотя это все ерунда.
   Снежная пыль осела. Русов пришел в себя, кое-как спустился в овраг, поднялся на другой склон и зашагал по лыжне обратно. Его бил озноб - то ли от холода, то ли от мерзкого ощущения: впервые убил человека. Показалась чужая машина, а затем и дорога. "Черный ровер" одиноко стоял среди белого безмолвия.
   Когда Русов сел в машину, его еще трясло. Джанет быстро придвинулась, обняла и стала гладить по голове.
   - Все в порядке, любимый, - зашептала она. - Ведь они пытаются не просто убить нас, а сделать нечто гораздо хуже. Я не хочу снова оказаться на черном алтаре. Лучше сам убей меня, Юджин.
   У Русова на глазах выступили слезы. Бедная Джанет - еще находит силы утешать его! Он моргнул, стиснул зубы и взялся за руль.
   Но Джанет не разомкнула рук:
   - Подожди! Вдруг там есть еще один.
   Дрожь покидала тело. Русов поглядел удивленно:
   - Откуда ты знаешь?
   Джанет отодвинулась и, хотя глаза еще блестели от слез, озорно улыбнулась:
   - В "Черных роверах" стоят сканирующие приемники. Пока ты ходил по лесу, я засекла телефонный разговор. Задержка сигнала типична для связи через спутник. Конечно, сообщения были шифрованные, но, возможно, говорили о нас.
   - Где ты этому научилась? - проворчал Русов, раздумывая.
   Джанет суховато рассмеялась:
   - Отчасти у дяди. Так он пытался меня развлечь. Отчасти на работе. У нас мирный бизнес, но и там бывали проблемы - то конкуренты, то попытки нас надуть.
   - Да уж, - пробормотал Русов и спросил: - Разговор был до того, как ты услышала взрыв, или после?
   - До взрыва, - вздохнула Джанет.
   - Тогда ничего, - Русов почувствовал облегчение. - Лыжню оставил один человек. Я бы заметил, если прошли двое. - Он пошевелился и вздохнул: - Надо же, ноги промокли.
   - Подожди, - обеспокоено сказала Джанет. Повернулась и стала шарить в сумках. - Вот, возьми.
   И подала Русову пару толстых носков.
   Хотя ботинки отсырели, в сухих носках это не чувствовалось. Озноб прошел. Русов нажал педаль, и "ровер" послушно тронулся. Мимо холма проехал осторожно, готовый в любую секунду дать полный газ. Но ничего не случилось, только черный дым стлался среди белых ветвей.
   Русов стал увеличивать скорость, и тут Джанет снова удивила его: взяла телефонную трубку, казавшуюся бесполезным украшением салона и заговорила:
   - Мы на пятьдесят третьей. За Дулутом едва не попали в засаду. Обезвредили ее. Засекли разговор - возможно, сообщали о нашем местонахождении. Нам продолжить движение по пятьдесят третьей или вернуться на шестьдесят первую?
   Несколько секунд прислушивалась, потом сказала:
   - Спасибо. И ему передавайте привет.
   Положила трубку и возбужденно повернулась к Русову:
   - Быстрее! По информации со спутника они сзади нас, на тридцать пятой. Машина с цзин!
   Все еще удивленный, Русов надавил на газ до упора - впервые за время их бегства. В первый раз мотор подал полный голос. Сумрачное ликование послышалось Русову в его выросшем гуле. Их прижало к сиденьям, и деревья понеслись мимо в головокружительном танце.
   Чтобы унять волнение, Русов сказал:
   - Ты ведь говорила, что связью пользоваться нельзя. Цзин перехватят сообщение.
   - Теперь это не имеет значения. - Глаза Джанет блестели. - Счет пошел на минуты... Кстати, тебе привет от Грегори.
   - Это был он?
   Русов держался за руль, испытывая чуть не панику, настолько стремительно рвалась навстречу дорога. В зеркале он видел, что сзади все пропадает в снежной пыли.
   - Нет, его друг. - Джанет поглядела вперед, и в ее голосе впервые послышался страх:
   - Ради бога, не потеряй управления, Юджин!
   Мотор гудел низко и грозно. Гул шин по снегу был, будто взлетал самолет. На миг Русову и вправду показалось, что он снова в кабине идущего на взлет "СУ-34". Но дорога и деревья отлетали назад, а разбег не кончался. Он был не в самолете, а в неистово мчащейся машине, и рядом сидел не Сирин, а Джанет.
   Расстилая за собой белый подвенечный шлейф, рассекая снежные леса и равнины, "Черный ровер" уносил их все дальше на север.
   Через двадцать минут объехали город Верджиния. Русов сбавил ход, но их все равно едва не вышвырнуло с дороги в лес. Спустя четверть часа слева за калейдоскопом деревьев проплыла темная гладь озера. Еще двадцать минут сумасшедшей гонки и Джанет попросила уменьшить скорость: близко был Интернашенал-Фолс.
   Сам город остался справа. К нему уходило заваленное снегом шоссе, над застывшими волнами сугробов висел запрещающий знак. Их дорога повернула налево - она была уже, и с обеих сторон подступал заснеженный лес.
   Вскоре слева подошло другое шоссе, лес расступился, и они увидели раздвижные ворота поперек дороги, а за ними реку и мост. Рядом с воротами располагалось одноэтажное здание, с флагштока свисал американский флаг, а на парковке стояла пара машин.
   Русов подъехал к воротам и остановился. Сердце забилось чаще.
   Погранпост был захудалый - не чета тому, какой Русов видел в фильме про бандитов, прорывавшихся через мексиканскую границу. Из строения вышли всего двое в форме. Один, с автоматом через плечо, стал неподалеку, а другой подошел к машине. Равнодушно глянул из-под козырька фуражки.
   - Ваши документы, пожалуйста?
   Русов опустил стекло и подал свою розовую карточку. Человек в форме едва взглянул на нее. В левой руке он держал знакомый Русову полицейский блокнот, вставил в него карточку и внимательно поглядел на дисплей - наверное, там появилась информация о Русове. Потом протянул руку к Джанет, и процедура повторилась с ее гражданской карточкой.
   Не возвращая документов, пограничник отступил на шаг. Голос прозвучал так же вежливо и равнодушно:
   - Выйдите из машины, пожалуйста. Нам нужно осмотреть ее.
   Джанет заколебалась, потом пожала плечами и вышла. Следом вылез и Русов. Появилось нехорошее ощущение: что-то пошло не так.
   Человек в форме не стал заглядывать в машину, голос прозвучал жестче:
   - К сожалению, я вынужден задержать вас на некоторое время. Пройдемте в помещение.
   - В чем дело, офицер? - резко спросила Джанет. - Что-то не так с документами?
   Пограничник покачал головой:
   - Ваши бумаги в порядке, миссис. И согласно межправительственному соглашению, ваш муж тоже имеет право на въезд в Канаду. Просто вам хочет задать несколько вопросов полковник Пирс. Пройдемте к терминалу.
   - Послушайте! - Голос Джанет зазвенел. - Нас преследуют, мы спешим. Вы слышали о цзин? Это наши враги, но и ваши тоже. Это враги Америки. Свяжитесь с полковником Пирсом и объясните ситуацию. Немедленно!
   Человек в форме скептически поглядел на ее раскрасневшееся лицо, а второй перехватил автомат поудобнее.
   - Поглядите на мои данные еще раз, - потребовала Джанет. - Ради памяти моего отца, вызовите полковника Пирса!
   Напарник приподнял автомат, но офицер небрежно махнул рукой. Снова достал электронный блокнот, что-то тронул и вгляделся. Затем посмотрел на Джанет - глаза под козырьком были уже не такими бесстрастными, в них появилось сочувствие.
   Он отвернулся, приподнял блокнот и что-то сказал. С минуту прислушивался. Когда повернулся снова, на лице был гнев и растерянность.
   - Полковник Пирс ничего не знает об этом деле, - сказал он резко. - Я пропускаю вас. Вот ваши документы. Пограничный пост канадцев дальше, у Нестор-Фолс...
   - Поздно, - как-то равнодушно сказала Джанет. - Вот они.
   Вдали показалась машина. Она быстро приближалась, и Русов не сомневался, кого сейчас увидит. Белые призраки все-таки настигли их на этой узкой, ведущей на север дороге. Он машинально положил документы в карман и вдруг ощутил пальцами холодный металл. Отчаяние сменилось решимостью. В футляре Сирина оставался последний заряд. Пусть он не спасет от цзин, зато поможет не попасть им в руки...
   Он не успел достать футляр. Все так же спокойно Джанет сказала:
   - Пожалуйста, ничего не предпринимайте, офицер.
   Она наклонилась, рывком подняла сиденье и извлекла автомат - то громоздкое оружие, что раньше висело над кроватью Грегори. Он показался уродливым в ее руках. Лицо Джанет побледнело, она прикусила губу.
   Машина уже останавливалась - метрах в пятидесяти, в радиусе действия парализаторов, как сообразил Русов. Одновременно открывались все четыре дверцы - через мгновение должны были змеиными движениями выскользнуть белые фигуры.
   Но Джанет не дала им этого мгновения. Не поднимая автомат к плечу, она открыла огонь.
   От чудовищного грохота у Русова заложило в ушах. Сила отдачи перегибала Джанет назад, пыталась опрокинуть на снег, безжалостно сотрясала все тело. От нечеловеческого напряжения исказилось лицо, и открылся рот, но Русов не мог расслышать - кричит она или рыдает. Щеки сделались мокрыми - от пота или от слез, невозможно было разглядеть в дымном мареве... Но Джанет не переставала вести огонь. Грегори научил племянницу стрелять, и это оказалось его лучшим подарком.
   От машины цзин разлеталось крошево стекла и клочья металла. Две или три белые фигуры успели выскользнуть, но им было не до того, чтобы вести ответный огонь. Они складывались комками, катились, пытаясь найти укрытие за корпусом машины. Русову показалось, что он чувствует их боль и отчаяние. Наверное, они были лучшими из лучших - каждое их молниеносное движение несло смерть. Но теперь многократно обгоняющие звук пули настигали их и за машиной, прошивая металл насквозь...
   Облако снега и разбитого в пыль бетона заволокло металлический остов, но уже никого не могло укрыть: ничто не могло выжить на том участке дороги, который Джанет превратила в ад, выпустив туда весь магазин.
   Грохот оборвался, наступила столь же оглушительная тишина. Джанет уронила автомат, и Русов еле услышал звук от его падения. По ее щекам текли слезы, теперь он это ясно видел. Сделал шаг, протягивая к ней руки...
   Воздух за спиной опять сотрясла автоматная очередь. Она не была столь оглушительной, как из автомата Джанет. Русов стал оборачиваться, с отчаянием понимая, что делает это слишком медленно, что уже опоздал...
   И увидел подобие огромной белой лягушки, падающей на него с высоты. Она упала, не долетев. Ударилась о заснеженный бетон, разбросав конечности, и мутно-белая ткань опустилась сверху с покореженного крыла, а по снегу стало расплываться красное пятно.
   Только теперь Русов заметил, что второй пограничник все еще держит автомат дулом вверх. Один из цзин пытался подлететь на аппарате наподобие дельтаплана.
   - Спасибо, - сдавленным голосом сказал он.
   - Вам нельзя тут оставаться. - Офицер обрел голос, хотя и хриплый. - Уезжайте. Через полчаса здесь будет полно важных шишек, в погонах и без. - Он сплюнул.
   - Спасибо, - повторил Русов, не в силах придумать другого ответа.
   Он обнял за плечи Джанет и усадил в машину. Потом подобрал автомат и собирался сесть сам, как вдруг вспомнил... Вспомнил сказанные словно невзначай слова Морихеи и еще то, что в футляре оставался последний цилиндрик из наследства Сирина.
   - Поблизости есть другие мосты через реку? - спросил он.
   Стрелявший в цзин все еще пребывал в оцепенении, а старший внимательно поглядел на Русова:
   - Ничего на сотню миль.
   Русов глянул на черную воду, плавно текущую меж белых берегов. Насколько он помнил слова Морихеи, команды цзин действовали парами. С минуты на минуту могла появиться вторая, а его и Джанет можно было сейчас брать голыми руками.
   - Тогда у меня есть предложение, офицер. Вы уходите, и спустя несколько минут здесь не будет ни трупов, ни части моста. Иначе скоро появится вторая команда цзин. Они расправятся с вами, им не нужны свидетели. Кроме того, мне почему-то кажется, что ваше начальство будет довольно, если не останется никаких следов. Даже потеря моста для них не так важна, как скандал, который может разразиться. Как бы вас не сделали крайними.
   Пограничник жестко посмотрел на Русова, и тот на миг почувствовал себя неуютно. Но офицер невесело улыбнулся:
   - Нас и так сделают крайними. Но может быть, хоть не упрячут в психушку. Ладно. Удачи вам, мистер Русов!
   Он коснулся блокнота, и ворота с тихим гудением раздвинулись. Потом повернулся к напарнику и похлопал по плечу:
   - А ну, Фредди! Быстро к машине! У нас была схватка с террористами, но без потерь с нашей стороны.
   Они побежали к машинам и уже через минуту уехали - две уменьшающиеся черные точки среди белого безмолвия леса.
   Снежная пыль осела, белым саваном прикрыв истерзанные тела цзин и останки машины. Русов смерил взглядом расстояние до них - далековато. Он сел за руль и поглядел на Джанет. Та выглядела неважно, но нашла силы улыбнуться Русову.
   - Ты любовь моя, - сказал он.
   Глядя в зеркало заднего вида, сдвинул машину назад. Теперь достаточно. Достал футляр, открыл и посмотрел на последний цилиндрик. Подарок из самой преисподней - так, кажется, говорил Сирин. Ну что ж, кое-кого он отправит прямо в родные места.
   Русов постарался действовать не спеша. Открыл дверцу машины, сдвинул рифленое колесико на цилиндре, установив задержку в шестьдесят секунд, и положил на снег. Все еще закрывая дверцу, дал газ. На мгновение испытал панический страх: а вдруг мотор откажет?
   Но "ровер" послушно перенес их через мост над черной рекой.
   На другой стороне, метрах в ста от моста, Русов остановил машину, обернулся и посмотрел назад. Джанет тоже повернулась, глядя на оставленный американский берег. Их головы соприкоснулись, и Русов обнял Джанет за плечи. Он ожидал взрыва, но оказалось, что забыл наставления Сирина. Взрыва не было. Лишь неяркая вспышка, мерцающий туман в воздухе, а затем радуга соединила берега реки.
   Только радуга, потому что моста более не существовало.
   Радуга повисела над темной водой и исчезла. Джанет вздохнула. Русов повернулся и тронул машину. Прошумел ветер, и поземка проводила их в путь на север.
  
  
   Эпилог
  
  
   Человек стоит перед прозрачной стеной - только это не стекло, даже луч лазера не сразу прожжет ее. Человек смотрит на миниатюрный мир за стеной. Он залит светом и приятен: зеленые растения разных видов, сообщество белых мышей и хомячков, а из-за невидимой отсюда перегородки на их возню заворожено смотрит кошка. Для собаки в этом мире выделен отдельный уголок, но она не обращает внимания ни на хомяков, ни на кошку - стоит и глядит на человека. Собаки всегда раньше чуют беду. Может быть, повизгивает, но звук не проходит сквозь прозрачную стену. При желании звук можно включить, внутри установлены микрофоны, но человек не хочет этого делать.
   Он один - и сам настоял на этом. Вдоль стен высятся металлические шкафы, набитые электроникой - похоже, сюда собрали все виды измерительной аппаратуры. От внешнего мира помещение отделено дверью из титана, переходной камерой и еще одной титановой дверью. Вся лаборатория накрыта стальным колпаком, а под ним установлен тактический ядерный заряд. Он имеет две независимые цепи управления - изнутри и снаружи.
   Пора!
   Человек прикасается к дисплею компьютера и тот оживает, но картинка тут же застывает - компьютер ждет сигнала с командного пункта. Наконец коды сверены и программа запущена. Человек не следит за сменяющимися на дисплее таблицами: все равно информация фиксируется на жестких и оптических дисках - и здесь, и на командном пункте. Снова поворачивается к прозрачной стене.
   Зачем он здесь? Ведь все можно делать дистанционно, без риска для жизни. Но если информация достоверна, то он хочет наблюдать своими глазами. Никто не видел этого более двадцати лет, а те, кто видел, давно мертвы.
   Призрачно-голубое сияние озаряет потолок, искры вспыхивают на металлических шкафах - это пробилась часть светового излучения от возникшей в вакууме плазменной линзы.
   Человек больше не глядит на дисплей. Какая фантастическая, невероятная, и в то же время простая схема! Хорошо помнит, как сжалось сердце, когда впервые глянул на формулу... И вот он видит то, что когда-то видели мертвые - проклятие или благословение, сошедшее с небес.
   За прозрачной стеной начинает темнеть, хотя лампы дневного света горят по-прежнему, а голубое свечение на потолке даже усилилось. Можно посмотреть на приборы - они должны показать, как стремительно убывает число фотонов, скачком переходящих в кванты неизвестной темной энергии, - но человек не в силах оторвать глаз от воцаряющегося за стеной сумрака. Собака сходит с ума: кидается на невидимые стены клетки, пасть разинута, и человек рад, что ничего не слышит. Кошка взъерошена, хвост трубой, носится по клетке. Засуетились хомячки и белые мыши. Лишь растения по-прежнему неподвижны - только листва стала сумрачнее, вот и все. Невидимый глазу свет упал на нее, затмив дневной.
   "И солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь..."
   Человек не замечает, как шепчут его губы. Он судорожно вздыхает и включает аудио выход с единственного датчика, который интересует его сейчас. Тоскливое низкое гудение наполняет комнату, будто доносится гул падения вод в глубокую пропасть.
   Человек слушает и лицо бледнеет, словно серый снег запорашивает его. Хотя чего ждал? Знал все с самого начала, едва увидел формулу. Он убавляет звук и берет телефонную трубку.
   - Генерал? Устройство работает. Слышите гудение - это датчик вторичного излучения.
   Некоторое время слушает.
   - Не думаю, что понадобится существенная доработка. Схема оптимально функционирует в условиях космического вакуума. Как и предсказывалось, энергетические затраты минимальны. Это похоже на цепную реакцию: когда начальный порог перейден, энергия начинает черпаться прямо из пространства.
   Слушает снова.
   - Нет! Это не может служить источником энергии, по крайней мере пока. Слишком странная мощь. К тому же мы не знаем, каково будет влияние на структуру пространства. Вдруг выкачаем слишком много энергии и провалимся в черную дыру? Здесь нужны фундаментальные исследования. Но как оружие устрашения - это бесподобно. Серийный выпуск можно начинать хоть сейчас. Надеюсь только, что оно никогда не будет применено. Хватит с нас прошлой войны.
   Слушает.
   - Я рад, что вы разделяете мою точку зрения, генерал.
   Человек кладет трубку. Сумрак плотнее стал за стеной, животные мечутся в панике. Человек вздыхает: бедные, как тяжело жить в мире, где господствует человек. Несколько недель вам придется мучаться, пока не проведут все замеры. Лишь затем ядерный взрыв в неистовой вспышке света принесет вам небытие и покой.
  
   За окном скользили уютно озаренные дома и пушистые огни фонарей, машина остановилась у крыльца.
   - Спасибо, сержант, - поблагодарил Русов и вышел.
   Машина сразу уехала, сегодня все спешили - Рождество. И у них в доме повсюду горел свет, снежинки падали мимо освещенных окон. Русов постоял, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Похоже, они приехали в край зимы - Канада очень напоминала ему Россию.
   Он поднялся по ступенькам и позвонил. Послышались торопливые шаги, дверь открылась. Джанет весело улыбалась, хотя глаза смотрели обеспокоено. На ней было фиолетовое платье - в третий раз надела после помолвки, - а волосы красиво уложены.
   - Как долго тебя держали, милый. Я думала, Рождество придется встречать одной.
   - Все в порядке, Джан. - Русов снимал ботинки, до сих пор не привык проходить в гостиную обутым. - Долго беседовали, а кроме того приходилось ждать, пока подъедет то одна важная шишка, то другая. Они не доверяют электронным коммуникациям. "Великая стена", китайская версия "Эшелона" - все прослушивается.
   Он вошел в комнату и остановился:
   - Вот это да! Ты где достала?
   Посреди гостиной зеленела елка в серебряной мишуре. Украшений было немного, но внизу в ватном сугробе стоял Дед Мороз, или по-здешнему Санта Клаус в красном колпаке.
   - Привезли в подарок, - пожала плечами довольная Джанет. - А игрушки дала жена соседа. Сказала, что за Рождество без украшенной елки? Вы ведь празднуете Рождество в России?
   - У нас Рождество отмечают в январе. - Русов подошел ближе, с удовольствием вдыхая запах смолы и хвои. - Елки наряжают под Новый год. Но это неважно. Спасибо за сюрприз, Джан. Дома меня встречает красавица жена и новогодняя елка.
   Он обнял Джанет, зарылся лицом в волосы и несколько раз поцеловал в шею. Порозовевшая Джанет высвободилась и взяла что-то со столика.
   - А вот подарок неважный, - пожаловалась она. - В город ведь не пускают. Раздобыла только это. Нет смысла оставлять под елкой до утра, возьми.
   Она подала прозрачный шарик - внутри виднелся миниатюрный дом в окружении деревьев.
   - Потряси его.
   Русов встряхнул - на домик и деревья посыпались снежинки.
   - Красиво, - сказал он. - Напоминает Россию и будет напоминать мне о нашем первом Рождестве.
   Не выпуская подарка, он сел на диван и вытянул ноги. Снег в шарике перестал идти.
   - Переверни, и снегопад начнется опять. - Джанет тоже забралась на диван и прижалась к Русову. - Есть хочешь?
   - Пока нет. - Русов перевернул шарик, и в крохотном мире снег стал падать с земли на стеклянное небо. - Там несколько раз подавали кофе с бутербродами.
   - Тогда поедим потом, - умиротворенно вздохнула Джанет. - Я приготовила праздничный ужин, что смогла. Тебя не замучили?
   - Не особенно, - улыбнулся Русов. - В первые дни было хуже, смотрели как на помешанного. Если бы не рекомендации Грегори, не видать мне министра. А сегодня у меня сложилось впечатление, что они уже все проверили. Наверное, занимались исследованиями и была специальная лаборатория. Отношение совсем другое...
   - Кстати, - пробормотала Джанет из-под мышки Русова. - По телевизору передавали новости о дяде. Ну не о нем самом, а об их Союзе ветеранов. Во-первых, погромили много церквей Трехликого по всем Территориям, причем полиция нигде не вмешивалась. Во-вторых, опубликовали в Интернете списки политиков и офицеров полиции, подкупленных цзин. Со всеми подробностями: суммы, банковские счета, на что давались деньги и прочее. В Штатах грандиозный скандал, назначены слушания во Временном конгрессе.
   - Молодец у тебя дядя. - Русов потерся щекой о волосы Джанет. - А о нас случайно ничего не передавали?
   - Нет, - тихонько рассмеялась Джанет. - О нашем доблестном бегстве ни слова. И о том, чем занимались по пути, тоже. А интересное получилось свадебное путешествие... Но извини, я тебя, кажется, перебила.
   - Ах да, - вспомнил Русов. - О подарках. Для тебя тоже есть кое-что. Там был один важный чин, даже расчувствовался немного. Сказал, что я оказываю их стране неоценимую услугу и спросил: как нас можно отблагодарить? Тут я вспомнил, что ты говорила насчет собственного дома, и набрался нахальства, попросил для проживания домик наподобие этого. А заодно - наглеть так наглеть - и бесплатного обучения в университете для нас обоих.
   - Ну и как? - В голосе Джанет послышалось сомнение.
   - Посмеялись. Министр сказал, что это можно устроить.
   Джанет высвободила голову и стала смотреть в окно. Огни соседних домов мерцали за падающим снегом.
   - Не знаю, Юджин, как-то неловко. Этот секрет принадлежал не тебе.
   - Это секрет мертвецов, Джан, - вздохнул Русов. - Многие погибли из-за него, мы спаслись только чудом. И я думаю, здесь он принесет пользу. Канада не станет воевать, чтобы диктовать свою волю миру. Но и ее теперь не посмеют тронуть...
   Он замолчал. Как нередко в последние дни, на смену хорошему настроению вдруг пришла горечь.
   - Ты знаешь, - пожаловался он, - порой мне бывает не по себе. Возникает чувство, что нас просто использовали. Кому-то понадобилось, чтобы тайну этого оружия узнали не только в России, и все было подстроено: наш перелет в Америку, гибель Сирина и даже встреча с тобой.
   Джанет слегка отодвинулась.
   - Ты жалеешь?
   Русов помолчал, а потом тихо рассмеялся:
   - Пожалуй нет. Я получил хорошую награду - тебя.
   - Не расстраивайся, - вздохнула Джанет. - Может быть, такова воля Бога.
   Холодом потянуло на Русова, женщина с гирляндой цветов улыбнулась ему из застывшей метели.
   "Или кого-то другого", - подумал он. А вслух сказал:
   - Ты знаешь, я часто думал о России. Хотел вернуться, чтобы раскрыть тайну своим. Но теперь я уверен, что в южных автономиях знают секрет этого оружия. Иначе Китай попытался бы установить контроль над нефтяными богатствами Каспийского моря. Быть может, наша загадочная незнакомка права и со временем Канада, Россия и Америка смогут объединиться, чтобы сделать мир более безопасным и справедливым.
   Джанет рассмеялась:
   - Юджин! Да у тебя наполеоновские планы. Я думала, что вышла замуж за обыкновенного молодого человека, пусть и симпатичного, а ты рассуждаешь о переустройстве мира.
   - Это просто мечты, Джан, - улыбнулся Русов. - Пока у нас будет свобода только мечтать. Меня предупредили, что выезд из страны для нас исключен. Мы будем находиться под постоянной охраной, хотя со временем нас выпустят с территории базы. Дом и университет - это компенсация за потерянную свободу. Видишь, со мной ты оказалась будто в тюрьме.
   - Ну и ладно. - Джанет встала. - Главное, что это не одиночное заключение. Да и убегать все время радости мало... А теперь другой сюрприз.
   Свет погас. В темноте на елке загорелись огни: сначала тревожно красные, на смену им тепло-оранжевые, потом солнечно-желтые... Все цвета радуги вплоть до космически-фиолетового сменились за несколько секунд, а потом повторились снова: красный, оранжевый, желтый...
   - Красиво, правда? - Джанет снова залезла на диван и примостилась сбоку - коленками на ногах Русова, головой на плече. - А интересно, как мы будем встречать Рождество через двадцать лет?
   - Ну, это будет не скоро, - легкомысленно сказал Русов, обнимая ее и ощущая теплое дыхание на щеке.
   - Хочешь сказать - неизвестно, проживем ли столько? - Джанет подвигалась, устраиваясь поудобнее. - Да уж, у тебя талант попадать в переделки.
   Русов тихо рассмеялся:
   - Помнишь, ты говорила, что я без тебя пропаду. Очень похоже на то. Если бы не твоя любовь, я не выжил. Или оказался в куда менее приятном месте. Вот послушай. Грегори уже собирался сдать меня бывшим коллегам, больно подозрительным я стал казаться после всех происшествий...
   - Дядя? - возмущенно фыркнула Джанет, поднимая голову. - Да я ему...
   - Постой, Джан. - Русов ласково притянул ее к себе. - Дальше планов он не пошел, ты всю игру испортила. Отнимать у тебя мужа он не посмел. Наоборот, стал помогать: выручил из лап полицейских, что приехали за мной из Пенси-Мэр, вытащил из церкви Трехликого, дал машину и деньги. Если бы не он, мы точно попали к цзин или поклонникам Трехликого. А они, похоже, одним миром мазаны.
   - Вообще-то да, - вздохнула Джанет, снова устраиваясь головой на плече Русова. - Когда увижу дядю, расцелую.
   - Потом, - продолжал Русов, - этот странный ребенок, Эмили. Ведь она вытащила нас от Ливви, мы там крепко застряли. Цзин или американская разведка взяли бы нас тепленькими. И еще она предупредила о засаде. А знаешь, что сказала напоследок? Что делает это только ради тебя. Ты у меня очень хорошая.
   - Угу, - согласилась Джанет и потерлась носом о щеку Русова. - Я у тебя очень хорошая. Всегда помни это и цени... Но что тогда получается, Юджин? Я приставлена к тебе в роли телохранительницы? Если тебе не удается отстреляться или подбросить что-нибудь, то я должна тебя выручать? Это как-то... некрасиво. Неприятно, когда тебя используют.
   Русов вздохнул и стал поглаживать ее волосы.
   - Это не совсем так. Помнишь, я говорил тебе о Морихеи. Он рассказывал о юноше, который играл на флейте в ночь перед своим последним сражением. В жизни должно быть место для любви и красоты, иначе это слишком мрачная штука. Ты - моя награда и мое счастье. Если мы еще и помогаем друг другу, то это только естественно...
   - Гм, - сказала Джанет. - Приятно слышать, что я твоя награда и твое счастье. Похвали меня еще.
   Русов рассмеялся:
   - Ты моя интуиция, Джан. У мужчин с этим плохо. Помнишь Ливви? Я никак не мог взять в толк, что отель - плохое место. А ты сразу почувствовала. И первой поняла, что надо слушаться Эмили.
   - Интересно, кто она на самом деле? - вздохнула Джанет. - Узнаем ли мы это когда-нибудь? А Ливви... Неужели она тебе никого не напомнила?
   Снова холод прошел по спине Русова - вспомнился зал с багровыми стенами и обольстительная красота той, что приближалась в призрачном одеянии из зеленого света. Он постарался взять себя в руки:
   - Еще как напомнила, вылитая Лилит. Но я только потом понял.
   - Неужели мы... - прошептала Джанет.
   - Не думаю. - Русов перебирал кудри Джанет, а глаза заворожено следили за игрой огоньков: зеленые, голубые, синие, лиловые... - Скорее всего, эта троица - лишь голографические изображения, которые транслирует церковь Трехликого, и поклонники в меру своих сил копируют их. В Ливви много от соблазнительности Лилит, но все-таки это обыкновенная женщина.
   - Тебе она показалась соблазнительной? - Джанет слегка укусила Русова за ухо.
   Русов вздрогнул: красные огоньки загорелись на елке, красный язычок Ливви поманил из темноты.
   - Не такая соблазнительная как ты, Джан.
   - А я-то думала, мы всем утерли нос, - разочарованно вздохнула Джанет. - Всей не святой троице. А оказывается, еле удрали от их поклонников.
   - Это немало, Джан, - улыбнулся Русов. - Или в тебе проснулся боевой дух и хочешь управиться с самими Владыками Тьмы?
   - Нет уж, - пробормотала Джанет. - Лучше управимся с ужином... - Потом хихикнула:
   - И уберите руки, молодой человек! Я вам не Ливви.
   - Конечно. - Русов глубже запустил руку под платье. - Ты красивее, милее и соблазнительнее. Ужин пускай подождет.
   - Я думала, мы оставим это на десерт, - пожаловалась Джанет, подставляя шею поцелуям Русова. - Но ты предпочитаешь начать со сладкого...
  
   В этой уютной гостиной мы оставим Русова и Джанет. Впереди у них мало интересная для читателя жизнь: любовь, учеба, дети. Все реже голубые зимы, пышное лето и золотая осень Канады будут напоминать Русову о его далекой родине.
   Но течение реки непрестанно, как писал в "Записках из кельи" Камо-но Тёмэй, и вода в ней не остается прежней. Так и человеческая жизнь... Все переменится. Снова перед Русовым распахнутся неоглядные пространства России. Снова придет тяжелое время испытаний, страха и горя.
   И тогда, быть может, мы вернемся к этой дороге, озаряемой то угрюмыми отсветами грядущей Битвы, то далеким сиянием Сада - чтобы посмотреть, куда приведет героев их путь.
  
  
   конец
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"