Никифор Акакиевич обладал огромным количеством друзей и ещё большим количеством знакомых. И чего Никифор Акакиевич никак не мог понять долгое время, так это того, что многие из них - если не все поголовно - содержали у себя дома какую-нибудь зверюшку. Домашнего, так сказать, любимца. Питомца, значит, и брата своего меньшего.
У многих жили собаки или кошки, а иногда и те и другие вместе. Кто-то запирал в клетку попугая, а то и хомяка или крысу. Находились и такие, что заводили у себя рыб, или же - страх какой! -вовсе пауков!
Короче, каждый из друзей и знакомых Никифора Акакиевича заводил себе любимца-питомца и брата, как говорится, меньшего, по своему выбору - Никифор Акакиевич не знал, кто и какими критериями при этом выборе руководствовался, но подозревавл, что какое-то тайное родство душ здесь всё-таки имеет место быть.
А друзья и знакомые Никифора Акакиевича нисколько не удивлялись такому положению вещей. Напротив, очень удивлялись они тому, что, приходя в гости к Никифору Акакиевичу, не наблюдают у него никаких не то чтобы братьев меньших, а даже мало-мальски завалященького питомца и любимца не обнаруживали они у Никифора Акакиевича дома - даже при самом пристрастном осмотре. А некоторые прямо таки и возмущались:
-- Как это так, Никифор Акакиевич, - негодовали эти некоторые, - у тебя дома никого нет?! Когда же ты, наконец, уже заведёшь себе хоть кого-нибудь? Ну, хотя бы котёнка (щенка, крысёнка, хомячка...)? У нас тут вот чудненькие крысятки (котятки-щенятки...) остались, может, возьмёшь?
Но Никифор Акакиевич долгое время оставался глух ко всем удивлениям, негодованиям и пламенным призывам обзавестись уже хоть каким-то питомцем-любимцем. Наконец, Никифор Акакиевич устал от всеобщего непонимания и негодования по поводу отсутствия у него брата какого-нибудь меньшего и, после долгих раздумий, принёс домой ёжика.
Поначалу ёж доставлял Никифору Акакиевичу множество хлопот: каким-то непостижимым образом оказывался непременно в кресле-качалке, громко фыркал и топал деловито по всему дому всю ночь, успокаиваясь только к утру - неизменно в тапочках Никифора Акакиевича.
В общем, через какое-то не очень продолжительное время Никифор Акакиевич аккуратно поместил ёжика в холодильник и доставал его оттуда только перед приходом гостей.
А всё остальное время ёжик искренне верил в то, что вокруг происходит зима и блаженно пребывал в спячке, не доставляя Никифору Акакиевичу никаких неприятностей.