- Чаганов, закрой окно дышать нечем,- вопит Оля, стараясь перекричать мерный стук железных колёс и шёлковый шорох трепещущей на ветру занавески.- заснул?
'Хотелось бы, но не дано'...
Подскакиваю к окну и с силой хлопаю фрамугой: поезд по широкой дуге, так что стали хорошо видны хвостовые вагоны, делает плавный поворот, следуя за извивом Амура, серебристая гладь которого время от времени возникает впереди на горизонте. Изменившийся встречный поток воздуха прижимает чёрный дым паровоза к окнам вагонов, в мгновение ока превратив светлый вечер в непроглядную ночь. Из соседних купе тоже послышались хлопки, крики и чихания. Подруга кошачьим прыжком с мягкого места достигает двери купе и дёргает ручку. На ширкающий звук открывшейся двери сразу же поворачиваются несколько голов курильщиков, из коридора к нам тут же вплывает облако едкого табачного дыма.
'Как мёдом им здесь намазано, как будто нельзя покурить в другом месте, в тамбуре например'.
- Добрый вечер, мальчики,- беззаботно улыбается Оля, глядя на остановившиеся взгляды соседей по вагону.- откройте пожалуйста окошко... нет-нет, здесь в коридоре, накурили- хоть топор вешай.
Один 'мальчик' лет пятидесяти в гимнастёрке с тремя шпалами в петлицах, галифе и войлочных тапочках бросается выполнять её просьбу, остальные не могут оторваться от точёной фигурки девушки: штаны её спортивного костюма плотно облегают крутые бёдра, не скрывая почти ничего из того, что стремится увидеть всякий мужской взгляд, но почему-то все они как один сфокусированы на слегка разошедшейся шнуровке олиной волейбольной майки с буквой 'Д' на груди.
'Я их не понимаю, лично мне претит концентрация на отдельных, пусть и выдающихся частях тела... это с их молчаливого согласия... б-р-р, вспомнил силиконовые сиськи и губы тех далёких 'красавиц'... слава богу всё это в прошлом, в смысле будущем, в общем так... пока я- депутат или нарком, неважно... буду калёным железом'...
Расфокусировав взгляд, с любовью слежу как подруга решительно раздает приказы размякшим курильщикам с затуманенным взором, безропотно побежали выносить чугунную, наполненную окурками плевательницу (а чем ещё? жевательного табака уже и в помине нет), доставшуюся нам от царского режима. Излишне говорить, что Оля- единственная женщина в нашем вагоне, да как бы и ни в целом поезде. Дальний Восток- мужское царство. Государственная программа по вербовке незамужних женщин идёт со скрипом: призыв депутата Верховного Совета Валентины Хетагуровой услышан сознательными комсомолками, но предложение всё ещё слишком мало, чтобы удовлетворить ажиотажный спрос.
Наш вагон- спальный, самый лучший в поезде: наряду с несколькими четырёхместными имеются два двухместных купе, в одном из них едут с инспекцией в штаб, месяц назад созданного, Краснознамённого Дальневосточного фронта начальник Главного Политического Управления Красной Армии Лев Мехлис и комкор Иосиф Апанасенко, а во втором- мы с Олей на срочный запуск в эксплуатацию (так мы думали) в Хабаровском филиале НИИ-48 вычислительной машины , способной ломать японские шифры. Обстановка на Дальнем Востоке за последние недели резко обострилась, но буквально взорвалась она 15 июля, в день нашего отъезда из Москвы, когда на границе с Маньчжурией у озера Хасан на нашей стороне советским пограничником был убит японский жандарм. Японская сторона утверждала другое- пограничник убит на территории Маньчжоу-Го и обвинило нас в военной провокации.
Узнали мы об этом на следующее утро уже в Свердловске, когда курьерский поезд (неслыханное дело) был задержан на тридцать минут пока Мехлис и Апанасенко со Сталиным и мы с Олей (раздельно!) с Берией говорили по ВЧ в кабинете начальника станции. Не знаю уж о чём шла речь у них со Сталиным, (Оля считает, что о смещёнии Блюхера и назначении Апанасенко командующим фронта), но по итогам нашего с Берией- мы получили новое задание (плакал наш 'медовый месяц')- теперь в дополнение ко всему будем ещё инспектировать Управление НКВД по Хабаровскому краю и его начальника Григория Горбача: я- официально и чисто формально, Оля- неофициально и глубоко. Похоже, Берия хочет подстраховаться и на всякий случай вывести из игры 'ежовского кадра', спешно поставленного на место предателя Курского, которого органы не смогли арестовать год назад на границе и он ушёл к японцам.
- Сергеич, распишем пулю?- В открытую дверь проникает майор Пётр Григоренко, слушатель Академии Генерального Штаба, на время каникулярного отпуска прикомандированный к инспекции комкора Апанасенко.
'Мутная личность. Я понимаю, что уже на второй день восьмидневного путешествия все в вагоне прекращают чиниться, отсюда эти 'Сергеич', 'мальчики' и тому подобное, но предлагать мне опять сыграть в преферанс может только законченный мазохист'.
В первой же игре в 'Ленинград' я, чтобы избавиться от новых подобных предложений, включив все свои способности, на первой раздаче запоминаю особенности рубашек не новой колоды и со второй- начинаю методично раздевать 'зубров' (наверняка заранее сговорились между собой обчистить меня, большинство пассажиров вагона знакомы, не в первый раз едут вместе в 'СВ'): каперанг, пожилой финансист и военюрист после расчёта пули остались должны мне триста рублей.
Шепотом наотрез отказываюсь от денег: 'Вы что, Мехлис узнает- нам всем конец. Советую играть с закрытыми дверьми и с проверенными людьми'. Лица 'Зубров' светлеют, они крепко жмут мне руку и тихо исчезают за дверью, но слухи об их фиаско, моей феноменальной памяти и сверхъестественном чутье на 'фишку' быстро распростанились в замкнутом пространстве. Больше мне никто за всю дорогу играть не предлагал.
'Подлизаться хочет'.
В эту минуту из коридора доносится скрипучий голос проводника.
- Через полчаса Хабаровск, стоянка поезда тридцать пять минут.- Последнее слово тонет в металлическом скрежете, поезд тормозит, останавливается и тяжело дыша медленно вползает на Амурский мост.
* * *
Хмурые Мехлис и Апанасенко, сопровождаемые своими порученцами, неслышно ступают по ковровой дорожке вагона, пассажиры дисциплинированно остаются в купе, пропуская начальство вперёд к выходу. Поворачивают головы назад, не задержался ли кто и привычно уже замирают с расширенными глазами и отвисшими челюстями. На красной дорожке появляется Оля в форме лейтенанта госбезопасности: краповые петлицы, эмалевая шпала, зелёная гимнастёрка, синяя юбка до колен.
'В первый раз увидели в форме, а всё продожают смотреть на её грудь... на сверкающий орден Ленина'.
- До свидание, товарищи,- серьезно, без тени улыбки кивает она головой безмолвным попутчикам.- спасибо за компанию.
В тамбуре подруга останавливается, поджидая меня с двумя чемоданами.
- Здравия желаю, товарищ Мехлис,- доносится снизу приятный моложавый голос.- как доехали? Я- член военного совета, дивизионный комиссар Мазепов.
- Здравствуйте, товарищ член военного совета,- голова начальника ГПУ Красной Армии едва заметно дёрнулась.- а где командующий фронтом?
- Мне полчаса назад позвонил адъютант маршала и попросил вас встретить,- виновато наклоняет голову Мазепов.
- Здравия желаю, товарищи,- из толпы пассажиров поезда, идущих по перрону выныривает плотная фигура военного.- начштаба фронта комкор Штерн.
- Понятно,- заключает Мехлис голосом, не предвещающим ничего хорошего.- тоже, значит поручил... ну ведите нас тогда с Иосифом Родионовичем куда поручено.
С верхней площадки кручу головой в поисках нашего встречающего.
- Товарищ Чаганов,- машет мне рукой из-за фонарного столба Ким.- я здесь.
- Анна Мальцева, Роман Ким...- Передаю ему Олин чемодан.- вас случайно не Горбач прислал?
- Нет я сам по себе,- рассекает толпу мой подчинённый.- как пришла от вас шифровка, так я и стал готовиться. Остановитесь у меня, я живу один в трёхкомнатной квартире при 'институте'... места всем хватит.
- Кто не успел, тот опоздал... - в последний раз оглядываюсь по сторонам.
'Вот не поверю, чтобы из секретариата Берии не прислали уведомления о нашем прибытии, что расстание от Москвы с людьми делает'...
Коротким путём, минуя зал ожидания красивого железнодорожного вокзала, Ким выводит нас на большую привокзальную площадь, заполненную машинами и конными повозками, направлется к одной из них- видавшей виды пролётке со сложенным гармошкой верхом. Предлагает нам с Олей садиться, сам укладывает сзади чемоданы и, наконец, усаживается впереди рядом с кучером.
- Хабаровск- наименее интересное место на Дальнем Востоке,...- начинает Роман тоном экскурсовода, когда повозка трогается.
'На Олю хочет впечатление произвести... они тут все озабоченные'.
- ... в городе три горы, три улицы и тридцать тысяч портфелей...
- ... нет, в Хабаровске, конечно больше улиц, но городских только три...
Подковы ритмично стучат по булыжнику, подрессоренная пролётка мягко покачивается.
- ... остальные деревенские. После дождя на них отчаянейшая грязь, которую можно преодолеть разве что на танке...
- Эт-да-а...- подтверждает кучер.
- ... Главная из городских- улица Карла Маркса, на которую мы сейчас и выезжаем. Это широкая улица сплошь состоит из новых домов, архитектура которых представляет собою, как любят выражаться местные искусствоведы,- ценный памятник времён борьбы голого формализма с голым классицизмом. К сожалению, преобладают образцы 'раннего' формализма...
Оля заливисто хохочет, показывая ровные белые зубы.
'И что ему не нравится? Строгие геометрические формы, новые трёх-четырёх-пятиэтажные кирпичные! здания, всяко лучше старорежимных облезлых особнячков с греческими колоннами и облупившейся штукатуркой'.
Дорога плавно катиться под гору, незаметно приближаясь к реке.
- ... портфеленосцы составляют значительную часть населения Хабаровска...- заливается соловьём Ким, развернувшись к нам всем корпусом и с непроницаемым лицом жадно ловит взглядом Олину реакцию.- они никогда не выпускают портфель из рук, даже танцуют с ним: в правой руке дама, в левой- портфель...
'Разошёлся ни на шутку. ..Что это впереди? Туман на Амуре'?
Белое покрывало над рекой в постоянном движении и кое-где светится жёлтым светом: мириады мотыльков носятся над водой, скрывая от взгляда, но не от слуха бульканья и шлепки по воде, вышедшей на охоту рыбы.
- Где-то я такое уже слышала,- морщит лобик подруга.- ах да, Женя Петров мне рассказывал об их с Ильфом поездке на Дальний Восток, слово в слово...
- Тпру-у, окаянная!- Кучер натягивает вожжи, Ким едва не слетает с козел.
* * *
- Скажите, Роман Николаевич, куда это мы идём?- Напрягаю зрение чтобы разглядеть его идущего впереди в кромешной темноте.
- Тут недалеко, на соседней улице... не хочу раскрывать посторонним местоположение секретного объекта... мы же в форме...
'Разумно. Бли-ин, так и есть- типичный представитель голой классики. Надеюсь без клопов'.
Охранник у ворот, разглядев начальство, без вопросов открывает перед нами калитку, под ногами зашуршал гравий садовой дорожки, ведущей к двухэтажному особняку.
- ...Правда мне с моей физиономией без формы ещё хуже...- сквозь смех слышится тяжёлое дыхание Кима.- милиционеры документы проверяют на каждом шагу, а от пацанов так вообще спасенья нет... хуже филёров из охранки.
'Может действительно лучше было разместить Центр Дешифровки в Владивостоке или, в крайнем случае, в Ворошилове (Уссурийске)'?
* * *
- Все наши в сборе, товарищ Чаганов.- В свой кабинет, в котором временно расположился я, заглядывает Ким.
- Чуть позже. Заходите, Роман Николаевич, в общем я переговорил сейчас с товарищем Берией, ситуация на данный момент такова: японцы потребовали отвода наших войск от сопки Заозёрная. Их посол заявил дословно, что 'у Японии имеются права и обязанности перед Маньчжоу-Го, по которым она может прибегнуть к силе и заставить советские войска эвакуироваться с незаконно занятой ими территории'.
- Звучит как ультиматум.
- Точно,- киваю я головой.- час назад НКИД передал японцам ответную ноту, в которой отклонил все их требования. От нас руководство требует ускорить работу по дешифровке радиограмм. С этого момента работы будут вестись круглосуточно, в три смены. Всех радиограмм,... не только японского Мида. В районе Владивостока сейчас завершает подготовку к работе отдельная рота радиоразведки, у которой имеются большие возможности по радиопрехвату, скоро японские шифровки пойдут сплошным потоком. Второй этаж у вас свободен? Хорошо... думаю, что надо перевести наших сотрудников на казарменное положение, до особого распоряжения. 'Фиолетовую' ещё не распаковывали? Ей я сам займусь.
Хабаровск, штаб Краснознамённого
Дальневосточного Фронта,
Улица Шевченко, дом 20.
23 июля 1938 года, 10:00.
- Нет, товарищ маршал, нельзя...- адъютант решительно машет головой головой в ответ на просительный взгляд командующего.- через полчаса прибудут инспектора.
Блюхер раздражённо хекает, тянется через стол к гафину, разливая воду наполняет стакан и жадно пьёт, его дряблая шея и обвислые щёки колышатся в такт глоткам.
- Кх-кхм...- прочищает горло и поднимает страдальческий взгляд на неумолимое лицо дородного полковника с прямым пробором в редеющих волосах и зло продолжает.- Что слышно от Горбача?
- Сегодня с рассветом Григорий Фёдорович с начальником погранотряда выехали на место гибели японца,- облегчённо выдыхает адъютант, радуясь смене темы.- к вечеру, если не будет дождя, должны быть во Владивостоке.
- Куда Мехлиса поместил?- Блюхер, тяжело ступая по 'версальскому' паркету бывшего кабинета управляющего банком, возвращается к письменному столу.
- Всё чин чином, в коммунальной гостинице ?2 в люксе...
- Майор этот с ними?- Маршал тяжело плюхается в кресло.
- Какой майор? Чаганов?- Забеспокоился полковник.- Так его из управления НКВД должны были встретить...
- Встретили или нет?- Начинает распаляться Блюхер, повышая голос.- Где этот Чаганов сейчас?
- Сейчас уточню...- срывается с места адъютант.
* * *
- Ну как ночь провела?- Откидываюсь на спинку стула, привычно расфокусирую взгляд и сразу замечаю у подруги несколько свежих комариных укусов на ногах, руках и шее.
- Ты представляешь,- жизнерадостно улыбается она.- вышла в сад поискать полыни, так ты не поверишь не узнала её: стебель в руку толщиной, высотой в человеческий рост! В пору топором рубить...
Вчера решили с Олей не идти в квартиру Кима, а остановиться здесь в небольшом флигельке, надёжно укрытом от посторонних глаз, как я подумал в темноте, высоким кустарником.
Перехватив мой взгляд на покосившееся 'удобство на улице', подруга безапеляционно отрезала: '... начинай привыкать 'к тяготам и лишениям военной службы''.
'Ну такими 'лишениями' меня не запугать, 'все удобства' постоянно вошли в мою жизнь в уже зрелом возрасте, а насчёт искупаться- Амур в двухстах шагах. Курорт'!
- ... Полынь- первейшее средство против блох, тараканов и моли!
'Значит ещё и блохи с тараканами,... надеюсь хоть они не 'высотой в человеческий рост''...
Подруга с удовольствием следит за изменениями на моём лице.
- Пойдём пройдёмся.- Разговаривать в помещение на серьёзные темы мы отвыкли давно.
Выходим в заброшенный, заросший буйной растительностью сад неспеша идём по дорожке, иногда спотыкаясь о корни деревьев и перепыгивая через неширокие промоины, оставленные недавно прошедшим дождём.
- Выкладывай, что тебе известно по событиям на озере Хасан...- Останавливаемся у старой скамейки, в самой гуще парка, но сесть на неё не решаемся.
Через пятнадцать минут замечаем сквозь деревья замечаем худую фигуру Кима, он, как Дерсу Узала идёт по нашему следу низко склонив голову к земле.
- Товарищ Чаганов, вас срочно вызывают в штаб фронта!- Кричит он издалека, почуяв наши с Олей взгляды.
* * *
- Разрешите, товарищ маршал?- В глаза бросается обилие антикварной мебели изящной отделки: инкрустации, бронза, хрусталь светильников.
'Откуда у бывшего деревенского паренька такая тяга к роскошной жизни? Во истину- покажи свой кабинет- скажу кто ты'.
- Заходите,- грубый голос, одутловатое лицо и мутные глаза Блюхера ничего не выражают.- я тут сейчас вместе с Военным Советом и товарищами из Москвы имел разговор по Бодо с маршалом Будённым... так что там у вас за новые данные за такие появились?
Уже под утро, перебробовав с десяток вариантов ключей из шифровального блокнота Идзуми удалось подобрать нужные установки 'Фиолетовой'. Сведения, содержащиеся в трёх последних по времени радиограммах, перехваченных радиоразведкой Разведупра, дислоцированной во Владивостоке, были настолько важными, что я немедля по БеБо передал их Берии, а прямо перед отъездом сюда получил от него разрешение ознакомить членов Военного Совета КДФ с этой информацией без раскрытия источника.
Пять пар глаз испытующе смотрят на меня: Штерн и Мазепов копируют своего начальника, на их лицах- непроницаемая важность и значительность, а Мехлис и Апанасенко похоже удивлены, что все они, люди в немалых чинах, вынуждены получать секретные сведения от какого-то майора, пусть и госбезопасности.
'А чему удивляться-то? По-моему всё логично, дешифровка уже в Хабаровске, зачем её гонять по каналам связи взад-вперёд... да и сам факт, что тогда в Свердловске меня вызвали из вагона на преговоры с Москвой вместе с ними о многом говорит. Так, приглашения присесть я видно не дождусь, ну не очень-то и хотелось'....
- По нашим разведданным,...- беру на вооружение 'покерфейс' по-дальневосточному.- на участке Посьетского погранотряда нам противостоит 19-ая пехотная дивизия Корейской армии...
На лицах местных товарищей заиграла снисходительная усмешка.
- ... завтра ночью со стороны Харбина на станцию Мудандзянь...
Под трёхметровым потолком кабинета раздался громкий хохот четырёх лужёных глоток, Мехлис слегка улыбнулся.
- ... и станцию Нансевосандоо...- невозмутимо продолжаю я, выждав небольшую паузу.- начнут прибывать эшелоны с частями 15-ой и 20-ой пехотных дивизий, механизированной бригады, гаубичного и кавалерийского полка...
По мере перечисления всё новых частей и подразделений весёлые улыбки начали постепенно сползать с лиц собравшихся.
- ... всего японский Генеральный штаб планирует создать на участке ответственности Посьетского погранотряда группировку численностью до тридцати восьми тысяч штыков. Кроме того, к устью реки Туманной для возможной огневой поддержки сухопутных войск направляется отряд японских кораблей в составе одного крейсера, 14 миноносцев и 15 военных катеров. Группировку в воздухе будет поддерживать авиация: до семидесяти самолётов, в основном- истребители. Дата готовности к боевым действиям- 29 июля.
- Откуда это всё?- Лицо маршала побагровело.
'Из дешифровки, конечно. Оля кроме начала и окончания боевых действий больше ничего полезного вспомнить не смогла'.
- Прошу прощения, товарищ маршал, не в праве этого раскрывать.
Блюхер раздражённо хватает лежащую под рукой картонную папку, пытается развязать тесёмки, не получается и он отрывает ону из них.
- Вот! Почитайте, майор, что пишет Гребенник...- комфронта, помахав в воздухе каким-то документом, вернул его в папку.
'Поковник Гребенник- начальник Посьетского погранотряда'.
- ... 'ввиду того, что японское командование в Хуньчуне (пограничный город в Маньчжоу-Го) открыто заявляет о намерении взять боем Заозёрную, прошу из состава роты поддержки один взвод выбросить на усилиние гарнизона высоты'. Один взвод! Считает что сил у него для обороны достаточно. А вы тут о трёх дивизиях речь завели. У вас что в наркомате правая рука не ведает что творит левая? Хотите чтобы на меня пальцем показывали когда я против 'почтальонов' войска двину.
''Японцы-почтальоны'- безоружные местные жители, среди которых наверняка были и шпионы- нарушители границы, которые имели при себе лишь письмо с требованием 'очистить' маньчжурскую территорию. В последнее время буквально наводнили штаб отряда. Рота... взвод. Через неделю тут бои начнутся. Он что действительно не знаком с обстановкой'?
- Считаю, что данным, о которых я вам сообщил, товарищ маршал, можно доверять.- Делаю морду кирпичом.
- Может быть усилить авиаразведку, товарищ командующий?- Подаёт голос Штерн.
Щёки Блюхера побагровели.
- Спасибо, товарищ Чаганов,- он справляется с раздражением и говорит почти спокойно.- можете быть свободны.
Останавливаюсь у стола секретаря комфронта, чтобы спросить о машине, но тот, прижимая телефонную трубку к уху, делает знак подождать.
- Есть вызвать, товарища Смушкевича...
'Не знал что Смушкевич уже вернулся из Испании... судя по всему теперь он- командующий ВВС фронта... значит авиаразведку, всё-таки, усилят'.
* * *
Вечером уже в сумерках решили с Олей выйти, пройтись по парку (местный охраник на воротах очень рекомендовал), который находится совсем неподалёку под 'высоким берегом Амура'. По случаю субботнего вечера, совпавшего с пятым днём шестидневки на улице довольно многолюдно. Значительную часть прохожих, ничуть не уступающую 'портфеленосцам', составляют моряки Амурской флотилии: у всех как у одного бескозырки низко надвинуты на лоб, клеши отутюжены, походка боцманская. Мы с подругой в гражданке, чтобы не привлекать внимания, но похоже её совершенная фигура, облитая белым шёлком от 'графини Орловой' привлекает местных даже больше, чем орден Ленина соседей по вагону.
- Ну как прошёл твой день, дорогая?- На всякий случай крепко прижимаю её локоток к себе.- Не обижали?
- Обижать? Меня?- Фыркает Оля.- Нет, но поначалу пытались заболтать... налетели 'один-два крупных, три-четыре мелких' и жужжат... пришлось звонить Меркулову чтоб получить доступ к личным делам. Горбача нет на месте, уехал с инспекцией на границу... Красиво ка-ак!
Останавливаемся у деревянной ограды, отделяющей тротуар от обрыва и смотрим вдаль: противоположный берег широкой реки теряется в дымке. Сзади, над главными аллеями и уютными местечками парка зажигаются огни и откуда-то из его глубины доносятся первые нестройные звуки бостона.
- А мы с тобой никогда не танцевали,- неожиданно всхлипывает Оля.- никогда... вечно когда заиграет музыка вокруг тебя столпотворение из каких-то крашеных блондинок с трясущимися телесами.
'Да-а, было дело... неужели с трясущимися? Не замечал'.
- Так в чём проблема? Исправим это дело...- Увлекаю подругу за собой в тёмную аллею.
Огромная площадка под открытым небом сплошь занята танцующими, вокруг неё на скамейках сидят в основном зрительницы лет двенадцати-тринадцати и широко раскрытыми глазами наблюдают за движениями пар. Духовой оркестр в форме пожарных старательно выводит мелодию 'В парке Чаир'...
- Ой, а я не умею танцевать фокстрот...- тормозит Оля в двух шагах от дощатого настила.
- Поздно,- подхватываю её за талию и выношу на помост.- на вальс похоже, только без вращений и музыка другая. Та-ак на четыре такта, медленно... танцуем слоуфокс... повторяй за мной...
- Ну-у во-от,- подбадриваю подругу шёпотом.- ра-аз-два-три-и... четыре. Назад с левой. Всё отлично, с твоей физической подготовкой- это пара пустяков.
Олина скованость куда-то улетучилась, глаза затуманились, эйфория... на нас с завистью начинают поглядывать соседние пары.
'Неужели японцы мне дезу скормили?... Если погонят отовсюду, пойду работать учителем танцев'.
Хабаровск, штаб Краснознамённого
Дальневосточного Фронта,
Улица Шевченко, дом 20.
24 июля 1938 года, 10:00.
'Как на работу сюда хожу'...
В голове продолжает крутиться вчерашняя мелодия: '... так значит завтра, на том же месте, в тот же час'.
Поднимаюсь по отделанной мрамором лестнице на второй этаж, на полпути меня встречает, спускающаяся сверху вчерашняя компания, с примкнувшим к ней незнакомым старшим майором госбезопасности, во главе с улыбающимся маршалом Блюхером.
- Опять, кажется, твоя бандура не фурычит!- Радостно сообщает он.- Идём, будем с Москвой по Бодо говорить.
'Они что 'Айфон' специально из строя выводят? Луддиты хреновы'...
В комнате спецсвязи на первом этаже знакомый по моему первому приезду капитан-секретчик расстроенно разводит руками... нет связи.
- Сначала начались замирания,- докладывает он, а потом вообще связь прервалась.
- Частоты меняли?
- Да что мы только не делали...
- Я ж говорил...- потирает руки Блюхер.- негодная техника. Давай нашу старую Бодягу разворачивай.
В этот момент телетайп начал печатать.
- Будённый: Сеанс связи начнётся через полчаса,- читает с ленты оператор.- ожидаем товарища Сталина.
- Так, пошли все во двор,- даёт команду маршал.- перекур тридцать минут.
- У вас есть свободная линия ВЧ?- Пытаю капитана, когда военные выходят из комнаты.
- Сейчас нет, но могу организовать.- Вопросительно смотрит он на меня.- а зачем вам, товарищ майор госбезопасности?
- Подключим 'Айфон' к ВЧ.- Подхожу к шкафам установки.
- А так можно?- Удивляется дежурный.
- Имеется такая недокументированная возможность, да вы не беспокойтесь, товарищ капитан, всю ответственность беру на себя. Итак отключаем радиостанцию...
Дозваниваюсь до узла связи наркомата обороны и договариваюсь о переходе на проводную связь. Дело в том, что комплект поставки 'Айфона' включает все необходимые адаптеры для связи по ВЧ, но на время опытно-войсковой эксплуатации мы хотим лучше обкатать беспроводную связь, как наиболее технически трудную.
... у вас тут должен быть специальный переходник, он находится там же, где набор запасных ламп.
* * *
- Товарищи,- обвожу взглядом собравшихся.- связь с наркоматом обороны по прибору 'Айфон' установлена. Некоторые из вас уже имеют опыт работы с ним, для остальных повторюсь: звук из Москвы выведен в громкоговоритель трубки телефонного аппарата, что стоит перед каждым из вас...
'Хватило на всех в обрез'.
- ... в трубке имеется микрофон, в него вы будете говорить когда загорится лампочка напротив вас. То есть, чтобы поддерживать порядок в эфире, когда кто-нибудь захочет что-то сказать, то он поднимает руку, я включаю ему микрофон, подтверждая это светом лампочки.
- Детский сад...- Ворчит маршал.
- Поскольку звук вашего голоса будет искажён в канале связи, то перед тем как что-нибудь сказать называйте своё имя. Вопросы? Нет тогда берём трубки. Москва, мы готовы.
- Здесь Будённый,- послышался чистый и громкий голос наркома.- товарищ Блюхер доложите обстановку.
- Нормальная обстановка, спокойная...- Комфронта, забыв поднять руку и представиться, начинает шепелявить в трубку.- несмотря на панические сообщения некоторых прикомандированных товарищей. Сегодня с сопки Заозёрной вернулись адъютант командующего Первой армией, начальник погранотряда и начальник Управления НКВД по Приморскому краю. Они расследовали обстоятельства пограничного ин-цин-дента, что случился 15 июля. Комиссия, значит, дала своё заключение, что наши окопы и заграждения из колючки на сопке находятся на сопредельной стороне. На три метра залезли к ним. Ошиблись, бывает... надо садить наших и ихних нкидовцев за стол и пусть договариваются. Я кончил.
- Сталин здесь. Вы что же, товарищ Блюхер, подвергаете сомнению законность действий наших пограничников?...
- Комиссия установила...- бубнит комфронта в выключенный микрофон, я с запозданием щёлкаю тумблером.- Горбач, Гребенник и этот, как его? Забыл...
- Эти люди что сами по себе собрались в комиссию и поехали на границу?- Несмотря на искажения, сталинские интонации вполне можно распознать.
- Нет не сами, я их попросил...- оставляю микрофон комфронта включённым.
- Вы что, товарищ Блюхер, адвокатом к японцам записались?...- Чеканит слова вождь, по щеке Горбача скользнула вниз капелька пота.
- Нет, я хотел...
- Вы дослушайте меня, потом будете возражать. Вы- командующий фронтом, вам вверенными войсками надо управлять, а для того чтобы переговоры вести с японцами у нас другие люди есть...
Лицо маршала исказилось от злости, но он сдержался, промолчал.
- ... Продолжайте, товарищ Будённый.- В трубке послышался треск.
'Надеюсь не разбил её'.
- Будённый говорит. Сейчас будете отвечать начальнику Генерального штаба.
- Шапошников на проводе. Сегодня курьерским из Москвы в Хабаровск выезжает группа 'операторов' под командованием полковника Василевского. Прошу встретить и оказать им всяческое содействие.
- С какой целью?- Морщится Блюхер.
- Для проверки и оценки действий штабов всех уровней вверенного вам фронта. - Даже синтезатор речи не смог скрыть холодности тона начальника Генштаба.
- Не доверяете нам...
'Блин, что он несёт? Совсем берега потерял'.
- Вопрос к начштафронта Штерну,- Шапошников игнорирует замечание Блюхера.- что у вас происходит со связью с 1-й Армией? Наш оперативный отдел в течении ночи не может связаться с командующим Подласом и его штабом.
- Штерн у аппарата, повреждение на линии ВЧ между Хабаровском и Ворошиловым,- заметно волнуется начальник штаба.- делаем всё возможное для восстановления связи: повреждённый участок обнаружен, туда направлены ремонтные бригады, обещаю...
Краем глаза замечаю как в переговорную быстро входит взволнованный капитан-секретчик с листом бумаги в руках и идёт к маршалу.
- Что ещё?- Раздражённо бурчит Блюхер, выхватывая у того бланк телефонограммы, по мере чтения его лицо всё более мрачнеет.
- По обычному телефону...- Шепчет капитан.
- Он сам это говорил?
- Точно так, голос комдива Подласа я знаю.
- Ступай.- Маршал с минуту отрешённо смотрит прямо перед собой, затем заметив мой внимательный взгляд тянет руку вверх.
- Здесь Блюхер, - щёлкаю тумблером, прерывая Штерна на полуслове.- только что получено собщение от Подласа. Сегодня ночью, около двух часов, японцы силами до двух пехотных полков после артиллерийской подготовки начала штурм пограничных сопок Заозёрная, Безымянная и рядом стоящих высот и к семи утра захватили их...
'Вот тебе и тридцатое июля... всю нашу с Олей память пора выбрасывать на свалку'.
В эфире возникла полная тишина, затем через десяток секунд, как бы издалека, послышался чей-то властный голос: 'Перерыв пятнадцать минут'.
- Товарищ маршал,- обращаюсь к Блюхеру, поднявшемуся с места.- можно мне на минуту телефонограмму? Хочу отправить её в Москву по фототелеграфу.
'Ничего не понял? Ну понятно, не 'царское' это дело в детали вникать, а мне пора уже опробовать в деле шифрофотототелеграф завода 'Темп' (обычный фототелеграф плюс блок шифрования от 'Бебо')'...
- А чего уж там...- Комфронта сокрушённо машет рукой, оставляя бланк на месте, и тяжёлой походкой идёт к двери, где его перехватывает Мехлис.
* * *
- Будённый на проводе. Слушайте приказ Народного Комиссара Обороны Союза ССР ?29 от 24 июля 1938 года. Город Москва. Приказываю: в целях усиления мероприятий по оборонной подготовке Дальневосточного театра и улучшения управляемости войсками КДФ утвердить комкора Апанасенко заместителем командующего Краснознамённым Дальневосточным Фронтом, командующим Группой Войск в Приморье и подчинить ему в оперативном отношении 1-ю армию, Тихоокеанский флот и части Пограничные войск. Управление ГВП дислоцировать- г. Ворошилов, в состав включить Уссурийскую область, части Хабаровской и Приморской областей, разграничительная линия со 2-й армией по реке Бикин. Народный комиссар обороны СССР маршал С.Будённый. Начальник Генеральеого штаба РККА командарм 1-го ранга Б. Шапошников.
Блюхер под жёстким взглядом Мехлиса опускает голову.
- Данный приказ уже передаётся по фототелеграфу.
'Слово 'фототелеграф' уже вошло в состав 'героических'- выделено Семёном Михайловичем громкостью. Надеюсь и качество документа 'героическое' устройство обеспечит'.
- Товарищ Будённый, Чаганов на проводе,- пользуюсь моментом, что все собравшиеся, кроме Блюхера, отходят к аппарату и наблюдают как на их глазах рождается документ.- вы помните, я послал вам записку о приборе оптической разведки 'Алмаз'?
- Помню,- быстро отвечает он.- это которая на бомбовозе...
'Хорошая память, о таких системах ему наверное много довелось бумаг прочесть... Выделяет он меня, хотя с другой стороны и прибор прорывной- тепловизор на самолёте в хорошем разрешении пишет тепловой профиль местности, над которой он пролетает на обычную киноплёнку'.
- ...Так точно. Через месяц у нас намечены полигонные испытания 'Алмаза' на Софринском полигоне. Самолёт ДБ-3 и прибор уже готовы и находятся у меня в Подлипках. Прошу дать распоряжение совместить эти испытания с войсковыми и провести их здесь в Приморье в боевой обстановке.
- Как же ты, Алексей, собираешься перегнать бомбовоз на Дальний Восток? Ты хоть знаешь сколько времени готовил Коккинаки свою 'Москву' для перелёта?
- Товарищ маршал, я не предлагаю беспосадочный перелёт, пусть будет обычный с посадками по маршруту 'Аэрофлота' дня за три-четыре.
- Не могу тебе ответить сейчас, мне надо с Головановым посоветоваться, но предложение хорошее. Молодец.
- И ещё, я знаю, что здесь в Приморье где-то находится один из 'Подсолнухов'. Неплохо было бы его тоже проверить в боевой обстановке. Хотел бы с вашего позволения поучаствовать в этом.
- Я тебе, Алексей, не командир, у своего начальства отпрашивайся, а со своей стороны дам распоряжение чтоб не препятствовали.
Уссурийская область, г. Ворошилов.
Штаб 1-й Армии, улица Чичерина 54.
28 июля 1938 года, 12:00.
'Новая метла', комкор Иосиф Апанасенко, отрывается от карты, проводит рукой по гладко выбритой голове и суровым взглядом обводит собравшихся, высших военных руководителей Приморья: дюжина комкоров, комдивов и флагманов (я со своим ромбом картины не портил) напряглась.
- Нет узкоколейки на юг в сторону границы?- Карие глаза замкомфронта буравят фигуру немолодого комдива, мгновенно взмокшего от этих слов.- Как же вы собирались границу прикрывать?
- От нас и от Владивостока к границе ведут две грунтовки...- Выдавливает из себя Кузьма Подлас, недавно назначенный командующим 1-й армии, и замолкает.
- Разрешите мне?- Подаёт голос Яков Смушкевич, комкор, поправляя орден Ленина на груди и дождавшись кивка Апанасенко продолжает.- Я получил приказ передислоцировать авиацию фронта поближе к театру боевых действий, было намечено несколько несколько передовых заранее выбранных площадок для штурмовиков и истребителей: в Новокиевке и заимке Филипповского. Самолёты на месте, но снабжение организовать не удаётся. Из-за дождей дороги раскисли, также с площадками отсутствует телефонная связь.
У Апанасенко над воротником гимнастёрки появилась красная полоса, которая, расширяясь, быстро поползла вверх окрашивая щёки, нос и лоб.
- Дальний Восток-крепость?! Граница на замке?!- Глаза командующего ГВП налились кровью а губы беззвучно зашевелились.- От кого? От нас с вами?
Собравшиеся втянули шею в плечи.
- Товарищ Молев,- краска начала сходить с лица Апанасенко, с места поднялся высокий худощавый комбриг лет пятидесяти, военный инженер из Ленинграда, с которым мы ехали в одном вагоне на Дальний Восток.- делай что хочешь, но чтобы вот эта дорога до Краскино через три дня была в порядке, понял нет? А чтоб твои подчинённые не заскучали, проложишь рядом с грунтовкой узкоколейку, понял да? Короче, неделю на подготовку, месяц- на строительство...
Молев, закусив губу, встревоженно смотрит на карту-километровку, что-то прикидывая в голове.
- ... а ты,- командующий поворачивается к что-то записывающему Григоренко, сидящему не за столом для совещаний, а за приставным столиком.- первого сентября садишься на паровоз и дуешь в Краскино, оттуда мне звонишь. Еслм он не доедет, Молев, я не завидую твоей судьбе...
Комдив хотел что-то возразить, но быстро передумал.
- ... а список тех, кто виновен, что дорога не построена, имей в кармане.- Апанасенко делает эффектную паузу, вновь обводит нас взглядом.- Это твою судьбу не облегчит, но не так скучно будет там, куда я тебя загоню.
- Но я смотрю человек ты сурьёзный,- продолжает заботливым тоном комкор.- поэтому вот тебе мой совет: всем кто участвует в строительстве нарежь участки и установи сроки. Что нужно для стройки, составь заявку и веди строгий контроль. У меня на столе каждый день должна быть сводка выполнения плана и отдельно- список не выполнивших план.
- ... Теперь с лётчиками,- Апанасенко встаёт напротив Смушкевича, покачиваясь с каблука на носок и обратно.- у вас, товарищ комкор, Новокиевка кажется на берегу в бухте Экспедиции находится, да-нет? Я б на твоём месте не ждал пока Молев дорогу починит, а договорился бы с моряками. Подсобишь, товарищ Кузнецов, своему товарищу, да-нет?
- Обязательно поможем, товарищ командующий,- с места встаёт Николай Кузнецов, флагман второго ранга, высокий статный красавец, недавно назначенный на Тихоокеанский флот.- тем более что одно наше судно уже готово туда к отплытию с грузом Чаганова.
'Опоздал, Иосиф Родионович, я первый догадался попросить своего знакомого по Испании Кузнецова перебросить 'Подсолнух' в Краскино по морю'.
- Вот видишь, товарищ Смушкевич, какая молодёжь у нас шустрая,- подмигнул мне Апанасенко правым, подвижным глазом, левый же продолжал смотреть в сторону.- и ты тоже не зевай, попороси у Чаганова радиостанций, вот и выйдешь из положения со связью, понял нет?
- Сам хотел предложить, товарищ командующий,- подскакиваю со стула.- только вы меня опередили.
'Не слишком по лизоблюдски прозвучало? Я правда хотел'.
- ...Предлагаю разместить по одному взводу радиоразведки на площадках, про которые товарищ Смушкевич говорил. В отдельной роте их четыре штуки: один взвод оставить здесь в Ворошилове, а три где более всего нужны. Вот и товарищ комкор получит надёжную шифрованную радиосвязь с ародромами.
- Одобряю, действуйте... сам лично проверь связь.- Апанасенко оборачивается снова к Подласу.- А мы вернёмся к нашим баранам...
'Не похоже, что командующий цитирует средневековый французский фарс, скорее понимает фразу буквально'...
Глава 2.
Приморье, район аэродрома 'Новокиевский'.
30 июля 1938 года, 11:00.
- Снижаюсь, не видно ни хрена...- в переговорной трубке раздаётся грубый голос майора Рычагова, командира истребительного авиаполка, сидящего за штурвалом У-2.
- В Краскино? Доставлю в лучшем виде,- Говорил он мне час назад на аэродроме близ Ворошилова, насмешливо улыбаясь и поглаживая орден Красного Знамени на своей груди.- мне самому туда с проверкой лететь. За час домчу.
'Домчит,... типа сто километров по прямой, да за час... Это ж какая средняя скорость выходит? А-а, понятно, летим на У-2'.
Легко, как акробат, едва коснувшись фюзеляжа лётчик взлетает в кабину, одним движением застёгивает молнию кожаной куртки, явно привезённой из Испании, живо поворячивается назад с лукавым выражением на лице. Техник поправляет на мне лямки парашюта, помогает разместить в ногах радиостанцию 'Северок', спрятанную в двух холщовых сумках (на стержневых лампах с фиксированными частотами, не тяжёлая, с батареей не больше шести кило), проводит краткий инструктаж по технике безопасности, мол вы, товарищ майор госбезопасности, крепче держитесь за сиденье и, довольный собой, спрыгнул с крыла.
- Выключено?- Хором спрашивают у Рычагова техник и моторист, подходя к винту.
- Выключено.- Отвечает он мгновенно посерьёзнев, те, упираясь, вместе начинают проворачивать лопасти по ходу. Послышались чавкающие звуки заливного насоса.
- Винт на компрессию, поздний угол опережения, от винта!- Полетели команды.
Мотор заработал сразу, лётчик убрал газ, техники прыснули в стороны. Самолёт плавно стронулся и, покачиваясь на кочках, резво побежал по полю. Через пару минут он остановился, мотор заработал на полных оборотах и пошёл на взлёт.
Первая половина пути прошла довольно гладко: облачность высокая, под крылом неторопливо плывущего на высоте тысячи метров самолёта вьётся грунтовка, слева вдали- свинцовые воды Тихого океана.
'Хорошо, душа поёт'.
Но потом что-то пошло не так. За пять минут с моря на сушу вылез мохнатый туман, видимость упала до ста метров. Лётчик невозмутимо, твёрдой рукой продолжает вести воздушный корабль к цели.
'Что это я забеспокоился, впереди за штурвалом сидит сам Рычагов- лётчик от бога. Мотор гудит ровно, запас высоты есть... но дай-ка включу рацию, прогрею на всякий случай'...
Подключаю батарею, выпускаю потихоньку длинную проволочную антенну с тяжёлым наболдашником на конце и щёлкаю тумблером радиостанции, с которой не расстаюсь ни на минуту. Только с этим условием я был отпущен в Приморье- всегла быть на связи и... заранее предупреждать о всех своих перемещениях.
'Вот с этим хуже, о своём полёте в Краскино я Кима не предупредил. Время для его ежедневного отчёта Москве ещё есть, было... Подумал что свяжусь с аэродрома по прилёте'.
Застёгиваю шинель на все пуговицы, затягиваю ремешки лётных очков- стёкла быстро покрываются мелкой водяной пылью. На часах полдень- должны быть уже в районе аэродрома.