На станции Лодейное поле Антон вошел в купе вагона. Поприветствовав сидящих там пассажиров, он поставил на верхнюю полку багаж, снял плащ и повесил на вешалку. Все это делал он неторопливо, по-хозяйски, словно каждым своим движением показывая, что к таким поездкам он привык давно. Присел на свободное место, где его соседом оказался мужчина средних лет. Девушка лет двадцати пяти, сидевшая напротив, читала и лишь краем глаза время от времени посматривала на вошедшего. Пожилая женщина устремленно смотрела в окно, словно боялась пропустить какую-то очень интересную картину.
- До какой станции следуете, товарищ железнодорожник?
- До Петрозаводска.
- Значит, земляк, - улыбнулась несколько принужденно девушка и на минуту отложила книгу. Она решила, то "железнодорожник" подхватит ее реплику и разговор продолжится. Но Антон промолчал, осваиваясь с обстановкой, и снова в купе воцарилось молчание. От нечего делать Антон вышел покурить. Девушка воспользовалась большей свободой движения, неторопливо, с домашней аккуратностью убрала свою постель. Достала дорожную косметичку и "привела в порядок" лицо. Пожилая дама, сидевшая у окна, продолжала читать роман Мопассана "Милый друг". Но чтение, видимо, ей надоело, и она предложила:
- Теперь, когда наше купе в полном комплекте, предлагаю поиграть в карты. Это лучшее лекарство от дорожной скуки, - и она вытащила из сумочки колоду еще не засаленных карт. Возражений против такого предложения не было, и игра, как это всегда происходит, началась с шутками-прибаутками.
Напарницей Антона в традиционного "дурака" выпало играть его "землячке". В дураках они оставались постоянно. На это у девушки было одно оправдание: "Не везет в карты, значит, повезет в любви". При этом она лукаво посматривала на Антона. Игра могла бы затянуться до самого прибытия в Петрозаводск, но тут, открывая дверь купе, появилась буфетчица:
- Не угодно ли холодного пивка с бутербродами?
Возражений не последовало. Чем бы пассажир не тешился, лишь бы не скучал. На столик было выставлено четыре бутылки и небольшая горка бутербродов. А кроме того, каждый стал извлекать свои дорожные припасы. Разлили пиво по стакана. И хоть пивом чокаться не принято, сосед Антона провозгласил единственно верный тост:
- За наше дорожное знакомство!
- Сильва, - протягивая Антону руку, представилась его напарница. Антон назвал себя, кто он и откуда.
Мужчина назвался Александром Григорьевичем и пояснил, что едет с юга в Мурманск, где работает инженером на рыбообрабатывающем заводе. Пожилая дама с накрашенными губами следовала до Беломорска. И никто бы сразу не подумал, что она возглавляет большой рыболовецкий колхоз.
- Значит, вы добываете, мы перерабатываем, а дело у нас выходит общее, - и все понимающе улыбнулись такому неожиданному совпадению.
Пиво несколько подняло тонус настроения, и мурманчанин решил его усилить. Из своих припасов он извлек бутылку крепкого вина. Сильва занялась сервировкой стола. Всем стало уютнее и светлее на душе.
Наблюдая за ее неловкими и умелыми движениями рук и той аккуратностью, с которой она раскладывала нехитрые дорожные закуски, Антон невольно пошутил:
- Глядя на вашу работу, можно подумать, что вы трудитесь официанткой в престижном ресторане.
- Нет, вы ошибаетесь. Я не официантка. После десятилетки окончила курсы телефонистов и стала работать на городской станции, - Антон любовался не только движениями ее рук, но и всей ладной, отточенной, фигурой девушки, и к тому же она была просто хороша собой. Какое-то смутное влечение к ней он почувствовал уже тогда, когда они играли в карты, и рассеянность от этих мыслей была причиной их постоянного проигрыша.
А инженер рыбзавода и председатель рыболовецкого колхоза, уже во всем понимая друг друга. Беседовали о своих заботах, о том, что по-настоящему мешает им поставить дело, и кто в этом виноват. Не теряя нить разговора, инженер наполнил стаканы и предложил выпить за успех каждого. Незаметно бутылка опустела. Александр Григорьевич решил выйти покурить. Его собеседница тоже оказалась курящей, что неудивительно при ее работе, и они вышли из купе.
Антон обратил внимание, что у Сильвы обручальное кольцо было на пальце левой руки. Понял, что она разведенка. Они явно друг другу симпатизировали и не пытались это скрыть. Обмен полунамеками и взглядами кончился тем, что решили после приезда в родной город встречаться. Сильва записала в его блокноте свой домашний адрес и телефон.
Антон признался, что женат и у него растет четырехлетний сын.
- У меня, к сожалению, детей пока нет и я свободна, - проговорила Сильва. А о причине развода решила умолчать. Антон тоже не счел нужным касаться на первых порах такого деликатного вопроса.
Жену Антона звали Зиной. Она работала экономистом в отделении железной дороги. Ей нередко приходилось задерживаться на работе. Уставшая, временами издерганная, что не самым благоприятным образом складывалось и на общем фоне семейных отношений, и в интимной жизни. Впрочем, и у Антона на первом месте была работа и уж только потом - воспитание сына. Шло время, и они сами не заметили, как отдалились друг от друга. Утром встанут. Лениво обменяются несколькими словами, наскоро позавтракают и разойдутся до позднего вечера. А вечером оба усталые, а тут еще капризы ребенка, взаимные упреки и недомолвки, уткнутся в телевизор и так же молча - в кровать...Внешне всё выглядело благополучно, и знакомые по работе, как и соседи, ставили в пример их семейные отношения.
...Когда труженики рыбной отрасли появились в купе, молодая пара успела настолько сблизиться, что уже разговаривали на "ты".
- О, вы уже стали близкими друзьями, - пошутил Александр Григорьевич. - Эх, мне б ваши молодые годы, - сказал он и лукаво подмигнул Антону.
Поезд в Петрозаводск прибыл точно по расписанию. Антон, подхватив чемодан Сильвы, проводил ее до дома. Поцеловал ее на прощание и поехал домой с незнакомым волнующим сердце чувством. Дома за дни командировки ничего не изменилось. Сынишка обрадовался и кинулся с вопросом:
- Папа, когда заводной паровозик купим?
Антон вспомнил о своем обещании, взял сына на руки и заверил малыша, что в ближайший выходной они пойдут с ним в "Детский мир" и обязательно купят эту игрушку.
Зина тоже непритворно обрадовалась его приезду и принялась хлопотать на кухне. Антону стало стыдно перед ней и сыном за свое дорожное увлечение, и он решил, что знакомство с Сильвой продолжать не будет. Да и зачем ее обманывать и что-то обещать, если он человек семейный и дорожит сложившимся укладом жизни.
Начались трудовые будни со своими производственными заботами. Цех вагонного депо, в котором Антон работал технологом, в графике держался устойчиво. Но эта устойчивость давалась напряжение всего коллектива, в том числе и самого Антона. И пока после относительно длительной командировки он втягивался в дело, забывалось случайное вагонное знакомство, и он уже считал его таким же эпизодом, как мелькнувшая картина за окном вагона. Но Сильва, характер которой он, естественно, не мог распознать за короткое время, смотрела на их встречу несколько по-иному.
Она ждала обещанного звонка несколько дней и, не дождавшись его, узнала не только домашний, но и рабочий телефон Антона. Набрала квартирный номер. Трубку подняла Зина. Изворотливый ум Сильвы подсказал выход:
- Это аптека?
- Нет, вы ошиблись...
- Можно Антона, - позвонила она ему на работу.
- Он в командировке...
Если бы угомониться и оставить в покое семейного человека. Но не тут-то было. Решила утроить личную встречу. Так надежнее. Пыталась встретить невдалеке от дома. Не удалось. Пошла искать встречи у депо. И среди выходящих из ворот цеха людей увидела Антона. Незамеченная, пошла следом. У железнодорожного парка он отделился от остальных попутчиков и остался один. Телефонистка ускорила шаги. Догнала и слегка прерывающимся голосом сказала:
- Наконец-то мы встретились. Почему не звонил, не давал о себе знать? Я так ждала твоего звонка...
Антону ничего не оставалось как пригласить её в парк. Сели на свободную скамейку в глубине одной из дорожек. Беседа, начавшаяся с дружеского рукопожатия, кончилась страстными поцелуями. Сильва предложила пойти к ней на чашку чая. Антон после внутреннего минутного сопротивления согласился. По пути он купил бутылочку марочного портвейна и торт. Неловко же было идти в гости с пустыми руками, тем более в первый раз. "В первый? - подумал он. - Значит, будет и второй? Нет, лучше об этом пока не думать...".
Домой он пришел уже около часа ночи. Сын спал, а Зина в тревоге за него не могла сомкнуть глаз. С легким упреком спросила:
- Где же ты пропадал, я вся переволновалась?
На душе у Антона было тошно, и пришлось выискивать нелепые оправдания:
- Один наш товарищ получил премию за рационализаторское предложение. Пригласить отметить, и вот малость загуляли.
- Нет, Антон, ты меня обманываешь. Ты был у женщины. От тебя даже ее духами пахнет. Но я не хочу устраивать скандал. Сам должен одуматься. У нас же сын растет. И не нужно пока никаких объяснений. Лучше прими ванну...
Зина ушла в вою постель. А Антон после ванны, переодевшись в чистое белье, увидел, что ему постлано в другой комнате на диване. "Что ж, все правильно, - философски подумал он. - Утро вечера мудренее". И едва коснувшись подушки, заснул крепким освежающим сном.
Но никаких мудрых мыслей утро не принесло. Хорошо было уже то, что до его пробуждения Зина ушла на работу и отвела сына в садик. В распоряжении Антона все обдумать для объяснения с супругой, от которого никуда не уйти, был целый день. Он не спеша позавтракал, выпил крепкий кофе и относительно бодрым пошел на работу. Цеховые дела и заботы несколько отвлекли от неприятных мыслей, но какое-то чувство вины не оставляло его, и так он ним проходил целый день. И в конце концов решил, что с Зиной необходимо примириться, извиниться перед ней. Ведь она же не безразлична ему. Женился он на ней по любви, и, что самое главное, у них растет замечательный сын.
А какие же чувства в это же время обуревали Сильву? Да, она еще молода, нет и тридцати. Но это тот самый возраст, когда нужно устраивать личную жизнь. А там скоро уйдет молодость, исчезнет внешняя привлекательность, и кто на нее посмотрит? А Антон, похоже, мужчина порядочный, инженер с жизненной перспективой. А то, что он женатый - велика ли беда? Где теперь найти порядочного холостяка? Все, кого она встречала с целью знакомства, оказались пьяницами и любителями легких, ни к чему не обязывающих отношений. И если Антон проявляет к ней такое чувство, значит, он полюбил ее, а жена ему стала постылой. А какое счастье в таком браке? Нет, в этом отношении перед другой женщиной виноватой она себя не чувствует.
Между тем у Антона с Зиной пришло примирение. Жизненная мудрость жены и матери оказалась сильнее слепой ревности. Для нее самым главным было охранить семью. Они, как и в былые счастливые дни, втроем гуляли по городу. И внешне все выглядело вполне благополучно. Но чувство, возникшее к Сильве, Антон перебороть был не в силах и тайком изредка продолжал с ней встречаться, соблюдая все правила осторожности, чтобы не огорчить Зину и доводить дело до развода.
Однажды вечером он объявил Зине, что уезжает в командировку дней на пять и попросил собрать все необходимое. Утром после завтрака он выехал. Но если бы Зина унизилась до слежки, а сомнения ее не переставали преследовать, она бы увидела, что поехал он не на вокзал, а на квартиру к Сильве. Она была на дежурстве, но ключ был у любовника в кармане. Там он оставил свой "командировочный" саквояж и отправился на работу. А вечером вернулся к ней. По пути купил бутылку спиртного и хорошую закуску. А у Сильвы уже был накрыт стол, и она ждала его с нетерпением.
Встретила его в прихожей, и он, заключив ее в объятия, внес в комнату, целуя на ходу. И только после этого стал раздеваться.
Ужин непрерывными тостами, музыкой, тошными танцами затянулся до полуночи. После бурной ночи, обессилевшей обоих, вставать не хотелось, и все же Антон, превозмогая усталость и упадок сил, вовремя встал, приготовил крепкий кофе и, наскоро позавтракав, ушел на смену.
Сильва на работу не спешила. Имея переработку, она поставила начальника в известность, что на следующий день выйдет во второй половине дня. Все последующие вечера "командировки" Антона они весело проводили время, но в более умеренном темпе. На пятые сутки можно было и отоспаться. Была суббота. Но Антону почему-то не спалось. Предстояла встреча с женой после "трудной командировки". И даже если Зинаида ни о чем не догадается, все равно чувствовать он дома в первые дни будет себя отвратительно. Прощание с любовницей было недолгим:
- Сильва, дорогая, я тебя люблю, и я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы мне от тебя не уходить. А сейчас, сама понимаешь, должен появиться дома.
Зная расписание поездов, Зина удивилась:
- Каким же ты прибыл?
Но на это у Антона был ответ готов:
- На локомотиве грузового поезда. Свои ребята оказались.
Подбежал сынишка:
- Папочка приехал! А игрушку какую-нибудь привез?
- Нет, дорогой, так был занят, что некогда и в магазин заглянуть было. Но пойдем гулять после обеда, и я тебе куплю.
Прошел год, а душевные метания Антона не проходили. Было несколько "командировок", были разовые встречи. И первые полгода Зинаида то ли не замечала всего этого, то ли выжидала, вот что это выльется. Но раздвоенность жизни стала изменять привычный уклад и характер Антона. На работу он тал нередко приходить с опозданием. А тут еще цех не укладывался в график, и личные неприятности наслаивались на производственные. И как закономерный итог неприятностей - Антон был понижен в должности до мастера смены. Соответственно понизилась и зарплата. Все труднее было откладывать деньги на цветы и хорошее вино для приятного ужина с любовницей. Как ни старался быть осторожным Антон в своих отношениях с ней, однажды все же подруга жены увидела его вместе с возлюбленной и, конечно, догадалась, что у них не простая интрижка. Вначале решила ни о чем Зине не говорить, но подумала, что шила в мешке не утаишь, и рассказала. Поначалу опечаленная жена верить в это не хотела, но разум перечил сердцу. Ей не нравились эти частые его "командировки", и смутно она догадывалась о чем-то. И решила положить им конец, или таким отношениям, за которыми сплошные ложь и притворство. Вскоре объяснение состоялось.
Когда Антон вернулся после очередной "поездки", Зина встретила его в прихожей и пронзила таким холодно-презрительным взглядом, что бедному мужу и еще вчера счастливому любовнику стало не по себе.
- Нагулялся? Мог бы и не возвращаться. И будет лучше, если ты совсем уйдешь. Мне не нужен такой муж, а ребенку отец-обманщик.
Антон оторопел. В мыслях складывалось все так хорошо. Придет домой, примет ванну, отоспится. Изменил свое отношение к работе и будет навещать Сильву без всяких этих "командировок" и только в свободные от работы и домашних дел часы. О том, чтобы порвать с ней окончательно, он не хотел думать. Образ молодой любовницы и ее ласковый мелодичный голос преследовали его повсюду. И чтобы не поднимать дома скандала, а дать время жене прийти в себя, после чего поговорить спокойно и принять приемлемое для обоих решение, он повернулся и закрыл за собой дверь.
Улицы были пустынны. Шел, сам не думая куда, и оказался возле железнодорожного вокзала. Вошел в зал ожиданий и сел в углу на свободную скамейку. Было о чем подумать. Еще месяц назад они с Зиной обсуждали, как будут отмечать свой тройной юбилей: десятилетие их совместной жизни, десятилетие окончания ими института и этот же срок работы в Петрозаводском отделении железной дороги. И Зинаида тогда же сообщила ему, что у них будет второй ребенок. Новость была радостной. Но, увы, и она не остановила Антона от легкомысленного увлечения молодой смазливой женщиной. И вот теперь он расплачивается по всему тройному, если не десятикратному счету, справедливо предъявленному жизнью.
Его размышления прервал работник вокзала:
- Антон Андреевич, что это вы в такую рань оказались на вокзале? Сегодня же выходной.
Антону ничего не оставалось, как соврать:
- Вот собрался в Кондопогу родных навестить, да опоздал на пригородный поезд. А теперь придется с грузовым составом в кабине тепловоза добираться.
- Ну что же, желаю удачи! - и дежурный по вокзалу ушел по своим делам.
Антон машинально взглянул на стенные часы. Они показывали половину десятого. "Сильва на дежурстве", - подумал он. Нащупав в кармане ключ от ее квартиры, Антон принял решение побывать в ней. Вошел, огляделся. Сильва, видимо, опаздывала на работу. Кровать была не заправлена. Посуда в раковине не помыта. Присев на диван, он слегка задумался и принял решение написать ей записку:
"Сильва, дорогая!
Я благодарен за то чувство, которое я испытал к тебе, да и буду еще испытывать. Мне очень тяжело с тобой расставаться, но иного выхода из положения, в которое я попал, не вижу. Мне нужно сохранить семью. С тобой я был бы счастлив. Несчастлив лишь при мысли, что от моего ухода пострадают два человека - это мой сын и его мать. И между нашей любовью и долгом я выбрал долг".
Антон перечитал свою немногословную записку и решил, что сказал самые главные слова и добавить к ним по большому счету нечего. Он снял пиджак и галстук, вошел в ванную и холодной водой умылся. Критически оглядел свое отражение в зеркале и увидел в нем усталое, словно постаревшее за последние месяцы лицо. "Ничего, - подумал он, - мы еще поборемся за свою жизнь и репутацию. Все для человека поправимо, если у него есть воля. А она у меня имеется...". С этими мыслями он навсегда покинул квартиру любовницы.