Не иссякнет, да во веки,
Потревоженная гладь.
Не скорблю, о человеки,
Я о тех, кто канул в падь.

За границами чертога,
Дань творению абсурда -
Позабытая дорога,
На которой ждёт Иуда!

Но искрится в самородках
Совершенная огранка;
Лучизарна, в тёмных водах,
Светлой яростью подранка.

Души пойманы в ловушке,
Суетой пустотных дней;
Сострадание к зверюшке -
Отрешённость от людей.

Нет желания стремиться,
И есть воля не пропасть.
Может воедино слиться
С тем, кто вроде, должен пасть?

В каждой съёженной душонке,
В писке жалобном "венца",
В хлипкой, сгорбленной избёнке -
Вьётся сизый дым творца!

Так куда же ты шагаешь?
Я во след тебе иду.
За собой отпетых манишь.
Вслед за ними - Я бреду.

Кто ты, чёрное на белом?
Что ты, белое во тьме?
На каком незримом целом,
Распинаешь душу мне?

Так ли важен этот лучик?
Почему он для тебя -
Неосознанный попутчик,
Истезающий себя?

Здесь бывает очень больно.
Ты наверное не знал...
Ведь иначе произвольно,
Свои блики б не терзал.

Может ты, как исключенье,
Соберёшь и свет и тьму?
Уничтожишь провиденье,
Мне вернёшь мою судьбу!

Я всё отвергну и приму!

И каждый тут велик и славен.
И каждый здесь ценней тебя;
Ведь каждый миг, собой изранен,
Тебя в себе несёт, любя!

А где же ты, такой могучий?
Где всё, обещанное мне?
Иди ко мне, сквозь мрак колючий!
Ведь Я сквозь тьму иду к тебе!

Ступай, беЗсмертием отмечен,
Любовь рисуя на воде.
Да будет сей рисунок вечен;
Как свет Моей Души во тьме!

Я твой узор! Тебя! В тебе!