... Холод разбудил Бешеного задолго до рассвета. Трясясь от холода, он до одури дул в костер, матерясь, вытирал слезящиеся глаза, пытаясь раздуть огонь. Наконец костер разгорелся и немного согрел его. Поставив на угли кружку с водой - без чифиря ни одно утро не обходилось - Бешеный, делая энергичные движения, стал бегать вокруг костра, пытаясь согреться. Запыхавшись, он присел у костра - закружилась голова - и прикрыл глаза. Еще сутки без пищи, и он где- нибудь свалится без памяти. Закипел чай. Заварив, Бешеный достал кусочек сахара, положил на ладонь и финкой расколол пополам. Обычно он чифир употреблял без сахара, но сейчас требовалось как-то подкрепиться. Обжигаясь, Бешеный допил чай и, не заливая костер, что никогда не сделал бы ни один уважающий себя охотник, закинул мешок на плечо и двинулся в путь. Солнце поднялось над сопками, когда он добрел до паромной переправы. Осторожно, прячась за тальником, Бешеный приблизился к дощатому домику паромщика, одиноко стоящему рядом с причалом. Вода прибывала и подбиралась к фундаменту. Если такие темпы сохранятся, то через сутки этот сарай поплывет...На берегу было пустынно. Противоположный берег, видневшийся в полукилометре, тоже был пуст. Уже не прячась, Бешеный, прежде чем заглянуть в "зал ожидания" - он был уверен, что там никого не было - подошел к груде хлама, лежавшего гораздо выше, чем домик паромщика. Обойдя вокруг дырявого катера и двух полусгнивших лодок, он постучал сапогом по рассохшимся бортам, сплюнул и направился к домику.
" Но должна же быть какая-то связь с райцентром, какой - нибудь катерок или моторка..." Бешеный подошел к домику. Покосившаяся дверь, висевшая на одной верхней петле, прикрывала вход в домик. Небольшое оконце отсвечивало на солнце уцелевшим мутным стеклом. Толкнув дверь, он вошел внутрь. В небольшой комнатенке он увидел "буржуйку", полуразвалившуюся тумбочку у окна и табурет. Заглянув в тумбочку, он обнаружил засохшую буханку и начатую пачку чая. Рядом стояла грязная пол-литровая банка с засохшими остатками от чифиря. Достав нож, он отковырял кусок сухаря и, усевшись на табурет, с жадностью стал терзать его своими металлическими зубами.
Окно выходило на переправу. Сквозь пыльное стекло можно было разглядеть по-прежнему пустынный берег. Поеживаясь, бандит покосился на "буржуйку", но разжечь огонь не решился. Дым мог бы привлечь внимание, нездоровый интерес.
*) Дело происходило до Хрущевской реформы 1960 года(прим. авт.)
"Тоже крохи, - размышлял Бешеный, - что тридцать, что восемьдесят - все равно когда-нибудь кончатся. Но как же выбраться на материк?" Он опять вернулся к вопросу, постоянно мучившего его, как выбраться ? Через Амбарчик? Говорят, там полно бичей, можно затеряться и попробовать на пароход пробраться. А до Амбарчика как добраться? Ведь это... Сколько же будет? Бешеный попытался прикинуть в уме расстояние, но у него ничего не вышло. Получалось много, очень много. " Не менее полторы тысячи... До Магадана шестьсот, а туда дальше..." И снова перед его глазами встало видение: большая лодка, парень рядом с ней... " А куда он направлялся? Наверняка куда-то тикает, на охоту на таких не плавают, только вниз по течению можно..." Тут его осенило! Он даже сел. Ведь Амбарчик как раз в низовьях Колымы! Значит, если по реке спускаться, то он минует все посты! Значит можно добраться до порта...Где же такую лодку взять? Злоба снова охватила его. Бешеный заскрипел зубами с досады: " Упустить такой случай!" Опустившись снова на землю и немного согревшись, он задремал...
... Игнат спешил. Он и так задержался... После давнего случая в столовой, когда он чуть не лишился глаза, он избегал пить в общественных местах. Но совсем отказаться от "огненной воды" было выше его сил. Теперь, уж если приспичивало, то пил только дома, у себя или у друзей. Там его, иной раз буйного во хмелю, и успокоят, и уложат спать. После двухдневной пьянки побаливала голова. Однако, он помнил, что обошлось без скандала... Спешил по двум причинам: во -первых, охота в разгаре, окрестности поселка наводнили охотники из райцентра, а егерь отсутствует; во - вторых, Бешеный . Срочно надо сообщить и в Усть-Таскан, и в Эльген, что в этих краях может объявиться бандит. При воспоминании о приезжих охотниках у Игната испортилось настроение. Эти горе - охотники, в основном районное начальство, постоянно были источником различных конфликтов. Приезжая с пятизарядными автоматами, диковинными для поселковых охотников, они, не смотря на изобилие дичи, тем не менее, не могли похвастать трофеями. Сотни патронов они тратили на банки, бутылки. Стреляли по всему, что шевелилось:
районных "промысловиков". Однако беспечность птиц была кажущейся: при попытках приблизиться к ним птицы поднимались на крыло. Между охотником и дичью всегда оставалась полоса шириной в полторы сотни метров. Конечно, где-нибудь в тундре, под Омолоном, дичи было еще больше, но поди доберись туда! А тут от райцентра каких-то полсотни километров твердой трассы...
... На берегу Константин с молодым задором доказывал Игнату преимущество обычной мелкокалиберной винтовки по сравнению с игнатовской " Белкой", комбинации дробовика с "мелкашкой" ( так местные называли мелкокалиберную винтовку).