Лютик & Маргаритка : другие произведения.

Книга первая. Начало

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Если вы читаете это, пожалуйста, оставьте свои комментарии.
   Данное художественное произведение распространяется в
   электронной форме с ведома и согласия владельца авторских
   прав на некоммерческой основе при условии сохранения
   целостности и неизменности текста, включая сохранение
   настоящего уведомления. Любое коммерческое использование
   настоящего текста без ведома и прямого согласия владельца
   авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
  

Данный труд посвящается:

  
   Д.Р.Р. Толкиену за то, что он создал мир, в который мы поверили.
  
   Нику Перумову за то, что породил в нас идею написать продолжение Властелина колец.
  
   Анджею Сапковскому за некоторый
   плагиат из его книг, а также за
   обогащение нашего скудного
   разговорного языка роскошными
   бранными выражениями.
  
   Дорогим родителям за то, что сделали
   возможным появление нашего серого вещества, которое и породило все это безобразие.
  
   Людям, вдохновлявшим нас и безвозмездно приносящим нам в дар свои идеи, переживания и творческие начинания.
  
   А также нашим скромным персонам -
   Лютику и Маргаритке, по известным вам причинам.

От авторов:

  
   Уж не судите очень строго,
   Если что-то слишком пошло.
   И не ругайтесь очень долго,
   Коль стало от чего-то тошно.
   Мы лишь хотели вызвать смех,
   Не посчитав за сильный грех
   Немножко глупости добавить.

Лютик

  
   Так вот, народ,
   Ядрена вошь,
   Читайте это
   Кто как хошь,
   А, прочитав,
   Уж не браните
   (свой голосок
   поберегите!),
   И комментарьи,
   Кто каки имел,
   Нам мыльте сразу
   На e-mail.

Маргаритка

Извещение

   Уважаемые дамы и господа, а также не относящие себя ни к тем и ни к другим. Просим принять к сведению, что данная книга не является шедевром в фантастическом жанре, хотя и претендует на некоторую экзотичность. Кроме этого хотим отметить, что она НЕ ЯВЛЯЕТСЯ детской, поэтому, даже если Вы абсолютно уверены, что хотите использовать ее в качестве сказки на ночь для своего малыша, убедительно просим все же сначала прочитать ее самим и подготовить психику своего ребенка должным образом (в противном случае реакция юного создания может быть чрезвычайно неадекватной, за что авторы не несут никакой ответственности). Просим прощения за некоторое количество неприличных и грубых слов в повествовании, ввиду необходимости введения их для поддержания соответствующей тексту стилистики. Также отмечаем, что многие устойчивые выражения не являются плагиатом, так как испокон веков выражают народную мудрость и принадлежат каждому, кто может употребить их корректно. Выражаем благодарность за трату времени. Получайте максимум удовольствия!

Маргаритка

  

Пролог

   Зло не умрет никогда. Сколько бы времени ни тратили светлые силы на истребление тьмы, она подобно фениксу всегда возрождается и с новой силой обрушивается на мир, с яростным, все пожирающим желанием покорить его или уничтожить. С каждым разом добро становится все слабее и все больше усилий требуется ему, чтобы хотя бы на время изгнать зло из душ существ, населяющих мир. Но всегда находится герой или герои готовые помочь свету в этом смертельном поединке. В поединке, который будет продолжаться, пока не затмятся звезды или мир не слетит со своей оси...

Лютик

  

Книга I

Начало

...лучше без точно сформулированной цели

двигаться вперед, чем без цели стоять на месте,...

А. Сапковский

Глава I

Мир за окном

  

Non progredi est regredi

  
   Стоял солнечный июньский день. Легкий прохладный ветер шелестел в листве фруктовых деревьев. Ревека сидела на земляничной грядке, скрестив ноги, и ела только-только поспевшие ягоды. Подставляя свое белокожее лицо теплым лучам солнца, она радовалась очередному спокойному, хотя и ужасно скучному дню. Любой случайный наблюдатель, прошедший мимо низкого, обвитого плющем каменного забора, окружавшего маленький садик, удивился бы необычности внешности молоденькой девушки, сидевшей на грядке. Лет ей на вид было шестнадцать-семнадцать, огненно рыжие вьющиеся волосы ее были собраны в немного растрепавшийся пучок, глаза цвета июньского неба как бы излучали свет, и в них почти всегда играла почти хулиганская веселость. Но особое внимание привлекли бы, наверное, черты ее лица и фигура. Они действительно были очень необычны, Ревеку спокойно можно было принять за эльфку (если бы ее лишь немного заостренные уши были длиннее), черты лица ее были слишком тонкими и нежными для человеческой девушки, да и кожу почти совсем не тронула бронза загара, в отличие от кожи большинства деревенских и городских представительниц женского пола, которые летом постоянно находятся на солнце и к концу августа становятся больше похожи на южанок, чем на северных девушек. Да и фигура ее тоже не могла бы похвастаться стандартной, привычной человеческому глазу красотой - девушка была худенькой и хрупкой, многие, скорее всего вообще сказали, что она костлявая, а большинство молодых людей попросту назвали бы ее плоской. Скудные прелести Ревеки вряд ли привлекли бы особое внимание со стороны привыкших к пышным формам молодых людей.
   Но люди считали ее необычной и чуждой себе не только из-за внешности, но и из-за характера. У нее не было настоящих друзей. Ревека мало с кем общалась, разве что с редкими путниками из города. И то, потому что девушке было интересно послушать разные истории, новости или просто сплетни. К тому же, по мнению соседей, она была чересчур любопытна, все время бегала одна по лесу и успела обшарить все вокруг в поисках всяких тайн. Что же она там нашла такого необычного никто так и не узнал, скорее всего - ничего. А потом никто толком и не знал, кто были ее родители: девушка росла и воспитывалась в маленьком домике около леса, принадлежавшем старой лекарше. Местные старухи только говорили, что около шестнадцати лет назад они видели странного всадника на дороге, ехавшего по направлению к нынешнему месту жительства Ревеки. Девушка знала, что это могли быть байки, но и на правду россказни тоже были похожи, иначе, откуда бы ей взяться у старушки, не имеющей собственных детей?
   Ревека сидела и, жуя землянику, задумчиво смотрела, как в небе пролетали птицы, и не слышала, что ее уже в третий раз зовут из дома.
   - Ревека!!! Негодница, ты опять ешь землянику прямо с грядки?! - на крыльцо, вытирая об фартук руки, вышла старушка лет семидесяти, но довольно бодрая, о чем она не преминула вчера напомнить ребятишкам из соседней деревушки, хорошенько огрев их метлой, когда они хотели стащить у нее из сада ягоды. Ее седые, совершенно белые, с серебристым отливом волосы были гладко зачесаны на затылке в аккуратный, немного старомодный пучок. По гордому, но все еще приятному лицу лекарши можно было сказать, что когда-то она была очень красивой женщиной. Но время не пощадило ее, как и всех смертных, поэтому отблеск прежней красоты остался только во все еще ясных, не замутненных возрастом голубых глазах. Нетерпеливо топнув ногой, старушка воскликнула:
   - Деточка, ты что оглохла? Или снова летаешь в своих мечтах? Сколько раз я тебе говорила не есть ягоды с грядки!
   Девушка наконец-то очнулась от мечтаний и вскочила с земли, одновременно запихивая в рот последнюю земляничину. Еще не прожевав ее, она повернулась к старушке и, лукаво улыбнувшись (по крайней мере ей так показалось), сказала:
   - Ну, что ты бабуля, неужели тебе жалко?! Год урожайный выдался, ягод тьма тьмущая, на
   варенье тебе останется.
   - Так уж и останется, если ты их все съедаешь, только они поспевают, - хмыкнула бабуля, а затем, улыбнувшись и погладив подошедшую Ревеку по плечу, ласково сказала, ну иди, уже обедать пора, а после мне надо с тобой серьезно поговорить.
   - Неужто серьезно?! - скорчив испуганно-смешливую гримаску, воскликнула Ревека. И пошла
   в дом. Пройдя мимо зеркала, девушка в очередной раз подумала о том, какими же были ее родители, если у них родилась такая дочь.
  
   После обеда старушка, не на шутку разволновавшись, усадила Ревеку в кресло у камина, села напротив и проговорила:
   - Ну, деточка, ты уже достаточно взрослая, вон, сколько земляники в тебя влезает, пора мне тебе рассказать о том, кто ты. Ты ведь не моя внучка...
   - Неужто, бабушка, а я и не знала, притворившись удивленной, воскликнула девушка.
   Старушка сначала смотрела на нее непонимающе, а потом, смекнув в чем дело, разозлилась:
   - Ах, эти старухи из соседней деревни! Вот я бы им показала, как языками чесать... Ух! - немного остыв, она продолжила свой рассказ, вернее попыталась. Ну да ладно, о чем бишь я?! - и, задумавшись, почесала затылок. Прошло около минуты, и старушка, подскочив, воскликнула:
   - Ах ну да, конечно, совсем с памятью плохо стало... Ну так вот, ты не моя внучка, и, заметив улыбку на лице у Ревеки, воскликнула, не перебивай меня, а то я снова забуду, что хотела сказать, и не смейся: вот будешь в моем возрасте я посмотрю на тебя, вернее я то уже не посмотрю, ну да ладно... снова ненадолго задумалась, затем произнесла, ты попала ко мне совсем маленькой, тебя привез какой-то человек, я его даже толком не рассмотрела, темно уже было...
   - Я мало что узнала о твоих родителях, только то, что мать была эльфийка, а отец - человек, дунадан. Пришелец не рассказал, что с ними случилось, и почему они не могли тебя сами растить, только попросил оставить тебя у себя и воспитать, как родную. Я в начале не хотела, испугалась, что это будет слишком большой ответственностью, ведь у меня никогда не было своих детей, я знала, как с ними обращаться только благодаря своей профессии. Но потом, увидев, какая ты маленькая и беззащитная, в груди у меня что-то защемило, наверное, проснулся материнский инстинкт, спавший все это время, и я взяла тебя себе. Теперь я знаю, что сделала правильно, - старушка ненадолго замолчала и, грустно улыбнувшись, продолжила:
   - Вместе с тобой пришелец принес вот это, с этими словами она встала с огромного кресла и подошла к старому стенному шкафу со скрипучими дверьми, и извлекла из него большой сверток пожелтевшей ткани. Потом вернулась в кресло и, уложив его на колени, развернула. Из-под ткани блеснул холодный металл и драгоценные камни. Старушка стянула оставшуюся ткань, и на коленях у нее оказался старинный меч эльфийской работы в великолепных резных ножнах и лук со стрелами. Твое наследство. А от матери тебе досталось только это, она указала пальцем на серебряный кулон в форме звезды, висевший у Ревеки на шее. В центре звезды горел необычный камень. Он постоянно менял цвет в зависимости от освещения, времени суток или настроения хозяйки. В книгах о камнях, которые Ревеке удалось достать, было написано, что подобными свойствами обладали только магические камни, падавшие с небес в незапамятные времена. Кулон, похоже, тоже был древней эльфийской работы.
   Ревека протянула руку и взяла меч. Он казался гораздо тяжелее, чем был на самом деле. Видимо, клинок был сделан вовсе не из стали, а из чего-то другого. Девушка вспомнила, что когда-то слышала о том, что в древности эльфы делали почти все свое оружие из мифрила. Но даже несмотря на это меч все же был тяжеловат для девичьей руки. Ревека сняла великолепные ножны, все как бы оплетенные мелкими тоненькими серебряными змейками с драгоценными камнями вместо глаз, и зажмурилась от яркой вспышки света, отразившейся от зеркально отполированного металла. Вдоль гладкого необычно узкого лезвия, от рукояти, вились такие же змейки, как и на ножнах. Девушка восхищенно вздохнула и оторвала взгляд от меча, посмотрев на приемную бабушку.
   - Вот, деточка, больше мне нечего тебе сказать. Ты уже достаточно взрослая и, зная твою тягу к приключениям, я не могу долее удерживать тебя подле себя. Я ведь тоже когда-то была молодой, и мне не нравилось постоянно сидеть на месте. Именно поэтому, когда я была примерно в твоем возрасте, я сбежала из дома.
   - Правда? Ты мне никогда не рассказывала, сказала Ревека, опустив глаза на оружие отца и поглаживая его худенькой рукой.
   - Конечно, мне вовсе не хотелось, чтобы ты перестала меня уважать, узнав, как мой побег бесславно закончился.
   - Почему бесславно? - удивилась девушка.
   - Меня хотели выдать замуж за парня, которого я не любила. Он был из богатой семьи, а поскольку мы не всегда жили в достатке, для моих родителей моя свадьба с ним была подарком судьбы. Но я всегда была ребенком своенравным, даже немного избалованным, мне была непонятна непреклонность родителей в этом вопросе. Поэтому в конце концов я решила, что уже достаточно взрослая и проживу сама. Я сбежала рано утром, когда все спали, собрав немного еды и некоторые свои вещи. Это было весной, снег еще не совсем сошел. А я совсем не подумала, что они смогут найти меня по моим же следам. В общем, меня поймали, когда я уже садилась в лодку, чтобы переплыть на другую сторону реки, протекавшей недалеко от дома.
   - Но как они узнали, что ты сбежала?
   - Ха. Меня выдала моя собственная любимая кошка.
   - Как это?
   - Она всегда спала только со мной и ни с кем другим, а когда я сбежала, бедное животное так перепугалось, что начало громко мяукать, перебудив весь дом.
   Ревека не сдержала улыбки.
   - Да, было бы смешно, если бы не было так грустно, - горько заметила старая лекарша. - Меня вернули в лоно семьи, и через неделю я была уже замужем за Стэфаном.
   На этом старушка остановилась, как бы раздумывая, что сказать дальше. Внучка терпеливо поддерживала молчание и обдумывала все услышанное: А, оказывается, моя бабушка не так проста, как казалась.
   - Но что же было дальше? И где твой муж? - немного помолчав, спросила девушка.
   Бабуля, не выдержав долгого, как ей показалось, молчания и, согревшись на солнышке, светившем через окно, задремала и конечно ничего не ответила.
   - Эй, бабуля, ты что меня не слышишь? Уснула? - воскликнула Ревека и, не дождавшись ответа, тихонько встала, собираясь уходить, но тут старушка, проснувшись, ухватила ее за руку:
   - Ты что так кричишь?! Я не глухая!
   - Да нет, ты просто заснула, вот я и подумала...
   - Я заснула?! Я?! И не думай так много, мозги разжижаться, я это тебе, как лекарша говорю.
   Так, что ты спрашивала?
   - Я спросила, чем все это кончилось?
   - Ах, ну да конечно! Я вышла за него замуж, и мы жили долго и несчастливо.
   - И это все?! - удивилась Ревека.
   - Нет, конечно, глупенькая! Разве на этом закончилась моя жизнь?! - засмеялась старушка и продолжила, лукава улыбнувшись, - я ведь его не любила, поэтому мне в скором времени надоело сидеть дома, и я начала, так сказать... э-э-э...
   - Ну, что?
   - Короче говоря, я начала гулять от него.
   - Чего-чего? - не поняла девушка.
   - Я сказала, что у меня были романы с другими мужчинами, - нетерпеливо воскликнула лекарша. - Да, именно так. Я даже и не вспомню сейчас, сколько у меня любовников было. Как только муж уезжал куда по делам так я, словно кошка, по ночам гуляла. Когда Стэфан узнал-таки от соседей, слава Валарам - они оказались такие любопытные, что я гуляла на сторону, чуть с ума не сошел. Думала, прибьет меня и все тут. Ну, как видишь - не прибил, а развода потребовал. Скандал был на всю округу. Все косточки нам перемыли. Зато через месяц я была уже свободна. Вернулась к родителям, они меня приняли, хотя и с неохотой. Конечно, ведь я была позором семьи!
   Ревека в удивлении раскрыла рот и уставилась на лекаршу. Девушка ничего подобного от нее не ожидала.
   - Я устала. Давай-ка и правда вздремнем, а завтра поболтаем дальше. Утро вечера мудренее, правда сейчас не вечер... Ну ладно, отдохнуть после обеда все равно не помешает.
   С этими словами старушка, поцеловав Ревеку в лоб, отправилась наверх своей не совсем верной походкой, скрипя ступеньками старой лестницы. А девушка так и осталась стоять с раскрытым ртом, полусогнувшись от тяжести своего наследства, которое держала в руках.
  
   В эту ночь Ревека очень плохо спала. Ей мешали мысли, летавшие в голове, словно мириады ярких и быстрых бабочек. Они сновали на своих бархатных крылышках туда и сюда, постоянно сменяя друг друга. Так она и лежала полночи, уставившись в темноту и теребя кулончик своей матери. За какой-то час ее жизнь совершенно переменилась. Она уже не была той девочкой, которая еще утром сидела на грядке и ела ягоды, а главное, она сама это осознавала. Еще больше, чем прежде ее съедало любопытство, кем же были ее родители и почему они отказались от нее. Ей было страшно, Ревека почувствовала себя еще более одинокой и чужой в своем родном с детства доме. Но что же ей теперь делать? Искать родителей? Одной? Но ведь она же ничего не умеет! Да, похоже, действительно пришло время повзрослеть.
   Ревека уже давно мечтала, увидеть мир, бесконечное любопытство влекло ее гораздо дальше известных ей лесов. Тем более, что ей давно уже было скучно здесь. Она, конечно, любила старушку, как родную бабушку, но ее приступы маразма могли свести в могилу кого угодно. Еще большее желание убраться из дома поскорее вызывало отсутствие представителей мужского пола. Нет, конечно, они были в соседней деревушке, но не ахти какие и при том мамы уже давно не подпускали их к Ревеке и за милю. Видимо боялись, что она отобьет их у соседских девиц своим эльфийским шармом. Но когда ей действительно представилась возможность начать самостоятельную жизнь, стало страшно расставаться со всем этим.
  
   Старушка, проспавшая сном праведницы остаток предыдущего дня, зверски шумела чем-то на кухне, не давая спать Ревеке вторую половину ночи. Когда девушка уже почти заснула, отключившись от своих тревожных мыслей, лекарша разбудила ее и в первый раз за все прожитые годы накормила настоящим завтраком. Видимо именно он стал причиной ночного шума на кухне. После завтрака две женщины - одна очень старая, другая очень молодая - держали некое подобие совета:
   - Ну, дорогуша, что ты будешь делать? жуя последний блинчик, спросила старушка.
   - Я еще не решила. Я вообще не знаю, что мне делать. Наверное, нужно разыскать родителей или хотя бы узнать что-нибудь о них. Я всю ночь думала, но все равно не знаю даже, с чего начать. Но я точно решила, что мне нужно посмотреть мир и может быть найти родителей.
   - Когда ты думала? - искренне удивилась старушка.
   - Конечно ночью, когда же еще, - пробурчала Ревека.
   - Но ночью же нужно спать, а не думать.
   - Кто бы говорил, - огрызнулась Ревека.
   - Ну да я не спала, но не понимаю ты-то тут причем?!
   Ты так шумела, что я не удивлюсь, если узнаю, что и на луне не спали, - подумала Ревека, но вслух она этого конечно не сказала.
   - Какая разница, главное что я все равно не знаю, с чего мне начать.
   - Хорошо, тогда давай повременим с этим и посмотрим, как ты будешь пользоваться наследством.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Если ты собираешься отправиться в долгое и возможно опасное приключение, то должна уметь обращаться с оружием. Ты не представляешь, что такое молоденькой девушке путешествовать в наше время одной. Я не хочу тебя пугать, но случиться может все, что угодно, и ты должна суметь защитить себя. А пока будем думать с чего его начать, попробуем чему-нибудь тебя научить.
   Последнее заявление бабули повергло девушку в полную растерянность. Она не подумала об этом, так как искренне надеялась, что оружие ей не понадобится. Луком она пользоваться умела: когда ей было около одиннадцати, ее научил стрелять из него парень, приезжавший из города навестить родственников. Он был ее первой любовью... нет, не парень, лук. Он был такой гладкий, золотистый, из ивы... Увидев его Ревека, тогда еще девочка, решила, что обязательно научится стрелять, и научилась. И надо сказать, что получалось это у нее неплохо. Но что касалось меча, видела она его только на картинках в книжках, и вообще создавалось впечатление, что если она его поднимет, то у нее рука переломится. А поэтому бабуля даже не ожидала, что Ревека дотащит его до ближайшего леска - места тренировки - не говоря уж о том, чтобы срубила хоть самое хилое деревце. Вопреки всему девушка не только сама донесла меч, но даже замахнулась им, держа рукоять двумя руками, на первое попавшееся деревце. Закрыв глаза и представив себе, что в руках у нее топор, Ревека со всей силы рубанула...
   С секунду она думала, что ничего не произошло, и собиралась рубануть еще раз, но этого не понадобилось - деревце упало, как подкошенное, чуть не придавив при этом девушку и бабульку. Последняя явно не ожидала подобного и испытала что-то вроде шока. Переведя дух, она прошептала:
   - Вот видишь, я же говорила, если ты создана для меча, то и без обучения с ним справишься.
  
   Несколько последующих дней девушка изучала карты, вспоминала все, чему ее учила лекарша о лекарственных и ядовитых травах. Упражнялась в стрельбе из лука и рубила молоденькие осинки в соседнем лесу. Жизнь наполнилась новым смыслом. Хотя Ревеке было очень грустно. Она стала замечать, что старая лекарша начала сдерживать проявление своих эмоций по отношении к ней. В глазах у нее была какая-то неуловимая грусть и иногда, когда Ревека чувствовала на себе ее нежный взгляд и смотрела на старушку, девушка видела в ее серо-голубых глазах росинки слез.
  
   За ужином старая лекарша сказала совершенно обреченным голосом:
   - Если ты действительно хочешь начать путешествие в этом году - самое время. Тебе нужно застать как можно больше хороших летних дней, осень может быть ранней и холодной. А потом зима приключится, возможно, затяжная и придется ждать до вирэссэ, если конечно заморозки закончатся.
   Ревека как-то об этом не подумала, и теперь она могла только согласиться:
   - Ты конечно права, если завтра будет хорошая погода - выхожу.
   - И с чего же ты начнешь, деточка?
   - Я решила, что сначала пойду в Форност, давно мечтала его посмотреть, благо он совсем недалеко отсюда, а куда дальше - видно будет.
   - Да, это правильный выбор. Только будь осторожна. Ты еще никогда не была в большом городе и можешь попасть в беду. Если бы ты знала, как мне хочется пойти с тобой! Но я уже слишком стара, и тебе самой придется за собой смотреть. Ты девочка хорошенька и даже очень... И нечего краснеть, я правду говорю! Ну так вот, следи за собой и не влезай в чужие дела, не ходи по злачным местам и выбери жилище поприличнее. Это ты определишь по количеству всякого сброду на постоялом дворе. Держись подальше от мужиков и не ходи по городу по ночам. Ну а если попадешь во что - голоси громче и используй оружие по назначению. Как можно быстрее найди себе спутника перед тем, как пойти дальше - одна ты все равно далеко не уйдешь. Но будь точно уверенна в своем выборе, чтобы спутник не бросит тебя на полпути.
   Ревека хмурилась и, молча слушая наставления, кивала головой. Ей все больше не нравилось то, что она идет одна, совсем одна.
  
   Любой, кто заглянул бы в окна маленького домика, обвитого плющом и розами, в этот летний, спокойный вечер, увидел бы, как в медовом свете нескольких свечей две женщины - одна старая, а другая молодая - молча собирали дорожный мешок. Старушка иногда поднимала свою совершенно седую голову, смотрела на девушку и открывала рот, как бы желая что-то сказать, но ничего не говорила, а лишь грустно качала головой и снова принималась за дело.
  
   Утро выдалось великолепное, как раз для начала путешествия. Часов в девять утра Ревека стояла на крыльце своего дома, закинув за спину дорожную сумку, дышала свежим прохладным воздухом.
   - Ну, внученька, вот и пора прощаться, донеслось у нее из-за спины.
   Девушка обернулась и увидела свою приемную бабушку, которой она была обязана всем. Но почему-то Ревека никак не могла заставить себя заплакать, слезы просто не хотели течь из глаз, и ей было очень стыдно от этого.
   - Возьми, детка, тебе пригодится. Это все что я могу дать полезного с собой, кроме своих советов. Копила на ремонт дома, но теперь мне думается, я его нескоро сделаю, - с этими словами старушка протянула Ревеке кошель, полный золота.
   - Зачем ты, бабушка, я обойдусь...
   - Бери, пока дают. Это одно из главнейших правил жизни, которое тебе нужно усвоить. Тебе придется снимать комнату, да и продукты, которые ты взяла, скоро закончатся. И вообще, неужели ты собиралась путешествовать в таком виде?! Советую поменять твое платье и туфли на что-то более практичное. Так что деньги тебе очень скоро понадобятся. А теперь ступай.
   Старушка поцеловала Ревеку в лоб и развернула ее лицом к старой калитке.
   - О, Валары, помогите ей не наделать глупостей! Осветите ее путь светом Эльберет, - эти слова старушка произнесла совсем тихо, себе под нос, обращаясь к высшим силам и торопливо отирая с морщинистого лица потекшие вдруг слезы.
   Под ногами у Ревеки шуршала и перекатывалась галька, которую привезли с берега далекого Моря и покрыли ей тропинку среди ягодных кустов и разноцветных пятен цветов. Выйдя на дорогу и пройдя по ней немного, девушка оглянулась на прощание в сторону своего любимого дома, обвитого розами и плющом, и на его не менее старую и любимую хозяйку. Та помахала Ревеке рукой и скрылась за зеленой дверью, а затем еще долго смотрела в след своей приемной внучке из окна. Вместе с Ревекой уходила память о ее молодости, и на смену ей приходило одиночество, уже начавшее постепенно просачиваться в душу лекарши.
   А перед девушкой лежал новый огромный мир, полный опасностей и приключений.

Глава II

Вылетающая - из - двери

  
   Ревека надеялась добраться до Форноста за день, часам эдак к восьми вечера. Но она немного промахнулась со временем, не рассчитав свои силы. Тяжелый меч, висевший у нее на поясе, заметно поубавил ее прыть и отяжелил легкую эльфийскую походку. Через три часа, проведенных в пути, у нее заломило спину, к тому же бабуля оказалась права: туфли, не предназначенные для долгой ходьбы, натерли ей пальцы, а платье мешало делать широкие шаги, все время путаясь между ногами. Девушка потратила очень много времени, поправляя его. Теперь Ревека точно решила, что первым же делом, добравшись до города, купит себе удобную обувь и одежду, чего бы это ей не стоило. К тому же ее окончательно добило то, что часу в шестом великолепная солнечная погода сменилась на гадкий, моросящий дождь, и девушке пришлось простоять битый час под деревом у дороги, чтобы не промокнуть. Ревека надеялась, что встретит попутную повозку, и ее подвезут, но, похоже, никто больше не обманулся хорошей погодой с утра, и ей пришлось весь путь пройти пешком.
   Когда молодая путешественница добралась до Форноста, был уже второй час ночи. Ревека не смогла полюбоваться красотами этого гордого и прекрасного города, пережившего множество воин и восстанавливавшегося не раз. Хотя, даже если бы она и смогла рассмотреть что-то в свете звезд - это не воодушевило бы ее: девушка слишком устала и мечтала только о мягкой постели, а ее еще нужно было найти. Это оказалось не так-то просто. Особенно если ты трясешься от страха в надежде, что не встретишь никаких подозрительных личностей, а это достаточно сложно в большом городе, да еще и в этой его части.
   В конце концов, Ревека нашла-таки приблизительно то, что искала - трактир и гостиницу Кошачий хвост. Правда вывеску девушка в темноте не рассмотрела, название она узнала позже. Путешественница сразу поняла, что это именно то, что ей было НЕ нужно по грубому смеху посетителей, долетавшему вместе со светом из открытых окон и характерному запаху спиртного, доносившемуся оттуда же. По давно не крашенному фасаду и немытым окнам (тусклый свет, лившийся из здания, давал приблизительную картину внешнего интерьера) можно было определить, что заведение это не первого и даже не второго сорта. Но делать было нечего, на добрый квартал в округе ничего подходящего не было. А ночевать же где-то нужно, не спать же на улице? Оставалось только надеяться, что на нее никто не обратит внимание. В конце концов, кому будет интересна одинокая деревенская девчонка?
   Только Ревека собралась подойти поближе, как дверь с треском распахнулась и из нее вылетела девушка. То, что это была именно девушка, а не парень путешественница поняла только благодаря ее длинной косе и достаточно большому бюсту, выпиравшему ровно настолько, насколько нужно было, чтобы свести с ума любого представителя мужского пола. Больше в ночной темноте ничего рассмотреть было нельзя, кроме того, что девушка с косой была одета в штаны. Вслед за незнакомкой вывалилась шестерка каких-то головорезов, не совсем трезвых, а потому еще более грубых. Выражения, которыми пьяные осыпали девушку, были настолько нецензурными, что даже у аса в словоизъяснении, таким образом, уши завяли бы и свернулись в трубочки. Они явно затевали драку.
   Юная путешественница хотела проскочить незамеченной в дверь трактира, но один из бугаев ее увидел.
   - Эй, деточка! И откуда это ты такая хорошенькая взялась? - пробасил он.
   Ревека не обратила на него внимание и уже почти прошла мимо, но нахал так просто не отстал:
   - Подожди минутку, милашка, вот я сейчас разберусь с этой гадиной, и мы с тобой повеселимся. Ты ведь хочешь повеселиться? - бугай засмеялся, и к нему присоединились его друзья. Этот смех ей совсем не понравился, он не предвещал никакого веселья, по крайней мере для нее.
   - А теперь отойди-ка, не мешай мне разделываться с этой подлюкой, позором рода женского, - с этими словами нахал не совсем нежно схватил ее за предплечье и оттолкнул к стене гостиницы, подальше от двери.
   Но Ревека вовсе не хотела становиться свидетельницей резни и решила вмешаться, она собиралась остановить драку путем переговоров, но через минуту уже пожалела об этом.
   - Так значит, не хочешь сидеть на своем месте, малявка! - рявкнул на нее, обдав таким перегаром, что только от него можно было опьянеть, бугай, который только что хотел с ней повеселиться. Он дернул руку, за которую она пыталась его удержать, уговаривая, что все проблемы можно решить мирным путем и что бить женщину некрасиво, и отбросил девушку к стене. Ревека больно ударилась спиной и затылком, на мгновение у нее потемнело в глазах.
   Трое стояли, просто наблюдая на все со стороны и глумливо усмехаясь. Двое головорезов, преграждавших незнакомке путь к отступлению - ближайший переулок, - двинулись в сторону свей жертвы и схватили ее с двух сторон за руки, а третий занес руку, чтобы ударить кулаком в живот, но не успел. Ревека уже очухалась и решила выместила все накопившееся недовольство прожитым днем на нем, благо он оказался неповоротливым и в дупель пьяным, чтобы дать достойный отпор. Девушка вскочила ему на спину, оттаскивая от жертвы. Но мужчина был сильнее и, разжав ее руки, сбросил с себя. Но она была слишком напугана и разозлена, чтобы не ответить, поэтому, как мячик вскочила на ноги и со всей дури врезала ему коленкой между ног, а затем хорошенько поддала под зад. Второй ее соперник, до этого стоявший в стороне, но сейчас мобилизовавшийся, проследовал на мостовую, получив по голове тяжеленным мечом в ножнах. Тем временем незнакомка в штанах освободилась и уложила еще троих. Первый, коренастый бугай, рухнул подкошенный сильным ударом кулака в челюсть, при этом последняя издала характерный треск. Второй стал жертвой эффектного удара ногой в живот и со стоном присоединился к своему товарищу. Также легко и быстро девица разделалась с последним нападавшим, хотя он и был покрепче предыдущих, ему досталось целых четыре удара в нос, после чего он ретировал и удалился в неизвестном направлении неровной качающейся походкой. Незнакомка уже было собиралась расправиться с оставшимся врагом, но тот струхнул и скрылся в темном переулке за трактиром. Но не успели две девушки собрать свои вещи, разбросанные по дороге, как уцелевший вернулся и привел с собой шайку своих друзей.
   - Пора уносить ноги, - прошептала Ревеке на ухо незнакомка и, схватив ее за руку, потащила за собой куда-то в темноту боковой улицы. Бежали недолго, преследователи быстро отстали. Еще чуть-чуть и Ревека свалилась бы замертво от усталости. На бегу девица, которую, оказалось, зовут Клинос, узнала, что путешественница только прибыла в город и предложила ей свой кров, взамен треклятого трактира.
  
   Клинос снимала маленькую комнатку в огромном доме, который когда-то был гостиницей. Жилье девицы располагалось на третьем этаже, и пока они поднимались по старой скрипучей лестнице, успели разбудить всех остальных жильцов, но Клинос это, похоже, мало заботило. Открыв дверь, она совершенно беззаботно вошла в комнату, зажгла пару светильников и вывалила содержимое своей сумки на стол. Это оказались перемешанные игральные карты, десяток золотых монет, пара ножей и еще куча всякой ерунды. В неярком свете Ревека наконец-то рассмотрела свою спутницу. Девица была обладательницей довольно привлекательной наружности, особенно бросались в глаза шикарные длинные золотые волосы, заплетенные в немного растрепавшуюся косу. Глаза у Клинос были зеленые, цвета молодой листвы и какие-то озорные, веселые, как у ребенка, совершившего только что шалость, но еще не пойманного за это. Роста она была примерно такого же, что и Ревека (может, чуточку пониже), но фигуру имела не такую тонкую и хрупкую и поэтому обладала силой, которой позавидовал бы любой парень. Но ее основной изюминкой была не внешность или сила, а то, что по ее виду совершенно невозможно было определить возраст. Девица была нуменоркой, дунаданкой, как их теперь звали, поэтому в свои сорок лет выглядела, как девушка и только глаза у нее становились иногда немолодыми. Но Ревека этого пока не знала, поэтому дала ей лет двадцать; она и подумать не могла, что встретила представительницу этого уже почти исчезнувшего народа (хотя и сама на половину к нему принадлежала). С каждым годом дунаданов-северян становилось все меньше и меньше, их кровь мешалась с кровью остальных людей Средиземья, и лишь в Гондоре все еще процветали потомки первых нуменорцев. Одета Клинос была в обтягивающие кожаные штаны зеленого цвета, рубашку с подвернутыми рукавами и зеленую жилетку, на поясе у нее висел длинный кинжал, а на ноги были натянуты высокие черные сапоги, запачканные грязью; сразу видно, что их хозяйка не была щепетильна и не слишком любила заниматься их чисткой, видимо считая так: А зачем чистить, все равно же испачкаются?!
   Перебрав свое барахло, Клинос обернулась к стоящей в дверях девушке и, широко улыбнувшись, произнесла:
   - Проходи, малышка, садись, чувствуй себя как дома... Не обращай внимание на беспорядок. Неплохо ты справилась с теми двумя у трактира. Где это ты научилась так драться?
   - Да нигде. Просто они слишком много выпили и не успели сориентироваться, пожала плечами Ревека, садясь на кровать и вытягивая вперед ноющие ноги. А за что они на тебя так накинулись?
   - Я у них в карты слишком много денег выиграла, и они подумали, что я жульничаю. Тоже мне честные нашлись! Я не могла подобного стерпеть и назвала одного из них тупым козлом, вот они и взбесились. А остальное ты знаешь. Кстати я совсем забыла, ты же только с дороги и проголодалась, наверное?
   - Вообще-то да, подумав, произнесла Ревека. Она тут же залилась краской, сама не ожидав от себя такой искренности перед совершенно незнакомым человеком.
  
   Поужинали тем, что было в комнате и тем, что с собой взяла в дорогу девушка. В меню были: сыр, хлеб, немного ветчины, огурцы и разбавленное красное, вернее теперь уже розовое вино. А так как спать после пережитого не хотелось, почти всю оставшуюся ночь девушки проиграли в карты. Вначале Клинос почти всегда выигрывала, и к концу игры, если бы они играли на что-то, Ревека осталась бы совершенно голая и без денег. А потом поменяли игру, и карта пошла к полуэльфке, и в проигрыше уже оказалась нуменорка.
  
   Перед тем, как лечь спать, в шестом часу утра, Клинос спросила у Ревеки:
   - Значит, путешествовать собралась?
   - Ну, не совсем. Я хочу найти своих родителей.
   - А что, ты не знаешь, где они? Разве не они тебя растили?
   - Нет, они отдали меня на воспитание. Я никогда их не видела, - грустно покачала головой Ревека.
   - Ну, тогда на кой хрен их искать, если они тебя бросили? Может они вовсе не хотят, чтобы их находили... - фыркнула Клинос.
   - Не понимаю... - честно призналась юная путешественница, вперив в нуменорку огромные уставшие глаза.
   - А чего тут непонятного? Если они от тебя отказались - значит, ты им не нужна.
   - Это неправда! - возмутилась Ревека. - Я не верю... Как ты можешь такое говорить?!
   - Не обижайся, но спокойно. Посмотри на вещи здраво, ведь такое действительно может быть. Подобное происходит повсеместно, когда детей нечем кормить или их слишком много, или они получились случайно...
   - Нет. В моем случае все совсем по-другому. Я знаю... я чувствую, что произошло что-то очень важное, иначе родители никогда бы не бросили меня, никогда! - с уверенностью прервала Клинос полуэльфка.
   - Ну, как знаешь... - Клинос поставила точку на этом неприятном разговоре. Даже если нуменорка и оказалась бы права, Ревека все равно никогда бы в это не поверила. Через некоторое время она снова заговорила, прервав повисшее между ними неловкое молчание:
   - И куда же ты дальше? Ты точно знаешь, где их искать?
   - Нет, - спокойно ответила Ревека. - Пойду, куда глаза глядят. Буду спрашивать у всех встречных, не знают ли они моих родителей. Больше ничего не остается...
   - М-да, по крайней мере с юмором у тебя лады, подружка, - скептически покачала головой Клинос. - Таким макаром ты далеко не уйдешь. Нужно выработать точный курс. Ну ладно, с этим потом разберемся. Теперь вот еще что... Одной тебе ходить не дело, мало ли, что может случиться с молоденькой девчушкой, идущей в одиночестве по дороге. Да и в городе тоже опасно. К женщинам сейчас многие относятся как к низшим, не имеющим прав существам. Не знаю, кто подобное придумал, но, к сожалению, - это чистая правда. Мужчины считают, что им можно все, только потому, что они - мужчины...
   - Почему? - удивленно посмотрела на нуменорку девушка; живя в деревне, она никогда не думала об этом.
   - Потому, что они считают, что мы слабее. В большинстве случаев это действительно так... Так вот, а раз мы слабее, то не сможем защитить себя и живем только, чтобы доставлять удовольствие сильным мира сего - мужчинам, - а сами ничего не достойны. Большинство из них уже не испытывает к нам должного уважения как в былые времена... Поэтому мне частенько приходиться набить кому-нибудь из сильных мира сего морду, чтобы он вспомнил о нем. Так что, давай я с тобой пойду, буду тебя защищать, напоминать мужчинам о наших правах. Заодно мир посмотрю, мне тут уже порядком надоело, хоть и героический это город. Тем более что после вчерашнего нас эта банда в покое не оставит. Ну так, как? Договорились?
   - Ну, уж если ты сама хочешь... то, договорились, девушки пожали друг другу руки.
  
   С утра, после скудного завтрака, оставшегося после ночного ужина, Клинос, окинув Ревеку оценивающим взглядом и приподняв черную бровь, сказала:
   - Надо тебе купить другую одежду, что-то на подобии моей, а про себя подумала: Забавно было бы посмотреть, как она в этом платье и туфлях по болотам лазить будет . И, улыбнувшись своей широкой белозубой улыбкой, довольно произнесла:
   - Я как раз знаю подобное место, где на твою фигурку сошьют все, что нужно, и, с этими словами, взяв девушку по-хозяйски под руку, повела ее в город.
   При свете солнца Ревека наконец-то рассмотрела и оценила все великолепие Форноста. Дороги были окружены как заново выстроенными, так и старой постройки домами. На улицах было множество фонтанов, выложенных цветной мозаикой, вокруг раскинулись цветущие сады и парки, и ничего похожего на вчерашний трактир Ревека не увидела. Клинос объяснила, что они находятся в центральной части города, а подобные заведения расположены только на окраинах и то не везде.
   - Ну, вот мы и пришли, сказала Клинос, указывая на очередное здание, с вывеской Пошив платья. - Пойдем, здесь за деньги тебе сошьют все, что угодно.
   Провозились у портного целый час, тот пообещал, что одежда будет готова через неделю. Правда, после того, как положили золотой сверх сначала обговоренной суммы, он уменьшил срок на два дня. А после недвусмысленной угрозы Клинос подпортить ему физиономию за предыдущие грешки, он вообще пообещал, что все будет готово через день. Мол, у него заказов мало, а таких хороших вообще нет, и что для таких людей, как они, он в лепешку расшибется и вместе с подмастерьем, но сделает все за ночь и за следующий день.
   Весь оставшийся день девушки гуляли по городу, Клинос показывала Ревеке достопримечательности, включая все забегаловки и кабачки, во всех подробностях рассказывая о выпивке и еде, подаваемых там. Можно было считать, что день прошел без приключений, кроме небольшого инцендента в переулке по возвращении домой. Девушки встретились с парой вчерашних дружков, только на этот раз они были трезвы, еще более разъярены и при оружии. Клинос не струсила от их сурового вида. Мгновенно вытянув меч из ножен, она ослепила бликом солнца бросившегося на нее мужчину, сильно ударила его эфесом в висок. Нападавший со стоном отлетел от нее. С другим помогла жившая в доме сбоку бабулька, которой было лень выходить на улицу, и она вылила помои через окно, нечаянно угодив ими ему на голову, что, как нельзя кстати, отвлекло его. Но Клинос тоже досталось - тот бугай, которому она в прошлый раз разбила нос, а сегодня долбанула по виску, порезал ей руку. И весь оставшийся вечер, в этот раз оказавшаяся в драке не у дел, Ревека лечила всякими примочками и мазями порез Клинос. Теперь девушки точно знали, что уходить из города нужно как можно скорее. Иначе эти головорезы узнали бы, где находится жилище нуменорки, и заглянули к ним в гости, при том вовсе не обязательно днем. Ночью это легче сделать, да никто из соседей и не узнал бы, что произошло и кто виновник. Обе победы обошлись им слишком дорого.
  
  

Глава III

Здрасьте, я ваш король

или

Втроем веселее

Tres faciunt collegium*

   Следующий день был гораздо более насыщен происшествиями. После завтрака подруги отправились на рынок, Клинос захотела приобрести новый меч. Как же она без него, если даже у Ревеки, которая толком-то не умеет с ним обращаться, есть холодное оружие?! Искали долго, но, в конце концов, нашли подходящий, жутко дорогой меч гондорской работы, не такой старый, как у Ревеки и гораздо более тяжелый, полуэльфка его даже поднять не смогла. Зато мастер, изготовивший его, потрудился на славу. В умелых руках подобное оружие могло быть непобедимым, возможно даже разрубило бы стальной доспех с первого раза. После покупки оружия они решили просто прогуляться и поглазеть на лавки и лотки.
   - Держи кошелек покрепче. Здесь такие искусные карманники - стащат, ты и не почувствуешь, - прошептала нуменорка Ревеке на ухо, крепко держа ее за руку.
   Вокруг них пестрело разнообразие самых немыслимых товаров. Ковры однотонные и с узорами; какие-то незнакомые пестрые птицы в клетках; готовые платья самых разнообразных фасонов; оружие на любой вкус от хупаков до косых сабель с Харада. А как на рынке пахло! От подобного вкусного запаха и покойник в гробу перевернется! Здесь же продавали и экзотические фрукты, овощи, сладости, при виде которых у Ревеки с Клинос заурчало в животах, и потекли слюнки. От разнообразия товаров и продавцов глаза разбегались, как два одинаково заряженных магнита.
   Со всех сторон слышались крики зазывал:
   - Чулки шелковые! Подходите, покупайте, не пожалеете!
   - Чудо с востока! Серебряные украшения, способные украсить и улучшить любую шею!
   - Шелка, бархат, лен... Дешевле не бывает...
   Но к полудню стало так жарко, что девушки не выдержали и бегом удалились с душного и многолюдного рынка. Они присели у фонтана в центре города, рядом с водой было прохладнее, разговорились о том куда лучше пойти и остановили свой выбор на Гаванях. Заболтались так, что и не заметили, как вокруг собралась толпа народа, очнулись только тогда, когда шум от сотен голосов заглушил все.
   - Эй! Что происходит?! - спросила Клинос у стоявшей рядом пышнотелой девушки.
   - К нам в город едут высокопоставленные гости, ответила девушка.
   - Черт возьми! Да что ж это за гости, что на них люди, как пчелы на мед набежали?
   - Говорят - сам король.
   Гондором и Арнором правил, сидя на троне Минас-Тирита, правнук знаменитого короля Элессара, победившего вместе с Фродо полуросликом и другими членами Братства Кольца, Чародея Саурона в Великой Войне Кольца в конце Третьей Эпохи.
   - Ну, не хрена себе!!! Клинос чуть не свалилась со своего насеста и не грохнулась в воду.
   - Тише, кажется едут.
   Толпа наоборот еще больше загалдела, из-за поворота появилась группа всадников, передний вез черный флаг с вышитым серебряным деревом и семью звездами над ним, кто-то начал кидать лепестки цветов под копыта лошадей. В центре процессии ехал всадник на великолепном вороном коне. Клинос с Ревекой увидели это только благодаря тому, что сидели на бортике фонтана, иначе весь вид им бы закрыли головы собравшегося народа.
   - Что-то он слишком молод для короля, я думала ему должно быть лет под семьдесят, - удивилась Ревека.
   - Это не король, а его сын, внимательно наблюдая за приближающейся процессией, ответила Клинос.
   Она была права, всадник в центре был принцем Эриданом. Ему, конечно же, было не семьдесят, а всего девятнадцать. Как истинный сын короля он носил на голове тонкий серебряный обруч, придерживавший его темные прямые волосы до плеч. Эридан великолепно держался в седле, хотя и изрядно устал в дороге, и думал только об отдыхе и о том, что у него жутко болит живот с голодухи. Быть может именно поэтому его серые, очень красивые глаза казались грустными не по годам. Поезжай, сынок, посмотри мир, проведай свои будущие владения, - сказал он мне, - тебе полезно будет. Посмотрел я? Как же! мне и шагу от лагеря ступить не давали. Да уж, полезно, ох как есть-то хочется... - думал Эридан, проезжая мимо визжащей толпы.
   - Какой миленький, закусив нижнюю губу, произнесла Ревека, неотрывно смотря на красивое лицо будущего короля.
   - Да, ничего паренек. Элессар, наверное, тоже таким же был. Не отказалась бы я с ним выпить, да и не только выпить...
   - Как вы можете о нем так говорить?! Это же принц! - воскликнула в негодовании, стоявшая рядом, женщина.
   - Короли тоже люди, подмигнув ей, сказала Клинос и расплылась в довольной улыбке, увидев покрасневшее от злости лицо женщины. И подумала: Так-то тебе, не будешь подслушивать чужие разговоры, старая перечница.
   Тем временем процессия подъехала к самому большому, но не самому красивому, зданию на площади - гостинице и таверне в одном, специально для почетных гостей. Это была собственность наместника города, правившего от лица Короля и, надо сказать, неплохо, если не считать взяточничества и редких убийств и грабежей в темных переулках. Процессия вслед за принцем проследовала в здание и дверь за ними закрылась; постояв еще немного, толпа начала расходиться.
   - По-моему уже пора обедать, сказала Клинос, наблюдая за удаляющимися по своим делам, людьми.
   - Да, мне тоже так кажется. Пойдем домой?
   - Неа, у меня есть идея получше. Зачем далеко ходить, если в двух шагах шикарный трактир и деньги в карманах есть.
   - А нас туда пустят? - недоверчиво спросила Ревека. - Туда ведь только что вошел принц.
   - Пустят, а не пустят - им же хуже будет. Мне так есть хочется, что до дома я просто не дойду.
   - Ты только не буянь сильно, ладно?
   Посмотрев на Ревеку гневным взглядом, Клинос спрыгнула с бордюра фонтана и направилась широкими шагами в сторону трактира. Руссет засеменила за ней в своем длинном и жутко неудобном голубом платье из тонкого хлопка, придерживая его за подол.
  
   Эридан сел за столик и устроиться поудобнее, если это вообще было возможно, когда на тебя со всех сторон пялятся, а приставучие дамочки готовы выпрыгнуть из своих корсетов, лишь бы на них обратили внимание. В тот момент, когда миловидная официантка в платье с глубочайшим вырезом, какой он когда-либо видел в своей жизни, соблазнительно улыбаясь и покачивая бедрами, поставила перед ним бокал красного вина, он услышал шум в прихожей. Потом оттуда донеслись женские крики и ругань, все посмотрели в ту сторону. Один из стражников или, как их еще называл его отец, телохранителей сказал:
   - Не беспокойтесь, Ваше Величество, я посмотрю, что там происходит.
   - Не утруждайте себя, я сам, проговорил Эридан и, быстро вскочив, направился в сторону прихожей, прежде чем кто-то смог его остановить. Наконец-то что-то интересненькое, подумал он.
   В прихожей он увидел двух девиц и привратника, споривших о чем-то. Одна была рыжая, худенькая и утонченная, эльфка сразу решил Эридан; вторая блондинка, фигуристая, и она собиралась набить морду привратнику. Лисичка, как окрестил рыжую принц, изо всех сил удерживала Львицу, блондинку, от членовредительства. Точно интересненькое, улыбнулся про себя Эридан.
  
   Как бы она меня не прибила вместо этого нахала, думала Ревека, удерживая разгоряченную Клинос, после того, как привратник сообщил им, что не пустит в гостиницу потому, что они не дворянского происхождения. И тут привратник, надеявшийся на силы Руссет, имел неосторожность ляпнуть, что приличные дамы так себя не ведут.
   - Пусти!!! - закричала Клинос еще более взбешенная этим, вырываясь у Ревеки из рук, - вот теперь я ему точно морду набью!
   Привратника спасло только то, что в этот момент со стороны трапезной подошел принц, а за ним и свита, и совершенно спокойно и гордо осведомился:
   - Что здесь происходит?
   Привратник вкратце рассказал ему, в чем проблема, недовольно и вместе с этим испуганно взирая на притихшую Клинос. Та в свою очередь метала в его сторону гневные взгляды, но молчала. Ревека стояла рядом с ней, прикусив губу и думая, что же будет дальше. Выслушав старого вояку, Эридан сказал:
   - Ну, так в чем проблема, пустите их!
   - Как же это, Ваше Величество, ведь приказано...
   - Делайте, как я сказал! воскликнул принц тоном, не терпящим возражений.
   Привратник, подчиняясь, без лишних слов отошел с дороги и пропустил девушек в трапезную.
   Те прошли мимо него, даже не взглянув, и, поблагодарив Эридана (полуэльфка присела в реверансе, а нуменорка опустила голову), и пропустив его вперед, прошли внутрь. Дойдя до своего столика, принц обернулся и, увидев, что девушки садятся в уголочке, предложил им веселым ребяческим тоном:
   - Почему бы вам ни присоединиться к нам, леди?
   Переглянувшись и недолго думая, девушки так и сделали, к удивлению всех собравшихся: большинство посчитало, что они из скромности откажутся, особенно на это надеялись женщины. Эридан был рад этому до безумия, они обе были жутко не похожи на тех замороженных дамочек, к которым он привык при дворе, а что самое главное сразу ему понравились. Клинос, пользуясь ситуацией, употребляла второй стакан вина, так как эль в этом заведении пить было не принято, и думала, как жаль, что она все-таки не набила привратнику его глумливую физиономию. Ревека же этому наоборот была рада; нет, ей вовсе не было жалко физиономию старого вояки, просто она не хотела наживать еще больше неприятностей, чем у них было с теми головорезами из трактира. А еще она была очень довольна тем, что Клинос очень сильно орет, когда сердится, ведь только благодаря этому Эридан пришел и теперь они сидели с ним за одним столом. Принц, тем временем, долго и лихорадочно соображал, что бы такое придумать и следующий день провести с Лисичкой и Львицей. В конце концов, он додумался-таки и спросил:
   - Насколько я понимаю, вы хорошо знаете город, - а про себя подумал: Я надеюсь на это . - Может, покажете мне Форност?
   Рыцарь, соратник короля, который был в их отряде за главного, выпучил свои бесцветные глаза и собирался сказать что-то против, такого необдуманного, как ему показалось, и поспешного предложения. Но Ревека, которая ничего спиртного не пила, в отличие от Клинос, быстренько пораскинув мозгами, не дала ему ничего сказать и согласилась. Подруга ее ничего не сказала, только покачала головой в знак согласия.
   - Ну, тогда заметано, обрадовавшись, брякнул Эридан, но, увидев строгий взгляд Рыцаря, поправился, вернее - договорились.
   На этом вечер закончился, девушек любезно проводили до дома ребята из личной охраны принца. И немного поддатая Клинос даже начала к одному из них приставать, Ревека потом с трудом от него отвязалась.
  
   На следующее утро девушки встретились с Эриданом на главной площади. Он был также элегантен и галантен, как и в предыдущий вечер, и приветствовал их совершенно очаровательной улыбкой. Ревека в это утро как-то очень основательно и долго одевалась, а что самое поразительное надела другое платье, которое извлекла из своей дорожной сумки. Оно было легкое, светло-салатового шелка с темно-зелеными цветочками на подоле и лифе, а что самое главное делало ее похожей на древесную нимфу.
   - Э-ээ, как красавчик принц тебя зацепил, - усмехнулась Клини, когда Ревека натягивала тонкие чулки, поставив ногу на стул.
   Полуэльфка медленно подняла голову и стрельнула из-под копны огненных кудрей в сторону нуменорки испепеляющим взглядом.
   - Еще скажи, что я не права, - фыркнула воительница, заплетая в косу свои роскошные волосы. - Небось, втюрилась в него по самые острые ушки.
   И на этот раз ответом ей была тишина, только ее еще сопровождала туфля, которая огрела Клинос прямо между лопаток.
   - Ах ты, малявка! Я тебе сейчас... - но когда нуменорка обернулась, чтобы наподдать своей подружке, ее уже и след простыл, только из-за прикрытой двери донесся озорной смешок.
  
   Целый день они водили принца и еще десяток слуг по городу, показывая все самое красивое. Эридан был в восторге. Не от города, от Ревеки с Клинос. Лисичка показалась ему еще красивее чем вчера, а Львица постоянно отпускала не всегда приличные шуточки в сторону его сопровождения.
   Для лучшего обзора Форноста Клинос выбрала самое высокое место в городе - дозорную башню и парк вокруг нее. К ним вела довольно длинная лестница, и из здания открывался вид на весь город. Но башня оказалась наглухо закрыта. А на двери висела надпись: Выходной день. Все ушли пить. Лисичка с принцем уже собирались расстроиться, но находчивая нуменорка придумала, как их развлечь. Первым делом они избавились от навязчивой свиты, плутая между деревьев по пересекавшимся аллейкам и заметая следы. Следующее, что она сделала - нашла самое высокое дерево во всем парке, старый дуб. Внимательно осмотрела его и спросила:
   - По деревьям лазить умеете?
   Ревека и Эридан переглянулись.
   - В детстве хорошо получалось, - пожал плечами принц.
   - А ты, малышка?
   - Ну, умею и что?
   - А то, что мы сейчас все полезем на это деревце и посмотрим оттуда вид.
   - Ты что шутишь?! - удивилась Ревека.
   - И вовсе нет, - лукаво улыбнулась Клини, ей было любопытно посмотреть как полуэльфка залезет на дерево в платье. - Может ты боишься высоты?
   - И вовсе нет! - фыркнула полуэльфка, потом в нерешительности посмотрела на Эридана и пошла к дереву.
   Она вовсе не боялась высоты, ей просто было жалко новые чулки, которые она теперь обязательно порвет. Но не могла же она сказать об этом при принце! Девушка полезла на дерево, стараясь не зацепиться платьем за сучки.
   - Закрой рот - ворона залетит, - проворчала Клини, толкая Эридана локтем, увидев как тот смотрит на карабкающуюся Ревеку, в особенности на ее ноги, которые были теперь прекрасно видны снизу. - Ты что никогда чулок женских не видел?
   Юноша смущенно опустил глаза.
   - Иди, теперь твоя очередь.
  
   Когда они влезли на дерево, перед их глазами предстал вид поразительной красоты - весь город был как на ладони. Куда не глянь - везде дома, сады и бесконечные улочки и отходящие от них, как множество маленьких лабиринтов, переулки. Солнце играло на красных и зеленых крышах, делая их похожими на чешую фантастической рыбы или дракона. Находясь на вершине дерева любой начинал чувствовать себя властелином города: стоит только протянуть руку и весь Форност твой.
   - Красотища! - восхищенно воскликнул Эридан.
   Клини довольно хмыкнула и посмотрела на Ревеку. Полуэльфка от счастья была похожа на маленького ребенка, которому подарили новую игрушку.
  
   Когда они спустились с дуба, на них почти сразу налетела перепуганная свита принца. За недовольными возгласами придворных не было слышно вообще ничего, даже их самих.
   Но они почти ничего не испортили, все равно уже пора было возвращаться. На обратном пути Эридан попросил девушек провести с ним следующий день. Но подруги сообщили ему, что не смогут потому, что будут собираться в дорогу, а вечером уйдут в Гавани.
   - Уходите? Но зачем? Неужели вы хотите уплыть из Средиземья? - принц был шокирован тем, что ему, возможно, уже никогда не представится случая встретиться с ними.
   - Нет, мы просто хотим посмотреть мир. А то живем и не знаем, что нас окружает. Глядишь, а вся жизнь уже прошла.
   - Слушайте, а можно мне с вами? - с надеждой в голосе спросил Эридан. Ему уже давно надоела жизнь примерного мальчика, сына короля и будущего наследника.
   - С нами? А как же эти? - удивилась Клинос, косясь на его свиту. Рыцарь посмотрел на нее угрожающе-недовольным взглядом мутных глаз, судя по их выражению, окажись они наедине, он заколол бы ее, посчитав недостойной общества принца.
   - А! без них обойдемся, тихо, чтобы слуги не слышали, сказал юноша.
   - Не понимаю, искренне призналась воительница. Она, честно сказать, завидовала его жизни и действительно не понимала, что может не нравиться в полном достатке всего, что только захочешь.
   - Чего тут непонятного?! Сбежать он захотел, тихо фыркнула Ревека, и будущий король качнул головой, подтверждая ее слова. Потом все надолго замолчали.
   - Ты знаешь, ведь мы сами не знаем, что с ними может случиться, - через некоторое время предупредила принца Клини. - Мы можем вернуться очень нескоро или вообще - никогда. Это тебе не приятная прогулочка в обществе огромной свиты - а довольно-таки опасное приключение.
   - Мне все равно. С оружием я обращаться умею и не хочу быть королем, пока не совершу что-то героическое или хотя бы мир не посмотрю. Если бы вы только знали, как они мне все надоели, в печенках сидят у меня! Бегают за мной, как будто мне все еще два годика и я сам не могу одеться... произнес Эридан. Девушки ничего на это не ответили, и принц понял, что они согласны. Еще бы, кто сможет отказаться от компании прекрасного принца, который к тому же сам напрашивается?!
  
   За ужином они были втроем, будущему королю наконец-то удалось отделаться от своей свиты хотя бы на вечер. Что, конечно же, облегчило им все последующие разговоры - больше не нужно было шептаться, в страхе, что тебя подслушивает вездесущая охрана.
   - Значит, едем в Линдон? - спросил Эридан. Он уже чувствовал себя полноценным членом их маленького братства.
   - Да, туда. Только не едем, а идем, ответила Клинос, запихивая в рот кусок свинины. Она хотела хорошенько наесться перед долгим, утомительным и, возможно, голодным путешествием. Мало ли что, может в скором времени ей придется есть корешки да сучочки.
   - Что, пешком что ли?! А как же лошади?! - возмутился принц.
   - Мы решили, что до Гаваней пехом, а там уже купим, ответила Ревека за жующую Клинос,
   с выражением, не терпящим возражений. Немного подражая повелительному тону будущего короля, когда он разговаривал со своими подданными. С недавнего времени это начало получаться у нее не хуже, чем у самого принца (что, в общем-то, не совсем ему нравилось).
   У Эридана был шок, он никак не мог подумать, что придется идти пешком. Отошел он минут через двадцать, после того, как Клинос съела и свою, и его порцию, объяснив свой ужасный аппетит тем, что она еще растет.
   - Но как же мы без лошадей доберемся? - не унимался юноша.
   - Как ты с животиной через болота потащишься, а? Хотела бы я на это посмотреть, вот умора! - фыркнула нуменорка.
   - Через какие болота?! Мы разве не по дороге пойдем?!
   - Именно, что не по дороге.
   - Но, почему? Так же быстрее!
   - Быстрее-то быстрее, да только небезопасно, - возразила Клини.
   - А, чего нам бояться? Когда мои очухаются, мы уже далеко будем...
   - Да, твои может и дураки совсем, чтоб нас не найти, но вот другие поумнее будут, - покачала головой нуменорка.
   - Это еще, какие такие другие? - удивился Эридан
   - Мы тут набедокурили малость... - смутилась Ревека, ей было стыдно, что они ничего не рассказали принцу. Ведь если они попадутся, он тоже может пострадать.
   Эридан промолчал, только посмотрел на нее испепеляющим взглядом своих серых, но теперь потемневших глаз. Девушка залилась краской и извиняющейся опустила глаза. Клинос фыркнула и допила свое вино.
   - Но никто из нас не знает звериных троп или я ошибаюсь? - спросил юноша, когда девушки уже собирались уходить.
   - Не боись, детка, все будет на мази, - пролепетала заплетающимся языком нетрезвая нуменорка, похлопав нового друга по плечу. - Не заблудимся, я тут все кочки знаю, как свои четыре... нет - пять пальцев.
  
   Выступили в пять утра. Для девушек так и осталось тайной, как Эридану удалось избавиться от своих сиделок, но он во время стоял на условном месте в полном снаряжении, с мечом на поясе и дорожным мешком за плечами, только обруч отказался с головы снять. В сиянии еще не зашедшей луны он в нем был похож на ангела. Что могло помешать девушкам сосредоточиться на деле.
   Ревека была одета в обновки, которые забрала из ателье накануне. Теперь она тоже была в штанах, сапогах и плаще, и чувствовала себя великолепно, правда немного непривычно. Только меч все еще не был таким легким, как казался, приходилось делать вид, что он ей ничем не мешает. Клинос оделась так же, только еще надела плащ и новый меч да пару кинжалов повесила на пояс. Вид у нее был воинственный и протрезвевший.
   Пришлось уходить быстро и по закоулкам, боялись, что случайный прохожий увидит. В темноте Эридан поскользнулся на апельсиновой корке, налетел на Ревеку, а та в свою очередь на Клинос, последняя ударилась ногой об забор... Так орать и ругаться умела только нуменорка... Ко времени их выхода из города половина его уже проснулась.
   Перелезли через городской забор в самом низком месте и сразу свернули в лес, на охотничьи тропы. Оказалось, Клинос не просто хвалилась - она правда неплохо знала ближайшие леса. К тому времени, когда принца схватились, их уже было не догнать.
  

Глава IV

Сбывшиеся сказки

   Второму дню путешествия троих друзей по лесу не было видно ни конца, ни края. Вокруг звериных троп, которыми их вела Клинос, росли колючие кусты, цеплявшиеся ветками за одежду, из-за чего нуменорке приходилось частенько прорубать дорогу мечом. За все время проведенное в пути они не встретили ни одной живой души (кроме кроликов). Видимо кроме Клинос этих троп вообще никто не знал, да и зачем кому-то они могли понадобиться, если для перехода по лесу была проложена вполне цивилизованная ровная, а главное более короткая дорога. Именно из-за неудобства пути привал был только один - на ночь, проведенную в кустах, скрючившись или свернувшись в клубочек. Даже ели на ходу, торопливо и неосновательно, от чего у Эридана почти постоянно болел живот.
   Погода, казавшаяся великолепной, на самом деле доставляла путникам адские страдания - днем их мучила июньская жара, а прохладной ночью донимали мошки и комары, чьи голодные полчища бесконечно жужжали и не давали спокойно спать. Клинос нашла какую-то вонючую траву и заставила полуэльфку и принца ей намазаться, от них несло на километр, но зато насекомые почти не кусали.
   У Ревеки с Эриданом заметно поубавилось пыла, подобная малокомфортность основательно портила настроение и не обещала легкой жизни или интересного путешествия. Романтичность начала пути не оставляла почти ни капли сомнений, что почти все повести и легенды, повествующие о крестовых походах, рыцарстве, поисках сокровищ или утраченных знаний, были сильно приукрашены и описывали лишь малую часть тягот жизни настоящих путешественников. Принц и полуэльфка устало, безнадежно плелись, понурив головы и перебрасываясь всего парой-тройкой слов в час, за своей неофициальной предводительницей, которая насвистывала себе под нос какой-то простенький мотивчик. Клинос все было нипочем, только она, пожалуй, ругаться стала чаще. Жизнь казалась нуменорке прекрасной, за последние несколько долгих лет она впервые почувствовала себя по-настоящему свободной и даже усталость казалась ей приятной.
   Вечером они свернули с тропы, видимой только Клинос. За кустами и подлеском оказалась небольшая прогалина, поросшая мхом и кустиками спелой черники. Набрали хвороста и развели маленький костерок. Наступили короткие часы долгожданного отдыха.
   Ночь плавно и почти осязаемо опустила свое прохладное сумеречно-синее покрывало. Через густые переплетенные ветви деревьев улыбались далекие жемчужины звезд. А бледный лик Луны преображал своей сенью заросли кустов и деревья в гротескные, сказочные фигуры, готовые вот-вот зашевелиться. Где-то совсем недалеко раздались первые ноты песни одинокого соловья. Среди шорохов и звуков ночного леса они убаюкивали, звуча печально, прекрасно и как-то знакомо, как колыбельная услышанная в далеком детстве, слова которой невозможно припомнить, как ни старайся.
   - Интересно, о чем он поет, - приглушенно прошептала Ревека, в ее тихом голосе звучало неподдельное восхищение.
   - Мне кажется, он плачет и зовет свою любимую, с которой никак не может встретиться, - так же тихо вздохнул Эридан.
   - А в тебе, оказывается, умер поэт, - полусонно фыркнула Клинос и почти тут же провалилась в крепкий, умиротворяющий сон без сновидений.
  
   Солнце светило уже высоко, наступил полдень, когда деревья выпустили друзей на широкую поляну, заросшую желтыми, розовыми, алыми цветами причудливой формы. Но как только Эридан ступил на нее, эти цветы вдруг спорхнули прямо из-под его ног - сотни великолепных переливчатых бабочек взлетели с травы и кружащим хороводом, словно осенние листья, поднятые ветром с земли, устремились ввысь, обдавая путников прохладой, сладостным ароматом пыльцы и тихим шуршанием.
   Через несколько минут после этого сказочного зрелища они расположились на поляне. Принц пошел поискать ягод, а девушки раскладывали продукты на обед, которых осталось не так уж и много. Кушать хотелось часто и помногу, а достать еду было неоткуда. Один раз Клинос поймала кролика, но он был такой испуганный и несчастный, что Ревека категорически отказалась его убивать, и нуменорке пришлось отпустить животное.
   Через пять минут своего отсутствия Эридан вернулся, а вернее прибежал, и, задыхаясь, взволновано попытался им что-то объяснить. Девушки смогли понять только то, что он увидел что-то необычное за кустами. Обнажив клинок, Клинос двинулась в указанном направлении и, отодвинув кусты руками заглянула туда, отшатнулась, затем подозвала окончательно сбитую с толку Ревеку. Полуэльфка аккуратно раздвинула листья высокого, с ее рост кустарника и выглянула на просторную, залитую золотым солнечным светом поляну, скрытую им.
   То что предстало ее глазам, заставило девушку восхищенно вздохнуть и затаить дыхание. Она сначала подумала, что спит. Попросила Клинос ущипнуть ее, но когда подруга усердно исполнила просьбу, полуэльфка тихо ойкнула и поняла, что все это происходит наяву.
   В центре поляны, утопая в изумрудной зелени и солнечных бликах, спокойно, никого не замечая и жуя молодую, сочную и сладкую траву, стоял единорог. Да, да именно единорог. Самый настоящий единорог. Великолепное сказочное животное, словно сошедшее с картинки детской книжки. Белоснежная бархатная шкура его отливала сребристо-голубым и в лучах летнего солнца казалась покрытой перламутром. Рог у него был длинный, винтовой и очень острый - прекрасное и угрожающе-опасное в своем бесподобии оружие, способное равно восхищать окружающих и убивать врагов. Он светился каким-то фосфорическим светом. Раздвоенные копыта, погруженные в высокую яркую траву, были молочного цвета. И это ходячее великолепие преспокойненько обедало, грациозно обмахиваясь длиннющим, шелковистым хвостом от приставучих мошек и мух.
   Легендарное животное навеяло на Клинос глупые мысли: довольно давно она читала в какой-то книжке легенды про то, как в древние времена единороги похищали молоденьких девушек и никому неизвестно, какая у них была судьба. Правда это были выдумка, но зато теперь нуменорка была полностью уверена, что похищенные наверняка не сопротивлялись.
   Тем временем Ревека как зачарованная, пролезла через кусты и медленно, склонив на бок голову, пошла прямо к единорогу. Эридан попытался ее удержать, но кусочек одежды, за которую он уцепился, выскользнул из рук...
   - Не сопротивлялись, а даже сами к ним шли, - с досадой заметила вполголоса Клинос.
   - Мы должны что-нибудь сделать, - прошептал у нее над ухом принц.
   - Подожди, давай посмотрим, что будет, - неуверенно покачала головой нуменорка.
   - Но, вдруг... - Эридан хотел последовать за Руссет, но Блондинка крепко схватила его за руку и не пустила.
   Принцу осталось только наблюдать в негодовании, выглядывая из своего убежища, как Ревека подошла почти вплотную к единорогу и протянула руку, чтобы погладить его. Когда Лисичка была помладше, она очень любила слушать истории о том, как молодые девицы совершали подвиги мирового масштаба, сидя на спине у единорога. Малышка часто представляла себя подобной героиней: неотразимо прекрасной, очень сильной, едящей на спине у белоснежного рогатого животного. Но до сегодняшнего дня это было всего лишь глупой инфантильной мечтой.
   Девушка тихо проговорила прерывающимся голосом:
   - Не бойся, я - друг. Я не причиню тебе вреда.
   Единорог поднял свою изящную мраморную голову, грациозно изогнул длинную шею и недоверчиво покосился на протянутую руку. Затем отступил, кинул взгляд Ревеке за спину на притаившихся в кустах Клинос и Эридана... а потом вдруг подошел к девушке вплотную, посмотрел ей прямо в глаза и переливчатым, журчащим словно родник голосом произнес:
   - Я и сам знаю, иначе я тебя лягну.
   Все трое обмерли от удивления. Ревека попятилась, но не успела она отойти на безопасное расстояние, как единорог, прямо у них на глазах превратился... в необыкновенно красивого молодого человека с остренькими ушками, очень светлыми волосами (такими же, как только что была грива у сказочного животного), лезшими непослушной рваной челкой в удивительные индигового цвета глаза. Вопреки всем сказкам, которые говорили, что после превращения единороги оказываются совершенно голыми, он был одет в голубого цвета нечто, похожее на узкий, удлиненный пиджак с брюками и высокие темно-коричневые сапоги. Очень мило улыбаясь, единорог наблюдал, как путешественники краснели, белели и зеленели по очереди. В конце концов, немного отойдя от пережитого шока и вылезая из кустов на поляну, Клинос, заикаясь, произнесла:
   - Ну, ни фига себе! Он еще и говорит.
   - Ну конечно, говорю, - гордо подбоченился единорог. - И это, между прочим, так же удивительно, как и то, что восходит и заходит Солнце.
   Меньше чем через час все четверо сидели на расстеленном Ревекой одеяле и ели ягоды, которые Эридан, в конце концов, нашел-таки, с помощью Вэлина - так звали единорога. После недолгой болтовни о погоде выяснилось, что Вэлин был последним в своем роде, все остальные куда-то ушли, когда он был еще совсем маленьким, а его с собой не взяли, просто-напросто забыли со спешки. Единорог говорил об этом с неприкрытой грустью и, следя за выражением его скорбного лица, Лисичка подумала, что из его огромных по-детски доверчивых глаз покатятся крупные слезинки. Эридан же подумал, что, скорее всего, по меркам своего народа Вэлин еще ребенок лет шестнадцати-девятнадцати, не старше. Несчастный, одинокий ребенок, потерявший родителей.
   Что-то больно много развелось сирот и детей не своих родителей, в итоге окажется, что и Эридан вовсе не принц, а правнук Горлума. То-то я смотрю, он худой шибко... съехидничала про себя Клини.
   Людей Вэлин видел только издалека, но никогда не подходил к ним близко, боялся, поэтому никто и не знал, что в соседнем лесу водятся такие сказочные животные. Иначе его бы огородили забором и продавали бы билеты за вход и просмотр. Ребята были первыми, с кем он заговорил и то, только потому, что Ревека первая к нему обратилась - Вэлину показалось, что они не опасны.
   В последующие минуты разговора единорог очень тонко и ненавязчиво вызнал у друзей, что они делают в лесу и куда направляются. Клинос призналась, не найдя в себе силы соврать такому чудесному и совершенно невинному существу, что они заблудились, что, конечно же, явилось для Эридана и Ревеки большим сюрпризом. Если бы не присутствие Вэлина ребята хорошенько бы отлупили нуменорку (или попытались это сделать), но все же сдержались, удостоив ее лишь пышущими гневом, испепеляющими взглядами.
   Чистосердечное признание Клинос внесло в разговор разлад, и воцарившееся неловкое молчание позволило единорогу немного подумать. После чего он сообщил, что, пожалуй, поможет путникам и выведет их из леса дня через два, а иначе им пришлось бы плутать здесь неменьше двух недель.
  
   Но на встрече с Вэлином случившиеся с путниками в лесу недалеко от Форноста чудеса не закончились.
   Вечером следующего дня они наткнулись на небольшое озерцо прямо в лесу. Над водой плавно клубился прохладный серовато-голубой туман. По гладкой, словно зеркало, залитой холодным лунным мерцанием поверхности озера почти неуловимо быстро скользили водные жучки. Вокруг пологих берегов росли высокий камыш и острая осока, в которой пряталась всякая мелкая живность и кузнечики, стрекотавшие громко и без перерыва.
   Пока Клинос с Эриданом готовили лагерь на ночь, а Вэлин пошел на поиски ягод для всех и какой-то травы для себя, Ревека решила в нем искупаться, воспользовавшись временным уединением и оставив оружие у друзей. Они уже достаточно долго находились вдали от цивилизации, лазили по кустам, спали на земле, и она чувствовала себя очень грязной. Достаточно грязной, чтобы ей было даже немножко стыдно перед спутниками. Внимательно оглядевшись по сторонам, девушка нетерпеливо стянула с себя сапоги, затем сняла все остальное кроме нижнего белья, бросила одежду прямо на землю и полезла в прохладную воду, чистую как стеклышко и такую желанную все время, проведенное в лесу. На ее лице медленно расплылась блаженная улыбка, зажмурившись и нежась, она погрузилась в воду почти с головой. Но насладиться вдоволь полуэльфке так и не удалось. Минут через пять после того, как Руссет немного побарахталась (плавать она не умела), совсем недалеко от нее, за деревьями раздался жуткий, холодящий кровь, протяжный вой. Волчий вой.
  
   Эридан как раз разводил костер, когда услышал, как завыл волк. Принц вздрогнул, выронил кремень и вскочил, испуганно всматриваясь во тьму. Клинос, раскладывавшая ужин, тут же схватилась за меч, но не успела она его достать из ножен, как из леса, задыхаясь, выбежала Ревека. Она была совершенно мокрая, замотанная в полотенце, босая, с растрепанных рыжих волос струйками стекала вода, она вся дрожала то ли от страха, то ли от холода и прижимала к себе смятую одежду. С бледного лица на них смотрели два огромных потемневших от ужаса глаза. Тут снова со стороны озера раздался протяжный вой, и Лисичка, дрожа как осиновый лист, подбежала и спряталась за спину Клинос, которая напряженно вслушивалась в звуки ночного леса с мечом в руках, но больше ничего не услышала.
   Минут через пятнадцать вернулся светящийся радостью Вэлин, в своем двуногом обличие, и привел с собой друга.
   - Я совсем забыл вам сказать, что в лесу кроме меня еще кое-кто живет, указывая на него, произнес единорог. Его спутник выступил из темноты в теплый свет небольшого костра. Ребята уставились на вновь прибывшего с любопытством и недоверием. Это оказался высокий парень лет двадцати пяти, одетый во все серое. Волосы у него были странного оттенка, очень темные, но с проседью; было очень необычно видеть подобное у молодого человека. Но особенное внимание к нему привлекали глаза - они были странные, с каким-то диким блеском, совершенно непонятного цвета: то они казались черными, то карими, то темно зелеными, а иногда, когда на них падали блики костра вообще золотыми. Он улыбнулся широкой обезоруживающей улыбкой уверенного в себе человека и обнажил ровные белые, но не совсем человеческие зубы: клыки у него действительно были острыми, длинными клыками, как у животных. Увидев Ревеку, теперь сидевшую спиной к костру, съежившуюся, мокрую и бледную от испуга, смотрящую на него с диким страхом в безумно блестящих глазах, он перестал улыбаться и извиняющимся тоном произнес:
   - Простите, я не хотел никого пугать. Просто я был очень рад встретить Вэла, мы давно не виделись...
   Друзья непонимающе на него уставились, но потом до них все же дошло. Осознание принесло еще большее удивление. Разозленная донельзя Ревека вскочила, повалив на землю вещи, лежавшие у нее на коленях, подошла к Вэлину и зло сказала, маша перед его лицом руками и сверкая голубыми глазами, словно двумя фонариками:
   - Может, ты еще кого-то забыл, а?! Может тут водятся лягушки, которые в принцев превращаются и по ночам пугают приличных девушек. Или, например, вампиры, а может еще что-то похуже?!! - и не дождавшись ответа от растерянного и смущенного единорога, все еще одетая только в мокрое белье и замотанная в полу сползшее полотенце, босая, она направилась через лес в сторону озера, грубо раздвигая кусты руками и совершенно нечаянно привлекая к себе взгляды растерянных и смущенных ребят.
   Бойе - так звали волка, а вернее оборотня - собирался ей еще что-то сказать, ему было стыдно, что он вот так вот знакомится с новыми друзьями Вэлина, но Клинос, дернув собравшегося за девушкой Эридана, опередила волка:
   - Не волнуйтесь, комарики кусать начнут - вернется.
   И действительно, через полчаса основательно накупавшаяся и немного успокоившаяся Ревека вернулась и села греться у костра. На Бойе с Вэлином она старалась не смотреть, очень сильно обиделась. В ней все еще кипело возмущение и негодование, а еще гордость не давала ей забыть об этом инциденте. Оборотень посматривал на нее заинтересованно извиняющимся взглядом, но не собирался приставать с болтовней, пока полуэльфка окончательно не остынет. Ох, и долго ему пришлось ждать...
  
   Почти через день, в полдень, пятеро путников стояли на зеленеющей опушке леса и смотрели на раскинувшиеся перед глазами бесконечные равнины. На небе не было ни облачка. Солнце весело припекало им макушки и, казалось, сияло гораздо ярче, чем в лесу. Где-то вдалеке серели отроги гор.
   Бойе снова превратился в волка, ему так легче было преодолеть болото, в котором они с полчаса назад чуть не утонули. Волк был единственным, кто, не замочив ноги, а вернее лапы, по кочкам перешел мокреть. Вэлин, голубой костюм которого заметно посерел, спросил:
   - И куда вы дальше?
   - В Линдон, вытирая сапоги от грязи об девственно чистую росистую траву, ответила Клинос. - А там уже посмотрим, как карта ляжет, так и двинемся.
   - Я хочу тоже пойти с вами. Может, Море увижу... говорят, оно такое большое, что глаз не хватает чтобы его все увидеть и оно такое глубокое и синее... А потом мне все же хочется узнать, где мои сородичи. И вообще мне надоело все время есть одну траву... Все я иду с вами! - решительно заявил единорог. Умоляюще глядя на спутников. Ревека с Клинос удивленно переглянулись. Последней путешествие начиналось казаться все более и более интересным. Эридану было все равно, его мучило жуткое чувство, что он сглупил, ввязавшись в эту авантюру. Вэлин выжидающе и немного требовательно посмотрел на волка.
   - Ну, тогда и я с вами... Что я тут забыл, в этом лесу? быстро превращаясь в человека, заявил Бойе. Ревека поморщилась и отвела глаза, все еще не могла привыкнуть к не особо приятному зрелищу перевоплощения. - Тут даже девочек нормальных нету, все при виде меня начинают визжать, и разбегаются в разные стороны. Скукатища.
   - Отлично! Просто превосходно! - произнося последние слова, оборотень, улыбаясь, посмотрел на Руссет, поэтому это все, что она сказала и, недовольно надув губки, отвернулась и зашагала вниз с холма, почесывая ногтями руку, в которую ее только что укусил очередной комар. Интересно, кто следующий? Маг? нервно подумала она.
   Клинос усмехнулась, покачала головой и последовала за маленькой подружкой уверенными шагами опытной путешественницы, быстро догоняя ее.
  

Глава V

Ну, наконец-то все в сборе,

или у самого синего Моря

  
   Было уже темно, когда после восьмидневного лазания по горам и полям, искусанные насекомыми, перепачканные в грязи и валящиеся с ног путники добрались до Линдона. Особенно плачевно выглядел, все время шедший в человеческом обличие Вэлин. Его гордая осанка перестала украшать плечи и он устало сутулился, шикарные волосы стали из совсем светлых, льняных серыми и слиплись от долгого немытья головы. Остальные находились в не лучшем состоянии и пребывали в унылом настроении только что избитых дубинками бродячих собак.
   Перед тем, как войти в город, Клинос попросила Эридана:
   - Сними свой обруч, а то весь город будет знать, что к ним заявился принц.
   - Почему это я должен скрывать свое происхождение? Мне нечего стыдиться! гордо заявил будущий король.
   - Слушай, величество, нас поймают и посадят под замок, и будут держать так, пока не нагрянет твоя ненаглядная свита во главе со старым Рыцарем-ворчуном. Так что выбирай: или ты уберешь эту хрень, или останешься сидеть за воротами, отрезала Клинос. Эридан нехотя опустил голову, Ревека сняла с него обруч и спрятала в сумку у принца за спиной.
   - А что делать Бойе и Вэлу? - спросила Ревека. - Им же нельзя выдавать себя.
   - Да, что нам-то делать? - деловито осведомился волчок.
   - Вэлин должен остаться в человеческом облике, а ты сам выбирай - ты вполне можешь сойти за дикое, но одомашненное животное. По крайней мере, чем нас будет меньше, тем менее подозрительно мы будем выглядеть, - пожала плечами нуменорка.
   - Вполне разумно, - согласился Бойе.
   - Только у животного должны быть хозяева, которых он слушается, а если ты будешь вести себя как дикий зверь, нас взашей выкинут из любого трактира, - заметила Лисичка. - Так что тебе придется слушаться, хотя бы немного.
   - Ладно, но только на этот вечер, в конце концов, я - не собака, - недовольно буркнул оборотень.
   Путешественники пропустила в город пара ночных сторожей, которые посчитали их вполне безопасными и приличными людьми, и друзья вошли в Линдон под покровом ночи, сразу отправившись на поиски трактира и какого-нибудь жилья.
  
   Бэрд был магом, не таким конечно, как Гэндальф, но и не шарлатаном. С самого детства, а годков ему, кстати, исполнилось уже двадцать три, у него проявился явно выраженный талант к волшебству. Родители заметили это, когда мальчик совершенно случайно заставил исчезнуть курицу, прямо с обеденного стола; несчастную так и не нашли. Перепуганные родители, конечно, ничего никому не сказали, боясь, что люди не поймут и сделают с ребенком что-нибудь нехорошее. Последнее время всякие отклонения от нормы стали не в почете, а кое-где жестоко преследовались людьми, которыми почти всегда овладевал слепой страх перед неизведанным или необычным. Поэтому, хотя мальчик был их единственным ребенком, и отец с матерью души в нем не чаяли, они при первой же возможности отдали его на обучение знахарю и провидцу, который и распознал в Бэрде истинный талант к волшебству. Старик не мог хорошо обучить мальчика, так как сам в магии почти ничего не понимал. Знахарь лишь доставал ему редкие книги и обучал всему тому, что сам знал по астрономии, врачеванию и другим наукам. Бэрд рос любознательным и очень умным, но довольно странным ребенком и не только из-за своего таланта, но и из-за того, что чаще общался со старым маразматиком лекарем, чем со сверстниками. Деревенские ребятишки боялись его и часто смеялись над ним, называя выродком. Бэрд старался не обращать на них внимание, но на всю жизнь выучил, что родился не таким, как все остальные люди. Мальчик очень любил древние книги и всякие легенды, поэтому знал все, что было написано про магов и о Гэндальфе в том числе. Юноша мог наперечет, словно считалочку рассказать словарь магической терминологии и лечебных трав со всеми их свойствами.
   В восемнадцать лет, основательно начитавшись книжек, Бэрд решил испробовать полученные знания на практике. В конце концов, после десятка опытов, фейерверков и взрывов, прошедших удачно, один оказался не совсем удачным. После этого волосы Бэрда, и без того достаточно светлые, стали совершенно белыми, как молоко, что смотрелось достаточно необычно в сочетании с его юным лицом. Юноша долго не мог привыкнуть к своему новому облику.
   Когда юному магу исполнилось двадцать два, старый лекарь умер, завещав ему все свое состояние, и надо сказать немаленькое. В один миг он стал богатым и совершенно свободным от всяких обязанностей. Немного погрустив, Бэрд решил не сидеть сиднем и переехал в Линдон, поближе к обществу и девушкам, у которых он пользовался большой популярностью. Наружности он был весьма привлекательной и был даже похож на эльфа из-за своих волос, поэтому в Гавани он чувствовал себя как дома. Не работал, живя на состояние очень бережливого лекаря. Опыты тоже не проводил, во избежание еще более сильных последствий, чем в последний раз. Но в последнее время жизнь начала казаться ему скучной и однообразной, такое часто случается с обеспеченными молодыми людьми, которым все приелось.
  

Полулирическое отступление первое,

Эльберет твою налево или просто с бодуняги

  
   Такие зведуновые ночки бывают только у нас в Средиземье. Тишина. Тепло и душно до офигения (не смотрите на время суток). Кабачок. Из узорчатых облачков табачного дыма выплывает столик. Клинос, пьющая. Напротив Ревека и Эридан, постоянно склоняющийся в дреме на соблазнительное плечико соседки, но каждый раз вовремя спохватывающийся. Поганец Бойе обжирается где-то в темном углу, так что до окружающих доносится только оглушительное чавканье (голос хозяйки нагло игнорирует), а Вэлин шляется, где попало. Их, единорогов, вообще хрена лысого поймешь! Некто Бэрд сидит в очередном из многочисленных уголков, попивая чаек с ромом (не сезон, однако) и подозрительно пялясь на троицу.
   - Клинос, тебе уже хватит на сегодня... Пошли отсюда, тут дышать абсолютно нечем! - тишину разрезает полусонный голосок Ревеки. Она тихо поглаживает голову Эридана на своем плече.
   - Да ладно тебе, малышка, вечер только начался. Заняться-то все равно нечем. Не песни ж мне с Бойе выть под луной!..
   - Да хоть бы и так ...
   - Неееэт, не для меня... эт ваша эльфийская кровушка требует распеваний, а на нас, людей, действует только одна поговорка: не умеешь петь - не пей! Петь не умею! Ну, вот и делай дальнейшие выводы...
   - Много ты понимаешь!.. - ворчит Ревека вполголоса.
   Но Клинос еще, увы, в состоянии слышать...
   - Ты распустилась, девчонка! - встает, рыча и тяжело опираясь о столешницу.
   - Чтоооо???
   Ревека стремительно вскакивает вслед за Клинос; Эридан падает на пол и остается лежать в той же позе, уютно посапывая.
   Мелкая потасовка, ничего более... Клинос достается по скуле, щека тут же краснеет... Ревека получает в глаз за хамство... Минутой позже полуэльфийская дивчина лежит, перекинутая через колено Клинос, а последняя лупцует ее со всей дури по пятой точке, благородно решив не заниматься больше порчей ангельского личика подруги. Мелкая постоянно норовит цапнуть ее за ногу, но стремления не уходят дальше стремлений. Размяв кости, девчонки снова засаживаются за столик. Ревека без излишней вежливости поднимает валяющегося Эридана, а тот в свою очередь осторожненько устраивается у нее на плече. Все умолкают, только оголтело стрекочут кузнечики - брачный период, небось. Бэрд, насмотревшись на шумевших, все же решается подползти к ним и рассмотреть товарищей с более близкого расстояния. Ему это удается практически без кровопролития... Практически - потому что Клинос без утомительных разъяснений запустила кружкой в окно - она пролетела перед самым носом обалдевшего Бэрда, но тот был не робкого десятка и довольно быстро пришел в себя... всего-то минут пятнадцать потребовалось, чтобы очухаться...
   Добравшись до столика, он подвергнулся испытанию на выносливость со стороны опять же Клинос, заставившей вылакать его кружку перебродившего самогонного эля. Затем она вежливо осведомилась об имени подошедшего, обняла его за плечи и посадила рядом с собой, сказав, что тот стоящий парень. Начались хливкие разглагольствования по поводу... и без повода... продолжавшиеся весьма недолго, потому как изрядно трезвая Клинос упала лицом вниз на стол. Бэрд же передвинул ее поудобней и разговорился с окончательно проснувшейся Ревекой. Та, пользуясь тем, что ее спутники в отключке, торопливо стала строить новенькому глазки. Он оценил.
  
   Утро застало нуменорку там же, где она и соизволила уснуть. Сквозь пелену похмелюги проглядывали знакомые все лица. Нет, одно было каким-то чужим на вид, хотя с такой головной болью и своего за врага принять можно (на своем опыте знает - а нечего пить на поле брани!). Но Бэрда она определенно не помнила (правильно, выжрать-то столько накануне). А тот сидел, положив голову на руки и умиленно наблюдая, как она пытается разомкнуть веки. Козел! Вот, нет бы помочь!
   - А я говорила тебе вчера, завязывай с выпивкой, промямлила Ревека, наблюдая за столь бесполезными усилиями.
   - Эт что, нечто вроде Доброго утречка ??? Тебе вчерашнего синяка мало, а, малявка??? Молчала бы уж!.. А то как дам!..
   - Да ты головы поднять не могешь...
   - М-да? А вот меч сейчас лихо подниму!.. Эльберет твою налево... И чхала я с Барад-Дура на стрелы твои фиговые!
   Ревека белеет, краснеет, зеленеет, но молчит, так как знает, что сама нарвалась на похмелюжную лекцию, и хуже тут быть может запросто, а вот лучше - мечтать не вредно! Клинос меланхолически затягивает:

Слева наша рать и справа наша рать,

Хорошо с перепою мечом помахать ...

  
   Но останавливается, внезапно забыв последующие слова, встает и пытается вещать о правильном образе жизни. Вся бредятина, высказанная ею, без сомнения (по ее мнению) влияет благотворно на ее испорченных друзей и двигает их по пути перевоспитания... правда о своем продвижении на этом пути она предпочитала не умалчивать...
   - А вообще вы еще ничегошеньки, ик, не смыслите, вы еще такие зеленые, что вас и энты бы в свою свору бродячую не приняли... ик... и правильно бы сделали!..
   Она продолжила бы и дальше, но тут к ней подбежав Бойе, клацнул зубами около руки с недвусмысленными намерениями, но промахнулся, хорошенько получил по физии за хулиганство и скулежом объявил о желании прогуляться. Что ж тут сделать? Скотина - не скотина, а выгулять надо!... А то вдруг ковер испортит... Платить же!
  
   Когда они вышли на улицу, откуда ни возьмись появился бодрый и довольный Вэлин, в его волосах застряла парочка соломинок, видимо, он всю ночь проспал где-то на сеновале. Эридан зевнул и потянулся с грацией дикой кошки и приветливо улыбнулся новоприбывшему. Бойе незаметненько убежал за угол, в тень переулка, и вернулся уже в человечьем облике. Бэрд был удивлен исчезновением волка и появлением вместо него незнакомца, но не стал приставать с расспросами, посчитав подобное нахальство неуместным.
   Путешественники принялись искать подходящий постоялый двор, белоголовый юноша вызвался быть их проводником и помочь в поисках. Клини окинула его сквозь пелену похмелья недоверчивым и оценивающим взглядом, приподняла темную бровь и спросила подругу:
   - А это еще хто такой? Откуда он взялся. Не доверяю я ему, у него волосы какие-то странные...
   - Клинос, это Бэрд, неужели ты его совсем не помнишь? - удивленно спросила Ревека, указывая на молодого человека, смущенно переминавшегося с ноги на ногу. Нуменорка прищурилась, силясь вспомнить, но ей ничего не удалось, только голова еще больше разболелась.
   - Не помню, хоть убей, да и какая разница теперь-то познакомились, сказала Клинос, пожимая хрупкую руку мага.
   - И он тоже идет с нами, улыбаясь, произнес Эридан. Нуменорка уставилась на Бэрда с подозрением. А ему-то чего не хватает? Но не успела она этого спросить, как маг спокойно произнес, словно читая ее мысли:
   - Я ищу знания.
   Клинос не поняла, что он имеет в виду, но приставать не стала, решив, что им вскоре может понадобиться еще одна пара рук. Тем более она все равно ничего не смогла бы сделать, похоже, Ревека уже решила все за них и, что самое главное, никто не был против. Да, вот и напивайся так. В один прекрасный день проснешься утречком, а тебя уже в рабство продали, - передернула плечами нуменорка.
  
   Ревека сидела на кровати в маленькой комнатушке, снятую ей с Клинос с утра в небольшой гостинице в центре Линдона, которую они нашли с помощью Бэрда. Ее соседка стояла напротив и расчесывалась, еле двигая рукой. Не выдержав долее жалких потуг подруги, Ревека встала, забрала расческу и принялась сама, гораздо более эффективно, приводить в порядок ее спутанную шевелюру.
   - Я хочу сегодня прогуляться, посмотреть Море и город, ты со мной? - спросила Руссет, заплетая волосы подруги в толстую косу. Девушка всегда мечтала увидеть эту гигантскую толщу воды, в которой существовал не менее разнообразный живой мир, чем на поверхности. С детства она испытывала тягу к нему, мечтая заглянуть в тайну, будто живых и мыслящих волн, хотя и видела их только на картинках в книжках.
   - Конечно, я ведь тоже никогда не видела Море. Только у меня еще голова побаливает.
   Клинос придирчиво разглядывала свое отражение в зеркале, недовольно щелкая языком по небу. Ну и синяк! подумала она, дотрагиваясь до щеки и морщась от боли. Потом вдруг повернулась и всмотрелась в лицо подруги:
   - Слушай, а где фингал, который я тебе поставила?
   Ревека улыбнулась невинной улыбкой, но, увидев недовольный взгляд собеседницы, ответила:
   - Бэрд помог, еще ночью, когда ты вырубилась. Намазал какой-то гадостью, вот синяк и не появился. Так что нам повезло, что он тоже с нами идет, - потом, довольно улыбнувшись, взглянула на свое отражение в зеркале.
   - Вот гад! Нет бы и мне помочь, рассердилась Клинос.
   - Нужно быть по мобильнее и не пить так много, тогда люди сами будут предлагать тебе свою помощь. А как тебе поможешь, если ты лежишь лицом в тарелке?! Надо сказать, зрелище это не из приятных. Многие не только помочь, но и смотреть-то на тебя не хотят, - пожала плечами Руссет.
   - Э-э-э, не нарывайся, малявка, у меня голова не прошла до сих пор, и я все еще не очень добрая, - пробурчала нуменорка.
   - Правда глаза режет, - только и ответила полуэльфка, совершенно не испугавшись угрозы и продолжая улыбаться.
   Когда девушки уже выходили из дверей постоялого двора, Клинос вдруг спросила:
   - А откуда он знает, как синяки лечить, он что лекарь что ли? Больно молод для него.
   - Нет - маг, - спокойно ответила Лисичка. У нуменорки отвисла челюсть, но она ничего больше не сказала, слишком голова болела, чтобы о чем-то думать.
  
   В лучах полуденного солнца город был великолепен. Их окружали двух-трех этажные здания, покрытые белой известкой и с ярко красными черепичными крышами. Многие из них были с резными балконами, увитыми вьюнком и разнообразными сортами роз. Высоко в небо устремляли свои золотые, сверкающие на слепящем солнце, пики белоснежные дозорные башни, а вдалеке, за цветущими садами и аккуратными домами возвышался серебристый мраморный замок правителя всего этого великолепия - Цирдана Корабела. По улицам и узким переулочкам, выложенным каким- то серым с молочными прожилками камнем, сновали туда и сюда спешащие куда-то по своим делам люди и даже пару раз встретились гордые эльфы. Линдон был немного похож на Форност, но казался более воздушным и гармонирующим с окружающей его природой. Видимо, потому что его строителями были эльфы, а не люди.
   Тем временем подружки вышли на огромный причал, около которого стояло множество кораблей. Но девушек больше всего интересовало само Море, чем то, что на нем находилось. Они подошли поближе и зачарованно смотрели на сине-зеленые волны, мерно перекатывавшиеся и залитые золотом солнечных лучей. Далеко на горизонте вся эта бесконечная гладь встречалась с ярко-голубым покрытым редкими кучевыми облаками небом. Руссет почувствовала, что только теперь, когда соленый прохладный ветер теребит ей волосы и обдувает лицо, она начинает по- настоящему жить. Где-то в потаенных уголках души Ревека чувствовала, что создана для Моря, что оно ей родное, близкое. И девушке даже иногда казалось, что она слышит далекий звук волн, накатывающихся и разбивающихся о скалы. Клинос старалась не показать своего восхищения, но при виде могучей и спокойной стихии, даже головная боль, мучавшая ее с утра, отошла на второй план.
   - Какая красотища! - восхищенно воскликнул кто-то за спиной у подруг. Они обернулись и увидели Бойе с Вэлином в их человеческих обличиях. Единорог был одет в совершенно новенький наряд, который ему шел гораздо больше, чем предыдущий, где он его купил и на какие шиши так никто и не узнал. Но это и не главное - важно, что он был доволен собой и всем окружающим миром, выглядел счастливым и одухотворенным.
   - Да, не зря мы вылезли из нашего леса, дружок, произнес Бойе, похлопав друга по плечу. Пока они любовались Морем, никто не заметил, как Ревека куда-то подевалась. Клинос, не увидев подруги рядом, испугалась: а не спрыгнула ли та в воду и поплыла в свой Валинор, ведь от эльфов можно ожидать что угодно?! Потом, отбросив эту бредовую идею, она поискала Руссет вокруг вместе с Бойе и Вэлином и, не найдя, отправилась домой, в надежде, что она туда вернулась, но и там ее не оказалось.
  
   Ревека поднималась по лестнице, на улице было уже достаточно светло. Часов одиннадцать сейчас, наверное, - подумала девушка и тихонько открыла дверь их с Клинос комнаты. Лисичка так и застыла в дверях с открытым ртом, в комнате были все ее друзья, набились туда как сельди в бочку. Клини, расхаживавшая туда сюда по комнате, с задумчивым видом, остановилась и вперила в нее одновременно яростный и беспокойный взгляд. Бэрд, увидев Ревеку, хотел было что-то сказать, но нуменорка не дала:
   - А ну все вон! Вон - я сказала!!! - рявкнула она. Ребята посмотрели на Лисичку сочувствующими взглядами, мол: Ну и вляпалась же ты - по уши!, и вышли за дверь. Ревека мило и совершенно невинно улыбнувшись, сказала разъяренной Клинос:
   - Ну, не сердись, пожалуйста, я не хотела...
   - Не сердись?!! А что я еще должна делать?! Ты исчезаешь куда-то, ничего не сказав, не ночуешь дома и возвращаешься под утро как ни в чем не бывало.
   - Я не думала...
   - Вот именно! А ты вообще умеешь думать? Или это такой сложный труд для твоего серого вещества, а?
   Ревека снова улыбнулась и села на кровать, нуменорка свирепо посмотрела на нее:
   - Не улыбайся так по-дурацки, а то у меня кулаки чешутся раскрасить твою смазливую физиономию! Ну и где ты была?!
  
   Руссет увидела на пристани великолепный корабль в форме лебедя, с высоченной мачтой и огромным серебристыми парусами, на которых было изображено серебряное дерево с семью звездами над его кроной. Он был самый большой и величественный во всей гавани, как будто сошедший со сказочной картины и готовый прямо сейчас пуститься в плаванье. Солнце играло на его отполированных бортах яркими бликами, придавая ему вид золотой статуи. Ветер теребил паруса, из-за этого они были похожи на крылья гигантской птицы, которая их вот-вот расправит и взлетит. Девушка зачарованно двинулась в сторону судна, совершенно забыв о друзьях, которые все еще восхищались морским простором, перекидываясь комментариями.
   - Отсюда видно лучше, сказал кто-то, когда Лисичка уже минут пять любовалась парусами лебедя, высоко задрав голову и сложив руки на груди. Ревека опустила глаза и увидела на корме эльфа, наблюдавшего за ней с широкой улыбкой, опираясь о борт руками.
   - Я не хотела помешать. Если хотите - я уйду, - Ревека покраснела и смущенно улыбнулась.
   - Вы вовсе не помешали... Ну, что вы стоите? Поднимайтесь, отсюда и вправду лучше видно, произнес эльф и начал спускаться по трапу в ее сторону. На фоне удивительного корабля он казался богом, сошедшим с Олимпа, а его соломенные волосы блестели подобно ангельскому нимбу. Затем он предложил удивленной девушке руку и повел ее на корабль.
   Эльфа звали Цирдан Корабел. Пожалуй это был самый старый эльф, которого видела Лисичка за всю жизнь. Но он вовсе не выглядел старым, только глаза были немолодыми и излучали необычайный гордый свет. Девушка даже и не мечтала увидеть такую знаменитость, тем более познакомиться с ним. Хотя где-то, в самом далеком, заросшем паутиной, уголке ее сознания мелькала мысль: А может и удастся?...
  
   - Он показал мне корабль. О, если бы ты знала, какой он огромный и прекрасный, и с кормы видно почти весь город, как на ладони! А эти башни... Такая красотища... Просто великолепно!
   - Представляю, - буркнула Клини. Она очень обиделась на подругу за то, что та познакомилась с Цирданом, а ей ничего не сказала. - И что, ты там стояла весь оставшийся день и всю ночь?
   - Нет конечно, глупенькая! - засмеялась Ревека.
   - Ну, тогда что же ты делала?
   - Цирдан показал мне самое потрясающее место, которое я когда-либо видела!
  
   Изумрудные волны, шумя и пенясь, накатывались и разбивались, подбрасывая в воздух мириады прохладных брызг, о высоченные темные острые рифы, вырывавшиеся из пучины, словно каменные великаны. В лицо бил прохладный, свежий бриз, пахнувший водорослями и какими-то неизвестными Лисичке цветами. Громко кричали, высоко парившие в небе, чайки. Их было такое количество, что казалось, будто сам воздух ожил и движется. Девушка закрыла глаза, подставляя лицо ветру и вдыхая полной грудью свежесть Моря.
   - Здесь так хорошо! - воскликнула она через некоторое время, открывая глаза. - Никогда не чувствовала себя так привычно, как будто бы я здесь родилась. Спасибо, что привели меня сюда.
   - Так и думал, что тебе понравится. Это мое самое любимое место. Вода здесь свободна от причала и кораблей и подвластна только себе самой, - Цирдан стоял рядом с Ревекой и, прищурившись, смотрел вдаль.
  
   - А потом он пригласил меня пообедать вместе с ним во дворце. Честно говоря, я чувствовала себя полной дурой в своей одежде среди роскоши и утонченных эльфов, - призналась полуэльфка и съела булочку, которая осталась на столе с ужина. - Знаешь, у него такая огромная библиотека, там все что угодно можно найти. За всю жизнь не прочитаешь, да что я говорю! За целых две! Бэрду понравилось бы...
   - Ты была у Корабела во дворце и нам ничего не сказала?! Не взяла нас с собой?! Ах ты, маленькая...
   - Эй, полегче! Я взяла бы, да только забыла про вас совсем... - смутилась Руссет.
   - Ах, забыла она! Неблагодарная пигалица! А я за тебя еще волновалась!! Ты в конце концов скажешь, где ночевала?! Или мне придется тебя отшлепать?
   - Да у Цирдана! Не понятно что ли?! Где же еще? Не на улице же... - нетерпеливо выпалила Ревека, бросая недоеденную булочку на стол.
   - Чего?!! - воскликнула Клинос, недоверчиво уставившись на подругу. - Я, конечно, знала, что ты не так проста, как придуриваешься, но чтоб до такой степени...
   - Дура! Ты за кого меня принимаешь?! - разозлилась Лисичка и покраснела до корней растрепанных волос.
   - Ты с ним спала? Я ведь правильно поняла...
   - Ну да, спала, но и только.
   - Как это? - не поняла нуменорка.
   - Мне так понравилась библиотека, что я осталась до ужина и копалась в книгах, а после мы пошли к нему в комнату, у него там огромный балкон... В общем, я очень устала и заснула прямо в кресле, пока он ходил за чаем... ответила подруга, а затем добавила, Цирдан спал в кресле, а меня уложил на кровать. Он самый настоящий джентльмен! Не то, что некоторые.
   - Э-э-э, как скучно, а я то подумала... - весело пошутила Клини. Мне даже есть захотелось. Пошли лучше завтракать, пока без нас все не съели.
  
   Во время завтрака Руссет, с набитым ртом, произнесла:
   - Кстати за ужином, вчера во дворце, я познакомилась с двумя очень интересными личностями, когда пойдем на рынок за лошадьми, я вас познакомлю. И, возможно, они отправиться с нами до Дольна, им как раз в ту сторону...
   - Что за личности? полюбопытствовал Эридан.
   - А вот это сюрприз, все сами увидите.
   Клинос недоверчиво, приподняв бровь, покосилась на Ревеку, потом на остальных спутников и посчитала в уме: Двое против пяти... если что, справимся, Вэлина она считать не стала, по ее мнению, единорог не был склонен к насилию. Потом отпила вина и согласилась:
   - Ладно, сюрприз так сюрприз. Хоть я их и ненавижу.
  
   Ревека стояла, облокотившись на парапет, на балконе одной из башен дворца Цирдана. Вид заката отсюда был потрясающим. Солнце отступало от города, стекая медным светом по его узким улочкам и уступая их прохладе светлой летней ночи. Огромный золотисто-розовый солнечный диск медленно уплывал по сиренево-серому совершенно чистом небу за море, окрашивая спокойную гладь воды в мириады оттенков алого, желтого, оранжевого и розового. Играя последними лучами на ряби волн, как бы пытаясь согреть их свои животворным дыханием. Солнце все больше и больше скрывалось за морской гладью, в конце концов от него осталась только тень, окрашивавшая медью тонкую полоску горизонта, вода приобрела темно-фиолетовой, почти черный цвет. Вот и этот последний отсвет заката догорел, но совсем темно не стало, ведь место дневного светила заняла белая девственно чистая Луна, фосфорически светящаяся в ожерелье первых звезд.
   - Не понимаю, как можно все это бросить и уплыть за Море, - с грустно-восхищенным вздохом сказала Ревека, обернувшись к Цирдану, который стоял около балконной двери облокотившись на ее косяк и сложив руки на груди. Эльф выплыл из задумчивого состояния и, подняв на девушку взгляд потемневших глаз, сказал:
   - Если бы ты жила так же долго, как и я, ты бы поняла. Почти у всех эльфов в крови затаилась тоска по Валинору. А те, кто когда-то видел его, вообще ни на минуту не могут забыть его образ. К тому же этот мир слишком несовершенен, если к нему получше приглядеться. И сейчас мы ему больше уже не нужны, теперь люди творят в Средиземье историю. Большинство из нашего народа уже покинуло этот мир и уплыло на Заокраенный запад, скоро, эльфы для людей будут казаться такой же сказкой, как и другие исчезнувшие существа. Новые народы поселяться в наши города, памятники нашего искусства обветшают и превратятся в руины, и знания, которые мы копили веками, станут для них бесполезными и непонятными.
   - Я не могу представить себе мир без старшего народа, - печально проговорила Руссет.
   - Потому, что ты хоть и наполовину, но тоже эльф. Во многом ты такая же, как мы. И, скорее всего, тебя также сильно тянет к Морю, нашим знаниям и искусству, как меня или любого другого эльфа. Но для большинства простых людей мы и наш мир уже не существуем, а если они и признают нас, то только как пережиток прошлого.
   - Это ужасно!
   - Вовсе нет. Все течет, все меняется. Средиземье не может оставаться прежним в течение тысячелетий и его обитатели тоже. Вскоре хоббиты и гномы тоже станут только персонажами легенд и сказок, но не живыми привычными существами. И я не отрицаю, что когда-нибудь и с самими людьми произойдет подобное.
   Ревеку это мало успокоило, но она попыталась больше не развивать эту тему, поэтому перешла к тому, что должна была сказать:
   - Послезавтра мы уезжаем. Я думала, что мы пробудем здесь дольше, но друзья говорят - нельзя. В общем, я хотела сказать, что не знаю, когда вернусь, но вернусь обязательно, и мне бы очень хотелось, чтобы вы здесь еще были...
   Цирдан расхохотался, как мальчишка над неприличной шуткой. Девушка собралась на него обидеться, но потом ей самой стало смешно.
  
   Каким ни был прекрасен Линдон, как бы ни хотелось Ревеке подольше пожить в Гаванях рядом с Морем, и как бы она ни уговаривала друзей пожить там подольше, но основательно отдохнувшие и подкормившиеся путники двинулись в дорогу, когда и предполагали. Предварительно закупив продовольствие и все, что могло понадобиться в пути, включая лошадей. Деньги, которые Ревеке дала бабушка во второй раз ей очень пригодились.
   Хотя Бэрд немного сожалел, что покидал родину, и у него были сомнения в правильности выбора спутников для долгого путешествия, но он не передумал идти с новыми друзьями. Поэтому, прихватив с собой энное количество разных трав, денег, свой дневник и много еще всякого другого барахла, он плотно закрыл все ставни и двери своего холостяцкого домика. Когда юный маг стоял на условленном месте, держа под уздцы нового жеребца, уже почти стемнело, и появились первые звезды. Там его ждали почти все. Почти, потому что не было Ревеки.
   - А где, Ревека? - спросил Бэрд, облегченно переводя дыхание - он думал, что опоздал, и его за это прибьют.
   - Не имею ни малейшего представления, - пожал плечами Эридан. - Перед тем, как мы ушли из гостиницы, она куда-то убежала со всеми вещами и сказала, что прямо придет уже сюда.
   - Ох уж мне эта Руссет... - проворчала Клини, но не успела договорить, так как из ближайшего переулка выбежала запыхавшаяся полуэльфка.
   - Извиняйте, не хотела опаздывать, но не могла уйти, не попрощавшись с другом.
   - А-а-а, понятно, - протянула нуменорка. - Это мы прощались с нашим великосвецким эльфом, которому постыдились представить друзей. Ну и как, поцеловала его на прощание?
   Ревека издала непонятный шипящий звук и недобро посмотрела на подругу, потом вдруг показала ей язык и отвернулась. Клини побагровела от злости и надулась, как рыба. Но ничего не сказала, так как сама напросилась.

Глава VI

Без названия

  
  
   Ночь была тихая, синевато-черная с прожилками темно-фиолетовых деревьев и серебристо-серой ленты дороги. Воздух чистый и осязаемо прозрачный, прохладный и сыроватый давал легким и коже отдохнуть от дневного пекла. Далеко на вершине купола неба, усыпанного росинками звезд, распустила свои шелковые лепестки лилия луны, освещая неясным светом своей пыльцы дорогу восьми путникам. Восьми потому, что те двое, о которых говорила Ревека в Линдоне, действительно пошли вместе с друзьями. Это оказались эльфы, братья - Элладан и Элрохир, сыновья немало известного Эльфинита, Владыки Элронда. Для ребят это был действительно сюрприз, никто не ожидал, что сможет увидеть или даже поехать рядом с представителями голубых эльфийских кровей. К тому же, давно уже ходили слухи, что сыновья Элронда последовали за Море вслед за отцом. Значит, это были всего лишь слухи.
   Элладан с Элрохиром направлялись в Имладрис или, как его еще называли Дольн, дом своего отца, где еще жили эльфы, не ушедшие за Море. Братья были близнецами, но очень старались быть не похожими друг на друга, в чем и преуспели, их никто никогда не путал. Как и все эльфы Элладан с Элрохиром отличались неземной красотой и огромной физической силой, были прекрасны во всем и пробудили небольшую зависть даже в Эридане. Но при всем их великолепии, отличие от своего брата Элрохир был немного странноват и выделялся среди своих соплеменников не особо лестной славой. Он страдал слабостью, если в этом случае можно так выразиться, к молоденьким девушкам и не только, в общем он не пропускал ни одной юбки и успел нашкодить во многих местах. В некоторых городах мужья и отцы многих жен и дочерей, которые были, конечно же, не против притязаний красивого эльфа, объявили за его голову награду и при том немаленькую. Думается, если бы отец узнал, он был бы очень недоволен и ни капельки не горд подвигами своего сына. Эльф даже успел порядком надоесть Клинос, которую раздражало, что он все время зовет ее деткой. Но девушка изо всех сил старалась держать себя в руках (хоть кулаки и чесались) и не портить ему ангельское личико, которое ей все же нравилось. К Ревеке он тоже приставал, но после ненавязчивых намеков Эридана и своего брата ретировался. Элладан объяснял поведение Элрохира, ссылаясь на то, что ему надоела нормальная, скучная жизнь, так как последнее время им почти нечем было заняться. Спутников вполне устраивало подобное дырявое оправдание. В конце концов, кому не надоест размеренная жизнь через несколько тысяч лет, проведенных в мире людей, которые в большинстве своем не славятся ни добропорядочностью, ни скромностью?!
   Что касается другого брата - он был настоящей находкой для странствующей братии. Обладал великолепными познаниями в географии, истории, медицине, мог предсказывать погоду по расположению звезд, и вообще был свой в доску. Поэтому никто не оказался против того, что он довольно быстро стал неофициальным предводителем.
   Где-то в соседнем лесу громко заухала парочка сов, да кузнечики то и дело перещелкивались: Что-то брачный период у них затянулся, сонно подумал Эридан, задремавший было в седле и разбуженный звуками резво бодрствующего ночного мира.
   Почему же путешественники все-таки должны были выступить именно ночью, никто так и не понял. Но Бойе болтал и резонерствовал так нудно и так неубедительно, что никому не хотелось с ним спорить, и все молча согласились, к десяти вечера их уже и след простыл.
   Бэрд никогда не думал, что пятая точка может так болеть; бедному магу, похоже, досталась самая дрянная лошадь, вернее жеребец, на свете! С виду животное было восхитительно, на что и купился белоголовый, но шаг у коня был ужасный, наездника трясло и укачивало, и через час езды он уже весь покрылся синяками и ссадинами. К тому же в начале пути Бэрд испытал на себе силу притяжения, попросту свалился на землю, юноше еще долго потом снились кошмары. Маг завидовал коренастой, невзрачной лошади Клинос, которая была гораздо дешевле, но на поверку оказалась намного более приспособлена для перевозки людей, а не картошки, чем его скакун. Но больше всех с транспортом повезло Ревеке, она ехала на Вэлине, естественно в его копытном обличии. Бойе очень удивился, когда единорог предложил девушке ехать на себе верхом. Видно приглянулась ему рыженькая, довольно улыбнулся про себя волк. Лисичка чувствовала себя великолепно даже без седла (Вэлин наотрез отказался запрягаться), Руссет приходилось держаться за его длинную серебристую гриву, которую она заплетала во множество косичек. Единорог выглядел, как обыкновенная лошадь, ну не совсем конечно, но Вэлин сделал так, чтобы его рог стал невидимым для окружающих.
   В четыре утра, наконец-то, сделали привал, Эридан просто свалился с лошади и наотрез отказался вставать. Только когда ему пообещали сон, он встал и дополз до ближайшего дерева, где благополучно уснул, завернувшись в одеяло и вытянув ноющие ноги. Ревеку пришлось снимать со спины Вэлина, девушка уснула прямо во время поездки, было удивительно, как же она не упала с него. Сам же единорог, державшийся до последнего гордо и уверенно, сразу же превратился в человека и улегся рядом со своей наездницей и принцем под раскидистым дубом. Лисичка тут же сгребла его в объятия, как плюшевого мишку и еще крепче заснула. Бэрд еле слез со своего скакуна, не без помощи Блондинки, стащившей юношу со спины ужасного животного, которое он впоследствии назвал Шилом, по поговорке про шило в заднице. Клини одобрила подобный выбор клички; свою лошадку она назвала просто Тройе (Верная). Потом маг доковылял, хромая, до дерева и достаточно долго устраивался - белоголовому и на земле сидеть было больно. В конце концов, Бэрд тоже успокоился и забылся чутким сном, ему весь остаток ночи снилось, что он сидит на гвоздях. Бойе с Клинос тоже вскоре заснули рядом с друзьями, оставив охранять свой сон единственным не уставшим во всем отряде - Элладану и Элрохиру. Эльфы ведь никогда не спят, им это непредусмотрено по природе, чему часто завидуют люди. Поэтому братья до утра играли в карты и тихо напевали какие-то лирическо-героические песенки на своем прекрасно-непонятном языке.
   С утра Эридан проснулся с единственной мыслью - о завтраке, но обнаружил себя в объятиях Ревеки, она заснула на одном боку, а проснулась на другом. Принц был этим немало удивлен и доволен. Юноша тихонько пошевелился и разбудил Руссет. Девушка отпустила его, села, сонно протирая глаза, подняла их на Эридана и ее бледные щеки залила волна алого стыдливого румянца. Принц приветливо улыбнулся, как бы говоря ей: С добрым утром. Ты меня вовсе не стесняла.
   Неплотно позавтракав, собрались в дальнейший путь. Друзьям на силу удалось уговорить Бэрда сесть на Шило, его седалище еще не совсем отошло от вчерашнего массажа. Маг согласился ехать только, поменявшись седлами с Клинос, ее было сделано из более мягкой кожи и хоть чуть-чуть уменьшало травматичность поездки.
  
   Шир, страну полуросликов, пришлось объезжать стороной, хоть всех, пожалуй кроме эльфов, и мучило любопытство. Из них еще никто никогда не видел хоббитов, а только слышали об этом невзрачном и при том героическом народе всякие небылицы. Закон Короля Элессара все еще был в силе и не один верзила не имел права переходить границы этой маленькой страны. Все умерили свое любопытство только тогда, когда Эридан, своим уверенным и отрицающим какие-либо отрицания голосом, сказал, что и в Брыле до сих пор живет немало хоббитов. При мысли о том, что уже достаточно скоро они будут в этом городе, привела всех в неописуемый восторг и заставила забыть и о Шире, и о хоббитах. Друзья, непривыкшие к дорожной жизни, почти сразу после отхода из Линдона начали мечтать о горячей еде и не менее горячей ванне, и мягкой постели, а кое-кто, не будем показывать пальцем на Клинос, еще и о хорошей выпивке.
  
   Путники остановились перед бурным, пенящимся потоком, который преграждал их дальнейший путь.
   - Берендуин, произнес Элладан, спешиваясь и почти неотрывно смотря на реку, теперь нужно двигаться против течения, на север, к мосту. По-другому через реку не переправиться. Зря мы сразу не поехали по дороге, сэкономили бы день пути.
   Все промолчали. И так было понятно, что эльф - прав. Ехать через поля и леса их уговорила Клини, так как Бойе напугал ее, сказав, что видел в Гаванях типов, подходивших под описание головорезов из Форноста. Ревека тоже испугалась, что ей придется встретиться с этими неприятными и опасными личностями, и с готовностью поддержала подругу.
   Сделали вынужденный, но от этого не менее приятный привал, расположившись недалеко от реки. Лошади спокойно паслись рядом и ели траву вперемешку с полевыми цветами и клевером. Клинос с Ревекой затеяли вдруг играть в салочки: две взрослые девицы, совсем как дети, бегали по поляне с криками, мешая ребятам готовить обед. У путешественников с первого же утра, проведенного вне города, существовало разделение труда, установленное рассудительным Элладаном, и была как раз их очередь заниматься хозяйством.
   В конце концов, Руссет подбежала к самому краю берега, Блондинка тут же ее догнала, еле успев затормозить и не свалить себя и подругу в воду. Но Бойе, которому надоели пронзительные крики Ревеки и ругательства Клинос и бегавшему за ними в волчьем обличии, это не удалось. Он с размаху налетел на девиц, Лисичка начала падать и, конечно же, ухватилась за одежду Львицы и подруга с крепкими ругательствами полетела с ней в воду, окатив волка изрядным фонтаном брызг. Эридан, увидев их падение, подбежал к берегу, и его глазам предстало забавное зрелище: Ревека и Клини, обе промокшие, до нитки, в заманчиво облепившей их одежде сидели на мелководье. Одна была бледная, другая наоборот красная, от злости.
   - Убью поганца!!! - закричала нуменорка и со всей прыти вылетела из воды и побежала за Бойе. Волк понесся к лесу так быстро, как только мог, одновременно отряхиваясь. Принц, улыбаясь, подал Лисичке руку, девушка схватилась за нее и с ответной, совершенно невинной улыбкой дернула Эридана на себя, юноша грохнулся в реку лицом вниз. Со стороны лагеря донесся сначала вой поддавшегося Клинос Бойе, а затем дружный смех эльфов и мага над промокшим принцем.
   - Очень смешно, - проворчал он, вылезая из воды и поднимая хихикающую Лисичку. Но потом сам залился веселым смехом.
  
   Вокруг костра сгущались ночные тени, на небе начали появляться первые звезды. Тишину летнего вечера нарушали только редкие звуки леса, да разговор путников. Привал затянулся из-за дневного купания, и маленький отряд остался на поляне возле берега Берендуина на ночь. Клинос и Ревека все еще сохли, греясь у костра и замотавшись в простыни, чем по началу смущали молодых людей. Одежда подруг сушилась на дереве неподалеку. Бойе и Эридану тоже пришлось пристроиться поближе к огню, первый в образе волка свернулся калачиком и дремал; девушки хорошенько искупали его в реке, он сначала сопротивлялся, но потом ему даже понравилось. Принц же сушил только волосы, он, как королевская особа, захватил с собой полный комплект сменной одежды. У Лисички тоже была с собой одежда, при том разнообразная, но ей вовсе не хотелось залезать в платье и туфли, она слишком привыкла к штанам.
   - Бэрд, на кой черт ты прешься с нами? - жуя сушеный изюм, спросила Клинос.
   - Я же уже говорил - за знаниями.
   - А, что это за знания такие?
   - Каждый молодой маг должен совершить в своей жизни путешествие и узнать что-то новое о мире, в котором живет. Я, например, уже видел то, о чем другие люди только читали в книжках, - при этих словах белоголовый покосился на Вэлина с Бойе. Они не обратили внимания, уже успели привыкнуть к своей необычности и даже гордились этим.
   - Ну, так если видел уже, зачем же еще куда-то ходить? Портить себе здоровье и нервы, - нетерпеливо спросила Клинос. Ей становилось все более любопытно.
   - На свете есть еще много всего что нужно раскрыть, посмотреть, запомнить и даже записать, расплывчато ответил маг.
   - Что, например? Ну, хоть намекни. Мне так любопытно, что даже в носу чешется...
   - Много чего, всего и не упомнишь, уклончиво произнес Бэрд, не смотря нуменорке в глаза.
   Он явно что-то не договаривает, подумала Блондинка, ну и черт с ним! Все равно скоро сама узнаю.
  
   Часть пути до моста прошли без приключений, но после переправы через реку, уже совсем недалеко от Брыля, случилось, что-то странное и никому из путешественников до конца не понятное. Было уже достаточно темно, луну закрывали облака и дорогу окружал дремучий лес, путники уверенно ехали вслед за знающим эти места как свои пять пальцев Элладаном. Вдруг из придорожных кустов что-то выскочило, темное, неразличимое, оно прошмыгнуло прямо перед носом коня Элладана и снова скрылось в лесу. Конь громко заржал и поднялся на дыбы, жутко напуганный этим нечто, эльфу насилу удалось успокоить животное, шепча на ухо какие-то эльфийские слова. Но паника передалась и остальным лошадям. Они захрапели и не захотели идти дальше. Выгибали шеи и изо всех упирались. Элладан соскочил с коня, внимательно осмотрел дорогу и кусты, но ничего не нашел и вернулся в седло.
   - Ты рассмотрел, что это было, брат? - обеспокоено спросил Элрохир.
   - Нет, - коротко ответил Элладан.
   - Ты не увидел его?! Ты же эльф, а вы и в темноте в птичий глаз из лука попадаете! - удивилась Клинос.
   - Я не смог рассмотреть, это существо было слишком темным, чернее самой темноты, - признался обескураженный эльф. - Никогда ничего подобного не встречал.
   - Странно, - задумчиво покачал головой Бэрд, - очень странно. Что бы это могло быть...
   Больше никто ничего не сказал, успокоили лошадей и пустились в путь дальше, с опаской оглядываясь по сторонам, всматриваясь в пустоту и вздрагивая от диких звуков ночного леса. Путешественникам еще больше захотелось быстрее добраться до обжитых мест. Ночью в лесу может случиться все что угодно. И не всегда можно сразу заметить опасность и быстро отреагировать.
  

Глава VII

В Брыле

  
  
   Ночь застигла их наглейшим образом в Брыле. Застигла врасплох. Непогода: дождь и северный ветер. Кромешная тьма. Полночь. Давка в переполненной гостинице.
   - М-да... ну мы, блин, попали... погода ниже средней хреновости... да еще мест на постоялом дворе на всех не напасешься... проворчала уставшая и в усмерть продрогшая Клинос.
   - Милая, только не помышляй о разбирательствах на сегодня, а то нас вообще отсюда взашей выгонят! - Ревека по мере оставшихся сил старалась ласково утихомирить готовую в любой момент разбушеваться подругу.
   - Ладно, детка... все равно у меня сил для драки не осталось... а хуже проигрыша в схватке ничего быть не может!
   Вся путешествующая бригада вздохнула с облегчением и повеселела на глазах: если бы Клини надумала драться, ее не остановили бы ни Кинконг и Годзилла вместе взятые, ни стадо мамонтов, а уж о нервных попытках смирить ее праведный гнев друзей можно скромно умолчать...
   Договариваться о комнатах доверили Ревеке, по какой-то невообразимой причине минимально уставшей по сравнению с ее с ног валившихся друзьями и, кроме того, обладающей недюжинным дипломатическим даром. Она быстренько все устроила, но незанятых комнат оказалось немножко меньше, чем того требовалось, так что друзьям придется потесниться - ну что ж, не впервой! Кроме того, она разговорилась с хозяином этой гостиницы-таверны, добродушнейшим полнеющим дядечкой с очаровательным круглым животиком и блестящей лысиной, улыбающимися глазами и приятным басом. Он рассказал ей несколько последних здешних сплетен, не вдаваясь в особо пикантные подробности при виде ее невинной мордашки, упомянул также и странной личности, недавно зачастившей к ним в заведение... Это был мужчина, довольно странный на вид, хмурый, неразговорчивый (мягко сказано!) - он умудрился выработать иммунитет к выпивке даже самых заядлых завсегдатаев этого заведеньица: не каждый выдерживал его глубокий взгляд и одинокое общество рядом, многие, раз его увидев здесь, вернуться не осмелились... История невероятно взволновало впечатлительную девчонку, она готова была еще полночи слушать россказни своего нового приятеля, но вспомнила о своих умирающих от усталости друзьях, поблагодарила хозяина, взяла протянутые ей ключи и поспешила к ним рассказывать новости. Но не успела она перейти к повествованию, Клини резко оборвала ее:
   - Да плевать я хотела на здешнюю дребедень! Спать хочу до обморочного состояния! Саурон с ним, с твоим загадочным отшельником! Завтра расскажешь... Ты же еле на ногах держишься, ангелочек!
   Как это ни странно, уставшая воительница была права. Ревека заткнулась, не обидевшись: Клини всегда грубила тем, кто ей нравился, а сейчас ее оправдывала и зверская усталость.
   Ватага с немалым трудом взобралась по малость скрипучей лестнице на второй этаж, осматривая резные перила совсем не плохой работы... Несмотря на то, что она едва шевелила ногами, Клинос обдумывала пакости, которые в состоянии учинить с этими перилами, аля оставь свой след. Но даже воображение должна была отложить на завтра, не говоря уже о непосредственном переходе к действию.
   Комнат им дали три: достаточно просторные и хорошо проветренные, теплые и сухие, практически без клопов (хотя, по степени кусачести они и в подметки не годились блохам Бойе!). Единственным разочарованием оказались постели - маленькие и узкие, рассчитанные на одного человека. Элрохир и Элладан быстренько забрали себе самую комфортабельную комнату с самой большой кроватью. Вэлин, Бэрд и Эридан отправились в другую. Выбор Клини, Волчонка и Лисички был невелик. Бойе, как истинный хвостатый джентльмен быстренько устроился на полу, Клинос и Ревека, моментально переодевшись за ширмой, улеглись на кровать: нуменорка к стене, эльфка - с краю, ей под бочок.
  
   Клини спала беспокойно. Ей снились черно-белые лебеди в облегающих тощие ноги облезлых подштанниках. Они кружили вокруг нее, а она делала нехилые попытки, дабы отбиться. Домахалась руками до того, что скинула Ревеку на пол: летела последняя недолго, приземление было на редкость удачным - на волка! Ни Ревека, ни Бойе особо не врубились, что произошло, поэтому волчок просто сгреб пролетающую девушку в охапку, а та доверчиво прильнула к его теплому телу...
  
   Ревеку разбудил храп: явно Клинос неудобно лежала... Но глаза открывать не хотелось, было так уютно, мягко, тепло... Стоп! Где это она?! Лисичка осторожно открыла один глаз, затем другой, моргнула от неожиданности и вскрикнула: она лежала на полу рядом с Бойе! От ее утренних распевок проснулись сообитатели комнаты... Шуму было много, как обычно: Бойе получил по физиономии от Ревеки и был назван распутником (та торопливо поднялась с пола), Клинос проделала ту же операцию; волк попробовал было возмутиться, но его доводы потонули в потоке пререкательств и обвинений - девчонки явно были не в настроении, следовательно, настало время кормить их завтраком!
  
   Трапезничали все вместе, шумевшая по утру троица в подробности решила не вдаваться. Тут-то Ревеке и дали шансик рассказать все, что она узнала прошлым беспокойным вечерком. И она не заставила себя упрашивать дважды...
   - Ну и делы! В хорошенькое же мы место завернули, дружки! Тут, небось, и назгулы водятся... пробубнила Клини с набитым ртом.
   - А мне его лично жалко! Он, должно быть, такой одинокий... Ревека не могла не вставить своего слова.
   - Ах, ну да! Я ж и запамятовала - наша мать милосердия, твою налево! Нам еще только не хватало заняться подкормкой бездомных кошек и собак! А то одинокий... мало ли кто тут еще одинокий! Парень сторонится толпы - флаг ему в руки! У каждого свой подход к жизни...
   Клинос, с ее железной, но местами проржавевшей логикой, переспорить было невозможно: если она не задавливала аргументами, то незамедлительно переходила ко второму пункту плана действий - к рукоприкладству!..
  
   Ближе к вечеру, изрядно отдохнув и облазив все закоулки их очередного временного жилища (Клини побывала везде: от подвала и кладовых до конька на остроконечной крыше здания - хозяин не секретничал так, как добровольной секьюрити было навалом!), гвардия решилась выползти из домика под реденький дождик и хотя бы смутно оглядеть окрестности. Выдержали они (не окрестности, друзья) недолго и решили вернуться подобру-поздорову в таверну, закусить чего-нибудь... и выпить! Клинос откровенно довел благопристойный образ жизни, очень хотелось побуянить и поорать что-нибудь с намеком на музыкальность в кругу своих поддатеньких дружков.
   По дороге им встретился симпатичный паренек, закутанный в темный плащ так, что глаз было не разглядеть. От него за милю перло скрытой таинственностью. У Бэрда не осталось и тени сомнения в какой-то скрытой угрозе, исходившей от него, но вел незнакомец себя спокойно и, как будто, боязливо. И к тому же чем-то он показался им знакомым... знакомым до боли... как зазубренная в детстве сказка, рассказываемая на ночь няней-старушкой... Шел он по направлению к таверне.
   Клинос, проведшей целый день без разбирательств, криков, драк и ссор с окружающими, не могла не заинтересоваться столь притягательной личностью:
   - Эй, парень, ты чего такой задумчивый?! У тебя физия такая кислая, что грибы у дороги сами маринуются! Расхмурься!
   - Рад бы, милая девушка, но не могу...
   - Ну, тады какие проблемы?! Айда с нами, пропустим по стаканчику... авось настроение и поднимется хоть чуть повыше плинтуса!
   - Ну что ж... - от нахально-ласкового голоска Клини парень слегка расслабился, улыбнулся и распрямил плечи, покрытые черным, будто траурным, плащом... Сейчас он совсем не был против хорошей компании...
  
   Забредя всей гурьбой в пивной зал, друзья шумно расположились за огромным центральным столиком. Заказ был сделан и официант здорово обруган разговорчивой Клини, которой показалось, что их обслуживают не очень-то шустро. Она всячески пыталась нарушить непривычную скованность и тишину, нерушимой завесой окутавшую их компанию, и была сконфужена, когда у нее этого не получилось. Разговор не клеился. Незнакомец заразил всех недоверчивостью и молчаливостью. Но такое ненормальное положение дел не могло просуществовать долго. Постепенно друзья расслабились даже под хмурым взглядом их странного знакомого и принялись оживленно болтать... Вино сменил эль, столь любимый воительницей, и ее потянуло на откровенности. Она попросила рассказать загадочного юношу немного о себе, поведав ему сомнительную цель их собственного пути и кое-какие более или менее приличные эпизоды их относительно недолгого путешествия. Но хоть парень и пил наравне со всеми, хмель как будто не действовал на него: разум его цепко держал все мысли и слова в узде, скупо размышляя, что можно доверить этим людям, а чего нет...
   После минутного напряженного молчания он плавным движением снял плащ, давая, наконец, друзьям возможность разглядеть его получше. Он был молод. Он был стар. По внешности ему с трудом можно было дать двадцати лет от роду, но что-то безмолвно подсказывало, что ему куда больше... Он был красив, но такая красота не бросалась резко в глаза, завораживая и угнетая, выражение непреклонной гордости на лике было его красотой. Глаза серые, глубокие, дружелюбные, с легкой долей холодного любопытства, покрытые тончайшей пленкой запрета: разглядеть в них ничего нельзя было... ничего, кроме всепоглощающей печали существования и гнета тайны. Длинные прямые волосы без единой седой пряди отбрасывали тень на высокий лоб. На груди поблескивал медальон на цепочке, не привлекавший, однако, к себе особого внимания: друзья видели работу и получше, и пооригинальней, но парень, похоже, им дорожил... Три невзрачных, но довольно крупных прозрачных камня из последних сил красовались на украшении; два из трех были испещрены змейками трещин...
   - Парень, когда у тебя день рождения? Мы б подарили тебе что-нибудь более стоящее, чем это... это... ну то, что у тебя болтается на шее... Клинос терпеть не могла побрякушки и украшения, называя все это бабскими штучками, но считала, что если носить вещь, так носить что-нибудь стоящее и действительно красивое. - Ты, вообще, где его взял и чего таскаешь с собой?
   - Если хочешь, я расскажу тебе, о воительница... улыбнулся обладатель медальона. - Но снять я его не могу... это самое ценное, что у меня есть...
   М-да, небогат, промямлила про себя Клини.
  
   Я пришел из страны утренних звезд... я пришел от моря сновидений... это было прекраснейшее из мест под всевидящим оком солнца, но теперь его уже нет... Наверное, там я был счастлив...
   Меня называют по-разному... но имя, данное мне при рождении, Верд. Исчислять мою жизнь годами смертных не имеет смысла - я просто не помню, сколько мне лет... иногда бесконечный поток их олицетворяет для меня вечность...
   Еще ребенком я не умел особо ладить с окружающими, будь они людьми, энтами, не многочисленность которых мне удалось повидать, или эльфами. Меня тянуло к тому, что было запретным, к чему мой пытливый ум не смел иметь доступа, но все же доступ получал. Я никогда не вызывал доверия, и это вполне обоснованно. Назвать меня чутким или нежным, внимательным к окружающим было бы равносильно открытому, наглому вранью.
   Я искал уединения, но получал одиночество, рос буквально отшельником, лишь изредка уделяя скудное внимание тем, кого могу назвать теперь друзьями моего короткого детства. Я искал чего-то, получая иногда больше удовольствия от самого процесса поиска, нежели от планов на неизведанное будущее. Я жаждал власти и могущества, сам не ведая, зачем.
   Была страсть к книгам и особая к ним любовь и привязанность, как к существам, бескорыстно дающим полезное. Такого чувства невозможно испытывать ни к чему живому.
   Я никогда никого не любил и вряд ли в ком-то особо нуждался. Лишь мой наставник, старик со странностями, которого недолюбливало все наше поселение, вызывал у меня какие-то светлые человеческие чувства. До сих пор я помню его, его собственную манеру держаться, его голос, его походку и, конечно, его особенную доброту ко мне. Родителей своих я ни разу не видел в том возрасте, чтобы сохранить о них хотя бы расплывчатые воспоминания. Но меня и не интересовало, где они и что с ними.
   Моя внешность привлекала женский пол (а иногда и не только женский), но к его представительницам я был холоден, как бы красивы они ни были. За это меня называли Айдоном, или, в переводе с нашего наречия, Холодным.
   Жизнь - длинный путь...никогда бы не подумал, что так много сил нужно прилагать, чтобы идти, просто продвигаться вперед, навстречу дующему тебе в лицо ветру времени...
   Я еще не достиг совершеннолетия, когда отправился бродить по свету. Шатание прибавило мне жизненного опыта, но не приблизило меня к желаемому. Всю мою жизнь и сущность изменил немногим позже этот предмет (он красивым жестом указал на амулет на шее). На вид он непригляден и довольно безобиден. Я давно искал его, правда, не подозревая обо всей силе, ему присущей. Если бы я только знал тогда...
  
   Их мирная беседа была прервана внезапным вторжением: какой-то в усмерть бухой мужик, которому явно не был лицеприятен Верд, подполз к ним покачивающейся походкой с малоразборчивыми, но однозначными угрозами. Друзья были слишком увлечены рассказом их нового знакомого (Клини даже не успела подобрать челюсть со стола) и не сумели быстренько среагировать. Но этого им и не потребовалось...
   Верд молниеносно сделал незаметное движение руками, прошептал несколько подозрительных слов. Глаза его сверкнули, на губах появилась мимолетная улыбка, не сумевшая скрыть белизну двух рядов ровных, слегка заостренных зубов.
   Секунда - и обидчик исчез... испарился... не оставив после себя ничего, кроме дурных воспоминаний...
   - Что ты с ним сделал?! - Клинос, наконец, очухалась...
   - Успокойся, живой он... может, разве что, пару синяков набил, когда падал. Зато на свежем воздухе быстро протрезвеет...
   Друзья успокоились. Но беседу им продолжить не дали.
   В дверь с жутким грохотом, характерным только для очень большой ватаги очень пьяных людей, ворвалась толпа, с обиженным обидчиком во главе. И настроены ребята, надо сказать, были отнюдь недружелюбно...
   Лицо Верда потемнело, видно было, что теперь так легко они не отделаются. Но его опередила Клини, а за ней - вскочившие следом Элладан и Элрохир с обнаженными клинками. Вид у них был воинственный, настроение - ниже положенного (на лице у них было написано!), так что толпе как-то сразу расхотелось с ними связываться. Вскоре наступила желанная относительная тишина.
  
   Мягкий голос Верда обволакивал друзей, как раньше их обволакивал холод и непроницаемость его лучистых глаз. Он долго повествовал о своей жизни... Он рассказал, как неожиданно для себя нашел в Ортханке (как раз после Войны Кольца) этот амулет, о котором столько слышал и читал. И как он привел его к тому, что он есть сейчас. Амулет исполнял три желания, как золотая рыбка, которую всю жизнь посылала куда подальше Клини; но три - не так уж мало, если применить эту возможность с умом к делу. И, не откладывая дела в шибко долгий ящик, парень попросил могущества. И получил его. Получил, не зная, однако, что темным было это могущество, дабы темной была сила, давшая ему силу. И душа начала гнить под гнетом этой силы, ответственность за которую добровольно взяла на себя...
   Сильным мира сего никогда не нравится появление на арене жизни новичков-конкурентов. Верд был не так уж силен, но чем-то заметен. Он никому не мешал, и пока никто особо не лез на рожон. Но нашелся как-то умник, ставивший себя выше богов, решивший бросить вызов парню. Силы наглеца были сломлены вскоре, но парень истратил еще одно желание. Желание - во имя спасения своей жизни. Позже он пожалел, что сделал это, ибо перед гибелью его соперник проклял его... проклял страшнейшим из проклятий, весь ужас которого можно понять, лишь испытав его на себе...
   ...и обрекаю я тебя не смерть, но на жизнь вечную... ты ...ты, убивший меня, будешь жить, пока душа твоя и сила твоя не будут сломлены окончательно, пока разум твой не замутится... ты будешь жить... живи и помни.... Эти слова до сих пор как утренняя и вечерняя молитва для него.
  
   Клинос поняла парня. И сострадание затопило ей душу безысходной жалостью. Не в ее силах было что-то сделать, и этого снести было трудно...
   - Неужели ты не можешь потрать третий камень на смерть свою, если жизнь тебе так уже опостылела? - осторожно поинтересовалась она.
   - Я тоже думал об этом, о воительница... но... а что если не получится? Что если силы камня не хватит на то, чтобы забрать у меня жизнь? Ведь я останусь беззащитным перед ликом вечности и ее приспешников... Я стану рисковать только тогда, когда не останется уже сил терпеть.
  
   Клини не могла выказать своих чувств Верду, но и просто задохнуться молчанием она не позволила бы себе... И тогда она попросила у хозяина, стоящего неподалеку за стойкой, старенькую лютню, уселась на свое место, вздохнула и запела:
  
   Скажи, мой друг, где мне набраться сил, чтоб в новый день открыть глаза?
   Скажи, мой друг, что сделать мне, чтоб не застыть навечно в грезах?
   В душе израненной моей коварная сидит заноза:
   И за слезою желчи с сердца кровавая бежит слеза...
   Прости мне тягу к пустоте и тишине в уединенье,
   Прости стремление идти во всем против толпы...
   Увы, мне древ лесных угрюмые столбы
   Холодного людского ближе сожаленья...
  
   Первый раз за последнее время она действительно пела, пела, стараясь выплеснуть всю свою боль и отчаяние в мелодии и рифмах. Она не любила грустных песен, потому что не любила грустить. Грусть без примеси была одной из ее любимейших песен для понурого настроения и неплохо подходила к случаю...
   Дорога не любит ждать; вступивший раз на дорогу путешествия, уже не может остановиться... Дорога звала... И друзья вскоре покинули Брыль и оставили позади свою грусть, ведь впереди у них путь, полный приключений... Верда они с той ночи больше не видели...
  
   За время, которое друзья прожили в Брыле, они успели облазить весь город, посетить все злачные заведения и рынки. А надо сказать их было немало, город заметно увеличился за последние лет сто-сто пятьдесят, эдак раз в пять. Брыльчане пользовались своим выгодным положением на перепутье дорог, гостиницы и постоялые дворы всегда были переполнены. Многие, кто попадал в Брыль проездом, так и оставались в нем навсегда, строя дома и увеличивая этим площадь города. Надо сказать, путешественникам повезло - среди огромного количества жителей они все же нашли долгожданных хоббитов. Вэлину даже удалось познакомиться с одним из них, что привело единорога и его нового друга в одинаково неописуемый восторг. Хоббиты как и раньше отличались особенной дружелюбностью и любознательностью, поэтому Мил (а именно так звали их нового знакомого), пригласил всех желающих к себе в гости. Предложение приняли все, кроме эльфов, те быстренько смылись по каким-то своим неотложным делам.
   Домик у Мила и его жены Розы был уютный и просторный, двухэтажный. Хозяева хоббиты были прекрасные, поэтому накормили гостей плотным ужином, состоявшим из первого, второго, третьего и чая. После трапезы Мил уселся в большое кресло у камина и начал рассказывать им разные истории и сплетни, связанные со всем на свете. Роза же пригласила Ревеку пойти в свою комнату и показала ей свои рукоделия. Вышивка гладью была великолепна и хозяйка уговорила-таки в конце концов Лисичку принять вышитый платочек в подарок. Друзья ушли от гостеприимных хозяев, когда было уже далеко заполночь.
  
   Шел третий день пребывания в Брыле, вернее он уже заканчивался. Этим вечером с Бойе пить никто не захотел. Клинос еще не отошла от предыдущего захода; Ревека, прихватив с собой Эридана с Вэлином, пошла на спектакль с жутким, но многообещающим названием Глаз Саурона в местный театр пантомимы; Элладан с Элрохиром где-то шлялись.
   Делать было нечего, не пить же одному? Вот Бойе и пригласил Бэрда, хоть и считал мага с его поисками знаний и истины по меньшей мере странным, а в реалии просто чокнутым. Волк, хоть убей, не понимал, что в нем привлекало Ревеку и других девиц (благо хоть Клинос от них выгодно отличалась!). Маг иногда был ужасно занудным, любил высказывать истины и баналы тоном и с миной пророка, и всегда (как ни странно!) оказывался прав. К тому же у него была раздражающая привычка отвечать на вопросы, не дослушав их до конца. Бэрд, хоть и относился к Бойе примерно так же, выпить с ним согласился. Основательно наклюкавшись в трактире под названием Счастье, где всю выпивку подавали сомнительного вида девицы в облегающих платьях с разрезами до пупа, ребята отправились вместе выть на Луну и пугать проходивших мимо дамочек своей распущенностью. Последние в свою очередь было очень даже этим довольны, хоть и делали вид, что испугались. А одна, особенно пугливая, даже завизжала и назвала Бойе нахалом. Что повергло последнего в недолговременное уныние.
   В третьем часу ночи парни решили, что уже поздно и пора на боковую. Бойе сгреб тщедушного мага в охапку, и они неверными шагами направились в сторону дома. На полпути парни решили, что еще не до конца навеселились и затянули песню, причем первым запел Бэрд:
  
   Обожги меня глазками,
   Глазками озорными,
   Одари меня ласками,
   Ласками огневыми.
   Вспоминай меня, детка,
   Чтобы жизнь уберечь...
   Наша доля постылая,
   Наш удел - щит и меч...
  
   Перебудив таким образом полгорода, а, надо сказать, пели они не только громко, но и паршиво, парочка наконец-то добралась до дома. Поднимаясь по лестнице с жутким шумом, Бойе,
   все еще сжимавший худые плечи мага рукой, сказал заплетающимся языком:
   - Знаешь, а ты классный парень, надо будет как-нить еще раз так оттянуться.
   Бэрд только поддакнул.
   Подойдя к двери их с Клинос и Ревеки комнаты, Бойе произнес:
   - Ну, все, друг, пришли. До завтрева, - с этими словами волк обнял мага за хрупкие плечи и смачно поцеловал прямо в губы, потом отодвинул побледневшего как полотно товарища и ввалился в комнату, закрыв за собой дверь.
   Бэрд, который был не настолько пьян, чтобы ничего не заметить, протрезвел окончательно, привалился дрожащей спиной к холодной стене и поседел бы, наверное, окончательно, если было бы куда. Потом неверной походкой, опираясь тонкой рукой о стену, пошел к себе в комнату. Он сразу решил ничего не говорить друзьям, вдруг они посчитают, что он окончательно спятил, тем более Бойе и не вспомнит ничего протрезвев.
  
   ... Дорогой отец, пишет тебе твой сын. Если ты, конечно, еще помнишь, что у тебя таковой имеется. Извини, что пишу тебе так поздно - не было времени. Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я так поспешно смотал удочки, как выражаются мои новые друзья, и сбежал от твоего Генерала и свиты. Нет, я не сбежал с бродячими артистам из-за какой-нибудь акробаточки, как ты наверное подумал, я просто решил дальше путешествовать самостоятельно, наконец-то ощутить вкус свободы... На это есть несколько немаловажных причин. Девица, которую ты определил мне в жены, немного не соответствует канонам моих представлений о красоте, и вообще я не желаю в ближайшее время жениться. Во-вторых, я считаю, что прежде чем становиться королем, мне обязательно нужно подробно осмотреть свои будущие владения, обращаю твое внимание на слово подробно, так как осматривание придорожных кустов в сопровождении охранников и твоего вездесущего Генерала не является таковым. И, наконец-то, в-третьих,... кажется, я не рассчитал количество причин, поэтому буду надеяться на то, что ты удовлетворишься двумя.
   Если после всего прочтенного выше ты перестал на меня гневаться или хотя бы вспомнил, что у тебя есть сын, то тебе будет интересно узнать, что у меня все в порядке. На данный момент у меня гораздо больше друзей, чем было прежде, некоторые из них сами по себе являются удивительными... Жизнь мою можно назвать счастливой... ну почти счастливой, иногда до полного счастья не хватает ванной и нормальной пастели, но я не жалуюсь. Где я нахожусь на данный момент, написать не могу, так как не хочу, чтобы мое путешествие прервалось раньше времени. Постараюсь написать еще, но не гарантирую, что это удастся.

Твой, все еще живой

и вполне счастливый,

сын Эридан ...

Глава VIII

Пустошь

или

Что это за дрянь?!

  
  
   Разросшаяся за последние столетия Брыль поглотила небольшую часть Пустоши, оставшаяся же, совершенно не изменились за последние столетия: те же комары и другие кусачие насекомые, те же травы и сушеные кустарники, те же болота и всякая дрянь в них. Только древняя дорога изменилась, правда не в лучшую сторону, она стала еще раздолбаннее, и между потрескавшимися и кое-где сломанными плитами проросли тонкие, желтоватые травинки, их корни безжалостно точили камень изнутри. Лошадям было довольно трудно быстро передвигаться по подобной поверхности. Поэтому иногда приходилось спешиваться и вести их под уздцы.
   Эридан оглянулся на оставшийся позади город, оплот цивилизации и комфорта. Вдалеке в туманной дымке еще проступали серые неясные очертания каменных домов, их черных крыш и городских ворот. Над городом клубился дымок от сотен каминных и печечных труб. Принц отвернулся и всмотрелся в лежащие перед ними пустынные, безлюдные земли. Далеко за горизонт уходила желтая лента древней дороги, маня их все дальше и дальше за собой, как и столетия назад множество других охотников за удачей, странников и торговцев, обещая где-то впереди приют и долгожданный покой.
  
   Солнце стояло высоко и направляло свои жаркие безжалостные лучи прямо на головы путников. Жара стояла неимоверная, как в аду. Особенно плохо приходилось девушками, у них не было плащей с капюшонами подобно эльфам и магу, у них не было платков подобных шелковому платку Эридана, которым он перевязал свою темную шевелюру и у них, конечно же, не было шерсти как у Бойе, защищавшей бы их макушки от летнего солнышка. Клинос изнывала от жары, ее длиннющие, густые волосы, собранные в тугую косу, липли к вспотевшей шее, также как и рубашка к остальному телу. Нуменорка сняла кожаный жилет и ехала в одной блузке, довольно низко расстегнутой и соблазнявшей своим разрезом спутников, но всем было слишком нехорошо, чтобы думать об этом. Ревека собрала волосы в тугой пучок на затылке, благо они были не такие длинные как у подруги. Лисичке было уже наплевать на все правила приличия, она тоже ехала только в тонкой, шелковой, мужской рубашке с расстегнутым воротом и закатанными выше локтей рукавами.
   Вынести подобное пекло было очень трудно, так как воду путешественникам нужно было экономить, и Элладан установил строжайший контроль за ее потреблением, а всем постоянно хотелось пить. Но приходилось терпеть изо всех сил и слушаться эльфа, ведь кроме пары мутных болотистых луж они больше никакого водоема не встретили.
  
   К вечеру небо наконец-то сжалилось над путниками и окропило все вокруг холодным дождем. Друзьям даже удалось собрать немного воды для питья, но на этом вся радость и закончилась. Конечно, стало прохладнее, но лучше от этого не сделалось: во-первых, они все вымокли, во-вторых, появились жужжащие стаи летающих насекомых, очень больно кусающихся, от их укусов на коже оставались маленькие язвочки, которые очень долго зудели. Кровососущие исчезли только тогда, когда друзья развели костер, но к тому времени у каждого из маленького отряда что-то чесалось. Помогла только склизкая, противная на вид и ударяющая в нос мазь, которую выудил из своей сумки Элладан и заставил всех ей намазать укусы.
  
   Дозорными были назначены Элладан и Элрохир. Это было вполне естественно, так как из всего отряда за день они уставали меньше всего. И когда после скудного ужина и недолгой болтовни ни о чем все, кому это было биологически необходимо, уснули, братцы пошли вместе прогуляться по окрестностям, посмотреть на звезды и подумать о вечном.
  
   Бэрд проснулся от смутного ощущения, что происходит что-то неладное и от странного звука - как будто кто-то плакал. Юноша сел, протер руками все еще слипающиеся глаза, зевнул и встревожено осмотрелся. Несмотря на светлый вечер, ночь вдруг стала очень темная, безлунная, и с тяжелого чернеющего неба исчезли почти все звезды. В свете почти затухшего костра Бэрд увидел, что все его спутники спали. Клинос мирно посапывала рядом с магом, закрывшись одеялом с головой; у огня, свернувшись в клубочек, посвистывал Бойе, что было вполне неестественно для обычных волков; Ревека спала в обнимку с Вэлином, Эридан лежал с другой стороны, уткнувшись носом в ее волосы. Эльфов все еще не было. Маг лениво встал, подбросил в догорающий костер веток и собирался лечь спать дальше, как снова услышал странный звук. Бэрд тихонько, чтобы не разбудить друзей, медленно направился в сторону плача...
  
   Клинос вскочила. Крик, который она слышала только что во сне, ей вовсе не приснился. Все остальные тоже проснулись, откуда-то из темноты в неясный свет костра выбежал Бэрд, бледный как смерть, с широко распахнутыми глазами, в которых не осталось и следа от сонливости и горел дикий первобытный страх. Маг задыхался и не мог проговорить ни одного связного слова, кроме невнятных мычаний.
   Почти сразу вслед за магом появились запыхавшиеся встревоженные эльфы, с оружием в руках. Элладан тут же принялся объяснять, что же произошло:
   - Рядом с лагерем кто-то есть. Какое-то существо. Мы пытались его выследить, но спугнули; оно оказалось потрясающе чутким, учуяло нас и попыталось убежать...
   - Да, - продолжил Элрохир, - мы последовали за ним, но оно скрылось, а потом...
   Он не успел закончить, замер на полуслове, ошеломленно вслушиваясь и всматриваясь в темноту. Со всех сторон слышались странные звуки. Они накатывались волной, сначала тихой еле различимой на грани слуха, а затем все более и более громкой, давящей и в конце концов превратились в яростный шум, похожий на стрекотание полчищ саранчи вместе с плачем голодного ребенка.
   - О Валары, - вырвался сдавленный стон из горла Ревеки, она схватила меч, но ее руки сильно дрожали, и полуэльфке не удавалось держать его прямо.
   - Что это? Что происходит?! - в ужасе воскликнул Вэлин, судорожно затыкая уши пальцами, чтобы только не слышать жуткий шум.
   - Разожгите огонь! - вместо ответа где-то на грани восприятия сознания прокричал Элладан. - Быстрее! Бросайте все дрова, что остались...
  
   Друзья сгрудились вокруг вновь разгоревшегося усилиями Эридана и Бэрда костра, повернувшись к нему спиной, все достали оружие... И тут вдруг шум прекратился, оборвался на полутоне и все окутала густая давящая неизвестностью тишина.
   - Вот черт, что же это такое?! - повис в дрожащем воздухе отчаянный возглас Клинос.
   Ответом была тишина...
  
   ... Темно. Душно. Жарко. Откуда они появились? Никто не знал... Сосчитать, сколько Их невозможно, но конца и края Им не было видно. Со всех сторон нападали странные черные, существа. Разглядеть Их было еще менее возможно, чем сосчитать: их окутывала зыбкая, струящаяся обжигающая мгла. И из глубины этой мглы на них смотрели желтые светящиеся злобой и жгучим желанием убивать глаза. Затем появились зубы - белые, острые, как бритвы, способные разорвать плоть в клочки - дай только дотянуться. И когти длинные блестящие, как будто специально заточенные и изогнутые, чтобы впиваться в кожу и мясо, наносить только смертельные раны...
   Вот одно существо свалилось с пронзительным, разрывающим барабанные перепонки криком, в его костлявом горле торчала стрела. Другое не успело издать ни звука, его отрубленная голова покатилась куда-то в темноту. Следующее сгорело дотла объятое пламенем, источая мерзостный, тошнотворный запах горелой плоти и еще чего-то непонятного. Черная как смоль кровь брызжет во все стороны, грязными липкими потеками застывая на одежде, словно язвы на теле прокаженного...
   Безумное ржание перепуганных лошадей, переходящие в один долгий и протяжный визг существа, находящегося на пороге смерти и осознающего это, но цепляющегося за жизнь зубами... безуспешно...
   Чей-то крик, вполне человеческий, и громкий... Визг умирающих тварей, заставляющий сворачиваться прямо в жилах кровь... Снова, снова и снова. Опять человеческий крик, полный боли и ярости... Волчий вой тонет в водопаде других звуков: звуков смерти, боли и страха, звуков плоти, разрываемой лезвиями мечей; пронзительный холодный, безжалостный свист стрел и шипение все больше разгорающегося от крови костра...
   И посреди всего этого безумия, ужаса и ярости чистый высокий голос, вызывающий из потаенных уголков сознания почти умершую надежду:
  
   Тельпина элен тинталлэ
   Антэ андунинен калэ
   Йо менеллон ланта экконен
   Ун лаурэя ариннен...
  
  
   Солнце медленно поднималось из-за горизонта, освещая своими ласковыми лучами поле ночного побоища, маленький лагерь, заваленный черными, изуродованными трупами ночных гостей, блестящими на свету запекшейся кровью. Элрохир со скорбно опущенной головой стоял над изуродованным трупом коня, который еще вчера был его преданным другом, до боли в пальцах сжимая рукоять висящего на поясе меча. На темных глазах эльфа выступили слезы, такие же соленые как и те, что кровавыми подтеками застыли на морде мертвого животного.
   - Не вини себя, брат, - успокаивал его Элладан, - ты сделал все, что мог.
   Остальные, чудом уцелевшие лошади нервно пощипывали желтую траву, иногда косясь на труп Полдона.
   Клинос с Эриданом собирали разбросанные вещи, с отвращением обходя чудовищные тела.
   Левая рука у принца была на перевязи, он вывихнул плечо при неудачном падении во время ночного сражения - на него набросились сразу две твари и повалили на землю, юноше повезло, что он вообще остался жив. В тот момент, когда игольчатые зубы уже клацали в опасной близости от сонной артерии Эридана, от неминуемой смерти его спас Бойе, за что и получил от тварей три свежие неглубокие, но очень болезненные царапины поперек щеки.
   Вэлин пытался приготовить завтрак, хотя есть все равно никто не хотел и не смог бы. Видимо, он затеял это, чтобы отвлечься от воспоминаний пережитого ужаса и созерцания трупов. На его лице все еще блуждало выражение крайнего испуга, непонимания и усталости.
   Бэрд ойкнул: Ревека, перевязывавшая ему раненую руку, извинилась, осторожно смазывая тонкую ладонь мазью.
   - Никогда ничего подобного не видел, - признался Элладан подходящему Бойе, переворачивая носком сапога черное тело, - клянусь! В прошлый раз, когда мы с братом ехали через Пустошь этой дряни здесь не было. Не могла она так быстро расплодиться...
   - А что это вообще такое? - спросил Бэрд, потом опять ойкнул.
   - Смесь орка с каким-то другим незнакомым мне существом. Не имею представления, что это.
   Но зато теперь я полностью уверен в том, что это нововыведенное существо.
   - Да, не хотелось бы мне встречаться с его создателем, но, похоже, все равно придется, - с отвращением произнес Бойе, рассматривая окровавленные останки с противными вытянутыми физиономиями и выпученными поддернутыми пленкой глазами.
   - Может и нет, кто знает, что с нами произойдет завтра, - скептически возразил Бэрд, разглядывая забинтованную руку и благодарно улыбаясь Ревеке, испуганной подобным не предвещающим ничего хорошего заявлением.
   - Так значит, вы считаете, что это та самая дрянь, которая напугала наших лошадей в лесу перед Брылью? - спросила она, поднимая глаза на эльфов. Элладан утвердительно кивнул головой и вздохнул:
   - Похоже. Скорее всего, она и есть...
   - Какая разница что это, сидя здесь мы, все равно, ни черта не узнаем. К тому же эта дохлая гадость ужасно воняет, еще больше чем живая, - раздраженно произнес молчавший до сих пор Эридан и скривил бледное осунувшееся лицо в брезгливую гримасу.
   - Должна согласиться с Эриданом, нечего нам тут делать. Они ведь могут и этой ночью напасть, - сказала Клинос, засовывая в седельную сумку свои вещи.
  
   Следующей ночью на них не напали, нечто вообще больше не давали о себе знать, как будто ночное происшествие приснилось путешественникам в кошмарном сне. Единственное, что напоминало о страшных существах - это их вездесущий запах, который вместе с кровью впитался в одежду. До конца довольно длинного и утомительного пути с друзьями ничего интересного не происходило, они просто тащились по дороге, зарабатывали радикулит и подкармливали комаров. Ехать теперь приходилось медленнее из-за того, что вправленное плечо Эридана частенько продолжало ныть, и Элрохир теперь ехал на коне вместе с братом.
   Погода была великолепная: либо шел противный моросящий дождь, либо безжалостно палило яркое, июльское солнышко. Единственной положительной стороной нынешнего этапа их путешествия было то, что это хоть чуть-чуть закаляло характер, и, находясь в изоляции от других разумных существ, путники начинали становиться настоящими друзьями, хотя и поднадоели друг другу изрядно. Элладан и Элрохир окончательно притерлись, если эльфы вообще могут притереться к кому-нибудь кроме других эльфов. Поуспокоившийся, посерьезневший и погрустневший после трагической потери коня Элрохир теперь чаще молчал, чем говорил. Клини перестала раздражаться, лишь только он открывал рот, и эльф даже начинал ей по-настоящему нравиться, как и всем остальным спутникам.
  
   Ландшафт начал постепенно меняться: появлялись высокие, зеленые, отнюдь не засохшие или скрюченные, деревья; трава, росшая вокруг дороги была густая, зеленая и сочная; а кое-где даже слышалось приятное пение птиц. И, в конце концов, по обеим сторонам дороги уже возвышались холмы, с увенчанными солнечными лучами ярко-зелеными вершинами, поросшие дикими полевыми цветами и разными кустарниками. А самое главное было то, что противные москиты и мошкара пропали окончательно. Поехали быстрее, лошади, поевшие свежей травы, передвигали конечностями охотнее и бодрее.
   Уставшие, грязные и основательно проголодавшиеся путники выехали к Бруйнену. Был уже вечер, но это не помешало им увидеть, что мост через реку так и не построили, и переправляться придется вброд.
   - Ну вот, последний рывок и мы в Имладрисе, подбадривающе улыбнулся Элладан.
   - Надеюсь, у вас там есть большая ванна и много горячей воды. Я умираю от этого запаха, устало поморщился Эридан, Бэрд и Ревека поддержали его слабыми кивками.
   - И к тому же уже давно есть хочется, пожаловалась Клини, зевая.
   - Не волнуйтесь, в Дольне мы сможем привести себя в порядок, ответил Элрохир. - Там исцелят все наши раны, как физические, так и душевные.
   Друзья без проблем перебрались на другой берег и углубились в лесок, окружавший дорогу.
   Сумерки сгущались, на небе появились первые звезды.

Глава IX

Последний домашний приют

  
  

Otium cum dignitate

  
   Линна стояла на крыльце, облокотившись о перила, дышала свежим летним воздухом и любовалась звездным небом, устремляя к нему свои темно-серые глаза. Ее темные, почти черные волосы, заплетенные в две идеальные косы, лежали на красивых худых плечах. Девушка думала о том, как же все-таки странно, что за те сотни лет, которые она уже прожила, этот все время меняющийся мир ей так дорог, о том, что ей совершенно не хочется уходить за Море, как многим другим эльфам. Ей было достаточно смотреть на звезды и считать, что она нужна этому миру, и тогда она чувствовала себя счастливой.
   Ее острый эльфийский слух уловил доносившийся со стороны леса звук копыт нескольких приближавшихся лошадей, мерно постукивающих копытами по дороге. Линна быстро опустила глаза от ярких звезд и посмотрела в ту сторону. Через некоторое время из леса показались темные фигуры, ехавшие верхом. Наконец всадники въехали в круг света от висевших на фасаде дома светильников.
   - Айя! Элрохир! Элладан! Это вы! Наконец-то! Как я рада вас видеть! - воскликнула Линна, сбегая по лестнице и встречая гостей. Молодая эльфка была подругой братьев и в детстве всегда бегала за ними попятам. Они были примером для подражания. Больше всего она любила Элрохира, наверное, потому, что у него был какой-то особенный шарм, он ни на кого не был похож. Элладан казался ей слишком умным и рассудительным, а потому она считала его скучным и занудным. С Элрохиром же ей никогда не было скучно, просто не могло быть, а в последнее время он даже снился черноволосой эльфке по ночам.
   Линна с интересом рассматривала спутников братьев. Которые являли собой одновременно удивительное, любопытное и жалкое зрелище. Они все явно очень устали и валились с ног. Лин с широко раскрытыми глазами и ртом наблюдала, как великолепная серебристо-белоснежная лошадь, на которой только что ехала рыжая девушка, превратилась в очень красивого паренька со светлыми, до плеч волосами и остренькими ушками, как у нее самой. А потом с не меньшим удивлением заметила, что и серый волк с великолепными глазами тоже превратился в двуногое создание.
   - Привет, Киска! - поприветствовал Линну Элрохир и ущипнул ее за попку. Девушка смущенно пискнула и залилась румянцем, а тем временем эльф уже начал подниматься по ступенькам. Из дома вышли другие его обитатели, привлеченные шумом на улице.
   Клинос подумала, что к ним, кажется, возвращается прежний Элрохир.
   - Линна, познакомься - это наши новые друзья, они погостят у нас, Элладан представил девушке и остальным эльфам своих валящихся с ног от усталости спутников.
   - Добро пожаловать! Проходите, проходите. Вы, наверное, очень устали? Чувствуйте себя как дома...
  
   Эридан вылез из большой бадьи с мыльной водой, которая только что служила ему ванной, оставляя на полу следы мокрых ног. Рука у него почти совсем прошла, и повязка была уже не нужна. На кровати ждала чистая одежда, не его - эльфийская. Наряд принца был слишком грязным, чтобы в нем можно было куда-нибудь ходить и тем более ужинать. Эридан постоял, рассматривая очень красивый костюм бардового цвета с золотой вышивкой, оставляя после себя внушительную лужу, стекающей с мокрых волос и тела воды. Потом он завернулся в огромное полотенце, причесался, оделся. Окинул свое отражение в огромном зеркале внимательным взглядом и, убедившись, что одежда сидит как надо, отправился в зал для приемов. Найти его оказалось совсем нетрудно, огромный старинный особняк был построен по принципу все коридоры ведут в столовую.
   Большой зал уже был полон народа, в большинстве это были эльфы, людьми оказались только Ревека с Клинос и Бэрд с Эриданом. Руссет была одета в красный бархатный костюмчик: курточку с рукавами три четверти и заманчиво обтягивающие брюки, на фоне которых ярким пятном выделялась белая шелковая рубашка (она не удержалась и купила все это в одном из бесконечных магазинчиков Линдона). Огненные волосы девушки, заблестевшие с новой силой после хорошей ванны, были собраны в немного небрежную прическу, непослушные волоски торчали в разные стороны вьющимися локонами. Эридан увидел, как у Ревеки разбегаются глазки от огромного количества народа и в особенности представителей мужского пола, где-то под ложечкой его кольнула ревность.
   Клини со счастливым лицом употребляла в себя жаркое с овощами. Блондиночка была в темно-зеленом костюме из тонкой кожи, который состоял из облегающих брюк, не менее облегающей жилетки и салатовой рубашки. Одежда была эльфийской и очень шла воительнице. Прическа девушки находилась в таком же творческом беспорядке, как и у подруги, длинные светлые локоны выбивались из-под кожаной, коричневой повязки на лбу. Бэрд, как всегда, оделся в какую-то хламиду алого цвета, очень похожую на его собственную и неизвестно откуда взявшуюся у эльфов. Бойе, весь в черном, был занят апробированием разных блюд и, при этом, с набитым ртом, что-то очень навязчиво и убежденно объяснял Вэлину, одетому в голубой бархатный костюм. Волосы единорога падали на глаза упрямой неровной челкой, которую он все время пытался сдуть или убрать с лица.
   Место Эридана за столом оказалось рядом с темноволосой эльфкой, которая встречала их по приезду в Имладрис. Кажется, Элладан сказал, что ее зовут Линна, - подумал принц и ответил на милую улыбку девушки.
   - Элрохир сказал, что вы принц, это действительно так? - через некоторое время, все еще улыбаясь, поинтересовалась эльфка, протягивая юноше блюдо с салатом.
   - Правда, - снова улыбнулся принц.
   - Мне всегда было интересно, что значит родиться королевской дочерью. Наверное, это здорово...
   - В этом нет почти ничего особенного и такого уж заманчивого. За тебя все делают и даже думают, как будто у тебя не мозги, а кисель. Это заточение в золотой клетке, - поморщился Эридан.
   - Никогда не думала, что быть принцем - значит находиться в заточении.
   - Я тоже не думал, пока не ощутил себя свободным, - вздохнул юноша.
   Тут с другой стороны огромного стола послышались удивленные возгласы, девичий смех, а потом и хлопки. Эридан и Лин с любопытством посмотрели в ту сторону. Раскрасневшийся Бэрд веселил хорошеньких эльфочек, столпившихся вокруг него. Юный маг творил разные чудеса с вином в своем бокале: менял его цвет, делая то белым, то синим, то зеленым, то снова красным. Потом начал закручивать жидкость в воронку и множество других фигурок, чем приводил зрителей в восторг. Одна премиленькая остроухая эльфочка довольно пискнула и чмокнула Бэрда в щеку после того, как юноша сотворил прямо из воздуха чайную розу и вручил ей. Эридан заметил, как Ревека бросила недовольный взгляд пылающих голубым огоньком глаз в его сторону, а Клинос, довольно улыбаясь, прошептала ей что-то на ухо, вызывая еще больший гнев у подруги. Закончилось все тем, что бокал с вином не выдержал и лопнул, обрызгав всех находившихся поблизости темно-красной жидкостью. Но вместо того, чтобы обидеться на Бэрда, девицы еще веселее захихикали, вытирая забрызганные личики шелковыми платочками.
   После того как ужин закончился, все переместились в каминный зал. Заиграла музыка, отовсюду были слышны смех и песни. После довольно долгого прослушивания героически-исторических баллад в исполнении голосистых эльфов Клинос, подкрепленная вином, выпитым за ужином, решила внести свою лепту и разрядить скучную, по ее мнению, обстановку. Блондиночка одолжила у одного эльфа какой-то струнный инструмент, похожий на гитару, и принялась довольно громко (голосок-то у нее дай-то Манвэ), напевать популярную в злачных местах песенку, простенькую, но с довольно хорошей мелодией. Песня рассказывала, не всегда литературными словами, историю о рыбаке и русалке. Финал у нее был довольно трагический, хотя как посмотреть: русалка после превращения в человека сбежала от рыбака с бродячим актером и бедному, отверженному возлюбленному пришлось жениться на золотой рыбке. Смысл песни был понятен не до конца, кто-то сочинил это устное творчество явно с похмелюги. Как ни странно песню встретили довольными возгласами и хлопаньем в ладони, кто-то даже выкрикнул пожелание повторить, но Клинос отказалась под предлогом, что очень устала, но в ее зеленых глазах блестели искорки довольства. Ведь у эльфов очень взыскательный слух и получить от них одобрение, было очень-очень приятно.
  
   Было довольно забавно, когда эльфы узнали, что Бойе - волк, а Вэлин - настоящий единорог. Особенно удивились самые молодые, которые уже меньше, чем старшие верили в существование подобных существ. При том волк вызвал гораздо большее удивление, чем его друг. Ведь эльфы знали, что когда-то единороги были такими же обычными и часто встречающимися существами, как и они сами. Но об оборотнях они не имели ни малейшего представления, что доставило Бойе огромное удовольствие. Ведь быть не таким, как все, - это такое замечательное чувство, особенно когда тобой восхищаются.
  
   Вэлин и Ревека прогуливались по окружающим Имладрис садам. Было еще достаточно рано, роса миллионами маленьких бриллиантиков покрывала траву, цветы и вообще все вокруг. Флора настолько разнообразная, что и не сосчитать точное количество видов, росших вокруг. Здесь, под кронами раскидистых диких и низкорослых садовых деревьев, рядом друг с другом цвели: мерно покачивающие и звенящие росой колокольчики, фиолетовые ирисы и гордые орхидеи с сильным сладким запахом, посыпающие все вокруг золотинками пыльцы; полевые ромашки, весело улыбавшиеся Солнцу; маленькие кустики бархатных фиалок под блещущими разнообразием цветов розами; пионы и хризантемы в унисон покачивались на своих длинных стеблях, танцуя на ветру, а рядом с ними, спрятавшись в зелени, робко сиял своими серебристыми лепестками жасмин. Сливовые деревья вспыхивали среди светло-изумрудной зелени бело-розово-бардовыми цветами, а синие, фиолетовые и голубые цветки сирени свешивались с веток, словно тяжелые виноградные грозди, мерно качаясь на теплом ветру и проливая на гуляющих дождь из своего благоухания и опадающих медленно кружащихся лепестков. По соседству с ними росли настоящие виноградные лозы, они, цепляясь за стволы деревьев, тянулись к солнечному свету. С темно-зеленых веток вишневых деревьев свешивались тяжелые ало-бардовые уже поспевшие ягоды...
   Все это разнообразие делало сады похожими на пеструю натуралистичную картину немного сумасшедшего художника с очень богатой фантазией, любящего сочетание несочетаемого и яркие пятна краски.
   Некоторые виды растений были вообще неизвестны ни Вэлину, ни Ревеке. Юноша подавил возникшее вдруг желание попробовать какой-нибудь цветок на вкус и вместо этого принялся жевать кончик длинной травинки.
   - Какая красота, - вздохнула девушка, жмуря глаза от яркого утреннего солнца.
   - Никогда не думал, что смогу увидеть такое количество разнообразных растений в одном саду, да еще и рядом с фруктовыми деревьями, - проговорил Вэлин, выплевывая кусочек травинки.
   Из-за деревьев стала видна крыша пустой конюшни, лошади свободно гуляли на лугу у маленького искусственно вырытого пруда. Деревянное здание все было обвито плющом и вьюнком.
   - У меня дома тоже был сад, я думала... - но девушке не суждено было закончить фразу, из конюшни, мимо которой они как раз проходили, донесся треск ломаемого дерева, грохот, крик, а за тем и ругань. Ревека с Вэлином подбежали к распахнутым дверям, юноша тут же залился краской и опустил глаза, а девушка захихикала. Перед ними среди поломанных досок, которые совсем недавно служили полом второго этажа и потолком первого, и сена сидели Элрохир и Линна, оба с вытянутыми вперед ногами. Эльф в расстегнутой рубашке, с сеном в волосах. Эльфка, красная до корней спутанных, растрепавшихся волос, в помятом платьице, расстегнутом сзади; она стыдливо пыталась прикрыть обнаженные плечи, но из этого ничего не выходило. В глазах обоих горело удивление вперемешку с разочарованием, парочка явно не ожидала, что старые доски не выдержат их веса и провалятся под ними. Ревека услышала рядом с собой заливистый громкий смех. Клини, практиковавшаяся с Эриданом в фехтовании недалеко от конюшни, прибежала на шум. Принц слишком устал, чтобы куда-нибудь ходить, и она примчалась одна, посмотреть и за него, и за себя. Линна еще больше покраснела, если это вообще было возможно, и, придерживая руками платье на груди, с помощью Элрохира поднялась с сена. Эльф сам уже еле сдерживался от смеха и криво улыбался, стараясь изо всех сил не прыснуть, чтобы не обидеть смущенную до крайности Лин.
   - Каждый отдыхает по-своему, - ухмыльнулась Клини, хитро щурясь.
   - Да оставь ты их в покое - это не наше дело, - возмутилась Ревека. - Извините нас.
   С этими словами девушка круто развернулась на каблуках и пошла прочь от злосчастной конюшни, уводя за собой Вэлина, которого она держала за руку. Последний обернулся и, смущенно улыбнувшись, пожал плечами.
   - Да, ладно и пошутить нельзя, - послышалось у них за спиной ворчливый возглас нуменорки.
   Когда Клини тоже, немного нехотя, скрылась за деревьями, Линна застенчиво спросила:
   - Элрохир, может быть, ты мне поможешь застегнуть платье?
   - Конечно, повернись-ка, - эльф очень быстро и ловко, со знанием дела выполнил просьбу девушки и привел в порядок себя.
   - Ну и что будем делать дальше?
   - Пойдем, погуляем, я знаю одно очень миленькое местечко, где нас никто не увидит, - протянула Линна, не смотря на него и скромно спрятав руки за спиной.
   - Я только что об этом подумал. Ты прямо-таки читаешь мои мысли, - улыбнулся Элрохир и подмигнул эльфке.
   - Угуп, - хихикнула она.
  
   Элладан стоял на поляне, щурясь от яркого солнца, в руке он держал легкий эльфийский меч. Напротив него стояла Ревека в боевой позиции, широко расставив ноги и полусогнув их в коленях, из которой было легко нападать. В руках у нее тоже был эльфийский меч, только легким он девушке, хоть убей, не казался. В этот день, как и во многие предыдушие, уже достаточно долго занималась фехтованием то с Клини, то с Эриданом, а вот теперь пришла очередь Элладана тренироваться с ней. Почти все свободное время девушка училась пользоваться наследством, а после ночной встречи с черными тварями подобное обучение казалось не таким уж и бесполезным.
   - Нападай, - тихо скомандовал эльф, выставляя перед собой меч.
   - Я устала, может, хватит на сегодня? - пожаловалась Ревека.
   - Ничего не хватит. Нельзя же быть такой ленивой, малышка. Такими темпами ты и за сто лет не научишься фехтовать. Нет, я-то конечно не против, да вот боюсь, твой организм не протянет столько. Давай, давай. Нападай...
   Лисичка рубанула с полуоборота, послышался скрежет соприкасающихся лезвий. Ловко увернулась от ответного выпада, тут же закружилась в вольте и отскочила. Сделала шаг вперед, полуоборот, выпад, рубанула вытянутой рукой, целясь в грудь, но Элладан отбил ее удар и парочка закружилась, нанося друг другу быстрые точные удары, не дающие возможности ни отпрыгнуть, ни сделать сальто. Через пятнадцать минут непрерывного клацания и звона клинков, запыхавшаяся Ревека проговорила:
   - По-моему, на сегодня действительно хватит, я щас прямо здесь упаду. И тебе придется тащить меня на себе.
   - Ну да, упадешь, вон, как крепко меч держишь, но вообще-то ты права, пора заканчивать, жарко очень, - ответил Элладан, пытаясь выбить у девушки оружие из рук, потом засмеялся. - Хотя я был бы и не прочь потаскать тебя...
   - А ты попробуй-ка догони! - фыркнула Ревека и довольно-таки бойко, для уставшей и валящейся с ног, побежала к дому.
  
   - Нельзя нам тут долго засиживаться, лето не бесконечно, нужно пользоваться хорошей погодой, пока есть возможность. Осенью будет продвигаться куда труднее чем сейчас, - вдруг проговорил Элладан за обедом. Все удивленно посмотрели на него.
   - Почему нам, - спросил Бойе, - разве вы идете с нами? Совсем недавно вы хотели остаться здесь...
   - А вы, что думали, так легко от нас отделаться? - пошутил, бросив взгляд хитро прищуриных серых глаз на Клинос и Ревеку и ухмыляясь, Элрохир. А потом, увидев их мрачные взгляды, посерьезнел:
   - Из-за того, что произошло в Пустоши, вам может пригодиться любая помощь, тем более нам самим интересно узнать, что это за дрянь на нас напала, и какой гад ее вывел. Теперь это и наше дело тоже.
   - А почему ты думаешь, что их кто-то специально вывел? - неуверенно спросил Эридан.
   - Потому что само собой подобное не могло появиться. Эти существа не природные создания, - ответил Элладан, - истинные порождения тьмы. Тот, кто их создал - очень опасен и могущественен. Нужно немало знаний, чтобы уметь творить новые существа. Боюсь, в скором времени хотим или не хотим, узнаем, кто это. Он попросту сам объявится.
   - Я думал, что в Средиземье не осталось места злу. Думал, что с падением Саурона все закончилось, - досадливо простонал Бэрд.
   - Мы тоже так думали и, похоже, очень сильно заблуждались, - вздохнул Элладан. - Но тем не менее, мы должны это исправить. Любыми путями.
   - Хорошо, - тут же поддержал его Бойе. - Ты прав.
   - Ну вот, кажется, у нас появилась еще одна цель, кроме поиска родителей Русси, - поддакнула Клинос.
   - Вы думаете, мы еще встретимся с этими тварями? Мне так не кажется, ведь мы их больше не видели, наверное, всех тогда перебили, - усомнился побледневший только от воспоминаний пережитого ужаса Вэлин.
   - Ага, - утвердительно кивнула головой нуменорка, доедая свое пироженное.
   - Не дай Валары еще раз увидеть их противные черные рожи. А этот гнусный запах... Бр-рр...- скривилась Ревека, следя, как на ее собственной тарелке начинает уменьшаться десерт, пропадая во рту подруги.
   - Ты ведь не будешь, - скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Блондинка, проследив за взглядом соседки. Лисичка только покачала головой.
   - Значит, если никто не возражает, решено - мы идем с вами, - серьезно подытожил Элладан.
  
   Имладрис смело можно было назвать Раем на Земле. Здесь даже самые страшные раны заживали, словно обычные царапины. Время бежало быстро, как в прекрасном сне. Обитатели Имладриса были в высшей степени гостеприимны и дружественны. В Имладрисе не было скучно и никогда не смогло бы быть, пока там жил Старший народ. Эльфы всеми мыслимыми и немыслимыми способами поддерживали усадьбу в великолепном состоянии. Богатое убранство и огромная библиотека, хранившая в себе знания многих поколений, помнили те времена, когда всем этим великолепием владел Элронд. Бэрд на радость себе и окружающим провел множество часов, разбирая раритетные тома и копаясь в древних свитках, благо никто не возражал. Но как бы им ни хотелось остаться подольше, друзьям уже пора было двигаться в путь, лето не вечно. Чем скорее они уйдут из Дольна, тем легче окажется их переход через Мглистые горы. Одна из самых непредсказуемых и опасных частей приключения.
  
   На улице стоял спокойный, солнечный июльский день как раз для продолжения прерванного путешествия. Слабый ветерок шуршал изумрудной листвой и ерошил волосы. Где-то высоко в голубом небе летела ласточка, торопясь куда-то по своим, только ей известным, делам. Бэрд уже сидел на вороном жеребце, который мерно пощипывал сочную, придорожную траву. За последнее время Шило стал гораздо более покладистым, и юноша начинал уже по нему скучать, ведь вскоре им суждено было расстаться. Ни одна лошадь не смогла бы преодолеть перевал, поэтому, как только путники доберутся до Мглистых гор, им придется отправить животных обратно в Дольн. Ревеку, тоже уже усевшуюся на единорога и заплетавшую его шелковистую гриву в мелкие косички, это волновало меньше всего ее верный транспорт останется с ней до конца.
   С крыльца донеслись всхлипывания и тихий голос Элрохира. Бэрд обернулся. Линна стояла перед эльфом, опустив полные слез глаза и теребя пояс на кружевном, воздушном платье. Девушка что-то тихо говорила, магу не удалось расслышать что, но он мог и сам догадаться. Элрохир стоял к дороге спиной, поэтому выражение лица эльфа было не видно, но по поникшим плечам можно было понять, что он сконфужен и, возможно, немного огорчен. Бэрд прикусил губу и отвернулся, ему вовсе не хотелось смущать и без того расстроенную Лин, обращая на себя ее драгоценное внимание. Юноше невольно стало завидно, к нему никто никогда так не относился.
   - Не волнуйся, Линна, мы скоро вернемся. Не успеешь и соскучится! под прощальные возгласы провожающих Элрохир быстро сбежал по лестнице и вскочил в седло. Элладан покачал головой, и посмотрел на брата, словно говоря ему: Дурак, ты что не видишь? Она уже скучает!.
   - Ну, все, пора, Клинос подстегнула свою кобылу пятками и поскакала по дороге, поднимая за собой тучи пыли. Остальные последовали ее примеру, сопровождаемые провожающими и песнями.
   Когда они доехали до поворота, Бэрд последний раз обернулся и посмотрел на дом, который стал им приютом на несколько самых спокойных дней в его жизни, которые, возможно, уже никогда не повторятся. Линна выбежала на дорогу и энергично махала им своей тонкой ручкой. На крыльце и в окнах виднелись красивые лица других обитателей Имладриса, которые тоже провожали друзей в самый трудный и долгий путь в их жизни.
  
  

Глава X

А не ошиблись ли мы?

  

Nunquam petrorsum, semper ingrediendum

  
   - Ну и холодина! Не подумаешь, что только середина июля, Эридан поплотнее закутался в одеяло и вытянул замерзшие ноги поближе к огню. Потом посмотрел на своих друзей, сидевших кружочком вокруг маленького костерка, разведенного Элладаном. Даже в свете звезд и неяркого огня, игравшего красными искорками на их побледневших лицах и в глазах, он мог увидеть, как они устали. А ведь из Дольна путники ушли всего три дня назад. Первые два дня пути все были более или менее в форме, но с сегодняшнего утра что-то не заладилось. Дни были теплыми, по-настоящему летними, а ночи холодными и ветреными. Видимо жестокий северный ветер охладил их некогда пылкие сердца.
   Где-то за спиной заржала лошадь Клинос, привязанная с остальными животными к чахлому дереву.
   - Это потому, что мы уже подъехали довольно близко к горам, - Элладан как всегда все знал и имел ответы на все вопросы.
   - Ужасненько... Надеюсь хоть немного поможет та зимняя одежда, которую нам подарили в Имладрисе, - Ревека шмыгнула носом, она уже почти весь день мучалась с жутким насморком.
   - Не волнуйтесь. Мы сможем сделать передышку в Мории. Думаю, гномы будут не особо против нежданных гостей - им будет интересны свежие новости с поверхности, - Элладан рисовал палочкой на земле какие-то завитушки.
   - А это не опасно? - снова шмыгнула Руссет.
   - Нет, конечно. Мы уже давно состоим в довольно дружеских отношениях с морийскими гномами, - успокоил ее, да и всех остальных Элладан.
   - Мория - это легендарное подгорное царство гномов... Наверное там очень красиво, они ведь великолепные мастера по огранке камней и тому подобное... - размышляла вслух Клини, - может даже удастся прихватить с собой какой-нибудь сувенирчик.
   - Если только они сами предложат, в чем я глубоко сомневаюсь, - улыбнулся Элрохир и скептически покачал головой.
   Ревека чихнула, зажимая рот и покрасневший носик руками, и смешно прищуривая слезящиеся глаза:
   - Простите...
  
   Солнце уже не радовало, теперь оно лишь заставляло вспомнить контраст все еще теплого дня с холодной ночью. Элрохир рассматривал однообразный пейзаж. От одного взгляда на который казалось, что ты либо ходишь по кругу, либо у тебя что-то не то с мозгами. Совершенно одинаковые холмы, покрытые желтоватой травой с прогалинами и одинокие деревья на них. Мерный цокот копыт по полу разрушившимся камням древней дороги и медленно приближающиеся серыми тучами далекие горы впереди. С каждым днем эльф начинал сомневаться: а правильно ли он вообще поступил, что ввязался в эту никчемную авантюру? Что он, собственно говоря, здесь делает? Не лучше ли было остаться в Имладрисе с Линной? Она вроде его любит... Да и тепло там было, не то, что здесь. Подобные вопросы незваными гостями стали посещать и умы других путешественников. Особенно им был подвластен разум Вэлина, единорог никак не мог ожидать, что будет так тяжело. Он был сыт по горло впечатлениями о мире вне своего леса. Но даже если бы Вэлин действительно не хотел ничего больше видеть нового, он все равно бы не бросил своих друзей, слишком к ним привязался. Именно поэтому единорог брел по дороге, взбивая копытами желтую пыль и не обращая внимание на заплетающую его гриву в косички Ревеку, в особенности на ее постоянное шмыганье носом и чихание.
  
   Мглистые горы длинной серо-черной полосой закрывали весь горизонт. Далеко в вышине перломутрово поблескивали заснеженные пики. Оттуда веяло холодом и свежестью. Это необычно сочеталось с теплом солнца, светившего в спины. До подножия гор оставалось меньше дня пути. На земле вокруг валялись валуны и осколки камней - остатки от прежних обвалов. Клинос поплотнее запахнула воротник кожаной куртки, она не могла поверить, что в нескольких днях пути отсюда было еще лето. Нуменорка прищурилась и посмотрела на сияющие снегом пики. Когда-то давно она уже видела этот свет, этот манящий и чарующий блеск... Они проехали еще немного, и стало понятно, что с лошадьми дальше не пробраться. Конечно, было очень жаль расставаться с животными, но делать было нечего. Сняли поклажу и стали прощаться. Первыми со своими скакунами распрощались Элладан с Элрохиром, их эльфийские животные должны были стать проводниками для остальных и привести их обратно в Имладрис, где о них хорошо позаботятся и откормят до возвращения хозяев.
   Когда все уже было сделано, Элладан заметил, что Клинос не сдвинулась с места, все так же стояла, держа свою кобылу под уздцы и задумчиво опустив голову.
   - Что с тобой? - эльф подошел к нуменорке и заботливо положил руку ей на плечо. - Пора отпускать лошадей.
   - Я не буду этого делать, - покачала головой Блондинка и, щурясь, посмотрела на далекие заснеженные пики.
   - Почему? - удивился подошедший к ним Эридан. - С лошадью ты не сможешь пройти по перевалю. Она погибнет при первом же обвале и утянет тебя за собой.
   - Потому, что я не собираюсь подниматься в горы.
   - Как это не собираешься?
   - Не собираюсь и не пойду. Я лучше вернусь обратно. Именно так я и поступлю.
   - Да что случилось? Что с тобой?! - Ревека все слышала и теперь стояла рядом с Клинос, изумленно вглядываясь ей в лицо.
   - Ничего, я просто ненавижу горы с юности, - Нуменорка не смотрела на свою подругу, теребила поводья. - Ненавижу и не собираюсь менять своего мнения сейчас. Когда мы вышли из Дольна, я думала, что это пройдет, но я ошиблась.
   - Почему? - не унималась полуэльфка.
   - На это есть много причин, о которых я не хочу говорить и даже просто вспоминать.
   - Но ведь ты же не можешь сейчас повернуть обратно...
   - Могу. Я ошиблась. Переоценила свои силы. Вам не нужен спутник, который так ошибается. В критической ситуации он не сможет помочь, а скорее даже навредит еще больше...
   - Ну и прекрасно! Ты права, совершенно права. Ну и убирайся ко всем чертям, со своей правотой! Мы в тебе не нуждаемся! Без тебя обойдемся! - зло выкрикнула Лисичка Клинос в лицо, отвернулась, чуть не проехавшись волосами ей по лицу, и, вся сжавшись, пошла к остальным. Нуменорка подняла глаза на самый высокий и острый пик Мглистых гор - Карадрас - они тут же заслезились от солнечного света, отраженного миллионами кристалликов замерзшей воды. Она редко в чем-то сомневалась, особенно в своих собственных решениях и поступках, но сейчас был как раз такой случай. Нуменорка перевела взгляд на немного сутуловатую от холода и негодования спину своей подруги, чертыхнулась и, бросив поводья, побежала за ней.
   - Не обижайся на меня, детка, - Клинос взяла Ревеку за руку. Та с силой вырвала ее и уставилась на Блондинку сердитыми, полными слез глазами. - Не смотри так на меня. Я вовсе не хотела тебя бросать, просто я... я струхнула, испугалась, что может случиться что-нибудь ужасное...
   - Я же уже сказала, что не нуждаюсь в тебе...
   - Зато я нуждаюсь в тебе, во всех вас.
   - Значит, ты пойдешь с нами?! - Лисичка схватилась за извинения, словно утопающий за соломинку.
   - Да, пойду. Надеюсь, я не пожалею об этом.
   Руссет радостно повисла у нее на шее.
  
   Вокруг был один сплошной, искрившийся, словно мельчайшие осколки бриллиантов, снег. По сравнению с его белизной небо казалось индиговым, и на нем не было ни единого облачка. Где-то в вышине черным пятном кружился ворон или какая-нибудь другая птица, высматривавшая неосторожную добычу. Солнце светило ярко, но здесь оно не могло спасти от мороза. От холода зуб на зуб попадал только по чистой случайности. Без эльфийских вещей путешественники бы попросту превратились в ледышки и украсили бы собой скучный серо-белый пейзаж, словно статуи в королевском саду. Снег доставал до колен и было очень трудно идти. Они пытались согреться тем, что на коротких привалах играли в снежки, но скоро и это надоело. К вечеру погода испортилась, пошел снег, крупный, как кукурузные хлопья и липкий, как овсянка и за его плотной пеленой стало почти ничего не разобрать. Брели только для того, чтобы их не засыпало снегом и они не замерзли. Внезапно наткнувшись на углубление в скале, путешественники без раздумий укрылись под каменным навесом. С большим трудом развели костерок: отсыревшие дрова не хотели загораться. Помогла магия Бэрда, правда он немного не рассчитал и подпалил край плаща Элрохира, за что потом долго зарабатывал от него язвительные замечания. Вокруг костра растекались тонкие прозрачные струйки талого снега и льда. Снегопад не прекращался, белой пеленой закрывал небо и все вокруг. Кое-как согрелись. Спали очень плохо, плотно прижавшись друг к другу, чтобы согреться и хоть как-то сохранить тепло. На утро друзей разбудил недовольный голос Бойе, который на время перехода снова принял человекообразный облик, так ему было гораздо удобнее перебираться по камням и через сугробы.
   - Всем подъем, у нас проблемы и при том большие.
   Все повскакивали и подошли к оборотню, он сделал широкий жест рукой, призывая их оглядеться по сторонам. Их окружало очень светлое и спокойное утро, как будто вчера не было бури. Вокруг виднелся один сплошной снег, местами сугробы достигали высоты с человеческий рост. И вокруг всего этого белого великолепия торчали серые каменные гиганты. Они сбились с пути! Заблудились в горах, где их никто никогда не смог бы найти. Да уж, красивая смерть, - подумалось Эридану, он задрал голову и посмотрел на синее, словно летнее небо. Вэлин страдальчески застонал. За последнее время он так устал, что был даже не способен на ругательство или на другую членораздельную фразу. Потом покачал головой со спутанными светлыми волосами, которые снова рваной челкой упали ему на глаза, поплотнее укутался в одеяло и вернулся обратно под навес - переваривать мысль о том, что в ближайшее время ему суждено было превратиться в промерзлый скелет. Великолепная судьба для редкого мифического существа! Возможно, именно так и вымерли мамонты?
   - Бойе, ты же сказал, что ничего страшного не произойдет, если мы немного свернем, - недовольно и с гневными нотками в голосе сказала Ревека, уперев руки в бока.
   - Ну, сказал... Да мы бы там замерзли, если бы не укрылись здесь!
   - Кто знает? По-твоему, лучше, что мы заблудились?
   - Значит это я во всем виноват?!
   - Именно ты! - воскликнула полуэльфка, больно ткнув Бойе в грудь тонким белым пальчиком. - Из-за тебя мы сбились с пути и из-за тебя мы теперь здесь помрем голодной и холодной смертью!
   - Я виноват?!!!!
   - Да, черт побери тебя, блохастый, - ты!!! - в полный голос заорала на него Ревека.
   - Ах ты, мамашеньку твою, - огрызнулся Бойе. - Ща у тебя попка будет такого же цвета, что и волосы... сестреночка.
   Лисичка покраснела, словно спелая вишня и точно влепила бы оборотню пощечину или сделала бы что-то похуже, если бы Эридан не удержал ее и не оттащил подальше. Она вырывалась и брыкалась и, скорее всего, поцарапала бы и его, если бы смогла вывернуться и дотянуться.
   - Тихо-тихо. Не ссорьтесь, - попытался успокоить их Элладан. - Не хватало еще, чтобы мы друг другу глотки перегрызли. Мы выйдем отсюда, если будем ориентироваться по расположению Карадраса и Солнца.
   - Ты уверен, что получится? - спросил Бэрд.
   - Нет, - совершенно спокойно ответил эльф. - Но мы должны попробовать.
   - Он прав, - встряла сонная Клинос, завязывая воротник темно-зеленого кожаного пальто ярким полосатым шарфом. - Хуже все равно не будет.
   - Да-а, куда уж хуже-то, - протянул Бэрд.
  
   Эридан стоял на отвесном плато и смотрел вдаль, на недостижимые и сказочно красивые пики. Утро в горах было необыкновенное. Воздух был настолько чистый, что поначалу некоторые даже кашляли с непривычки. Принцу претила мысль умереть вдали от дома, но даже это казалось лучше, чем медленно доживать свой срок и чахнуть, не испытав в жизни ничего необычного, не увидев других стран, тем более сейчас рядом были друзья.
   Они уже второй день плутали по Мглистым горам, но пока никуда не вышли. Бойе с Элладаном отправились на разведку, а остальные собирали пожидки после ночного привала. Сзади раздался звук легких шагов, хруст снега. Эридан обернулся. К нему шла Ревека, обхватив сутулые плечи руками, чтобы согреться. Из-под надетого на голову капюшона выбивались непослушные рыжие прядки. Принц невольно подумал, что ей очень идет эльфийская дубленка темно-коричневого цвета, подбитая лисьим мехом. Девушка подошла к нему и стала дуть на руки, пытаясь их согреть. Перчатки она потеряла во время бурана, а одолжить у кого-то из друзей не согласилась. Не хотела, чтоб из-за нее мерзли другие. Нос у нее был красный, такой же, как и щеки. Она опять подхватила насморк и даже эликсиры Бэрда не помогали.
   - Замерзла?
   - Угу.
   Эридан взял ее руки в свои и стал греть. Ревека благодарно улыбнулась. Она ему все больше начинала напоминать маленькую девочку, заблудившуюся в лесу и не знающую что делать дальше. Полуэльфка чувствовала себя виноватой в том, что впутала их всех в это безумное мероприятие.
   - Они еще не вернулись?
   - Нет. Как ты думаешь, мы отсюда выберемся? - шмыгнула носом девушка.
   - Надеюсь, - вздохнул Эридан.
   - Прости меня, - тихо сказала Лисичка через некоторое время.
   - За что? - удивился принц.
   - За то, что притащила тебя сюда, - смутилась Ревека, вытаскивая руки из его ладоней и засовывая их под мышки.
   - Ты что шутишь?! Прекрати сейчас же, тебе не за что извиняться. Это я должен просить прощение за то, что ничего не могу сделать, хотя я и принц.
   Девушка снова улыбнулась и открыла, было, рот чтобы сказать еще что-то, но ее прервали радостные крики. Вслед за звуками появились и сами их издававшие.
   - Мы нашли!! - в один голос заорали запыхавшиеся Элладан и Бойе, быстро подбегая к лагерю.
   - Что вы нашли?! - спросил Эридан, подходя к остальным вместе с Ревекой.
   - Мы нашли дорогу. Все это время мы шли правильно, - выпалил эльф. - Собирайтесь. Уходим прямо сейчас.
  
   Шли в течение нескольких часов, не чувствуя голода и усталости, ведомые надеждой на спасение. Ведь надежда умирает последней. Количество снега стало постепенно уменьшаться и в конце концов они вышли в совершенно расчищенное от него ущелье. С одной стороны темной зеркальной гладью переливалось озеро - с другой возвышалась отвесная скалистая стена. Перед ними возвышалась гладкая темно-серая каменная поверхность гигантских дверей.
   - Мория, - облегченно вздохнул Элрохир.
   Не успели они приблизиться к входу, как дверь со скрежетом раскрылась и оттуда выбежали гномы. Они пробежали мимо путешественников по своим делам, совершенно не замечая их или одаривая любопытно-скучающими взглядами. Все они были одеты совершенно по-разному, разного роста, но заросшие совершенно одинаковыми, лохматыми бородами и с совершенно одинаковыми носами картошкой на волосатом лице. Последним вышел представительный гном, довольно высокий для своей расы, с длинной седой бородой и огромным топором за поясом.
   - Приветствую вас путники, - важно заявил он, подходя к измученным друзьям. - С какими намерениями пожаловали, добрыми али злыми?
   - Мы - друзья, - выпалил Бэрд.
   Гном окинул путешественников подозрительным взглядом, остановившись подольше на их мечах. Потом вдруг улыбнулся:
   - Ну, раз друзья, так добро пожаловать в Морию. Меня зовут Дорин. Давненько в наших краях не было эльфов...
  

Глава XI

Мория или

необычное предложение

Semper percutiatur leo vorans

   Они вошли во врата, которые тяжело, с лязгом захлопнулись за ними. Они стояли вначале огромной лестницы, уходившей, казалось, в никуда. На высеченных в камне стенах горели факелы и светильники, они давали достаточно света, чтобы видеть друг друга, но по сравнению с солнечным днем, который царил снаружи, в Подгорном царстве было не очень светло, там стоял красноватый полумрак.
   Дорин поманил их за собой и стал уверенно спускаться по огромным каменным ступеням. Чем ниже они спускались, тем темнота становилась гуще и как бы осязаемее. Потом лестница вдруг закончилась. Друзья следовали за гномом по бесконечным лабиринтам переходов, сквозным залам и успели сбиться со счета, сколько же помещений успели пройти, когда довольно узкие стены неожиданно раздались вширь и потолок скрылся в вышине. Стало светло почти как днем. Путешественники смотрели по сторонам во все глаза. Вокруг них был несоизмеримо огромный зал. К потолку возносились широченные резные колонны, увитые великолепными рисунками и украшенные изразцами и барельефами, верхушки их терялись в плотной темноте каменного неба свода. Здесь свет исходил не только от сотен факелов, канделябров и светильников, но и из овальных окон, прорезанных прямо в скале, они находились на таком расстоянии от пола, что казалось невозможным само их существование. Вокруг сновали гномы с мешками, тачками или просто без ничего и исчезали во множестве боковых проходов. Вэлин открыл рот от изумления, выронил сумку с вещами и задрал голову, пытаясь разглядеть свод потолка. Дорин широко улыбался, довольный произведенным впечатлением, засунув большие пальцы за пояс.
   - Чтоб меня! - восхищенно воскликнул Бойе.
   Подождав пока гости налюбуются, гном повел их дальше, поминутно останавливаясь, чтобы дать друзьям рассмотреть очередной предмет декора.
   - По нашему закону я должен сначала отвести вас к правителю. А уж он решит, что с вами делать, - объяснил Дорин, ведя путешественников по широким коридорам, лестницам и залам.
   Наконец, они остановились перед резными деревянными дверьми, около которых стояли два гнома с грозным видом. Они были похожи на стражников: в доспехах, шлемах и с щитами и взирали на гостей с равнодушным устало-угрожающим видом.
   - Подождите минуточку, я доложу нашему правителю Трору III-Справедливому, что вы пришли, - Дорин исчез за дверьми, закрыв их за собой. Через минуту он вернулся и пригласил путешественников войти.
   Этот зал был примерно раза в два-три меньше чем первый, но гораздо более великолепный. Тоже с гигантскими резными колоннами, только изображавшими деревья, кроны которых поддерживали овальный свод потолка. Окон не было - здесь освещением служили металлические люстры, висевшие под потолком. В конце зала на самом настоящем троне, усыпанном драгоценными камнями, сидел гном, в дорогой одежде и с толстой золотой цепью на шее. Голову его венчала не менее толстая золотая корона с гигантскими алмазами, рубинами и изумрудами, тускло поблескивавшими в искусственном освещении; борода у гнома была не такая седая, как у Дорина, что свидетельствовало о его относительной молодости. С двух сторон от трона стояли два стражника, одетых точно также, как и те, что встретили путников у входа. Увидев гостей, гном спустился и сделал несколько шагов в их сторону. Элладан с Элрохиром почтительно поклонились, остальные, хоть и не охотно, последовали их примеру. Правитель приветственно склонил голову. И громко спросил:
   - Что привело вас в наши края, путники?
   - Мы направляемся в Лориен, Ваше Величество, - спокойно ответил Элладан.
   - Обращайтесь ко мне просто Трор. Не люблю, когда хорошим людям что-то мешает со мной общаться, пусть даже титул. А теперь мне бы очень хотелось узнать, кто же передо мной стоит, - правитель сверкнул глазами в сторону Клинос и Ревеки. Элладан представил всех по очереди, когда дело дошло до девушек, гном поклонился и поцеловал каждой руку. Глазки правителя маслянисто заблестели, он очень давно не видел подобных красавиц. В его мозгу немедленно заработали шестеренки, перемалывая информацию и мысли в поисках наилучшего способа задержать их подольше.
   - Ну что же, мы рады приветствовать вас в нашем царстве, и приглашаем на вечерний пир, где мы с удовольствием послушаем новости с поверхности. А теперь, Дорин, отведи гостей в их покои, - Трор еще раз блеснул своими черными, хитрыми глазками в сторону путников и скрылся в своих покоях за троном.
  
   Гостевые комнаты были не менее шикарными, чем все помещения виденные ими до этого. Здесь изобиловала красная бархатная обивка стен, гобелены ручной работы; потолки и полы украшали разного вида фрески и мозаики; вокруг стояли статуи, изображавшие соблазнительных нимф и выдающихся деятелей гномьего общества. Смотреть на первых было гораздо приятнее и эстетичнее - гномы народ не особо привлекательный, особенно высеченные из камня. Бэрда особенно заинтересовала статуэтка, вырезанная из темного дерева, в форме странного существа - девушки, руки которой плавно переходили в ветви дерева, а ноги - в корни. Лицо мифического создания было настолько реальным, что казалось, что из миниатюрных печальных глаз вот-вот потекут слезы. Мастер как будто видел обладательницу полу древесного тела в реальности и, глядя на нее, вырезал свое произведение. Юный маг с большим нежеланием оторвался от созерцания статуэтки и догнал друзей.
   Не успели путешественники устроиться, как надо, переходить друг другу в гости и после этого отдохнуть, как их позвали на пир. Столы ломились от разнообразных яств, и у полуголодных друзей глаза разбегались при виде такого разнообразия. Правитель сидел во главе огромного темного дерева стола, который стоял между еще восьмью такими же. Трор постоянно выспрашивал у эльфов новости и те с большой охотой, упитывая за обе щеки жареную свинину с овощами, рассказывали гному все, что он хотел знать, ну или почти все. Увлеченные едой ни Клинос, ни Ревека не заметили те взгляды, которые правитель Мории то и дело кидал на них. В его королевской голове яростно работал механизм, запущенный девушками еще, когда Трор впервые увидел их.
   - Ну и как вам у нас? Понравилось? - спросил правитель, наливая себе еще вина, и посмотрел на Ревеку поверх бокала, прищуриваясь.
   - Да, у вас тут очень красиво, - полуэльфка еще раз всмотрелась в огромную фреску на стене, изображавшую ночной лес и зеркальное озеро перед ним, звезды маленькими бриллиантами отражались на поверхности воды.
   - Если будет возможность, я познакомлю вас с мастером, который создал все это великолепие. Могу поспорить, что мой придворный художник самый талантливый творец Средиземья, - лукаво улыбнулся Трор. Элрохир хотел, было, возразить что-то, но повелитель перебил его, поднял бокал со словами:
   - Ваше здоровье, дорогие гости.
   Послышались одобрительные возгласы, смех и, кто-то полупьяным голосом затянул хоббитскую застольную песню, потом еще с сотню нестройных хрипловатых голосов ее подхватили, и путешественники погрузились в атмосферу всеобщего веселья. Шестеренки повелителя Мории, наконец, нашли-таки довольно выгодное решение на мучавший его вопрос.
  
   Клинос подобно взбешенной львице ходила по камере из угла в угол. Кажется, у нее уже начиналась клаустрофобия. Мимо стены с противным писком пробежало что-то серое, сильно смахивавшее на крысу. Нуменорка поморщилась и передернула плечами от отвращения. Помещение отделялось от коридора толстой металлической решеткой, и в нем было сыро и почти совсем темно. Если бы не место для костра и те одеяла, которые им дали гномы, они уже умерли от холода. Морозец стоял прямо, как в склепе, да пожалуй и затхлый запах напоминали то же место. Благо в этом каменном гробу была отдельная комната для туалета, но это не увеличивало их шансов на выживание. Вэлин совершенно расклеился. Его бил мелкий озноб, а индиговые глаза стали похожи на два стеклянных фонарика, притушенных непослушными прядками светлых волос и создавалось такое впечатление, что он вот-вот расплачется самыми настоящими слезами обиженного ребенка. Бэрд сидел рядом с другом и, обнимая его за плечо, старался успокоить. Отсветы костерка, разведенного магом, бросали неровные блики на бледное, почти такого же оттенка что и волосы, лицо. Бойе занимался тем же, что и Клини, только при этом изредка порыкивал и ругался; он и нуменорка синхронно разворачивались, меряя скорым шагом свою нынешнюю обитель. Эльфы сидели у костра и тихо тянули заунывную и никому непонятную песню. От их печальных голосов по позвоночнику начинали бегать мурашки. Эридан беспокойно спал на расстеленных по каменном полу байковых, толстых одеялах. Ему явно снились кошмары, но его мозг предпочитал погружаться в нереальные, трехмерные ощущения, чем в полутемень, окутывавшую друзей вязкой пеленой. Слабонервному могло показаться, что из темных, сырых и покрытых плесенью стен вокруг могли в любой момент вылезти голодные склизкие чудовища и сожрать их всех.
  
   Их повязали ночью. Ничего не объяснив, отобрали оружие и поволокли вниз. Снарядили грудой одеял, сообщили, что кормить будут через два часа и грубо втолкали в камеру. Спросони путешественники не успели ничего сделать. Клинос злилась на себя потому, что расслабилась и поверила в то, что они в безопасности. А еще ее съедало любопытство потому, что с ними не было Ревеки. Похоже, Лисичку даже не разбудили.
  
   Ревека проснулась с жуткой головной болью. В ушах шумело, как будто полуэльфка все еще слышала голоса пьяных хозяев подгорного царства. Они уже почти два дня находились в Мории, и предыдущий ужин был не менее шумный, чем первый. Лисичка с трудом и огромным нежеланием разлепила веки. И тут же вскочила. Перед ней стоял, улыбаясь, Дорин. Увидев, что удивленная, перепуганная и всклокоченная девушка проснулась, гном улыбнулся еще шире.
   - Что, уже завтрак?! - воскликнула Ревека, убирая растрепанные волосы за уши и поправляя помятую одежду, которую не сняла со вчерашнего дня.
   - Да, я провожу вас, - кивнул головой Дорин.
   - Хорошо. Подождите, пожалуйста, я сейчас переоденусь и выйду.
   Гном кивнул головой и вышел за дверь.
  
   Лисичка вошла в огромную королевскую столовую вслед за своим провожатым и сразу остановилась. В зале никого не было, хотя стол уже был накрыт. Она, было, открыла рот, чтобы спросить Дорина, где все, но, повернувшись, никого не обнаружила.
   - Доброе утро. Хорошо спали?
   Ревека обернулась на звук знакомого голоса. Перед ней стоял улыбающийся и сверкающий черными глазами Трор III-Справедливый.
   - Неплохо, только я еще не привыкла к распорядку здешнего дня.
   - Ничего, скоро привыкните, - правитель отодвинул стул, приглашая девушку сесть за стол.
   Она немного поколебалась, пожала плечами и села. Правитель остался стоять. Он спокойно налил два бокала вина, один из которых протянул собеседнице. Полуэльфка неуверенно взяла его, но не стала пить и поставила обратно на стол. Трор же наоборот залпом выпил свою порцию и налил еще.
   - А где все? - спросила Руссет, немного подождав. Она думала, что друзья вот-вот появятся, но никто не пришел. В столовой стояла полная тишина, только мерно потрескивал огонь в гигантском камине да эхо от их голосов отражалось от потолка, покрытого изразцами.
   - Они спят. Их еще не будили.
   - Но, почему тогда мне сказали, что уже пора завтракать? - удивилась Лисичка. С каждой минутой на сердце у нее становилось все тревожнее.
   - Просто мне нужно было поговорить с вами наедине, дорогая, - гном снова улыбнулся, поколебался и вдруг выпалил:
   - С первого раза, когда я вас увидел, я понял, что вы должны принадлежать мне!
   Ревека в испуге вскочила со стула, опрокинув его и, ойкнув, прижалась к столу, потому что Трор подскочил к ней и упал на колени.
   - Будьте моей женой, и я осыплю вас сокровищами, какими вы только пожелаете!
   - Вы шутите?! - попыталась отстраниться от него девушка.
   - Ничуть, зачем же мне шутить?
   - Я не могу выйти за вас замуж! - воскликнула она.
   - Я самый богатый обитатель Средиземья! В подземельях Мории сокрыты богатства, которые вам и не снились! Одно только слово - и все это будет принадлежать вам!
   - Мне плевать на деньги. Я слишком молода для того, чтобы думать о замужестве. Тем более вы...
   Он отпустил ее, встал и немного помолчал, как бы обдумывая все сказанное, но потом вдруг разозлился, стукнул огромным кулаком по столу и закричал на нее:
   - Что, не хорош для вас гном? Не нравится моя внешность?! Вам, видите ли, эльфа подавай?! Или может принца?
   Руссет смутилась и отвела глаза, на ее бледных щеках вспыхнули два ярко-красных пятна.
   - Так вот, должен вам сказать, моя дорогая, что не видать вам ваших эльфов и остальных друзей. Я всегда получаю то, что хочу! - гном грубо схватил ее за руку. В этот момент в комнату вошли двое из королевских стражников и один из них, с высоко поднятой головой, сообщил:
   - Ваше величество, все сделано так, как вы сказали.
   - Что это значит? - возмутилась Ревека, безуспешно пытаясь вырвать руку. - Пустите, мне больно!
   Трор проигнорировал ее последнее требование, а наоборот сжал свою хватку еще крепче и холодно ответил на вопрос:
   - Я предвидел ваш отказ, поэтому подстраховался. Чем дольше вы будете отказываться от моего предложения, тем дольше ваши друзья будут гнить в подземельях Мории.
   - Вы не посмеете!
   - Почему же? Ведь здесь я - король, а вы - никто! - засмеялся Трор. Девушка потянулась свободной рукой к мечу, но сильный и скорый на руку гном успел стащить с нее пояс с ножами. Потом передал ее в руки стражников. - Подумайте над тем, что я сказал. Если вам дороги ваши друзья - вы согласитесь.
  
   Ревека уже в течение часа ходила по комнате, засунув руки в карманы и усиленно придумывая, что ей делать дальше. Ох, как болит рука... Согласиться выйти замуж за Трора III-Справедливого? Нет! Ни за что в жизни. От одной мысли об этом ее передернуло. Но надо было срочно что-то делать. Помочь как-то друзьям, которые сидели в темнице по ее вине. Опять она виновата! У нее не было никакого оружия - все выгребли королевские стражники. Да даже если бы и было? Что бы она смогла сделать одна против целого королевства? Тоже мне Справедливый нашелся! Что же он такое сделал, чтоб его так прозвали? Чтоб их всех... Руссет уперлась лбом в холодный камень не закрытой гобеленом стены и ударила по ней мыском сапога. Закусила губу и зажмурилась, потому что от боли из глаз бенгальскими огоньками посыпались искры. Злостью делу не поможешь... Скрипнула дверь. Девушка резко обернулась, словно ощеренная лисица, потревоженная во время обеда. В комнату вошел все тот же Дорин с подносом в руке. Увидев еду, Ревека первый раз вспомнила, что еще ничего не ела. В животе заурчало, но она сделала вид, что не голодна. Гордость не давала ей спокойно взять еду из рук потенциального врага.
   - Вам нужно поесть...
   - Я не голодна.
   - Но...
   - Я уже сказала, что не хочу! Или вы меня не поняли?!
   Дорин послушно поставил поднос на стол и выжидающе посмотрел на пленницу, как бы спрашивая, может ли он еще что-нибудь для нее сделать. Руссет помолчала немного, а потом, успокоившись, решилась спросить напрямик все, что ей было нужно, в надежде на то, что не все гномы такие подлые, как их правитель.
   - Я хочу поговорить со своими друзьями. Ты можешь это устроить?
   - Не знаю, не уверен... - промямлил гном.
   - Значит, все же можешь.
   - Нет. Трор Справедливый справедлив, но не настолько. Если я буду помогать пленникам, меня посчитают предателем. И это будет чистейшей правдой. А вы знаете, что по нашим законам делают с предателями?
   - Ты не будешь нам помогать, мне просто нужно увидеться с друзьями. Объяснить им все.
   - Если кто-то узнает...
   - Я тебя очень прошу, пожалуйста, - полуэльфка подошла к нему и как можно более жалостливо посмотрела ему в глаза. Это получилось довольно просто, она находилась в положении не из лучших. Дорин неуверенно посмотрел на нее, поколебался, ему стало жалко и ее и других путешественников, которые совсем недавно были здесь гостями, а в один миг стали врагами.
  
   Принесли завтрак. Не такой плохой, как они ожидали, но и не королевский. Самая обыкновенная еда: сыр, хлеб, кусочки вяленого мяса и вода. Вэлин отказался от пищи. Его состояние начинало все больше и больше внушать опасения. Они еще не успели приступить к еде, как в коридоре, освещенном парой факелов, послышался шум. Потом по камню застучали торопливые шаги, и донесся шелест одежды. За решеткой показалась черная фигура. Клини подошла поближе, чтобы лучше ее рассмотреть. Гость откинул капюшон. Это оказалась Ревека. Нуменорка быстро подошла к решетке вплотную и хотела что-то спросить, но подруга закрыла ей рот ладонью и шепотом сказала:
   - Пожалуйста, говори потише. Я здесь инкогнито. Никто не должен знать, что я приходила.
   Элладан и Бойе тоже подошли к решетке, Лисичка слабо улыбнулась им. Остальные повернулись к ней и стали вслушиваться в разговор.
   - Объясни нам, что происходит? - просвистел шепот Бойе.
   - Чего ему от тебя надо? - спросил Элладан.
   - С чего ты взяли что кому-то что-то от меня надо?!
   - Потому, что ты стоишь там, а мы сидим здесь, - кивнул головой оборотень.
   - Не важно что, слишком долго объяснять, а у нас очень мало времени. Ну, как вы здесь?
   - В общем-то, не очень плохо, но вот Вэлин, - Клинос отошла в сторону, чтобы полуэльфка смогла увидеть единорога. Он все так же сидел и смотрел в огонь, никого и ничего не замечая вокруг. Ревека присела на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне и тихо позвала. Вэлин поднял голову и посмотрел на нее. Странно, но он встал и медленно, как будто после нескольких недвижных лет, подошел к решетке. Полуэльфка просунула руку между холодными прутьями, погладила юношу по щеке и прошептала:
   - Я обязательно что-нибудь придумаю. Простите меня... Опять я во всем виновата, - она отвернулась и последние слова произнесла совсем тихо, их расслышала только Клини, стоявшая к подруге ближе всех.
   - Но как тебе удалось сюда добраться? Тебя что не охраняют? - недоумевал Бэрд.
   - У меня есть провожатый, наш общий знакомый, без него я бы попросту заблудилась. Именно поэтому меня никто не охраняет, гномы считают, что из Мории попросту не возможно сбежать, не заблудившись или не наткнувшись на кого-нибудь.
   - Послушай, ты можешь принести нам какое-нибудь оружие или что-то в этом роде? - нуменорке было бы гораздо спокойнее, если бы у них была хоть какая-нибудь помощь в побеге.
   - Не уверена, у меня в комнате нет даже ножа для бумаги, не то что бы настоящего оружия. Но я попробую. Ну все, я пошла, иначе меня уже точно никуда не выпустят. И тогда нам сможет помочь только чудо.
   Не успели пленники что-то еще сказать, как Ревека снова закуталась в плащ и поспешно выбежала из темницы. Послышался лязг тяжелой металлической двери, и все стихло.
  
   Этим же вечером полуэльфку буквально силой заставили присоединиться к правителю морийских гномов за ужином. Сопротивление ни к чему не привело, и, в конце концов, Лисичке пришлось смириться со своей участью и разделить трапезу с ненавистным ей гномом. В этот момент ей показалось бы во много раз приятнее есть черствый черный хлеб пусть даже в сырой темнице, но зато со своими друзьями. Трор III-Справедливый был любезен словно лисица, выманивающая свою добычу из норки сладкими речами. Похоже, он все еще надеялся завоевать ее, пусть даже и таким низким способом. Гном забалтывал полуэльфку, рассказывая о былых подвигах его народа и о древних богатствах гномьих царей. Но это никак не помешало мозгу Руссет работать, как следует. Наоборот даже стало стимулом к тому, чтобы она сделала все верно и подобный вечер больше никогда не повторился. Идея сама по себе всплыла у нее в голове, как образ для новой картины у художника. Нимфа вдохновения на этот раз так постаралась, что уже к концу вечера девушка приступила к выполнению своего обещания, которое она дала друзьям накануне.
   - Так вы считаете, что ваш придворный художник самый талантливый в Средиземье? - задумчиво спросила Ревека, крутя в руке бокал с розовым вином из самого Итилиена и из-под полу прикрытых век рассматривая картину на стене.
   - Без сомнения, - уверенно ответил Трор, повернувшись к полотну.
   - Я бы не была так уверена, - тихо возразила девушка.
   - Почему же это? Готов поспорить, вы никогда не видели ничего подобного, - удивился гном, указывая на действительно потрясающе красивое полотно, выполненное в стиле эльфийских мастеров, висевшее над камином.
   - Должна вас расстроить, но вы заблуждаетесь, - небрежно бросила полуэльфка, и устало зевнула. А про себя подумала: Ловлю тебя на слове, что поспоришь. Затем продолжила, надеясь только на то, что гном довольно плохо разбирается в искусстве и лишь строит из себя знатока:
   - Посмотрите, какие неживые цвета, а формы лишь отдаленно напоминают реальные. Никакой пластики или одухотворенности. Совершенно плоский рисунок. Такой вид живописи давно вышел из моды.
   - Вы уверенны? - у повелителя морийских гномов отвисла челюсть. Он достаточно давно не был на поверхности и как-то не подумал, что за это время многое изменилось.
   - Конечно. Я и сама нарисовала бы лучше, - Лисичка еще более скучающе зевнула.
   - Говорите лучше --> [Author:A] ? - глаза у гнома заблестели. - Тогда почему бы вам не попробовать?
   - У меня нет настроения, - про себя девушка уже смеялась, довольная результатом своей речи и поведения. Трор был у нее в руках. Все гномы как один очень азартны и тщеславны. Осталось внести еще несколько последних штришков. - Хотя... Мне было бы довольно интересно посоревноваться с вашим мастером и доказать, что вы ошибаетесь и его времена давно прошли.
   - Принимаю пари, но я совершенно уверен, что победителем будет мой мастер, а следовательно - я.
   - Осталось обговорить одну малость, - еле сдерживая улыбку, произнесла Ревека. - На что будем спорить?
   - Если вы проиграете, моя дорогая, то вы со своими друзьями навсегда останетесь здесь, - немного подумав, произнес гном, хитро потирая руки. Трор посчитал, что девушка попросту откажется от пари и пойдет напопятны. Ревека сглотнула, хотя в глубине души она уже знала, что именно это он и скажет. Что ж игра стоит свеч. Отступать полуэльфка не собиралась. Слишком много было поставлено на кон.
   - Хорошо. Тогда если выиграю я, вы отпустите меня и моих друзей.
   - Великолепно. Договорились, - улыбнулся повелитель морийских гномов. Он был полностью уверен, что победа уже у него в кармане.
  
   Старый Фундин был действительно талантливейшим художником, хотя и самоучкой. В молодости он очень много путешествовал и видел огромное количество памятников искусства, черпая из них темы для будущих картин. Читал книги и по ним учился воплощать свои мысли в жизнь. Однажды он даже выиграл крупный конкурс, на котором присутствовал Трор III. Правителя Мории так потрясли работы Фундина, что он заказал ему расписать стены в некоторых помещениях подгорного царства. Прельщенный заманчивым предложением художник отправился в Подгорное Царство и навсегда остался там. Трор был эгоистичным и желал, чтобы все самое лучшее принадлежало ему. Правитель попросту не отпустил Фундина, придумывая ему все больше и больше работы. Единственным недостатком произведений художника было то, что старый гном уже довольно давно не бывал на поверхности. И черпал новые темы для творений лишь из рассказов своих более молодых товарищей. К тому же он варился в собственном соку и ему не у кого было учиться новым приемам и технике. Поэтому картины действительно были выполнены не совсем по моде.
   Не успел Фундин проснуться и плотно позавтракать, как за ним пришел посыльный от Трора III и сообщил, что повелитель ждет его у себя в покоях немедленно. Старый гном понегодовал немного, но все же послушался. Когда он узнал, что же хочет от него правитель на этот раз, удивлению художника не было предела. Он и представить себе не мог, что ему когда-нибудь придется соревноваться с какой-то пигалицей. Тем более, по словам Трора, она сообщила, что рисует лучше него и обязательно выиграет. И где это она нашла неживые цвета?!
  
   Им предстояло разрисовать две совершенно пустые стены друг против друга в течение двух дней. У кого окажется красивее и необычнее - тот и победил. Девчонка оказалась симпатичнее и проворнее, чем Фундин предполагал. Тем приятнее будет у нее выиграть. Гномы принесли инструменты и краски, и сразу же разошлись по своим делам, оставив художника и полуэльфку вдвоем.
  
   Художник уже в течение двух часов трудился над новым полотном, не забывая в полглаза наблюдать за своей соперницей. Девушка с отчаяньем в глазах сидела на маленькой деревянной табуреточке и наблюдала за ним. Первые минут пятьдесят шли у нее неплохо. Фундин должен был признать, что недооценил девчонку. Наметки, которые она сделала, могли бы превратиться в довольно живописный пейзаж. Но, похоже, девчонка совершенно не умела пользоваться кистью и красками. Поэтому после нескольких неудачных попыток раскрасить одну из елочек она опустила руки и, совершенно измотанная, села на табуретку. Художник обернулся и посмотрел на соперницу. Ему стало ее жаль. С таким отчаяньем смотрела на него девушка.
   - Ты чего сидишь? - недоуменно спросил Фундин. - Будешь так сидеть - ничего не успеешь.
   - У меня все равно ничего не получится. Я привыкла рисовать карандашом на бумаге и подумала, что будет также легко - красками на стене, - застонала полуэльфка, подняв на него обведенные фиолетовыми кругами глаза, и всплеснула руками.
   - Тогда зачем же ты спорила?! - воскликнул старый гном, окончательно повернувшись к сопернице.
   - А что я еще могла сделать?! Мне нужно было попробовать выиграть и помочь моим друзьям выбраться отсюда.
   - Каким друзьям? Что ты имеешь в виду.
   - Ты что не знаешь? - удивилась девушка.
   - Нет. Повелитель не сказал мне причину спора.
   - Ну, так вот, ваш Справедливый посадил моих друзей за решетку потому, что я не захотела выйти за него замуж. Если я выиграю, то нас отпустят, а если - нет - мы останемся здесь навсегда, или до того времени, когда ваш повелитель отойдет в мир иной. Только боюсь, что не все доживут до этого счастливого дня, - горько покачала головой Руссет.
   - Но как же ты выиграешь, если не умеешь рисовать?
   Девушка понурила голову и ничего не ответила. Старый художник почесал в своей седой бороде, еще больше всклокочив ее. Ему действительно было жаль девчонку и ее друзей. Он сам уже очень долго прозябал в этой хоть и очень красивой пещере. Фундина начала грызть совесть как за себя, так и за своего работодателя.
   - Знаешь, я пожалуй тебе помогу, - еще немного подумав, сказал он.
   - Но как?
   - Я дорисую за тебя.
   - Правда? Я тебе так благодарна! Но как? У тебя совершенно другой стиль, и потом тебе не хватит времени на обе картины, - затараторила Руссет.
   - Придержи коней, девочка, я все успею, не впервой. А насчет стиля не беспокойся у тебя очень хороший набросок, а где и какие цвета ты хочешь - сама мне будешь говорить.
   - А если кто-то узнает?
   - Не узнает. Не думаю, чтобы нами кто-нибудь заинтересовался, все слишком заняты собственными делами. Но на всякий случай ты постоишь на стреме.
  
   Второй день соревнования еще не подошел к обеду, как прибежал гном и сообщил, что соперники уже закончили рисовать. Трор с немалым удивлением выслушал его и отправился оценивать результат. Девушка действительно была права - Фундин оказался не самым выдающимся художником Средиземья. Картина Ревеки была не хуже и отличалась живостью и яркостью красок. Изображала горное озеро и лес. Но по технике она мало чем превосходила творение старого гнома, если не сказать что вообще мало чем отличалось от него. Именно благодаря этому произошло то, что и должно было произойти в таком случае - Трор с гордым видом, довольно улыбаясь и хитро сверкая черными глазками, заявил:
   - Что ж, моя дорогая, вы были правы - мой придворный художник действительно не самый талантливый. Но должен вас огорчить - ваша картина выполнена не лучше его. Поэтому я объявляю ничью и мы возвращаемся к моему первому предложению: ваша свобода за свободу ваших друзей.
   - Вы не можете так со мной поступить! - воскликнула побелевшая Ревека.
   - Увы для вас, но - могу, - развел руками правитель Мории.
   - Неужели никто не видит, что это нечестно?! Моя картина хоть и не намного, но все же живописнее картины вашего мастера. Я же выиграла! - обратилась девушка к остальным присутствовавшим гномам - личной охране и толпе любопытствующих зевак, прибежавших на шум. Но никто из них не ответил, они только понурили свои волосатые головы в ярких шапочках. Ни один гном не посмел бы пойти против своего правителя. Они его уважали несмотря на все его недостатки, а девица и ее друзья были чужаками.
   Ревека сжала ладони в кулаки, ей очень хотелось не только ударить Трора, но и убить, но девушка сдержалась. От такого бурного выражения своих чувств положение ее и пленников могло только ухудшиться.
  
   Фундин нашел Дорина на одной из многочисленных кухонь. Гном был занят тем, что употреблял в себя свой поздний обед. Гномы очень хорошо знали друг друга, поэтому художнику не стоило труда узнать, что именно Дорин привел пленников и чаще всего с ними общался, принося им обед и провожая Ревеку до покоев Трора и столовой. Весь прошлый вечер Фундину не давали покоя мысли о несправедливости их Справедливого правителя, жалость сделала свое дело. И в конце концов старый художник пришел к выводу, что он слишком долго скучал в этом подземелье и пора бы ему совершить что-то из ряда вон выходящее, хотя бы на старости лет. Фундин решил помочь пленникам бежать, но для этого ему понадобилась бы помощь, по крайней мере, еще одного гнома, именно им и предстояло стать Дорину.
   - Приятного аппетита, друг, - произнес старый художник, стаскивая с полки кусок пирога с мясом.
   - И тебе того же, - пробубнил Дорин с набитым ртом.
   - Надеюсь у тебя есть время, мне нужно с тобой поговорить, - Фундин подсел к своему будущему соучастнику.
  
   Дорин долго не соглашался на уговоры художника, но все же уступил после нескольких наиболее убедительных доводов: во-первых, гномы хоть и часто бывают алчными, но все же не подлыми, а поведение Трора III опровергало это общее мнение; во-вторых, никто не достоин просидеть в темницах Мории всю жизнь, тем более пришедший с добрыми намерениями (хотя большинство гномов предполагало, что узники собирались тайно убить повелителя Мории, именно так он сообщил); в-третьих, плененные эльфы были сыновьями Элронда (хотя это тоже скрывалось от широкой гномьей общественности) и в дальнейшем могли бы возникнуть вооруженные конфликты или даже разгореться война, если кто-нибудь узнает и сообщит Старшему народу, что пропавшие друзья находятся в Морийских подземельях.
   Действовать решили в то время, которое в подгорном царстве считалось обеденным. Все гномы как один бросали свои дела и отправлялись есть. Первым делом добыли оружие и вещи пленников, которые показались опасными для здоровья правителя Мории, среди них оказалась и сумка мага, остальное (посуду, одежду и тому подобное гостям разрешили взять с собой в темницу). Проникнуть в хранилище оказалось далеко не просто. Склад, в котором хранили трофеи, охранялся круглые сутки и несмотря на обеденное время рядом с дверью стояла охрана, поэтому заговорщикам пришлось потрудиться и основательно подпоить стражников. Как только последний из них мерно захрапел, обнимая свое копье, на выложенном серыми каменными плитами полу, заговорщики стащили у него ключи и проникли в хранилище. При виде собранного там раритетного, разношерстного оружия у гномов глаза разбежались и зачесались руки - из помещения хотелось вынести все. Но Дорин, ни тем более Фундин никогда не видели в одном месте такого количества доспехов, мечей, луков, щитов, рапир... Со стен в свете их факелов красными, синими, зелеными глазами поблескивали драгоценные и полудрагоценные камни на эфесах и щитах. Но как бы им ни хотелось, взять все это они не имели права, поэтому заговорщики тут же принялись искать оружие пленников. Оно было свалено в кучу в отдаленном углу хранилища, у стены. Если бы Фундин не споткнулся о меч Клинос, им ни за что бы не найти его. После того, как гномы забрали то, что искали, они снова закрыли тяжелую железную дверь на ключ и вернули его спавшему охраннику.
   Следующим шагом заговорщиков стало освобождение девушки. Это оказалось проще простого. Охранники, которых к ней приставили после соревнования, спокойно пропустили Дорина, они подумали, что гном по обычаю пришел за ней, чтобы провести в столовую. Он вывел девушку, не сказав ей ни слова о побеге, сам взял сумку с ее вещами и вытолкал в коридор в тот момент, когда охранники болтали, не обращая внимание на дверь. Дорин затащил Ревеку за угол, и там он и Фундин объяснили ей, что происходит. Девушка была очень удивлена их поступком, видимо, она уже не верила в существование благородных гномов. Далее они разделились: Фундин с Ревекой отправились на кухню, чтобы взять кое-что из еды, а Дорин в подземелье - выручать пленников.
   Путешествие на кухню оказалось дольше и муторнее, чем Лисичка себе представляла. К тому же за спиной у нее болтался внушительный сверток с мечом Клинос и сумка Бэрда, которая была тяжелая, словно наполненная кирпичами. Она пообещала себе, что обязательно спросит мага, что же у него там. Плюс к этому полуэльфка уже основательно подзабыла вес своего собственного оружия. Боль в спине усилилась, когда к поклаже прибавилась сумка с провизией. После этого на девушку жалко было смотреть, она, согнувшись, плелась за неунывающим гномом. Дорога от кухни, до места, на котором они условились встретиться с друзьями не прибавила никаких приключений.
  
   Невозможно описать встречу друзей, которые не видели друг друга в течение нескольких дней. И еще менее возможно описать ту радость, которую испытали Клинос, когда ей вернули ее меч, и Ревека, когда с нее сняли большую часть висевшей на ней поклажи. После всеобщих обниманий и целований гномам все же удалось привести друзей в чувства и втолковать им, что они еще далеко не на свободе и, что уже давно пора уходить.
  
   Старая мышь была самым обыкновенным грызуном, каких много расплодилось за последние годы по всему Средиземью. От своих собратьев она отличалась разве что более коротким хвостом и вечным желанием устроить великую мышиную революцию. Ее обрубленный хвост стал таким очень давно, когда она была еще несмышленым мышонком и, как все дети своих родителей совершенно не слушалась старших и всегда была себе на уме. Однажды ей надоело питаться объедками, и она, несмотря на все увещевания взрослых мышей, отправилась на кухню, чтобы стащить сыра. Мышка достаточно быстро нашла то, что искала, на столе и только, было, собралась вкусно пообедать, как ее увидел повар, который как раз собирался делать тосты. Гном издал звук, который мышка восприняла, как сигнал к тому, что пора удирать, но было уже поздно. Во время побега, на столе все же осталась часть мышиного тела - окровавленная половинка тоненького хвостика, который все еще извивался, словно червячок, видимо ему не верилось, что он уже не живой. После подобной потери маленькая мышка на всю жизнь запомнила, что нужно слушаться старших и лучше как можно дальше держаться от быстрых на руку громил. Поэтому, когда бедной старой мыши с половиной хвоста перебежала дорогу, с оглушительным топотом, сотрясая землю, целая толпа верзил, она подумала, что настал судный день и сейчас под ней разверзнется земля и ее засосет в мышиный ад. После того, как все стихло, мышь посмотрела вслед шумным громилам, погрозила им кулаком и язвительно фыркнула: Совсем разучились уважать старших. Пробежали и даже не заметили меня, как будто я червяк какой-то, тоже мне нашлись высшие существа! Мы еще посмотрим, кто в конце концов будет править миром! Тут она разразилась жутким, раскатистым хохотом, вернее так показалось только ей, для остальных это был бы всего лишь писк. Потом она бережно полизала обрубок своего хвоста и промурлыкала себе под нос: Да, моя преллесссть, горлм-горлм, мы еще посмотрим-с.
  
  
   Трор III как раз собирался поужинать и ждал только прихода своей рыженькой гостьи, как прибежал запыхавшийся и взволнованный гном. Правитель узнал в нем стражника, которого он самолично назначил охранять покои Ревеки.
   - Повелитель, плохие новости, - сообщил гном, еле кланяясь от усталости, - пленники сбежали.
   - Что значит - сбежали?! - вскочил из-за стола Трор.
   - Вы посылали за ней. Но девушку уже давно увели ужинать. Тогда мы вошли в комнату и никого там не обнаружили.
   - Как вы могли ее выпустить?!
   - Но Вы ведь сами приказали отпускать ее с Дорином, правитель.
   - Ах, он плут, змея подколодная, предатель этакий! Ну, я ему покажу как идти против воли Трора! Но ты сказал, что сбежали пленники, а не одна пленница.
   - Да, мы послали проверить темницу, но опоздали. Она оказалась пуста.
   - Ах ты, черт! Ну, ничего, не таких еще ловили. Собери всех кто свободен от работы и побыстрее. Перережьте им дорогу к Восточным Воротам. Они, скорее всего, пойдут именно туда. Я сам поведу вас! По крайней мере, если не все, то хоть кто-нибудь останется здесь навсегда. Они запомнят меня на всю жизнь.
  
   Они крались, как тени: беззвучно и неуловимо быстро. Каждая минута была на счету. Каждый пройденный метр приближал их к спасению. Идти было далеко не просто, люди быстро устали и гораздо более выносливым гномам и эльфам приходилось периодически останавливаться и дожидаться их. Но вот, наконец, когда они уже думали, что каменным, мрачным коридорам с бесконечными переходами не будет конца, беглецы прошли через очередной туннель и попали в огромный, полутемный зал. Огромные колонны уходили в казавшийся бесконечно высоким потолок и скрывались во мраке. Путешественники и их проводники были похожи в сравнении с темным каменным пространством на мельчайшие песчинки песка. В зале было угнетающе тихо и холодно, дул пронизывающий, ледяной ветер, как, будто они стояли на вершине горы, а не в ее недрах. И этот могильный ветер волнами поднимался с глубины черной пропасти, разделявшей зал на две части, через нее был перекинут узенький мостик, терявшийся в темноте на другой стороне.
   - Мост Казад Дума, - выдохнул Элладан. Он много слышал об этом месте и всегда мечтал увидеть его, равно как и Бэрд. Для мага было очень важно побывать здесь, где Гэндальф победил Барлога.
   И хотя мост старательно починили после того, как он обрушился впервые, он не внушал особого доверия, но гномы уверенно направились к нему, чтобы перевести друзей на другую сторону. Уже почти все перешли, остались только Клинос, Ревека и Элладан; они не как не могли решиться вступить на ненадежную поверхность моста. Позади послышался шум, и со всех сторон, из темноты появились гномы с факелами в руках. Странно, но они ничего не делали, не пытались их остановить, только молча стояли и наблюдали за беглецами. Дорин испугано обернулся и начал подгонять девушек и эльфа.
   - Куда это вы так торопитесь, мои дорогие? - спросил знакомый и довольно раздраженный голос. В круг света выступил Трор, правитель Мории, на его косматом лице играла кривая, злая ухмылка. В свете факелов холодно блеснуло лезвие топора, который гном вытащил из-за пазухи. - Бежите? И ты тоже, достойный эльф? Никогда не думал, что среди Старшего народа могут найтись такие трусы.
   Элладан с силой толкнул девушек на мост, не оставляя им ничего, как пойти вперед, дорожка была слишком узкой, чтобы поворачивать назад и они, хватаясь друг за друга, почти гуськом, начали продвигаться к противоположному краю пропасти. Клинос умудрилась обернуться и, увидев, что эльф вовсе не собирается идти за ними, остановилась посередине моста и испуганно крикнула:
   - Элладан, что ты делаешь?! Не связывайся с ним!
   Эльф не ответил. Было понятно, что он собирался, как замыкающий, защищать друзей, пока те не уберутся подальше от пропасти. Его явно задело последнее высказывание Трора. Элладан выпрямился в полный рост, гордо вздернул подбородок и достал из ножен свой эльфийский меч, который и в былые времена верно служил ему, убивая орков и другую нечисть, но никогда еще он не поднимал клинок против гнома.
  
   Что было дальше, Клинос не увидела. Кто-то подбежал к ней и, обхватив ее сильными руками, дотащил до противоположной стороны обрыва, где с факелами стояли остальные беглецы.
   - Где Элладан? - спросил Элрохир, нервно дергая воротник своей куртки. - Почему он не идет?
   Ответом ему был звон металла на другой стороне пропасти. Все посмотрели туда, но в полумраке, который до конца факелы не могли разогнать, были видны вспышки света на поверхности оружия. Элрохир понял, что происходит, и хотел броситься на помощь брату, но Дорин удержал его, и ему не удалось вырваться, хотя он и пытался. Если уж Элладан принял вызов, теперь это его личные счеты с повелителем Мории.
  
   Трор был очень сильным противником, эльф уже почти пожалел, что ответил на его провокацию. Гномы с самого начала были сильнее эльфов, иначе и быть не могло, ведь им с рождения было суждено уметь пользоваться киркой или молотом. К тому же Трора подстегивала его злость, он наносил тяжелейшие удары, которые Элладан еле мог отражать, сам же он почти не был в состоянии наносить полноценных ударов. Гном почти сразу начал оттеснять его к пропасти и, в конце концов, загнал на мост. Эльфу приходилось почти все время пятиться и лишь изредка не намного продвигаться вперед и отбрасывать Трора. Когда противники были на середине моста, Элладану удалось на некоторое время получить преимущество в свои руки и заставить гнома замешкаться, произошло то, чего никто не ожидал. Камень, который после восстановления был надежным в течение десятилетий и переправлял путешественников на другую сторону пропасти, опять треснул. Трещина сначала появилась на нижней стороне моста, потом начала быстро разрастаться и расширяться, словно опухоль, оплетая мост предательской паутинкой. Порода под ногами противников затряслась, издавая треск. Элладан понял что пора убираться. Когда мост рухнул, он еле успел уцепиться за край обрыва руками и повиснуть на нем, и друзья вытянули его. Эльф отделался несколькими ссадинами и разодранными на коленке штанами.
   Правителя же Мории ждала иная учесть. Гном рухнул в пропасть вместе с обломками моста, оглашая пещеру яростными криками погибающего льва, раздавшимися под сводами Мории десятикратным эхом. Видимо Мост Казад дума попросту не выдержал тяжести самомнения и зла короля, либо гномьи зодчие просто не очень хорошо поработали над его починкой, утеряв некоторые секреты своих предков.
  

Глава XII

Золотой лес

или

Всего лишь страшный сон

   Мои мечты летят туда,
   Под сени леса золотого,
   Где светят звезды и луна
   И блики солнца молодого.
  
   Вариант второй
   (специально для Маргаритки):
  
   Мои мечты летят туда,
   Под сени золотого леса,
   Где светят звезды и луна
   И где избавлюсь я от стресса.

Лютик

  
   Наконец-то вырвались на свободу. В глаза ударил яркий свет закатного солнца, они зажмурились от непривычки, слишком долгое время провели в полутьме, обрадовались солнцу и свободе, словно дети праздничному угощению. Побежали вниз по старинным, но хорошо отреставрированным ступеням, не замечая тяжести поклажи. Гномы были рады не меньше, чем все остальные, особенно Фундин: он не видел света уже несколько десятилетий. В лицо им дул холодный ветер, но не такой могильный, как над пропастью Мории. Над головами раскинулось индиговое небо, чуть подтронутое золотистыми и сиреневыми цветами, испещренное маленькими, подвижными белыми, словно снег, облачками. Перед путниками лежала узкая горная долина, стесненная отрогами. По ущелью быстрым потоком, рассекаемым камнями, неслась река, на ее поверхности играла белая пена и кусочки замерзшей воды. Над рекой стоял легкий туман. Друзья остановились, чтобы отдышаться. Кто-то даже сел на осколки скал вокруг, чтобы передохнуть. Изо рта вырывался пар. Потом они все разразились громким смехом, счастливым смехом детей, свободных и не одиноких. Долго не рассиживались. Скоро должна была наступить ночь, а им вовсе не хотелось ночевать рядом с морийскими вратами.
   - Что вы теперь будете делать? - спросил Элладан у Фундина с Дорином.
   - Не знаем, - пожал плечами последний, - думаю, нам нужно пойти с вами. А там посмотрим. У меня есть родственники в Рудном Кряже, пора их навестить. Фундин, ты пойдешь со мной?
   - Конечно, ведь мне больше некуда идти, - ответил гном, во все глаза рассматривая окружающий мир.
  
   После недолгого отдыха направились в сторону озера, блестевшего своей гладкой, словно отполированной поверхностью в долине внизу.
   - Келед Зарам, - восхищенно вздохнул Фундин, снимая с головы темно-зеленую остроконечную шапочку. - Как же давно я его не видел.
   Дорога была отреставрирована, но во многих местах еще оставались наименее разрушенные временем древние плиты. По краям росли ели, разбавляя скучноватый серо-белый снежно-каменистый пейзаж своими зелеными стволами. Кое-где из-под снега, занесенного ветром с вершин гор, выглядывали тонкие стебельки травы. Было настолько тихо, что слышалось собственное дыхание. В конце концов дорога привела их к самому берегу озера. Неподалеку возвышался обломок колонны, на его вершине горкой лежал свежий снег - камень Дарина так и не изменился за последние десятки лет.
   - Ведь корону так и не достали, - вздохнул Дорин, когда они подошли к темной зеркальной поверхности воды. - Возможно, именно поэтому все наши правители закончили так плохо.
   Никто не стал спрашивать каких именно правителей он имел ввиду, кроме Трора, и как они закончили свою жизнь.
   - Почему не достали? - полюбопытствовал Элрохир, заглядывая в воду. Но увидел там темное звездное небо, вместо вечернего закатного и отшатнулся.
   - Потому, что ни один из них не был настоящим.
   Фундин присел на корточки и посмотрел на поверхность озера, просидел так несколько минут, молча и совершенно не двигаясь, друзьям даже показалось, что он не дышит. Потом встал и также молча вернулся на дорогу, за ним последовал Дорин и все остальные.
  
   Постепенно исчезал снег, и на смену ему вокруг зазеленела трава, и зашелестели молодые деревца. Становилось все теплее и теплее, ветер с гор дул слабее и, в конце концов, вообще прекратился. Через некоторое время вышли к большому роднику. Вода играла на каменистом дне, поблескивая подобно множеству мелких хрусталиков. Вскоре этот ручеек должен был перерасти в Серебрень.
   - Дальше дорога поведет нас вдоль Серебрени, теперь нам с ней по пути, - объяснил Элладан, из всего отряда братья-эльфы были единственными, кто прежде уже бывал в Лотлориене. - Наберите воды, но не пейте сразу - она ледяная, ее нужно сначала подогреть.
   Здесь и решили сделать привал, потому что уже почти совсем стемнело и все до смерти устали. Путники попросту попадали на землю, сбросив с себя поклажу, и, прижавшись друг к другу, сразу же провалились в сон без сновидений.
  
   Ревека проснулась от того, что в воздухе потянуло приятным запахом пищи. Кто-то варил кашу. Она потянула воздух носом, и в животе сразу требовательно заурчало. Девушка, не открывая глаз, высвободилась из крепких объятий, согревавших ее всю ночь, и села, вдыхая в себя неимоверно приятный запах еды. Ревека зевнула, потянулась и открыла глаза. Было уже довольно светло, наверное, часов восемь-девять утра. Над ними возвышалось пасмурное небо и пейзаж, окружавший их, казался серым. Ревека осмотрелась. Вокруг, кто как, мерно спали ее друзья (только гномов нигде не было), они все так устали и измотались за последнее время, что подобное лежебокство было вполне оправдано. Девушка встала, тихо, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спавших, и направилась в сторону манящего запаха. Далеко идти не пришлось - метрах в двух от лагеря, за парой елок, горел веселый костерок, над ним висел чугунный котелок, из которого и валил аппетитный дымок. Возле костра суетились гномы, доставая и раскладывая припасы, и то и дело подбрасывая в пламя дрова. Ревека молча остановилась рядом с вечнозеленым деревом, уперев руки в бока и наблюдая за новоиспеченными друзьями.
   - С добрым утречком, девочка, - улыбнулся заметивший ее Фундин. - Как спалось?
   - Великолепно. Первый раз за последнюю неделю я так хорошо спала! - девушка подошла к костерку и, наклонившись над котелком, засунула в него деревянную ложку, найденную там же.
   - Э-эээ, деточка, нам-то оставь немного, - засмеялся Дорин, отнимая у нее ложку. - Лучше разбуди-ка своих сонь-друзей.
  
   После достаточно плотного завтрака сытые и немного проспавшиеся путешественники тронулись в путь. Шли пока опять не начали валиться с ног. Сделали привал, немного отдохнули и опять пошли дальше. Всем настолько хотелось убраться подальше от Мории и побыстрее попасть под успокаивающие сени Золотого Леса, что к концу дня путешественники преодолели почти половину пути. Нервы постепенно успокаивались и они даже перестали постоянно оглядываться назад, в поисках разного рода соглядатаев. Их окружала спокойная, девственная долина, покрытая высокими травами и полевыми цветами. Настроение вернулось в то русло, в котором протекало после Имладриса. Жизнь снова начинала казаться не такой уж и плохой штукой.
  
   - И все-таки здесь все еще очень красиво, - вздохнул Элладан, запрокидывая голову, чтобы лучше рассмотреть верхушки золотых деревьев. Никто не ответил. Они стояли на опушке Лотлориена, и зачарованно любовались остатками его былого великолепия. Путешественники как будто попали в иной мир, новый, но до боли родной и желанный. На месте половины меллорнов росли самые обыкновенные молодые дубы и осинки. Поэтому лес был не просто серебристо-золотым - в нем были прожилки изумрудно-зеленого и коричневого. Это создавало потрясающее, неповторимое впечатления. Внизу росли поразительно яркие и разнообразные цветы, казалось, своим душистым ковром они заменяли землю. Цветы тянулись своими яркими головками к серебристым стволам и меллорны весело переливались радужными искорками.
   Они вступили под сень леса, следуя за течением Серебрени. Сквозь густую листву солнечный свет пробивался тонкими лучиками и оставлял на траве золотые полосы. Со всех сторон слышалось веселое пение птиц, болтавших о чем-то между собой. Всем стало так хорошо и спокойно, что казалось, будто и не было ни Мории, ни ее темниц. Все плохие мысли и чувства остались позади, как только они вошли в лес.
   Примерно через милю путь им преградил еще один ручей, он нес свой бурный поток с холмов на западе. Друзьям показалось, что среди веселого журчания воды им послышался смеющийся женский голос.
   - Ну вот, мы уже добрались до Нимродели. Скоро возможно встретим местных эльфов, - весело сказал Элладан. - Давайте перейдем на другой берег и сделаем там привал.
  
   Когда они ели Эридан вдруг спросил у Элладана:
   - А здесь разве еще живут эльфы? Я думал, они все уже покинули Лориен вслед за Владычицей.
   - Да, многие ушли, но некоторые, которые еще не устали от мира, остались. Среди них и Владыка Келеберн, надеюсь, мы сможем с ним повидаться. Но Галадримов осталось очень мало, и они живут в самой глубине леса. Здесь также живут некоторые Сумеречные эльфы, решившие пожить под сенью немногочисленных меллорнов, которые еще остались.
  
   Следующий день тоже прошел в дороге. За весь этот день они не встретили ни одного эльфа. Но, несмотря на это, путешествие превратилось в приятное времяпрепровождение, больше походившее на пикник вместе с друзьями. Они любовались природой, на привалах играли в карты, пели песни, играли в салочки. Элрохир научил девушек плести венки из цветов и травы (интересно, где же он сам этому научился?). Бэрд вдруг принялся за сочинительство стихов (то, что это были именно стихи, друзья поняли по тому, что он то и дело спрашивал рифмы к разным словам) и весь вечер сидел перед маленьким костерком, аккуратно разведенным эльфами, и что-то усердно калякал в дневнике, который повсюду таскал с собой. Когда Бойе совсем неслышно, по-волчьи подкрался к магу сзади и заглянул ему через плечо в книгу, тот довольно прилично отшил его, сообщив, что если он решит им показать свои труды, то обязательно сообщит об этом.
  
   Был уже полдень, когда они вышли на огромную поляну, переливавшуюся всеми цветами радуги множества ярких цветов, покрывавших землю, словно ковер, сплетенный искусными руками в незаурядный узор. Вэлин сбросил поклажу на землю и плюхнулся в высокую траву, радостно вдыхая аромат цветов и любуясь чистым июльским небом, которое они уже почти целые сутки не видели за ветвями.
   - Вот и Керин Амрот, сердце Лориена, - Элладан указал на высокий холм, вырывавшийся из ровной земли слева от них. На его вершине все еще росли в два круга прекрасные, величественные меллорны, а над ними возвышался росший в центре исполин, с белым флетом на вершине. - Но туда мы сходим завтра, если вы конечно захотите. А сейчас давайте доберемся до Карас Галадона, и там уже отдохнем как следует.
   Немного посидев, они пустились в дальнейший путь и вскоре они опять вышли под открытое небо. Перед ними лежала широкая луговина, обрывавшаяся глубоким рвом, на его краях росла яркая трава и кое-где выглядывали яркие головки цветов. За ним вставала белая стена, обвитая лианами и кое-где покрытая мхом, она окружала холм, на котором росли высочайшие меллорны. Кроны деревьев возносились высоко к небу, тянулись ветвями к солнцу.
   - Ну вот, мы и пришли. Добро пожаловать в Карас Галадон, столицу Лотлориена. Нам нужно обойти холм, ворота смотрят на юг. Не волнуйтесь, скоро отдохнем.
  
   За рвом снова была дорога, мощенная белым камнем. Они уже видели город, расположившийся в кронах деревьев. Путешественникам даже удалось увидеть несколько ловких фигур, двигавшихся меж ветвей. Горожане их уже заметили. Друзья прошли по белому, легкому мосту к высоким городским воротам, возвышавшимся над ними замысловатой резьбой. Но не успели они подойти ближе, как ворота распахнулись и оттуда вышли как всегда прекрасные эльфы в зеленых одеждах. Хозяева осмотрели путников и радостно поздоровались с Элладаном и Элрохиром на неизвестном остальным языке. Братья перекинулись с ними парой фраз, указывая на друзей, видимо объясняли, кто их спутники. Галадримы поминутно кивали и задавали еще какие-то вопросы. Когда эльфы удовлетворили свое любопытство и убедились, что пришельцы неопасны, они приветливо, с акцентом обратились к гостям на Всеобщем:
   - Добро пожаловать, друзья! Давно у нас уже не было гостей, особенно гномов из Мории, да и Короли Гондора тоже не заглядывали. Но мы рады, что вы все же пришли к нам. Проходите, Владыке уже сообщили о вашем прибытии, и он хочет вас видеть. Следуйте за нами.
   Путешественники последовали за эльфами в узкий коридор за воротами, который был образован заходившими одна за другую стенами. Когда они вышли из коридора, перед ними предстал Древесный город. Их тут же окружили эльфы, которые радостно приветствовали их. Оказалось, что Элладан и Элрохир знали многих из них. Путешественников повели по бесконечным лестницам, дорожкам и переходам и в конце концов вывели на поляну, посреди которой стоял облицованный камнем фонтан, из него вытекал прозрачный, блестящий, словно хрусталь ручей. За фонтаном возвышался огромный меллорн, отражавший своей серебряной корой яркие блики солнца.
   Их поочередно провели по узкой лестнице, обвивавшей гигантский, гладкий ствол дерева, минуя бесконечные флеты, на огромный талан. Талан оказался залом внушительных размеров, с одной центральной колонной, образованной стволом меллорна. Стены были похожи на плотно прижатые друг к другу зеленые с посеребрением листья, их покрывал золотой потолок, с которого свешивались замысловатой работы плетеные фонари и светильники. В центре залы перед стволом стояли два кресла из светлого дерева, над ними была большая живая ветвь, с которой тоже свешивался маленький фонарик. Одно из кресел пустовало, но другое было занято. В нем сидел потрясающе красивый эльф в белоснежной одежде, его серебристые волосы были перехвачены тонким плетеным обручем, то ли белого золота, то ли серебра. Завидев их, Владыка встал по эльфийскому обычаю, его примеру последовали и немногие другие эльфы, присутствовавшие в зале.
   - Элен сила луменн оментилмо! Добро пожаловать, друзья! - Владыка Келеберн немного грустно улыбнулся и внимательно оглядел гостей. Когда его лучезарный взгляд упал на Элладана и Элрохира, он радостно обнял их приветствуя. - Элладан, Элрохир! Давно вы нас не навещали! Представьте же своих друзей!
   Братья поочередно представили Келеберну своих спутников, называя род их деятельности, а он в свою очередь лично приветствовал каждого. Бэрда представили, как юного мага ищущего знания, что очень удивило и заинтересовало Владыку, и он сообщил, что был бы рад увидеть то, чему юноша уже научился. Пожалуй, если юноша талантлив, он может оказаться довольно сильным магом. Затем пришла очередь Эридана, Келеберн пристально посмотрел на него своими лучистыми глазами, как бы заглядывая ему в душу, а потом удовлетворенно кивнул головой. Видимо оценивая внешнее (и не только внешнее) сходство принца с его знаменитым предком. Клинос привела Келеберна в небольшое замешательство (что он, конечно же, не показал): за долгое, очень долгое время она была первой женщиной-воительницей, которую он видел. Особенно его удивила ее прямолинейность, когда она по-свойски довольно крепко пожала ему руку и сообщила, что для нее честь познакомиться лично с такой знаменитостью. Да, она была очень сильна... Бойе и Вэлин произвели на него примерно такое же впечатление, только по другим причинам (надо сказать и не только на него, но и на всех остальных присутствовавших эльфов). Элладан совершенно спокойно, без всяких промедлений сообщил, что они - единорог и оборотень. Пожалуй, таких гостей эльфы ожидали меньше всего. Потом очередь дошла до гномов, которые высказали огромное восхищение и благодарность гостеприимством Галадримов. Последней была немного застеснявшаяся такого внимания Ревека. Элрохир попросту выудил ее из-за спин друзей, где она благополучно пряталась от взглядов Галадримов и наблюдала за всем происходившим. Девушка залилась краской и сделала не очень глубокий, но не такой уж плохой реверанс. По ряду собравшихся эльфов пробежали одобрительные возгласы. Келеберн улыбнулся, и ему почему-то показалось, что он ее уже где-то видел, но Владыка прогнал эту мысль, решив, что за несколько тысяч лет можно кого-нибудь с кем-то перепутать.
   - Я знаю, что вы принесли с собой невеселые новости, у вас еще будет время все рассказать, но не сейчас. Думаю, вы слишком устали и вам нужно хорошо отдохнуть перед серьезным разговором, - произнес Владыка Келеберн, когда ему всех представили.
  
   Когда путешественники спустились с меллорна на землю откуда-то выбежала прехорошенькая эльфочка и с криком: Вы вернулись! кинулась на шею Элрохиру, сбив его с ног и повалив на землю. Последний заключил ее в крепкие объятья и томно поцеловал в губы. Клинос захихикала, Ревека залилась краской и отвернулась. Бэрд, Вэлин и Бойе вообще не обратили на них внимания, занятые разговором с Галадримами. Фундин и Дорин заулыбались в бороды. Элладан устало прикрыл глаза рукой и покачал головой, а стоявший рядом с ним Эридан спросил:
   - Так сколько же у него девиц?
   - Честно говоря, не имею представления, но, думаю, он и сам не знает сколько, - пожал плечами эльф. - Надеюсь, скоро ему это все надоест и он возьмется за ум, как прежде. Может женится в конце концов... А то от его похождений у нас всех могут быть неприятности.
   - Друзья, познакомьтесь это - Альматея, - выпустив наконец-то румяную и смущенную до безумия эльфку из объятий, Элрохир подвел ее к остальным. Она была очень хороша, что неудивительно, потому что все девушки Элрохира были настоящими красавицами. Альматея была из молодых эльфов, так же как и Линна. Годов ей насчитывалось около пятисот или чуть меньше, и по эльфийским меркам она была еще почти ребенком. Девушка отличалась великолепными, длиннющими, почти прямыми, очень светлыми льняно-золотыми волосами, которые были перехвачены тонкой ниткой жемчуга на лбу и свободно спадали на персиковые плечи. Глаза у нее были голубые, лучистые, как два высокогорных озера. Выражение ее лица могло натолкнуть на мысль, что перед ними ангел, сошедший с небес и не знающий греховности земного мира. Альматея приветливо и немного застенчиво улыбнулась, растянув свой розовый ротик в забавный полумесяц. Потом она отпустила руку Элрохира, за которую все еще крепко, как ребенок за маму, держалась и подошла Элладану, чтобы поцеловать его в щеку. Тот подставил ее без всякого видимого желания, но все же остался доволен.
  
   Их всех разместили довольно быстро. Все, кроме Элладана, Элрохира и гномов(!), попросились жить на земле, особенно на этом настаивали Бойе и Вэлин, которые говорили, что они не канарейки, чтобы жить на жердочке и перелетать с ветки на ветку. Поэтому сговорчивые эльфы разбили им на земле, недалеко от фонтана, три небольших шатра, разбросали в них подушки и принесли одеяла. Жилье это оказалось очень удобное. Потом Альматея, вызвавшаяся добровольцем, отвела девушек к реке, где они вдоволь накупались и набрызгались. Обе уже давно мечтали хорошенько вымыться и после купания почувствовали себя заново рожденными. Как оказалось, ребята тоже проделали это, только выше по течению. По возвращении в их общий шатер девушки переоделись в платья, которые их уже ждали, расстеленными на подушках. Клинос поворчала, побубнила, но все же влезла в свое: шелковое, обтягивающее, подчеркивающее фигуру, темно-зеленое с салатовой нижней юбкой и такими же тонкими, как паутинка, но яркими кружевами на лифе и рукавах в три четверти. На ноги ей было предложено одеть салатовые туфли-лодочки, на которые были прикреплены мельчайшие горные хрусталики, сверкавшие, словно роса, когда на них попадал свет. Туфли оказались нуменорки как раз в пору. Ее собственная одежда и обувь нуждались в основательной стирке и чистке. Вымытые, вычесанные и немного подрезанные волосы живописно раскидала по плечам. После переодевания, загорелая, все еще не совсем довольная и ворчавшая Клини выглядела великолепно, как принцесса из сказки. Если не обращать внимания на ее высказывание, можно было сказать, что от прежней, грубоватой и воинственной девицы ничего не осталось. Ревека, никогда еще не видевшая подругу в платье, с восхищением взирала на нее.
   - О, Валары! Я чувствую себя полной дурой! - проворчала Клини, неловко ступая в длинном платье.
   - Ты просто не видела себя в зеркало. Ты и представить себе не можешь, какая ты красавица!
   - И не хочу представлять... И как только вы ходите в этих узких платьях и туфлях?! Это ж пытка какая-то! Мне уже жарко...
   Ревека снисходительно улыбнулась и принялась расчесываться. Самой полуэльфке досталось очень красивая одежда. Она совсем забыла предупредить, что у нее есть чистое платье и туфли, но от предложенного отказываться не стала - оно ей понравилось. По покрою, оно мало чем отличалось от платья Клини, но рукава были короче, вернее их вообще не было. Само по себе оно было сиреневое, но на нем был вышит тонкий рисунок в розовых, голубых и салатовых тонах, пошитое из какой-то тонкой, очень легкой ткани. Юбка тоже была двойная, но на верхней по бокам были разрезы до бедер, и при ходьбе нижняя мелькала чистым салатовым. С поясом из искусственных, но очень похожих на живые, цветов. Вместо туфель Руссет достались плетеные босоножки, обвивавшие ноги до колен. Единственным украшением послужила звезда ее матери, которая теперь была видна в разрезе платья. Волосы она перевязала тонкой вышитой салатовой лентой. Глаза девушки казались уже не голубыми, а цвета морской волны, видимо из-за окружавшей их атмосферы. В результате переодевания перед Клинос предстала этакая соблазнительная лесная нимфа или фея. Нуменорка подумала, что сейчас Ревека больше чем когда-либо была похожа на эльфку.
   На улице уже слышался шум, песни, смех и звуки приготовления праздничного ужина. Когда девушки вышли из шатра, она были поражены окружавшей их красотой. Наступил вечер, на небе появились первые, не очень яркие, но неизменно красивые звезды. Словно светлячки, светились разноцветные фонарики, висевшие на всех удобных местах, даже на их собственном шатре. Вокруг сновали Галадримы. Двоим, пробежавшим мимо девушек, молодым эльфам даже удалось посвятить им несколько комплиментов, от которых Клинос вдруг залилась краской и потупилась. Ревека захихикала и взяла подругу под руку, и они отправились к фонтану.
   На поляне недалеко от фонтана прямо на траве были расстелены белоснежные покрывала, которые должны были служить столами, а вокруг них эльфы разложили подушки, вместо стульев. Вокруг, на ветках кустов, тоже висели фонарики и светильники, но даже они не могли разогнать окончательно убаюкивающую, спокойную темноту, опустившую свое мягкое покрывало на Лотлориен. В высокой траве громко стрекотали сверчки, как будто и не было ни эльфов, ни людей. С ними по соседству летали светлячки, создавая своими светящимися брюшками ощущение, будто сотни ярчайших, лучистых звезд упали на землю и продолжают светиться. В воздухе пахло какими-то невиданными цветами, свежескошенной травой, подогретым с яблоками и специями красным вином и свежим хлебом. В ночных сумерках серебристые, переливчатые стволы древних меллорнов отливали фосфорическим светом. Поэты про такие прекрасные летние вечера пишут стихи, менестрели посвящают им песни, а простым людям остается лишь наслаждаться миром и спокойствием, окружающими их в подобные моменты, когда время растягивается и каждая минута жизни кажется бесконечно сладкой.
   Гномы уже были здесь и суетились, помогая в обустройстве ужина. Девушки подошли к импровизированным столам и тоже стали помогать накрывать на них. Это еще более усилило голод и в очередной раз, когда Клини наклонилась чтобы поставить блюдо на скатерть у нее довольно-таки громко, протяжно и требовательно заурчало в животе. Находившаяся в этот момент рядом с нуменоркой эльфка соболезнующе улыбнулась, и утешающе похлопала ее по плечу. Ребята появились буквально минутой позже этого. Нужно сказать, если бы Ревека не поставила только что свою ношу (хрустальную чашу с фруктами), она бы ее точно уронила. Да, хорошая ванна и чистая одежда способны полностью изменить кого угодно, будь то человек или эльф. Отмытые, причесанные, переодетые в чистую эльфийскую одежду их спутники были просто-таки красавцами. У Клинос защекотало под ложечкой, когда она обернулась и увидела перед собой преображенного Бойе. Да, теперь у него точно не будет блох. Наконец-то они перестанут меня кусать! - радостно подумала воительница. Ревека подумала об этом же, блохи-то мучили всех, не только самого их носителя. Оборотень как истинный джентльмен предложил свою помощь, поклонился девушкам (Клини даже не знала, что Бойе на такое способен), обольстительно улыбнулся, обнажив белоснежный ряд совершенно ровных зубов с клыками. Эльфки, которые еще не знали, кто он на самом деле, и готовые принять его скорее за эльфа, чем за кого-то другого, издали удивленные возгласы, но от помощи не отказалась.
   Вэлин, похоже, был совершенно счастлив. Он улыбался, как ребенок, которому купили новую, долгожданную игрушку, о которой он мечтал не одну неделю. У него даже появился румянец на щеках, а ведь совсем недавно они были бледными, как у покойника. Да и синяки под глазами тоже исчезли. Индиговые глаза опять засияли ярким и веселым светом. Вэлин с любопытством зевал по сторонам и как всегда по привычке жевал сочную травинку.
   Элрохир стал опять похож на того принца, гордого и уверенного в себе, которого Ревека и Клинос встретили в Форносте. Его темные прямые и вновь шелковисто-блестящие волосы были снова перехвачены королевским обручем, которого здесь он не собирался стесняться. Пожалуй, нет, он был уже не тем уставшим от жизни капризным мальчишкой, теперь он возмужал и повзрослел, хотя по внешности этого сказать было и нельзя - он все еще выглядел младше своих лет.
   Бэрд шел рядом с принцем и тащил с собой свою неизменную книгу в старом кожаном переплете. Юноша был похож на мага даже меньше чем раньше - на нем больше не было неизменного алого одеяния, с которым он не расставался ни на минуту и казалось, что оно попросту приросло к нему. Темно-зеленая одежда очень шла Бэрду и вместе с молочного цвета волосами, собранными в тугой конский хвост делала его похожим на одного из Галадримов.
   Ребята, весело переговариваясь, подошли к импровизированному, почти уже до конца накрытому столу и только тогда заметили Клини и Лисичку. Вернее первой они заметили Блондинку, хотя та и старалась от них скрыться.
   - Ух ты, какая красотка! И почему это я ее никогда не видел?! - засмеялся Бэрд. - Ну, сестренка, ты не перестаешь меня удивлять.
   - Так может, ты теперь всегда будешь ходить в платьях, раз они тебе так идут? - предложил Бойе, прекрасно зная, что это ее взбесило еще больше.
   - Точно! Бойе прав, может из тебя леди выйдет! - усмехнулся Эридан, подмигивая Клини. - Если хочешь, я даже научу тебя танцевать.
   Блондинка вся побагровела, сжала кулаки, зеленые глаза превратились в две узкие щелочки, и казалось, что у нее вот-вот пойдет пар из ушей и носа и она дыхнет на ребят раскаленным пламенем, как настоящий дракон или самовоспламениться, как птица феникс.
   - За-мо-лчи-те, - раздельно прошипела воительница, давая понять, что если они действительно не отстанут, она взорвется.
   Но тут Клини нашла того, на ком могла сорвать зло - Ревека на свою беду как раз вернулась и поставила на стол очередное блюдо, на сей раз последнее. Не успела она разогнуться, как подруга схватила и довольно бесцеремонно поставила ее перед ребятами. Каково же было ее удивление, когда они ничегошеньки не сказали, а только глупо улыбаясь, уставились на испуганную подругу.
   Неловкую ситуацию развеяло появление последних, кого все дожидались - Владыки Келеберна, в сопровождении Элладана, Элрохира и их маленькой подружки Альматеи, которая присоединилась к ним только что, так как тоже помогала при устроении ужина. Молоденькая эльфка превзошла саму себя по красоте, хотя казалось, что сама этого не понимает. Альма была вся в нежно-розовом и походила на воздушный зефир. Келеберн остался таким же, каким гости запомнили его после аудиенции - юный, высокий, весь в белом, словно ангел, спустившийся с небес и готовый распахнуть крылья и вернуться обратно в любой момент. Что же касается братьев, то они остались так же хороши, как и прежде, ведь эльфы (если конечно захотят) могут казаться прекрасными даже когда сидят по уши в грязи. Завидев друзей, братишки присоединились к ним. Элрохир не преминул сообщить Клинос, что ей очень идет платье и что она похожа на молодую зеленую веточку в саду. Воительница проворчала что-то невразумительное в ответ и закрыла вопрос. Ревека была удостоена чести быть названой карамелькой на палочке, что привело ее примерно в такой же восторг, как и подругу. Келеберн, приветливо улыбаясь, поздоровался с гостями, и все наконец-то сели ужинать.
   Как только начали есть, друзья вспомнили, что у них с середины дня совершенно ничего не было во рту, и принялись усердно исправлять эту ошибку. Пир удался на славу. После трапезы эльфы принесли музыкальные инструменты и запели своими прекрасными, идеальными голосами, а эльфки принялись танцевать. Разошлись, когда перевалило за середину ночи. Вэлина, Ревеку и Альматею пришлось переносить в их постели. Эльфка решила потанцевать и потащила с собой и без того уставших единорога и Лисичку. Молодежь быстро утомилась и заснула прямо на траве - это была поистине идиллическая картина. Перетащив своих друзей, остальные гости разошлись по шатрам и провалились в глубокий спокойный и приятный сон.
  
   Бэрд проснулся с ужасной головной болью, в мозгу что-то стучало, как будто ему на голову сел дятел и теперь долбил череп. Юный маг подумал, что, наверное, слишком много выпил вчера, очень уж вкусным оказалось подогретое с яблоками и корицей вино и что нужно бы запомнить рецептик. Проснулся он от того, что ему в лицо светило ласковое раннее солнце, просочившееся через узкую щелку в пологе шатра. Бэрд сонно потянулся и сел на своем мягком ложе из подушек. Рядом мирно посапывал Эридана. Везет же ему, солнце до него не достает, - с толикой зависти подумал маг, но не стал будить друга, раз уж им представилась такая возможность, пусть отсыпается. Бэрд медленно встал, оделся и тихо, чтобы не разбудить Эридана, вышел на улицу. День предвещал быть не прохладнее предыдущих, небо было совершенно чистое. Где-то в вышине летела маленькая одинокая ласточка. Было слишком рано, и все еще спали. Бэрду вдруг захотелось выйти за ворота, Галадримы сказали им открывающее заклинание. Юноша прошел по дороге, перешел по мосту ров, но от него он далеко не отошел. В дымке раннего утра Бэрд вдруг заметил движение между деревьев справа от себя. Боковым зрением он уловил размытый, легкий, словно перышко, подвижный силуэт. Маг быстро повернулся в ту сторону, ветер колыхал ветки деревьев, но видение исчезло, словно его никогда не было. Бэрд побродил еще немного в задумчивости и вернулся в шатер, стряхивая яркие брызги росы с сапог. Он никому не рассказал о том, что увидел, посчитав, что ему просто показалось. Потом он пожалел об этом...
  
   День был действительно прекрасный, и с отдыхавшими путешественниками практически ничего не случилось. Единственным интересным событием было то, что после обеда в шатер Клинос и Ревеки вдруг зашел Владыка Келеберн и галантно предложил Лисичке с ним прогуляться. Девушка очень удивилась, но не отказалась. Клини похихикала себе в кулак и побежала рассказывать ребятам после того, как они вместе вышли.
   Когда Келеберн и Руссет уже в течение минут пятнадцати гуляли за воротами Карас Галадона, эльф наконец-то прервал неловкое молчание, воцарившееся между ними (Ревека уж и не знала, что подумать):
   - Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать, - смутился Владыка. - Вообще-то я пригласил тебя прогуляться, чтобы поговорить.
   - О чем? - девушка теребила пальцами золотой лист меллорна.
   - Откуда у тебя этот медальон? - вдруг спросил Келеберн, указывая на кулон, сиявший на свету у Руссет на шее, словно осколок настоящей звезды. Ревека удивленно опустила глаза и посмотрела на нее.
   - Это медальон моей матери - единственное, что мне напоминает о ней.
   - А ты не помнишь ее? - удивился в свою очередь Владыка.
   - Нет, я была еще совсем маленькой, когда нас разлучили, - с грустью ответила девушка. - Я даже не знаю, почему это произошло. О маме вообще ничего не знаю, точно также как и об отце, кроме того, что она - эльфка, а он дунадан-северянин. С грудного возраста меня растила не она, а приемная бабушка.
   - Значит, ты не знаешь своих родителей?
   - Но почему вы об этом спрашиваете? - ответила вопросом на вопрос взволнованная Руссет.
   - Потому, что я уже видел этот медальон.
   - У кого? - еще больше разволновалась девушка.
   - У твоей матери, - коротко ответил Келеберн.
   - Не понимаю, - Ревека от волнения споткнулась и чуть не рухнула в траву, спутнику пришлось поддержать ее. - Вы ее знали? Ну, пожалуйста, не молчите, рассказывайте!
   - Я действительно знал твою мать, - эльф усадил ее под деревом и сам сел рядом. - Вообще-то я сразу подумал, что твое лицо мне знакомо, но решил, что ошибся.
   Владыка пристально посмотрел на девушку и печально улыбнулся.
   - Но теперь я знаю, что был прав. Ты на нее очень похожа: те же глаза, те же губы. Но вот носик тебе достался от отца.
   - Вы знаете моего отца?! - восхищенно воскликнула Руссет, хватая эльфа за руку.
   - Конечно.
   - Но откуда? Откуда вы их знаете?
   - Твои родители были здесь проездом на юг, они гостили у нас некоторое время. Твоя мать очень, очень красивая женщина, но она блондинка, а от кого у тебя такой костер вместо волос я даже и не знаю, потому, что отец твой - брюнет, - улыбнулся Келеберн. - Отец был прирожденным воином и направлялся в Минас-Тирит, чтобы служить Королю. Они очень любили друг друга, именно поэтому Силивьен покинула свою семью и ушла с ним.
   - Силивьен, какое красивое имя... А как звали моего отца?
   - Денур... да именно так.
   - Но что было дальше? Что с ними произошло?
   - Вот этого я не знаю, когда они ушли, я лишь раз получил от них весточку, но не из Минас-Тирита, а из Эсгарота. Но после этого - тишина. К сожалению это все, что я знаю, - грустно закончил Владыка. - Прости, что могу помочь только этим малым.
   - Спасибо, огромное спасибо. Я наконец-то знаю, как их зовут, и куда мне следует пойти дальше, - с этими словами Ревека благодарно улыбнулась и вдруг поцеловала его в щеку. - Еще раз спасибо!
  
   Вернувшись, Ревека собрала всех (кроме Элладана и Элрохира, они где-то пропадали с Альматеей) в их с Клини шатре и все рассказала друзьям. Она была так взволнована и так быстро тараторила, что они сначала даже не поняли, что же случилось, ей пришлось повторить еще раз, но медленнее. Клини поздравила подругу и сообщила:
   - Детка, честно говоря, мне лично все равно куда идти, в Эсгарот так в Эсгарот. Не возвращаться же мне домой, думаю, эти паршивцы еще не забыли, как мы их тогда отделали. Так что ты от меня еще долго не отвяжешься.
   - Ну а нам с Вэлином идти больше некуда. Мы уже поняли, что лучше везде, но только не в лесу. Тем более вы - наши друзья и теперь куда вы, туда и мы. Правильно я говорю, Вэл? - Бойе вопросительно посмотрел на единорога, на лице того отразилась легкая задумчивость, а потом он утвердительно кивнул головой.
   Ревека вопросительно посмотрела на Бэрда и Эридана.
   - И мне домой возвращаться еще рановато, отец, наверное, все еще рвет и мечет, - поморщился, будто съев целый лимон, Эридан. - Не хотелось бы мне попасть под его руку, пока он основательно не успокоится.
   - А ты что скажешь, Бэрд? - спросила у мага Клини.
   - А я буду предельно краток - я с вами.
  
   Вечером Элладан и Элрохир собрали всех на совет. На большом флете, под сенью молодой листвы, собрались почти все эльфы. И даже Фундин с Дорином, которые все время ерзали, охали и явно чувствовали не в своей тарелке. Собравшиеся расселись на подушках и тихо загалдели, взволнованно переговариваясь на своем певучем языке. Все замолчали только когда появился Владыка Келеберн. Он медленно, устало опустился в плетеное кресло, обвел всех собравшихся изучающим, задумчивым взглядом и произнес:
   - Я вижу все в сборе. Ну, что ж, тогда начнем.
   Основной темой предполагались темные создания, порождения ночи, встреченные друзьями в Пустоши. Когда Элладан описывал их во всех подробностях, не упуская ни малейшей детали, по рядам эльфов прошел взволнованно-удивленный и немного недоверчивый гул. Когда рассказ закончился воцарилось глубокое молчание. Все посмотрели на Келеберна, казалось, он вообще ничего не слышал и сидел, опустив голову и погрузившись в тяжелые раздумья. Потом он медленно поднял голову и, не смотря ни на кого конкретно, произнес:
   - Я уже давно чувствовал, что что-то происходит. Что-то поднимается, расправляет свои крылья, чтобы накрыть ими всех нас. Но я не знал, что это произойдет так скоро.
   - Но вы же знаете, что это за существа? - нетерпеливо выкрикнул Вэлин с нескрываемой надеждой в голосе. Все повернулись и посмотрели на него. Единорог побледнел и смутился.
   - К сожалению, нет, - развеял все заблуждения и надежды Владыка. - Вот если бы здесь была Галадриэль, тогда бы... Ну, что ж нам остается только одно...
   Потом он вдруг сорвался и быстро-быстро заговорил по-эльфийский, так быстро, что кроме эльфов его никто не понял, хотя Бэрд и Эридан тоже неплохо говорили на квэнье. Среди старшего народа послышались взволнованные возгласы.
   - Он сказал, что нужно как можно быстрее отправить сообщение о происшествии королю сумеречных эльфов. И спросил, кто из присутствующих возьмется за это, - перевел Элладан
  
   Клини этой ночью не спалось. Она очень долго ворочалась с боку на бок, поправляла подушку, пыталась считать овечек, рыбок и клопов, но ничего не помогало. В конце концов ей надоело, и она решила прогуляться, вылезла из постели и, нацепив на себя только рубашку, босиком вышла наружу. В Лориене почти никогда не бывало настоящей, полноценной ночи, когда не видно дальше собственного носа. Всегда над головой светили звезды и Луна, казалось, что здесь они горят ярче, чем в каком-либо другом месте. Да еще и светлячки в траве постоянно витали.
   Клинос задрала голову и собралась, было, начать считать звезды, как вдруг на грани доступного диапазона услышала пение. Странное, зовущее, прерывистое. Она подумала, что возможно кто-нибудь из эльфов тоже мается от бессонницы и решил сам себе спеть колыбельную, но тут же отбросила эту мысль, так как песня была точно не эльфийская. Да и на песню это было лишь отдаленно похоже. Тем более звук доносился из-за ворот. Нуменорка сама не заметила, как вышла за ворота, перешла мост через ров и уже стояла на другой стороне, высматривая источник чудных звуков.
   Он нашелся сам собой. Прямо перед собой, между деревьев она увидела странное, воздушное и неповторимо прекрасное существо. Оно медленно двигалось в ее сторону. Нет, это точно был не эльф. Скорее создание походило на нимфу или фею. Оно, вернее она, казалась сплетенным прямо из воздуха, и ступала, словно и не касаясь ногами земли. Создание было окутано в тонкую почти совсем прозрачную ткань, под которой виднелось бледное, стройное, гибкое обнаженное тело. Волосы в неясном свете звезд и Луны, светившей, казалось, ей прямо под ноги, отливали фосфорическим блеском и развивались по плечам спутанными прядками. Но неземная красота существа испугала Клинос, потому что бледность кожи была не аристократическая, а трупная, в глазах горел безумный, жадный огонь, а улыбка казалась кровожадной. Но призывающий голос все еще оставался прекрасным, он проникал во все уголки души и разума, впитываясь в клетки и одурманивая. И чем ближе подходило существо, тем явственнее это ощущалось. У воительницы пробежали мурашки по спине, она попыталась отвернуться, но поняла, что не может двигаться, мышцы, будто окаменели. Клинос стало страшно, существо приблизилось к ней на расстояние вытянутой руки, непрерывно что-то шепча, и от него повеяло могильным холодом. Нуменорка сделала единственное, что ей оставалось - заорала во все горло, заглушила пение, и оцепенение вдруг сошло так же быстро, как и накатило. Существо съежилось и зашипело. Клини пустилась наутек. Не разбирая дороги, добежала до шатра, где уже собрались встревоженные друзья и несколько эльфов, разбуженные ее криком (и как это они все туда влезли?). Влетела как угорелая и кинулась к заспанному и встревоженному Бойе.
   - Что случилось? Это ты так кричала? - спросил один из эльфов.
   - Там... там... - говорить Клини не могла, поэтому, пыхтя и задыхаясь, лишь постоянно показывала в сторону ворот. Ей казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет у нее изо рта, как кролик.
   - Да что же случилось?! - потряс ее Бойе. - За воротами что-то есть?
   - Угу, - кивнула нуменорка.
   - Что там? Что ты видела? - не выдержал Бэрд.
   - Да дайте же ей отдышаться, - вмешался кто-то из эльфов.
   - Там белое, - пробормотала воительница.
   - Что белое? - не понял спавший на ходу Бэрд.
   - Оно белое, белое и страшное и еще поет, а от песни каменеешь, как парализованный! - попыталась объяснить Клинос.
   - Что за чепуха! И ты, поэтому так визжала?! Стоило так голосить из-за какого-то чепухи...
   - Вовсе не чепуха! Оно страшное... очень страшное и несет с собой смерть...
   - Да тебе это просто приснилось! Мало ли что приснится, - лениво махнул рукой Бойе.
   - Ни фига не приснилось! Я его видела также хорошо, как вас сейчас! - возмутилась нуменорка
   - Да нет же, это был всего лишь страшный сон, успокойся, - похлопал ее по плечу Эридан.
   - Но, я, правда, видела... - расстроилась Клинос, ведь ей не поверили, а она говорила чистую правду!
   - Что вы тут все делаете?! Чего забыли?! Спать мешаете. А ну быстро выметайтесь отсюда все, дайте нормальным людям отдохнуть! - донесся очень недовольный и даже сварливый голос все еще мирно спавшей до этого момента у себя на ложе Ревеки. - Я сказала вон! И спокойной ночи.
  
   Весь следующий день Клинос было не по себе, она вовсе не забыла то, что случилось ночью и очень нервничала по этому поводу. Она бродила смурная, ни с кем не разговаривая и не выходя за ворота. К вечеру она оттаяла и успокоилась и легла спать со спокойной головой. Потом прошли два совершенно спокойных дня, во время которых вообще ничего знаменательного не произошло. Друзья усиленно отдыхали и ничего не делали, только ели, спали и гуляли. Но потом спокойствие вдруг оборвалось.
  
   Было уже около полуночи, когда Клинос услышала какой-то шум снаружи. Она уже почти уснула к тому времени и нехотя вылезла из-под одеяла. Ревека тоже проснулась и дернула подругу за рукав, когда та села на ложе.
   - Что случилось? - сонно спросила она, встревожено смотря на Клини.
   - Не знаю, - буркнула нуменорка и встала. - Но, думаю, сейчас мы это выясним.
   Они обе вышли из шатра. На поляне перед фонтаном было множество эльфов с факелами, среди них оказались и друзья девушек, они встревожено о чем-то спорили. Подруги подошли к собравшимся и протиснулись через толпу. В центре стоял заспанный, взъерошенный Келеберн запахивавшийся в длинный светло-серый халат. Он внимательно смотрел на светловолосого эльфа стоявшего перед ним и расспрашивал о чем-то. Лиц эльфа девушки не увидели, но поняли, что он был очень напуган чем-то - это было заметно по его прерывистому дыханию и дрожавшему голосу. Сейчас эльфы говорили на квэнья и девушкам переводил Бэрд.
   - ...я же говорю, - эльф закашлялся, а потом продолжил, - я плохо рассмотрел, что это было, но отчетливо слышал как это что-то пело, а потом Асмель просто исчез! Как сквозь землю провалился! И голос тут же затих, словно его никогда и не было!
   Услышав это, Клинос сразу же поняла, в чем дело. Где-то в голове промелькнула торжествующе-ехидная мысль, что она-то была права, она все знала и предупреждала их, а ее никто не послушал! Сразу же после этого и пришло осознание того, что лучше бы ей это действительно только приснилось.
   - И ты ничего не сделал?! - возмущенно воскликнул кто-то из толпы.
   - Но я же не мог пошевелиться! Я даже не смог крикнуть ему, чтоб он не ходил туда! - у бедняги эльфа уже начиналась истерика.
   - Ты сможешь показать нам, где это произошло? Не бойся, мы найдем Асмля, - Келеберн успокаивающе положил ему на плечо руку. Эльф замялся, но все же утвердительно кивнул головой.
   - Тогда не будем медлить! Мне нужны несколько добровольцев, остальные останутся в городе. Ну, кто пойдет с нами?
   Первыми вызвались уже заскучавшие от ничегонеделания Элладан с Элрохиром, затем Бэрд, Бойе и Эридан, а потом еще несколько эльфов. Клинос тоже хотела пойти, но Келеберн холодно посмотрел на нее и уверенно заявил, что леди нечего делать ночью в лесу. Нуменорка возмущенно-протестующе возразила, пролепетав что-то вроде: Леди - да, а..., но, увидев его недовольный взгляд, запнулась и поутихла.
   После недолгих, но основательных сборов, вооружившись факелами, отряд выступил на поиски. Перейдя мост, разделились, решив, что так поиски будут намного эффективнее.
  
   Они уже с час бродили по лесу, но пока никого не нашли. Ночь была тихая, прохладная и какая-то вязкая. У подножия деревьев клубился серый туман. Сквозь густые ветви из-за облачной пелены светила тусклая, желтая, молодая Луна, больше похожая на остаток головки сыра, чем на месяц. Бэрд вышел к берегу лесного озера, которое он еще никогда прежде не видел. Над мутной поверхностью витал такой же туман, как и над землей. Озеро уже цвело и от него пахло тиной и стоячей водой. Маг поднял факел над головой, что бы лучше рассмотреть водоем. В воде вдруг что-то промелькнуло, и раздался плеск. Бэрд подошел поближе, но ничего не увидел. Юноша поколебался и подошел к воде еще ближе, почти вплотную. Остановился, когда мыски сапог были уже в сантиметре от воды, и спугнул парочку молодых лягушек. Вода почти сразу резко уходила на глубину и была очень мутной, Бэрд присел на корточки и наклонился над ее поверхностью, но сначала ничего не увидел. А потом на дне что-то вдруг блеснуло, какой-то металлический предмет. Маг не решился залезть в мутную воду рукой и, посветив вокруг факелом, поискал глазами что-нибудь более подходящее для этого. На удачу около него валялась длинная тонкая палочка, ей-то юноша и воспользовался. Покопавшись немного по дну и замутив воду окончательно, он выудил от туда золотой перстенек, очень тонкой, видимо эльфийской работы. Бэрд сел поудобнее и повертел находку в пальцах. Но рассмотреть ее получше или задуматься над тем, как она сюда попал, не успел. Снова раздался плеск, но теперь громче и ближе, прямо перед магом из воды появились два огромных миндалевидных глаза с узким кошачьим зрачком, они светились золото-янтарным фосфорическим светом. Глаза смотрели на Бэрда, не мигая, в них жутковато отражался свет факела. От неожиданности Бэрд сдавленно вскрикнул, вскочил на ноги и уронил факел в воду, тот зашипел и погас. Существо не обратило на это никакого внимания, оно лениво потянулось, из воды появилась верхняя часть его туловища, и оно грациозно тряхнуло длинными мокрыми, черными как смоль волосами. В мертвенном свете Луны блеснула фиолетово-розовая рыбья чешуя, покрывавшая плечи, спину и грудь существа, но кроме кожи оно ничего не имело общего с рыбой, скорее походило на хрупкую молоденькую девушку. Существо окончательно вылезло из воды и выпрямилось в полный рост, теперь оно доходило Бэрду до плеча и вполне уверенно стояло на двух великолепных длинных стройных ногах. Похоже - это вовсе не русалка, - подумал юноша. Маг стоял молча и, почти не дыша, рассматривал русалку. Она, все еще не обращая на него никакого внимания, снова потянулась и зевнула во весь рот, обнажив при этом два ряда маленьких острых и жутко некрасивых зубов, при виде которых юноша поморщился и попятился. Существо между тем начало медленно вытаскивать из слипшихся волос тину и кусочки водной травы, лениво работая длинными перепончатыми пальцами с темными когтями. Вдруг русалка резко вздернула голову и навострила острые уши, но не перестала заниматься своим делом. В этот же момент за спиной Бэрда раздались быстрые шаги нескольких человек, он обернулся и увидел свет факелов. Из леса вышел остальной отряд.
   - Бэрд, тебе не стыдно? Мы тебя иск... - Бойе не закончил, его перебил Келеберн. Он первым увидел русалку.
   - Быть этого не может! Всем стоять и не шевелиться!! - прорычал Владыка.
   - Да что сл...
   - Замолчите. Бэрд не двигайся, не делай резких движений. Иначе джалла может наброситься на тебя, - зашипел Келеберн, медленно подбираясь ближе к магу.
   - Джалла? - переспросил Бэрд. - Вы имеете в виду эту русалку.
   - Да никакая это не русалка! Ты у нее хвост видишь?! - Владыка сделал короткое движение рукой, призывая остальных тоже подойти поближе.
   - Но ведь если это джалла, почему она не напала на меня сразу? - недоуменно спросил маг. В детстве он часто слышал рассказы про кровожадность этих прекрасных хищниц.
   - Видимо она уже сыта. Когда джаллы не хотят есть они становятся ленивыми и невнимательными.
   - Н-но, неужели она съела Асмля?! - простонал эльф, который теперь уже не надеялся увидеть друга в живых. - Не может этого быть!
   Последнее он произнес слишком громко, джалла моментально вскинула голову и наконец-то заметила новоприбывших. Ее золотые глаза сверкнули, а узкие зрачки расширились и стали почти похожи на человеческие. Потом она пригнулась, расставив руки, и громко зашипела, обнажив клыки. Не переставая шипеть, как раскаленная сковородка, джалла начала пятиться к воде и, когда ее ноги уже выше щиколотки были в мутной воде - вдруг прыгнула. Это было настолько неожиданно, что никто ничего не сделал, все попросту наблюдали, как она молниеносно схватила Бэрда за одежду на груди и потащила его за собой в воду, маг брыкался и отбивался. Бойе и Эридан кинулись ему на помощь, но тварь оказалась на столько сильной, что попросту отбросила их обоих в траву и друзьям не удалось оторвать ее от юноши.
   - Она сильна, как медведь! - закричал оборотень. - Нам с ней не справиться!
   А джалла тем временем неумолимо тащила мага в озеро. Бэрд уже почти отчаялся. Когда вода достигла ему до пояса, маг услышал звонкий повелительный голос Владыки эльфов:
   - Пригнись!
   Он едва успел выполнить указание, как над его головой просвистела стрела. Джалла издала сдавленный булькающий вскрик, походивший больше на предсмертный крик тонущего, ее когтистые пальцы безвольно разжались и она рухнула спиной в мутную воду, подняв водопад брызг. Стрела Келеберна угодила ей прямо в лоб.
   - А я уж, было, совсем распрощался с жизнью, - громко выдохнул дрожащий Бэрд.
  

To be continued...

  
   Не продвигаться вперед, значит идти назад (лат.)
   Здесь и дальше месяцы будут даваться по григорианскому календарю.
   На языке квэнья, по гондорскому летоисчислению месяц = промежутку между 18-м марта и 16-м апреля
   * трое составляют коллегию (собрание) (лат.)
   Рыжая (франц.)
   Маргаритка, Грусть без примеси
   Сапковский
   Пустоземье
   Серебряная звезда, сияющая,
   Дарующая вечерами свет,
   С небес копьем падает
   Вниз вместе с золотым утром.
   (примерный перевод с квэнья)
   Лютик
   Так звали коня Элрохира. Перев. с квэнья Надежный.
   Отдых с достоинством, отдых с почетом (лат.)
   Привет, приветствие (квэнья)
   Ни шагу назад, всегда вперед (лат.)
   Пусть лев, пожирающий всегда, будет поражаем (лат. ср.: пусть поднявший меч от меча и погибнет)
   Час нашей встречи осиян звездой (квэнья)
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"