- Господа, у нас есть возможность ещё раз взглянуть на это прекрасное место, подаренное нам милостивыми богами. Тут есть всё, что надо для счастливой жизни: обширные поля, зелёная роща, журчащий ручей, хорошая дорога, ухоженные дома. Смотрите, господа, смотрите, ведь не все из нас смогут взглянуть на эту красоту ещё раз. Одному Альфиру известно, кому из нас удастся дожить до завтрашнего вечера.
Повернувшись к стоявшим за его спиной офицерам, генерал Шинат рит Бараса невесело усмехнулся и вновь обратился к командирам своей армии.
- Увы, господа, но армия - это не только чины, парады и мундиры. Прискорбно, но военным иногда приходится умирать. И чтобы это печальное событие не стало навязчивой привычкой, требуются две вещи - мозги и усердная работа.
Генерал прошёлся по плоской вершине невысокого холма и обратился к стоявшему рядом пожилому майору с папкой в руках.
- Косвет, таблица сигналов с тобой?
- Конечно, господин генерал. Хотя я и так знаю её наизусть.
- Не сомневаюсь. Господа, многие из вас считают меня немного сумасшедшим, так что вас не удивит ещё одна небольшая проверка. План сражения, как вы хорошо знаете, продуман до мелочей, и мне очень не хотелось бы проиграть его из-за забывчивости кого-нибудь из офицеров. Меня также очень огорчит бессмысленная гибель двух-трёх сотен солдат. Когда у противника втрое больше людей, подобная расточительность недопустима. Поэтому мне очень интересно узнать, что означают две жёлтых сигнальных синтагмы. Смелее, господа, кто первый?
Шинат рит Бараса возглавил Центральную армию совсем недавно, но командиры входивших в неё полков и отдельных рот уже успели привыкнуть не только к его дотошности, но и к своеобразной манере выражаться. Кто-то из них втихую посмеивался, кого-то всё это раздражало, но после того как генерал без лишних разговоров отправил в Ансис не в меру строптивого командира Нарлисийского драгунского полка, все стало ясно - так или иначе, но он заставит подчиняться его приказам.
Получив несколько удовлетворивших его ответов, рит Бараса поблагодарил офицеров, предоставив им возможность продолжить подготовку к завтрашнему сражению. Само по себе знание сигналов не слишком интересовало командующего, так как рядом с любым командиром обязательно будет какой-нибудь лейтенант или капитан, вызубривший сигнальную таблицу не хуже утренней молитвы. Генерал собрал старших офицеров на холме, чтобы они ещё раз могли соотнести свои будущие действия с лежащей перед ними равниной. Тех из них, кому предстояло сражаться на заранее подготовленных позициях, в первую очередь интересовала защита собственных флангов. Именно поэтому, например, командир Романтрийского пехотного полка фос Гайневерн внимательно вглядывался в заболоченную Унтидскую пустошь, лежавшую слева от его рот. А вот граф фос Теонесте - командир уланского полка, вновь и вновь прикидывал, насколько далеко к северо-востоку ему следует вести своих кавалеристов для флангового удара по тангесокской армии. Конечно, каждый из уже не по одному разу осмотрел всё способное повлиять на ход сражения, но рит Бараса полагал, что его офицерам будет полезно не только лишний раз взглянуть на поле боя, но и ощутить себя чем-то единым, неразрывно связанным и общим замыслом, и общей судьбой. Прослужив в армии тридцать два года, он не сомневался - уверенность в тех, кто стоит рядом в общем строю, потребуется им очень скоро.
Два месяца назад рит Бараса был в Ансисе, где молодой герцог обрисовал генералу не только его непосредственную задачу, но и общую диспозицию войск Тивара. Не вызвало сомнения, что Тангесок и Коренжар используют перевал Илугин для быстрого выдвижения своих войск по старой имперской дороге, которая вела к развилке, находившейся возле городка Хабъяла. Одна из дорог вела к Чартакскому мосту через Уптолу и далее к восточному побережью Литука. В стратегическом плане это направление было не самым значимым, поэтому находившаяся за Уптолой Восточная армия насчитывала немногим более четырёх тысяч человек (этой армии вменялось в обязанность также противодействие войскам герцогства Непшит, если им, конечно, удалось бы прорваться вдоль берега Батакского моря). Западная дорога шла от Хабъяла к каменному Ортильскому мосту через Арбул - главную реку полуострова, за которым открывался прямой путь к Ансису. Это направление прикрывала Первая армия, в которой было почти пять тысяч человек.
В Накатамской империи очень ценили тиварские рудники и литейные мастерские, снабжавшие качественным металлом едва ли не половину Бонтоса, поэтому несколько веков назад был построен ещё один участок дороги, ведущий от Большого прибрежного тракта к Динайскому мосту и далее на восток. Достигнув этого тракта, противник мог быстро выйти по нему как к Ансису, так и к Фериру, поэтому перед восьмитысячной Западной армией стояла довольно сложная задача, тем более что её полки должны были также защищать главный порт страны от высадки вражеских войск.
Рит Бараса четыре года командовал Западной армией, изучил подконтрольную территорию вдоль и поперёк, поэтому во время встречи с герцогом был удивлён его детальным знанием обстановки. Столь же подробно Локлир фос Контанден обрисовал положение Центральной армии, размещённой между Арбуром и его притоком Уптолой. Являясь по сути первым эшелоном обороны Тивара, армия должна была сдержать натиск хлынувших через Илугинский перевал солдат Тангесока и Коренжара, препятствуя их прорыву через Чартакский, Динайский и Ортильский мосты. Молодой герцог не скрывал, что для восьми с половиной тысяч бойцов это очень сложная задача, и для её успешного решения одних упований на храбрость и верность долгу было маловато. Вдосталь наслушавшись высокопарных заявлений генерала фос Пролокота, Локлир отправил его в родовой замок гордиться своими былыми заслугами. Назначив нового командующего Центральной армией, он потребовал от него через три пятидневки предоставить свой план обороны Междуречья.
Шинат рит Бараса со своими доверенными людьми две недели не слезал с коня, осмотрев каждый камень на дороге и каждый куст от перевала до развилки. Следующим этапом подготовки стало трёхдневное сидение за картами и схемами, за время которого генерал надиктовал своему неизменному помощнику майору рит Шепсесу целую стопку листов, содержащих его соображения и предложения. Через несколько дней рит Бараса уже стоял перед герцогом и командующим армией Тивара Бесли рит Нейстулатом, терзавшими его план обороны с рвением голодных стервятников.
Больше всего сомнений вызвали два ключевых вопроса. В первую очередь это относилось к утверждению рит Бараса, что Центральная армия не сможет защищать все три моста. По его мнению, между предгорьями Касатлено и ведущей к Динайскому мосту дорогой не было позиции, на которой можно было бы остановить превосходящие силы противника. Не сдержавшись, генерал позволил себе прямо спросить у герцога, чем его армия поможет Тивару, если враги просто переступят через трупы половины бойцов. К его удивлению, именно этот довод оказался решающим, и оборонять подступы к Динайскому мосту было поручено Западной армии.
Вторым спорным вопросом стала уверенность рит Бараса в том, что командующий армией Тангесока генерал Рилвал фос Напсабад вновь использует свой излюбленный приём - обход с последующей фланговой атакой. И хотя рит Нейстулат подтверждал, что во всех известных сражения тангесокский генерал использовал подобный манёвр, убедить герцога долго не удавалось, тем более что рит Бараса считал необходимым спровоцировать противника на охват своих позиций. Генералу уже стало казаться, что его настойчивость закончится отстранением от должности, когда молча расхаживавший по кабинету фос Контанден неожиданно подошёл к нему с пожеланиями удачи в предстоящих сражениях.
Получив необходимые для реализации своего плана полномочия, генерал не стал медлить. Все три пехотные полка отложили в сторону копья и мечи, превратившись в землекопов, посменно работавших днём и ночью. От рощи до пустоши было около двух кованов, то есть тысячи шагов, при этом имперская дорога шириной в двадцать локтей, находящаяся примерно посередине, была, пожалуй, единственным местом, которое оставили в покое солдаты рит Бараса. Генерал не собирался встречать противника в сомкнутом строю, охотно предоставив армии Тангесока возможность продемонстрировать свою храбрость во время штурма полевых укреплений. Слева и справа от дороги было построено восемь полевых редутов, каждый из которых должна была защищать пехотная рота. Позади них находились четыре редута с крепостными арбалетами и баллистами, способными метать болты в два локтя длиной на триста-четыреста шагов. Обслуживали эти дальнобойные орудия пекоты-мастеровые из клана Ульгор, а прикрывали пятые роты Романтрийского и Потусадского полков.
Земли при строительстве этих редутов было перекопано немало, причём эти работы велись только днём, позволяя всем проезжавшим по имперской дороге убедиться в серьёзности намерений генерала рит Бараса. Когда начинало темнеть, драгуны полностью перекрывали дорогу, ссылаясь при этом на неких коренжарских разбойников, что в Междуречьи мало у кого могло вызвать удивление. А после того как на небосклоне появлялись ночные светила, на работу выходила вторая смена, результаты трудов которой не предназначались для посторонних глаз. За две пятидневки было выкопано много сотен ям-ловушек, в несколько рядов протянувшихся перед первой линией редутов. Вслед за землекопами шли солдаты, которые забивали в дно ловушек заострённые колья, накрывали ямы сплетёнными из тонких веток крышками и укладывали поверх них свежесрезанный дёрн. Завершалась работа погрузкой лишней земли на повозки, собранные командующим со всех полков. И когда междуречье вновь освещали лучи Афрая, заметить какие-либо изменения на поле перед укреплениями было практически невозможно. Чтобы проезжавшие по дороге шпионы оставались в неведении как можно дольше, генерал приказал поливать уложенный над ловушками дёрн каждую ночь.
Привыкшие к более спокойной жизни солдаты и офицеры Центральной армии были не слишком рады круглосуточным работам, но рит Бараса обошёл все пехотные полки, настойчиво доводя до сознания своих подчинённых проверенные веками истины: "Пот сберегает кровь", "Лучше строить редуты, чем копать могилы" и так далее. Убедительности его словам добавляла отборная ругань, восхищавшая даже бывалых солдат своей изобретательностью и разнообразием. Генерал претворял свои планы в жизнь железной рукой, ничего не упуская из виду и требуя безоговорочного выполнения своих приказов. Когда граф фос Шаперши заявил, что вверенный ему драгунский полк не будет заниматься заготовкой веток и тем более плетением каких-то дурацких крышек, рит Бараса с лёгкой усмешкой сообщил заносчивому аристократу, что пока у него ещё есть возможность порадоваться своей принадлежностью к знатному роду, но второго такого раза просто не будет.
Для заготовки веток генерал выбрал удалённую рощу, которой не было видно с дороги и, следовательно, даже внимательный наблюдатель не смог бы заметить изменения в кронах деревьев. Не питая особых иллюзий, командующий через пару ночей отправился посмотреть на работу Нарлисийского полка, и ничуть не удивился, обнаружив драгун в паре сотен шагов от дороги. Выяснив, что эта роща была выбрана лично отсутствующим сейчас графом, рит Бараса вернулся в лагерь и приказал возлежавшему с двумя любовницами полковнику убираться прочь.
Не меньше пересудов вызвала история с майором-интендантом, командовавшим сборной командой ездовых. Заметив, что возящие землю повозки оставляют хорошо заметные следы на каменной дороге, генерал потребовал в целях маскировки сметать просыпавшуюся землю на обочину. Когда хмыкнувший офицер поинтересовался, не стоит ли его людям заодно убирать свежий конский навоз, рит Бараса невозмутимо поблагодарил майора за проявленную инициативу и бдительность, выразив уверенность, что у него, видимо, нет необходимости проверять, куда именно команда ездовых отвозит землю.
Конечно, подготовка к сражению не ограничивалась строительством редутов и сооружением ям-ловушек. Работам, казалось, не будет конца, однако настал день, когда всё закончилось (или почти всё, так как воду для полива дёрна продолжали возить ещё несколько ночей).
Получив сообщение о переходе вражеской армии через перевалы, генерал удвоил количество конных разъездов и ещё раз осмотрел позиции. Когда ему доложили, что колонна пехоты под жёлто-зелёными флагами Тангесока находится меньше чем в дне пути, командующий приказал убрать из посёлка Следа всех жителей, после чего маги Викрамара начали готовить к бою своё главное оружие. Сделать это раньше было невозможно, так как установка магических ловушек требовала особого внимания, и делать это ночью было опасно. Поздно вечером на холм поднялся руководивший командой магов Листеут - старший помощник магистра Шосфая, который доложил. Что использующие энергию поля Ванат ловушки установлены и активированы.
Убедившись, что уланский полк, усиленный отрядом конных егерей, уже покинул лагерь Центральной армии, рит Бараса вошёл в свой шатёр и тяжело опустился в складное походное кресло. Теперь ему оставалось только одно - дожидаться завтрашнего утра.