Пару дней назад Аудус брун Римшат получил подписанное рит Корвенци официальное приглашение посетить его вместе с советником клана. Поразмыслив, он пришёл к выводу, что граф хочет обсудить с ними нечто особенное, выходящее за рамки обычных секретных обзоров, направляемых главе клана Ульгор примерно раз в неделю (решение о включении брун Римшата во второй список рассылки было принято герцогом ещё в начале весны).
Возле здания тайной стражи их встретил неприметный господин в светло-сером сюртуке, которого многие знали как Волшвела - одного из гражданских чиновников этого всесильного ведомства. Он сразу же изрядно удивил пекотов, представившись как начальник канцелярии Волшвел рит Галгант, после чего рассыпался в извинениях, сообщив, что рит Корвенци в силу чрезвычайной занятости поручил ему не только встретить уважаемых господ сидарис, но и проинформировать их о некоторых вопросах, касающихся клана Ульгор и всего герцогства Тивар. Первой реакцией Аудуса стало некое чувство досады от того, что вместо графа с ними будет разговаривать обычный, пусть даже и не рядовой чиновник. Однако после того как в коридоре и на лестнице дорогу Волшвелу стали уступать даже офицеры, досаду быстро сменило искреннее удивление. Оно возросло ещё больше, когда они вошли в большую приёмную с сидевшими там мастер-сержантом и немолодым лейтенантом.
Немалое впечатление произвёл на брун Римщата и кабинет якобы начальника канцелярии, основными достопримечательностями которого были подробнейшая цветная карта Бонтоса, большой стол из молавского дерева и металлический шкаф, на стенках которого мерцали блики защитного поля. Разместившись в простых, но очень удобных креслах, пекоты терялись в догадках, не зная, чего ещё можно ожидать от этого загадочного человека с острым подбородком и большими залысинами на коротко стриженой голове.
- Господин Аудус брун Римшат, господин Синганит брун Линкаа! - Волшвел вновь обвёл пекотов внимательным взглядом и положил руки на край стола. - Я осведомлён о деталях взаимоотношений клана Ульгор с герцогством Тивар и не допускаю каких-либо сомнений в вашей личной преданности короне. Собственно говоря, именно это и сделало возможной нашу сегодняшнюю встречу. Тем не менее, господа сидарис, я обязан предупредить вас, что всё услышанное в этих стенах не подлежит обсуждению с кем бы то ни было, включая членов ваших семей и совета клана.
- Господин рит Галгант, - Аудус был несколько ошарашен подобным началом разговора, хотя в глубине души и понимал, что в главное здание тайной стражи их пригласили не для светской беседы. - Но как в таком случае я смогу воспользоваться предоставленной нам информацией?
- Вопрос закономерный, но я сказал всего лишь о невозможности обсуждения, то есть дотошного выяснения источников информации, степени их надёжности и так далее. Это не слишком соответствует принятым у вас правилам, однако сейчас у нас вновь действует Военный кодекс, который даёт вам право просто отдавать приказы. При этом я могу допустить, что членам совета вы сможете как-то пояснять свои действия. Но не более того. Если вы не можете этого гарантировать, я буду вынужден выразить искреннее сожаление по поводу невозможности продолжения нашей встречи.
- Господин рит Галгант, вы совершенно правильно отметили, что у сидарис принят несколько иной подход к обсуждению важных вопросов, однако в книге Тоситора есть глава, предписывающая порядок действий в особых обстоятельствах. И главный судья клана всегда сможет подтвердить моё право единолично отдавать подобные приказы.
- Ну что же, будем считать, что мы достигли полного взаимопонимания, - явно удовлетворённый ответом Волшвел откинулся на спинку своего кресла. - Но вы, кажется, хотели ещё что-то спросить?
- Вы правы, я тут подумал, почему при таких требованиях к обеспечению секретности граф пригласил не только меня, но и советника клана?
- Дело в том, господин брун Римшат, что положение обостряется до предела, и мы не можем допустить, чтобы руководству клана Ульгор пришлось действовать без чёткого понимания ситуации.
- Я не совсем понимаю...
- А я ещё не закончил. Дело в том, что глава клана Ульгор входит в первую пятёрку жителей Ансиса, которых необходимо убить при первой же возможности. И если это произойдёт, в совете клана должен быть ещё один сидарис, который сможет действовать без дополнительных разъяснений.
За пятьдесят три года своей жизни брун Римшату не раз доводилось сталкиваться с чужой подлостью, но слова Волшвела поразили его подобно удару молнии. Рит Галгант вежливо подождал, пока зрачки Аудуса вернутся в нормальное состояние, после чего пояснил, что подобной чести он удостоился благодаря хлопотам главы клана Талмади Ингоса брун Туресно, готового на всё ради получения титула главы всех сидарис Бонтоса. Не так давно брун Туресно уже пытался достичь своей цели путём банального подкупа трёх тиварских кланов, но принять его условия был согласен только совет клана Падатви. Сделка не состоялась, но брун Туресно, привыкший ставить условия королям и герцогам, не собирался отказываться от своих честолюбивых намерений. Ингос хорошо знал, что против Тивара готовятся выступить его северные соседи (принадлежавшие Талмади банки ссудили им сотни тысяч золотых), а королевская чета Небриса просто дожидается подходящего момента, чтобы не захватить если не весь Тивар, то хотя бы его наиболее лакомую часть. Для брун Туресно не было секретом возрождение танкисов, хотя он испытывал некоторые сомнения относительно их конечных целей. Эта неясность его, впрочем, мало волновала, ведь кто бы ни правил в Тиваре ( или даже во всей новой империи), обойтись без банков и кредитов он всё равно бы не смог.
Особые отношения Талмади с Тильоданом были достигнуты ещё при отце нынешнего короля, бедный Тангесок был только рад услужить богатейшему клану, мнением Непшита никто особо не интересовался, а буйный Коренжар интересовала только военная добыча. Несколько сложнее было договориться с танкисами, которые вообще сомневались в праве пекотов на существование, ведь они были созданы Альфиром уже после разрыва с почитаемым ими Молкотом. Шпионам графа через третьи руки удалось узнать, что принимавшие решение магистры Ордена танкисов сочли, что мастеровитые пекоты ещё должны поработать на благо новой тиварской власти. А коли это так, то предпочтение следовало отдать наиболее послушному и сговорчивому клану, предварительно устранив тех, кто вряд ли смирится с победой врагов фос Контанденов.
- Думаю, нет особой нужды уточнять, с каким кланом Талмади предпочитают иметь дело, - невесело усмехнувшись, рит Галгант вновь положил ладони на стол. - Все мы знаем, что Падатви всегда держались особняком, но в последние годы совет клана особенно старательно демонстрировал свою независимость. Уверен, что вы хорошо помните, когда именно это началось.
- Когда Чендиган брун Ферти заплатил за назначение своего племянника советником клана, а старый Бутинко брун Нустер утратил способность понимать, что происходит вокруг него.
- Совершенно верно, господин брун Римшат. Реальная власть оказалась в руках Тартава, а брун Нустер до сих пор жив только потому, что глава совета избирается представителями всего клана. Всего - и это слово здесь ключевое. Слишком многие знают, кто такой Чендиган, заморочивший голову старому Бутинко, и вряд ли поддержат его самоуверенного ставленника. Во всяком случае, не сразу.
- Но как же Талмади планируют устроить всё это?
- Да, одним Талмади это не под силу. Но во время большой войны в союзе с танкисами это не так уж и сложно. Мы знаем, что сейчас в Ансисе находится несколько групп наёмников ордена, которые ждут приказа, чтобы устроить кое-что похлеще взрывов на рынках. Если армии Тангесока и коренжарцам всё-таки удастся как-то перебраться через Арбур, они этот приказ получат. И вот тогда могут произойти две вещи: смерть господина брун Римшата и очень своевременная кончина брун Нустера, после чего советник Таргав в соответствии с той же самой главой книги Тоситора станет временным главой клана Падатви. Пока временным.
- Согласен, что всё это звучит достаточно убедительно, но при подобных обстоятельствах и меня, и всех членов совета будут охранят наши диентисы.
- Господин брун Римшат, большинство диентисов клана Ульгор находятся на государственной службе, и если дело дойдёт до защиты Ансиса, они будут сражаться на его улицах, - Волшвел на мгновение замолчал и посмотрел на висевшую на стене карту Бонтоса. - К тому же диентисы вряд ли смогут защитить вас от стрел вольных лучников.
- Наронги уже в городе?
- У нас пока нет прямых доказательств, но, думаю, за этим дело не станет, - офицер тайной стражи (а в этом пекоты уже не сомневались) поднял руку, останавливая новые вопросы. - Господа, у нас не так много времени, поэтому предлагаю перейти к обсуждению конкретных вопросов нашего дальнейшего сотрудничества.
Вернувшись домой, Аудус закрылся в своём кабинете и вновь обсудил со своим советником все детали этой памятной встречи. Особую озабоченность у них вызвала степень вовлечённости кланов Талмади и Падатви в заговор против короны и своих собратьев-сидарис. Судя по всему, заветы Тоситора, ставящего во главу угла расовую солидарность детей Альфира, не смогли противостоять всемогущему золоту и соблазнам лживого и жестокого мира. Когда-то принадлежность к тому или иному клану определялась прежде всего местом проживания и только отчасти - родом занятий. Первыми интересы клана поставили выше интересов всего сообщества именно Талмади, и с этого пути они не собирались сворачивать. Кто знает, как развивались бы события дальше, если бы злобная глупость Каулона не обрекла бы многие тысячи сидарис на изгнание из родных мест. Тивар стал для них новым домом, но потребовалось не так уж много времени, чтобы часть клана Падатви сочла более выгодным делом помощь врагам герцогства.
Само собой разумеется, что Аудус брун Римшат, будучи главой исконно тиварского и самого большого клана (на территории полуострова в клане Ульгор было вдвое больше сидарис, чем в Падатви, и втрое больше, чем в Каминис), много чего знал о происходящих среди его собратьев событиях. Однако разговор с рит Галгантом показал, что очень многое от его внимания скрывалось долго, умело и заботливо. Выяснилось, например, что ещё осенью в Тильодане помимо Тартава побывал и главный тиньяс клана брун Хеденма с двумя младшими жрецами. Причём они там не только встречались с местным советом Падатви и главой дипломатической службы фос Ергибером (что ещё могло иметь хоть какое-то разумное объяснение), но и были приняты королём Небриса, который прямо заявил о своём желании вновь видеть главу клана постоянным жителем своей столицы.
Ещё больше Аудуса насторожило известие о весенней поездке в Небрис командира диентисов Падатви Марета брун Цлантала, которого сопровождали несколько молодых бойцов клана, оставшихся там для дальнейшего обучения. Означало это только одно: ранее немыслимое вооружённое противостояние двух кланов сидарис стало ближе ещё на один шаг. И вновь за всем этим маячила вездесущая тень Ингоса брун Туресно. Прямым подтверждением этого стала информация Волшвела об источнике доходов Ндара брун Цлантала - родного брата командира диентисов, заключившего пару лет назад очень выгодный договор на поставку тканей с одним из правобережных торговых домов, настоящими хозяевами которого были всё те же Талмади. Брун Римшат тут же представил себе новый двухэтажный дом семейства Цлинталов, который, видимо, и стал залогом лояльности командира диентисов к заморским посулам.
Проведя полночи в обсуждении деталей встречи с рит Галгантом и планов дальнейших действий, брун Римшат был разбужен посыльным из замка, вручившим ему письмо с печатью канцелярии герцога. Прочитав это короткое сообщение, Аудус понял, что большая беда уже готова постучать в их двери: армия рит Бараса оставила свои позиции после применения танкисами ядовитого дыма, вражеская конница рвётся к Ортильскому мосту, и один Альфир знает, удастся ли Тивару остановить это прорыв.
Чуть позже появился главный судья клана Дракаси, который сообщил, что сегодня ночью скончался глава Падатви Бутинко, а советник брун Ферти срочно собирает совет для немедленного получения полномочий временного главы клана.
- Мато Аудус, похоже, что этот поганец всё-таки дождался своего часа.
- Неит, Тартав ждал не часа, а подходящего момента, чтобы начать действовать. И он считает, что его время пришло, - брун Римшат протянул судье письмо из замка. - Мато Дракаси, мне нужны особые полномочия - клану Ульгор вновь надо послужить родному Тивару.
Достав из стола лист плотной бумаги с каллиграфически написанным текстом, Аудус положил его рядом с книгой Тоситора в старинном кожаном переплёте. Дракаси хватило одного взгляда, чтобы понять - перед ним был проект решения совета клана Ульгор о наделении брун Римшата правом отдавать приказы без их предварительного обсуждения. Не говоря ни слова, судья взял перо и расписался внизу листа, приведя тем самым клан Ульгор в состояние полной мобилизации.
Никто из членов совета не сомневался, что назначение Тартава рано или поздно поставит Падатви на грань конфликта с герцогом, и хотя большинство сидарис этого клана вряд ли пойдёт на открытый мятеж, активные действия даже нескольких бойцов могли уподобиться камешку, стронувшему с места целую лавину насилия. Многие жители как Ансиса, так и всего Тивара не видели особой разницы между пекотами разных кланов, поэтому ответной реакцией на любое столкновение стали бы погромы и уличные нападения.
Нетрудно было предугадать и дальнейшее развитие событий: пекоты, с материнским молоком впитавшие чувство расовой и клановой солидарности, дадут погромщикам жёсткий отпор, после чего на смену едва тлеющему недоверию придут всеобщее озлобление и жажда мести. Прольётся немало крови, что сыграет на руку всем врагам герцогства - от танкисов до Тильодана, который вполне может использовать защиту Падатви и Талмади как повод для вторжения. Жёсткий анализ и выводы брун Римшата произвели на членов совета гнетущее впечатление, хотя каждый из них в глубине души и раньше сознавал, что казавшийся немыслимым раскол среди сидарис с каждым месяцем приобретал всё более реальные очертания.
- Мато Аудус, мне нечего возразить, но у меня всё ещё есть надежда, что даже после назначения Тартава здравомыслящие сидарис смогут удержать клан от необдуманных действий, - главный тиньяс Шеху говорил очень медленно, взвешивая, казалось, каждое слово. - Две недели назад я встречался с их тиньясом Хендемой, и он заверил меня, что Падатви в любом случае будут считать Тивар своим новым домом.
- Своим новым домом... - Аудусу очень хотелось сказать Шеху, что обласканным королём Небриса Хеденма уже готовит свой переезд в Тильодан, но он сдержался, взглянув на застывшее от напряжения лицо Синганита. - Господа, мы точно знаем, что ни мы, ни Каминис не взяли золото Талмади. А что нам известно о решении Падатви? Мато Шеху, твоя проницательность не раз выручала наш клан, что она подсказывает тебе на этот раз? Хеденма об этом ничего не говорил?
- Ладно, мато Аудус, хватит ходить вокруг да около, - глава диентисов клана Унгалетл провёл рукой по своей лысой голове, что означало крайнюю степень волнения. - Ты считаешь, что мы должны напасть на наших собратьев? Сидарис клана Ульгор будут убивать Падатви?
- Диентисы клана Ульгор убивают только врагов. Врагов клана, врагов сидарис и врагов Тивара. И ты не хуже меня знаешь, что мы себе их не ищем. Они сами выбирают свою дорогу. Но первый шаг будет сделан не нами.
Брун Римшат сказал то, что должен был сказать, искренне надеясь при этом, что ему не придётся приказывать ничего подобного. Вчера он, как смог, ещё раз объяснил рит Галганту, что не в интересах Тивара вынуждать бойцов клана Ульгор первыми атаковать Падатви или Талмади, сколь бы вызывающими ни были их слова и действия. Следовало учитывать, что сидарис, первыми обратившие оружие против своих собратьев, неизбежно станут изгоями, их именами перестанут называть детей, а лучшие торговые дома Бонтоса перестанут покупать изделия ремесленников Ульгора. Нельзя было также исключать вероятность внутреннего ракола и исхода других кланов из Тивара. Вспомнив школьные уроки риторики, Аудус задал тогда офицеру тайной стражи один простой, но очень важный вопрос: "Чем клан Ульгор поможет своей стране, если его действия сплотят её явных и тайных врагов, разом получивших всё то, чего они добиваются уже много лет?"
Глядя тогда на внимательно слушающего его рит Галганта, Аудус очень надеялся, что эти доводы будут приняты во внимание, и власти Тивара смогут избежать опрометчивых решений, продиктованных растущей тревогой и недостаточной осведомлённостью. Ожидания брун Римшата оправдались: члены совета ещё обдумывали его слова, когда конный посыльный доставил именное распоряжение с личной печатью герцога. Все диентисы и бойцы клана Ульгор, находившиеся на государственной, военной и городской службе, переходили в подчинение главы тайной стражи рит Корвенци и должны были действовать только по приказу уполномоченных на то офицеров. Остальным боеспособным пекотам мужского пола предписывалось пресекать уличные беспорядки и нападения исключительно в местах своего проживания или нахождения беженцев из Междуречья.
Чувствуя огромное облегчение, брун Римшат переглянулся с Синганитом и встал из своего кресла.
- Братья сидарис, его величество герцог фос Контанден явил нам вою государственную мудрость и глубину постижения священных заветов Тоситора. Возблагодарим отца нашего богорождённого Альфира, вновь ниспославшего Тивару столь мудрого и достойного правителя. Теперь мы можем быть уверены, что первая кровь сидарис не падёт вечным проклятием на клинки клана Ультор.
Распоряжение герцога избавило совет клана от очень болезненной проблемы, однако поставило перед ним несколько практических вопросов, требующих незамедлительного решения. Дел было невпроворот, и большинство членов совета быстро разъехались по городу. В кабинете брун Римшата остался управляющий делами - бисот Калатеот, вместе с главой клана подбирающий командиров квартальных отрядов местной охраны.
Вскоре после полудня появились ещё два гонца. Известный всему городу светловолосый и голубоглазый (и то, и другое было среди пекотов большой редкостью) Алулист доставил письмо главы клана Каминис. Вульрс брун Отуифу сообщал Аудусу, что совет Каминис подтвердил свою верность короне, после чего получил приказ подготовиться к защите своих кварталов в южной части Ансиса от любых нападений. Довольный тем, что его мнение относительно Каминис полностью оправдалось, брун Римшат улыбнулся и сломал печать на сложенном вчетверо обзоре новостей. Новых сообщений с берегов Арбура не было, а вот информация о скоплении бойцов Падатви возле дома покойного главы клана Бутинко насторожила Аудуса. Он уже знал, что ещё утром туда приехали несколько влиятельных сидарис из клана Падатви, среди которых был, конечно же, и Ченгодал бун Ферти.
Всё это вместе можно было истолковать одним единственным образом: Таргав и его покровители знают о прорыве вражеской армии к мосту и не считают нужным далее прикрываться беспомощным брун Нустером. В пользу этой догадки говорило также отсутствие официального сообщения Падатви о смерти главы клана и отсутствие какой-либо информации о Талмади, которых уже несколько дней было не видно и не слышно.
Помрачнев, Аудус взял в руки прошитый синей нитью конверт, который также был доставлен гонцом из замка. Внутри оказалась очень короткая записка, избавившая его от последних сомнений: "Господин брун Римшат! Они готовы действовать. Помните - вы можете стать следующим. Волшвел."
Ближе к вечеру приехали Шеху и Дракаси, удивлённые и озабоченные количеством вооружённых сидарис возле дома Бутинко. Главный тиньяс рассказал, что его карету даже пытались остановить несколько молодых бойцов Падатви, убравшихся с дороги только после окрика незнакомого командира с колючим взглядом. Когда стемнело, появился главный диентис Унгалетл, доложивший, что переданные в распоряжение тайной стражи бойцы клана собраны в четырёх местах на восточной окраине Ансиса. Переговорив с Аудусом, члены совета отправились в город, чтобы продолжить формирование отрядов местной охраны.
Ранним утром задремавший брун Римшат был разбужен большой собачьей стаей, с громкоим лаем промчавшейся по одной из соседних улиц. Его удивила не только необычная скорость перемещения стаи (обычно городские псы не были склонны покидать обжитую территорию), но и какая-то надсадная остервенелость, превращавшая привычный лай в злобное рычание. Услышав отчаянные вопли людей, встревоженный Аудус выбежал во двор, пытаясь определить, откуда доносятся эти пугающие звуки. Через несколько мгновений позади него раздался громкий крик, брун Римшат обернулся, успел увидеть размахивающего руками Калатеота, и в этот момент тяжёлая стрела ударила его в левое плечо. Аудуса спасла случайность: шея после короткого сна в кресле затекла, и, поворачивая голову к террасе, он был вынужден развернуться всем телом, благодаря чему направленная в сердце стрела пронзила плоть на пол-ладони левее цели.
С трудом устоявший на ногах брун Римшат заметил на крыше соседнего дома человека в тёмной одежде, вновь натягивающего тетиву своего лука. Понимая, что нового промаха не будет, пекот упал на колени, пытаясь укрыться от глаз стрелка за цветущим кустарником. Вторая стрела пронзила куст слева от него, третья сбила лепестки лиловых цветов в локте справа. Лучник не обращал внимания на бегущего по двору Калатеота, и брун Римшат кожей ощутил, что следующая минута может стать для него последней. Однако вместо стрелы со стороны соседнего дома прилетел сдавленный крик, и рванувшийся в сторону Аудус увидел сползающего по скату крыши стрелка.
Яд начал действовать очень быстро, и в дом главу клана Ульгор вносили на руках. Мысли путались, но он ещё смог оценить упорство лучника, до последнего вздоха стремившегося, чтобы именно его стрела поставила последнюю точку в жизни намеченной цели. Подняв голову брун Римшата, знакомый с детства Болкрат влил ему в рот тёмно-зелёный эликсир, который стёк в желудок подобно комку расплавленного свинца. Несколько мгновений слуги с трудом удерживали начавшего биться Аудуса, после чего он неожиданно открыл глаза, тяжело вздохнул и провалился в беспокойный сон.
Брун Римшат очнулся незадолго до полудня. Первое, что он почувствовал, была сильнейшая жажда, за которой последовало ощущение нахождения в какой-то противной болотной жиже. Когда сидевший рядом Болкрат вытер ему мокрое лицо, Аудус догадался, что вся его одежда пропитана липким вонючим потом, с помощью которого организм избавлялся не только от сильнейшего яда, но и от не менее опасного универсального противоядия. С трудом разомкнув запекшиеся губы, он хотел попросить воды, но смог извлечь из своего пересохшего горла только слабый нечленораздельный хрип. Этого, впрочем, оказалось достаточно, и после нескольких глотков живительной влаги Аудус уже смог немного повернуть голову и увидеть сидящего за столом Синганита. Отложив бумаги, советник подошёл к главе клана и кратко обрисовал ему сложившуюся ситуацию.
- Мато Аудус, тангесокцы, наёмники и танкисы переправились через Арбур и сейчас подходят к Ансису. Навстречу им выдвигается тиварская конница генерала фос Фларостира. Утром город атаковали сотни взбесившихся собак и десятки харварлов, которые убили и ранили множество горожан. Погибли также архиепископ фос Оболсотис, епископ рит Ластеон, майор фос Анбанва, майор фос Реувельт, другие офицеры, стражники и солдаты, - вздохнув, Синганит отвёл глаза в сторону. - Мато Аудус, мы потеряли много наших собратьев из всех кланов. Но Падатви всё никак не успокоятся. Герцог поставил им ультиматум: один шаг навстречу врагам Тивара, и клан будет жалеть об этом несколько веков.
Чувствуя, что мысли вновь начинают путаться, брун Римшат пошевелил пальцами правой руки, пытаясь указать собеседнику на большой шкаф с бумагами клана, многие из которых не должны были попасть в чужие руки. Советник понял этот невысказанный вопрос, молча продемонстрировав главе клана лежавший на столе арбалет с редкой боевой синтагмой, способной обратить в пепел весь большой дом главы клана Ульгор.