Крупная Пакость. В лунном свете

Встает луна, и мстит она за муки

надменной отдаленности своей.

Лунатики протягивают руки

и обреченно следуют за ней.

Белла Ахмадулина

Ты невыразимо далёк от меня - так же, как вода лесного ручья далека от лунного света, рисующего на ней след. И - так же - я рисую следы на твоей жизни.

Я никогда не любила луну. Мне всё казалось, будто она завидует нам; совсем одна в пугающем ночном небе, смотрит кривой своей физиономией на нас, таких спокойных, умиротворённых после насыщенного дня, и мечтает поменяться с нами местами. Призрачен её свет - и призрачна власть над нами. Таинственные приливы и отливы, которых я никогда не видела, чудились мне неуловимым отблеском её колдовства, лишним доказательством коварных лунных мечтаний. Я выпросила тяжёлые шторы на окна, чтобы она не заглядывала с неуместным своим любопытством мне в комнату по ночам. Я до смерти боялась повстречаться с лунатиками, будто они были её молчаливым воинством и могли сделать мне что-то плохое. Ночами я старалась не обдумывать ничего важного, опасаясь, что любое решение будет принято под её влиянием, подсказано её немигающим взглядом.

Я боялась, что она подчинит меня себе. На миг ли, навсегда - это не имело значения.

Наверное, символично, что я стала такой луной для тебя.

Интересно, ты знаешь, что я неусыпно слежу за тобой? Чувствуешь, что каждый твой шаг продиктован мной? Догадывается ли марионетка о существовании кукловода? Замечаешь ли ты хоть иногда, что сидишь в лодке, где гребёт кто-то другой?

Похоже, если такие мысли иногда и появляются в твоей голове, ты очень стараешься не показать их.

Когда-то мы с тобой были так близки, что от одной мысли о разлуке у меня перехватывало горло. Когда-то ты клялся, что судьбы наши связаны навек. Что ж, клятву ты не нарушил, хотя сам, наверное, считаешь иначе.

Я часто думаю о нас. Вовсе не потому, что, как считают авторы романов, упиваюсь своей властью над тобой. Скорее - хочу понять себя; странную, чужую себя, себя-Луну, которая восходит вечером и садится утром, не зная, зачем делает это, но не в силах ничего изменить.

Я завидую тебе - твоей свободе делать, что вздумается, дышать, когда захочется. Я делаю всё, чтобы отнять, ужать, обрезать твою свободу; собственно, её уже нет у тебя. Но я продолжаю завидовать - и отнимать то, что и так принадлежит мне. Почему? Потому ли, что ты не знаешь, что на самом деле ничего не выбираешь? Или просто не могу остановиться?

Кто из нас более свободен?

Я не знаю.

Птица летела высоко-высоко, еле различимый силуэт в небе. Пятеро мужчин следили за ней, приложив ладони ко лбам, - пока шестой не опустил ружьё, так и не сделав выстрела.

- Я же говорил - не попадёшь! - торжествующе воскликнул один из них. Неудачливый стрелок пожал плечами:

- Пусть летит. У неё рыба в когтях, дитё кормит. Пропадёт птенец без матери, - и пошёл прочь, неся ружьё на плече.

- Ну что за глупости ты говоришь, Люсьен! - не унимался парень, судя по погонам - лейтенант королевской армии. - Признайся лучше: слишком высоко.

Люсьен беспечно пожал плечами. Переубеждать кого-либо он не собирался.

Его с детства ругали за это. Взрослые, свято верившие: раз им не возражают, значит, они убедили весь мир в своей правоте; друзья, горячие головы, любящие хороший, азартный спор... Он не спорил. Если кому-то приятно считать его лгуном и хвастунишкой - пусть считает. Ему, Люсьену, от этого ни холодно, ни жарко.

Нет, когда-то, давно, он пытался объяснить, достучаться, убедить приятеля, что зима - не лучшее время для плавания. Не помогло. На изумлённое "Почему ты меня не послушал?" последовало странное, непонятное Люсьену по сей день: "Я думал, ты несерьёзно. Просто трусишь, или хочешь меня отговорить, а потом сам полезть и всем рассказывать, какой ты смелый". Опыт показал, что почти все слышат не то, что им говорят - а значит, никакого смысла уговаривать нет. Если с первого раза услышали своё, и сотое повторение ничего не изменит.

Может быть, поэтому ему нравилось в армии. Здесь не в чести были долгие споры, и никто не расспрашивал, что офицеры думают о поступившем приказе. Впрочем, иногда они высказывались по собственной инициативе, но не вступать в дискуссию не считалось неприличным.

Хелейдар Люсьену нравился, хотя почти все его сослуживцы считали это место страшным захолустьем. Впрочем, пока жизнь ни разу не забрасывала Люсьена Амади туда, откуда ему сразу захотелось бы сбежать. В любой дыре можно найти некую прелесть, что-то, что можно полюбить. А здесь вовсе не такая уж дыра. Море тёмно-синего цвета, глубокое почти сразу у берега; лесистые холмы, на некоторых - остатки старых фортов; смешные большеногие птицы с белой полосой по спине и крыльям, смело подлетавшие к людям и требовавшие угощения; пронзительные запахи трав... Люсьен не понимал тех, кто сочувствовал ему, ругал судьбу за "опалу", говорил, что это назначение - дело рук недругов. В конце концов, где ещё должен находиться солдат в смутное время, как не на границе? Если бы он хотел уклониться от опасности, как многие другие, то постарался бы получить место при дворе, а не шёл в армию.

Вообще жизнь Люсьена складывалась вполне хорошо. Да, не всё удавалось, иногда по дороге к намеченной цели приходилось делать большой крюк. Но таких уж несчастий, на которые жаловались его друзья, он не мог припомнить. Иногда не мог позволить себе то или иное желание, но в основном это были незначительные эпизоды.

Изредка, особенно когда его мучила бессонница, Люсьен придумывал длинные письма к Миранде. Упражняясь в эпистолярном стиле, рассказывал ей, как у него всё хорошо, как он любит её и как они будут счастливы. Но никогда не записывал. Миранда - он знал точно - не оценила бы здешних красот и его комплиментов. Со дня свадьбы Люсьен ни разу не видел герцогиню Буше весёлой, а как-то раз слышал её слова, обращённые к подруге, о том, что жизнь закончена. Тогда он пытался утешить возлюбленную, но она ледяным тоном сказала: "Господин Амади, я замужняя женщина и не могу столь тесно беседовать с мужчиной". Если бы Люсьен не знал точно, что она любит его и только добродетель заставляет её произносить такие слова, он бы уверился в том, что Миранда питает к нему отвращение. Но он никогда не давал возлюбленной повода переменить своё к нему отношение; к тому же, юная герцогиня действительно вела себя, как подобает знатной даме, обвенчанной пред лицем Божиим.

Разумеется, Люсьен не одобрял этой свадьбы. Чёрт возьми, да он сам мечтал взять Миранду в жёны! К тому же, ей наверняка неприятен теперешний супруг: дряхлый герцог Буше уже не мог совладать с трясущейся головой. Но с родительской волей не поспоришь, и потом, даже ребёнку ясно: пара лет - и юная герцогиня станет безутешной вдовой. Главное - успеть к этому времени насовершать достаточное количество подвигов, чтобы оказаться в глазах общества подходящей партией для прекрасной знатной дамы. Но это как раз в его руках, для офицера во время почти военное задача вовсе не сложная. Парой медалей он уже обзавёлся, а ведь всего ничего на границе. Конечно, жаль, что Миранда всё это время проведёт с мерзким старикашкой, но зато он даст ей положение в обществе, а позже и хорошее приданое, которое позволит ей удовлетворять любой свой каприз, не выпрашивая у мужа пару сотен. Особенно учитывая, что муж-офицер может месяцами быть вдали от дома. Люсьен знал, насколько его любимая горда и самостоятельна, и радовался тому, что у неё будет собственный доход.

Мысли о Миранде всегда вызывали у него улыбку. Любовь - прекрасное чувство: даже страдания, которые она приносит, сладостны. Пока любишь, ничто не способно омрачить твоё существование. Ведь даже в неприятные минуты можно вспомнить о прекрасных волосах и тонких пальцах - и плохое настроение отступит, а вместо него сердце заполнит свет любимых глаз.

Люсьен шёл по берегу, думал о прекрасной Миранде и улыбался.

Я не люблю светскую жизнь: её приходится вести ночью, под пристальным взглядом луны, а мне всегда был милее крестьянский обычай вставать с рассветом и с закатом ложиться. Но статус герцогини накладывает обязательства.

Играют музыканты; сухонькая графиня Аламбер кивает головой, скроив на морщинистом личике гримасу участия, - она кажется такой безобидной, старая графиня, но все знают, что даже реки меняют направление по её воле.

Графиня Аламбер любит меня. Вместе мы проворачиваем такие интриги, что у неё, как она говорит, разгоняется кровь, и на щёки возвращается румянец молодости. Великая женщина считает меня своей преемницей и помогает удовлетворить мой маленький каприз - очередной раз досадить тебе... Если б она знала, как это важно для меня, немало бы удивилась.

Мы ведём неспешную беседу, обмахиваясь веерами. Скоро она закончится, тонкая ручка напишет несколько строк - и ты отправишься из пока тихого Хелейдара в уже горячую Смеллу. Представляю, как омрачится твоё лицо, когда ты прочтёшь это назначение, - и радость смешивается с грустью. Струится в окна никем не замеченный призрачный лунный свет...

Мы никогда не будем вместе. Меня выдали замуж; ты уехал воевать. Все мои девичьи мечты рухнули, как карточный домик. Я не надену кружевную фату, украшенную гербом твоего рода; у меня не будет троих детей, двух мальчиков и девочки; не вырастет беседка возле дуба, под которым мы впервые поцеловались, и я не буду сидеть в ней, вышивая или болтая с подругами. Всё будет не так; а это значит, что ничего не будет.

Зачем я делаю то, что делаю? Глупый вопрос, сказали бы авторы романов. Ты завидуешь тому, что у него нет старухи-жены, и хочешь отомстить за своё несостоявшееся счастье.

Ах, если бы всё было так просто.

Я знаю, что тебе тоже плохо; оттого, что меня нет рядом, или оттого, что я слишком хорошо дёргаю тебя за ниточки. Мне не становится от этого легче.

Зачем же я продолжаю мучить тебя? Может, делая это, я становлюсь чуть ближе к тебе? Или втайне надеюсь на то, что, не в силах более терпеть лишения, ты прибежишь просить у меня протекции?

Я не знаю ответа. И это пугает меня больше, чем лунный свет.

...Через пять лет к дому вдовствующей герцогини подъезжал молодой генерал с серьёзными намерениями...

Комментарии: 7, последний от 05/10/2011. © Copyright Крупная Пакость (krupnayapakost@mail.ru) Размещен: 25/06/2011, изменен: 25/06/2011. 11k. Статистика. Рассказ: Проза		Ваша оценка:
Аннотация: Этот рассказ был написан в 2007 году на конкурс Мирового Зла. Получился он плохо, но очень дорог мне, потому что писался с трудом, не как обычно я пишу. Я не продумала его заранее, а писала, практически не зная, о чём. Как по мне, для таких условий рассказ получился очень неплохим. Условия конкурса были такими: Мировое Зло дало строфу из стихотворения, я должна была написать рассказ по ассоциации с этой строфой.

Крупная Пакость : другие произведения.

В лунном свете