Аннотация: "...нет для ребёнка ничего более притягательного, чем родительские секреты..."
Ночь. Замок давно затих. Ирейн и сама уже с трудом борется со сном. Но - цель того стоит! Ещё немного... Тихонько щёлкнули, сойдясь на цифре "двенадцать", стрелки часов на стене. Пора.
Босые ноги - в мягкие домашние туфли. На плечи - колючую шаль. Серую... Скрыть голубую сорочку, слиться с темнотой в коридорах.
Няня Милли спит крепко, посвистывает носом во сне. Вот и отлично.
По стеночке, ступая неслышно, миновать дверь кабинета отца. Оттуда, как обычно, пахнет табаком и горячим воском, доносится сухое покашливание. Взрослым, значит, можно засиживаться за книгами допоздна? А она, Ирейн, тоже уже почти взрослая. Недавно исполнилось четырнадцать, и приставленная к ней нянька - это уже сущее издевательство. Хотя Милли всё же скорее не прислуга, а член семьи - растила графскую дочь с самого рождения, заменив умершую в родах мать. Но всё равно - спать в одной комнате с нянькой, как младенцу... Это просто возмутительно! Надо наконец поговорить с отцом. Пора признать, что его дочь - уже не беспомощный ребёнок, пугавшийся в детстве любого стука и шороха.
И что, что она сбегает по ночам из комнаты? Милли всё равно спит как убитая и ни разу ещё не проснулась, чтобы поймать воспитанницу.
Вот и угловая башня. Здесь совершенно темно, и Ирейн поднимается ощупью, держась за перила. Виток за витком, ступенька за ступенькой. Она точно знает, сколько шагов ей нужно сделать, чтобы попасть в длинную галерею, ведущую в пустынное западное крыло.
Хотя на дворе ранее лето, и ночи уже тёплые, а галерее гуляет ледяной ветер. Ирейн ёжится, плотнее кутаясь в шаль. Каждый раз её будто касается дыхание ледяного космоса. Будто она не перебегает из одного замкового строения в другое, а путешествует между планетами. На одной живёт она сама с отцом и ворчливой нянькой, а на другой...
Вот и вход с галереи в северную башню. Попасть сюда можно только таким способом: входы со двора почему-то заложены кирпичом. И все окна первого этажа тоже. Странно... Отец даже говорить об этой башне не желает, хотя Ирейн много раз спрашивала его о том, почему же она закрыта. Всегда отмахивался и переводил разговор на другое. И смотрел строго и даже как-то испуганно.
Ну что ж, нет для ребёнка ничего более притягательного, чем родительские секреты...
Ирейн быстро обнаружила этот проход. Конечно, дверь и здесь была заперта на ключ, но для дочери графа это не было препятствием: тайная дружба с дворовыми мальчишками оказалась весьма полезной - и отмычками снабдили, и пользоваться научили. Так что теперь этой неприметной низенькой двери для Ирейн будто бы не существовало.
Привычно щёлкнул замок. Девочка приоткрыла дверь и скользнула в темноту коридора северной башни. Здесь уже можно зажечь свет - из жилого крыла не увидят. Крошечная свеча, спичка - и вот уже трепещущий огонёк освещает узкий коридор с кольцами под факелы на стенах. Каменный пол застелен вытертой и пыльной ковровой дорожкой, но от него исходит такой холод, будто Ирейн ступает по льду.
Вот и нужная дверь. Тяжёлая, двустворчатая, такая же, как дверь отцовского кабинета. Ирейн осторожно, чтобы не загасить свечу, протискивается между створками...
И оказывается в хранилище грёз.
Это библиотека. Огромная - кажется, что она никак не может поместиться в круглой башне. Стеллажи с книгами расставлены расходящимися лучами от центра, в котором стоит круглый стол с шестью старинными массивными стульями. На столе - масляная лампа, которую Ирейн осторожно зажигает от своего огарка. Выдыхает с облегчением и оглядывается по сторонам.
Каждый раз - как впервые, не сдержать восхищённых вздохов. Царство знаний. Алхимия и география, история и ремёсла. Весь мир на страницах. Тысячи тысяч страниц. Какие-то странные приборы и приспособления, назначения которых Ирейн пока не знает. Но обязательно узнает!
И один стеллаж, который манит особенно сильно. Ирейн смутно догадывается, что именно из-за него отец так основательно запечатал входы в эту башню со двора. Хранящиеся здесь книги, возможно, запрещены.
Это - книги о магии. Девочку неудержимо тянет к ним, и она, будто зачарованная, приближается к стеллажу, идёт вдоль него, осторожно касаясь корешков с золотым и серебряным тиснением. Здесь, как всегда, начинает слегка кружиться голова. В мозгу мелькают смутные образы, не складывающиеся в цельные картины: дождливый осенний день, мокрая мостовая, опавшие оранжевые листья, разбросанные, будто тела на поле боя; сумрачные своды библиотеки, похожей на эту, но намного больше; чья-то тень падает на скорчившуюся в кресле в углу женскую фигуру. Женщина смотрит вверх, и во взгляде её - не страх, а ярость. Прекрасные светло-карие глаза, обведённые синими тенями. На ресницах слёзы, в них дробятся отсветы свечей...
Ритуал? На алтаре - книга. Ирейн мельком видит её обложку: причудливый растительный узор обрамляет изображение солнца. Тень монотонно, голосом, который хочется назвать беспросветно-чёрным, зачитывает что-то со страницы этой книги. Слова падают тяжело, будто капли тёмной крови. И та, чьи глаза больше не сверкают решимостью, оседает на пол перед алтарём, кусает губы, сдерживая стоны, и корчится, будто каждая из этих чёрных капель бьёт её прямо в сердце, разъедая его, как жгучая кислота.
И покачивается в руке тени подвеска в форме полумесяца...
Ирейн вскрикивает, спотыкаясь на ровном месте. Что это? Раньше она этой подвески не видела!
Нет, неправда. Видела, но не здесь. А где?..
Девочка застывает на месте, судорожно стиснув у горла колючие складки шали. Вспоминает...
Как-то раз, ещё в раннем детстве, она проснулась ночью от раскатов грома, испугалась и хотела забраться в кровать к няньке. Но той на месте не оказалось, и девочка, жалобно хныкая, выбежала в коридор - и тут же взлетела в воздух, подхваченная сильными руками.
- Что случилось, маленькая? - спросил отец, прижимая дочь к груди и гладя по голове.
- Гремит, пап, страшно, - всхлипнула Ирейн. - Ой!.. Колется! - И она, отстранившись от отцовской груди, нащупала под его рубахой и вытащила подвеску в форме полумесяца на цепочке. - Ой, какая штучка! Дашь поиграть?
- Нет, принцесса, с этим нельзя играть. - Отец осторожно высвободил подвеску из цепких детских пальчиков. - Но я тебе обещаю - утром я подарю тебе другое украшение, ещё красивее. С блестящими камушками!
- И ленточку! - Ирейн сразу же успокоилась, заулыбалась и зевнула, согревшись в тёплых отцовских руках.
- И ленточку, - кивнул граф. - А теперь пойдём-ка спать. Гроза ещё не закончилась, поспишь со мной.
Девочка обхватила отца за шею, вплывая в его спальню в его сильных объятиях. Привычно нашла взглядом портрет на стене. В темноте он был почти неразличим, но она и так помнила каждую его чёрточку.
Высокая причёска, красивое лицо, чуть печальная улыбка. Тёпло-карие глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами и подведённые голубыми тенями.