Может это и странно, но такой большой мир может умереть всего за несколько дней. Случится что-то такое, чего не ждали и к чему не готовились, и все. И двух недель не прошло с тех пор, как вирус "шестерка" пошел по планете, и что теперь? Если честно, то трудно сказать, что теперь. Телевидения не стало, радиостанции остались только местные, да и те все больше о том, что вокруг происходит, говорят. Как спасаться, куда бежать, что делать. И все. Весь остальной мир словно не существует уже.
Москва. Столица, мегаполис, родной город, в конце концов. Что осталось от нее? Кто остался в ней, кроме целой армии противоестественно оживших мертвых? Наверное, уже и никого не осталось. А кто остался, тот обречен на то, чтобы безнадежно ждать смерти. Мы были там, мы видели, как смерть забирает мой город у жизни. И делает это безжалостно, бесцеремонно, и самое главное - навсегда. Это сразу видно и сразу понятно. Смерть не имеет привычки отдавать что-то обратно. Если только не возвращает это сама, чтобы становиться сильнее, как толпы тех же зомби, что бредут сейчас по серым улицам Москвы.
Сергей Крамцов, бывший аспирант
28 марта, среда, вечер
Ну вот, и теперь мы съезжаем из дачного поселка окончательно. Он укрыл нас, спрятал, спас, чего уж правду-то таить. Дал возможность организоваться, собраться в какую-то общность, достаточно эффективную и даже боеспособную. Зубастую, можно сказать. Теперь все, "эпоха дачного жительства" закончилась, всего за десяток дней. Новая жизнь диктует новые формы организации выживших, и к одной такой форме мы сейчас и примкнем, спасибо той неожиданной и странной встрече на Международном шоссе с подполковником Пантелеевым.
Я зашел в дом, прошелся, оглядывая комнаты. И когда теперь сюда вернусь? Скорее всего, уже никогда. Сколько шашлыка здесь было съедено, сколько в бане проведено вечеров, сколько раз с Татьяной раскачивали скрипучую старую кровать... Все остается в прошлом, так же, как и запертая и брошенная квартира, что на улице Изумрудная. Остается в прошлой жизни, быстро теряющейся во мраке и мути воспоминаний последних жутких дней. И впереди лишь жизнь будущая, да и то, какая-то смутная, странная и непонятная. И где она будет у меня? И какая? И будет ли вообще? Тьфу-тьфу-тьфу, так и накаркать можно.
Я перешел в дом напротив, самочинно нами занятый, тоже обошел комнаты на предмет забытых вещей. И здесь все собрали, кроме моей "тревожной сумки", которая дожидалась меня на столе в кухне. Я подхватил ее и пошел на улицу. Открыл багажную дверь "форанера", закинул ее внутрь. Вот теперь все, можно трогать.
Еще вчера мне удалось поговорить с "мастеровыми мужиками" и предложить им перебраться с нами в учебный центр "Пламя". И ни капли не удивился тому, что мое предложения отказа не встретило. Заодно я познакомился со вторым из них, Павлом, и их семействами, то есть двумя женами и тремя детьми. Время зря они не теряли, и уже все окна в доме были закрыты аккуратно подогнанными щитами и у обоих были новенькие с виду СКС. Вчера же утром, с моей подачи, они сгоняли до заправки, где и получили по карабину и по сто двадцать патронов с обоймами, чем были весьма довольны и даже организовали дежурство. Сейчас же, пока народ паковал остатки вещей, я сбегал к ним на своих двоих, и предложил быть готовыми через час присоединиться к колонне.
На пути обратно пробежал мимо того дома, где нас позавчера угостили водкой. Во дворе никого не было, но из дома доносились визгливые звуки семейной ссоры. Или опять перепили мужички, или жена кого-то из них пытается заставить что-то делать.
Подбежал к своему дому, где погрузку уже закончили и заводили машины. "Приблудный" стоматолог с женой и две спасенные женщины оторопело смотрели на все наше хозяйство, множество машин и хорошо вооруженный и экипированный народ. Если честно, то понимаю их чувства. Это ведь они половину имущества не видели, зря мы вчера целую кучу машин отогнали?
Сейчас "мастеровых мужиков" с семьями нам пришлось подождать на центральной аллее. Мы как-то раньше времени тронулись, а они к быстрой загрузке своих пожитков готовы не были, в отличие от нас, хоть и собирались заранее. Но слишком много времени это тоже не заняло. Курящие, такие как Шмель, Паша и Сергеич, едва успели выдымить по сигарете, как из боковой аллеи показались две "Нивы", белая и бежевая. Им показали, куда пристраиваться, и наша колонна, которая действительно стала настоящей колонной, пошла.
Боеготовность растянувшегося и отягощенного излишним транспортом отряда сейчас равнялась нулю, поэтому мы с Татьяной на "форанере" вырвались далеко вперед, осматривая дорогу, взяв на себя обязанности головного дозора. Не дай бог именно сейчас нарваться на неприятности, ведь даже отбиться не сумеем.
Почти сразу после выезда из поселка я увидел аж троих мертвяков, медленно бредущих по разбитой дороге. Мда, а вот и они, а мы и заждавшись. До сих пор возле дачного поселка они не появлялись, кроме того, первого, о котором говорил Петрович, и который неизвестно куда сгинул, а тут целая компания. Ситуация продолжает ухудшаться. Я предупредил колонну по радио о том, что сейчас будет стрельба, и, высунувшись из машины, застрелил всех троих из автомата, открыв огонь одиночными. С пятидесяти примерно метров и с коллиматорным прицелом потратил всего шесть патронов на троих. Но их раскачивающаяся, переваливающаяся походка заставляет иногда промахиваться даже в таких условиях, когда стреляешь как на стенде с мишенями.
Еще двоих мертвяков я увидел на асфальтовой дороге и их тоже застрелил. Дальше до шоссе дошли без приключений, равно как и проскочили по нему до поворота на "Пламя". Разве что не раз ловил на себе удивленные взгляды едущих из Москвы людей, не понимающих, кто может сейчас ехать в сторону величайшего в мире рассадника ожившей мертвечины? Ну, это они по наивности, своими глазами довелось видеть мародеров в мертвом городе. Там им самое раздолье сейчас, если не боятся жизни лишиться особо мерзким образом. Но некоторые не боятся.
Сигнал и волну радиоопознания на КПП "Пламени" нам дали, и опознались мы как положено, но все равно, после проезда в ворота нас остановили. Там теперь было организовано нечто вроде накопителя или шлюза. Подошли два прапора, начали проверять документы и составлять список прибывших. Одно дело, когда мы просто в гости ездим, и совсем другое - на поселение. Заправлявший здесь всем старший лейтенант, тот же самый, которого видели позавчера, записал в амбарную книгу номера документов и даты выдачи, после чего пропустил нас дальше, сказав, куда ехать, хоть мы и так все знали уже.
В гостинице вместе с нашими нас встретила еще и немолодая гражданская женщина. Она дала нам несколько комплектов ключей от комнат, причем подобрала их так, чтобы мы оказались рядом с теми, кто прибыл вчера, рассказала, во сколько открывается и закрывается местная столовая. Затем женщина спросила, кто из нас сюда на постоянное жительство и сказала, чтобы они сразу после размещения отправились представиться зампотылу. Таких у нас набралось одиннадцать человек, если с семьей доктора и спасенными в Солнечногорске женщинами посчитать "мастеровых" с семействами.
Нам с Таней достался двухместный номер, в котором мы сразу сделали радикальную и самую важную перестановку, то есть сдвинули кровати. Двуспальных кроватей в этой сугубо служебной гостинице не было. Скорее это была даже не гостиница, а общежитие, с душевыми и туалетами в конце коридора. Зато в подвале была баня, которую вполне можно было зарезервировать лично для себя на пару часиков. Электричество еще работало, имелась и горячая вода. А вот что они думают делать дальше? Ведь электростанции рано или поздно встанут, равно как иссякнет поток газа в котельные или запас угля к ним. Чем будут топить и чем освещать помещения зимой? Пусть до холодов еще больше полугода, но пролетит это время быстро. Вообще, они, наверное, и это тоже продумали. Тут вообще какие-то мужики все больше продуманные, чего один засев учебных полей стоит.
Людей в гостинице было уже много, но в основном это были или дети, или девочки подросткового возраста с детьми. Наверное, все взрослые были при деле, учитывая, что работа кипела по всей территории, достаточно в окно выглянуть, чтобы в этом убедиться.
Мы побросали вещи и оружие у себя в номерах, оставив на себе лишь пистолеты, с которыми я приказал не расставаться никогда, даже в отхожем месте, сбросили анораки и пошли вниз.
В столовке было шумно, многолюдно, чисто, хоть изысками интерьер не блистал - самая классическая столовка. Мы пришли самыми последними из всех. Наши уже успели сдвинуть столы в один и рассесться, там же за столами сидели спасенные Маша и Даша. Еще за нашим столом, к моему удивлению, оказался Пантелеев, с какой-то приятной женщиной лет сорока, которую он представил как жену, а заодно и как врача. Звали ее Людмилой, мы познакомились.
Пошел к раздаче, прихватив поднос. Кормили без изысков, но вкусно, и я взял котлету с жареной картошкой, минералку и чай. Вернувшись за стол, уселся прямо напротив Пантелеева, затем по ходу дела быстро, но с "леденящими душу" подробностями, рассказал полковнику историю близняшек, оставшихся сиротами и спасенными из рук насильников. Подполковник посмотрел на них внимательно, переспросил, сколько им лет, хмыкнул чуть иронически, как любой другой хмыкнул бы тоже, но безусловное "добро" на их пребывание в "Пламени" дал. Судя по всему, его впечатлениям о том, что нужно лейтенантам, они соответствовали. А заодно перепоручил их жене, попросив приставить к делу. У них в санчасти, перестраиваемой в госпиталь, был недостаток медсестер.
А дальше, пользуясь моментом, я решил позадавать вопросы, которые меня мучили. Здорово так мучили, до свербения в заднице.
- Товарищ полковник, а как думаете следующую зиму встречать? - задал я первый вопрос. - Думаете, что еще будет свет и тепло?
- Нет, мы же тут не совсем дубы. - усмехнулся тот. - По свету... если в перспективе, то даже постройка маленькой электростанции на базе котельной планируется, есть у нас специалисты по малой энергетике, и вроде даже знают, откуда паротурбинные установки взять... Но это уже совсем на потом. А по жилью... есть два проекта у нас - дополнительно утеплять стены многоэтажек, ставить везде маленькие печи и разводить дымоходы, или даже строить деревянные избы. Они куда теплее панельных домов, если откровенно. И жить, как предки жили, чем плохо? Места у нас много, можно не одну деревню разместить.
- Ничем, даже здорово. - покачал я головой. - Я люблю деревянные дома, если честно. А умеете избы-то строить?
- Уметь тут нечего, главное, чтобы лес был правильный и в нужном количестве. А пока начнем дрова заготавливать. Точнее - уже начали. Делаем вокруг периметра полосу отчуждения, и все срубленное на дрова идет, если на пиломатериал не годится. Так и будем заготавливать ежедневно.
- А с продовольствием как? - поинтересовался я.
- Вот с продуктами сложнее. - вздохнул Пантелеев. - Есть пока запасы кое-какие, нашли и распахали место, где картошку сажать, свинарник уже начали строить, большой, насчет свиней даже где-то начпрод договорился. Птицеферма опять же. Но все равно, пока свое хозяйство разовьется, надо бы еще запастись теми же консервами. У нас тут больших продскладов никогда не было, сам понимаешь. Учебный центр общевойсковой академии - это не часть и не склад Росрезерва.
Понимаю, конечно, чего тут не понять? Учебный центр и испытательные полигоны. На кой черт ему были склады НЗ с тушенкой нужны? Зато у меня есть прекрасная идея насчет как раз таких складов, и я спросил:
- Товарищ полковник, скажите, а сколько людей и с чем вы можете выставить на операцию вне центра, если не в напряг? Не оголяя тылы, так сказать.
Подполковник задумался. Затем ответил уверенно:
- Роту. Полноценную, с броней, на бэтээрах. А может и больше, если командир другие работы ужмет на день-другой. А что?
- Здорово. - я аж руки потер от радостного предвкушения. - А грузовиков мобилизовать под перевозку продуктов?
- Это не ко мне, я тут все же по военно-тактической части, это к зампотылу. - ответил Пантелеев. - Но десяток могут выделить сразу. Наверняка.
- Прекрасно! - завил я, откровенно ликуя. - Рассказываю, где продуктов до неба, но надо выбить оттуда одну банду, не сильную, но наглую.
Хлебниково мне пришло в голову, естественно. Слишком умные менты с такими же шибко умными кавказцами. Оккупировали, наверняка еще погнали или перебили хозяев и работников складов, раньше там не только Кавказ торговал, захватили все, что там есть, и теперь живут-жируют. Не до хрена ли им будет? Тем более, что я уже думал, что не удержать им нынешними силами базу, придет кто посильнее, и погонит их в шею. Так пусть лучше вояки их погонят, они не для торговли, а для людей продукты ищут.
Подполковнику идея не просто понравилась, а понравилась очень сильно. Настолько сильно, что он затребовал меня завтра с раннего утра в штаб, на составление плана операции. Я попытался было отнекиваться, сказал, что был там всего раз в жизни и толку от меня не много, но получил приказ в категоричной форме.
А у меня при этом появилось некое ощущение свершившейся мести. Заслуженной причем, безотносительно того, что лично мне они ничего худого вроде и не сделали. Я представил, как к теплому и уютному бандитско-ментовскому гнездышку подойдет рота на броне, преимущественно из офицерского спецназа, и чем это все закончится.
Затем я перешел к банальной торговле, то есть откровенно предложил поменять излишек нашего транспорта на что-то особо полезное для нас, снова заставив Пантелеева задуматься. Все же предлагали мы немало, две "буханки", каждая не старше пары лет, и один УАЗ. И нам прекрасно было видно, что часть в них нуждается, здесь, как и везде, был дефицит именно "командирско-посыльного" транспорта, который можно легко гонять по разным делам, не морщась как от зубной боли, подсчитывая расход топлива. Заодно я предложил к обмену так и не пристроенный никуда "паджеро". По поводу же наших "японцев" пока не сказал ничего, у меня появились другие идеи относительно них.
- И что хочешь взамен? - спросил Пантелеев.
- А что я могу хотеть? - удивился я. - Хочу оружия, боеприпасов, и всякого такого. От рации типа "Северка" не отказался бы, и еще от горючки в бочках. Сами знаете, какая нам дорога светит.
Пантелеев подумал и от "паджеро" отказался сходу. А по поводу остального сказал:
- Сам понимаешь, что такое без зампотыла не решается. А до завтра я с ним поговорить не смогу нормально, ему сейчас не до этого. Хотя приказ командира о помощи вам помню, и выводы из этого сделал. Завтра обсудим, в общем. Думаю, что положительно решим, с оружием в требуемых вам объемах у нас нормально. Вас все же немного, не батальон.
На последних его словах у меня в сердце запела-зажурчала свирель, но виду я не подал, лишь похвалил нас самих за выдержку и разумное поведение. Только за счет того, что не рванули сразу прочь от Москвы, а продолжаем крутиться вокруг, сумели разжиться оружием и всем необходимым, причем неплохо так разжиться, другим на зависть. Здесь пошарились, там подсуетились, и результат налицо. Регулярно обламываются какие-то возможности усилиться, главное их не упускать. А убеги мы дальше от города, и ничего из всего этого не добыли бы. Кстати, взятые с бандитов стволы мы все отдали майору, но патроны тоже себе оставили, почти тысячу "семерки" и пару сотен с картечью для гладкоствола. Так к чему я? А, к тому, что мы превращаемся в отлично оснащенный и не хуже вооруженный отряд лишь потому, что стараемся крутиться в гуще событий, а не бежим куда подальше.
Затем я начал напрашиваться на присоединение к нападению на Хлебниково, но получил категорический отказ. Пантелеев сказал, что доступ к продуктам у нас и так будет, поделятся они добычей, раз уж мы им такую цель указали, но операцию проведут его люди и путающиеся под ногами "партизаны" там без надобности. Ну, если продуктами поделятся, то я и не настаиваю. Соображаю, что если именно "его люди" этим займутся, то мы только под ногами и будем путаться.
Полковник ушел, доужинав, и еще раз напомнив, что с утра ожидает меня в штабе, а я пересел к Татьяне, болтавшей с Викой и Машей. Как я заметил, из столовой вообще никто не уходил - это было самое удобное в этом здании место для общения. Людей к этому времени еще прибавилось, рабочий день наконец закончился, и столовка превратилась в клуб. Между столами бегали дети, люди болтали, некоторые выпивали даже, хоть и понемножку. Дети нашей рыжей Маши уже обзавелись друзьями, и тоже были где-то в зале. Где именно - никто не беспокоился, потеряться они не могли, потому что детей отсюда без взрослых просто не выпускали.
Мимо столика прошли с подносами наши знакомые "мастеровые". Они поблагодарили меня за то, что затащил их сюда. Уже все пристроились к работе, оба по плотницкой части, жен тоже трудоустроили, одну даже заправлять на кухне этой самой столовой. Вторая будет работать пока в детском саду, но они намерены открывать школу. Дети уже отданы в кружок начальной военной подготовки, здесь на этом настаивает командование. Я подумал, что командование очень даже правильно делает.
Я спросил у мужиков, где они живут, и они ответили, что в этой самой гостинице, но будут работать на переделке нескольких учебных корпусов в нечто вроде общежития для семейных. Туда их вроде и обещали переселить в перспективе, но больше нравится проект строительства тех самых изб, о которых говорил подполковник. И туда они надеются перескочить, тем более, что они знают, откуда можно вывезти отличные пилорамы, есть возможность поторговаться с тыловиками. А наладить производство калиброванного бревна и бруса будет несложно, равно как и строить избы по стандартному проекту, и тогда уже к осени можно будет всех расселить. А стекла вынуть аккуратненько из окон тех самых учебных корпусов. Там стекла большие, их можно будет порезать на маленькие. В избах больших окон отродясь не было, у нас больше о сбережении тепла всегда думали. Потом лишние панельные корпуса разобрать, а добытый материал пустить на укрепления.
Во как, сразу видно, что мужики теперь при деле. Мы распрощались с ними, и пошли с Таней наверх. Устал я за сегодня, если честно. И не только за сегодня. И морально вымотался, страшно давит на душу это наступающее на города запустение с одними мертвяками на улицах, а уж сегодняшняя банда беспредельщиков окончательно подкосила меня. Как вспомню этих маленьких голых девчонок-зомби, замученных этими уродами, так хочется поехать, этого Толю с фонаря снять, к жизни вернуть, и снова кончить его. Причем придумать другой способ.
Сходил в душевую в конце коридора, долго плескался там под горячей водой, смывая с себя усталость и грязь, затем вернулся в номер. Татьяна уже постелила, и я рухнул в кровать, прижав к себе свою девушку, чувствуя запах шампуня на ее волосах.
- Как ты? - спросила она меня.
- Устал, очень устал. - вздохнул я. - Денек бы отдохнуть.
- Отдохни, кто мешает?
- Обещания мешали покуда. - усмехнулся я. - Да я морально устал, на самом деле, от всего этого... что вокруг. Мир в яму проваливается, мы выживаем черт знает каким способом и черт знает где... Пока делом занят, то вроде и ничего, а как появится время... все думки, думки, мать их за ногу.
- Ты знаешь, а я сегодня весь день на базе была, думала. - сказала она, закинув руки за голову и глядя в потолок. - Потом здесь осмотрелась, разговоры послушала. И как-то легче на душе. Все же мы как народ погибать не собираемся. Люди думают о будущем, причем даже о дальнем, что и как будет через год, через десять лет, через пятьдесят. Всех детей здесь будут готовить на военных, буду заниматься разработкой способов борьбы со всеми этими зомби, морфами и так далее. Уже создают поисковые группы для экспедиций по всяким техническим библиотекам, заводам и прочим. Будут собирать все чертежи, технологии, чтобы ничего не пропало. Я даже думала, может, нам стоит сюда вернуться?
- Может и стоит. - согласился я. - В любом случае надо будет о себе знать дать, добрались мы до "Шешнашки" или нет. Но у Коврова перспективы лучше.
- А что в Коврове? Там промышленность и все такое, а здесь вроде как интересно.
А то я про это не думал. Как же. Но вслух этого не сказал, а лишь притянул ее к себе:
- Ладно, хорош болтать, иди ко мне, счастье мое...
Сергей Крамцов, бывший аспирант.
29 марта, четверг, утро
К завтраку общий план операции по захвату хлебниковской овощебазы был примерно готов, и Пантелеев выпроводил меня из своего кабинета. Зампотыла части присутствовал на совещании, потому как операция шла в пользу его "департамента", но поговорить с ним по волнующим меня обменно-шкурным делам не получилось, не до того было. Хотя он про распоряжение генерала помнил, и даже мельком об этом сказал, успокоил типа. Ну и ладно, мы теперь никуда и не торопимся, если честно. Будем выжидать, да и по поводу состава отряда у меня тоже мысли есть, пока невысказанные.
Выбравшись из штаба, я решил прогуляться по расположению, пользуясь своим удобным, хоть и не совсем понятным статусом "гостя", когда вроде гулять можно, а припахать тебя уже вроде и нельзя. А заодно мне бы подумать надо, почесать в затылке, понять, как и куда жить нам дальше, и что для этого необходимо. И в таких мыслях добрел до КПП.
Инженерная техника работала круглосуточно. Все ревело, рычало дизелями, воняло сгоревшей соляркой и маслом. Базу окапывали уже серьезным, почти крепостным рвом, причем сам ров был очень хитрой формы. По идее, любой упавший в него мертвяк должен было пойти по нему и вернуться или обратно, или попасть под посты, где он был бы застрелен. По верху рвов тянулись заграждения из натянутой на колья колючки, за бетонным забором возводились караульные вышки, широкие, крытые, где можно было при необходимости разместить целое отделение стрелков, и которые могли вести огонь вдоль рвов. Забраться в них можно было только по подъемным лестницам, втягивавшимся внутрь, и там можно было даже жить в полной безопасности. Чувствовалось, что в "Пламени" о своей обороне думают ежеминутно, и думают светлые головы - все было нестандартно, толково.
Путь для машин к КПП и воротам теперь был извилист, зажат разбросанными в шахматном порядке бетонными блоками, да и вообще место становилось действительно неприступным. К тому же, как я знал, батарея саушек пристреляла почти все возможные ориентиры на подступах. Более чем достаточно. Имелись и минометы. А вот минировали только отдельные участки за рвами, специально от людей. Расходовать мины на бестолково вытаптывающих их зомби никто не хотел, только лишний расход материала.
От КПП направился к учебным полям, посмотреть, как там стройка идет. И тут все внушало уважение. Огромное пустое поле было раскопано канавами, укладывались фундаментные блоки, местами на них уже клали обработанные бревна, а пара небольших, но добротных изб была уже готова.
Возле одной возились двое плотников, одетые в уже везде привычный военный камуфляж "флора", но явно гражданские с виду. Они как раз приколачивали перила к невысокому крыльцу.
- Мужики, загляну в дом, не возражаете? - спросил я, окликнув их.
Один даже внимания на меня не обратил, а второй, низенький небритый дядька лет пятидесяти, кивнул, достал сигарету, закурил и лишь после этого сказал:
- Зайди, жалко, что ли?
Доски крыльца забухали под подошвами тяжелых ботинок, беззвучно отворилась на смазанных петлях новенькая дверь. Я вошел в сени, вдохнул запах свежеоструганного дерева, олифы, прошел, похрустывая опилками под подошвами, до следующей двери, что вели из сеней в горницу. Огляделся. А хорошо ведь получилось, добротно. В горнице посередине фундамент под печку, и явно будут делить ее единое пространство на две маленькие комнатки. Окошки крошечные, едва свет пускают, так это и хорошо, теплее будет. А больше и смотреть не на что. Вышел обратно в сени и только сейчас обратил внимание на еще одну дверь. Заглянул за нее... Ага, вот и знак прогресса - унитаз и поддон для душа, выложенный простенькой плиткой. Водопровода нет, но похоже, что наверху бак будет. Больно уж там балки серьезные, под тяжесть рассчитаны.
- Водовозка будет развозить, трубу не тянули. - сказал вдруг из-за спины плотник, тихо вошедший в сени. - А там наверху бак на двести литров, хоть мойся, хоть для кухни. И греть его можно.
- Умно. - поразился я. - А слив куда? В септик?
- А куда же еще? В септик обязательно. - подтвердил мужик. - Септики к каждому дому пристроены.
- А как вообще народ такие домики получает?
- Это через зампотыла. - махнул рукой куда-то мне за спину мужик. - С ним говорить надо, там решают. Там расселяют, кого в избы, а кого в многоэтажки.
- Ага, понял я. Спасибо. - поблагодарил я мужика, и вышел на улицу.
Интересно, интересно. Вот так планируешь что-то, планируешь, а потом опять задумываешься, хорошо ли? Ковров - это прекрасно, конечно, да только кто мы там? А тут у нас репутация уже, и имуществом мы готовы делиться. Да и вообще, насквозь знакомая Москва под боком, даром что ее мертвецы сожрали. Своя территория, вроде как. И дело для всех бы нашлось...
Ладно, потом об этом, сегодня бы мне все же с зампотылом о чем-то договориться, да и порешать вопрос пользования учебной базой для моих бойцов. Не зря же здесь даже офицерский спецназ ГРУ тренируется, база-то самая лучшая. Если бы еще Пантелеев какого инструктора им дал, особенно тем, кто у нас самый молодой... ну да это вряд ли, мало у него людей свободных. На совещании сказали, что здесь около двух тысяч человек сейчас, и бойцов из них чуть больше четырех сотен, остальные сплошь гражданские. А задач у этих четырех сотен выше головы, не успеешь сейчас что-то сделать, и дальше поздно будет. Ладно, нам бы к учебной базе доступ. И можно к материальной. Не откажемся.
Нагулявшись по территории, направился сразу на обед, мне о нем Татьяна по радио сообщила. А то так бы и шлялся дальше, думок-то в голове как блох на собаке, все не передумаешь. И соблазны, соблазны... Плохо, например, оставить здесь всех небоеспособных, прихватив с собой только бойцов? Сколько бы проблем снялось тогда? Много. А так, малым отрядом, да если еще оснаститься получится... Это сколько геморроев вместе с головной болью снимается? Да не сосчитать. Впрочем, что пока об этом думать, думкой дурень богатеет.
Вернувшись в гостиничный корпус и зайдя в столовую, обнаружил там уже одних наших. Алина Александровна сказала, что все прибывшие с нами направились на обязательный медосмотр. Тут решили беречься от всего, даже от эпидемий. Нас на осмотр не приглашали потому, что мы не вливались в общество, а должны были ехать дальше.
За обедом сидел с Алиной Александровной, которая расспрашивала, что делается за пределами территории "Пламени". Поговорить до этого дня толком так и не получалось, то одно мешало, то другое, суетная была жизнь. Сегодня в первый раз так все вместе за стол уселись, так, чтобы при этом кого-нибудь даже в наряде не было. Лафа.
Когда я рассказал, что явно наступает перелом в пользу мертвяков, Алина Александровна кивнула, и сказала: "Так примерно я и рассчитывала. Еще дня четыре, пять, и живых людей иначе как в укреплениях, не останется в этих местах". А я задумался над тем, когда же вообще освободятся дороги на достаточное расстояние от Москвы? Я ждал того момента, когда такие вот банды беспредельщиков, как та, которую мы видели, будут вытеснены мертвяками. Через мертвяков-то мы на своих машинах проедем, я уверен, а вот через вооруженные засады? Очень даже сомнительно. А схлынет поток беженцев с дорог, исчезнут и мародеры, как мне кажется. Что им тогда на пустых трассах делать? Найдут себе другое занятие.
Еще одна новость: очень странно стал вести себя дегтяревский кот. Как будто чувствуя что-то подозрительное в воздухе, он все время ходил следом за Алиной Александровной, даже в столовую, где укладывался рядом с ней на длинной лавке. И что еще интересней - так поступали и другие коты, которых на базе было немало, ведь сюда ехали семьи в полном составе, никого не бросали. Хватало здесь и собак, и попугаев, и морских свинок в клетках. Интересно, что кобель Мишка облюбовал себе для сна и отдыха пространство под одним из наших "Садко", где и проводил большую часть времени, вальяжно развалившись на земле. Но нас это обрадовало, потому что мы поначалу ума не могли приложить, куда размещать эту здоровенную собаку?
Другое дело, что вскорости должны были закончиться запасы собачьего корма, и чем тогда прикажете кормить эту псину? Тушенкой драгоценной? По две банки в один присест? Эх, и об этом думай...
После обеда я ничего умнее не придумал, как распустить всех на отдых, оставив возиться с машинами лишь тех, кто в этом понимал. Леха ушел к себе в номер, превращенный в наш персональный склад РАО, где занялся одному ему ведомыми делами.
Уже ближе к темноте увидели целую колонну КамАЗов, идущую к складам. Зашедшие следом за ними на территорию бэтээры сопровождения выстраивались в линию. Я увидел Пантелеева, сидящего на броне и что-то командующего в "короткую" рацию. Сказав своим, что подойду позже, со всех ног рванул к подполковнику.
Вид у Пантелеева был явно довольный, он был словоохотлив, и сразу рассказал, как все прошло, не погнушавшись пройтись со мной вдоль ряда машин. Как я и подозревал, колонна пришла из Хлебниково. Взяли овощебазу мгновенно, почти что без единого выстрела, а если и стреляли, то больше для острастки. Часть ее защитников разбежалась, но большинство "взяли в плен", то есть, грубо говоря, переловили.
По завершении краткого расследования выяснилось, что бывших владельцев товара и работников бесконечных торговых фирмочек специально никто не убивал, их просто или выгнали, или оставили работать грузчиками за еду и кров над головой. Ну и держали взаперти, не без того, сразу сообразив воскресить традиции рабовладения. Если же возникали с кем проблемы, то такого строптивого заталкивали в специальный бокс с мертвяками, чего обычно хватало для полного устрашения всех остальных. Вояки рабов торжественно освободили, а на их должности поставили изловленных ментов с бандитами, которые и грузили сейчас военные грузовики крайне старательно.
Продуктов действительно там было очень много, продовольственная проблема в "Пламени" была решена года на три вперед, и это по самым пессимистическим прогнозам. Эти пятнадцать грузовиков, прошедших к складам, лишь первая ласточка из того, что должно поступить сюда. Возить придется не один день даже, поэтому половина роты с броней осталась в Хлебниково, а вторая конвоирует колонну. Завтра в Хлебниково перебросят подкрепление, доведя численность гарнизона до роты, и будут его там держать до тех пор, пока не вывезут все стоящее.
Еще неплохим приобретением оказались два бэтээра с отлично вооруженными и экипированными подмосковными омоновцами, и два грузовика с их семьями, которые, как оказалось, сами планировали нечто подобное на овощебазе, но сил у них не хватало. Поэтому они с радостью примкнули к воякам из "Пламени", стоило тем показаться на подступах к объекту. Сейчас они должны были разместиться на новом месте, после чего отбыть в Хлебниково на охрану базы до завершения вывоза.
Решив ковать железо не отходя от кассы, я снова напомнил ему про обещание генерала Лаптева "помочь материально", а заодно напомнил и про обмен. Пантелеев слегка озадачился такой моей настырностью, но в матерщину не сорвался, а спросил:
- Ну и чего ты хочешь получить?
- Пулемет. Или два. - начал я перечислять. - Гранатомет. Пусть даже несколько "Мух", или седьмой эрпэгэ, не важно, лишь бы было что-то против техники. Патронов к пулемету и выравниватель для лент. И гранат бы нам, с гранатами вообще беда. Да и просто патронов. Но реально не имущества хочу просить, с имуществом у нас и так нормально. Средства связи, пусть даже "раз-два-три" в машины.
- А о чем хочешь? - чуть насторожился он.
- Оставить у вас гражданских, пока мы в Горький-16 скатаемся. - сказал я о главном. - Ну и обещание, что их вниманием не оставите, если мы вдруг не вернемся.
- Понял. - кивнул он.
Не похоже, что я его озадачил или что-то новое сказал. Интересно, почему так? Впрочем, он сразу все объяснил:
- Я тебе сам предложить хотел такое. Ты же все равно возвращаться сюда будешь, как иначе сообщить, выполнил задачу или нет? Мы даже с командиром это дело обсуждали.
- И чего решили? - чуть не подскочил я от любопытства.
- Доставите что полагается и куда полагается - получите у нас жилье. - сказал он. - На весь ваш отряд, хоть избы, хоть квартирки в корпусах. Ну а если... хоть и не стоит об этом, то не пропадут ваши люди, позаботимся и к делу приставим.
- Вот это да! - восхитился и обрадовался я. - А я как раз в избушки ваши заходил, завидовал. А тут... Ладно, дело за малым осталось, только доехать и вернуться. Тогда... думаю, что забирайте УАЗ с двумя "буханками", владейте. Вам тогда нужнее.
- Хорошо, пришлю людей. - кивнул он. - Спасибо. А ты вот скажи, уже из любопытства: а что думаешь делать со всем своими "тойотами-ниссанами", на? Их-то куда? Нам, сразу скажу, такие вроде как и без надобности, проблем себе не ищем.
Ну, тут он заблуждается, насчет проблем, но разубеждать не буду. Пусть так и дальше думает. Любая из этих машин без серьезного ремонта не одну сотню тысяч отбегать может, особенно если ее специально не насиловать. За то эти марки и выбирают во всяких Африках с Южными Америками. Но пусть так и дальше думает.
- А ничего. - ответил я. - Если Семеныч наш здесь останется, ему не трудно будет их время от времени заводить и круг по территории проезжать. А если вернемся, то мало ли как с остальным все сложится? Атак машины будут.
- Понятно. - кивнул он. - Разумно. Состояние "есть какая-то машина" всегда лучше, чем состояние "никакой машины нет". Тогда составляй список желаний, удовлетворим его по возможности, раз уж мы от базарного обмена к нормальному сотрудничеству перешли. А завтра с утра подъезжайте к складам РАВ, оттуда со мной на связь выходите.
Он похлопал себя по "короткой" рации, висящей у него на плече.
- Сразу скажу. - добавил он. - По снайперским винтовкам у нас дефицит и запрет на раздачу, мало их, на. Ничего не дадим. Ну и еще пара-тройка ограничений есть. А в остальном, на, если изыски не нужны, выдадим что нужно.
- Да зачем нам изыски? - даже удивился я. - Я бы даже "Винторез" не взял, предлагай мне его кто. Где я к нему патроны буду добывать? Я бы даже АЕК не взял, если бы давали, хоть и знаю, что он по стрельбе лучше "калаша" в два раза ровно. Мне лучше то, где с надежностью и ремонтом без проблем. Лучше тротила дайте и разных Эс-Вэ к нему. Мало ли как все в будущем пойдет?
- А умеешь справляться? - удивился он.
- Инженерная разведка, все же. - чуть поклонился я. - Справлюсь. И ротный у нас был фанат этого дела, учил всерьез. А если "калашей" подкинете, будем только счастливы.
- Дадим мы тебе автоматы. - усмехнулся Пантелеев. - Но у тебя уже стволов, на... небось по три на каждого, включая кота?
- Товарищ полковник, я же в полную неизвестность еду, в "Шешнашку" эту гадскую, провались она совсем. - ответил я, перехватив его ироничный взгляд. - Ну мало ли что случится? Там же зоны кругом, не уверен, что даже проехать сумеем. А если кто-то присоединится к нам, чем его тогда вооружать? Я сейчас каждому лишнему патрону в загашнике рад, не то, что стволу. Да и не так их уж и много, стволов этих, как раз нормально людей вооружили только-только. Причем все сами до ума доводили, это же обычный АКМ был. Все вот это... - я ткнул пальцем в коллиматорный, в складной приклад и хитрое цевье. - ...все это сами ставили.
- Ну ладно, ладно, уговорил. - уже засмеялся он. - Все, извини, сегодня дела зовут. А завтра тебе, кстати, намерен задачу поставить, раз ты тут все равно бездельничаешь, и даром казенный борщ ешь.
- Чего это я бездельничаю? - притворно возмутился я, демонстрируя измазанные в машинном масле руки. - Профилактика техники, парковый день, все по-честному.
- Ага, без обмана. - хохотнул он, хлопнув меня по плечу. - Бывай, до завтра. Дел у меня полно.
Александр Бурко
29 марта, четверг, день
Обычно деятельный Бурко, просидев два дня у себя в усадьбе, бездельничая и ожидая у моря погоды, откровенно умаялся скукой. И теперь, прибыв в Центр, с ходу привычно взялся за дела. Теперь ему в руки перешло правление считай, что над целым городом. Пять тысяч человек, собранных в одном месте, не шутка. Как ни планировали, что ни замышляли раньше, а проблем все равно было выше головы. Но с проблемами справлялись. Недаром он подобрал себе таких толковых помощников.
Через несколько дней после заселения в Центр, Пасечник с Салеевым сформировали группу, которая должна была двинуть в сторону нижегородской области, где ей поручалось организовать перехват Крамцова с Дегтяревыми, если расчет Пасечника оказался верным. Группа была немалая, около ста человек, на двух командирских "Тиграх", четырех "Водниках" и восьми новеньких "Выстрелах" - камазовских бронемашинах, который по настоянию Салеева закупили вместо планируемых БТР-80. Их и чинить проще, и расход топлива у них ниже, и вместительность с грузоподъемностью хоть куда. А проигрыш в проходимости незначительный. Впрочем, в Центре и нормальные бэтээры имелись. Пошли с колонной и грузовики - бронированные "Уралы" с боекомплектом и два наливника. Серьезная колонна получилась, в общем.
Двадцать человек в отправлявшемся отряде были из "департамента" Пасечника, бывшие ФСИНовцы и следователи. Еще восемьдесят человек - бойцы Салеева, "силовики". Силы, более чем достаточные для выполнения поставленной перед ними задачи. Документами их снабдили самыми непробиваемыми, так, чтобы ни у кого вопросов не возникало. Отряд спецназа ГУ ФСИН на спецзадании. Сверхважном, сверхсекретном. Все, не моги трогать.
Задачи были поставлены, каждый в отряде знал, что ему следует делать, поэтому никакого напутственного инструктажа не проводилось. Экипажи выстроились перед машинами, а затем, погрузившись на транспорт, выскочили за ворота Базы и вскоре исчезли за поворотом дороги, скрываемым лесом.
Отправив отряд, Бурко в сопровождении Пасечника пошел обратно. Он заметил, что втягивается в управление Базой, и это ему интересно, намного интересней, чем управлять фармацевтической компанией. Там производство, финансы, все время оглядка на интересы многих, на законы и правила, а здесь... судьбы людские, жизни людей зависят от его действий. И все атрибуты власти имеются. Даже тюрьма построена в одном из "учебных корпусов" Центра, в подвале. Хорошая тюрьма, мрачная, откуда наружу и звука не просочится. Где можно убеждать не только словом, но и делом. Весь этот корпус, кстати, отошел "департаменту" Пасечника, разведке, контрразведке и силам правопорядка нового, пусть и маленького, государства. Но это пока маленького, а что будет дальше... Тут, как говорили в Одессе, "будем посмотреть".
Соседний с безопасниками корпус занял Салеев со своим "Министерством обороны и Генштабом" в одном лице. К штабу примыкал еще один корпус, нечто вроде очень разросшейся караулки, где на круглосуточном дежурстве пребывала ГБР численностью аж в полсотни человек. Мало ли что?
Семья Бурко уже осваивалась в новом для себя месте. Причем переселение прошло безболезненно, творящееся за периметром базы было достаточным стимулом для того, чтобы его жена была счастлива новым местом жительства. Она общалась с женами Домбровского и Салеева, с которыми и до того близко дружила, детям тоже было с кем играть. "Господская территория" была удобна, безопасна, комфортабельна. Никто не мог войти туда, минуя пост на въезде, где несли службу трое гвардейцев, вооруженных и экипированных до самых зубов. Даже заглянуть через забор нельзя было ни с одной точки. Все предусмотрел ее супруг.
А вообще работа на территории Центра кипела. Грозить и подгонять никого не требовалось, люди видели своими глазами, что происходит за пределами их безопасной земли, и старались изо всех сил. Стройматериалов хватало, рабочих рук и техники тоже. Здания быстро и аккуратно переделывались в жилые дома, на фабрике обустраивалась новая лаборатория, еще лучше того института, что был в Москве, на Автопроездной улице. Именно здесь будет создана та вакцина, которая даст в руки Бурко ключи от всего уцелевшего мира.
У входа в "Министерство госбезопасности" они с Пасечником расстались. Тот вошел в подъезд своего, пока еще мало кому здесь известного здания, а Бурко направился домой. Он предпочитал работать там, а при необходимости, если требовалось его присутствие, приходить в нужное место. Прошел через охраняемые ворота, помахал рукой играющим во дворе дочкам и жене. Та улыбнулась, махнула в ответ. Все же и она понемногу осваивается. И даже начинает втягиваться в дела Базы, занявшись организацией детского сада. Именно на это Бурко больше всего надеялся - безделье в четырех стенах может свести с ума.
Он поднялся на третий этаж "господского дома", который полностью занимала его квартира. Она была раз в пять меньше его подмосковного дома, но если быть честным, то по его потребностям большая и не требовалась. Две детских, их с женой спальня, еще одна спальня "на вырост", его кабинет и просторная гостиная. Что еще нужно? Он прошел в кабинет, который был заодно и библиотекой. Книги в основном перевезли и теперь они на полках закрывали все четыре стены. Большой полукруглый стол, на нем два телефона и компьютер.
Александр сел в удобное высокое кресло. Откинулся, потянулся, закинув руки за голову. Что у него сегодня по плану? Дел теперь выше крыши...
Тут раздался телефонный звонок из отдела Пасечника. И не просто звонок, а можно сказать - приятный сюрприз. В ворота Центра постучался некто Братский, "теневой партнер" Бурко в компании "Фармкор". Не тот партнер, который из тени помогает расти частной компании, пользуясь своим государственным положением, а тот, который приходит и просит продать ему по номиналу (читай - раз в двадцать дешевле реальной стоимости) акции твоего детища. В противном случае обещая большие неприятности по всем направлениям, от проверок налоговой до отзыва кредитов банками. И главное, что он потом не забывает делать, так это напоминать о том, что он регулярно нуждается в деньгах. И семья его нуждается. А в чем нуждаешься ты, предпочитает не выспрашивать и голову себе твоими проблемами не забивать. Поэтому, когда Бурко доложили, что прибыл Братский с семьей и охраной, и требует предоставить убежище, он лишь улыбнулся и приказал провести гостя в кабинет Пасечника, где пообещал с ним встретиться.
Сергей Крамцов, бывший аспирант.
30 марта, пятница, утро
С утра, когда мы заводили "буханку", намереваясь использовать ее как грузовик для перевозки обещанных Пантелеевым материальных благ, раздался треск мотоциклетного мотора и к нам подкатил расписной квадроцикл "Ямаха Рэптор", за рулем которого, сияя от гордости, сидел молодой сержантик из роты МТО, явно из срочников.
- Меня подполковник Пантелеев за вами прислал. - с ходу объявил он, лихо развернувшись почти на месте. - Проведу вас на склад РАО. Готовы?
- Это откуда такая красота? - спросил Шмель, кивнув на японскую диковину.
- Да вывезли вчера целый склад всякой мототехники откуда-то, вот и распределили по посыльным. - сообщил сержант. - Так что, едете?
- Веди. - кивнул Леха, усаживаясь за руль.
"На промысел" мы отправились вчетвером, Шмель с Лехой, да я с Сергеичем. По нашим прикидкам, "буханки" должно было хватить за глаза с ее грузоподъемностью почти в тонну, кто бы нам вообще столько всего выдал бы? Но конечно, побольше хотелось, побольше.
Сержантик лихо катил на своей четырехколеске, треща мотором и ловко закладывая виражи, мы едва за ним поспевали, и вскоре наш УАЗ въехал в ворота в сетчатом заборе, окружающем склады учебного центра. Там же стояла кремового цвета "нива", утащенная откуда-то с улицы, на которой приехал Пантелеев. За "нивами" теперь охотились специально, и если она просто стояла на улице, и на нее никто явно не предъявлял права, очень высока вероятность была того, что она окажется на территории "Пламени". Или какой другой территории. "Нива" теперь стоила больше любого "Гранд Чероки".
- Ты, Серега, видишь, то чего дошел? Целого подполковника по своим делам как салабона гоняешь! - вместо приветствия заявил Пантелеев, выбираясь из тесноватого для него салона маленького внедорожника.
Однако, судя по выражению его лица он был чем-то доволен. Чем именно, он сам сказал через минуту. С ним связывались по радио зампотыл с начпродом, и с их слов выходило, что новообразуемое поселение на территории учебного центра "Пламя" не будет испытывать потребности в продуктах как минимум года четыре. И все это достижение зачислили нашему отряду в актив. Именно это Пантелеев нам и сообщил, а я мысленно пересчитал похвалу во всякое имущество. Идея такая мелькнула, что появилась возможность просить больше. И я попрошу, в этом даже не сомневайтесь. В конце-концов, не обеднеют они, если на пару лишних стволов или ящиков с патронами разорятся, я им целый продсклад подогнал кроме трех машин. Правда, они тоже пообещали решить в будущем наши жилищные проблемы, но об этом пока не знал никто кроме присутствующей здесь четверки.
На складе нас приняли невысокий тощий майор и с ним немолодой старший прапорщик. Как выяснилось, им дали распоряжение выделить со склада то, что скажет Пантелеев. Не мы, а именно он. А жаль. Жаль. Будем надеяться, что не обидит.
- Ну что, "лесные братья", с чего начнем, на? - спросил Пантелеев.
- С пулемета. - сказал Леха. - Пулемет хотим.
- Пулемет я вам... пожалуй что дам. - сломал историческую фразу из "Белого солнца пустыни" подполковник. - Серега, дай ребятам пулемет! И ствол к нему.
- Леха, иди с майором. - подтолкнул я друга.
Те пошли вглубь большого складского бокса, напоминающего гараж-переросток, заставленный зелеными ящиками, и вскоре вернулись обратно с совершенно новеньким ПКМ и запасным стволом к нему. А Пантелеев тем временем спросил у меня:
- Сколько человек вооружаем? Я боевыми единицами интересуюсь, тыловиков своих ты уже из личного свободного имущества оснащай.
- Десять человек у меня вполне боевого применения. - прикинув в уме, ответил я.
- Да ну на хрен! - не поверил Пантелеев. - У тебя там девчонки сопливые.
- Эти сопливые уже людей убивали, о мертвяках и не говорю. А тут еще и в повешении с кастрацией поучаствовали. - усмехнулся я. - Надо продолжать?
Пантелеев аж присвистнул, затем поинтересовался повешением. Пришлось рассказать ему историю с бандой из Солнечногорска, кратенько. Он покивал, затем сказал:
- И вправду, можно в штат вводить. Ладно, десять так десять, не обеднеем. - после паузы продолжил. - Так, пулемет мы вам дали, это уже минус один. Снайперку не дадим, я предупреждал.
- Да есть у нас. - сказал Леха, показав свой "Тигр", с которым не расставался.
- Так это же "Тигр", там и нарезы другие, и регулятора нет, и вообще не то. - отмахнулся подполковник.
- А что, что-то взамен предлагаете? - полюбопытствовал я.
- Нет. - решительно заявил он. - Просто говорю. На предмет мнение высказать.
- А если мнение, то оно мимо. - засмеялся я. - У Лехи и ствол от СВД стоит, и регулятор имеется. Так что там от "Тигра" ничего и не осталось.
- Ну, тогда и ладно. - заключил Пантелеев. - Автоматов дам шесть всего, их у вас и так куча, лучше патронов отсыплем на недостачу. Согласен?
А что мне не согласным быть? Оружия у нас и вправду уже хватало, чего греха таить, это он верно заметил. На каждого по нескольку стволов уже будет, надо будет уже собственный склад РАВ заводить. В кунге. А вот патроны - это расходники, много их точно никогда не будет.
Старший же прапорщик к тому времени отобрал три АК-74М, новеньких, в заводской еще смазке, и три же АК-105, их укороченную версию. К каждому приложил комплект поставки, по четыре пластиковых черных магазина, по брезентовому ремню и по принадлежности.
- Откуда это у вас? - удивился я, показав новые "укороты", которые стали заметно длинней прежних "ксюх". - На вооружение же их вроде не принимали?
- Не принимали. - кивнул старший прапорщик. - Но войсковые испытания проходили, а где испытывают? У нас и испытывают. Часть расстреляли начисто, так что нарезы вовсе стерлись, а часть так и осталась, лежат себе на складе. Даже не трогали, их же с запасом завозили. У нас на них сейчас спрос так себе, люди к длинным привыкли. И даже запасных стволов в артмастерской к ним нет, а у вас самой мастерской не водится. Вот и поступила команда вам выдать.
- Возьми боже, что нам негоже? - съехидничал я.
- Примерно так. - не смущаясь, подтвердил старший прапор. - Да нормальный автомат, по меткости почти такой же, как длинный. Сам отстреливал.
А нам то что? Прапор на сто процентов прав, у нас ведь артмастерской нет, где мы их чинить будем? Да и что их чинить, если надежность у этой модели вроде как у молотка? Нам его гарантийного ресурса за глаза хватит, десять тысяч выстрелов - это еще в жестком режиме, если аккуратно, так намного дольше хватит. Зато планки под боковые прицелы на всех есть, а у нас всякой оптики хватает. Гармония! А если уж откровенно, то "сто пятый" в одном классе с американской М4 выступает, так что вполне полноценное оружие, разве что надежностью переплевывает ее в сотни раз.
- А что с патронами? - спросил Леха, уже закинувший пулемет в машину.
- Патроны потом выдадим, другой бокс откроем. - ответил майор, после чего заглянул в бумажку. - Получите две тысячи к пулемету, пятьсот "снайперских", пять ящиков к автомату, из них ящик семь-шестьдесят два, и два цинка пистолетных. Доволен?
- Так точно. - кивнул я и спросил. - А парабеллумовских нет?
- А тебе зачем? - удивился Пантелеев, кинув взгляд на мой ПБ.
- "Грач" у меня еще имеется, но патронов к нему совсем мало. - объяснил я.
Подполковник посмотрел на прапора. Тот кивнул:
- Дам несколько пачек, штук триста. Нормально?
- Нормально? - переадресовал вопрос мне Пантелеев.
- Да отлично! - обрадовался я.
Хотя, могли бы и побольше. Но с другой стороны, у нас ведь еще от кантемировских военных осталось "семерки" под две тысячи, а "пятерки" так и вообще, тысяч около шести. И тысяча с лишним пистолетных имеется - это очень много. И очень хорошо.
- А что с граником? - снова сбился я на актуальную тему.
- "Мухи" у нас остались, от былых времен. - ответил за Пантелеева майор. - Два десятка вам отвесим. Прямо сейчас.
- А у них срок хранения то не вышел? - слегка возмутился я. - Им-то лет сто, небось?
- Нет, не вышел. - решительно заявил майор. - И проверяли отстрелом несколько штук на днях. Никаких проблем не возникло, я лично отвечаю. И ручных гранат дадим в нормальном количестве.
- А, тогда ладно. - успокоился я.
По нашим потребностям "Муха" как бы даже и не самый лучший вариант. Легкие они, и в принципе, все кроме танка способны в расход вывести достаточно быстро. А противника на танках мы, если честно, особо и не ожидаем. Зато можно каждому по одной за спину повесить, даже лучше, чем специально гранатометчика выделять.
В общем, чего грешить, не обидели нас. Три нормальных автомата, три укороченных, пулемет. Патроны, все, какие обещали. Гранаты. В ящиках, и "эфки" и РГД. Двадцать раскладных "Мух", которые мы загрузили в машину эдакой импровизированной вязанкой. Две тысячи патронов к пулемету, патроны отдельно, ленты - отдельно. Выравниватель для лент тоже дали, старый-старый, но рабочий. И за то спасибо, машинки вечно в дефиците, сколько помню всю эту кухню.
А вот за остальное - спасибо отдельное. Ящик мин ОЗМ-72, "лягух" - шесть штук. Еще шесть направленных "монок", пятидесятых, уложенных в ящик в брезентовых сумках. Ящик тротила, а в нем шестьдесят пять двухсотграммовых шашек и тридцать шашек по четыреста грамм. Десяток килограммовых брикетов пластита. Два мотка шнура ДШ-А (водостойкий ДШ-В не дали, жаба задавила). Два мотка огнепроводного ОША. Целая коробка детонаторов, всех типов, огневых, электрических, запалов и капсюлей-детонаторов, зажигательных трубок всех размеров, подрывные машинки. Допотопная КПМ-1 и целых шесть, по числу "монок" современных маленьких ПМ-4. Многое можно взорвать.
- Ну что, доволен? - спросил меня Пантелеев, когда все полученное добро мы кое-как пристроили в УАЗе.
- Доволен. Должно хватить нам до места. - кивнул я. - И за место даже.
- Когда выдвигаться думаешь?
- Пока не знаю. - покачал я головой. - Будем смотреть по обстановке, когда всякая левая активность на дорогах стихнет.
- А чем пока заниматься думаешь? - начиная подводить разговор к своим интересам, спросил Пантелеев.
- Личный состав учить, технику готовить. - отвтеил я. - Подготовкой, одним словом. А что, есть что-то для нас?
- Есть. - кивнул он. - Во-первых, есть у меня намерение разведку в Москву послать. Хочешь пойти?
Признаться, вопрос меня огорошил. Что там можно в Москве разведывать, откуда почти ни одна машина уже не вырывалась? Это я у Пантелеева и спросил.
- Теперь как раз и время разведывать. - ответил тот. - Люди город покинули, а осталось там всего выше башки. Ценного имущества, важных объектов. Вот и разведаем, что уцелело и где, пока все цело. А заодно хотим на твой институт глянуть, надо, чтобы ты показал.
Вот оно что... Разумно. Пустой город оставить исключительно мертвякам? Не годится. А ведь прорваться на броне туда труда не составит. И мертвяки помехой не будут, это как в сейфе на колесах. Тем более, что мародеры там и так вовсю орудуют, насколько я понимаю. Да и нам самим следует подумать о вылазках, если честно, а с предварительной разведкой, в безопасности бронетранспортерного брюха, можно все куда лучше организовать.
- И когда выход планируете? - уточнил я.
- Послезавтра в шесть утра. Пойдешь?
- Обязательно.
- Договорились. - кивнул Пантелеев. - Завтра в восемь в инженерном классе жду на постановку задачи. Послушаешь, может быть, подскажешь что путное. А вообще еще вот что... - придержал он меня.
- Что?
- Хотим вообще поразведать обстановку вокруг города. Посмотреть, чем народ дышит, о чем говорят, и так далее. Ты ведь пытаешься свою "паджеру" куда-то пристроить?
- Ну да... - чуть нахмурился я, не понимая окончательно, куда он клонит.
- А попробуй ее на базаре сменять. - скзал Пантелеев. - Слышал о таком?
- За водохранилищем? - уточнил я. - Говорили что-то, но так, в общих чертах все больше.
- Именно. - сказал подполковник. - Неожиданно быстро такая активность началась, хочется глянуть, что там и как.
- А почему мы? - удивился я. - Может, проще кому из разведки?
- Заняты все из разведки. - ответил Пантелеев. - Ребята вы серьезные, но не военные, не поймешь и кто, на первый взгляд. К вам там с уважением должны, тем более вы с товаром. А вы нам потом скажете, что это такое и кто руководит такой коммерческой активностью в наше тяжкое время. Да и вообще надо понимать начинать, что вокруг делается, что и хочу вам поручить пока. А то у меня ни людей, ни возможности этим всем заняться. А горючки дам, не вопрос.
- Хм... - чуть озадачился я. - Ну... можно, почему нет? Она нам все равно никуда, так хоть пристроим.
- Во-во. - подтвердил Пантелеев. - А там что-то полезное на нее выменяете. Может быть. Ладно, пора мне. На постановке задачи жду.
Пантелеев сел в свою потрепанную "ниву" и отправился по своим делам, а мы погнали изрядно нагруженный УАЗ к гостинице. Там мобилизовали весь наш не слишком многочисленный личный состав, Шмель пригнал из парка "Садко", и мы взялись за перегрузку и перераспределение нашего новообретенного имущества. Дело шло к выезду, надо было составлять штаты нашего отряда, а заодно и штатное вооружение. Это не говоря о том, что я задумал насчет наших гражданских. Это еще та проблема будет, я точно знаю, поэтому и оттягиваю все объяснения.
Сергеич взял на себя пулемет. То, что он умеет с ним обращаться как положено, он доказал еще вчера, "потренировавшись" с местным ПКМ на стрельбище. Ни Леха, ни я так не умели. Так что вопрос с пулеметчиком был решен. Шмель же пообещал соорудить в местной мастерской под него нечто вроде турели, позволяющей цеплять оружие на дугу безопасности УАЗа. Тоже нелишне будет. Кстати, Шмель с Лехой в той же мастерской переделали мой помповик в обрез. Я снял с магазина экстендер, сократив его емкость до четырех патронов, ствол спилили на такую же длину, и в результате я получил вполне компактное ружье, которое можно было подвешивать за спиной и носить в качестве второго ствола. И заряжать его можно даже не картечью, а дробью "два ноля", памятуя о том, что где-то ползают не только мертвые люди, но и мертвые же крысы.
Кстати, тот же Шмель почему-то очень обрадовался наличию пластита. Эта неожиданная его радость меня заинтересовала, и я спросил, в чем ее причина?
- Так пластит то, елы-палы, мощней тротила раз в пять, кажись. - заявил Мишка.
- Это кто тебе сказал? - поразился я.
- Ну... все говорили. - немного растерялся он.
- А ты слушай больше. - решил я просветить бестолковую "мазуту". - Что такое пластит? Гексоген с пластификатором. Гексоген мощнее тротила на четверть, а содержание его в пластите - чуть больше трех четвертей от массы вэ-вэ. Ну и считай сам.
- В смысле... баш на баш получается?
- Ага. Один в один почти что, тот же тротил. Экономишь только на том, что он плотнее прилегает к объекту взрывания, и все. Ну и напихать его во что-то легче. Ну ты, войска, и темнота!
Я не отказал себе в удовольствии слегка навернуть Мишке кулаком в лоб.
- Погоди... А говорили, что гексоген, которым дома в Москве взорвали, слабее тротила. - даже не заметив моего удара, сказал Шмель.
- А кто сказал, что взорвали гексогеном? - возмутился я. - Вот люди, блин, плетут что хотят... Взрывали селитрой, гексоген, может быть, в качестве промежуточного детонатора использовали. У них с селитрой одно общее, что и то, и другое порошок. Только ты найди такую кучу гексогена сначала, я его сам в глаза-то не видел никогда. Он в морские мины идет и в бэ-че ракет.
Мишка сощурился:
- Погодь, врут что ли?
- Нет. Добросовестно заблуждаются, так сказать. Журналист не тот, кто знает и говорит, а тот, кто может говорить о том, чего не знает. Они же сами рассказывали, чехи пленные, как где-то смешивали взрывчатку и насыпали в мешки. Значит это аммиачная селитра была, в виде аммонита, динамола или аммонала.