Оставшееся до темноты время я просидел за своей баррикадой из мебели, разглядывая окна напротив в бинокль. Стрельба почти затихла с обеих сторон. Противник на рожон не лез, и защитники форта тоже не собирались тратить боеприпасы впустую. А вот в городке постреливали до сих пор. То тут, то там слышались короткие, но яростные перестрелки, местами что-то горело, в небо поднимались дымные столбы. К счастью для города, погода была безветренная, а то бы вообще все пожарами было бы охвачено.
Волшебники противника больше нигде сидеть не могли, кроме как в трактире. Волшебство - вещь недальнобойная, если удается откидывать гранаты, то делать это можно почти из того места, куда они летят. Но пока ничего заметить не удалось. Я даже рассадил за другими окнами Полухина с женой и "гнома без салфетки", откликавшегося на самое распространенное гномье имя Балин, по количеству имевшихся в нашем распоряжении биноклей, чтобы они тоже высматривали людей в черных клобуках.
Когда дверь у меня за спиной тихо приоткрылась, я услышал уже знакомое сопение, а затем голос Орри Кулака просипел:
- Телефон протянули. Есть связь с фортом.
- Кто на телефоне? - оживился я.
- Поручик и Рарри.
- Хорошо. Погодь минутку. - попросил я своего нового приятеля, а сам обратился к Маше:
- Маша, сможешь магическую активность засечь?
- В смысле, где колдуны узнать? - обернулась ко мне Маша, рывшаяся в своем рюкзаке в это время.
Вид у нее был нервный и заметно подавленный. На нее не похоже вовсе, вообще она была скорее склонна к необдуманному оптимизму и легкомыслию, чем к депрессиям.
- Ну да. - кивнул я.
- Если их вынудить всерьез защищаться, то смогу.
- А как они узнают, что по ним стрелять начали?
- Думаю, что у них сторожок висит. - она описала пальцем в воздухе чуть засветившийся кружок. - Вроде астрального глаза. И одно заклинание отражения, которое срабатывает от движения пальца, буквально. А дальше они должны высунуться из укрытий и продолжать отбивать гранаты заклятиями.
- А сил у них откуда столько?
- Мне кажется, что они там жертвы приносят. - она зябко обхватила себя за полечи руками, тонкие пальцы с нежными розовыми ногтями дрожали. - Человеческие. Я чувствую. И мне поэтому плохо. Пусть с них в Вираце и дальше кожу сдирают, мне не жалко.
Это все объясняет. Окончательно. Орден Созерцающих был образован несколькими слабыми колдунами, жаждавшими стать сильными колдунами, которые накачивали огромные количества Силы в амулеты-аккумуляторы, используя единственный доступный им метод ее получения - человеческие жертвоприношения с мучительством. За что, естественно, были прокляты служителями всех богов, кроме Кали, и запрещены во всех землях, как и иные культы Кали.
Это же объясняет и депрессию Маши. Она одна чувствует зло, исходящее от проводимых в зданиях напротив обрядов. Мне такое не учуять. Чувствую какие-то волны Силы, но думал, что это от магической защиты. Я даже светлое волшебство от темного отличать не умею, только саму магию чувствую. А Маша волшебница от тьмы далекая. Вообще, в принципе, светлых и темных магов нет, за исключением патологий. Тот же Васька-некромант - какой же он, к демонам, темный? Добрейшей души мужик, слова дурного о нем никто не скажет, кроме девок брошенных. Разве он темный? Просто талант у него прорезался в такой вот темной области, а уж как ее повернуть, во зло людям, или во благо - это ему решать.
Созерцающие же обратились к крайнему злу. К тому, служение которому ведет к дальним планам нижних миров, которое извращает человеческую суть и обращает ее в нечто, что не должно существовать в мире подлунном. К абсолютному злу. И немногие из тех, кто может это зло чувствовать, способны это перенести. Вот и Маша страдает.
- Орри. - повернулся я к стоящему в дверях гному. - Пусть свяжутся с фортом и попросят выпустить по трактиру с гостиницей еще с десяток гранат. Понял?
- Не дурак. - кивнул гном, и направился в коридор.
- Орри! - окликнула его Маша. - Пусть часто не стреляют, примерно по одной гранате в минуту, хорошо?
- Скажем! - прогудел тот и его тяжелые шаги удалились по коридору к лестнице.
А я вновь приник к биноклю. Колдуны колдунами, но есть вероятность, что после пуска первых гранат проявят себя снайперы. Это их работа, выбивать гранатометные и пулеметные расчеты, так что, может мне и удастся перехватить еще одного, и вышибить ему мозги, как тому, что застрелил мужика с СВД. Пусть тот и дурак, а все равно жалко.
- Ладно, я делом займусь. - сказала Маша, усаживаясь по-восточному. На пятки, посреди комнаты и сводя ладони перед грудью, так, как она сделала тогда во время ночевки в лесу, составляя сторожевое заклятие.
Вокруг нее незримо закрутился прохладный и легкий вихрь Силы, совсем-совсем воздушный, невесомый, как все ее волшебство в моих ощущениях. Мне даже казалось, что вся волшба несет отпечаток ее собственной души, светлой, чистой, открытой. Нравилась мне ее волшба, короче.
Вскоре со стены форта выстрелил первый гранатомет. Мне удалось разглядеть, как по пути к цели граната вдруг по крутой дуге сменила направление и улетела вправо и вверх, исчезнув из поля зрения. Вскоре где-то вдалеке раздался взрыв.
От Маши отделился сгусток Силы, словно закапсулированный в самом себе, и поплыл, плавно и быстро, прямо сквозь бревенчатую стену, в сторону трактира "Отставной К. барабанщик". А я снова припал к окулярам бинокля. Есть какое-то шевеление на первом этаже трактира, но скрыто оно от меня простенком. Может колдуны, а может быть и просто стрелки, среагировавшие на выстрел. Пошарился по тем окнам, которые удавалось разглядеть сквозь приоткрытую занавеску. Пока никого.
От Маши тянулась нить Силы куда-то в ту сторону, но очень тоненькая, сторожкая. Она не хотела привлечь хоть чье-нибудь внимание к своей волшбе. Хотела прокрасться туда невидимым духом, призраком.
Еще выстрел гранатомета и шевеление в окне. Но не в трактире, а опять на чердаке одного из домов, метров семьсот до него. Чего теперь выглядывать, ежу тут все понятно. Я приложился к тяжелой "Секире", навел на подозрительное окно. Так и есть. Если первый снайпер, убивший человека в нашей гостинице, был умным, прятался далеко и хорошо, то второй был дилетантом, вроде нашего убитого. Вооружен "маузером" с хорошим прицелом. А ведь может дел натворить. Пусть как снайпер он и дурак, но как стрелок, может оказаться хорошим. Не надо нам этого.
Я прицелился на ладонь выше его головы и нажал на спуск. Грохнуло, пыхнуло огнем, ударило тяжко в плечо. Замелькало, закачалось изображение в прицеле, а когда я снова навел его в окно, то увидел лишь брызги красного на раме и руку, свесившуюся наружу, в камуфляжном рукаве.
А Маша даже не шевельнулась, отстранившись в своем трансе от этого мира. Придет потом в себя, а в ушах звенит. Нехорошо получается.
Снова ударил гранатомет со стены, и снова всплеск Силы. Взрыва снова не было, но я сам почувствовал заклинание противника. Маша чуть шевельнулась, я снова зашарил прицелом по окнам. Появится ли кто? Нет, никого не видно.
Снова выстрел, и в глубине окна на втором этаже мелькнула лысая голова над черным откинутым назад капюшоном. Человек развел в стороны ладони, как будто отдергивая занавески, и закинул голову назад, так, что натянулась кожа на кадыке, вызывая желание полоснуть по шее ножом. Но ножом тянуться было далеко, а пулей... И я снова утопил спусковой крючок. И снова все исчезло в прицеле, а грохот ударил по стенам, а отразившись от них - мне по ушам. Когда картинка вернулась, то я увидел лишь огромное красное пятно в половину стены и никого, делающего жесты руками.
- Получил, свинья болотная! - аж взвизгнул я от радости. - Эх, не видит никто, тысяча золотом ведь за тебя от "Камеры знаний".
Затем я мысленно прибавил еще трех его коллег, которых сегодня в расход вывел в "Водаре Великом", и пожалел, что не видать за них премии. Разбогател бы ведь.
41
А скажи ты мне вот что... - задумчиво сказал я, глядя на Машу, когда уже почти совсем стемнело. - То самое сторожевое заклятие, что ты в лесу тогда вешала... ты ведь его сама изобрела? Так?
- Так. - кивнула колдунья, не понимая пока, куда я клоню.
Она сидела на полу, попивая чай с травками, который принесла ей заботливая управительница гостиницы. Колдунье надо было восстанавливать силы, потраченные на обнаружение колдунов из ордена Созерцающих. Нашла она их в "Барабане", на втором этаже, обоих в правом крыле, в соседних комнатах.
- Можно понять, глядя со стороны, что это за заклятие?
- Нет, не думаю.
Она пристально глянула на меня, пытаясь понять, что же такого я теперь придумал.
- Если кто-то увидит и услышит твоих светляков, он может подумать, что это какое-то боевое заклятие? - продолжал я тянуть кота за хвост.
Маша кивнула:
- Естественно может. Оно, по большому счету, и есть боевое. Просто добавила к нему еще и сторожевые функции. А что?
- Да вот есть одна идея у меня, как нам скрытно подобраться к "Барабану". При помощи как раз этого самого охранного заклинания, очень уж оно выглядело эффектно.
- Ну-ну, излагай... - заинтересовалась она.
Я быстро разобрал "Секиру" и убрал все части в чехол. Уже стемнело, со снайперкой, да еще такой тяжелой, много не навоюешь, а вообще у нас совсем другие планы. Лучше уж собрать вещички, чтобы потом можно было быстро смыться. Затем выщелкал патроны из магазинов к роскошному трофейному "Аспиду" и, не торопясь, набил их в пустые магазины к своему "кольту". Лучше всегда привычным оружием пользоваться. Попутно изложил Маше свою идею. Та подумала минутку, затем сказала:
- Не вижу ничего невероятного. Сделать я это все могу, и может сработать, почему бы нет? Достаточно нахально, по крайней мере.
- На это и расчет. - кивнул я. - Если не выйдет, то придется нам, кто уцелеет, в этой гостиничке от всей толпы восставших сипаев отбиваться. Плохая идея.
- Плохая. - согласилась моя спутница.
Дверь в комнату распахнулась и в нее заглянула бородатая морда Орри с шоферскими очками на лбу.
- Ну что, готов? - спросил гном.
Я глянул на часы. Полночь, как и договаривались. Четыре машины на стоянке и как раз четыре гнома, сведущих в шоферском деле у нас есть. Впрочем, сначала они все на одну машину понадобятся - мою. Потому что для скрытной вылазки они не очень подходят, пусть уж лучше за руль садятся. Осталось только еще раз проверить, с кем на вылазку пойду.
Снял с ремня свой незаменимый "сорок четвертый" и убрал его в чехол со снайперкой. Сегодня работа не для него. ТТУ сунул на привычное место подмышку, а сам забрал у Маши "маузер" и заменил его длиннющим трофейным "Чеканом", благо он тоже с прикладом. Ей все равно стрелять не придется, а если и придется, то револьвер ничуть не хуже будет. А я вот как сделаю... Открыл футляр от этого пистолета, достал оттуда длинную и толстую трубу глушителя, навертел ее на ствол. И вогнал магазин с дозвуковыми патронами с тяжелыми остроконечными пулями чуть не по двадцать граммов весом, с закаленными сердечниками. Дело у нас ночное впереди, так что самое то что надо оружие.
Даже карабин брать не стал, налегке пойду. Или он не понадобится ввиду смерти потребителя, или там подберу. Если дойдем, то будет целый ворох карабинов. Выскользнул в коридор, спустился вниз по лестнице. Там уже все собрались под командой поручика. Он сам, оба мужика с винтовками, сидевшие на первом этаже, тот, которого я увидел на лестнице второго этажа вместе со снайпером-неудачником и однорукий Полухин с пистолетом. Немного нас, прямо скажем. Злодеев в "Отставной К. барабанщике" наверняка побольше будет, чем нас, и это не считая двоих уцелевших Созерцающих, которые тоже там, наверняка. И это если скрытно от нас их коллеги не подтянулись из города. Сколько их тут было? Вот вопрос вопросов.
Троих я застрелил в "Водаре Великом", когда они такой подлости от меня никак не ожидали, затем еще одного подловил выстрелом из "Секиры" в "Барабане". Двое остались. А сколько их вообще могло прийти в город? Орден Созерцающих немногочислен, это вам не туги-душители, поклоняющиеся той же богине, но которые просто бандиты со склонностью к принесению человеческих жертв. Туги просто озверелые фанатики, а Созерцающие, как ни крути, чародеи. Шестеро в одном месте и то много. Даже с избытком. Хотя, по слухам, безобразиями тугов именно они, Созерцающие, и верховодят.
- Ну что, готовы все? - негромко спросил я.
- Все. А нам что делать?
Похожий на маршала Буденного хозяин гостиницы в компании домоправительницы и жены Полухина стоял у лестницы.
- Идите в мою комнату, защищайте колдунью. - сказал я им. - Если что не так - спасайте ее как хотите. Она наша единственная надежда. Когда будем смываться - тащите ее в машину, может так оказаться, что сил даже на ходьбу у нее не останется.
- Хорошо. - ответил хозяин и пошел наверх по скрипящим деревянным ступеням.
Саломи, жена Полухина, пошла следом, сноровисто держа карабин на сгибе локтя, а громоздкая домоправительница осталась у лестницы.
Если бы не обычное для всего их гномьего племени сопение, его и не разглядеть бы там было.
- Говорил же, фонариком кругами размахивать буду. И тогда уже не задерживайтесь, сразу дуйте к нам, что есть дури. Понятно?
- А чего тут непонятного? Ты уж нас совсем то за дураков не держи. - хмыкнул гном.
А я и не держу, просто привычку имею в такие моменты повторять все по двадцать раз, чтобы потом не оказалось, что кто-то кого-то неправильно понял, и от этого все накрылись известно чем.
- Ну что, все обсудили? У кого вопросы или что?
- Да какие тут вопросы. Ждем сигнала - и пошли. - сказал поручик.
Я пустил по кругу флягу с чаем для ночного зрения. Нам сейчас каждая малость пригодиться может. И действительно, через пару мнут темнота вокруг как будто немного раздвинулась, превратившись скорее в темные сумерки.
Ждать сигнала пришлось недолго. Послышался негромкий свист с улицы, и из верхнего окна в темноту вылетели четыре маленьких, но ярких светящихся шарика, выстроившиеся в одну линию и медленно поплывшие в сторону длинного здания "Барабана".
- Сигнал, пошли! - махнул рукой поручик, и мы по одному выскочили в окно первого этажа, оказавшись на стоянке машин.
Затем, сильно пригнувшись, я перебежал в тень, отбрасываемую на пыльную землю городской стеной. Недаром мы именно в это решили пойти на наше рискованное дело - тень должна довести нас до ближайших заборов, а до них не меньше четырехсот метров, полоса отчуждения уставная. Не доведет - и нам кранты.
Следом за нами через окно на улицу полезли гномы. Их часть операции не менее важна, чем наша. А у Орри Кулака особо почетная задача - не загубить мою "копейку". Мне такую потом в жизни не купить, если только Пантелея не изловлю, и в Контрразведку его не представлю.
Вроде пока все тихо. Внимание всех сидящих в "Барабане" должно быть приковано к четырем светлячкам, летающим над площадью подальше от нас, крадущихся в тени. Они должны изображать некое опасное и доселе невиданное чародейство, угрожающее засевшим в трактире.
А светлячки действительно целое представление устроили. Выстроившись в линию, они, издавая заунывный вой, неумолимо приближались к позициям противника. И я даже чувствовал короткие уколы магии с той стороны - кто-то пытался прощупать, чем может им угрожать эта новая напасть. Хорошо бы, чтобы и не удалось, не хрен им щупать.
Я пошел первым во главе нашего маленького отряда. Пока никто не шумел, тревогу не поднимал, по нам не стрелял. Если удастся дойти до заборов, то можно быть уверенными, что наш маневр остался незамеченным - не будет лучшей возможности перещелкать нас, как в тире, чем именно сейчас, когда мы выстроились вдоль высоченного частокола городской ограды. И магии никакой не надо - освети нас обычной ракетой или фонарем - и пали на выбор. Но пока боги миловали.
Чем ближе спасительные заборы, тем быстрее бег. Краем глаза вижу, что светлячки начинают разгораться ярче, неуклонно приближаясь к окнам трактира, а кто-то с той стороны на всякий случай начинает выставлять щит. Я чувствую, как оттуда потянуло магией, и неслабой. Успели от жертв набрать Силы эти уроды. Ну, ничего, дай только ближе подойти, и там мы вам такое устроим...
Со стороны форта начали постреливать из винтовок и пулемета. Так тоже задумано, теперь нам шум понадобится. И чем больше - тем лучше. Из "Барабана" тоже начали отвечать - позиционная перестрелка штука заразительная, хоть в большинстве случаев бесполезная. Разве что спать друг другу мешают.
Вот и забор. Осталась последняя трудность - перебраться через него без шума. Как только мы за ним окажемся, то нас из "Барабана" никак не разглядеть будет. А мы прямо к его окнам подойти сможем. Главное - чтобы за самим забором засады не было. Недаром мы просили сегодня в эту сторону крепостную "спарку" бить почаще - чтобы отбить охоту шляться здесь без дела.
Присели на колено. Я уперся руками в шершавые доски высокого забора, еще раз огляделся. Не похоже, что нас заметили. И светляки видны прекрасно, к тому же слепить должны тех, кто на них глазеет, ночного зрения лишать.
- Давай, руки!
Двое мужиков сцепили ладони замком, и я встал в их замок левой ногой.
- Толкай!
Рванули они меня вверх хорошо, я в одно касание оказался на противоположной стороне. Почти бесшумно приземлился. В другое время кур бы всполошил в близлежащем курятнике, но теперь это не страшно - они там и так бились как сумасшедшие, напуганные стрельбой. А собаки, к моему счастью, во дворе не оказалось - пристрелили собаку. Недаром мы сегодня время от времени днем слышали выстрелы, сопровождаемые собачьим визгом. Мародеры хозяйничали и местные кабыздохи им кругом помеха.
Едва коснувшись земли ботинками, я вскинул "маузер" уперев его прикладом в плечо. Ну, теперь только сунься кто-нибудь! Но никто не сунулся - мой маневр прошел незамеченным. Я стукнул ладонью в заборную доску - путь свободен.
Через несколько секунд рядом со мной оказался весь отряд. Даже Полухин перебрался без проблем. С минуту сидели, оглядываясь, прислушиваясь к нервно разгоравшейся перестрелке. Винтовочные выстрелы сухо лопались в ночном воздухе. как будто кто-то сухие доски ломал о колено. Отбойным молотком вмешивался в какофонию крупнокалиберный пулемет, звонко лязгали очередями ПК. Несколько раз разорвались мины из маленьких ротных минометов - толку от них ноль, но все равно шум.
- Пошли. - скомандовал я.
Я как всегда оказался в головном дозоре. Впрочем, кто прослужил кроме меня пять лет в эскадроне конной разведки? Только Полухин, но у него уважительная причина, почему он не может вперед соваться. Спасибо, что вообще с нами пошел. А поручик, хоть и не дурак, а все же штабист, у меня к самому себе доверия больше, знаете ли.
Мы быстро выбрались со двора в узкий темный переулок. В нем тоже никого. Но все равно я оглядывался по сторонам не меньше минуты. Точно никого. Пересекли еще один двор. Вскарабкались на забор, снова долго высматривали признаки врага в переулке. И снова никого. Наверное, если кто и был, то убежал участвовать в перестрелке. Или наоборот - от нее подальше.
- За мной!
Пригнувшись, почти неслышно топая по пыльной дороге, перебежал переулок, схоронился в тени забора. За мной опять гуськом все наши выстроились. Затем заглянул в приоткрытую калитку. И замер. В этом дворе кто-то был. На слух не разберешь - заказанная нами же перестрелка все забивала, но тянуло табачным дымом и время от времени у самого дома вспыхивали огоньки папирос.
Кто это? Не мирные жители, это точно. Те бы не вывалили из дома покурить на улицу в разгар стрельбы под боком. мало ли кого во двор занесет? Даже если шальную пулю не схватишь, то просто на пробегающих бандитов напороться можно запросто. Значит враги.
Обернулся, поднял распрямленную ладонь - "тихо". Затем показал всем "ждать, смотреть по сторонам". И тихо-тихо двинулся вперед. Хорошо, что забор в тени и тень за ним. Никто не разглядит силуэт моей головы, неожиданно растущий в калитке. А вот я разглядеть смогу, недаром же чаек для ночного зрения пил. И разглядел двоих с карабинами. Оба в форме какой-то "вольной роты", у обоих платки на шее. Наверняка желтые, но сейчас не разглядишь - ночью все кошки серые.
Прижал к плечу приклад моего то ли длинного пистолета, то ли короткого карабина. Совместил три светящихся точки на голове одного из курильщиков. А ведь курение мы в этот мир на их голову притащили! Наградили местное население дурной привычкой, а теперь, благодаря ей, эти двое начисто ночного зрения лишились. И осталось мне лишь потянуть за мягкий спусковой крючок, и услышать, как ударил курок по бойку и лязгнул затвор - хороший глушитель на этой пушке. А один из курильщиков, что лицом ко мне стоял, подкосившись в коленях, осел на землю с дырой во лбу. Второй подхватить его попытался, непонятно зачем. Не понял даже, что случилось. Так и умер, не понявшим, от пули в затылок.
- За мной!
Мы снова тихо заскользили гуськом, стараясь избегать тех мест, где светила голубоватая местная Луна. До восхода второй, белой, еще не меньше часа, а вот она тени подрежет. Надо успевать до ее восхода.
Дом проверить пришлось, чтобы нам никто в спину не стрелял. Но там было пусто - населяли его аборигены, судя по обиходу и тому, что Полухин сказал. А значит, запросто могли сейчас дома пришлых грабить - сложностью нравов этот народ не отличается. так что если даже один из убиенных хозяин дома - ни капельки его не жалко. Думаю, что если удастся отбиться Пограничному, то отношение к аборигенам здесь пересмотрят. Наверняка.
- Давай, давай, не отставать! - поторопил я своих.
Уже близко. Уже холод по спине пополз от близкой магии. Два источника, двое колдуют. Мне одно от другого не отличить, но если судить по тому, что от одного волна Силы идет ровная, однообразная, а от второго пульсирующая и рваная, то можно заключить, что один из Созерцающих выставил щит и держит его, а второй пытается чем-то сбить непонятных светляков, выглядящих угрожающими. Что и требовалось.
С обратной стороны "Барабана" никого. Наверняка все на вражескую магию глазеют. Незнакомое пугает, но и притягивает. А вой от Машиных огненных шаров я даже здесь слышу, сквозь стрельбу. Накачала она их, как бы совсем силы не растеряла. Ей еще ветер поднимать. Светлячки и ветер - вот, что от нее сегодня требуется. Иначе все бесу помойному под хвост пойдет, что мы тут задумали, а заодно и мы сами.
Вот и бревенчатая стена трактира. Показал Полухину и одному из мужиков, отзывавшемуся на Игната, на заднее крыльцо и окна, "смотрите" мол. Пусть нас с тыла прикрывают. А сам полез в окно, которое вело на трактирную кухню. Под окном стол обнаружился разделочный, на нем какие-то кастрюли, их которых супом пахнет. А над окном сковородки на крючках висят. Целая сигнальная система. Пришлось их аккуратненько в сторону переставлять, и сковороды снимать, чтобы не загремели. Залезли. Затем мы с поручиком к дверям пошли, и двое мужиков следом. Вот и весь наш отряд, собственно говоря. Стволы и две гранаты. И за это спасибо.
За дверью, у которой мы присели, стреляли во всю. Из самозарядников, причем. Трое, не больше. Гранату кидать не буду, жалко. Гранаты на колдунов пригодятся. Одни из мужиков дверь толкнул, а я тихо вошел в нее, огляделся. Еще какая-то небольшая комната, не общий зал. А в ней так и есть, трое. Все в черных тюрбанах с закрытыми до глаз лицами. Туги. Присели за перевернутым на бок столом, за которым еще какая-то мебель навалена, и палят самозабвенно по вспышкам, что на стенах форта мелькают. А пули в эту сторону уже и не летят, все выше крыши трактира, как мы и просили.
В общем, застрелили мы этих троих тремя же выстрелами. Двоих я положил, а одному поручик из табельного "кольта" в затылок пальнул. Кто услышит в такой стрельбе? Главное, чтобы не показалось остальным подозрительным, что здесь пальба затихла.
- Пошли дальше!
А магией откуда-то сверху тянет. И один источник на втором этаже, и второй. Снова дверь, и снова один из мужиков, тот, что раньше с убитым "снайпером" был, дверь отворил. А я в нее и проскользнул. А тут четверо. И все прямо передо мной, за стойкой устроились. Запах разлитого пива такой, что дышать невозможно. Наверняка вылакали половину, а для начальства версию заготовили, что "облились". А как иначе? Тем более, что открывшуюся за спиной дверь даже не услышали, хоть она и скрипнула. И уже когда их убивать начали, лишь один спохватился, повернул в нашу сторону ствол карабина, только для того, чтобы две пули из "маузера" в лицо поймать и одну из карабина - в грудь.
Семеро. Семеро было здесь, с улицы стрельбы нет. А первый этаж до самого конца отсюда просматривается. И здесь уже никого. Значит, к лестнице. Я скосил глаза на лежащее на полу оружие. Точно, самозарядник, да еще и новенький с виду, ярославский СКС-М. Кто им подкинул? Как добыли? Поручик подобрал на ходу один карабин, и ловко выдернул пару запасных магазинов из подсумка убитого туга.
Тут спутники мои порядок движения нарушили - сказалось все же отсутствие выучки. Перемахнули через стойку и с оружием наперевес бросились к лестнице. А лестница охранялась. Едва они туда сунулись, как оттуда наперегонки два ствола ударило. Одного из мужиков на месте убило, я увидел, как пуля у него из затылка целый фонтан крови выбила, а второй две в живот получил, захрипел и упал на пол, скребя его ногтями.
- Идиоты! - аж зарычал я от ярости и выпустил все оставшиеся в магазине "маузера" патроны по невидимым в темноте перилам, из-за которых кто-то стрелял в нас.
И попал. Чье-то тело покатилось вниз по ступенькам, крича и базлая, сводя на нет всю конспирацию. Второй же увернулся, несмотря на то, что поручик туда дострелял магазин своего СКС-М, побежал вверх по лестнице, топая сапогами и крича "Тревога!" на виларском - языке, на котором все государства от Великой и до Лесного хребта говорят. И тревогу поднимают.
Поручик последнюю пулю в магазине потратил на корчащегося под лестницей противника, добив его, после чего вогнал в приемник следующую обойму, сорвав затвор с задержки.
Волна магии от щита осталась на месте, а вторую, прерывистую, как ножом срезало. Жди теперь сюрпризов.
- Гранаты к бою! - скомандовал я поручику, хотя обе гранаты были у меня.
Боеспособными только мы двое и остались. И всей артиллерии - две гранаты ГОУ-2 из моих запасов. И все, больше у нас ничего нет. И на обеих я отжал усики - обе сейчас в дело пойдут.
- Держи лестницу. - скомандовал я офицеру, сменив магазин в "маузере" и рванув в ту сторону.
Тот лишь кивнул, наведя ствол на лестничный пролет.
Сейчас мы только на опережение можем действовать. Не дай боги, два оставшихся колдуна сообразят, откуда основная угроза исходит, и тогда они нас или по стенам тонким слоем размажут, или под землю на десять саженей загонят. По собственному выбору, как левая нога захочет. На таком расстоянии мы им не противники.
Подскочил к лестнице, задрав в ту сторону ствол пистолета, а затем, подумав секунду, выпустил пять пуль прямо сквозь пол, у себя над головой. И не ошибся. Там кто-то заорал, как будто его демоны заживо на куски растаскивают, и забился в судорогах, колотясь в доски. Нельзя быть слишком предсказуемым в устройстве засад, ведь тогда и проверять не обязательно, ждет тебя кто-нибудь, или нет.
Пробежав несколько ступенек, рванул кольцо, выждал пару секунд и закинул толкушку гранаты на второй этаж, присел. Рвануло почти сразу, осветило все вспышкой, сыпануло осколками по стенам. Кто-то заорал дурниной в коридоре, зато корчившийся в судорогах почти у меня над головой, затих. А я, как из рогатки подброшенный, из всех сил вверх поскакал, стараясь успеть до того, как ответные подарки прилетят. Разглядел в дыму и пыли в коридоре чей-то силуэт с откинутой в сторону рукой, выпустил в него две пули и спрятался за поворотом, молясь, чтобы тот в ответ метнуть ничего не смог - ошибиться было нельзя, что он там делать собирался.
Снова рвануло в коридоре, видать, не дали ему мои выстрелы бомбами разбрасываться. Услышал я, как тело рухнуло. А вверх по лестнице, топоча по ступенькам, летел уже поручик, готовясь поддержать меня. Очень кстати.
- Колдуны слева по коридору. - прохрипел я ему, едва он оказался рядом. - Держи коридор справа, не дай выйти никому мне в спину.
- Понял, давай! - кивнул он и резко высунулся из-за угла. И тут же дважды выстрелил.
Оттуда тоже грохнул выстрел из винтовки. Не везет, уже началось.
- Отбивай как хочешь, но прикрой меня. Иначе нам абзац! - с отчаянием крикнул я.
Вся наша затея начинала аккуратно сворачиваться в трубочку, как раз, чтобы направиться прямо псу под хвост. Такое у меня появилось ощущение.
- Да понял я, дуй вперед! - огрызнулся штабист.
И тут же открыл частый огонь вдоль коридора. А я, согнувшись в три погибели и выставив перед собой ствол "маузера", побежал дальше, в сторону источника Силы и молясь про себя, чтобы второй источник, отключившийся, не дал по мне со всей дури, испепелив на месте, например.
Боевой маг противника глазами должен видеть, чтобы заклинание навести, на это вся и надежда. И когда вдруг вспыхнул второй источник Силы, обдав меня холодом, и в коридоре показался черный силуэт в окружении сверкающего щита, я успел трижды выстрелить в щит и в ужасе убедиться, что пули рикошетят. А затем схватился за последнюю гранату, понимая, что не успеваю. И в этот момент что-то со страшным треском разорвалось в той комнате, откуда выскочил колдун. Щит его мигнул и погас, приняв на себя страшный удар чужой магии. В воздухе резко пахнуло грозой, перекрыв запах горелого пороха, колдун покачнулся, взмахнул руками, почти успел восстановить щит, но "почти" - не считается. Мне хватило этого времени, чтобы трижды выстрелить ему в грудь и голову.
Темная фигура как сбитый с подставки манекен упала навзничь в коридоре, неподвижно застыв в быстро увеличивающейся луже крови, текущей из разваленного затылка. А я уже перепрыгнул через него, через второго, погибшего от моих пуль и своей гранаты, и бежал вперед, сжимая ладонью рубчатый бочонок гранаты без рукоятки, наплевав на тех, кто, может быть, еще прятался в комнатах справа и слева. И, оказавшись у той, двери, за которой резко оборвался поток Силы, державший щит, закатил туда гранату, а сам прижался к толстым бревнам стены прямо за косяком двери. Услышал ругательство, затем почуял новую вспышку Силы и глухой взрыв, как будто граната рванула под слоем пуховых перин.
Накрыл каким-то полем "феньку" Созерцающий, но магию мгновенно не перенацелишь. Поэтому, когда я влетел в дверь, то увидел лишь наголо бритого тощего человечка в черном балахоне, поворачивающего ко мне оскаленное от страшного напряжения лицо. Он стоял на коленях над вскрытым и разваленным детским обнаженным телом, сжимая в руке кривой и раздвоенный на конце жертвенный нож, с которого капала кровь. Еще я увидел какого то бородача в черном тюрбане, выбирающегося из-за опрокинутого стола с карабином в руках. И тогда я начал стрелять в них обоих поочередно, с ликованием понимая, что я опередил противника, и гад в черном клобуке ничего противопоставить моему "маузеру" не успел, а теперь лишь дергается под ударами пуль, попадающими ему в грудь. А вот бородач упал сразу, мешком, схватившись за простреленное горло мгновенно окровянившимися руками.
В колдуна пришлось дострелять магазин. Та Сила, которую он собрал с растянутой на полу, в центре шестиконечной звезды Кали, мертвой девочки, не давала ему умереть. Прошивающие насквозь его тощее тело пули не давали завершить заклинания, но призванная Сила продолжала удерживать его у грани смерти. И лишь последний выстрел, в переносицу, прервал его колдовство. Накопленная Сила вывернула тело колдуна в штопор, я даже услышал, как треснули кости, и я едва успел выскочить в коридор, прежде чем по деревянным стенам плеснуло кровавым дождем.
Вот так бывает, когда Сила уже набрана в себя, но в заклинание не вылилась. В клочья разрывает. Это тебе, уроду, сам знаешь, за кого.
С моей стороны коридора уже никого не было, но поручик вовсю перестреливался как минимум с двумя или тремя противниками, на мгновение высовывавшимися в коридор из дверей, чтобы выпустить пулю в его сторону. Гремели выстрелы, свистели пули по всему коридору, сыпалась труха из бревенчатых стен, в лучах лунного света, выбивавшегося из открытых дверей, плыла пороховая гарь.
Воевать так можно было до бесконечности, но нам повезло. Услышав, как я крикнул поручику: "Колдуны готовы", его противники решили оборону больше не держать, а лихо повыскакивали из окон второго этажа. И нам осталось послушать стрельбу Полухина со своим товарищем, которых мы предусмотрительно посадили там в засаду.
А затем я подбежал к окну, зажег фонарик и начал крутить им перед собой. И через несколько секунд из-за угла "Улар-реки" показалась быстро набиравшая скорость "копейка", в кузове которой виднелись приземистые силуэты гномов.
- Вниз! Наши! - крикнул я поручику, а сам рванул вниз по лестнице, подобрав у одного из противников новенькую СКС-М с подсумками. Добыли ведь где-то, гаденыши, да не впрок пошло - подохли. Вот теперь-то карабин может мне пригодиться, все как я и предсказывал. Даже не один, два прихвачу, благо под ногами валяются.
Поручик побежал следом, по пути тоже подхватив какую-то винтовку с пола, исключительно на инстинкте сбора трофеев. Мы с грохотом сапог ссыпались по деревянной лестнице на первый этаж, я присел на колено возле того мужика, что получил пулю в живот. Проверил пульс на шее и разочарованно покачал головой. Отмучался. Подхватил с пола еще и его карабин, а затем мы пробежали общим залом до окна, как раз вовремя, чтобы встретить машину с той стороны, и Полухина с Игнатом с тыла.
Едва машина остановилась под окном, как четверо гномов, подхватив могучими руками две пятидесятилитровые бочки с бензином из кузова, лихо закинули их нам в окно. Из моих запасов бензин, не дай боги, потом не восполнят потерю! И нам осталось лишь отбить у них плотные пробки, а затем наперегонки выскочить в окно, прихватив трофеи и забросив внутрь зажигательную гранату гномьего изготовления. И едва мы отъехали метров на сорок, как внутри трактира "Отставной К. барабанщик" рвануло, из всех окон первого этажа вырвались длинные языки клубящегося пламени, крыша словно подскочила над трактиром, и вскоре все здание окуталось пламенем без всякой надежды на то, что его удастся погасить.
Орри, сидевший на моем месте, за рулем, прибавил газу. По нам начали постреливать из других мест, где засел противник, но неточно. Мы так и рассчитывали, что пламя пожара не даст толком прицелиться в нас, не разглядеть будет темно-серую машину в темноте на фоне серой же стены. Так и вышло. И через полминуты мы вновь нырнули за спасительный угол "Улар-реки".
Там нас уже ждали все, кто оставался в здании. Машу держали под руки, усатая домоправительница прикладывала ей к носу белый платок, пытаясь унять кровь, вытекавшую из ноздрей тоненькими, черными в темноте струйками.
- Перенапряглась? - подскочил я к ней, затем не удержался, прижал к себе, расцеловал, ощутив на губах вкус ее крови.
- Ты чего? - слабо улыбнулась она.
Даже губы побледнели, как у вампира стали.
- Как это чего? Ты своими светляками у колдуна щит сбила?
- Получилось? А я и не надеялась. Почувствовала, что там дело плохо, и прямо в окно запустила их, даже тот щит, что второй колдун держал, пробила.
А то я не понял. Странно, что она после такого перенапряжения вообще еще в сознании. Приходилось видеть, как после такого колдовства на износ людей в больничку на рогожке относили. И хорошо, если оправлялись потом.
- Не помешала?
Ну вот, сюрприз за сюрпризом. Из темноты, из-за спин собравшихся, в пятно лунного света вступила Лари.
- Не успела сказать - Лари вернулась. - снова слабо, но вполне искренне улыбнулась Маша.
- Да уж вижу. Могла и не говорить.
Я повернулся к неуловимо ухмыляющейся по своему обыкновению демонессе. Выглядела она так, как будто ничего и не случилось. Одежда в идеальном порядке, поза изящна, сапоги без пылинки на них. Как удается? Ясно же, что не в карете сюда приехала.
- Ты как сюда попала? - поразился я.
- По стене.
Она показала рукой в перчатке на городскую стену в трех десятках метров от нас.
- По стене?
Это было бы возможно, если бы на верхушку городской стены не целился с гораздо более высокой стены форта пулемет. Который как сор веником смел бы любого с ее вершины. Именно поэтому противники и не рисковали идти с той стороны. Командование гарнизона атаку с этой стороны предвидело и защитило направление по максимуму.
- С "Покрывалом мрака".
Она вытащила из кармана своей куртки за тонкую цепочку круглый черный камешек, оправленный в серебро. Покрутила на пальце перед собой, от чего от камешка расползлось маленькое облачко тьмы, быстро рассеявшееся.
Вот те раз, а я и не знал, что у Лари такой полезный амулетик имеется. Это то самое "покрывало мрака", которым защищался от наших пуль бхут-трактирщик. Впрочем, много я вообще о ней знаю? Почти ничего. Знаю, что она в розыске за всевозможные хулиганские художества, и что вообще склонна к необдуманным поступкам - драка с наемниками в кабаке тому подтверждение. И знаю, что красива она чертовски, что о ней, демонессе, сказать язык легко поворачивается. И все, больше ничего не знаю. Болтает она много, а вот говорит при этом мало. Тоже талант.
- Во... а это что такое?
Как то за общей суетой я совсем не заметил то, что она не одна. Под стеной дома сидела фигура с мешком на голове и в уже хорошо знакомом черном клобуке, правде, без амулета на груди. На том месте, на стальных цепочках, висел хорошо мне знакомый с виду "Внутренний Щит", но только не казенного тверского образца, а неизвестного мне изготовления. Руки у сидящего были скованы за спиной чем-то, здорово отдававшим магией. И оттуда шла цепочка, тянувшаяся непосредственно в затянутую неизменной перчаткой ладонь демонессы.
- А кто это? - переспросил я.
Лари обернулась к пленнику, посмотрела на него так, как будто только увидела, затем пнула его под ребра так, что тот охнул и согнулся пополам, после чего сильно постучала по накрытой мешком голове рукояткой латига и спросила:
- А ты кто, заинька? Раскрой нам тайну.
В ответ из-под мешка прозвучало невнятное ругательство, которое повлекло за собой новый пинок. Затем Лари обернулась ко мне, улыбнулась во всю ширь и сказала:
- Необщительный попался. И грубый. Но это нестрашно.
Затем на минуту прекратила ерничать и сказала уже серьезно:
- Созерцающие в городе хулиганят. И туги. Этот мне случайно по дороге попался, бежал по улице с тремя охранниками. И еще меня с собой прихватить хотели в качестве... не знаю, возможно, что жертвы, а возможно и для потребностей попроще.
Уточнять, что стало с охранниками я не стал. Покрытые запекшейся кровью концы латига говорили сами за себя. Подпустили близко на свою голову. А насчет тугов я совсем не удивился - недаром же говорили, что орден Созерцающих ими правит. Мы и сами только что их целую кучу настреляли.
- Спасибо, дорогая. - поблагодарил я демонессу, с наслаждением поцеловал ее в подставленную щеку, и не отказал себе в удовольствии пнуть в пыльный бок пленного, отчего он снова охнул. - Пообщаемся с этой сволочью позднее, в форте. Время терять нельзя. По машинам!
Команда даже немного запоздала - все были готовы сваливать и сидели в машинах. Лишь поручик присел на корточки на земле возле полевого телефона, шнур которого тянулся в сторону стены форта. Он посмотрел на меня, спросил:
- Готовы? Даю команду?
- Давай, чего ждать.
Сам я тем временем обматывал щиколотки пленного концом цепи, которую отобрал у Лари. Так, "ласточкой", надежней будет. Мне активно помогал Старейшина Рарри, упершись в спину злодею своим толстым коленом и сжав его щиколотки могучими ручищами молотобойца в сотом поколении. После того, как процесс упаковки пленного завершился, он удовлетворенно хмыкнул, подозвал Балина, и они вдвоем закинули его в кузов "копейки" так легко, будто и не человек это был, а мешок тряпья.
- Орри, заводи! - скомандовал я, запрыгивая в кузов сам и устраиваясь с карабином за щитом, огораживавшим бочки с бензином. Стальной лист, что внутри, разве из крупнокалиберного прошибить можно, вот и меня прикроет.
- Готово, ждут! - крикнул поручик и, сматывая телефон на ходу, уселся в "козла", стоящего перед нами и в прошлом принадлежавшего парню с СВД, убитому снайпером.
Машу разместили в кузове, заботливо уложив между мешков и рюкзаков, чтобы ей было помягче, да и защитить по возможности от шальной пули.
- Извини, помочь уже ничем не смогу. - слабо улыбнулась она мне. - Вся выложилась тогда, пальцем пошевелить - и то проблема.
- Да ладно, прорвемся! - махнул я рукой, чтобы ее успокоить.
Сам я так уж сильно в этом уверен не был, все же не такие у нас машины и быстрые, а двести метров под обстрелом - это немало. Вся надежда теперь на тех, кто нас из форта прикрывать будет, чтобы все сделали так, как мы и договорились.
Все замерли, как будто даже дышать прекратили. Завозившийся было пленник, попытавшийся улечься поудобней, получил очередной пинок в ребра, на этот раз от Балина, который возню прекратил, а заодно лишил того дыхания.
Затем раздался одновременный залп нескольких гранатометов и ротных минометов со стороны форта. Пять дымовых гранат рванули почти одновременно метрах в трехстах от стены форта, а не меньше десятка осветительных мин повисли на парашютах дальше, над ближайшими заборами, вместе с пожаром освещая дымные облака со стороны противника. Должно было получиться что-то вроде непроницаемого занавеса, совершенно не просматриваемого с той стороны, но так ли это - проверить возможности не было, оставалось рассчитывать на лучшее.
- Вперед! - крикнул поручик и четыре уже прогретых мотора взревели разом.
Первым в колонне пошел "Полевик" Полухина, как самый медленный, за рулем которого сидел "гном с салфеткой". Хозяин пристроился от него справа, а уважаемая Саломи Полухина с винтовкой залегла в кузове. Ввиду увечья супруга она была главной ударной силой в семье на таких расстояниях. А вот поближе унтер-офицер Полухин до сих пор был неплох - двое из троих, выпрыгнувших в окна, были на его счету.
Едва первая машина показалась из-за угла, как со стороны противника стрельба резко усилилась. Все же эффективность нашей дымовой завесы оставляла желать лучшего. Неторопливый пикап несуетно набирал скорость, из его кузова открыла огонь его хозяйка. Вспышки голубоватого пламени срывались с пламегасителя ее винтовки с частотой молотка, колотящего по гвоздю.
Следом за "пикапом" выехал второй "полевичок", за рулем которого сидел усатый Иваныч, а рядом с ним усатая управительница. Надпись "Гостиница Улар-река", сделанная на его борту, не вызывала ни малейшего сомнения, кому он принадлежит. В самом фургоне за набросанными мешками с мукой спрятались кухарка и горничная, не бросившие своих работодателей в беде, даром что обе были аборигенками из Марианского герцогства.
За фургоном выкатился ГАЗ-69, лишившийся хозяина, которым управлял сам Старейшина Рарри, а с заднего сиденья стрелял, целясь по вспышкам, поручик-пограничник. Ну и последними, замыкая колонну, катили мы. Вновь за баранкой моего вездехода оказался Орри Кулак, застегнувший по такому случаю свой роскошных кожаный реглан и надвинувший на глаза пылевые очки. Увенчала же его голову кожаная шоферская кепка-восьмиуголка с блестящей пуговичкой в центре. В кузове лежала на мешках Маша, под ногами у нее, под присмотром Балина, валялся пленный колдун, а мы с Лари устроились прямо на бочках с бензином как на баррикаде, рассчитывая на прочность щита. Не бросать же столько добра?
Едва бревенчатая стена уплыла из нашего поля зрения, открыв, подобно отодвинутому театральному занавесу картину ночного боя, пожара и стелящегося по площади не такого уж густого дыма, как я сразу начал выискивать тут и там мелькающие огоньки винтовочных выстрелов.
Огонь по форту и гостинице "Улар-река" вели отовсюду, с крыш, чердаков, из-за заборов. Доставалось и нам, хоть дымы, уже разошедшиеся по всему пространству перед нами, явно мешали толком прицелиться. Но самое главное - из "Барабана", окутанного облаком ярко-желтого, как платки напавших на города, пламени, уже не стрелял никто. И я не ощущал никакой магии с той стороны. наша вылазка своих целей достигал на сто процентов, вызвав у меня приступ злобного ликования.
Рядом колотил трофейный СВТ-К, из которого стреляла наша демонесса, я судорожно выискивал в сверкающей разноцветными огнями темноте вспышки выстрелов, палил по ним в ответ ли, или не в ответ - сам не знаю. Орри ругался во весь голос, взбешенный тем, что мы вынуждены были подстраиваться под самых медленных в колонне, не имея возможности рыкнуть мотором, рвануть вперед, что есть дури, спрятаться от обстрела за крепкими стенами форта Пограничный.
В форте, впрочем, тоже не спали. Гранатометы выстрелили повторно, раскидав по площади еще несколько дымовых шашек. Они вспухли облаками серого непрозрачного дыма, а я мысленно проклял нашу торопливость - надо было ехать после второго, а еще лучше - третьего залпа. Тогда бы нас гарантированно прикрыло. Вот так всегда с хорошей мыслей - задерживается она часто с приходом. Что же она так....
Увидев, что дым вот-вот скроет нас, противник перенес весь огонь на машины. Несмотря на треск и грохот вокруг, было хорошо слышно, как пули попадают в стальные кузова, видно было, как выбиваются искры. Хлопнуло и спустило заднее левое колесо в моей "копейке", машину потянуло в сторону. Я отстрелял один двадцатизарядный магазин, выпустил по огонькам второй и начал расстреливать третий, как вся наша колонна, наконец, ... хотел сказать "влетела", но было бы преувеличением - въехала в ворота форта, распахнутые перед нами несколькими солдатами, присевшими за тяжелыми створками.
- Туда, туда! - кричал кто-то с винтовкой в одной руке и размахивая другой, свободной, показывая нам место, куда мы должны встать.
Место, кстати, между делом было оцеплено взводом погранцов, и к тому же туда были направлены пулеметы аж с трех "козлов", за которыми виднелись силуэты солдат. Вот так, к вопросу о доверии.
- Всем сложить оружие, никому не двигаться! - крикнул некто с петлицами капитана.
Голос командный, поставленный. Кто бы это?
- Комендант. Капитан Шадрин. - ответил на мой молчаливый вопрос Орри Кулак. - Тот еще...
Остается только поверить гному, который в этом городе отнюдь не в первый раз. Лично меня судьба с капитаном Шадриным пока не сводила.
При ближайшем рассмотрении капитан Шадрин оказался вполне терпимой в обществе личностью. После того, как он отделил зерна от плевел, то есть поручика с Полухиным от всех остальных, он устроил всем перекрестный допрос на тему: "Кто есть кто и кто тут что делает?". Рядом с ним все это время стоял тот самый подпоручик в черном мундире ведомства, которое сюда не пускают, и все это время делал некие пассы своим уставным жезлом. От него исходили некие волны Силы, прерывистые и неряшливые - он явно прощупывал нас "Заклятием Ключа", пытаясь определить, говорим ли мы правду.
Колдун-подпоручик силы был невеликой. Что и не удивительно, ведь разве сильного колдуна отправят в дальний гарнизон на КПП стоять и из толпы нечисть вылавливать? Сильные при делах больших обретаются, а совсем сильные так и служить не идут, а деньги зарабатывают. А таких как он и направляют. От такой его сноровки даже встречное волшебство не нужно, достаточно небольшого усилия, чтобы эдакого неуча обмануть, но я этого делать не стал. Чего мне скрывать?
После предъявления "сыскухи" капитан Шадрин даже отнесся к нам с неким расположением. Ему уже доложили сегодня, до того, как все это безобразие началось, о нашем появлении. Я даже спросил, не удержался, не пришла ли телеграмма из Твери для нас, но тут он меня разочаровал - телеграф не работал. С первыми выстрелами в городе связь оборвалась. Кто-то активно ей мешал, причем забив работу всех амулетов дальней связи. Для этого силы надо много, мало кто так бы сумел. Сразу Пантелей на ум приходит.
Лари бросила заинтересованный взгляд на дверь в гауптвахту, куда отволокли, не развязывая, ее пленного. Тут она права, вопросов к Созерцающим накопилось много. И задать их надо как можно быстрее. Но было не до того. Противник, разозленный потерей "Барабана" и тем, что из "Улар-реки" прямо у него перед носом сбежала целая колонна машин, резко усилил обстрел. Треск винтовочных выстрелов стоял такой, что наблюдатели на стене были вынуждены попрятаться, а с верху вниз летели щепки и труха от беспощадно избиваемого пулями частокола.
Где-то завелся пулемет, затем второй. А потом раздался знакомый звук, как будто выдернули пробки из бутылок, и с отвратительным тонким визгом на территорию форта прилетели осколочные мины из ротных минометов, заставив всех стоящих во дворе попрятаться. В ответ не стреляли ни такие же маленькие минометы, ни артиллерия крепости - огонь по нам велся из города, и куда стрелять, было непонятно. Там было полно мирных жителей, которые сейчас отлично выступали на стороне противника в роли заложников, там еще отбивались от захватичиков отдельными очагами. В общем, из форта продолжали бить разве что по ближайшим домам, отчего большой пользы не было.
Когда город закладывался, его готовили к обороне от внешнего врага, а такой простой способ захвата, как сегодня, откровенно прошляпили. Решили, что мощный гарнизон с комендатурой купно такого безобразия не допустят. А ведь просто как мычание - серией мелких нахальных нападений на все подряд растащить гарнизон по всей территории ответственности, а затем захватить городишко силами "караванной охраны" и "пятой колонны", которая здесь всегда жила и процветала. А прорываться разбредшемуся по долинам и по взгорьям гарнизону обратно не так просто, противник ведь наверняка не поленился засады устроить на путях вероятного подхода неизвестно где блуждающих патрулей.
Сначала я бросился к своей машине и отогнал ее за заднюю стену какой-то из казарм, туда, куда вероятность попадания мины была самой маленькой. Ну ладно, если мина из "ротника" прилетит, то это еще ничего, а вот как начнут нас завтра сипаи жарить из полковых? Тогда что? Гаси свет тогда, что еще...
Пока мы суетились во дворе, Иваныч с управительницей под командованием Полухина утащили еле переставлявшую ноги Машу в одну из казарм. До подхода артиллерии противника особо опасаться обстрела в зданиях не следовало, вот ее и уложили на солдатскую койку. Мы с Лари зашли к ней, присели рядом, подтащив табуретки.
- Дорогая, как ты? - улыбнулась колдунье наша нечисть.
- Только не приставай сейчас! - притворно испугалась Маша.
Кровотечение из носа у нее уже остановилось, но вид все равно был такой, что краше в гроб кладут. К тому же кровь с лица она не стерла, а скорее размазала, поэтому была похожа на вампиршу, у которой проблемы с застольным этикетом. Лари извлекла из кармана сверкающий белизной носовой платок, и стала стирать им следы крови с лица колдуньи.
- И все же, как ты? - вполне с сочувствием спросила демонесса.
- Чуть-чуть очухалась. - вздохнула Маша. - А вот сразу после того, как щит продавила - думала умру на месте. Сознание потеряла, даже не знаю, как внизу оказалась.
- Иваныч с управительницей и с женой Полухина тебя снесли. - сказал я. - Говорят, ты вообще без сознания была. На-ка вот, выпей...
Я достал из внутреннего кармана куртки плоскую серебряную фляжку, отвинтил пробку и протянул Маше. Та осторожно взяла ее в руку и чуть не выронила, спасибо, Лари успела подхватить. Затем Маша понюхала с подозрением содержимое и спросила меня:
- А это что?
- Коньяк. - пояснил я. - Хороший, армирский, двадцатилетний. Он тебе сейчас лучше любого лекарства будет.
Для вящей убедительности я дважды щелкнул себя пальцем по горлу, показывая, что коньяк надо пить, а не смотреть на него.
- Давай. - легко согласилась Маша и сделал неслабый глоток из горлышка. Поморщилась, но вроде бы ей даже понравилось.
- Оставит фляжку?
- Нет, забирай, а то напьюсь. - протянула она фляжку мне. - Пусть мне поесть дадут и я посплю. Сейчас ведь можно, верно?
- Верно. Сипаи раньше утра не подойдут, да и пользы от тебя на стенах сейчас... сама видишь.
- Вижу. - кивнула Маша. - А вы идите, у вас как раз дел полно.
- Это точно, только успевай разгребать. - вздохнул я и поднялся, опершись на колени.
Устал я все же зверски, самому бы поваляться в койке минут шестьсот было бы просто замечательно. На спине посидеть, как любил выражаться старший унтер Парамонов, под чьим началом я служил по первости. Вроде и не много бегал, но после нашего набега на "Барабан" от переизбытка адреналина в крови до сих пор колотит, даже руки дрожат.
- Командир, ты что увял? - ехидно спросила Лари. - Пошли, там нас трофей дожидается, зря я его сюда тащила, что ли?
Я подхватил карабин с кровати, встал, потянулся. Помотал головой, как конь, чтобы согнать сон.
- Ладно, пошли, что еще остается.
Мы оставили Машу на попечение гостиничной управительницы, которая пообещала холить и лелеять нашу колдунью, а сами направились через темный двор форта в сторону комендатуры, за которой находилась гауптвахта.
42
Где-то над нашими головами противно заныла мина, и затем с грохотом рванула посреди крепостного двора, хлестнув осколками по бревенчатым стенам казарм и выбив все стекла, до которых эти самые осколки дотянулись.
- Пошла пристрелка. - сказал капитан Шадрин, опуская бинокль.
- Похоже на то. Лишь бы самолеты не разнесли. - согласился с ним комэск Порошин, стоящий рядом с нами в тесном помещении НП, что разместился на верхушке высокой башни, установленной посреди форта на манер донжонов в замках местных баронов. С этой позиции мы могли обозревать все окрестности, а в случае прорыва противника внутрь, даже сопротивляться. Хотя бы до тех пор, пока под основание башни не заложат хороший заряд динамита.
Справа от нас, из бетонного колпака ДОТа, задолбила длинной очередью пулеметная спарка. Трассы потянулись к кустарнику на опушке леса, выбили там облака пыли и грязи, но больше никакого видимого действия не произвели.
Сипаи окружили форт с рассветом. Полковые короткоствольные пушки они разместили на закрытых позициях в лесу, а минометы, все восемь, которые у них имелись, рассредоточили по городской застройке, рассадив корректировщиков по чердакам.
Полковые пушки первыми начали пристрелку, и им сразу начали отвечать гаубицы форта, пытаясь их нащупать по командам корректировщиков с башни. К сожалению, противопоставить хоть что-то минометам, расположенным совсем неподалеку, форту было нечего. Гаубицы так близко стрелять не могли. Да и непонятно было, куда стрелять. Мины летели из города с разных сторон, и засечь расположении минометов было невозможно.
Снова хлопнули мины, одна почти в том же месте, где и первая, вторая - на дальней от нас крепостной стене, выбросив клуб дыма и рванув в стороны тучу щепок с толстого бревна частокола. В том месте, где стояли наши машины, пока ни одной мины не упало, но я прекрасно понимал, что это вопрос времени. И если все будет продолжаться в таком вот духе, то рано или поздно мы останемся безлошадными. Разнесут все в щепки.
Весь остаток ночи, до самого рассвета, мы с Лари, начальником разведки и комендантом гарнизона допрашивали пленного аколита ордена Созерцающих, так неудачно попавшего в руки нашей демонессе. Нельзя сказать, что узнали мы от него многое, Созерцающий толком даже не знал, кто именно стоит за этим нападением, но одно обнадежило - он точно видел Пантелея с колдуном, возглавлявшим их отряд. Командовал ими один из старших жрецов ордена, один из тех двоих, которых я застрелил в комнате еще в "Водаре Великом", чем, кстати, здорово спутал им карты, сам того не ведая. Тот самый шар, который остался стоять на столе, был амулетом, заряженным каким-то сверхубийственным заклятием, которое применить и вызвать мог лишь покойный, сам его и составивший. Я подумал, что надо было бы прихватить игрушку от греха подальше, но не догадался. Принял шар за обычный амулет связи, разе что побольше и другого цвета.
Еще мы вызнали, что Пантелей, пообщавшись с Созерцающими, ушел в портал, только его и видели. И как с ним встречаться дальше, знал только убитый жрец, который эту шайку наемных колдунов привел. Так что в этом мы тоже оказывались в пролете.
А еще пленный нас здорово разочаровал в одном - сообщил, что по реке в сторону Пограничного идет баржа с боеприпасами для минометов и полковых пушек. А мы то надеялись, что осада форта пойдет теми запасами, которые сипаям удалось увезти с собой, отбиваясь от частей пришлых. А не тут-то было...
- Порошин, что делать будем? - спросил пограничник с петлицами штабс-капитана - начальник разведки гарнизона. - Раздолбят ведь все они из минометов. И до твоих птичек дотянутся, рано или поздно.
- Дотянутся. - согласился комэск. - А что я могу сделать?
- Взлететь на "Громовержце" своем. - подсказал Шадрин.
- С ума сошел?
У комэска чуть пилотка не свалилась назад, так резко он подкинулся.
- И как я взлечу? Все под обстрелом, с опушки бьют. Хорошо, что ворота ангаров в другом направлении, а то бы уже все "птички" издырявили. - Порошин помолчал, затем спросил: - Сколько продержимся здесь, как думаешь?
- Сколько-то продержимся. - подумав, ответил комендант. - День, два... Хорошо, что минометы у них не дивизионные, накаты над ангарами им не пробить, на совесть делали, а к воротам не подпустим. Главное, чтобы нашу артиллерию не раздолбали.