Грас Мария : другие произведения.

Мелиан. Скитания Дикой Кошки (общий файл)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    homepage counter счетчик сайта


    ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДИКОЙ КОШКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

    Мимо чудовищ в обличье людей и нелюдей, мимо древних монстров, вновь пробудившихся к жизни, мимо тайн, которым лучше оставаться неразгаданными, лежит дорога Мелиан. Ей осталось найти третью веху, но чем она готова пожертвовать ради этой цели?

  Между ночью...
  
  Тени плыли по земле, расплываясь в предзакатном мареве. Ветер шелестел сухими листьями, свернувшимися от жары, и бросал горсти рыжего песка в жухлую траву.
  
  Прозрачно-белёсые облака, узкими лентами протянувшиеся по золотистому небу, отпрянули в стороны от резкого хлопка. Густой, как желе, воздух вспенился под ударами мощных кожистых крыльев.
  
  Дикая драконица, выскочившая по эту сторону из Скачка, повела в стороны плоской головой и резко спикировала вниз, выставив вперёд острые когти. Её цель - поджарый кролик - краем глаза заметил движение в небе и попытался отскочить, но поздно. Через удар сердца его мягкая шубка уже трещала, не выдержав атаку хищных серповидных клыков.
  
  Драконица уселась на задние лапы и принялась за еду. На песок полетели клочья шерсти и осколки костей.
  Внезапно хищница резко вскинула голову. Задние лапы кролика печально качнулись в воздухе.
  
  Внутри зверя зародилось смутное беспокойство. Что-то было не так. Неправильно. Непривычно.
  
  Драконица недовольно заворчала, перебирая передними лапами и прядая ушами. Она привыкла к однозначности и прямолинейности жизни. Если хочется есть, нужно охотиться. Если чуешь врага, убегай, не раздумывая. Если наступило время спаривания, ищи достойного самца.
  
  Она запрокинула голову и с шумом втянула воздух. Ноздри затрепетали, когда драконица уловила тонкий, едва ощутимый запах. Он напомнил ей о запёкшейся крови, бочагах далёких болот и протухшем мясе. Все эти ароматы то смешивались в один, то опять рассыпались осколками и окончательно сбивали с толку.
  
  Через несколько мгновений беспокойство переросло в настоящую тревогу. Заметавшись, драконица забыла о кролике и припала к камням.
  
  Затрещали сверчки, приветствуя приближение ночи. Где-то вдали захохотал алый шакал. Над горизонтом стала величаво подниматься золотисто-багряная луна.
  
  Клубы песка взметнулись над тем местом, где пару ударов сердца назад сидела хищница. Взметнулись - и опустились на недоеденные останки её добычи. Продолговатая тень скользнула по темнеющему небу, на миг заслонив первые звёзды, и с хлопком исчезла.
  
  Как известно, память драконидов и дракониц не может вместить более пяти дней. Иначе хищница отметила бы, что разлома в земле, на край которого она приземлилась, ещё неделю назад не было.
  
  Ночь опустила на землю мягкую прохладную лапу, дыша успокоением и свежестью. Мелодично защебетали инрайки - ночные птицы, глухо заворчала далёкая гроза. По дну разлома свистяще журчал ручеёк. Ледяная вода с негодованием ворчала, огибая булыжники.
  
  Забурлила она только один раз, когда с отвесной стены вдруг посыпались обломки породы, мелкие камни и песок.
  Что-то шевельнулось там, внутри.
  
  Из сгущающейся тьмы разлома со скрежетом выскочила длинная уродливая рука, похожая на сухую ветку. Пальцы бешено задёргались, цепляясь за воздух, и замерли, словно успокоившись.
  
  Впервые за многие тысячелетия он открыл глаза, жёлтыми огнями загоревшиеся в ночи.
  
  Он почувствовал, что на эту землю ступил тот, кто принёс с собой флейту.
  
  Он готов ждать столько, сколько нужно.
  
  Обладатель флейты сам найдёт его.
  
  ...и днём.
  
  Как же так вышло?
  
  Валериан подпёр рукой подбородок и мечтательно уставился в окно. Первый луч солнца скользнул по блестящей поверхности кольца на указательном пальце. Рубин на миг вспыхнул кровавым светом.
  
  Когда он понял, что любит её?
  
  Она была так не похожа на всех женщин, что он знал. Игривая, смелая, непокорная, она хохотала ему в лицо и неприкрыто дерзила.
  
  В тот самый миг, когда впервые увидел её.
  
  В ту ночь разразилась небывалая доселе гроза. Небо стало белым от полыхающих зарниц, а дождь со слепой яростью лупил по стенам, словно пытаясь пробиться к Валериану.
  
  Она возникла у ворот его замка, дрожащая, кутающаяся в тонкий плащ.
  
  'Я знаю, что вы можете растерзать меня за несколько мгновений, но мне плевать! Дайте только глотнуть горячего грога!' - были её первые слова.
  
  Какая смешная наивность! Валериана всегда забавляла эта слепая вера людей в глупые предрассудки.
  
  Разумеется, он и пальцем её не тронул за те пять дней, что она провела в его замке. Она пила грог, он потягивал кровь из старинного кубка, неотрывно наблюдая за ней. О, эти пшенично-золотистые локоны! А этот коралловый ротик, словно вылепленный для поцелуев! А жемчужные зубки - одно сплошное загляденье!
  
  Кровь была заячьей, не подумайте лишнего.
  
  Потом они часто виделись. Валериан даже взял привычку ездить на охоту ради того, чтобы провести время с ней. С каждым днём она становилась всё прекраснее, а каждое слово, слетавшее с её уст, даже самую несусветную глупость, Валериан был готов записать и хранить у сердца.
  
  Она чуть было не испортила всё одним-единственным заявлением.
  
  Она сказала - представьте себе эту несуразицу - что они должны пожениться.
  
  Валериан тогда долго смеялся. Вот ведь глупышка! Где же это видано, чтобы трёхсотлетний вампир женился на простой смертной девушке? Разумеется, он не собирается больше ни с кем делить её красоту, но разве для этого обязательно нужна женитьба?
  
  Облака сгустились над горизонтом. Солнце скрылось на миг, и в комнате повисли утренние сумерки.
  
  Валериан счастливо вздохнул и прикоснулся губами к кольцу.
  
  Пришла пора спуститься вниз.
  
  Она ждёт его. Он нарочно оттягивал этот миг, когда сможет вновь полюбоваться на её прекрасное лицо.
  
  Пожалуй, молчание ей больше к лицу, чем бесконечная болтовня.
  
  Ступеньки едва слышно скрипнули под его весом.
  
  Валериан надеялся, что воск уже достаточно затвердел.
  
  Настоящая красота должна застывать в вечности. И он позаботится об этом.
  
  
  Глава 1
  
  Поток тёплого влажного воздуха, пахнущего виноградом и корицей, ворвался в ледяное безвременье Междумирья и овеял лицо. Я с наслаждением глотнула его и, сосчитав для верности до десяти, открыла глаза.
  
  Драконица плавно приземлилась на каменной площадке, сделала пару шагов по инерции и потянулась тупым носом к драконюху. Тот сунул ей в рот ломоть вяленого мяса и протянул руку, помогая мне спешиться. Я тут же сунула ему дорожную грамоту, на которой болтались две сургучные печати.
  
  - Добро пожаловать в Гиль-де-Рен, госпожа, - с дежурной учтивостью сказал он на хорошем минсенкае. - Надолго к нам?
  
  - Это уж как пойдёт, - улыбнулась я, перекидывая через плечо лямку своей верной сумки, - для начала посмотрю город.
  
  - Загляните к моему брату! - перебил меня мужчина. - Он держит трактир неподалёку и всегда сможет подыскать для вас комнату, чистую, уютную, а самое главное - безо всяких мерзких иньят (1)! Госпожа... Госпожа, с вами всё в порядке?
  
  Незнакомое слово 'иньят' повисло перед глазами, мерцая ядовито-зелёным. В лёгких отчего-то одним махом кончился воздух. Я пошатнулась и схватилась за каменный столб для привязывания дракониц, чтобы не упасть.
  
  Все звуки исчезли. Осталось только ощущение взгляда - настырного и липкого, как осенняя паутина, тянущегося из ниоткуда. Сердце заныло, словно в него воткнули тяжёлый кол и начали медленно проворачивать вокруг оси.
  
  - Г...по... жа! Чт... с...чи...сь?!
  
  Мир начал вновь приобретать краски. Боль в груди исчезла, а ощущение взгляда понемногу отступило.
  
  - Госпожа!
  
  - Всё в порядке, - прохрипела я, с трудом подбирая слова и сглатывая кислую слюну, - всё хорошо.
  
  - Я могу позвать знахаря...
  
  - Не нужно! - отмахнулась я, надеясь, что голос прозвучал достаточно твёрдо. - Лучше скажите, где найти вашего брата?
  
  Драконюх нацарапал несколько слов на клочке пергамента и протянул мне.
  
  - Добро пожаловать в Гиль-де-Рен! - повторил он, и на сей раз в его словах сквозила неподдельная растерянность.
  
  ***
  Может, всё же стоило согласиться на знахаря?
  
  Я плеснула в лицо холодной водой из глиняной плошки, услужливо принесённой женой хозяина трактира, и прислушалась к себе. Сердце стучало ровно, голова не кружилась, но ощущение, что за мной следят, не отпускало.
  
  Да что за Хэлль?!
  
  Я запихнула сумку под кровать и бросилась на матрас, вытянувшись во весь рост и глядя в потолок. На улице буйно цвели глицинии и рододендроны, светило ласковое солнце и шумели люди, но мне почему-то хотелось забиться в самый тёмный угол и послать всех к демонам.
  
  Если с самого начала всё пошло наперекосяк, не стоит ли вернуться назад и попробовать отыскать другой путь?
  
  Я рывком перевернулась на живот, уронила голову на скрещённые руки и прикрыла глаза.
  
  Нет. Никогда. Да и не существует этого пути назад. Все мосты сожжены, а следы посыпаны пеплом. Там, за спиной, прошлое рассыпается сверкающими осколками битого стекла.
  
  Там остался Коннар.
  
  Я стиснула кулаки и глухо зарычала.
  
  - Я приняла верное решение, - монотонно произнесла я, - другого нет и быть не может.
  
  Из Бёрка - в Бертон, а оттуда - в Асмирис. Петлять, петлять, как раненая лиса, заметая следы и безжалостно уничтожая всё, что тянет назад.
  
  Из Асмириса - Скачком драконицы на второй материк. Золочёные шпили Гиль-де-Рена поманили меня уже потому, что отсюда - прямая дорога к заветным островам Лотоса.
  
  Острова Лотоса. Третья веха.
  
  Воспоминание о ней разогнало плохие мысли и вдохнуло в меня силы и желание двигаться дальше. Я села на колени и стала ожесточённо тереть виски.
  
  - Не отступлю, - глухо сказала я собственным ладоням. - Не отступлю и не сдамся, даже если сам Хэлль попытается сожрать меня! Я вырву ему язык и проткну его же собственным клыком!
  
  Каменная флейта из-под кровати отозвалась тихим мелодичным вздохом. Она всё поняла.
  
  ***
  О Гиль-де-Рене, крупнейшем портовом городе второго материка, на Аэдагге ходили легенды. Пираты взахлёб рассказывали о диковинах, которыми наполнены его улицы: оживших часах, домах, полностью сделанных из костей, прибрежных стенах, высеченных из огромных кусков кварца. В них, говорили пираты, вмурованы человеческие глаза, в которых стараниями литанээ поддерживается жизнь. А над городом возвышается огромная башня без единого окна или двери, на самом верху которой еженощно вспыхивает синий огонь.
  
  В Гиль-де-Рен меня привело вовсе не праздное любопытство, но отказать себе в удовольствии погулять по этому легендарному городу я не могла. К тому же дорожная грамота стоила целых три золотых, и истошно хотелось компенсировать дороговизну впечатлениями.
  
  Поэтому я не стала особо торопиться в порт. Перекусив и выспросив у трактирщика всё, что нужно, я нырнула в паутину гиль-де-реновских улочек, крепко прижимая к себе сумку - на всякий случай.
  
  Город не ослепил меня великолепием - в конце концов, я видела Хайсор, на фоне которого изукрашенные авантюринами и бирюзой стены особняков Гиль-де-Рена меркли. Знаменитая башня тоже не показалась особенно величественной, а в свете жаркого полудня её таинственность стыдливо меркла. Я обошла её кругом, но не нашла ничего интересного, кроме облепленных окаменевшими ракушками стен и копошащихся в грязи тощих собак.
  
  - Госпоже лучше прийти сюда вечером! - донёсся до меня скрипучий голос, - тогда она сможет посмотреть на небесный огонь!
  
  Я повернула голову на звук и увидела нищего, скрючившего в обмотках лохмотьев. Из-под обтёрханных тряпок блестел любопытный глаз.
  
  В разговор вступать не хотелось, и я безотносительно пожала плечами. Нищий не унимался.
  
  - А госпожа знает, откуда взялась эта башня? Я слыхал, она сама из-под земли выросла, когда этого города и в помине не было! Тут море плескалось, если госпоже интересно узнать!
  
  - Это что же получается, башня прямо под водой вымахала? - не выдержала я. 'Странно, что нищий так хорошо говорит на минсенкае', - мелькнула мысль, но потом я подумала, что для его ремесла это просто необходимо.
  
  - А то как же! - явно обрадовался моему интересу оборванец. - Поговаривают, что она в одну ночь вытянулась, и огонь на ней аккурат сразу и вспыхнул! Под водой сначала мерцал, а потом уже и на суше, - он помолчал, пожевал обветренными губами и важно добавил. - Когда вода схлынула, знамо дело.
  
  - Интересно было бы посмотреть на этого рассказчика, - задумчиво пробормотала я. - Он же должен был над водой летать, чтобы всё это видеть.
  
  - А, может, и летал! - оживился нищий и начал бочком подбираться ко мне, протягивая трясущуюся грязную руку. - Госпожа не пожалеет пары монет за рассказ старого Гьярни?
  
  Госпожа не пожалела. Я отдала нищему пару медяков. Они тут же исчезли под нагромождением лохмотьев, и Гьярни просиял.
  
  - Напоследок дам доброй госпоже совет, - назидательно сказал он, - пусть она держится подальше от восточной околицы. Зверь там бродит.
  
  - Какой ещё зверь? - оторопела я такому неожиданному повороту разговора, но нищий уже завернулся в своё тряпье, как улитка, и захрапел.
  
  ***
  Гиль-де-Рен напоминает полноводную реку. Это первое, что пришло в голову, когда я впервые окунулась в людской водоворот на его улицах. То там, то сям мелькали белые ранаханнские дисдасы, стрекотали выходцы из далёкого Шаракка, деловито прогуливались алдорийские купцы. Горели огнём красные шёлковые кафтаны невозмутимых хайанцев. Их было больше всего, отчего казалось, что людской поток расцвечен алыми кляксами, как клумба королевских ангулий. (2)
  
  Однако чем ближе я подходила к порту, тем больше мне казалось, что эта река быстро мелеет.
  
  Люди постепенно исчезали с улиц. Те же, что оставались, боязливо прижимались к обочине, подтягивая к себе детей.
  
  Я торопливо шла мимо них, не особо задумываясь о причине такого поведения, когда над сверкающими булыжниками дороги прокатился яростный цокот когтей драконидов и повелительные окрики. Я едва успела отпрыгнуть в сторону, как мимо пронеслись пять храпящих зверей, понукаемых людьми в одинаковых светло-голубых камзолах с золотым шитьём. Всадники гортанно кричали что-то на незнакомом языке.
  
  - Кто это? - шёпотом спросила я у пожилого мужчины, сидящего на ступеньках двухэтажного каменного дома и меланхолично ощипывающего кисть винограда.
  Он сплюнул косточку, явно целясь в двух дерущихся на углу эккцетов, и недовольно ответил:
  
  - Стражники. Ночью, говорят, внука бургомистра в переулке зарезали. Видать, не пустые слухи, раз рыщут.
  
  В его голосе не слышалось ни печали, ни ликования по поводу произошедшего, словно он сообщал мне непреложный факт. Солнце встаёт на востоке, четвёртый материк необитаем, а внука бургомистра зарезали.
  
  Я поспешила откланяться, и он невозмутимо вернулся к своему винограду.
  
  ***
  В порту царила суматоха. По спущенным на длинный причал трапам носились матросы и сновали грузчики, нагруженные тяжёлыми даже на вид мешками. Они орали друг на друга так истошно, словно от этого их ноша становилась легче. Насмешливо перекликались чайки, и даже разномастные корабли, казалось, чересчур обеспокоено покачивались на воде.
  
  Я протолкалась к причалу сквозь насмешливые окрики: 'не споткнитесь, дамочка!', 'о хайлэ, малышка!', 'загляни на нашу посудину вечерком!'
  
  - Непременно загляну, - сквозь зубы пробормотала я, уворачиваясь от несущегося навстречу громадного набийца, тащившего на привязи не менее огромного драконида. Тот утробно ворчал и недобро зыркал по сторонам.
  
  Наконец, я с облегчением увидела того, кто мне был нужен: сухопарого мужчину в коротких штанах и тёмно-красной рубахе, курящего трубку. У него на поясе болталась позолоченная дудка, инкрустированная перламутром. Такие носили боцманы на алдорских судах.
  
  Я поправила волосы, растрепавшиеся после прогулки, и, подойдя вплотную к нему, мило улыбнулась.
  
  - О хайлэ! Хорошая погода сегодня, верно?
  
  Боцман неторопливо вынул трубку изо рта и недоверчиво посмотрел на меня. На солнце блеснули светло-серые глаза, яркими пятнами сияющие на фоне обветренной кожи.
  
  - Сомневаюсь, что такая красотка явилась сюда только для того, чтобы поговорить о погоде, - спокойно ответил он. Из-под верхней губы мелькнула зияющая дыра на месте верхнего зуба.
  
  - Верно, - в тон ему ответила я, не переставая улыбаться. - Погоду можно обсудить в любом прибрежном кабаке, а меня интересует одно важное дело.
  
  Мужчина вздёрнул бровь - точь-в-точь, как капитан Коннар, и меня охолонуло от этого внезапного воспоминания.
  
  - Я слушаю, - размеренно сказал он и наклонил голову.
  
  - Мне нужен корабль, который доставил бы меня к островам Лотоса! - твёрдо сказала я и для убедительности побренчала монетами в сумке. - Деньги у меня есть, не сомневайтесь. Либо мы договоримся с вашим капитаном, либо посоветуйте мне кого-нибудь в порту!
  
  Боцман разглядывал меня несколько ударов сердца, а потом хрипло расхохотался.
  
  - А вы отчаянная дамочка, - сказал он, отсмеявшись, - сразу хватаете Хэлля за глотку! Да только не выйдет у вас ничего.
  
  Он пожал плечами и вернул трубку на законное место. От такого ответа я оторопела.
  
  - Как это - не выйдет? Я же сказала, деньги есть...
  
  - Да при чём тут деньги, - отмахнулся мужчина. Он полез в карман, достал яблоко и, обтерев его рукавом, с хрустом откусил, - вы что, не слышали про убийство? Бургомистр Гиль-де-Рена шибко лютует, ищет убийцу единственного внука. А пока не найдет...
  
  Он обвёл рукой вокруг себя.
  
  - Пока не найдёт, все выходы из города будут на замке.
  
  Я почувствовала себя так, будто мне изо всех сил врезали под дых. Земля под ногами покачнулась.
  
  - Как же можно перекрыть морской путь?
  
  Боцман выпустил сквозь зубы клуб дыма, причмокнул и назидательно сказал:
  
  - Перекрыть морской путь очень даже возможно, дамочка. Слыхали про Ловчую Сеть?
  
  - Нет, - растерялась я.
  
  - Тогда сейчас услышите, - пожал плечами мужчина, - и увидите. Сдаётся мне, её-то бургомистр и решил растянуть.
  
  Он кивнул в сторону океана. Я прищурилась, но не смогла рассмотреть ничего, кроме чаек, покачивающихся над волнами.
  
  - Ничего нет, - констатировала я и с надеждой предположила. - Может, и не станут ничего растягивать?
  
  Боцман чуть привстал, вгляделся поверх кораблей и сел обратно, шлёпнув себя по коленям:
  
  - Так вон же она! Смотрите внимательнее, дамочка.
  
  Я прищурилась и напрягла зрение. Ничего не происходило. Уныло кричали чайки, прозрачно-синяя вода золотилась в лучах солнца. По правую руку на горизонте виднелись очертания утёсов.
  
  - Ничего нет! - с твёрдой уверенностью заявила я и осеклась.
  
  На удар сердца показалось, что воздух застыл, как стекло. От солнца словно отделился один из лучей и тонким волосом вытянулся над водой, дрожа, как потревоженная струна и поблескивая огненно-алым.
  
  - Заметили? - удовлетворенно спросил боцман, глядя на мое растерянное лицо, - всё, дамочка, баста. Теперь из Гиль-де-Рена не выйти и не войти. Сунетесь к Сети - вас отбросит назад, да ещё и ошпарит. Знаете, как медуза жалит? Точно так...
  
  - Но должен же быть способ её миновать! - перебила я его. В груди стало тесно от набухающего комка негодования, и я почувствовала, что ещё чуть-чуть, и начну задыхаться, - пробить, обмануть, проплыть под ней, в конце концов!
  
  - Проплыть, - хмыкнул мужчина, - ну-ну. Попробуйте, а потом расскажете, как это вам удалось, и как глубоко пришлось нырнуть. Среди нас дураков проверять нет. Капитан не будет рисковать своим 'Чёрным демоном', хоть ты его озолоти.
  
  Он сплюнул и повернулся ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен.
  
  - И когда же снимут Сеть? - от отчаяния задала я совсем уже глупый вопрос.
  
  - Известно, когда, - донеслось из-за плеча, - как убийцу найдут. Не старайтесь, дамочка. Наберитесь терпения и ждите, из города сейчас всё равно хода нет!
  
  - Спасибо! - процедила я сквозь зубы, развернулась на каблуках и быстро зашагала прочь, глотая злые слёзы.
  
  ***
  Гиль-де-Рен разбухшей пиявкой вгрызается в берег, удовлетворённо вздыхая под ярко-синим небом. С одной стороны - океан, с трёх других - высокая стена, надёжно отгораживающая город от внешнего мира. Горбы улиц, резко уходящие ввысь, плети винограда, обвивающие стены особняков, сияющие мостовые, раскидистые деревья, названия которых были мне неизвестны. И башня, неизменная башня, гнилой зуб которой виден отовсюду, куда ни заверни.
  
  Боцман не ошибся. Ловчая Сеть оплетала целый город. Везде - над океанскими водами, трезубцами городской стены и за воротами мерцало это проклятое алое сияние, похожее на занимающийся над углями огонь. Я даже выпросила у стражников дозволение подняться на стену и полюбоваться на город сверху, а сама исподтишка швырнула камень в сторону Сети.
  
  Булыжник со свистом рассек воздух и, упруго врезавшись в невидимую преграду, испуганно отлетел обратно. Он упал на землю, дымясь: левая сторона камня горела багрянцем.
  
  - Не советовал бы вам этого делать, госпожа, - миролюбиво сказал мне один из стражников, проходящий мимо, совсем молодой. Он заметил мой манёвр, но выдавать не стал, - если не хотите беды.
  
  - Не понимаю, о чем вы говорите, - очаровательно улыбнулась я ему и захлопала ресницами, чуть приоткрыв рот. Парнишка покраснел, - разве может невинная забава довести до беды?
  
  Стражник опасливо огляделся по сторонам и прошептал, вплотную придвинувшись ко мне:
  
  - Бургомистровым заклинателям очень не нравится такое любопытство, госпожа. Подвесят на рыночной площади, вывернут руки, и дело с концом. Не посмотрят даже, что вы не местная.
  
  - Заклинатели? - жадно переспросила я, - это их рук дело?
  
  Юноша замялся. Его глаза нерешительно забегали.
  
  - Не знаю, можно ли чужестранке такое рассказывать...
  
  Я схватила его за руку и ласково промурлыкала:
  
  - Клянусь Светом Лиара, я никому не донесу о нашем разговоре. Мне совсем не хочется, чтобы такой милый молодой человек... Как вас зовут?
  
  - Иттони, - пылая, как лесной пожар, сбивчиво пробормотал парень.
  
  - Чтобы милому Иттони пришлось туго из-за меня. Так вы расскажете о заклинателях?
  
  Юноша помялся ещё немного, а потом с отчаянным видом выпалил:
  
  - Видите эти выступы на стене, госпожа?
  
  Он указал на сверкающие округлые бляшки, украшающие внешнюю сторону стены.
  
  - Что это такое? - поинтересовалась я. Молодой стражник выпятил грудь и напустил на себя важный вид.
  
  - С помощью этих штук бургомистровы заклинатели Сеть и ставят, - доверительно прошептал он, - как они это проделывают, не знаю. Просто стоят на земле и руками по воздуху водят, а потом хлоп! И Сеть появляется.
  
  Я кивнула, лихорадочно думая, что же делать с этой информацией. Может, стоит попробовать разбить одну из этих выпуклостей? Я подошла к краю стены и перевесилась через парапет, пытаясь рассмотреть 'штуку' получше, но стражник в ужасе оттащил меня подальше.
  
  - Вы с ума сошли, госпожа! - укорил он. - А если разобьётесь?!
  
  - Ох, простите! - вновь захлопала я ресницами, кокетливо поправляя волосы. - Это все моё любопытство, до добра никогда не доводит! Как хорошо, что рядом оказались вы, такой смелый и заботливый...
  
  Юноша окончательно залился краской и принялся лепетать что-то учтивое. Продолжая тараторить какие-то несусветные глупости, я внимательно рассматривала стену, пытаясь отыскать хотя бы малейший изъян в устройстве этих загадочных бугров.
  
  Тщетно. Ни трещин, ни царапин. Только отполированная до холодного блеска поверхность.
  
  - Госпожа, а можно узнать ваше имя? - вдруг прервал мои мысли стражник, и я вернулась в реальность.
  
  Парнишка с такой надеждой смотрел на меня, что мне стало стыдно за своё поведение и за то, что так бессовестно использую его в своих целях.
  
  Но отступать было поздно.
  
  - Пусть это останется тайной, - мягко ответила я, легко похлопав его по груди. - Скажи мне лучше, достопочтенный Иттони, насколько глубоко в землю уходит эта Сеть?
  
  Поникший было юноша вновь воспрял духом.
  
  - Известно ли вам, госпожа, - загадочно произнес он, - что под Лит-ди-Лиаром есть целая сеть подземных ходов? Говорят, что их прогрызли морские черви, когда города ещё в помине не было. Заклинатели хвалятся, что ни одной мыши не удастся ускользнуть из города - по земле ли, под землей ли.
  
  - Значит, глубоко, - раздосадовано пробормотала я.
  
  Радужные пузырьки надежды лопались один за одним, отдаваясь горьким жжением в груди.
  
  Я молчала, лихорадочно покусывая согнутый палец. Иттони с возрождающейся надеждой смотрел на меня, когда кто-то повелительно окликнул его, и молодой стражник поспешил на зов.
  
  Так ничего и не придумав, я спустилась обратно в город.
  
  Позолота Гиль-де-Рена увядала на глазах.
  
  ***
  Ночь я провела в полузабытьи, пытаясь нащупать тот единственно верный путь, что выведет меня из города и направит к островам Лотоса. Сколько займут поиски убийцы, одному Хэллю ведомо, а мне нужно отправляться в дорогу немедленно!
  
  Где-то вдалеке надрывно мяукали кошки, и слышались повелительные окрики стражи. Храпели дракониды. Похоже, облава шла полным ходом.
  
  Я сжала веки, надеясь вырвать хотя бы несколько мгновений сна у тающей ночи. В голове гудел растревоженный рой мыслей, одна другой безумней.
  
  Украсть драконицу и Скачком отправиться прочь отсюда? Но только из Гиль-де-Рена можно добраться до островов.
  
  Найти заклинателей и угрозами заставить их снять Сеть на несколько ударов сердца? Я нервно рассмеялась. Будь рядом со мной Коннар, это было бы вполне осуществимо, но что сделаю я одна против группы тех, кто владеет магией? Да они меня одним махом превратят в пыль!
  
  При воспоминании о северянине сердце кольнуло, и я скорчилась на влажной простыне, подтянув колени к груди.
  
  - Не сметь! - глухо приказала я себе. - Не сметь распыляться на ненужные воспоминания! Что было, то осталось за спиной, поняла, Мелиан? Что было, того не вернёшь!
  
  Дышать стало легче. Я с облегчением почувствовала, как проваливаюсь в сон, и с готовностью расслабилась.
  
  - Завтра новый день, - сквозь дрёму пробормотала я, - завтра обязательно что-нибудь придумаю...
  
  Комнату наполнили клубы холодного воздуха. В углу что-то шевельнулось. Я почувствовала, как на лицо упал ледяной сгусток и, вскрикнув, отшвырнула его прочь.
  
  На пол упал маленький жучок, светящийся светло-зелёным. Он показался мне страшно знакомым, и я инстинктивно подняла голову к потолку.
  
  Прямо над кроватью ползли сотни таких жучков, быстро образуя вихрящуюся воронку, нацеленную прямо на меня.
  
  Не успев испугаться, я слетела с кровати и отбежала к двери. Нужно было немедленно выскочить в коридор и устроить допрос трактирщику, какого Хэлля он развёл столько насекомых в комнатах, но я не смогла себя заставить даже взяться за ручку. Просто стояла, застыв в сомнамбулическом оцепенении, и наблюдала, как мерзкие насекомые дождевыми каплями срываются вниз, устилая постель шевелящимся покрывалом.
  
  Я это уже видела, пронеслось в голове. Как же я могла забыть? Там, в Ранаханне, где первый раз очутилась в Междумирье.
  
  Всё то же самое.
  
  Тупое мутное оцепенение, словно я угодила внутрь бутылки с густым киселём. Жуки. Мрак, так сильно похожий на тёмно-сизое безвременье Междумирья.
  
  У дальней стены что-то вновь шевельнулось.
  
  Я с трудом разлепила пересохшие губы и выдохнула одно-единственное слово:
  
  - Сокол.
  
  Из темени выткалась белёсая фигура моего мёртвого возлюбленного. Чёрные провалы глаз уставились на меня, тонкогубый рот ощерился в жуткой ухмылке обтянутого кожей черепа.
  
  'Зачем ты опять явился, Сокол?' - подумала я, потому что сил говорить не осталось.
  
  Призрак покачал головой, и я заметила, что это будто бы даётся ему с трудом. Движение получилось неестественно резким, словно Моррис переломил через колено палку.
  
  'Что тебе надо?!' - мысленно выкрикнула я, краем глаза наблюдая за непрекращающимся дождём из жуков.
  
  По телу Сокола пошла судорожная рябь. Его фигура запульсировала, то ярко вспыхивая, то почти полностью растворяясь во тьме. Он не делал ни единой попытки заговорить, просто стоял и смотрел на меня, осклабившись.
  
  'Что, Сокол', - насмешливо произнесла я про себя, - 'что случилось? Кто-то в Междумирье вырвал тебе язык? Или уже не хватает сил на болтовню? Жаль, жаль, мы же всегда с тобой так мило общались!'
  
  Улыбка исчезла с полупрозрачного лица пирата. Я была готова поклясться, что уловила вспыхнувшую в нём ненависть и ярость на собственное бессилие. В следующее мгновение вернулось полузабытое ощущение взгляда, которое я почувствовала сразу по прибытию в Гиль-де-Рен. На сей раз оно отозвалось лёгким головокружением и тут же отступило.
  
  Моррис медленно поднял руку и будто бы даже поморщился от боли. Ткнул в меня пальцем, от которого отрывались и таяли клоки зеленоватого тумана, и отвёл руку вправо, указывая на окно.
  
  - Ж. ду... Те... бя, - услышала я отголосок фразы, такой тихий, что шуршание осенних листьев по сравнению с ним показалось неистовым грохотом, - сов... сем ско... ро...
  
  - На что это ты намекаешь, Сокол? - потрясённо вырвалось у меня, и я порывисто зажала себе рот, испугавшись звука собственного голоса.
  
  Губы Морриса вновь раздвинулись в ухмылке, и на сей раз в ней промелькнуло неприкрытое злорадство.
  
  - Т... ы идё. шь са... ма... - были его последние слова. Очертания фигуры ярко вспыхнули и стремительно угасли, как свеча, накрытая колпачком.
  
  Я почувствовала, как силы вновь возвращаются ко мне, а тело обретает гибкость. Облегчённо выдохнув, я прислонилась к стене и стала наблюдать, как один за одним с поверхности кровати исчезают жучки.
  
  - Не знаю, что тебе понадобилось, Сокол, - задумчиво произнесла я, - но к тебе я точно не собираюсь. Неужели тебе так скучно в Междумирье, что ты зачастил ко мне?
  
  Последний жучок испарился, жалобно извиваясь на простыне.
  
  С улицы донёсся крик петуха. Занимался рассвет.
  
  1 - иньяты - разновидность мелких постельных клопов;
  2 - королевская ангулия - весенний первоцвет с крупными лотосоподобными красными цветками. Распускается одним из первых, когда ещё не сошёл снег.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"