Кряжистый монах с шевроном в виде двойных ангельских крыл на рукаве оттолкнул Марка к стене.
В коридоре, выкрашенном в два цвета убогой краской, было тихо, душно и противно пахло дымком. Вовсе и не похожим на дым от ладана.
Монах перекрестился перед облупленной дверью с жестянкой, на которой было выдавлено почему-то "1-1" и осторожно постучал. За дверью буркнули. Монах, угодливо согнувшись, сунул голову в щель и что-то пробормотал. В ответ буркнули снова, начальственно и раздражённо.
- Заходи! Да не забудь поклониться, дурак!
От сильного подзатыльника Марк едва не покатился кубарем, но вовремя вцепился в стол. Подняв глаза он увидел брезгливо скривившуюся физиономию обер-экзекутора, и сердце от страха едва не остановилось. Отец Амфелий вяло шевельнул рукой.
- Отцепись!
Марк отскочил, затравленно оглянулся по сторонам и перекрестился на распятие, висевшее над шкафом, полным каких-то бумаг.
- Ва... Ваше... пре...
- Помолчи!
Обер-экзекутор несколько минут разглядывал холодеющего от неизвестности Марка бесцветными глазками. Как букашку разглядывал, презрительно и устало, вытирая с тонзуры пот огромным клетчатым платком - в келье было ещё жарче, чем в коридоре. И тоже кисло пахло дымом.
Что-то для себя решив, Амфелий выгреб из ящика стола казённую папку и швырнул на вытертое зелёное сукно эмблемой приюта вверх.
- Вот ты у нас где... Посмотрим...
Обер-экзекутор развязал бечёвку и вытащил первый лист, с которого испуганно смотрело на мир поганенькое фото Марка.
- Та-ак... Родился... Крестился... Опустим эти мелочи... Поступил сюда из Терреконга... Хм, дыра, а не городишко! Бывал я там... Родители умерли от... Так-с!.. Рост... Цвет радужки... Галлогруппа... Индекс Эйкслера...
Сухо прошелестели страницы.
- Ха! "С первых дней неоднократные еретические высказывания... О сотворении... О венценосных особах (список прилагается)..." Сомнения в Священном писании..." Ого! "С цитатами из одного же!" Представляю, как их... "Осмелился спорить с отцом Мантором..." Бедняга... Помню, помню, чуть до разрыва сердца не довёл уважаемого... Однако! "Наложение епитимьи... многажды..." "Розги... регулярно..."
Обер-экзекутор откинулся на спинку скрипнувшего стула.
- Да у тебя, отроче, зад... Гм... Кожа дублёной должна теперь быть, хэх!.. Так?
Марк молча рассматривал свои сандалии.
- Ну, молчи, молчи... Молчание - оно золото...
Опять зашелестели страницы.
- Дальше что... "Холодная без пищи и воды..." Упорный ты у нас! Первый год - раз, два... восемнадцать раз... Второй...
второй уже семь... А в этом... Ого! Ни одного... Так я и думал! Поумнел, поумнел... Это хорошо!
Отец Амфелий довольно потёр руки и поддёрнув широкие рукава продолжил изучать папку.
- А что у нас по остальному?.. Надо же: "Счёт простой и счёт сложный" - "похвально"... "Письмо" - "похвально"... "Хроника государства..." - опять "похвально"!.. "Библиология" - тако же!.. "Логика"... "Основы..." "Риторика..." Смотри-ка, сплошняком ты у нас, выходит, молодец! За малым исключением... закона Божия!
Марк тосковал. Чего ожидать от этого вызова он не понимал, но явно ничего хорошего. Он так и стоял, согнувшись, теребя свою заплатанную ряску и дрожа.
- Марк!
Парнишка вскинул голову и едва не ахнул, поразившись произошедшей с отцом Амфелием переменой. Перед ним сидел кто-то другой. Жёсткий, собранный, как волчара перед прыжком. И взгляд - взгляд ледяной, колючий, проникающий в самое нутро.
- Слушай меня внимательно, Марк Колпинско!
Никто так не называли его в этом монастыре! Никогда!
- Я долгое время следил за тобой. Как ты впитываешь, - обер-экзекутор тихонечко всхрапнул, - познания... Как живёшь, чем дышишь и о чём думаешь... Ты понравился мне... Нет! Ты что вскинулся! Пресвятая дева Мария, как ты мог такое предположить?! Успокойся! Я не отец Тимоний, не бойся!
- Так вы знаете?
- Всё знает только Господь. Мы же, уподобившись верным псам на службе его, неустанными делами на благо всесвятейшей церкви нашей, можем только прикоснуться к мизерной частичке познания. Настолько, насколько позволяет нам наше подлое разумение... Гхм!.. Что касается брата Тимония... Как можно трогать такого преподавателя? У него же исключительный талант!
- Но он... Он...
Марк задохнулся от злобы и несправедливости.
- Мальчик мой! Остынь! Когда и если, подчёркиваю - если подрастёшь, ты узнаешь и поймёшь, что значит "целесообразно"! Пока же, относительно Тимония, нам целесообразно закрыть глаза... Пока...
Отец Амфелий стиснул кулаки так, что побелели костяшки.
- Пока! А теперь, Колпинско, раскрой уши, да пошире! Ибо то, что ты сейчас услышишь, останется ровно между нами. Может быть оно покажется тебе... странным... Может быть - неприемлемым... Я допускаю это. Нет, нет, не буду я тебя запугивать! Всё равно, рассказать кому-либо ты не успеешь... Есть, правда, одна формальность...
Обер-экзекутор выдвинул другой ящик поклёванного временем стола, покопался там и положил перед Марком лист пергамента, наискось перечёркнутый красной полосой.
- Прочти, прежде чем подписывать!
Марк осторожно взял белёную кожу трясущимися руками. Под хищно скалившимся крылатым змеем, оплетавшим меч, было начертано: "Protegens - perdere nos!"
Ниже шёл текст: "Я, ... , урождённый ... , подписывая сие обязательство, клянусь перед Великим Синодом и Орденом Хранителей ни словами, ни действиями, ни умыслами явными и тайными..." И, каждая строчка заканчивалась: "... смертью!".
Марк отрешённо взял поданное гусиное перо и расписался, поставив кляксу.
- Вот и славненько!
Отец Амфелий небрежно закинул расписку в стол, вытащил оттуда серебряное блюдечко и разноцветную коробку.
- Кстати, Колпинско, можешь присесть!
Пока парнишка сообразил и сел на краешек колченогого табурета, обер-экзекутор сунул в зубы коричневую палочку и запалил её, лихо чиркнув серником по сукну. Марк, отвесив челюсть, смотрел, как Амфелий с наслаждением выдохнул клуб дыма. Вот чем здесь пахло!
- Что? Удивлён?
Марк кивнул.
- Удивляйся дальше, сынок... Начну издалека...
Обер-экзекутор поудобнее устроился на стуле и пустил в потолок сиреневое кольцо.
- Наша Земля - вовсе не плоский диск, стоящий на трёх китах, а шар. И шар этот вращается вокруг Солнца в безмерной пустоте необъятного космоса...
Марк слушал, стараясь не пропустить ни слова из того, что говорил Амфелий. В голове была полная каша, но он слушал...
- ... И это - единственное препятствие для других государств, которые исключительно враждебно относятся и к императору, и к его политике, и к нашей всесвятейшей церкви. Но! Таким оружием надо уметь пользоваться. Уметь обслуживать. Уметь разрабатывать новые образцы взамен устаревших. Прогресс в мире, Марк, не стоит на месте! Если на урановый рудник достаточно прислать каторжан, то решать сложные задачи по баллистике или тропосферной связи не сможет ни один епископ, будь он трижды осеян благодатью Господней!.. Да, это тяжело... Но возможно! А всё это... - Амфелий помахал в воздухе рукой, - считай это традицией... Закоснелой, неповоротливой традицией...
- И ради этой "традиции" вы отправляете невиновных на костёр?! Отлавливаете и уничтожаете книжников?! Морочите головы людям столько лет?!
- Ну, насчёт книжников я поспорю... А так - да... Что поделаешь, Марк, что поделаешь... Может быть, это решение, принятое когда-то было ошибочным, но оно было принято. А если сейчас вот так взять и объявить всем, что мы неправы... Империя рухнет в одночасье.
- Сволочи! Какие же вы сволочи! - Марк захлёбывался слезами.
- Поплачь, это нормально... Пройдёт... Кстати, не забудь о листочке, что ты подписал... Ну, вот, слёзаньки и высохли... Так что Колпинско, одна тебе дорога у нас - в закрытый императорский технический колледж. Пройдёшь тестирование, а там и определят тебя к чему-нибудь. Нужному и Полезному. С твоими-то данными!..