Каждый в князь-кесарстве своей кожей, потрохами своими, истерзанными за несчастный год нервами ощущал: грядёт что-то небывалое.
Говорящие головы, вещающие из каждого утюга и обычно взахлёб распинающиеся о непобедимости, несокрушимости и стосорокашестипроцентом героизме, точно по команде придержали языки, и их выступления стали не в пример сдержаннее, пронизанные, однако, обще-неопределёным: "Дождались, голубчики?.. Щас мы всем!.. У-у-ух!"
Забритых в легионеры, с матюками выдернутых из мирной жизни мужиков, казалось, просто забыли. Поначалу перестав мурыжить на плац-парадах, затем отобрав оружие, и, в конце концов - лишив командиров. Тягучая масса в серых мундирах, распиханная по гнилым баракам и палаткам на сорок рыл, потихонечку превращалась в бандитскую вольницу. Окончательно переступить через край мешало всё то же предчувствие: "Надвигается!"
Магистральные нити железных дорог были забиты литерными эшелонами, сходившимися в некую точку прифронтовой полосы. Скользкие от смазки и угольной пыли паровозы надрывали силы, волоча бесконечно-тяжёлые составы цистерн с закрашенной маркировкой. По тупикам и запасным путям распихали даже воинские эшелоны, до этого гнавшие на убой железо и мясо, перерезав и так скудный ручеёк помощи израненной армии.
Впрочем, супостат, только недавно утопивший на рейде главной морской базы князь-кесарства пару новейших полуброненосцев, воспользоваться случаем не пожелал. Его разведка, уши которой торчали, казалось, из каждой щели, сложила дважды два и пришла к некоему, огорчившему вражеского лидера, выводу. Теперь любое заседание Мирового Совета сопровождалось бешеной истерикой представителя одной стороны по поводу запрещённых методов войны (хотя войной это не называли ни там, ни там) и многозначительным проигрыванием бровками его лысого, как баклажан, оппонента.
И супостатова армия, забыв про составленные в козлы винтовки, гаубицы на шипастых колёсах в человеческий рост и сверкающие медными частями заграничные митральезы, вгрызалась в жирную землю. Киркомотыги и лопаты мелькали с утра до самой ночи, а потом и всю ночь, строя многоярусные блиндажи и окопы, более всего похожие на новорожденные каньоны.
Ожидание закончилось внезапно. С самого рассвета из картонных тарелок и фонарных рупоров раскатисто раздавалось:
- Внимание, внимание!.. Работают все эфирные станции князь-кесарства Сенабийского!.. Слушайте в полдень экстренный выпуск новостей!..
Похлопывая по трибуне ладонью, затянутою в перчатку из нежной кожи горного оленя, князь-кесарь довольно оглядывался по сторонам. Посмотреть было на что. И если кучка клевретов рядом интереса не вызывала (тьфу на них, дармоедов!), то выстроенные шпалерами гусары придворного полка в своих малиновых киверах радовали взор. Клочки пара поднимались над застывшими в парадной летней форме шеренгами и таяли в ясном морозном воздухе. Да, холодно нынче, но, ничего, потерпят солдатики!
Иностранные послы и атташе, приглашённые на действо и кутающиеся в обильные шубы и пальто, то и дело нервно посматривали кто на часы, кто на трибуну. Князь-кесарь прищурился. Ничего страшного! Он умел держать паузу. Тут подскочил адъютант и что-то шепнул на ухо. Вождь улыбнулся и, откашлявшись, произнёс:
- Начинайте!
Военный оркестр, выгоняя из простуженных инструментов остатки холода, грянул национальный гимн и шевеление охватило всех штатских зрителей.
Освещаемый ярким солнцем (не подвели синоптики, ёшкин дрын!), окрашенный во все пять цветов государственного флага, над выбеленным первым снегом полем всплыл огромный, едва дрожащий тонкой шкуркой шар.
Князь-кесарь обернулся к гостям.
- Что, оторопели?.. Думаете у нас нет ни сил, ни желания в достижении своих целей?.. Нет, уважаемые партнёры!.. Вам это только кажется... На самом деле всё идёт по плану... Никакие угрозы и атаки террористов из сопредельного образования не заставят нас свернуть с выбранного пути!..
Шар рос. Своей макушкой он уже коснулся едва различимых пёрышек-облаков. Наверное, его уже было видно даже с линии фронта.
- И, как доказательство нашей стальной воли, нашей мощи и крепости, сегодня мы показываем вам самый большой, самый огромный в мире мыльный пузырь!
Лица приглашённых иноземцев не успели вытянуться в полный рост, как вдалеке глухо затявкали зенитки. Многочисленные охранители, топча оторопевших клевретов, безо всякого почтения согнули князя-кесаря и потащили прочь. А появившийся как бы из ниоткуда высоко-высоко в небесной пустоте аэропил с характерным для супостатовских "хоругвеносцев" изломом крыл, вдруг упал резко вниз и клюнул колышащуюся сферу.
Пузырь беззвучно лопнул, и ясно видимая волна, сметая снег, рванула от горизонта к разбегавшемуся люду. Дошла и... ушла далее, окатив всех гнусным химическим душком...