В ночь с понедельника на вторник было полнолуние. Обычно я не слежу за фазами луны и не придаю им какого-то особенного значения, но эта луна меня почему-то заворожила. Ночное светило плыло по небу, а я сидела на окне и смотрела на него. Спать не хотелось, хотелось курить и ни о чем не думать. Или мечтать. Или... Луна окрасила мои мысли в холодные серебристые оттенки. Потом диск ее скрылся за горизонтом, а я продолжала смотреть в окно, словно ожидая увидеть там что-то необычное - все-таки уже наступил вторник. Но ничего не происходило. Так всегда бывает, когда очень чего-то ждешь, это с большой вероятностью не случается. Потом наступило хмурое утро, небо заволокли тучи, а я так и не смогла уснуть. Просто не хотелось.
Наступил новый день, и день этот - вторник. Это значит, что пора доставать из шкафа старую бархатную синюю скатерть и чистить от потеков парафина наш традиционный канделябр. Ведь сегодня снова будет заседание Ордена Ночного Вторника. И о нем не нужно никого уведомлять - все, кого завораживают продолжительные ночные разговоры давно уже приходят ко мне домой сами. Иногда их даже приводит сама судьба.
- Добрый вечер, господа! Я рада сегодня видеть за нашим столом несколько новых лиц, - произнесла я, оглядывая собравшихся. Сегодня их действительно было чуть больше, чем обычно. - Заседание Ордена Ночного Вторника объявляю открытым.
Из явных незнакомцев за столом присутствовал мужчина, к которому вполне подходило определение "пожилой". Сухонький лысоватый дядька с живыми блестящими глазами. Он пришел сегодня с Мигелем. Ничем не примечательный молодой человек лет 20 - 25, который пришел сам по себе и молоденькая девушка, которую привела Жаклин. Очевидно, они родственницы, имелось кое-какое сходство.
Первым заговорил Мигель.
- Хочу представить вам одного своего хорошего знакомого, который очень давно хотел прийти к нам на заседание, но как-то все не срасталось. У него есть, что рассказать, но сегодня, с вашего позволения, он будет только слушать. Его зовут Жан.
Все старые участники ночных бдений склонили головы, принимая нового человека. Так уж повелось, что если кто-то из нас дает человеку имя, то он автоматически принимается в орден. Однако когда Мигель назвал его, я вдруг вспомнила, что видела Жана, его действительно именно так и зовут, хоть имя в наших краях весьма необычное. Я улыбнулась про себя. Нас посетила редкая удача - это настоящий человек-легенда. Помнится, он был маркером в бильярдном клубе, и с ним было связано несколько таинственных историй. Впрочем, сейчас не время раскрывать тайны вновь пришедшего человека, пусть он сделает это сам, когда захочет. Я же вернусь к нашему заседанию. Незнакомый молодой человек решил отмолчаться, зато Жаклин заговорила, решив тоже представить новую гостью:
- Это моя двоюродная сестра. Я не буду пока называть ее имени, ее история - на ваш суд...
Простоватое, но миленькое лицо, рыжеватые волосы - она казалась простонародной версией нашей Жаклин.
- Я живу в маленьком городке в трехстах километрах к востоку отсюда. Железнодорожная станция, автовокзал, три магазина, ресторан "Астра" и завод - вот и все наши достопримечательности. Ах да, есть еще развалины маленькой крепости-острога, построенной в начале XIX века. Хотя какие там развалины - просто прямоугольный каменный фундамент и остатки вала... Есть еще несколько старинных каменных домов тех же лет на центральной площади, в одном из которых тот самый ресторан, о котором я уже говорила. К стыду своему, я никогда не интересовалась историей нашего города, поэтому не знаю, кто построил эти дома, и кому они принадлежали. Городом нас объявили еще при царской России, но с тех пор почти ничего не изменилось. Как было в нашем городке около двадцати тысяч жителей, так и осталось. Жить в нашем городе очень скучно, и вся жизнь расписана чуть ли не по минутам. Сначала девять классов школы, потом завод. Для тех, кто до сих пор занимается сельским хозяйством, а таких у нас больше половины - ферма, маслобойка или трактор. Если ты подаешь хоть какие-то надежды - то можешь доучиться до одиннадцатого класса, и остаться работать в школе. Вот и все перспективы. Наверное, можно найти что-то еще, пойти в ресторан официанткой, начать продавать пирожки на станции или устроиться в наш ночной... хм... клуб, но это все тоже малопривлекательно. В ресторане у нас почти все время сидят "крутые" - хозяин чебуречной, кавказцы-шашлычники, вокзальные наперсточники и прочая неприятная публика. Клуб - это тоже смешно.
Я с самого детства мечтала о том моменте, когда уеду из родного городка. И не только я об этом мечтала. У нас была целая компания разновозрастной молодежи, в которой время от времени поднимался этот разговор. Было странно только одно - никто из родителей, ни под каким предлогом не хотел отпускать никого из нас в чужие края. Хотя нет, один вариант временно покинуть свой дом был - уехать получать образование врача, ветеринара или инженера. Чтобы потом вернуться обратно работать.
Первым сбежал из дома и уехал в... большой город Андрей. Он после школы работал на заводе, а потом решился. Родители очень переживали, бабки шептались о чем-то недобро. А мы радовались за своего смелого друга и ждали от него вестей. Новость о его смерти привез мой дядя. Андрея избили на улице, и он умер в больнице, не выходя из комы. Я тогда училась в восьмом классе. Потом уехала Настя. Она устроила громкий скандал, и ушла из дома осенью в босоножках и плащике. Без копейки денег. Добралась пешком до трассы, поймала попутку и уехала. В начале зимы мы узнали, что она тоже умерла. От воспаления легких, как сказали врачи. Простыла и не обратилась за помощью вовремя. Когда ее подобрала на улице скорая, врачи ничего не смогли сделать. Той же зимой сорвался в город мой одноклассник Лешка. Он сел на свой мотоцикл и... В общем, он даже не доехал. Столкнулся на трассе с КамАЗом.
Весной задумалась об отъезде и я. Мне казалось, что трое моих знакомых умерли просто по неосторожности и от несчастных случаев. Я не видела в этом никаких зловещих знамений и знаков. И как-то вечером я заговорила с моей семьей о том, что хочу поехать учиться в город. И остаться там жить. Мне хотелось получить высшее образование, поэтому я решила поговорить об этом заранее, пока меня не отправили работать на завод сразу после девятого класса. Родители, как и следовало ожидать, ни о чем подобном и слышать не хотели. В общем, в результате долгого разговора, было решено, что я буду учиться дальше, а потом меня отпустят в город выучиться на ветеринара в аграрном университете, потому что профессия это нужная и важная для нашего городка. Родители успокоились, а я же про себя улыбалась. Путь в большой город для меня был открыт, а вот вернусь ли я обратно - далеко не факт.
За два года случилось еще несколько происшествий с уехавшими. Молодая семейная пара, получившая в наследство от каких-то дальних родственников квартиру, погибла при пожаре через два месяца после переезда. Об этом писала заводская газета, которая еще в какие-то незапамятные времена стала общегородской. Умер от сердечного приступа мамин знакомый прямо на пороге фирмы, куда его приняли на работу. И одна моя подруга. Она вышла замуж и уехала. Свадьбу играли у нас, она тогда была на шестом месяце беременности. Через три месяца она умерла родами.
Я окончила школу и поехала поступать в аграрный университет. То есть, это родителям я сказала именно так, на самом же деле, я подала документы в институт культуры на режиссерский. Первая неприятность случилась со мной, когда я радостно вышла на улицу из приемной комиссии. Незнакомый голос громко позвал меня по имени. Я обернулась и никого не увидела. Только ветер свивал из пыли маленький смерчик. Мое хорошее настроение улетучилось куда-то, стало как-то не по себе. Я быстро пошла домой - я сняла комнату на время вступительных экзаменов, так что мне было куда пойти. Тот же самый голос по дороге произнес мое имя еще трижды. Я подумала, что устала, переволновалась, вот и блазнится всякая чушь. Дома мне стало спокойнее, хозяйка ушла куда-то по своим делам, так что я спокойно сделала себе чаю и пару бутербродов и села смотреть телевизор. В какой-то момент в ушах у меня зазвенело, в глазах помутилось и, как будто сквозь помехи на радио, голос заговорил со мной. "Вернись домой! Пожалуйста, вернись домой!" - умолял он. Казалось даже, что говорится это сквозь слезы. Я подумала, что что-то случилось с родней, и побежала звонить нашим соседям, потому что у нас в квартире телефона не было. Однако ничего страшного не произошло. Никто не заболел и не умер, все было по-старому. Я просидела дома весь остаток вечер, вздрагивая от любого шороха. Этой ночью мне приснилась бабушка. Одна бабушка, мамина мама, жива по сей день, а вторая - папина - умерла шесть лет назад. Приснилась мне та, что умерла. Мы сидели с ней на ее летней кухне и пили чай из пиал. На столе стояло малиновое варенье и блины. У бабушки была манера грозить пальцем всегда, что бы она ни говорила. Вот и сейчас, грозя мне пальцем, она вещала: "...и уехать отсюда никогда не сможем. Наша судьба здесь, наш город нас не отпустит. А чтобы отпустил - нужно на поклон к нему в Юрьев день идти!"
Я проснулась на рассвете и увидела кошку в углу. Она была точь-в-точь похожа на нашу Чебурашку - такая же пятнистая и трехцветная. "Чебурашка? - спросила я сонным голосом, еще не успев сообразить где я. - Что ты тут делаешь?" Потом я поняла, что ЭТА кошка сильно больше моей Чебурашки. Она казалась мне размером с большую собаку. Кошка выгнула спину, зашипела, потом прижалась к полу и бросилась мне в лицо. Я закричала и... проснулась. "Это был сон, как хорошо", - подумала я и провела рукой по лицу. Кровь. Кто-то оставил у меня на лбу и щеках несколько глубоких царапин.
Девушка замолчала, рука ее непроизвольно дернулась к лицу. Никаких царапин на нем сейчас не было. Все сидевшие за столом молча ждали продолжения. Наконец наша гостья перевела дух и заговорила снова:
- В этот день у меня был первый экзамен. Я кое-как замаскировала ранки, и пошла его сдавать. Сдала на четверку, а когда вышла, то увидела, что на клумбе сидит маленький мальчик, лет трех, и играет с машинкой. Он был здесь неуместен совершенно, к тому же нигде не было видно его родителей. "Мальчик, а где твоя мама?" - спросила я. "А твоя?" - невежливо огрызнулся он. "Ты такой маленький, а играешь один?" "Не твое дело!" "Где ты живешь, давай я отведу тебя домой", - глупо было обижаться на хамство маленького ребенка, мне все-таки хотелось помочь ему и его родителям, вдруг он потерялся. "Отведи домой себя!" - неожиданным басом отозвался малыш. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, никакого ребенка на клумбе не было, а на меня недоуменно оглядывались прохожие. Я бежала домой, лицо мое горело от стыда, я старалась не смотреть вокруг. Я думала, что схожу с ума, и меня это пугало. Мне очень не хотелось становиться как наш знаменитый на весь город шизофреник, который каждому встречному-поперечному норовил рассказать какие-то теории происхождения вселенной.
Следующая неделя прошла более или менее спокойно. Голос являлся мне только во сне, и напоминал скорее назойливый шепот, и никаких необычных событий не происходило. Мне оставался только один экзамен. Я шла на него при параде, понимая, что сдать мне его надо не меньше, чем на пять, иначе я просто не пройду по конкурсу. В общем-то, я была почти уверена в том, что все пройдет как надо - я выспалась, тщательно подготовилась, к тому же у меня было хорошее настроение. Я услышала свое имя, когда подходила к институту, Тот же самый гулкий незнакомый голос. На этот раз он звучал почти как гром. Я не стала оборачиваться, и вокруг меня поднялся пылевой вихрь. Песчинки больно хлестнули по лицу и коленкам, и все стихло. Из глаз моих катились слезы. Не потому что было страшно или больно - просто песок попал. Тушь потекла, разумеется, и я побежала поправлять макияж. Билет мне попался очень удачный, я знала назубок эту тему. Но как только я села отвечать, голос позвал меня снова, теперь уже горестно, будто на похоронах. "На кого ты меня покидаешь", - завывало над моим ухом, не прекращаясь ни на минуту. Экзамен был провален.
Я вернулась домой и устроилась работать в заводскую газету. Надо ли говорить, что дома мне перестал мерещиться этот голос, никакие дети на клумбах не разговаривали басом, а Чебурашка была все той же ласковой мурлыкой. Весь остаток лета я была в прострации. Я ходила на работу, исправно делала фотографии и рисовала иллюстрации, но не могла думать ни о чем, кроме как о своей поездке в город. Неужели мне придется всю жизнь прожить в этом проклятом городе? - сокрушалась я. И вдруг вспомнила про Юрьев день.
У нас в городке есть колдунья, даже скорее знахарка. Она умеет заговаривать зубы, лечит травами, исцеляет скот. К ней приходили только по крайней нужде, а жила она на самом краю частного сектора, невдалеке от еще одной достопримечательности нашего городка, правда мало кому интересной - на самом краю леса у нас растут черные березы, очень редкие. Я решила пойти к ней за советом. Она выслушала мой рассказ молча, потом заглянула мне в глаза, казалось, что в самую душу, и заговорила: "Юрьев день, внученька - это самый конец осени или начало зимы, по старому стилю 26 ноября. В этот день в старые времена русские крестьяне могли уйти от своего хозяина. Вот только хозяева далеко не всегда их отпускали... Ты молодая и сильная, может и отпустит тебя наш хозяин, - колдунья снова посмотрела на меня своими пронзительными глазами. - Замеси тесто и капни в него несколько капель своей крови, испеки каравай и иди на развалины острога в ночь полной луны в начале декабря. Поклонись на четыре стороны света, положи каравай на землю, подстелив под него чистое полотенце, и уходи, если сможешь".
Я побежала домой и кинулась к настенному календарю. Полнолуние выпадало на 30 ноября, 1 и 2 декабря. То есть ровно через три месяца. Я не рассказала никому, даже самым близким подругам, о том, что сказала мне знахарка. Я просто ждала, я считала дни, я надеялась, что у меня что-то получится. Я хваталась за соломинку, да, но другого выхода у меня все равно не было. Наконец ноябрь подошел к своему концу, и я принялась за тесто. Руки у меня дрожали, и палец я проткнула очень глубоко. Кровь очень долго не останавливалась, и красные капли падали и падали на белую муку. Каравай получился большой и пышный. И очень тяжелый почему-то... Пока хлеб поднимался в духовке, я стояла и смотрела на него, боясь отойти хоть на минутку. Я стояла и молилась, я умоляла неведомого хозяина отпустить меня... Хорошо, что родителей не было дома, они наверняка что-то заподозрили бы...
Ночь выдалась холодная и звездная. Снега было еще очень немного, хоть и начало декабря, обычно в это время у нас лежат сугробы. Я шла к развалинам острога, таща этот неимоверно тяжелый каравай. Но я не жаловалась - это же был путь к моей свободе. Я подошла к прямоугольному фундаменту и остановилась. Я ожидала хоть какого-нибудь знака, мне хотелось, чтобы произошло хоть что-то, что указало мне на то, что я все делаю правильно. Но ничего не происходило. Тогда я перешагнула через невысокую каменную стенку, наклонилась и положила на землю каравай так, как советовала мне знахарка. Поклонилась. Потом повернулась, чтобы пойти обратно, и вот тут что-то произошло. Мне показалось, что ударил беззвучный гром. Перед моими глазами все поплыло, и я упала.
Очнулась я уже дома. Рядом со мной сидела мама. Оказывается, я провалялась в бреду и горячке больше недели, а нашли меня утром на развалинах острога, рядом со мной лежала сожженная до углей краюха хлеба. Все долго гадали, что же случилось, но так и не додумались. Я же сказала, что перепила с друзьями, и не помню, как там оказалась. Родственники ругались, конечно, но это все было неважно. Очнувшись, я вдруг почувствовала, что вокруг меня все ЧУЖОЕ. Как будто невидимая стена встала между мной и этими людьми, этим городом, этой жизнью. Я выздоровела через три дня, и пока никого не было дома, собрала вещи и уехала. Я нахожусь здесь уже больше месяца, и ни разу не слышала того голоса. Меня отпустили.
Девушка замолчала. Ее история завершилась. Некоторое время в комнате стояла тишина, потом напряжение медленно стало проходить.
- Какая захватывающая история... - тихо проговорила Фиона. - А я-то недоумевала, почему люди живут в маленьких городках, где нет ничего интересного...
- Не скажи, - возразил ей Джонатан. - Я сам родом из очень небольшого населенного пункта. В маленьких городках есть своя ни с чем несравнимая прелесть. Правда уехали мы оттуда вместе с родителями, когда мне было лет двенадцать. Но я помню, кстати, что прежняя жизнь некоторое время "держит". Как будто прошлое вцепляется в тебя и не дает нормально устроиться на новом месте. Но у нас это быстро прошло...
- Надо же, получается, что крепостное право сохранилось до сих пор, - хмыкнул Мигель. - До сих пор любой человек, пытающийся покинуть родные края, долгое время чувствует себя парией... Хорошее же проклятье лежит на твоем городе, гостья. Желаю тебе всяческих удач, правда. Будем надеяться, что тебе повезло...
До рассвета было еще далеко, и в окно заглянула полная луна. Она посеребрила тонкую тюль, ее прозрачные лучи ровными полосами упали на пол. Почему же все-таки полнолуние? - думала я. Что такого есть в нашем ночном светиле, что так много таинственных вещей происходят именно в эту его фазу? Не было у меня ответа, да и не хотелось мне по-настоящему его знать. Зато я точно знала, чье лицо я увижу за этим столом в следующий вторник.