Дико болит голова, я постоянно тру то переносицу, то виски... Перед глазами - туман. Из которого кое-где проступают вехи воспоминаний.
...Я куда-то шла, ничего не видя в мутном мареве слёз...
...Вязкая, липкая пустота, распирающая изнутри и давящая снаружи...
Зайдя в дальний конец парка, я в буквальном смысле набрела на некое подобие скамейки, с размаху впечатавшись в неё коленом... Из глаз с новой силой брызнули слёзы...
Кое-как примостившись на двух расшатанных досках, я сидела в отупении, пока не начало смеркаться.
Я не хотела ни о чём думать - да и просто не смогла бы - поскольку в мыслях вибрировал всего один вопрос: Почему он так поступил со мной? За что?
Почему?.. Хотя, не могу сказать, что стало для меня полной неожиданностью - ведь, по сути, он озвучил мою догадку, которой я столько раз - осознанно или нет - не позволяла сформироваться, заталкивая в дальний угол сознания, стирая эти обрывки логических цепочек из памяти...
На что я надеялась?!
Стоп. Хватит...
...Тихонько поскуливающая Черри, подныривающая головой мне под руку и пытающаяся лизнуть в лицо...
Странное чувство юмора у этой старой вертихвостки по имени Жизнь... Как там говорится - "бойся своих желаний?" Я очень хотела полюбить... И даже не знаю, сколько раз успела пожалеть о том, что не Руслан стал моим первым мужчиной...
Горькая усмешка.
Вот я и полюбила... его. Его... Как такое может быть?! Как это вообще могло получиться?!
Слёзы...
А потом было полное безразличие ко всему - когда уже не осталось ни слёз, ни эмоций...ничего.
Не помню, как рядом оказался Руслан. Отчётливо помню лишь выражение его глаз - и, наверное, не забуду уже никогда. Было в его взгляде что-то такое, что не позволило мне отвернуться. Помимо страха. Помимо отчаяния. Помимо мольбы...
- Алис... - Отвлекает меня от воспоминаний, легонько касаясь моей руки - и на это прикосновение что-то откликается внутри - будто часть клубящейся тьмы отступает... Вымученно улыбаюсь, а он ставит передо мной кофейную чашку, на треть наполненную прозрачной светло-зелёной жидкостью.
- Вот, попробуй. Должно пройти...
Пробую питьё, призванное избавить меня от жесточайшей мигрени - и не ощущаю его вкуса.
Вот оно как, оказывается... Теперь, когда я уже знаю всё, мне по-прежнему трудно свыкнуться с некоторыми аспектами... Но я обязательно справлюсь... Мы справимся. Вместе.
Да, я помню, как Руслан когда-то давно рассказывал о своём возвращении... но я и представить себе не могла, настолько всё было тогда... плохо. Когда-то он говорил, что даже после победы над собой он всё равно не стал прежним. И что сложнее всего было вернуть утраченное доверие... и веру в себя...
Тогда, когда он просто рассказывал мне об этом, я не смогла в полной мере оценить весь смысл его слов... ведь это были всего лишь слова. А сейчас, когда он поделился со мной воспоминаниями... только сейчас я смогла осознать, насколько это было страшно. По-настоящему страшно.
И... Кто ж знал, что чтобы доказать что-то самому себе - и тем, кого он разочаровал - он возьмётся за задание, изначально обречённое на провал... И что практически обречённой девушкой-демиургом, обладающей огромным потенциалом, окажусь я. И что он решится пойти буквально на всё, что сохранить мне жизнь...
...Когда они с бывшей сокурсницей приехали в город моего детства, им было доподлинно известно лишь одно: меня уже приметили. Красноречивее всего обо всём говорили напутственные указания: подчистить, если что-то пойдёт не так... Я не стала уточнять у него, что и у кого могло пойти не так, и как именно они должны были всё подчищать... но примерно догадываюсь, что это могло значить... И даже понимаю, почему это могло потребоваться - но всё равно мне слишком трудно принять и свыкнуться с этим...
* * *
Впервые он увидел Алису на конкурсе бальных танцев. Они пришли туда с Натой - так звали его напарницу - чтобы при большом скоплении народу, не вызывая подозрений, присмотреться к будущей подопечной. Первое впечатление - удивление. Зрелая, искрящаяся аура девочки - такого уровня силы они не видели и у большинства взрослых - чего уж говорить о детях...
Он недоумённо разглядывал девчонку, уверенно и вместе с тем совершенно непринуждённо двигающуюся на сцене - и вдруг внутри у него что-то всколыхнулось. Появилось какое-то странное стремление защитить её от всех и вся - но не только из чувства долга... и вовсе не для того, чтобы что-то кому-то доказать. Просто вдруг это стало для него очень важным, практически жизненно необходимым...
Тем вечером Руслан с Натой несколько часов обсуждали, как можно попытаться помочь девочке - и так ни до чего и не договорились. Легального способа сделать всё так, чтобы самим не оказаться под ударом, просто не существовало.
Мысли о ней не давали ему покоя всю ночь... и все последующие дни и ночи тоже. Это стало похожим на одержимость. Болезненную потребность... И чем лучше он узнавал её, чем глубже окунался в её жизнь - тем эта потребность становилась сильнее.
А ведь поначалу, когда он пытался понять, чем же Алиса так зацепила его при первой встрече, его ждало разочарование с примесью недоумения и раздражения. Казалось, девица зациклена на своём внешнем виде - и совершенно не дружит с головой. И вдобавок ко всему прочему у неё полностью атрофировался инстинкт самосохранения...
Но образ пустоголовой куклы лопнул, словно мыльный пузырь, стоило только присмотреться к девочке более внимательно. Наблюдая за ней, Руслан был готов увидеть что угодно - но только не, казалось бы, буквально физическую неспособность девочки пройти мимо кого-либо, нуждающегося в помощи. Она могла запросто подойти к совершенно незнакомому человеку - даже не задумываясь при этом, что это может оказаться опасным.
Ведь кто мог знать наперёд, кем является сидящая прямо на земле плачущая женщина, с которой Алиса в итоге проговорила почти час, успокаивая... Или куда может завести девочку старушка, у которой та забрала тяжёлую сумку и, взяв под руку, пошла провожать...
Да, девочка руководствовалась лучшими побуждениями - но Руслан видел слишком много грязи... Слишком много страшного, чтобы вот так просто доверять людям, видя в них лучшее и даже не задумываясь о том, какими они могут оказаться на самом деле...
Он чуть с ума не сошёл, когда Алиса, увидев на дороге сбитую собаку, пытающуюся отползти в сторону, кинулась под машины на проезжую часть... а потом, поймав попутку и что-то быстро объяснив водителю, погрузилась туда с покалеченным животным и уехала в неизвестном направлении...
И вот так постоянно - множество каких-то совершенно будничных ситуаций... и её безграничная доброта и желание помочь всем и вся... И его страх, тревога - и всё же некая гордость от того, что такие как она ещё остались... что всё то, ради чего они живут - не напрасно.
А потом абстрактная симпатия превратилась во вполне конкретную привязанность - и вот тогда он испугался ещё сильнее. Ведь он это осознавал... с самого начала осознавал. И ему это не нравилось... очень не нравилось... Это - работа. А на работе нет места эмоциям - они только всё осложняют. А когда он попытался отступить назад, то понял, что окончательно завяз.
А девочка... она, будто бы на зло, пренебрегала всеми мыслимыми и немыслимыми правилами безопасности... казалось, что ей неведом страх. А Руслан наблюдал за ней - и бесился. Бесился от собственного бессилия... И предпочитал не думать о том, какие желания она вызывает у него...
А она тем временем разгуливала там, где нормальному человеку и в голову бы не пришло. Вот что она забыла на заброшенной стройке? Одна. В сумерках. Пошла туда на спор. Что, спрашивается, у неё вместо мозгов?
Он знает, что она боится темноты. Ещё панически боится мёртвых... и совершенно не опасается живых людей...
Ночью она запросто выходит погулять со щенком. С молодой, необученной собакой. Которая в случае чего не сможет защитить хозяйку... Куда смотрят родители?.. А он... ведь он однажды вполне ясно увидел, о чём подумали проходящие мимо ублюдки, заметив одинокую девушку в темноте...
Но человеческие отморозки - ничто по сравнению с теми, кого она заинтересовала в другом качестве... как своего рода пища.
Что ему было с ней делать? Как он мог её защитить? Что он мог... если только не... Напугать... и сделать так, чтобы она перестала интересовать тех, кто положил на неё глаз...
"Не навреди..." - так их учили. Почти как врачей... Но если это - единственно возможный выход? Если чтобы спасти, придётся поступиться малым?..
Он хотел только напугать девчонку, взять её силу... и оставить собственническую метку... чтобы её не тронули. Он знал, что она обязательно восстановится. Со временем. А пока опустошённый сосуд никому не будет нужен - а значит, ей ничего не будет угрожать... Он всё продумал.
Собственническая метка - недолговечна и нуждается в обновлении. То есть, со временем сойдёт - и следа не останется. Пожалуй, беспроигрышный вариант. Идеальный план...
Если бы всё прошло, как он задумал... Если бы. Но даже идеальный, во всех подробностях продуманный план порой оказывается провальным...
Он готовился. Пытался подобрать правильное время... Он же не хотел ломать ей жизнь - ведь у неё ещё экзамены, соревнования... Нормальная жизнь, где не было места таким, как он...
А однажды вечером Ната сказала, что почувствовала всплеск энергии... неправильный всплеск. Началось... раньше, чем они полагали... слишком рано.
Следующим утром он "проводил" подопечную на тренировку. Потом ждал, пока они закончат... А девочка - вместо того, чтобы как обычно идти с приятелями домой - вдруг решила пообниматься на лестнице со своим партнёром.
Дожидаясь её, Руслан ощущал нарастающее раздражение. К которому вскоре присоединилась злость - на легкомысленную девчонку, на тех, из-за кого он тут... и на себя. В первую очередь - на собственное бессилие. И на то обжигающее чувство, которое снова и снова заставляло его представлять себе во всех подробностях, чем она занимается там, на пару лестничных пролётов ниже...
Наконец-то распрощавшись со своим молодым человеком, Алиса прошла буквально в двух шагах от Руслана, даже не подозревая, что помимо неё в блеклой темноте лестничной площадки может находиться ещё кто-то. Естественно, она и не могла его увидеть... но ведь могла же хотя бы почувствовать... ощутить его присутствие.
Но не почувствовала. Или не обратила внимания, погрузившись в свои мысли. Или как всегда была слишком беспечна. Или и то, и другое сразу...
Просто процокала каблучками мимо, не оставив Руслану ничего, кроме гулкой пустоты - и своего запаха...
Сейчас она пахла вожделением. Хотела того парня... другого. Не его. А он даже представить себе не мог, насколько сильно его это заденет. И какую цепочку запустит...
...Цок-цоц-цок каблучками по паркету - мимо лестницы, куда-то в глубь помещения.