- Так ты хочешь, чтобы я простил тебя? - жестко спросил он. И в следующее мгновение тоже вскочил. - Ты хочешь, чтобы я просто все забыл?
- Я этого не говорила.
- Эми, может, и простит тебя за все, что ты сделала, но я не настолько великодушен.
- О, поверь, я это знаю.
- Как это понимать?
Я вскинула руки вверх:
- Знаешь, что? Я честно во всем призналась, и поэтому могу сказать начистоту кое-что еще. Не я одна с проблемами.
- Так это у меня проблемы?
- Ты уже позвонил отцу, Райдер?
- Какое это имеет отношение к...
- Еще какое, - выпалила я. - Когда мы начали общаться, ты боготворил отца. И ненавидел маму за то, что она разлучила вас. Но, как только ты узнал, что и он не без греха, ты дал задний ход. Решил, что теперь мама святая, а твой отец - худший из всех, кто живет на земле.
- Мои родители не имеют с этим ничего общего, - сказал он.
- Райдер, ты поднимаешь людей на пьедестал. Убеждаешь себя, что они безупречны. Не замечаешь их недостатков, пока в один прекрасный день они не разочаровывают тебя в чем-то, и тогда ты безжалостно вычеркиваешь их из своего сердца.
Мы стояли совсем близко, испепеляя друг друга взглядами. Мое сердце бешено колотилось, дыхание стало прерывистым.
- Твой отец облажался, - сказала я, понизив голос. - То, что он сделал, это ужасно. Но он твой отец и хочет быть частью твоей жизни. Тебе повезло. А твоя мама...
- Остановись, Сонни.
- Она тоже не идеальна, - не унималась я. - Может быть, она не так эгоистична, как ты думал, когда вы только переехали сюда, но и она допустила немало ошибок. Она холодная и склонна осуждать людей. Но ведь можно любить людей, даже понимая, что они не ангелы.
Райдер снова замолчал и как будто одеревенел.
Я сглотнула, понимая, что перешла сразу несколько границ. Я не собиралась этого говорить. Держала это в себе, зная, что не вправе вмешиваться в дела чужой семьи. Но речь шла уже не только о семье Райдера. Теперь я оказалась свергнутой с пьедестала.
- Если хочешь знать, точно так же ты поступил и с Эми. Ты видел в ней богиню, даже когда она грубила тебе и откровенно издевалась. Но ты этого не замечал. Отказывался верить. Пока однажды до тебя не дошло, что я нравлюсь тебе больше, и... тогда ты стал презирать ее. - Я покачала головой. - Теперь моя очередь. Со мной ты поступаешь точно так же.
Я опустила взгляд. Я больше не могла смотреть на него. Эти зеленые глаза убивали меня, пугая своей непроницаемостью. Внутренний голос вопил, призывая меня остановиться. Заткнуться к чертовой матери. Но я уже не могла нажать на тормоза. Меня уже слишком занесло.
- Ты мажешь людей либо белой, либо черной краской, - продолжала я. - Как будто нет других цветов. Но они есть. Сейчас ты видишь во мне только плохое - и да, возможно, я плохая. Но ведь что-то тебе во мне нравилось. Что-то... - я заставила себя поднять глаза, - ты находил неподражаемым. И эти качества никуда не делись от того, что я наломала дров.
Мы стояли почти вплотную, пристально глядя друг на друга. Руки у меня дрожали, и я сжала их в кулаки. Это молчание было самым долгим и мучительным в моей жизни.
Наконец он тихо произнес:
- У тебя все?
- Нет, - пробормотала я. - У меня есть еще одна правда для тебя. - Я сделала глубокий вдох.
Дверь открылась, и Эми просунула голову внутрь.
- Извините, что прерываю, - сказала она. - Но обед уже заканчивается, так что...
И тут, как по команде, прозвенел звонок...