Он был уродлив, уродливый скрипач.
Он вызывал насмешки у народа.
Толпа смеется и толпа - палач.
И не было ни капли жалости к уроду.
В него летели камни, всюду свист
И крик: "Урод идет! Дорогу для урода!"
А он краснел или бледнел, как лист;
Все это продолжалось год за годом.
В том городе красавица жила,
И краше, чем она, толпа не знала,
Она была умна, мила, нежна,
Как в небесах звезда она сияла.
Толпа любила эту красоту,
Она людей все время восхищала.
Красавица смотрела на толпу,
Но скрипача она не замечала.
А тот скрипач красавицу любил.
Он часто на нее смотрел, вздыхая.
На площадь к ее дому приходил,
И все смотрел в окно ее, играя.
И он играл лишь только для нее,
И позабыв, что он урод, толпа рыдала.
А девушка, не глядя на него,
Под звуки скрипки горестно вздыхала.
Так пролетали год за годом, день за днем,
И время все быстрей, быстрей бежало,
И каждый день скрипач вновь под окном.
Но вот однажды девушки не стало...
Толпа поплакала о ней, и все прошло,
И лишь скрипач, себя не понимая,
Играл весь день, смотря в ее окно,
Играл в надежде, чуда ожидая...
Скрипач исчез, когда весь город спал,
С потерей он не смог никак смириться.
Никто в том городе его искать не стал,
Толпе бы лишь шутить и веселиться.
Лишь по ночам, тревожа тихий сон,
Протяжно так и горестно вздыхая,
Звучала скрипка, словно сердца стон,
Об умершей красавице рыдая...