- Когда моим тюремщикам надоело
Кормить бездельника и дармоеда,
Меня вытолкали они
На все четыре стороны.
А так как не только в тюрьме,
Но и на воле хочется есть,
Я опять заострил перо
И начал расспрашивать всех про то,
Какие проблемы такие
Сейчас волнуют умы людские.
И мне отвечали, что, пока
Я пребывал на казённых хлебах,
В Мадриде была введена
Продажа чего угодно свободная,
Вплоть до печатанных изделий,
И что права я не имею
В своих статьях только власти касаться,
Религии, политики и нравственности,
Лиц должностных,
Благонадёжных корпораций,
А так же оперного театра,
Равно как и театров других.
А так же всех лиц,
Имеющих к чему-либо какое-либо отношение.
Обо всём же остальном
Я могу писать совершенно свободно
И без стеснения,
Под надзором цензоров... двоих-троих.
Охваченный желанием вкусить плоды
Столь сладостной свободы,
Я печатаю объявление о новом издании
И, для пущей оригинальности,
Придумываю ему такое название:
"Бесполезная газета".
Что тут началось!
На меня ополчается свора
Газетных щелкопёров,
Меня закрывают, и вот опять пришлось
Без всякого дела остаться,
И снова я в отчаянье пытаюсь не погружаться.

Бомарше. Женитьба Фигаро. Акт Пятый, Сцена третья. Фигаро.