Аннотация: Фантазия на Посвящение из "Руслана и Людмилы".
Рассвет
Были чуткие летние сумерки, время зыбкой полутьмы. Таинственность ночи перетекала в открытость дня. Иногда слышалось щебетанье суетливых дроздов. Ветер с гор стих, с моря еще не подуло, и листья деревьев оцепенели в дремотной неподвижности. Погруженный в думы человек сидел под сенью старого раскидистого орешника. Он ждал восхода Солнца.
Небо над Кавказом светлело. С каждой минутой оно стано-вилось прозрачнее, ярче. Исчезли последние звезды, и восток украсился невесомыми одеждами Зари-Заряницы, что готовила приход своего венценосного брата. Усыпав землю мириадами росинок, легкокрылая дева растаяла в ярко-красном пламени показавшегося солнечного диска. Гонитель тьмы златоликий Дажьбог величаво выходил из-за снежных вершин. Затаив дыхание, человек неотрывно смотрел на властелина дня. Он ощущал, как лучистая сила, питая тело, приближается к голове, наполняет ее энергией бодрости и радости. Когда импульсы света достигли макушки, он сомкнул веки и удовлетворенно вздохнул - маленькое солнце сияло внутри него. Свершился поцелуй божества. Вибрирующие токи освежающе пробегали по всем жилкам, обнимали сердце, придавали мыслям необыкновенную ясность. Внезапно представился короткий ряд образов: пылающая сфера, нагроможденья туч, затмение Луны, стены из металла, два желтых огня, разноцветное пространство, дубрава... Человек открыл глаза. Ни на йоту не удивленный, он перевернул несколько страниц бирюзового томика. После созерцания светила он всегда читал стихи.
Хотя в очах продолжалось мельтешение оранжевых кругов, типографские буквы четко выделялись на ослепительно белой бумаге. Наблюдатель начал неторопливо произносить знакомые строки, и они зазвучали в голове троекратным отголосьем. Поэзия полна загадок. Она - стихия, вобравшая веру, радость, тоску, безумства, муки сонма раскрепощенных душ. Каждое новое дарование умножает ее могущество. Она взаимодействует с природными силами, влияя на них и подчиняясь им. Пока не ведомы законы, регулирующие их отношения. Однако человеческое незнание не преграда для работы тончайших духовных механизм.
Наблюдатель сосредоточенно проговаривал мелодичные фразы. Он не сознавал их пророческого начала, но сердцем улавливал отблеск этой мудрой силы.
"У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом;
Идет направо - песнь заводит;
Налево - сказку говорит".
Прочитал, и ему привиделось необхватное древо с терявшейся в небесах великою кроной. Показался семишерстный кот, важно огибавший убранный мхами ствол. Глянув на человека, пушистое животное моргнуло, его глаза чудно полыхнули непредставимым светом, и межзвездная бесконечность заместила собой пространство людей. В бездне космоса возник четырехгранный столп, не имевший ни начала, ни конца. Нерукотворная махина медленно вращалась. По одной ее грани перекатывались волны огня-пламени, по другой текли темные и светлые воды, третья же была из Матушки Сырой Земли, а четвертую покрывали леса березовые, дубовые да осиновые, в которых шумели ватаги ветров. Жгучее тепловое излучение громадного сооружения не причиняло человеку вреда, поскольку он находился под защитой золотистого сияния, испускаемого стихотворением. Кто-то благожелательно шепнул: "Это Ось-Всех-Стихий, выкованная отцом Вселенной Родом". Поразительное явление потускнело, смешалось с космической синью, вчистую стерлось. Снова потянулись сказочной цепью безупречные строки:
"Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей".
Новая картина бытия проступила сквозь энергетическую вязь стихов. Наблюдателю открылась планета, что находилась очень близко к Солнцу - ближе нее было лишь небольшое, тускло-белое небесное тело. Взор человека проник чрез толщу венерианской атмосферы. Наблюдатель узрел потрясающую реальность. Радужный воздух гармонично струился восхитительными мягкими тонами. Казалось, что кто-то, всеведущий и всемогущий, пишет элегию, используя вместо слов цветовую гамму прелести несказанной. В этом океане изысканности порхали птицы и... рыбы форм столь утонченных, с таким роскошным оперением, что дух захватывало. И еще - они разговаривали, как люди. Язык был непонятен, но его звуки очаровывали своей певучей нежностью.
Дивная планета исчезла, и человек продолжил чтение. Он не стал размышлять над возможной природой происходящего, поскольку чувствовал - если прерваться, нарушится ход событий, и тогда не узнать самого важного.
"Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных
И с ними дядька их морской";
Повинуясь силе вещих фраз, снова распахнулась заоблачная ширь, а может, просто, токи сознания опять достигли невидимого острова Буяна с волшебным камнем Алатырь. Суть не в этом. Главное, что начальным звеном и этой цепи видений, и всех предыдущих, жар-цветом, перебросившим мост в другую реальность, были строки запредельного стихотворца...
Колоссальных размеров среброклювый орел с раскаленным добела булатным оперением оставил лоно изначальной тьмы, недра которой таили в прошлом Землю и все сущее. Золотистые глаза исполинской птицы засверкали под лучами иного солнца - гигантского багрового светила. Вслед за орлом чертоги мрака покинули три десятка белоснежных звездолетов, формою схожих с шеломом русского ратника. В лобовую броню каждого корабля был вплавлен крест из восьми ромбов. Сердце человека забилось с опасной скоростью. Наблюдатель вдруг уразумел, что птица эта, охранительно раскинувшая крылья над звездным флотом, есть воплощенье громовержца Перуна. Небесный воевода возглавлял экспедицию землян! Так вот что будет!..
Едва переведя дыхание, человек вернулся к волшебному произведению:
"Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несет богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идет, бредет сама собой";
Космические пейзажи промелькнули где-то на задворках сознания, поэтому они отпечатались в памяти без детализации: Луна закрыла светило, и видна солнечная корона; орбиту Урана пересекла головастая двухвостая комета; спутник Земли, попав в ее тень, покраснел, как Марс; пролетел болид, яркостью превосходящий Венеру - он, точно перо с тушью, коснулся бумаги, и замерцали антрацитом выразительные строки:
"Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух... там Русью пахнет".
Наблюдатель читал, и ему грезилось... Гнетущие тучи сковали небо, скрыли лик светила. Они дышат стужею окаянною, хотят выморозить все живое. Но скоро подуют ветры сильные, да теплые, разметают темень гиблую, и польется на планету драгоценными лучами благодать небесная. Скоро... По меркам эволюции очень скоро речь народа, распахнувшего небеса, зазвучит в отдаленных мирах Вселенной. Матери уже носят под сердцем тех, чьи дети поведут звездолеты...
"И там я был, и мед я пил;
У моря видел дуб зеленый;
Под ним сидел, и кот ученый
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню: сказку эту
Поведаю теперь я свету".
Из огня Оси-Всех-Стихий, которая тихо вращалась в без-молвном океане вечности, поднялось отливавшее золотом сфери-ческое тело, и на встречавшего рассвет снизошло озаренье. Он вспомнил, что уже видел сие дивное свечение. Оно облетало Ось, парило в венерианской атмосфере, вело с громовержцем флот землян. Спустя мгновенье трепет несказанного восторга разом охватил человека - то в глубине золотистого шара воссиял образ любимого избранника пиэрийских сестер. Поэт поэтов улыбался так, как могут улыбаться только боги...
Блистающий шар медленно двинулся вверх, и густая синь мирового пространства сменилась лазурью земного неба. Слепя-щий диск светила продолжал свой царственный подъем. Наблюдатель дрожащей рукой отложил книгу, сомкнул веки. Голова чуть кружилась, но он не придал этому никакого значения, поскольку ощущал удивительный прилив сил, гораздо больший, чем после рядовой встречи рассвета.
Человек сидел с закрытыми глазами и думал о сегодняшнем утре. Жизнь приобретала иной смысл. Теперь он ведал: когда великий народ разовьется до такого состояния, что его сынов и дочерей примут далекие планеты, им не будет грустно, ведь Сияющий как Солнце уже там и встретит их. Он - Русь. Дажьбожьи внуки будут там, как дома.