Дверь открылась почти бесшумно. Если бы не свет из коридора и предупредительный вопрос, Лёшка бы не заметил, как она вошла. Он оторвался от телефона, взглянул на мать. Два года как она заходит и задаёт одни и те же вопросы. Интересно, она замечает? Не может же она не замечать, что их жизнь навсегда изменилась.
— Не сиди долго, тебе завтра в школу. — Мама улыбнулась, как всегда улыбалась, развернулась и вышла.
Это случилось два года назад. Лёшка попал в дорожную аварию. Так потом сказали. Под грузовик. Если бы было время, он бы передумал. Вспомнил бы маму. Всё случилось быстро. Оказалось, это легко, и никто не догадается. Легко споткнуться, выскочить на дорогу. Мало ли подростков перебегают на красный?
Очнулся в скорой. Она сидела рядом. Больше её никто не видел. Взяла за руку. Лёшка всегда будет помнить эту холодную руку — больше она никогда так не делала. И кто-то, наверное врач, спросил:
— Как сердце? Бьётся?
Больше ничего не было, только её улыбка. Лёшка не видел лица, но почему-то знал — она улыбается. Именно тогда она предложила сыграть. Он согласился. И теперь они со Смертью играют в кости.
Правила просты. Всегда играют вдвоём. Только игроков больше чем двое. Потому что играют Лёшка и Смерть на чужие жизни.
Лёшка всегда онлайн. Смерть тоже. Их уже около ста — контактов в их чате. Смерть всегда недоступна, но следит за каждым. Лёшка знает, она наблюдает за своей жатвой. Интересны ли ей остальные люди? От размышлений отрывает сообщение. Их очень много приходит: все разные, но все одинаковые. Лёшка открывает чат и читает:
— Надоело… Сегодня сделаю это.
И вот опять. Нельзя быть равнодушным, даже если устал и нечего больше сказать. Должны быть слова.
— Кто останется с Джеком?
Джек это собака. Мальчик — хозяин собаки.
— Ты нужен Джеку. Кроме тебя у него никого нет. Расскажи про него.
Несколько секунд молчания. Не то? Наконец собеседник набирает сообщение.
— Он пушистый, тёплый. Уже знает команды.
— Ты ведь не сделаешь ему больно? Не бросишь?
— Ты всегда знаешь что сказать.
Не всегда. Лёшка свернул чат. Смерть сидела рядом. Умеет появляться внезапно. Она усмехнулась и предложила:
— Сыграем?
Лёшка отрицательно покачал головой.
— Не сегодня. Обошлось.
Как-то мама предложила гостье чай. Смерть приняла чашку и поблагодарила. Лёшке было интересно, как Смерть будет пить, не имея ни губ, ни рта. Он боялся думать о том, что мама тоже видит её, говорит с ней. Например, спросила про сахар. Смерть попросила три кубика.
Рафинад превратился в игральные кости и покатился по столу. Лёшка не успел увидеть, что выпало: кубики рассыпались в белые горстки. Смерть усмехнулась и смахнула ладонью сахар в чашку.
— А теперь сыграем по настоящему.
Сегодня они долго играют. Он и Смерть. Она усложняет правила, он подсчитывает очки. И одновременно отвечает всем в чате. С ними нужно разговаривать. Перекидывать ведь нельзя. Их уже больше ста, с каждым днём их больше. Лёшка не знает, кто он? Почему общается с ними? Может, застрял где-то между, не мёртвый и не живой? Он не растёт. Сегодня ничем не отличается от вчера, они всё время играют. Но сейчас Лёшка проигрывает. Значит, скоро кто-нибудь опять напишет. Кто-нибудь новый.
— Ты же знаешь, что Вселенной управляет случай? — Смерть зевнула, рассматривая улицу. Они сидели на балконе. Лёшка не был уверен, о чём она? Он слишком мало жил на свете, чтобы быть в чём-то уверенным.
— Я ещё не дорос до квантовой механики.
Смерть кивнула.
— Один из ваших учёных верил в бога.
— Кто, Эйнштейн? Ну да. — Лёшка взял в руку белые отполированные кубики. — Бог не играет в кости. А мы играем.
В этот раз Смерть задержалась. Мама не обратила внимания, пожелала доброй ночи и ушла спать. Лёшка спросил:
— Кто кроме меня тебя видит?
— Хочешь с кем-нибудь обо мне поговорить? — Смерть кивнула на телефон в Лёшкиных руках — а их тебе мало?
Она всегда так отвечает. Никогда не говорит прямо. Почему он до сих пор спрашивает? Можно играть молча. Лёшка хорошо знает правила, простые и неотвратимые, как ритуал. По выпавшим очкам решается чья-то жизнь.
Бросок. По столу покатились кости. Смерть накрыла кубик сухой рукой. Лёшка ничего не разглядел.
— Что там?
— Ты знаешь.
— Не знаю.
— Хочешь посмотреть?
Пока она не спросила, это казалось естественным. Но...
— Уже нет. Больше нет.
Смерть сверлила его взглядом. У неё нет глаз, но это ей не мешало.
— Иллюзия контроля?
— Иллюзия контроля подходит для иллюзии жизни. Разберусь на месте. — Лёшка встал из-за стола, взял куртку и уже собирался выйти. У двери оглянулся. Смерть осталась сидеть на месте, медленно подняла сухую ладонь, посмотрела на кубики и усмехнулась.
На улице паршиво. Мелкий дождь моросит. Но хуже всего ветер, от него на мосту не скрыться. Лёшка подумал про свою собеседницу. Она всё знает. Всё ли? Закутался в куртку. Холодно.
Девочка стояла за перилами, в одной руке сжимала телефон, второй держалась за ограждение и смотрела на воду. Лешка подошёл, перелез через перила и встал рядом.
— Всё-таки решилась?
Девочка кивнула, избегая смотреть на Лёшку. Нужно было что-то говорить. Причём так, как будто в этом есть смысл.
— Тебе совсем не интересно?
— Нет. — Она наклонилась вперёд.
— Да брось, быть не может. — Лёшка протянул ей руку. — Когда же быть любопытной, если не сейчас? Давай, возьми меня за руку.
Она отрицательно покачала головой.
— Ничего хорошего не случилось. И вряд ли случится.
— И не случится, если прыгнешь. Вообще больше ничего не случится.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. По эту… по ту сторону ничего нет.
Она приняла руку. Лёшка выдохнул, не всех получается уговорить. Помог девочке перелезть через перила, поставил на землю. Она вдруг заплакала, а может засмеялась — всё сразу.
— Так сильно сердце стучит, как-будто сейчас выскочит. Твоё так же бьётся?
Бьётся. Наверняка оно где-то бьётся. Просто Лёшка не слышит.
Сегодня сидели на балконе. В городе горела свалка, накрывало нестерпимой вонью. Метан, биогаз, всё что остаётся от мёртвого, чтобы отравлять живое. Запах Смерть не беспокоил. Она смотрела на проезжающие мимо машины скорой.
— Хочешь, сыграем на всех сразу?
— Разве тебе не прибавится работы, если я проиграю? — Лёшка попробовал зажать нос и дышать ртом, не помогло.
— Меньше или больше, сейчас или позже, какая разница? — Смерть зевнула.
— Здесь и сейчас ты действуешь по законам этого мира. Разве не поэтому мы играем?
Смерть повернулась, вперившись пустым взглядом:
— Может, мне просто скучно?
Скучала она или нет, но машины скорой помощи считала внимательно. Лёшка поинтересовался:
— Тебе нужно идти?
— Нет, не мои клиенты.
— Они выживут?
— Возможно, но в Наш список не попадут.
— Взрослые?
— Ты любопытный. Хочешь на моё место?
На балкон зашла мама.
— Лёша, живёшь в своём телефоне.
Она поставила на стол дымящуюся кружку с чаем, поцеловала его, потрепала по волосам и ушла обратно в квартиру. Лёшка проводил её взглядом. Может она права? Мама прервала их разговор, он не знал, нужно ли спрашивать дальше, но Смерть не соврала, он любопытный.
— Ты же знаешь, я не верю в…
— В меня?
Лёшка поёжился, зарылся в плед и попробовал согреть руки о кружку. Та была холодной.
— Ты как раз объяснима. Смерть — отсутствие жизни. Ты — ничто. Вроде как факт. В факты я верю. Только не могу понять, как ничто может обрести физическую оболочку, ведь я тебя вижу… Меня, как и тебя, нет?
Смерть не ответила. Лёшка кивнул в сторону балконной двери, за которой скрылась мама:
— Она знает? Не молчи. Мы все живем здесь? — Он постучал по экрану телефона. — Все в твоём чате?
— Разум сам выбирает отображение реальности. Ты видишь то, что можешь понять.
— Они живые?
— Пока ты выигрываешь, они живут.
— Где мы?
— В среднем мозг умирает десять минут. Это очень много.
Телефон запиликал, пришло новое сообщение. Смерть зевнула, не скрывая скуки:
— Ответь.
— Имеет смысл? Что происходит, когда падают кубики? — Лёшка посмотрел на иконку девочки, которую сегодня забрал с моста. — Она будет жить? Везде или только здесь?
Вопросы бессмысленны, как и ответы. Телефон настойчиво пиликал, а это значит… Он спросил ещё раз:
— Ты когда-нибудь отпустишь меня?
Лёшка не надеялся на ответ. Она никогда не отвечает прямо. Смерть усмехнулась, отодвинула в сторону кружку и протянула сухую руку: