Вытереть пыль, удалить историю в браузере. Что ещё? Сложить бельишко, погладить, рассортировать. Ответить на сообщения. Смайлики проштамповать. Кукла Василиса знает своё дело: моет, готовит, прибирает. Вышивает крестиком. Кукла Василиса, она такая, она может. Кукла Василиса — это я.
Сделать домашку, посоветовать платье для подружки, состряпать ужин для мамы, порезать джинсы так, чтобы красиво. Я, одним словом — молодец. Весь день прыгаю с места на место, размахивая тряпкой и метелкой. Отбиваю чечетку на клавиатуре, составляю для Лены реферат по биологии. А еще математика на подходе и эти, как же их? Художественные функции эпиграфов в романе А. С. Пушкина “Евгений Онегин”. Что ещё за функции? Кто такой Пушкин? — это еще предстоит разобраться. Разберусь. Недаром я куколка с тысячелетним стажем. А Лена пока поспит. Понежится в своих девичьих грёзах.
— Ваааась!
О, проснулась моя красота. Потягивается. Волосенки свои жиденькие расправляет. Намучаюсь я с ней.
— Вась!
— Да, лапуля.
— Что, уже вечер?
— Угу.
— Уроки сделала?
— В процессе.
— Ок.
Вскочила с кровати, села напротив большого, старательно отмытого мною, зеркала.
— Свет мой зеркальце, скажи… Вась! А почему ты у меня волшебная, а зеркальце нет? Не могла мне прабабуля две волшебных фигни завещать?
Тебе, Лена, надо от счастья пищать, что такой волшебный артефакт, как Кукла Василиса, тебе в наследство достался. Я ж за тебя всё, а ты? Где же это: “сядь, куколка, покушай, и моё горе послушай”?
— Вась, что зависла!
— Ещё череп был. Такой, с глазами горящими. Хочешь?
— Крутяк! А что он делал?
— Тебе б понравилось.
Сажусь рядом, начинаю Ленулю заплетать.
— Ай, больно!
— Терпи. Красота требует жертв.
— Красота требует любви!
— Что за фигня ванильная? В статус не вздумай поставить.
— Уже!
Блин, опять её страницу чистить.
— Будешь так себя вести, мне не в жизнь тебе ни царя, ни принца не найти.
— Вась, ты про принцев откуда знаешь?
— Есть у меня кузина заморская. Мы с ней телепатическую связь держим.
— Вась, ты учти. Про “на коне” уже не актуально, надо на мерседесе. А лучше на феррари.
— А на е-мобиле не пойдёт?
— Не. — Она потянулась — ладно, не парься, я уже сама нашла. Завтра на свидание иду.
— А ну-ка покаж!
Беспокойство моё понятно. Все Елены из этого рода, рано или поздно, должны стать Премудрыми, а если расшифровать — великими и могущественными колдуньями. Но моя, возможно, бракованная. Магических задатков — ноль! Но остальной колдовской мир об этом не знает, так что охотятся за моей Еленой разные “вурдалаки” и прочие недоделанные колдуны и маги с завидным постоянством.
Лена протянула телефон с открытой фоткой. Хмырь как хмырь. Но рожа его мне не нравится. Ладно, сегодня проверю. Внезапно телефон зазвонил. Лёша Кароканов.
— Блин, опять он! Надоел!
— Бери трубку, дура!
— Да ну его.
Сбросила. Мда. Хороший парень. Влюблённый в нашу Лену. Одноклассник её.
— Зря ты, Лена, зря.
Время образумить будущую Премудрую у меня ещё будет, а пока, дождавшись ночи, я выпрыгнула в окно. Посмотрела по сторонам, убедилась, что нет никого и со всей дури об землю стукнулась. Так-то я: куколка из тряпочек и соломы. С льняными волосами и зелеными глазками пуговками. А оборачиваюсь я в девицу распрекрасную, с ногами длинными и прочими необходимыми красотами.
Сегодня мой маршрут ясен и прост: спасибо вам, пользователи соцсетей, что вы так любите свою геолокацию отмечать! Приглянувшийся Лене “принц”, он же некий Сергей Гореныч, отдыхает в ресторане “Ясные очи”. Сейчас я ему в эти самые очи и загляну! Захожу внутрь, зал окидываю ленивым взором — вон он сидит, на диване у окна. Разворачиваюсь, иду к нему походкой от бедра. Сейчас мы выясним, человек он или нечисть поганая!
— Скучаете?
— Судя по всему, уже нет. — Глазки свои поднял от меню. Улыбается. Нечисть поганая. Присаживаюсь напротив.
— Ну и что, змей, думал, букву в фамилии изменишь, и я тебя не узнаю?
— А ты, Василиса, горяча, как всегда. Жаль, что из соломы.
— Позубоскаль мне, чудище хвостатое.
— Вась, у меня к тебе деловое предложение — наклонился через стол, ручки свои тянет, змеище! — Отдай Елену Премудрую, тебе же лучше будет. Сдалось тебе это благословение? Это рабство какое-то!
— А это не твое дело, ящерица пучеглазая!
— Я не.. Я не! Не ящерица я!!!
Ишь как раздулся, всегда работает.
— А ну ка, выйдем!
Улыбаюсь до ушей. Ай да я, ай да я! Родиться бы мне Марьей Моревной!
Выходили мы под руку: блондинка Василиса и статный бизнесмен Гореныч, а на улице обернулись Куклой в боевой модификации и Змеем Горынычем о трёх головах.
— Змеище, нам бы на пустырь. А то получится как в тот раз, когда город погорел!
— Мне до людей дела нет, ты знаешь! Они испокон веков меня боятся!
Ты бы видел, какие мультики они про тебя сейчас рисуют, чудило.
— Помнишь, Василиса, я сказал: мне жаль, что ты из соломы? Так я соврал: солома хорошо горит! — И он метнул в меня из центральной пасти огненный болид!
Но Кукла Василиса не так то и проста! И солома бывает огнеупорной, если усиленно, веками, над ней колдовать! Принимаю шар огня на грудь, даю ему скатиться на ногу и ударом правой отправляю его обратно змеюке!
— Чё это было? Е-моё!
— Чемпионат по футболу скоро, тренируюсь!
— А если так?!
Напрягся Горыныч и выплюнул в меня по три шара из трёх пастей огнедышащих. Я их ловко отбила своими длинными ногами, один за другим.
— А это прием “самурайской катана”, запоминай!
— А в следующий раз ты их взглядом остановишь?
Ишь ты, разревелся, зверюга. Пора, пожалуй, его из этого мира то выкидывать. И побежали мы навстречу друг другу. И задрожала мать земля русская! Что это я?
Горыныч схватил меня сразу четырьмя лапами и взмыл в воздух. Я сложила руки в замок и ударила его в грудь. Заревел, но не отпустил. Высоко летим. Плохи дела.
Поднявшись над городом, змеюка проклятая лапы разжал, чтоб меня с верхотуры такой сбросить. Но я вцепилась ему в хвост. А он этим хвостом подруливает во время полётов. Так что замотало нас, закрутило, и Горыныч ушёл в пике.
Мы, конечно, существа волшебные. И живём мы долго, если не умрём. Но так бесславно закончить свои дни у змеюки на хвосте не входит в планы доблестной Куклы Василисы! Перебираюсь по хвосту на спину. Хватаю шею, которая посередине.
— Беру управление на себя! Крылья разверни, змея тупая!
Горыныч — птица не гордая. Все три морды вверх поднял, крылами замахал. Выровнялись!
— Слезь с меня, женщина! Скину!
— Не, не скинешь! Тебе тысячи лет, а летать так и не научился! — Подползаю по шее вверх, и на ушко ему. — Ящ-щ-щ-щерица!!!!!!!!!!
— Арррррррр!
Не будь я Куклой Василисой, если бы мы так и не устроили настоящий махач! Выделывая в воздухе кругаля, мы носились над городом. Я начищала Горынычу все его три морды, а он выдирал из меня клоки волшебной соломы своими когтищами. Всё таки спикировав вниз, мы разнесли в пыль какой-то небольшой бетонный заводик. Вот рабочие завтра удивятся: выйдут на смену — а там пустырь. Скинув меня, Горыныч для верности всё вокруг выжег. Но я успела окопаться. Выбравшись из укрытия, я решила взять змеюку тараном. Голова то у меня крепкая! Разбежалась, и! Так продолжалось часа два. Наконец, мы с Горынычем выдохлись.
— Слыш, Змей, сдалась тебе эта Елена, аж язык не поворачивается, Премудрая? — Я присела на упавший столб линии электропередач. — Ты ж ещё ни одну Елену у меня не украл.
— Дело принципа. — Горыныч присел рядом. Поплевавшись огненными искрами, он вздохнул. — Нравишься ты мне, Василиса. Полетели со мной?
— На Огненную реку чтоли? Не, мне и тут неплохо.
Он поднялся, отряхивая лапы.
— Ну я, это, зайду ещё.
— Раньше чем через сто лет не заходи. Елены что-то выдохлись: совсем не те, что раньше. Если так дело пойдёт, я тебе следующую так подарю, на день Рождения.
— Ты чего, Василиса, заболела?
— Да не — я отмахнулась — задолбалась. Отпуск хочу.
— Так я говорю, полетели со мн…
— Ой, всё! — Я замахала на Горыныча руками. Он сочувственно кивнул, вытянув все три морды в сторону луны, оттолкнулся лапами и был таков. Я проводила глазами крылатую тень, промелькнувшую по лунному диску. Пора тебе домой, Василиса. Лену в школу собирать. Эх, завтра она опять глазками своими будет хлопать, удивляясь, что ещё один ухажер слился.
Обернувшись в человека, чтоб внимание не привлекать, я пошагала себе домой.
— Эй, красотка, куда спешишь?
Вот ещё мне пьяной компании на сегодня не хватало. Выстроились в ряд — три тополя на Плющихе. Идиоты.
— Такая красивая, и одна!
Я развернулась и ускорила шаг.
— Ну ты чё? Куда ты? — один из них догнал меня и схватил за локоть! Самоубийца. И только я собралась что-нить грозное рявкнуть...
— Руки убери от неё!
Ого! Кто-то решился за меня заступиться? Что-то голос знакомый. Я развернулась:
— Лёша Кароканов!
Да он же боится больше чем...э… чем кто? Эти трое пьяных идиотов ещё не знают, что надо начинать бояться. Парень, схвативший меня, довольно ухмыльнулся:
— И что будет, если нет?
— Счас узнаешь! — Я вывернула парняге руку и пнула под зад. Его дружки прифигели.
— Ах ты, сучка! — Они побежали на меня.
— Даже змеюка меня так не называет! — Первого я сразу ударила ногой в живот. От второго увернулась, отпрыгнув. Пока он соображал, с какой стороны подобраться, я схватилась с третьим, получившим от меня пинок. Он умудрился сцапать меня за руки. Но я этим воспользовалась, и подтянув его к себе, ударила головой сверху, в лоб. Второй парень, ещё не огребший, попытался скрыться бегством. Не тут то было. У Василисы не забалуешь. Не любит Василиса хулиганов. Рванув за ним, я свалила беглеца на землю и пинком развернула бедолагу к себе лицом.
— Не приставать к девушкам, ясно вам!
— Ох, бл…
— И не ругаться!!!
Он закивал, отползая подальше. Довольная, я зашагала к своему защитнику. Вид у него был обескураженный.
— Девушка, вы в порядке?
Я то? Почему он спрашивает? Я посмотрела на свои измазанные в саже ноги и потрепанную одежду. А-аа!
— Поверь, им хуже. — Кивнула на валяющуюся на земле троицу.
— А ты чего ночью бродишь по темным переулкам?
— Уже четыре утра. Я в аптеку ходил. В круглосуточную. Для бабушки.
Ну да, если учатся в одной школе, значит, и живут где-то рядом. Ох и дура ты, Лена, ох, дура!
— Ага, понятно. Ну-ка, Лёша, помоги мне. — Я поманила его пальцем. — Что-то я, когда того парня била, по моему, ногу потянула.
Он послушно подошёл, я закинула свою руку ему на плечи.
— Девушка, а мы разве знакомы?
— Глаза у тебя красивые.
— А...э… у вас тоже.
Эх, какой же он хорошенький! Правда, ножки и ручки худенькие. Но это поправимо. Я же Кукла Василиса — я готовлю хорошо.
— Знаешь, Лёша, я вот думала из тебя принца сделать и на Лене женить, но, наверное, себе оставлю.
— Что?!?
Я улыбнулась. Кукла Василиса, она такая. Она может.