Да, жизнь продолжалась. Насыщенная, интересная, счастливая. Наталья чувствовала себя на работе нужной, а потому - важной. Но перед поездкой-командировкой в ГДР из-за огромной подготовки к 20-летию победы СССР в Великой Отечественной войне она не задумывалась об этом. Надо было успеть оформить газету-стенд об участниках войны. Фотографии, интервью. Заняла газета большущую стену. Слева на её полотне был замечательно нарисован памятник воину-освободителю, который стоит в Трептов-парке. Нарисован был местным заводским художником, что называется, по большому блату, на базе личных связей. Параллельно готовился и вечер, посвященный великой дате. Крутиться приходилось одной, так как для этих дел цеховое начальство её освобождало. Да и как бы управиться без освобождения: ведь работало в цехе ни мало-ни много более 600 человек. Да, крутилась, но делала это с превеликим удовольствием. Из-за занятости и в поездку как следует, не успела собраться. Но у этой несобранности была и еще одна причина: ощущение нереальности. Всё казалось, что сорвётся. Но всё свершилось. Оглядев и оценив свои подготовительные творения, осталась довольной: поработала добросовестно на Великую Победу, вернее на её двадцатилетие.
Откликаясь на просьбу одной из газет, по прошествии почти сорока лет, бывший комсорг и член огромной делегации СССР поделилась своими впечатлениями о праздновании двадцатилетия освобождения Германии от фашизма. Ощущение сказки осталось и в памяти. Но сказка продолжалась неделю. Возвращение в реальность тоже было приятным. Дома ждал любимый муж, на заводе - большой молодежный коллектив. Встрече обрадовалась не только Наталья, радостно и приветливо здоровались с ней "её девчонки". Соскучиться, вроде бы, не должны были успеть... Причина была в другом. Вместо Натальи на праздничную неделю на комсомольском "хозяйстве" в цехе оставалась её заместитель - Ира. Вот уж во истину: хочешь человека узнать - дай ему власть. В этом случае - какая уж власть - намёк, призрак. А всё же... До отъезда комсорга Ира, заходя в многолюдные отделения, говорила просто: привет! После отъезда она стала важной, строгой и приветствовала девчонок - "Здравствуйте, товарищи!". "Товарищи" такой метаморфозы комсомольской "начальнице" не простили. И радовались возвращению нечванливой подруги даже подчеркнуто, вероятно, в воспитательных целях в адрес зазнайки.
Понимание и единение Натальи с комсомольцами стало, видимо, и причиной того, что на ежегодный заводской слёт цеховая молодежь отправилась почти в полном составе, чего уже давно не было. Около трёхсот девушек и парней в качестве туристов прекрасно отдохнули выходные дни. Спортивные соревнования, песни у костра... В обратный путь воскресным вечером весь молодёжный "табор" расслабленно двигался лесом к железнодорожной станции, на электричку. Шли, растянувшись, лениво переговаривались. Вдруг за деревьями послышался рёв. Детство Натальи прошло в деревне, и она сразу определила: ревёт бык. Этот звук она не могла спутать ни с чем другим ещё и потому, что от бычьих рогов чуть не погибла её мать, молодая заведующая фермой в послевоенное время. С тех пор даже мычание быка вызывало чувство опасности. В отличие от комсорга в туристическом таборе рёв быка вызвал весёлое оживление.
Предыдущие дни были весёлыми и оживленными, и всем хотелось продолжения праздника. Взбодрившаяся толпа пошла поживее и вскоре с гомоном высыпала на лесную поляну. На поляне паслось стадо коров с черно-белыми пятнами. Пастуха видно не было. С противоположной стороны поляны продолжался раздаваться рёв быка. Ускорив шаг, и обогнав остальных, молодцевато зашагал по поляне парень среднего роста. Это был молодой военпред, который обеспечивал военную приёмку продукции цеха, он самоуверенно направился навстречу к рогатому возмутителю спокойствия. Одет Валера, так звали парня, был в ярко-клетчатую рубашку. Но его бравада была ещё ярче, чем рубашка. Бык сначала не обращал на наглеца никакого внимания. Но потом поднял голову и, сорвавшись с места, припустился в сторону военпреда. Тот резко повернул и побежал назад. И получилось так, что побежал он навстречу к Наталье. Она кричала ему: "Обернись, иначе бык тебе ударит в спину. Повернись, схвати за кольцо. Оно у него в носу." Не слыша и не реагируя на инструкции комсорга, военпред пробежал мимо неё и побежал дальше. А Наталья, по инерции, продолжала бежать вперёд, то есть навстречу к быку. Момент повернуть был упущен, и она лихорадочно соображала, как не промахнуться мимо кольца, как удержать его так, чтобы не дать быку поднять себя на рога. Эти мысли заняли всего мгновения, а тем временем бык поравнялся с ней и, не обратив на безрассудную девчонку ни малейшего внимания, продолжал преследовать оплошавшего "тореодора". А тот в это время добежал до дерева и с ловкостью обезьяны вскарабкался на него. Разъяренный бык продолжал реветь и рыл копытами землю под деревом. Утихомирить его смог только через несколько минут подбежавший пастух. А Наталья, как только бык пронесся мимо неё, почувствовала увесистую оплеуху, и кто-то, цепко схватив её за руку, потащил в сторону. Это был её муж. Его лицо было перекошено от злости и чем-то походило на морду промчавшегося быка. Руку "спаситель" больше не поднимал, но язык успокоить не мог ещё долго. "Зачем ты побежала к быку?!" - задавал вопрос раз за разом разъяренный супруг плохо соображавшей героине. Вопрос оставался без ответа. Да и что могла ответить ошалевшая вконец девушка. Зачем? А, действительно, зачем?! Тогда ей казалось, что про кольцо, которое вставляют в нос бодливому быку, знает только она. И, что схватившись за кольцо, сделав, таким образом, быку больно, можно было не позволить ему крутить рогами, обезопасить его. В общем, пыталась помочь. То, что это было наивно и глупо, ей объяснили позже. Не только не хватило бы сил у неё, но даже и бравый военпред едва ли бы совладал с быком. Но это было после.
А пока... Медленно собирался в кучку немногочисленный народ, который выбирался на поляну из ближайших кустов. Посовещавшись, договорились, что пойдут собирать по лесу остальных, тех, кто не вышел на поляну на громкие призывные крики. Унесли молодые резвые ноги далеко, и собирали поэтому долго. Были и совсем курьезные случаи, как с Верой Дубровской. Убегала она от быка с тяжелым рюкзаком за спиной. За ней, прикрывая её с тыла, бежали парни. Споткнувшись за неровность, или за траву зацепилась ногой, туристка упала и закричала: "Ребята, подождите! Ребята, помогите!" Но "ребята", обогнав лежачую, со скоростью зайцев скрылись в лесу. Веру нашли под упавшим деревом, куда она заползла вместе с рюкзаком, вероятно, в целях безопасности. Верёвка рюкзака зацепилась за сучок и девушка, вдобавок, обессилев от страха, не могла самостоятельно выбраться из-под сваленного дерева. Она лежала под этим большим деревом, которое придавило к земле её вместе с рюкзаком, как бутерброд. Веру вытаскивали трое парней, а она, поднимаясь на ноги, всё причитала: "Предатели! Сволочи! Бросили! Удрали! Трусы..."
С горем пополам народ "скучковался". Парни и девушки, побросали свои рюкзаки и упали на траву от хохота, вспоминая только что удачно закончившуюся "корриду". Все, как будто сговорившись, стали донимать Наталью вопросом: "А зачем ты побежала к быку?" Она невнятно пыталась им объяснить про кольцо, но они ещё больше хохотали от её наивности. Военпред, спустившись с дерева, был весел, по-прежнему нагл и доволен жизнью. И все говорил, что не мог понять, зачем и про какое кольцо кричала Наталья. "Выбрала момент вспомнить о кольце. Одним словом, женщина: чёрти что на уме!"