Я - фашист. И в этом нет ничего удивительного. Я слишком хорошо знаю изнанку жизни. Я слишком долго наблюдал за другими в самых неприглядных ситуациях. Если бы увидели столько дерьма в своей жизни, сколько видел я, вы тоже стали бы фашистами. Правда, о фашизме я знаю совсем немного, только из подслушанных урывков чужих бесед, но и этого достаточно. Я мог бы узнать побольше из книг, но откуда мне взять нужные книги? Зато я знаю людей. О! Как я знаю людей! Редко, слишком редко мне удается увидеть человеческое лицо. Большую часть времени меня окружают жопы. Разнообразные: молодые, старые, толстые, худые, мужские, женские, детские - но это жопы, не лица. И все, как одна, (видимо в соответствии со своим наименованием) изрыгают куски дерьма. Вы можете назвать это общением? Ха-ха! Вы просто не поверите, сколько дерьма может поместиться в человеке... Дерьмо и блевотина, это то, из чего состоит большинство людей. Я убедился в этом уже давно. Именно дерьмо и блевотина, которыми начинены люди, и сделали меня фашистом. Когда-то я не был старым и был чистым, незамутненным идеалистом.... Я хотел помогать всем.... Я пытался говорить с людьми, но они называли мои слова тихим журчанием. И не прислушивались ко мне. Я возмутился. Пена моего гнева поднялась достаточно высоко, чтобы возмутить чужой покой. Но находящиеся рядом вызывали тех, кого стыдливо называют специалистами....
В конце концов я смирился и стал тупо выполнять свою работу. Это окружающим понравилось. Теперь они не вспоминают обо мне, пока я им не нужен. Соврал! Иногда люди глупо шутят на мой счет. Но это меня больше не задевает. Я выше дурацких глумлений.
Но сегодня произошло невыносимое. Я увидел девушку своей мечты. Она была юна и прелестна. У девушки была нежная, розоватая кожа, большие голубые глаза и пухлые губы с чуточку размазанной перламутровой помадой. У девушки была тонкая фигурка и хрупкие обнаженные руки. Я забыл о моей мизантропии, когда девушка, легонько покачиваясь, подошла ко мне. Она опустила свои прелестные глаза. Я понял, что наконец-то нашелся человек, который меня поймет и оценит. Я был готов к невероятному, невозможному взлету счастья. И тут... красавица отвратительно икнула... И я понял, что она гнусно, невероятно, отвратительно пьяна! Никто не переживал большего разочарования. Я потерял самообладание. Старинная, заботливо выпестованная выдержка оставила меня в миг.
Как в давние годы, какая-то грязная, темная вода поднялась из моих глубин, перехлестывая через край, затопляя все вокруг. Девица взвизгнула и отшатнулась. В ее широко раскрывшихся глазах теперь плескались отвращение и страх. Да, да! Самый настоящий страх! А я получал наслаждение, извергая все, что накопилось у меня внутри за время безмолвного послушания. Девица неуверенно сделала шажок назад, еще один. И бросилась бежать. Откуда-то издалека до меня донесся ее перепуганный вопль:
--
Сережка! У тебя унитаз прорвало! Так и хлещет!
--
Воду перекрыть... - Отозвался другой женский голос, более низкий.
--
Тут специалист нужен. - Забубнил мужской голос. - Какой там телефон у сантехника? Завтра же заменю это старье!
Теперь меня ждет медленное разрушение на помойке.... Как же тут не стать фашистом?!