Тарасин Андрей. Проводник

"ПРОВОДНИК"

-1-

Встретив его где-нибудь в городе, вы вряд ли его узнаете. Он абсолютно ничем не примечателен. На таких людях взгляд не задерживается. Пройдешь и не заметишь. Обычный среднестатистический человек. Сергей Андреевич Рахманин. Знакомьтесь:

Возраст - за пятьдесят. Разведен. Имеет взрослую дочь. Работа, квартира, дача. Все это есть, хотя с дачей трудности. Пока мать была жива, еще как-то ходил туда, что-то пытался делать. А как матери не стало - все это потеряло всякий смысл. Друзья хотя и есть, да отдалились. Встречались, конечно, иногда. В парилочку вместе ходили. Под пивко разговоры разговаривали умные. Но все, как-то больше по инерции. Вроде так надо. Все так собираются. Ну, принято так, что ли.

А в основном после работы с сослуживцами забегали в кафэшку. Пропустить там торопливо по стопарику и домой. В пустую никем не согретую квартиру. Ну, не совсем уже никем, таки, и не согретую. Есть в этой квартире еще пес Бимка породы дворбернар с неопределенной окраской и добрым нравом, и два кота. Но, для пообщаться, эта компания не всегда годится. Хоть никогда слова поперек от нее и не услышишь.

Образование высшее. Закончил что-то техническое в Питере - тогдашнем Ленинграде. Волосатой лапы, конечно, не было. Распределили на завод мастером. Хорошо, с красным дипломом закончил. Оставили в городе на Неве. Не попал в какой-нибудь Хурды-Мурдийск. Семья уже была к тому времени. Вроде и жизнь стала налаживаться. Но тут грянула перестройка. Демократия- Буржуазия. Если никого нет за спиной, то от этих слов никакого толка, кроме бурчания в животе. Работу, конечно же, потерял. А немного погодя и семья распалась. Попивать стал. А однажды просто махнул на все рукой, да и вернулся в родной город. Зализал понемногу раны, наел жирка, работу нашел. Дома и стены помогают. Так опять не слава Богу. Все не клеится как-то, не вяжется, из рук валится. Возрастной депресняк, одним словом. Короче - Тоска с большущей буквы "Т". Купил себе комп, да что-то душа к нему не лежит. Телек новый с огромным экраном тоже очень быстро надоел. Можно было купить машину, да где на ней ездить. Того города курица за три раза перелетит, а пробок как в столице. Пешком намного быстрее.

-2-

Объявление он увидел случайно. Обычно газет он не читал. С детства не лежала душа. Наверное, потому и не лежала, что в детстве его к этому просто принуждали. Вот и осталась стойкая неприязнь. А тут у соседки из почтового ящика местная газетка выпала. А в ней как-то бросилось в глаза объявление. Не удержался, прочитал. Как в чью-то замочную скважину заглянул.

"- Интересное приключение! Путешествие во сне. Любые фантазии (в том числе и сексуальные)

-Любая точка планеты. Межзвездные путешествия. Полеты к звездам без скафандров и кораблей.

-Спуск на дно океана. Полеты во времени. Хотите пообщаться с фараонами? А со своими предками. Может быть вы хотите стать животным?

-Возможно все невозможное".

А всего лишь и нужно, что позвонить автору объявления и, ложась спать, держать в голове ключевую фразу и образ".

Конечно, в обычное время он бы просто не среагировал на это объявление, как не реагировал на мусор у себя под ногами. Мало ли всякой билеберды печатают в нынешних, с позволения сказать, газетах. Если все это воспринимать - станешь академиком в какой-нибудь из палат дурки. А тут, видимо, из-за затянувшегося депресняка, в нем будто что-то сдвинулось. В душе запрыгали чертики: "Почему бы не покуролесить"? Взял да позвонил. И на другом конце ему ответили и, слава Богу, не стали задавать лишних вопросов, а просто назвали и фразу и образ. Словно знали, что он вот-вот бросит трубку. Вечером он, едва не забыв про все это, с огромной долей скепсиса, все-таки начинает повторять ключевую фразу и держит перед мысленным взором образ. Пытается заснуть. Ничего не получается. И вдруг (Ох, уж это вдруг) начинает медленно сходить с ума. В комнате как будто что-то изменилось. Похолодало, что ли. Он разлепил глаза и понял, что стоит посреди комнаты. Как он здесь оказался он даже не мог предположить. Вроде бы только что лежал на кровати, и вот он уже стоит. Но потрясло его совсем не это. Здесь же, рядом с ним стояла какая-то девушка и озиралась по сторонам. Как она могла оказаться в запертой изнутри квартире?

Сердце от страха забухало где-то в горле.

-Ты кто?- хрипло пролепетал он.

- Ну, ты даешь. Сам же сегодня звонил.

- Подожди, подожди, - уже более или менее нормальным голосом, но еще совсем ничего не понимая, заговорил он:

-Так ты ....?- он уже догадывался.

- Ну, да. А ты кого хотел увидеть? - она едва сдерживала смех.

- Да я, вообще-то думал, что все это шутка какая-нибудь.

Она грустно вздохнула.

- А все, наверное, так думают. Поэтому и не звонит никто. Ты первый будешь.

Возникла неловкая пауза.

- Ну, и куда двинемся?

- Двинемся? - он опять ничего не понимал.

- Ты, вроде как, хотел попутешествовать, или как? Ну, куда ты хочешь попасть?- медленно по слогам спросила она,- Африка, Америка, может на марс? Или еще что? - она игриво повела глазками и поправила волосы, - давай для начала куда-нибудь недалеко слетаем.

Не давая ему опомниться, она взяла его за руку.

- Отталкивайся и летим. Не бойся, оно само получится. Пошел!!!

Возразить или как-то еще среагировать он просто не успел. Комната наклонилась и ушла куда-то вниз. " Сейчас вмажемся в стенку", - мелькнул обрывок мысли.

Что-то легонько коснулось лица и груди, как будто ветром обдуло, миг темноты и они парят над деревьями и крышами.

- Е..ешь... Что это!!!

Обдала волна панического ужаса.

- Тише, тише. Не пугайся. Не упадешь. А если и упадешь, то не разобьешься.

Спокойнее. Возьми себя в руки. -

Она рядом. Слава Богу. Он почувствовал ее тепло и немного успокоился. И тут его, что называется "накрыло". Вокруг него распахнулся огромный бездонный МИР. Он манил и завораживал своей красотой, огромностью и какой-то неземной чистотой. Они висели невысоко. Где-то на уровне третьего этажа. Рядом с окнами его квартиры, а под ними был город.

Это был не тот город, который он привык видеть вокруг себя - скучный, серенький, немного пыльный. Вернее это все-таки был он, но так пронзительно красив и ярок - хоть и при лунном свете, что просто подпирало дух. Ощущения были настолько яркими, что он и не помнил - чувствовал ли такое когда-нибудь. Краски, звуки, запахи, какие-то чувства. Все это обрушилось на него просто Ниагарским водопадом, оглушило, ослепило и куда-то поволокло. " Что я? Где я?" - Мелькали обрывки, как будто и не своих мыслей.

" Меня что, инопланетяне меня похитили? Тогда кто же она? Эта, что рядом с ним в небе висит? И где летающая тарелка? Ах, да не важно. За такое и пострадать можно.-

А чувства просто переполняли. Хотелось орать во все горло. Куда-то мчаться сломя голову.

- Ну, и как ощущеньица? - Это она. Справа теплом повеяло, - пришел в себя немного?

- Нет слов. Каша в голове. А ты кто?

- Потом объясню. Получай удовольствие. Времени не так много осталось.

- А что еще можно здесь увидеть? -

- Да что захочешь! Но сегодня давай просто полетаем. Попробуй-ка теперь сам, а я с тобой рядом буду. Не бойся. -

- А как это делается?

- Да просто захоти куда-нибудь - туда и попадешь. Только что бы здесь где-нибудь, недалеко. Давай попарим с небольшой скоростью. Да вон, хоть в сторону речки.

И они полетели!!!

Назвать этот полет удовольствием - значит не сказать ничего. Это была эйфория чувств. Фейерверки красок, звуков, запахов. Он ощущал каждую клеточку своего тела. Оно было легким, почти невесомым. Слегка обдувал ветерок, но холода не ощущалось, несмотря на то, что стоял апрель, а он был в одной рубашке. Разглядеть можно было все до мельчайших подробностей. Стоило только на чем-нибудь сосредоточиться, и оно как бы проявлялось с такой яркостью, что можно было увидеть даже иголку с той высоты, где они летели, каждый лист на дереве, каждую букашку в траве. Стоило лишь пожелать. Запахи просто будоражили. Аромат сирени и смородины, скромный запах влажной травы, цикломены. Все это дополнял запах креазота от железнодорожной ветки, и это не вносило в картину Мира никакого диссонанса. Все составляло всеобщую гармонию. Ничто не пересекалось и не подавляло друг друга. И над всем этим из темно-синего почти черного купола звездного неба лилась ни с чем не сравнимая по красоте музыка. Не музыка даже. Не поворачивался язык назвать эти божественные звуки просто музыкой. "Музыка сфер" пришла откуда-то мысль. Да. Другого названия Этому просто не подберешь. А они все летели вперед и немного вверх уже над горами. И это был какой-то толи полет, толи плаванье. И сколько это длилось он уже не мог сказать. Может быть минуту, а может час или десять часов. Время как-то исчезло. И когда она его окликнула, он даже не смог понять, что от него хотят.

- Время. Пора возвращаться. Достаточно с тебя на первый раз.

- А что надо делать?

- Да просто представь себя в своей постели.

Ну, он и представил...

Темнота и тишина. У соседей еще телевизор работает. Кто-то унитаз смыл. Он в постели. В своей.

"А где всё? И что это было? Сон? Да не бывает таких снов. Слишком все реально. Тогда что? Или крыша потекла? Да, если и так, то пусть она и дальше продолжает так течь. Уж больно приятно все это. Даже больше, чем приятно. Надо, наверное, поспать. Утром определюсь. Все равно выходной завтра". С этой мыслью он и провалился - иначе не назовешь - в пучину сна. Без сновидений.

-3-

Утро субботы как-то не заладилось. Лампочка в туалете перегорела.

Газ под чайником, что называется, еле теплился. Чая еле дождался. Надо было поставить чайник, а потом гулять с собакой, да соображалка поутру не очень-то правильно работает. На кота наступил. Поцарапал, зараза. Телевизор на кухне что-то сам себе бубнил, а Серега все никак не мог отойти от ночного приключения. В голове все перепуталось, как на захламленном чердаке. Мысли стучались где-то внутри, не затрагивая разум. Надо как-то разбираться с этим. Или в дурку попаду. Из прострации удалось выйти не сразу. Выпил чай, сварил себе кофе, хотя и не очень его любил. Покурил. В голове не очень-то прояснилось, хотя способность думать стала постепенно возвращаться, и туман стал рассеиваться..

" Так все же, что же я имею с этого кота в мешке? (Назвать это по-другому язык не поворачивался.) Да, в общем-то, кроме раздрая в душе, ничего. По крайней мере, пока". Ночные приключения стали немного затираться в памяти. Они уже не казались такими яркими и не будоражили все внутри. Ну, просто яркий, красочный сон. Ну и что, что в первый раз. Чего только не бывает в первый раз. Психика дело тонкое и неизученное. В общем пусть все катится само собой. Решил он. Не хочу об этом думать. Это, как всегда, немного помогло ему успокоится.

Он привык плыть по течению. Жизнь как-то так и проскользнула сама по себе. Все происходило, как бы без его участия. Появлялись в жизни какие-то люди, решавшие тем или иным способом его проблемы. А он оставался сторонним наблюдателем.

Сначала его повели за ручку в детский сад, потом школа, которая тоже, в конце концов, закончилась. Поехал с другом поступать в институт - так, на удачу. И, ты гляди, поступил. Другие тратили на репетиторов время и деньги, а ему повезло. И с билетами повезло и с экзаменаторами. Многие ему завидовали. Из класса только трое поступили. Но чувство у него было, что это не его заслуга. Потом в группе появилась красивая девушка Наташа, в которую сразу все влюбились. Он ходил и вздыхал тайком, не смея ни на что надеяться, а как то на танцах принял пару стопочек за воротник и пригласил ее на танец. Он в душе был готов к позорному отказу, но она пошла. Мало того стала слушать его полупьяную болтовню ни о чем. Пригласил ее в кино и получил согласие. Жизнь вдруг засияла яркими красками и брызнула солнцем (это в дождливом-то Питере). Все замелькало в розовато-сиреневом тумане: ухаживания, предложения, приготовления к свадьбе, беготня, покупки, заказы. Сама свадьба вообще вспоминалась какой-то яркой вспышкой. Как фейерверк. Отгорела и погасла. Очнулись уже на съемной квартире. Из общаги пришлось уходить. Куда с женой. Семейных комнат не было предусмотрено. Так и стали жить. Буднично как-то. Он себе немного не так все представлял в мыслях. Романтичнее. Родители хоть и помогали, но пришлось подрабатывать. Устроился сторожем. Дежурства через ночь. Учебе не мешает. Даже наоборот. Позаниматься можно прямо на работе. Деньги, правда, не Бог весть какие, но все равно грудь распирало - добытчик.

Оторвал от раздумий телефон.

- Привет, Рахманин! - Борька-друг и одноклассник. Это с ним вместе в институт поступали. Легок он , все-таки, на помине.

- Что делаешь? - он посопел в трубку.
- Да не знаю. Сижу вот...- Сергей уже знал, что будет дальше.

- Короче, я баньку затопил. Собирайся. Сейчас за тобой заеду. -

Он, как всегда, категоричен. Отказов не принимает. Да и не будет того отказа. Делать все равно нечего. Хотел в очередной раз дома порядок навести, да, как всегда, руки не стоят, и душа не лежит. Вот и хороший повод все оставить на потом.

Обычно у Борьки они и собирались раз, а то и два в месяц. Иногда пожариться в баньке с пивком, рыбкой, кряканьем и фырканьем, а когда и просто посидеть, потешить свое чрево всякими вкусностями, которые варила Борькина жена Вера. Да и сам Борька мог приготовить кое-что, получше иных хвастливых ресторанных деликатесов.

Вообще-то их было трое. Серега, Борька и Колян (Коляша, Колёсик, Колибр)

Все трое ровесники, друзья детства, да и судьбы чем-то похожи. И Борька и Колян так же, как и Серега не смогли прижиться в чужих краях. Помыкавшись в больших городах, оба вернулись почти одновременно домой. Здесь обосновались, обзавелись семьями и домами. В общем, прибились к родной гавани. Устроились неплохо и на данный момент процветали и были довольны жизнью. Но надо было поторопиться. Борька скоро подъедет, а ждать он не любит, и придется половину дороги выслушивать его ворчания. Да и неудобно. Человек старается для твоего удовольствия, а ты еще и не соизволишь прийти во время.

В подъезде, как всегда, пахло котами и мусоркой, но как-то тускло и особого раздражения не вызывало. Зато двор полыхнул в лицо цветущими вишнями и запахом весны. Он сбился с шага от неожиданности. "Надо же, весна. Пришла, и не заметил как-то. И с чего бы это меня так накрыло? Старею, что ли? Климакс, не иначе". Он наискось пересек двор и вышел к автобусной остановке. А весна вокруг кипела и бурлила. Чирикала, трещала и пахла цветами и медом. Лицо ласкал теплый ветерок с моря. Вовсю припекало солнце.

" Как странно. Давно я весны не замечал. Все как-то мимо пролетало. Как из окна поезда на нее смотрел", - толкались в голове мысли. Не депресняк ли мой пошел на убыль? Хотя, с чего бы? Какой-то я сегодня странный. Скорее бы Борька подъехал. Да вот и он, вернее они. Колян тоже с ним. Будет с кем пульку расписать. Борька лихо подрулил к тротуару, и Серега легко занырнул в салон борькиной гордости - синего БМВ. Подержанного, но сверкающего. Вперед...

Домой он явился заполночь. В изрядном подпитии и отличном настроении. Вечер удался по всем статьям. И банькой - в меру жаркой, и щами под водочку, и хорошей темой спора. Даже пульку короткую расписали. Тело приятно ныло теплой истомой. Сил хватило только доползти до кровати. И ни о каких полетах он, конечно, не вспомнил...

Утро началось с мокрого и холодного Бимкиного языка. Он тихо

поскуливал и лизал Сергея в нос.

- Ах, какой же я, все-таки дебил. Собаку с вечера так и не выгулял.

Он соскочил с кровати и с чувством вины, прыгая на одной ноге, стал натягивать брюки.

- Сейчас, сейчас. Потерпи немного, - причитал он одеваясь. Так же, все еще одеваясь, заскочил на кухню, второпях хлебнул воды из-под крана, взял сигареты и, сломя голову поскакал по ступенькам вниз. Двор его встретил тишиной и прохладным умытым утром. Удивительно, но голова с похмелья совсем не болела, как обычно. Настроение, что называется было. Он краем глаза наблюдал как Бимка, сделав свои черные дела, носился по клумбам от куста к кусту. Мысли же были совершенно в другом месте.

"Что-то во мне изменилось. И не в худшую сторону. Надолго ли, интересно? Неужели те позавчерашние ночные приключения - или это были просто сны? Ай, да не важно, что там было - так на меня подействовали? Похоже на то. И все же. Что это со мной было? Сон? Гипноз? Но какой гипноз? Я же ее в глаза не видел. А про гипноз по телефону я ничего не слышал. Да и много чести. Вряд ли на мою скромную персону кто-нибудь серьезный захочет тратить свое время. На шутку тоже не похоже. Тогда как все это объяснить? Я себе точно голову сломаю, если буду постоянно про это думать. Надо дождаться ночи. Приняв это решение, он свистом подозвал пса. Тот, хоть и с большой неохотой, но все же, подчинился, и они поднялись в квартиру. "А вот и хороший повод начать, все-таки, уборку. В квартире был бардак. Да не просто бардак, а БАРДАК. "Да, сюда не то, что чужого человека, друзей позорно пригласить". Думал он, начиная осматриваться и прикидывать фронт будущей работы. "Попробую к ночи справиться", решил он.

И закипела работа. Можно сказать забурлила. Он двигал и тер, вытирал и

скреб, мыл и скоблил. А настроение было отличное, несмотря на грязную работу, может быть и от предвкушения будущей чистоты и порядка в доме. А может и от чего другого - того, о чем он до поры не хотел думать. Но мысли, все же, прорывались и, удивительно, не угнетали и не портили настроение, а совсем наоборот. Как-то бодрили и одновременно успокаивали. Он все же успел. К ночи квартира, хоть и не засияла чистотой, все-таки приобрела вполне достойный вид. " Гостей уже не стыдно пригласить". С гордостью подумал он. " Ай да я. И не думал, что вот так на одном дыхании сворочу эти "Эвересты" грязи. В душе все ликовало. Однако устал он, как бобик и глаза уже слипались. "Помоюсь и спать". Подумал он. После душа спать захотелось еще сильнее. Он едва добрел до постели и, рухнув, в мгновенье провалился в сон...

-4-

Проснулся он как-то рывком, без перехода. Вот только что спал, а вот он

уже сидит в кровати. Было какое-то тревожное чувство - будто он забыл

что-то важное. Но подавленного настроения, уже ставшего привычным, не было. Было легко. Он вспомнил, что надо бы прогулять Бимку. Он уже скреб лапой по двери.

- Потерпи чуток. Сейчас оденусь. -

Застегивая на ходу рубашку, Серега забежал на кухню, хлебнул воды, взял

сигареты и, хлопнув дверью, выскочил в подъезд. Привычный кошачий запах едва ощущался. Они с Бимкой ссыпались по лестнице и стремглав выскочили во двор. " Что-то я стал скакать козлом. В мои годы это не солидно" отстраненно подумал он. "Как будто помолодел лет на десять" И вдруг он вспомнил свои полеты и то, что собирался вчера кое- что сделать и не сделал, уснул. " Кулема старая", в сердцах прошипел он и шлепнул себя по лбу. "Ладно. Сегодня обязательно все сделаю". Он все еще не знал, как все это называть, и поэтому даже в мыслях обходился какими-то общими фразами и междометиями. Все Это еще никак не помещалось в его сознании, но уже не вызывало прежней оторопи. И на том спасибо.

Уже совсем рассвело. Весна в природе и в душе продолжалась. Пора

было идти на работу. Он свистом подозвал собаку и пошел в дом.

До работы он добирался в основном пешком напрямик по переулкам.

А в такую погоду и особенно. Пути было всего полчаса, все время под гору, и менять приятную прогулку на тряску в переполненной маршрутке было просто безумием. Путь был в основном по частному сектору мимо цветущих садов и в относительной тишине. Транспорт здесь почти не ездил, и можно было спокойно идти и мечтать о чем угодно. Ноги сами выведут куда нужно. Работал он на местном нефтезаводе.

Завод строился в 30е годы прошлого века. Нагнали народ с тачками и лопатами, закупили в Германии оборудование, а заодно уж и специалистов. Благо немцы всегда были лучшими в Европе механиками. Ну, а русские - лучшие в мире на лопатах и тачках. Немецкие спецы привыкли обустраиваться основательно. Они ехали к нам с семьями и скарбом. Для них строили добротные дома, которые без особых ремонтов благополучно дожили до наших дней. А когда немцы уезжали, закончив стройку, большую часть скарба им пришлось продать. Толи на таможне не выпустили, толи просто не захотели возиться. Кто теперь знает. Тогда его прабабка - отцова бабка - умудрилась купить настоящую немецкую перину и две подушки. Но, самое главное, ей удалось купить еще и "Зингер". Швейную машинку. По тем временам вещь экзотическую. К технике тогда относились с подозрением, и машинку никто не хотел брать. Бедный немец ходил по домам и предлагал ее за бесценок, а она купила. Да не просто купила, а потребовала научить ее шить. И, таки, научилась. Упертая была. Это был перст судьбы. Вскоре пришли репрессии, и эта машинка спасла жизнь целой семье.

Завод встретил привычным гулом. Понедельник. Поломок за выходные накопилось порядком и в работу пришлось впрячься основательно. День проскочил как один час. Уже в раздевалке, переодеваясь в чистое, он понял, что робота, наконец, кончилась.

Домой он пошел не сразу. Сначала пробежался по магазинам. Набрал еды, стиральных порошков, зубной пасты и корма для Бимки. О котах можно было не заботиться. Они куда-то завеялись еще вчера. Ночью были слышны отчаянные кошачьи вопли с улицы. Появиться они должны были где-то через пару недель. Вот тогда еда понадобится. Много. Они приползут побитые, ободранные и страшно голодные. Наедятся и будут три дня отсыпаться, потом опять отъедаться. И так по кругу. Пока не залижут боевые раны и не нагуляют бока.

Еще в подъезде, доставая ключи, Сергей услышал, как Бимка скулит и

скребет изнутри дверь квартиры.

- Сейчас, сейчас уже иду - успокаивал он пса. - Нетерплячий какой.-

Наконец, справившись с замком он - сумки в зубах - ввалился в квартиру и

под веселый собачий лай сразу же прошел на кухню.

- Надо тебя, бандита такого, покормить. Не дашь, ведь раздеться - добродушно басил он, насыпая в собачью миску сухой корм. Пес не давал сыпать. Отталкивал носом коробку, повизгивал. Наконец зачавкал и с благодарностью завилял хвостом. Сбросив, наконец, одежду и, распихав кое-как все по местам, он, даже не поев, бухнулся в кресло и пультом включил телевизор. Тот, подумав, что-то привычно забормотал, а Сергей, расслаблено вытянув ноги, с облегчением вздохнул.

- Дома, наконец-то.- Отстраненно подумал он. Привычно болели ноги, бормотал телевизор. Заняться было совершенно нечем. Доводить до конца уборку не хотелось.

Он бесцельно походил по комнатам. Бимка из своего угла следил за его передвижениями своими черными влажными глазами, как будто говоря?

- Ну, и что ты маешься. И ходит по комнатам, и ходит. Пошел бы лучше

поел чего-нибудь. Накупил полно еды и не ест. Да и меня не угостит.

- Ито правда, - согласился Серега. - Какой же ты у меня мудрец.

Он пошел в кухню, приготовил себе нехитрый ужи и поел. Бимка вертелся под ногами, умоляюще повизгивая и кося глазом.

- Ну как тебе откажешь,- скорее по привычке брюзжал он, скармливая

псу кусочек за кусочком, - пользуйся уж моей мягкотелостью.

Наконец и с ужином было покончено. На часах было уже 10 часов вечера.

- Опять на ночь брюхо набил,- с запоздалым раскаянием подумал он и стал разбирать постель.

- Ну, вот и дождался, наконец. Уж сегодня-то я не забуду,- бормотал он,

выключая свет и ныряя под одеяло.

- Поехали,- скопировал он Гагарина и стал повторять про себя ключевую

фразу, держа перед глазами нужный образ...

Ему показалось, что отвлекся он только на долю секунды. В голове,

как будто что-то щелкнуло, и он ощутил себя стоящим посреди спальни.

- Сюрпризы,- прошептал он,- и как я здесь оказался. Никогда не был лунатиком.

Со зрением творилось что-то странное. Свет в комнате был выключен, но видел он все, как днем. Даже текст в лежащей на столе раскрытой книге был легко читаем. И тут краем глаза он посмотрел на свою кровать. На кровати лежал он сам. Он заставил себя не впадать в панику.

- Вот, значит как это все происходит. Стало быть я уже в Этом.

Он так и не смог придумать этому всему названия.

- Надо сосредоточиться, - и он стал разглядывать корешки книг на книжных полках, фотографии на стенах. Прощупал руками свое тело от головы до пальцев ног и даже стопы. Тело, как тело. Обычное, теплое. Его тело не чужое. Такие вещи любой человек помнит. Тут не спутаешь. А чувства еще больше обострились. Комната, как будто заиграла красками. Темноты, словно совсем не существовало. Были серебристые сумерки.

- Ну, что поэкспериментирую.

С этими словами он слегка подпрыгнул. Обычно мы так делаем во сне - подпрыгнул и полетел. Тело оторвалось от пола, и он завис под потолком.

- Вот это да! -

Он даже не очень удивился, был готов к любым неожиданностям.

Его переполнял прямо-таки щенячий восторг. С такого ракурса свою квартиру он еще не видел. Как будто смотришь, стоя на высокой стремянке.

- А что если попробовать...-

Он зажмурил глаза и полетел прямо на стену, как в первый раз с той девушкой. Тело словно бы обдуло ветром, и он очутился над двором. Просто висел в воздухе. Теперь это не вызывало такого ужаса, как в прошлый раз. И опять, как и тогда, на него обрушились звуки, запахи, чувства. Казалось - его разум сейчас лопнет, не в силах вместить всего этого. Он заставил себя успокоиться. Эмоции немного утихли, как будто убавили громкость в телевизоре.

- Раз уж я здесь, надо попробовать - на что же я здесь способен.

И он полетел к морю. Сначала медленно и робко, но потом, все убыстряясь и убыстряясь. Вот он уже над морем. Внизу мелькнул порт, корабли на рейде. Теперь он несся в пустоте, и только море было внизу и сияющий купол неба над ним. В ушах свистел ветер, пахло озоном , водорослями, немного рыбою. Душа ликовала, а с неба лились чарующие звуки музыки, вернее Музыки Сфер.

Он остановил полет и завис над морем. Оно тихо шумело под ним и переливалось сотнями оттенков разных красок. Зелень, голубизна, все оттенки серого, какие-то пурпурные и еще многие и многие, которым он не знал названия. Краски играли и переливались, как будто при свете дня. Но вокруг-то была ночь. И луна не была видна за облаками. Потом он стал спускаться ниже, и еще ниже к самой воде. Он завис в каких-то сантиметрах от поверхности. Под ним неспешно катились куда-то волны, совершая свой бесконечный круговорот. Чуть глубже скользили какие-то тени, то исчезая, то вновь появляясь. И при этом все море, как бы, светилось изнутри каким-то прозрачным голубоватым светом. Он потрогал воду рукой. Вода была холодной, но не вызывала озноба, как в обычном мире. Можно было даже искупаться, но он решил не рисковать. Опять набрав высоту, он стал просто парить над водой.

- Наверное, это и называется Чудом, - подумал он. А тело все парило и парило над морем, как в колыбели. Не было ни верха, ни низа. Время остановилось. На душе был вселенский покой. Ничто на свете больше не волновало. Все заботы куда-то отдалились и померкли. Остался он и Море и Небо...

Сколько он так провисел - неизвестно. Счет времени он потерял. Только каким-то седьмым или восьмым чувством понял, что пора возвращаться. Подумал о своей кровати и о своем теле на ней и сразу же очнулся в постели. Его будто забросили назад в тело...

Все так же капала вода на кухне, орали коты где-то под окнами.

И была обычная ночная темнота. "Получилось" подумал он и провалился в сон без сновидений.

-5-

Пробуждение было легким с бодростью в теле и хорошим настроением.

Давно он так хорошо себя не чувствовал. И это было как-то связано с его ночными приключениями. Другого объяснения он не находил. Как будто ему на голову свалилось нежданно огромное богатство, но совсем не какой-нибудь там золотой клад. Что там какое-то золото в сравнении с его находкой. И не находкой даже. Разве можно такое найти или потерять, ведь это был огромный новый мир. И этот мир принадлежал ему. Почему все так, и за что ему такое счастье он не мог придумать. Оставалось расслабиться и, как всегда, плыть по течению.

- Интересно, а почему в этот раз с ним не было той девушки?- он не мог придумать, как ее называть, ту девушку, что вела его за собой в прошлый раз. Вчера он, как-то про нее забыл. А как тут не забудешь с такими-то впечатлениями. Так и свое имя забыть недолго.

- "Проводница" звучит как-то простовато. Пожалуй, пусть будет "Проводник"

Ему понравилось это определение - Проводник. Почти, что Вергилий. Ну, на Вергилия она, конечно не тянула.

- Решено. Пусть будет Проводник.

Он любил давать всему свои имена. Дав чему-нибудь название он, как бы, утверждал свое присутствие в этом ненадежном, на его взгляд, мире.

Руку лизнул холодный Бимкин язык. Пора было вставать. Совсем замечтался. Оделся без суеты - время еще было - и тихо прикрыв за собой дверь квартиры, вальяжно спустился во двор. Запах котов в подъезде сегодня едва угадывался. А во дворе веселилась весна. Все бурлило яркими красками. Бимке, видимо, тоже передалось настроение хозяина, и он как оглашенный носился по двору, пугая кошек и воробьев.

- Ты так до вечера не угомонишься. Домой пошли.-

Он свистом подозвал собаку и поднялся домой...

День прошел, как во сне. Одним мгновением пролетел и канул в прошлое. Остались тусклые пятна обрывочных воспоминаний. До вечера он был не в себе. Невпопад отвечал на вопросы. Куда-то тупо шел, а потом оказывалось, что совсем не туда. Пару раз получил нагоняй от начальства. Наконец рабочий день закончился и, убегая домой, он даже ни с кем не попрощался. Думы постоянно были заняты ночным приключением. Так много было вопросов без ответов. Прежде всего - что же это, в конце концов, с ним происходит? Еще со школы он был убежденным атеистом. Тогда школярам прочно вбивали в головы идеи материализма, что вселенная - это большой механизм и подчинялся законам всемирной механики, что никакой души, а уж тем более загробного мира, не существует. Бога нет, а те бабки, что ходят в церковь позорят нашу лучшую в мире страну победившего социализма. Потом оказалось, что лучшая в мире страна - это Америка и то, что раньше у нас было под запретом - оказывается можно. Более того - это единственно возможная этика. Есть и бог, и душа, и загробный мир. И Сергей увлеченно читал об этом книги. Но поверить до конца так и не смог. В душе все равно сидел маленький червячок сомнения. "И все-таки, что это со мной было? Почему, повторяя какие-то странные слова и держа перед глазами образ, я попадаю в ЭТО?" (Образ и слова надо было назвать покороче - " КЛЮЧ" - название пришло само и улеглось в голове.) " А кто это лежал в моей кровати, когда я вчера ночью стоял посреди комнаты? Да я сам, кто же еще. Значит посреди комнаты находилось мое сознание. Тогда почему я чувствовал свое тело? Мне же как-то удавалось летать, или проходить через стены? Значит, там было не только сознание. Там было и тело. Но, ведь, тело было на кровати. Чертовщина какая-то". И еще - с такой высоты, где он летал, невозможно было так четко видеть каждый кустик, да что кустик - каждую травинку, букашку, чувствовать это изобилие запахов? Однако он все это и видел и чувствовал. Что, наконец, это была за музыка такая, даже приблизительно повторить её в уме он так и не смог? Наверно, это и есть тот самый параллельный мир, о котором стали так много говорить. Вопросы, вопросы и вопросы. Но кое-что проясняется. Однако, как ни крути, а самому не разобраться.

- Как-то надо с моим Проводником связаться. Позвонить, что ли?-

Телефон он записывал где-то на обложке книги. Не потеряется.

Очнулся от мыслей он только в толпе на остановке. Народ шумел, курил, весело переругивался после трудового дня. Пешком идти было очень неудобно. Все время в гору. Никакой дыхалки не хватит. Приходилось иногда ходить и пешком, но по очень большой надобности. Такая надобность случалась обычно зимой в гололед, когда не ходил транспорт. В маршрутку удалось сесть без особых проблем. Ему иногда даже нравилось ввинчиваться в переполненный автобус. Студенческие годы вспоминались. Тогда автобус приходилось брать штурмом, а иногда, под шумок, можно было прижаться к какой-нибудь хорошенькой девушке. Удовольствие было выше среднего. Лишнего, правда, никто себе не позволял, но девушки, явно чувствуя некоторые незапланированные выпуклости, как правило, особо не возмущались. Теперь такого себе не позволишь. Не по возрасту, вроде как. Не то, что бы его не тянуло к женщинам. Нет. Тянуло, да еще и как. Есть, как говорится, порох в нужных местах, но юношеский пыл уже прошел. Он был этому даже рад. Уже не подкатывало к горлу по весне, как раньше. Жить стало немного спокойнее. А женщины у него были. Не был он затворником. К слову признать, что менялись они как-то без сожалений, незаметно, не оставляя в душе ни тепла ни холода. Ну, пришла, ну ушла. Спасибо и до свидания. Потом даже здоровались при встрече. Маршрутка подходила к его остановке. Он и не заметил, как доехал.

И пришло же кому-то в голову построить микрорайон именно в этом месте. Да и ничего удивительного. Строить большие дома в городе практически негде. Или горы или грунтовые воды, которые здесь залегают очень близко от поверхности. Но все равно надо было иметь воображение, чтоб строить именно в этом месте и решительность, что бы всего добиться и продвинуть проект. Дома заложили над морем на самых верхушках гор. Это было в середине 70х. Строили ударными темпами и, года через три там уже обживались новоселы. Вид с этого места был просто волшебным. Половину перспективы занимало море и если стать к нему лицом, спину прикрывали горы до горизонта, как будто слоны своими телами держали небо. Но за эту красоту приходилось платить. Зимой в сезон дождей и сильных ветров жизнь там становилась просто невыносимой. Ветер валил с ног, выдавливал в квартирах окна и забивал дождь, буквально в каждую щелку. Вода потоком лилась внутри квартир. Транспорт туда ходил отвратительно, а, когда выпадал снег, домой можно было добраться только пешком. Вот и шли люди вереницей друг за другом, посылая проклятия тому, кто додумался строить здесь жилье. Благо снег здесь выпадал нечасто. Хорошо, если раза три за зиму, а иногда и реже. Потом понемногу все утряслось. Щели в домах залепили, окна укрепили, а еще позже и металлопластиковые окна поставили. Ну а к ветрам местные жители привычны. Так и стали жить - не тужить. Наш народ везде уживется. Зато летом оттуда открывались живописные виды на море и на горы. Воздух чистейший, просто бери и пей его стаканами. В общем, экологически- чистый район. Местные толстосумы стали хапать там места под коттеджи. Появились магазины, дороги улучшили. Теперь это престижный район, несмотря на пробки и трудности с транспортом.

"Какой-то я сегодня задумчивый", уже подходя к квартире и доставая ключи подумал Сергей ,"чуть ли на ноги сам себе не наступаю. Все к тому и идет. Скоро имя свое забуду", бормотал он с улыбкой.

Бимка жаловался ему из-за двери на свою собачью жизнь, поскуливая и царапая дверь. Наконец он справился с замком и вошел в квартиру. Пес запрыгал вокруг, взлаивая и отчаянно виляя хвостом. Серега, раздевшись, пошел сразу на кухню.

- Тебя сначала покормить. Не дашь, ведь, ничего делать, - бормотал он, насыпая сухой корм в миску.

Хорошо, что вечером ему не нужно было выгуливать собаку. За него это делала соседка тетя Нюра - давняя материна подруга. Раньше они с его матерью брали Бимку и сразу же после обеда устраивались у подъезда на лавочке. Над лавочкой был сделан навес, и сидеть там можно было в любую погоду. Старушки сидели и о чем-то тихо беседовали, а пес развлекался, бегая вокруг и вынюхивая кусты. Теперь матери не стало и тетя Нюра, наверно от одиночества, выходя гулять, брала с собой и Бимку тоже. Он все так же бегал по кустам, а старушка тихо сидела с отсутствующим видом и думала свою бесконечную историю. И цветы у него дома она тоже поливала. У нее был свой ключ и, когда матери не стало, она взяла над Сергеем шефство. Его это очень устраивало. Так много забот она на себя брала. Ругалась, правда, за бардак в квартире, да не очень. Все больше по привычке.

Совсем стемнело

- Скоро новости по телику - подумал Серега - надо бы Проводнику позвонить. Он нашел ее номер, записанный на обложке книги, и позвонил. Длинная череда гудков. На том конце не брали трубку. Он позвонил снова. Те же гудки, как капли уныло капали и капали из телефона.

- Не судьба, стало быть, - он с сожалением повесил трубку, опять послонялся по квартире, не зная, чем себя занять. Посмотрел новости, покурил на балконе. Наконец время подошло к десяти вечера, и можно было ложиться. Он выключил свет и с наслаждением нырнул в уже разобранную постель.

-6-

- Поехали,- сказал он, вызывая в памяти ключ.

Сначала началась какая-то вибрация во всем теле и шум в ушах. Не сказать, что это было неприятно, а просто непривычно. Он легко взлетел над кроватью.

- Каждый раз это по-разному,- удивился он про себя, - в следующий раз надо бы какой-то план для себя составить. Что хочу попробовать сделать. Он решил немного покуролесить. Подпрыгнул и полетел вверх, сквозь бетонные перекрытия. Ощущения были не очень приятными, но терпимыми. В квартире этажом выше смотрели, что-то по телевизору, он полетел дальше - там была темнота. Все уже спали. Потом ему наскучило это занятие, да и стыдно было подглядывать за людьми. Он вылетел через стену на улицу и осмотрелся по сторонам. Город еще не спал. Горел в окнах свет. Люди занимались своими делами. Им были неинтересны его приключения. Ему же были чужды и далеки и они и их проблемы тоже. Ему было хорошо. Как никогда. И не хотелось возвращаться. Туда. В серую никчемную жизнь. В эту рутину и тягомотигу. Он решил подняться вверх и стал набирать высоту. Пространство внизу стало съёживаться. Вот уже город можно увидеть одним взглядом, вот уже это небольшая россыпь огоньков.

- Достаточно,- сказал он себе и завис между небом и землей выше облаков под самыми звездами. В голове была одна мысль - Блаженство.

- Вот бы попасть в такое тихое, спокойное место,- его, как будто подхватило ветром и куда-то понесло, словно сорванный с дерева лист...

Степь. Огромная степная равнина от горизонта до горизонта, заросшая сочной весенней травой. Ветер гонит волны по этому морю травы и цветов. То тут, то там, как огромные грибы разбросаны невысокие курганы. И тишина. Звенящая тишина, как кисея, как завеса. И веет таким вселенским покоем, что кажется, будто само время здесь остановилось, что даже такого понятия, как время в этом мире не существует. Только ветер, как большая птица равнодушно пролетает мимо, слегка задевая волосы теплыми крыльями, да гонит волны по этому бескрайнему морю зеленой травы. И даже пахнет здесь покоем. Странно, казалось бы. Разве может чем-то пахнуть покой? А пахнет он парным молоком, свежескошенной травой, чуть-чуть дымком и свежевыпеченным хлебом. Запах был слабым, но таким отчетливым, что он заозирался по сторонам. Никого. Он медленно пошел, куда глаза глядят без цели и направления. Но, все-таки угадал.

Дымком повеяло сильнее. Зайдя за ближайший, холм он увидел большой камень, а возле камня костерок. У костра сидел, помешивая что-то в котелке, живописный мужичок. На нем была непривычная старинная одежда. Мужичок был похож на дореволюционного крестьянина, каких раньше изображали в учебниках истории. Он явно уже заметил присутствие гостя, но признаков беспокойства не проявлял. Все так же помешивал в котелке свое варево, насмешливо кося глазом.

- Здрав будь, путник ,- сильным приятным голосом сказал он - не побрезгуй, раздели со мной трапезу.- Сергей неожиданно для себя захотел есть.

- Вот это сюрприз. Не ожидал встретить здесь живого человека. Спасибо за угощение. Я с удовольствием.-

Он подошел к костру, присел на корточки и стал разглядывать мужичка. Похоже, он был его ровесником. Одинакового с Сергеем роста. Даже внешне они были чем-то похожи.

С проседью волосы, подстриженные по-старинному - под горшок - вспомнил Серега. Небольшая ухоженная бородка с усами. Он белозубо улыбался, разглядывая Сергея. Похоже, они друг другу понравились. Мужичок достал плоскую лепешку, разрезал ее пополам устрашающего вида ножом, взял из котомки ложку и протянул вместе с лепешкой Сергею.

- Отведай моей каши путник, - сказал он, подвигая к Сереге котелок. Сергей взял ложку, зачерпнул из котелка и выложил кашу на лепешку.

" Как удобно"- подумал он.- "Не надо за собой лишнюю посуду таскать."

Каша была непривычного вкуса, но неожиданно приятна. Непонятно из чего. То ли зерно, то ли рис. Спрашивать не хотелось и Сергей начал с аппетитом есть.

- Вижу, жизнь у тебя несладкая, - задумчиво промолвил мужичек, - поведай-ка ты мне свою историю, а я послушаю, - бесцеремонно скорее потребовал, чем спросил он. Сергей поначалу хотел возмутиться и уже открыл рот, что бы сказать какую-нибудь колкость - возникла неловкая пауза - но потом, подумав, он неожиданно для себя вдруг начал рассказывать. Сначала путано и сбивчиво, потом все легче и легче, потом рассказ полился ручейком. Он все рассказывал и рассказывал, а мужичок слушал и сочувственно кивал головой. Удивительно, но рассказ занял не так уж много времени. Сергей закончил и, молча сидел, раскаиваясь в своей откровенности и в то же время чувствуя огромное облегчение. Как будто он снял со своих плеч тяжелый, но уже ставший таким привычным груз. В голове была пустота. Мыслей никаких не было.

- Да, паря, не легко тебе живется, - сказал мужичок, - вот, что я тебе скажу: ты не суетись, не мыкайся туда-сюда, неприкаянно. Ты подожди. Скоро в твоей жизни наступят перемены к доброму. Да они уже происходят. Надо, чтобы ты это заметил. Ну, подумай, разве ты смог бы здесь очутиться, если бы жизнь не переменилась?

И так спокойно и убедительно звучал его голос, столько силы было во взгляде его серых глаз, что Сергей ему поверил. Поверил и окончательно успокоился.

- Вот и ладно,- улыбнулся мужичок.

- А что это за место такое? - спросил Серега.

- Как это "Что за место?" - удивился мужичок - СТЕПЬ!!! - сказал он с любовью и уважением. И этим было все сказано. Задавать вопросы больше не захотелось.

- Ну, мне пора, - сказал мужичок, собирая скарб в небольшую котомку - Да и тебе пора.

- Увидимся еще? - с сожалением спросил Сергей.

- Непременно,- ответил собеседник, - ведь я - это ты сам. Не удивляйся. Подумай и все поймешь.

Он кивнул на прощание, повернулся и стал уходить, не оглядываясь. Сергей хотел его окликнуть, еще о чем-то спросить, да так и не окликнул. Тут его куда-то потянуло, мир заколебался, и он понял, что возвращается.

Темнота и тишина. Капает вода из крана на кухне. Он в своей постели,

А за окнами шумит и шепчет весенний дождик. Тепло и уютно. Покой на душе. Он повернулся на другой бок и уснул исцеляющим сном до утра.

-7-

Пробуждение было постепенным. Сначала появились звуки улицы.

Шум дождя и проезжающих машин за окном. Потом он увидел свет сквозь

прикрытые веки, и вот он уже осознал что он и где он. Бимка, поняв, что он не спит уже тихо поскуливал у входной двери. Сергей не спеша оделся, попил воды в кухне, взял сигареты и вышел во двор.

Дождь. Теплый весенний дождь. Он тихо шептался с листьями, неся с собой забытые запахи скорого лета. Апрель кончался, смывая память о зиме чистой и свежей водой этого последнего дождя. "Завтра уже май. Как время летит". с некоторым сожалением подумал Сергей. "Май - уже, считай, лето. Жары еще нет. Тепло и комфортно" Он стоял и курил под козырьком возле подъезда. Бимка, сделав свои дела, сидел рядом с ним. Он не любил дождь и старался лишний раз не мочить свою шубу. Сергей докурил, щелчком забросил окурок в урну и поднялся домой.

Отчаянно не хотелось на работу. Стоя в толпе на остановке Сергей

мечтал о летнем отпуске. Как получит сразу целую кучу отпускных и

поедет к дочке в Питер. Светка только что выскочила замуж за однокурсника. Повторила судьбу родителей. " Могла бы сначала институт закончить", привычно нудил про себя Сергей. Муж, правда, попался хороший. Сергею он понравился своей неторопливостью. Он не спеша говорил, не спеша двигался, но везде успевал. "Хоть кому-то повезло в семейной жизни", с теплотой подумал он. С дочкой у него были теплые, доверительные отношения. Она даже иногда делилась с ним своими проблемами, и Серега гордился этим. Молодежь очень редко откровенничала со своими родителями. Да и с бывшей женой Серега, как-то умудрился не рассобачиться окончательно. Ну, был конфликт, ну разошлись. Не судьба, стало быть. Наташка через пару лет опять вышла замуж, но Серегу это совсем не задело. Второй муж был человеком тихим и неконфликтным к падчерице относился с пониманием, да и она его если и не любила, то уж уважала точно. Серега не ревновал. Он сразу же наладил хорошие отношения, справедливо решив, что Светке это пойдет только не пользу. Алименты Серега никогда не зажимал, Светку каждый год брал к себе на море. За это бывшая жена его уважала.

Очнулся от воспоминаний он уже на работе. День тянулся, как резиновый, работы

сегодня было не много. Серега несколько раз пил чай, подолгу сидел в курилке, а день все не кончался. Наконец все потянулись в раздевалку. "Кончилась рутина. Слава Богу", переодеваясь в чистое радостно думал он.

Дома он опять позвонил Проводнику. Трубку опять никто не снял. " Жаль" подумал

Серега. Вопросов накопилось много. Однако пора было поднапрячь и свои мозги.

- Итак, что же мы имеем?- Бормотал он себе под нос. - А имеем мы не пойми что.

Как все это определить? Ну, во-первых: что происходит со мной? Как я разделяюсь со своим телом. Ведь это свое тело я видел лежащим на кровати, когда стоял посреди своей

комнаты. Это что, моя душа совершает все эти перемещения? Значит правы, все-таки попы? Тогда где же ад или рай? Ни праведников, ни грешников я здесь не встретил. И наконец, что это было за место такое " СТЕПЬ " в котором я вчера был? - Сергея обдала волна теплых воспоминаний - А что за мужичка я там встретил? Сказал, что он - это и есть я сам. Странно. Как это понимать? Пообещал, что я сам все пойму. Однако, сколько не думаю, ни морщу ум, ничего придумать не могу. Или еще недостаточно информации?-

Он решил еще подождать. Тем более иного выхода все равно не было. Проводник

не отвечала на звонки, а больше спросить было не у кого.

К десяти кровать уже была разобрана. Потирая от нетерпения руки, он выключил свет и нырнул под одеяло. Напрягаться особо не пришлось. Образ уже стоял перед глазами, а в голове вертелась ключевая фраза. Ключ сработал. Вперед.

Сегодня он опять вышел из тела с каким-то щелчком. Сознание, как будто на долю секунды выключили, и он посреди комнаты. Какое приключение придумать на сегодня

он не особо колебался. В объявлении говорилось что-то о животных. Сергей сосредоточился, и сразу же его куда-то потащило.

Он почувствовал себя в новом теле. Сначала, как удар грома хлынули запахи.

Это был огромнейший непередаваемый букет. Даже не запахи, а вкусо-запахи, слухо-запахи, цвето-запахи. Мир воспринимался непривычно - в основном через запахи. Ему пришлось некоторое время постоять, привалившись к дереву, прежде, чем этот шквал немного улегся и в голове слегка прояснилось. Он осознал себя молодым медведем четырехлеткой. Озираясь, он стоял на лесной тропинке, а вокруг на километры и километры простирался лес. Лес и горы. Зрение, как будто стало хуже, перспектива изменилась. "Это от того, что я стою не на двух ногах", понял он.Окружающий мир виделся немного расплывчатым. Но это совсем не мешало. Он видел носом. Вернее носом - глазами, носом - ушами, осязал носом. Мировосприятие было настолько необычным, что он опять едва не впал в прострацию. Новые ощущения просто хлестали по нервам. Он подвигал своим новым телом. Тело слушалось беспрекословно. Оно жаждало действия. Хотелось бежать, хотелось есть, хотелось самку. Чесалась шкура, немилосердно искусанная блохами, саднил бок, ушибленный при падении с дерева, немного хотелось пить. И все это на фоне неистового потока информации: - Здесь только что прошла косуля. Её след четко отпечатался поперек тропы, а там немного дальше улавливался запах диких пчел, чьё дупло он вчера так неудачно пытался разорить. На деревьях было много птиц, но достать яйца не стоит и пытаться. Ветки слишком тонкие. Сейчас он спустится к ручью и вдоволь поест улиток и червяков. В животе сладко заурчало. Он свернул с тропы и стал спускаться

по косогору. Склон был крутоват, и ему пришлось в некоторых местах съезжать на заду. У ручья было сыро и прохладно. Пахло водой, немного рыбой, а чуть дальше просто оглушало запахом дикого кабана. И это позавчерашний след. Он чихнул и мотнул головой.

" Ну и смердят же эти свиньи. Лучше с ними не встречаться. Опасный зверь. Хотя поросеночка можно было бы и задрать при случае".

Мясо он любил. Особенно слегка подтухшее и, убив кого-нибудь, обычно заваливал тушку сучьями, а ел дня через три, когда протухнет. Он начал методично переворачивать камни возле ручья. Почти под каждым был или червяк или слизень, и он с удовольствием слизывал их языком. Не брезговал он и молодыми побегами травки, срывая их губами. Немного поев, он пошел вверх по ручью и совсем скоро набрел на дикую грушу. Урожай груш в этом году был отменный, и вся поляна вокруг была засыпана спелыми, вкусными плодами. Груши он тоже любил и с удовольствие зачавкал, поедая слегка терпкие плоды, и не забывая осматривать лес вокруг. Дул легкий ветерок, принося поток запахов. Уши ловили каждый звук. Восприятие было настолько тонким, что он чуял буквально каждого муравья, каждую мошку. Врагов не было, но он все равно держал под контролем зону своей безопасности - пространство метров 300 вокруг себя. Съев груши, он пошел дальше. Ущелье, где протекал ручей, немного расширилось, и он вышел на небольшую поляну. Здесь можно было поискать улиток. На сочной траве их было в изобилии. Найдя улитку, он сначала давил её скорлупу о какой-нибудь камень, потом аккуратно очищал от осколков нежное мясо и только потом ел. Так его учила его мать - старая медведица. Поначалу - от нетерпения - он разгрызал скорлупу зубами, но она была острая и сильно ранила во рту. Пришлось вникать в науку. Но дело было не хитрое, и он скоро научился. Улитки быстро утоляли голод и скоро, наевшись, он задремал под лучами нежаркого вечернего солнышка. Сознание стало уплывать и меркнуть и он, как-то рывком ощутил себя в своей постели.

Сердце бешено колотилось где-то в горле. От возбуждения хотелось соскочить с кровати и побегать по квартире. Часы показывали час ночи. Удивительно. По ощущениям прошло, как минимум часов восемь. Он встал, включил на кухне свет, попил воды. Потом вернулся в спальню, посмотрел на ночное море и только потом, немного успокоившись, опять лег

в постель. Впечатления просто переполняли.

- Уснуть вряд ли удастся,- подумал Серега,- а если я попробую еще что-нибудь?-

И он опять сосредоточился на ключе. Да. Это был именно ключ - эта условная фраза и образ. Такое название подходило, как нельзя лучше.

Никакого щелчка он не ощутил. Просто, как бы, очнулся посреди своей комнаты. Он опять сосредоточился, уже на своем желании. Он захотел вообще необычного. " А что, если попробовать стать чем-то неодушевленном. Да, хотя бы самолетом или танком". Сознание слегка помутилось и...

И он почувствовал мощь во всем своем огромном стальном теле. Тихо рокотали турбины в силовой установке, посылая в него огонь жизни. Энергия бурлила и переливалась из агрегата в агрегат. Его гусеницы легко катились по лесной дороге. Слегка колебались опорные катки на небольших бугорках. Ствол пушки смотрел четко вперед, удерживаемый стабилизаторами. МОЩЬ И СИЛА!!! СИЛА И МОЩЬ!!! Казалось, ничто не могло остановить его напор, его стремление побеждать, уничтожать, зарывать в землю. Он был воплощением войны, и все живое, трепеща, стремилось, как можно быстрее исчезнуть с его пути, скрыться от его зорких глаз. Дорога словно одалиска, стелила свое покорное тело под его широкие гусеницы. Ствол пушки слегка порыскивал из стороны в сторону, выискивая того, с кем он мог бы померяться силами. Боезапас был полон, и он был готов в любую секунду разразиться шквалом огня и смерти. Выехав на опушку леса, он остановился и поводил туда-суда стволом пушки. Соперник был где-то рядом. Он его чувствовал, и это заставляло его слегка порыкивать мотором от предвкушения схватки. Сегодня он обязательно сокрушит его - своего Врага. Он ощупывал пространство своей оптикой, обшаривал эфир во всех диапазонах. Наконец впереди по курсу в километре от того места, где он затаился, мелькнул и тут же погас лучик лазерного прицела. "Неплохая позиция", с уважением к противнику подумал он. "Затаиться за бугорком и влепить мне кумулятивным прямо в левый борт. Осторожность спасла меня", подумал он с гордостью. Он прикинул позицию и заметил небольшой овражек, отходящий от дороги влево. По нему можно было незаметно выйти противнику в тыл. Посмеиваясь про себя, он тихо повернул свое массивное тело и сполз в овраг. Овраг был совсем небольшим и едва скрывал его от видимости врага. " По высоте три и по ширине четыре метра" - подсказал бортовой компьютер. "Тут особо не развернешься. Не угодить бы самому в ловушку как..." Додумать он не успел. Овраг сделал крутой поворот и расширился. Ему пришлось резко завернуть вправо, а там уже стоял ВРАГ с наведенной на цель пушкой. Позиция для стрельбы была идеальной. Довернуть башню для ответного выстрела он уже не успевал. Отчаянно взревев турбинами, он с яростью обреченного рванулся на врага. Вспышка, звук выстрела и удар в грудь слились в единое целое. Снаряд попал точно под погон башни. "Как же я не смог разгадать такого простого капкана"- меркнущим сознанием подумал он. А потом рванул боезапас, и все погрузилось во тьму...

Очнувшись в своей кровати, он еще долго не мог прийти в себя. Понять, кто он и где находится он смог лишь много времени спустя. Сознание было мутным. "Последняя прогулка была лишней" - с этой мыслью он и провалился в омут сна без сновидений...

А на следующую ночь Она, все-таки, к нему пришла...

-8-

Утро началось с чувства чего-то прекрасного и необычного, что должно было с ним сегодня случиться. Сначала он, как обычно выгулял Бима. Было свежо и ясно. Погода обещала быть солнечной. С моря дул теплый ветерок. Скоро лето. Вода в море уже терпимая, и можно будет сходить искупаться. Было замечательное настроение. Вспоминались ночные приключения, и грудь просто переполняло от чувства необычности. Жизнь была радостной и звонкой. Казалось - повернись резко, и все вокруг зазвенит тоненьким хрустальным звоном. Пес чувствовал его мысли и тоже, наверное, был переполнен похожими чувствами. Не бегал и не скакал вокруг, как в другие дни. Голову держал слегка приподнятой и важно вышагивал вслед за Сергеем. С большим достоинством сделал свои дела и степенно подошел к Сереге. Ждал, когда докурит.

Прошел день изумительно. На ура. Все у него ладилось. Прохожие

ему улыбались, и он улыбался им в ответ. На работе, наконец, удалось закончить ремонт, который висел над ним чуть ли не месяц. Начальство было благосклонно. Все клеилось и горело в руках. В курилке он шутил и балагурил, и все смеялись над его удачными шутками. Рабочий день пролетел в один момент, даже в автобус ему удалось войти почти без давки и ехать сидя. Дома Бимка терпеливо ждал за дверью, пока он войдет, степенно проводил Серегу на кухню и даже не прыгал вокруг, ожидая еды. По телевизору шел его любимый фильм. Когда он закончился, уже можно было ложиться спать. Было десять вечера.

Ритуал выхода был отработан им уже чуть ли не до автоматизма. Он разделся, лег и почти машинально вывел в сознании ключ. Выход получился плавным. Он, как воздушный шарик слегка поднялся над телом и завис в воздухе. Вид спящего тела уже не шокировал, как раньше, хотя и вызывал немного неприятные мысли. Сергей начал осматриваться и сразу даже не увидел, а почувствовал ее присутствие.

- Хорошо, я смотрю, освоился.- Он уже успел отвыкнуть от ее голоса

- Ну, и как успехи? Где побывать успел? Надеюсь, в неприятности не влип?-

Вопросы были риторические и совсем не требовали ответов.

Он смотрел на нее, слегка обалдев. Оказывается, он по ней скучал, а не просто хотел обо всем расспросить. Почему-то это его не слишком удивило. Теперь он ее откровенно рассматривал. Среднего роста, немного пухленькая шатенка лет сорока. Глаза серые, слегка раскосые. Лицо немного овальное, ничем не примечательное, но Сереге понравилось. Одета в серебристый обтягивающий костюм. Движения порывистые. Он остался доволен. Она стояла к нему полубоком и ей, явно, нравился произведенный на Сергея эффект. Она просто кокетничала.

- Ну, что? Готов к приключениям?-

Она взяла его за руку и, как в первый раз потащила за собой. Легкое касание-дуновение, и они уже снаружи дома. Висят над его двором.

- Полетели к морю-

Она потащила его дальше. Он не возражал. Ему было приятно так с ней лететь. Хоть к морю, хоть на край света. Они просто отдались неспешному, плавному полету, обдуваемые теплым ветром.

- Пора, однако, тебе все объяснить-

От неожиданности он вздрогнул, и чары рассеялись.

-Ты, наверное, хочешь меня о многом спросить. Не торопись, сформулируй вопросы.

Он попытался сосредоточиться, но вопросы толкались в голове и лезли на язык, мешая друг другу. Она улыбнулась, видя его растерянность, и начала сама:

- Давай издалека начнем. Вот такой простой вопрос: "Ты кто?" Ну не надо мне свою фамилию называть. Я другое имею ввиду. Ты - это Кто и Что? Ты - это тело? Набор мяса, костей, сухожилий, чуть-чуть мозгов и масса амбиций? А кто же тогда сидит внутри и всем этим управляет? Кто думает, чувствует, любит, принимает решения? Мозги? Но твои мозги остались дома в твоей кровати. Ты же сам это видел и пугался и удивлялся. И еще парадокс - попробуй-ка взять себя за нос. -

Он машинально дотронулся до кончика носа. Нос был немного прохладным, а пальцы шершавые. Это его слегка удивило. Он еще не привык к таким вещам и помнил то, оставленное дома на кровати тело. Она посмотрела на его потерянное лицо и ободряюще улыбнулась.

- Ничего, привыкнешь. Тебе еще много узнать предстоит. Так вот - то, что осталось на кровати - это физическое тело. Так это принято называть. Оно сейчас спит, и сознания в нем нет. Соответственно твое сознание сейчас в другом теле. Его - это тело - называют астральным телом. Заумно, правда? Сразу и не запомнишь. Я свое тело астральное звездочкой зову. Так запомнить проще. Вообще, в этих телах и терминах конь ногу сломит. Есть еще Ментальное, эфирное, кармическое и еще Бог знает, какие - без ста грамм не разберешься. Короче всего их семь и они вставлены друг в друга, как матрешки. В обычном состоянии мы чувствуем и осознаем только одно - физическое.

Он опять вспомнил себя на кровати, и ему стало немного печально. Вот лежит он там одинокий и никому ненужный. Даже самому себе.

- Не парься,- она чутко поняла его грусть - Пока оно, то твое тело, не уснет нечего и думать ни о каких полетах. Ты не жалей его. Ничего с ним не произойдет. При малейшей опасности ты окажешься в своей кровати. Тебя буквально швырнет назад в твое физическое тело.

Ему как-то сразу стало спокойнее. Неизвестность многих дней отступила, и он понял, что помимо удовольствия и восторгов постоянно испытывал неосознанный страх.

И вот этот страх внезапно его отпустил. Было тепло и радостно. Они висели над морем. Снизу поднимался запах йода и водорослей, а сверху на них смотрели, весело подмигивая, мириады звезд. И было еще что-то, чего он раньше никогда не чувствовал.

Он ощущал её тепло, её сочувствие и внимание, но ощущал не мозгами, как в обычной жизни, а всем телом, чем-то внутри себя, душой. Как будто купался в этих ощущениях. Он слышал каждый оттенок , каждое движение ее чувств. Даже не видя ее он мог сказать где она, что делает и какое у нее настроение. Состояние было настолько новым, даже для той обстановки, в которой он сейчас находился, что он едва не задохнулся. "Неужели и она его так чувствует"? - Подумал он, и ему сразу же пришел ответ от нее. От восторга он схватил ее за руку и потащил вверх, к звездам. Все выше и выше и выше за пределы атмосферы, пока в ушах не перестал свистеть воздух. Тогда они полетели параллельно земле, хохоча и все увеличивая скорость, потом резко пошли вниз, пронеслись над каким-то огромным лесом, свернули над лесостепью, где на зеленой траве то тут, то там попадались небольшие группки деревьев. Пахло росой, цветами и свежескошенной травой.

- Сумасшедший!- хохотала она - дослушай, хотя бы до конца. Я же тебе еще далеко не все рассказала. -

Они уселись на траву, и он с трудом успокоился. Но мысли были четкими. Он очень ясно себя осознавал.

- Так вот, о теле. Это наше эфирное тело имеет совсем другие свойства и возможности. Да ты и сам в этом уже убедился. Ну скажи - разве можно проходить сквозь стены или летать? А бывать в космосе, откуда мы сейчас с тобой спустились? Ты еще в океан не нырял. Потом попробуешь.

- Все же я не пойму где мы находимся сейчас? Мир, вроде бы тот же, да не совсем.

и свет здесь немного не такой и природа, да и люди здесь совсем необычные.

Он вспомнил мужичка, встреченного в степи, и на душе потеплело.

- Встретил я тут одного... Так он сказал, что он - это и есть я сам. Сам, говорит пойму со временем. Я сколько не думал - ничего придумать не смог.-

- Это правда, - она понимающе покивала,- со временем поймешь. Не напрягайся, а то мозги закипят. А насчет того, что здесь все выглядит немного не так - это ты верно подметил. Все потому, что здесь твои органы чувств не такие, как там. В физическом мире.

Вообще -то, мир один, только видится он по-разному из физического и астрального тела. Здесь диапазон восприятия намного шире, и ты можешь видеть даже в ультрафиолете. Или слышать ультразвук. А можешь и отключить эту способность при желании. Просто тебе это еще непривычно. Это может сильно раздражать.

- А еще какие у нас возможности? - Серегу распирало любопытство, - куда еще можно попасть? Мне показалось, что здесь можно общаться без слов.

- Общаться можно, но это не та телепатия, что в книгах описывают. Здесь ты улавливаешь не слова, а намерения. Как бы движения души. Тебе же не придет в голову сказать самому себе: " Вот сейчас я подниму руку и почешу свое ухо" - Нет. Ухо зачесалось, и у тебя возникает желание - намерение его почесать. Рука поднимается и чешет. Так вот - это намерение мы и слышим. Это что-то вроде движения души.-

Он почувствовал ее улыбку и его опять переполнил какой-то щенячий восторг. Снова хотелось куда-то мчаться, громко хохотать и выделывать всякие коленца. Он опять попытался схватить ее за руку, но ее уже не было рядом. Она неслась, где-то впереди, громко смеясь. Он принял игру, и они еще долго носились по поляне, то убегая, то догоняя друг друга. Наконец, она опять присела на траву. Он сначала повисел в воздухе рядом с ней, потом тоже присел.

- Что еще тебя интересует? -

Он задумался. Вопросы просто переполняли, и он опять не знал с чего начать. Она опять почувствовала его нерешительность:

- Не торопись. У нас впереди целая вечность.-

- Целая вечность,- он растерялся, - как это "Целая вечность" ?

- Ты еще не понял? - От ее удивления он почувствовал себя ослом. - Твое физическое тело когда-то умрет. Но, ведь, физическое тело - это не совсем ты. Вернее это не весь ты. Это, как волосы или ногти - старые отмирают, а на их месте вырастают новые. Ну, понял теперь?-

Наконец-то до него что-то стало доходить. Он и верил, и немного сомневался. Это открытие меняло все его представления о мире, открывало бесконечные перспективы.

- Так выходит, что мы..? - Он так и не решился высказать это в слух.

- Да. Бессмертны. Согласись, в глубине души ты это знал всегда. Прислушайся к себе. Поверь себе.

Её убежденность передалась ему и он, наконец, поверил. Поверил окончательно и бесповоротно. И эта вера его просто оглушила. Он, как будто, стал обладателем чего-то огромного, чистого и светлого, и в то же время навалилась большая ответственность за это светлое и за все, происходящее с ним. Теперь он был в ответе не только за себя.

Она сидела рядом и не мешала ему думать. Только едва ощутимое тепло приходило от нее к нему и поддерживало. Не давало утонуть в этом потоке новой информации. Понемногу растерянность прошла, и он задал очередной вопрос:

- А почему именно я? Я какой-то особенный? Сверхчеловек, что ли?-

Она просто зашлась от хохота и долго не могла остановиться. Ему даже стало чуточку обидно. Но она, внезапно, посерьёзнела.

- Умерь свою гордыню. Она не одно хорошее дело загубила. Просто время пришло. Не только для тебя. Для всех. Для всех людей - я имею ввиду. Эволюция, ведь, еще далеко не окончена. И происходит она не по линейным законам, не по прямой, а немного скачками, поворотами, возвратами назад. Да, и подтолкнуть ее иногда бывает нелишне. Вот, как с тобой, например.

- В каком смысле со мной? - он даже растерялся.

- Да в таком, что сам бы ты сюда мог и не выйти. Тебя будить пришлось. Вернее не тебя, а твои новые способности. Самому сюда очень трудно выходить. Поэтому и приходится всякие способы придумывать. С кем-то просто поговорить. А кто-то в это и не поверит в нормальном состоянии. С тобой вот газета помогла.

- А как определить, что у человека есть эта способность?

- Ну, это ты точно скоро сам узнаешь. Да ты уже знаешь. Просто еще не осознал этого. Внезапно она встрепенулась:

- Нам пора, однако. Завтра еще увидимся.

Он и сам уже это почувствовал. Его, как будто куда-то звало. Он не стал сопротивляться. Его мягко куда-то понесло, словно потоком большой, широкой реки, и он очнулся уже в своей постели. В доме были привычные звуки и запахи. В окно светила реклама из соседнего супермаркета. Привычно капала вода из крана на кухне. На душе был мир и покой. Он мягко вплыл в спокойный, исцеляющий сон...

-9-

Его разбудило яркое солнце. Он, было, дернулся, но потом вспомнил - суббота, и расслаблено откинулся на подушку. Во всем теле приятная истома. На работу не идти. Гуляй - не хочу. Душу грели приятные воспоминания. Но внезапно его словно озарило, и он чуть не вскочил с кровати:

"Какой же я, все-таки, болван", с досадой на себя подумал Сергей, "я, ведь, так и не узнал, как ее зовут". Ему стало жарко от стыда за свою рассеянность.

"Надо обязательно извиниться", решил он и внезапно успокоился. В своем углу возился и сопел Бимка. Сергей внезапно понял, что тоже слышит его намерения. Это было, как с той девушкой - его проводником в его ночном путешествии. Ну, не совсем так. Немного по-другому, но он его чувствовал. Он знал, чего сейчас, в данную минуту, хочет Бимка. Ему хотелось есть, гулять и немного давил мочевой пузырь. В общем-то, и догадаться об этом было совсем не трудно, но что бы вот так чувствовать - это было новым, необычным и немного пугало. Он попробовал мысленно, как бы прикоснуться к собаке. Пес заскулил, поджал хвост и стал пятиться в угол. Он ничего не понял и от этого испугался. Серега представил, как он гладит Бима по голове. Тот сразу же успокоился, а потом, поняв, что ему ничто не угрожает, смущенно завилял хвостом. Он, как-то осознал своим - собачим умом, что это был зов хозяина, хотя и необычный зов. "Умница ты мой" С теплотой подумал Серега. Бимка, поняв, что его хвалят, запрыгал и завилял хвостом. Он уже принял этот вид общения. "Вот кому ничего не надо объяснять". Серега опять мысленно погладил пса. Бим тут же успокоился. "А что, если по-другому попробовать"? Он послал псу команду - Сидеть. Бимка непонимающе заозирался и забил хвостом. " Не так надо", поправил он сам себя и стал представлять себе образ сидящей собаки, при этом мысленно поглаживая пса по голове. Не сразу, но Бимка понял, что от него хотят, и шлепнулся на свой зад там же, где стоял. Сергея даже пот прошиб от необычности только что сделанного им. " Ну, дела. Молчать надо об этом. И не поверит никто, а если поверят, то разнесут по всему городу. Потом все будут пальцами показывать. Надо было еще поэкспериментировать. Не сейчас, однако. Сначала, что-то съесть и пойти во двор. Там, даже если и увидят, все равно никто ничего не поймет".

Они наскоро поели, и одеваясь на ходу Серега выскочил во двор. Бимка, буквально наступал ему на пятки. Серегино нетерпение передалось и собаке. Во дворе никого не было. Все пользовались случаем отоспаться в выходной. "Вот и ладненько. Никто приставать с расспросами о жизни не будет". Сергей опять попробовал мысленные команды. В этот раз дело пошло намного быстрей. Бим легко выполнял стандартный набор: "Сидеть", "Лежать", "Рядом". Заливисто лаял по команде "Голос" К таким играм он привык с детства. Надо было попробовать что-нибудь посложнее. Серега закрыл глаза и представил Бимку, бегущего за угол дома и сразу же возвращающегося назад. Пес сначала нерешительно затоптался, а потом, поняв, рванул за дом и тут же прибежал назад к Сергею. "Ну ты, парень, молодец". Он мысленно потрепал Бима по холке. Псу нравилась эта новая игра, новое общение и он преданно смотрел в глаза хозяина, от избытка чувств повизгивая и колотя хвостом. "Да мы, брат, с тобой настоящее открытие сделали. Надо будет ЕЙ похвастаться", с гордостью подумал Серега. Потом был бег вокруг Сергея, прыгание через кусты, просто прыжки на месте. Пес схватывал все буквально на лету. Сергей и не заметил, как прошло два часа. Однако, он порядком устал. Да и Бим уже тяжело дышал, вывалив на сторону свой язык-лопату. Зверски хотелось есть, и они пошли домой. Дома он щедро отрезал псу изрядный кусок вареного мяса. Биму это очень понравилось. Он вообще сегодня чувствовал себя баловнем судьбы. Наверное, ни одна собака не могла похвастать таким пониманием, таким близким контактом со своим хозяином. Да и какой другой хозяин мог иметь такую собаку? Сереге вдруг захотелось просто так, бесцельно побродить по городу. Он оделся и уже у дверей, неожиданно для самого себя, решил взять с собой и Бима. Пес был послушным, и раньше Сергей уже брал его с собой в город. Бимка спокойно переносил и езду в автобусе, и большое скопление народа. Они спустились на остановку. Народу было мало- молодая пара, да женщина его лет. Он почти не удивился, когда понял, что может чувствовать всех этих людей одновременно. Женщина куда-то спешила и была чем-то сильно рассержена, а молодые тянулись друг к другу. Видимо, поженились совсем недавно. Автобус подъехал и, заходя последним, Сергей знал, кто из попутчиков на какое место сядет. Это уже не удивляло. Сам он сел на заднее сидение возле окна, что бы пес никому не мешал, и стал смотреть в окно. " И что теперь я буду со всем этим делать"? Думал он, покачиваясь в такт автобусу. Когда-то он мечтал обладать каким-нибудь даром, что бы отличаться от других. Что бы его уважали и немного побаивались. Чтоб его мнение имело большой вес. И вот сбылось. Он получил этот дар, но большой радости от этого не испытывал. Дар был тяжелым, ко многому обязывал и как-то даже пригибал к земле, словно груз. И в то же время было страшно интересно и он, чего греха таить, гордился собой.

Он незаметно для себя отвлекся и вдруг сделал еще одно открытие. Оказывается, он мог и не слышать ничьих желаний-намерений. Все зависело от него. Как выключатель внутри. Хочу - слушаю, хочу - выключу. "Ну, это другое дело. А то свихнешься от этого постоянного фона". С облегчением вздохнул он про себя. За этими мыслями они незаметно спустились в центр.

Центр города - это, в основном центральная аллея. Платановая. Гордость жителей и администрации. Скатываясь с гор, она переходит в набережную. Ну, а та распахивается прямо в порт. На набережной стандартный набор для развлечений - кафэшки, детские аттракционы, несколько фонтанов, скамейки для пенсионеров. Еще в сезон вдоль моря вырастает бамбуковый лес. Рыбаки ловят чуларку. Это рыба такая. Разновидность кефали. Ее ловят и здесь же продают. Вот только вкус у нее на большого любителя. Заходя в порт, она пропитывается запахами нефти и бензина. Никакими мерами этот привкус не изгоняется. И все равно ее ловят и продают, и покупают. И даже есть, как-то ухитряются. Неубиваемый мы, все-таки, народ.

Давно Сергей, вот так вот, просто, не гулял по городу. Они пошли по аллее к набережной. Народа в центре было немного, несмотря на выходной и теплую, солнечную погоду. Видимо еще не проснулись. Море сегодня было по-весеннему красиво и приветливо.

Переливаясь от зелено-голубого до голубого и синего, оно плавно переходило в небо на горизонте. Море никогда не бывает одинаковым и вчерашнее оно непохоже на сегодняшнее

или позавчерашнее. Оно всегда бывает разным. То серовато стальным с солнечной дорожкой - на закате, то синим поздним утром, или немного зеленоватым днем. Небо над ним может быть то нежно голубым, то почти синим, иногда розовым на рассвете, а иногда - к сильному ветру - багряным, или оранжевым на закате. Оно может быть сердитым и бушующим с низкими черными тучами, или задумчивым в туманной дымке. Может ласково урчать или сердито грохотать, рассказывая бесконечные истории бытия, нежно, по- матерински обнимать теплым ветром или бить наотмашь зимним Норд-остом. А ночью при свете луны оно загадочно переливается, отражая далекие зарницы, и кажется, что из того далекого далека, из-за горизонта кто-то подсвечивает фонариком, посылая далекий привет.

Сергей любил море и никогда не уставал им любоваться. Он мог просто смотреть на него и ни о чем не думать. Мог часами стоять на берегу и дышать этим непередаваемо вкусным воздухом. Бимке, однако, такое гуляние было не совсем по вкусу. Он стал поскуливать и натягивать поводок.

- Все, все. Уже идем.

Серега успокаивающе погладил пса и решил сходить на базар. Может быть что-то купить, а в основном просто походить среди людей, поглазеть по сторонам. Он и сам толком не знал, чем будет заниматься.

Базарчик был маленьким, чистеньким и удобно расположился в самом центре города. Торговали, в основном едой, правда, не по самым низким ценам, но уж очень удобно он был расположен, а ходить до дальнего рынка было лень. Далековато.

В обычный день на этого парня Серега не обратил бы внимания. Тот шел неспешно вдоль рядов чуть позади богато одетой дамы, и, казалось, не обращал на нее никакого внимания. Так, однако, только казалось. Серега очень явственно уловил его намерение стырить что-то у этой самой дамы. Еще ощущался небольшой страх пополам с азартом.

Интересный букет ощущений. Сергей не испытывал такого ни разу. Он пронаблюдал за парнем и, когда тот уже готов был действовать, в несколько шагов нагнал его и, отклонившись чуть влево, как бы нечаянно толкнул его боком. Парень взмахнул руками, восстанавливая равновесие, и повернулся к Сергею. Обдала липкая волна досады и раздражения.

- Извини, парень. Что-то занесло на повороте. - Серега сделал виноватое лицо.

- Дома бы сидел, папаша. - Пробасил парень неожиданно приятным баритоном.

Удивительно, но никакой злобы Сергей от него не чувствовал. Ну, досада, ну раздражение.

Ощущение - как будто рыба сорвалась с крючка. Спортивный интерес, а не жажда наживы.

Парень явно скучал. В отличии от той самой дамы, которую Серега спас от потери кошелька. Вздернутый нос, взгляд свысока капризно оттопыренная нижняя губа. " Все вокруг быдло", красноречиво говорила вся ее поза. И не надо было обладать даром предвидения, что бы это понять. Ни то что бы Серега пожалел о своем поступке. Чувство чего-то неправильного все же в душе осталось. И маленькая толика симпатии к карманнику в довесок. Последнее Серегу вообще огорошило. Всю жизнь он верил, что воровать плохо, что вор - это отброс общества и что воровство надо любыми способами пресекать, и что вор должен сидеть в тюрьме. Весь его жизненный опыт как-то не увязывался с тем, что он сейчас на себе испытывал.

- В конце концов, есть полиция. Вот пусть всем этим и занимается, а не сшибает мзду со всех этих торговцев на рынке. Мне-то что до всего этого.

Махнув на все рукой, сказал себе Сергей. Бимка все время тихо шел рядом, прижимаясь к его ноге. Похоже он тоже что-то такое чувствовал, только сказать, в отличии от своего хозяина, ничего не мог.

- Погоди, дружище, скоро мы будем совсем неплохо друг друга понимать.

Тихо говорил Сергей, продолжая прохаживаться по рынку. Но занятие это вскоре наскучило.

Идти никуда уже не хотелось. Навалилась апатия. Он опять вышел на центральную аллею и уселся на ближайшую скамейку. Не хотелось ничего. Краски мира, вдруг померкли. Последнее год или два с ним такое происходило часто. Говорили, что это возрастной депресняк, что это бывает у всех, и что это надо только переждать. Само пройдет. Однако дни шли, а состояние это все чаще наваливалось и конца этому, казалось, не будет. Сергей вспомнил свои ночные приключения, и ему мучительно захотелось туда, в свои сны. Или это были не сны. Уж больно явно и ясно там все происходило. И краски были яркие. И чувства переполняли сильные. А сейчас, здесь. Сергей оглянулся по сторонам. Все какое-то сероватое, мелкое. Прохожие идут с хмурыми лицами. И посматривают на него как-то недобро. Наваждение какое-то. Кто-то потянул его за рукав. Сергей от неожиданности резко обернулся и обомлел. Возле него стояла девочка лет пяти. Пухленькая, с торчащими в разные стороны косичками, россыпью веснушек на носу и голубыми, хитрющими глазищами, готовыми вот-вот рассмеяться вместе со всей этой круглой рожицей.

- Дед, тебе скучно? Так поиграй со мной. Давай я тебе считалочку расскажу. А почему ты один тут сидишь? Где твоя бабушка?- Она сыпала вопросами, слегка подпрыгивая от нетерпения. На него нахлынула волна беззаботного веселья. Захотелось куда-то бежать, кому-нибудь рассказать что-то важное. Просто попрыгать на одной ноге. От неожиданности

Серега просто расхохотался в голос, настолько девочка показалась ему смешной и забавной. Ему захотелось, что бы она никогда не уходила. Он, вдруг, понял, что это не его желания. Это новый дар его проявился, и он уловил настроение ребенка. Но от этой мысли ему стало еще веселее. Похоже, он нашел лекарство от долгой депрессии.

- А почему ты меня дедом зовешь, а не дедушкой? - Спросил он весело.

- Дедушка - это когда старенький, когда с палочкой. У него ножки болят и трясутся, зубов у него нет,- стала она терпеливо, чуть ли не по слогам объяснять Сереге, - для дедушки ты еще слишком молод, - Серега, чуть было опять не расхохотался в голос,- ну, а для дяди ты, пожалуй, слишком стар,- заключила она, как будто гвоздь вбила. Серега мысленно почесал в затылке. Он оторопел от такой логики из уст младенца.

- А твоя бабушка где? - в свою очередь спросил Сергей. Она показала куда-то ручкой.

- Да там, с подружкой сидят. Никак не наговорятся, и тут же без перехода, - ну, ты в порядке? Так я побегу тогда. Вдруг хватятся, а меня нет. Волноваться будут. Беда с этими бабушками.

Она так взросло рассуждала, что Серега не выдержал и прыснул, прикрывшись ладонью. Он только и успел кивнуть ей в ответ с благодарностью, а она уже мчалась от него метеором. Так он и сидел, оторопело прикрывая рот ладонью. Все никак не мог понять, что это было. Она появилась и исчезла так внезапно, что показалась ему нереальной. Да и, в добавок, эти взрослые рассуждения. Однако вскоре наваждение растаяло. Он вспомнил, что его дочь тоже в этом возрасте рассуждала, как маленькая старушка. Серега вечно подтрунивал над ней по этому поводу, но она не понимала его шуток. Настроение опять изменилось. Все опять заиграло яркими красками. Серега вспомнил про Бима. Тот тихо сидел под лавкой и, казалось, не дышал.

- Бимка, что это с тобой, - спросил он участливо - пес смотрел вопросительно и слегка помахивал хвостом, как будто понимал что-то важное ускользнувшее от внимания Сергея. Что-то там еще было. Серега попытался вспомнить, но что-то мешало. Мысль путалась и куда-то все время ускользала. Он решил не напрягаться. Само прейдет, если уж такое важное. Он с удивлением обнаружил, что уже скоро пять часов. Как будто большой кусок времени выпал из его памяти. Неимоверно хотелось есть. Он поднялся, и почти бегом пошел к остановке.

Всю дорогу домой, и уже дома, занимаясь домашними делами, Сергей мучил себя воспоминаниями о той маленькой девочке возле скамейки. Ему все никак не удавалось ухватить ту необычность, ту маленькую нестыковку, что была при их общении. Но мысли ускользали, и ничего не получалось. И только, ложась уже спать, он отчетливо это понял.

Общение с девочкой по чувствам было очень похоже на общение с этой женщиной - проводником в его снах-реальностях. Это, как прикоснуться к чему-то теплому и мягкому,

понимающему и близкому. Сергей понял, что эта девочка тоже из того же мира. Она так же, как и он путешествует по ночам в другие миры. Так вот, что имела ввиду его женщина-проводник. " Ну вот, он уже считает ее своей". Эта мысль не напугала его. Даже напротив, он почувствовал, что не одинок в этой жизни. Что есть рядом кто-то понимающий. Тот, кто поймет тебя без слов. Кому готов доверить себя вместе со своими мыслями и желаниями.

Время, однако, уже пришло, и можно было выходить. Он прикрыл глаза и вызвал ключ.

-10-

Выход опять получился плавным. Опять он, как бы воспарил над телом, потом медленно поплыл к центру комнаты. Её он почувствовал сразу всем своим телом. Обдало волной мягкого тепла, чего-то похожего на чистоту ручья и запах цветущего сада. Не было в мире таких понятий, что бы это объяснить. Он смог бы выделить ее из толпы с закрытыми глазами. Распознать даже, стоя к ней спиной. Она висела напротив и чуть выше, едва не касаясь головой потолка.

- Здравствуй, - подумал и прошептал он. Она ответила так же тихо.

- Здравствуй, - как эхо его голоса и чувства.

И они потянулись друг к другу. Слов больше не было. Они куда-то улетучились вслед за миром. Все исчезло, будто растаяло в волшебной розовой дымке. Остались только они и ничего и никого вокруг. Только глаза, руки, губы, прижавшиеся друг к другу тела, какие-то далекие звуки, похожие на пение птиц или шум далекого водопада. Мелькание цветовых пятен мягких оттенков. И чувство огромной, Вселенской Любви и нежности. Все это закружило, понесло, словно течением огромной могучей реки с теплой ласковой водой. Сергей чувствовал, как его тело превращается в огонь, в поток чистой энергии. Оно расширяется, заполняет собой всю вселенную. Он стал вселенной. Он чувствовал всю вселенную, каждую ее молекулу, каждый атом, каждый комочек жизни. Ощущал себя то звездой, то планетой, огромным морским животным, и первобытным человеком. Видел себя летящим к далеким звездам и качающим колыбель. Он был мужчиной и женщиной, стариком и младенцем, зверем и рыбой. И все это сразу, одновременно. И он был ЕЮ.

Он был ЭТОЙ женщиной и она была им. И они были одним целым, и не было ни верха, ни низа, ни начала ни конца. И это было началом начал. И это был одновременно конец. Вернее не одновременно. Там, где они были сейчас не было ни времени ни пространства.

Все там происходило одновременно. Не было ни прошлого, ни будущего. Было одно огромное СЕЙЧАС. И все слова и названия здесь утрачивали всякий смысл. Они слились со вселенной, а вся вселенная вошла в них и стала ими. Они все расширялись и расширялись.

Все больше энергии накапливалось и вдруг все взорвалось с хрустальным звоном, распалось на мириады крохотных осколков и вот они уже висят вдвоем в пустоте, взявшись за руки, а вокруг полыхала всеми цветами и оттенками вселенная. Перемигивались звезды, чиркали пространство быстрые кометы, словно огромное полярное сияние вспыхивали и гасли ближние и дальние галактики. И вокруг всего этого, обнимая всю вселенную, звучала на всех мыслимых и немыслимых частотах дивная, непередаваемая музыка, вернее

МУЗЫКА. МУЗЫКА СФЕР. Он смотрел, и видел только её глаза, растворялся в ее глазах, и она растворялась в нем. И этот мир был ими и они были этим миром...

Кончилось все внезапно. Он просто очнулся в своей кровати. За окном была глубокая ночь. Кругом были привычные звуки его родной квартиры. Тело было словно ватным. Невозможно было двинуть ни рукой ни ногой, и он провалился в глубокий сон уже до утра.

Пробуждение было ужасным. Было чувство большой утраты. Словно он потерял что-то, едва успев это что-то найти. Мыслей в голове никаких не было, а был какой-то звон, словно в пустом гигантском котле. Постепенно в голове стало проясняться. Он начал осознавать себя. Стали возвращаться воспоминания о минувшей ночи. И все возрастало чувство большой потери. Он вдруг сел рывком на кровати.

- Болван! Я опять не спросил ее имени.

Он готов был просто избить себя от досады. Ему показалось, что она к нему уже больше не вернется. Серега запаниковал. Он чувствовал себя потерянным и одиноким, вскочил, заметался туда, сюда по квартире. Потом кое-как взял себя в руки и попытался рассуждать здраво.

- Что случилось? Почему такая паника? И с чего это я взял, что больше ее не увижу?

Он прислушался к себе, к своим новым способностям. Никаких тревожных чувств внутри он не обнаружил. Что же тогда заставило его так испугаться? Ничего так и не придумав, он пошел на кухню и стал готовить завтрак для себя и Бимки. Привычные действия его окончательно успокоили. Пес следил за ним из своего угла, боясь подойти. Серега насыпал ему еды и мысленно позвал. Тот нерешительно подошел и начал есть.

- Дурашка, ну чего ты-то испугался, - он почесал собаку за ухом и Бимка, как будто с облегчением, завилял хвостом. Но чавкать с аппетитом он так и не прекратил.

- Все-таки животные в чем-то практичнее нас, - с улыбкой пробормотал Сергей.

-11-

Выходной прошел за уборкой квартиры, стиркой, и беготней по магазинам. Текучку надо было делать. Пока была жива мать, Серега не знал, что такое домашние дела. Все эти готовки, постирушки. Пришел домой с работы, поел, и на диван под телевизор. И только с уходом матери он понял, какой кусок домашней работы она на себе тащила. Впрочем, ее это нисколько не тяготило. Все происходило, как бы, само собой, между делом. Мать могла смотреть телевизор, разговаривать с ним или с соседкой по телефону, а ее руки жили отдельной от нее жизнью. Они-то нарезали, то что-нибудь убирали, то помешивали что-то в кастрюле или на сковороде. Сергей всегда удивлялся, видя такое действие внутреннего "автопилота". Он так не мог. Домашние дела раздражали его, особенно после ухода матери, и он стремился как можно быстрее от них избавиться. Надо ли говорить, что дела отвечали ему тем же. Они просто не клеились. Он всегда что-нибудь ронял, всегда резал себе пальцы ножом, или ему что-то попадало в глаз. Сергей злился, громко матерился - благо, его матов никто не слышал - но это помогало мало. Разве, что немного спускало внутренний пар. Его, как будто, кто-то хватал за руки и мешал работать. Это было какое-то наваждение. Ни на работе, ни в других местах, где он что-либо делал, с ним ничего подобного не происходило. Только дома. Серега не верил ни в каких домовых, но от того, что он не верил лучше не было. Соседка, когда он с ней поделился своими заморочками, предложила сходить в церковь и поставить свечку. Она даже сама сходила, и поставила, и заказала там какую-то молитву, но это нисколько не помогло. Так бы и мучился он с этим, если бы не сосед. Стены в панельных домах, как известно, имеют очень плохую звукоизоляцию, и сосед, как-то при встрече, поинтересовался у Сереги, кого это он так материт у себя дома. Ну, и тому ничего не оставалось, как все ему рассказать. Сосед, конечно, посмеялся, но посоветовал простую вещь. Надо было просто перед любой работой сесть в спокойном месте, сосредоточиться и представить себе то, что хочешь сделать. Представить, как будто ты это уже делаешь, да не просто и бездумно, а с любовью. Потом представить себе конечный результат и то чувство радости, и гордости за себя, которое ты испытаешь, когда эта работа будет закончена. Все зависело от воображения. Чем ярче вообразишь, тем лучше будет результат. И тем большее удовольствие получишь от работы. Серега, как-то от безысходности попробовал и у него получилось. Причем, с первого раза. Только надо было это делать перед любой работой. Иначе все шло опять наперекосяк. А сосредотачиваться каждый раз было просто лень. Вот и получалось у него иногда работа ладилась и кипела, а иногда приходилось пользоваться матом, правда полушепотом, что бы соседи не слышали.

Соседа завали Саша Рябов. Он занимался какими-то духовными практиками. Сергей не вникал. Его это мало интересовало. Но уважение к соседу он испытывал всегда, хотя тот был намного младше. Саша был человеком правильным. Никогда не хамил, был всегда трезвый и, хотя больших денег не зарабатывал, держал себя с достоинством. Вот и сегодня, выбегая в "Магнит" за продуктами, Серега случайно столкнулся с ним на лестнице. Он бы и сейчас проскочил мимо, лишь мимолетно кивнув, если бы не это знакомое чувство. Он, вдруг, ощутил поток тепла, исходящий от Саши, и остановился пораженный. Сосед тоже замер, глядя на Серегу с интересом и одобрением.

- Вон оно что. Быстро ты вошел, однако. Да у тебя, оказывается, талант.-

Серега пораженно слушал этот его монолог и ничего не понимал.

- Сейчас все объясню, - сказал Саша, - зайдем ко мне.

Они поднялись к соседу. Саша тоже жил холостяком. Квартира была напротив Серегиной.

Но, хотя жили они дверь в дверь, Серега в гостях у соседа тоже, ни разу не был. Так бывает в городах, что люди не знают своих соседей по лестничной клетке. Сергей с Сашей, хотя бы здоровались. Серегу поразила чистота в квартире. Нет, здесь не царил абсолютный стерильный порядок, как в больничной палате. Сергея такой порядок обычно раздражал, как и все чрезмерное. Просто здесь легко дышалось. Здесь каждая вещь была на своем месте, они не стояли выверенными рядами и колоннами, а располагались, как будто, хаотично, но этот кажущийся хаос был живим, веселым. Это был ДОМ. Он словно разговаривал с тобой и согревал и утешал одновременно. Сергей даже замер посреди прихожки. Саша стоял позади и не торопил, давая освоиться. Сергей ясно ощущал его одобряющее присутствие. Наконец Серега обернулся и посмотрел на Сашу вопросительно. Тот, молча, указал на дверь справа. Вошли. Это была кухня. Мебель стандартная - блок со шкафчиками и кухонной техникой, уголок, холодильник. И все напитано светом. Да, сейчас было солнечно, и кухня хорошо освещалась, но это был не только свет дня, но и что-то еще, согревающее изнутри. Здесь хотелось жить. Уселись. Саша вздохнул, собираясь с мыслями, и начал рассказывать. Он рассказал, как вдруг заметил, что Серега вот-вот проклюнется (Они это так называли) и что уже пора помогать. Рассказал, как подсунул ему газету, хоть и был риск, что Сергей ее не заметит. Но обошлось. Как следил за первым его выходом, как волновался и радовался вместе с ним, и подстраховывал его незаметно. Сергея накрыла волна стыда.

- Так ты все видел? Ты подглядывал? - Он готов был взорваться и взорвался бы, находись они у него дома, но здесь его что-то остановило.

- Успокойся, - Саша поднял руку в успокаивающем жесте, - ничего я не видел. Не мог без твоего согласия. Там свои законы. Ты скоро это узнаешь. Для того я и позвал тебя. Что бы ты понял.

Сергей, нехотя, взял себя в руки и успокоился.

- Давай начнем с эволюции. Но не той, что в школе проходили. Старик Дарвин, хоть и был кое в чем прав, но, все же, основное он не заметил. Конечно эволюция - это борьба за выживание, как межвидовая, так и внутривидовая. Но до определенного предела. И то, что органика образовалась из какого-то там вселенского бульона, какой-то неорганики при каком-то электрическом разряде - это тоже полная чушь. И человек - это еще далеко не венец творения. Развитие человека происходит не плавно и постепенно, а скачками, поворотами и даже иногда возвратом назад. Все то, что заметил Дарвин всего лишь промежуточный этап. За этим этапом будет следующий. Он уже начинается. Люди начинают меняться. Мы приобретаем новые свойства. У нас появляются новые возможности. То, что происходит с тобой - это только начало. Изменения будут происходить и дальше, и чем это закончится неизвестно. Об этом знает лишь создатель. И не важно, веришь ты в него или нет. Это продолжается акт творения. Ты уже заметил в себе перемены. Ты можешь чувствовать других людей. Скоро начнешь чувствовать животных, (Серега усмехнулся про себя. Он вспомнил про них с Бимкой, но говорить ничего не стал.)

- Почувствуешь растения, природные стихии - такие, как ветер, море, огонь,- продолжал между тем Саша,

- Нашу Землю почувствуешь. Ни как почву под ногами, а как большой, добрый организм. В ней есть что-то материнское. Начнешь понимать наших древних предков. Они передали нам свои знания в мифах и легендах. Только эти мифы и легенды ты теперь будешь понимать совсем по-другому.-

Он на минуту остановился, что бы собраться с мыслями. Серега сидел, не шевелясь, придавленный этими откровениями. Однако внутренне он был к этому уже готов. Просто не знал, что со всем этим делать. Он ждал помощи и объяснений, и вот помощь пришла. И пришла очень во время. Саша встал, прошелся по кухне, затем опять сел.

- Если ты думаешь, что у нас тут организация по типу шпионской сети, то должен тебя разочаровать. Мы, как бы, союз личностей. Руководства у нас нет никакого. Каждый занимается тем, чем пожелает. Мы даже не знаем точно сколько нас.

Он опять остановился, подбирая нужные слова. Сергей сидел и удивлялся.

- Ну, как это можно? Вот так, что бы не знать всех своих. Непривычно. Так никто не делает. Получается толпа какая-то. Толпа индивидуальностей. А как этой толпой прикажете управлять?

- А вот тут- то и есть сама соль. Нами не сильно науправляешь. Что бы управлять людьми власть придумала простые методы. Я сейчас объясню. Ты должен по молодости помнить такие понятия, как Закрома Родины. Помнишь?

Серега кивнул.

- Так вот - мы все представляли себе какие-то огромные склады, где хранится много еды. И когда придет голод, то эту еду нам начнут выдавать. На поверку оказалось, что складывали все вместе, а пользуются только избранные. Те, кто стоит у руля. Короче руководство. Вот с помощью таких крючков нас всех и держат. Крючок - закрома, крючок - Народ. А что такое Народ?

Для чего придумано это понятие? Лично я не знаю никакого народа. Я знаю Серегу - моего соседа,

Тетю Нюру - соседку, моих друзей и знакомых, мэра Ивана Павловича, кое- кого из администрации. А народ - это абстракция. Это понятие держит всех нас в стаде и позволяет легко нами манипулировать. В стаде безопасно. Здесь тебя, вроде бы, защищают своими телами такие же, как ты. Они спереди, сзади, сбоку. Хищнику трудно подобраться. Хищнику трудно, а вот самому пастуху очень даже легко. Народ воспринимается нами, как нечто единое. Имеет значение только Народ. Жизнь особи не стоит ничего, что бы там ни говорили демократы - это лож. Народ можно легко оболванить и натравить его на такое же стадо из другой страны. Можно натравить на внутреннего врага. Надо просто сказать, что они - вон те - мешают нам достичь благополучия. Благополучия религии, революционной идеи, или благополучия своего кошелька. Все зависит от конъюнктуры. Вчера была Великая Россия, потом Великий Советский Союз, сейчас Великая Демократия. Меняются только названия. Методы правления остаются все те же.

Конечно, в стаде безопасно, легко планировать свою жизнь (она уже за тебя спланирована), не нужно сильно напрягать извилины - за тебя подумают. Сытно, опять же, капиталец кое-какой тебе дадут скопить. И даже развлекут тебя. Развлекут футболом, разными шоу, умными беседами, создающими иллюзию твоей причастности к чему-то важному. Не стоит, однако, забывать про пастухов. У них другие цели. И эти цели стадо не узнает никогда. Даже при смене власти.

Другое дело такие, как мы. Мы чувствуем ложь. Мы уже можем видеть мир таким, какой он есть. До полного понимания нам, конечно, далеко, но получать информацию о мире мы можем из своих источников. Нам уже не навешаешь лапши, как другим людям. Поэтому и управлять нами очень сложно.

Серега не привык переваривать такого количества информации, и у него уже начался бедлам в голове. Нить разговора стала ускользать. Саша это заметил и замолчал. Он встал, прошелся еще раз по кухне, зачем-то открыл и закрыл холодильник, опять сел.

- Ты извини. Я совсем тебя заболтал. Охота иногда поговорить. Просто пообщаться с живым человеком. Астрал - это, конечно, хорошо, но душа требует простого посидеть с кем-то рядом. Наших не соберешь, все умные и занятые. К одним ездить далеко, других я мало знаю. Удачно ты проклюнулся. Совсем рядом. Надеюсь, ты не против общения со мной?

Сергей почувствовал его одиночество. Нет не тоску. Просто дефицит общения с людьми, подобными себе. Саше просто хотелось выговориться. Хотелось вывалить свои идеи на слушателя. А где такого найдешь? С обычным человеком не поговоришь на такие темы. В лучшем случае сочтут за пациента желтого дома.

- Спасибо, Саша. Ты даже не представляешь, как я в этом нуждался. Совета не у кого спросить. Проводник мой приходит редко, и только в этих моих снах-реальностях. Кстати, а как её зовут? К своему стыду, я так и не удосужился спросить её имя.

- Как её зовут, я не знаю. Я тебе говорил, что в том мире другие законы. Я хотел сказать в той части мира. Мир один. Это только мы его делим на тот и этот. Так вот, в той части мира я не могу присутствовать без твоего позволения. Это часть мира - реальность, которую создаешь ты. Ты сам. И попасть туда соответственно никто, кроме тебя не может. Когда ты прочел газету и позвонил - ты дал согласие на чужое присутствие в твоем мире, а уж кто из наших откликнулся я знать не могу. Это только ваша с ним тайна. Ничего. Ты скоро её увидишь. Вот и спроси её сам. У тебя уже должны были проклюнуться кое-какие новые способности. Меня же ты сегодня почувствовал, вот и ее почувствуешь при встрече. Только я должен тебя предупредить - она может оказаться совсем не такой, как там. Там мы можем менять свою внешность по своему усмотрению. Уродиной она, конечно, не будет. Наши женщины все "хоть куда", но шокировать такое может. Будь к этому готов.

- Голова кругом, - со вздохом сказал Сергей, - так много всего нового я должен запомнить. Так многому научиться. Это может занять уйму времени. Смогу я все это освоить?

- Даже и не думай. Не только сможешь, но еще и удовольствия получишь уймищу. Для тебя открылся целый новый мир. Это МИР по- новому. Для его восприятия тебе даются новые способности и возможности. Ты этого еще просто не успел оценить. Да и я всегда рядом буду. Если что - помогу или советом или действием. Только учти: я смогу тебе помочь только тогда, когда ты меня об этом сам попросишь. Не забывай этот закон. Я тебе сегодня о нем несколько раз уже говорил. Мы лишь новичкам помогаем проклюнуться. Самому это сделать очень трудно и опасно. Можно попасть или в дурку или в какую-нибудь секту. Мы многих поначалу потеряли.

Сергей понял, что ему уже пора идти. Саша, хоть и не чувствовал никакого напряжения к нему со стороны Сергея, все же хотел, что бы он спокойно шел домой и начал разбираться во всем том, что на него сегодня обрушилось. А обрушилось немало. Обычный человек такого бы не вынес. Серега рассеянно попрощался и побрел к себе в квартиру. В магазин сегодня он так и не сходил.

-12-

Дни замелькали калейдоскопом. Сергей просыпался и уходил на работу. Его тело двигалось и совершало какие-то действия. Он с кем-то разговаривал, механически отвечал на вопросы, куда-то шел, выполнял распоряжения начальства и при этом мысли его были совершенно в другом месте. В нем шла большая внутренняя работа. Интересных дел было хоть отбавляй. Он стал осваивать свои новые способности. По дороге на работу, потом на работе, в автобусе, сидя за едой, одним словом везде. Никто этого не замечал, да и не мог заметить. Все происходило внутри. В мыслях, в душе. Он легко научился считывать намерения всех встреченных им людей. Мог без труда прогнозировать их поведение. А еще он стал чувствовать чужие страдания. Однажды в автобусе он, вдруг, ощутил усталость, опустошенность и боль. Произошло это внезапно, и непонятно было, с чего это так резко изменилось настроение. Он уже было подумал о своей депрессии, что она опять стала его донимать, вернувшись с удвоенной силой. Но, ведь, этого не могло быть. Он взял себя в руки и осмотрелся. Рядом с ним стояла пожилая женщина. Бледное лицо, плотно сжатые губы, пальцы судорожно сжимают носовой платок - ей явно нездоровилось. Стоять ей было очень трудно, а уступать место никто не собирался. Такие сейчас нравы. Он не стал никого за нее просить. Пусть его сочтут человеком с каменным сердцем, но это был как раз тот случай, когда человек сам должен просить о помощи.

Потом к нему стали приходить ответы на незаданные вопросы. Он называл это "смыслы". Внезапно, как вспышка озарения, открывался новый взгляд на какую-нибудь избитую, банальную истину. Ему особенно запомнился первый смысл. "Возлюби ближнего своего, как самого себя". Эту банальную истину знает каждый. Ее - эту заповедь - мы повторяем по несколько раз на дню, и от этого она просто затерлась. Оказывается в ней два полюса. Возлюби себя и возлюби ближнего. Пока не научишься любить себя - не сможешь любить и ближнего. У тебя просто не будет точки отсчета. Не будет эталона, с которым можно что-то сравнивать. Но любить себя отнюдь не означает лелеять свои капризы. Если только холить и баловать себя, то хорошего ничего не выйдет. Он, чуть было, не подскочил от этого озарения. Оно было таким простым и одновременно таким ёмким, что захватывало дух. Теперь Сергей знал, что нужно делать, что бы полюбить себя. И он уже работал. Потом он стал легко различать лож. Любую лож. Будь то случайно услышанный разговор двух кумушек или статья из газеты. Было противно смотреть телевизор, читать прессу, и знать, что тебе нагло лгут. Телевизор он смотреть перестал. Так, иногда мог пересмотреть какой-нибудь фильм из молодости, да и те быстро наскучивали. Примитив. И что это были за путешествия в молодость по сравнению с его ночными полетами.

Теперь он выходил в астральный мир каждую ночь. Он побывал в древнем Египте. Походил по пустыне с Моисеем. Потом слетал на Марс. Интересно было ощущать себя в безвоздушном пространстве. Дышать там было не нужно, но низкие температуры он ощущал. Ощущались потоки энергии, пронзающие собой все пространство этого мира. Ощущался солнечный ветер, напоминающий по восприятию обычный ветер на земле, только он был всегда теплым и немного кисловатым на вкус, как будто прикасаешься языком к контактам батарейки. Он даже попробовал позаниматься боевыми искусствами, попал в какой-то спортивный зал, где его ждал спарингпартнер, и был здорово этим партнером побит. Побывал в мире, где на всей планете росла одна лишь зеленая шелковистая трава. Его ночные приключения были очень интересны. Да что там интересны - эти приключения были просто захватывающими. Но ОНА к нему больше не приходила. Серега пытался звонить, он даже смог пробить её адрес по номеру телефона, но найти ее не смог. Телефон не отвечал, дверь не открывали. Это доводило его до отчаяния. После работы он ехал в центр города к её дому. Как мальчишка ходил под окнами, потом увеличивал круги, проходя весь город вдоль и поперек. Он бы почувствовал её на расстоянии, если бы только смог как-то к ней приблизиться. Но она исчезла. Исчезла так внезапно. Его мучили сомнения. Он боялся, что чем-то её обидел. Снова и снова прокручивал в голове их последний полет и ничего не мог найти такого, что подсказало бы ему хоть какой-нибудь ответ. Да, и чем он ее смог бы обидеть? Они, ведь почти не разговаривали. Там были взрывы чувств, подобные сверхновым, звездные океаны любви и нежности, единение со всей вселенной. Там они почти постигли Великий Замысел Бога. Там они были вселенной без начала и конца. Никакие обиды там просто неуместны. Тогда что? Он снова и снова задавал себе этот вопрос и раз за разом искал, мучился и не находил на него ответа.

Этот день был ничем не примечательным. Серега, как обычно проснулся утром минут за десять до будильника. В этом возрасте будильник уже, в общем-то, не нужен, и он ставил его только по инерции, для самоуспокоения. Ему уже не требовалось времени, что бы перейти от сна к бодрствованию. Просыпаясь, он теперь сразу же осознавал себя. Как в юности вскакивая с кровати, он сразу же бежал умываться, по пути забегал на кухню, зажигал газ под чайником, что бы после утренних водных процедур сразу же поесть. Аппетит был поистине волчий. Тело требовало движения. Он стал не так уставать. Вернулась свежесть восприятия мира. Казалось, что он помолодел лет на десять. Видя по утрам свое отражение, он с тревогой и удивлением вглядывался в него. Ничего, вроде бы, не менялось. Все то же лицо, чуть с проседью светлые волосы, лучики морщин в уголках глаз. Но мешки под глазами стали почти незаметными, и старческие пигментные пятна на руках посветлели и исчезли. Серега даже боялся надеяться, но видимое в зеркале говорило само за себя. Он понемногу стал молодеть. Сколько это продлится, и продлится ли вообще он не знал, но даже видимых изменений было достаточно, что бы просто воспарить. Кто из нас не мечтает помолодеть. Начать жизнь сначала. Кости перестали хрустеть при ходьбе. Позвоночник сгибался уже без привычной боли. Но, самое главное, он теперь мог сесть, что захочет. Жирное, сладкое, жареное, все сгорало в его животе, как в хорошей печке, и никаких тебе последствий по утрам в виде болей в печени или повышения давления. Он всегда любил вкусно поесть, и утренняя тяжесть во всем теле была расплатой за вечерние излишества.

Он испытал на себе, что "Мезим" для желудка незаменим, и на любых посиделках тайком кидал в рот пару таблеток. И вот, теперь эта надобность отпала. С него, как будто, свалились оковы. Оковы не только физические. Можно легко представить себе его ощущения. Ощущения вновь возвращающейся молодости. Это было круто. Да что там круто. Не было слов, для выражения его радости.

Он заканчивал завтрак, когда в дверь позвонили. Смотреть в глазок не было надобности. Серега почувствовал соседа. Это был Саша. При желании Серега мог чувствовать его через стенку, если бы захотел. Но постоянно держать свои способности включенными было очень утомительно, да и стыдно. Как будто подглядывать в замочную скважину. Сергей открыл дверь. Замявшись на пороге, Саша зашел в прихожку и стал с любопытством оглядываться. У Сергея в квартире он еще не был.

- Заходи. Не разувайся, - зачастил Серега, будто боясь, что Саша сейчас повернется и уйдет, что ему у него не понравится, и Саша начнет отговариваться нехваткой времени.

Но потом спохватился. Он чувствовал Сашино Спокойствие.

- Да я на минутку, - улыбнулся он, - тебе же еще на работу. Вот после работы я к тебе и зайду. Надеюсь, я не нарушил твоих планов?

- Нет, нет, - Серега энергично замотал головой.

Он всегда испытывал перед Сашей некоторую робость, несмотря на разницу в возрасте. Как будто младший перед старшим. Сосед повернулся и, молча, вышел. Саша, конечно, сломал его вечерние планы, как всегда походить возле ЕЁ дома. Но с другой стороны он был этому даже рад. Вечерний разговор обещал кое-что прояснить. Сергей открыл входную дверь и пару раз посвистел в нее. Очень скоро из подъезда послышалось быстрое цоканье собачьих когтей по бетонным ступеням, и в дверь влетел Бимка. Сергей часто практиковал такой фокус. Он выпускал пса в подъезд, и тот сам выходил во двор и делал там свои собачьи дела. Пес был воспитанный и не позволял себе пачкать, где попало. Соседи его любили за спокойный веселый нрав, и никаких конфликтов, обычно не возникало. Вот и сейчас, забежав к квартиру, Бимка повертелся вокруг Сереги, но, видя, что хозяин собирается на работу, улегся в свой угол и задремал.

Май был в самом разгаре. Деревья уже давно отцвели и на них уже были видны завязи будущего урожая, а кое-где даже начинала краснеть майская черешня. Спускаясь к заводу, Серега ловил потоки теплого воздуха, пропитанного запахами уже близкого лета.

Дышалось легко. Солнце уже начинало по-летнему пригревать. Слева был виден кусочек моря. Совсем скоро, мажет быть даже на этих выходных, можно сходить искупаться.

Вода в море, хоть и не очень теплая, зато народа на пляже совсем немного. Нет тех толп отдыхающих из других городов, которые так угнетают летом. В последние годы народа сильно поубавилось. Люди охотнее стали ездить за границу. Но все равно людей летом приезжало с избытком. Город их, в общем-то, не курортный. Здесь много промышленности, морской порт, с его пылью и нефтяными пятнами. Такие условия не очень-то располагают к летнему отдыху, но люди упорно едут. Едут на удачу, не имея никаких предварительных договоренностей. Едут почти дикарями, снимают за немыслимые деньги жилье, питаются абы где, и абы как, лишь бы не ехать за границу. Что бы там не говорили, а в нас воспитали стойкую неприязнь к этой самой "загранице". Особенно у старшего поколения. В воздухе эта неприязнь летает, что ли? Но стоит хоть раз туда съездить, и этот страх пропадает. Тогда уже на наш юг их очень трудно заманить. Сергей помнил годы, когда на юг буквально валили толпы отдыхающих со всей страны. Тогда еще был Советский Союз. Считалось престижным провести летний отдых на Черном море. Народа было не просто много. Это было какое-то столпотворение. На пляжах некуда было поставить ногу, в городе не протолкнуться. Везде огромные очереди. И все это при тотальном дефиците всего и вся. Летом к ним домой всегда приезжало много гостей. Ехала ближайшая родня, какие-то дальние родичи. Иногда приезжали со своими друзьями. Летом Сергей забывал, что такое кровать, подушка и вообще постельные принадлежности. Родственники обрушивались внезапно, всем скопом, и большинству приходилось спать на полу, подкладывая под голову все, что имелось. К этому большинству вечно приходилось присоединяться и Сереге. Попервах ему бывало даже весело. Ну, как же, ведь гости с собой привозили подарки. На всех комодах выстраивались вереницы каких-то безделушек - пластмассовых зайчиков, корабликов, самолетиков, которые вскоре сжигались в печке. Но всех этих гостей приходилось водить на пляжи показывать им дорогу к местным достопримечательностям, развлекать их. Все это начинало тяготить уже на третий день, и Сергей под любым предлогом стремился удрать из дома. Некоторые родственники теряли всякий стыд и жили за счет хозяев, совсем не платя денег ни за проживание, ни за питание. Даже начинали обижаться, если еда для них была не вкусной. Родители, были вынуждены соблюдать законы гостеприимства и все это сносить, молча сжав зубы. Готовить на всех еду, стоя у раскаленной печки в летнюю жару - это было подвигом. Но этого никто не ценил. Все воспринимали, как должное. Так продолжалось несколько лет, пока умная бабушка не положила этому конец. Она, молча, собрала и вынесла во двор вещи троих самых нахальных гостей. В дом они больше не попали. Бабушка скалой стояла у входных дверей, не реагируя ни на какие уговоры. И они победили. Это была настоящая победа. Победа над своей безответностью, над ложной совковой скромностью и беззащитностью перед хамами. И это был путь к свободе. Воистину - свобода начинается со слова " НЕТ". Оставшиеся гости притихли, стали совместно готовить, совместно делать уборку, покупать продукты и платить за коммуналку. А года через три поток гостей и вовсе поиссяк. Наезжали летом два- три человека из самых близких родственников. Но эти приезды только радовали.

Рабочий день сегодня ничем не отличался от череды таких же скучных дней. Нельзя сказать, что бы работа так уж тяготила Сергея, но, все же, любимым его делом она не была.

Ходил он туда по инерции. Ходил, что бы заработать на жизнь. Наверное, кто-то, где-то имел любимую работу, но Серега таких людей не встречал. В школе ему прививали понятие о романтике, любви к трудностям. Говорили, что свою работу нужно любить, и он с этим соглашался. Да, любить нужно. Но любить и нужно - это два несовместимых понятия. Насильно не полюбишь, а "нужно" - это и есть насилие. Так, что этот рабочий день пролетел для Сергея, как говорят серой птицей, не оставив в памяти никакого следа. Если спросить через неделю, чем он сегодня занимался - он затруднился бы с ответом. Зато уже после работы, стоя на остановке, он почувствовал знакомое тепло. Такое же, как от Саши или от своего Проводника. Сергей завертел головой, и справа метрах в трех от себя увидел девушку лет двадцати. Она тоже смотрела на него и улыбалась. Они узнали друг друга. Совсем не обязательно было к ней подходить, что бы пообщаться. Он и так слышал ее состояние. Чувствовал ее радость - от встречи, от принадлежности к чему-то большому, светлому, от чувства товарища рядом. У него сразу же посветлело на душе. И без того хорошее настроение еще больше улучшилось. Он теперь не один. Его всегда поддержат в трудное время. Приятно было ощущать рядом товарища. Даже не просто товарища. Сергей даже не мог подобрать определения этим чувствам. Для контакта с ней ему даже не нужно было на нее смотреть. Это был совершенно новый для него способ общения. Общения совершенно без слов. Одними чувствами. Но индивидуальность при этом не пропадала. Он смог бы с закрытыми глазами отличить ее от других таких же. Например, от Саши, Проводника, или той девочки на аллее, что так позабавила его в прошлый выходной.

А дома, едва он успел поужинать и покормить Бима, как раздался звонок. Пришел Саша. Саша вошел шумно и, казалось, заполнил собой почти всю кухню. Сергей разлил по чашкам чай, выложил в вазу конфеты и сел напротив гостя, ожидая интересного разговора.

- Да, у тебя, я вижу, все в полном порядке. Никаких трудностей с выходами не было?

Сергей застыл с удивлением

- Что, должны были быть какие-то трудности? - спросил он в ответ.

- Бывают. И очень у многих бывают. Люди в астральном мире встречаются со многими вещами, которых в обычном, нашем, мире просто не может быть. Многие начинают паниковать и вляпываются в неприятности. Конечно, навредить физическому телу из астрала нельзя, но травмировать психику очень даже можно. Есть шанс стать пациентом психушки, или превратиться в религиозного фанатика.

- По-моему ты загнул насчет фанатика, - улыбнулся Сергей.

- Нисколечко. Представь, что ты встретил там Иисуса Христа. Ты зря улыбаешься. Такое тоже возможно. И от него будет исходить и благодать, и божественный свет. Он поймет и простит все твои грехи. Он утешит твою мятущуюся душу. Проснувшись, ты будешь ощущать в себе и благодать, и божественный свет, и тебе захочется нести его людям. Отдать себя всего без остатка на благо ближнего. Посвятить свою жизнь служению Великой идее. И люди за тобой пойдут. Ты, ведь, получишь экстрасенсорные способности. Ты сможешь знать людские побуждения, предугадывать их поступки. Сможешь лечить многие болезни, ведь в большинстве наши болезни - это душевный разлад. Ты будешь сам молодеть, но это не от того, что ты ЕГО встретил на своем пути. Это заложено в нас эволюцией. Ты и сам уже это на себе испытал.

Серега кивнул, соглашаясь, а Саша продолжал:

- Есть и другая крайность. Там ты можешь попасть в ад. В самый настоящий ад. Не удивляйся. Там ты найдешь все его атрибуты - и геенну огненную, и чертей, и сковородки. Там ты увидишь боль и мучения грешников, и будешь мучиться вместе с ними. Ты узнаешь, что такое настоящая БОЛЬ и МУЧЕНИЯ, причем, не только телесные, но и душевные. С этими муками не сравнится никакая депрессия в нашем мире. Проснувшись после такого потрясения, ты так же побежишь в церковь за утешением. Конечно, там тебя утешат и успокоят, но ты, опять же, станешь фанатиком. И тоже сможешь творить чудеса исцеления и ясновидения. В обоих случаях твое развитие остановится. Да, ты будешь многое уметь. Однако остановившись, ты потеряешь несравненно больше. Экстрасенсорные способности и долголетие - это только малая часть того, чего ты сможешь достичь. В нас заложен такой потенциал, который попам даже не снился. Они, кстати, совсем не дураки, и всячески борются с такими, как мы. Однако, сейчас не средние века, и костры инквизиции нам не грозят.

В любом случае, что бы там с тобой не произошло, не бойся. Ты всегда сможешь сбежать в свое тело. Тебе достаточно просто вспомнить о нем и захотеть в нем очутиться. Ты сразу проснешься. И еще. Куда бы ты ни попал, тебя всегда с твоим физическим телом связывает тоненькая серебряная нить. Посмотри внимательно, и ты ее увидишь. Эта нить необычайно прочна и может растягиваться на любую длину. Хоть на метр, хоть на всю вселенную. Она рвется лишь со смертью физического тела. Никакая сущность из астрала порвать ее не в состоянии. Так, что еще раз говорю - ничего не бойся.

Такие выходы, как у нас случались всегда. Но случались они лишь с очень немногими людьми. Некоторые духовные учения такое практикуют. Только для того, что бы достичь выхода, нужны годы тренировок. Сейчас, однако, времена настают такие, что выход скоро будут совершать если не все люди, то очень многие. Что-то изменилось в мире, и это стало происходить с людьми само по себе, спонтанно, помимо желания. Вот мы и стремимся помочь новичкам освоиться. Но для того, что бы помочь, человека надо сначала найти. Ты уже начал чувствовать нам подобных людей. Скоро научишься видеть и тех, кто вот- вот проклюнется. Мы это так называем.

- Интересно, каким же образом вы им помогаете? - Сергей отхлебнул чая.

- Да, по-разному получается. Часто, как и у тебя, срабатывает фокус с газетой. Народ у нас до сих пор прессе верит. Еще у нас свои сайты в интернете есть. Кто-то мистикой увлекается, кто-то ведет адресный поиск в по Астральному выводу. Таким мы, как раз и помогаем через интернет. Ну, интернет - это где-то далеко, и проводим мы там курсы заочно, а в городе у нас есть даже вполне легальное общество. Это я к тому говорю, что бы ты тоже, по мере сил подключался к этому. Людям помочь надо, как тебе помогли и еще помогут, - он посмотрел испытывающе

- Я с удовольствием помогу, - заверил Сергей, - а вот мне любопытно - почему всем этим не заинтересовались государственные структуры? Им что, нет до этого дела? Трудно в это поверить.

- Ну, почему же не интересуются? Они всем обязаны интересоваться. На то они и структуры. Просто им в этой сфере не очень-то легко развернуться. Особо не нашпионишь. Внедрить нелегально никого они к нам не могут. Мы это сразу почувствуем. Хотя, иногда, они и просят кого-нибудь из нас что-то для них сделать. Мы не отказываемся, но никаких обязательств на себя не берем. Все только на добровольных началах. У них там специальный отдел всем этим занимается. Но, по-моему, они не до конца представляют себе эту проблему, считают ее несерьезной, а мы их просвещать на этот счет не собираемся. Нейтралитет у нас, одним словом.

Он допил свой чаи и посмотрел на часы.

- Пойду я, пожалуй, - сказал он, поднимаясь, - счастливого тебе выхода сегодня.

Сергей не стал его задерживать. Уже в дверях, прощаясь, Саша задержал его руку в своей и напомнил:

- Так я рассчитываю на твою помощь в случае нужды? - Серега, молча, кивнул и закрыл за ним дверь. Контакт прервался.

-13-

Сегодня Сергей хотел осуществить кое-что давно задуманное. Хотел давно, и не решался, ему было страшно и в то же время страшно хотелось. Нужно было давно это сделать, а он все откладывал и откладывал, корил себя за малодушие и ничего не мог с собой поделать. Давно надо было попробовать с ней встретиться. Там в Астральном мире.

Они жили вчетвером в бабушкином доме. Дом был большой по понятиям того времени - четыре комнаты и кухня. Даже водопровод был в кухне. Неслыханная роскошь. Участок тоже был большой - целых семь соток. Потом бабушка умерла. А когда не стало отца, Сергею было восемь лет. Отец попал в пьяную драку. Там девушку били, а он вступился на свою голову. Виновных, конечно, посадили, да что толку. Отца уже было не вернуть. Второй раз выйти замуж мать не смогла. Так и прожили вдвоем. Все детские воспоминания у Сергея были связанны только с матерью. Она была и воспитателем, и защитником, и тренером. Когда попадало в драке, то мать была утешителем, а потом ходила драть уши его обидчикам, невзирая на чины и ранги. И не боялась она никого на свете. В общем, ей удалось заменить ему обоих родителей, а это было очень непросто, если учесть, что жили они в частном доме, и без мужика управиться с хозяйством - задача, почти невыполнимая. С малых лет Серега познал, что такое колка и пилка дров, обрезка сада, заготовка продуктов, уборка и еще много других забот. Он всегда завидовал соседским мальчишкам, которые, придя из школы, бросали портфели и бежали гулять. Его дома всегда ждали дела. Зато он умел делать по дому почти все, и если надо было что-то починить, он всегда справлялся сам. Потом их дом снесли, а им дали двушку в новом районе, Потом Ленинград, институт, женитьба. Потом он вернулся домой после развода с женой. Она приняла его без единого вопроса. Чуть позже он и сам ей все рассказал. А год назад ее не стало, и Сергей остался в квартире один.

Он очнулся от воспоминаний и глянул на часы. Скоро одиннадцать. В квартире тишина, только чуть доносится шум улицы, да привычно мигает в окне реклама. Пора.

Сегодня выход прошел так же, как вчера и позавчера. Действия стали происходить почти на автомате. Он вышел из тела, завис в центре комнаты, а потом пролетел сквозь стену и оказался над двором. Никаких финтов сегодня он проделывать не собирался. У него была сегодня четкая цель. Сергей сосредоточился на своем желании встретиться с матерью. Никакого конкретного места он выбирать не стал, доверившись своим внутренним чувствам. В этот раз его никуда не тянуло и не волокло, он никуда не летел, а просто без перехода оказался, вдруг, у калитки их старого дома. "Странно, - подумал он, - почему именно здесь"? И калитка и сам дом были до боли родными и обыденными. Он и забыл, как это все выглядело. Забор был зеленого цвета и не таким высоким, как казался в детстве. Дом тоже был каким-то маленьким, да и дорожка от калитки до дома была и уже и короче, чем он помнил. Он взялся за вертушку, запирающую калитку, и, повернув ее, вошел.

Дорожка была выложена половинками кирпича. Вдоль нее, как зеленый бордюр росли нарциссы. Сергей шел и удивлялся увиденному. Все было такое же, как в детстве и в то же время совсем не таким. Пропорции были не те. "Ну да, - подумал он, - это же были его детские воспоминания, а тогда он просто был меньше ростом". Дом их был полутораэтажным с подвалом, а к входной двери вела лестница из пяти ступеней, крашеная половой краской. Все было так, как в детстве, и в то же время по-другому. Краски имели несколько иной оттенок, пропорции были другими, и располагалось все немного не так, как он помнил. "Это, наверное, наша память играет с нами в такие игры. Мы меняемся, растем внешне и внутренне, а она остается такой, как была". Эта мысль успокоила его. Сергей уже начал сомневаться, туда ли он попал вообще. Он взошел на крыльцо и взялся за ручку двери. Сердце учащенно забилось от волнения. Серега решительно толкнул дверь и вошел в дом. Мать стояла за разделочным столом к нему спиной и резала овощи. Услышав стук открываемой двери, она оглянулась. Его взгляд охватил ее как-то всю сразу.

Она была в своем синем домашнем халате, волосы завязаны в узел на затылке. Он видел ее совсем не старой. Здесь ей было около сорока. Еще не старая красивая женщина. Раньше Сергей не замечал, что его мать красива. Все было, как бы само собой, привычно.

Она без удивления посмотрела на него своими большими голубыми глазами, и, поправив выбившуюся челку, просто сказала:

- Ну, что ты там, у порога стоишь? Проходи в дом, да тапки надеть не забудь. Она сказала это таким будничным голосом, что Серега по инерции подчинился. Он снял обувь, надел тапки, и лишь потом заставил себя произнести:

- Здравствуй, мама.

Она вытерла руки о фартук, подошла к нему и потрепала по волосам. Его обняла волна нежности и участия, исходящая от нее.

- Есть будешь, - спросила она таким тоном, как будто он только недавно вышел из дома по делам, и вот вернулся. Он сел на табурет и стал смотреть на нее снизу вверх. Все слова и мысли вылетели у него из головы. Как много он хотел у нее спросить, о многом рассказать, а в нужный момент просто онемел. Ему достаточно было вот так, молча, сидеть и смотреть на нее.

- Мам, я так давно тебя не видел. Я скучал. Мне так много надо тебе рассказать, - он смущенно замолчал.

- Это ведь только ты меня давно не видел. Я - то с тобой всегда рядом. Можешь ничего мне не рассказывать. Я все о тебе знаю, - она засуетилась, - ты отдыхай. Я тебе сейчас борща налью. Он такой, как ты любишь, с кислой капустой.

У Сергея потекли слюнки. Оказывается, ему так не хватало всего этого домашнего уюта, который был при матери. А главное он только сейчас понял, как сильно скучал по ней все это время. На глаза навернулись слезы. Мать положила ему руки на плечи. Он почувствовал их мягкую тяжесть, как в детстве. Это так успокоило, что ему мучительно захотелось остаться здесь, рядом с ней навсегда. Он захотел, что бы это все продолжалось снова и снова. Так было с ней хорошо, что не хотелось больше ничего. Мать с пониманием посмотрела ему в глаза и покачала головой.

- Нет, Серенький, здесь тебе нельзя оставаться. Да ты и сам это прекрасно знаешь. Я, ведь, все равно всегда рядом с тобой. Теперь ты это знаешь, и сможешь всегда чувствовать мое присутствие, - продолжая говорить, она подошла к плите и стала наливать борщ ему в тарелку.

У него, вдруг прорезался аппетит. Есть хотелось так, что он забыл обо всем на свете.

Спеша и обжигаясь, он стал хлебать борщ. Ах, какой он был вкусный. Неужели мать всегда так хорошо готовила, а он ел такую вкуснятину и думал о посторонних вещах, совершенно не чувствуя вкуса еды. "Вот интересно, а проснусь я с полным желудком"? - мелькнула шальная мысль. Между тем, продолжая есть, он стал осматривать кухню. Она была небольшая, четыре на четыре метра. Обстановка тоже не блистала роскошью. Газовая плита, стол для еды, небольшой шкаф для посуды, кран с раковиной, да четыре стула у стола. А по стенам тут и там на вбитых гвоздях висели кастрюли и сковородки. Небольшое окошко справа от стола, а на подоконнике неизменная герань, да алоэ в глиняных горшках.

Под подоконником небольшая выщерблина. Результат Серегиных забав с порохом. Тогда, чуть пол кухни не разнесло. Он за это получил большущий нагоняй от матери. Надо же, он совсем забыл обо всем. Забыл события, забыл обстановку. Странная штука память. Вроде бы, все прекрасно помнил. И дом и двор и обстановку в доме, а оказалось все здесь совсем не таким. Вернее оно было таким всегда. Это сама память об этом изменилась под действием других пережитых событий. Он заставил себя сосредоточиться на еде. Мать стояла рядом и с удовольствием смотрела, как он ест. По мере того, как пустела его тарелка, Серега чувствовал насыщение. Этот мир не переставал удивлять его.

- Мам, а ты-то здесь как? - Спохватившись, спросил он. Ему сало стыдно. Надо было об этом раньше спросить.

- Не плохо. Уже достаточно освоилась, - она посмотрела на сына с пониманием и любовью.

- Здесь все другое, не такое, как в том, теперь уже твоем мире. Нельзя сказать, что здесь лучше или хуже. Просто все по-другому.

- Ну, а как называть это место? Может быть, это и есть рай? - последний вопрос вырвался помимо воли.

- Может быть и рай. Все зависит от того, как ты это сам назовешь. Ну, а понятие "Рай", которое дает религия не имеет к этому месту никакого отношения. И рай, и ад находятся у тебя внутри, - она поправила выбившуюся прядь волос таким знакомым с детства жестом.

- Я попробую тебе это по-простому объяснить, - она задумалась, подбирая слова, -

Вспомни-ка, когда ты остаешься наедине с собой, что ты сразу же стремишься сделать? А ты стремишься, как-то побыстрее найти для себя занятие. Ты сразу же включаешь телевизор или берешь в руки книгу, начинаешь заниматься какими-нибудь делами, или ищешь общества кого-то из друзей. Одним словом, ты любыми путями стремишься уйти от общения с самим собой. Ты говоришь, что тебе стало скучно, и ищешь для себя любых занятий. Ты сам себе неинтересен, скучен, назойлив, или даже страшен. Все зависит от того, насколько богат твой внутренний мир. Вот в этот-то внутренний мир мы и попадаем после ухода. Я не говорю после смерти, потому что ее нет. Мы сами ее придумали, и сами же стали бояться. Так вот, твоя жизнь здесь полностью зависит от того внутреннего мира, который ты создашь себе при жизни. Если ты всю жизнь трясся, боясь ада, то ты в него и попадешь. Потому, что ничего, кроме него ты создать не в состоянии. Тебе помешал страх. Страх - это худший из пороков. Именно он толкает нас на всякие подлости. Кто-то верит в райские кущи, крылатых ангелов, и стражей на воротах рая - по христианским догмам. Он, конечно, попадает в мир христианства. Недаром сказано: "По вере и воздастся". И он, конечно, примет все это за настоящий рай. Вся беда в том, что, приняв одно из этих понятий за правду, ты перестанешь развиваться, совершенствоваться, считая, что этот мир создает за тебя кто-то другой, а не ты сам. Как не привлекательны райские кущи, но за целую вечность тебе, конечно же, надоест слушать пение ангелов и поедать райские яблоки. За целую вечность ты успеешь исследовать этот мир вдоль и поперек. Рано или поздно он станет тебе неинтересен. Вот тогда начинается настоящий АД. АД общения с самим собой, ведь по сути этот мир и есть ты сам. Здесь ты уже не сможешь куда-то от этого общения уйти. Из него только один выход. Родиться вновь на земле, забыв при этом все, что было тобой раньше. Ты, ведь, не захочешь нести с собой в новую жизнь память об АДЕ. Вот так и случаются реинкарнации - перерождения на земле. Это одна из основ Индуизма. Ты, наверное, об этом читал, - Сергей, молча, кивнул в ответ, а она продолжала.

- Здесь обязательно нужно развиваться. А развиваться можно, творя. Ты можешь сотворить для себя любой мир. Хочешь, это будут райские кущи, хочешь, живи на дне океана или в безвоздушном пространстве. Можешь стать рыбой или целой планетой. Можешь даже солнцем стать, если захочешь. Главное, не переставай творить и не забывай, что мир - это ты. Мы дети бога, и он, создавая нас по своему образу и подобию, именно это и вложил в нас, как одну из основ. Просто этому всему нужно научиться, - она потрепала Сергея по волосам, как это делала в детстве.

- Мам, ну подожди, ведь получается, что и этот мир выдумал я. Значит ты сама - это плод моего воображения, моя галлюцинация.

От такого вывода ему, вдруг, стало как-то неуютно. Повеяло чем-то ненастоящим, придуманным, навроде мультиков. Все, как будто, стало плоским, нарисованным. Он внутренне напрягся, и тотчас же почувствовал на своем плече теплую руку матери. Ну, не могла она быть ненастоящей. Не могло быть столько любви в придуманной мультяшке. Нет, его мать была более, чем настоящей, и она была здесь, рядом с ним. Это согревало и ободряло, как в детстве, когда он приходил с улицы с разбитым носом или поцарапанными коленками.

- Древние называли наш мир миром "Майи" , иллюзии, - ее голос звучал так мягко и убедительно, что проникал, казалось, в самое его сердце.

- Все, что ты видишь вокруг себя - это иллюзия, мираж. Все эти образы рисует наш мозг в ответ на внешние раздражители. Вспомни, как меняется твое мировосприятие, когда ты выходишь в астрал. Тебе уже не помеха отсутствие света, большие расстояния. Все равно ты хорошо видишь. В дальнейшем мы сможем воспринимать мир в рентгеновском диапазоне. Что мы тогда увидим? Еще древние говорили, что мы все - люди, животные, весь мир - это единое целое. Так, что получается, что ты - это и есть я, или наоборот. Просто мы еще не доросли до этого понимания. У нас все еще впереди.

Она взяла стул и села напротив него, подперев голову руками. Она раньше часто так смотрела на него. Смотрела, когда он ел, когда делал уроки. Вот так, смотря на него, она могла сидеть часами. Взгляд был полон любви и гордости. Он согревал и успокаивал, защищал и подбадривал. Потом он стал ускользать, и Сергей понял, что возвращается.

Но этот взгляд еще долго стоял перед глазами и согревал и успокаивал и защищал и подбадривал...

-14-

Было уже настоящее лето. Сергей сидел в центральной аллее на скамейке и смотрел на город. Скоро наступит сезон жары, и из квартиры с конденционером никуда не захочется выходить. Здешняя жара была особенной, наверное, потому, что рядом море. Море давало повышенную влажность, и это только усиливало чувство дискомфорта. Сергей не любил это время года, хоть это и считалось пиком курортного сезона. Народ валом валил к морю. На дорогах были многокилометровые пробки, в маршрутках ездить было невозможно, и приходилось ходить пешком. Но это длилось всего месяц, а месяц можно было и стерпеть.

Вчера Сергей опять ходил к ЕЕ квартире. Он несколько раз нажимал на кнопку звонка, но внутри было тихо. Он уже собрался уходить, когда дверь напротив открылась, и из нее показалось любопытное женское лицо. Дама была его возраста, слегка полновата, в стареньком домашнем халате и Розовой косынке на голове.

- А вы, наверное, к Валентинке? - С любопытством глядя на Сергея, спросила она чуть сипловатым грудным голосом и, не дожидаясь ответа, продолжала, - так она в поездке.

- В какой поездке? - С недоумением спросил он.

- А Вы кто ей будете? - она спохватилась, что выболтала что-то лишнее, но любопытство, все-таки пересиливало, и закрывать свою дверь она не спешила.

- Да, знакомый я ее. Мы недавно познакомились. Вот, увидеться захотелось, - Серега с неловкостью замялся, не зная, что сказать. Женщина, однако, поняла это по-своему.

- Увидеть захотелось, - с хитроватым прищуром переспросила она, - ну-ну.

Она собралась закрыть дверь и Серега, торопясь задал еще вопрос:

- А Вы не знаете, когда она вернется?

- Обещала завтра, а там посмотрим, - она опять разговорилась, и Сергей решился еще на один вопрос:

- Так в какой она поездке, вы говорите? - он внутренне подобрался, ожидая ответа.

Женщина немного поколебалась с ответом, потом, видимо решившись, зачастила:

- Так на железной дороге она работает, проводником. Вот и ездит в поездки каждую неделю, а я за ее квартирой присматриваю, цветы поливаю да почту беру Серега внутренне рассмеялся. В таком хранителе никакая тайна больше получаса не удержится. Но он был ей очень благодарен, а заодно благодарен судьбе, которая свела его с этой женщиной. Он узнал почти все. Как точно он угадал. Получается, что ОНА и в жизни была проводником, и это не может быть простым совпадением. Даже имя ЕЕ удалось узнать - "Валентинка". Серега снова и снова повторял его про себя, и оно все больше ему нравилось. Из задумчивости его вывел легкий толчок в плечо.

- Эй, мужчина, Вам плохо? - Она с участием смотрела на него.

- Нет, нет. У меня все в порядке. Спасибо Вам огромное. Я завтра к ней зайду.

Он поспешно попрощался и сбежал по лестнице вниз.

Теперь, сидя на скамейке, Сергей все перебирал в памяти события последних дней.

Жизнь кардинально переменилась. Теперь в ней появился смысл. Он стал богаче на целый мир. Даже не на один мир. Этих миров было великое множество. Он стал богаче на целую вечность. Целая вечность времени теперь была в его распоряжении. Но, самое главное, у него теперь была любимая женщина, и пусть в их отношениях еще была неопределенность. Главное, что между ними возникла любовь. А как еще можно назвать это чувство, которое гнало его к ЕЕ дому, заставляло постоянно думать только о НЕЙ. Он был готов, как в юности совершать необдуманные поступки, да что там поступки, он был готов положить весь мир у ЕЕ ног. Даже не весь мир, а все миры. "Валентинка". Он все повторял и повторял ее имя. Ему казалось, что она была с ним всю его жизнь, всегда была где-то рядом, только он все никак не мог ее увидеть. Сегодня они должны обязательно встретиться. Он это знал, чувствовал. Сегодняшний день должен стать поворотным в их жизни.

Он очнулся от того, что кто-то дергал его за рукав

- Дед, привет. А почему ты опять сидишь один? Ты опять грустишь? Хочешь я тебя со своей бабушкой познакомлю,- она стояла рядом и без умолку тараторила, как в прошлый раз. Пухленькая с торчащими в разные стороны косичками, россыпью веснушек на носу и голубыми , хитрющими глазищами, готовыми вот-вот рассмеяться вместе со всей этой круглой рожицей. Его опять, как тогда, обдала волна беспричинной радости. Захотелось вскочить и куда-то бежать, захотелось смеяться без всякой причины, или просто попрыгать на одной ноге. И опять, глядя на нее, он рассмеялся. Ему захотелось сгрести ее в охапку и расцеловать в эти розовые щеки. Сергей, однако, сдержался и, подмигнув ей, спросил:

- Как же тебя зовут, красавица? В прошлый раз ты так меня заговорила, что я и забыл тебя об этом спросить.

- Зовут меня Ольгой. Мне пять лет. Я хожу в садик в старшую группу. У меня есть мама и папа. Они сейчас на работе, работают по сменам. А здесь я с бабушкой. Она там, недалеко сидит. Пойдем я тебя с ней познакомлю.

Не дожидаясь ответа, она схватила его за руку и потащила по аллее. Сказать что-то или сообразить Сергей просто не успел. Он уже помимо воли шел вслед за ней по аллее, смущенно оглядываясь по сторонам, а она как буксир все тащила и тащила его вперед. Так она протащила его метров двести, и Серега стал уже подумывать, как ему выходить из этой нелепой ситуации, когда впереди на скамейке увидел женщину, лет сорока с небольшим. Она удивленно смотрела на них, готовая вот-вот подняться навстречу. Сергей, вдруг, остановился, как будто налетел на невидимую стену. Ноги приросли к земле, в горле пересохло. Это была ОНА. Его Валентинка. Её он почувствовал сразу всем своим телом. Обдало волной мягкого тепла, чего-то похожего на чистоту ручья и запах цветущего сада. Это была и она и не она - небольшого роста, пухленькая, приятный овал лица, слегка вздернутый нос и большие голубые, слегка раскосые глаза. Она порывисто поднялась им навстречу. Поднялась и замерла в нерешительности, прижав к груди сжатые в кулак руки.

- Бабушка, я к тебе знакомого привела. Он сидел там один на лавочке, и ему было скучно. Давай его с собой на детскую площадку возьмем.

Ольге, наконец, удалось преодолеть его сопротивление, и она подтащила его почти вплотную к Валентинке. Серега стоял и молчал. Он просто тонул в этих голубых глазах.

- Здравствуй, Валентинка, - после долгой паузы чуть хрипловатым от волнения голосом сказал он.

- Здравствуй, Сергей. Я ждала тебя сегодня. Я знала, я чувствовала, что мы встретимся именно сегодня. Да и соседка мне сказала, что ты приходил.

Она запнулась, не зная, что сказать дальше. У него тоже не было слов. Они так и стояли напротив друг друга, не решаясь сделать последний шаг навстречу. Вокруг них, слегка подпрыгивая, без умолку тараторила рыжая веселая девчушка - пухленькая, с торчащими в разные стороны косичками, россыпью веснушек на носу и голубыми , хитрющими глазищами, готовыми вот-вот рассмеяться вместе со всей этой круглой рожицей. А рядом с ними и в них и вокруг веселилась весна проказница, вот-вот готовая обернуться щедрым изобильным летом. И впереди была целая вечность и все миры, и все прошлое и будущее лежало перед ними.

Оставить комментарий © Copyright Тарасин Андрей (papa800@yandex.ru) Размещен: 14/05/2013, изменен: 14/05/2013. 147k. Статистика. Повесть: Фантастика		Ваша оценка:
Аннотация: Проводник. А как еще ее назовешь? На Вергилия, как-то не тянет, проводница - не совсем благозвучно. Стареющий холостяк со всем набором комплексов и депрессий случайно оказывается в астральном мире, ведомый симпатичным Проводником. В его жизнь, как лавина врываются перемены. Жизнь, вдруг, наполняется смыслом, начинает играть яркими красками.

Тарасин Андрей : другие произведения.

Проводник