Глава 6

Прошло уже три недели с того дня, когда я впервые приехала в Сильвер Крик. Со всей искренностью могу сказать, что за все это время, паническая мысль о побеге возникала в моей голове бессчетное количество раз. Начиная с того, как я очнулась на диване в гостиной, в окружении взволнованно суетящихся взрослых: мамы, Кэтрин и Кристофера.

Мама, бледная как полотно, обсыпала меня непрерывным потоком вопросов о моем самочувствии, умудряясь при этом одновременно ругаться с миссис Холлистер, которая тоже, растеряв все остатки своего величественного хладнокровия, выглядела весьма обеспокоенной. Кристофер же, по сравнению с ними, был само спокойствие, но под всеми этими тревожными взглядами я ощущала смущение и неловкость. Я хотела объяснить всем, что чувствую себя намного лучше, но мои неубедительные слова, так никто и не принял всерьез. И тогда Кристофер, не тратя время на лишние убеждения, грозившие остаться неуслышанными, среди суетящегося поведения двух спорящих женщин, решительно подхватил меня на руки и отвез к доктору. Но не в клинику, а к всеобщему изумлению, прямо к нему домой.

Мужчина был уже давно на пенсии и врачебной практикой не занимался, но как друг Кристофера согласился меня осмотреть. Как и ожидалось, крепко сбитый, небольшого роста старичок с вдумчивым глазами, но кажущимися чересчур большими за толстыми линзами его квадратных очков, ничего такого страшного во мне не нашел. Хотя на мою худобу, сурово взглянув на маму, он указал с неодобрением. "Обморок, скорее всего, стал результатом усталости, стресса и недосыпания", - объяснял он ей. "Но если хотите я запишу вас на прием к терапевту, и он назначит необходимые ей анализы".

В напутствие, врач оставил для нас целый список целебных трав, которые мне настоятельно порекомендовал пропить, чем вызвал откровенное недоумение со стороны мамы. Кристофер ей пояснил, что здешний народ неравнодушен к нетрадиционной медицине, предпочитая иногда дорогому лекарству снадобье из растений, которых можно собрать вручную в лесу. Это было своего рода причудой местных жителей, ведь считалось чуть ли не грехом пренебрегать натуральным "лекарством", что дает им окружающая, богатая на такое добро, природа.

Кэтрин и Кристофер уже давно свыклись с этими обычаями, по которым живет население Сильвер Крика, но мы с мамой только начинали их узнавать. Само собой они отличались своеобразием и нестандартностью, но если на них еще можно было махнуть рукой, то к размеренности и не суетливости, столь присущим маленьким городкам, привыкнуть было гораздо сложнее. И все же если нам казалось, что все здесь для нас чужое, то на самом деле чужими были мы сами.

За такой короткий срок прочувствовать, что тут нам определенно не рады, я могла очень отчетливо. Во многом благодаря моей маме, которая любила устраивать целые представления из обычной вылазки в город. Походы в магазины зачастую сопровождались недовольным выражением ее лица и нелестными комментариями: начиная от обслуживания продавцов и заканчивая товарами, лежащих на прилавках - все поддавалось беззастенчивой критике. Но чего только стоила ее появление на школьной стоянке, результатом которой стала собравшееся публика, состоящая из любопытных подростков! Окружив нас плотным кольцом и бурно выказывая свои эмоции: свистя и улюлюкая, они разглядывали мамин Rolls-Royce, ради которого она, пожертвовав финансами, распорядилась доставить сюда из самого Бостона. Оставалось только подкатить красную дорожку, ведущую к главному входу, и тогда никто бы не сомневался: их посетила какая-то особо важная птица, бросающая вызов их бесцветной и скромной жизни.

Так или иначе, и без ковра я стала предметом пристального изучения многих учеников в местной школе. Повсюду можно было услышать нескромные шепотки, заинтересованные взгляды... От них нельзя было спрятаться, и к сожалению, даже от того, от чего мы с мамой предприняли попытку убежать, скрывшись в другой стране.

В средней школе Сильвер Крика я столкнулась с той же проблемой, что и дома. Опять же ученики знали обо мне больше, чем того хотелось. Слишком мало времени прошло для того, чтобы светские хроники успели забыть о громком скандале и прекратили непрестанно копаться в судьбах главных героев, приправляя для пикантности свои статьи ложными слухами и сплетнями. А этот отдаленный городок, который нам с мамой казался Богом забытым местом, на самом-то деле был не настолько отрезан от мира, чтобы не знать о событиях, нашумевших в нем. Но как говориться: дурная слава бежит всегда впереди доброй. И поэтому было вполне понятно, почему моя столь известная персона так привлекает столько внимания, но держит на значительном расстоянии.

Тем не менее, обделенной в дружеском общении я себя не ощущала. Помогал мне в этом, как ни странно, Кристофер. Именно он взял на себя шоферские обязанности, и стал отвозить меня в ненавистную школу. Брал он для этого личный мерседес своей хозяйки, солидный и самое главное не особо приметный, так что мне теперь уже не приходилось громко заявлять о себе как о "звезде" шоу-представления, некогда потрясшего учащихся. И что еще немало важно, так я меньше стыдилась своего происхождения, своей очевидной безбедности, на которую люди смотрели искоса, и которую так любила всем демонстрировать мама. Именно из-за этого человека, его неизменной доброты и поддержки, я старалась приспособиться к местному обществу. Памятуя, что Кристофер родом не из этих краев, я очень надеялась, что и у меня получиться обрести здесь свой дом, пускай и временный. Даже терзавшие меня страхи, которые остались с той первой ночи, он разогнал как дым.

- Какое чудесное утро, не правда ли? - восторженно произнес Кристофер и вздохнул полной грудью, глядя с террасы, где мы оба стояли, на расстилающуюся впереди лужайку, присыпанную опавшими листьями граничащего с нею леса.

Некоторые деревья словно были охвачены огнем, играя насыщенными оттенками золотисто-желтого, горчичного, и медно-красного пламени под лучами октябрьского солнца. Ветер кружил и подбрасывал к нашим ногам его яркие искры, всполохи пылающего цвета, срывающиеся с веток ясеня и клена. Все это выглядело очень умиротворяюще.

Я робко улыбнулась Кристоферу, как бы отвечая на его вопрос, полный веселой бодрости и неизменного дружелюбия. После двух дней добровольного заточения в стенах особняка, меня-таки заставили покинуть его, хотя бы для того, чтобы посидеть на веранде и понаблюдать за работой Кристофера, собирающего листья.

Кроме своих лекарственных трав, врач рекомендовал мне побольше отдыхать, спать и есть, что было надлежащим образом выполнено, благодаря помощи (на самом деле завуалированного принуждения) мамы и остальных жильцов этого дома. Я была обласкана материнской нежностью, которую не чаялась уже больше испытать и неожиданной заботой миссис Холлистер: сдержанной, но внимательной и немного несмелой, словно ей самой было внове проявлять такие чувства. Конечно, ледяная королева никуда не ушла, но в голубых глазах уже не проглядывало былое безразличие, а оброненные слова не имели цели задевать за живое. По молчаливому соглашению, женщины избегали находиться вдвоем в одной комнате, так как это неизбежно привело бы к ссоре, а это значит и к нездоровой, полной стресса, атмосфере, в которой мне находиться не рекомендовалось.

Я сидела на плетеном стуле, укутавшись в теплый плед, и грела руки о чашку горячего шоколада, приготовленного самим Кристофером, который в отличие от остальных нашел свой способ угодить мне, блистая мастерством выдающегося кулинара. В это время он тщательно сгребал природный мусор, садовыми, напоминающими большой веер, граблями и казался полностью поглощенным этим занятием. Не имея силы бороться с искушением, я то и дело бросала тревожные взгляды на лес, пытаясь найти в просветах его деревьев, то необъяснимое явление, что напугало меня в глубокой темноте. Но нет. Лес выглядел вполне мирно, ничем не напоминая те вечерние сумерки и предостерегающее качание веток, погружавшихся во мрак стволов. Но я знала, что он не так прост, как кажется днем и зайти в его дремучую обитель меня уж точно никто не заставит.

- Немного странный, правда? - отозвался Кристофер. Он стоял, опираясь о грабли, и с любопытством разглядывал меня. - Порой даже жутковатый.

- Что? - я уставилась на него в непонимании, хотя была почти уверена, о чем он говорит.

Он кивнул в сторону леса и вновь принялся за работу.

- Я заметил, как ты вздрогнула, когда я рассказывал о необъяснимых явлениях, происходящих в здешних лесах. Позавчера за завтраком, помнишь? Ты тогда выглядела очень напуганной.

Кристофер не поднимая головы, неспешно и аккуратно, очищал участок от пожухлой листвы, как бы давая мне время вспомнить. Я подумала тогда: сейчас он скажет, что это была всего лишь шутка. Решил приукрасить мистикой свой рассказ и перестарался. Неважно, что поведать кому-нибудь о своих страхах, попросить о помощи или более того, стереть из своей памяти увиденное мною, было просто невозможно. Но он сказал совсем не то, что я ожидала услышать.

- Ты не должна бояться, Лорис. То, что бродит в лесу никогда тебя не тронет.

Кристофер, наконец, взглянул на меня. Лицо его было непривычно серьезным: без вечно веселой улыбки и сияющего тепла в глазах, оно казалось незнакомым. Но не его новое выражение лица испугало меня, а ожившие слова, твердо произнесенные этим человеком, которые раз и навсегда доказывали, что все привидевшееся той ночью - реально.

- Я знаю, тебе сейчас очень страшно, - продолжал он не громко, наконец, смягчая свои суровые черты утешением, которое отражалось в его зеленых глазах. - Я тоже в первый раз боялся. Столкнувшись однажды с чем-то подобным, очень тяжело принять это как само собой разумеющееся.

- Вы видели?.. Я имею в виду, что происходит там, в лесу? - пропищала я, саму себя не узнавая.

- Кое-что видел. И не только там, Лорис. Это можно найти везде стоит только хорошо поискать. Имея опыт странника, человека, который видел за весь свой долгий путь много странного и необъяснимого, я могу с уверенность сказать, что эти загадочные явления - не такая уж редкость. Они живут в бок о бок с людьми и становятся частью их легенд. Так это происходит и здесь. В Сильвер Крике уже давно все в курсе, что ихние леса не совсем обычные.

Неожиданно пронесся холодный ветер и разбросал пестрый холмик собранных в одну кучу листьев; я плотнее укуталась в плед. Меня обуревали беспокойствие и облегчение одновременно. Я была рада, что не одинока среди чужеземных, непонятных явлений, но ледяные щупальца страха не желали отпускать меня.

- Что ты видела, Лорис? - Кристофер подошел и, приставив грабли к перилам крыльца, засунул руки в карманы куртки. - Что тебя напугало?

- Не знаю, - медленно ответила я, пустив глаза, все еще неуверенная в том, что меня воспримут всерьез. - Оно было белое, кажется... Или немного голубое, - я осторожно посмотрела на его реакцию, - и сияло.

На лице мужчины мелькнуло понимание, и он кивнул, словно что-то для себя подтверждая.

- Белая Дама. Ну, - чуть смущенно пожал плечами Кристофер, - так я ее для себя называю. Оно появляется иногда здесь, но близко к дому не подходит... Я говорю правду, Лорис! - постарался убедить меня он, видя мое исказившееся в отчаянии лицо. - За пять лет, что я тут живу, оно никогда ничего плохого не делало. Поверь, оно совершенно безобидно!

- Но так не правильно, Кристофер!

- Почему? - он казалось, искренне удивился моему сопротивлению: принять, как данное, возможность наблюдать за Белой Дамой, гуляющей в ночи... - Почему? Лорис ты должна понять, что в мире есть вещи, которых наука не может, да и не приспособлена объяснить. Слишком он сложен, этот мир, чтобы в нем существовала только одна плоскость восприятия, только одна форма бытия и мера того, во что верить можно и во что нельзя. - Он с грустью хмыкнул, заметив, что я хмурюсь. - Прости. Я говорю порой слишком запутанно, но мне почему-то кажется, что ты меня понимаешь. Мы с тобой люди творческие, а они воспринимают окружающее более полно, чем остальные и более глубже чувствуют. Именно твои страхи, Лорис, могут причинить тебе вред, а не то, что живет в этих лесах.

- В это сложно поверить. Как можно смириться с тем, что ненормально?

- Для того, кто живет здесь всю свою жизнь это вполне нормально. А вот оказавшись в мегаполисе, в душном, от нависающих небоскребов, многомиллионном городе и среди постоянной толчеи машин. Где нужно учиться выживанию и развивать свой эгоизм, иначе падешь жертвой чужого, где бояться нужно не родных приведений, живущих по соседству, а людей и их ... - он вдруг остановился и, задумавшись, - прищурив, как у совы большие, выпуклые глаза, - заключил: - Я, признаюсь, предпочитаю жизнь с приведениями.

- Так значит, это приведения? - Эта новость меня не обрадовала.

- Кто их знает, - Кристофер пожал плечами. - Это скорее легенды, Лорис. - Он взмахнул рукой, указывая на окружающий лес. - Сама природа дает им возможность здесь свободно существовать. Скоро ты сама убедишься, что город не охвачен страхом, а люди вполне себе счастливы, и даже местный священник заверит тебя, что в местном лесу не водиться никакого зла. - Он взялся за грабли и вернулся на прежнее место своей работы.

Слепо глядя в спину Кристоферу и сжимая в руках остывшую чашку, я ругала судьбу и жалела себя, упрямо веря в свои страхи. Даже видя в его словах зерно логики: ведь жильцы дома целы и невредимы, я не хотела подстраиваться под чужие условия жизни и допускать малейшую возможность того, что когда-нибудь смирюсь с нежелательным "соседством". Но мой новый друг оставил в моей душе часть своей веры. Пройдет время и она возьмет вверх над коварными сомнениями и завоюет, наконец, эту крепость из страха, освободив надежду, а вместе с тем и собственную веру в счастливое будущее.

- И кстати, Лорис, - вновь обратился ко мне Кристофер, - ты должна знать, что никто здесь не даст тебя в обиду. А если тебе будет нужен совет или помощь, то мы с Кэтрин будем всегда готовы дать тебе это. К тому же, - он стал говорить громче, кинув мимолетный взгляд на дверь, - такую ВЕДЬМУ как Кэтрин не то, что вор или зверь - приведение испугается!

- Я все прекрасно слышу, Кристофер! Не надо так кричать!

Миссис Холлистер, выпустив первым Вульфа, вышла на террасу.

- Ну что ты, Кэти! Ты же знаешь, я это любя! - ответил он, плутовски улыбаясь.

Удивительно, но с приходом этой женщины, ощущение чего-то таинственного, находящегося за гранью понятного и вместе с тем удручающего, сковывающего мое сердце невидимыми тисками - отступили. Разговор с Кристофером меня расстроил, но теперь, когда появилась та, мысли о которой занимали не меньше чем о Белой Даме, прежние ощущение сменились другими. Я все еще не знала как вести себя с миссис Холлистер и от того чувствовала себя очень неуверенно. Кэтрин, одетая в пальто цвета марокканского песка, вальяжно расположилась в кресле напротив, поставив блюдце с чашкой дымящего кофе на стол. Аура уверенности и скрытой силы окружали ее, от чего казалось, что она действительно ничего не боится. Она с легкой улыбкой наблюдала за взбудораженным псом, который, не скрывая радостной мины на своей морде, - судя по трепыхающемуся на бегу розовому языку и раскрытой в собачьей ухмылке пасти, - вволю носился по поляне, разбрасывая только что собранные Кристофером листья.

Так мы и сидели, не глядя друг на друга, но наше обоюдное молчание, скрывало много невысказанных мыслей. Тогда я еще не знала, что разговор с Кристофером станет не единственным решающим, который повлияет на мою дальнейшую судьбу. Именно сидящая напротив холеная женщина, с которой в будущем меня свяжут весьма теплые отношения, станет верным компасом для блуждающей в потемках девочки.

- Мне так кажется, Лорис, что ты хотела меня о чем-то спросить. - Так и не дождавшись, когда я первая начну этот диалог, Кэтрин решила взять "вожжи" в свои руки. - Смелее. Нерешительность хуже, чем неудачная попытка; вода меньше портится, когда течет, чем когда стоит. - Она улыбнулась мне, вероятно для того чтобы смягчить строгость тона.

Женщина была права, меня действительно гложил один вопрос, но задать его до этого момента я все никак не решалась. Я тяжело сглотнула и постаралась придать голосу уверенность, которую на самом деле не ощущала.

- Почему вы тогда передумали? Почему все же решили меня здесь оставить, раз сначала были против?

Она не торопясь сделала глоток своего горячего кофе, но ответить все-таки решила вопросом на вопрос:

- А ты сама как думаешь?

- Я? Я не знаю.

Я лукавила. На самом деле предположения на этот счет у меня, конечно же, имелись. Проводя время в одиночестве, я каждый раз мысленно возвращалась к этому вопросу и старалась сделать свои выводы. Мне очень хотелось верить в скрытую доброту родственницы, ее неожиданно проснувшейся жалости и в тоже время я не могла отмахнуться от подозрения в том, что это возможно часть ее коварного плана, цель которого заставить нас самих со всех ног бежать отсюда. Мое воображение подкидывало много разных вариантов, но все они были лишь догадками.

- Вот что я тебе скажу Лорис. Я не стану отвечать на твой вопрос. Не вижу смысла. Если подумать, то он не так уж и важен, ведь и ты в свою очередь передумала, хотя изначально, - в чем я не просто уверена, а уверена на все сто процентов, - жить здесь не хотела, не смотря на желание матери.

Кэтрин сделала очередной глоток своего кофе и, звякнув чашечкой о блюдце, откинулась на стуле, вперив в меня свой внимательный взгляд. Сложилось впечатление, что от меня чего-то ждут, но что конкретно в ту минуту я понять не могла. Ответ Холлистер меня не удивил, но и не успокоил, и прежде чем заткнуть вовремя свой рот, я возмущенно выпалила:

- В какую игру вы играете?

В голубых глазах Кэтрин, как ни странно, мелькнуло одобрение, хотя она и вскинула брови в удивлении.

- Что ты имеешь в виду?

От стыда горели щеки, а сердце в груди неслось галопом, подгоняемое внезапным страхом. Молчи! Молчи! - говорила я себе. Однако отступать уже было поздно.

- Я просто хочу понять: зачем я вам здесь? Ведь не для того чтобы играть на рояле, - с того первого вечера меня ни разу об этом не попросили. - К тому же вы ненавидите мою маму...

- Ну, ненависть слишком сильное чувство чтобы смириться с ним, - ответила она. - Я не думаю, что смогла бы ужиться с человеком, к которому испытываю такие сильные эмоции... Нет, Лорис. К Рут я ненависти не испытываю, а вот неприязнь - да. Но тебя не должны заботить наши с ней отношения, ведь по большому счету эти ссоры и вечные словесные стычки просто неизбежны, так как для семьи Эшенбах это всего лишь обыденность. Только для чужих глаз мы идеальные и добропорядочные, - прямо как с картинки! - в кругу же семьи ведем себя как свора невежественных деревенщин, прикрывающихся голубой кровью и впустую сотрясая воздух красноречивыми, но, увы, полными огромного самомнения и скрытого яда, тирадами, - иронически улыбаясь, проговорила она. - Корень моего негативного отношения к моим родственникам лежит в далеком прошлом, тебе же знать об этом не обязательно. У тебя и так своих проблем хватает, чтобы еще, вдобавок к остальному, забивать голову лишними драмами. Рут поступила так, как я от нее ожидала, полностью оправдав свою фамилию. Можешь винить меня, но еще девочкой она доставляла большие неприятности. Яблочко от яблони, как говорится... Что же касается твоего вопроса, Лорис, то отвечаю: единственный, кто здесь играет в какие-то игры, так это твоя мама.

- Мама хотела как лучше, - решила я заступиться за нее. - Пускай она поступила нечестно, но она сделала это ради меня.

- Тогда ответь мне, Лорис. Как бы ты поступила на ее месте?

- Не знаю, - как можно безразличнее ответила я и отвернулась, ощущая себя как ловушке, под пронизывающим взглядом Кэтрин. Женщина вздохнула.

- Я не пытаюсь встать между тобой и твоей матерью, Лорис. Но ты должна понимать разницу между добросовестностью и корыстью. Я прожила достаточно лет на этом свете и поверь, стараюсь смотреть на вещи с разных точек зрения. У человека всегда есть выбор и даже смягчающие обстоятельства, раз на то пошло, когда он выбирает неправильное направление, ибо такова человеческая природа. Ни единожды и мне приходилось ошибаться и становиться жертвой самообмана, заблуждаясь в своих истинных намерениях... Да что там! - она взмахнула рукой. - До сих пор этим грешу... Но вот зачем я тебе говорю все это, Лорис. Рут ничего не мешало послать меня куда подальше и найти другой выход из создавшегося положения, ведь оно было не таким уж безнадежным, как пыталась показать твоя мама. И все же она решила загнать меня в свою хитроумную ловушку и воспользовалась тобою в качестве наживки. Боже, ну и наглость! - фыркнула она. - Надо признаться, я уже и отвыкла от того, как порою самоуверенно ведут себя некоторые члены нашей безумной семейки! - Кэтрин вновь кинула на меня свой внимательный взгляд и проговорила: - Даже удивительно, что ты Лорис, ни капли на них не похожа. Хотя... если задуматься то это вполне объяснимо: именно благодаря ссоре между отцом и его дочерью, ты менее всего поддалась пагубному влиянию Эшенбахов.

- Откуда вам знать? - нахмурилась я, осмелившись проявить недовольство. - Ведь я могу оказаться не такой, как вы уже для себя решили.

- Так-так, вот мы и добрались до самого главного... Так почему же я, по-твоему, согласилась на предложение твоей матери?

- Мне кажется, что все-таки я вам зачем-то здесь нужна, но... это никак не связано с музыкой.

- Ты очень проницательна, - подтвердила мою догадку миссис Холлистер. - да ты права, но уверяю тебя, здесь нет места никаким скрытым мотивам и интригам. Просто то, что ты другая, - а это поверь, видно невооруженным взглядом, - делает тебя предметом моего любопытства. Возможно, ты ожидала от меня более благородного поступка, но до этого мне всегда было далеко. Я лишь хочу показать тебя другую сторону жизни и надеяться, что это пойдет тебе на пользу. Да, сначала я была против и более того, решительно настроена на то, чтобы не дать Рут возможности добиться желаемого. Но иногда стоит выбрать путь наименьшего сопротивления, ведь зачастую получая одно, ты должен отказаться от другого более важного... и тогда, возможно, самым верным выбором, окажется именно тот, который поначалу ты считал неприемлемым.

Загадки, всюду эти загадки... Взрослые порой все так усложняют. Ну почему нельзя ответить просто? Неужто и мне когда-то придется придумывать все эти дополнительные сложности, изворачиваться, сбивая с толку себя и других, а все только ради того чтобы скрыть свои истинные чувства?

- Ну, так что же, Лорис? Твой вердикт..?

- Что вы имеете в виду?

- Мне бы хотелось узнать, что ты думаешь об этом. Знаешь, в это трудно поверить, но слушать я люблю не только себя.

- Вы странная.

Кэтрин рассмеялась, грациозно откинув голову назад.

- Это правда, дорогая.

- А еще злая. - Я сама дивилась собственному нахальству.

- В самую точку! Но лучше быть злой, чем казаться хорошей, Лорис, - непринужденно ответила она, все еще улыбаясь. - Чего я всегда не любила так это лицемерия. Ни по отношению к другим, ни по отношению к себе. Уж лучше подавиться горькой пилюлей правды, чем смиренно проглатывать сладкую ложь. Прошу прошение за пафос, но это то, чего я придерживаюсь. Не стоит ждать от меня какого-то подвоха, я не строю в отношении тебя никаких злоумышленных планов, Лорис. Напротив я хочу, чтобы ты была в ладу с окружающим миром и нашла в нем свой путь. Ведь сейчас идет важный период в твоей жизни, когда начинается формирование приоритетов, принципов, в том числе становление и закалка характера.

- Но зачем это вам надо?

- Боже, а ты оказывается упрямая! - чуть удивленно произнесла миссис Холлистер и обреченно вздохнула. - Ну, хорошо. Признаюсь: в тебе я вижу что-то от себя молодой, когда мир казался сродни большому приключению, а будущее представлялось только особенным. Поэтому, мне хочется направить тебя в нужную сторону. Стать твоим гуру, если можно так выразиться. Раз сама судьба решила столкнуть нас в одном месте - будем приспосабливаться. Ну, как думаешь, получиться нам с тобой поладить?

Ветер подбрасывал одинокие листья, оставшиеся незамеченными Кристофером, по пустой и голой поляне. Оказалось, что мы с Кэтрин здесь сидим одни; ни мужчины, ни собаки рядом уже не было. И вновь я стала перед выбором: пытаться терпеть или научиться выживать в незнакомой для меня среде, сторониться или же поверить той, у которой честные намерения, но много злобы в сердце? Я знала, что без мамы мне отсюда не выбраться, что мои желания мало что здесь играют. Но здесь были люди, которые хотели мне помочь, пускай, даже если они сами и это место не были идеальными. В тот момент я еще стояла на невидимом перепутье, с вечными сомнениями за пазухой. И все-таки ответ Кэтрин я дала утвердительный, хотя сама еще не верила в его искренность.

После мы с ней еще посидели немного, а затем ушли, оставив после себя призрак одиночества, следовавшего за плечом у каждой. Тогда я еще не понимала, как много мне это дало. Не скоро, но со временем я заставила себя расслабиться и необремененно плыть по течению, не думая и не ожидая, что когда-нибудь мне придется отсюда уехать...

�