По лицу ее скользят отсветы солнца, легкий ветерок шевелит складки одежды, ноги едва касаются вершин деревьев, когда на вечерней заре совершает она свой полет. Она вслушивается в звуки и запахи вечера, в шелест листьев, в журчанье воды, в скрип дверей и хаос человеческих мыслей.
Потом она взмывает ввысь, туда, где плывут легкие облака с золотой каймой, и летит среди них, едва задевая их крыльями. Там наверху еще жив солнечный свет, хотя земля уже погружена в сумрак ночи.
И вот когда солнце посылает свои прощальные лучи, прежде чем скрыться в мареве надвигающегося мрака, а далеко в вышине уже сияют яркие бусины звезд, достигает она своих чертогов.
Белые занавеси струятся меж колонн, увитых плющом, ночные фиалки распространяют вокруг сладковатый аромат.
Она устало опускается на ступени, ведущие к водоему с прозрачной водой, и медленно с наслаждением входит в воду, которая смывает с нее усталость, освежает, и делает еще прекрасней.
Она ложится на ложе, лилии тянут к ней свои головки, вспугивая заснувших на них бабочек. Она отдыхает, но совсем не долго.
Когда восходит луна, и ее мягкий свет превращает весь мир в серебро, приходит время ей приниматься за работу.
Среди лилий журчит ручей, в самом центре поляны источник образует озерцо с голубой водой.
Она подходит к нему, опускается на колени и долго вглядывается в его прозрачную глубину.
Что видит она там?
Тени воспоминаний и снов, потаенных и невысказанных желаний, страсти сердец человеческих. Но вот среди них вспыхивает радуга. Она улыбается и протягивает руку. Золотая нить тянется из воды. И вот на ладони ее, чуть подрагивая крыльями, сидит синяя бабочка с причудливым узором. Какое-то время они рассматривают друг друга, потом бабочка взлетает, рассыпая за собой золотую пыль, и устремляется в ночь, в даль, залитую лунным светом, где уже светлеет восток.
Так на свет появляются мечты, которым суждено сбыться.