Кудряц Евгений Витальевич
Консерватория

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:

  

Часть IV (1988-1993)

Консерватория (Институт искусств)

  
   Еще когда я учился в муз училище, у меня сложилось определенное представление о консерватории: мне казалось, что это - несбыточная мечта, там обитает полубоги, а не простые люди и т.д. Однако после того как я попал в стены данного учебного заведения, то выяснилось, что мои представления были сильно преувеличены и совсем не соответствовали действительности. Все оказалось намного проще и приземленее.
   На нашем курсе училось шесть человек: трое - харьковских, а трое иногородних. В отличие от училища, консерватория была более демократична, - здесь не было жесткого прессинга со стороны администрации и "дышалось" намного свободнее. В первое время это обстоятельство слегка шокировало, но постепенно я к этому привык. Адаптация у меня прошла быстро и безболезненно, а в конце учебного года нас ожидала радостное известие -

Глава I. Поездка в Польшу

  
   Все, конечно, были рады, что нам была предоставлена возможность выехать за границу нашей Родины*. Что чувствует человек, когда попадает в другую страну? Не знаю, как остальные, а я почувствовал себя папуасом, попавшим в цивилизованную страну. В тот период (лето 1989 года) в Польше была вполне спокойная (по нашим понятиям) обстановка. "Солидарность"** только набирала силу, но когда мы узнали, что эта оппозиционная организация выпускает газету, то мы были поражены. По сравнению с ними, Польша была намного свободнее и раскрепощенее.
   <Меня> поразило обилие и качество товаров, сервис и т. д., но я не буду подробно на этом останавливаться, хотя и не мешало бы. Наша поездка была организована по обмену (потом мы принимали поляков). У нас состоялось несколько выступлений( я забыл сказать, что поехал хор), а остальное время мы были предоставлены себе и отдыхали.
   Наверно многим известно, что в застойные годы перед заграничными поездками с группой проводили большое количество собеседований, выясняли благонадежность каждого и, в придачу, давали человека из КГБ, выдавая его за чиновника или представителя какого-нибудь фонда. В наше время много поменялось, - никаких собраний не устраивалось, специальных людей к нам не приставляли, но, тем не менее, впоследствии выяснилось, что один из участников хора был сексотом***. Я бы об этом не писал, если бы мы с ним не общались, но мы поддерживали близкие отношения, и хорошо, что в разговорах с ним я не касался политики (хотя я мог бы покритиковать деятельность партии и правительства), а то не известно, где бы я после этого находился...
   Но я вспоминаю об этом человеке (назовем его И. Д.) в связи с одним обстоятельством, которое "слегка" выбило меня из обычной колеи. Когда мы уже возвращались домой (через Москву), он попросил меня подъехать на почтамт, где И.Д. должны были переслать деньги. И надо было ему зайти в гастроном. Там был голландский сыр****! И. Д. заявил, что ему нужно обязательно его купить. Времени у нас было мало (нужно было ехать 2 остановки на метро с переходом на другую линию), а очередь продвигалась очень медленно. Несколько раз я просил И.Д. плюнуть на все и уехать, но тот говорил, что м уже выбили чеки. Бросать его я не захотел, и в результате мы опоздали на поезд и вечером поехали другим поездом. Хорошо, что мы сообразили позвонить домой и предупредить родителей. Что произошло в Харькове, описать сложно...
   Досталось, конечно, мне, а не ему. Меня грозились исключить из института, но, слава Богу, все обошлось без репрессивных мер, и сейчас я вспоминаю этот "сырный" эпизод как казус и недоразумение.

Глава II. Общественная работа

  
   В училище на последних курсах я был комсоргом, но когда мы распределяли между собой общественную нагрузку, одна из моих однокурсниц произнесла "гениальную" фразу": "Пусть Женя будет комсоргом, он нам не мешает!" На каждом курсе был комсорг, профорг и староста, но через год произошла реорганизация: на весь факультет осталось по одному комсоргу, профоргу и старосте, и, таким образом, я лишился поста комсорга. Но на втором курсе меня назначили редактором стенгазеты. Вот тут-то я и развернулся в полную силу! Не смотря на то, что яза год выпустил всего 6 газет, две из них мне запомнились надолго. Первая была посвящена 7 октября (день Конституции), а вторая - 7 ноября (Октябрьской Революции). Особенно я "постарался" во второй газете: взял и вырезал очертания наших вождей (по фотографии) от Ленина до Горбачева (без Андропова и Черненко) и снабдил это все определенным текстом. Тогда это было довольно смело, мне даже предложили снять газету раньше времени, но я этого не сделал. Два года (I-II курс) у нас проходили политчасы, потом их отменили, но моя общественная деятельность, как ни парадоксально, набирала обороты и опять по комсомольской линии.
  

Я и комсомол (окончание)

  
   В конце моей комсомольской деятельности я резко пошел вверх. Сначала был избран делегатом районной, затем - городской, а потом уже и областной комсомольской конференции. Кроме того, меня избрали членом горкома комсомола, хотя вскоре горком и обком объединили, и на этом мое членство благополучно закончилось. Но приближались выборы делегатов на XXI съезд комсомола, и я решился на довольно и дерзкий поступок - выдвинулся кандидатом в делегаты. Зачем я это сделал? Захотелось посмотреть изнутри на процесс выборов. Этот спектакль (иначе его не могу назвать) стал последней каплей чаши моего терпения. Я полностью разочаровался в комсомоле и решил не участвовать в его работе, а после XXVIII съезда партии принял решения выйти из рядов ВЛКСМ,
   Также как легко в застойные годы было вступить в комсомол, также легко было покинуть его ряды в годы перестройки. Пробыв полсрока в комсомоле (7 лет), я понял, что без него абсолютно спокойно можно обойтись, - написал заявление и сдал комсомольский билет.
  

Глава III. Я и церковь

  
   Так как я был воспитан в атеистическом духе, то отношение к религии у меня было однозначное. Поэтому я не интересовался этими вопросами. Но в й988 году праздновалось 1000-летие Крещенияя Руси, и эта дата стала поворотной. Отношение к религии резко изменилось, это коснулось и нас -- музыкантов: стало возможным исполнение церковных песнопений с подлинным текстом, а не тем, написанным для "концертного варианта". Изменилось и отношение к церкви - основному институту религии. И если раньше люди, поющие в церковных хорах, преследовались и повергались репрессиям, то теперь можно было без всякой опаски петь в церкви.
   Однажды (это было на II курсе) я узнал от своего однокурсника, что есть место в церковном хоре и пошел туда работать. Сперва все было в диковинку, н постепенно я привык и действительно стал относиться к церкви как к работе. но я увидел и другое: в церковь (я обобщаю) проникли светские интриги и прочие мирские гадости, и она мало чем отличается от нашей повседневной жизни, хотя должна быть эталоном. Поэтому я вскоре разочаровался в церкви, но продолжал там петь*****, затем в другой, покуда не ушел совсем. Теперь, зная все закулисные "игры", я вряд ли когда-нибудь буду работать в таких заведениях.
  

Глава IV. Учебный процесс

  
   Если сравнивать консерваторию с училищем, то учеба давалась мне легче, никаких затруднений не возникало. Не музыкальные предметы я учил и сдавал легко, а музыкальные...
   Конечно, никто мне здесь не говорил в лицо о моей проф. Непригодности <как в училище>, но и хвалили меня очень редко. Опять продолжалась та же, что и в училище история со скАчками. Я ко всему относился спокойно и не старался придавать этому большого значения, но могу отметить, что зачастую отношение ко мне было необъективным, хотя я стал сдержаннее и поэтому смотрел на все происходящее (особенно на последних курсах) проще.
   Больше всего меня (думаю, что я в этом смысле не одинок) изматывали экзамены по дирижированию, которые превращались в самую настоящую экзекуцию в прямом смысле этого слова******. И когда эти пытки заканчивались, ты ощущал себя обессиленным, никчемным существом. Но с другой стороны это была закалка. Если в институте ты себя чувствовал самостоятельнее, чем в училище, то это все было относительным. Весь процесс обучения был построен таким образом, чтобы студент много не думал, а выполнял четкие инструкции; за него думали другие, а он был защищен и совсем не подготовлен к той жизни, которая проходила за пределами Вуза. Довольно серьезная нагрузка иногда вынуждала халтурить, хитрить, но иначе выполнить программу был невозможно. И этот механизм так хорошо налажен, что никому в голову не приходит что-либо изменить и улучшить. Институт работает как конвейер, каждый год выпуская и набирая кадры, не думаю о их дальнейшей судьбе.
  

Я и армия (окончание)

  
   Итак, в военкомате меня оставили в покое до осени 1988 года. Как раз в это время должны были возобновить закон о том, чтобы студентов не брали в армию. Он вышел весной 1989 года, но я на всякий случай съездил в Киев, прослушался в хор ансамбля песни и пляски Киевского военного округа, и меня, в принципе, взяли. Но тут вышел закон, освободивший меня от армии, хотя мне пришлось снова проходить медицинскую комиссию. А в конце четвертого курса мне позвонили из военкомата и сказали, что можно сейчас пройти медкомиссию и получить "белый билет". Это было очень кстати, потому что на последнем курсе мне было бы не до того. Я прошел (в который раз!) комиссию и был забракован по зрению, однако обещанный "белый билет" мне не дали, а вручили нормальный военный билет, где было написано, что 11 мая 1995 года я должен явиться на переосвидетельство. Забегая вперед, скажу, что на этом мой "роман" с армией благополучно закончился, хотя в моем военном билете и появилась любопытная запись: годен к нестроевой службе в военное время, означающая несение службы в военном оркестре.

Глава V. На финишной прямой

  
   Время летело стремительно, и вот я неожиданно <скоро> очутился на пятом курсе. И опять возник вечный вопрос: куда идти дальше? в принципе, работа у меня была - я пел в камерном хоре филармонии п/у Палкина, но, как оказалось впоследствии, она оказалась недолгой. Об этом - отдельный и особый разговор.
   Последний год для меня прошел довольно спокойно, без эксцессов. Зимнюю сессию я сдал успешно и стал получать повышенную стипендию. Но хочу отметить, что за высокими оценками я никогда не гнался, поэтому было приятно, когда меня (и других отличников) отметили денежной премией. Второй семестр пролетел незаметно, и вот, наконец, состоялись выпускные экзамены: защита реферата (+ работа с хором) и дирижирование хором (государственная программа).
   Этими двумя экзаменами и закончилось мое пребывание и обучение в институте искусств имени Ивана Петровича Котляревского*******.

Выпускные экзамены

  
   Защита реферата проходила довольно спокойно. Председателем Госкомиссии была вокалистка - Нона Суржина, поэтому она вопросов не задавала. Моя тема была непосредственно связана с работой с хором******** и затрагивала вопросы самостоятельной работы студентов над партитурой. Хотя рецензия на мой реферат была, в основном, положительная, мне поставили четверку, что, по моему мнению, не справедливо.
   Дирижирование хором - сложный экзамен, но я его провел (опять же по личным и субъективным ощущениям) на высоте, однако получил четверку с плюсом. Главное - не оценка, но было все равно обидно, а что поделаешь? Се ля ви - как говорят таком случае французы. Последний экзамен был 30-го мая, поэтому до выдачи диплома (25 июня 1993 года) пришлось ждать почти месяц. Время тянулось медленно, но, наконец, этот долгожданный день наступил.
  

Выдача диплома

  
   Два противоположных чувства обуревали мной во время этой церемонии -радости и грусти. И не знаю, чего было больше. А само по себе мероприятие, не смотря на торжественность момента, носило формальный характер: сначала с напутственной речью выступил ректор, после него - деканы, а затем прошло вручение дипломов. На этом все закончилось. Хотя я и знал, как проходит эта церемония (я присутствовал на прошлогоднем мероприятии), все равно я ожидал большего.
   Вот закончился мой беспрерывный 17-летний марафон обучения: 8 классов средней школы, 4 года музыкального училища и 5 лет консерватории. Это - довольно значительный этап, как по объему, так и по содержанию. Теперь можно было подвести жирную черту, которая бы отделяла этот первый этап от последующего, начинающегося вслед за предыдущим почти сразу, без перерыва.
  

Заключение к IV части

  
   Подводя итоги моего обучения в институте, я должен сказать, что, к сожалению, отношению к нему за последний год резко изменилось в худшую сторону, и не по моей вине. Опять повторилась история с училищем, по которому у меня нет ностальгии. Теперь я чувствую, что у меня не будет ностальгии по институту, и я редко буду там появляться, если вообще подобное произойдет, но не стоит зарекаться*********.
   С камерным хором пришлось расстаться********** (не по моей воле), и я остался без работы. Профессор Петросян обещал похлопотать, чтобы меня оставили на кафедре хорового дирижирования, но, как потом выяснилось, он просто блефовал, хотя при этом немало попил моей кровушки.
   "Развод" с антисемитом Палкиным меня не особо огорчил, но я понимал, что нужно искать новую работу. Я попросил мне помочь педагога по специальности - Сергея Прокопова, он даже сопроводил меня в институт культуры, в результате чего взяли на работу его(!). В пединститут я пошел в гордом одиночестве, но результат оказался нулевым. Каким же было мое удивление, когда я узнал, что в институт культуры взяли моего однокурсника Апарина
   (его папа - большая хоровая "шишка" в Запорожье), а в пединститут - однокурсницу Таню Карпелянскую (говорят, не просто за красивые глаза, а за взятку в валюте). Мое непринятие мотивировали отсутствием педстажа***********(?!), но для очаровательной Танюши было сделано исключение.
   Не буду лукавить, мне тоже (правда, без денег) помогли устроиться на работу, хотя и не совсем по моему профилю. Благодаря протекции************ я устроился ведущим методистом в Центр народного творчества.
   Итак, с этого момента в моей жизни начинался новый этап - работы, которая всегда приходит на смену учебе.
   *- В то время СССР.
   ** - Оппозиционная организация.
   *** - Секретный сотрудник
   **** - на то время - жуткий дефицит для Харькова
   ***** - естественно получая зарплату, которая в три раза превышала стипендию.
   ****** -Здесь происходила так называемая "схватка титанов", когда педагоги выясняли отношения, "вытирая ноги" (т.е. задавая каверзные вопросы) об "чужих" студентов. При появлении нового "чужака" происходила аналогичная картина, но теперь в роли жертвы выступал новый "подопытный кролик" - подопечный очередного хорового "авторитета".
   ******* - Сегодня, когда почти все институты стали университетами или академиями, такое название отдает неким атавизмом.
   ******** - Обычно в качестве реферата брали разбор какой-нибудь хоровой партитуры, который сводился к очередному списыванию у "предыдущих ораторов". Не исключением были и работы моих однокурсников.
   ********* - Эти строчки были написаны задолго до того, как было принято решение о выезде на ПМЖ в Германию.
   ********** - Палкин по-хорошему попросил меня уволиться, так как я, не будучи студентом, перестал быть зависим от него. Вообще тема "Палкин" требует отдельного разговора, но мне жаль переводить время на этого негодяя.
   *********** - Какой педстаж, если я беспрерывно учился?
   ************ -Один их хористов хора "имени" Палкина хорошо ко мне относился и имел широкие связи в музыкальном мире.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"