Ты сдыхал о стороже Сорокине?
Я тебе поведаю о нем.
Он бродил по городу не в смокинге,
ночевал в жилище не своем.
В час, когда последние известия
в полусне прослушивал народ,
он курил, разглядывал созвездия,
доедал неспешно бутерброд,
чаем запивал его крепчайшим
и журнал задумчиво листал.
Только в выходные - но не чаще,
в злачные заглядывал места.
Там о купине неопалимой
говорил нетрезвому дружку,
как юнец о девушке любимой
стенам говорит и потолку.
Вглядываясь пристально в незримое,
как в потемки - зоркая сова,
углем купину неопалимую
он в сторожке ночью рисовал.
Это было темою заветною
всех его рисунков и картин:
к истине порою предрассветною
он искал неторные пути.
На дежурстве, около забора,
где ворот в бурьяне не найдешь,
в темноте поймать пытаясь вора,
сгоряча наткнулся он на нож.
Вот его картины и рисунки.
Линии, соцветия, огни...
Их принес в большой спортивной сумке
кто-то из сорокинской родни.
Может, это что-то гениальное -
отблески священного огня,
херувимов пение хрустальное?
Может, это попросту фигня?
Мне ли объяснять необъяснимое,
черт-те как попавшее сюда?
Мне ведь купина неопалимая
даже и не снилась никогда.