Кудряшов Евгений Александрович : другие произведения.

Грустная сказка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Грустная сказка... Может быть, слегка недошлифованная, продолжает тему "Когда тьма "
  1
  Алена не любила осень. Не любила эти противные капли, скукожившиеся листья и холодные вечера. И осеннее небо не любила - оно ей казалось полным слез холодного дождя...
  Так и тем утром, когда все случилось она смотрела в окно, на покрытый серой дымкой город, на шевеление транспорта и грусть, застрявшую в позах каменных изваяний. Не выдерживала она их взглядов, потому быстро отводила глаза, уходила на кухню, ставила чайник. И забывалась, представляла, что за окном не грустная осень, а волнующая весенняя капель. Только не обманывалась, и грусть снова вползала в сердце.
  А когда утренний чай был выпит, а бутерброд съеден, она отправлялась на прогулку, которую, дело ясное, не любила. Этот день ничем не отличался от предыдущего - все те же неторопливые прохожие, холодный северный ветер и ненавистный запах увядшей листвы в парке. И еще тот самый каменный взгляд незнакомого памятника, что день ото дня провожал ее молчаливым взглядом.
  Сегодня она задержалась у него подольше, просто чтоб убедиться, что он не живой, и никуда смотреть не может. Он и впрямь делал вид, что никогда не смотрел на нее, только не верила она ему. Эх, осень все это, осень.
  А после налетел ветер, всколыхнул воду в лужах, листья с веток сорвал, закружил разноцветным хороводом, и лишь потом на землю опустил. Бережно. И лишь после этого она увидела ту прозрачную тень, что стояла под деревьями и смотрела на нее.
  Алена зажмурилась, а когда открыла глаза, тень, конечно же, исчезла. Померещилось, наверное...
  Алена пошла дальше, и шорох грустной аллеи гладил ее волосы, кожу, смотрел в глаза... Парк молчал, и она тоже не хотела говорить. Он только ветками шевелил, и бросал под ноги все те же увядшие листья...
  А в гуще она все равно замечала ту же сумрачную тень, чувствовала липкий взгляд на спине, он скользил вместе с ней, огибал сбитые ветром ветки, пробирался по узкой тропке, шелестел порывами ветра. Алена вдруг подумала, что зря она зашла в этот парк, но ноги неумолимо несли ее вперед. В конце концов - идет-то она сюда уже не в первый раз! Вот только, сегодня прогулка оказалась на редкость неприятной. Интересно, почему?
  Она остановилась, ощущение взгляда замерло. Обернулась, но сумрачная тень ускользала от ее взгляда, тонула в глубине пожелтевших кустов. Непонятно - показалось ей это, или действительно кроется там что-то неуловимое?
  Паранойя?
  Алена сделала еще несколько шагов по тропинке, но чувство чужого присутствия не отпускало. Она снова остановилась, но парк вокруг оставался безлюдным. Только под кустом что-то белело, среди листьев и пожухлого травяного сухостоя. Алена подошла ближе, и, наклонившись, подняла с земли заинтересовавший ее предмет. Это оказалась книга - "Чапаев и Пустота" Виктора Пелевина.
  Этого она ожидала меньше всего. Как-то не вязалось имя богемного писателя с напряженной тишиной затаившейся в глубине парковых аллей неизвестности.
  Алена не представляла, что делать с находкой. Положить ее на место? Отдать владельцу, или в "Потерянные вещи"? Или все же оставить на память? А может быть, ее выбросили целенаправленно? Авось, кто-нибудь подберет, и почитает...
  Сама же идея подобного обращения с книгой была для Алены противной. Она представить себе не могла, что кто-то может так безнравственно поступить с романом, пускай даже плохим. Тем более, что Пелевин ей когда-то нравился, а после того ничего нового на глаза не попадалось...
  Алена провела по твердой обложке ладонью, сметая капельки влаги и прилипшие листья. А потом засунула находку в сумочку. Теперь это ее книга. Что упало - то пропало, не так ли? Точно, сказала она себе, делая шаг вперед.
  В стороне зашуршало. Алена остановилась снова, и мысленно цыкнула на себя. Сколько можно бояться, в самом то деле?!
  Она пошла быстрее, но парк отнюдь не спешил выпускать ее из своих объятий. Она свернула на незнакомую тропку, прошла по ней, вышла на полянку, где на поваленном дереве сидел парень и рассеянным взглядом смотрел в кучу листьев.
  Вначале девушка хотела незаметно пройти мимо - парень, видимо, хотел побыть наедине с собой. Только потом она подумала, что Пелевина мог потерять именно он, а потому, когда повод был найден, она пошла знакомиться. Когда она подошла, он даже не пошевелился. Все так же пялился на увядшие листья, а Алена стояла рядом, переминалась с ноги на ногу, и все никак не решалась нарушить эту звенящую тишину. Небо молча смотрело сверху, наплевать ему на любые проблемы людишек внизу - будь то атомная война, или же банальная боязнь. Оно о другом думало - проливаться ли дождем сегодня или нет, а если да - сделать это сейчас, или же подождать до обеда?
  Парень, казалось, просто спал с закрытыми глазами. Он не подавал признаков жизни, лишь дышал еле слышно. А потом не поворачивая головы сказал:
  - Ну, чего?
  - Ты книжку потерял? - спросила Алена.
  - Какую такую книжку?
  - Пелевина. Чапаев и Пустота.
  - Никогда не читал Пелевина, - сказал незнакомец, и вздохнул.
  - Ну, раз не ты, я пошла...
  - Погоди. Ты сказала, я потерял книгу.
  - Я просто спросила, не ты ли ее потерял?
  - А с чего ты взяла, что это я?
  - Просто я сначала книгу нашла, а потом тебя.
  - И сделала вывод, что я сначала выкинул книжку, а потом просто сел здесь, и стал пялиться в кучу листьев?
  - Ну, наверное не совсем так.
  - Так оно и было. Сначала я выбросил книжку, а потом пришел сюда, чтобы посмотреть на листья.
  - Зачем?
  - Я же говорю, чтобы на листья посмотреть.
  - Странно, - сказала Алена, - я впервые вижу человека, который может просто смотреть на листья - и все.
  - Тогда, наверное, я ненормальный, - сказал незнакомец, и улыбнулся.
  - Тебе видней!
  - Да не переживай. Кто из нас нормален на самом деле? Все шизонутые. Вот и ты. Чего-то бегаешь по парку, книжки собираешь...
  - И ничего я не собираю. А книжка сама нашлась. Просто лежала на обочине, а я и увидела.
  - Может быть, там страниц не хватало? Или же кто-то не любит дома собирать макулатуру.
  - Книги это не макулатура!
  - Как? Вот прочитал раз, ну два, и стоит она дома мертвым грузом... Зачем?
  Алена вздохнула. Незнакомец все еще ни разу не просмотрел на нее. Просто пялился на листья, словно читал тайные смыслы, спрятанные в куче увядшего мусора. И в то же время ей казалось, что незнакомец уже давно осматривает ее - она чувствовала, как его липкий взгляд ползет по ее обнаженным ногам, касается ее плеч, соскальзывает с груди, спускается вниз... Этот бесстыжий взгляд... Только уходить ей все равно расхотелось. Она подошла ближе, и присела на бревно рядом с ним. Посмотрела в кучу листьев - что там? Ничего особенного.
  Листья...
  - Что там, в листьях? - спросила она.
  - Осень, - ответил он, и в голосе ей послышалась нотка грусти. Словно сказал что-то сугубо личное, словно выглянул из-за стены, которой обнесены наши души, вздохнул, и вернулся в свою уютную каморку.
  - А все же это не твоя книга, - сказала Алена.
  - Далась она тебе... ну, не моя - и что? Обязательно нужно, чтобы она моей была?
  - Отчего же? Просто ты сказал, что сначала книгу выбросил, затем сюда пришел. На листья смотреть.
  - Боже мой, девочка! Ежели я книжку бросил под куст, не значит что она моя. На самом деле это его книга. Просто он ее у меня забыл, а мне она ни к чему. Я не люблю Пелевина.
  - Но ты его даже не читал!
  - Ну и что? Мало ли хороших книг? А это - лишнее. К тому же там нет того, что нужно мне. Там нет ответа.
  - А где есть ответ?
  - Там, - сказал незнакомец, и зажмурился, - в листьях. Наконец он оторвал взгляд от загадочной кучи, и посмотрел на Алену. В глазах его загорелись две искорки, и тут же погасли. Он вздохнул, и улыбнулся. Только улыбка у него получилась грустной. Словно дождь в осеннем парке.
  - Зови меня Виктором, - сказал он, - а лучше просто Вит.
  - Витек?
  - Нет. Просто - Вит. Так меня называла она. А тебя зовут, дай-ка угадаю...
  - Алена, - сказала девушка, лишая его такой возможности.
  - Похоже, - кивнул он. - Будем знакомы.
  - Очень приятно, - сказала Алена заученную фразу. Правда, запоздало как-то вышло. Но не в том же дело, верно? Лучше уж поздно, чем никогда...
  Ветер колыхнул ветвями, сорвал горсть желтизны, бросил вниз, под ноги. Алена проследила за их полетом, и вдруг поняла, что та неясная тень никуда не исчезла, что и сейчас она стоит за стеной деревьев, и смотрит. И еще парень этот. Вит. Странный он какой-то. Точно сказал, ненормальный. Да и она хороша - что она здесь делает? Зачем села рядом, почему не ушла прочь, не оборвала разговор? Да и не разговор вовсе, так, просто. Обменялись парой фраз...
  Наверное они заодно - этот странный Вит, и неясная тень. Притаились где-то в лесу, ждут-выжидают. Творят что-то непонятное. Только что именно, она даже предположить побоялась. Бежать нужно... Да! Бежать. Немедленно.
  Она поднялась, сказала что-то в свою защиту, и заспешила прочь. Чуть сумочку не забыла, куда книжку засунула. Вит тоже поднялся. Видимо ему тоже показалось странным, что девушка убежала так стремительно.
  - В семь, возле памятника героям-освободителям, - бросил он ей вслед, - если только захочешь, конечно.
  Не захочет, это уж точно. Не стоит, - сказала она себе, выбираясь из парка. Парк обиделся на нее, все запутать пытался, подсовывал под ноги не те тропки, направлял прочь, в свои недра, откуда - она знала, - выбраться будет совсем не просто. А потом она вихрем пробежала мимо застывшего в немом позыве памятника неизвестному Алене деятелю, пронеслась мимо осиротевших парковых ворот, чувствуя сзади неодобрительный взгляд монумента, утопающего в желто-багряном море увядших листьев.
  2
  В семь. Возле памятника. Алена лихорадочно смотрела на часы - стрелка еле ползла. Минуты казались длинными, такими бывают якобы короткие серии какого-нибудь нудного "мыла", которое и смотреть-то не хочется, а нужно. И когда она заметила Вита, вздохнула облегченно. Отметила только, что пришел он, слава богу, на пяток минут раньше. И толку, что она торчала здесь, как дура, битые полчаса...
  - Ты раньше пришла, - сказал Вит вместо приветствия.
  - Не только я, - вместо приветствия ответила Алена.
  - Точно, - кивнул парень.
  Алена промолчала. Посмотрела на засыпанную листьями площадь, на шумный город... Тоска! И даже Вит этот оказался каким-то полностью осенним. Смотрел на нее, улыбался про себя. Махнул рукой - что, пошли? Алена вскинула брови: куда? Вит улыбнулся - увидишь!..
  Город ослеплял обилием неоновых вывесок, кружил в бешеной свистопляске, сверкал огнями светофоров... Они рассекали толпу на тротуарах, сливались с потоками, тонули в шуме клаксонов и двигателей.
  Город...
  Вит взял ее за руку, чтобы не потеряться в толчее. Его ладонь была холодной, Алене захотелось выдернуть ее, только не решилась. Подумает еще что-нибудь плохое...
  Зачем?
  Он остановился на остановке. Алена поинтересовалась:
  - Мы куда-то едем?
  - Если ты не против, - кивнул Вит, - я хотел бы показать тебе что-то необычное.
  - Что?
  - Увидишь.
  Две минуты они стояли молча. Вит по привычке пялился в кучу листьев, а Алена думала о своем. Об осени, о хандре и о странном парне по имени Вит.
  А потом появился троллейбус. Самый обычный - со светящимися окнами, грязными полосами и полуразбитой дверью. На боку жирной желтой краской выведен номер - 321. Сегменты двери с шумом разъехались, и Вит пропустил девушку вперед. Салон оказался пустым - только кондуктор дремал на сиденье. Больше в троллейбус не вошел никто. Дверцы с шумом захлопнулись, заурчал двигатель, и троллейбус тронулся.
  - Куда мы едем? - спросила девушка.
  - Увидишь, - ушел от ответа Вит, - смотри лучше-ка в окошко. Может, заметишь что занятное?
  Алена послушно притронулась носом к холодному стеклу. Свет салоне притушили, и она смогла увидеть детали пейзажа за окном. Троллейбус катил по незнакомой улице. Дома показались старыми - наверное, мы едем через старый город, - подумала Алена. Прохожие стали попадаться реже, пока улица не обезлюдела совсем. Дома все чаще стали сверкать разбитыми стеклами, в подворотнях копошились какие-то четвероногие, не-то собаки, не то коты.
  Вскоре дома уступили место руинам, а еще через минуту троллейбус выехал на пустырь. Алена и не знала, что недалеко от ее дома есть такая огромная свалка. Огни в салоне погасли совсем, и троллейбус начал набирать ход.
  Алена посмотрела на Вита, но тот только кивнул на окно - смотри, мол... она повернула голову, и ахнула от неожиданности. Белесые существа, огромные пиявки извивались на обочине, вращая невидящими зрачками. Огромные клубки щупалец распутывались. И сплетались вновь, разбрасывая по сторонам капли мутной слизи.
  - Бесплодные земли, - сказал Вит, - если троллейбус остановится, они растерзают его.
  - Но троллейбус же не остановится?
  - Нет, конечно, - Вит улыбнулся.
  - А что это? -Алена кивнула в сторону существ.
  - Это здешние жители. Эта пустошь населена подобными существами. Да не бойся ты! Сейчас мы свернем на Побережье. Там их не будет.
  - Какое побережье? Море же за триста километров!
  - Это как посмотреть, - сказал Вит.
  Вскоре они выехали на брусчатку, пустырь сменился улицей, которой впору было бы существовать лет сто назад. Старомодные дома, готические фонари, зарешеченные окна. И обычная остановка с остатками старинных объявлений. На ней Алена увидела всего одну фигуру. Троллейбус остановился, двери со скрежетом разошлись, и незнакомец вошел в салон.
  Кивнул кондуктору, улыбнулся Алене, пожал руку Виту. Присел на сиденье. Дверь захлопнулась, троллейбус тронулся.
  - Далеко нам еще? - спросила Алена вполголоса.
  - Нет, сразу за Побережьем. Думаю, на побережье тебе понравится.
  - Ты так думаешь?
  - Не знаю. Ты любишь море?
  - У нас нет моря рядом.
  - Эх! - крякнул Вит, и махнул рукой, - глупый ты человек...
  - Глупый, - согласилась Алена.
  Троллейбус тем временем вырулил на Побережье. Алена не верила своим глазам - внизу, за обрывом, колыхалось море. Черное и маслянистое. Оно кипело жизнью: то там, то здесь вспыхивали и гасли маленькие огоньки, неподвижность морской глади нарушалась редкими всплесками, тогда по поверхности с поразительной медлительностью расходились круги, которые сходили на нет задолго до того, как достигали берега. Тягучее безмолвие пугало значительно больше, нежели чем отвратительная жизнь Пустынных полей. И дело было не в обстановке - само море излучало флюиды безотчетного ужаса. Алене хотелось бежать прочь, но каменный холод приковал ее к сиденью, не давая пошевелиться.
  Ей показалось, что она сходит с ума.
  Но дорога снова свернула, троллейбус выехал на набережную, затем углубился в город.
   Она выдохнула - за окном мелькали знакомые магазины и аллеи.
  Они снова были дома.
  Алена медленно поднялась с кресла, и ухватилась за поручни так, что аж пальцы побелели. Вит же поднялся, как ни в чем не бывало. Сразу видно - катался он уже не в первый раз. И знал этот маршрут, как свои пять пальцев. "Только бы не сесть на этот троллейбус случайно" - подумала она, и вздрогнула от такой мысли.
  Троллейбус затормозил у остановки, дверцы разъехались в последний раз, и Алена с Витом вышли наружу. Незнакомец вышел вместе с ними. Дверцы схлопнулись, и пустая машина покатилась прочь. Ну и катись себе, подумала Алена, в следующий раз домой поеду на обычном, тридцать восьмом...
  - Ну вот, приехали - сказал Вит, - теперь можно и делами заняться.
  - Какими делами? - переспросила Алена.
  - Не будь занудой! Лучше расскажи, как тебе прогулка?
  Алена поморщилась - маслянистый океан и визжащие щупальца полей понравились ей мало. В этот момент она еще не до конца осознала, что произошло, и где они побывали.
  - Понятно. На самом деле маршрут не из приятных, согласен. Но таким образом мы экономим кучу времени.
  - По-моему, на тридцать восьмом было бы быстрее, - осторожно заметила девушка.
  - Глупая... Смотри! - Вит окликнул прохожего, - который час?
  - Полседьмого.
  - Но... Мы же в семь только встретились... Не так ли? - тихо произнесла Алена, - наверное у него часы врут.
  Но она знала точно - часы у прохожего не врали. Потому что прогулка оказалась из ряда вон необычной, и сейчас вряд ли что-то смогло бы ее удивить.
  - Время штука относительная, - заметил Вит.
  - Весьма, - кивнула Алена, - что будем делать дальше?
  - А есть предложения? Нет? Тогда - следуй за мной. Я покажу тебе все тайны здешних мест!
  - Так уж и все?
  - Ну... Всех никто не знает. Но, на тебя хватит, как я думаю.
  Алена вздохнула. Перспектива разузнать "тайны здешних мест" ее прельщала мало, тем более, тайны эти будут малоприятными и, скорее всего, жуткими. Как эта история с троллейбусом...
  - И все же я не пойму, что случилось со временем.
  - Не знаю если честно, - сказал Вит, - но оно всегда так происходит. Проезжаешь на этом рейсе, и прибываешь минут на тридцать пять-сорок раньше, чем уехал. Но по-моему, это не удивительно... Если учесть сам маршрут.
  - Да уж, - согласилась Алена, - у меня до сих пор мурашки по коже бегут.
  - Это пройдет, сначала всегда страшно. Потом привыкаешь... Все даже слегка обыденным становится.
  - Обыденным? Ведь эти места не здесь, не в городе.
  - Скорее всего тут замешана парочка других измерений, типа параллельных миров... на самом деле я не знаю этого. Просто пользуюсь, и все.
  - Как это? Даже не зная, что это и зачем оно нужно?
  - Именно! Он показал мне этот маршрут, и мне понравилось. Всегда везде успеваешь, даже раньше, чем нужно...
  - Кто это - он?
  - Увидишь. Думаю, вы сможете найти общий язык.
  - Очень на это надеюсь, - сказала Алена.
  Вит кивнул, и на секунду его взгляд стал задумчивым. Он посмотрел на свою спутницу, и на лице его промелькнуло облачко грусти. Всего на мгновение, а потом он снова улыбнулся. Печаль упала глубоко в душу, украдкой выглянула из глаз - не заметили ли?
  Не заметили.
  Вот и хорошо....
  3
  Чувствуешь ли ты, то что чувствую я? Видишь ли ты, то что вижу я? Сможешь ли ты понять то, что понимаю я? Сможешь ли ты слиться с моими мыслями, стать одним целым с ними, услышать легкий шепот подсознания, моего подсознания так, как это делаю я? Можешь ли ты различить в букете запахов стойкий запах, тот, который ощущаю я?
  Это вряд ли...
  И я хочу понять то, что чувствуешь ты. Я хочу взглянуть на мир твоими глазами, хочу слиться с тобой в единое целое, почувствовать шероховатость осени на кончиках твоих пальцев, хочу вдохнуть синеватую дымку тумана в твои легкие, и ощутить прохладу - твою прохладу. Я хочу услышать тот голос, что звучит внутри твоей головы, я хочу услышать слова, которыми ты думаешь, хочу увязнуть в бесконечном потоке рваных ассоциаций. Я хочу почувствовать одиночество, но твое - твое одиночество. А, может быть, ты не дружишь с ним? Тем лучше, я слишком привык к нему, к ледяному безмолвию и холоду, и с удовольствием обогреюсь в глубине твоей души. И я найду его - твое одиночество где-то в глубине души все вы одиноки. Вокруг мир - этот чудный и ужасающий мир, пространство наполненное ужасом и болью. Да, ты не замечаешь этого, ты не замечаешь победоносного шествия смерти. Но это - иллюзия, смерти нет, есть только вечное неумирание, и это еще страшнее. Что может быть страшнее странствий между измерениями, что может быть страшнее прорыва сквозь чужие пространства, только лишь повинуясь ледяному касанию смерти?.. Я хочу почувствовать, как бьется твое сердце, когда ты ощущаешь изменения вокруг себя.
  Но ты молчишь... Ты не видишь меня, и это естественно. Только туманная тень, шорох среди увядших листьев. Движение в глубине тумана, далекое эхо в глубине пустынной улицы. Да, я - Тень. Я - Холод. Я - Печаль. В этом мире для меня нет места, но я не могу уйти просто так. Я хочу чувствовать мир так, как чувствуешь его ты, и это все что мне нужно.
  Но это невозможно, ведь так? Ах, да, ты же никогда мне не ответишь. Ты никогда не отвечаешь мне, что бы я у тебя не спрашивал. Ты не слышишь меня, не хочешь меня слышать. Я привык, и знаю - где-то в глубине душ ты меня ненавидишь. И это правильно, потому что я - Зло. Я - Ярость. Я - Смерть. Сейчас ты скользишь в осени, вдыхаешь сумерки. Я рядом.
  Я сочусь сквозь свет мерцающих фонарей, я кружусь вместе с листьями, я внимаю их безмолвным крикам. Я чувствую, как в вечности тают секунды, я прислушиваюсь к их безмолвной капели. Так уплывает время, мое время, я знаю, что рано или поздно я растаю в сумерках. Однажды меня не станет. Знаешь, меня пугает не это. Меня пугает, что никто, даже ты, не вспомнит обо мне. Словно, меня никогда не существовало. И каждое утро я задаю себе вопрос - а существую ли я на самом деле? Да или нет?
  Я хочу показаться тебе. я хочу прикоснуться к тебе. я знаю, знаю - ты не почувствуешь моего касания, у меня нет тела, я Тень, я Сумрак, я лишь Осенняя Мгла. Я поднимаюсь на парах усыхающей листвы, я парю над городом. Я вижу тебя - вон она ты, идешь по усеянной листьями улице. Ты 6неслышишь того, как звенит пространство, ты не слышишь хрустального треска граней пространств, ты не ощущаешь, как стонут, сталкиваясь, параллели, как выгибаются плоскости. Пока не слышишь. И ты не понимаешь, что это значит. Это значит, что скоро сюда просочится Ужас. То, чего быть не должно. Но меня это не волнует - сейчас. Мне интересно совсем другое, и объект моих интересов - ты.
  Я готов встретить любую опасность. Я - Боль. Я - Скорбь. Я - Летящая Смерть.
  Я представляю, как трепещет твое сердце. Я представляю, как ты вдыхаешь обжигающий холод воздуха. Я представляю, как ветер щекочет твою кожу. Я представляю, как чувства поочередно вспыхивают в глубине твоей души. Там, куда мне нет доступа. Ты говоришь что-то, и клубы пара вырываются вместе с обрывками мыслей, трансформированных в слова. Может быть, ты засмеешься? Хотя нет, не нужно. Сейчас - не время.
  Никогда не танцуй с темнотой, никогда не укутывайся в сумерки. Никогда не говори с незнакомцами, никогда не смейся там, где воцарилось безмолвие. Помни об этом.
  Забудь.
  Ты все равно не слышишь меня. Ты не слышишь моего беззвучного вопля, крика вопиющего в пустыне. Я струюсь вместе с ветром, я растворяюсь в тумане. Я хочу коснуться твоей руки. Я хочу запутаться в твоих волосах. Я хочу упасть в твои глаза, я хочу сразиться с твоим взглядом. Не сейчас - потом. Увы, но это невозможно. У меня нет тела, у меня нет дыхания и нет сердца. Но у меня есть душа и тень. Я - Тьма, Я - Ненависть. Я - Мертвая Надежда.
  Я.
  4
  Алена замерзала. Сумерки принесли с собой и осеннюю прохладу, а она оделась слишком легко. Собственно говоря, она не надеялась на долгую прогулку - так, перекинуться парой слов, и все. Может быть, договориться за книгу, ее же вернуть нужно. Сейчас она вспомнила о ней, а Вит, похоже, забыл о ней напрочь. Видимо, она действительно ему не нужна, тем лучше. Будет что почитать на досуге...
  Вит замолчал. Сначала он пытался развеселить ее, даже рассказал пару анекдотов, но анекдоты оказались несмешными и напрочь бородатыми, потому смеялась разве что из вежливости. Вит почувствовал это ,и попыток развязать разговор не продолжал.
  А сейчас ей стало холодно. Она выдохнула облачко белого пара, и покачала головой. Да, температура падает стремительно, и неплохо бы приодеться. Но квартира далеко, нужно добираться через полгорода на троллейбусе или маршрутке. А в такое время ходят они из рук вон плохо. Потому неплохо было бы спихнуть эту проблему на Вита, он джентльмен, пускай сам разбирается. Алена очень надеялась на то, что он джентльмен, а не просто так. Потому что в ином случае ей грозила простуда, или даже - воспаление легкихНа языке врачей - пневмония. Возможно даже, двухсторонняя.
  - Мне холодно, - сказала Алена.
  - Что?
  - Холодно, - Алена поежилась, - я замерзла.
  - Понятно, - сказал Вит. - Как насчет чашки горячего кофе и компании не очень веселого собеседника?
  - Это тебя что ли?
  - Нет, - сказал Вит, - у меня друг недалеко живет. Давно хотел навестить его, да все некогда.
  - А я думала, у тебя всегда много времени.
  - Не всегда, - сказал Вит сухо.
  Алена промолчала. Наверное, сказала что-то не то. В таких случаях ей казалось, что лучшим выходом будет - помолчать. Молчание - вообще золото.
  Они свернули в сторону, прошли темным переходом, Вит ориентировался на фонарь в конце двора. Дома пылали горящими прямоугольниками окон, везде была жизнь, и Алена вдруг осознала, сколько людей вокруг. И насколько все они чужие. Даже Вит, который пытается казаться своим в доску - чужой. Она не знает его, ей трудно сказать о нем что-то определенное, и совершенно непонятно, чего от этого человека ожидать.
  Он ведет ее куда-то. Кто знает - куда? Ей хочется ему верить. А, может быть, ей просто хочется верить хоть кому-нибудь? Перестать полагаться на себя одну, хотя бы несколько мгновений побыть слабой? Не вести за собой, а просто идти следом?
  Алена почувствовала, насколько она устала за последнее время. Устала быть одинокой, устала быть сильной, устала быть жесткой. Романтичный Вит, или - может быть и не совсем романтичный - но он хотя бы делает вид, что заботится о ней. Вот даже курточку снял, набросил ей на плечи. Чтобы теплей было. Спасибо, конечно, хотя спасает мало...
  Они подошли к подъезду. Привычной металлической двери не было, и из подъезда тянуло запахом испражнений и еще чего-то непонятного. Алена поморщилась, входить туда не хотелось совсем, однако она сделала это - только потому что Вит шагнул туда без сожаления. К счастью, его друг жил на втором этаже. Потому что лифт, скорее всего, не работал, а если и работал - Алена не рискнула бы кататься на нем. Потому что, если он в таком же состоянии, как подъезд, то подниматься на нем опасно для здоровья и жизни.
  Вит нестал звонить, просто открыл дверь, пропустил Алену вперед, закрыл дверь. Крикнул что есть мочи:
  - Мы пришли!
  - Кто? - спросили из кухни.
  - Вит. И со мной дама.
  - Дама это хорошо, - сказали спокойным голосом, и в прихожую вошел щуплый парень в очках. Типичный очкарик-интеллигент с грустными глазами и растрепанной прической.
  - Меня зовут Алена, - представилась девушка.
  - А меня - Серафим. Нет, правда, я не вру! Родители пошутили. Но друзья называют меня Серым. Я уже привык.
  - Я буду называть тебя серафим, - решила Алена.
  - Не стоит, пожалуй. Громко, пафосно и не к месту. А вы проходите! Хотите - в комнату, хотите - на кухню. У меня есть кофе, чай и печенье.
  - Обычный набор, - усмехнулся Вит, - что может быть лучше чашки крепкого кофе у друга?
  - Тебе видней, - сказал Серый, - только имей ввиду, обещался придти Чес с тортом. Если хочешь, звякну, чтобы большой взял. Вы надолго?
  - Да не знаю, как получится. Вообще, я хотел девушке показать все тайны здешних мест. Но она оделась слишком легко для прогулки. Потому мне пришлось вести ее к тебе - я знал, что у тебя чайник на плите.
  - Только что закипел, - серьезно сказал Серафим, - я его с огня снял. Так чего же мы ждем?
  Кухня оказалась обычной - газовая плита, небольшой шкаф с посудой, тумба, стол. И немного свободного пространства для того, чтобы там могли уместиться пять-шесть человек. Хотя Алена знала, что это теоретически. Практически она сама видела, как на такой площади умещались в пять раз больше народу, и всем было комфортно. Как говорится - в тесноте да не в обиде.
  Алена опустилась на предложенный стул - в аккурат возле электрического камина, посмотрела в грустные глаза Серого, который разливал чай по чашкам. Потом он забрался в тумбу, и извлек на свет поднос с горой свежего печенья.
  - Угощайтесь, - сказал он, присаживаясь.
  - Спасибо, - поблагодарила Алена, принимая чашку.
  - Как ты вообще? - спросил Вит у Серого, - как Нелли?
  - Умерла, - ровным голосом произнес Серафим, - позавчера.
  - Извини.
  - Да ничего... Она на мост пошла. Знаешь, тот, что через овраг перекинут? Сначала села на перила - так многие делают, чтобы ногами поболтать над пропастью. Выпила бутылку слабоалкоголки, рассмеялась, и прыгнула. Умерла мгновенно. Врачи говорят, ничего даже почувствовать не успела. Я вот все думаю - зачем? Чего ей не хватало? Она записку оставила - мне. Сказала, что любит. То есть, написала... Представляешь. Вит? Мы же вместе были так недолго! Я думаю, может быть это я? Может, это во мне что-то не так? Она ведь никогда не говорила об этом, она никогда не задумывалась. И крыша у нее на месте всегда была, да она поразумнее всех нас вместе взятых! Была... Слышишь, Вит, почему?
  - Я не знаю, Серый.
  - Ты не знаешь! Ты же умник! Ты же все всегда знаешь! Почему она умерла? Чего ей не хватало? Почему? Слышишь, почему?! Ведь мы счастливы были! Слышишь? Счастливы! И в ту ночь... Ну, на кануне. Мы были вместе. У меня. Она сказала. Что я... Что она... Что мы всегда будем вдвоем. Она не врала! Слышите? Она правду говорила. Правду! А потом ушла. И бросилась с моста! Что она хотела сказать?
  - Наверное, она была одинокой, - тихо сказала Алена, - даже когда ты был рядом. Понимаешь? Может быть, она действительно любила, и этот холод одиночества... Он доконал ее, она не могла - так, быть одинокой рядом с тобой.
  - Но почему? Я ведь люблю... Любил ее. И она знала это. Ведь она сама чувствовала мою любовь. Она сама говорила! Накануне говорила! Неужели, это неправда?
  - Ты не понимаешь, - сказала Алена, - это все правда. Но ты не поймешь. Я же говорю. Ты любил ее, но ты был далеко. Внутри она чувствовала, что ты далеко. Может быть, она чувствовала каждую минуту, пока вы вместе. Чувствовала, как минуты сочатся сквозь ваши сны. А там - в конце темнота. Когда вы любите, но все внезапно обрывается. И ты чувствуешь эту неизбежность. С этим очень трудно жить. Она оказалась слабее, чем ты думал - она решила оборвать сама.
  - Глупая, глупая девчонка, - покачал головой Серафим, - ты-то откуда знаешь?
  - Я прошла через это, - вздохнула девушка, и обняла руками чашку. Теплый чай согрел ее ладони через стенки. Она поднесла ее к губам, и отпила глоток.
  Серафим сидел молча, потупившись смотрел в чашку, словно надеялся прочесть там ответы на вопросы. Алене стало жалко его. Грустные глаза, еще чуть-чуть, и капнет слеза в чашку, а за ней - вторая. Вит молча слушал их, откинувшись на спинку. Он думал о своем, но в то же время не пропускал ни слова из их разговора.
  - А ты уверен, что это не убийство? - тихо спросил он.
  - Нет, что за чушь! Там же люди были, очевидцы. Все видели, как она сидела на перилах, даже замечания делали. А она послала их куда подальше. И прыгнула...
  - И все же... Не нравится мне все это, Серый. Ой, не нравится. Ведь были мотивы для убийства, были! Не спорь! - Вит медленно отпил из чашки, и посмотрел Серафиму в глаза, - Ты прекрасно знаешь о чем я говорю. Так ведь? Ее могли столкнуть. Так, что никто и не заметил. Слишком много знаков. Вот сегодня ехал в троллейбусе обычным маршрутом, и знаешь кого встретил? Неонового Рыцаря! Ты понимаешь, чем все пахнет? Потому я спрашиваю тебя еще раз - ты уверен, что Нелли ушла по собственной воле?
  - Ну... Вот, Алена даже говорит, почему...
  - Алена! У Алены свои тараканы в голове, особенные. Алена и Нелли - два разных человека, улавливаешь? Не факт, что Нелли чувствовала то же, что и Алена, они даже незнакомы! А теперь сам пораскинь мозгами - то, что творится здесь, мне подсказывает - очень скоро здесь кто-то появится. И ты догадываешься, кто?
  - Ночные...
  - В точку! И я подозреваю, они уже в городе. Давно.
  - Не может быть, Вит! Ночные... Если Ночные Ангелы бесчинствуют в городе, все плохо, все очень плохо. И это значит, что чес здесь совсем не в отпуске, и что...
  - Да, кажется мне, скоро сюда прибудут и остальные.
  - Не хочу видеть Пайлета. Не сейчас. Его постоянные шуточки выводят меня из себя. Черт! Только пусть он только посмеет что-нибудь о Нелли сказать, я ему эти слова в глотку вобью!
  - Да не кипятись ты так, Пайлет нормальный мужик. Это у него маска такая, он так скрывает свои настоящие чувства. Читал Берна?
  - Читал, читал. Только когда я ему в морду дам, никакие маски не помогут. Я маску тоже вобью туда же!
  - Ты неисправим!.. Ладно, ну его, давай лучше поговорим о наших баранах. Что делать будем?
  - Чай пить, Чеса дожидаться. А когда он придет, решим все вместе. Уходить отсюда не советую - если по городу Ночные бродят, мы для них как красная тряпка для быка. А я себя сейчас тореадором совсем не чувствую.
  Алена допила чай, и со стуком поставила чашку на стол. Вит и Серый повернули головы, и уставились на нее. Казалось, что они вовсе о ней забыли. А сейчас она заставила их обратить на себя внимание. Она понимала каждое третье слово из того, что они говорили, и ей это вовсе не нравилось.
  - Может быть мне кто-нибудь объяснит, кто такие Ночные, кто такие другие, кто такой Пайлет? А то я ничегошеньки уразуметь не могу из того, что вы говорите.
  - Может быть, и объясним. Только, зачем оно тебе? Аленушка, это ведь проблемы на твою попку, милая! Если мы расскажем тебе сверх положенного, ты тут же станешь активной участницей событий. Вряд ли это тебе понравится, когда по тебе палить начнут. А там, гляди, еще чего произойдет. Нет, девочка, с этой информацией осторожнее нужно!
  - А то, что я на троллейбусе по всяким интересным местам каталась не в счет? По-моему я уже видела достаточно, чтобы иметь право знать остальное!
  - Это ты так думаешь, - сказал Вит, - на самом деле ты не видела почти ничего. И почти ничего не поняла, из того, что видела. Уж ты не обижайся, но это правда!
  - А что рассказывать, - отозвался Серый, доливая Алене в чашку чай, - Ночные это такие типы в плащах и с обрезами. Они колесят по городу, и палят по всему, что им не нравится. А потом исчезают. И возникают где-то в другом месте. Они выходят из тьмы, и туда же уходят. Они похожи на людей, но они не люди. Они - Ангелы.
  - Ангелы? Ребята, вы мне лапшу на уши вешаете, да? Ангелы ведь не убивают людей... Они наоборот их охраняют от всяких бед... Правда?
  - Ну, не совсем. Это Ночные Ангелы. Они приходят из места, где вечно горит холодное пламя, они эмиссары. Они сами слеплены из хаоса, и они предвосхищают наступление смутного времени. Только не то, что ты подумала. Когда Пространство лопается, они приходят. А сейчас именно это и происходит - уж не знаю, почему.
  - А вы откуда это все знаете?
  - Откуда... Это длинная история. Может быть, как-нибудь потом расскажу....
  - Если жив будешь, - меланхолично добавил Вит.
  - Если жив буду, - кивнул Серый.
  - Ребята, ну у вас и настрой... - начала было Алена, но Серафим тут же ее перебил:
  - А если бы у тебя на днях любимый человек погиб? Что бы ты думала?
  - Я не...
  - А я - да! Черт возьми, Алена! - Серафим закрыл глаза, собираясь духом, - своими словами ты травишь душу! Ну, когда говорила о том, что Нелли была одинока со мной. Я не верю! Понимаешь? Не верю! Мы вообще были одним целым! Наши сердца бились в унисон. Ты представить не можешь, насколько это больно! А и теперь, когда ее нет, я не хочу жить. А ты еще об одиночестве...
  - Мы все одиноки, - тихо сказала Алена, - всегда одиноки. Когда приходим сюда, и когда уходим. Мы можем жить в толпе, мы можем любить. Когда ты понимаешь свое одиночество, когда ты разрываешься напополам, не в силах справиться с отчаяньем... Вас двое, но ты все равно одна... Один... Какая разница! Это слишком тяжело перенести. Да, Вит прав, может быть, твоя девушка не чувствовала ничего такого, может она не поняла этого, может быть ее действительно убили. Но это не значит, что это неправда. Если ты поймешь это сейчас, тебе будет легче пережить. Нет, ты тоже был одинок с ней...
  - Нет, ты врешь!
  - Я говорю правду, и ты знаешь это. Но то было совсем другое одиночество. Вы были счастливы. Серый, вы слишком сильно привязались друг к другу! Нет, я знаю, что ты скажешь, но я скажу тебе - я поняла это из твоих слов. Черт возьми, мне жаль, что так получилось. Я не могу смотреть на людей, которые страдают так же, как ты. Понимаешь? Это страшно - ведь я тоже пережила нечто подобное. Боль. Опустошение. Когда ты понимаешь, что вот оно было - и уплыло прочь, просочилось, как вода сквозь пальцы... Нет, врагу не пожелаешь....
  - Точно, - сказал Вит, и замолчал, глядя в чашку.
  А за окном беспечно мерцал расплавленным неоном фонарь. И асфальт поблескивал в его свете.
  5
  Не прошло и пятнадцати минут после того, как зазвонил телефон, как Алена, Вит и Серафим шли по промерзшей улице. Девушке Серый накинул на плечи кожаную куртку, не обращая внимания на ее не слишком бурные протесты. Сказал - "на улице холодно, замерзнешь".
  Звонил Чес. Алена не слышала, что он сказал, только лицо его враз посерьезнело, он что-то сказал в трубку, бросил ее на рычаг, и сказал:
  - Быстро сваливаем!
  Подъезд, когда они вышли, оказался девственно чист, даже без следа какого бы то ни было запаха. Серый сказал, что в этом и заключается способность моделировать пространство. "Отличная уловка против грабителей", - сказал он Алене. Да и правда в такой дыре и красть-то нечего. Лучше уж наведаться в крутой район, где подъезды с бронированной дверью, и пахнет там не фекалиями, а дорогими дезодорантами и освежителями.
  А при выходе нюхать эти запахи не очень то и приятно...
  А потом они быстро шли по ночному городу. Вит что-то спросил, но Серафим только отмахнулся. Сказал:
  - Чес все расскажет. Он назначил мне свидание в нашем месте. Говорит, идти ко мне домой слишком опасно. Он сказал, что Ночные в городе.
  - Я же говорил, - Вит сплюнул на асфальт. Попал в лужу, по воде пошли круги. - В городе куча смертей. Непонятных. И все от огнестрельного оружия. Пока менты держат все в секрете, но с каждым убийством держать все в тайне все опаснее. А отсутствие мотивов, и полная неразбериха в выборе жертвы вовсе сбивает с толку. Они не могут найти систему. Конечно! Откуда же взяться системе там, где ее и в помине не было?
  - Я не сомневался, что рано или поздно мы с ними столкнемся. - Серафим зевнул, - к тому же теперь у меня к ним счет.
  - Оплатят, - серьезно кивнул Вит, - с лихвой. А там, гляди, и с Нелли увидишься.
  - Ты думаешь?
  - Если Чес с Найлом договорится. А он договорится, если ты попросишь хорошенько.
  - Только нам нужно здесь разгрестись.
  - Точно.
  Они замолчали, оглянулись по сторонам. Город же жил своей обычной жизнью. Их обогнал серый "Мерс", за ним последовала красная "Ауди". Справа мерцала всеми цветами радуги неоновая вывеска, по улице медленно прохаживались люди. Обычная ночь в обычном городе.
  Но что-то не так. Алена оглянулась. Все как обычно, но... Но - что?
  Тень.
  Та самая тень, что испугала ее в парке. Безмолвный отпечаток ее страшных снов. Девушка вздрогнула. Почему-то ей стало жутко. Что-то неправильное таилось в этой тени...
  Боль? Страх? Ненависть?
   Что?
  Она не могла сказать, но с каждой минутой становилось все страшнее. Тень кружилась совсем рядом, то сливаясь с легким туманом, окутавшим улицу, то выпадая из нее. И когда тень приблизилась близко к ней, Алена вскрикнула. Попыталась отпрыгнуть в сторону, но тень тоже испугалась, шарахнулась в сторону, впечаталась в туман. Вит оглянулся на нее, но тени не заметил, брови взлетели вверх. Что случилось? Алена махнула рукой - не обращай внимания. Чего не померещится в тумане...
  Чес стоял и ждал их под фонарем. Длинное пальто, безукоризненный серый костюм. Не хватало шляпы, но нетерпеливый блеск в глазах говорил ясно - не до деталей ему сейчас. Вот с делами разберемся, будет видно... Поглядывал на часы, дорогие, Алена не рассмотрела, но прикинула - скорее всего "роллекс", "ориент" на худой конец... Глаза светлые, да и волосы тоже выбеленные, словно их кто-то окатил перекисью водорода. Вообще в глаза бросалось, что Чес какой-то слишком белый, ни капли смуглости, словно в крови не хватает красных телец...
  - Вы долго, - сказал он вместо приветствия Серому, - я уж беспокоюсь.
  - Мог бы и ко мне зайти, - буркнул Серафим.
  - Не мог. Тебе нужна дома веселая компания Ночных? Нет?
  - Да, устроят беспорядок! Ищи их тогда...
  - Устроят-то они устроят, - Чес зевнул, - все стены в кровь измажут.
  - Вот, и я о том же говорю, только-только обои поклеил... Жалко ведь.
  - Ладно, все. Давайте решать, что будем делать. Вам пока желательно исчезнуть на пару недель, это мое мнение. В городе опасно оставаться, тем более вам. Кстати, что это за девушка с вами?
  - Меня Аленой зовут, - сказала Алена.
  - В другой ситуации мне было бы приятно. Нет, правда. Ребята, вы с ума сошли? - Чес покачал головой, - зачем вы впутываете в это других людей?..
  - А если все плохо закончится? - сказал Вит, - Чес, может быть, она мне нравится? Я не хочу, чтобы она сгорела в адском пламени вместе со всеми.
  - Ты серьезно?
  - А это что-то меняет?
  - Да, не особо... Хорошо, ваше дело. Мне все равно, двое вас или трое. Главное, чтобы живы остались, а то здесь такое начнется... Мало никому не покажется, поверьте мне.
  - Неоновый Рыцарь здесь, - ровным голосом сказал Вит, - мы вместе ехали сюда.
  - Неоновый Рыцарь? А ему какого черта здесь нужно? - Чес почесал кончик носа, и вздохнул, - Ладно, разберемся. Что делать будем?
  - Ну, пока месть у меня есть на примете местечко, - сказал Серафим, - там продают вино на разлив. Настоящая корчма, и людей обычно немного. Можно посидеть, поговорить. Вино хорошее, крымское. Прямо из бочки наливают. Нет, я серьезно говорю! Пройдемте, а?
  Чес стиснул плечами, и усмехнулся. В глазах проскользнули искорки озорства, но тут же погасли.
  - Веди, Сусанин! - сказал он.
  Шли молча, собрано. Алена посмотрела на Серого - ему определенно хотелось напиться. Но стойкий принцип не употреблять водку вынуждал искать более изысканные варианты снятия стресса. Этот казался далеко не худшим. Алена уже представляла себе эту комнатку - там обязательно должен быть толстый дядька за стойкой, на стене - какие-то странные картины, написанные маслом и пастелью. Вино, конечно же, подают не в граненых стаканах, а в специальных деревянных кружках, как и положено в настоящей корчме. На худой случай - в красивых бокалах, хотя такая посуда вряд ли будет соответствовать духу места. Не очень-то они гармонируют - гобелены и новомодная стеклянная посуда. Керамика еще куда ни шло... Алена улыбнулась - кажется, вечер сегодня закончится славной попойкой...
  Не тут-то было.
  Когда вывеска серафимовой корчмы уже мерцала на горизонте, их остановили. Немолодой милиционер, и его напарник - помоложе, постройнее. Усмехнулся в усы, посмотрел на них, потом оглянулся на стоящий в отдалении "воронок", вздохнул, а потом уже шагнул навстречу.
  - Сержант Карнаухов. Предъявите документы, пожалуйста.
  Алена полезла в сумочку, Чес вынул из внутреннего кармана пальто паспорт в зеленой обложке. Больше документов не оказалось ни у кого. Вит только развел руками и улыбнулся - дома, мол, забыл. Серафим долго хлопал себя по карманам, потом виновато посмотрел на представителя власти - нет ничего...
  - Мда, - сказал Карнаухов, - негусто. Что же, придется вам, ребятки, проехаться с нами в отделение.
  Вит бросил мгновенный взгляд на Чеса. Чес еле заметно мотнул головой - нет, мол, ни в коем разе! Вит так же незаметно кивнул в ответ. Понял. Нельзя.
  - Сержант, мы бы с радостью, - сказал Вит, - но спешим. Неужели мы похожи на преступников?
  Сержант усмехнулся в усы. Ха! Отмазаться решили ребята! Ломали и не таких в свое время, конечно. Сейчас времена не те, но ведь есть еще порох в пороховницах...
  - Я говорю, задержаны вы. И сейчас будете следовать за мной в машину. Потом мы приедем в отделение, и выясним кто есть ху. Пока у меня к вам доверия нет.
  Вит с тревогой взглянул на Чеса, но тот махнул рукой - все будет в порядке. Только вот рука его двигалась как-то неестественно. И Вит понял - им нельзя так долго маячить на одном месте посреди улицы. Пока еще ничего не произошло, но все может быть...
  - На каком основании мы задержаны? - холодным тоном осведомился Чес.
  - У меня возникли подозрения в подлинности ваших паспортов. Да и ребят нужно по банку данных пробить. А то мало ли что, всякое случается...
  - Вы не имеете права.
  - Я знаю, на что я имею право, а на что не имею, - сержант начал потихоньку заводиться. Сказывалось утомление - четвертый день в усилении, еще и психика подорванная Афганом... - а вам скажу, если сейчас не пойдете, я впаяю вам еще и сопротивление властям.
  - Где ж тут сопротивление... - развел руками Вит.
  Серафим полез в карман, и извлек оттуда портмоне.
  - Может, решим вопрос полюбовно? - сказал он, - сколько? Всего, со всех? Нам правда нужно идти, понимаете? Нам не до шуток, у нас важная встреча.
  - Дача взятки должностному лицу, - Карнаухов мотнул головой, - это не шутки. Убери, и дуй в машину. Мне тоже некогда. Здесь убийство, понимаете? На соседней улице изрешетили парня и девушку. Какие уж тут деньги... Может. Видели что-то. Может вспомните деталь какую... Все же, давайте в машину.
  Напарник Карнаухова неловко переминался с ноги на ногу. Ему тоже хотелось уехать отсюда, он чувствовал опасность, он понимал. Что ничего хорошего в этой части города его не ждет. И вообще, сегодня заболеть нужно было, слечь с температурой. К черту работу, к черту Карнаухова, пускай сам народ на улицах отлавливает. А ему надоело. Слышите? Надоело! Чес бросил один только взгляд на него, потом его глаза приковал к себе черный "Мерседес", выехавший из-за поворота. Он ехал небыстро, неторопливо.
  И Чес понял - поздно. Сержант продолжал говорить что-то об убийстве со "зверствами", когда машина остановилась. Открылись дверцы, и наружу медленно, словно в кино, вышли четверо. Черные плащи струились по их плечам, глаза сверкали ненавистью и жестокостью. Ни сержант, ни его напарник не видели их, фигуры двигались плавно и неслышно. Алена вскинула глаза, и ахнула. Понимание пришло сразу. Это - Ночные.
  Щелкнули затворы - в руках четверки появились короткие стволы обрезов. Напарник только начал поворачивать голову, когда первый залп ударил его в спину, и он упал на живот. В момент, когда тело стукнулось о землю, он уже был мертв. Сержант же попытался отскочить с линии огня, раньше они умел это делать, и умение не раз спасало жизнь. Только случалось такое много лет назад, но время шло и военные навыки давно поросли мхом. И если он мог справиться с обычными отморозками на улицах, еще не значило, что уйти от четырех профессиональных убийц будет просто. Когда-то он мог, теперь - уже нет.
  Рука его дернулась к кобуре, и он даже успел достать табельный "макар", только поднять не успел - оглушительно пальнули выстрелы, и его тело рухнуло на асфальт, обагряя его кровью.
  Щелчок затвора, прицел...
  Только ни Вит, ни Чес, ни Серафим не стали дожидаться, пока очередь дойдет до них. Только лишь прозвучали первые выстрелы, они рванули в сторону, вбежали в ближайший двор. Вит тащил за собой Алену, которая только тихо повизгивала. Убийство, случившееся на ее глазах шокировало куда больше, чем прогулка по местам, которых нет. И сейчас она только механически переставляла ноги вслед за Витом. Сзади грохнул второй выстрел, и душа сержанта Карнаухова навсегда покинула тело. Алена оглянулась, и когда увидела, что стволы поворачиваются в их сторону, закричала. Грохнул выстрел, только теперь с их стороны - Алена повернула голову, и увидела в руке Чеса маленький и аккуратный револьвер. Он палил на бегу в сторону Ночных, но даже не столько с целью поразить цель, сколько - потянуть время.
  Они ворвались в тихий дворик, освещенный одним-единственным фонарем и светом, который падал с окон. Ночные выстрелили еще раз, но пули просвистели мимо - то ли они быстро скрылись с линии прицельного огня, то ли помогла пальба Чеса.
  - Не останавливаемся, - бросил на бегу Чес, - там, в конце дворика разбегаемся в разные стороны. Алена - направо, к остановке. Увидишь троллейбус, забегай, и прячься так, чтобы тебя не увидели. Серый и Вит - бегут со мной.
  - Но что я буду делать одна?
  - Мы еще встретимся. Просто нужно отвлечь внимание Ангелов. Потом мы найдем тебя. Не волнуйся. Ты уже успела увязнуть в этой истории, отступать поздно.
  - Но как сделать так, чтобы троллейбус приехал?
  - Просто захотеть, - коротко ответил Чес. И улыбнулся.
  6
  Когда они выбрались из дворика, Алена со всех ног бросилась к остановке. Нет, про тридцать восьмой и разговора не было. Ей был нужен именно тот троллейбус, который увезет ее сквозь измерения. Чес не объяснил, как сделать так, чтобы он приехал быстро. Просто захотеть... Да она не то что хочет, она просто жить без него не может! При чем в самом прямом смысле этого слова!
  Как рассчитал Чес, Ночные должны были броситься за ними в погоню, а Алена в это время спокойно уезжает в путешествие на троллейбусе. Только все получилось совсем не так, как он планировал.
   Во-первых Ночные не стали за ними гнаться. Но уже через минуту из-за поворота выкатил величавый "мерс", и свернул он не влево, словно Вит и компания Ночным были совершенно неинтересны. Они свернули направо.
  Увидев за спиной черный автомобиль, колесницу ада, Алена порядком струсила. Только сейчас она стала понимать, что может просто умереть здесь, просто глупо умереть от руки невесть кого. Она не бежала, она неслась по улице, а машина неотвратимо преследовала ее.
  Словно сама неизбежность.
  А, может быть, ее бросили специально? Принесли в жертву? Чтобы спасти свои шкуры. Верить в это не хотелось, но она ведь совсем не знала ни Вита, ни Серого, ни тем более Чеса. Последнего она вообще видела в от силы минут пятнадцать, и еще не успела сложить даже поверхностное впечатление. Способен ли он на предательство? Они бросили ее, оставили защищаться саму. Неужели?
  Нет, не может быть, - сказала она, - они бы не оставили меня умирать...
  Перед лицом вдруг всплыло другое лицо - сержанта как-его-там, которого они бросили под пулями, бросились в сторону. Предали ли они его? Да или нет? Конечно, спасти его они не могли. Хотя... Кто знает? Все произошло слишком быстро.
  Дверца машины открылась на ходу, и из салона высунулся торс Ночного с обрезом в руках. Он прицелился, и мягко нажал на спуск. Бабахнул выстрел, и пуля высекла искры в полуметре от ноги Алены. Ночной сделал поправку, и прицелился еще раз. Алена поняла, что на троллейбус она не успевает... Ночные прикончат ее раньше. Она закричала, захлебнулась внезапно нахлынувшими слезами отчаяния, споткнулась, и упала на одно колено.
  Это спасло ее во второй раз, пуля просвистела там, где она должна быть мгновение спустя. Сейчас же она осталась жива, во второй раз. Пока ей несказанно везло... Хотя, не зря говорят - третий раз - волшебный. Машина немного притормозила, и стрелок прицелился прямо Алене в грудь. В сердце. Все! Песенка спета! Аста ла виста, бэби...
  Выстрел! Алена зажмурилась. Сейчас - тупой удар в спину, боль... Что? Она продолжает бежать? Неужели - в третий раз промазал? Не может быть!
  Девушка обернулась, и увидела, что Ночной кувыркается по асфальту, машину развернуло, и она остановилась поперек улицы. А за ней бежит долговязая фигура в плаще. Ночной? Нет, она узнала в нем того незнакомца, что ехал с ними а троллейбусе. Кажется, Вит назвал его Неоновым Рыцарем.
  Незнакомец легко догнал ее, потом немного снизил темп бега, и спросил:
  - Все в порядке?
  Девушка только кивнула - легкие расширялись, словно большие мехи, и на ответ просто не хватало воздуха... Рыцарь ухмыльнулся, поправил на голове огромный капюшон. Наверное, он никогда его не снимал.
  Троллейбус ждал их на остановке - как только они заскочили в салон, дверцы за ними захлопнулись. Поехали!
  - Спасибо, - наконец девушка смогла сказать хоть что-то.
  Рыцарь кивнул ей, прошел в конец салона, выглянул в заднее окно. Видимо то, что он там увидел, ему не понравилось. Он вытащил из-под плаща черную беретту, кивнул Алене - пригнись! - и подбежал к кондуктору.
  - Мы можем ехать быстрее? - спросил он. Кондуктор флегматично посмотрел на него.
  - Не положено.
  - Я понимаю, но у нас ЧП!
  - Не положено.
  - Послушай, если ты не скажешь водителю нажать на гашетку, нас тут перестреляют, словно мишени в тире!
  - Не положено.
  Неоновый Рыцарь ругнулся, и подбежал к месту водителя. Дернул дверцу - она легко раскрылась. Что-то сказал, затем повторил. Но услышал, видимо, все то же - не положено!
  Где-то что-то хлопнуло, и в заднем стекле появилась дыра, размером с кулак. Алена упала на пол, хотя понимала - пуля такого калибра с легкостью прошьет на вылет весь троллейбус. Неоновый Рыцарь, пригнувшись, пробежал к заднему стеклу. И выстрелил прямо сквозь него. Чертыхнулся - промазал, наверное. Выстрелил еще раз, и упал, словно подкошенный. Вовремя - в стекле появилось одна за одной сразу две дыры.
  Троллейбус продолжал двигаться как ни в чем не бывало.
  Рыцарь выстрелил еще, затем снова упал, в очередной раз избегая ответного огня. От заднего стекла остались одни воспоминания, пули разнесли его в клочья. Алена привстала, выглянула в окно и чуть было не поплатилась за свое любопытство - Ночные тут же принялись в нее палить
  Рыцарь выстрелил еще раз, и выбросил пистолет в то же окно. Кончились патроны, - поняла Алена, а других нет.
  Шквал пуль, рикошет, пауза, еще один залп. Алена устала кричать, и вдруг поймала себя на мысли, что начинает привыкать к перестрелке. Сейчас залпы Ночных пугали ее куда меньше, чем раньше. Хотя лицо несчастного сержанта все еще стояло перед глазами.
  Выстрел, осколки стекла падают на пол.
  Предательство или нет?
  Выстрел.
  Они предали тех несчастных? Почему? Разве он не сам виноват в том, что держал их так долго?
  Выстрел.
  В конце концов - они ничего никому не обещали!
  Выстрел.
  Он спас им жизнь.
  Выстрел сбоку. Наверное, Ночные обходят их. Машина идет на обгон.
  Неоновый Рыцарь молнией пронесся по салону. Выстрел раскрошил еще одно стекло, но поздно - дверь в кабину распахнулась и рука Рыцаря щелкнула каким-то тумблером. Троллейбус остановился, дверцы со скрипом разъехались. Еще несколько секунд - он срывается, подбегает к Алене, хватает ее за руку и выволакивает из троллейбуса. Троллейбус трогается, и укатывает - изрядно потрепанный, и пустой.
  Рыцарь извлекает из-под плаща длинный тонкий клинок. Бросает Алене: "укройся где-нибудь", и исчезает. Словно сквозь землю проваливается.
  Алена отбегает в сторону. У ее ног - обрыв, и серное маслянистое море внизу. Воздух пропах миррой и ладаном, словно кто-то долго жег эти благовония. Она падает за густым кустом, зарывается в опавшие листья. Вдалеке - визг тормозов, и рев двигателя. Мерседес разворачивается.
  Алена осторожно выглядывает сквозь ветки, и видит, как машина подкатывает к тому месту, где стоял троллейбус. Тормозит. Открываются дверцы, и четверка выходит с обрезами наперевес. Их плащи шевелятся, и Алена вдруг понимает, что они сотканы из кромешной темноты. В их руках - оружие, несущее смерть.
  Они ищут их, но не находят. Их глаза обшаривают все вокруг, даже недвижимую маслянистость моря внизу. Они растеряны. Потом один из них указывает рукой на место, где спряталась Алена. Бежать! Только сил уже нет...
  На четверку опускается тень. Тревожная и печальная. Та, которая преследовала ее в парке, та, что так испугала почти перед самым нападением Ночных. Сейчас она спускается с неба, подобно дымке тумана, Ночные теряются. За их спинами появляется Неоновый Рыцарь, легким движением клинка он пронзает одного, другого, третьего. Четвертый пытается среагировать, но кончик меча отводит ствол вверх. Раздается выстрел. Но пуля уходит в небо. Следующий выпад, и Ночной Ангел опускается на землю, не подавая признаков жизни. Победа?
  Победа.
  Серая тень исчезает. Рассеивается. Неоновый Рыцарь протирает клинок, и прячет его под плащом, где, видимо, скрыты ножны.
  - Спасибо, - говорит Алена.
  - Не за что, - отвечает Рыцарь. Затем пристально смотрит на нее: - впервые вижу, чтобы буревестник кому-то помогал.
  - Кто?
  - Буревестник. Та грязная тень. Баньши.
  Алена открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала. Так что же здесь в конце концов происходит?
  Неоновый Рыцарь подошел к краю обрыва, и посмотрел вниз. Под ногами колыхалась маслянистая поверхность моря. Они были похожи, это неземное море, и молчаливый Рыцарь.
  Только ветер трепал полы его плаща...
  7
  Волны накатывались на берег. Волны были ленивыми, они не выражали ничего, кроме меланхоличной флегмы. Волна, еще волна. Никаких чувств. Черные маслянистые волны...
  Алена посмотрела вниз, и вздохнула. За спиной стоял Неоновый Рыцарь. Он смотрел вдаль, и чего-то ждал. У его ног лежали бесформенные сгустки - останки тех, кого называли Ночными Ангелами. Существами, которые несли смерть и разрушение всему живому. Рыцарь вздохнул. Происходящее ему не нравилось - этот мир был опасен, маслянистое море таило в себе формы жизни, которые ни в коем разе не имели ничего общего с людьми.
  - Нам следует навестить одного человека, - сказал Рыцарь.
  - Кого?
  - Его называют Аристократом. Другие -Гроссмейстером. Думаю, вам будет о чем поговорить.
  - А чем он занимается? - спросила Алена.
  - Понятно чем, - пожал плечами Рыцарь, - тем же, чем и все Гроссмейстеры. Играет в шахматы. А еще - он единственный, кто общается с Лордом Морваком. И это тоже важно.
  - Кто такой Морвак?
  - Лорд Морвак.
  - Ладно, пусть будет так.
  - Он тот, - сказал Рыцарь, и голос его дрогнул, - кому известны тайны жизни и смерти. Поговаривают, что он и есть сама Смерть.
  - Боже! И зачем нам с ним встречаться? У меня уже мурашки по спине бегут!
  - Все дело в том, - сказал Рыцарь, - что Ночные это его слуги.
  - И?
  - Тебе что, не интересно зачем они чуть не превратили нас в решето?
  - Ну...
  - Вот и выясним, какого черта им нужно. Идем, время не ждет.
  Рыцарь махнул рукой. То, что Аристократу известны тайны времени, он говорить не стал. Как и то, что вряд ли Аристократа можно спокойно отнести к роду людскому. Почему-то казалось, что он гораздо древнее. Но, открывать все карты сразу - признак дурного тона. Успеется еще.
  Они пошли в сторону от моря по еле заметной тропке. Когда-то здесь была широкая дорога, - вдруг поняла Алена, - но сейчас ее сожрало время. Люди здесь ходят очень и очень редко.
  Но они здесь ходят, сомнений нет.
  Шли не долго - минут десять. Шум моря уже давно утих, они прошли сквозь маленький лесок - возможно, когда-то там был ухоженный парк, и вышли к огромному каменному замку. Готические башни рвались в небо, бойницы хмуро взирали на пришельцев. Опущенный мост приглашал войти, тяжелая, обитая металлом дверь, тоже оказалась полуоткрытой.
  Они вошли в замок, Алене он показался пыльным, запущенным и пустым. Пыльные гобелены на стенах, сырой воздух. Череда темных пустых комнат. Рыцарь снял со стены канделябр и зажег свечи - таким образом они могли ориентироваться в лабиринте коридоров и залов.
  Чем дальше они погружались в замок, тем гуще становилась тьма. Только сейчас Алена поняла, чем отличается темнота от кромешной тьмы, в которой даже движения замедлены и эхо не отскакивает от стен, а сползает по ним, придавленное огромной тяжестью мрака. Алене стало страшно, но она загнала это чувство вглубь души, не время. Тем более, что Аристократ был уже рядом, она чувствовала.
  Вряд ли она смогла бы сказать, сколько времени они шли по бесконечному лабиринту коридоров, комнат, залов и переходов. Может быть несколько минут, а может - несколько часов. Время странно ощущалось в этом месте, словно его никогда не было здесь. Минута казалась бесконечной, растягиваясь на целые столетия, а годы мелькали как цифры на секундомере.
  Рыцарь шагал уверенно, он знал куда идти, словно бывал здесь уже не раз. Алена поймала себя на мысли, что скорее всего так и есть. Рыцарь не в первый раз бороздит эти коридоры, откуда хочется убегать сломя голову. В пустых темных коридорах повсюду мерещились странные фигуры и тени - призраки былого величия. Здесь каждый кирпичик дышал историей и былым величием. Наверное. Лорд Морвак был великим воином - на стенах часто попадались прозрачные шкафы, где под стеклом поблескивали клинки, . Взгляд Рыцаря останавливался у них, скользил, гладил потускневшие клинки. Он-то знал толк в оружии...
  Их ждали. Алена поняла это внезапно, словно кто-то на ухо прошептал. Он знал, что они придут. Возможно, еще даже до того, как Алена впервые увидела Вита. Вообще, на то он и Гроссмейстер, чтобы уметь просчитывать сотни шагов наперед.
  А потом они вышли в темный просторный зал. В его центре стоял стол, горящая свеча освещала лишь его центр - доску с фигурами и бледные руки с длинными аристократичными пальцами. Сам же Гроссмейстер сидел в тени, Алена только то и смогла рассмотреть, что длинные черные волосы и заостренные черты лица. Гроссмейстер чем-то напомнил ей ворона. Ворон-вестник, ворон-посланник. В глубине сознания всплыла ассоциация со словом "никогда", и тут же утонула снова. Что - никогда?
  Аристократ взял с доски фигуру. И задумчиво переставил ее с белой клетки на черную. Хмыкнул про себя, и только потом поднял глаза на пришельцев. От его взгляда Алене стало как-то не по себе, захотелось убежать, но ноги словно прилипли к полу. Она не могла сделать и шагу, а Гроссмейстер просто смотрел на нее. Потом он рассмеялся сухим и резким смехом, отвел взгляд, откинулся на спинку стула. Смех оборвался так же резко, как и начался. Алена подумала про себя - может быть, у аристократа от одиночества крыша поехала?
  - Нет, - сказал он, - я не сошел с ума. Чего не могу с точностью сказать о вас. Итак я слушаю: с чем пожаловали?
  Рыцарь сделал шаг вперед, и наклонил голову в почтительном поклоне. Это часть этикета, - поняла Алена, и сделала то же самое.
  - Я рыцарь клана Неоновых, - сказал Рыцарь, - пришел к вам с вопросами.
  - С чего ты взял, Безымянный, что я удовлетворю твое любопытство?
  - Потому, что вы тоже игрок в этой партии.
  - Я не игрок, мой милый Рыцарь. Я Гроссмейстер. Вы - фигуры, я - нет.
  - Мне кажется, что в этой игре вы тоже на доске.
  Аристократ задумчиво посмотрел на доску, в задумчивости прикоснулся к одной из фигур. Взял ее тонкими пальцами, повертел.
  - Есть такое правило в шахматах, - сказал он, Тронул - ходи! Потому, я не буду отвечать на ваши вопросы. Может быть, Лорд и ответил бы, но я - нет. Я даже не буду их выслушивать.
  - Значит мы шли сюда зря? - не выдержала Алена.
  - Зря? В этой игре ничего не бывает зря, леди. Извините, но не припомню вашего имени...
  - Алена.
  - Алена... Стало быть, леди, вы не понимаете того, что происходит. Я знаю, какой вопрос беспокоит вас больше всего! Знаю... Но хотите ли вы услышать этот ответ? Готовы ли вы к нему? Впрочем, это не мое дело. Игроки из вас... вряд ли вы сможете переиграть меня, и тем более вам не переиграть Лорда. Итак, леди, вы готовы?
  - Готова ли я? Готова? Конечно, черт возьми! Только...
  - Сколько эмоций... Леди Алена! Они убивают только тех, кто хочет умереть сам. Они не убивают. Они несут смерть тем, кто к ней готов! Когда в пространствах появляются трещины, они просачиваются сквозь тени и несут покой всем, кто жаждет его.
  - Это значит...
  - Делать правильные выводы - мастерство настоящего игрока. Впрочем, эта комбинация проста. Думаю, вам все понятно? Конечно...
  Рыцарь сделал шаг вперед, и наклонил голову.
  - Я убил их.
  - Увы, - на лице Аристократа появилась улыбка, - вы лишь отсрочили свидание. Наверное, вы еще встретитесь. Только, боюсь, вряд ли вам понравится это общение.
  - Мне бояться нечего.
  - И правда, - Аристократ снял с черного поля фигуру, и показал ее Рыцарю, - партия обещает быть интересной. Только больше помогать я вам не буду, уж не обессудьте.
  - Я думаю, нам нужно уйти, - сказал Рыцарь.
  - Я провожу, - Аристократ поднялся из-за стола, - следуйте за мной.
  Они углубились в темноту коридора, и лишь шевеление пламени в канделябрах не позволяло тьме сгущаться.
  - Я думала, выход в другой стороне, - сказала Алена.
  - Вход, детка, вход. Выход - это совсем другое.
  - Но я не вижу различия! Какая разница, дверь ведь одна. Если в нее можно войти, через нее можно и выйти!
  - Выходов может быть множество, - сказал Гроссмейстер, подняв указательный палец, - но вход всегда один.
  - Я не понимаю!
  - Поймешь со временем.
  Они вошли в огромный зал. Аристократ остановился, скрестив руки на груди. Алена выжидающе посмотрела на него. Но его лицо оставалось безучастным - ни тени улыбки, холод в глазах, отблески пламени, отплясывающие в черноте его волос.
  - Вам туда, - он указал рукой, - дверь выбирайте сами, я не в праве.
  - Какая разница? - спросила Алена.
  - От этого зависит то, куда вы попадете.
  Алена подошла ближе. Двери казались одинаковыми. Все те же узоры, потемневшее от времени дерево...
  - Рыцарь? - спросила она.
  - Это твой выбор, - сказал Рыцарь.
  - Ладно, - девушка вздохнула, и взялась за дверную ручку, - почему бы мне не сделать еще одну ошибку? Молчите... Сама знаю! Ладно, Рыцарь, ты со мной?
  - Да, - Неоновый Рыцарь сделал шаг вперед, - я с тобой.
  - Отлично! До свидания. Надеюсь, увидимся еще когда-нибудь?
  - Рано или поздно, - развел руками Аристократ.
  
  8
  Громадная стена готического замка в глубине серого тумана, темный лес, скукожившиеся листья, которых Алена так не любила. Еле заметная тропинка под ногами - одна из тех самых тропок, которые еле видны как при дневном свете, так и в кромешной тьме безлунной ночи. Сейчас Луна ныряла в обрывки туч, словно Летучий Голландец среди небесных волн.
  Из замка они вышли в этот лес, и этот лес был другим, совсем не тем заброшенным парком у входа в замок. Все вокруг поражало дикостью - даже тропка под ногами протоптана животными, бредущими к водопою. В воздухе - запах мокрой коры и прелых листьев. Алена то и дело спотыкалась через невидимые в полумраке ветки и корни. Она даже ругнулась пару раз. К тому же к ней вернулось то странное чувство - она ощущала рядом тень, серое полотнище трепетало где-то среди корявых ветвей, полотнище, которое Рыцарь называл Баньши.
  Сам же рыцарь невозмутимо шел впереди, его глаза, казалось, в темноте видели гораздо лучше, чем при свете. Он ничего не говорил, только дышал тяжело. Она не хотела говорить, даже с ним. Оглядывалась. Понимала - если Ночные появятся сейчас, ей уже не убежать. Если они появятся - надежда только на клинок Рыцаря. Если они появятся, она умрет. Конечно, - сказал кто-то в голове - ты же сама этого хочешь? Смерти?
  Наверное... Но не от них. Не сейчас. Не прямо сейчас... Поосторожнее с желаниями, - вспомнилась старинная мудрость. Они иногда сбываются.
  Черт, - сказала она себе, - все должно происходить не так. Все, что с ней происходило, казалось ненастоящим. Словно она спит. Сейчас вот она проснется - и все будет отлично. Она просто спит... или нет? Смерти были настоящими. И крохотная ссадина на ноге, след очередного столкновения с перекрученным корнем - самый настоящий.
  И все же лес дарил покой. Почему-то полутемная глубина непроходимой чащи окружала какой-то слепой уверенностью. Опасности не было. Страха тоже. Такой лес - идеальное место для того, чтобы подумать о том, что происходит. Лунный свет, проникающий сквозь паутину ветвей вверху, тихий шепот ветра. И крохотная искорка впереди. Искорка?
  Костер.
  Рыцарь шел к нему, и девушке оставалось только шагать следом. Наверное, он знал, куда шел. Он просто раздвигал ветви перед собой, делал шаг, еще, еще... И молчал - объяснять он ничего не стал. Да и что тут объяснять? Выбор невелик - идти или не идти... Он шел впереди, не оставляя ей выбора. Но дверь она выбрала сама, и сейчас, когда замок затерялся во мгле за спиной, она понимала, что даже если вернется, найти его не сможет. Когда дверь захлопнулась за спиной, замок вдруг потерял свою материальность, его стены превратились в туман, и как только поднимется ветер, печальное строение исчезнет из этого мира навсегда. Она выбрала путь. Даже так - она выбрала один из вариантов событий. Вслепую - но делали ли мы в своей жизни хоть одно решение, осознавая его последствия? Хотя бы на половину? На четверть?
  Любое настоящее решение делается вслепую. На авось. Когда ты предвидишь возможные события, ты обманываешь себя. Когда ты говоришь, что знаешь на что шел, ты врешь. Действительность всегда вносит свои коррективы, события происходят по неизвестному сценарию, и госпожа Случайность навсегда оставляет всех в дураках.
  Ее внимание вновь вернулось к огоньку в глубине девственного леса. Будут ли там рады внезапным гостям? Может быть, кто-то решил немного отдохнуть от жизни, побыть в одиночестве? Что можно придумать лучше, нежели прогулка по ночному лесу?
  У костра сидел Вит. Он уныло ворошил длинной веткой медленно превращающиеся в пепел сучья, вздыхал, когда ворох искр взмывал над танцующими языками пламени.
  Алена улыбнулась - видимо, встречаться с Витом на лоне природы ей на роду написано. Услышав их шаги Вит поднял голову, улыбнулся. Коротко кивнул Неоновому Рыцарю.
  - Вы долго, - сказал он, - ребята уже ушли.
  - Ребята это кто? - спросил Рыцарь.
  - Ну... Серый и Чес.
  - И чего им здесь нужно?
  - Мы убегали от Ангелов. Вот, - он кивнул на Алену, - и разделились. Потом Чес сказал, что скорее всего она появится здесь... Если, конечно, Ангелы ее не достанут. Он вообще долго ругался на Ангелов за то, что они выбрали ее. Да и я хорош, нужно было сразу сообразить! Видел же я эти шрамы на запястьях, видел! Да подумал, что, скорее всего, давно это было. Зажило, мхом обросло...
  - Многое ты понимаешь, - тихо произнесла Алена. Но Вит все равно услышал.
  - В том-то и дело, - вздохнул он, - я очень переживал. Хорошо, Рыцарь тебе помог.
  - У меня с Ночными свои счеты, - сказал Рыцарь.
  - Я и не сомневался, - Вит вздохнул, - присаживайтесь. Серый много дров натащил, на всю ночь хватит.
  - Мы будем сидеть здесь всю ночь? - поинтересовался Рыцарь.
  - Если мы уйдем, ночные нас снова достанут. Они ведь появились потом. Искали нас. Но мы вовремя ушли, иначе они бы нас искромсали... Это слуги зла.
  - Ангелы Смерти, - сказал Рыцарь.
  - Но разве смерть это не зло?
  - Нет. Идеальное завершение.
  - Тогда зачем мы бежим от Ангелов? - Вит рассмеялся, - не проще было ли помочь им... завершить нас?
  - Не говори глупостей, - Рыцарь подбросил в огонь несколько сучьев, - всему свое время. Не думаю, что полкило свинца в живот - естественный ход событий...
  - А Ночные могут появиться здесь? - спросила Алена. Вит посмотрел в костер, и сказал:
  - Они могут появиться где угодно и когда угодно...
  - Тогда, может быть нам стоит уйти отсюда?
  - Куда? Я говорю - они могут быть везде, где посчитают нужным.
  - Вит... А зачем они вообще приходят? Они ищут души?
  Вит задумался, а потом ответил:
  - Они приходят убивать. Видишь ли, Алена, я не знаю зачем. Они - слуги лорда Морвака, но даже он не в ответе за них. Да, ты же никогда не слышала о нем...
  - Слышала, почему же, - девушка стиснула плечами, - мы тут немного пообщались с одним странным типом... Кажется, его называют не то Гроссмейстер, не то Аристократ...
  - Игрок, слуга и доверенное лицо Морвака. Странно, что вы ушли оттуда живыми.
  - Перед этим я отправил к праотцам четверых Ночных, - сказал Рыцарь, - наверное он учел и это...
  - Тогда понятно... что же, и такое тоже может быть. Я не слышал, конечно, чтобы Аристократ был трусом...
  - Он не трус, - сказал Рыцарь, - он осторожный игрок. Зачем ему рисковать, если он просто может выпустить нас к черту на кулички? Туда, где нас уже с распростертыми объятиями будут ждать Ночные. Правда? Я уверен - они где-то здесь. Рыщут по лесу. Ищут.
  - Тогда нам нужно сматываться, - Вит подбросил в костер еще несколько сучьев, - только вот не представляю куда.
  - Я знаю куда, - сказал Рыцарь, - здесь недалеко есть хижина лесника.
  - Хижина лесника? - Вит рассмеялся, - в такой глуши?
  - Это маленький склад. Там хранится запас пищи, дрова, оружие. И еще плюс - там есть крепкая дверь и не менее крепкие ставни. Лесник по лесу всегда раскидывает такие мини-склады, просто на всякий случай. Вдруг - захочется перекусить. Или ночь в лесу застанет...
  - А оружие зачем?
  - Ну, медведи, волки... Браконьеры...
  - Ясно. Сейчас пойдем. Еще минутку посидим, ладно?
  - Не вопрос, - сказал Рыцарь и замолчал.
  Минуту они сидели, глядя в огонь. Каждый думал о своем. Алена думала о прошлом, о том. Как все снова изменилось сегодня. Изменилась и она сама. Теперь она уже не та девушка, что утром прогуливалась по парку.
  Раньше она действительно желала себе смерти. Но сейчас все изменилось. Сейчас она уже не уверена в этом...
  Совсем не уверена.
  Конечно, она достойна смерти. Только вот желает ли она ее себе. Да, ее прошлая жизнь все еще тяготит ее. Да, ей действительно не удается сбросить с плеч тот тяжелый груз. Но все же, стоит ли ей умирать? Не эфемерная, а реальная опасность заставила посмотреть на все по-другому. Ведь пули были настоящими. Маленькие комочки летящей смерти... Их приговорили заочно, но кто? Кто судья?
  - Вы говорили, - нарушила молчание Алена, - что вам в особенности следует бояться Ночных. Тебе, Серому. Почему? Вы так хотите...
  - И да и нет... Понимаешь, у нас личные счеты с лордом Морваком. Мы напакостили ему однажды.
  - Кажется, это было в квадрате Же-три? - поинтересовался Рыцарь.
  - Да, - кивнул Вит, - именно там. Во время этой ужасной возни с Хильгами. У него там был свой интерес. Мы же немного изменили его планы. Он недоволен, и дал своим ангелочкам указ - мочить нас как только представится случай.
  - Почему же вы до сих пор живы? Я помню, как Ночные сперва стреляли в легавых. А потом уже ... - Голос у Алены дрогнул.
  - Да. Видимо, эти двое не просто хотели умереть, они уже умерли. Бывает так, что человек все еще дышит, ходит на работу, но душа уже умерла. Наверное, легавые были из этой оперы... Вот ночные и пальнули в них без разбору... Ведь это их первоочередная задача - избавлять мир от подобных субъектов.
  Алена кивнула. Говорить больше не хотелось. Вит тоже молчал - смотрел в огонь. Подбрасывал ветки... Потом поднялся. Огляделся, прислушался. Кивнул Рыцарю, который спрятал руку под плащом.
  А спустя мгновение и сама услышала шаги. Она уже собралась было вскрикнуть, но из леса вышел Чес с Серым. В руках они несли несколько пакетов, их лица были озабочены.
  - Сваливаем отсюда, - сказал Чес, - Ночные рядом. Думаю, костерок-то они засекли.
  - Точно, - буркнул Вит, - вот и пускай горит. Идем, я знаю место.
  Стена леса сомкнулась за ними, и на лес опустился грязный осенний туман. Свет костра сразу как-то размазался, стал тусклым. Алена подумала - кстати это, так их найти будет куда сложнее. Хотя, она не знала о том, что у Ночных существует шестое чувство. Что они здесь, и они знают, куда бредут путники в туманной ночи.
  Она посмотрела на спутников. Вит озирался по сторонам - искал ему одному знакомые приметы в окружавшем их лесу. Рыцарь смотрел вперед, его лицо, наполовину скрытое капюшоном не выражало никаких эмоций. Чес смеялся про себя, его рука постоянно гуляла - то скрывалась под пальто, то скользила по стеганым швам. В строгом чистом пальто в этом лесу он смотрелся странновато - ему бы на светской тусовке так показаться...
  Серафим постоянно поправлял сползающие очки. Наверное, снять боялся - в темноте и так ничего не видно. Потому постоянно отставал, несколько раз Чес останавливался, брал его за руку и догонял остальных.
  Они пробирались сквозь густые завалы, переползали через поваленные стволы деревьев, и только Вит замечал среди полуголых кустов еле заметную тропинку. Тьма вокруг них все сгущалась, и чем гуще становился туман, тем светлей становилось лицо Чеса. Словно это он напустил тумана. Хотя, подумала Алена, это и не исключено. Только вот не поможет - Ночные не ориентируются на своем шестом чувстве. И, если они все-таки в лесу, они будут как рыба в воде.
  - Далеко нам еще? - спросил было Серый, но Вит шикнул на него. мол, не время. А Чес похлопал по плечу и улыбнулся, и прижал палец к губам. Молчи, - словно говорил он, а то Они услышат.
  Ночные Ангелы.
  Алена вздрогнула. Присутствие неясной тени рядом, той самой, которую она видела утром в парке, стало неожиданно ярким. Она оглянулась, и заметила ее - неясное мельтешение в кронах. Зашелестело остатками листвы, бросило на землю горсть прохладных капель. Словно предупредило.
  - Бежим, - еле слышно скомандовал Вит.
  И они побежали. Продираясь сквозь заросли валежника, перебираясь через поваленные стволы. Алена еле угадывала направление, в нескольких метрах все терялось в грязной мгле. Размытые контуры деревьев вырастали перед ней неожиданно, и иногда было очень трудно не столкнуться с ними.
  А туман становился все гуще и гуще. Алена чувствовала, как одежда начинает отсыревать на ней, хотела выругаться вслух, но не успела.
  Потому что во влажный ствол, который неожиданно вырос перед ней, с чавкающим звуком вросла пуля. И только спустя мгновения до нее донесся раскатистый звук выстрела. Ночные были рядом, они чувствовали их, но стрелять в таком тумане было сложно.
  Еще несколько раз она слышала звуки выстрелов, и с каждым разом они становились ближе. Бежать становилось все тяжелее, Алена оглядывалась, но туман поглощал все вокруг, в нем даже звуки были не такие, как везде. Словно призраки в лесу игрались. Но все же, она представляла, как четверка в плащах, сотканных из тьмы, легко бежит по лесу. Они перепрыгивают стволы деревьев, изящно огибают препятствия. И они настигают ее. Их глаза горят торжеством - Ночные Ангелы наконец-то выполнят миссию! Но - зачем? Почему же именно она? Почему? Неужели то, что ее спутники когда-то испортили кому-то настроение, кому-то, кого она ни разу в жизни не видела, достаточно, чтобы убить ее? В голове прозвучал насмешливый голос Игрока: "Они убивают не всех, детка. Только тех, кто не против отправиться в мир иной, и только их!". Но - почему? Она ведь совсем не хочет смерти... Или - хочет?
  Додумать Алена не успела. Дом вырос перед ними неожиданно. Вит распахнул дверь, пропуская остальных, и только потом забежал сам.
  - Здесь где-то есть свечи. Зажгите быстрее, - захлебываясь воздухом сказал он. Чес чиркнул зажигалкой, и маленький язычок пламени разогнал царящую в комнате тьму.
  - Есть, - Улыбнулась Алена, сняла со стола канделябр, и протянула его Чесу. Язычки пламени коснулись трута, и комната наполнилась тусклым беспокойным светом.
  Комната оказалась на удивление уютной. Сторожку лесника после описания Вита Алена представляла совсем другой. Почему-то воображение рисовало огромный сарай, заполненный разнообразным инструментом и ящиками с пищей. На самом же деле они вошли во вполне жилую комнату с мебелью, прилично отделанными стенами, занавесками на окнах и даже камином. Возле камина в изящной поленнице своей очереди ждали дрова, а на столе стояла нераскрытая бутылка вина и несколько бокалов. Словно кто-то любезно приготовил домик к их визиту. Алена хмыкнула и улыбнулась. Тревога немного отпустила ее сердце, но лишь для того, чтобы через мгновение ворваться туда вновь. Как же так - а если ночные ворвутся в дом?
  Вит быстро обшарил комнату взглядом, вытащил откуда-то большой кусок мела, и нарисовал на двери какой-то знак. Потом захлопнул ставни на единственном окне, изобразив на них точь-в-точь такой же. Потом, положив мел на стол, вытер руки о штанину, и сказал с удовольствием:
  - Кажется, пока нас не достанут.
  - Ты уверен? - с сомнением спросил Серафим.
  - На все сто, - кивнул Вит, - это печать Котииуса. Порождениям ночи не преодолеть ее.
  - Но выйти мы отсюда не сможем? - уточнил Неоновый Рыцарь.
  - У нас есть вино и фрукты. Если кто голоден, в шкафу консервы. Думаю, до утра переждем.
  - Слишком все у тебя просто получается, - пробурчал Серафим, - так не бывает.
  Чес открыл шкаф, вытащил ящик, извлек из него еще несколько свечей, вставил их в пустые канделябры, и комната осветилась ярким светом. Только в воздухе повис тяжелый запах горелого воска.
  - Стоит разжечь камин, - сказал Чес, - страсть, как люблю неторопливые разговоры у камина.
  - Тем более, что, кажется, спешить нам некуда, - добавил Рыцарь.
  - Точно.
  Вит молча подошел к камину, и принялся накладывать дрова. Серафим же в это время перерывал содержимое шкафа. Он что-то бормотал, звенел ложками и вилками, переворачивал вверх дном, пока не поднял голову:
  - Здесь нет штопора, - Сказал он.
  - Зачем тебе штопор? - спросил Рыцарь.
  - Как - зачем? Вино отерыть. Или есть другие предложения?
  - Есть другой закон, - сказал Вит, не отрываясь от камина, - называется закон подлости. Слышал? Если ты решил попить вина, в доме обязательно потеряется штопор. Потому ты должен быть готов к этому.
  - Ни фига! Здесь есть штопор, - сказал Чес, - просто он спрятан хитро. В свечах.
  - Вот как? - улыбнулся Серафим, - мне это нравится.
  Чес подошел к столу, и принялся ввинчивать штопор в пробку. Алена улыбнулась ему - глоток вина пришелся бы кстати.
  - А где сейчас Ночные? - спросила она.
  - За дверью, - буднично ответил Вит, - стоят, пялятся, слушают. Только войти не могут.
  - Никогда не думала, что у каббалистических знаков такая сила, - сказала девушка.
  - Во-первых, знак не каббалистический, - сказал Серафим, поправляя очки на носу, - печать Котииуса относится совсем к другой мистической традиции. Во-вторых, у него нет силы. На самом деле, это не печать сдерживает Ночных. Это мы не даем им войти. Правда! Мы все знаем, что печать удержит их - и они не входят. Если бы мы знали, что этот рисунок обычный, то они просто открыли бы дверь, и перестреляли нас, как кроликов.
  - Не понимаю. То есть, рисунок не играет никакой роли?
  - Играет, в том-то и дело! Он придает уверенности нашему сознанию, а уж оно в свою очередь удерживает их за дверью. Они же чувствовали нас, верно? Верно! На самом деле они прислушивались к нашему внутреннему страху. Как только мы их испугались, они идут как бы по наводке. Мы думаем о них. Они приходят. На самом деле все магические знаки всего лишь обманывают наше сознание. В принципе, Вит зря извращался, хватило бы и обычной звезды.
  - Звезда не всеми воспринимается как защитный символ. - сказал Вит, разжигая в камине огонь. - а вот Печать... Даже те, кто не знает, поймут потому что им другие скажут. По этому такой вариант лучше.
  - Это все детали, - отмахнулся Серафим, - я же говорю о принципе.
  - А по моему магия, она просто работает и все, - сказал Рыцарь, - Ангелы - они же тоже из магии?
  - Да. И пули их из магии. Магический свинец. Только убивает по-настоящему, - сказал Вит.
  Огонь наконец начал разгораться. В трубе загудело. Алена посмотрела на Вита, спросила глазами - что это?
  - Ветер в каминной трубе...
  Алена охнула, и опустилась на пол. Веки стали тяжелыми, перед глазами поплыло. Нечем дышать? Не хватает воздуха? Сознание выскользнуло из нее.
  Кто-то что-то говорил, кто-то что-то кричал, но было поздно.
  Алена упала в обморок.
  9
  Сможешь ли ты слышать меня? Сможешь ли ты стать частью меня? Можешь ли ты ответить мне, сможешь ли задать вопрос мне, смогу ли я на него ответить? Мое тело соткано из тумана, я же и есть туман. Серые обрывки сумрака, висящие в ветвях. Грязное полотнище на фоне неба. Злобная фантазия, порождение ночного кошмара. Это я.
  Можешь ли ты парить в воздухе? Можешь ли ты танцевать с тенями среди тонких нитей уходящей осени? Уходит осень, тает в холодном небе, и я таю вместе с ней. Смогу ли я вернуться? Смогу ли я достучаться до тебя в следующий раз? И захочешь ли ты меня слушать - потом?
  Я это боль. Я - ненависть. Я - страх. Я - правосудие. Я - тень. Я твой кошмар. Я убийца твоего спокойствия. Я - комок зла. Я - летящая смерть.
  Я растекусь в ночи, просочусь сквозь поры пространства, вслед за тобой пронесусь по непроходимой чаще, упаду капелью, растворюсь в тумане. Я сломаю твой крик, я разобью твой голос на мелкие кусочки, разбросаю осколки по всему лесу.
  Ты видишь меня, я знаю. Ты замечаешь меня, когда я рядом. Ты чувствуешь меня, твоя душа трепещет, когда я приближаюсь. Ты оглядываешься, но я скрываюсь в осени, я невидим. Сможешь ли ты чувствовать то, что чувствую я? Сможешь ли ты внимать тому, чему внемлю я? Сможешь ли ты испытать ту боль, которую испытываю я каждое мгновение своей жизни? Сможешь ли ты понять то, что понимаю я? Нужно ли тебе то, что понимаю я?
  Я вижу черные тени. Они ждут за дверью. Вы думаете, утреннее солнце развеет туманные призраки? Глупые... В этом лесу не бывает солнца, здесь - царство ночи. Тучи скроют солнце от вас, здесь будут царить вечные сумерки, и Посланцы смерти будут ждать вечно. Знаешь ли ты об этом? Знаешь? Ты подходишь к двери, но эту дверь открывать нельзя. Я говорю с тобой, но ты слышишь только шум.
  Что это? - спросишь ты.
  Это ветер в каминной трубе, - ответят тебе.
  Всего лишь ветер в каминной трубе. Смерть в каминной трубе. Ужас в каминной трубе. Ненависть в каминной трубе. Зло в каминной трубе. Это мой голос в каминной трубе.
  Я зову тебя. Самое время расставить точки над i.
  Ты идешь?
  
  
  10
  
  Вздох. Еще один. Тяжело... пошевелить рукой. Пальцы шевелятся - хорошо. Теперь другой. Отлично! Шевелится... Ноги... Ноги тоже есть. Она их чувствует, это хорошо. Теперь можно разлепить веки... Тяжело, конечно, но терпимо...
  Что же так неудобно? Что-то давит спину, словно не на полу она лежит, а на земле. Сыро... Открыть глаза...
  Туман.
   Алена медленно поднялась - сначала на четвереньки. Дом стоял недалеко - она могла видеть свет в щелях ставен. Хорошо... Она сделала несколько шагов, ноги слушались ее, хотя и плохо... Потом остановилась, как вкопанная. Прямо перед дверью стояла длинная фигура в черном плаще. Его взгляд был направлен на дверь, руки сжимали обрез. Рядом стоял еще один, только взгляд его впился в ставни.
  Они не могли войти. Но они могли ждать.
  Прочь отсюда, - сказала Алена себе, - прочь. Вон из леса! Подальше от этих Ночных, к обычной рутине. Которая хоть и скучна, зато безопасна.
  Ветки возмущенно хрустели под ногами. Листва шелестела. Деревья растворялись в грязной серости тумана. Она оглянулась, но ночные не обращали на нее внимания. Словно не было ее вовсе. Словно не ее они преследовали не так давно...
  Почему она здесь, а не в доме, Алена ответить не могла. Этот вопрос, конечно, существенно интересовал ее, но...
  Конечно же ее просто выбросили. Каким образом, непонятно. Выбросили в этот лес, полный колец тумана, и еще эти голоса, которые блуждают между стволов, отзываются, плачут, кричат, шуршат. Наверное, ее решили вытащить - недаром они остались закрытыми в доме, ведь на нее Ночные не обращают внимания. Словно она невидима для них. Как им это удалось? Как?
  Алена вздохнула, и побежала. Вперед, не разбирая дороги - прочь, прочь, прочь! Может быть, в лесу ее ожидают другие Ночные? В прошлый раз они погнались за ней, сейчас они отдали предпочтение тем, кто в доме. Неужели, что-то изменилось? Может быть, изменилось что-то в ней самой?
  Лес жил вокруг, он двигался в тумане. возникал в виде расплывчатых силуэтов деревьев, которые снова и снова исчезали во мгле. И еще - темная фигура, человек в плаще, который то возникал, то исчезал снова...
  Словно призрак.
  Чего ему нужно от нее? почему он преследует ее, неотступно идет по пятам, появляясь там, где появляется она? Почему? Может быть, дело действительно в этой тени? Не в Ночных, не в этом таинственном Морваке, а в призраке, который преследует ее.
  Потом под ноги ей попал корень какого-то дерева, девушка споткнулась, и упала на сырой ковер из увядшей листвы. Подниматься не хотелось, она почувствовала, как нахлынула теплая волна усталости. Она осталась одна в дремучем лесу, полном тумана и смерти. Странный готический лес эпических легенд. Она рассмеялась, и медленно поднялась.
  - Я устала, - сказала она вслух, - я чертовски устала... Чего тебе нужно от меня, скажи? Кто ты? Я не знаю, зачем ты преследуешь меня, но если тебе что-то нужно, говори же, не молчи!
  Лес зашумел под порывом ветра, и в шелесте она расслышала свое имя. А потом из тумана вышел туманный призрак в плаще. У него не было лица, не было рук. Один лишь туман и тени.
  - Кто ты? - спросила она снова. Незнакомец ответил ей беззвучно:
  - Баньши. Плакальщик. Буревестник. Несущий Печаль.
  - Кому несущий? - спросила девушка.
  - Всем, - угрюмо ответил Баньши.
  - Печаль, - медленно проговорила Алена, - снова печаль. Сколько же еще?
  - Свою дорогу мы выбираем сами.
  - Всегда, - эхом отозвалась девушка, - Почему? И именно эта дорога? Я не хочу печали. Надоело! Почему в моей жизни одни неприятности? Кто виноват? Кто?
  - Ты ищешь виновных? Зачем? - Баньши покачал головой, - вряд ли знание чем-то поможет. Я знаю, что случилось с тобой. Я вижу шрамы на твоих запястьях. Ты удивлена? Да, ты удивлена... Почему? Я же Плакальщик, я знаю все. Конечно, это не мое дело, что было. Я не могу давать советы. Я могу только предупреждать.
  - Предупреждать о чем?
  - Предупреждать, - повторил Баньши, - Ночные не уйдут. Утро наступит не скоро. А может, не наступит никогда. Они не уйдут. Они будут ждать. Пока вы сами не откроете дверь. Или не уйдете. Только это непросто
  - Но я же ушла?
  - Нет. Ты еще в доме.
  - А здесь тогда кто?
  - Кто? - Баньши усмехнулся, - твоя тень, наверное... Не знаю. Посмотри, у тебя даже руки прозрачные.
  Алена испугано уставилась на свою руку, и действительно - сквозь нее просматривались листья и деревья. То-то на нее не обратили внимания!
  - В доме есть люк, - сказал Баньши, - и подземный ход.
  - Это просто?
  - Нет, - Баньши покачал головой. - кто-то должен остаться, чтобы Ночные не ушли. Им нужна наводка на дом, а то не исключено, что они будут ждать вас с другой стороны тоннеля.
  - Но... Кто же останется?
  - Вам решать. К тому же - кто знает, где безопасней - в тоннеле или в доме?
  - Понятно.
  - Ничерта тебе непонятно! - беззлобно сказал Баньши, - но это не страшно. И это совсем не то, что я хотел сказать тебе.
  - Тогда говори, что хотел.
  - Я не знаю, стоит ли? Кажется, ты должна понять это сама?
  - Сказал "а", говори "б"! Стоило ли начинать разговор?
  - Наверное ты права... Только я ничего тебе не скажу сейчас. Может быть потом? Да, потом. Только помни...
  - Что?
  - Помни, все, что происходит можно изменить.
  - Как?
  Баньши сделал шаг назад, и покачал головой. Почему-то Алене показалось, что он развел руками. Только вот рук у него не было...
  - Все зависит только от тебя, - сказал он, - и помни, за все когда-то нужно расплачиваться...
  - Я знаю.
  - Я же говорю, ты должна понять все сама. Никто не сможет помочь.
  - Понятно, - сказала Алена. - А я вот хотела спросить. Не о том... Так просто... Интересно.
  - О чем?
  - О тебе. Правда. Кто ты? Кто такой плакальщик?
  - Ты действительно хочешь знать об этом?
  - Да. А что в этом такого странного?
  - У меня об этом еще никто не спрашивал. Правда, все воспринимают Плакальщика только в виде плохой приметы.
  - А эта примета действительно такая плохая?
  - Если я появился, значит это место посетит печаль и горе.
  - Наверное, нелегко это... Знать, что те, кто видит тебя скоро станут несчастными?
  - Я привык.
  - Привык... Как к такому можно привыкнуть? - Алена покачала головой.
  - Можно, - сказал Баньши, - ведь это не самое страшное из того, что может случиться...
  - А что может быть страшнее?
  - Страшнее то, - сказал Баньши, - что часто приходится решать, кто будет жить, а кто умрет. Когда в твоих руках ворох чужих жизней, некоторые из которых вот-вот прервутся...
  - Но почему ты? Почему? Ты же просто Буревестник. Ты же не Смерть!
  - Я не Смерть, - согласился Плакальщик, - Смерть это те, с ружьями. Но выбор зачастую за мной.
  - Это действительно страшно - выбирать будущих жертв.
  - Нет, - сказал Баньши перед тем, как растаять. - Самое страшное то, что ты не можешь отвертеться от этого выбора. Снова и снова ты решаешь кому жить, а кому умирать. Знать все наперед, и ничего не сделать.
  - Грустно...
  - Потому Баньши и плачут - от безысходности.
  - Безысходность... Но почему? Почему ты такой?
  - А почему деревья желтые? Так получилось, - Баньши развел руками, и растворился в тумане. Последние его слова прозвучали как шелест ветра - Может быть, когда-нибудь ты поймешь меня. Может быть. Когда-то. Потом.
  11
  Сознание вернулось не сразу. Сначала она увидела далекие огни, потом темные пятна - это испуганные лица ее спутников склонились над ней. Странно, - рассеяно подумала Алена, - там. Во сне я так быстро решила убежать из леса... Бросила всех на растерзание Ночным. Какая же все-таки я сволочь! Хорошо, что это был всего лишь сон. Бред уставшего рассудка.
  Ведь это был всего лишь сон?
  Ветер в каминной трубе.
  Плач в каминной трубе. Сон?
  Она застонала, и приподняла голову. Ужасно захотелось пить. Ребята засуетились, Вит поднес к ее губам бокал с водой. Она отпила. Нет. Не вода... вино. Хорошее, полусладкое. И совсем не крепкое. Хорошо - напиваться вдрызг не хотелось. Не тот случай.
  Там, в лесу она с кем-то разговаривала. С Баньши. С Плакальщиком. Он сказал ей что-то важное. Что? Напрячь память, вспомнить. Эх, знать бы как ее напрягать правильно, эту память, чтобы она сразу нужную информацию предоставила. А то вечно вспоминаешь все, когда нужды нет. Нет, что-то о ночи... Точно, кажется она что-то вспоминает.
  Алена поднялась, и, опираясь на плечо Вита, дошла до кресла, и тяжело в него опустилась. Силы возвращались к ней, но слабость еще не оставила тело. В камине весело потрескивал огонь, он дарил тепло и покой сырой осенней ночью. Ночью, у которой нет конца.
  - Тебе лучше? - спросил Вит.
  - Немного, - кивнула девушка, и снова пригубила вино. Бокал ей подал Серый. Она кивнула, даже улыбнулась.
  - Вот и хорошо, - сказал Чес. Странно как-то сказал, и Алена поняла - если он и не знает, то догадывается.
  Ветер в каминной трубе.
  И она начала говорить. О тумане, о ночи, о Баньши, который плачет от безысходности. И о подземном ходе, сокрытом под полом.
  - Где искать люк Баньши, конечно не сказал, - усмехнулся Рыцарь.
  - Не сказал, - кивнула Алена.
  - Это в их стиле, - кивнул Чес, - за что я не люблю всю эту породу, так это за подобные штучки.
  - Зря ты так, - возразил Серый, - он здорово нам помог.
  - Может быть, - сказал Чес, - а может и нет. Может быть нет никакого люка? Может быть, он врет?
  - На счет ночи не врет, - угрюмо произнес Рыцарь, - мне довелось бывать здесь.
  - Я бывал в этих краях днем, - сказал Вит.
  - Это туман и облака, - сказал Неоновый Рыцарь, - каждую осень облака сгущаются так, что солнце не пробивается сквозь толщу.
  - Почему? Там пыль? - спросил Серый, поправляя очки, которые сползли к кончику носа.
  - Не знаю почему, - сказал Рыцарь. - Но в этом призрак не соврал.
  Чес развел руками:
  - Тогда нам нужно искать люк.
  - Скорее всего, он где-то под ногами, - сказал Вит, - ход-то подземный! Ему больше негде быть - мы ж не в замке? В конце концов, может быть просто несколько досок вынимаются...
  - Так и есть, - сказал Серый, - смотрите. Комната маленькая, люку и быть-то больше негде, как у камина!
  - Почему - у камина? - спросил Вит, - может быть, у окна?
  - Нет, у окна смотри какие доски на полу. Подогнанные, комар носу не подточит! А у камина доски разошлись от жары... или - якобы разошлись. Видите щели? Так вот, от них сквозняком дует. Я чувствую. У меня от такого счастья потом кости ночью ломит! Я чувствую сквозняки из-под пола.
  - Сквозняк? Вообще дома строят на фундаментах. А под полом часто делают отдушины... - тихо произнес Рыцарь.
  - Фиг! - воскликнул Серый, - ничего подобного! В том-то и дело. Что именно этот дом - полуземлянка. Пусть даже и хорошо обставленная! Здесь нет никакого подпола. Под досками должна быть земля!
  Чес внимательно посмотрел на пол. Опустился на колено, провел пальцем вдоль щели.
  - Я вот смотрю, - сказал он, - почему вы говорите о том, что люк возле камина вместо того, чтобы просто проверить это? Чтобы вас Ночные услышали за дверью?
  - Не услышат, - махнул рукой Вит, - здесь звукоизоляция.
  - Опять? Может быть, кто-то поможет мне открыть этот чертов люк? Вместо того, чтобы трепаться?!
  Вит и Рыцарь опустились на колени, изучая изгиб щели. Серый с беспокойством оглядывался по сторонам.
  - Что там? - спросила Алена.
  - Да так, - вздохнул Серый, - не верю я твоему Баньши. Нехорошее там, под полом. Нет, скажи, кому понадобилось проводить подземный ход из богами забытой землянки? Не кажется тебе это немного странным?
  - Это смотря куда этот ход ведет, - ответил Чес, - вернее, откуда. Скорее всего, ход рыли не отсюда, а сюда.
  - Зачем?
  - А чтобы в случае чего можно было легко сбежать. Веришь, иногда приходится так делать. Есть такие, что даже дома не могут чувствовать себя в безопасности. Вот они и роют подобные тоннели, так, на всякий случай. Замечательно то, что они когда-нибудь, да пригождаются.
  - И куда ведет этот ход? Вернее, откуда? - Серый пожал плечами.
  Рыцарь достал клинок, и подцепил край люка. Вит и Чес отодвинули его в сторону, открывая темный зев подземного хода. Из черной ямы веяло сыростью.
  - Я же откуда знаю? - сказал Чес. Вытирая лоб, - хотя есть догадка...
  - Может, мы вернемся в замок к Игроку? - предположила Алена.
  - Это вряд ли, - сказал Чес, - организовать такой ход проблематично даже для самого Морвака!
  - Это точно, - кивнул Рыцарь, - ход ведет в другое место. Игроком там и не пахнет.
  - А Ночными? - спросил Серый.
  - Нет их там, - сказал Рыцарь, - кто пойдет?
  - Алена, - сказал Вит, - и Серый. Остальным нужно остаться.
  - Хватит и двоих, - сказал Чес, - ты идешь с ними. Мы с Рыцарем остаемся.
  - Но почему вы?
  - Потому что мы можем противостоять Ночным, а вы - нет.
  - Может хоть вино допьем? - вздохнул Серый, - а нет, так нет...
  - Время, - напомнил Чес, - вам нужно добраться туда... Где наступит утро.
  - Мы снова поедем на троллейбусе? - спросила Алена.
  - Нет, - сказал Чес. - Скорее всего нет.
  - Может на метро? - хохотнул Вит, но никто не рассмеялся. Из ямы повеяло холодом. Алена поежилась. Вставать из кресла не хотелось.
  - Вы, главное, свечи не забудьте, - сказал Чес.
  Яма снова дохнула холодом. Словно огромная пасть, приготовившаяся всех сожрать. А в каминной трубе завывал ветер.
  12
  Говорят, тьма бывает разной. Она бывает легкой, воздушной и трепетной; бывает тяжелой, угловатой и бесчувственной; эта же тьма была тягучей, как резина и в то же время мягкой, словно вата. Огни свечей не рассеивали тьму, а кромсали ее так, что иногда казалось, что в воздухе проплывают черные пятна - обрывки темноты, но это, конечно, всего лишь иллюзия.
  Идти они старались как можно быстрее, Алена иногда замечала сбоку темные провалы боковых ответвлений, но Рыцарь приказал им идти строго вперед, и сильно не болтать при этом. Правда, Серый пытался развязать язык, но разговор никто не поддержал, и парень сник. Семенил сзади, до боли сжимал в руках угловатый канделябр, на котором коптели, плавясь три свечи. Вообще, он хотел предложить погасить две свечи - вдруг подземный ход окажется очень длинным? А шагать в этой липкой темноте на ощупь не хотелось. Его не захотели слушать -ладно! Пусть, им же хуже будет!
  Он тяжело дышал, оглядывался по сторонам. Шаги отдавались эхом, но эхо какое-то глухое, словно тьма поедала звуки, а потом выплевывала их назад. Нора, думал Серафим, - настоящая нора. В детстве он страдал клаустрофобией, и сейчас, кажется, болезнь готовилась дать о себе знать. Еще чуть-чуть и у него начнется приступ.
  Алена по сторонам не смотрела. Да и куда смотреть - контуры стен, дикий камень. Иногда -темные провалы, ведущие в неизвестность. Потолка не видно. Интересно, для чего они сделали такие высокие своды, словно здесь не люди должны ходить, а великаны? Зато сырости не было - почему-то Алена думала, что в подобном месте должно быть грязно и сыро. Здесь же только паутина иногда свешивалась почти до самого пола. Паука она не видела ни разу, наверное, они, привыкшие к темноте, прятались от резкого света свечей.
  Вит же как сразу вырвался вперед, так и шагал. Говорить ему не хотелось. Зачем? На самом деле он не понимал - для чего они спасаются, бегут куда-то? Можно подумать, кому-то удавалось сбежать от смерти. Что за ними гонится сама Смерть он не сомневался. Говорят же, что Морвак и есть Смерть. Правда, Чес назвал это глупостью, а Рыцарь только усмехнулся на это, но им-то откуда знать? Чес говорил, что Морвак это не смерть. Он говорил, что Смерти нет вообще. Но поверить в такое?
  Ноги Вит переставлял механически. Убегать - от чего? Стремиться вперед - к чему? Куда их выведет эта кишка в проеме земли? Что их ждет там, где заканчивается тьма? Не лучше было бы остаться там, в хижине? Отправить прочь тех, кому нельзя умирать, и остаться. Когда все уйдут достаточно далеко - открыть дверь, и впустить судьбу? Покончить с этим раз и навсегда! А вместо того он идет в никуда, тащит за собой хвост собственной смерти. Там, впереди - неизвестность, но стоит ли менять шило на мыло? Кто сказал, что там им будет лучше? А, может быть, их там ждет сам Морвак?
  Такой исход устраивал него как нельзя лучше. Встретиться с Морваком с глазу на глаз, поговорить "по душам". Только... Выдержит ли он такой диалог "один на один"? Вряд ли... Скорее всего все закончится визитом ребят с обрезами. Или с чем там они ходят? Виту не верилось, что их было только четверо. Наверное, их несоизмеримо больше, а в замке Морвака они кишмя кишат. Как муравьи в муравейнике. Замок Морвака представлялся огромным бесформенным сооружением из камня, по бесчисленным проходам которого без видимого порядка снуют Ночные.
  Шли они долго, наверное, не меньше часа. Серый начал отставать, он не привык к таким переходам, и вообще вел сидячий образ жизни. Пришлось замедлить темп, чтобы Серафим не потерялся. Вит тихо злился, но виду не показывал. Иногда говорил что-то сквозь стиснутые зубы, да сильнее сжимал изящный серебряный канделябр. Свечи уже почти сгорели, конечно же он взял в карман еще пару штук, но кто знает, далеко ли еще? Тот, кто рыл этот ход, наверное, был порядочным параноиком. Стоило ли делать его таким длинным - он же и обвалиться случайно может!
  Алене все было нипочем. Она больше смотрела на огонь свечи, чем на дорогу. Если Вит молчит, значит все в порядке, никаких преград на пути. А огонь трепетал, словно был живой. А, может быть, он на самом деле - живой? Почему бы и нет?
  Потом они перешли Грань. Алена ничего не почувствовала, а если и почувствовала, то не поняла - для нее все это было в диковинку. Вит лишком глубоко задумался, а вокруг ничего не изменилось, как и должно быть - все те же камни, то же подземелье, свисающая с потолка паутина... Серый заметил, но промолчал. Вздохнул только - скорее всего, идти осталось не так уж и далеко. На троллейбусе, конечно, они бы добрались быстрее.
  А то, что подземелье не изменилось, так это верно - в мире почти не бывает резких переходов из одного состояния в другое...
  Все то же самое, - рассеяно думал Серафим, - только тьма стала еще гуще. Дышать стало тяжелее, по крайней мере ему. Свеча коптит... скоро свечи закончатся, и что? Конечно, и Серафим взял с собой пару запасных. Вернее, не он взял, а Чес подошел, и засунул ему в карман - перед тем, как они спустились в эту треклятую яму. Может быть, и правда там, в доме было лучше? Неясное ощущение тревоги не покидало его ни на минуту, и когда со стороны бокового коридора послышался шум, он изрядно перетрусил. А если говорить по чести, так не только он - даже Вит побледнел, и сделал шаг назад.
  Через несколько мгновений мимо них на приличной скорости пронеслась удивительная компания - несколько детей, переговариваясь между собой, выбежали из бокового коридора. Они толкали перед собой тележку, нагруженую аппаратурой. Диковинные приборы перемигивались цветными светодиодами, и весело перещелкивались между собой. Лица детей выражали безмятежность, они весело хохотали и переговаривались. Три мальчика и девочка, - отметил про себя Серафим, - трое и одна... Но оказалось, что это не все - из коридора следом выбежали две девочки в комбинезонах. В руках они несли по увесистому тому каких-то справочников, а уж следом еще четверо мальчишек лет восьми несли розовые шкатулки, гравированные как настоящими камнями, так и цветным стеклом.
  - Куда это вы? - не выдержал Серафим, и тут же испугался - а вдруг испугаются, позовут взрослых? Встречаться здесь с их наставниками Серому почему-то не хотелось.
  - Звук рулить, - жизнерадостно ответил мальчишка.
  - Чего?
  - Некогда нам! - сказал другой, - если не мы, кто тогда?
  И они улопотали вслед за старшими товарищами.
  - Звук рулить? - повторил Вит, - бред какой... Это значит, мы прошли грань?
  - Типа того, - кивнул Серафим, - скоро выход.
  Алена неодобрительно взглянула на Вита. Ей до смерти надоел этот тоннель, этот спертый воздух, хотелось выйти отсюда. Ей казалось, что их поход слишком уж затянулся. Может, если они выйдут недалеко от дома, она наконец-то сможет принять душ, и вздремнуть немного?
  А еще почему-то зверски хотелось есть.
  И лишь потом она поняла. Что если здесь водятся такие детишки, которые бегают по катакомбам и рулят звук... Вряд ли она выйдет недалеко от дома. И вообще, вряд ли до утра ей суждено увидеть кровать. И утренней прогулки не будет.
  Интересно, почему вдруг вспомнилась прогулка? Для нее она была необходимой частью утреннего ритуала. Каждый день позавтракав она отправлялась гулять, и пропустить прогулку она никогда себе не позволяла. "А то, что ты пошла на это чертово свидание, - сказала она себе, - не ломало твой привычный распорядок дня? Нет?". Наверное, ей хотелось развеяться, внести в свою жизнь хоть какую-то струю свежести... Развеялась, ничего не скажешь. Девушка улыбнулась про себя - уж более глобально сломать распорядок дня вряд ли представится возможным. Убегать от банды разъяренных ангелов, общаться с таинственными незнакомцами и духами... А теперь еще этот переход.
  Трудно придумать что-то более опасное, правда?
  Девушка не замечала, куда они идут, просто механически переставляла ноги, и все. Свеча ее погасла, и Вит не позволил зажечь последнюю. Алена кивнула - мало ли что, а остаться в полной темноте ей не хотелось... И вообще, - подумала она, - в паодземельях принято не свечи от сквозняков прикрывать, а факелами размахивать. Но факелов не было, зато были свечи.
  Потом был выход. Сначала на стенах появились матерные надписи, выведенные копотью. Потом запертые на висячие и переметные замки двери. Потом они поднялись по ступеням, и вышли изнутри панельной многоэтажки. На дворе была глубокая ночь, и большая часть окон или погасла, или же светилась синеватым светом телевизионных экранов.
  Подземелье осталось позади, холодное и отстраненное. На улице было прохладно, но воздух оказался теплее, чем там. Наконец, - сказала она себе, - мы в городе. Место она узнала, вон и полузнакомая трескучая вывеска, и остановка с афишей приезжего артиста. Его улыбка - теплая, но вся фальшивая, укрепила Алену в том решении, которое она приняла. Она посмотрела на сосредоточенное лицо Вита, и удивилась про себя. Ведь мы же выбрались, верно? Вокруг нет ничего необычного, ни Ночных, ни еле ощутимых теней-баньши... Почему же он так напряжен? Потом Алена поняла - привычка. Привычка искать угрозу в каждой тени, в каждом шевелении листьев. Алена не хотела бы себе такой судьбы - таиться, оставаться в напряжении всегда, даже не думая о том, чтобы расслабиться.
  - Я, наверное домой пойду, - сказала она, и ее голос разрезал таящуюся тишину ночи.
  - Э... что? - оторвался от своих мыслей Вит. Он прислушивался к шуму улицы - не заурчит ли знакомый мотор, не появятся ли черные фигуры, несущие избавление... Да, их стоило бояться им, но он сам уже почти ждал их прихода. Нет, он не стал бы прятаться от их выстрелов... Наверное не стал бы... Только бы знать, что его спутники спаслись.
  - Домой, говорю. Пойду. Итак уже, наверное, часа три на улице.
  - Да, наверное. - рассеяно сказал Вит, - поздно. Но, а как же...
  - Все равно, если я сейчас не прилягу, то засну прямо здесь, - сказала она уверенным голом, - к тому же мне недалеко. Я живу через три дома.
  - Но это опасно. Я говорю, Ночные...
  - Ночные остались в лесу, где их стерегут Рыцарь и Чес, - оборвала его девушка. - И не думаю, что они смогут найти меня дома. Извините, но ведь и вам не нужно будет сторожить меня от шальной пули, верно?
  Вит стоял и смотрел в след Алене. Девушка шла уверенно, вскинув голову вверх. Целеустремленная, уверенная в себе... Стерва?
  - Что? - спросил Серафим, - что, влюбился?
  - Не говори глупостей, - сказал Вит, - идем. Торчать тут опасно.
  - Мы пойдем за ней?
  - Мы пойдем ко мне. Там нас никто не найдет, - вздохнул Вит.
  Ведь на самом же деле он видел, нет, знал! Как только они выберутся, девушка бросит их. А ведь он надеялся на другое! Ему даже начало казаться, что они одна команда! Нет, он так и не научился разбираться в людях! После всего... Она просто взяла, и бросила их. Сейчас она ляжет на диван, включит телевизор, и заснет под убаюкивающий шум ночной программы.
  И Игрок, и Морвак, и Чес с Рыцарем, и Серафим, и он сам утром станут казаться лишь порождениями дурного сна.
  Они шли по уснувшей улице, когда их обогнал старый, но еще крепкий троллейбус с выведеным на боку номером 321.
  13
  Конечно же, Алена сразу пожалела о том, что не позволила парням ее провести. Но находиться рядом с ними она больше не хотела. Ведь половину проблем они сами для себя создали - зачем? Зачем бегать ночью по улицам, убегая от опасности, зачем слоняться по подворотням, по лесам и подземельям? К тому же только сейчас шок немного отпустил ее, и она поняла, что того. Что с ней произошло не могло быть. Привычная картина мира... Что теперь, каждый день бояться, что сворачивая за угол, к булочной, ты попадешь куда-нибудь в очередной ад? Они подарили ей эти треклятые приключения, на кой черт, спрашивается?
  Вот и знакомый подъезд, внутри темно, кто-то снова разбил лампочку. Ну и пусть! Эта тьма другая, она жива, она не набросится на тебя, не проглотит. Это домашняя, прирученная темнота, такая бывает только в подъездах своего дома, и, может быть, в захламленных кладовках обжитых квартир.
   Алена поднялась по грязной, но все же родной, и что главное - безопасной лестнице, погладила дермонтин собственной двери, нашла в кармане ключ. Странно, что он не потерялся в ее ночных скитаниях. А ведь мог бы! Кажется, ей повезло. Она повернула, ключ и замерла. Что-то не так! Конечно, - сказала она себе, - в прихожей горит свет. А она уже сдала себя со всеми потрохами! Кто же дожидается ее с ночной прогулки? А ведь некому! "Да ты просто забыла выключить свет перед уходом!",- сказала она себе, но сердцебиение не замедлилось. Она прислушалась - но тишину нарушало лишь бухающееся сердце. Кто-то или что-то затаилось там. Она уже поняла, что приключения ее и не думали заканчиваться. Какая же она дура, что не пошла с ребятами! Не торчала бы сейчас как идиотка под собственной дверью!
  За дверью по-прежнему ничего не шевелилось, и Алена медленно повернула ключ до конца. Как бы там ни было, но нечто пока себя не выдавало. Девушка подавила желание уйти, и сделала шаг в комнату. Тишина ответила ей угрюмым молчанием - никто не собирался в нее стрелять, никто не нападал, не душил, не избивал. Пронесло?
  Нет. Она вспомнила, как выключила свет. Одно легкое касание, и лампочка потухла. Она помнила это прикосновение - мысли о будущем свидании и легкое касание к холодной пластмассе.
  - Если здесь был кто-то, то он уже давно ушел, - сказала она вслух.
  - Ничего подобного, - донесся голос из кухни, - я все еще вас жду.
  Алена опешила, и медленно приблизилась к двери в кухню.
  - Вы не снимаете обувь при входе? - поинтересовался Игрок, который вольготно расположился за кухонным столом, и задумчиво шевелил пальцами маленькие фигурки дорожных шахмат.
  - Что вы здесь делаете?
  - Жду вас. Вот уж второй час пошел. - Игрок вытащил из кармана серебренные часы на цепочке.
  - Но как вы сюда попали? Откуда у вас ключ?
  - Неужели вы вправду считаете, что меня остановит обычная дверь? Девушка, наверное, Вы еще не совсем разобрались в происходящем!
  - Точно, - сказала она. - Не разобралась. Да и не хочется что-то.
  Она сделала твердый шаг, и остановилась. Сейчас, когда Игрок сидел за столом ей казалось, что он над ней нависает. Его взгляд пронзил ее насквозь, она шевельнула плечами, сбрасывая напряжение, от которого ныли лопатки. Нет, никогда бы она не решилась играть с этим человеком в гляделки.
  - А ведь меня стоит бояться, - сказал Игрок, - многие, к примеру, так и поступают. Я, конечно, не настаиваю, чтобы вы поступали так же, но доли уважения, пожалуй, осмелюсь потребовать.
  - Жилище неприкосновенно, - сказала она.
  - Верно. Вы вправе выставить меня за дверь.
  - Только после того, как вы расскажете, чего вам нужно.
  Игрок улыбнулся, и смел фигурки с доски. Затем принялся выставлять их заново. Сухая рука, длинные пожелтевшие пальцы. Игрок стар, - подумала Алена, - руки его выдают. Ее взгляд перецепился с пронзительным взглядом Аристократа. Девушка шатнулась, словно ее ударили. Но взгляд не отвела. Аристократ поморщился и продолжил.
  - Видите ли, моя леди, - сказал Игрок, - я редко выбираюсь из своего замка. Старость. Знаете ли...
  - Я так это себе и представляла, - кивнула Алена, - вы органично смотритесь только в своей обители. Ну и что?
  - С тех пор, как вы ушли, меня смущают некоторые вопросы. Например тот досадный факт. Что глядя на меня вы не испытывали страха. И то. что вы выбрали весьма...хм... Интересную дверь без всяких на то оснований. И вообще. Ваше поведение трудно назвать логичным.
  - Вы следите за мной?
  - Можно сказать и так. Некоторые вещи я предугадываю, просчитываю если хотите. Некоторые просто знаю.
  - И потому вы пришли сюда посреди ночи, чтобы просто сказать мне это?
  - Погодите. Не нужно спешить с выводами. Если вы считаете, что все так просто... Поверьте. Вы не правы. Все, все! Все на свете подчиняется определенным законам. События идут не случайной чередой. Эту череду в большинстве случаев определяю я. Я, понимаете? Я не просто играю сам с собой в шахматы... Но когда фигура не хочет ходить так, как нужно. Поймите, это не оскорбление. Я не хочу сказать, что все люди всего лишь фигуры. Просто они все лишь детали огромного механизма, винтики. Когда фигура ходит мимо своего поля, это... Это то же самое, что камень, решивший падать вверх. Он не подчиняется законам. Это настоящее зло. Нет, это Зло с большой буквы! Когда такое происходит, силы могут обезуметь. Я просто пришел сюда, чтобы узнать, кто та девушка, что спутала мне все карты.
  - То есть, это вы отсылаете на улицы черных Ночных, которые убивают людей? Скажите, ведь они просто убирают всех, кто вам мешает? Кто спутывает вам карты, не дает насладиться иллюзией управления? - голос Алены перешел на крик, - И вы еще осмеливаетесь приходить ко мне домой, чтобы выразить свои претензии? Неужели вам не стыдно, а? Осталась ли у вас хоть капля такта? Черт, вы что богами себя возомнили? Я скажу вам - не вы установили эти законы. А то, что вы воспринимаете их неправильно, дела не меняет!
  - Да кто ты такая? - Игрок забыл о приличиях. Переходя на "ты". Его угловатый кулак стукнул пот столу, заставив подпрыгнуть несколько стаканов. Посуда возмущенно звякнула. - Я тебя спрашиваю? Кто ты такая. Чтобы говорить мне о законах. Управляющих мирозданием? Да, иногда камни падают в небо. Иногда. Но это неправильно, это идет против закона. И Ночных я ни на никого не насылал, ведь они не подчиняются никому, кроме лорда Морвака. Я бы просто не смог.
  - Все вы заодно, - крикнула Алена, - вы и ваш хозяин. Вы пытаетесь уверить себя в том, что способны управлять?
  - Мы управляем, - сказал Игрок.
  - Тогда почему вы здесь? Потому что я не хочу танцевать, как кукла на нитках, так? А я скажу - не дождетесь! Вы думаете, что вы боги? Так вот, вы всего лишь тени! Вы всего лишь искаженное отражение настоящего могущества! И не нужно запугивать меня! видите ли, я не испугалась его. Чего? Белой кошке в окрошке?
  - Какой кошке? Леди, вы говорите о вещах, в которых ничего не смыслите.
  - Откуда такая уверенность? - спросила, успокаиваясь, Алена.
  - Потому что некоторые вещи знают только избранные...
  - Послушайте его! Избранные! Сколько чувства! Вы сами ничего не знаете! Вы поедаете крохи с барского стола и уверены в том, что поедаете изысканные блюда. Послушайте, господин игрок, вы идиот. Еще и домой ко мне явились, еще и оскорблять меня вздумали. Кажется мне. Что кто-то здесь лишний. Вы узнали то, что хотели?
  - Нет. Я хочу знать...
  - Я знаю, это вас Морвак подослал. Морвак, черти бы его ухватили. Поиграть вздумал, повелитель теней? Так вот, я ничего вам не скажу. Ни вам, ни Морваку. Мне надоело убегать. Если вы хотите воевать, валяйте. Если вы хотите уничтожить меня, валяйте. Шлите своих ангелов смерти, и мы посмотрим кто кого. Сегодня мы уже оставили их с носом пару раз. И оставим еще. Вы говорите, они убивают только тех, кто хочет умереть. Откуда им знать?
  - Они убивают только тех, кто носит свою смерть внутри.
  - Но ведь каждый носит свою смерть внутри себя!
  - Тебе не понять, - сказал игрок, поднимаясь, - вероятно, мне пора удалиться. Извините, что потревожил. Но все же вам должно быть стыдно. Я-то на ваши вопросы ответил.
  - Ага. Всего на один... Хорошо, я отвечу на один, но только на один вопрос. Только на один, ха! Спрашивайте!
  - Почему ты не не боишься меня?
  - Потому что вы не вызвали страха. Жалость - да, сочувствие - да. Но не страх.
  - Почему же сочувствие? Почему - жалость?
  - Потому что вы сами не замечаете своего ничтожества, лорд Игрок. Вы-то думаете, что управляете вселенной. На самом же деле - витаете в собственных иллюзиях.
  - Вы ошибаетесь, девушка, и еще пожалеете об этом.
  - Последним смеется тот...
  - Все может быть. И еще - вы ведь не скажете никому о моем визите?
  - Мог бы и не говорить. Боишься потерять солидность?
  - Если хочешь так думать, я не буду мешать. Прощайте, леди.
  Алена думала, что Игрок растворится в воздухе. Вместо того он просто открыл дверь, и вышел. Еще и через порог споткнулся. Алена посмотрела ему вслед, и только после этого разулась. Зазвонил телефон, и Алена сняла трубку.
  Звонил Вит.
  - Ты в порядке? - спросил он.
  - Пока да, а что?
  - Нужна твоя помощь. Ты не против, если я заеду к тебе?
  - А ты знаешь мой адрес?
  - Конечно! Не вопрос. Сейчас, минут через пять, буду.
  - С Серафимом?
  - Да, - голос в трубке прозвучал сухо, - с ним.
  Трубку на том конце повесили. Алена, некоторое время прислушивалась к коротким гудкам, а потом положила трубку на рычаг. Посмотрела в окно. Ночь... Длинная осенняя ночь, которая не хочет заканчиваться. Странно?
  Откуда у вита ее номер телефона и адрес Алена даже не спрашивала у себя. И правда - узнать это не так-то сложно, к тому же она поймала себя на том, что ей совсем не интересном - откуда... Куда интереснее для нее оказалось совсем другое - зачем?
  Она ушла, бросив их на произвол судьбы... "На произвол..." - повторила она вслух. Кто еще остался... Кажется, они вполне могут постоять за себя, а если и не смогут, то продержатся дольше, чем Алена. А может и нет, - сказала она себе, - кто знает?
  Обещанные пять минут истекли, а Вит не появился. Скучно... Подошла к столику, нажала кнопку на музыкальном центре. Он сразу ожил, весело мигнул светодиодами... Алена ткнула пальцем в клавишу с надписью "PLAY", и в комнате заиграла музыка. Громко не включала - в ее планы не входили разборки с проснувшимися соседями. Села в кресло, расслабилась... только она начала засыпать, как тренькнул звонок.
  На пороге стоял Вит, а на его плече висел Серафим. Он тихо стонал, и в глаза бросалась неестественная бледность его кожи. Наверное, даже раньше, чем кровавое пятно на плече.
  - Ночные вернулись, - вздохнула девушка.
  - Да, - кивнул Вит. В комнату он не входил.
  - Да вы заходите, - испуганно произнесла Алена, - ложи его на диван. Перевязку сделал?
  - Мы просто по улице шли, - говорил Вит, - а они вышли из-за угла и принялись палить. Мне-то ничего, а вот...
  - Говорю, ты чем перевязал? Рану дезинфицировал? Хотя - какой там... Сейчас, где-то у меня была перекись водорода... Это хорошо, что ты приволок его сразу ко мне. Вам повезло, Ночные могли и подстрелить.
  - Могли, - кивнул Вит, - но нам повезло. Мы поймали такси.
  - И он согласился вас везти?
  - Понимаешь, ехать нам самим пришлось. К тому времени водитель был уже мертв. А чего зря машине пропадать? Пока они добрались до своей тачки, я на гашетку нажал так, что нас и след простыл.
  - Никогда не знаешь, когда они появятся вновь, - сказала Алена.
  - Странный этот мир, - пожаловался Вит, - мне трудно даже представить...
  "Это все, все это все, все это пародия на вечность!", - пропели колонки.
  Алена хмыкнула. Серафим блаженно валялся в глубоком обмороке. Девушка аккуратно сняла его рубашку, и продезинфицировала рану. Пуля плечо не пробила - зацепила вскользь.. Огнестрельных ранений раньше ей видеть не приходилось, но работать нужно было быстро - кровотечение возобновилось, но в этот раз Алена накладывала не грязные тряпки, а свежие бинты.
  - А ты неплохо бинтуешь. - заметил Вит.
  - В школе на санподготовке научили, - невесело усмехнулась Алена.
  - Вот и пригодилось.
  - Точно, - кивнула она, - но лучше б уж не пригождалось...
  - Почему? - спросил Вит и осекся, - извини, устал, сам не понимаю, что несу...
  - Ничего, я тоже был бы не против вздремнуть чуток, - сказала Алена, и Вит почувствовал себя виноватым. Ведь это именно он так некстати вломился в эту квартиру, напросился... "А серафима ты бы бросил на улице промирать?" - сказал он сам себе. Сейчас, когда Алена перебинтовала его плечо и из-под полуприкрытых век смотрела на него, вит смутился. Он не знал, что сказать. Алена вздохнула тяжело, присаживаясь на край дивана.
  - Так, значит, - сказала она, - серый будет спать на диване. Здесь достаточно удобно, и... не стоит его сейчас тревожить. Ты тоже остаешься у меня.
  - Я... Это, наверное... - начал было говорить Вит, и замолк.
  - Понятно. Хочешь принять ванную? Первая дверь направо.
  Вит кивнул, и уже через полминуты до нее донеслось хлюпанье воды.
  - Эй, - крикнул Вит, - а где... это?
  - Следующая дверь. - крикнула Алена, и улыбнулась. Кажется, этой ночью мерзнуть не придется...
  14
  Вит растерянно смотрел на кровать. Большую двуспальную кровать, разложенную на двоих. Белоснежная простыня, пуховая перина. Черт, - подумал он, - надо же...
  Алена всего минуту назад поставила в известность, что спать они будут вдвоем. "Все равно больше негде", - сказала она ему. "Может быть, я на полу прилягу?" - предложил Вит, но Алена только скривила гримаску: "Не будь ребенком! Места нам хватит на двоих, не переживай".
   Кровать и правда оказалась широкой. Вит размотал полотенце, и залез под одеяло. Передвинулся поближе к стене, и попытался заснуть. Но заснуть не получалось. Вит смотрел на потолок, и представлял себе, что же будет дальше. А потом пришла Алена, погасила свет. Зашуршала одеждой. Вит видел только ее силуэт, очерченный в свете, льющемся из окна. Гибкая талия, вот мелькнула округлая грудь... Девушка натянула ночную рубашку, и влезла под одеяло. "Могла бы и два одеяла положить", - отстранено подумал Вит.
  - Ты спишь? - прошептала она.
  - Нет, - сказал Вит.
  - Серафим пришел в себя. Я дала ему снотворное - он поспит до утра.
  - Хорошо, - сказал Вит. В горле почему-то предательски пересохло.
  - Вит?
  - Да.
  - Почему ты меня боишься?
  - Я не боюсь.
  - Правда? Тогда почему ты так вжимаешься в стену?
  - А как нужно? Аленка, извини, я не привык...
  - Спать с первой встречной?
  - Да... Нет... я хочу сказать, что ты далеко не первая встречная...
  - Хм... И за то спасибо!
  - Я хотел сказать... Я не хочу тебя стеснить. Ты, наверное, привыкла спать одна...
  - Здесь холодно, - сказала Алена, - потому двигайся ближе. Да не бойся! Я тебя не съем!..
  Где-то внизу остановилась машина. Громко хлопнули дверцы. Кто-то грубо выругался. Резкий голос женщины ответил. Эта женщина не любит быть второй, подумал Вит. Он не расслышал слов, но интонации выдавали всю гамму эмоций. Раздражение. Злость. Разочарование. Угасшая любовь...
  - Ты меня слышишь? - тихо сказала Алена.
  - Я? Да, конечно, - сказал Вит. - Сейчас.
  Он подвинулся ближе. Кожа Алены была гладкой, жгучей, еще несущей на себе дыхание горячего душа. Она улыбнулась ему в темноте. "Ты сам пришел", - говорили ее глаза. Он улыбнулся - про себя. Давно, очень давно он научился улыбаться так, незаметно, чтоб даже губы не дрогнули. Алена подвинулась еще ближе, и он почувствовал, как ее волосы щекочут его лицо.
  - Щекотно, - сказал он.
  - Извини... - голос Алены стал мягким, как шелк.
  - Ничего... Все нормально. Слушай, а это нормально, как ты считаешь?
  - Что - нормально?
  - Мы оставили Серого...
  - Он уже третий сон видит, - улыбнулась Алена.
  - Все равно. Вдруг он проснется?
  - Не проснется. Уж поверь мне.
  Вит поднял глаза - к потолку приклеился лучик серебристого света, падающий из окна. Там, снаружи, старательно шумел город. Он притворялся, будто бы ничего не произошло, словно на самом деле все так, как и должно быть. Но Вит ему не поверил. Город прятал от него что-то, таил в себе. И сейчас Вит пытался понять что. Прислушивался к далекому шуму, к дыханию Серафима в соседней комнате. Он дышал громко, даже слегка похрапывал.
  Алена положила ладонь на его грудь. Словно проверила - бьется сердце или нет? Интересно, что же ей от него нужно? Зачем она? Хорошо, если утром они просто разбегутся, а если нет? Вит поморщился. Заводить роман ему не хотелось. Равно, как и находиться в этой постели. Не то, чтобы Алена была противна, но как-то неправильно было все это. И ладошка у нее мягкая, приятная, и прикосновение какое-то непривычно нежное. И дышит она ему прямо в ухо, дыхание у нее спокойное и теплое. Давно никто не дышал ему в ухо вот так...
  Вит вздохнул, отгоняя от себя тревожные мысли. Алена что-то промурлыкала, и придвинулась еще ближе, он ощутил тепло ее тела сквозь тонкую ткань ночнушки.
  - Скажи, - проговорила Алена, - почему ты такой напряженный? Почему ты хочешь уйти?
  - Не знаю, - сказал вит, - наверное, чувствую себя не в своей тарелке.
  "Скорее - не в своей постели" - подумал он.
  - Ты можешь расслабиться? Хоть на минуту?
  "Это вряд ли", - отстранено подумал он. А вслух сказал:
  - Может быть, получится. Хотя, я не уверен...
  - Почему ты просто не можешь обнять меня? Неужели это так сложно?
  - А ты этого хочешь?
  - Наверное, - сказала Алена, - иначе, прочему бы я просила?
  - Не понимаю - зачем тебе это все? Что ты во мне нашла?
  - Ну... У девушек такое спрашивать не принято, - сказала Алена и чмокнула его в щеку.
  - Правда? - пробормотал Вит, когда к его губам прикоснулось нечто мягкое и теплое.
  Сначала он не хотел отвечать на поцелуй, но потом это произошло как-то само по себе. Алена мягко переместилась в его сторону, и теперь она полулежала на нем, скользя руками по его телу. На ласки он отвечал нехотя, словно из боязни обидеть девушку.
  - Ты холодный, - сказала Алена, когда их губы разомкнулись. Вит удивленно посмотрел на нее.
  - Как - холодный?
  - Мне кажется ты боишься. Я не шучу! Ты боишься позволить себе лишнее.
  - Кажется, уже.
  - Что - уже?
  - Позволил.
  - Хм... тогда есть смысл продолжить?
  - Ой ли? Может, попытаемся заснуть? - Вит говорил серьезно, но Алена восприняла его слова как шутку. Ткнула в бок и тихонько посмеялась.
  - И все-таки - почему ты не даешь себе расслабиться? Другой бы на твоем месте...
  - Я не другой, - жестко ответил Вит. Сказал - отрезал.
  - Извини, если я тебя обидела. Нет, я правда не хотела...
  - Ничего, - сказал Вит.
  Минуту они молчали. Вит отстраненно слушал шум улиц, Алена тоже думала о чем-то своем медленно поглаживая витово плечо. Легкие воздушные прикосновения. И теплое дыхание - прямо в ухо. Вдох-выдох. Вдох - выдох...
  - Скажи, а за что ты себя... так? - прошептала девушка Виту на ухо.
  - Ни за что. Просто так. Чтобы не расслабляться, что ли...
  - Это глупо. Нет, послушай, это же бред!
  - Нет, не бред! Знаешь, а я ведь не люблю себя. Представь себе - совсем не люблю! Даже наоборот.
  - Не говори так больше! Забудь об этом! Ты ведь такой... - Алена запнулась.
  - Какой? - спросил Вит.
  - Особенный. У тебя взгляд зачаровывает. Наверное, у тебя было много девушек...
  - Нет, не много.
  - Почему?
  - Они не любят меня.
  - Глупый!
  - Нет! Скажи пожалуйста, как можно любить того, кто сам себя ненавидит?
  - Почему ты так говоришь о себе? Это неправильно...
  - А кто решил, что правильно, а что нет? Я плохой человек, и этого достаточно. Потому я и напряжен. Думаешь - почему? Я не хочу, чтобы ты находилась рядом со мной. Именно потому, что ты мне очень нравишься. Не хочу, чтобы ты была рядом с человеком... с таким, как я...
  - Знаешь, - тихо сказала Алена, - мне кажется, со мной ты можешь проводить время. Нет, не перебивай! Даже, если и так, позволь мне сделать выбор самой. И если я выбираю тебя, это значит... Мне спокойно, когда ты рядом. Город не тревожит меня. Я... Я ведь терпеть не могу одиночества. Я не могу спать одна! Мне страшно. Нет, правда. Я боюсь!
  - Чего?
  - Да всего этого! Понимаешь, в этом городе я не так давно. И он какой-то страшный. Здесь много таких мест, где я чувствую себя не в своей тарелке. Таких мест очень много. Сегодня я поняла, что так оно и есть - этот город нечист. И теперь мне стало еще страшнее. Я даже не могу чувствовать себя в безопасности. Здесь, в своей квартире! Им ведь ничего не стоит проникнуть сюда. Понимаешь, я правда думала, что родные стены защитят, а вышло...
  - Наверное потому, что эти стены не родные. Ты ведь не здесь родилась, верно?
  - Верно... Но не в том дело. Пусть я чужая здесь, пусть. Но теперь я словно голая... Ты ведь защитишь меня?
  - От чего? Разве я могу защитить тебя от себя самой?
  - Что ты имеешь ввиду?
  - Да все то же... Помнишь ты говорила о том, что на самом деле ночные стреляли не по людям, а по их желанию смерти.
  - Игрок говорил, что они убивают тех, в ком живет смерть. Я поняла - это правда. Но если в тебе живет смерть это еще не значит, что ты жаждешь своего конца.
  - Что ты имеешь ввиду?
  - Да все то же... Есть такие существа, которые как бы живы, но в то же время и нет. Смерть уже живет в них. И они - тоже мишень для Ночных. Помнишь Неонового Рыцаря? Мне кажется, он такой. И именно потому они преследуют его.
  - Неоновый рыцарь очень грустная личность, - сказал Вит.
  Вит пошевелился, Алена возмущенно замычала, и устроила голову на его плече. Внизу громко кричала кошка. Кричала она уже минуты полторы, а внимание на нее Алена обратила только сейчас. Наверное, ее оставили на ночь на улице, а она, бедная, замерзла. Как же хорошо, что Алене не придется сегодня мерзнуть... Сейчас ей было хорошо.
  Минуту они молчали и покой комнаты нарушало только их дыхание. Алена смотрела на спокойное лицо Вита. Слишком спокойное. Он смотрел на потолок, на серебристый лучик... А что он видел на самом деле? Что притаилось для него в этом лучике? О чем он думал в этот момент? Алена этого не знала. Ей страшно хотелось пробраться в его мысли, понять его грусть... Но он не спешил открываться перед ней. И тогда она спросила:
  - Скажи, что случилось с тобой? Почему ты так считаешь?
  - Что - считаю?
  - Ну... Что ты плохой человек. Ведь на мог же ты просто так взять - и решить, верно?
  - Не мог, - вздохнул Вит, - но не думаю, что эта история будет для тебя интересной.
  - Будет, - тихо сказала Алена, устраиваясь на его плече, - мне очень интересно.
  - Ну... я даже не знаю с чего начать...
  - Рассказывай, - сказала Алена, и ее голос растворился в щемящей тишине ночи.
  15
  
  Была осень, падали листья, срывался дождь. Капли больно кололи щеки, ветер бросал их в лицо охапками. В ее волосах алела алая лента, ветер постоянно срывал с головы капюшон легкой куртки, которую она надевала не смотря на все упрашивания Виктора. Она не любила это имя, предпочитая более короткое - Вит.
  Так и сейчас - ветер сорвал с головы капюшон, и алая лента в черноте волос стеганула осеннее ненастье коротким выдохом лета. Девушка сделала шаг назад, и зацепилась каблуком за бордюр, и если бы Вит не подхватил ее под руку, распласталась бы она на грязном асфальте. Она улыбнулась ему, проговорила какие-то слова благодарности. Вит не расслышал их из-за шума проезжавшего мимо грузовика. Алая лента все еще протестующе трепетала на холодном ветру, протестуя против наступления холодов. Алая лента в ее волосах...
  В девушке даже глубокой осенью жило лето. Именно за это осень не любила ее - норовила намочить дождем, или просто - сделать так, чтоб девушка замерзла-закоченела. Имя у девушки не то, чтобы распространенное, но и не то, чтобы редкое - Вероника. Правда, Вит иначе, чем Ника ее не называл - так ему нравилось больше.
  Он встретил ее недавно - месяц, может - два. Девушка снимала квартиру в соседнем доме. Она приехала в город из какой-то провинции, название, которое она сказала ему, как-то вылетело из головы. Девушка показалась Виту симпатичной, а потому он решил приударить за ней. В то время он часто так делал, и на квартале о нем ходила слава лихого Казановы. Само собой, ничего серьезного с этой провинциалкой и быть не могло - так, пару раз в кино сходить, выпить бутылку-другую вина, поцеловаться в сумеречном парке, может быть пару раз... того. Но завязывать продолжительные отношения? Нет уж, увольте!
  И сейчас, когда ее прохладная ладонь сжимала его пальцы, он, скользя взглядом по фигуркам проходящих мимо девушек, думал о разрыве. Причинять боль Нике не хотелось, как ему казалось, этого она не заслуживала. С другой стороны - отношения начинали тяготить. Вит отчаянно искал повод для разрыва - и не находил его. Теперь его раздражало тяжелое дыхание Ники, то, как она одевалась - легкая курточка в эдакий мороз грозила закончиться, если не пневмонией, то обычной простудой.
  Он довел ее до подъезда, поцеловал в щечку, буркнул стандартное прощание, и с легким сердцем пошел домой. Ника осталась сзади, грустно глядя ему вслед.
   Все, теперь раньше следующей недели он ее точно не увидит. В крайнем случае, он так думал. Только вышло все по-другому.
  Дома вит засел за учебники - хоть до сессии осталось не так уж мало времени, забрасывать учебу он не собирался. Почитав очередной учебник, на этот раз - по электронике, Вит вдруг обнаружил, что банка с кофе пуста. А это значило, что придется одевать куртку, и спускаться вниз - рядом работал круглосуточный ларек, где как раз и продавали нужный сорт растворимого напитка.
  В этот вечер Виту не везло. Совсем. Мало того, что его чуть было не сбил черный "Мерседес", так еще и к ларьку шел зря - кофе закончился еще вчера. Вит выругался, и оправился в соседний магазин. Для этого нужно было пройти не так уж и далеко - обогнуть квартал, войти во двор, где и будет находиться лавка с причудливым названием "Пелопоннес".
  Она стояла рядом с незнакомым мужчиной. Раньше Вит его никогда не видел. В черном плаще и капюшоне он держал Нику за руку, и что-то говорил ей. Вот как?! Повод найден. И Вит твердым шагом направился к девушке.
  Разговор оказался непростым. У девушки даже слезы на глазах выступили, незнакомец тоже пытался вставить слово, но Вит не дал этого сделать. Эффектная сцена, и он с оскорбленным видом шагает к магазину.
  А потом сзади раздаются выстрелы.
  Вит оборачивается, и все, что произошло далее, представляется ему в виде серии кадров, словно картинки в комиксах. Вот - незнакомец отталкивает девушку в сторону, и сам падает на землю. Вот - из черного "Мерседеса" выходят люди, закутанные в плащи из тьмы. В их руках блестит оружейная сталь. Один из них скользит глазом по улице, и встречается взглядом с Витом.
  А потом - все словно с катушек сорвалось, понеслось, закружилось. Один из "черных" стреляет в Вита, и пуля бьет его в плечо. Совсем не больно, - думает Вит, поднимаясь. И только после этого начинает чувствовать жгучую боль. Вит кричит. Краем глаза он видит бегущую по улице Нику, и танцующего незнакомца, у которого в руках блестит клинок, а град пуль никак не может настичь его.
  Он пытается сделать несколько шагов, и падает. Его одежда начинает напитываться кровью. Вит стонет.
  Черный снова стреляет в Вита, и пуля снова находит свою цель - теперь она попадает в ногу. Тупой удар, нестерпимая боль, крик. Боль медленно отступает, и чернота заполняет собой мир.
  Следующий кадр - Вит открывает глаза. Рядом - наполовину скрытое под капюшоном лицо незнакомца. Вит осознает себя в странном месте, пол под ним дрожит и колышется. Да и не пол это... Он делает над собой усилие, и понимает - его куда-то везут. Затем сознание снова отступает.
  Следующая вспышка сознания - Вит лежит в постели, рядом - незнакомый седобородый старик, читающий Пелевина. Плечо и нога перевязаны и почти не болят. Он хочет что-то сказать, но снова проваливается в сон. Кажется, старик так и не обратил внимания на его внезапное пробуждение.
  Когда же он очнулся в следующий раз, рядом никого не было. Вит попробовал было приподняться на постели., но это у него получилось очень плохо - при каждом движении раны напоминали о себе резкой болью.
  - Тише, молодой человек, успеете еще - сказал голос, и в комнату вошел тот самый старик.
  - Что со мной? - спрашивает Вит.
  - Кажется, тебя немного подстрелили, - говорит старик.
  - Не повезло, наверное...
  Старик пожимает плечами. Где-то в глубине комнаты тикают ходики. Вит слышит свое дыхание - хриплое надрывное.
  Старик говорит:
  - почему же? Ночные редко не доводят свое дело до конца.
  - Ночные?
  - Так их называют. Смерть, появляющаяся из мрака. Тени. Демоны. Кто-то называет их ангелами смерти.
  Вит смотрит на старика:
  - А куда я попал? Это явно не больница.
  - Точно! - восклицает старик, - это Ешим, град Сфер. Меня зовут Михаил Иванович, и ты мой гость. Сейчас тебе необходимы покой и безопасность. Ты найдешь их здесь, если, конечно, не будешь выходить за дверь.
  - Но как я сюда попал?
  - Тебя привез Неоновый Рыцарь, - сказал Михаил Иванович
  - Почему они стреляли?
  - Это знает только Морвак, - развел руками дед, словно сказал, что это знает лишь черт - а потому не забивай голову ерундой. У тебя сейчас дело есть.
  - Какое? - спросил Вит.
  - Выздороветь, - буднично ответил старик, неожиданно рассмеявшись сухим и колючим смехом.
  Неоновый Рыцарь появился только на четвертый день, когда Вит потерял было надежду его увидеть. Пришел буднично, даже капюшон не снял с головы. Перекинулся парой слов со стариком, подбросил несколько поленьев в камин. И только потом подсел к Виту.
  - Как там Вероника? - спросил Вит не здороваясь. Неоновый Рыцарь ничего не ответил, покачал головой, потом достал из рукава письмо, бросив его на постель. Пока Вит пытался распечатать его, сам Рыцарь уселся в плетеное кресло. Михаил Иванович не очень-то трогал его распросами, а сам Рыцарь, видимо, разговорчивым не был.
  Вит же развернул сложенный вчетверо листочек бумаги. Письмо оказалось коротким. Вот, что было в нем написано:
  Здравствуй, Вит!
  Увы, случившийся казус требует моего присутствия в другом месте, поэтому я уезжаю. Когда Неоновый Рыцарь передаст это письмо тебе в руки, меня уже не будет рядом. Вряд ли мы когда-нибудь встретимся снова. И, хотя, такая возможность не исключена, я все же спешу попрощаться с тобой. Навсегда.
  Мне было хорошо с тобой, и не смотря на то, что мы были вместе не очень долго, я успела пережить множество печальных моментов. Но все же твое отношение ко мне со временем стало меня настораживать. Мне казалось, что ты просто играешь со мной, будто бы я кукла. Так вот, я не хочу быть куклой! Понимаешь? Не хочу, и все! Я не заслужила этого. Пусть лучше я буду далеко, пускай мне будет больно. Я ведь успела привязаться к тебе, Вит. Правда-правда! Но смотреть на то, как ты смотришь на меня таким взглядом, что под землю провалиться хочется, когда ищешь малейший повод, способный спровоцировать ссору. Вит, я не заслужила этого!
  И, скорее всего, моя неопределенность послужила толчком появления в городе Ночных Ангелов. Мне очень жаль, что ты пострадал - тебе ведь не стоило появляться в таком месте в такое время. Но - былого не воротишь.
  Извини, что письмо такое сумбурное. Времени у меня нет, а сказать нужно многое. Вит, я ухожу от тебя навсегда только потому, что любила тебя. Наверное, любила по-настоящему. Если ты отвечал мне взаимностью, значит... Значит, мы обязательно встретимся. Если же нет - то вряд ли. Я не верю, что ты мог мне лгать. Я не верю, что ты не любил меня. Просто мы запутались. Ты запутался, я запуталась. А потому, нам нужно какое-то продолжительное время не видеться. Потому, я говорю прощай!. А подразумеваю - до встречи!
  Твоя Вероника.
  
  16
  - Ну и что, - спросила Алена, - в чем соль?
  - А в том, - сказал вит, - что я врал ей. Она была милой, но не более того. А она же мне верила! Понимаешь? Я даже сейчас понимаю, что обманывал человека, который мне жизнь спас. Это мне потом Рыцарь объяснил, что она каким-то непостижимым мне образом не дала Ангелам меня добить. Именно благодаря ей я оказался в той комнате. Именно тогда Михаил Иванович показал мне скрытые тропы и научил слушать листья. Но не в том дело. На самом деле я не могу простить себе предательства. Обманывать Нику... Нет, Аленка, я не хочу больше такого.
  - Но...
  - А знаешь, что самое страшное?
  - Что?
  - Я ведь сначала правда думал, что влюбился! И потому я поклялся, что больше такого не повторится.
  - А Серафим? Где ты с Серым познакомился?
  - В одном классе учился, - буркнул Вит.
  - Я серьезно!
  - Да ведь мы... Мы учились в одном классе, однажды даже за одной партой сидели. Только тогда мы совсем маленькими были... Потому не поняли друг друга, перессорились, подрались, и учительница нас рассадила.
  - Но как так получилось, что вы оказались насколько рядом? В смысле, повязаны?
  - Да, черт его знает! Однажды мы столкнулись лицом к лицу в троллейбусе. До этого я Серого не видел года три, и очень удивился, когда его встретил. Да еще и с девушкой! Знаешь, ведь Серый... Ну, это не совсем тот тип, который нравится девушкам. Увидел его, а он аж покраснел от смущения. А как он удивился!..
  Вероника ничего не ответила - закрыв глаза, она ровно дышала на плече Вита. Вдох-выдох. Вдох-выдох... Он улыбнулся - Алена заснула. Наверное, даже сама не заметила этого, - подумал Вит. Слушал-слушала, а потом рассказ вдруг возьми и превратись в чудную фантасмагорию сна! И черт знает, что ей сейчас снится? Хотя, - подумал он, - она устала за сегодня. Вечерок попался еще тот...
  Но что же делать ему? В такую идиотскую ситуацию Вит не попадал уже очень давно. уйти он не мог - не хотелось бросать Серафима, да и Алена голову на плечо ему положила, и рука на груди, и черт знает что еще... Дышит ровно - пусть спит. Заслужила за прошедший вечер, ведь так?
  Точно.
  Заслужила!
  Вит и сам прикрыл глаза. Прислушался к шуму улицы. Обычно звуки проезжающих мимо автомобилей успокаивали его, только не сейчас. Неплохо было бы вздремнуть, - подумал Вит. Только вот сон не шел. Ночь не спешила отпускать прикорнувший город, хотя вот-вот должен наступить рассвет. Пусть рассветет, и тогда он сможет вздремнуть. Когда солнце поднимется над горизонтом, бояться будет нечего. Хотя...
  Хотя, когда погибла Нелли, был день. Вит выругался про себя - он всю ночь не брал этого в голову... А зря - стоило ли ждать рассвета, если он нес такую же опасность, как и ночь. С той разницей, что днем опасность становилась невидимой?
  Впрочем, дожидаться рассвета не пришлось. У подъезда остановилась машина, звук двигателя которой Вит не перепутал бы ни с чем. Лязгнули дверцы. Черная смерть снова вышла на тропу войны.
  - Это они? - спросила Алена таким же ровным голосом. Вит вздрогнул.
  - Да, наверное.
  - И что будем делать?
  - Не ждать же их здесь, верно? - спросил он, поднимаясь, - давай сматываться. Только что делать с Серафимом? Нельзя же его оставить здесь!
  - Да, точно. - сказала Алена, выбираясь из теплой постели. Вит смущенно отвел глаза. А потом твердо взглянул на девушку. Ну и что, девок он что ли не видел.
  Алена быстро влезла в джинсы, набросила спортивную куртку. Вит и то собирался дольше.
  Ночные пока не появились. Вит попробовал растолкать Серафим а, но тот не просыпался - действовало снотворное. Черт!
  - Давай его спрячем, - предложила Алена.
  - Нет. Не поможет, - махнул рукой Вит. - найдут.
  - Тогда их нужно отвлечь.
  - Опасно.
  - А что ты можешь предложить? Стой, сейчас, - Алена подошла к комоду, и вынула из ящика две беретты. - держи.
  - Откуда это у тебя? - изумленно спросил Вит
  - От верблюда, - бросила Алена, выгребая из картонной коробки горсть патронов, и рассовывая их по карманам джинсов, - трудно девушке самой жить...
  Вит пожал плечами, но пистолет за пояс все же сунул. В кроссовки он влезал долго, а когда они вышли на площадку, Ночные уже были на этаж ниже.
  - Эй, полудурки! - выкрикнула Алена, - держите гранату!
  Вниз полетел старый тапок. В ответ грянул дружный хор из обрезов. Но толку от этого было немного - только эхо разогнали по подъезду. Вот, соседям на радость. Будет о чем посудачить...
  - мазилы, - закричал в свою очередь Вит. И метнул в одного из Ночных кружку. Как ни странно попал, - и в ответ обрезы выстрелили еще раз. Но Вит и Алена уже бежали по ступенькам вверх.
  - Смотри, люк на крышу заперт, - сказал Вит.
  - Чушь, - сказала Алена, доставая беретту, - смотри!
  Бабахнул выстрел, и пуля, взвизгнув, сбила замок.
  Вит ничего не сказал, молча вскарабкался наверх, и помог взобраться Алене. Потом, когда ночные уже были на верхней площадке, он с шумом захлопнул люк. Снизу кто-то попытался открыть его. Но не тут-то было - взгромоздить на люк большой металлический ящик труда не составило. Пока Ночные пытались сдвинуть неподъемную крышку, Алена и Вит уже были на крыше.
  - И что теперь? - сказал Вит, глядя вниз. Там к подъезду подъехали еще три черных "Мерседеса", - по моему, наши оппоненты множатся.
  - Точно, - кивнула Алена, - наверное, у нас будут гости.
  - Что будем делать?
  - Сматываться? - спросила девушка, - или спрячемся?
  - Давай убираться отсюда. Боюсь, убегать по крышам у нас не получится. Слишком большие расстояния.
  - Ничего, - грустно улыбнулась Алена, - мы постараемся.
  Оказалось, что дома стоят друг от друга не так уж и далеко...
  - Они спешат, - сказал Вит на бегу, - сейчас их будет очень много.
  - Почему?
  - Самое темное время перед рассветом.
  Они остановились на крыше последнего дома - квартал закончился, и до следующего дома они бы не смогли допрыгнуть даже при всем желании. А по пожарной лестнице на крышу уже поднимались ночные. Когда вит подбежал к краю, первый из них уже стоял на краю, и поднимал свой ствол. Вит подбежал, и ударил Ночного локтем в плечо. Удивительно, как легко может рухнуть миф о непобедимости - человек, если это был человек, - рухнул вниз, нелепо раскинув руки. Падал он молча, словно от того, будет он кричать или же нет, зависело его дальнейшее - посмертное - существование. Вит же, не долго думая поднял обрез, и разрядил его в лицо второму врагу, голова которого показалась над краем крыши. Брызнула кровь вперемешку с мозгами, и бесчувственное тело рухнуло вниз.
  Вит подошел к краю крыши, и разрядил обрез еще раз - в этот раз вниз полетело два тела. Один из врагов все же решился на то, чтобы издать глухой хриплый крик. Вит поднял ствол ружья вверх, и отсалютовал Алене. Потом повернулся, и улыбнулся.
  - Смотри, - сказал он. Указывая рукой куда-то вниз. Алена подошла к нему, и посмотрела туда, куда показывал Вит.
  Там, внизу, в желтоватом свете фонарей в мистическом танце кружился Неоновый Рыцарь. Казалось, он превратился то ли в тень, то ли в каплю черной ртути, - клинок в его руках светился серебром, вычерчивая в темноте замысловатые фигуры. Вокруг него с не меньшей грацией двигались Ночные ангелы. Они тои дело нажимали спусковые крючки своих ружей, однако Рыцарь успешно уходил от пуль, а его клинок то и дело находил свою жертву.
  Выпад, и одним Ночным становится меньше.
  - Красиво, - сказала Алена.
  Вит улыбнулся ей. Почему-то ему вспомнилось прикосновение Алены к его руке, ее голова на плече, терпкий вкус ее губ. Он зажмурился, и отошел от края. Всего мгновение - и он снова чувствовал ее, прекрасную и непредсказуемую девушку.
  А потом в его грудь ударилась пуля, и он упал. Алена обернулась, вскидывая беретту, и выстрелила. Пуля клюнула Ночного точно между глаз, и его бездыханное тело упало на крыше соседнего дома. Черт, - подумала она, - зря мы так расслабились...
  Рыцарь внизу продолжал танцевать мистический танец.
  Гроссмейстер, это ваших рук дело? Грубо играете, господин аристократ, грубо!
  Неужели, для более изящной игры мастерства не хватило?
  Алена опустилась на колени, и обняла Вита за голову. Слезы размыли весь мир вокруг, и ей показалось, что рядом, на крыше стоит кто-то третий, фигура, сотканная из теней. Баньши.
  - Глупо, - сказал Вит тихо, и закашлялся. Из его носа текла кровь, на полу растекалось темное пятно. Наверное, пуля прошла на вылет. - подумала Алена.
  - Ничего, - сказала девушка, - я думаю, мы и тебя выходим. Вместе с Серафимом.
  - Нет. - попытался улыбнуться Вит. - не получится. Кажется, мое время пришло. Эти засранцы добились своего...
  - Не говори так! - воскликнула Алена, - ты должен жить. Ради... Ради меня... ты мне нужен!
  - Значит, я снова не оправдываю надежд, - тихо сказал Вит. - Это всегда так.
  - Не ври. И вообще, не нужно говорить, побереги силы!
  - Для чего? - спросил юноша, - я ведь не глуп, Аленка. Эта дура продырявила меня насквозь, и моя песенка спета.
  - Нет, - сказала она. Но Баньши кивнул головой - да....
  - Почему? - плакала девушка, прижимая к груди окровавленное тело мертвого друга. А вокруг нее рушился мир.
  Когда она все же подняла голову, вытирая глаза перемазанной в кровь рукой, перед ней в окружении ночных стоял Гроссмейстер, и улыбался. Девушка поднялась и посмотрела ему в глаза. Аристократ сначала скрестил взгляд. Но потом отвел глаза в сторону.
  Вздохнул, махнул рукой. И полез в люк, ведущий вниз. Ночные повернулись к Алене спиной, намереваясь уходить вместе с Гроссмейстером. Неужели? Она остается живой? Почему? Девушка сделала шаг вперед, нащупывая в кармане джинсов рифленую рукоять беретты.
  - Гроссмейстер? - спросила она вслух. И, когда Аристократ поднял к ней глаза, она выстрелила. В прошлом она не один день провела в тире, совершенствуясь в стрельбе из самого разного оружия. И сейчас ее прошлое сыграло ей на руку - пуля впечаталась в глаз Гроссмейстеру, опрокидывая его на спину. Его руки оторвались от лестницы, и тело глухо стукнулось о пол внизу. Ночные посмотрели на нее... и полезли вниз, туда, куда упал труп их господина.
  Алена подняла глаза к небу.
  Рассвет?
  17
  Понимаешь ли ты то, что понимаю я? Чувствуешь ли ты то, что чувствую я? Знаешь ли ты то, что знаю я. Хочешь ли ты узнать все, что хочу забыть я?
  Знаешь ли ты, кто я? Плач. Стон. Летящая смерть. Свист клинка в полумраке. Эхо выстрела. Отзвук боли.
  Знаешь ли ты, зачем плачут листья осенью? Умеешь ли ты слушать их безмолвные поэмы? Хочешь ли ты снова пройти по сумрачным тропам?
  Но - зачем?
  Помнишь ли ты, что такое счастье?
  Сможешь ли ты принять боль, чтобы познать меня? Сможешь ли ты умереть, чтоб познать меня? Захочешь ли ты плакать, чтоб призвать меня?
  Навсегда.
  Декабрь 2005-февраль 2006
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"