Кудряшов Кирилл Васильевич : другие произведения.

Из последних сил

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ему осталось жить несколько дней. Не потому, что ему кто-то угрожает - ему вообще сложно угрожать, ведь он лучший в мире специалист по несчастным случаям. Он просто знает, что скоро умрет. Это знание - его дар, равно как и умение разрушать и убивать одним лишь усилием мысли. Он не боится смерти, он лишь хочет провести последние дни жизни с хорошим и интересным ему человеком. С красивой девушкой. И не важно, что девушка не хочет с ним ехать. Не важно и то, что по его следу идет Шрам - один из самых влиятельных криминальных авторитетов страны. Он готов ко встрече и со Шрамом и с самой смертью. Но будет ли он готов, когда судьбы всех трех героев этой истории сойдутся в одной точке?

  -- Кирилл Кудряшов
  -- (www.кирилл-кудряшов.рф)

Из последних сил

Посвящается:

Виоле Бруне - девушке, которой я не знаю.

Эльвире Сбегловой - девушке, которую я надеюсь узнать.

  
   Его звали Шрамом. Лихие 90-е, когда он входил в круг людей, среди которых принято было обращаться друг к другу по кличкам - прошли, все вокруг стали Николаями Ивановичами и Сергеями Петровичами, но он так и остался Шрамом. Это давно перестало быть кличкой, это стало именем.
   Шрама трудно было назвать красивым, но вот слова "заметный" и "запоминающийся" к нему подходили отлично. Высокий, широкоплечий, стригущийся всегда под машинку и не позволяющий волосам вырасти более чем на сантиметр - Шрам привлекал внимание в любой ситуации. Причем внимание настороженное. Шрам выглядел опасным, даже сам того не желая. Однако вот уже лет десять, как ему перестали предлагать свести уродливый шрам, оставленный пулей афганского душмана, разорвавшей его щеку от уголка губ до уха. В окружении Шрама поговаривали: он носит его как гордость, как украшение, как напоминание. Напоминание кому и о чем? - никто не знал. Просто не задумывались, но часто произносили это вслух: "Он носит шрам как напоминание..." Это звучало как-то внушительно и жутко.
   А все, что было связано со Шрамом, было внушительно и жутко. На формирование этого имиджа ушли годы упорного труда и десятки человеческих жизней, факт прерывания которых никто и никогда не смог бы связать со Шрамом. Он всегда держался в тени, всегда командовал дирижером, а не играл в оркестре первую скрипку. Сначала его специализацией была контрабанда спиртного и наркотиков, затем к ним прибавилось оружие. Постепенно, не спеша, действуя поступательно и без излишнего риска, Шрам построил настоящую контрабандную империю, охватывавшую десятки стран и сотни городов, центр которой находился в Москве. Из России в Китай шли деньги, из Китая в Россию - оружие, веером расходившееся потом по Ближнему Востоку и даже по Европе. А там, где в страну или из страны течет поток контрабанды рано или поздно показывается и разведка, а если быть точнее, то разведки. И той страны, из которой товар приходит, и той, в которую он уходит.
   Неделей раньше в кресле напротив Шрама сидел представитесь СВР России. Его интересовал выход на тех людей в Сирии, к которым уходит партия оружия. В обмен на эти контакты разведчик предлагал прикрыть глаза на эту сделку... Шрам не спрашивал, зачем. Он понимал: при удачном для России стечении обстоятельств вслед за его партией китайских "Калашниковых" в Сирию может отправиться куда большая партия настоящих, с ижевского завода, а вместе с ними - команда бойцов спецназа, профессионалов в вопросах тихого и бесшумного взятия дворцов правительства. Удачным ли это стечение обстоятельств будет для Сирии - покажет время, но зато Россия упрочит свое влияние на Ближнем Востоке.
   Для Шрама был предпочтительнее вариант, в котором Сирия сама разбирается со своими внутренними проблемами, но жизнь научила его простой истине: как бы ты ни был хорош - не всегда все в этом мире будет по-твоему. И если течение жизни меняет русло - просто подстраивайся под него. Ищи свою выгоду, вместо того, чтобы бороться с неодолимой силой. Это было первым жизненным правилом Шрама, а внешняя разведка России как раз и была этой неодолимой силой, с которой нужно было искать компромисс... И за двухчасовую беседу он был найден. Вариант, устраивающий обе стороны в той или иной степени. Разведчики получали контакты сирийских повстанцев и полный набор явок и паролей вкупе с рекомендациями от людей Шрама: "Эти парни - наши друзья". Шрам получал карт-бланш на крупную партию оружия, а "надводная" часть его организации в случае переворота в Сирии становилась перевозчиком гуманитарной помощи. Кому-то может показаться, что на этом деньги теряют, а не зарабатывают, но только не Шраму. Он хорошо знал, что такое война и как делать на ней деньги... Там, где идет гуманитарная помощь, пройдут и наркотики, и это только один из способов заработка.
   Поэтому когда ему позвонил и предложил договориться о встрече человек из ГРУ США, Шрам не был удивлен. С американцами службами он тоже время от времени сотрудничал, пусть и реже, чем с русскими. Но второе жизненное правило Шрама гласило: "Помогай людям, и они помогут тебе в ответ!" Время от времени американцы помогали поддерживать поток наркотиков из Афганистана, в обмен на что Шрам делился с ними информацией. Иногда эту информацию он получал у их русских коллег, в обмен на какую-то услугу или материал... "Хочешь жить - умей вертеться!" - таково было третье правило Шрама.
   Он не боялся ни СВР, ни ГРУ, понимая, что ни та, ни другая спецслужба пока что не вынашивает планы его устранения. И чтобы так продолжалось и далее - нужно было держать баланс, не отдаваться полностью ни тем, ни другим, ни третьим (третьими в данном случае могли считаться службы внешней безопасности Китая, с которыми Шрам тоже иногда имел дела). И сейчас перед Шрамом стояла нелегкая задача... Он не сомневался, что американец пришел за тем же, за чем приходил его русский коллега. За данными о верхушке сирийских повстанцев. Но на двух стульях не усидишь, с двумя разведками не заключишь одной сделки... Поэтому Шраму предстояло отказать своему гостю, но отказать тактично, не вызвав гнева той конторы, которую он представляет.
   Но с первых же минут разговор пошел совершенно не так, как он предполагал. Гостя вообще не интересовала ни Сирия, ни поставки туда "Калашниковых", ни условия сотрудничества Шрама с русской разведкой.
   - Здравствуй, Шрам! Давно не виделись!
   Русский язык ГРУшника был практически безупречен.
   - И тебе не болеть, Мэтт! - Шрам встретил гостя у двери, крепко пожав ему руку и проводив к креслу. - Да, давненько мы друг к другу в гости не заходили. Чего желаешь? Чаю? Кофе? Чего покрепче?
   - Покрепче, пожалуйста. Виски у тебя найдется?
   - А как же! Помнится, полгода назад ты дарил мне бутылку "Macallan", давай ее и откроем? Она как будто тебя ждала.
   На самом деле бутылка ценой около 150 000 рублей ждала кого угодно, кто будет способен пить эту гадость. Сам Шрам терпеть не мог виски и держал его в баре исключительно для гостей.
   Бутылка была открыта в молчании. Шрам разлил виски по бокалам, поводил своим бокалом перед носом, делая вид, что наслаждается запахом... Он ждал, когда же Мэтт перейдет к делу, почти не сомневаясь, что речь пойдет о Сирии. Вот сейчас он опрокинет свой бокал, поцокает языком, демонстрируя, что покатал напиток по небу, оценивая его богатый вкус, а затем скажет: "Вот что, Шрам..."
   Но Мэтт не стал пить. Он взял бокал в руку, немного подержал его и поставил обратно на стол. От внимательного взгляда Шрама не укрылся тот факт, что рука агента едва заметно дрогнула... Американец волновался! Впервые за семь лет знакомства он пришел как минимум слегка на взводе! А это значило, что информация, которая крутится сейчас в ГРУшной голове, стоит дорого. Очень дорого!
   Шрам поставил на стол свой бокал и подался вперед, к собеседнику.
   - О чем поговорим, Мэтт? - спросил он.
   - Скажи, Шрам, мог бы ты еще раз предложить мне услуги своего... специалиста по техническим неисправностям?
   - Того самого, благодаря которому Россия проиграла индонезийский тендер?
   - Да. Я не спрашивал тебя ни кто он, ни как он сумел вывести из строя истребитель на демонстрационных полетах, но русские контракта тогда не получили, хотя объективно ваш "СУ" существенно превосходит наш F-35 по всем параметрам, кроме... Впрочем, не важно. Я хотел снова сделать заказ этому... специалисту.
   Шрам откинулся на спинку кресла, вертя в руках бокал с виски. Значит, не Сирия. Хорошо. Значит, опять нужна "техническая неисправность"! И где же эта неисправность должна произойти?
   Этот вопрос он задал вслух.
   - Скажи, твой специалист вхож только в "Сухой"? Или он способен подготовить диверсию на любом самолете?
   - На любом! - уверенно ответил Шрам. - И не только на самолете!
   - А если это будет не истребитель, а, скажем так, прогулочный борт.
   - Исключено! - Шрам поставил бокал на стол, сложив руки на груди. - Мэтт, мы уже говорили об этом. Я русский. Для меня страна и правительство - немного разные вещи. Страну я люблю. К правительству - отношусь несколько иначе. Сорвать поставку военного заказа на несколько миллиардов долларов - это одно, а "уронить" гражданский борт - это...
   - Шрам, погоди! - американец поднял вверх руки. - Не кипятись! Ты меня не понял. Нам нужно, чтобы упал один самолет. Лайнер. Большой лайнер. Да, с людьми, но их сложно назвать гражданскими. Твой специалист может внедриться в команду обслуживания... гм... скажем так, очень важного самолета?
   Теперь и у Шрама дрогнула рука. Какая уж тут Сирия... Если Шрам правильно понимал, куда клонит его собеседник, то вскоре он мог не беспокоиться о визитах к нему службы внешней разведки. На двух стульях не усидишь, пора было выбирать один!
   - Уточни, пожалуйста, о каком именно самолете ты говоришь?
   - Давай сначала уточним другое: тебе нравится ваш президент?
   - Он меня устраивает. Более или менее. Но есть у меня несколько проектов, которые при другом руководстве страны развивались бы куда быстрее и приносили бы куда больший доход. Особенно если бы это руководство, скажем так, тепло ко мне относилось.
   - Вижу, мы понимаем друг друга. Ты позже обязательно расскажи мне, что это за проекты. Думаю, я смогу тебе помочь. А пока - скажи, теоретически, смог бы твой специалист "уронить" самолет? Как тогда в Жуковском, но проделать это на куда большей машине. И куда более тщательно готовящейся к вылету...
   Шрам подавил улыбку, попытавшуюся, было появиться на его лице. Знал бы американец, как работает его "специалист". Знал бы он, что ему не нужно никуда внедряться и что на подготовку диверсии ему достаточно дней, если не часов. Он - как пушка. Просто заряди и направь туда, куда нужно стрелять! Пушка дорогая, но очень эффективная.
   - Смог бы! - уверенно ответил Шрам.
   - И какое время ему потребовалось бы на внедрение в число тех людей, что готовят самолет к вылету? Сразу оговорюсь, это не должно быть диверсией! Это должно быть случайностью! Трагической случайностью!
   - Неделя, - после короткого раздумья ответил Шрам.
   Глаза американца расширились. "Интересно, - подумал Шрам, - как бы он среагировал, если бы я сказал ему правду? Что на подготовку Диме достаточно суток, да и этого времени будет с запасом!"
   - Тебе нужно поговорить с исполнителем, или я могу считать, что принципиальное согласие достигнуто?
   Соблазн попросить время на раздумья и беседу со "специалистом" был велик, но... Шраму хотелось держать марку! Показать американцу свою силу и власть! Дать понять, что Мэтт пришел к нужному человеку, который решает проблемы мгновенно, не вставая со своего кресла. К тому же, у него не было сомнений в том, что Дима возьмется за исполнение этого заказа. Разве что сумму потребует заоблачную, но деньги в данном случае вторичны, их не жалко.
   - Достигнуто! - величественно и спокойно кивнул Шрам, хотя внутренне он был далек от спокойствия. - Предлагаю обсудить условия, на которых я и мой специалист подключимся к работе. И, Мэтт, я думаю, ты сам понимаешь, эти условия должны быть очень, ОЧЕНЬ интересными! Устроить несчастный случай борту N1 и помочь тебе вытащить из Афганистана твоих людей, оказавшихся в плену, это очень, ОЧЕНЬ разные вещи!
   - Обсудим! У меня есть все необходимые для этого полномочия!
   - Скажи мне одно: ты уверен, что после того, как с нашим президентом произойдет трагическая случайность, народ выберет именно того, кто нужен вам?
   - Шрам, друг мой, если бы выборы что-то решали - их бы давно отменили! - улыбнулся американец.
  
   ***
  
   На обсуждение условий ушло около двух часов. Когда договоренность была достигнута и Мэтт ушел, Шрам набрал нужный номер телефона. Обычно, если нужно было кого-то убрать - он не связывался с исполнителями сам. Только через кого-то. Даже в самых важных случаях! Но Дима был совсем другим делом... Ни с кем, кроме Шрама он бы скорее всего и разговаривать-то не стал.
   - Дима! Здравствуй, уважаемый... Ты мне нужен! В самом скором будущем! Чем скорее ты прилетишь ко мне в Москву, тем лучше! Хочешь, я на сегодня тебе билеты закажу? Вечерним рейсом улетишь! Не понял... Как не хочешь? Дима! Дима, погоди... Ты же еще не знаешь суммы! А она будет раз в шесть больше, чем в прошлый раз! Дима! Сука!
   Последние слова Шрам адресовал уже коротким гудкам в трубке.
   Он поднялся с кресла, прошелся от окна до двери кабинета, снова сел и набрал другой номер.
   - Юра, ставлю задачу: мы немедленно летим в Новосибирск! Через два часа я буду во Внуково, там меня должен ждать самолет. Арендуй его на три дня. Думаю, управимся. Со мной летят семеро СБшников. Позвони Крайнову, меня сопровождать будет он. Еще пятерых пусть отберет сам. Хороших ребят, крепких, не задающих вопросов! Ты? Ты тоже летишь, без вариантов. Ты мне будешь там нужен. По дороге - подними всех, кто у нас есть в Новосибирске. Я еще точно не знаю, кто нам может потребоваться. Но ниточки должны быть у меня в руках все, на случай, если понадобится за них дергать. И мне нужно полное досье на Диму Власова. То, что мы имели два года назад, плюс все, что сможешь собрать! Особенно интересны его родственники, друзья и любимые. Кто, где живут, в каких с ним отношениях. Все, действуй! Отбой!
   Шрам положил телефон и встал напротив окна. Большого окна, во всю стену, от пола до потолка. Шрам любил, чтобы в его кабинете было светло, а от созерцания Москвы, раскинувшейся за огромным стеклом, создавалось ощущение, что он смотрит через стекло аквариума. Москва была его аквариумом... Люди были его рыбками! Рыбками, которых он купил и которых он подкармливал, чтобы они росли и продолжали радовать своего хозяина. Несколько минут назад одна такая рыбка послала своего хозяина на три буквы и бросила трубку.
   - Сука! - повторил Шрам, глядя в окно.
   Четвертое жизненное правило звучало так: "Чем больше цель, тем сильнее сопротивление, тем ценнее приз!" Цель была крупнее некуда. Приз был фантастическим. Теперь он начинал ощущать и сопротивление!
  
   ***
  
   Никто не мог предположить, что почти в середине июля в Сибири установится жара. Никто не ожидал этого. Мерзкие и дождливые май и июнь тонко намекнули сибирякам, что лета в этом году не будет, и июль жители крупнейшего за Уралом мегаполиса встречали без особой радости. Шли на работу в ветровках и с зонтиками в руках. Обратно шли уже повесив эти ветровки на локоть, ибо солнце соизволило выглянуть из-за туч и прогреть прохладный воздух аж до 18 градусов... Каждый раз, когда это случалось, в сердцах новосибирцев зарождалась надежда, такая же теплая, как воздух за окном! Надежда на то, что лето в этом году все же будет и позагорать удастся не только на пляжах Турции или Тайланда, но и в часе езды от города - на Обском море, которое хоть и пресное, но приятное.
   Но на следующее утро солнце вновь пряталось за тучами, в воздухе пахло дождем и народ расползался по офисам. Кто - иронизируя на тему "Лето в Сибири было, но я в тот день работал!", а кто - матеря мэра Москвы, который, без сомнения, был виновен в этом климатическом катаклизме, ибо именно он организовал разгон туч над столицей в День Победы!
   Кто мог предположить, что 6 июля лето все же начнется? В аккурат за день до дня Ивана Купала, которого большинство горожан ждало как минимум с неприязнью, а как максимум - с ужасом. Ведь даже если в этот день будет +10 - обязательно найдутся веселые идиоты, которые выбегут с водяными пистолетами на улицу и примутся обливать ни в чем не повинных прохожих. И каждый, кому в этот день нужно было куда-то идти, был уверен, что по закону подлости в этот день именно он встретит одного из этих веселых идиотов.
   Вечером пятницы, 6 июля, термометр неожиданно показал +25, а прогноз погоды на субботу намекал на вероятность настоящей летней жары, положенных в июле +30. И это радовало! Конечно, в такую погоду шанс встретить молодых людей с водяными пистолетами был куда выше, но быть облитым в жару - это не катастрофа, это даже приятно.
   Практика показывает, что шанс быть облитым существенно понижается, если росту в тебе не меньше 1,8 метра, и ты - крепкий мужчина. И вероятность внезапного душа близка к 100% если ты - изящная и худенькая девушка со стройными ногами, вторым размером груди, и длинными волосами цвета спелой пшеницы!
   Виола выглядела именно так, поэтому она ничуть не сомневалась в том, что стоит ей выйти на улицу - обливать ее будут все подряд, просто чтобы посмотреть, как липнет майка к ее фигуре. А поскольку уже в 10 утра термометр за окном ее комнаты показал +22 градуса, а солнце так и манило на улицу, она совершенно не была против того, чтобы провести этот языческий праздник так, как того велят славянские обычаи. В веселье, в брызгах воды и с радугой в волосах! Обливаясь и будучи облитой с ног до головы!
   В первомайский сквер она пришла в сопровождении двух подруг и двух друзей. Таких же, как она - веселых студентов, только что перешагнувших и рубеж первого курса, и совершеннолетия. Ироничных, веселых, видящих впереди безоблачное будущее и радующихся солнечному настоящему!
   Площадь вокруг фонтана в сквере представляла собой настоящее поле боя, по которому носились, поливая друг друга из ведер, бутылок и пистолетов десятка два молодых людей разного пола и возраста! И Виола вклинилась в это веселье с душой и с удовольствием!
   Она шла развлекаться, шла обливаться и быть облитой, поэтому оделась она соответствующе: коротенькие шорты, пестрый верх от купальника, да шлепанцы, которые были брошены на газоне в первые же пять минут водной битвы. Благо, жила она от сквера буквально в двух кварталах, поэтому и не боялась выходить из дома в таком наряде, который многие мужчины назвали бы вызывающим. Не боялась и не стеснялась, ибо лето же, праздник! Хочется радоваться и обливаться! Да и вообще, с застенчивостью у Виолы особых проблем не возникало никогда. Если с 14 лет ты привыкла выходить на подиум как в шубе, так и в нижнем белье - тебя не пугают похотливые мужские взгляды. Не пугают, не волнуют и не радуют: ты просто принимаешь их как должное, и не более того.
   У нее не было водяного пистолета, а ведра, с которыми носились мальчики были для нее тяжеловаты, поэтому Виола сражалась, вооруженная пластиковой бутылкой из-под лимонада, выпитого по дороге к фонтану.
   Солнце пекло, высушивая волосы девушки за несколько минут, под ногами хлюпала вода, вокруг были друзья и просто приятные и веселые люди. Настроение было не просто хорошим, оно было великолепным, и когда Виола в который уж раз почувствовала на себе чей-то взгляд - она не восприняла этот факт как неприятный или, тем более, угрожающий. Она просто набрала в бутылку воды из фонтана и, улыбаясь, направилась к скамейке, на которой сидел так внимательно разглядывавший ее парень. Сидел он в сторонке от места водной битвы и явно нуждался в том, чтобы кто-то принес ему немного счастья. Ведь быть облитым в день Ивана Купала - это счастье, не так ли?
   - Ты красивая! - сказал он вместо приветствия, когда Виола остановилась перед ним.
   - А ты - сухой какой-то! - ответила она, сжимая двумя руками бутылку и выстреливая в парня поток воды, который почему-то ушел чуть в сторону, словно снесенный порывом ветра. Вода залила скамейку, но в цель почти не попала.
   - Мимо! - с улыбкой констатировал тот.
   - Сейчас схожу, еще наберу! - рассмеялась девушка. - Нечего сухим в Иван Купала ходить!
   - Успеешь еще! Сядь, посиди со мной! - пригласил он. - Устала, наверное? Бегаешь тут как угорелая! Хромаешь уже немножко. Меня, кстати, Витя зовут.
   - А я - Вилка! - представилась она, рассматривая собеседника, - а что хромаю - это я на камень какой-то наступила. Ничего страшного!
   Парень был красив. Уж в чем в чем, а в красоте Виола что-то понимала. Ей было 14, когда она впервые победила в конкурсе красоты и была приглашена на учебу, а затем и на работу в модельное агентство. Помимо девушек в агентстве работали и парни, поэтому она знала, что такое настоящая мужская красота. Красота - это когда всего в меру. Когда мышцы есть, но не как у Халка Хогана, когда черты лица изящные, но не как у молодого ДиКаприо. Этот Витя не был идеалом мужской внешности, но в целом производил приятное впечатление. Лицо - без излишней смазливости, красивые глаза, красивая улыбка. Одет - в футболку без рукавов и белые брюки - со вкусом у парня явно тоже все в порядке. Если бы не плечи, вылепленные неумеренным тяганием штанги в тренажерном зале - он мог бы быть ее коллегой, работать в модельном бизнесе. А так - все же чрезмерно мускулист, фигура не стандартная, не каждый костюм на него налезет. Да и рост тоже не модельный, 1,65 - если на глазок - парень как раз встал, приглашая ее присесть, что тоже производило приятное впечатление. Джентльмен не может сидеть, если дама с которой он ведет беседу - стоит.
   - Посиди со мной, - повторил он, и как-то грустно и совсем не по-праздничному добавил: - Пожалуйста!
   - С удовольствием! - ответила она, садясь рядом с ним на скамейку. Только тогда она ощутила, что и в самом деле устала. Еще бы, побегай час с бутылкой, то за кем-то, у кого вода кончилась, то от кого-то, у кого ее целое ведро.
   - Вилка - это имя или прозвище? - спросил Витя, садясь рядом.
   - И то, и другое! Вообще я Виолетта, но это как-то слишком длинно. Чаще всего я - Виола. Ну а для друзей - Вилка!
   - Понятно.
   Они помолчали несколько секунд. Обычно молчание для Виолы было чем-то странным - в ее присутствии парни редко молчали, наоборот, болтали без умолку, пытаясь произвести впечатление, но сейчас возникшая в разговоре пауза была какой-то естественной и логичной. Они просто сидели. Она - отдыхала. Он - любовался ей, щурясь от яркого солнца.
   - Почему ты здесь сидишь? - спросила она, наконец. Не для того, чтобы прервать молчание, ей правда было интересно. Почему он сидит здесь, на скамейке под липой, в десятке метров от фонтана и всеобщего веселья, и не принимает участия в этом праздничном безумии?
   - Просто любуюсь. Приятно видеть столько веселых, счастливых людей одновременно. Здорово, что наконец лето началось, да?
   - Здорово! - отозвалась Виола. - Сейчас бы махнуть куда-нибудь отдыхать! На природу!
   - На Алтай? - улыбнулся Витя.
   - Да! Вот вернусь домой - предложу родителям взять отпуск и на следующую неделю - на Алтай, пока тепло! А то ерунда получается: в Турции - была, в Тае - была, на Кипре - была, а у нас тут под боком такая красота, а я там не бывала.
   - И я не был. Странно, да? За тридевять земель летаем, а в соседнюю область съездить не можем. Хотя тут езды-то... Часов за шесть можно добраться, наверное.
   - Ага.
   Снова молчание, на сей раз - недолгое. А потом он, вдруг, предложил:
   - А поехали?
   - Куда? - не поняла Виола.
   - На Алтай. У меня машина здесь, рядом стоит... Вот прямо сейчас. Сядем и поедем.
   - Ты и я? - рассмеялась она.
   - Ты и я.
   Виола взглянула на своего собеседника. Впервые взглянула серьезно и с опаской. Не псих ли? Не маньяк? Таких предложений не делают девушке, которая знает о тебе только имя. Чисто внешне Витя казался нормальным. Ни похотливого взгляда, ни бегающих глаз. Да и вообще, в случае чего - вокруг много людей, да и друзья рядом. Никита с Колей выглядят не так серьезно, как этот Витя, но все-таки тоже ребята довольно крепкие, в обиду ее не дадут.
   - В такие поездки с друзьями нужно ехать, а не со случайными знакомыми! - попыталась свести все в шутку Виола.
   Но Витя не шутил.
   - У меня нет друзей. Ни одного.
   - С родителями.
   - У меня и родных нет... Родители умерли, когда я был совсем маленьким, я их даже не помню. Сестра умерла... Вчера 9 дней было.
   Виола опустила глаза.
   - Прости... Я не знала.
   Не знала, не могла догадаться. Видела грусть в глазах, но не знала ее природы. В свои 18 лет она еще не встречала людей, недавно потерявших близких. Не видела их тяжелого взгляда, не пыталась заглянуть им в душу.
   - Ничего страшного.
   - Я пойду, пожалуй...
   Слова сорвались с ее губ раньше, чем она поняла, что не нужно было их произносить. Да, ей хотелось уйти от него, как от прокаженного, чтобы не заразиться этой грустью, чтобы не пустить ее себе в цердце. Только не в этот солнечный день... Но в то же время - в такой день, когда тебе так хорошо, разве можно оставить человека в таком настроении? Нужно, ведь, поделиться своим счастьем и своей радостью.
   Нужно, но не хочется. Потому что шанс заразиться грустью куда больше, чем шанс успешно поделиться радостью.
   Она встала. Понимала, что поступает не правильно, но она правда хотела уйти. Оставить этого странного молодого человека здесь, под сенью липы и не возвращаться к нему с полной бутылкой воды, как она собиралась сделать минуту назад.
   - Постой!
   Он тоже поднялся и протянул к ней раскрытую ладонь, на которой лежала пятирублевая монетка.
   - Дунь! Если не дунуть - чуда не произойдет!
   Виола легонько дунула на монету, радуясь, что происходящее снова стало напоминать что-то шуточное и приятное.
   Ладонь свернулась в кулак и метнулась куда-то за голову Виолы, исчезнув из ее поля зрения буквально на секунду, а затем показалась перед ее глазами снова.
   - Возьми мою руку в свои!
   Витина рука была теплой, в отличие от ее ладошек. Она почувствовала, как кулак разжался между ее ладоней, и раскрыла их. Конечно же, пятака не было, иначе какой бы это был фокус.
   - Покажи вторую руку! - потребовала она.
   - Пожалуйста!
   Витя протянул ей обе ладони, покрутил так и сяк, демонстрируя, что в руках у него ничего нет, а потом вдруг молниеносно потянулся к ее уху, коснувшись его кончиками пальцев, и тут же вернул руку обратно, сжимая тремя пальцами монетку.
   - Здорово! - улыбнулась Виола. - Как ты это делаешь?
   - Немного уличной магии...
   Монетка взвилась в воздух, подброшенная ловкими пальцами и упала на асфальт позади Виолы. Она даже слышала звон! Но секунду спустя Витя снова взял пятак из воздуха возле ее левого уха.
   - Да ты - классный фокусник!
   - Самый лучший! - гордо заявил он.
   - Рада была с тобой познакомиться, правда! Захочешь присоединиться к празднованию - мы будем тебе рады. Я тебя с друзьями познакомлю!
   - Погоди еще секунду...
   В голове Виолы зазвенел тревожный звоночек. Все-таки что-то не так. Он выглядит нормальным, но что-то не так. Все эти фокусы, приглашение поехать с ним.... Парни так себя не ведут. Если хочешь понравиться девушке, но видишь, что она не расположена к общению - просишь у нее номер телефона, чтобы продолжить диалог в другое время и в другом месте. И если бы он сейчас попросил телефон - она бы дала. Честно, дала бы свой номер, не перепутав "случайно" последние четыре цифры. Витя понравился ей, она не против была бы встретиться с ним через недельку в кафе, когда он будет... не таким! Когда пройдет его грусть, липкая, как паутина в утреннем бору! Но сейчас она хотела уйти, потому что чувствовала: что-то не так. Уходить было пора еще пять минут назад, когда он только заговорил о том, что приглашает ее на Алтай! Сделать вид, что ее зовут и с криком "Ребята, подождите меня!" - броситься к своим, уже на бегу бросив ему: "Я еще вернусь!"
   - Хорошо, но только секунду, - против воли ответила она.
   - Я не обижу. Не причиню тебе вреда, правда! Поедем со мной. Пожалуйста...
   - Не могу.
   - Можешь. Просто не хочешь.
   - Пусть не хочу. Не важно. Пока!
   - Я умру через два дня.
   Виола, уже сделавшая первый шаг к фонтану, снова остановилась.
   - У меня два дня. Я хочу провести их рядом с хорошим человеком.
   - Неужели у тебя больше никого нет?
   - У меня вообще никого нет. Совсем! А ты подала мне идею, как эти два дня провести. Будет хорошо, поверь мне. Я все для этого сделаю! Поехали?
   - Прости, но нет. Может тебе лучше в больницу поехать? Может все не так плохо? Если хочешь - пойдем, я тебя с ребятами познакомлю! Проведешь этот день с нами, а может и завтрашний тоже.
   Витя поморщился, как человек, попробовавший на зуб горькую таблетку.
   - Тогда смотри! - сказал он, делая шаг к Виоле и протягивая вперед руку.
   Монетка парила в паре сантиметров от его ладони! Просто лежала на воздухе и все тут.
   - Новый фокус?
   - Возьми ее!
   - И что будет?
   - Просто возьми!
   Она прикоснулась к пятачку двумя пальцами и легонько потянула на себя. Безрезультатно, сдвинуть ее с места было невозможно. Витя убрал руку и Виола от удивления забыла сделать вдох. Монетка висела в воздухе, и как она ни старалась - она не могла даже заставить ее пошевелиться.
   - Как ты это делаешь? - шепотом спросила она.
   - Убери руку.
   Она отпустила монету и уставилась на висящий в воздухе пятачок пораженным взглядом. Монета сгибалась пополам! Она медленно сворачивалась, словно бумажная... Вот только она не была бумажной! Она держала ее в руках, чувствовала холод и твердость металла!
   - Как ты это делаешь?
   Согнутая пополам монета нырнула в карман витиных брюк. Сама! Без чьей-либо помощи.
   - Обернись!
   Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть как фонтан сходит с ума. Струи, до того бившие вверх, теперь мощными потоками лились на людей, изменив направление, как меняет его вода из крана, если почти полностью заткнуть его пальцем. Площадь вокруг фонтана пришла в движение: кто-то уворачивался от водяных струй, кто-то - пытался запихнуть под них кого-то другого! Вокруг царили смех и веселье, но у Виолы, вдруг, похолодело в груди. Теперь никто не смотрел на нее и Витю! Никто! Даже ее друзья.
   И в этот момент что-то едва различимое, тонкое как паутина, мелькнуло у нее перед глазами и замерло на уровне шеи.
   - Не шевелись! - скомандовал Витя. Именно скомандовал. В его голосе больше не было грусти и задумчивости. Он принял какое-то решение и сейчас воплощал его в жизнь.
   - Медленно повернись ко мне и пойдем.
   - Я не хочу... - сдавленно прошептала она, наклоняя голову, чтобы разглядеть серебристую нить, замершую возле ее шеи. Она поняла, что это, на полсекунды раньше, чем Витя произнес это вслух.
   - У тебя вокруг шеи - струна. Не бойся, она не касается тебя, я ее держу. И не коснется, если ты не будешь делать резких движений. Если побежишь или дернешься - я могу не успеть подстроиться под твои движения и она перережет тебе горло. Или и вовсе отрежет голову. Поверь, это возможно, она достаточно тонкая, мне уже случалось делать подобное. Пойдем! Медленно, осторожно, не торопясь!
   - Куда?
   - Вон туда, к парковке у киоска. Ты - впереди, я - за тобой.
   - Я не хочу!
   Сердце Виолы билось у самого горла. Чуть ниже того места, куда в любой момент могла впиться струна! Она крепко зажмурила глаза, надеясь, что откроет их в своей постели, ведь все происходящее не могло быть ничем, кроме кошмарного сна. Но нет, яркие лучи солнца проникали даже сквозь веки, а чуть в стороне по-прежнему раздавались веселые крики парней и девушек, не понимающих, от чего фонтан вдруг начал бить в стороны, а не вверх, но в праздничном возбуждении и не искали причин этого факта. Они просто принимали это как должное, и никто не смотрел в сторону очень сильно побледневшей девушки, стоявшей в десяти метрах от всеобщего веселья. Да даже если бы кто-то и бросил на нее взгляд - что бы он увидел? С какого расстояния можно разглядеть обернувшуюся вокруг шеи струну?
   - Попытаешься крикнуть или позвать на помощь - я убью их всех. Обещаю! Уйдем тихо - не пострадает никто. Особенно ты. Я же уже обещал, что не обижу.
   - А что тогда ты делаешь сейчас? - спросила она.
   - Пойдем! - сказал он вместо ответа.
   Первый шаг дался ей тяжелее всего. Она не видела струны, замершей где-то под подбородком, поэтому не знала, на каком расстоянии от ее кожи она находится. Но первый шаг, каким бы крошечным он ни был, был явно больше этого расстояния, а она все еще была жива. Руки против воли тянулись к горлу, хотелось прижать их к шее, хоть как-то защитить ее, но не смотря на безумный страх, мозг Виолы продолжал работать. Она видела, как сгибалась монетка и догадывалась, какой силой нужно обладать, чтобы согнуть этот маленький кружок металла. Она не знала, как ее похититель манипулирует предметами, но понимала: струна отсечет ей пальцы, а затем перережет горло. Легко и непринужденно!
   Она шла, спиной чувствуя витин взгляд. Шла, удаляясь от последних призрачных шансов на спасение, в то же время понимая, что тем самым спасает своих друзей. Стоит кому-то из них вмешаться - и струна обовьется вокруг его горла! И если сама Виола представляет для своего похитителя какую-то ценность (ведь не убил же он ее, а собирается взять с собой), то щадить того, кто попытается ему помешать у него нет никаких причин. Человеку, способному усилием мысли гнуть монеты и изменять направление десятков струй воды в фонтане для того, чтобы убивать, не нужна струна.
   - Видишь черный "Range Rover"?
   - Вижу.
   - К нему, пожалуйста. И сделай лицо попроще. Улыбайся! А то на тебя люди смотрят. Мне бы не хотелось устраивать здесь месиво.
   Теперь они вклинились в поток людей, идущих вдоль Красного Проспекта. До машины оставалось пройти еще метров двадцать, и Виола заставила себя улыбнуться. Страх действительно слишком явно читался на ее лице, и как бы ни равнодушны были спешащие по своим делам люди - красивая девушка в шортах и лифчике привлекает внимание, особенно мужское внимание. А если при этом на лице этой девушке читается явный ужас - это внимание может быть излишним. И смертельным...
   Внедорожник пиликнул сигнализацией, щелкнули разблокировавшиеся замки дверей.
   - Садись! На переднее сиденье. И без глупостей, пожалуйста.
   - Я уже поняла! - зло ответила Виола. Страх не прошел, происходящее пугало ее до дрожи в коленках, но вместе со страхом сознание начала заполнять и злость. Злость на своего похитителя, злость на саму себя, так глупо вляпавшуюся черт знает во что.
   - Вот и молодец!
   Он обошел машину, сел на место водителя и захлопнул дверцу. Одно нажатие на какую-то кнопку возле руля и замки снова щелкнули, на этот раз - переходя в положение "закрыто". Мотор джипа заворчал, и машина тронулась с места, плавно выруливая с парковки.
   Виолу била дрожь, а Витя, как назло, был спокоен, как будто для него в порядке вещей было похищать девушек прямо из центра города на глазах сотен людей. А ей очень хотелось, чтобы он нервничал. Чтобы волновался, чтобы делал ошибки. Например, сейчас идеальным вариантом было бы попасть в аварию. Да так, чтобы сама она осталась цела, а ее похититель хотя бы на время потерял сознание. С этой мыслью Виола потянулась к ремню безопасности.
   Джип влился в поток машин и не спеша катился в сторону Речного вокзала. А значит и к Большевистской, к выезду из города... К трассе на Алтай!
   - Струну я убрал, - заговорил Витя, - так что не беспокойся. Можешь двигаться свободно. Но не советую пытаться меня как-то... вывести из строя. Весовые категории разные, сама понимаешь. Да и я за рулем, машина может вильнуть не туда. В общем, ты - девушка умная, последствия сможешь додумать.
   - Что ты собираешься со мной сделать?
   Она старалась держаться, старалась выглядеть сильной, но страх был сильнее, а потому последние слова фразы потонули во всхлипе, а перед глазами повисла пелена слез. Непривычная пелена... Так с ходу Виола не могла вспомнить, когда плакала в последний раз, а потому не могла побороть начинающуюся истерику. Просто не имела опыта борьбы с ней!
   - Как я и говорил, я собираюсь провести с тобой два дня на Алтае.
   - А потом?
   - А потом - я умру, а ты поедешь домой. Если захочешь - вызовешь полицию и расскажешь, что тебя похитили и увезли силой. Не захочешь - просто закажешь такси прямо до дома.
   - На какие шиши? - она пыталась сказать это с издевкой, но демонстрировать сарказм сквозь слезы и всхлипы было слишком сложно.
   - На заднем сиденье - пакет. Загляни туда.
   - Не хочу!
   - Как хочешь, - пожал плечами Витя.
   На несколько секунд в салоне автомобиля установилась тишина, нарушаемая лишь гулом мотора, да частыми всхлипами девушки, а затем откуда-то из глубин бардачка раздалась трель телефонного звонка. Даже не мелодия, просто звонок...
   Витя достал телефон и, насколько Виола могла судить, взглянул на него довольно озадаченно. Кажется, он даже немного колебался, прежде чем принять звонок.
   - Слушаю.
   Всхлипы Виолы затихали - она смогла наконец-то взять себя в руки. Как ни банально это звучало, но слезами горю не поможешь, а ей сейчас нужно быть максимально внимательной и наблюдательной. Слушать, вникать, внимать, запоминать любую информацию, которая поможет ей спастись от этого сумасшедшего, обладающего к тому же невероятными способностями.
   - Нет! - сказал тем временем Витя в трубку. Сказал резко и внятно. Слов его собеседника Виола не слышала, но пауза была достаточно долгой - должно быть, Вите что-то говорили, в чем-то его убеждали.
   - Еще раз говорю, нет. Не в деньгах дело, Шрам. Я даже не хочу знать, что это за заказ. Я вообще еду отдыхать! Да, просто отдыхать! Нет! Все! И не ищи меня, это может плохо кончиться. Для тебя и для твоих ребят. Все! Прощай.
   Он нажал "отбой" и, открыв окно, просто выбросил телефон на дорогу.
   Виола не нашла ничего лучше, чем спросить:
   - Кто это был?
   - Не важно.
   - А зачем было телефон выбрасывать? Он все-таки денег стоит...
   - Плевать. Я не хочу больше ни с кем говорить.
   - Так, может, ты и меня высадишь на ближайшей остановке и поедешь дальше наслаждаться тишиной и одиночеством? - на этот раз саркастический тон удался хорошо. Настолько хорошо, что Витя рассмеялся.
   - А ты молодец. Не только красавица, но и умница. Нет, твоя компания мне по душе, в отличие от этих людей. О! Кстати, у тебя самой-то телефон с собой есть?
   Виола развела руками.
   - Не врешь? Мне бы не хотелось начинать нашу поездку с ощупывания твоих карманов. Не будем врать друг другу?
   - Сам подумай: я же обливалась. Я же вся мокрая была. Телефон я дома оставила...
   - Ну мало ли, может у тебя особо навороченный и водонепроницаемый?
   - Так обыщи меня! - с вызовом сказала Виола.
   - Не стоит. Я тебе верю. К тому же, ты же видела, что я могу, и не захочешь подвергать опасности людей, даже если они для тебя - совершенно посторонние, верно? Тем более, что я обещал, что не причиню тебе вреда и ты сможешь уйти в понедельник к вечеру куда пожелаешь.
   - Верно! - зло ответила она. - А кстати, что ты можешь? Я видела, как ты гнул монетку, как управлял водой в фонтане, и это был не фокус! Что это было?
   Витя довольно улыбнулся. В этой улыбке чувствовалось что-то вроде злорадной гордости футболиста, только что перебросившего мяч от своих ворот к воротам соперника и при этом еще и забившего гол.
   - Давай уже, колись! Сам же говорил: "Не будем врать друг другу"!
   - А я и не вру. Я просто молчу.
   - Отлично! Значит, и я молчать буду. Ты меня зачем украл? Кажется, чтоб я скрасила тебе эти выходные, которые ты считаешь последними в своей жизни? Вот и прекрасно. Буду ехать молча, раз тебе больше по душе тишина.
   - Ладно, ладно... На самом деле никакой тайны от тебя тут нет, это я больше по привычке. Ты и так все видела. Я - телекинетик. Очень сильный телекинетик.
   - То есть ты можешь двигать предметы усилием мысли?
   - Я бы немного уточнил, что это скорее не усилие мысли, а напряжение воли, но смысл понятия "телекинез" ты понимаешь верно.
   - Ты - что-то вроде Магнето из "Людей икс"?
   - В отличие от него у меня нет ограничений по материалам. Я могу двигать хоть металл, хоть органику. Я могу заставить двигаться любой предмет, если я его вижу.
   - Даже воду?
   - Могу и воду. Хотя с ней сложно. Она текучая, на нее слишком много сил уходит.
   Виола вспомнила свою неудачную попытку его облить. Вспомнила, как при полном безветрии поток воды словно снесло порывом ветра.
   - Но с фонтаном ты справился, - констатировала факт Виола, - хотя воды там было много.
   - Нет, в фонтане я просто изменил форму труб.
   - То есть ты - уехал, а фонтан - так и хлещет в разные стороны?
   - Да! Здорово, правда? - Витя улыбнулся. Широко, ярко, весело. Как маленький ребенок, который абсолютно искренне считал, что винегрет, раскиданный по кухне - это красиво, и поэтому позвал маму, показать ей, какую красоту он сотворил. Ведь это ж здорово, когда фонтан в центре города на день Ивана Купала сходит с ума и струи начинают бить во все стороны! Смешно! Красиво!
   И самое странное, что уголки губ Виолы тоже тронула улыбка. Пока еще слабая, едва заметная, но все же улыбка. Завтра в одном из департаментов мэрии чиновники будут обсуждать, какую сумму выделить на ремонт испорченного вандалами фонтана. Завтра проходящие через Первомайский сквер люди будут материться, обходя сумасшедший фонтан по широкой дуге, чтобы не быть облитыми. Хотя нет, завтра фонтан просто отключат. А сегодня десятки людей, включая и ее друзей, будут бегать через метущие асфальт струи. И они будут счастливы!
   А она в это время будет ехать в большом черном джипе, кожаное сиденье которого холодит голую спину. От этой мысли виолина улыбка погасла, едва только появившись.
   - Много вас, таких? - спросила она. - Или это - правительственная тайна?
   - Может и тайна. Может и правительственная. Я просто не знаю. Других телекинетиков я не только не встречал, я о них и не слышал.
   Виола задумалась, вдруг вспомнив, что весь этот разговор она затеяла ради того, чтобы побольше узнать о своем похитителе и использовать эту информацию, чтобы сбежать.
   - А насколько большими предметами ты можешь... ну, ты понимаешь... Насколько тяжелый предмет ты можешь поднять в воздух? Например, человека?
   - Легко!
   - Только на мне не показывай, ладно?
   - Я и не собирался. Это может быть больно, а я уже пообещал, что не причиню тебе вреда.
   - А, например, автомобиль?
   - Легко! Вон, смотри...
   Они как раз проезжали мимо черного седана "Lexus" с непростыми номерами. Его хозяин, видимо, не смог найти поблизости парковку, а может просто не пожелал тратить на это свое драгоценное время, и въехал на тротуар сразу же за автобусной остановкой. Виола еще не успела прокрутить все это в голове - она успела только проследить направление, указанное Витей, и увидеть этот самый "Lexus", когда какая-то сила подбросила его в воздух, задержала на секунду на высоте около трех метров, а затем повернула его вверх тормашками и швырнула об асфальт с такой силой, что Виоле показалось что дрожь земли она почувствовала даже в машине. Во все стороны брызнуло стекло, кто-то испуганно взвизгнул на остановке, заскрипел и заскрежетал сминаемый металл, а секунду спустя витин джип уже пронесся мимо искореженного авто, немного вильнув влево, но тут же выправившись.
   - Зачем??? - воскликнула Виола, придя в себя.
   Витя пожал плечами.
   - Ты ведь хотела увидеть, на что я способен? Да и мне спокойнее - теперь ты знаешь, что я могу сделать, и творить глупостей не станешь.
   - Но машина...
   - А нечего было на тротуаре парковаться.
   Витя улыбался, наслаждаясь ситуацией. В первый момент это напугало Виолу. Человек, способный усилием мысли подбросить в воздух автомобиль - это страшно уже само по себе, а уж если он получает удовольствие от разрушений... Но посмотрев на него внимательнее, она поняла... Он радовался не тому, что разбил вдребезги чей-то дорогой автомобиль. Он радовался тому, что может делать то, что захочет. Как человек, парализованный долгие годы, будет радоваться уже тому, что может просто идти по улице!
   - Ты никогда так не делал, да? - спросила она.
   - Не швырялся машинами? Почему же? Доводилось... По работе!
   - Я имею в виду, не использовал свои способности просто так, для развлечения?
   Витя задумался на секунду.
   - Да, угадала. Никогда не делал. Все и всегда я делал с оглядкой. Заставлял себя даже форточку закрывать руками, а не телекинезом - мало ли, вдруг соседи задумаются: почему это у меня форточка сама собой регулярно захлопывается? И если это сквозняк, то как он еще и ручку оконную поворачивает?
   - А сейчас что изменилось?
   - А сейчас мне все равно, я же сказал, мне жить два дня осталось. Месяц назад я бы не рискнул даже заговорить с тобой, не то, что взять тебя в охапку и увезти черти-куда. А теперь - хоть весь мир пусть знает, кто я, и что я могу. Никто меня больше не посмеет принудить делать то, чего я не хочу.
   - То есть тебя принуждать - нельзя, а случайную встреченную на улице девушку - можно?
   - Ты же не ждешь, что после этих слов я остановлюсь, высажу тебя, извинюсь за беспокойство и поеду дальше уже без тебя?
   - Да нет, в общем-то, не жду.
   - Ну, тогда все в порядке. Значит ты - девушка не глупая. А то я уж испугался.
   - Вот не мог ты месяц назад меня повстречать? До того, как ты вбил себе в голову, что ты скоро умрешь? Прошел бы мимо, улыбнулся бы мне, и я бы подумала: какой хороший молодой человек! Прошел мимо, улыбнулся, в жизнь мою лезть не стал, убить меня не угрожал... побольше бы таких!
   - Язвишь? Молодец! Хорошо язвишь. Это лучше, чем плакать. Не могу смотреть на женские слезы...
   - А чего ж ты меня тогда не высадил, когда я расплакалась? - пробурчала Виола, но взглянув на своего похитителя, прикусила язык. На его лице на секунду мелькнуло выражение страшной грусти, и вызвана эта грусть, скорее всего, была воспоминанием о женских слезах.
   Виола умолкла. Как ни странно, дело было не в страхе перед своим похитителем, способным раздавить ее словно муху, а в жалости к нему. Он явно пережил что-то такое, о чем не хотел вспоминать. Отсюда и этот навязчивый бред о скорой смерти, ведь ничем кроме бреда это быть не могло. Больным он не выглядел, да и нет такой болезни, при которой больной точно знает дату своей смерти. Если бы речь шла о ком-то другом - можно было бы предположить, что он просто перешел кому-то дорогу и его угрожают убить, назвав даже дату казни. Но как убить человека, который вырвет из твоих рук пистолет раньше, чем ты успеешь прицелиться? Нет, ерунда все это...
   Кто знает, какие изменения должны были произойти в мозгу человека, способного на телекинез? И кто знает, какой отпечаток это наложило на его психику?
   Еще несколько минут они ехали молча. Джип выбрался из городской толкотни центра и теперь уверенно пер по Бердскому шоссе. Кожаное сиденье было комфортным и удобным - Виола уже успела подрегулировать его под себя, быстро разобравшись, какая из кнопок за какое изменение положения кресла отвечает, вот только оно было холодным. Сидеть в машине практически голой было не привычно, не комфортно и как-то не правильно.
   - Витя, - позвала она, и тут же осеклась, поняв, что впервые назвала его по имени. Это что же получается, он успел стать для нее не просто безликим и безымянным похитителем, а живым человеком с именем? Стоило лишь раз пожалеть его, подумать о том, что выпало на его долю...
   - А?
   - Ты меня так и повезешь на Алтай в таком виде?
   - Да, действительно... Лето же, там комаров наверное прорва. Тебя загрызут...
   - Вот-вот! Мне бы в сухое переодеться. И вообще, просто переодеться! Раз уж ты пригласил даму в путешествие, не дав ей времени на сборы - может, ты купишь ей пару футболок и шорт? Ах да, еще я бы не отказалась от какой-нибудь обуви. Ты же меня в машину погрузил "как есть", босую.
   Витя задумался. Визит в магазин его явно не прельщал, но не признать правоту Виолы он не мог.
   - Ладно, сейчас заедем в Бердск - заскочим в какой-нибудь магазин. Но чтоб без фокусов, договорились? Если ты надеешься скрыться от меня в толпе...
   - Да не надеюсь я! Я просто хочу одеться нормально!
   - Если ты надеешься скрыться от меня в толпе - имей в виду, я никого жалеть не буду. И тебя в том числе. Не хочу тебе угрожать, но не предупредить не могу. Обойдемся без струны на шее, но...
   - Но при попытке бегства ты меня порвешь пополам и безо всякой струны?
   - Примерно так.
   - Хорошо, я тебя поняла. Обещаю не шалить, не привлекать внимания и вообще вести себя так, как будто я - твоя девушка. Хочешь - на шею тебе буду вешаться после каждой покупки?
   - Это уже лишнее.
   - Я просто предложила. Кстати, я бы и перекусить не отказалась. А то у меня часов с 10 утра ничего во рту не было.
   - Хорошо, заедем и в ресторан. Уговорила. Условия те же. Я всегда рядом с тобой, а ты - не пытаешься сбежать.
   - Хоть в туалет-то ты со мной не пойдешь?
   Витя задумался, кажется, всерьез анализируя эту возможность.
   - Если ты пообещаешь, что не будешь прятаться от меня по кабинкам, а если в туалете окажется окно - не попытаешься сбежать. Потому что если ты сделаешь это - я буду очень зол. А когда я зол - вокруг начинают твориться крайне неприятные вещи. Может случайно обрушиться крыша ресторана, а если он находится на первом этаже жилого дома, то может рухнуть и весь этот дом. Мы же с тобой не хотим случайных жертв, верно?
   - Я-то точно не хочу. А ты? А то мне начинает казаться, что ты специально ищешь повод убить побольше народу.
   Витя вздохнул.
   - На моем счету много мертвых. Увеличивать этот счет я не хочу. Но я хочу, чтобы ты поняла: я готов это сделать в любой момент, если возникнет необходимость.
   Виола кивнула. Она поняла и она верила, что этот человек без размышления обрушит жилой дом и станет метать бетонные плиты в проезжающие мимо автомобили, если его разозлить. Она поверила в это еще в сквере, и поэтому пошла с ним, позволила усадить себя в его машину. Потому что попытайся она сбежать - погибли бы многие, и первой в списке жертв была бы она сама.
   - Я тебе обещаю вести себя тихо и спокойно. Доволен?
   - Вполне доволен.
   - Тогда - вези меня в магазин. Я надеюсь, ты займешь мне денег на покупку одежды? А то у меня с собой ни копейки...
   - Конечно, займу! - рассмеялся Витя. - Здорово занимать у того, кто скоро умрет, да? Шучу, шучу. Бери любую сумму, которую сочтешь нужной. Бери, я серьезно! Я тебе минут двадцать назад сказал про пакет на заднем сиденье. Возьми там.
   Виола оглянулась назад и действительно увидела на заднем сиденье черный пакет. Она протянула руку и потащила оказавшуюся неожиданно увесистой находку к себе.
   - Господи... - выдохнула она, заглянув вовнутрь. Пакет был полон уложенных в аккуратные стопки пятитысячных купюр. - И ты просто так возишь с собой такую сумму? Они вообще настоящие?
   - Настоящие, - кивнул Витя, - Около шести миллионов. А ты что, знаешь уличных воров, которые на дело выходят вместе с группой спецназа? Хотя я не уверен, что даже спецназ способен у меня отбить то, что я не захочу отдавать.
   - Меня ты, как я понимаю, отдавать тоже не захочешь?
   - Не захочу. За тебя я буду драться еще яростнее, чем за деньги. Куда яростнее.
   Виола положила пакет обратно, на заднее сиденье, взяв из него шесть пятитысячных купюр с молчаливого витиного одобрения. Должно было хватить и на поход в магазин и на ресторан. Черный джип летел по Бердскому шоссе с каждой секундой приближаясь к Бердску, небольшому городу-спутнику Новосибирска, и все дальше увозя Виолу от дома, от родных, от друзей и от возможной помощи. Хотя... Что можно противопоставить телекинетику, Виола все равно не представляла.
  
   ***
  
   Стас Крайнов не задавал вопросов. Если быть точнее, то иногда он все же это делал, но вопросы были правильные и уточняющие. Когда Шрам говорил "Стреляй", но Стас не видел цели - он мог уточнить: "в кого" или "куда". Это, конечно, образное выражение, но суть отношений Шрама с главой его службы безопасности оно передавало полностью. Главное - Крайнов не задавал этого глупого вопроса "Зачем?" За это Шрам ценил его даже больше, чем за отсутствие вопроса "Сколько мне за это заплатят?". Стас знал, что по деньгам его не обидят. Шрам знал, что в вопросах силовых акций его помощнику нет равных. Это устраивало обоих. Поэтому Крайнов был единственным, кому Шрам еще в полете в Новосибирск обрисовал всю диспозицию. С кем он связался, на что подписался, и какие проблемы возникли на пути к цели. Единственной темой, которую он обошел стороной, было то, что Шрам получит за катастрофу борта N1 - этого Стасу знать было незачем. Он понимал: на кону стоят уже не деньги, а нечто куда более существенное: укрепление власти. Поэтому как обычно не задал неправильных вопросов, зная, что как бы высокого не забрался его босс, он будет подниматься по вертикали власти вместе с ним, как и прежде оставаясь незаменимым человеком в империи Шрама.
   - Вот такие дела, Стас, - закончил свой рассказ Шрам, напряженно сидя в кресле бизнес-джета A-319, арендованного для перелета в Новосибирск. В задней части салона расположились шестеро бойцов Крайнова и Юра Некрасов - референт и правая рука Шрама. Или левая? Ведь правой рукой он часто называл Крайнова... В общем, для организационных и финансовых вопросов правой рукой был Некрасов, а для силовых - Крайнов.
   - Есть предположения, почему Дима отказывается от выполнения заказа? Деньги? Принцип? Любовь к родине?
   - Ни малейших. Сам понимаешь, по телефону суть заказа я ему говорить не стал, хотел пригласить к себе, встретиться лично. Так что о принципе или любви к своему президенту говорить не приходится. О деньгах я обмолвился. Предложил ему 24 миллиона!
   Стас присвистнул. Его зарплата была заоблачной даже по меркам зажравшейся столицы, но таких денег он в руках не держал никогда.
   - Как вы расстались в прошлый раз? - спросил он.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ну, может, это месть лично тебе? Может, Дима считает, что ты ему недоплачиваешь за его талант? Может, он хотел молока за вредность, а ты - пожадничал?
   - Стас! Когда я жадничал, а? Одно его слово, и я бы этого парня в личные телохранители взял. Прости, конечно, но при его талантах ты и твои ребята рядом не стояли. Я бы его на руках носил! Деньги я ему платил достойные!
   Крайнов смолчал, проглотив обидные слова босса. Он понимал, это не оскорбление. Он видел, на что способен Дима. Не представлял, как такое возможно, но видел его в действии, приглядывая за ним со стороны во время выполнения нескольких заданий. Стас мог бы за несколько секунд вырубить Валуева (естественно, не на ринге, будучи ограниченным правилами бокса), мог снять цель из снайперской винтовки с полутора километров и опытным взглядом вычленить из толпы человека, который вот-вот потянется рукой за пазуху, к оружию. Но усилием мысли сбросить с обрыва бронированный "Мерседес", уронить на депутата государственной думы метровую сосульку и оторвать закрылок взлетающему истребителю - это было выше его сил. Это вообще было выше человеческих сил! Вне законов физики и логики!
   - Расстались мы в последний раз нормально, - продолжал, тем временем, Шрам, - деньги Дима получил как обычно дома, через курьера. Отзвонился мне, сказал: "Все в порядке!" Все было как обычно, в общем. Прощались в Москве - пожали друг другу руки. Дима выглядел довольным. Ничего необычного. Как всегда все прошло.
   - А сам что думаешь? Никаких гипотез?
   - Никаких, Стас. Когда я ему позвонил сегодня - он просто послал меня на хер.
   - Как это было?
   - Что значит "как"? Просто взял и послал!
   - Я имею в виду, с какими интонациями? "Шрам, да пошел ты на хер со своими деньгами"? Или: "Знаешь, Шрам, а шел бы ты на хер"?
   - Погоди, дай вспомнить... Я позвонил. Он сказал, что не будет больше брать заказов. Я назвал ему сумму... Ну, точнее, сказал, что она будет в шесть раз больше последнего гонорара, то есть считай назвал. Он сказал... Да, дословно он сказал: "Знаешь, а иди ты на хер!" Вот так, коротко и емко.
   - Ясно, - вынес вердикт Стас, - у парня что-то случилось.
   - Что?
   - Что-то. Я почти уверен, он больше не хочет на тебя работать не потому, что за что-то на тебя обижен, и не потому, что переметнулся к кому-то еще. У него просто что-то случилось.
   - Стас, какое на хрен "случилось"? Я предлагаю ему 24 миллиона, а он отказывается, еще не зная сути задания! Да еще в таких выражениях! Дима никогда так себя не вел. Он всегда брался за любое задание! Иногда торговался, просил больше, но брался всегда.
   - Вот именно, Шрам! Всегда. У него просто что-то произошло, из-за чего деньги перестали иметь для него ценность. Ты ему перезванивал?
   - Конечно! "Абонент, мать его, временно недоступен!" Видимо, кто-то заплатил ему больше! Осталось только понять, за что? Может как раз за мою ликвидацию...
   - Шрам, не пори горячку. Если ты прав - мы все умрем при заходе на посадку в "Толмачево"! Ему не составит труда уронить наш самолет. Но я уверен, тут что-то другое.
   - Почему уверен?
   - Интуиция. Шестое чувство, если хочешь. А еще - у меня сыну примерно столько же лет, сколько Диме. Сколько ему, кстати? На вид - меньше тридцати.
   - Юра! - позвал Шрам. - Давай к нам! Ты нужен.
   Некрасов не говоря ни слова сел в кресло напротив Шрама и Крайнова, поставив свой ноутбук на расположенный между четырьмя креслами столик. Контраст между невысоким и худым референтом, не расстающимся с ноутбуком, и двумя его собеседниками, выходцами из ВДВ, был разительным. Сила Некрасова была не в мускулах и не в умении стрелять без промаха, но она была. Слабые люди в окружение Шрама не попадали.
   Юра обладал невероятным талантом связывать, находить и организовывать. У него были выходы на сотни нужных людей, а если контакта с нужным человеком не было - обязательно находился кто-то, через кого этот контакт можно было получить. Юра был дотошен, внимателен к мелочам, и мог найти что угодно и кого угодно!
   Потому-то Шрам и называл этих двоих "своей правой рукой". Некрасов мог найти, а Крайнов - разобраться.
   - Рассказывай! Что у тебя на Диму?
   - Во-первых, Шрам, я не понимаю, как ты мог работать с этим человеком два года и не иметь не только рычагов воздействия на него, но даже и адекватного досье. Уж прости, но это не твой стиль, насколько я знаю.
   - Юра, ты Диму видел?
   - Видел.
   - Что он может - видел?
   - Да.
   - Ну и подумай сам, какие рычаги могут быть у такого человека? Я спугнуть его боялся. Он же - золотая жила! С ним осторожно надо было, тактично. К тому же, я два года назад просил тебя осторожно его прощупать.
   - И я прощупал. Осторожно. Слежку за ним не организовывал, с родными его не говорил.
   - Что про родных известно?
   - Надежда Власова, в девичестве - Попова, 57 лет, учитель русского языка, школа N207. Анатолий Власов, 59 лет, дворник в ЖЭУ-6. Проживают: улица Гребенщикова... квартира общей площадью 102 квадратных метра. Дом сдан в 2011-м году.
   - Неплохо для семьи дворника и учительницы! - прокомментировал Крайнов.
   - Семья в списке неблагополучных не числится. Сын - Дмитрий Власов, 26 лет. Живет с родителями. Признан негодным к службе в армии по состоянию здоровья. Инвалид третьей группы....
   - Что-то не замечал я за ним инвалидности! - сказал Шрам. - Руки, ноги, голова - все на месте. Парень крепкий, здоровый.
   - Третья группа - самая слабая. Выраженный прогрессирующий сколиоз - инвалидность. Сильная миопия, например, минус семь - инвалидность. Ну, при наличии каких-нибудь отягчающих обстоятельств. Например, миопия, плюс возможность эпилептических припадков. В общем, я не врач, но третья группа - это весьма поверхностная инвалидность. В глаза не бросающаяся.
   - Ладно, не важно. Что еще?
   - Образование - оператор станков с программным управлением. Заканчивал училище. Позор для мамы, наверное... Данных о месте работы - нет. В поле зрения правоохранительных органов - не попадал.
   - Еще родственники?
   - Только дальние. В Новосибирске у него никого.
   - С кем встречается, с кем спит? - спросил Крайнов.
   - Нет данных. Я же сказал, глубокую проверку я не делал. Ты, я думаю, тоже.
   - Копайте! - велел Шрам. - Ищите его по всем каналам. С кем спит, где официально работал последние два года, где работал не официально? Куда тратил заработанные у меня деньги? Квартиры, где он мог залечь? Поддельные документы - может он уже и не Дима Власов вовсе?
   - А может он и никогда не был Димой Власовым? - вставил Крайнов. - Может он только для нас - Дима?
   - Проверьте и это. Я по прилету встречаюсь с Колей Горбуновым. Через него Дима вышел на меня, так может он мне что-то и прояснит. Кто у нас есть в Новосибирске, кроме Горбунова?
   - Несколько подкормленных таможенников, - ответил Некрасов, - но они нам вряд ли помогут. Несколько человек в полиции. Не высокие чины, и на большие акции не подпишутся, но как информаторы - надежные. В аэропорту есть люди - я с ними уже связался. Если Дима покинет город - мы об этом узнаем.
   - А если он сделает это на поезде?
   - Я постараюсь установить связь с автовокзалами и РЖД. Но если он настроен скрываться... Сам понимаешь.
   - Понимаю. С теми деньгами, которыми он располагает, для него не составит труда выбраться из города тайно. Хоть на попутках! В принципе он может даже в Казахстане или Монголии осесть. Но это при условии, что он от чего-то или кого-то прячется, а мы эту гипотезу не рассматриваем, верно?
   - Верно! - согласился Крайнов. - Если бы ему кто-то угрожал - он бы попросил у тебя помощи. Хотя... Кто может угрожать телекинетику? И чем? Кстати, вот главный вопрос: когда мы его найдем, а мы его обязательно найдем, чем надавить на него? Угрозами на такой заказ его не подпишешь. Только уговорами!
   - Значит, нужно ему что-то посулить! - отрезал Шрам. - Все, ребята! Копайте! Каждый - по своим каналам. У нас еще час до посадки. Когда мы коснемся земли - мы должны знать хотя бы куда ехать, откуда начинать поиски.
   Несмотря на уверенность Крайнова в том, что Дима не переметнулся к конкурентам, а отказался от работы по каким-то субъективным причинам, когда самолет стал заходить на посадку - не по себе было всем, в том числе и самому Стасу. Но "Аэробус" лишь мягко коснулся земли и покатился к терминалу внутренних рейсов, а не грохнулся на бетон всем своим весом из-за того, что какой-то элемент механизации крыла вдруг неожиданно решил продолжить полет отдельно от самолета. Шрам вздохнул с облегчением, но в то же время чувствуя какую-то неудовлетворенность. Он привык просчитывать наперед все ходы. И свои, и противника, и союзников. Если бы Диму кто-то нанял для устранения самого Шрама - это было бы понятно и логично. Это было бы правильно! И лучшего момента для устранения, чем внезапная катастрофа зафрахтованного бизнес-джета было не сыскать. Для специалиста по несчастным случаям такая ситуация, как прилет Шрама в Новосибирск, была наиболее выгодной - достаточно просто встать неподалеку от аэропорта, посмотреть в небо и...
   Но самолет сел. Значит, что? Значит, следовало признать возможной гипотезу Крайнова о субъективных причинах отказа. А все, что субъективно - это не логично. А все, что не логично - не поддается просчету и анализу. Шрам не имел дел с нелогичными людьми. В мире большого бизнеса решения принимались на основе анализа и логики, а не на основе чувств и эмоций. "Я не выспался, поэтому я отказываюсь от поставки оружия в Афганистан!" Или "Сегодня утром кошка поцарапала мне руку, когда я ее гладил, поэтому я не возьмусь за заказ, который мог бы мне обеспечить безбедное существование на пять лет вперед!" Бред! В мире Шрама такого быть не могло.
   У терминала Шрама уже ждали две машины и микроавтобус - Юра как всегда оперативно обо всем договорился. На одном "Мерседесе" уехал Шрам с двумя СБшниками в качестве телохранителей - он торопился на встречу с Горбуновым. Крайнов на второй машине направлялся к своим людям в МВД. Стас не хотел отпускать босса - в чужом городе и без надежной охраны в лице своей правой руки, но время поджимало, поэтому команда Шрама разъезжалась в разные стороны, да и двое подобранных лично Стасом парней были не самой плохой охраной. На микроавтобусе с четырьмя оставшимися телохранителями укатил в гостиницу Некрасов, которому для работы требовался только стол, да скоростной Интернет, а не личные встречи.
   Новосибирск встретил столичных гостей ночной прохладой и зверскими комарами, которые серым облаком повисли прямо у трапа, то ли реагируя на тепло двигателей, то ли зная, что прибывший самолет - это всегда свежая пища - новые люди. Из Москвы Шрам вылетел в 16 часов. С учетом четырех часов полета и разницы во времени - в Новосибирске было уже 23 часа. Ночь! В этом были минусы - не до всех государственных учреждений, в которых можно было найти информацию о Диме Власове, можно было достучаться ночью пятницы. Но были и плюсы - свободные дороги. До дома Горбунова, согласившегося принять гостя из столицы прямо у себя в квартире, Шрам домчался минут за тридцать.
   Жил Горбунов в самом центре города. Квартира его не поражала размерами или дизайном - просто хорошо обустроенная трехкомнатная квартира в старом, добротном кирпичном доме, помнящем и подъем страны в 50-е и падение в 90-е. Квартира не выглядела обжитой. Не пахло в ней кофе или жареным мясом, не стояла в прихожей обувь, не был включен телевизор. Коля встретил Шрама в брюках, рубашке и с чуть ослабленным галстуком - даром, что не в туфлях, контрастируя с самим Шрамом, одевшимся для дальней дороги в джинсы и футболку. Увидев его на улице, случайный прохожий никогда бы не подумал, что перед ним - миллионер, протянувший ниточки как минимум к четверти государственной думы. Горбунов же наоборот выглядел так, словно всячески хотел подчеркнуть свою значимость в глазах могущественного гостя.
   Квартира, как мимолетом ответил Шрам, проходя в зал после обмена приветствиями, скорее всего липовая - для официальных визитов. Наверняка живет Горбунов где-нибудь в элитном поселке на берегу реки, а здесь назначил встречу просто, чтобы не светить перед ним свое истинное жилище.
   "Как будто я его не найду, если захочу!" - подумал Шрам, садясь на диван.
   Визит был дружеским, удара изподтишка Шрам не ожидал, поэтому он даже остановил телохранителей, привычно ломанувшихся в квартиру вперед него - проверить, не затаилась ли где опасность. Парней он оставил в коридоре, демонстрируя тем самым доверие к своему партнеру. Хотя... Какой ему Коля партнер? Так, подчиненный. Мелкий сотрап.
   - Закуришь? - спросил Горбунов, протягивая Шраму толстую сигару.
   - Бросил, Коля. Бросил.
   - Не будешь против, если я?...
   - Да кури, конечно! Я ж к тебе пришел, а не ты ко мне.
   - Угу...
   Но сигару Горбунов, тем не менее, положил на тумбочку возле дивана, закуривать не стал. Несмотря на то, что его со Шрамом связывал общий бизнес и работали они вместе вот уже лет пять - Горбунов не мог не понимать, что он, при всех его деньгах и связях в этом городе - не более чем маленький винтик в контрабандной империи Шрама. Империи, в которой неугодные императору исчезали легко и непринужденно.
   - Не томи, Шрам, с чем пожаловал? Если ты по поводу транзита химии из Китая, так я как раз к тебе собирался на будущей неделе. Есть у меня один человек в Поднебесной...
   - Нет, Коля. Не по поводу Китая я к тебе прилетел. У меня в Новосибирске дела, скажем так, личного характера. Помнишь парнишку, Диму Власова, которого ты мне рекомендовал как... как специалиста узкого профиля?
   - Власова? Помню, конечно. А что такое?
   - "Что такое", Коля, уж прости, тебя не касается, - резко ответил Шрам. Горбунова следовало поставить на место, а то как бы он не возомнил себя слишком уж важным для Шрама. Он был мелкой сошкой, обеспечивающей контроль за поставками из Китая, и об этом ему нужно было напомнить, чтоб не думал невесть чего.
   - Ну, тогда скажи, чем я тебе могу помочь?
   - Найти мне его надо, Коля. Найти!
   - Не вопрос, Шрам! Сейчас я ему просто позвоню...
   Горбунов достал из кармана телефон, нашел нужный номер и приложил трубку к уху.
   - Странно! Абонент временно недоступен.
   - Вот и я об этом же. Когда ты его видел в последний раз?
   - Месяца два назад. У меня работа была для него. Нужно было...
   - В детали не вдавайся. Скажи только сумму и взял ли он работу?
   - Миллион. И да, взял.
   "Значит за миллион мы работать соглашаемся, а за 24 - нет!"
   - Исполнил?
   - Да, в лучшем виде.
   - И вот уже два месяца ты о Диме даже не вспоминал?
   - Да, примерно так.
   - Ясно. Как ты обычно с ним связывался? По телефону?
   - Да, по телефону. Я звонил, говорил, что есть работа. Он приходил... Мы встречались обычно здесь же, в этой квартире. Я обрисовывал ему суть, а он говорил, возьмется, или нет.
   - А были случаи, что не брался?
   - Ни разу, - подумав, ответил Горбунов, - бывало, что торговался, бывало, что сдвигал сроки, но за все мои заказы брался всегда.
   Шрам задумался. Услышанное подтверждало теорию Стаса. Дима всегда был безотказным оружием. Некапризным, неприхотливым, идеальным убийцей, диверсантом и взломщиком. Для Шрама он выполнял отнюдь не только заказы по устранению неугодных ему людей, хотя доля этих заказов все же была наибольшей. С его даром он мог вынести нужный сейф из комнаты через окно, расположенное на двадцатом этаже! Мог поджечь хранилище улик, не приближаясь к нему даже на расстояние выстрела. И все это чисто, без шума, без следов, без малейших ниточек. Не задавая вопросов, просто получая за это деньги и исчезая до следующего заказа. За два года Шрам прибегал к услугам Димы 11 раз. Совокупный заработок "специалиста по несчастным случаям" составлял уже порядка 30 миллионов. Вполне вероятно, что еще миллионов 10 он получил от Горбунова, с которым знаком несколько дольше. Может, у Димы есть еще заказчики? Почему бы и нет? Ладно, допустим, что за последние 3-4 года паренек заработал около 50 миллионов рублей. Неплохие деньги даже для Шрама и невероятная сумма для среднестатистического жителя России. Имея такую сумму можно залечь на дно до конца своей жизни! Уехать на Бора-Бора и жить там в тишине и покое!
   Может Дима и решил так поступить?
   Нет, не вяжется. Деньги никогда не бывают лишними. Зачем так грубо посылать своего работодателя? Ну, решил ты завязать с работой, можешь ничего не говорить и не объяснять. Просто исчезни и все! Но почему бы перед этим не выполнить еще один заказ? Хороший заказ на очень крупную сумму? Что, они лишними на Бора-Бора будут?
   Нет, не вяжется... Тут что-то другое...
   - Как ты познакомился с Димой?
   Глаза Горбунова забегали.
   - Коля, что бы там ни случилось в прошлом - меня это не касается. Зато то, что происходит в настоящем времени, меня касается очень и очень сильно. Поэтому выбирай - со мной ты, или с прошлым. Выбирай прямо сейчас!
   - Хорошо... - Горбунов вздохнул. - Я с Димой познакомился четыре года назад. Он сам ко мне пришел. Как вышел на меня - не знаю. Просто однажды объявился у меня дома. Я не здесь тогда жил... Впрочем, не важно. Просто пришел и сказал: "Николай, я знаю, чем вы занимаетесь. И знаю, кто конкретно сейчас под вас копает. Я могу помочь, за определенную сумму!" Копал под меня Гранит. Помнишь его?
   Шрам помнил. Семь лет назад, когда Шрам начинал налаживать поставки из Китая, судьба свела его с Павлом Васильевым по прозвищу Гранит. Гранитный был мужик, по-настоящему Гранитный. Несгибаемой воли и нечеловеческой силы, за что Шрам его сразу зауважал. Если Горбунова он называл Колей и в лицо, и про себя, то Гранит Пашкой для него стал спустя года два, да и то только в лицо и только под коньяк или пиво. Про себя, или в разговоре с другими, Шрам продолжал называть его или Гранитом, или Павлом.
   Гранит был мужиком бывалым. В армии, в отличие от самого Шрама, не служил, зато прошел другой народный институт - зону, по статье за похищение и убийство. 90-е годы накладывали свою специфику на бизнес - иногда договориться с потенциальным партнером можно было только побряцав оружием, а в особо тяжких случаях - только приковав партнера к батарее и сломав ему несколько пальцев. Шрам и сам успел поучаствовать в таких вот переговорах, причем посидел с обеих сторон "стола переговоров". Хорошо, что Крайнов и его ребята подоспели вовремя, а то было бы у него сейчас два шрама и, возможно, потеряли бы подвижность несколько пальцев.
   Вот за один такой сеанс деловых переговоров Гранит, тогда еще - просто исполнитель, и сел. Вовремя сел, кстати - группировка, в которой он состоял, вскоре была истреблена в полном составе. Физически истреблена, в те годы, когда бизнес стал укрепляться, упорядочиваться и узакониваться.
   Гранит вышел по условно-досрочному, имея авторитет и связи. Остепенился, занялся легальным делом - перегоном машин из Владивостока в центральную Россию. И вскоре оказалось, что любой, кто хочет делать что-то подобное, должен отстегивать Граниту небольшую долю.
   К 2006-му, когда порядок стал устанавливаться и в этом сегменте рынка, Гранит сменил направление работы, уйдя, как и Шрам, в контрабанду. Там-то они и встретились. Гранит - имеющий небольшой, но стабильный поток героина из Китая и Узбекистана, и Шрам, желающий укрупнить этот поток и направить его в Москву, смешав с потоком оружия. После долгих переговоров совместный бизнес удалось организовать на взаимовыгодных условиях. Но условия эти были куда менее выгодными, чем хотел бы Шрам... Гранит умел настоять на своем, чуял выгоду и не боялся никого и ничего. Сибирь была его территорией, и он готов был делиться с большим человеком из Москвы, но только при условии, что большой человек поделится с ним.
   Смерть Гранита в 2009-м в целом была Шраму на руку. Горбунов попытался взять власть в городе в свои руки, но не смог бы этого сделать, если бы не своевременная помощь из Москвы. Началась грызня между участниками бизнеса и пытающейся войти в этот бизнес братвой, Горбунова попросили подвинуться, но после того, как рядом с ним замаячила фигура Шрама, вопрос был снят сам собой. Маленькая контрабандная империя Гранита стала частью большой империи Шрама, и это было хорошо. Но в то же время Шраму не хватало давнего сильного партнера, с которым приходилось иметь дело осторожничая и не показывая зубы, потому что тот в любой момент мог ощериться и сам.
   Горбунов был рыбой-прилипалой. Гранит был акулой. А с этой рыбой всегда нужно было держать ухо востро.
   - Зачем он под тебя копал, если ты был под ним? - спросил Шрам. - Ты же на него работал уже тогда.
   - Да, работал, но я... В общем, я тоже под него копал. Хотел занять его место. Чувствовал, что смогу. Многие денежные операции Гранита проходили через мою фирму, и если бы нагрянула проверка - я был сел. Я уверен, Гранит хотел меня списать со счетов, заодно и закрыв некоторые махинации. Тут вопрос был: он или я... Я решил пойти ва-банк и стал собирать информацию, тянуть ниточки к себе, готовиться подмять бизнес под себя. Судя по всему, Гранит догадался, что я под него копаю и решил меня закрыть. А тут пришел Дима с этой информацией и предложением избавиться и от улик, и от самого Гранита.
   - Он сказал тебе, как планирует это сделать?
   - Нет. Просто пообещал, что папка с моим делом, существовавшая в доме Гранита, исчезнет. И сам Гранит - тоже. Я еще тогда подумал: надо же, парень такой молодой, а так уверенно говорит, как будто знает свое дело. И я согласился. Если честно, я хотел его кинуть. Он на лоха был похож. Простоватый такой, одет по-уличному. Единственное, что в нем было профессионального - это речь. Он держался так, как... ну вот как ты, Шрам. Как будто был уверен в том, что у него все получится. Он даже согласился убрать Гранита без задатка. Взял срок - неделю и исчез. А через неделю... Ну, ты знаешь.
   Шрам знал. Гранит сгорел заживо в своем коттедже, предположительно - закурил в постели и уснул. Источником пожара была именно кровать, на которой спал Гранит. Иных повреждений на теле, кроме страшных ожогов, не было, так что дело закрыли, списав все на неосторожное обращение с огнем. Никто не копал, не искал криминального следа... И правильно, никто бы и не нашел. Дима работал чисто и аккуратно уже тогда, если предположить, конечно, что это было его первое убийство.
   Шрам припоминал, как его озадачило тогда, почему в доме преуспевающего бизнесмена нашли бутылки из-под медицинского спирта? Собственно, пожар вспыхнул так ярко и мощно именно из-за него - коньяк так не горит. Сработала пожарная сигнализация, на второй этаж стала ломиться дежурившая внизу охрана, но они не успели, слишком быстро распространился огонь. Ведь как назло рядом с кроватью стояла поллитровая бутыль, которая, видимо, опрокинулась, подлив спирта в огонь. Сама опрокинулась, ага! И Гранит, способный купить пару бизнес-центров в городе целиком, просто собрав в кучу свои не вложенные в бизнес деньги, предпочитал пить именно спирт, да поди еще чистый, неразбавленный. Ага, конечно! Милиция эту версию скушала, списав все на "У богатых - свои причуды". Собственно, другой версии у них быть не могло, потому что другая, правдивая версия, слишком фантастична.
   Наверняка, если поискать, неподалеку от коттеджа Гранита найдется высокое дерево. И наверняка в ту ночь некий молодой человек забрался на него с биноклем, чтобы хорошо видеть человека, которого он собирался убить.
   Шрам откинулся на спинку дивана, в деталях представляя себе эту сцену...
   Лето. Пригород Новосибирска. Кажется, дом Гранита находился где-то у Обского водохранилища - Шрам бывал у него в гостях примерно за год до трагедии. Хотя до какой трагедии? Будем называть вещи своими именами. За год до убийства! Гранит дома, на втором этаже. Что он там делает? Смотрит телевизор с сигаретой в зубах? Просматривает последние новости в Интернете, опять-таки с сигаретой? Не таким человеком был Павел, чтобы курить в постели, да и вообще, чтобы курить в помещении. Не его стиль. В кабинете - да, на балконе - запросто, но не в собственной спальне. Скорее всего, он стоял на балконе. Да, почти наверняка так это и произошло. Балкон, поздний вечер, сигарета в руке.... И тут какая-то неведомая сила вырывает эту сигарету и заставляет ее повиснуть в воздухе, перед самым лицом. Гранит от удивления не может даже ойкнуть, а в следующую секунду, когда первая оторопь проходит, и он пытается сказать "Это что за херня такая?" - он понимает, что больше не может говорить. Не только говорить, дышать! Та же сила, что держит в воздухе сигарету, зажимает ему рот и нос. Скорее всего - это больно. Дима как-то разоткровенничался и говорил, что ему трудно работать с живой тканью, у его дара нет обратной связи.
   Когда ты давишь пальцами на стол - стол давит на твои пальцы с той же силой. Третий закон Ньютона. Когда ты телекинетик - этот закон не работает. Ты не чувствуешь того, чего касаешься мысленно, остается полагаться только на зрение. С железом это не так важно - его погнуть не так просто, а вот заткнуть человеку рот - это другое, тут легко переборщить с давлением, особенно если ты убиваешь впервые. Губы Гранита сдавливает словно прессом, так, что они лопаются! Но это не важно, тело обгорит до неузнаваемости и предсмертных повреждений никто не обнаружит. Главное - не сломать кости, а они куда прочнее кожных покровов.
   Ноги Гранита отрываются от пола. Он пытается зацепиться за перила, но его руки больше не принадлежат ему, они сдавлены будто тисками. Он влетает обратно в спальню, а сигарета так и следует за ним, вися перед его лицом. Гранит падает на кровать. Его вдавливает в матрац так, что он не может пошевелиться. Кровь из раздавленных губ стекает на подушку, но это тоже не важно. Сгорит! Никто ничего не найдет и не докажет.
   Мистика продолжается. В балконную дверь влетают три бутылки с какой-то прозрачной жидкостью. Сами собой, не спеша и вальяжно. Две опускаются на пол поодаль, а одна - у самой кровати. Гранит не может повернуть голову, он видит только потолок, но он слышит характерное булькание - это спирт вытекает из упавшей на бок бутылки. Вытекает ему под кровать... Буль-буль... Это почти как тик-так. Последние секунды жизни.
   Горящая сигарета падает на пол. Спирт вспыхивает мгновенно, ярким и жарким пламенем, не дающим никакой копоти. Спирт - это не бензин, температура его пламени всего 900 градусов, против 1200 у бензина. Но человеческое тело воспламеняется всего лишь при трехста...
   Гранит кричит, но не может разжать губ. Он лишь мычит от боли, но недолго... Пламя моментально охватывает всю кровать, перекидывается на ковер, на деревянный стол. Лопаются две оставшиеся бутылки со спиртом - может быть от жара, а может им кто-то помог. Тот, кто сидит на дереве в 100 метрах от объятой пламенем комнаты и смотрит в бинокль на агонию сгорающего заживо человека.
   Когда охранники распахивают дверь - влекомый сквозняком поток пламени просто сбрасывает их с лестницы. Они ничем не могут помочь своему боссу...
   Идеальное убийство в исполнении лучшего в мире специалиста по несчастным случаям.
   - Сколько ты заплатил за смерть Гранита?
   - Шрам...
   - Сколько, Коля? Я тебе уже говорил, что было, то было. Прошлое меня не интересует.
   - Шрам, ты пойми, я бы никогда тебя так...
   - Ты бы не смог, Коля! Где я, и где Гранит. Если бы я хоть на секунду подумал, что ты можешь подослать ко мне убийцу...
   Шрам помолчал, оставив последнее слово звенеть в воздухе. Он видел, съежился Горбунов, словно стараясь стать как можно меньше и незаметнее, мечтая о том, чтобы спрятаться в неприметную щель возле ручки дивана.
   - Так сколько ты заплатил? - продолжил он, сочтя, что пауза уже достаточная.
   - Пять миллионов.
   - Наличными?
   - Разумеется.
   - Это была его цена, или ты смог сторговаться?
   - Его цена. Он пришел, назвал пять миллионов и не прогибался ни на пол-ляма вниз. Упорный как черт! Был соблазн не заплатить ему. Милиция признала смерть Гранита несчастным случаем, поэтому когда он пришел за деньгами - был соблазн сказать, мол, парень, ты тут не причем, оно само как-то получилось. Или и вовсе...
   - Убрать самого Диму, да?
   - Ну... Да. Но знаешь, Шрам, когда он пришел за деньгами, я... Я просто отдал деньги. Страшно стало, честно. Вот как...
   - Как со мной сейчас?
   Горбунов кивнул.
   - Дима говорил тебе, как именно он убрал Гранита? Показывал, что именно умеет? Угрожал тебе?
   - Нет. Он ни словом не обмолвился о том, что может и мне организовать несчастный случай. Да и как бы он... На это ж время надо. Он поди смерть Гранита несколько недель готовил, и ко мне пришел уже когда все готово было. А у меня за стеной трое ребят из охраны... Они бы его скрутили за секунды, стоило мне сказать хоть слово... Но знаешь, как-то под сердцем у меня нехорошо было. Я ж не дурак, Шрам. Не простой человек. Не такой, как ты, конечно, но в людях разбираюсь. Я только на Диму взглянул тогда и понял: он пришел за деньгами и без них не уйдет. Или заберет их, или умрет, дерясь за них. А такой человек мне еще мог пригодиться.
   "Значит, не знает..." - удовлетворенно подумал Шрам. Похоже, Горбунов в самом деле не знал, что являл собой Дима. С самим Шрамом он не осторожничал. Войдя в его кабинет, он тут же заставил левитировать стол и стулья. Не глупый он парень, ох, не глупый... Сразу понял: в этом кабинете делаются большие дела и лучше сразу вывалить козыри на стол. Показать, что ты можешь не только ликвидировать главарей преступного мира, но и... Но и что ты в самом деле лучший в мире специалист по несчастным случаям любого типа и любой сложности. Порой большие деньги можно заработать, просто поднеся небольшой микрофон к окну 30-го этажа бизнес-центра!
   А Горбунову он, значит, представился просто хорошим киллером...
   - У меня есть основания полагать, что Дима - не его настоящее имя. Когда он впервые пришел к тебе, как он представился?
   - Никак.
   - То есть как "никак"?
   - Сказал, что имя не имеет значения. Но, если мне хочется - я могу называть его Алексеем. Потом, через... дай-ка вспомнить... Кажется, года через два, он назвал мне свое имя. Дима.
   - Ясно. Сколько раз ты прибегал к диминым услугам?
   - Еще пять раз.
   - Гонорары?
   - До того, как он ушел к тебе - по пятьсот тысяч за человека. Один раз - восемьсот тысяч. Заказ был специфичный...
   - Пять и ноль пять. Как-то упала цена, ты не находишь?
   - Эти трое - это не Гранит. С ними я мог разобраться и сам, и Дима это понимал. Поэтому и согласился. После того, как Дима стал работать на тебя - с меня он, конечно, тоже требовал больших сумм. Последние два заказа были по миллиону.
   По миллиону... У Шрама Дима работал не меньше, чем за два миллиона за заказ. А заказов было много - работы хватало. И, тем не менее, он продолжил принимать заказы и от Горбунова. Почему? Нуждался в деньгах? Копил, откладывая на старость, когда он заляжет на дно? Но если так, то почему он сейчас отказывается от работы, стоимостью почти в пять раз больше, чем его первый заказ? Почему, черт возьми?
   - Как ты вывел его на меня? - спросил Шрам. - Это была его инициатива?
   - Да, он попросил свести меня с тобой.
   - Как это было? Вспоминай все, важная каждая деталь, каждая мелочь. Он пришел к тебе и попросил свести с большими людьми в Москве?
   - Нет... Он позвонил, попросил о встрече. А когда пришел - чуть ли не с порога сказал, что ему нужен твой телефон и моя рекомендация.
   - Мой телефон? - опешил Шрам. - То есть он конкретно знал, кто заправляет в нашей структуре?
   - Да. Он пришел и сказал: познакомь меня со Шрамом.
   - Черт возьми, да откуда ж он знал меня? Ты рассказывал?
   - Никогда. Мы с ним виделись, только когда появлялась работа. Не разговаривали. Но он знал о тебе.
   - Чертовщина... И почему ты согласился? Ты ведь понимал, что отдаешь "наверх" ценного кадра, который мог бы тебе потребоваться самому?
   Шрам не стал озвучивать мысль о том, что потребоваться Дима мог как раз для того, чтобы устранить этот самый верх, но Горбунов поймал эту мысль и так.
   - Шрам, я же уже сказал, что я бы никогда...
   - И тем не менее?
   - Во-первых, я понимал: где я, а где ты. Даже если бы вдруг тебя по каким-то причинам не стало - я бы не потянул твою роль. Я бы и роль Гранита не потянул без твоей помощи.
   Шрам кивнул, соглашаясь и одобряя. Горбунов мыслил правильно, и это было хорошо. Хорошо, что он понимал: без Шрама его бы здесь не было. Его бы съели свои же. И вздумай он покуситься на его, шрамово место в бизнесе - схарчили бы Горбунова моментально. За часы, если не за минуты!
   - Во-вторых, опять же эта уверенность, - продолжал тем временем Горбунов, - он пришел уже точно зная, что я дам и телефон и рекомендацию. Он не сомневался в том, что я позвоню тебе и скажу: "Шрам, тут у меня человек на примете есть, очень хороший специалист! Хочет с тобой встретиться! Можно тебя попросить выделить ему полчаса?" У меня вообще было ощущение, что если этого не сделаю я - это сделает он сам. Что и твой личный номер у него есть... Ну а в-третьих, ты - мне, я - тебе. Баш на баш. Ты помог мне закрепиться здесь, так почему бы мне не помочь тебе устранить ненужных людей там?
   Шрам снова кивнул. Горбунов был трусоват, глуповат, но хитер и расчетлив. Как глупость сочеталась в нем с расчетливостью - понять было трудно, но Шрам не хотел углубляться в рассуждения на пустом месте. Главное - этот сверчок знал свой шесток и уверенно сидел на нем, принося пользу. В частности - умел выслуживаться перед начальством, приносить косточку вожаку стаи! Хорошую такую косточку!
   - Знаешь, что еще... У меня двое парней пропали за неделю до этого. Без следа! Никаких разборок не было, ничего! Я думал даже, может ребята украли чего, да на дно залегли, но нет, ничего не пропало. Все счета, весь товар - все на месте было.
   - Кто?
   - Романов и Трубченко.
   - Трубченко я знал.
   - Вот и он тебя знал. Понимаешь, к чему я клоню?
   Шрам понимал. Серега Трубченко был практически не при делах, ни в чем серьезном замешан не был, но знал, чем промышляет Горбунов и что через него уезжает в Москву. И знал, к кому уезжают китайские клоны АК-74. Мог ли Дима похитить парня, выбить из него всю информацию, а затем убить как нежелательного свидетеля? Технически - легко, с его даром это не составляло проблем. А вот логически... Шрам привык считать его лишь исполнителем. Снайперской винтовкой - очень мощной и не знающей промаха. Винтовкой, которая случайно попала ему в руки. А том, что у винтовки были свои мозги, и мозги достаточно неплохие, он как-то до сих пор не задумывался.
   А зря...
   Переиграл его Дима, переиграл. Скрыл свои возможности, свои мотивы, свои слабые стороны. А когда ты не знаешь слабых сторон своей винтовки, когда она может стрелять и сама, без твоей помощи - лишь вопрос времени, когда ее ствол повернется к тебе самому.
   Картина не слишком прояснилась, но здесь Шрам узнал уже все, что мог. Оставалось надеяться на то, что Крайнов и Некрасов накопают больше.
   - Спасибо, Коля! - сказал он, вставая. - Ты мне очень помог. Теперь слушай внимательно... Если в ближайшие пару дней тебе позвонит Дима... Или вообще появится у тебя на пороге - сразу звони мне.
   - Мне остерегаться его?
   - Не более, чем обычно. Не думаю, что он переметнулся и готовит сейчас свой фирменный несчастный случай тебе или мне, но он повел себя непредсказуемо, и это плохо. Мне нужно поговорить с ним. Просто поговорить! Но не пытайся его задержать, понял? Никаких силовых акций. Просто позвони мне!
   Горбунов часто закивал, не скрывая своей радости и по поводу того, что Шрам уходит и что приходил он не по его душу. В начале беседы Коля сильно нервничал, а это значило, что сверчок решил сделать себе шесток помягче. Скорее всего он, по давней российской традиции, приворовывал. Традиция эта в принципе была хорошей - весь бизнес Шрама держался, по сути, на воровстве и обмане, но воровать у своих - нехорошо. За это можно и огрести. И когда закончится вся эта катавасия с Димой и трегической случайностью, из-за которой должен упасть борт N1 с президентом и премьером на борту, Шрам намеревался устроить серьезную проверку новосибирской сатрапии. Пока что Коля мог спать спокойно. Пока что...
   Выйдя на улицу и сев в машину, Шрам тут же набрал номер Крайнова.
   - Стас, есть что новое?
   - Есть номера двух машин Димы. Это "Citroen С4" и "Range Rover"! Обе куплены в кредит два года назад. Кредиты - взяты одновременно в разных банках. За "Ситроен" ему рассчитываться еще год, за "Ровера" - еще три!
   - На кой черт ему кредит, если у него наличных больше, чем у меня безнала в Швейцарии?
   - На тот же, на кой тебе безнал в Швейцарии, а не в России. Чтоб не светиться! Токарь, покупающий машину такого класса - это уже привлекает внимание. Токарь, покупающий такую машину и расплачивающийся за нее на месте - это уже явный сигнал, что что-то не так.
   - Логично. Квартиры?
   - Только одна, о которой мы знали. Живет с родителями, квартира оформлена на отца, в ипотеку. Куплена год назад, ипотека выплачена процентов на 70, существенно опережая сроки платежей. Утром их навестим. Я закинул в ГИБДД ориентировку на обе машины. Задерживать парня не будут, но сообщат мне, в какой стороне его видели. Мог бы дать распоряжение и на задержание, но думаю, что делать этого не стоит. Нам действовать нужно аккуратно, чтоб не спугнуть, чтоб не настроить парня против себя, а то...
   - А то бутылка спирта в окно! - пробормотал Шрам, поежившись.
   - Да, такое вполне в димином стиле. А что ты узнал?
   - Критично важного - ничего. Больше загадок, чем отгадок. Четыре года назад Диме зачем-то были очень нужны пять миллионов рублей, ни больше, ни меньше. И он их получил. Как думаешь, это он так на машину зарабатывал?
   - Вряд ли...
   - Вот и я думаю, что вряд ли. Ладно, встречаемся в отеле. Отбой!
   Выждав минуту, телохранитель, по совместительству исполнявший и роль шофера, спросил:
   - Шеф, куда едем? В отель?
   - Погоди пока... Посидите в машине, ребята...
   Шрам открыл дверь и вышел в ночь, не став, впрочем, далеко отходить от автомобиля. Ему почему-то очень захотелось просто постоять в темноте, вдыхая запахи ночного города и слушая его шумное дыхание.
   Любой город - не то астматик, не то загнанный зверь. День - бодрствование, ночь - сон. День - вдох, ночь - выдох, вот как должно бы быть, но города дышат неровно и прерывисто. И чем больше и могущественнее город, тем более хриплым, частым и прерывистым становится его дыхание.
   Москва не спит. Москва выдыхает урывками, а затем - снова втягивает в себя воздух. Втягивает со страшной силой, от чего кажется, что этот могучий город вот-вот уничтожит сам себя. Вот-вот лопнет! Новосибирск еще умел дышать... Он уже забыл, что такое размеренный выдох, но еще не нажил себе астму. И конкретно сейчас, теплой июльской ночью, этот город спокойно и не торопясь выдыхал, обдавая лицо Шрама прохладным воздухом. Да, в этом воздухе чувствовались запахи свинца и гари - как человек, вдыхая кислород, выдыхает углекислоту, так и город насыщал выталкиваемый из себя воздух отравой, но выдох все еще был легким и свободным.
   Шрам закрыл глаза, вслушиваясь в шум машин на соседних улицах... Он пытался успокоиться, прогнать из сердца холодный страх провала. Ему приходилось рисковать - работа обязывала. Приходилось, хоть и редко, ставить на кон все, что он имел. Ну, или почти все... Бизнес - это не казино, чтобы швырять на стол последние деньги, без которых ты умрешь с голоду. Шрам всегда старался свести риски к минимуму, но совсем без рисков бизнес не строится, это закон жизни, закон больших денег. Но такой крупной ставки в его практике еще не было... И самое главное - не было еще в жизни Шрама такого, чтобы выполнение задачи зависело не от него!
   Быть руководителем бизнеса, главой громадной и могущественной структуры - это не способность уметь все и заменить любой винтик механизма. Это умение делегировать полномочия, находить удачные винтики, способные надежно скреплять механизм, и хорошие шестеренки, способные заставлять крутиться другие. И ни одна из шестеренок не должна быть незаменимой...
   И вот получается, что одна шестеренка таковой была. Удивительная маленькая шестеренка, на которой держался самый амбициозный план в жизни Шрама! Безотказная ранее шестеренка, мать ее...
   Как он мог так проколоться, так расслабиться, что стал доверять Диме? Такому безотказному, всегда оказывавшемуся рядом, когда он нужен... Как получилось, что в руках Шрама нет ни единой ниточки, за которую можно дернуть, заставив шестеренку крутиться в нужном тебе направлении?
   Нет, стоп, раньше такая ниточка была. Деньги. А теперь они почему-то потеряли силу... Так не бывает! Может, мало предложил? Может, нужно было назвать невероятную, заоблачную цену в 50, а то и 100 миллионов? 100 миллионов рублей наличными! Черт возьми, это фантастические деньги, но даже их Шрам бы нашел и заплатил бы. Игра стоила свеч...
   Если бы была возможность хотя бы поговорить с Димой, назвать ему эту сумму... Эх, надо искать!
   - Шеф, - негромко позвал телохранитель, - сели бы вы в машину, а? Я понимаю, вам подумать нужно, но не посреди же города в ночь Творилы?
   - А, завтра ж Иван Купала... - вспомнил Шрам. - Ладно, поехали в отель, продолжим утром, на свежую голову.
   Дисциплинированные бойцы не задавали вопросов. Их не интересовало, что именно нужно будет продолжить на свежую голову. Они знали, что шеф кого-то ищет, и их задачей было любой ценой помогать ему в этих поисках.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия тут:

https://www.starywriting.com/novel/JkzW5Wh9CbbuDq7QOKmz%2Fg%3D%3D.html

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"