"У каждого человека свой интерес и защищая его, он зачастую перешагивает через других пытаясь найти оправдание себе, своему бессилию... (в какой то мере своему унизительному бессилию...) Не отдавая себе отчет. "Почему так жесток? Неужели это месть? Доказываю свою силу? Почему я оробел (а) перед этой глупой отвратительной силой? Оставаясь в состоянии неудовлетворенного возмездия, она ( он) были жалкой, мелкой, ничтожной особью женского, мужского полов, в этом огромном мире, с его солнцем, свежестью в воздухе, высотками, витринами, проезжающими машинами...
Не останавливается. Нет объективного взгляда на вещи: Может быть, я не прав (а), что - то не так делаю, неправильно понимаю, попробовать разобраться". - Основные качества, вытекающие из позиции добра, это совестливость, отзывчивость и ответственность ( обязательность). Проявлением всего этого во внешних формах, в манерах. Нет ни тени заносчивости, желания поставить других подальше, а сея повыше. Внимательность. Спокойная доброжелательность. Умение выслушать другого, не демонстрируя обиду или угрозу. Верность слову во всем. Умение увидеть, признать совершенные ошибки справить их.
-Зло является совершенно другим и имеет иные качества. Эгоцентризм: вижу только себя любимого. Мелочность души: решительно отстаиваю только свою выгоду ( не обязательно материальную - ею может быть и мое остроумие, и моя эрудиция и т. д.); все вижу так как мне выгодно, и ошибаться не могу.
Такой человек может быть как сильным так и слабым. Злая сила - сила большого хищника, злая слабость - завистливая злоба мелкого хищника.
Судьба человека во многом зависит от того, насколько человечно ведет он себя в этом мире и что будет представлять собой этот все более очеловечивающийся мир. И чтобы ясно понять все, что происходит вокруг, наверное необходимо вернуться к тому моменту, когда вообще стало возможным то или иное происходящее".
Обширные площади девственных деревьев и кустарников покрывали берега реки Усманка и простирались далеко в глубь от областного центра, скрывая в обширном лесу богатый живописный мир, пробиравшегося по бесшумным тропам. Высоко в небе, серый ворон раскинув крылья парил и ему с высоты птичьего полета на всю округу, взору наблюдателя представлялось необъятное лесное пространство с сравнительно не большими наделами обработанных земель, усадеб, усеянное сверкающими озерами, пересеченное извивающейся лентой река. Каковы бы ни были перемены, производимые человеком, вечный круговорот времени года остается неизменным. Лето и зима, весна и осень, пора сева и пора сбора урожая следует друг за другом в установленном порядке. Миллионы лет звезда по имени солнце обогревало своими лучами землю с ее лесами, полями, реками, морями и океанами, посылая свое тепло даже живущим в земле...
Метров триста в глубь леса от шоссе, на открытой местности в тридцать соток, зеленый покров которого купался в ярком блеске безоблачного июньского утра, в то время как стволы деревьев окружавшие ее высились в высь, на отрезке земли спрятался добротный двухэтажный - дом похожий, с витиеватой лестницей на верх, высоким кирпичным забором и вывеской " Частный пансионат "ЗАБОТА". Состоял из цокольного этажа облицованного искусственным камнем, где находились хозяйственные отсеки; кладовая с продуктами, кладовая с хозяйственным инвентарем, прачечная совмещенная с сушильней, гараж на две машины и несколькими небольшими хозяйственными закутками. Первого кирпичного с холлом размером двадцать восемь квадратных метров объединявший в себе административную стойку, гардеробную, столовую с двумя деревянными квадратными столами и окружавшие их десяток пластиковых стульев. Две четырех местные палаты, две двух местные и одноместная палата, (все палаты были мужскими), процедурный кабинет, ванная комната, два сан узла, закуток для приготовления пищи. И второго дубового сруба, называвшейся женской частью с двумя четырехместными, двумя трех местными, двумя двух местными комнатами, холлом для всех обитателей заведения, где стояли два дивана вдоль правой стены с тремя абстрактными репродукциями, три кресла, овальный вытянутый деревянный стол во круг которого шесть деревянных стульев, плоский на треть стены ж/к телевизор с лева, три больших вазона с цветами близ двух пластиковых панорамных окон с видом на внутренний двор, где вокруг здания тянулись дорожки мощеные широкой тротуарной плиткой охватывая большую часть территории, ограничивая их забором, и воротами с врезной кованной калиткой.
Обитатели пансионата большую часть люди преклонного возраста, но есть и те, процент от общего количества мужчин и женщин, чье психическое состояние оставляло желать лучшего и это люди были много моложе других обитателей. Все комнаты заведения были заполнены, а когда освобождалось койка место, чаще по причине смерти, спустя сутки было занято. Обслуживающий персонал состоял из администратора - медсестры, буфетчицы - повара, уборщицы, сиделки, управляющего. Кроме управляющего приезжавшего на работу каждое утро, весь другой персонал работал вахтовым методом и состоял из жителей областного центра, который привозила и увозила газель так же состоявшая в штате с водителем.
Середина июня, 2020 год. Восемь часов утра. В помещении царила тишина, вверху ярко горели лампы, не смотря на пробуждение природы за окном. В холле на раздаточном столе уже стоял из нержавейки горячий с заваркой двухлитровый чайник и пластиковый поднос с горкой ломтиками белого хлеба. Из кухни вышла буфетчица - женщина выше среднего роста, лет сорока пяти, худощавая с забранным на затылке хвостом из каштановых волос, в красной футболке с короткими рукавами и синих терниках верхнюю часть которых прикрывал белый фартук. Она несла четырех литровую кастрюлю свежесваренной овсяной каши, и как только подошла к раздаточному столу и поставила кастрюлю тот час громко, высоким повелительным голосом позвала на завтрак: - Мальчики, девочки на завтрак! Все выходим на завтрак!
Едва прозвучали эти слова, как двери комнат начали робко открываться, а из них выходить Зины, Наташи, Васи, Петрухи... Некоторые на ходу приводили в порядок свои растрепанные волосы, поправляли несколько не свежую, застиранную одежду, присоединялись к уже расположившимся за столом для приема пищи мужчине и двум женщинам, которым не нужен призыв, их желудки не уступают лучшим часам, а тем более тем, что висели над административной стойкой.
В эти же часы на седьмом этаже девятиэтажного дома. Окна кухни выходили на запад, лучи солнца только в пути, чтобы заглянуть в него, но теплое, вместе стем свежее дыхание воздуха уже наполняло всю кухню, где накрыт стол для завтрака; два вареных яйца, ломтики черного и белого хлеба, брусочками нарезанный свежий огурец, баночка творожного сыра, две чашки с зеленым и черным горячим свежим чаем. Жанна сняла фартук, еще раз взглянула на стол и вышла из кухни, чтобы позвать мать к столу.
Дверь в комнату настежь открыта, перед глазами спина матери стоявшей у окна, немощная, сильно сутулая, седая как лунь старуха, что то чертила гвоздиком по подоконнику из пластика, устремив свой тусклый взгляд далеко за пределы окна. "Туда где память, благодаря которой оживают, высвобождаясь из плена забвения, чтобы поведать историю творения рук человеческих - историю тяжелых испытаний и вдохновленного созидания, движения вперед, а порой и трагического исхода!"
-Мама, что ты творишь!? - Крикнула Жанна, и броском в два три шага приблизилась к окну, сдвинула ходунки, вырвав из рук матери гвоздик. - Зачем!? Зачем!?
-В ответ женщина прошипела что то нечленораздельно. Вздохнула, промолвив тихо: - Не с кем словом перемолвиться, не с кем по душам поговорить - все черствые, недобрые, неприветные. У каждого только и думы, что своя выгода... Кто ты!? Где моя дочь!? - развернулась, взглянула с укором на Жанну, ухватилась за ходунки и будто сквозь стену, мимо Жанны поплелась к выходу.
Недоумевая, Жанна развернулась. Лицо ее покрылось багрянцем, гнев овладел ей. Силясь взять себя в руки, Жанна окликнула мать:
- Иди на кухню! Там завтрак.
-Иду. Раскомандовалась, - бормотала Евгения Степановна выходя в коридор, а спустя несколько минут обе женщины сидели за столом. Ели медленно, молча. Облокотясь локтями о стол Евгения Степановна пережевывала все еще своими зубами яйцо, глядела на стол и на то, что стояло на нем, на не узнаваемое лицо женщины сидевшей на против, на ее рот пережевывающий с хрустом кусок огурца, что раздражало, в ее глаза тихим ходом отстранявшиеся по извилистой дорожке, пролегавшей далеко в прошлое.
Лет до шести, Жанна не чувствовала одиночества, потому как, большую часть времени проводила с начало в яслях, потом в детском саду, когда заболевала лечилась в детской больнице, восстанавливалась в санатории после перенесенной крупозной пневмонии. Редко видя мать, она все же была в окружении если не любящих, то заботливых людей. Хорошенькая с серо-зелеными большими глазами, смышленая, она была окружена вниманием как детей так и взрослых.
Болела Жанна часто. Как следствие, больничные листы у матери, упреки бригадира, минус в зарплате, а о премии и думать не смела. Врачи настаивали, чтобы Жанну мать забрала из сада на совсем. В итоге три года мытарств закончились уходом из бригады, устройством в детский сад прачкой. Плюсов было много; рядом с домом, питание как для матери так и для ребенка, отдельное помещение состоящее из двух комнат с топчаном и столом для глажки белья, с зарплатой в шестьдесят рублей. Жанна помнила как мать вздыхала пересчитывая аванс в сорок рублей и получку в двадцать, глядела на квитанцию, где жирным шрифтом значилась сумма в пятнадцать рублей. Тихо успокаивая себя: - "Это лучше, чем ничего. Пусть так..."
Мать Жанну будила на час позже обычного, она умывалась, одевалась в чистое и они вместе шли на работу. Когда приходили, Жанна садилась на кушетку перед столом, где уже стоял горячий завтрак, ( когда каша с изюмом, когда творог, яйцо варенок, чай и булка с маслом). Жанна принималась за завтрак, а Женя за работу; В большой ванне замачивала грязное белье, заполняла горячей водой две прямоугольные стиральные машинки. После завтрака, Жанна одевалась и шла гулять до обеда во двор, что находился переступив крыльцо, а пройдя метров пятнадцать она оказывалась в своем дворе, который долгие годы был чужим для Жанны, как и она сама. Ровесники избегали, дразнили голодранкой, нагульной, дети несколько старше и вовсе толкали, делали подсечки, гнали прочь.
Первое время, Жанна в слезах бежала к матери жаловаться, укрываться от обидчиков. В ответ слышала:
-Я работаю! Разбирайся сама или не подходи к ним. Гуляй сама! Как мне надоели твои слезы...
Раз за разом Жанна все чаще обходила стороной сначала детей постарше, потом и своих ровесников. Одна в песочнице руками лепила пирожки, строила пирамидки, после, отряхнув руки она бежала к матери на работу, мыла руки, обедала, и вновь уходила, чтобы из далека поглядеть игру сверстниц в классики с биточками, как прыгали со скакалками, как возле кустов играли в дочки матери с куклами. Ни биточки, ни куклы у Жанны не было и поэтому она могла подолгу из далека следить за игрой других, мечтая о своей игре. С наступлением осенних, зимних месяцев, для Жанны время длилось долго. Она много времени проводила дома одна в ожидании матери, рисуя шести цветными огрызками карандашей на рыжей бумаги, собирая облезлые цветные кубики группами. Два раза в неделю, часов семь вечера она выходила в общий коридор, подкрадывалась к соседской двери и прищуривая один глаз по долгу смотрела в замочную скважину, на экран цветного телевизора, где шел цветной фильм " Неуловимые Мстители".
Ранние годы Жанны пришлись на то время, когда отношение к детям чьи матери рожали детей вне брака было не однозначным, а к таким женщинам чаще осуждающим. Этот факт через разговоры взрослых между собой в доме, на лавочке у дома широко обсуждался в присутствии своих детей, которые делали свои выводы и не в пользу детей матерей "одиночек".
Первое время Жанна расстраивалась, а со временем научилась играть одна: Подвигала табурет к подоконнику, взбиралась, усаживаясь на него, брала тряпичную куклу, пару темных больших пуговиц, несколько сухих палочек от веника и, комбинируя это нехитрое хозяйство то так, то эдак, начинала рассказывать сама себе истории. А когда стала в возраст входить, любила игру мыслей, по долгу бывало задумывалась над вещами несбыточными, над поступками не содеянными.
Когда приходила с работы мать, они ужинали, тем что оставалось от ужина в детском саду, шли в ванную комнату, следом переодевшись в ночное, они обе ложились в кровать и под тихое радио обе засыпали. По выходным, в ночь, Жанне, мать рассказывала сказки. Их было две: Аленький цветочек и Кукушка. Последнюю Жанна слышала чаще, особенно, если днем расстраивала мать. Жанна помнила как не любила эту сказку, так как птица у провинившихся братьев похищала их мать через форточку и больше не возвращала, оставляя их сиротами. От чего, чтобы лишний раз не расстраивать мать, Жанна старалась быть незаметной.
В какой - то момент взгляды женщин пересеклись. Одна внутренне сокрушалась, пытаясь вспомнить лицо сидевшей перед ней женщины.
Перед другой вставал образ когда то сильной и властной женщины, любовь которой она безуспешно ждала долгие годы. Жанна отвела взгляд и пред ней вновь предстало прошлое.
Лето 1969год. В дом по соседству въехала семья из трех человек, папа начальник цеха на заводе, мама научный сотрудник в институте и дочка Таня, семи лет. По странному стечению обстоятельств, Таня так же оказалась чужой среди сверстников, с той разницей, что ее не обижали, а молча обходили стороной.
Как - то ранним утром, Жанна в одиночестве играла в песочнице. К ней подошла та самая Таня худенькая, выше обычного, шатенка с короткой стрижкой "Гарсон", карими большими глазами обрамленными черными ресницами, в оранжевом коротком сарафане, с желанием познакомиться:
- Меня зовут Таней, а тебя как?
Жанна удивленно взглянула на девочку, представилась, не отвлекаясь от постройки. Девочка перелезла через коробку и тот час присоединилась к постройке. В этот же день знакомство переросло в дружбу, продлившуюся не один год. Девочки вместе гуляли, ходили и возвращались со школы находившуюся в десяти минутах ходьбы от дома, хотя и учились в разных классах, Жанна в 1"В", а Таня в 1"А." Таня часто приглашала в дом. Он был не похожий на другие дома, где довелось побывать Жанне; светлый, просторный, обставленный современной мебелью в духе минимализма, бытовой зарубежной техникой. Жанна была горда, что могла видеть все это, угощаться продуктами, которые ни когда не видела и не знала о их существовании; вяленые бананы, клубнику, вишню, сливу в шоколаде, заморские печения с прослойкой нежного суфле, джемы в тюбиках для космонавтов, вяленое мясо газели... В первые Жанна познакомилась с детскими книгами больших размеров, в которых были яркие иллюстрации. Когда же в марте наступил день рождения Жанны, Таня подарила ей яркую жестяную баночку (биточку) с леденцами и большую книгу "Сказка о царе Салтане," наполненную яркими иллюстрациями. Порой спина к спине, подружки отстаивали свое прибывание в общем дворе или держась за руки убегали от детей постарше, которых науськивали ровесники. А спустя два года произошло то, что оставило первый глубокий след в сердце Жанны.
Зимой 1971 года, Жанна больше недели проболела ОРВИ. Находясь дома она очень скучала по своей подружки, и чтобы быстрей вновь встретиться с ней, она пила все микстуры, полоскала горло, пила ненавистное ей теплое молоко с медом. Когда наконец наступило выздоровление и Жанна пришла в школу на полчаса раньше, чтобы встретиться с Таней, то увидела вошедшую ее в окружении двух новых подружек, сверстниц со двора. Войдя в школу она прошла мимо Жанны ждавшей ее у раздевалки. Жанна окликнула ее:
-Таня! Таня! - Но заметив, что та даже не обернулась, умолкла, и растерянная, расстроенная пошла в класс. Все время проведенное в стенах школы были заняты мыслями о произошедшем.
После уроков она грустная, впервые возвращалась домой одна. Ноги в валенках с колошами медленно плелись по очищенным от снега уличным а затем дворовым дорожкам, а когда спустя время они привели ее к дому, то остановились. У подъезда Жанну ожидали три сверстницы, одна из которых была Таня. - "Может они хотят дружить?" - Жанна поспешила подойти. Но девочки стояли молча лукаво глядели на нее. Жанна хотела пройти мимо, но девочки пригородили дорогу, а одна из них Наташа, ниже всех на пол головы пышка, в белой кроличьей шапки, вскинув голову громко сказала:
-Теперь ты одна нагульная! Танька теперь с нами! Правда? - И она вопросительно взглянула на Таню.
-Я теперь с девочками дружу! - И сделав паузу, она глядя в лицо Жанне в пол голоса повторила за новыми подружками. - Ты нагульная! - И все трое, смеясь побежали к деревянной высокой горке.
Жанна с портфелем в руках побежала следом и когда догнала, портфелем сбила с ног Таню. А когда та упала на снег, Жанна отбросив портфель в сторону, принялась кулаками колотить ее, не обращая внимание на отмашки бывшей подруги, жалобные возгласы:
- Отпусти! Мне больно!
Новые подружки же, взобрались на горку и от туда с интересом наблюдали за происходящим. Всю обиду, Жанна выплескивала на еще вчера, любимую подружку. Но вскоре устала. Встав с Татьяны Жанна, не отряхиваясь, подняла портфель и молча пошла домой: - У нее больше нет подружки! Она предательница! - Она не пошла к матери на работу, она разделась и села делать уроки, но не получалось, все мысли были заняты происшествием, легла на кровать, долго плакала пока сон не овладел ей. Проснулась, когда почувствовала прикосновение матери по плечу. Жанна открыла глаза, искусственный свет ослепил ее. Потирая глаза она захотела тот час рассказать матери о своей печали, спросить: - Почему она нагульная? И что это за слово такое обидное? Не успела.
-Поднимайся дочка, пойдем! - Сказала она.
-Мама!
-Поднимайся! Одевайся! - Повысила голос мать.
Жанна оделась и они вышли из дома. Шли молча по снегу, что хрустом ложился через весь двор, а когда подошли к подъезду, Жанна догадалась: - Мама мы к Тани?
-Молчи! - Раздраженно бросила мать.
Жанна неопределенно замычала в ответ, а лицо выражало замешательство по поводу столь невероятного начала.
Они вошли в подъезд, поднялись на второй этаж, Женя нажала на звонок. Дверь открыла Ольга Леонидовна, мать Тани, эффектная, ухоженная женщина с высокой, светлой прической на голове, одетая в голубой, атласный, удлиненный халат, обутой в синие, мягкие тапочки. Жанну тот час окутал цветочный аромат духов. Из проема открытого зала выглянула Таня, за ней вышел в коридор Валерий Петрович папа Тани, мужчина высокий, худощавый, в добротном сером спортивном костюме, с босыми ногами. У родителей Тани взгляд был осуждающий. Женя подтолкнула Жанну вперед тихо бросив; - Совесть, она стыдом очищается, - и закрыв входную дверь встала в стороне, искоса поглядывая на дочку.
- Как ты могла девочка!? Как ты могла так с Танечкой!? Мы тебя привечали, а ты... - Тоненьким голоском выкрикивала Ольга Леонидовна, жестикулируя изящными руками с розовым маникюром.
Дальше, все что говорила мама и папа Тани, Жанна не слышала. Она стояла с опущенной головой, а по щекам текли горькие слезы. Таня же, постукивая себя пальцами по бедрам, исподлобья глядела на Жанну и лукаво ухмылялась. Когда все закончилось и они вышли на улицу, мать заключила:
-Ты позор на мою голову! Крест который, я сама себе повесила! - Помни это и заруби себе на носу.
- Хорошо мама, - и в голосе прозвучала обида.
-Кто добра не помнит, бог того забудет! - Продолжала сокрушаться Женя.
Уже лежа в постели, Жанна спросила мать:
- Мама, кто такой приблудна, и нагульный?
-Нечего говорить, спи! - Бросила Женя, лежа на спине и устремив усталый взгляд в потолок. - " Что ж! Не понимаешь по хорошему... Ночь. В темной комнате лежала затылком на подушке, долго и тоскливо глядела она в потолок. Раздумывала о жизни своей, по впалым щекам ее, ручьями потекли слезы. - " Не того хотелось мне," - чуть слышно протянула она. Жанна, лежа на боку лицом к стене, не спала, слушая тяжелые вздохи, тихий шепот и не осознанно, это происшествие печатью легло в голове и в сердце ее. Первое, но не последнее.
" Семья - это ближайшее окружение человека. Следом - это близкие друзья. В том, кто и как становится друзьями, также проявляется уровень нашего развития и нравственности. Как оценить отношения, которые могут считаться дружескими с позиции достаточно сильных требований. " Друг - это тот, кто любит тебя и делает тебе добро потому, что хочет научиться любить всех и делать добро всем. Друг - это тот, для которого ты - частица человечества, испытания себя на добро, на любовь к людям. Друг - кто хочет, чтобы ты был лучше, делает тебя лучше, умнее, добрее, сильнее лишь для того, чтобы ты делал добро не одному ему, а всем людям".
Истинная дружба предполагает внутреннее единство на основе таких интересов, которые совпадают, преданность и требовательность друг к другу.
Порой за дружбу выдают отношения субъектно - объективные: он мне нужен, знакомство с ним выгодно, он потакает моим недостаткам, я к нему привык т. д. - во всех этих случаях "друг" - объект, не субъект, средство, а не самоценность. В итоге, имея широкий круг знакомств, человек остается внутренне одиноким. Получается создать хорошую дружбу - это задача не из легких, она сравнима с задачей создать хорошую семью." Дружба учит любить. Любовь предполагает верить. Но если нет веры, - все остальное обессмыслено.
"Можно ли забыть личную обиду, неблагодарность, то, что за добро тебе отплатили низостью и злом? Наверное нет: Мы люди живые, и когда больно, то больно. Требовательность к обидчику должна быть гуманной как по содержанию, так и по форме. Содержание это значит, что требовательность предъявляется в гуманных целях, (требуя не как той, на чьей стороне сила, но как то, на чьей стороне правда). Нет оскорблению, унижению. Если это враг, то его надо наказать, может даже уничтожить, но испытывать удовлетворение именно от того, что при этом ты оскорбляешь и унижаешь его... Удовлетворение должно приносить то, что мир при этом становится чище, а не то, что плохому больно. Сделать выводы о таком человеке, прервать с ним моральный контакт, деловые и другие отношения". Быть ближе к семье!
Ну а что же семья? Этот первичный коллектив, формирует каждого человека? - "В истории человека семья выполняет разные функции: продолжение рода, формирование подрастающего поколения, совместного ведения хозяйства, сосредоточения частной собственности, а социально - нравственная роль семьи выходит на первый план. Хорошая семья - это родник, источник, из которого берет начало река нравственного поведения. Радость, доверие, совместная активная деятельность, взаимопонимание и принципиальная требовательность - это черты нравственной здоровой семьи.
Противоположная характеристика семьи - это стремление навязать свою волю, мелочность, постоянное выяснение отношений, ожидание того, кто пойдет навстречу первым, и в результате симптом раздраженности и неудовлетворенности. Может состояться обмен, завершив собой тот предательский обмен, которые долгие годы может совершаться в душе человека: обмен человеческой преданности и порядочности на спокойное существование среди уютных вещей, на покой ценой приспособления к такой воле, которая привыкла манипулировать интересами других людей так, как ей удобней". Но а если искренность, любовь и доброжелательность встречает хитрость, усмешку домашнего эксплуататора. Что, составить обвинительный акт или не составлять, не плакать о своей загубленной жизни, что делать если невозможность дальнейшего сосуществования стала непреложным фактом? Распад семьи оправданный соображениями морали? Коков рецепт в подобных случаях?