Последний табачный дым выкачивается из лёгких и на выходе из губ превращается в паро-никотиновый коктейль. Если бы рядом стоял человек, то его покрасневшее от холода лицо сморщилось бы от неприятного запаха. Больше ничего неприятного здесь нет. Кроме его лица. Кроме меня. Я бы красочно описал балкон, на котором стою, но в темноте видеть не могу, простите. Слабый свет от уличного фонаря освещает только облако из моих губ и воображаемого человека рядом. "Перед путешествием сюда одел два тёплых свитера, сигарету сунул за ухо, а все равно дрожу, словно в эпилептическом припадке", - сказал бы я воображаемой жене, которая бы встретила меня на кухне, но даже она от меня ушла. Слишком много "бы" вы бы заметили, если бы читали этот скучный текст. Но на кухне меня встречают только зелёные цифры на часах микроволновки и темнота. Кухню я вам тоже не опишу. "23:47", а я наугад тягу руку в поисках крана и набираю себе в стакан порцию холодной хлорированной воды, а мог бы пожимать потную руку очередному читателю и бормотать себе под нос речи о собственной гениальности и важности в этом обществе. Мог бы хоть конфеты с кладбищ воровать, а не зимовать на седьмом этаже, в этой берлоге , как медведь. Мог бы хоть грамматику и пунктуацию основательно выучить, а не выдумывать людей рядом в неполных двадцать шесть.
Никто никогда не видел меня и мою квартиру изнутри. С тех пор, как я переехал в этот город, вообще никому на глаза не показываюсь и даже контроллеру двери не открываю. Один раз, правда, подошёл к входной, посмотрел в глазок и увидел напротив привлекательную девушку. Даже через дверной глазок она смогла вьебать мне по голове красотой и рука сама протянулась, чтобы открыть. "Кто она? Концентрация поздней весны в человеческой оболочке? Соседка напротив и ей нужна только соль?"
Но она засмеялась, повернулась и ушла в объятия к парню на лестничной клетке. Хорошо, что я так и не успел открыть дверь. Я назвал её Катей и окрестил своей воображаемой женой, и любила меня она тоже понарошку, так, как и все мои воображаемые жены в жизни. Даже жутко становится - брать красивое личико незнакомой девушки и вписывать в своё воображение, примерять её в роли хорошо знакомого человека. С людьми жить тяжело, слишком много нужно терпения, улыбок, вообще слишком много они от тебя требуют. И если душа действительно существует, то каждый точно отхватит по кусочку, выдрет свою порцию зубами, а ты потом сиди возле разбитого корыта. Но забываешь, что ты и сам-то человек, и зубы на чужие души точно так же точишь.
Думал, что шесть месяцев в полном одиночестве это замечательное средство, чтобы сойти с ума для нормального человека, а для меня это единственный способ нормально существовать. К делу я подошёл основательно: закупился продуктами в девять заходов. В основном это консервированные супы, тушенка и лапша. Ещё взял немного крупы, сахара, соли. Чая, кофе, несколько блоков спичек и сигарет, шесть бутылок вина. По одной бутылке в месяц, и то, если станет совсем уж невыносимо. Если даже Катя мне надоест. Коммуналку и интернет проплатил, завесил все окна чёрными шторами. Думал, что это спасение, праздник, радовался как ребёнок этому затворничеству. А вот сейчас поставлю стакан на стол и выйду в настоящее окно.