*** Верить проклятьям, слухам и предсказаньям Глупо и странно, главное - ни к чему. Мне посулили - как бишь она сказала? - Целую вечность провести одному.
Нет, я не помню голоса, крика, брани... Прошлое - исцеляющей пеленой. Только отныне, чем бы себя ни занял, Вечность незримо щурится за спиной.
Примешься за работу - мелким бумажным хламом, Выйдешь из дому - морем, сланцевой белизной. В каждой секунде - вечность, мрачная монограмма. В каждой беседе - вечность. Паузой. Тишиной.
*** Будущее - на кон, Прошлое - на куски. Эй, убавьте огонь В адском тигле тоски!
Если давит на грудь Небо - слепая сталь, Лучше всего - забудь. Проще всего - оставь.
Разве тесен простор, Чтобы рвануться ввысь? Или не хватит гор, Чтобы идти всю жизнь?
...А перестанешь лгать - Вновь замедляешь ход. Весело, брат, шагать, Если цель - эшафот.
Если в конце пути Слышен грохот камней. Если страшно прийти, А не дойти - страшней.
*** Как всегда - суета, заботы и дела. Не спала, до утра кого-то прождала.
Столько долгих - до крика, досыта - серых дней. Скажешь: в осени, дело в осени, только в ней.
Соберешься: хоть иллюзорный, а все ж покой. Строки - черным и небо черное над тобой.
*** Позабыв про фальшивую бодрость заученных фраз, Закурив (и привычно морщась на первом вдохе), Говорю: "Не поверишь, приятель, ведь это про нас: Мир, ушедший в забвенье. Finita. Конец эпохи.
Нет, не то чтобы жаль: одиночество? Дайте, берем. Знаешь сам, чудакам и лентяям закон не писан. Не смеши меня... кем? Настоящим богатырем? Уж скорее оставшейся в трюме упрямой крысой."
Джемма
В личном аду тихо и пахнет мятой,
Вереск расцвел, наперстянка роняет росу.
По вечерам жгучий огонь заката
Чертит над морем алую полосу.
Город красив, дом уютен и прочен,
Есть с кем делить горести и вино.
Есть непроглядная тьма милосердной ночи.
Правда, без сна - но какой нынче прок от снов?
Времени, сил - достаточно. Не хватает,
Может быть, лишь извечного, одного:
Горького вкуса бесприютного рая.
Не обретенного. Личного. Твоего.
***
And do I dream again for now I find...
Вот он, подарок судьбы - торопись, лови...
А спохватившись, не жалуйся - смысла нет.
Поздно бежать, если голос в твоей крови.
Поздно бросать - разве бабочка бросит свет?
Сколько о лампу ни бьется теперь, всё мало.
Боже, прости, помилуй - не отводи.
Счастье? Не знаю, не видела, не слыхала:
Счастлив ли тот, кто дышит сквозь боль в груди?
Монолог 1-го горожанина
(Отвернувшимся от испанского певца Пласидо Доминго посвящается)
Согласился-то почему?
Возмущаться себе дороже.
Стерпим, спишем, а там, быть может,
В безразличие, как во тьму -
Шаг, другой, и конец всему.
Мир, в котором мягко, тепло,
Так уютен - шкатулка, право...
Так уютен и скор на расправу:
Быстрый яд, гуманное зло -
Не печалься, не повезло.
Слышишь? Ветер, не древний вой...
И вокруг не враги - свои.
Только небо над головой,
Только тучи - багряный слой -
В цвет драконовой чешуи.
Антиклерикальное
"...Бал вещь хорошая, неволя-то горька".
У благодати будет прямой стезя,
Раз на пути столько жандармов застыли.
С днем окончанья поста! ...Впрочем, мяса нельзя.
Как и молочного. Пятница - вы забыли?
Странной свободы - слушая, не решать -
Странная власть - непринужденная, вроде.
"Мама, а что сейчас можно?" - "Можно дышать".
(Утром, на Херувимской, в нашем приходе).
И нарушаешь - так ли сладок протест?
И выполняешь - только с души воротит -
Странный, запутанный религиозный квест,
Странный обряд - с небом связанный, вроде.
***
Как выглядит утешение? Не знаю.
Проблемы растворялись всегда сами,
Отваливались сами,
Оставались сами -
Навсегда или настолько,
Чтобы в мире не оставалось места
Ни для чего, кроме слез.
Может, слезы - это и есть утешение.
И все-таки хорошо бы
Утешение было похоже
На ладонь, вытирающую мокрые щеки,
На кофе,
Сваренный другом,
На нижние ноты
В балладе Шостаковича -
На все, что дает возможность для вдоха.
Для дыхания.
Что не переживешь, когда есть, чем дышать?
Дидона
Ты сказал: горевать негоже.
Мол, прости меня, все дела...
Но давно над любовным ложем
Занавешены зеркала.
Запах гари, горя и тленья,
И куда ни кинься - всё клин.
А во сне приходят виденья:
Город... город мой, Карфаген мой -
Лишь обломки гнилых руин.
Просыпаюсь. Утро всё ближе.
Небо - грязный ворох белья.
Уходи - беспечным, бестыжим...
Уходи, если можешь выжить
Без такого чуда, как я.
К пьесе "Дон Карлос"
Я собой доволен. Запутав сотню узлов,
Я, по крайней мере, могу разрубить их разом.
Вечер тих и ярок, душист и, как в детстве, нов.
Под окном хризантемы - белым, как по заказу.
Белый холод... А всё-таки небо ещё в огне.
И огонь, подступая к сердцу, не жжет, а греет.
Мир всегда был неплох, мир под вечер хорош вдвойне.
Вот и жизнь под вечер - всё сладостней, всё острее.
Я спешил, но стою, заслушавшись тишиной.
И вернул бы - поздно... Позвал бы - да не с руки.
Лишь секунды беззвучно падают за спиной,
Оседая на землю. Как белые лепестки.
__________________________________________
* В Испании хризантемы - траурные цветы.
А. Эсборн
Трижды... еще один... Бьют часы в полутьме. Надо разжечь камин - Ноет душа к зиме.
Вновь безупречный тыл Выстроить для двоих. Надо... А нет, забыл - Это удел живых.
Мертвым - не сохранить, Не сберечь на потом. Что ли опять сменить Имя, возраст и дом?
Разменять, как пятак - Может, хоть развлечет. ...Память? Но это - так. Память всегда не в счет.