Глава 1
  Ведьма и принц
  Глухой звон в ушах, казалось, заглушал все остальные звуки. В глазах прыгали тени.
  Сухо тренькнула тетива лука, и белка полетела, вращаясь в воздухе и пробивая попадающиеся по траектории падения листья.
  Она подошла к трухлявому дубу, за хвост подняла покорно обвисшую белку и взглянула ей в глаза. Ей нравился этот мертвый покорный взгляд остекленевших глаз, которые еще минуту назад с любопытством смотрели на нее.
  Это было жутко. Но других людей здесь не было, и он вышел из-за своего укрытия и робким, извиняющимся тоном (о, как он ненавидел его!) спросил:
  - Извините, пожалуйста, Вы не могли бы мне подсказать, как здесь можно проехать в Лаирк?
  Она медленно обернулась, готовая в любую секунду метнуть нож. И застыла... В шаге от нее стоял принц, о чем говорил герб, вышитый на плаще, золотой обруч на голове и гордый стан, который присущ только принцам и другим лицам королевской крови.
  Она постаралась мило улыбнуться, что у нее довольно паршиво получилось. Она совсем забыла, как это делается. Не улыбалась около десяти лет. И сказала:
  - Тут в двух словах Вы ничего не поймете. Если Вы хотите, то я могу вас провести.
  Вся ее ершистость и жестокость куда-то испарились, а вместо этого словно заново родились ее природная мягкость и приветливость. Она сама себя не узнавала и была напугана, ошарашена.
  Ее маму убили люди короля, потому что она случайно перепутала травы и вместо того, чтобы вылечиться, король превратился в лягушку, точнее, в толстого жирного жаба с водянистыми круглыми глазами и седой бородой. Конечно, она быстро его расколдовала, но король был рассержен и приказал выдать ей пятьдесят палок. Мама не выдержала. Она была ведьмой. И чтобы как-то отомстить людям за боль, причиненную ей, Лерика сама стала ведьмой, только злой. Ведь добрые ведьмы не мстят людям. А Лерика хотела мстить. И стала злой.
  В детстве, когда Лерике было пять-шесть лет, ее мама читала сказки про великолепных принцев в золотых одеждах и на Белоснежных единорогах.
  Этот принц был в обыкновенных серых штанах, кожаной куртке и без лошади вообще. И темно-синем плаще, на котором были вышиты золотыми нитками корона и скипетр. Кроме плаща у парня был еще меч, который никак не мог находиться у обыкновенного человека. Деревянные ножны висели на поясе. Из них гордо торчала рукоять меча в россыпях изумруда и с ромбом ярко-красного рубина. Было видно, что меч носится скорее для престижа, нежели чем для его прямого назначения. Да и сам принц не был похож на человека, которому приходилось часто ввязываться в драку.
  Лерику раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, он ей нравился и ей хотелось поехать с ним в Лаирк. А с другой, дать этому пушистому принцу по морде и размазать его об ближайший дуб.
  Сердце Лерики все как всегда решило за нее. Оно заставило покатится слезы ( ведь слезы идут от сердца, а не от разума, а если наоборот, то значит этот человек ничто). Лерика плакала почти беззвучно, только вздыхала иногда. Но принц услышал ее всхлипывания и ему вдруг стало жутко жалк эту худую, крепкую, черноволосую девушку, которой от силы лет двадцать, не смотря на шрам, тянувшийся почти от самого левого глаза к ямочке подбородка. Он подошел к ней, обнял крепко и замер. Лерике хотелось крикнуть, чтобы он побыстрее сматывался и исчез с ее глаз, чтобы она о нем вообще не слышала. Не крикнула, промолчала. Стояла и молчала. А по щекам ее текли слезы. Ее слезы!!! Первые слезы с того самого момента, когда она шла домой после позорной казни матери и когда ей и пришел в голову план стать злой ведьмой и начать мстить королю и его королевской семье. А теперь мир перевернулся и Лерика не знала, что ей дальше делать. Поэтому и плакала, бессильно кусая губы и уткнувшись в грудь тому, кто еще совсем недавно считался ее злейшим врагом.
  Принц молча выслушивал ее сдавленные нерешительный рыдания, а потом, переждав 'дождь' и убедившись, что это были последние капли, немного отодвинулся от Лерики, но не выпуская ее из своих рук, представился:
  - Владлен Ш, сын Генриха Пятого. А тебя как зовут? - спросил он и улыбнулся.
  - Лерика. Просто Лерика.
  - Лерика... Красивое имя.
  - Так Вас провести? - робко поинтересовалась она.
  - Давай на 'Ты'! - предложил принц.
  - Ну... Я попробую, - нерешительно ответила Лерика.
  - Пошли в Лаирк!
  Тем же вечером они прибыли в замок принца. По дороге они разговорились. Принц оказался хорошим и веселым собеседником. А для Лерики он был просто ангелом во плоти. Лерика стала милым и пушистым котенком...
  
  Прошел год после свадьбы Лерики и Владлена. У них родилась чудесная маленькая девочка с рыжими кудряшками и восторженными зелеными глазками. Ее назвали Тиара. Развивалась она не по дням, а по часам. В восемь месяцев она уже бойко лопотала: 'Мама Лелика, папа - каголь, а я пьинцесса'. В год уже довольно шустро бегала по длиннющим коридорам замка. Ее воспитанием занималась сама Лерика, не доверяя свою дочь никому. Помня, о жестокой жизни, происходившей за стенами замка (войны, грабежи и др.), она, как только Тиаре исполнилось шесть, начала усиленно тренировать ее, нанимая самых лучших учителей. И обучала Тиару магии.
  Когда ее дочери исполнилось четырнадцать, Лерика поняла, что скоро ее кровиночка ускользнет из родного гнездышка к какому-нибудь принцу или королю, и заскучала. И ничто не могло спасти ее от скуки. Желая избавиться от этого неприятного чувства, она начала 'ходить в люди', переодевшись нищей крестьянкой. Она ходила по базарам, по рынкам, по ярмаркам. И с жадностью ловила эту бедную жизнь.
  Тут-то ее и подловило прошлое...
  Выглядело оно как старое, по частям разваливающиеся тело сухой и низкой старухи с сетями глубоких морщин и кривым ртом.
  - Здравствуй, здравтсвуй...
  Лерика инстинктивно шарахнулась от нее.
  - Что? Не признала свою старую наставницу. Стало быть королевной стала, так теперь уж знаться ни с кем из наших не хочешь.
  - Я... - пробовала оправдаться Лерика, но слова никак не хотели идти на язык.
  - Молчи... Хочешь предскажу, что с тобой будет, ежели ты (!) не вернешься в Раунд? Твоей дочери разгрызут горло дикие волки, ее тело будет великолепной пищей для стервятников, а ее душа попадет в сети Раунда и никогда оттуда не выберется.
  - Ты... Вы не посмеете ее тронуть! - от возмущения у Лерики перехватило дыхание.
  - Еще как посмеем, если ты не вернешься, - с нехорошим прищуром ответила старуха, не замечая гнева Лерики. Она развернулась и ушла.
  
  Лерика медленно побрела в замок, старательно обдумывая, что ей делать дальше.
  Придя в замок, она встретила возбужденную Тиару.
  - Мама, ты не представляешь. У меня наконец-то получилось то заклинание. Ты представляешь?
  - Доченька моя, прости меня, но мне сейчас не до этого, - Лерика пробовала обойти свою дочь, но не на ту напала.
  Тиара взяла маму за руки и возбужденно щебетала:
  - Мам, да ты хотя бы вспомни какое заклинание ты мне задавала неделю назад! Заклинание огня! Я теперь просто могу управлять им, как своим Гредом! Я могу огонь заставить исчезнуть из одного места и перенестись в другое. Например, сли где-нибудь будет пожар, я смогу перенести пламя, например в сердце холодного озера и он потухнет. Я теперь могу повеливать огнем! Хочешь, покажу?
  И не дожидаясь ответа, Тиара начала читать заклинание, не очень певуче растягивая гласные:
  Лессон кароин,
  Митабелл фор тиаст
  Каиорлен виналден
  Орленим лодар
  Фиан павиан
  Ролан!!!
  В глазах Лерики промелькнули ужас и страх, держась друг за дружку и в панике прячясь на самой глубине карих глаз. В противоположных же глазах, ярко зеленых, жил восторг. Тиара совсем не понимала еще, что она не правильно тянет гласные...
  
  
  
  
  Глава 2
  Темный лес и стая диких людей
  - Ой!!! - простонала я, постепенно просыпаясь. Лежать было жестко и неудобно. Опять, наверняка, этот гаденький племянник насыпал мне в перину полный мешок гороха. Начитался сказок про принцессу на горошке и ну меня проверять, настоящая иль нет? Он в этом вскоре убедился. Получив от меня на следующее утро тумаков по тыковке. Видимо, урока не хватило. Придется повторить.
  Только вот что-то вчерашний день, как будто стерся из памяти. Ну да ладно, надеюсь, мамик с папиком быстренько его мне восстановят. Особенно, если я наделала каких-нибудь пакостей или гадостей. Поэтому я просто мастер, первое место по Лаирку. Только попробуйте поспорить, вмиг от моего папика по головке получите.
  Ну, ладно хватит думать, пора вставать, итак, чувствую, проспала все на свете.
  Наконец-то соизволив открыть глаза, я действительно поняла, что проспала все на свете. Во-первых, я лежала в совершенно незнакомом месте, больше всего похожем на темную-темную еловую рощу. Во-вторых, мне все это сразу очень, ну очень, не понравилось. А в-третьих, мне было жалко, что я теперь останусь без завтрака и без обеда, и без ужина. Подумав, об уютной кроватке и теплой комнатке, я начала похлюпывать носом. Вдоволь наплакавшись и наобнимавшись с елью, я встала, громко сказав себе:
  - Ну и что? Чего расплакалась-то? Давай ноги в руки и топай отсюда по прямой дорожке! Кого-нибудь по дороге да встретишь?
  'Подбодрив' себя, я пошла вперед, то есть куда глаза глядят. Но прямо идти никак не получалось. Все время мешали эти раскидистые елки. И получалась у меня дорожка, кривенькая, кривенькая... Хорошо хоть не кругом бродила.
  Если честно, то я жутко боялась каждого шороха, даже если произведен он был моей ногой, случайно ступившей на сухие иголки или на мелкие веточки, коих тут было навалом. Если бы я была со своей Гердой, я бы, наверное, еще больше боялась. Герда - это такая скотинка на тему рыжей лошадки с мозгами носорога и сердцем зайца. То есть трусливая до жути и настолько же глупая. Например, говоришь ей 'тпру' так она несется, как бешеная, на 'но' вообще никак не реагирует. И тормозит только, когда ее бьешь по крупу добротной плетью (на веточки она только фыркает и мчится еще резвее). Жестоко, но по-доброму она не хочет. И тут же, как будто бы это я виноватая, что приходится принимать такие меры, моя лошадка Герда берет и резко-резко тормозит. Я уже даже научилась вполне сносно приземляться после таких полетов. Кувырок через Гердину голову, красивый полет спиной к землю и завершающий переворот с приземлением на четвереньки.
  И если бы она сейчас топала рядышком, я бы еще сильнее боялась... за нею. Ведь на нее могли бы напасть дикие волки, разорвать на мелкие кусочки, а меня бы оставили рядышком тихонько поливать травку возле елки.
  От таких мыслей мой страх вопреки всем здравым смыслам куда-то улетучился, но оче-е-ень быстро вернулся.
  Прямо передо мной, как выросли, встали, опираясь о голые стволы елей, четверо мужиков в рваных рубах и в чем-то весьма отдаленно напоминающем холщовые штаны. У каждого в глазах холодный опасный блеск, с сухих губ огромными пузырями стекала подозрительно желтая слюна.
  От такого массового портрета у меня вмиг вспотел лоб (почему-то, когда я очень сильно боюсь, у меня потеет именно лоб). А к горлу подкатил неприятный ком оставшегося содержимого желудка.
  - Э... здрасте! - попробовала я улыбнуться.
  Вместо ответа они очень недружелюбно зарычали, перекивнулись между собой и начали окружать меня со всех сторон. Они двигались как осторожные звери, пригнувшись, выставив в защите руки с закрюченными ногтями и показывая свои кривые и острые кариесные зубки.
  Я начала взывать к своей интуиции, что она мне подскажет? Подсказала, да такое, что у любого мурашки побежали бы, не то что у меня. Но так как другого выхода не предвиделось, пришлось подчиниться интуиции.
  Я, применив все свои магические способности, создала себе маску: желтые фосфорцирующие глаза с узкими кошачьими зрачками, хищный нос и белоснежные пятисантиметровые клыки. Заставить этих дикарей обратится вспять, я была не в состоянии. На такое мои скудные знания явно не дотягивают. А заклинание маскировки мама мне начала вдалбивать с семи лет. Нужно было только представить эти изменения у себя в мозгу. Все просто. Но я полностью это поняла только к десяти годам. Не то, чтобы я была совсем тупой. Нет, даже наоборот. Просто, мне, похоже, не досталось материнской силы в полной мере.
  А дикари между тем отпрянули, тонко завыли, так, что у меня заложило уши. И испуганно обняв руками свое обросшее волосами тело, пригнулись еще ниже и... смылись!
  Вдогонку им, я угрожающе расхохоталась. Чего делать совсем не следовало. Я, наверное, переборщила... И мне срочно пришлось влезать на ближайшую елку, чтобы хоть как-то отсрочить свою несомненно неминуемую гибель. У меня было два выбора либо сломать ближайшую ветку и погибнуть бесславной геройкой, либо сидеть на неудобной, явно не созданной для карабканья елке и ждать неведомо откуда помощи. Мне больше понравился второй вариант. И я все свои силы тратила на подтягивания по веткам к самой верхушки ели, с которой я все время медленно и плавно переползала вниз, и на редкие выкрики:
  - Спасите! Помагите! Убивают! Грабят!
  Хотя последнее было явно тут не к месту, никакого грабежа не намеревалось. Во-первых, у меня было совсем ничего красть. А во-вторых, у этих дикарей просто не было на это мозгов.
  Но все же они у них были, пусть и жалкие остатки, но все же были. Иначе бы эта дикарская стая не стала бы собравшись в кучку вокруг елки, раскачивать ее в разные стороны. Тут у меня лопнули нервы и я так заорала на них! Это было нужно слышать! Хотя нет, лучше видеть, и учше, без звука. Ибо так истинные принцессы не ругаются. А я ругалась, как дворовая бабка Маська.
  Моя ругань произвела даже лучший результат, чем все мои крики до этого вместе взятые. До меня донесся громкий вопль 'А-а-а-а!!!', а скоро показался и сам этот крикливый человек. С первого взгляда было ясно, что это воин. Он гордо сидел в седле весь в железе, угрожающе подняв длинное копье одной рукой, а другой размахивал длинной сверкающей рапирой.
  - А-а-а-а-а! - поддержала я своего спасителя. Видимо, от моего вокала у него пропал дар речи, потому что он взял себе паузу, оставив меня одну водить музыкальную букву 'А'.
  Метнув копье в одну человекоподобную тварь, воин уже отчаянно дрался рапирой против двух. Четвертый с упорством ослика продолжал трясти ель. Тогда я решилась потихоньку сползти до середины и постараться незаметно для него спрыгнуть по другую сторону.
  Ура! Получилось! Теперь нужно быстренько и очень тихенько пробраться к копью и постараться запустить им в этого дикаря. Но он меня заметил, моим планам не суждено было сбыться.
  Человекоподобная тварь с ужасающим ревом метнулся ко мне и опрокинул на землю. Я попробовала словить его на ноги и откинуть в сторону, но эта хитроумная тварь перекувыркнулась через меня и, улегшись на землю, одной рукой прижал мои плечи, а другой начал методично душить. Я сделала последнюю попытку, снова призвала свои маскировочные способности и искусственными клыками попробовала укусить вонючую руку. Учитывая, что я в этот раз клыки сделала длиннее и острее, приплюсовала к ним желчь и густую кровь, да так, что мне самой стало тошно, тварь все-таки имела хоть какие-то соображения и отпустила меня, давая встать.
  Я стерла маску и ,опасно сузив глаза, тихо, но ясно зарычала, как домашний леопард моего папеньки.
  Тварь испугалась и собралась, уже было удрать, когда наткнулась на длинную рапиру моего спасителя.
  - Спасибо, - поблагодарила я, не зная больше, что еще можно сказать.
  - Да вроде как не за что, - из под шлема донесся совершенно девчоночий голос. - Они меня доканали. Я их уже дня три догоняю, они у меня собачку любимую убили, гады.
  - А как собачку зовут? - участливо поинтересовалась я.
  - Рдяна, верная была псина. Жалко ее. А у этих тварей ничего святого нет. Хотя их тоже жалко. Вроде как раньше людьми были. А вот... В лесу заблудились и озверели.
  Поняв, что моя (мой) спаситель(-ница) не собиратся представляться, назвалась я:
  - Меня, кстати, зовут Тиара. А тебя как?
  - А меня никуда не зовут, я сама прихожу куда надо и когда надо, - довольно грубо ответила моя спасительница. Теперь уж в этом я была стопроцентно уверена, что это она.
  - Больно нужно мне тебя звать!
  - Но кричала же, чтобы тебя спасли и помогли! - уела меня воительница. - Вот я и прискакала, спасла и вместо того, чтобы выражать свое чувство благодарности ты на меня орешь!
  Тут она хитро улыбнулась, будто о чем-то догадавшись, и спросила:
  - Или ты не мне кричала?
  - Угадала, - с самым мрачным выражением на лице подтвердила я. - Я желала, чтобы меня спас иноморский принц-красавец на черном коне и с мечом-кладенцом. А не какая-то там... - я замолчала, тщательно подбирая слово. Но оно никак не желало находиться.
  - Кто? - аж вся подобралась воительница. Ее рука предупреждающе сжала эфес рапиры.
  Воздух закипал. Я уже думала как лучше подобраться к копью, и не перерубит ли его одним ударом рапира, как уже второй раз за этот день раздался вопль, только в этот раз он был более жутким, холодящим душу, раздирающим сердце и погружающим разум в сумрак.
  Мы с моей спасительницей-врагией инстинктивно стали спиной к спине и начали внимательно оглядывать промежутки между елками, настороженно сопя носами по отношению друг к другу.
  Спустя пять минут (все это время вопль не только не прерывался, но и увиливался, что говорило о том, что существо, издававшее его, приближается) появился данный источник звука. Он был похож на тех человекообразных тварей и втоже время отличался. Во-первых, он мог свободно передвигаться на двух ногах. А во-вторых, у него в глазах явно горел священный ужас.
  Увидев нас он на мгновение замер, а потом, подняв звук вопля, побежал дальше, оставив нас в замешательстве.
  До меня донеслись деловитое пошмыгивание-принюхивание чьего-то носа. Обернувшись, я увидела, что воительница сняла шлем, жуткое подобиежелезного ведра с прорезями для глаз и носа. Теперь я наконец-то смогла лицезреть ее во всей красе анфаса и профиля.
  Она была похожа на цыганку. Такая же черноволосая, чернобровая, смуглая с большими черными глазами. Девушка заметила мой взгляд и, скинув железные перчатки, протянула мне руку.
  - Кайя.
  
  
  Глава 3
  Охотница за вампирами
  
  
  Супруги Эрвиль не спеша осматривали обе стороны тропинки. Лила собралась выпрямиться и вдруг случайно задела головой что-то твердое и качающиеся в разные стороны. Она подняла голову и обнаружила висящую на ветке плетенную корзинку. Заинтригованная она сняла ее и с осторожным любовпытством заглянула внутрь. То что она там увидела, повергло ее в шок.
  Сложив руки в трогательную лодочку, повернувшись на левый бок, посапывая носом, внутри корзиночки лежала маленькая чернявенькая девочка и мирно спала.
  Несмотря на столь юный возраст, девочка имела татуировку на плече. Три причудливые незнакомые руны, сплетшиеся в диком танце. Чуть-чуть пониже была сделана надпись обыкновенной белой глиной: '17 березола', видимо обозначающая дату рождения девочки. Сделав шаг назад, желая показать находку мужу, Лила очутилась под лучами солнца и еле слышно вскрикнула. Руны превратились в дикий цветок - ............... От него исходил жар, как от огня. Но жар не пугающий, а приманивающий, многообещающий.
  Супруги Эрвиль забрали девочку с собой и пригрели ее. Со временем они обнаружили, что у их ангелочка волевой характер и что она больше тянется к острой стали, чем к тряпичным куклам. И предпочитает проводить свободное время в жарких боях на деревянных мечах между мальчишками или тренируется в лесу сбивать специально поставленные яблоки стрелами.
  Лила была очень умным человеком, и она сразу поняла, что Кайю (так они назвали девочку) ни за какие пряники не отодрать от оружия. И тогда она совместно с мужем решили обучать ребенка всем видам боевого искусства, дабы Кайя не посрамила их род на поле боя и не получила какого-нибудь совершенно не нужного ранения. Кайю обучали теории по оружию, письменносте и грамоте, владению мечом, рапирой и шпагой, метанию кинжала, ножа, стрельбе из лука, метанию копья и дрота, скачки на лошадях. Она была очень активной девочкой и все быстро усваивала. К тринадцати годам она уже все бодренько усвоила и хорошенько запомнила.
  
  * * *
  Кайя как всегда охотилась. Рядом, как верный пес, бесшумно крутился Ким, пятнадцатилетний подросток вызвавшийся сопровождать ее в этом 'неженском и нелегком' деле. По мнению самой Кайи он ей только мешал выслеживать зверя. Все крутился и крутился, оглянутся мешает. Правда, ходит он бесшумно.
  Неподалеку хрустнула ветка, кайя и Ким как по команде замерли и синхронно повернули головы в сторону шума. Мелькнул свинячий хвостик и донеслось тихонькое повизгивание-похрюкивание. Кайя, кивнув напарнику, начала обходить кустик, под которым прятался дикий кабанчик, слева, а Ким справа. Вдруг под Кайиной ноой предательски хрустнул сучок.
  Поросенок тонко издал какой-то звук, напоминающий нечто среднее между повизгиванием и предсмертным хрипом, выскочил из-под куста и как дернул подальше от охотников. Они немного ошалело пошатались, а потом неожиданно друг для друга, кинулись вдогонку. Разумеется, произошло столкновение. Ким, падая и цепляясь за Кайю, потянул ее за собой. Кайя в свою очередь очень старалсь не упасть пыталась отцепить от себя парня и устоять. В результате все получилась наоборот.
  Кайя вдруг почувствовала, что падает на землю спиной. А спустя секунду на нее приземлился Ким. В отличие от нее, он не растерялся и поцеловал ошалелую девушку в губы. Кайя, сама себя не узнавая, поняла, что ей это нравится и несмело ответила...
  В тот день они так ничего и не поймали.
  
   * * *
  - Я тебя люблю! - прошептал он. Она, с замираньем сердца, прижалась к нему и сказала чуть слышно:
  - Я тебя тоже.
  
   * * *
  Они скрывались, будто бы не желая, чтобы о них говорили. Хотя все обо всем давно догадывались. Но молчали. Только скамеечные балаболки языки чесали, когда мимо них проходили Кайя и Ким, изо всех сил старавшиеся не улыбнуться.