В последнее время это стало для нее любимым времяпрепровождением. Она уходила в одну их подсобных комнат полуподвального этажа своего дома и проводила там до нескольких часов. Ничего особенного в той кладовке не было. Просто небольшая комнатка в серовато-голубых тонах с пустым деревянным стеллажом справа, тусклой лампочкой под невысоким потолком и с маленькой, плотно закрывающейся дверью.
Эта дверь и была ключем ко всему. Когда Анжела прислонялась к ней спиной, то все, что видели ее глаза - это ограниченное стенами и потолком пространство - достаточное, чтобы существовать в нем. Достаточно воздуха, достаточно места для незатейливых передвижений, достаточно света видеть пустые стены, достаточно разнообразия оттенков, чтобы их различать. Такой вот допустимый минимум необходимого.
Она садилась на пол, прислонялась спиной к двери и представляла, что выхода нет. Ни окошечка, ни звуков, ни запахов, ничего такого, чтобы спровоцировало у нее желания этот выход искать. И это было идеально, абсолютно подходило ей. Сидя в этой никем не используемой комнатке она сливалась в единое целое с самой собой. Только там она не ощущала той глобальной разницы между наполненностью и разнообразием мира и бесконечной пустотой внутри себя.
"Анжела Андреевна, где вы?" - услышала она голос и торопливые шаги спускающейся по лестнице домработницы Нины. - "Анжела Андреевна!"
Анжела медленно открыла глаза, в которых большими буквами можно было прочесть слово "ЗАЧЕМ?"
Смысла оставаться в укрытии больше не было. Нина - довольно тихая женщина и зря хозяйку искать не стала бы. А значит, хочешь- не хочешь, а нужно было выходить, да и очарование момента - слишком тонкая материя, которая лопнула как мыльный пузырь, столкнувшись с сухой ладонью реальности.
- Анжела Андреевна, звонил Вадим Петрович. - сообщила женщина и бросила быстрый любопытный взгляд в каморку, откуда только что вышла ее хозяйка.
- Спасибо, Нина - ответила Анжела и перехватив тот взгляд сразу же решила пресечь возможный поток мыслей и догадок прислуги по поводу своего присутствия на хоз. этаже. - Где у нас хранятся старые цветочные горшки? Мне необходимо на них посмотреть, пока я не купила новые. Так что сказал Вадим Петрович?
Анжела знала, что постоянное присутствие в доме посторонних людей расслабляет. Начинает казаться, что они глухи, слепы и, конечно же, глупы. А потом с удивлением, возмущением, гневом и рестерянностью обнаруживается, что информация о твоей личной жизни становится достаоянием как минимум всему микрорайону, в котором проживает твоя "мебель". Поэтому Анжела всегда была вежлива со всеми, кто работал у нее в доме, но своими личными делами предпочитала заниматься на своем этаже, куда вход для Нины был открыт три раза в неделю строго по часам, для уборки. И кроме этого, несмотря на соблазн иметь запаралеленные трубки по всему дому для удобства пользования, домашний телефон был только в Анжелиной с мужем спальне и в смежной комнате где располагался кабинет. Сколько ее знакомых покусало локотки, поздно обнаружив, что все, приватно обсуждаемое с подружками по телефону аккуратно поступало по паралельным трубкам прямо в уши любопытным.
Как и догадывалась Анжела, муж звонил предупредить, что к шести вечера за ней заедет шофер. Ресторан "Элегия" принимал у себя гостей только в дорогих вечерних нарядах. Можно конечно было прийти и в недорогом костюме, но тогда на входе вам могли бы запросто сказать "Извините великодушно, но сегодня у нас все зарезервировано", даже если бы на готевой стоянке не было ни одной припаркованной души. Анжела не любила "Элегию" и за этот снобизм и за слишком дорогое меню, которое не слишком отличалось ото всех других - просто дорогих ресторанов, а так же за то, что "Элегия" всегда означало деловой ужин, где она присутствовала в качестве супруги своего мужа, соблюдая тем самым этикет и обеспечивая неформальность встречи. Так же в ее обязанности входило произвести благоприятное впечатление на супругу гостя и расположить ее к себе. Просто, на всякий случай, коих в жизни случалось несчетное колличество.
"Элегия, элегия", - бормотала себе под нос Анжела, критически перебирая гардероб. Вешалки стучались друг об дружку со звуком косточек на допотопных счетах. Она будто бы отсчитывала количество визитов в "Элегию". "Надо же, все всегда одно и то же, только платья разные" - с грустью подумала она. Стук, стук, стук - воображаемые счеты пошли на третий десяток. Вдруг она вспомнила себя лет четырех. В доме ее родителей были громадные счеты, которые служили ей импровизированной тележкой. Она привязывала к ним кусок ленты для вплетания в косички и возила так по коридорам кукол. Неожиданно Анжела ощутила давно забытое ощущение радости детских открытий и счастья без особых причин.
- Не хочу! - сказала Анжела громко, обращаясь ни к чему конкретно, но заявляя. - Надоело! Где-то по разным уголкам ее разума скакали противоречия. С одной стороны, она почти твердо решила, что никуда не поедет, с другой - продолжала "отсчитывать", понимая, что не может не пойти, потому что так нужно ее мужу и что она не может его подводить только потому, что ей "надоело".
Анжела не была глупышкой и не устраивала истерик из-за того, что работа для мужа важнее, чем она. У него никогда не было на нее времени, хотя он ни в чем ей не отказывал. Тоже никогда.
- Кран потек.
- Не волнуйся, я пришлю мастера.
- Мне нужны деньги.
- Сколько?
- Мне скучно.
- Возьми подружку, съездите куда- нибудь.
- Я побрилась налысо.
- Я люблю тебя любую!
- Ты можешь приехать?
- Не вопрос!Сейчас планерку проведу и прилечу.
Анжела любила своего мужа, с ним было надежно, легко, интересно. У нее были шубы, сумки, очень много дорогой обуви, драгоценности, но ей не было от этого легче. Все, что ей не хватало - это она сама. Как будто однажды, примеряя обновку в большом магазине, она случайно оставила себя в кабинке для переодевания, а когда обнаружила пропажу, то было поздно. Где и как себя искать? Написать в газеты объявление "Ищу себя. Вознаграждение"? Обратиться к психологам? Купить умную книжку "Я за пять минут в день"? Продолжать притворяться, что все отлично? Ведь оно и было все отлично, но... как бы безразлично. Почему?
"Элегия, Элегия. Может позвонить мужу и отказаться, сославшись на... На что можно сослаться?" - раздумывала Анжела. В голову ничего не приходило.
Она вспомнила, как была в Элегии в первый раз. Как она волновалась, как гордо несла себя по залу, почему-то решив, что все непременно на нее смотрят, как перепутала устрицы с креветками и потом не знала, что с ними делать. А еще, припомнив, что перед дегустацией вина гурманы всегда покачивают бокал, чтобы насладиться глубиной цвета и вдохнуть "букет" напитка, решила этим наблюдением "блеснуть". И ведь до сих пор на том платье чуть заметное пятно от неловко выплеснутого вина. Вешалки защелкали быстрее. Анжела искала То платье.
Недаром говорят, что один из способов отыскать потерянный путь - вернуться к отправной точке.