Куклин Денис, Манохин Павел : другие произведения.

Танец ангела

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не думай о завтрашнем дне. Он все равно настанет и он будет другим. Ты думаешь, завтра будет светить солнце, но завтра будет дождь. Сегодня на сердце скребут кошки, но завтра все изменится. Мы живем так, словно будем жить вечно. Не сомневаемся в том, что родные счастливы. Не спрашиваем их об этом, но уверены. А потом родители умирают, дети вырастают, а близкие и друзья уходят раньше срока. И бывает так, что от жизни остается лишь светлый лучик в памяти. И все же это лучше, чем не пережить всего. Это лучше, чем не испытать любви, ненависти. И всех тех смертельных и прекрасных чувств, которые делают нас людьми.
  Глава 1.
  
  На рассвете овладело Катей нежное, непередаваемое словами ощущение счастья.
  Она проснулась от голоса мужа. Артем стоял возле окна с сынишкой на руках. Они наблюдали за гуляющей во дворе кошкой.
  - Киса-киса-киса! Ой, какая киса!- Негромко говорил Артем.- Какая киса важная-важная, красивая-красивая! Киса ходит, мышку ищет...
  Катя потянулась с улыбкой. Артем обернулся, услышав ее:
  - Привет, мы не хотели тебя будить...
  Катя подошла к ним, обняла обоих и поцеловала:
  - Здравствуй, Тёма. Вы уже выспались?
  - И выспались,- кивнул он,- и покушали. А мама наша все спит да спит.
  - Денек сегодня будет хороший,- улыбнулась Катя, глядя в его лучистые глаза.
  - А сейчас мы с тобой маму поцелуем,- сказал Артем сыну и поцеловал ее в губы.- У меня сейчас каждый день - праздник. Потому что вы рядом.
  - Да?- Катя продолжала смотреть в его глаза. В этот момент они ощущали теплое дыхание друг друга.
  - Вы - мое счастье, мне другого не надо.
  - Я маму с папой во сне видела.
  - Расстроилась?- Он обнял ее еще крепче.
  - Нет... Просто вспомнила.
  После завтрака Артем ушел в гараж. В прошлом месяце они купили машину, и теперь он тщательно ухаживал за ней. Катя только посмеивалась: "Мы не машину купили, а вторую жену в дом взяли. Одно радует, что я ее не слышу и почти не вижу". После всех неприятностей к технике она относилась насторожено. Но над мужем только подтрунивала. Знала, что скоро он насытится новизной и машина станет для него чем-то привычным, вроде ковра на стене или холодильника на кухне. Вообще, после гибели родителей произошли в ней перемены, которые подчас трудно объяснить - так сильно меняется за короткий срок человек. И все же еще сильней изменилась ее жизнь.
  После завтрака разбаловалась Соня, бегала по комнатам и шумела погремушками. Катя стояла возле окна в спальне. В этот час ощущение счастья в ее сердце слилось с чувством нежности к близким и уверенностью в том, что теперь их жизнь сложится удачно. На девятнадцатом году жизни она уже понимала, что не может все идти гладко, по задуманному; но как любой человек тешила себя надеждами. После выпавших испытаний ей трудно было отказаться от них. Сейчас на ее руках посапывал двухмесячный сынишка. Соня, ее младшая сестренка, вполне счастливая, обласканная, уже забывшая о страшной потере, бегала по коридору, вызывая в Кате отнюдь не раздражение, а легкую полуулыбку. А в отцовском гараже ее любимый, самый близкий человек, ходил вокруг машины с такой же счастливой, совершенно детской улыбкой. Катя радовалась и за него. Когда человек перестает воспринимать добро и радоваться счастью близких, в нем истощается источник душевных сил и энергии возрождения. Один бог ведает, сколько раз уготовано судьбой упасть и подняться. Но кто-то поднимается, а кто-то продолжает падать.
  Катя положила ребенка на постель и открыла лежавший на журнальном столике семейный альбом. На его первой странице была только одна фотография. Словно, кто-то подсказал отцу сделать ее в тот роковой день. Глядя на лица родителей, Катя не сдержала слез. Лицо мамы сияло добротой, а глаза отца были наполнены спокойствием и силой. Отчего же она не замечала этого, когда они были живы?
  В спальню забежала Соня.
  - Тише-тише,- остановила ее сестра.- Иди-ка сюда,- Катя посадила сестренку на колени.
  - Саша спит?- Соня посмотрела на спящего ребенка и тряхнула погремушкой.- Хочу гулять!
  - Саша скоро проснется, мы его покормим и пойдем гулять,- успокоила ее Катя.- А ты пока надень комбинезончик, который тебе дядя Коля с тетей Галей подарили. А погремушку отдай мне! Хорошо?
  Спустя полчаса она собрала детей на прогулку. Утро встретило их ярким солнцем и теплым ветром. Катя открыла дверь подъезда и улыбнулась. В это утро ее радовало все!
  - Здравствуй, Катенька!- Сидевшие возле подъезда соседки оживились.- Здравствуй, Сонечка! В магазин собрались, девочки?
  - Доброе утро! Соня, поздоровайся с тетеньками...
  - Погода нынче такая, что грех дома сидеть! Особенно с ребятишками!
  Катя улыбнулась им на прощание и покатила коляску в сторону городского парка. Соню она посадила в корзину под коробом. Та привычно развалилась в ней с видом маленького китайского императора, а младенец снова заснул и сладко посапывал во сне.
  А соседки с сочувствием смотрели им вслед:
  - Как же ей досталось бедненькой!
  - И не говори!.. Все-таки она - молодец! И сестренку не бросила, и сама родила.
  - Катя на мать похожа. Та ведь тоже была тоненькая как тростиночка! Господи, и почему хорошие люди так рано уходят?..
  И замолчали, вспомнив о погибших родителях девочек.
  
  На рассвете Николаю Андреевичу Шугурову тоже привиделись во сне погибшие друзья - родители девочек.
  - Проведаю их сегодня,- сказал он за завтраком жене.- Только не знаю, то ли сейчас заехать, то ли после обеда?
  - Да ведь недавно ездили,- заметила Галя.
  Шугуров подошел к окну:
  - Если бы зима была, сказал бы: к негу приснилась... А лето нынче какое господь послал! Благодать...
  Малаховых Николай Андреевич любил как родных. И после гибели за их детьми присматривал как за своими отпрысками.
  Он все же решил проведать их с утра. Постоял возле гранитного обелиска с высеченными портретами Малаховых. Склонился над ним и поправил цветы в вазе.
  - Мы вас помним,- произнес негромко.- Но как мне жаль, что вы не увидели всего этого. Не увидели внука своего, своего зятя. Как мне жаль, дорогие мои, как жаль... Соня подрастает. А у Кати все хорошо. Она счастлива...
  Он обернулся по наитию. От дороги шел к могиле Малаховых Сергей Назарович Фесенко. Год назад, возвращаясь от него, они и попали в аварию.
  Фесенко пожал ему руку и прикоснулся к могильной плите. Они были одного возраста, но Шугуров был высоким и мощным, а Фесенко сухопарым человеком среднего роста.
  - Не думал встретить тебя,- улыбнулся Шугуров.
  - Совпало,- коротко ответил Фесенко.- Как девочки?
  - Хорошо. Кате сейчас забот хватает. Сам понимаешь - дети... Как дела, Сергей?
  - Неплохо. Дети здоровы. Жена еще не разлюбила. Это не Галя идет?
  Шугуров обернулся и увидел жену. Галя подошла к ним, улыбнулась Фесенко:
  - Здравствуй, Сережа!- Обняла мужа за талию.- Передумала, решила съездить.
  - Дай-ка я тебя поцелую,- улыбнулся Шугуров.
  - Как тихо,- прошептала она.
  Так простояли они минут пять в тишине.
  - Мне пора. Всего доброго!- Фесенко пожал Шугурову руку, Галину поцеловал на прощание.
  После его ухода они задержались еще ненадолго, потом тоже уехали по делам.
  
  Утро было таким теплым и солнечным, а Катя выглядела такой счастливой, что прохожие при встрече с ней невольно улыбались.
  Солнце прыгало на ветровых стеклах. Из машин доносились обрывки хитов и задорные голоса ди-джеев. Небо над городом было высоким, без единого облачка, в его выси медленно остывал молочно-белый след реактивного самолета.
  Вскоре начался парк. Соня выбралась из корзины и побежала впереди коляски. Катя приветливо улыбалась знакомым, останавливалась перекинуться парой слов с молодыми мамами. Почти все скамейки в аллеях были заняты родителями с детьми и пенсионерами. Над парком серебряными колокольчиками звенели детские голоса.
  Где-то вдалеке среди деревьев разливался радостный собачий лай. По неписанному правилу родители с детьми отдыхали в этой части парка, а хозяева выгуливали собак в дальнем конце.
  - Соня!- Окликнула Катя сестренку.- Далеко не убегай!
  Она надолго задержалась возле поляны, заросшей густой травой. На ней росла молодая березка. Ветер перебирал ее листья. Катя еще раз окликнула сестренку и подкатила коляску к освободившейся скамейке. Солнце отбрасывало ажурную тень от деревьев. С обеих сторон дорожки белели вазоны на постаментах.
  Для Кати это место было памятным. Даже зимой, когда парк заносило снегом и вместо тротуаров натаптывали тропы, она приходила сюда с Артемом. И подолгу смотрела на это деревце, но пока что никому не открылась, что притягивает ее. Но каждый раз ей казалось, что именно здесь она сильнее всего ощущает связь с погибшими родителями, и уже начинала понимать, что связь эта не оборвется никогда.
  На дворе стоял конец мая две тысячи четвертого года.
  - Господи, как быстро летит время,- вдруг прошептала Катя и улыбнулась березке так, как только что улыбалась сестренке.
  
  (Годом ранее)
  Малахов вытащил из кармана телефон. Звонил однокашник, один из тех, с которыми годами не видишься, но на чью поддержку и помощь можно рассчитывать всегда.
  - Здравствуй, Саша! К шести подъезжайте с Валей в "Сириус". Буду ждать!- Фесенко изъяснялся в своеобычной телеграфной манере.- Будут только свои. Давно я вас не видел. Особенно Валю.
  - Сережа, я тоже рад тебя слышать,- улыбнулся Малахов.- Обязательно приедем. О делах не спрашиваю и так все понятно! Но поздравить тебя все же хочу. Недавно видел Анюту.- Он имел в виду жену Фесенко.- Рад за вас! Пятый ребенок, это не шутки!
  - Стараемся.- Видимо, Фесенко хотел только пригласить Малаховых и на этом закончить разговор. Но услышав о ребенке, переменил тон.- Ты ведь знаешь, как я сына хочу! На этот раз пацан будет, я это точно знаю! И врачи о том же говорят. Еще немного, брат, и появится у меня наследник! Девчонки девчонками, я их люблю и все ради них сделаю. Но парень! Это, брат, наследник! Это уже совсем другая история!.. Вам с Валей тоже не помешало бы сына родить!- Неожиданно закруглился он, снова переходя на телеграфный стиль.- Не забывай! Жду к шести!..
  - Будем,- кивнул Малахов.- Я не прощаюсь. Анюте привет!
  - Передам обязательно. Всего доброго!
  Малахов еще какое-то время с улыбкой смотрел на экран телефона. Но в тот момент, когда он уже собрался позвонить жене, в кабинете появился Шугуров. Малахов работал на него последние несколько лет.
  - Привет, Саша,- озабоченно кивнул он. Сел за стол и побарабанил пальцами по столешнице.- Утро сегодня какое-то странное. Все из рук валится! В Египет, наверно, пора. Или старею?
  - Сорок лет - не возраст,- Малахов посмотрел на него поверх стекол очков.- С Галей поссорился?
  - Милые бранятся, только тешатся. Держим друг друга в тонусе. Но какое-то сегодня ощущение, что жизнь пролетает мимо. Как бы не случилось чего...
  - Шутишь?!- Малахов снял очки.- Если мимо тебя жизнь пролетает, то мы совсем не живем!
  - Не то хотел сказать,- улыбнулся Шугуров.- Но настроение, понимаешь, смутное! Не привык я к хандре!
  Малахов улыбнулся:
  - На днях Аню Фесенко видел. Она в положении, сына ждут.
  - Знаю,- кивнул Шугуров.- Фесенко давно о сыне мечтает...- Он на глазах погружался в работу.- Кстати, сегодня Калмыков должен позвонить насчет морепродуктов. Если меня не будет, сразу обсуди с ним поставку следующей партии.
  - Хорошо,- Малахов сделал пометку в перекидном календаре.- Кстати, Николай, мне бы сегодня раньше освободиться. Сергей в "Сириусе" отдел открывает, пригласил нас с Валей к шести часам. Ты не против?- Александр Иванович знал, что между бывшими друзьями пробежала черная кошка. На людях взаимную неприязнь они не выдавали, но что от людей скроешь?
  - Конечно, нет,- улыбнулся Шугуров.- Отдохните как следует. Да, вот еще что! Когда Галина появится, скажи ей... Ничего не говори...
  Малахов снова глянул на него поверх стекол и набрал номер домашнего телефона:
  - Милая, я сегодня пораньше приеду. Сережа Фесенко пригласил нас на открытие... Да, сегодня... Да, тот самый... Да, на окраине. Так что, будь готова... Ну, я не знаю! Может быть, Катя посмотрит? Не все же время няньку нанимать!.. Поговори с ней... Да, конечно. Хорошо. К четырем буду. Целую...
  Шугурова в кабинете уже не было. Александр Иванович сделал в календаре еще одну пометку, отсчитав несколько листков уже где-то за конец июня, и потянулся до хруста в костях. Времени было около девяти часов утра.
  
  Примерно в то же самое время проснулась старшая из его дочерей - Катя. Еще с минуту лежала без движения, разглядывая потолок. Потом с неохотой выбралась из-под одеяла и, накинув на плечи халат, вышла из комнаты.
  - Мам!- Крикнула, открывая дверь ванной комнаты.- Я кушать хочу!
  - Здравствуй, доченька! Завтрак уже готов,- Валентина Николаевна вышла с кухни.
  - Мама, сколько раз тебе говорить: не называй меня "доченькой"!- Сквозь шум воды послышался капризный голос Кати.- Я уже не ребенок!
  - Для меня ты всегда будешь ребенком!- Улыбнулась Валентина Николаевна.- Катя, папа только что позвонил! Я хочу тебя попросить кое о чем, Катенька...
  - Ага, давай потом поговорим,- не сразу, но все же отозвалась Катя.
  - Хорошо, дочка,- кивнула Валентина Николаевна.- Поговорим позже.
  На этот раз Катя промолчала. Через секунду сквозь шум воды послышалось ее вызывающе громкое пение. Дочь откровенно игнорировала мать. Валентина Николаевна еще немного постояла возле дверей и ушла в гостиную.
  Здесь смотрела мультфильмы младшая дочь, Соня. Малышке шел третий год. Это был подвижный, сообразительный, к тому же довольно поздний ребенок, в котором родители души не чаяли. Когда Малаховы решили завести второго ребенка, им было уже около сорока.
  - Интересненький мультик?- Спросила Валентина Николаевна, присаживаясь на диван.
  - Да, про мышку,- ответила Соня. Для своего возраста она говорила довольно чисто.
  - Что это у нас идет?- Улыбнулась Валентина Николаевна, надевая очки.- "Том и Джерри"! Мышка - хулиганка!..
  Соня забралась к ней на руки, обняла мать:
  - Хочу гулять!
  - Сейчас пойдем,- Валентина Николаевна принялась поглаживать ее по спине.- Вот только Катю накормим и пойдем с тобой гулять!..
  А Катя осторожно приоткрыла дверь ванной, оглядела коридор и прошмыгнула в свою комнату. За тот год, что прошел после окончания школы, она изменилась не в лучшую сторону. Недавнее еще детское и потому простительное безразличие к интересам и проблемам других людей, незаметно переросло в равнодушие. А своих родителей в последнее время она и вовсе начала избегать. Время проводила у подружек, с которыми, якобы, усиленно готовилась к вступительным экзаменам в институт.
  Внешне Катя очень походила на мать, хотя ни за что не признала бы этого. Такая же невысокая и стройная темноволосая шатенка. Лицо у нее было не скуластое, а просто худенькое и симпатичное. В довершении нужно сказать о глазах. Больших серо-голубых глазах. В минуты радости и душевного покоя они казались бирюзовыми, а от раздражения приобретали стальной оттенок. Она с двенадцати лет носила очки. А когда подросла, начала пользоваться контактными линзами.
  Как это принято во многих русских домах, к столу она вышла неприбранная в купальном халате и с тюрбаном из махрового полотенца на голове. Обняла мать и выговорила ехидной фальшивой скороговоркой:
  - Мамочка, я ведь тебя так люблю...
  Пахло от нее цветочным мылом и влажным полотенцем. Валентина Николаевна только сказала:
  - Катюша, сколько же можно говорить? Неужели тебе трудно переодеться?
  - Мамуля, я ведь не в гостях,- не прислушиваясь к ней, выговорила дочь.- Или я так на Бабу-Ягу похожа?
  - Ну что ты говоришь, Катя?!- Валентина Николаевна укоризненно покачала головой.- Но это дурная привычка - вот так появляться на людях.
  - Мам, ты опять начинаешь?! Знаешь, как надоело! Семнадцать лет долбите как дятлы: не делай того, не делай этого! Надоело!
  - Хорошо-хорошо, дочка. Кушай. Я больше не буду.
  - На самом ведь деле надоело!- Катя еще раз выплеснула на мать раздражение.
  - Мы с Соней в парк собрались,- с улыбкой произнесла Валентина Николаевна.- Не хочешь прогуляться с нами?
  - Нет, мы с Машкой в библиотеку собираемся. Мам, дай сто рублей. Мы вечером в кино идем. В "Салюте" вторую часть про мутантов повторять будут.
  - Катя, я хотела поговорить с тобой насчет сегодняшнего вечера...- начала Валентина Николаевна, но Катя перебила ее:
  - Мам, всего сто рублей! Жалко тебе, что ли?..
  Им было хорошо слышно, как в гостиной Соня пытается перекричать бархатный баритон телеведущего: "Здравствуйте, сегодня пятое июня две тысячи третьего года, четверг. Вы смотрите выпуск новостей на нашем телеканале..."
  - Нас с папой пригласили на открытие нового магазина.
  - Вот еще новость! А я тут причем?..- Хмыкнула Катя.
  - Я хочу, чтобы вечером ты присмотрела за Соней.
  - А если я не соглашусь?!
  - Катя, я тебя очень прошу.
  - Вы весь вечер этот магазин открывать будете, что ли?- Уже с раздражением спросила Катя.- Что это за праздник такой - открытие магазина?!
  - Я тебя очень прошу.
  - Не знаю, не знаю!- Катя бросила вилку в тарелку.- Но вот мне вы наверняка вечер испортили!
  - Дочка, не будем ссориться. Ты же у меня умница,- улыбнулась Валентина Николаевна.
  - Перестань,- капризно произнесла Катя.- Я еще ничего не решила!
  - Я знаю, что ты согласишься,- мама погладила ее по волосам и поцеловала.- Если надумаешь идти к Маше, пожалуйста, вернись к четырем часам.
  Катя вышла в коридор, из гостиной навстречу ей выбежала Соня.
  - Здравствуй, малыш,- она подхватила сестру на руки.- Ты куда собралась?
  - Гулять!
  - Мультики сегодня смотрела?
  - Про мышку смотрела!
  Катя опустила ее на пол и поцеловала так, как целовала ее только что мама.
  В своей комнате она взяла журнал и снова легла на кровать. Пробормотала только с раздражением:
  - Радость-то какая, почти весь вечер дома просидеть!..
  
  В полдень Катя встретилась с подружками. Они устроились на открытой веранде кафе. Катя ела мороженое, ее подруги потягивали пиво. Им было скучно, даже разговаривать не хотелось. Одно радовало - оттянутся вечером на танц-поле. Про фильм о мутантах и речи не было.
  - Родители заставляют с Сонькой сидеть,- пожаловалась Катя.
  - А я с Максиком поссорилась,- притворно вздохнула Маша Карусельникова.
  - Какой-то он у тебя странный,- хмыкнула Лена Лебедева.- Димка мой, может, и ведет себя по-свински. Но я всегда знаю, чего от него ждать. А твой, как этот... Как его, Кэт?
  - Как маньяк, что ли?- Катя спрятала улыбку.
  - Да ну вас!- Обиделась Карусельникова.
  - Конечно, он мальчик симпатичный и даже очень симпатичный,- продолжала Лебедева.- И слова тебе красивые говорит. Но, Машенька, ведь это не главное! Потому что он все время смотрит на других девочек...
  - Да пошла ты!- Карусельникова посмотрела на подругу уже с ненавистью.- Это не он, это ты на него смотришь все время! Думаешь, я слепая?!
  - А вот и Максик твой идет,- сказала Катя, глядя на высокого парня.
  - Максик!- Приветливо помахала Лебедева назло Карусельниковой.
  Та со стуком поставила стакан, поднялась и пошла навстречу ухажеру.
  - Что это с вами?- С любопытством спросила Катя Лебедеву.
  - Пусть в следующий раз не задается со своим Максиком. Знаешь, как она меня достала, пока ждали тебя! Вот уже где сидит! "Ой, Максик!.. О, мой Максик!.."- Очень похоже передразнила Лебедева подругу.- Кэт, она ему не нужна эта овца противная! Он на тебя смотрит. На тебя, а не на нее!
  Катя только рассмеялась и тоже помахала Максиму. А того подруга уже потянула в сторону от кафе, что-то с раздражением выговаривая по дороге.
  - Что это тебе в голову пришло?- Насмешливо спросила Катя Лебедеву.
  - А ты сама разве не замечаешь?
  - Глупости ты говоришь,- отмахнулась Катя и фыркнула:- Нужен он мне!
  Домой она вернулась в половине пятого. Планы родителей не изменились. Отец брился в ванной, мама перебирала в спальне костюмы и платья для выхода. На кровати уже громоздился ворох одежды, а на спинках стульев были развешаны рубашки и то, что по ее мнению больше всего подходило для вечера.
  - Катя, как мне этот костюм?- Спросила Валентина Николаевна, когда дочь проходила мимо спальни.
  - К лицу,- равнодушно отозвалась та.- Вы еще не передумали?
  - Нет,- Валентина Николаевна улыбнулась как-то неуверенно.- Ты ведь знаешь, сейчас мы не так часто бываем на людях. Я тебя прошу, дочка, посиди сегодня вечером с сестренкой. Мы вернемся к девяти, и ты успеешь погулять с подругами. А еще лучше, пригласи их в гости!
  - Вот еще!- Презрительно усмехнулась Катя.- Думаешь, им интересно, как я из Сонькиного горшка выливаю?
  - Они - будущие мамы!- Отозвался из ванной отец.- Пусть учатся!
  - Ой, чему тут учиться?!- Усмехнулась Катя.- А вот у меня были такие планы на вечер!- Она нарочно хлопнула дверью.
  - Саша, с ней нужно поговорить,- обеспокоено произнесла Валентина Николаевна.- В последнее время мне не нравится ее настроение.
  - Ты ведь знаешь, как она меня слушает,- отозвался тот.- Мнение подружек для нее весомей и моих и твоих слов. К нам она уже давно не прислушивается.
  Валентина Николаевна поняла, что разговаривать с дочерью он не собирается.
  - Дочка, открой, пожалуйста,- она постучала в дверь ее комнаты.- Катенька, давай поговорим. Я ведь чувствую, что ты обиделась на нас.
  - Валя, если она не согласится посмотреть за Соней, мы пригласим бабушку!- Громко сказал Александр Иванович.
  Катя тут же вышла из комнаты.
  - А вот с этим уже я не согласна!- Сказала она.- Вашей бабушке до Сони еще меньше дела, чем мне!
  - Катенька, что ты говоришь?!- С обидой произнесла Валентина Николаевна.- Она вас любит!
  - Любит?!- Фыркнула Катя.- Да она кроме себя, вообще, никого не любит!
  Отец выглянул в коридор:
  - А ведь Катя в чем-то права. На нас Маргарита Георгиевна плевала с высокой колокольни. Валя, извини за прямоту, она твоя мать. Но знаешь, как говорят: "Седина в бороду, бес в ребро!"
  - Саша, я тебя прошу!..
  - Хорошо,- неожиданно улыбнулась Катя.- Я согласна посидеть с Сонькой, но только до девяти часов!
  - Вот и хорошо, дочка!- Обрадовалась Валентина Николаевна.- К девяти мы уже вернемся, я обещаю...Ты ведь у меня совсем взрослая стала...
  - Мам, не начинай снова!
  Но Валентина Николаевна уже обняла ее и поцеловала в щеку. Много позже Катя вспомнит их последний поцелуй. Вспомнит, какой она была глупой и нетерпимой к материнской ласке.
  - Мы уедем минут через двадцать-двадцать пять,- тем временем говорила Валентина Николаевна.- Соня спит. Каша на плите, молоко и детское питание в холодильнике.
  Пока они собирались, проснулась Сонька. Катя взяла ее на руки и вышла проводить родителей.
  - Ведите себя хорошо,- улыбнулась на прощание Валентина Николаевна.- Не ссорьтесь! Катенька, я на тебя надеюсь. Ты ведь совсем уже взрослая.
  - Мам, ну хватит уже!..
  - Мать права,- улыбнулся Александр Иванович.- Скоро тебе восемнадцать исполнится. Вот и покажи самостоятельность!- И совершенно неожиданно предложил:- Девочки, а давайте сфотографируемся!
  В гостиной он установил фотоаппарат. Семья устроилась на диване.
  - А теперь скажите - "сыр"!- Александр Иванович тоже сел на диван, обнял супругу, на руках она держала Соню. По другую руку от нее устроилась Катя. Перед тем, как сработала вспышка, она вдруг заметила какое-то движение в углу комнаты под потолком. Да так и осталась на этой фотографии с расширенными от удивления глазами и с лицом таким чудным, что все, кто видел этот снимок позже, недоумевали. Почему-то всем без исключения казалось, что Катя в тот миг увидела предзнаменование.- Вот и хорошо,- улыбнулся Александр Иванович и вдруг тоже оглянулся на то же самое место.
  А спустя минуту родители девочек ушли навстречу судьбе.
  
  - Что с тобой, брат?- Игорь Кропотов посмотрел на Вадима и тут же отвел взгляд. Таким старшего брата он еще не видел.
  - Не могу без нее,- Вадим вытер слезы.- Справиться с собой не могу. Не думал, что без Вики будет так тяжело. Чувствую себя тряпкой!
  - Ты не тряпка,- Игорь крепко сжал челюсти.- Я поговорю с ней!- Он взял в руки телефон и выжидающе посмотрел на брата.- Какой у нее номер?
  - Нет, это я должен сделать сам! Рано или поздно, но мы объяснимся.
  Братья встретились на набережной городского пруда. В последнее время они виделись все реже и реже. У Вадима заканчивалась преддипломная практика, а Игорь занимался продажей пиломатериалов и в городе бывал нечасто. С детства у них установились уважительные отношения, хотя разница в возрасте была небольшой. Но спокойный и рассудительный Вадим всегда удерживал вспыльчивого брата от необдуманных поступков.
  - Понять не могу,- сказал Вадим.- Просто забрала вещи и ушла к родителям. На звонки не отвечает, и подружки ее тоже молчат.
  - Может другого нашла?- Предположил Игорь.
  - Не знаю. Но чувствую себя так погано! Мне о дипломе думать нужно, а я думаю только о ней...
  - А может тебе познакомиться с кем-нибудь? Клин клином вышибают! Только скажи...
  - Нет, я должен поговорить с Викой. У нас все было так хорошо...
  - Да расслабься ты,- Игорь подтолкнул его плечом.- Давай, я со своего телефона ей позвоню. Она ведь моего номера не знает. Даю гарантию, что трубку возьмет. И ты с ней поговоришь!- Игорь взял у брата телефон, набрал на своем номер Вики и прижал трубку к уху.
  Спустя несколько мгновений в ней раздался звонкий голос девушки:
  - Здравствуй, Игорь, как хорошо, что ты позвонил! Я сама хотела позвонить тебе сегодня!..
  Игорь в замешательстве посмотрел на брата и ответил:
  - Я, в общем... Я не знал, что ты мой телефон знаешь... Вика, здравствуй! Брат рядом, поговори с ним, пожалуйста...
  - Вадим с тобой?- В голосе Вики послышалось разочарование.
  - Да, он хочет поговорить с тобой,- повторил Игорь.- Я телефон ему передаю.
  - Игорь! Подожди, Игорь,- попыталась остановить его Вика, но Игорь уже отдал телефон брату.
  - Привет, Вика! Нам нужно встретиться!- Торопливо произнес Вадим.- Я ничего не понимаю!- В этот момент он уже не знал, радоваться или печалиться от того что дозвонился подруге.
  - Вадим, нам не о чем говорить,- ответила Вика.- И так ведь все понятно...
  - Нет, Вика, нет! Мне непонятно! Я встретиться с тобой хочу! Я на набережной сейчас. Вика, приходи в "Лакомку". Это рядом с тобой. Я буду ждать... Вика, у тебя такой уставший голос. Что происходит?
  - Вадим, я не рада нашему разговору. Я не хотела встречаться с тобой. Я отправила тебе письмо. Но ты его, наверно, не получил. Если бы ты получил его, мы бы сейчас не разговаривали.
  - Нет, Вика, письма не было,- медленно произнес Вадим. Он уже понял, о чем хочет сказать подруга.- Но я все равно хочу поговорить с тобой.
  - Хорошо, Вадим, я сейчас приду.
  Вадим еще несколько мгновений держал телефон возле уха, потом протянул его Игорю.
  - Договорились?- Спросил тот.
  - Да,- кивнул Вадим.- Сейчас встретимся в кафе и поговорим обо всем.
  - Так улыбнись, брат! Все будет нормально...
  - Я вечером позвоню,- рассеянно отозвался Вадим.- Спасибо за помощь.
  Уже несколько дней Вадим испытывал чувство зыбкой неуверенности, словно его сердце повисло в пустоте на нескольких жилках. Но после разговора с Викой это чувство только усилилось. Он уже знал, что разговор с ней ничем хорошим не закончится.
  
  Вика была красавицей. Мужчины в кафе сразу принялись оборачиваться, когда она появилась. И только увидев ее, Вадим уже почувствовал в сердце томление.
  - Здравствуй,- он потянулся, чтобы поцеловать ее, но Вика отстранилась.- Ты не хочешь слушать меня, не хочешь видеть. Я не могу понять: почему?! Вика, я люблю тебя! Вернись... Я больше так не могу.
  - Вадим, я полюбила другого,- Вика взяла его за руку.
  - Как другого? А я?! Что ты говоришь, Вика? Какой другой?..
  - Если ты на самом деле любишь меня, ты знаешь, что я испытываю к этому человеку.
  - Зачем ты так?!- Вадим резко отдернул руку.
  - Вадим, это любовь. Ты знаешь, как это происходит.
  - Вот значит, как?!- Он резко вскочил. Посетители уже начали оборачиваться на них.- А как же два года? Наши два года, Вика?! Неужели ты лгала?.. Но я тебя никогда не обманывал!.. Ни с кем не обманывал... Как ты могла?..
  - Вадим, успокойся,- оборвала его Вика.- Не ты первый, не ты последний. Вспомни наших знакомых, многие из них расстались и остались друзьями.
  - Вика, ты меня убила! Наповал...
  - Вадим, я тебя прошу, перестань играть словами. Пройдет немного времени, и ты встретишь другую. Ты полюбишь ее и будешь счастлив.
  - Как у тебя все просто. Как просто! "Встретишь, полюбишь..." Прощай...
  - Вадим, не уходи,- она попыталась поймать его за руку.- Я еще не все сказала. Я не хочу расставаться с тобой вот так!
  Но Вадим ушел из кафе.
  Вика вернулась обратно за столик и покачала головой:
  - Зачем ты так?- Она тоже испытывала горечь. Взяла в сумочке телефон и позвонила подружке:- Я знала, что так будет! Как же я не хотела с ним говорить! Как не хотела... Ну почему все так?! Почему он письмо не получил?..
  А в это время Вадим ехал в сторону городской окраины. Он тоже разговаривал по телефону.
  - Вот и выбрось ее из головы!- Кричал телефонный собеседник.- Что ты как баба?!
  - Люблю я ее, Денис...
  - Люблю,- передразнил друг.- Приезжай ко мне! Я девчонкам позвоню, пацанам! Шашлыков нажарим! Какие проблемы-то?! Выпьем, потрещим, расслабимся?.. Не парься, брат!..
  Спустя час на даче у Дениса вечеринка была в полном разгаре. Гремела музыка, пиво и вино лились рекой.
  - Вот и всех делов!- Хохотал Денис, подливая Максиму пиво.- Нужно уметь расслабляться! Ты зациклился на своей Вике, как будто других женщин на свете нет! Аня, иди сюда!- Окликнул он высокую брюнетку.- Знаешь Вадима? Познакомьтесь, это - Вадим, это - Аня! Аня, ты Вадиму очень понравилась.
  - Да?- Улыбнулась девушка.
  - Да,- ответил он за Вадима.- Вы общайтесь, не буду мешать!
  Он ушел, а Вадим посмотрел на новую знакомую, улыбнулся немного натянуто и залпом осушил кружку.
  
  Катя покормила сестренку, поела сама. Созвонилась с Лебедевой, надумала все-таки пригласить ее в гости. После чего собрала Соньку и вышла во двор.
  Вскоре появились Лебедева с Максимом.
  - Какой пупсик!- Лебедева сразу же взяла Соню на руки.- Какая она у вас миленькая! Привет, Пупсеныш! Шоколадку хочешь?.. Максик, дай нам шоколадку.
  - Давайте, я вас прокачу,- предложил Максим.- На пляж съездим, искупаемся!
  Под вечер на самом деле стало душно.
  - Давайте,- согласилась Катя.- Я только родителям позвоню.
  - Зачем?- Лебедева опустила Соню на землю.- Они ведь к девяти приедут? Вот и мы к девяти вернемся.- Когда Максим отошел к машине, она доверительно сказала ей:- Кэт, я серьезно говорю, Максим неровно на тебя дышит. Я ведь тебя в спину не толкаю. Присмотрись к нему. Он не урод и при деньгах...
  - Лена, ты снова за свое?
  - А что такого, если ты молодому человеку нравишься?
  - Он-то хоть знает, что ты пытаешься нас свести?
  - А разве это имеет значение?
  - Ленка, я тебе поражаюсь!- Рассмеялась Катя.
  - Я просто помогаю людям,- улыбнулась Лебедева.
  Домой девочки вернулись в начале девятого. Почти в ту же минуту, когда их родители выехали с парковки торгового центра "Сириус", а пьяный Вадим сел за руль.
  Его пытались остановить, но Вадим никого не слушал и не прочь был увезти с собой новую подругу.
  - Садись, Аня! Быстро садись!
  - Я с тобой не поеду! Ты - пьяный!
  - Садись, я сказал!
  - Нет!
  - Вадим, ты бы дурью не занимался,- пытался убедить его Денис.- Куда ты поехал?! Проблем не хватает, что ли?!
  - Аня,- Вадим его не слушал.- Ты едешь?!
  - Нет! Я же тебе сказала - нет!!!
  - Да пошли вы все!!!- Вадим газанул с места, резко набирая скорость и опасно выворачивая на поворотах.
  
  Минута уходила за минутой, час за часом. Мобильные у родителей были вне зоны доступа. Первое раздражение от того, что они запаздывают, сменилось тревогой. Уже проснулась и снова заснула Соня. Время незаметно подошло к одиннадцати часам. Катя пыталась подавить тревогу. В какой-то момент даже попыталась разозлиться, но не смогла.
  В начале двенадцатого ночи в дверь позвонили.
  - Я вам сейчас покажу!- С облегчением прошептала Катя.- Вот я вам сейчас устрою!!!- Сказала в полный голос, отпирая замки на железной двери. В "глазок" она даже не удосужилась посмотреть.
  Открыв дверь, Катя увидела соседку по лестничной площадке и двух незнакомцев.
  Тетя Оля заговорила так быстро, словно не хотела, чтобы она опомнилась:
  - Катюша, милая! Катенька, понимаешь, твои папа и мама попали в автокатастрофу.
  - Нужно было сказать: попали в аварию,- подсказал один из незнакомцев.
  - Что?!- Вдруг страшным оглушительным шепотом спросила Катя, увидев, как на краткий миг ослепительный свет вспыхнул перед ее глазами.- Где они?.. Что с ними?!- Уже неожиданно звонко выкрикнула она и бросилась на лестничную площадку.
  Но незнакомцы перехватили ее. И один из них сказал, стараясь не смотреть в глаза девушке:
  - Они - погибли...
  - Вы - врете!- Мгновенно севшим голосом прошептала Катя и снова выкрикнула, но уже нестерпимо громко:- Врете!!!
  Из глубины квартиры донесся плач ребенка: Соню разбудили и напугали крики сестры и чужие голоса. Катя отступила в прихожую, затравленно посмотрела на незваных гостей. Не отрывая от них взгляд, торопливо обулась, натянула ветровку. Тетя Оля и незнакомцы настороженно следили за ней. Когда она выходила из квартиры, ее снова попытались остановить, но на этот раз Катя вырвалась и стремительно сбежала вниз по лестнице. Выскочила из подъезда и бросилась навстречу ночи. Ноги несли ее по опустевшим улицам. Ей казалось, что не только город, но и весь мир опустел в этот час.
  Она бежала, не разбирая дороги, слезы застилали глаза. Пустые улицы, освещенные окна в домах, уличные фонари и темные дворы, кажется, все это мелькнуло в одно мгновение. Сначала она бежала по дорогам, потом темными аллеями парка. Густая трава пыталась остановить ее. Где-то посреди парка галдели и вызывающе хохотали подростки из разбитной компании. Сквозь деревья мелькали багровые отблески костра. Но Катя бежала через парк, ничего не замечая. Она не хотела ничего видеть и уже ничего не хотела знать. Лишь одно желание гнало ее сквозь летнюю ночь - убежать от самой себя и от судьбы, которая занесла над ней острое жало. В короткой, ослепительной вспышке света на лестничной площадке она разглядела лик грядущего.
  - Вы знаете, куда она побежала?- Спрашивали милиционеры соседку.
  - Наверно, к одной из подружек,- ответила та.- У нее очень много подружек.
  - Этого нам еще не хватало! Хорошо, мы оставим ребенка на вас, а сами попробуем найти девочку. Убежать далеко она не могла. У девочек есть близкие родственники?
  - Бабушка - Маргарита Георгиевна.
  - Хорошо. Вы позвоните ей обязательно! Пусть приедет... Вы все-таки человек посторонний. Не обижайтесь, но это факт...
  Они ушли, оставив соседку с ребенком. Соня все еще всхлипывала, но сон уже брал свое, глаза у нее слипались.
  
  Известие о гибели Малаховых застало Шугурова по дороге домой.
  - Николай,- раздался в трубке четкий, немного резковатый голос Фесенко.- Малаховы погибли...
  - Что?!- Шугуров резко свернул на обочину.- Что ты сказал?
  - В половине девятого вечера погибли Малаховы. Они возвращались от меня...
  - Я знаю, от кого они возвращались!- Оборвал его Шугуров.- Как это произошло?!
  - Лобовое столкновение. Погибли Малаховы и водитель другой машины.
  - Господи,- прошептал Шугуров.- Извини, я сейчас соберусь с мыслями.- Николай Андреевич на мгновение закрыл глаза. Он не мог поверить страшной новости.- Сергей, я не знаю... Я сейчас еду к Малаховым. Надеюсь, успею приехать к ним до милиции. Боже ты мой, боже! Сережа, ты представляешь, что сейчас Катя переживет?!
  - Хорошо,- отозвался Фесенко.- Я нахожусь на месте аварии. Потом поеду в морг.
  - Сергей, если что - звони! В любое время!- Шугуров какое-то время смотрел на рекламный щит, переливающийся насыщенными красками. Потом судорожно перевел дыхание и переключил скорости.
  По пути к Малаховым он позвонил жене:
  - Галя, я не знаю, когда приеду. Малаховы погибли... Возвращались от Фесенко и попали в аварию... Пока что я ничего не знаю. Сергей находится на месте аварии. Позже созвонюсь с ним... Нет, девочки были дома. Галя, я подъезжаю к их дому. Перезвоню позже...
  Он вытер вспотевший лоб. Времени было половина двенадцатого ночи. С Катей он разминулся на несколько минут, она в это время уже бежала в сторону городского парка.
  Николай Андреевич поставил машину возле подъезда Малаховых. На крыльце столкнулся с двумя милиционерами в штатском, они возвращались из квартиры Малаховых. Он поднялся в квартиру, но застал там только соседку и Соню.
  - Опоздал,- покачал головой Шугуров.- Куда она убежала?
  - Я не знаю. Милиционеры меня о том же спрашивали. Откуда я могу знать?..- Вопросом на вопрос устало ответила соседка. Она укачивала на руках Соню и смотрела, как Шугуров ходит по гостиной из угла в угол.
  Через мгновение его отвлек телефонный звонок.
  - Нет, Галя, не знаю!..- Немного резко ответил он.- Катя куда-то пропала! Поеду искать ее! Позвоню тебе позже...- Он убрал телефон и посмотрел на соседку.- Боюсь я за Катю, как бы чего не случилось, ночь на дворе! Ты, Оля, с Соней посиди, пока не вернусь. Что теперь поделаешь, коли так вышло!
  - Конечно, Николай Андреевич,- кивнула та.- А я Маргарите Георгиевне позвоню.
  Шугуров ушел, а тетя Оля унесла Соню в детскую и осторожно положила на кровать. Она также осторожно, почти бесшумно вышла из комнаты и прошла в гостиную. Взяла с журнального столика телефон, села на диван и пригорюнилась. В ее голове тоже не укладывалось случившееся в этот вечер.
  - Господи, да за что же это?!- Прошептала она, набирая номер Маргариты Георгиевны.- Маргарита Георгиевна, милая. Я даже не знаю, как вам это сказать...
  - Маргарита Георгиевна уже спит,- отозвался мужской голос.
  - Кто это?- Спросила незнакомца тетя Оля.
  - А кто вы?- Вопросом на вопрос ответил тот.
  - Я соседка ее дочери - Вали. Позовите, пожалуйста, Маргариту Георгиевну.
  - Я не буду ее будить!- Раздраженно отозвался мужчина. Видимо, он смотрел футбольный матч, был явственно слышен рев трибун и голос спортивного комментатора.
  - Вы не понимаете,- повысила голос тетя Оля,- ее дочь погибла!
  - Это глупая шутка, девушка! Перестаньте хулиганить,- не слушая больше собеседницу, незнакомец бросил трубку на рычаг.
  - Господи, да что же это такое?!- С надрывом в голосе повторила тетя Оля, снова набирая номер Подъяловской. Но сколько бы она ни набирала его после короткого разговора с незнакомцем, в ответ слышала только короткие гудки.- Что за люди?..
  
  Шугуров несколько часов безрезультатно колесил по ночным улицам, Катю он так и не нашел. В конце концов, был вынужден вернуться обратно к Малаховым.
  Тетя Оля в эту ночь тоже глаз не сомкнула, сидела на диване в гостиной и чутко прислушивалась ко всему, что происходит в квартире и на лестничной площадке. Она тоже надеялась, что Катя появится с минуты на минуту.
  Когда приехал Шугуров, она приготовила чай.
  Николай Андреевич сидел на кухне и угрюмо смотрел в окно.
  - До Маргариты Георгиевны я так и не дозвонилась,- тем временем говорила соседка.- Сначала трубку какой-то мужчина взял. А потом они телефон отключили. А номер телефона Горловых я не знаю...
  - Может и к лучшему,- кивнул Шугуров. - Чувствую, начнется сейчас свистопляска.- И добавил с горечью:- Как же не вовремя они ушли. Даже представить страшно, что сейчас девочкам придется пережить.
  - О чем вы, Николай Андреевич?
  - Я не думаю, что Маргарите Георгиевне что-нибудь понадобится от состояния дочери. Но Горловы засуетятся обязательно. Я в жизни своей не видел более жадных людей!.. Значит, до Маргариты не дозвонилась...- сказал он, вынимая из кармана телефон.- У меня где-то был номер ее мобильника... Утро доброе, Маргарита Георгиевна. Простите за ранний звонок... Крепитесь, Маргарита Георгиевна... Валя с Александром погибли в аварии...
  Услышав это, Маргарита Георгиевна медленно отняла телефон от уха и положила его на прикроватную тумбочку. Под боком у нее завозился очередной любовник и приживала Слава Дендеберов.
  - Вчера вечером мне звонили?- Спросила она.
  - Нет,- сквозь сон отозвался Слава.- Я футбол смотрел, ни с кем не разговаривал.
  - Прекрати врать!- Повысила голос Маргарита Георгиевна.- Потому что вчера мне звонили!
  От ее тона сон со Славы как ветром сдуло.
  - А что такое?!- Возмутился он.- Звонила какая-то наркоманка, чушь несла. Я ее послал! Или разбудить тебя нужно было?! Ты с наркоманкой хотела поговорить?..
  - Что она сказала тебе?
  - Я не помню уже! Ерунду она какую-то говорила!.. А что случилось?
  - Тебя это не касается,- ответила Маргарита Георгиевна.- Оденься, мне нужна машина, сейчас же.
  Когда Дендеберов ушел в гараж, Маргарита Георгиевна прошла в кабинет мужа и села в кресло под его портретом. В этот момент она была похожа на восковую фигуру. Она бы и рада была всплакнуть о дочери, но в зачерствевшем сердце места для слез давно уже не осталось.
  
  Очнулась Катя на рассвете в тот момент, когда первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев. Трава на лужайке была сухой. И Катя вдруг отстраненно подумала о том, что это верный признак дождя. Потрясение от случившегося накануне оказалось таким сильным, что она не сразу вспомнила, как очутилась здесь. А когда вспомнила, вновь уткнулась лицом в траву и плечи ее вздрогнули от беззвучного плача. Перед ее глазами роились не связанные между собой, отрывочные картины. И она отчетливо понимала сейчас только одно - ее жизнь резко изменилась не в лучшую сторону; а прошлое, такое ясное и согретое родительским теплом, не вернется уже никогда.
  Катя лежала на залитой утренним солнцем поляне и мучительно пыталась заставить себя думать. Но вместо этого она чувствовала, что продрогла до костей, и ощущала, как ночная свежесть все еще поднимается от земли. В этот момент ее нервы сдали окончательно. Она встала на колени, подняла глаза к светлым небесам и разрыдалась так страшно, взвыла почти по-звериному, что заночевавший неподалеку бомж вскочил с подстилки из газет, травы и наломанных веток и, не разбирая дороги, бросился наутек.
  Через какое-то время Катя затихла, сжалась в тугой комок. Она еще изредка вздрагивала и вытирала слезы, но ее худенькое личико уже ожесточилось. Потому что она сердцем постигла то, что именно сейчас решится судьба сестренки. Ее душа неведомым провидением божьим вдруг прозрела, очищаясь от скверны равнодушия. Катя очень ясно осознала, что участь Сони нужно решить, не сходя с этого места. Не через несколько дней, вволю наслушавшись советов людей, по большому счету безразличных к их будущему и к их судьбе. Здесь и сейчас нужно было решить, с кем вырастет сестра и как она будет жить, в любви или как-то иначе, о чем страшно было даже подумать. Кто будет ее воспитывать, близкий человек или чужие люди?
  Катя уже сейчас не сомневалась, что тетке по отцу, Горловой Елене Ивановне, Соня была не нужна. Этой двуличной неприветливой женщине бог своих детей не дал, да и не нужны они были ей. Родители отца, старики спокойные и добрые, которые наверняка взяли бы младшую из внучек на воспитание, умерли несколько лет назад. А о Маргарите Георгиевне, бабушке по материнской линии, речь даже не шла. При жизни дочери и зятя до их детей ей не было никакого дела. Получив в наследство от мужа состояние, она почти безвылазно проводила время на курортах, в пансионатах и за границей. Катя знала, что она не согласится тратить драгоценные годы жизни на воспитание внучки. Она уже сейчас могла предугадать ее искусную ложь. Но она еще не знала того, что мотивов у людей может быть великое множество, а поступки подчас необъяснимы.
  Подумав обо всем этом в одно мгновение, она поднялась с земли и пошла из парка. Шла она медленно, временами ощущая в душе бездонную пропасть. Но как только вспоминала о Соне, эта страшная бездна затягивалась тонкой корочкой еще неосознанных чувств. В это утро все окружавшее ее казалось незнакомым. И дома казались чем-то иным, но не железобетонными коробками, и асфальт под ногами не был дорогой, и даже прохожие казались существами из другого мира. Но потом она случайно заметила свое отражение в зеркальной витрине цветочного магазина, увидела свои лицо, глаза, и все вернулось на место. Небо стало небом, и дома стали домами, а деревья деревьями. В этот момент кто-то окликнул ее с другой стороны улицы, но она не обратила на это внимание.
  
  На утро весть о гибели Малаховых облетела родных и знакомых.
  Услышав о гибели брата Елена Ивановна Горлова закрыла лицо ладонью, но слез не почувствовала и лишь покачала головой.
  - Господи, Господи, Господи!- Тем не менее пробормотала она, вернувшись на кухню.- Васенька,- обратилась к супругу Василию Львовичу.- Маргарита только что позвонила. Вчера Малаховы на машине разбились.
  - Я Александру не раз говорил, чтобы осторожней ездил,- отозвался тот.- Сильно покалечились?
  - Они погибли...
  - Как погибли?! Все?..
  - Нет, дети живы. Валентина с Сашей в гости к кому-то ездили. А на обратном пути разбились.
  Горлов отложил в сторону нож с вилкой.
  - Даже не знаю, что сказать,- произнес он, уже примеряя на себя траур.- От судьбы, видно, не уйдешь. Помнишь, они два года назад чуть не погибли на дороге. А нынче бог их не спас. Ты, Леночка, присядь. Нам с тобой сейчас подумать нужно, как дальше быть. У брата твоего кое-что было. А если девочки без присмотра останутся, Катя все очень быстро спустит: и квартиру, и дачу, и гараж.
  - Что же нам делать, Васенька?
  - Катя к нам жить не пойдет, да и поздно ее уже перевоспитывать. А вот о младшей нужно подумать. Мы можем взять над ней опеку или удочерить. Как ты на это смотришь? Половина родительского наследства по закону ее. И мы им распоряжаться будем.
  
  К дому Малаховых Горловы подъехали одновременно с бабушкой девочек Маргаритой Георгиевной Подъяловской.
  - Какое несчастье!- Елена Ивановна расцеловалась с Маргаритой Георгиевной.- Я до сих пор не могу прийти в себя! Все время плачу!
  - Вы правы, Леночка, это невыносимо,- произнесла Подъяловская.
  Но человек посторонний вряд ли догадался, что у одной из женщин погибла дочь, а у другой брат. Они не выглядели безутешными.
  Василий Львович вышел из своей черной "Волги". Проверил, хорошо ли закрыты двери с багажником. Женщины тем временем перешли к вопросу, который волновал обеих:
  - Елена Ивановна, вы же понимаете, о будущем девочек мы должны подумать уже сейчас?
  - Да, мы с Василием Львовичем уже поговорили об этом,- кивнула Горлова.- Катя почти совершеннолетняя. А вот Сонечку мы бы взяли на воспитание.
  - Как хорошо, что наши мысли совпадают,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Я уже немолода, чтобы брать на себя ответственность за маленького ребенка. Но вы с Василием Львовичем вполне можете заменить Соне родителей. И мне кажется, будет очень хорошо, если хоть какая-то часть нажитого Малаховыми попадет в надежные руки. Я же буду приглядывать за Катей. Она девочка с характером. Но я знаю, как ладить с такими людьми. Я сегодня же поговорю с ней.
  - Слава богу, что мы понимаем друг друга, Маргарита Георгиевна!- Не скрывая облегчения, произнесла Горлова.- Я боялась, что вы будете против нашего желания взять на воспитание Сонечку.
  - Тут и говорить не о чем, Леночка. Мы должны помочь не только девочкам, но и друг другу. Я вам откровенно скажу, мне не нравилось окружение Саши: ни Шугуров, ни Фесенко, ни остальные из этой компании! Я таким людям не доверяю. А вот вам с Василием Львовичем верю!
  Горлов стоял в стороне от них и задумчиво смотрел на свою машину. В этот момент он думал не о погибших родственниках и их детях, а о том, что пришло время съездить на автомойку.
  - Васенька, подойди к нам!- Окликнула его супруга.
  - Здравствуйте, Маргарита Георгиевна,- Горлов пожал руку Подъяловской.- Скорблю вместе с вами.
  - Спасибо, Василий Львович,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- С Еленой Ивановной мы только что говорили о Сонечке. Я рада, что вы возьмете на себя ее воспитание.
  - Разумеется, Маргарита Георгиевна!- Энергично кивнул Горлов.- Девочкам мы не чужие. А сил и средств, чтобы воспитать Соню у нас хватит!
  - Но я бы не хотела, чтобы посторонние узнали о вашем решении раньше времени,- продолжала Маргарита Георгиевна.- Мы с вами люди разумные. А чего ждать от других, я не знаю. О вашем решении мы пока что не скажем никому. Вы согласны со мной?
  - Резонно,- кивнул Горлов.- Не будем афишировать свою заинтересованность. Народ у нас такой, что сразу же все сведут к вопросу о наследстве. А я считаю, что этим тем более пренебрегать не следует! Стоит ли в такой момент вспоминать о превратности судьбы?.. Девочки только начинают жизнь. Хотелось бы сохранить и даже приумножить состояние их родителей. Мы - люди зрелые и опытные, нам это по плечу.
  - Как же приятно слышать от вас эти слова,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- По крайней мере, теперь я за Сонечку спокойна. А с Катей я поговорю. Я собираюсь в поездку по Италии. Не думаю, что она откажется от нее.
  
  Когда Катя вернулась, в квартире уже находились Маргарита Георгиевна, тетя Лена с мужем и несколько друзей отца. Увидев ее, они умолкли на полуслове, а она также молча застыла в дверях гостиной.
  - Катюша, где же ты была?!- Воскликнула бабушка и потянулась к ней.- Катюша, милая моя!
  И все присутствовавшие вдруг загомонили:
  - Какое страшное несчастье, Катя!.. Катя...
  - Катенька, ты можешь рассчитывать на нас!..
  И только Шугуров попытался остановить их:
  - Да оставьте же ее в покое, дайте побыть одной...
  - Мы тебе поможем, Катенька, обязательно поможем!..
  - Можешь рассчитывать на нас! Мы тебе не чужие!..
  И это их "мы", "мы" - было страшней любой фальши. Потому что "мы" ни к чему не обязывает, и каждый потом может отказаться от своих слов: "Ведь я не говорил, что именно я помогу, что именно я обещал деньги или крышу над головой!" Потому что уже через месяц, отдыхая на Лазурном Берегу или в Калифорнии, они едва ли вспомнят о Малаховых. А если и вспомнят, то лишь к слову, вскользь. Единственными стоящими людьми среди них были Шугуров и Фесенко.
  - Катюша,- Шугуров сделал шаг к ней навстречу. Но она слепо глянула на него и ушла в детскую. Женщины хотели пройти за ней, но Николай Андреевич остановил их:- Ради бога, дайте побыть ей одной!.. Дайте вы человеку прийти в себя!..
  - Но именно сейчас она больше всего нуждается в поддержке родных,- перебила его Маргарита Георгиевна.
  - Уважаемая, только не с вами толковать о сочувствии и сострадании к ближним,- так же грубовато оборвал ее Шугуров.
  - Что вы себе позволяете, молодой человек?!
  - Оставьте, Маргарита Георгиевна,- уже с раздражением отмахнулся Шугуров.- Вас все равно не переспоришь!
  - Да как вы смеете?! Я потеряла дочь!
  - И наверняка больше всех жалеете не кого-нибудь, а себя!..
  - Какое хамство!- Горлова с ненавистью посмотрела на Шугурова.- Маргарита Георгиевна, не слушайте его! Эти коммерсанты, у них никогда не было ни стыда, ни совести!
  Шугуров и от нее отмахнулся как от назойливой мухи и обратился к Фесенко:
  - Сергей Назарович, мне бы поговорить с тобой с глазу на глаз. Не уезжай пока.
  - Хорошо,- кивнул тот.- Я тоже не прочь потолковать с тобой.
  Они поняли друг друга с полуслова. Губы у Шугурова даже дрогнули, обозначая улыбку. Это было тем более удивительно, что много лет они испытывали взаимную неприязнь.
  - Пройдем на кухню,- пригласил собеседника Фесенко.
  
  С вечера за Соней присматривала соседка. Увидев Катю, она едва не расплакалась:
  - Прости меня за вчерашнее, девочка! Если можешь, прости. Если бы я могла все вернуть...
  - Тетя Оля, спасибо. С Соней ночь провела,- через силу улыбнулась Катя.- А сейчас я хочу побыть с ней одна.
  - Конечно-конечно,- соседка тут же вышла из комнаты.
  - Привет, малыш,- Катя взяла сестренку на руки и та неожиданно расплакалась:
  - Маму хочу... Ма - ма!..
  - Что ты, милая? Что ты...- Катя крепко прижала ее к себе. И вдруг почувствовала такое отчаянье, что едва не расплакалась сама и прошептала против воли:- Нет, я не верю... Нет, мама... этого не может быть...
  По квартире тем временем разносился сочный хорошо поставленный баритон Горлова:
  - Вот как жизнь оборачивается! Как она несправедлива! Отняла у детей родителей, у матери дочь... Но мы должны держаться, должны думать о завтрашнем дне.
  - Да-да, совершенно верно,- поддакивали ему.
  - Я не верю словам: справедливость судьбы...
  А в это время на кухне негромко разговаривали Шугуров с Фесенко. Из гостиной доносился нудный, преисполненный трагизма голос. Николай Андреевич, наконец, не выдержал, встал с табурета и прикрыл дверь.
  - Все-таки Горлов - дурак исключительной породы! Слава богу, что такие не плодятся,- процедил он сквозь зубы.
  - Но в чем-то он прав,- покачал головой Фесенко.- Разве справедливо то, что произошло? Я даже представить не могу, что сейчас придется вынести девочкам.
  - Тут ты прав. И люди добрые помогут.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Ты сам видишь их родственников. Маргарита Георгиевна чего стоит. Рано об этом заикаться, но я жду от них любой подлости.
  - Мы их в обиду не дадим,- Фесенко закурил.- Если потребуется, я для них сделаю все! И ты, Николай, наверняка думаешь то же!
  - Да,- кивнул Шугуров.- Будем держать друг друга в курсе всего, что вокруг них происходит. Договорились?
  - Договорились,- кивнул Фесенко.- Мне уже уезжать пора. Удачи, Николай!
  - Удачи,- Николай Андреевич вышел вслед за Фесенко, спросил у соседки, где Катя находится.
  - Не тревожьте ее пока,- вместо ответа попросила та.
  - Да,- вздохнул Шугуров,- сейчас ей ко многому придется привыкнуть.- Он протянул соседке несколько сотенных купюр.- Купи девочкам что-нибудь. Хорошо?
  Женщина замялась:
  - Вчера со мной милиционеры разговаривали. Интересовались родственниками девочек.
  - Без суеты, Оля,- ободряюще улыбнулся Шугуров.- Не будем паниковать раньше времени. Я с тобой вот о чем хотел поговорить...- и продолжил уже на лестничной площадке:- Ты ведь понимаешь, житейского опыта у Кати нет. Со временем появится, но пока что им нужна помощь. Оля, я заплачу тебе любые деньги.
  - Что же ты говоришь?.. Деньги за помощь... Будто мы не русские люди!
  - Прости, если обидел,- Шугуров с улыбкой посмотрел на нее.- Вот моя визитка. Звони в любое время дня и ночи.
  
  Вскоре Соня снова закапризничала, расплакалась. Катя присела рядом с ней.
  - Что ты, малыш? Успокойся,- хотя к ее горлу тоже подступили слезы.
  Но не успела она произнести это, как дверь в комнату стремительно распахнулась, и в детской появилась Маргарита Георгиевна.
  - Почему она у тебя все время плачет?- Спросила с укором, забирая Соню к себе.- Что ты с ней делаешь?! Пока тебя не было, она вела себя спокойно!.. Соня, что она с тобой делает?!
  - Бабушка, зачем ты так?- В этот момент Катя почувствовала слабость сродни сердечной.
  Соня уже ревела навзрыд.
  - Перестань, Сонечка,- Маргарита Георгиевна подошла с внучкой к окну.- Перестань плакать! Видишь, ребятки играют в песочек. И мы с тобой сходим на улицу. Только не плачь... Катя, ты понимаешь, что не можешь заниматься ребенком?
  - О чем ты говоришь, бабушка?- Пересиливая слабость, спросила Катя. Она уже догадалась, о чем пойдет речь.
  - Катенька, нам нужно серьезно поговорить,- Маргарита Георгиевна села возле окна. Ребенок на ее руках понемногу успокоился.- Ты должна научиться трезво смотреть на жизнь. Да, у нас произошло страшное несчастье. Мы потеряли близких, родных людей. Но жизнь продолжается! Об этом нужно помнить всегда. Жизнь не стоит на месте... Катя, я знаю, о чем ты думаешь.
  - Ты не можешь этого знать, бабушка.
  - Знаю,- снисходительно улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Ты хочешь оставить Соню с собой. Но ты не справишься. Ты слишком молода. И ты должна думать о себе. Прежде всего, ты должна думать о себе. Ты не хочешь погубить молодость...
  - Бабушка, ты не слышишь меня!- Перебила ее Катя.
  - Нет, это ты не слышишь меня!.. Если ты возьмешь сестренку... Если тебе позволят сделать это, вы обе будете только мучиться! И очень скоро ты начнешь ненавидеть Соню! Это правда, Катя. Поверь мне... Позволь жизни самой все расставить по своим местам. Пока что за Соней посмотрит тетя Лена. И это лучший из вариантов. А после похорон мы с тобой съездим в Италию. Ты ведь всегда мечтала съездить туда. Милая моя, тебе пора начинать свою жизнь, пора начинать думать о себе. Ты всегда была такой умной, Катя. Я всегда надеялась на тебя. Не сделай сейчас глупость...
  - Что?!- Катя словно очнулась.- Ты надеялась на меня? Ты думала, что я стану такой же равнодушной и лживой как ты?
  - Какой же ты еще ребенок!- Улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Подумай о моих словах, подумай...
  - Соня - моя сестра!
  - Она - моя внучка. И ты моя внучка. Катя, я не хочу, чтобы вы страдали.
  - А я больше не хочу слушать тебя,- Катя устало опустила глаза.- Соню я не отдам никому!
  - К чужим людям она не попадет,- вновь улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Катя, все что сейчас нужно - это успокоиться. Твое слово не последнее. Но ты должна уже подумать о себе. Я дам еще один совет: доверять людям нельзя, потому что каждому что-то нужно от жизни! Когда ты придешь в себя, вспомни, что у тебя есть бабушка, которая всегда поможет тебе. Вспомни об этом, Катя. И отнесись к моим словам как взрослый человек!
  Не слушая ее больше, Катя забрала Соню и вышла из комнаты. Маргарита Георгиевна усмехнулась:
  - Катя-Катя, ты еще такой ребенок!- Она взяла в сумочке пачку сигарет, которые изредка курила и считала это признаком глубоких душевных переживаний.
  Маргарита Георгиевна закурила. На ее холеном, красивом лице застыла улыбка. Она на самом деле выглядела очень моложаво. В свои пятьдесят восемь производила впечатление женщины, едва перешагнувшей сорокалетний рубеж. Более того, в последние годы в ее душе произошли какие-то неявные перемены и она перестала различать грань между добром и злом.
  - Какой же ты еще ребенок, Катенька,- повторила она.- Ты еще не знаешь жизни.
  
  Катю Николай Андреевич нашел в спальне родителей. Он все утро пытался поговорить с ней, но все время отвлекался то на одно, то на другое.
  Шугуров сел рядом с ней. На руках у Кати спала Соня, во сне она вздрагивала. В эти моменты Катя начинала осторожно гладить ее и успокаивать:
  - Все хорошо, Сонечка! Спи... Спи...
  - Катя,- негромко сказал Шугуров.- Тебе и без того тяжело. Но знай, мы вас в беде не оставим. То, что случилось страшно и несправедливо. Но тебе сейчас нельзя замыкаться в своем горе! Тебе сейчас нужно думать о сестренке. О том, что жизнь продолжается и все еще впереди. Ты всегда найдешь помощь у меня и у Сергея Назаровича. Эти дни пройдут, они закончатся. У тебя появятся проблемы, которые в одиночку не решить. Не стесняйся, Катя! Мой дом всегда открыт для вас. Как бы там ни было, но твои родители были моими лучшими друзьями...
  - Дядя Коля,- всхлипнула Катя.- Почему они?! За что?!
  Шугуров обнял ее:
  - Я тоже не понимаю этого, Катюша. Но нам всем приходится жить с потерями. Твоих родителей я любил. Так же я люблю тебя и Соню. Пока что вам будет помогать тетя Оля. Я не знаю, какой помощи тебе ждать от бабушки, от родственников. Но не в этом дело. Добрых людей на свете очень много. Тебе всегда помогут. Только не думай, что все кончено. У тебя впереди вся жизнь. Помни об этом.
  - Я хочу, чтобы Соня осталась со мной. А бабушка говорит, что мы не сможем быть вместе. Она говорит, что я буду ненавидеть Соню. Но это неправда! Это неправда...
  - Конечно,- успокоил ее Шугуров.- И вы будете вместе. Никто не сможет разлучить вас. Но всему свое время. Поверь мне, многие проблемы с течением времени отпадают сами собой. Очень скоро тебе исполнится восемнадцать лет, и никто не сможет отнять у тебя сестренку! А ты сможешь воспитать ее, я это знаю. Но, Катя, пока что рано говорить об этом. Катя, о каких-то вещах нужно забыть на время. А я сделаю все, чтобы помочь вам.
  Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула жена Шугурова. То, что она увидела, вызвало в ней глухое раздражение. В последнее время мужа она ревновала к каждой тени. Понимала, что это нездоровое состояние, но поделать с собой ничего не могла.
  - Вот ты где!- Сказала она.- Я тебя уже обыскалась!
  - Здравствуйте, Галина Сергеевна,- поздоровалась с ней Катя.
  - Здравствуй-здравствуй. Коля, могу я с тобой поговорить?
  - Я сейчас,- кивнул Шугуров.- Катя, отдохни хотя бы немного. Поешь, поспи. Тебе сейчас понадобится очень много сил... Сейчас я поговорю с Галей и вернусь.
  Они вышли на лестничную площадку.
  - Ты не спал всю ночь, тебе отдохнуть нужно,- Галя немного посторонилась, пропуская пожилую пару.
  - Здравствуйте,- поздоровались с Шугуровыми старики.- Вы ведь родственники Малаховых?
  - А что вы хотели?
  - Мы живем в соседнем доме,- улыбнулась старушка.- Хотели выразить сочувствие. Мы очень хорошо знали Валю. Виделись с ней почти каждый день. Она каждый день гуляла во дворе со своей девочкой.
  - Спасибо,- кивнул Шугуров.- Но вы извините, девочки сейчас отдыхают. Впрочем, вы можете поговорить с матерью Валентины Николаевны. Если вы знаете ее, проходите. Она в гостиной. Проходите...- он проводил стариков взглядом.- И так весь день,- сказал уже жене.- Извини, Галя, ты что-то хотела сказать?
  - Съезди домой, отдохни! Это я хотела сказать.
  - А кто им поможет? Маргарита играет на публику. А Горловы просто взяли и уехали домой!..
  - И что теперь?!- Галя снова вспомнила, как муж обнимал Катю.- У тебя есть ресторан. У тебя есть своя семья!
  - Галя, перестань! Если приехала помочь, помоги! Нет?! Уезжай в ресторан, тебе и там забот хватит.
  - Хорошо. Увидимся вечером. Я хотела сказать: дома увидимся. Вот только когда?
  - Да-да,- кивнул Шугуров. Он проводил ее до дверей лифта.
  Они поцеловались на прощание. Скорей с неприязнью.
  
  Возле машины Галина Сергеевна остановилась и покачала головой: "Коля, что же мы делаем?" В этот миг ей было горько от того, что они перестали понимать друг друга. Пропасть между ними только увеличивалась. Она не обратила внимания на кучку бездельников и пьяниц, сидевших в тени деревьев. А те наблюдали за происходящим с нескрываемым интересом.
  - Прутся как в мавзолей к Ленину!- Осклабился один из них - высокий длинноволосый человек в гавайке.
  - Чё случилось-то, Гога?!- Спросил его собутыльник.
  - Малах со своей бабой на "глушняк" разбился!
  - Да ты чё?!
  - В них какой-то "баран" бухой на всем ходу въехал! Все трое в лепешку! Из машин мясо вытряхивали!
  - И чё?
  - Чё-чё?! Пацанки у них остались! Сиротки... А "бабки" у Малаха были, к гадалке не ходи,- пробормотал Гога уже едва слышно.
  Он прошелся по дорожке, обдумывая возможность "обнести хату" Малаховых. В районе его знали как Гогу-матершинника. С людьми он держался с расхлябанностью вечно пьяной обезьяны и с первого же взгляда вызывал подозрение. Местная шпана и бездельники уважали его за наглость и подвешенный язык, хотя в их среде этим мало кого удивишь.
  Из дверей подъезда вышла Катя с Соней и тетя Оля. Их сразу обступили соседки. Но Катя, не слушая их причитаний, сразу же прошла на детскую площадку. Пожилые женщины с сочувствием смотрели им вслед и негромко переговаривались.
  Гога тоже смотрел вслед девочкам, но в его глазах сочувствия не было.
  
  Скорбный день подошел к концу. Солнце село за горизонт. Небо над головой было высоким и ясным. Катя вышла на балкон. Вслед за ней вышла тетя Оля. Сколько Катя помнила себя, столько же помнила соседку. Соседка была бездетной и одинокой женщиной, подрабатывала швеей-надомницей. Квартира у нее была завалена отрезами тканей, выкройками и лоскутами, оставшимися от кроя.
  - Соня заснула,- сказала она Кате.- И тебе тоже нужно поспать. Завтра будет такой же длинный и тяжелый день... Я не знаю, Катя, нужно ли тебе ехать на похороны. Это ни к чему.
  - Тетя Оля,- Катя неожиданно всхлипнула,- я никогда не думала, что они умрут!..
  - Никто об этом не думает,- тетя Оля обняла ее.- Ты почти ничего не ела. Тебе нужно покушать и выспаться. И станет немного легче. Я знаю, тебе сейчас очень тяжело. Никто не избавит от этой боли. Все прошли через это...
  Катя разрыдалась, уткнулась ей в грудь.
  - Поплачь, милая моя,- шептала та.- Станет легче...
  Шугуров вышел было на балкон. Но соседка покачала головой.
  - Вот так,- она продолжала успокаивать Катю.- Вот видишь, тебе уже стало легче. Все пройдет, Катенька. Все проходит, и плохое, и хорошее... Ты будешь кушать или сразу пойдешь спать?
  - Я так устала,- прошептала Катя сквозь слезы.
  - Идем, Катюша. Идем, милая моя,- она увела ее в спальню, уложила в постель и села на краешек кровати.- Спи, хорошая моя, спи...
  Спустя минуту она вышла в коридор. Из кухни выглянул Шугуров:
  - Заснули?- Шепотом спросил он.
  - Обе заснули.
  - Выпьешь?
  - Я не пью!- Даже с испугом ответила тетя Оля.
  - Не хочешь вино, выпей чаю,- усмехнулся Шугуров.- Ты сама-то когда кушала?
  - Не помню.
  Но едва она переступила порог кухни, как раздался дверной звонок. Тетя Оля торопливо прошла в прихожую.
  - Здравствуйте,- поздоровалась с ней Шугурова.- Николай Андреевич здесь?
  - Да, он на кухне.
  Галина Сергеевна сразу же прошла туда.
  Соседка проводила ее взглядом. Она поняла, что между супругами сейчас произойдет сцена. Прошла следом за ней и произнесла негромко:
  - Николай Андреевич, я ухожу. Закройтесь за мной, пожалуйста.
  - Хорошо, Оля,- кивнул Шугуров.- Спасибо за помощь.
  - Коля, ты меня любишь?- Спросила его жена.
  - Да,- кивнул Николай Андреевич.
  - Если ты хоть немного любишь меня, сегодня ты приедешь домой.
  - К чему это все, Галя? Ты ведь знаешь, сегодня я ночую здесь. Зачем ты испытываешь меня?
  - Никто тебя не испытывает. Я тебя люблю! Я хочу видеть тебя дома. Я буду ждать тебя... Закрой за мной.
  Она тоже вышла с кухни. Через несколько мгновений в прихожей хлопнула дверь.
  Николай Андреевич покачал головой, налил в рюмку водки и выпил.
  В квартире было очень тихо. Шугуров осторожно вышел с кухни и прошел на балкон, только в гостиной задержался на мгновение. На журнальном столике лежал фотоальбом Малаховых. Он смотрел на фотографии погибших и чувствовал, как на глазах наворачиваются слезы.
  
  На следующий день состоялись похороны. Проститься с Малаховыми пришли друзья и родственники. Они подходили к Кате, целовали, пожимали руку, а потом шли к двум закрытым гробам.
  Катя сидела в кресле понурившись, на ее голове был повязан черный платочек. Маргарита Георгиевна тоже была в трауре, но уже от кутюрье, сверкала белым золотом и платиной украшений. Возле нее с участливым видом сидели Горловы.
  - Как это страшно, хоронить своего ребенка,- в какой-то момент сказала она Горловой.- Я не думала, что переживу дочь... Но мы должны думать о живых, Елена Ивановна.
  - Да,- кивнула та.- Вы можете спокойно лететь в Италию, я уже встретилась с инспектором по опеке. На формальности уйдет несколько дней.
  - Спасибо, Елена Ивановна. Теперь я спокойна за девочку.
  - Нужно подумать о старшей,- в тон ей кивнул Василий Львович.- Мы боимся, как бы к ней не зачастили друзья с подругами. Вы хорошо знаете молодежь: пиво, дискотеки и никакой ответственности за свои поступки.
  - А не дай бог, она еще с какими-нибудь наркоманами свяжется,- поддержала его жена.
  - С Катей я поговорю сегодня же,- успокоила их Маргарита Георгиевна.- Думаю, что она поедет со мной в Италию. Лучшее средство от печали - долгое путешествие. Я уже брала ее в Европу. Не думаю, что она откажется на этот раз. Бедная девочка, ей просто нужно развеяться. И мне нужно развеяться. Кто бы мог подумать... Мы потеряли их...
  - Брата как живого вижу!- Неожиданно и уже совершенно искренне всхлипнула Горлова.- Только закрою глаза и вижу.
  - Леночка, успокойся,- Василий Львович обнял ее.- От судьбы не уйдешь.
  В этот момент Шугуров отвлекся от разговора со знакомым и сказал Фесенко:
  - Мне это не нравится...
  - Что ты имеешь в виду?
  - Посмотри на Горловых с Маргаритой. Они явно что-то задумали!
  - Николай, ты к ним относишься с излишним пристрастием. Не похожи они на монстров! Все-таки родственников потеряли!
  - Нет, подлости я жду только от них,- с убежденностью произнес Шугуров.- Вспомнишь мои слова, так и будет. Мы оглянуться не успеем, а они уже выкинут какой-нибудь фокус.
  - Коля,- одернула его жена,- я тебя ждала.
  - Здравствуй, Галя,- Шугуров обнял ее.- Как хорошо, что приехала.
  - Ты выпил?
  - Какая водка, о чем ты? Еще на кладбище нужно ехать. Подойдем к Кате. Почему она одна?.. Я не понимаю, почему она одна?! Где ее друзья, где ее родня?..
  Он посмотрел на Катю. Из-под платочка у нее выбилась прядь темных волос. Но в этот момент Шугурову показалось, что ей уже не семнадцать лет. Ему показалось, что в волосах у Кати блестит седина. Но подойти к ней он не успел - опередила Маргарита:
  - Катюша, ты должна проститься с родителями. А на кладбище мы уже не поедем...
  Услышав голос бабушки, Катя вздрогнула:
  - Да, бабушка, я сейчас... Так тяжело... Так плохо...
  - Да, милая моя, я знаю,- Маргарита Георгиевна помогла ей подняться.- Нам всем нелегко. Но скоро все это отодвинется в прошлое. Раны заживают. А если не присыпать их солью, они заживают очень быстро...
  - Мне страшно, бабушка. Я спать не могу.
  - Все будет хорошо, Катя. Все будет хорошо. А сейчас попрощайся с родителями. Поверь мне, скоро все закончится.
  Они подошли к покойным. В этот момент у многих навернулись на глазах слезы.
  Катя сначала прикоснулась к одному гробу, потом к другому:
  - Папа... Мама...- прошептала она и на негнущихся ногах вышла из зала.
  Шугуров сделал еще одну попытку проследовать за ней, но был снова остановлен супругой:
  - Куда ты? Останься со мной. Мне сейчас тоже очень плохо.
   Тем временем Катя вышла из здания и, не осознавая того, прошла вглубь сквера. Увидев ее, из машины Маргариты Георгиевны вышел Слава Дендеберов. Проводил равнодушным взглядом и вернулся в машину. А Катя присела на скамью и опустила голову. В этот момент силы окончательно покинули ее.
  Спустя минуту на улице появились Шугуровы. Николай Андреевич оглянулся по сторонам.
  - Я не пойму, чего ты добиваешься!- Сказал он жене раздраженно.- Где мне сейчас ее искать, где?!
  - А я не понимаю, зачем тебе нужно искать?- Спокойно спросила Галя.- Насколько я знаю, на кладбище она не поедет. И не зачем ей видеть это...
  - Стало быть, ты о ней заботишься?!
  - Да. Если тебе от этого станет легче, я забочусь о ней.
  - Хорошо, садись в машину. Едем на кладбище.
  Еще через минуту из парадных дверей начали выходить провожающие. Маргарита Георгиевна направилась к своей машине. Заметив ее, Дендеберов вышел навстречу.
  - Ты видел Катю?- Спросила она. Тот кивнул на сидевшую вдалеке девушку. - Почему она не в машине?- Требовательно произнесла Маргарита Георгиевна.
  - Я пытался ее остановить, но она меня не послушала,- привычно солгал Слава.- Она просто твоя копия! Не драться же мне с ней.
  - Хорошо, жди нас здесь,- холодно улыбнулась Маргарита Георгиевна, уже догадываясь, что он и пальцем не пошевелил, чтобы остановить Катю.- Надеюсь, хотя бы это ты в состоянии сделать?
  На крыльцо ритуального зала поднималась очередная группа провожающих. Маргарита Георгиевна посмотрела на них и пошла по дорожке среди ухоженных кустов и деревьев.
  - Едем домой, Катюша,- она села рядом с внучкой.
  - Я хочу съездить на кладбище.
  - Не нужно тебе делать этого. И с тебя уже достаточно и с меня. Сейчас мы заберем Соню и поедем ко мне.
  - Отвези меня домой,- попросила Катя.- Дома мне будет легче. Бабушка, что мне делать? Ты права, я ничего не знаю.
  - Ты должна верить мне,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Верь мне. Я плохого не советую. Моя жизнь не всегда была безоблачной. И я знаю, чего стоят необдуманные шаги. И ты уже начинаешь понимать это... Тебя никто не торопит, тебя не толкают в спину. Через несколько дней я буду в Европе. Я заберу тебя с собой. Если ты веришь мне, милая, ты сделаешь так. И очень скоро все встанет на свои места.
  - Но я хочу оставить Соню с собой, бабушка.
  - Я знаю,- кивнула Маргарита Георгиевна.- Но это желание такое детское, такое неразумное. Ты должна лететь со мной. И когда-нибудь ты скажешь спасибо. А сейчас идем в машину. Несколько дней вы с Соней поживете у меня...
  - Но, бабушка,- Катя порывисто взяла Маргариту Георгиевну за руку.- Я не могу бросить ее!
  - Катя, ты еще очень молода,- понимающе улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Ты говоришь, но не понимаешь значение многих слов. Ты никого не бросаешь, никого не предаешь. Ты делаешь разумный шаг, а не предаешь сестру. Соню воспитают достойные люди. Они станут для нее родителями, воспитают как родную дочь.
  - А ведь вы уже все решили...
  - Нет, Катя. За тебя никто не будет решать. Тебя никто не торопит. Тебя никто не неволит. Но уже через две недели ты поймешь все, о чем я говорила. И мы станем только ближе...
  - В таком случае, я уже сейчас могу сказать,- твердо произнесла Катя.- От Сони я не откажусь. Я воспитаю ее! И сегодня мы останемся дома. И завтра мы тоже будем дома! Если ты на самом деле хочешь помочь нам, ты поможешь нам остаться вместе. Я знаю, что ты можешь это сделать. Соню я не отдам никому!
  - Хорошо,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Будь по-твоему. Но когда я вернусь из поездки, мы закончим этот разговор. Я еще несколько дней буду в городе. Если понадобится помощь - звони. А когда уеду, за помощью обращайся к тете Лене. Девочка моя, я так хочу, чтобы вы были счастливы. Хочу этого больше всего на свете. У нас разные пути, но они ведут к счастью. Мы хотим одного и того же. Поверь мне, все люди одинаковы.
  
  Трава стелилась под ноги мягким ковром. Катафалк и машины процессии остановились неподалеку от места захоронения. И когда на краткий миг стих шум, Шугуров понял, что над кладбищем разносится одна из композиций Ванессы Мэй.
  К горлу Николая Андреевича внезапно подступил тугой комок. В этот момент он почувствовал то неотвратимое отчаянье, которое на погостах временами ощущают все.
  Возле могилы их ждали служители. Тут же лежал большой деревянный крест. Шугуров вытер слезу и покачал головой, когда жена обняла его. Служители осторожно опустили в могилу гробы и отошли в сторону.
  - Прощайте,- прошептал Николай Андреевич, рассыпая рыхлую землю по лакированным крышкам.- Прощай, Саша... Прощай, Валюша... Может и свидимся, если черти меня не заберут...
  - Вот и все, Коля,- даже с облегчением произнесла Галя.- Все закончилось. Едем домой.
  - Да,- прошептал Шугуров.- Мы все там окажемся...
  - Коля, ты устал. Тебе нужно отдохнуть,- продолжала говорить Галя.
  - Подожди,- Николай Андреевич внезапно остановился.- Я сейчас!
  - Куда ты?! Николай!..
  - Я скоро, я сейчас!
  Он знал, что по какому-то чудовищному совпадению вслед за Малаховыми на кладбище должны были привезти их убийцу - Вадима Кропотова.
  - Хороший был парень,- говорили среди провожавших Вадима.- Умница, светлая голова! Кто бы мог подумать, что этим закончится?!
  - Пьяный за рулем - убийца!- Шугуров вклинился в чужой разговор.- По его вине люди погибли!
  - Вы знали Вадима?- Спросили его.
  - Жаль, что не знал!- Угрюмо отозвался Шугуров.
  - Странное дело,- покачал головой второй из собеседников.- Он вообще не пил...
  - Только мне об этом не рассказывайте!- Оборвал его Шугуров.- У моих друзей дети остались сиротами!
  Собеседники переглянулись. Тот что постарше неожиданно взял Шугурова за руку:
  - Зачем вы пришли сюда? Если вам наговорили про Вадима, не верьте! Он был хорошим парнем. Он не был ни пьяницей, ни бездельником! И смерть ваших друзей и его смерть - горе! Как вас зовут?
  - Николай,- отозвался Шугуров, он уже начал понемногу остывать.
  - Николай, я вас прошу, не устраивайте скандал. Сегодня всем тяжело. И вам тяжело, и нам тяжело. Нам незачем ненавидеть друг друга. Если Вадим виноват, он уже ответил за свой грех. Не нам его судить. Сегодня всем горько... Я прошу у вас прощение за него...
  Шугуров посмотрел в глаза собеседнику и отвернулся. Он не знал, зачем пришел сюда, но почувствовал, что в его душе на самом деле раскололась глыба ненависти.
  - Я хочу увидеть, как он выглядел этот парень.
  - Конечно, идемте со мной.
  В этот момент застучал молоток. Гроб должны были опустить в могилу.
  Как Игорь ни крепился, все же не выдержал, закрыл глаза ладонью и стремительно вышел из толпы провожающих. Он отошел в сторону и закурил.
  - Что же ты наделал, брат?- По русскому обычаю обращаться к покойному как к живому, прошептал Игорь.- Почему ты поехал к этой сволочи, к Денису?! Почему не приехал ко мне?
  Он в несколько затяжек выкурил сигарету и внезапно почувствовал такую непреодолимую ненависть ко всем, кто хоть как-то причастен был к смерти брата, что его лицо изменилось до неузнаваемости.
  - Всех передавлю, суки!- Скорей прорычал, чем прошептал он.- Брат, я отомщу!..
  Отбросил окурок и вернулся к месту похорон. Гроб уже опустили в могилу. Провожающие по очереди бросали горсточками землю. Перед Игорем это сделал высокий незнакомый человек.
  - Спи спокойно, брат,- прошептал Игорь, бросив в могилу горсть земли.
  Он подошел к родителям и обнял мать.
  - Игорь, что же нам теперь делать?!- Заплакала она.
  - Жить, мама, жить!- Сказал Игорь.- Что нам еще делать-то...
  - Сынок, только ты глупостей не наделай! Теперь ты у нас один остался!
  - Мам, я глупости делать не буду,- покачал головой Игорь, кроме ненависти уже не чувствуя ничего.
  
  Странно, подумал Шугуров, сейчас жизнь уже не пролетает мимо.
  - Где ты был?- Неприветливо осведомилась Галя.
  - Там...- Шугуров посмотрел на проехавшую мимо них машину с родными Кропотова. За рулем сидел Игорь.- Галя, я хочу увидеть детей. Я еду к ним.
  - Это когда-нибудь закончится, Николай?.. Хорошо, ты можешь ехать к своим детям, к Кате, к Фесенко! Ты, вообще, можешь не появляться дома неделями!..
  - Галя,- Шугуров обнял ее.- Что ты?.. Сегодня ты должна быть со мной. Я прошу, всего один день.
  - Ты ведь знаешь, что я не могу... Я не могу видеть глаза твоей бывшей...
  - Бывшей жены, Галя. Бывшей! Что с тобой происходит?.. Ты слышишь только себя.
  - Но и ты только себя слышишь... Ты мне не веришь, но я устала больше тебя.
  - Я тебе верю, верю,- Шугуров поцеловал ее.- Ты права, все уже закончилось.
  - Не обманывай себя. Уже завтра вы возьмешься за старое...
  Шугурова без преувеличения можно было назвать атомным ледоколом. По жизни он шел так, что вокруг него раскалывались необъятные, неподъемные для человеческих сил ледяные поля. И за собой по жизни тянул караван из тех, кому была необходима его помощь и поддержка. В школе тянул друзей и товарищей, баскетбольную команду, которая своими победами и призовыми местами была обязана не учителю физкультуры, а прежде всего Коле Шугурову. В институте тянул однокурсников и однокурсниц, сейчас таких молодежь просто отсеивает из своего круга, как "лохов" и "чмырей". В армии горой вставал за земляков. Блатата батальонная боялась его как огня, хотя сам Шугуров за два года от службы не отлынивал ни разу. А когда он начал жить самостоятельно (в то время Горбачев как раз объявил о начале кооперативного движения, а Шугуров легализовал свои полукриминальные наклонности барыги-фарцовщика), он уже потянул за собой с полдюжины любовниц и на паях организованный торгово-закупочный кооператив, при всем этом "отстегивая" еще и на "крышу", хотя захребетников не жаловал никогда.
  В восемьдесят восьмом году он женился на Люде Фесенко, младшей сестре Сергея Назаровича. Уже в то время он крепко стоял на ногах, а в паре с Фесенко они проворачивали дела на сотни тысяч рублей, по тем временам деньги немалые. Впрочем, продолжалось это недолго, кооперативное движение захлестнуло многих. Вскоре в городе появилось несколько акул, тягаться с которыми было себе дороже. В начале девяностых сферы влияния более-менее упорядочились, и незаметно для себя Шугуров занялся общепитом: пельменными и закусочными на автобусном и железнодорожном вокзалах. А позже все это распродал, сосредоточив силы на ресторане и цехе по производству кондитерских изделий. В то же примерно время он познакомился с Малаховым, который сначала работал у него снабженцем, а позднее управляющим.
  Одним словом, к началу нового тысячелетия жизнь Шугурова превратилась в широкую магистраль с отличной разметкой. Но в двухтысячном году он встретил Галю Юрченко, ей в то время не было еще двадцати. Через знакомых она устроилась к нему в цех кондитером-тестоводом. Это знакомство круто изменило привычное течение его жизни. Через полгода он бросил семью и сошелся с ней. Они притягивали друг друга как два разнополярных магнита. Галя, невысокая, стройная, на первый взгляд совсем еще девчонка. И он, высокий, полнеющий человек, который в свои сорок с небольшим вполне годился ей в отцы. Но взаимопонимание у них было редкостное. Иногда даже казалось, что словами они не пользуются, соприкасаясь сердцами. Трещина в их отношениях по роковому стечению обстоятельств появилась незадолго до гибели Малаховых. В последнее время Галя ревновала его ко всему что было у мужа до нее и могло случиться после. Все свои страхи она воспринимала как некую реальность, которая только и ждет момента прорваться из надуманного мира в ее жизнь. Ей бы ребенка родить и заняться семьей, а не бизнесом, и все бы само встало на свои места. Но порочное желание ежедневного самоутверждения все время уводило ее от этой простой и ясной истины.
  Ресторан Шугуров устроил в старинном здании из красного кирпича. Название ему дал - "Женева", хотя обеденный зал больше напоминал великосветский русский салон начала девятнадцатого века. В вечернее время окна в нем были забраны тяжелыми портьерами. На стенах висели портреты господ в напудренных париках и портреты бледных красавиц, и мебель отсвечивала темным лаком.
  До начала девяностых здесь располагался музей ткацкого ремесла. Можно было только догадываться, сколько трудов потратили за долгие десятилетия на то, чтобы собрать богатейшую коллекцию ткацких и прядильных станков, установить списанную с производства линию по выпуску хлопчатобумажной ткани, не говоря уже об экспозициях фабричного производства XVIII-XIX веков.
  Незадолго до развала СССР в музее затеяли капитальный ремонт. Все музейное добро запаковали и сдали под охрану на городские склады, после чего ремонт захирел. То ли это было сделано умышленно, то ли в очередной раз сработало российское головотяпство, но к ремонту здания так и не приступили. А потом случилась какая-то бюрократическая чехарда и к тому времени порядком обветшавшее здание перевели на баланс города. Вскоре после этого его поставили на аукцион и продали. В лице нового владельца как это было принято в те времена выступила организация с солидным труднопроизносимым названием "Спецремстроймонтажиндустрия", проще говоря, подозрительная шарашкина контора, занимавшаяся сбытом отечественной и зарубежной сантехники. Тем не менее, ремонт был сделан в рекордно короткие сроки и в полном соответствии с требованиями Государственного эпидемиологического надзора. А к осени девяносто четвертого года здание арендовал Шугуров.
  Он уже догадывался, что за аренду платит в карман мэра города. Впрочем, ему это было даже на руку, потому что сама собой отпала проблема уплаты денег за "крышу". Почти семь лет ему покровительствовал хозяин города. А сила и средства для того, чтобы скрутить в бараний рог любых криминальных авторитетов и отморозков у мэра всегда были под рукой...
  Дверь Шугурову открыла бывшая жена Людмила Назаровна. Он поцеловал ее в щеку и прошел в гостиную.
  - А где дети?- Спросил, прислушиваясь к тишине квартиры.
  - Ушли к бабушке,- ответила Людмила Назаровна.
  - Жаль, я хотел увидеться с ними.
  - Приезжай завтра. Сегодня они будут ночевать у мамы.
  - Не знаю, будет ли время?- Покачал головой Шугуров.- Позвонить позвоню, а вот заехать, этого обещать не могу. Я с похорон. Малаховых похоронили...
  - Да, Сережа звонил. Не могу поверить...
  - Да,- в тон ей кивнул Шугуров.- Как вы?
  - Все хорошо. Ты знаешь, у нас сейчас все просто отлично. Как у вас с Галей?
  - Ты знаешь, неплохо... Жаль конечно, что детей я не застал. Будь здорова, увидимся.
  - Коля, ты хотел что-то сказать?- Остановила его Людмила Назаровна.
  - Нет. Я только хотел увидеть детей.
  - Подожди, Коля. У меня торт есть... Я ведь знаю, как ты себя чувствуешь после похорон.
  - О чем ты?- Усмехнулся Шугуров.
  - Коля-Коля,- вздохнула Людмила Назаровна.- Мы с тобой не один день вместе прожили. Ты и обо мне все помнишь. И я не забыла. Прошлое не вернуть. Но поддержать друг друга, мы еще можем.
  - Спасибо, Люда,- улыбнулся Шугуров.- Не думал, услышать от тебя такое.
  - Мы все-таки не чужие люди,- в тон ему улыбнулась Людмила Назаровна.- А сейчас помойся! А я пока чайник согрею!
  
  - Ничего, брат!- Игорь удобней перехватил бейсбольную биту.
  На даче у Дениса гремела очередная вечеринка.
  - Золотая молодежь, на!- Сквозь зубы процедил Игорь.
  Он ударом с ноги вынес высокую резную калитку и зашел во двор. Навстречу ему вывалилось пьяное тело - дородный высокий парень лет двадцати с небольшим.
  - Не понял?!- Он воззрился на Игоря.- Ты зачем мебель ломаешь?..
  - Рот закрой!- Рявкнул Кропотов.- Где Денис?!
  - Там!- Пьяный показал на веранду дома.
  - Сколько народа дома?
  - Я не знаю, я спал,- пьяный уже понял, что ему пора уносить ноги.- Я пойду?
  - Шагай! Не дай бог, ментам звякнешь! Я тебя потом найду!
  - Я не буду,- пообещал здоровяк и поспешно вышел со двора. Но, едва он вышел за ворота, как сразу же взялся за телефон.- Денис! К тебе черт какой-то с битой идет!
  - Я его вижу,- с полуулыбкой ответил Денис, выключая телефон.
  Он стоял возле открытого окна веранды и смотрел на незваного гостя.
  - Ты ничего не попутал?!- С наглецой спросил он, когда Игорь поднялся на крыльцо.- А за дверь должен будешь!
  - Празднуешь, сука?!- Игорь крепко сжал зубы. Кроме Дениса на веранде было человек восемь: пять девушек и три парня. Но парни были пьяными и реальной угрозы не представляли. Правда Денис пьяным не казался и производил впечатление забияки.
  - Ты кто?- Спросил он Игоря.- Лицо знакомое...
  - Брат Вадима. Помнишь такого?!
  - И чего ты хочешь?
  Вместо ответа Игорь нанес ему молниеносный удар битой по голове.
  - А думаешь, чего я хочу?!- Он еще несколько раз пнул упавшего Дениса и посмотрел на его гостей.- Кто следующий?
  Девчонки внезапно и в голос завизжали и бросились мимо него в дверь. А ребята не прочь были подраться. Пошли на него матюгаясь и распинывая стулья в стороны. Но Игорь с детства дрался на улице и он был трезвым, а они пьяными.
  Он мощным ударом ноги отшвырнул последнего из них на стену, поднял с пола бутылку газировки, сделал пару глотков и подошел к Денису. Плеснул ему в лицо газировкой, присел рядом:
  - Ты мог остановить его. Но тебе было плевать на моего брата.
  - Да пошел ты!- Прохрипел Денис.- Ты - покойник...
  - Ты у меня сейчас договоришь... Если ты - крыса, еще раз нарисуешься передо мной, я тебя похороню! Я все сказал...
  Он вышел во двор. Протрезвевшие девчонки испуганно смотрели на него издали. Позвонить в милицию они не решились. За такой звонок Денис сам оторвал бы им головы.
  
  Домой Игорь вернулся уже затемно, оставил машину возле подъезда. Нижняя губа у него припухла, правый глаз был подбит - все-таки дрался против троих.
  - Игорь!- Окликнула его из темноты какая-то девушка.
  Он обернулся и снова сжал кулаки.
  - Ты?!- Игорь стремительно сбежал с крыльца и навис над бывшей подругой Вадима - Викой Анциферовой.- А ты что здесь делаешь?!
  - Игорь,- сквозь слезы произнесла Вика,- мне нужно поговорить с тобой...
  - Поговорить?.. Со мной?.. Ты рехнулась?! Ты пришла сюда после всего?! Брат из-за тебя умер...
  - Игорь, ты не понимаешь,- Вика подняла на него измученные глаза.- Я люблю тебя!
  - Что?!- От неожиданности он отступил на шаг.
  - Я не могла больше оставаться с ним, потому что полюбила тебя...
  - Что ты мелешь?! Когда ты это придумала?..
  - Я не обманываю тебя. Я обо всем написала в письме. Но Вадим почему-то не получил его вовремя. Может быть, он просто не заглядывал в почтовый ящик. Я не знаю... Игорь, я не хотела... Ты понимаешь ведь... Я не хотела...
  - Хорошо,- кивнул Игорь.- Мы проверим почту Вадима. Садись в машину.
  Во время пути они не проронили ни слова, хотя обоим наверняка было что сказать.
  - Открывай,- кивнул Игорь, когда они поднялись к дверям подъезда.
  - У меня нет ключей, я оставила их в прихожей, когда ушла от него.
  Игорь открыл дверь своими ключами:
  - Говоришь, что он ящик не проверял?
  - Я не знаю, Игорь. Наверно, нет... Наверно, мне нужно было оставить письмо на столе... Но я не сразу решилась отправить его. Я боялась за вас. Вы так любили друг друга...
  - Замолчи!- Игорь с трудом сдержался, чтобы не ударить ее. Он подошел к почтовому ящику и заглянул в щель.- Да. Я вижу какой-то конверт.
  Он вытащил из кармана нож и открыл ящик.
  - Твое?
  - Да,- кивнула Вика.
  - Я могу прочитать?- Спросил Игорь. По штемпелю он понял, что письмо пришло пять дней назад.
  - Да, сейчас это уже неважно,- кивнула Вика, к ее горлу снова подступили слезы.
  Они вернулись в машину. Игорь включил свет и вскрыл конверт.
  Он прочитал письмо Вики и отложил его в сторону.
  - Как же мы будем сейчас жить, Вика?.. Ведь я тоже люблю тебя...
  На город опустилась ночь. Мохнатые звезды сияли в космической бездне, а под этим черным небом сияли огнями города. Ночной ветерок перебирал листья деревьев, по дорогам скользили машины, окна в домах гасли одно за другим.
  
  Глава 2.
  
  Как ни храбрилась Катя, а житейского опыта и самых элементарных навыков у нее почти не было. До восемнадцати лет с родителями она прожила как за каменной стеной. И неожиданно перед ней распахнулся мир житейских буден и неурядиц. Покупки в магазинах, стирка, готовка, и неотступная как тень мысль: завтра забот не станет меньше.
  Спустя два дня после похорон ровно в полдень в их дверь позвонили. Соня только что заснула. Эти два дня она перенесла тяжело. Малышка вряд ли понимала, что произошло в их жизни, но на потерю родителей и лесной детеныш отзывается плачем. Ночью она почти не спала, а находилась в полудреме больше похожей на морок. Наверняка в такие моменты у человека открывается внутреннее око и совсем неважно молод он или стар. Катя понимала это по измученному, совсем не детскому взгляду страдающей от бессонницы сестренки. Отдыхала она только вместе с ней и тоже урывками.
  Услышав звонок, Катя села на край детской кроватки. От усталости и недосыпания она несколько секунд просто физически не могла открыть глаза. А когда ей это удалось, едва не заплакала от резкой, невыносимо-острой боли.
  - О, господи!- Простонала она и погладила забеспокоившегося ребенка.
  Катя встала с постели, осторожно притворила за собой дверь и прошла в прихожую. Посмотрела в дверной "глазок", но кто-то предусмотрительно закрыл его ладонью. Катя взяла с тумбочки баллончик с нервно-паралитическим газом. Почему-то в этот момент она вспомнила слова Маргариты Георгиевны о том, что доверять нельзя никому.
  - Кто там?
  - Кэт, это - я!
  По голосу она узнала Лебедеву, но на всякий случай переспросила:
  - Лена, ты?
  - Конечно я, Кэт!- Уже слегка раздраженно ответила подруга.
  Катя щелкнула замком. В этот момент лестничная площадка загудела от молодых, крепких голосов, и в прихожую ввалилась компания подвыпивших друзей.
  - Катюха, подруга!- Громче всех верещала Карусельникова. Глаза у нее были как у пьяного зайца.
  - Катя! Как ты, Катюша?!- Максик улыбался во весь рот великолепными ровными зубами.
  - Мы, Кать, это... Проведать тебя зашли...- оправдывая вторжение, сказал Дима Новосельцев, друг Лебедевой. Из всей четверки только он выглядел смущенным.
  - Катя, как же мы тебе сочувствуем,- Лебедева обняла ее и поцеловала в щеку.
  И они снова загалдели, как потревоженные дрозды.
  - Тихо!- Не своим голосом рявкнула Катя.- У меня Сонька только что заснула. Если она сейчас проснется, я вас убью!
  - Понятно,- явно дурачась, принялись перешептываться гости.- Тихо... Тихо... Куда нам идти? На кухню?..
  - Идите в гостиную, это налево. И сразу же на балкон. И ради бога, не кричите!
  - Кать, ты что? Мы ведь от чистого сердца.
  - Все, хватит! Проходите в гостиную, а я пока Соньку проверю.
  Они, все также дурачась, по-клоунски на цыпочках прокрались в гостиную. В руках у парней было по пакету со спиртным и закусками.
  На их счастье Соня не проснулась, посапывала, отвернувшись к стене. Катя осторожно проверила пеленки под ней, поправила одеяло. Из-за неплотно прикрытых дверей гостиной доносился гомон незваных гостей и звон посуды. В коридор внезапно вывалилась Карусельникова, заметила Катю и дико улыбнулась:
  - Я хочу пи-пи! Где у вас делают пи-пи?!
  Катя посмотрела на нее с отвращением и кивнула на дверь туалета.
  - Спасибо,- проблеяла гостья и двинулась по коридору, едва не столкнувшись с хозяйкой.
  - Осторожно!- Катя увернулась от ее пьяного тела.- Машка, я тебя по-человечески прошу, в детскую не заходи!
  - А где это?- Икнула Карусельникова.
  - Машка, мне сейчас не до шуток!- Еще раз предупредила ее Катя.
  - Да, пожалуйста! Больно мне надо! Я в туалет хочу!
  В гостиной уже был накрыт стол. Они даже водку по рюмкам разлили.
  - Нет, серьезно, Кать,- начал Новосельцев.- Я батю твоего знал немного. Он хорошим мужиком был. Вот понимаешь, у меня на сердце так тяжело...
  - Дима, ты не умеешь говорить,- перебила его Лебедева.- А если не умеешь, лучше не берись! Пусть лучше Максик за всех скажет. Он у нас самый трезвый сегодня...- они с Максимом быстро и как-то странно переглянулись, но Катя успела заметить это.- Пока этой овцы нет,- негромко добавила Лебедева и улыбнулась ей.
  - Катя,- Максим встал из-за стола, в руках он держал рюмку водки.- Ты к столу проходи, к столу! Ведь все это для тебя! Все только для тебя... Катя,- повторил он, явно вспоминая заученные фразы.- Вряд ли найдутся слова, способные выразить горе и боль человека, потерявшего близких. Но ты не должна замыкаться в своем горе, потому что у тебя есть друзья, и потому что ты должна продолжать жить дальше, как бы это ни было тяжело! И мы, твои друзья, хотели бы в этот день разделить твое горе! Чтобы тебе, Катя, стало легче...
  - И веселей!- Закончила за него Лебедева.- Браво, Максик! Вот как нужно сочувствие выражать. И общие наши мысли, между прочим,- добавила она уже исключительно для Новосельцева.
  - Ну-ну,- хмыкнул тот. Он мог бы сказать, что на эту речь у них ушло все утро. На нее да на пьянку. Но не сказал. Наверно, потому что у него хоть сколько-то совести осталось.
  - Катя, выпей с нами!- Лебедева протянула ей рюмку.
  - Выпей, Кать!- Поддержал Максим.- Выпей, и тебе станет легче!
  Услышав это, Новосельцев снова хмыкнул. В этот момент в комнату ввалилась Карусельникова. В таком состоянии просто заходить в комнату она уже не могла, а как мешок с мусором вваливалась в гостиную и обратно.
  - Опять водку жрем?!- С ненавистью процедила она.- Я ведь знаю, зачем вы меня притащили. Сволочи...
  - Ладно, Маша, успокойся,- недовольно проговорил Максим.- Лучше водки выпей и, вообще, отдохни.
  - Ага!- Кивнул Новосельцев, протягивая ей рюмку.- Мы с тобой, Машка, сегодня отдыхаем!
  - Димочка, я тебя люблю!- Взвизгнула Карусельникова.- А вот этого и вот эту - терпеть ненавижу!- Она выпила и мгновенно осоловела, еле добралась до кресла.
  - Овца противная,- прошептала Лебедева, глядя на нее с нескрываемым презрением.
  - Я все слышала,- пробормотала та сквозь сон, уже окончательно теряя сознание.
  - Что это с ней?- Спросила Катя. Она не почувствовала ни тошнотворного вкуса водки, ни вкуса закусок.
  - Не обращай внимания,- улыбнулся Максим.- Просто я ей сказал, что полюбил другую. Сегодня сказал.
  - Подруга,- пробормотала Карусельникова, ворочаясь в кресле.- Ты им не верь...
  - Катя, я могу с тобой с глазу на глаз поговорить?- Спросил Максим, тоже не обращая на бывшую подругу внимания.
  - О чем нам говорить, Максим?- Утомленно вздохнула Катя, уже догадываясь, о чем пойдет речь.
  - Кэт, помнишь, мы с тобой в кафе разговаривали?- Улыбнулась Лебедева.- Ну, вспомни тот день, когда я вот с этой овцой разругалась... Поговори с Максимом, Кэт...
  Это было утром третьего дня, когда у Кати погибли родители.
  - Хорошо,- кивнула Катя.- Идем на кухню.
  - Ты знаешь,- лучезарно улыбнулся Максим,- я бы хотел поговорить с тобой в более романтической обстановке.
  - Максим, мы с тобой идем сейчас или на балкон или на кухню или вообще никуда не идем... Выбирай.
  - На балконе будет не совсем удобно,- пробормотал Максим, он выглядел разочарованным. А Новосельцев ухмыльнулся прямо в глаза Лебедевой и спросил вполголоса:
  - Чё ты на меня уставилась?
  - А вот нам с тобой точно придется на балконе поговорить,- ответила та.
  Дожидаться конца их перепалки Катя с Максимом не стали, вышли из комнаты. На кухне Максим закрыл за собой дверь. Катя отошла к окну:
  - О чем ты хотел поговорить?
  - Кать, я понимаю, что этот разговор не вовремя. Но я больше не могу без тебя жить.
  - Что?..
  - Я тебя люблю, Катя. И всегда любил. Полюбил тебя с первого взгляда, как только нас познакомили.
  - Максим, честно говоря, я тебя не понимаю. Совсем недавно ты без Маши дня не мог прожить и был вполне счастлив.
  - Сердцу не прикажешь, Кать. Раньше я просто не решался признаться тебе в своих чувствах. Но раз уж так все сложилось в нашей жизни... Я дико одинок,- и в этот момент он сделал роковую ошибку, назвав ее чужим именем,- Маша...
  - Знаешь что, Максик!- Очень тихо, но с гневом выговорила Катя.- Иди-ка ты лучше, проспись!
  - Но, Катя! Прости, Катя!.. Я люблю тебя... Тебе сейчас нужна опора. А я могу... Я буду любить тебя, Катя...- Он на глазах терял остатки самообладания.- Ты тоже должна понять меня, я только сегодня расстался с ней. Я еще не привык...
  - Убирайся из моего дома!- Четко выговорила Катя.- Уходи сейчас же!
  - Кать, мы не поняли друг друга. Ты не так поняла меня. Давай успокоимся, мы должны понять друг друга. Ведь мое сердце переполнено любовью к тебе...
  - А больше у тебя ничего не переполнено любовью?! Давай, ведь ты этого хочешь! Ты просто хочешь трахнуть меня!!!
  - Зачем ты так?! Я полюбил тебя, разве это плохо? Любовь не может быть плохой, Катя.
  В этот момент в коридоре раздался шум и громкие голоса. Дверь на кухню распахнулась, и Лебедева сказала, глядя в глаза Кате:
  - Только не расслабляйся, подруга! Сейчас даже я не знаю, что у него на уме.- Левая щека у нее была багрово-красной, на ней хорошо обозначился след от тяжелой пощечины.- Макс, мы уходим!
  - Подожди минуту, мне еще нужно поговорить с Катей.
  - Ты идешь или нет?!
  Катя с брезгливым интересом ждала, что он выберет. До этого дня она не знала, что этот самоуверенный красавец на деле был размазней бесхребетной.
  - Да-да, я сейчас. Хорошо,- наконец решился он.- Катя, давай встретимся еще раз. Я разберусь со своими проблемами и приду к тебе в гости.
  - Не нужно, Максим. Я все равно не пущу тебя на порог.
  - Но, может быть, не при таких обстоятельствах?
  - Максик, ты идешь?!- Донесся раздраженный голос Лебедевой уже с лестничной площадки.
  Он еще хотел поцеловать Катю на прощание, но тут не выдержала уже она:
  - Уйдешь ты, наконец?!
  Максим с Лебедевой еще какое-то время шушукались на лестничной площадке. Катя видела это в дверной "глазок". Но спустя минуту все же вызвали лифт. На их лица упал желтоватый отблеск из открытых дверей кабинки, и лестничная площадка опустела.
  В гостиной на кресле все также сопела Карусельникова. Во сне ее лицо сделалось бесформенным, отталкивающим и беспокойным как у человека с нездоровой психикой. Новосельцев курил на балконе. Когда Катя подошла к нему, он покосился и процедил сквозь зубы:
  - Катюха, ты им не верь! Они какие-то оба мутные. Я в Ленке этого раньше не замечал. Похоже, что они трахаются друг с другом... А в последнее время они про тебя всякое плели. Ты же знаешь, я почти все время пьяный. Но я и пьяный соображаю, что к чему...
  - Дима,- Катя погладила его по руке.- Я тебе верю.
  Он кивнул:
  - Ну, тогда я пойду. Машку вот только вытащу из квартиры. Ты это, такси пока закажи. Я тебя еще вот о чем хотел спросить,- он на мгновение замешкался.- Ты этой стерве, Лебедюхе, деньги в долг давала?
  - Триста рублей.
  - Держи, Катюха.- Он вытащил из кармана три мятых стольника.- От нее все равно не дождешься. А тебе сеструху кормить-поить надо.
  - Дима, я не могу...
  - Перестань, это я не могу.
  - Дим, а как ты сейчас? У нее папа, вроде того, из бандитов...
  - Да клал я на ее папу! Он такая же паскудина как и дочка!
  Через несколько минут после того как Новосельцев, матюгаясь и скрипя зубами, вывел из квартиры совершенно обалдевшую, все еще пьяную Машу Карусельникову, дверной звонок снова коротко звякнул. Катя уже по нему определила, что на этот раз в гости пришла тетя Оля.
  - Как Соня?- Шепотом спросила она.
  - Спит,- улыбнулась Катя.- Сегодня ей уже лучше, почти не плакала.
  - Я вижу, гости у тебя были.
  - Таких гостей даже вспоминать не хочется.
  Они прошли в гостиную. Стол был заставлен водочными бутылками и закуской. Соседка с неодобрением оглядела его и сказала:
  - Все это я местным бомжам раздам. Пусть помянут твоих.
  
  Маргарита Георгиевна приехала под вечер. Катя как раз собирала Соню на прогулку.
  - Катюша, вам нужна помощь?- Спросила она.
  - Нет, бабушка, нам ничего не нужно. Все хорошо.
  - Ты выглядишь уставшей.
  - Не могу прийти в себя после похорон.
  Маргарита Георгиевна подошла к балконной двери:
  - Соня хорошо спит?
  - Иногда плачет. Но ей тоже нужно привыкнуть.
  - Катя, завтра я улетаю в Рим. Насколько я понимаю, ты ко мне не прислушалась. Впрочем, я ожидала этого. Я оставлю вам деньги. До моего возвращения хватит. Но ты обещай, что все же обдумаешь все и примешь решение взрослого человека.
  - Бабушка, мы уже говорили об этом...
  - Я тебя не тороплю,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Но к этому разговору мы еще вернемся. Я прогуляюсь с вами, тоже подышу свежим воздухом.
  Они вышли из квартиры и лифтом спустились на первый этаж. Во дворе стоял многоголосый гомон.
  Соня сразу же потянула Катю на детскую площадку.
  - Девочки, берегите себя,- говорила Маргарита Георгиевна.- Сейчас тебе нужно присматриваться к своим знакомым, Катя. От родителей вам досталось наследство. И не важно большое оно или маленькое, но кто-нибудь позарится и на него. Я в этом больше чем уверена.
  - Бабушка, зачем ты все время пугаешь меня?
  - Я не пугаю, а предостерегаю. Все возможно, Катенька. И ты должна быть готова, чтобы сорвать маску со своей лучшей подруги, которая вдруг начнет затягивать тебя в паутину странных отношений. Ты должна быть готова к появлению в своей жизни друзей, которым от тебя будет нужна только твоя квартира или деньги, оставшиеся от родителей. Катя, ты мне не веришь, но я желаю вам только добра. Не забывай, если вам понадобится помощь, ты всегда найдешь ее у тети Лены. Ближе нас с тетей Леной у вас родни не осталось. Не забывай об этом, Катя. Мы - женщины, мы можем понять друг друга.
  - Я все запомнила, бабушка,- устало кивнула Катя.
  - До свидания, Соня,- Маргарита Георгиевна притянула малышку к себе и поцеловала.- Слушайся Катю!- Она обняла старшую внучку.- До свидания, Катя! Жаль, что ты не послушала меня. Назавтра мы были бы уже в Европе,- и поцеловала внучку на прощание.
  - До свидания, бабушка,- Катя проводила Маргариту Георгиевну до машины.
  Когда Слава осторожно выехал со двора Малаховых, Маргарита Георгиевна вытащила из сумочки мобильный телефон и набрала номер Елены Ивановны:
  - Здравствуйте, Леночка! Как у вас дела?.. Документы будут готовы через неделю? Очень хорошо, я только что виделась с Катей. Мне думается, что она не изменит своего решения. Вы ведь понимаете, с такими как она очень трудно... Да, вы совершенно правы, это упрямые и не очень умные люди. Леночка, завтра я улетаю. Свое согласие вам я уже дала. Действуйте на свое усмотрение. Я все-таки думаю, что Соне с вами будет намного лучше. Катя еще не понимает, что скоро в ее жизни появятся страсти, неразбериха и желания. А мы с вами понимаем это очень хорошо. До свидания, Леночка! Передавайте привет Василию Львовичу.
  
  Игорь еще раз перечитал письмо, аккуратно сложил его и убрал в портмоне. Он опирался на перила моста через неширокую реку. По набережной прогуливались парочки и компании молодых людей. По обе стороны реки пестрели навесы летних кафе и баров.
  Игорь взял в руки телефон, нашел номер Вики и снова замер. Он никак не мог решиться позвонить ей и встретиться после того памятного вечера. Один бог ведает, сколько бы он еще смотрел на телефон. Но в этот момент на его экране высветилось имя Вики, и раздался сигнал вызова. Игорь вздрогнул от неожиданности и несколько мгновений непонимающе смотрел на экран.
  - Да?- Он поднес телефон к уху и почувствовал в своем сердце пустоту, когда Вика сказала:
  - Игорь, мне нужно поговорить с тобой... Игорь, мне страшно,- она заплакала.- Мне Вадим снится!.. Я не могу, я так больше не могу...
  - Где ты сейчас?
  - Дома...
  - Я сейчас приеду.
  - Приезжай, Игорь. Я буду ждать тебя на улице. Приезжай, мне нужно сказать тебе так много...
  Игорь нажал на кнопку отбоя и осторожно выдохнул.
  - Прости меня, брат,- прошептал он.- Но это выше моих сил...
  Игорь сел в машину и через несколько минут свернул во двор Вики.
  Он заметил ее издали. Потому что невозможно было не заметить ее, она была похожа на солнечный луч.
  А она смотрела, как он осторожно едет по узкой дороге, и ее глаза казались неправдоподобно большими на похудевшем лице.
  Игорь остановился возле нее. На Вику он тоже смотрел широко открытыми глазами:
  - Привет. Сядешь в машину или... нет?
  - Игорь, я не думала, что все так получится,- вместо ответа сказала она, и в ее глазах снова появились слезы.- Мне так плохо, Игорь...
  Он вышел из машины и обнял ее. Она тут же ткнулась лицом в его грудь и снова заплакала.
  - Давай, присядем,- Игорь осторожно отвел ее на свободную скамейку возле подъезда. Случайные ротозеи уже поглядывали на них с любопытством.
  - Вы никогда не простите меня,- немного успокоившись, прошептала Вика.- Ты никогда не простишь меня...
  - Это не так,- покачал головой Игорь.- Никто не знает, что произошло в тот день. Мы только знаем, что Вадим встретился с тобой и после этого уехал к друзьям.
  - Но меня винят во всем,- всхлипнула Вика.
  - Никто тебя не винит. Никто не заставлял Вадима пьяным садиться за руль. Ты ни в чем не виновата, Вика... Я думал о твоем письме,- так и не дождавшись ответа, сказал Игорь.- Вика, я не тот человек, с которым ты должна быть вместе. Я не очень хороший человек со своими проблемами... Ты нравишься мне. И я уже... Ну, обмолвился тогда... Но я не смогу тебе дать всего. И я не тот, я простой очень, серый...
  - Игорь, ты любишь меня?- Неожиданно спросила его Вика, ее глаза все еще были полны слез.
  - Да,- кивнул Игорь.- Я до сих пор помню тот вечер, когда Вадим привел тебя к нам. Помню каждую минуту, когда разговаривал с тобой или случайно видел на улице.
  - Неужели ты думаешь, что я ничего не чувствовала?- Тихо спросила она.- Я всегда знала об этом.
  - Вика, сегодня я должен уехать на несколько дней по делам. Давай, встретимся, когда вернусь... И ни о чем не думай, Вика! Я тебе серьезно говорю, никто тебя ни в чем не винит. А в тот вечер у меня просто с языка сорвалось, я не хотел тебя обидеть...- он внезапно и порывисто повернулся к ней.- Я хочу быть с тобой, Вика! Я всегда хотел быть с тобой, но думал, что это только мечты!- Он все также порывисто взял ее за руку.- Вика, я люблю тебя!
  И она наконец улыбнулась сквозь слезы.
  
  За окном смеркалось. Стихли детские голоса во дворе. Соседка Малаховых, Ермакова Ольга Николаевна, которую все называли тетей Олей, пригорюнившись сидела за кухонным столом. В эту минуту она чувствовала как мгновение за мгновением иссякает ее время. И от того одиночество вырастало перед ней глыбою. Воспоминания она перебирала как старые пуговицы в коробке. Вот эта пуговица от нарядного платьица, которое надевала на танцы в городской парк; а вот эта от тюремной робы. В их доме уже мало кто помнил, что несколько лет эта тихая и добрая женщина провела в исправительной колонии. Когда-то она хотела спасти любимого человека, но и его лишилась, и жизнь себе испоганила, да еще не рожденного ребенка потеряла. А пока оправилась после всего, пока накопила силы - годы ушли. И осталась одна-одинешенька в двухкомнатной квартире. Мать давно умерла, а несколько лет назад последний мужчина обворовал ее и исчез бесследно. По инерции она еще работала на частника швеей-надомницей, уже понимая никчемность жизни. Какой-то смысл в ней появился только в последние дни, когда у соседских девочек погибли родители. Сейчас она хоть кому-то была нужна. Она не знала, сколько лет жизни отпущено ей Господом. Но ясно почувствовала, что та пропасть, в которой люди гибнут от беспробудного пьянства и самоуничтожения, отодвинулась в туманную даль.
  Но в этот вечер ее снова, как взрывом отбросило в прошлое...
  С Геной Ермаковым она познакомилась в июле восьмидесятого. Ей исполнилось тогда двадцать два года. Случилось это субботним вечером. Над городом только что прокатилась гроза, и все кто был в парке, вымокли до нитки. Но уже спустя четверть часа вечер продолжился.
  - Девушки, а не желаете ли познакомиться с молодыми и очень интересными людьми?!- Дорогу Оле и ее подружкам преградил высокий мужчина лет тридцати.
  - А где остальные?!- Со смехом спросила его Оля, в то время она еще носила невзрачную фамилию - Кузевякина.
  - Кто?- С улыбкой спросил ее незнакомец.
  - Остальные молодые и интересные!
  - Нам с тобой они не нужны,- незнакомец вдруг оказался рядом с ней и приобнял за талию.
  Она вздрогнула от неожиданности и посмотрела на него с изумлением. А подружки расхохотались пуще прежнего.
  - Что это вы?- Оля высвободилась из его объятия.- Я вас знать не знаю!
  - Вот и познакомимся,- улыбнулся мужчина.- Геннадий Ермаков, инженер-строитель.
  - Оля Кузевякина, швея.
  - Как-как?- Рассмеялся Ермаков.- Кузевякина?!
  - А что в этом смешного?- Обиделась Оля.
  - Ничего,- покачал головой новый знакомый.- Потанцуем, Оля? Подружки твои уже ушли.
  Над парком летал голос и смех Аллы Пугачевой: "Арлекино! Арлекино!.." На танцплощадке яблоку негде было упасть - советская молодежь отдыхала под присмотром нарядов милиции и дружинников ДНД.
  В эту ночь Оля чувствовала себя Золушкой на балу. Но первая встреча с любимым у нее не закончилась в полночь. До рассвета они обошли почти весь город.
  - А я цирковой гимнасткой хотела стать!- Рассказывала Оля.- Но в детстве с трапеции упала и повредила спину.
  - Досадно,- Гена смотрел на нее с улыбкой.- Представляю, как бы на тебя мужики глазели, когда ты под куполом цирка в одном купальнике крутилась.
  - Я же серьезно говорю!- Оля плотней закуталась в его пиджак.
  - Я тоже. Оля, ты очень красивая девушка. Я тебя сегодня увидел. Подружки твои, как кошки мокрые. А ты...
  - А я?- Они резко остановились под уличным фонарем.
  - А ты? Ты самая красивая...
  - Обманываешь меня,- прошептала она, заглядывая в его темные глаза.
  - Нет,- Гена осторожно прикоснулся губами к ее губам.- Я тебя не обманываю, Оля.
  В этот момент из-за поворота выехала поливочная машина. Водитель сначала сбросил скорость и сбавил напор воды, а потом и вовсе нажал на тормоз:
  - Эй, вы, уйдите с дороги!
  - Спокойно, батя!- Отозвался Геннадий.- Дурак какой-то,- с улыбкой сказал он Оле.- После дождя еще асфальт не высох, а он уже дороги поливает!
  - Ой, это наш сосед!- Оля резко отвернулась от поливочной машины.- Давай уйдем отсюда!
  - Он тебя не узнал,- улыбнулся Гена.
  - Да, не узнал. Знаешь, какое он трепло!- Сказала Оля.
  - Трепло, говоришь?..- Задумчиво произнес Гена.- Ну-ка, подожди, я с ним поговорю.
  Он отвел ее на тротуар и вернулся на дорогу. Поливочная машина проехала несколько метров, и водитель снова нажал на тормоза.
  - Мужик, тебе жить, что ли, надоело?!- Он высунулся из окна и погрозил Геннадию кулаком.
  - Ну-ка, дядя, выйди!- Приглашающе улыбнулся Гена.
  - Тебе чего надо-то?!- Водитель посмотрел на него уже насторожено.
  - Закурить есть, дядя?
  - Уходи с дороги, я тебе сказал!- Взъярился тот.- Тебе делать, что ли, нечего?!
  - Ах-ты ж, сученыш!- Гена в мгновение ока преодолел несколько метров, запрыгнул на подножку машины и принялся месить кулаками бесформенное лицо водителя.- Ты, мяфа, у меня сейчас все забудешь!
  - Да, ты чё, мужик?!!- В голос завопил тот, вырываясь из цепких рук Гены.
  Он выскочил из кабины с другой стороны и на спринтерской скорости побежал по дороге.
  - Я милицию вызову!!!- Закричал он, остановившись на повороте.- Я тебя еще поймаю!!! Я тебя, гада, запомнил!!!
  А Гена спрыгнул с подножки и, непринужденно улыбаясь, вернулся к подруге.
  - Сейчас он забудет обо всем на свете,- сказал он.
  - Зачем ты так?- Спросила Оля.- Он ведь тебе ничего не сделал.
  - Пусть свое место знает...- с улыбкой отозвался Гена.
  И ей бы в ту же минуту осознать все, чем грозит знакомство с таким человеком. Но Гена снова поцеловал ее и прошептал:
  - Я для тебя все сделаю! Горы сверну...
  Расстались возле ее подъезда, расстались со сладким поцелуем на устах. А в понедельник она своего инженера-строителя застала на стройке, перемешивающим раствор.
  - Зачем ты меня обманул?
  - Впечатление хотел произвести,- улыбнулся Гена.- Но я тебе не врал! Я на инженера не доучился совсем немного. Вот столечко,- он показал ей кончик мизинца.
  - И что, в армию забрали?
  - Нет. В тюрьму сел за хулиганство,- ответил он.- Разлюбила меня?
  - А почему ты мне об этом не сказал?
  - Потому что такие как ты, с такими как я, хороводы не хороводят. Я тебе такой даром не нужен... Да, я сидел! И что я после этого не человек, что ли?!
  - А я тебе еще слова не сказала,- Оля опустила глаза.- И мне, знаешь, не важно сидел ты или нет.
  - Тебе-то может и не важно. А вот твои папа с мамой, к гадалке не ходи - на дыбы встанут!
  - Папа давно умер,- усмехнулась Оля.- А жить ты не с мамой будешь, со мной.
  - Жить?- Переспросил Гена.- А ты никогда не шутишь, да?..
  - А мы с тобой не шутки шутить будем,- сказала она, глядя ему в глаза.- Я детей рожать хочу, семью хочу. И ты мне, Гена, очень нравишься.
  Гена бросил лопату в поддон, подошел к ней вплотную и заглянул в глаза.
  - А я женюсь на тебе! Не боишься?..
  - Нет...
  Он стянул с рук вачеги и обнял ее.
  - Ну, тогда выходи за меня. Я тебе предложение делаю.
  - А если выйду, не испугаешься?- Снова усмехнулась она.
  - И в кого ты, Кузевякина, такая уродилась?- Улыбнулся Гена.- На тещу бы хоть одним глазом посмотреть.
  - Еще насмотришься,- пообещала ему Оля.
  Со свадьбой тянуть не стали, как только вышел положенный месяц на размышление, зарегистрировались...
  Она до сих помнила ощущение счастья и радости, испытанное в день свадьбы. На капоте "Волги" сидела кукла в подвенечном наряде, и от нее струились белые ленты. В открытые окна врывался теплый ветер, играл с платьем невесты. Если бы она знала тогда, каким богам молиться, чтобы это счастье не иссякло никогда. Но счастье их было недолгим.
  На первую годовщину свадьбы Гена повел ее в ресторан. Он всегда любил такие жесты. Хотя за год семейной жизни более-менее остепенился, перестал пить, позволял себе за праздничным столом только пару бокалов вина. И, вообще, они ладили, как-то незаметно притерлись друг к другу, словно прожили вместе уже не один десяток лет. Единственно, что Оля до сих пор ребенка не понесла.
  Они специально не пригласили ни свидетелей, ни близких друзей. Решили отметить дату вдвоем. Но в ресторане подсел к ним мордастый напористый мужичок - один из бывших друзей Геннадия.
  - Здравствуй, Ерёма! Красавец, красавец! Юбилей или как?
  - Или как,- отозвался Гена.- Выпить хочешь? Налью! А потом оставь нас... Видишь, я с женой.
  - А ты меня обижаешь, да?- Усмехнулся незваный гость.- Выпить я сам себе куплю. Зазнался, брат. "Корешей" забыл. А я бы тоже забыл. На пару дней...- он сально посмотрел на Олю.- Баба у тебя гладкая!
  - Ты, кусок сала, слова выбирай. Вали отсюда, Зуб. Вали, пока здоровье осталось.
  - Память короткая,- то ли спросил, то ли подтвердил свои мысли Зуб.- Ты, мальчонка, уже забыл, сколько должен мне?.. Я должок скостить могу,- он снова скользнул по Оле сальным взглядом.- Что скажешь, мужчинка?..
  Геннадий резко перегнулся через стол и взбешенно прошептал на ухо Зубу:
  - Ты, сука, вали отсюда! Еще раз на жену посмотришь, я тебя глаза вырву!..
  - А ты на меня не гавкай,- усмехнулся Зуб.- Могли полюбовно разойтись... Ты мне "угол"* должен. А за язык поганый я еще "косарь" накину. И "счетчик" включу. Завтра...
  Со стороны казалось, что они обменялись братским поцелуем.
  - Не страшно?- Улыбнулся Зуб.- Я сейчас только "бабки" хочу! Мне уже ничего не надо!- И он снова посмотрел на Олю.
  - Я тебе по-русски говорил?!- Гена прыгнул на него через стол и вцепился в горло.
  В ресторане словно только этого и ждали. Женщины завизжали в голос, мужчины бросились разнимать дерущихся. А в другом конце зала тоже образовалась драка...
  Оля намочила платок и вытерла кровь с разбитой губы мужа.
  - Нормально все,- Гена потер затылок.- Гад какой-то графином заехал. А весело было, да?! Такую годовщину уже не забудешь...
  - Да, уж веселье,- хмыкнула в ответ Оля.- Что он о деньгах плел?
  - Была одна история,- уклончиво ответил Гена.
  - Что-то ты, Ермаков, темнишь. Ну-ка, давай, я тебе еще вот здесь кровь вытру... Господи, как кот мартовский, драный весь!- Она покачала головой, глядя на его поцарапанную физиономию.
  - За тебя пластался!- С мальчишеской гордостью ответил Геннадий.
  - Лучше бы посидели по-человечески,- с укором посмотрела на него Оля.- Ладно, хоть до приезда милиции сбежали...
  Но лучше бы они попали в тот вечер в отделение и Гену за нарушение общественного порядка посадили в КПЗ. Потому что в безлюдном сквере поджидали их Зуб с приятелем.
  - А сейчас, козлятина, я тебе кровь пущу,- доверительно сообщил он.- Я здоровьем с тебя все возьму! Мне денег уже не надо!..- В его руке сверкнул нож.
  Оля взвизгнула и потянула Гену назад. Но противников было всего двое.
  Ермаков сцепился с Зубом и с первого же удара сумел выбить из его руки нож. Они принялись молотить друг друга с таким остервенением и злобой, словно не чувствовали боли. А приятель Зуба, расставив руки в стороны, загонял Олю в темный угол аллеи. Она отпрыгивала в сторону, и он прыгал вслед за ней как тигр. А потом изловчился и поймал своими длинными жилистыми руками и принялся лапать.
  - Гена! Гена!!!- Закричала Оля, стараясь вырваться из его обезьяньей хватки.
  Геннадий услышал ее крик, но в ночной темноте ничего не увидел и с еще большим остервенением кинулся на Зуба. И с нескольких ударов выхлестнул его так же, как хороший боксер отправляет противника в нокаут серией ударов. Он побежал на крик Оли, не осознавая, что держит в руке нож Зуба, который подобрал в горячке с земли.
  А приятель Зуба уже завалил ее на землю, разорвал на платье и шарил губами по голой груди.
  Гена подскочил к нему, схватил за волосы и рванул на себя.
  - Ах ты, сука!- Прохрипел насильник, выворачиваясь. И Геннадий ткнул его ножом под ребра.- А-а-а!- Захрипел тот и вцепился Ермакову в горло с такой силой, как будто хотел утащить за собой на тот свет.
  - Гадина!- Оля бросилась на него сзади и принялась бить кулаками по голове.- Гад ты! Сволочь!!!
  Через несколько мгновений последние силы оставили насильника и он рухнул на землю.
  - Пойдем отсюда! Пойдем, Оля!- Потянул Гена жену, но она все еще не могла успокоиться и принялась пинать лежавшего на земле человека.
  А вдали уже послышался вой милицейских сирен.
  - Уходим!- Крикнул Геннадий и схватился за голову.- Поздно!.. Прости, Оля, не думал я, что так все закончится...
  - О чем ты? Ты же меня защищал. Вот этого гада посадят!- Она кивнула на лежавшего.
  - Никто его не посадит. Я его убил...
  - Что?..- Она отшатнулась как от удара.
  - Зарезал я его,- Гена бросил нож на землю.- Теперь лет пятнадцать дадут! К гадалке не ходи...
  Среди кустов и деревьев уже мелькали лучики ручных фонарей.
  - Нет, тебя не посадят,- Оля порывисто обняла мужа.- Мы скажем, что это я его заколола, когда защищалась,- она подняла с земли окровавленный нож.
  - Не дури!- Геннадий протянул к ней руку.- Отдай нож!
  - Нет, Гена! Меня простят, а тебя расстрелять могут...
  - Отдай мне нож!..
  - Стоять!- В голос выкрикнули два милиционера, появившиеся среди кустов.
  Оля протянула к ним руки, в одной из них сверкнуло окровавленное лезвие.
  - О, мать!- Пробормотал пожилой милиционер, оглядывая и ее, и Геннадия, и труп на земле.- Что же ты наделала?!
  - Это не она!- Геннадий дернулся было. Но пожилой милиционер навел на него ствол пистолета.
  - Стоять, я сказал!
  - Он меня изнасиловать хотел,- сказала Оля, бросив нож на землю.- Я его убила...
  На допросе немолодой уже следователь Иван Лаврентьевич Соколов выразил недоверие к ее рассказу:
  - Ольга Матвеевна, сознайтесь, это ведь не вы убили Пантелеева.
  - Я...
  - Нет, не вы. Но вы можете получить срок за его убийство. Я думаю, что вы покрываете своего мужа. Геннадий Алексеевич прошел свой университет за решеткой и вполне мог убедить вас, взять его вину на себя.
  - Нет, это не так.
  - Вы напрасно упрямитесь и вводите следствие в заблуждение. Лучше всего рассказать правду сейчас.
  - Я сказала вам правду. Я убила этого человека. Сделала это случайно. Я защищалась. Он хотел меня изнасиловать.
  - Вы говорите, что отняли у него нож и не помните, как ударили Пантелеева?
  - Да,- кивнула Оля.
  - А где в это время находился ваш муж?
  - Мы поссорились. Он ушел далеко вперед и не сразу услышал мои крики.
  - Нам известно, что ваш муж в ресторане поссорился с неким Зубовым Павлом Даниловичем. А Пантелеев был его другом. Может быть, вы все же расскажете правду?
  - Я вам сказала правду.
  - Ольга Матвеевна, дело в том, что на ноже, как вы утверждаете - ноже Пантелеева, его отпечатков пальцев не нашли. Но нашли на нем отпечатки пальцев Зубова и вашего мужа... Как вы объясните этот факт?
  - Я не знаю,- покачала головой Оля.
  - А я знаю,- Соколов пристально посмотрел на нее.- Неужели вы решили, что я пущу дело на самотек?
  - Я ничего не думаю...
  - Ольга Матвеевна, вы молодая и привлекательная женщина. Вам еще детей рожать и воспитывать. И вовсе не факт, что суд оправдает ваши действия самообороной и другими смягчающими обстоятельствами. Вы вполне можете получить реальный срок лишения свободы. А заключение никого не красит и никому здоровья не прибавляет. Подумайте об этом. Я не пугаю вас, но вы можете потерять и молодость, и семью. Потеряете все что у вас есть.
  - Я защищалась,- упрямо повторила Оля.- Этого человека я убила случайно.
  - Хорошо,- кивнул следователь.- Если вам нечего добавить к своим словам, перечитайте признательное заявление и протокол допроса, и распишитесь вот здесь и здесь. Но я все же советую вам, пересмотреть свое решение и сделать обратное признание. Сейчас вас поместят в камеру предварительного заключения. А утром мы встретимся снова.
  Соколов вызвал конвой и проводил подозреваемую задумчивым взглядом.
  А спустя два дня мир Ольги Ермаковой рухнул окончательно.
  После девяти часов утра ее на допрос привели к тому же Соколову.
  - Присаживайтесь, Ольга Матвеевна,- глядя на нее, следователь кивнул каким-то своим мыслям.- Я вынужден сообщить вам очень плохую новость. Крепитесь. Ваш муж Ермаков Геннадий Алексеевич погиб...
  - Что?!- Оля почувствовала, что земля уходит из-под ее ног.
  - Держитесь, Ольга Матвеевна,- повторил Соколов.- Прошедшей ночью он был найден во дворе вашего дома. Он был мертв.
  - Нет,- прошептала Оля, глядя на следователя.- Нет...
  И в этот момент она почувствовала невыносимую, резкую боль внизу живота.
  - А-а,- застонала она, прижимая живот руками. А потом упала на колени, выдохнула еще это:- А-а!!!- И потеряла сознание.
  
  В себя она пришла спустя несколько часов в больничной палате.
  - Вы можете пройти к ней,- услышала незнакомый женский голос.- Хотя, подождите, я вызову сначала врача. Он должен поговорить с больной.
  Голоса в коридоре на какое-то время стихли. Но через минуту в палату вошел немолодой врач, с которым Оля пару раз встречалась в кабинете женской консультации.
  - Здравствуйте,- он сел рядом с ней на стул и взял за руку.- Оля, вы были беременны.
  - Что?- Прошептала она, еще не осознавая, что врач сказал: "были..."
  - Мы не смогли помочь вам. Вы потеряли ребенка...
  - Да что же это такое?- Прошептала она, глядя на него глазами полными слез.
  - Не будем терять надежду. Вы еще сможете забеременеть,- сказал врач.- Мы сделали все, чтобы сохранить вам здоровье... Поправляйтесь, Ольга, поправляйтесь.
  Оля закрыла глаза и выдохнула со стоном.
  - Ольга Матвеевна,- стул рядом с ее кроватью скрипнул.- Я побеспокою вас. Простите меня, но для некоторых вещей такой момент самый подходящий.
  Оля открыла глаза и увидела Соколова.
  - Я сожалею,- сказал он.- Но сейчас вы уже можете сказать правду о том, кто убил Пантелеева. Скажите мне это, Ольга Матвеевна. Для вас запирательство уже не имеет смысла. Признайтесь в том, что пытались ввести следствие в заблуждение, и, выписавшись из больницы, вы отправитесь не в камеру, а домой.
   Она несколько мгновений смотрела на него измученными глазами, а потом прошептала едва слышно:
  - Да, это Гена убил его...
  Она не считала дни, не замечала времени. Она не знала, сколько провела в больнице. Ее сердце и ее душа, словно омертвели от потерь, а тело перестало ощущать боль и муки голода. К ней приходили подруги и родственники, каждый день приходила мать.
  - Доченька,- говорила она,- не убивайся так. Жизнь еще наладится. И ребеночек у тебя будет! И даст бог, человека хорошего встретишь! Тебе только сейчас на ножки встать нужно! Покушать тебе нужно! Не хорони себя заживо!..
  - Мама, я не хочу сейчас ничего. Не хочу...
  - Доченька, поешь хоть немного! Соку выпей, яблочко съешь!
  - Мама, да оставь ты меня в покое!.. Оставьте вы меня все в покое! Я жить не хочу, а ты меня яблоками кормишь...
  - Не говори так, дочка, не надо! Думать так и говорить - грех! А все остальное... И думать не смей!!! Господи! Господи, пожалей ты меня и себя!.. В жизни ведь всякое случается! Но жить надо и любить надо! Сколько нам Господом отпущено, столько и прожить надо, дочка!..
  А на дворе уже заканчивалось лето, и листья на березах пожелтели.
  Спустя какое-то время Оля все же пришла в себя и нашла силы жить дальше. Может быть, помогли в этом забота и участие тех, кто не оставил ее в трудные дни. А быть может, просто судьба ее была в другом...
  Из больницы ее выписали на пороге осени. Как же странно было смотреть на двор, на детей, играющих в пятнашки, на соседок, судачивших на лавочке возле подъезда. Для этих людей не изменилось ничего, а для нее одна жизнь сменилась другой жизнью.
  А в квартире все было незнакомо. Пока она лежала в больнице, мать сделала в комнатах ремонт.
  - Я, доченька, вещи ненужные в кладовку убрала,- сказала она.- Потом подумаем, что с ними сделать.
  И Оля поняла, что мать убрала в кладовку вещи Гены.
  - Хорошо, мама,- кивнула она.- Я пойду к себе. Спать хочу.
  - А давай чайку попьем, дочка,- с надеждой сказала мать.- Я твое любимое пирожное купила!
  - Нет, я ничего не хочу.
  В своей комнате Оля села на кровать и просидела так без движения несколько минут. И в этот миг она сильней всего ощутила и безысходность жизни и потери свои. Еще недавно эти стены хранили любовь, а сейчас в них жило отчаянье. Она встала и подошла к книжному шкафу. Мать предусмотрительно убрала все фотографии с Геннадием. Но Оля хорошо помнила, что одну из них использовала вместо закладки в книге Каверина "Два капитана".
  Она нашла книгу и нашла фотографию. Снимок сделан был возле фонтана в городском парке. Сделан был в первомайские праздники, совсем недавно. Но то время уже не вернуть за все золото мира.
  Она легла на постель, положила фотографию на грудь и закрыла глаза. Ей так хотелось, чтобы в эту минуту привиделся прекрасный сон.
  - Я потеряла все,- шептала она.- Я потеряла все...
  На следующий день в гости заглянул Соколов. Принес фрукты с арбузом. Мама собрала на кухне стол. Но Оля к еде не притронулась.
  - Вам, Ольга, на работу нужно выйти,- говорил ей Соколов.- Работа - лучшее средство от печали. Знаю это по себе. Когда я жену потерял, только работа и спасала.
  - Вот видишь, дочка,- поддакивала ему мама.- И я говорю, что на работе тебе легче станет.
  - Иван Лаврентьевич,- особенно не прислушиваясь к его словам произнесла Оля.- Вы поймали убийцу?
  - Ой, боженька ж!- Всплеснула руками мама.- Да что же ты опять за свое?!
  - Это не так просто, как вам кажется,- уклончиво ответил Соколов.- Но мы работаем! И уверяю, виновных найдем!
  - А я вам скажу, кто его убил,- все также отрешенно произнесла Оля.- Его убил - Зуб...
  - Ольга Матвеевна, я вам от всего сердца советую,- убедительным тоном сказал Соколов.- Все эти домыслы - забудьте! Вам сейчас нужно силы восстановить, цель в жизни найти. Ольга, сейчас для вас это необходимо! И забудьте о прошлом хотя бы на время!
  - Я ведь не машина, которую можно выключить...
  - Да я понимаю тебя, Оля! Но для того, чтобы жить дальше, тебе нужно на время забыть... Послушай совет старика, забудь! Забудь!..
  - Извините, я устала,- Оля вышла из-за стола.- Я пойду отдыхать...- И именно в этот момент она решилась идти до конца.
  
  Через несколько дней одна из подруг принесла ей склянку с плавиковой кислотой. Она и не подумала спросить, зачем ей понадобилась кислота.
  Вечером в пятницу Ольга собралась, повязала голову темным платочком и простилась с матерью.
  - Мама, я пойду,- сказала она.- До встречи.
  - Куда ты собралась, дочка?
  - Мне нужно прогуляться.
  - Вот и хорошо! Тебе давно нужно подышать свежим воздухом. Может быть, подружек встретишь.
  - Да,- кивнула Оля и когда вышла из квартиры прошептала.- Прощай...
  Она медленно шла по сумеречным улицам, не замечая ни встречных, ни знакомых, которые изредка окликали ее. Остановилась только, когда подошла к крыльцу ресторана. Сердце подсказывало, что она обязательно встретит того, кто нужен.
  Оля так долго стояла возле ресторана, что швейцар, наконец, не выдержал, вышел на крыльцо и спросил неприветливо:
  - Чего тебе?
  - Что?- Не сразу поняла Оля.
  - Нужно тебе что, спрашиваю?!- Повысил голос тот.
  - Я Зуба хочу увидеть.
  - Зуба?!- Хмыкнул охранник.- Хорошо, сейчас позову...
  Он ушел и через несколько минут вернулся с Зубовым.
  - Что-то я тебя узнать не могу,- с ухмылкой сказал тот.- Кто такая?
  - Я тебе долг принесла,- ответила Оля.
  - От кого?- Зуб спустился на одну ступеньку ниже.
  - От своего мужа.
  - И кто у нас муж?- Зуб сделал еще два шага вперед.- А мне личико твое знакомо. Но не могу вспомнить, где встречались. Кто ты такая?..
  Оля засунула руку в сумку и посмотрела Зубу прямо в глаза.
  - Ты меня уже не помнишь,- она вытащила обернутую газетой склянку с кислотой и открыла ее.- А я тебя никогда не забуду...- И выплеснула кислоту ему в лицо.
  - Что за...- Зуб схватился за лицо.- Ах ты, курва!..- Он еще не понял, что в лицо ему плеснули не уксусом.- А! А-а! А-а-а!- Через мгновение уже завопил, пытаясь протереть глаза.
  И еще громче него завопил швейцар...
  - Что же вы, Ольга Матвеевна наделали?- Покачал головой Соколов.- Чудо будет, если Зубов выкарабкается. Но даже, если и жив останется, вам исправительной колонии не избежать... И не дай бог вам увидеть то, что вы с человеком сделали...
  - А я ни о чем не жалею,- спокойно сказала Оля.- Он у меня все отнял, ваш Зуб. И я бы сейчас то же самое сделала, и потом сделала бы это снова, и снова, и снова!..
  - Мне вас жаль, Ольга. Но помочь вам уже никто не сможет... И все же мне вас жаль. Не дай бог, моей дочери пережить такое... Но...
  - Что "но"?- Оборвала его Оля.- Вы ведь ничего не понимаете!.. И оставьте вы меня в покое... Я так устала,- она закрыла глаза ладонью.- Так устала...
  А потом был суд и несколько лет в неволе: фуфайка с номерком, кирзовые ботинки и барак. И только синее небо над ее головой никто не смог отнять. Синее небо и косяки журавлей по весне да по осени.
  
  Вторую ночь подряд Катю мучило томительное, сумеречное сновидение со странными картинами, похожими на черно-белую, плохо сохранившуюся киноленту. Катя понимала, что видит сон, и ощущала острое желание проснуться. Но сновидение цеплялось за нее острыми коготками, дышало в лицо затхлыми, восставшими с дедовских погостов страхами. "Отпустите меня!"- вырывалась Катя из обволакивающих, мохнатых лап кошмара. Плакала: "Отпустите!..". И этот плач вдруг застрял у нее в ушах как заноза. С каждым мгновением он становился все громче и громче, и кошмар, поглотивший ее кошмар, наконец, разлетелся на тысячу осколков.
  Она не знала, сколько времени это продолжалось: минуту, пять минут, двадцать... У нее сил не было на то, чтобы разлепить веки, и сил больше не было слышать пронзительный детский плач.
  - Мам!- Крикнула она, приподнявшись на локте.- Мам, Сонька плачет!..- И окончательно пришла в себя.
  Времени было около четырех часов утра. За окном висели сизые сумерки. Небо с вечера заволокло тучами.
  Катя села на кровати и тяжело перевела дыхание. Выглядела она неважно, осунулась, под глазами лежали темные тени. Почти каждое утро она мучилась от головной боли, а мышцы рук и ног непривычные к домашней работе ныли уже несколько дней.
  Она, наконец, встала с кровати и прошла в детскую, взяла Соню на руки.
  - Ну, что ты? Что ты расплакалась? Простынка у нас сухая. Ой - ей!.. Ой - ей!.. Ну, что ты? Успокойся, малыш!- Катя подошла с сестренкой к окну.- Скоро солнышко встанет! Видишь, птички уже проснулись. Слышишь, как они песенки красиво поют?!
  Соня незаметно успокоилась, а Катя все продолжала говорить:
  - Сегодня мы с тобой гулять пойдем в парк. Ты там с ребятками будешь играть!
  - Мама...- всхлипнула Соня.
  - Соня, нам ведь с тобой хорошо вдвоем, да?- Катя прижала к себе сестренку.- Я тебя никому не отдам, Соня! Пусть хоть что говорят. А я тебя никому не отдам...- К ее горлу подступили слезы.- А сейчас мы с тобой покушаем. Ты ведь хочешь кушать?
  Соня кивнула. Она уже успокоилась.
  - Сейчас мы с тобой умоемся и позавтракаем,- говорила Катя.- А плакать мы больше не будем! Потому что у нас с тобой все будет хорошо! А давай мы с тобой потанцуем!
  Катя прошла в свою комнату, включила музыкальный центр и принялась танцевать с сестренкой на руках. Спустя минуту ее бледное лицо порозовело, а на губах появилась улыбка. Она снова подошла с сестренкой к окну и улыбнулась:
  - Все хорошо, Соня! Все хорошо!..
  Катя накормила сестренку и позавтракала сама. Потом включила в гостиной телевизор, легла вместе с Соней на диван, и они незаметно задремали под его мерцающие картинки и монотонные звуки.
  Разбудил ее телефонный звонок. Времени было около девяти часов.
  Катя с неохотой открыла глаза:
  - Да?
  - Катя, здравствуй! Это - дядя Коля!- Звонил Шугуров.- Я сейчас к вашему дому подъезжаю, хочу проведать вас. Поднимусь минут через пять.
  - Здравствуй, дядя Коля,- отозвалась Катя.- Я буду ждать.
  - У вас все в порядке, Катюша?
  - Да, все хорошо.
  - Я, наверно, разбудил вас?
  - Нет, я уже собиралась вставать.
  - А Соня спит?
  - Да, она еще не проснулась.
  - Хорошо, я сейчас приеду.
  Чтобы не разбудить сестру, Катя осторожно встала с дивана и прошла на кухню. Убрала со стола грязную посуду. И словно увидела себя со стороны, худенькую, уставшую и неприбранную. Катя поправила волосы и улыбнулась. Мама всегда говорила ей: при любых обстоятельствах нужно выглядеть опрятно. Раньше она не воспринимала ее слова, но сейчас вдруг поняла их смысл. Нельзя показывать людям свои слабости, самоуважение - вот чему учила ее мама. Но поняла она это только сейчас.
  Катя сходила в ванную комнату, умылась и причесала мокрые волосы, поправила одежду.
  В дверь негромко постучали. Катя улыбнулась гостю. По-своему обыкновению, Николай Андреевич принес пакет продуктов.
  - Здравствуй, Катенька. Извини, не заглядывал к вам. Немного закрутился. Как вы?
  - Все хорошо, дядя Коля,- улыбнулась Катя.
  - Это хорошо, когда все хорошо,- кивнул Шугуров.- Пройдем на кухню... Слышал, что Маргарита Георгиевна все-таки в Италию улетела.
  - Да. Оставила денег и улетела.
  - Понятно,- Шугуров сжал зубы.- Горловы заходят?
  - Нет. И мне не очень хочется встречаться с ними.
  - Может, это и на самом деле к лучшему. Я ненадолго заскочил. Только и хотел проверить, все ли у вас в порядке. Ты, Катюша, не забывай нас, звони! Если что-то понадобится или проблема какая-нибудь возникнет, сразу звони!.. Деньги тебе нужны?
  - Нет. Бабушка денег дала. В комнате у родителей нашла немного. Пока что нам хватит.
  - Я к вам дня через два загляну,- кивнул Шугуров.- А ты не забывай - звони! Я должен знать, как у вас дела,- он поднялся с табурета.
  - Дядя Коля,- остановила его Катя,- ты пока не уходи. Я сейчас чай приготовлю.
  - Нет, Катюша, мне пора,- отказался он.- На нашу красавицу - на Соню, одним глазком гляну!
  Он зашел в гостиную и с улыбкой посмотрел на Соню.
  - Гуляете?
  - Каждый день.
  - Ты с ней чаще гуляй. Ей тоже нужно отвлечься. И тебе нужно чаще бывать на свежем воздухе, на солнце. Выглядишь уставшей.
  - Это с непривычки, дядя Коля,- улыбнулась Катя.- Сейчас все приходится делать самой.
  - Ничего. Все с этого начинали. И шишки набивали, и мозоли зарабатывали, а иногда и похлеще дела случались. Мы с тобой как-нибудь об этом поговорим... До свидания, Катя,- он поцеловал ее на прощание.- Берегите себя.
  Катя проводила гостя до лифта и вернулась домой. На ее лице все еще играла улыбка. После смерти родителей она начала понимать и принимать тепло человеческих отношений. Все что раньше казалось ей незначительным.
  А Шугуров сел в машину и еще крепче сжал зубы.
  - Что же вы, Маргарита Георгиевна, делаете?- Прошептал он.- Бог вас накажет за равнодушие. Бог вас накажет за зло...
  Он еще какое-то время смотрел на гуляющих возле детской площадки бабушку с внуком. Мальчику было года три, он пинал по яркому мячику и со смехом бежал вслед за ним. В окно машины постучали. Шугуров отвлекся и посмотрел на смутно-знакомого пожилого человека.
  - Утро доброе, Николай Андреевич,- улыбнулся тот. И Шугуров узнал в этом скромно одетом мужчине своего давнего знакомого, без которого, быть может, и жизнь его не состоялась.
  Он стремительно вышел из машины:
  - Арнольд Павлович, здравствуйте! Сто лет вас не видел, как вы?!
  - Хорошо, Коля! Спасибо, хорошо!
  - Садитесь в машину, Арнольд Павлович,- Шугуров открыл перед ним дверь.- Знаете что, я должен познакомить вас со своей женой.
  - С Людой я знаком,- покачал головой Арнольд Павлович.
  - С Людой я развелся,- улыбнулся Шугуров.- Я хочу познакомить вас с Галей.
  - Она наверняка интересная и умная женщина, в этом я не сомневаюсь,- сказал Арнольд Павлович.- Но вряд ли ей нужно это знакомство. Не обижайся, Коля, но я никуда не поеду.
  - У вас все в порядке?- После небольшой паузы спросил Шугуров.
  - Да, конечно,- кивнул тот.- Коля, ты спешишь. Тебе уже нужно ехать.
  - Да, конечно,- в тон ему кивнул Шугуров. Его недавняя радость от неожиданной встречи, сменилась разочарованием.- Жаль, что не поговорили... До свидания, Арнольд Павлович.- Он пожал ему руку и вернулся в машину.
  
  - Встретил сегодня одного из старых знакомых,- говорил он через полчаса Гале.- Когда-то на него равнялись, он был примером для мальчишек.
  - Да, это очень хорошо,- рассеяно кивнула она.
  - А теперь это старый и больной человек,- продолжал говорить Шугуров.- И, видимо, не очень счастливый.
  -Да, Коля, да,- кивнула она.- Это очень интересно, но тебе двоих грузчиков из цеха нужно уволить, пьют безбожно второй день. И еще одного с ночной смены на сахаре поймали.
  - Кто такой?- Спросил Шугуров, уже начиная забывать о случайной встрече.
  - Ты его не знаешь, работал совсем немного.
  - Работал немного, а воровать научился,- усмехнулся Шугуров.- Выгоняй стервеца и ни копейки денег ему!
  - А как насчет этих двоих? Им замена прямо сейчас нужна.
  - Хорошо, я Баркову позвоню. Может, пришлет ребят из училища... Галя, ты даже не спросила, как дела у девочек.
  - А я знаю, что у них все хорошо,- ответила она, что-то записывая в ежедневнике.- Если понадоблюсь, ищи в цехе. У меня по расчетам недостача по кондитерской глазури образовалась.
  - Да, конечно, иди,- кивнул Шугуров.- У меня тоже дел невпроворот.
  
  После приезда Николая Андреевича настроение у Кати пошло в гору. Вскоре проснулась Соня, и они принялись за уборку квартиры.
  Закончив с этим, пообедали и стали собираться на прогулку.
  - А, давай, мы с тобой к дяде Коле сходим!- Улыбнулась сестренке Катя.- Он сегодня приходил, но ты спала. А сейчас мы к нему в гости придем!
  На улице она посадила Соню в коляску и направилась в сторону центра города.
  - Дядя Коля хороший,- приговаривала она по дороге.- Дядя Коля добрый. Ты ведь помнишь дядю Колю?!
  - Дядя - добрый,- повторяла вслед за ней Соня.
  Во дворах и на детских площадках галдела детвора. В небо с шумом срывались стаи голубей. Катя с улыбкой следила за их полетом. От политого водой асфальта и газонов с непросохшей травой шла прохлада.
  Машина Шугурова стояла возле ресторана. Катя поднялась на крыльцо и постучала в зеркальную дверь. Николай Андреевич в это время находился в зале, увидел ее и радостно улыбнулся:
  - Не ожидал! Молодец, что пришла! Я вас вот только что вспоминал,- он спустился с крыльца и зарычал как медведь из сказки:- Кто это катается на моей коляске?.. Кто?!
  Соня заверещала от восторга и сделала попытку выскочить из коляски, но Шугуров поймал ее и перекинул через плечо.
  - Все, сейчас ты от меня никуда не денешься!.. Анечка!- Окликнул девушку за стойкой бара.- Присмотри за ребенком! И покорми чем-нибудь, но только не конфетами,- он снова перешел на медвежье рычание.- Иначе я кого-нибудь съем!..
  Соня снова завизжала от восторга и принялась сучить в воздухе ногами. Шугуров передал ее Ане и вместе с Катей поднялся в офис на втором этаже.
  В кабинете Шугурова Катя посмотрела на стол отца и тут же отвернулась к окну.
  - Очень хорошо, что ты пришла,- тем временем говорил Шугуров.- Сейчас мы с тобой к бухгалтеру сходим, и ты получишь деньги отца. Я ему за две недели работы должен остался.
  - Я не за деньгами пришла, дядя Коля.
  - Я знаю,- кивнул Шугуров.- Но деньги всегда кстати. Деньги лишними не бывают.
  В этот момент в кабинете появилась Галина Сергеевна.
  - А вот и Галя!- Улыбнулся Николай Андреевич.- А у нас гости!
  - Я уже вижу,- кивнула она.
  - Здравствуйте, Галина Сергеевна,- поздоровалась с ней Катя.
  - Здравствуй,- Шугурова посмотрела на нее с подчеркнутым безразличием.
  - Вот, Галя, Катюша в гости к нам пришла,- с улыбкой сказал Шугуров.
  - А я уже решила, что у нее опять что-то стряслось! - Галина Сергеевна села за свой стол.
  - Что с тобой?- Насторожился Николай Андреевич. Ни он, ни Катя к такому тону не были готовы.- Катя, извини, мы тебя одну оставим. Нам с Галиной Сергеевной поговорить нужно.- Они вышли в коридор.- Что с тобой?
  - А не слишком ли отеческую заботу ты о ней проявляешь?- Напрямик спросила его супруга.
  - О чем ты говоришь? Я тебя не понимаю! Девочки отца с матерью потеряли. А родственники у них сама знаешь какие! Девочкам сейчас не хватает самого главного - родительского тепла! Пойми ты их наконец. И меня пойми! Ведь ты женщина...
  - Именно поэтому мне кое-что непонятно,- сказала Галя, глядя в глаза мужу.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Ты уже забыл, как мы с тобой познакомились? Ты был женат и вполне счастлив, но через полгода бросил жену и детей ради меня...
  - Прекрати!- Оборвал ее Шугуров.- Это уже не смешно!.. А ведь ты мне не доверяешь?!- Он покачал головой.- Во-первых, это глупо. Поводов я тебе не давал. А во-вторых, зайди в кабинет и внимательно, дорогая моя, очень внимательно посмотри на этого несчастного ребенка. Галя, ты на воду дуешь... Ты себя и ее не сравнивай. Когда я тебя встретил...
  - Вот как?!
  - Ну, вот что! Нет у меня ни времени, ни желания продолжать этот глупый и вредный разговор! Если ты по делу зашла, я тебя слушаю. Если нет...
  - А если - нет?
  Вместо ответа Шугуров вернулся в кабинет.
  - Еще одну минутку, Катя,- улыбнулся он гостье.- Сейчас я кое-что проверю, и мы сходим к Софье Павловне, нашему бухгалтеру.- Он надел очки и принялся перечитывать какой-то документ.- А потом мы с вами пообедаем самым вкусным что только может быть!
  - Дядя Коля,- нерешительно начала Катя,- я хотела с вами насчет работы поговорить. Сколько бы от родителей не осталось, все равно эти деньги закончатся.
  - А институт? Ты же собиралась поступать на очное отделение. И работа тебе не всякая подойдет.
  - Я согласна на любую,- кивнула Катя.
  - Это ты сейчас так говоришь,- усмехнулся Шугуров.- Не спеши, Катя. Дай мне подумать... Наверно, у меня найдется работа для тебя.
  Он подошел к стенному шкафу и взял с одной из полок ресторанное меню.
  - С компьютером ты знакома. Такие меню мне один человек делал. Но в последнее время он чем-то жутко недоволен. То одно его не устраивает, то другое. Говорит, что заказов у него полно... Если ты согласна взяться за такую работу, я тебе на дом все необходимое привезу. Насколько я понимаю, работа нехитрая. Время от времени мы меняем ассортимент блюд, кое-что убираем, добавляем новые блюда. Самое главное, чтобы меню не было стыдно гостям предложить. Ты согласна попробовать?
  - Конечно, согласна,- радостно кивнула Катя и снова замялась.- А сколько вы мне платить будете?
  Шугуров рассмеялся:
  - Не бойся, вас с Соней я не обижу! А вот ты до сих пор меня на "вы" величаешь как чужого...
  Из ресторана Катя вышла в приподнятом настроении. Соня уснула прежде, чем она посадила ее в коляску.
  - Хорошая ты моя,- улыбнулась Катя, убирая с глаз сестренки прядь волос.
   В этот момент к ресторану с мерным грохотом подкатил мощный мотоцикл. Сидевший за рулем парень выключил двигатель и улыбнулся:
  - Извини, не хотел напугать твоего ребенка.
  - Ничего страшного,- улыбнулась в ответ Катя.- Она так устала, что теперь до вечера не проснется.
  Незнакомец поставил мотоцикл на подножку, снял с головы шлем и протянул Кате руку для пожатия. Он оказался светловолосым парнем чуть выше среднего роста.
  - Привет, меня зовут Артемом. Ты на работу приходила устраиваться? Я здесь тоже недавно работаю. По-моему здесь неплохо.
  - Катя,- она пожала его крепкую ладонь.- И кем ты работаешь?
  - Поваром. Сейчас ты скажешь, что я не похож на повара. Почему-то все думают, что повар обязательно должен быть упитанным, вот с такими щеками,- он показал, какого примерно размера должны быть щеки у нормального повара. Катя рассмеялась.- А я на самом деле неплохой повар. Если не веришь, вместе с мужем приходи в ресторан в мою смену. Оценишь сама.
  - У меня нет мужа,- усмехнулась Катя.- А это моя сестренка, а не дочка. Приятно было познакомиться, Артем.
  Она развернула коляску.
  - Катя, подожди! Постой...- Он догнал ее и взял за руку.- Может быть, встретимся?..
  - Извини, Артем,- она высвободила свою руку.- Мне сейчас не до того.
  Он проводил ее взглядом. На его губах так и застыла слабая полуулыбка.
  - Что-то ты, парень сегодня невесел,- весь вечер переглядывались повара из его бригады.- Никак влюбился?!
  - Да,- кивал он в ответ,- влюбился... А про себя думал: "Неужели это так заметно?"
  Весь день перед его глазами стояло худенькое лицо темноволосой девчонки, с которой он познакомился утром.
  - Пора, парень, пора!- Солидно посмеивались мясники.- Так, глядишь, к осени пропьем тебя!
  А он видел только ее глаза.
  - Тёмка,- смеялись повара,- паштет не пересоли!..
  После работы Артем поставил мотоцикл в гараж, на который успел заработать за последний год. Он снимал однокомнатную квартиру в старой панельной пятиэтажке. Вообще, жил он без нездоровой суеты, которой почти повально подвержены были сверстники. Даже тех ребят, которые учились с ним по специальности, жизнью раскидало в разные стороны. Были среди них и те, кого стремительно вынесло едва ли не в высшие сферы. Многие пошли по накатанной родителями колее. Но такие как Артем жизнь начали собирать по кирпичику.
  Артем, не разуваясь, прошел на кухню, сел на табурет возле окна и закрыл глаза. Трудно сказать, о чем он думал в этот момент, но по его лицу блуждала счастливая улыбка.
  
  - Прошу вас, Елена Ивановна, садитесь вот сюда,- Ирина Витальевна Болотова, инспектор по делам опеки и попечительства, приветливо улыбнулась Горловой. Гостья села напротив ее стола и улыбнулась в ответ.- Я могу вас поздравить, остались формальности! Впрочем, племянницу вы можете забрать уже сегодня. С моральной точки зрения это не противоречит законам нашего общества.
  - Боюсь, что без вашей помощи и официальных бумаг нам с мужем будет непросто договориться со старшей сестрой Сони. С бабушкой девочек мы пытались убедить Катю отнестись к дальнейшей судьбе сестренки разумно и ответственно. Но убедить ее в своей правоте, так и не смогли.
  Выслушав ее замечание, Болотова принялась барабанить ручкой по столу. Это было признаком ее раздражения.
  - Ирина Витальевна, я не хочу создавать у вас превратное впечатление о Кате. Она хорошая и добрая девочка,- тут же поправилась Горлова.- Я не сомневаюсь в том, что сестренку она не обижает и пытается следить за ней должным образом. Но ведь это так тяжело - в одиночку поднять на ноги ребенка. Тем более в ее годы... Ирина Витальевна, я думаю, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. И я думаю, что очень скоро в жизни Кати появятся молодые люди, а сестренка станет обузой,- она снова сделала небольшую паузу.- А мы с мужем уже не молоды и обеспечены. Мы уже не гонимся за вещами и все свои силы посвятим воспитанию ребенка. В этом вы можете быть абсолютно уверены.
  - Елена Ивановна,- улыбнулась Болотова,- я в вас не сомневаюсь. Для воспитания Сони Малаховой лучшей кандидатуры, чем вы, я не вижу. И свое мнение я донесла до попечительского совета и до работников городского суда. В вас я абсолютно уверена. Если и доверять кому-то воспитание Сони, то только вам. Ребенка мы с вами заберем, когда будут готовы все необходимые документы. А если это будет необходимо, воспользуемся помощью работников милиции.- И добавила после краткого размышления:- Меня радует желание вашей племянницы воспитать сестренку самостоятельно. Но вряд ли ей это под силу. Из своего опыта я знаю, что ее намерение по большей части основано желанием сохранить хоть какую-то часть своей семьи. Этот шаг непродуманный и импульсивный. Будет очень хорошо, если мы сможем объяснить ей это.
  - Но я не хочу ссориться с ней. Катя пока что не задумывалась ни о своем будущем, ни о будущем сестренки. Вчерашняя школьница, из-за родительской спины она, по сути, еще жизни не видела. А потом она выйдет замуж, и неизвестно как ее муж будет относиться к Соне. Скверное отношение может нанести ребенку такие душевные травмы, которые будут заживать годами. Не факт, что мужчина согласится воспитывать чужого ребенка. Потеряв семью один раз, Соня может лишиться ее вновь. Вы согласны со мной?
  - Это вполне вероятно,- кивнула Болотова.- Вы, Елена Ивановна, извините меня. Сейчас мне нужно ехать в приют. Я могу подвезти вас до дому, нам по пути.
  Спустя несколько минут они вышли из здания городской администрации и сели в машину Болотовой.
  - Сейчас такое время,- вздохнула она, поворачивая в замке ключ зажигания.- Страшное время! Когда очень многим детям лучше жить не с родителями, а с чужими людьми. Страшная правда! Страшная... То, что мы видим в некоторых семьях - недопустимо! Иногда зверь выглядит милосердней человека. Я не понимаю, что заставляет людей относиться так к собственным детям. Издевательства, побои, изоляция. Дети голодают, ребенка могут опоить спиртным, чтобы он не просил хлеба.
  - Ужас какой!- Покачала головой Горлова.
  - Буквально вчера в приют привезли девочку трех с половиной лет, совсем как ваша Сонечка. В качестве наказания ее мамаша ставила ребенка на перловую крупу. Представляете, кроху она ставила на колени. Иногда ночь ребенок стоял в углу без сна и воды...- Болотова с трудом перевела дыхание.- Жаль, что у нас нет суда совести. Но господь, я думаю, этого не забудет. Он самый строгий из судий.
  - Ирина Витальевна, это чудовищно,- Горлова отвернулась к окну.- Я даже представить такое не могу... Вы ведь знаете, до замужества я несколько лет работала воспитателем в детском саду. Я знаю, какими непослушными и упрямыми могут быть дети. Я знаю, как иногда трудно бывает с ними. Но как бы ни было, на ребенка поднимать руку нельзя, иначе этот удар может эхом отдаваться долгие годы.
  - А вот и ваш дом,- улыбнулась Болотова. Она свернула во двор и остановила машину возле подъезда Горловых.- Передавайте Василию Львовичу привет.
  - Спасибо вам, Ирина Витальевна,- Горлова вышла из машины.- Спасибо вам за участие в судьбе Сони.
  - Меня благодарить не за что,- вновь улыбнулась Болотова.- Это вам нужно сказать спасибо. Вы берете на себя труд воспитать чужого ребенка.
  - Соня нам не чужая,- покачала головой Горлова.- До свидания, Ирина Витальевна.
  - Всего хорошего, Елена Ивановна. До скорого свидания...
  
  А Василий Львович тем временем отдыхал на квартире у любовницы.
  С работы он уехал пораньше, чтобы провести время в обществе любимой женщины и сына. Впрочем, он занимал такую должность на медеплавильном заводе, что спросить с него уже было некому. А зная характер Василия Львовича, этого никто бы и не стал делать. Работал Горлов начальником отдела по охране труда и технике безопасности.
  К Любе Стрекаловой он приезжал почти каждый день. Привозил продукты и сладости - баловал сына Егора. Только здесь он становился самим собой, не въедливым бюрократом или человеком в футляре, каким считали его многие, а Васей Горловым - вятским мужиком, предки которого по плечи вросли в черную плодородную землю, а их потомков разбросало по Руси, кого в грязь да в нищету, а кого в князья мира сего.
  Уже шесть лет Василий Львович умудрялся скрывать от супруги свою связь. Но иногда его все же брало сомнение. И Горлову начинало казаться, что жена знает обо всем, но по каким-то причинам закрывает на происходящее глаза.
  - Все что я делаю, я делаю для вас, Люба,- говорил он любовнице.- Мне от жизни нужно немного. А в последнее время и вовсе кажется, что от жизни я уже получил все. Люба, я смотрю на сына и сам становлюсь моложе. И жду не дождусь того часа, когда смогу открыто назвать тебя женой, а Егора сыном!
  - У папочки сегодня какое-то настроение грустное,- улыбнулась Люба, приобняв его.- А у нас с Егором денек прошел чудесно!
  - Люба-Люба, как же я вас люблю!- Глядя в ее большие, лучистые глаза сказал Василий Львович.- Нужно прожить мою тусклую и неинтересную жизнь, чтобы понять, как приятен каждый миг с теми, кого любишь... Я ведь этого никогда ей не говорил. Только тебе, Люба...
  - Я думала, что ты загрустил,- продолжала улыбаться любовница.- А у тебя сегодня настроение...
  - Люба, я устал от вранья. Но бросить Лену вот так, тоже не могу. Подождем еще немного. Она возьмет племянницу на воспитание, и тогда я смогу уйти от нее. Поделим имущество, я ей долю за квартиру деньгами отдам. Жить они все равно будут у Малаховых... А вы будете жить со мной!
  - Вася, а нам это нужно?- Вдруг спросила любовница.- Ведь нас всех такая жизнь устраивает.
  - О чем ты говоришь?! Мы будем вместе, вместе! Только об этом я думаю и мечтаю! Наследник мой, сын!- Он подхватил Егора на руки и подбросил в воздух.
  - Дядя Вася, дядя Вася!- Закричал тот.- А-а!
  - Видишь, Люба?!- Горлов прижал Егора к себе и опустил его на пол.- Все скрываемся от людей. Прячемся! А я хочу, чтобы меня Егор звал не дядей Васей...
  - Я тебя понимаю,- скупо улыбнулась Люба.- Завтра я в деревню съездить хочу. Мама попросила приехать.
  - Понятно, деньги нужны?
  - Да, немного. Тысячи полторы.
  - Люба-Люба,- пробормотал Горлов, отсчитывая ей деньги.- Ты уже успела забыть, как людям деньги достаются. Забыла, как сама работала на заводе...
  - Вася, это не мне и не родителям,- улыбнулась Люба.- Это для Егора.
  - Разумеется, ты просишь для Егора!- Кивнул Василий Львович.- Разве я сомневаюсь в этом?! Вот деньги, и постарайся не потратить их за два дня.
  Люба с улыбкой взяла из его рук несколько сотенных купюр. Если бы Василий Львович знал, что утром она положит их на банковский счет, он бы наверняка задумался.
  - Мне пора,- вздохнул Василий Львович.- Послезавтра выгадаю командировку двухдневную и денек проведу с вами,- он со вздохом поцеловал ее.
  - Вася, ты уже совсем седой стал,- Стрекалова погладила его.- Но я все равно люблю тебя и ждать буду.
  Когда Горлов ушел, она прошла в ванную и сполоснула лицо водой.
  Люба смотрела на себя в зеркало и чувствовала, как глаза ее наполняются слезами. Глядя на эту самоуверенную славянскую красавицу, трудно было догадаться, что она почти каждую минуту обмирает от страха. В свое время жизнь ударила ее так больно, что сейчас она каждый свой шаг вымеряла, чтобы вновь не оказаться в той же топкой трясине.
  - Господи,- прошептала она, чувствуя горячие слезы на щеках.- Когда же это закончится?
  В этот миг ей так хотелось сказать: "Жизнь - дерьмо!". Но в гостиной играл ее сынок, и она знала, что черные полосы рано или поздно заканчиваются, мужчины и все проблемы, связанные с ними остаются позади. Но все что она изо дня в день создает собственными руками, останется с ними.
  А Василий Львович по дороге заехал в супермаркет и минут двадцать ходил возле витрин с продуктами. Он рос в те времена, когда буханка белого хлеба в деревне казалась сдобной булочкой. И он навсегда запомнил июльский день пятьдесят четвертого года, когда его мать слегла и больше уже не встала с постели. Он навсегда запомнил страшное лето пятьдесят четвертого года, хотя от роду ему было всего шесть лет.
  Мама его надорвалась от безысходности да люди "добрые" помогли. Она тянула троих детей и парализованную мать. И все ее дети были безотцовщиной.
  В то утро она вдруг села в огороде возле таза с бельем и посмотрела в небо ясными серо-голубыми глазами. Наверно она сразу же поняла, что в тот миг ее коснулся крыльями ангел смерти.
  - Васенька,- прошептала она едва слышно,- подойди ко мне, сынок... Позови Валеру... Что-то мне, сынок, плохо стало...
  - Валера-Валера!- Закричал Вася.- Мамке худо! Валера-Валера!
  Брат выскочил из амбара, в котором плел корзины и подбежал к матери:
  - Что с тобой, мама?
  - Плохо мне, сынок. Помоги до постели дойти...
  Каждый шаг давался ей с трудом. Она со стонами переставляла ноги и часто останавливалась, чтобы перевести дыхание.
  А в горнице, едва увидев ее, заблажила бабка:
  - Боженька ж ты мой, боженька!- В голос закричала она.- Анюточка, что же они с тобой сделали?!
  Только спустя годы Василий Львович узнает, что его мать отравили деревенские бабы, у которых она, якобы, уводила мужиков. И случилось это накануне на поминках сельчанина. А его старшая сестра и брат даже знали, кто именно отравил мать.
  - Не надо, мама,- попросила ее дочь.- Не надо кричать... Ты детей пугаешь...- Она легла на кровать и позвала Валеру.- Сынок, подойди ко мне... Сходите в город. Найди там...- она перешла на шепот и того, что сказала брату, Василий Львович не узнал уже никогда.
  Валера помог собраться Васе, и через пять минут они уже бежали по полевой дороге в сторону райцентра. И не заметили, как десять верст за спиной осталось.
  На окраине города нашли деревянный барак и поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Валера постучал в дверь одной из квартир, и ему открыла дородная светловолосая женщина.
  - Вам кого?- Неприветливо осведомилась она.
  - Нам дядю Лёву нужно увидеть,- объяснил ей Валера.
  - Зачем?
  - Нас мамка послала...
  - Нина, кто там?- В прихожей появился высокий темноволосый человек в милицейских шароварах на помочах и в белой майке.
  - Валера? Васек?..
  - Это кто такие?- Спросила его жена.
  - Нина, я потом объясню! Пацаны, за мной!
  Они спустились вниз. Дядя Лёва сразу закурил папиросу и с непередаваемым видом огляделся по сторонам:
  - Что случилось?
  - Мамка заболела, встать не может,- ответил Валера.- Врача ей надо, вот и послала к вам. Плохо ей...
  - Ой, ты ж...- вздохнул дядя Лёва.- Ладно, я что-нибудь придумаю. Держи вот деньги,- он протянул Валере несколько червонцев.- Сбегайте в лавку. Купите конфет, хлеба. И еще чего-нибудь купите себе. И дуйте в деревню! Я по дороге вас заберу. А мне пока доктора найти надо.
  В городе Вася бывал нечасто, картина городского магазина произвела на него неизгладимое впечатление. На все деньги, что дал им дядя Лёва, они набрали конфет и белого хлеба. Продавец ловко закрутил большой бумажный кулек и с улыбкой протянул покупки мальчишкам.
  - Держите, пацаны! Заходите почаще...
  На выходе Вася оглянулся и на всю жизнь запомнил этого продавца за прилавком и полки с яствами за его спиной.
  Они снова бежали по полевой дороге. На взгорках краснела поспевшая клубника, одуряюще пахло полевыми цветиками.
  - Сейчас домой прибежим,- говорил Васе брат,- мамка конфет поест с хлебом, ей и полегчает!
  - Дай конфетку!- Клянчил у него Вася.
  - До дому потерпишь!!!
  И вдруг треснуло над головой, и в одинокую березу вдалеке впилась белая молния. И через мгновение, как черт из табакерки выскочил, навалился со всех сторон ливень. Валера стянул с себя рубаху и завернул в нее кулек с покупками. Но дождь хлестнул до того сильный, что через пару секунд все, что было в его руках намокло.
  - Бежим под деревья!- крикнул он. И они бросились к ближней лесополосе.
  Дождь лил как из ведра. Валера присел на корточки, засунув под себя пакет с продуктами. Он физически ощущал, как конфеты в пакете размокают и стекают на землю тягучим сиропом, а хлеб превращается в разбухшие куски теста. Он чувствовал свое бессилие и чувствовал, как на его щеках слезы перемешиваются с дождем. А Васю уже трясло от холода.
  И в этот момент на дороге затрещал мотоцикл.
  - Дядя Лёва! Дядя Лёва!- Выкрикнул Валера.
  Но сидевшие на мотоцикле не заметили его. За рулем в полном милицейском обмундировании сидел дядя Лёва, а в коляске трясся какой-то человек в прорезиненном плаще...
  Домой они прибежали в тот момент, когда врач уже осмотрел маму.
  - Я ничем не могу помочь,- сказал он дяде Лёве.- Перевозки она не выдержит. Сделал все, что мог. Медицина здесь бессильна.
  - Но ведь что-то ты еще можешь сделать?!- Дядя Лёва посмотрел на него в упор.
  - Нет. У нее тяжелейшее отравление каким-то органическим ядом. Можно сказать, что внутренних органов у нее уже нет. Эту ночь она не переживет. Лучше подумай о том, что с детьми делать...
  - Сына я заберу. Как быть с остальными, не знаю...- в этот момент дядя Лёва заметил мальчишек.- Я думал, вы уже дома,- он посмотрел на них, но в этот момент его взгляд был опрокинут в самого себя. Он подошел к Васе и подхватил его на руки.- Поедешь жить ко мне, сынок?
  - Я к мамке хочу!
  - Пойдем к мамке, сынок. Пойдем к ней...
  Василий Львович потряс головой, отгоняя от себя неожиданно накатившее воспоминание. Он стоял посреди супермаркета. Полки ломились от продуктов и спиртного.
  
  Остаток дня пролетел как один вздох. Сестры провели его на свежем воздухе, несколько часов гуляли в городском парке. Теплый ветер перебирал листья старых кленов и лип. На лужайках играли дети, за ними ревностно следили старики и родители. Катя познакомилась с несколькими молодыми мамами. Теперь у нее с ними появились общие интересы. А Соня играла с детьми.
  Она стояла в компании новых подруг, время от времени оборачиваясь на лужайку с играющими детьми.
  - Я покупала импортное питание,- говорила одна из них.- Мне не понравилось, и Кирюшка не очень его ел!
  - Не знаю, я фруктовое пюре сама делаю,- подержала ее собеседница.- И получается намного вкусней!
  - Девочки, я пошла!- Попрощалась с подругами Катя.
  Они расцеловались.
  - Завтра приходите, поболтаем еще,- пригласили ее, она явно пришлась ко двору.
  - Обязательно придем,- улыбнулась Катя. Она подкатила коляску к краешку тротуара и поманила сестренку:- Соня, нам пора!
  - Я еще хочу!- Заупрямилась та.
  - Завтра мы сразу придем сюда, и ты будешь играть с ребятками весь день. Идем, я тебе чипсы куплю. А хочешь, я тебе какую-нибудь игрушку куплю?
  - Я котенка хочу!
  - Я тебе тигренка куплю,- пообещала Катя.
  В этот момент в ее сумочке загудел телефон.
  - Да?- Катя плечом прижала трубку к уху. Она посадила Соню в коляску и принялась поправлять на ней носки и обувь.
  - Кэт, это - я,- раздался в телефоне голос Лебедевой.- Здравствуй! Ты где?
  - Мы с Соней в парке гуляли, а сейчас домой идем. У тебя что-то срочное?
  - Как тебе сказать,- уклончиво ответила Лебедева.- Ты подожди нас возле центральных ворот. Мы сейчас подъедем.
  И Катя поняла, что вскоре ей предстоит еще одна встреча с Максимом. Когда она вместе с Соней вышла из ворот, его машина уже стояла на парковке. Лебедева вышла из нее и помахала рукой:
  - Привет, Кэт!
  - Здравствуй, Катя,- улыбнулся Максим из открытого окна.
  Из машины он не выходил, разговор на себя взяла Лебедева. Она подошла к Кате, и они расцеловались.
  - Пупсик!- Лебедева подхватила Соню на руки.- Пупсёныш мой! Я тебе конфет купила. Смотри какие,- она вытащила из кармана горсть разноцветных карамелек.- Кэт, я серьезно поговорить хочу,- начала она.
  - Если ты о Максиме, давай лучше не будем,- покачала головой Катя.- Он мне не нравится и он мне неинтересен.
  - Кэт, ты его совсем не знаешь. Он любит тебя. И он страшно боится снова поговорить с тобой... Это мое мнение, Кэт, но лучше него ты молодого человека вряд ли найдешь.
  - Лена, я не понимаю, почему ты так упорно стремишься свести нас. Ты моя подруга, я тебе всегда верила, всегда. И сейчас я не хочу думать, что ты делаешь это с какой-то целью,- в этот момент Катя снова вспомнила слова Маргариты Георгиевны о том, что доверять людям нужно с оглядкой.
  - Катя, у меня только одна мечта - видеть вас счастливыми. Тебе ведь на самом деле трудно и плохо одной. Напрасно ты не веришь мне. Я знаю, это Новосельцев наговорил тебе бог знает что! Он - алкаш, Катя! У него в голове вместо мозгов - каша!
  - Лена, Максим мне не нравится. И, вообще, мне сейчас даже не хочется думать о каких-то знакомствах, мальчиках. Ты не представляешь, как это далеко сейчас от меня. Я просыпаюсь и думаю о том, что нужно белье постирать и сварить на обед хотя бы суп из пакетов. А потом ко мне приходит тетя Оля, и я смотрю, как она варит борщ. Я гуляю с Соней, хожу в магазин за продуктами, стираю белье...
  - И зачем тебе это нужно?!- Неожиданно усмехнулась Лебедева.- У тебя есть тетка, вот и пускай она занимается Пупсёнышем!
  - Что ты сказала?!- Катя резко остановилась.
  - А в чем дело, Кэт?- Снова усмехнулась та.- Тебе учиться нужно, а не пеленки стирать! Я бы поняла, если бы это был твой ребенок...
  - Заткнись!- Катя вырвала из ее рук Соню.- Я тебя больше видеть не хочу!
  - Ты сама как ребенок!- Глаза у Лебедевой стали колючими.- Пора взрослеть, Кэт! Пора взрослеть!
  - Ты все сказала?- Катя внезапно ощутила в своем сердце ледяное спокойствие.
  - А тебе этого мало?- Вопросом на вопрос ответила Лебедева.- Не покайся потом. Ты от своих друзей отвернулась. Надо же, какая ты, Кэт?!
  - Какая?
  - Глупая!
  - До свидания, Лена. Больше не звони мне,- она посадила Соню в коляску и пошла в сторону дома.
  Лебедева проводила ее с полуулыбкой.
   - Ты сама ко мне прибежишь,- прошептала она.- Прибежишь и помощь просить будешь...
  - Лена, вы поругались, что ли?- Максим подошел к ней и тоже посмотрел вслед Кате.
  - Тебе-то какое дело?!- Резко сказала Лебедева.- Как же вы все мне надоели!
  - Что она тебе сказала?- Не обращая внимания на ее тон, спросил Максим.
  - Не любит она тебя и видеть не хочет!
  - А она мне не нужна, и ты это знаешь,- Максим заглянул в глаза Лебедевой.- Лена, сколько ты еще будешь топтать мою любовь?
  - Максик, скажи спасибо, что я тебе помогаю. Ты скоро без штанов останешься. Ты мне такой не нужен. Да и кому ты нужен такой?! Тебе же игровые автоматы и казино милей всего на свете.
  - Зачем ты так?- Максим отвернулся.
  - А ты думаешь, друзья нужны, чтобы сопли друг другу вытирать? Максик, ты послушай меня. Карусельниковой ты нужен?.. Нужен. Но этой вампирше любого подай, она из него все соки высосет и выбросит. А на тебе крест еще рано ставить...- и в этот момент в ее глазах мелькнуло нечто, что во все времена дает мужчинам надежду.- Такая как Кэт еще может тебя перевоспитать. А я посмотрю, что после этого получится...
  - Ты играешь со мной,- покачал головой Максим.- Но я не понимаю, зачем?
  - Никто с тобой не играет,- усмехнулась Лебедева.- Я так живу!.. Если ты не можешь жить так, уходи!
  - Я не могу уйти от тебя. И не хочу. И ты знаешь об этом.
  - В таком случае, перестань хныкать!.. Дай сигарету!- Она закурила и огляделась по сторонам.
  Уже наступил вечер. К парку стягивались компании молодых людей. В этот час начиналось их время.
  
  Катя оставила коляску возле магазина игрушек и вместе с Соней зашла внутрь.
  - Здравствуйте!- Приветливо кивнула молоденькая продавщица.- Выбираете игрушку для ребенка?
  - Да, нам тигренок нужен!
  - Вот очень хорошая игрушка. Отечественный производитель. Материалы безопасные для здоровья ребенка.
  - Соня, тебе нравится тигренок?- Катя протянула игрушку сестренке.
  - Он маленький!
  - Ты ведь тоже еще маленькая,- улыбнулась продавщица.
  - Ты вырастешь и тигренок вырастет,- поддержала ее Катя.
  - Я хочу большого!
  - Большого мы с тобой в другой раз купим,- Катя расплатилась за покупку.- Идем, Соня.
  - Катя!- Неожиданно окликнула ее молодая женщина, стоявшая возле прилавка с канцелярскими товарами.
  Катя оглянулась:
  - Ой, здравствуйте, Оксана Павловна!- Это была ее классная руководительница.
  - Здравствуй, Катя,- Фомина обняла бывшую ученицу.- Катя, мне так жаль. К сожалению, я узнала обо всем недавно. Я провожу вас.
  Они вышли из магазина.
  - Если вам нужна помощь, я всегда с радостью помогу,- говорила Фомина.- У тебя остался мой номер?
  - Да,- кивнула Катя.- Но я пока что справляюсь сама.
  - Ты знаешь, пока вы учитесь, непросто понять, какое будущее ждет человека,- задумчиво сказала Фомина.- Кажется, что одного ждет блестящее будущее и у него для этого есть все: ум, талант, возможности! Но проходит несколько лет, и ты вдруг понимаешь, что этот человек все растерял. А у другого для старта не было ничего, кроме ясной цели, которую он видел перед собой. Катя, ты была из первых, но у тебя не было ни цели, ни самостоятельности для того, чтобы сделать осознанный выбор. Ты и в университет поступала за компанию. Наверно, поэтому на экзаменах провалилась. А сейчас жизнь твоя круто изменилась. Думать за тебя больше некому. И я дам тебе только один совет: думай! Прежде чем принять какое-то решение, думай! Тем более что думаешь ты сейчас за двоих, за себя и за сестренку.
  Катя промолчала. Сказать ей было нечего, потому что от Фоминой она такие слова услышать не ожидала. Оксана Павловна всегда казалась ей слегка легкомысленной женщиной. Она была еще сравнительно молода и не обременена собственной семьей.
  - И не отступай,- улыбнулась Фомина. Она еще какое-то время смотрела на Катю.- Желаю вам счастья, девочки! Иногда жизнь меняется очень быстро, и трудно остаться собой. Иногда даже приходится выбирать из двух зол меньшее. До свидания, Катя,- Оксана Павловна обняла ее на прощание.- Звони мне, если понадобится помощь или совет. Не забывай.
  - До свидания, Оксана Павловна,- попрощалась с ней Катя.
  - Я думаю, у вас все будет хорошо!
  Катя проводила бывшую учительницу взглядом. Сейчас Оксана Павловна снова казалась ей легким и даже легкомысленным человеком. Шла по тротуару, помахивая сумочкой. Улыбнулась просигналившему ей молодому мужчине за рулем серебристой иномарки, просто потому что у нее было хорошее настроение.
  - Тетя ушла!- Напомнила Кате сестренка.
  - Да, тетя ушла,- кивнула Катя. Она улыбнулась и покатила коляску по тротуару.
  Домой они вернулись с полными сумками. По дороге Катя купила Соне еще несколько игрушек. Возле подъезда перекинулась несколькими словами с соседками. Те по своему обыкновению сидели на лавочках.
  - Барахлишко прикупила. Значит, нашла денежки папины,- хмыкнул Гога, наблюдая за Катей с балкона своего собутыльника. Тот жил как раз над квартирой Малаховых.
  - Чё ты сказал, Гога?!
  - Дело твое телячье, говорю,- ухмыльнулся тот.- Наливай да пей!
  - А я не против!
  - И я не против!.. Пошли!
  Они вернулись на кухню и выпили по полстакана водки.
  - Я у тебя перекантуюсь,- сказал Гога собутыльнику.
  - С Нинкой поругался?
  - Да,- кивнул Гога.- С ней тоже...
  - А я тебя предупреждал! Помнишь, я тебя за Нинку предупреждал?..
  - Ты, Карла, меня не лечи,- Гога налил еще по полстакана.- Лучше скажи, где "бабок" срубить?
  - Если бы я знал, я бы сам их нарубил!- Отозвался тот.
  - С тобой только водку хорошо пить,- пробормотал Гога.
  - Чё ты сказал?!
  - Да, нормально все, Карла! Погудим от души!..
  
  - День сегодня какой хороший был!- Радостно говорила Катя.- У дяди Коли в гостях были, в парке нагулялись, потом я свою учительницу видела!
  - Вот видишь как все хорошо,- улыбнулась тетя Оля.
  Они сидели на кухне. Соседка накормила девочек ужином и теперь слушала Катю.
  - А вы ночуйте у меня,- неожиданно предложила она.- Соня уже на ходу засыпает. Намаялась за день... И мне не так скучно будет.
  - Ладно,- улыбнулась Катя.
  - Вот и хорошо,- обрадовалась тетя Оля.- Я сейчас постелю.
  - Я из дома могу постель принести,- сказала Катя.
  - Что ты, у меня все есть!- Махнула рукой тетя Оля.
  Вскоре она вернулась и взяла Соню на руки:
  - Идем, баиньки, милая моя!
  Катя смотрела на них и тоже позевывала. Этот длинный день утомил ее. Чтобы не заснуть тут же на кухне, она подошла к окну и принялась смотреть во двор.
  Солнце уже село за горизонт. Дневной шум стих. Во дворе мальчишки еще пинали футбольный мяч, и стук от него гулко разносился по подъездам.
  - А я вот сейчас вам уши надеру!- Завопил какой-то мужчина с верхнего этажа.- Нашли время! Дня вам не хватило!
  Мальчишки замерли, глядя на него. Это было так похоже на немую сцену, а потом нехотя разошлись по домам. Наверно, им не хватало только этого окрика.
  - Что там, Катя?- Спросила тетя Оля.
  - Тишина,- ответила Катя.- Я не замечала ее раньше.
  - Ты раньше многое не замечала,- улыбнулась тетя Оля.- Помнишь, как твой дедушка из деревни яблоки на мотоцикле привозил? Он останавливался возле подъезда, и к нему со всего двора сбегались дети.
  - Я помню,- кивнула Катя.- У него вырастали большие желтые яблоки. В детстве я любила бывать у них в гостях, а потом выросла и почти не вспоминала ни о дедушке, ни о бабушке.
  - Это неважно, потому что они всегда помнили о тебе и любили всех вас до последнего вздоха.
  - Как это грустно, да?
  - Вовсе нет. Это не грустно. Твои родители и дедушка с бабушкой - они были счастливыми людьми.
  - Тетя Оля, а ты счастлива?
  - Была. Когда-то очень давно. Но свет и тепло тех дней до сих пор согревают мне сердце.
  - Тетя Оля, иногда мне становится страшно.
  - Чего ты боишься?
  - Не знаю. Я боюсь все забыть. Мама и папа были живы. Я боюсь забыть их...
  - Ты не забудешь. Они всегда будут с тобой. Сколько бы ни прошло лет... Все думают, что будут жить вечно и всегда будут счастливы... Я тоже не сразу поняла это. И глупостей наделала, и потеряла очень многое, прежде чем понять какие-то простые вещи. А это на самом деле очень простые вещи. Потому что мы живем среди таких же людей... Ты уже спишь, Катя. Идем, я приготовила тебе постель.
  
  Забалуев пришел к Любе Стрекаловой в начале первого ночи. Открыл дверь своими ключами и сразу прошел на кухню.
  Люба слышала, как он шарится в холодильнике, открывает пиво и режет на столе колбасу с хлебом. Не сказать, чтобы он ходил тихо как мышь, но и показываться ей на глаза тоже не спешил. От Виталика можно было ожидать чего угодно. Наевшись, он мог уйти не попрощавшись.
  Люба какое-то время лежала без движения, а потом все же встала и вышла из спальни.
  - Привет,- буркнул Виталик.- Устал как собака! Жрать хочу как собака! И тебя хочу как собака!- Он крепко обнял Любу и ухмыльнулся:- А ты сейчас деньги начнешь просить, да?..
  - А тебе жалко?..
  - Для сына?- Перебил ее Виталик.- Для сына не жалко! Я сегодня заработал немного!
  - Витя, мне много не надо,- улыбнулась Люба.
  - А я знаю, ты берешь немного, но часто! Как будто на диете сидишь!- Он выпустил ее из объятия и приложился к пивной бутылке.- Спать хочу!..
  - Нет, только не сегодня,- покачала головой Люба.- Завтра папочка с утра приедет...
  - А ты меня разбуди пораньше и я уйду!
  - Нет, Витя, я не хочу сегодня.
  - Да брось ты!- Забалуев снова обнял ее.- Старик тебе хорошо не сделает!
  - Прекрати, Витя!- Люба оттолкнула его.- Хватит!
  - Не понял?!- Забалуев сел на табурет и зевнул.- Любаша, мы так не договаривались. Или тебе со стариком лучше?..
  - Витя, не в этом же дело,- покачала головой Люба.
  - А в чем еще?! Я - мужик! Мне, Люба, все это давно уже не нравится. Я этого старика терплю, потому что люблю тебя! А ему уже давно пора голову открутить! Что-то меня сегодня все напрягают!..- Он побарабанил пальцами по столу.- Ладно, не хочешь, не надо! А спать я все равно у тебя лягу! Разбудишь часов в шесть...
  Он ушел в спальню. Люба посмотрела на заваленный огрызками стол и принялась наводить порядок.
  Через несколько минут она тоже вернулась в спальню. Забалуев уже храпел. Люба собрала разбросанную одежду, аккуратно повесила ее на стуле. И принялась осторожно шарить по карманам. Она нашла портмоне Забалуева, из пачки денег вытянула несколько купюр и убрала портмоне обратно.
  - Любаша, ты опять по карманам шаришься?
  Она вздрогнула и оглянулась. Виталик смотрел на нее, подперев голову ладонью.
  - Ты одежду везде разбросал,- объяснила она.
  - Хорош, врать. Иди сюда! Мне, Люба, для тебя ничего не жалко...
  Спустя четверть часа в ванной повторилась уже знакомая сцена. Люба ополоснула лицо ледяной водой и посмотрела на себя в зеркало.
  - Господи,- прошептала она,- когда же это закончится?!
  Она прошла в комнату сына и присела на кровать.
  - Я так хочу, чтобы ты был счастлив,- прошептала она сквозь слезы.- Ради этого я сделаю все.
  Она легла рядом с ним и незаметно заснула. В эту ночь ей снилась богатая Фергана.
  
  Гога осторожно встал с дивана и прошел на балкон. Он с вечера приготовил все необходимое для дела. Собутыльник спал мертвецким сном.
  Гога привязал к перилам веревку и осторожно спустился на соседский балкон.
  Балконную дверь девчонка не закрывала, это он заметил, когда наблюдал за квартирой Малаховых.
  Гога бесшумно спрыгнул на пол и прислушался. В квартире царила тишина. Он зашел в гостиную и постоял немного, привыкая к сумеркам. В этот момент в голове у него заезженной пластинкой крутился вопрос, который он очень хотел задать Кате Малаховой: "Где мамкины цацки?!" Он не сомневался в том, что у Малаховых должны быть драгоценности. Хотя вопрос этот Гога приберег на крайний случай. Он знал, где обычно хранят деньги с драгоценностями.
  Спустя десять минут Гога понял, что ни того, ни другого в квартире нет. То, что он нашел, было жалким отблеском его фантазий - всего несколько тысяч рублей, ни валюты, ни золота. И девчонок в квартире тоже не было, некому было задать вопрос о цацках.
  Гога разочарованно поцокал и принялся собирать в сумку все, что представляло хоть какой-то интерес. Подсвечивая фонариком, перетряхнул содержимое шкафов и ящиков...
  Тетя Оля вздрогнула и проснулась от какого-то неясного шума за стеной. Она какое-то время прислушивалась, а потом снова вздрогнула и резко села. Теперь она ясно слышала, как по квартире Малаховых кто-то ходит.
  Она взяла телефон и прошла на кухню. Набрала номер дежурной части:
  - Квартиру моих соседей обворовывают!.. Нет же, с вечера у них никого нет дома... Да, это я знаю точно! Я вам говорю, что в квартире хозяев нет!.. Улица Сибирская, дом восемнадцать, квартира сорок шесть. Буду ждать! Приезжайте скорей!..
  Она выключила телефон и несколько мгновений смотрела перед собой широко открытыми глазами.
  - Да что же это такое?!- Наконец прошептала она и принялась лихорадочно ходить по кухне.
  Осторожно выдвинула ящик, посмотрела на ножи, даже взяла самый большой в руки, но тут же бросила обратно. В другом ящике нашла молоток для отбивных котлет, подержала на весу.
  Ей бы послушать совет дежурного и дождаться наряда милиции. Но вместо этого она взяла в руки ключи от соседской квартиры и вышла в коридор. Еще несколько мгновений в нерешительности стояла возле дверей, сжимая молоток. Но все же решилась, осторожно открыла дверь и зашла в прихожую.
  С лестничной площадки падал свет. Она сделала несколько шагов по коридору и вздрогнула, когда за спиной мелькнула быстрая тень. Но обернуться не успела. Гога вырубил ее жестким ударом по шее, выскочил в дверь и бросился бежать вниз по лестнице. Сумки с награбленным остались в квартире.
  Через несколько минут возле подъезда остановилась патрульная машина. Милиционеры блокировали лестницу и поднялись лифтом на пятый этаж. Тетя Оля к тому времени уже очнулась и постепенно приходила в себя.
  Патрульные с предосторожностями подошли к открытой двери.
  - Лежать!- Скомандовал один из них, увидев сидевшую на полу женщину.
  - Я соседка! Соседка,- сказала тетя Оля.- Это я вызвала вас.
  - Что вы тут делаете?
  - Он меня ударил и убежал...
  - Зачем вы открыли дверь?.. Юра, вызывай "Скорую",- бросил милиционер напарнику.- Вы видели, кто это был?- Спросил уже потерпевшую.
  - Нет, я ничего не видела.
  - Оставайтесь на месте, сейчас приедут врачи.
  В этот момент из ее квартиры вышла Катя. Лицо у нее было заспанным:
  - Что случилось?
  - Возвращайся домой, милая,- через силу улыбнулась тетя Оля.
  - К нам воры залезли?!
  - Это ваша квартира?- Спросил ее милиционер.
  - Да,- кивнула Катя.
  - Хорошо, возвращайся к своей тете. Твоя помощь понадобится позже...
  
  Глава 3.
  
  К Малаховым Шугуров приехал одновременно с оперативниками из уголовного розыска. Они даже на этаж вместе поднялись. В кабине лифта один из них проявил бдительность, проверил у Шугурова документы и выяснил цель посещения в такой поздний час.
  - Мне позвонили,- объяснился тот.- Сказали, что в квартиру к Малаховым залезли воры.
  - А кто вам сообщил об этом?- Уточнил второй оперативник.
  - Катя Малахова.
  - Вы родственники?
  - Я опекаю этих девочек.
  - А их родители?
  - Они погибли.
  - Это меняет дело...
  В этот момент лифт остановился и они вышли. В квартире у Малаховых во всех комнатах горел свет. В гостиной врач из бригады "Скорой помощи" расспрашивал тетю Олю:
  - Головокружение не чувствуете? Не подташнивает?..
  - Нет, все в порядке.
  - Я должен осмотреть травму. У вас серьезный ушиб! Побои нужно зафиксировать...
  - Я же вам говорю, со мной все в порядке...
  - Вы врач?
  - Какой же я врач? Я швея.
  - Как же вы можете судить о том, что с вами все в порядке?..
  - Оля,- прервал их перепалку Шугуров.- Где девочки? Как они?
  - Они у меня, Николай Андреевич. Они ночевали у меня.
  - Слава богу,- с облегчением вздохнул Шугуров.- Я сейчас вернусь,- он вышел из квартиры.
  Катя сидела рядом с Соней. От шума за стеной малышка начала беспокоиться во сне. Катя поглаживала ее и тоже прислушивалась к происходившему в их квартире.
  - Здравствуй, Катя,- Шугуров сел рядом с ней.- Рад, что с вами все в порядке... Они поймают их, обязательно поймают. Ты пока никуда не ходи, оставайся с Соней. А я посмотрю, что там к чему. И ничего не бойся. Они уже не вернутся. Не вернутся в любом случае, это я тебе обещаю.
  Шугуров вышел из спальни и остановился посреди коридора. В этот момент на него страшно было смотреть.
  - Я вас сам выловлю,- прошептал он.
  В это время оперативники разговаривали с патрульными на балконе. С балкона Карлы все еще свешивалась веревка.
  - Нет, вы такое видели когда-нибудь?!- Покачал головой один из оперативников.
  - Наверно, она спугнула их,- произнес второй.- Если бы у них было время, наверняка залезли обратно.
  - Улики налицо. Вы двое остаетесь здесь,- распорядился старший.- А мы поднимемся в квартиру. Повторите фамилию этого "артиста".
  - Куприянов,- ответил патрульный.- Виктор Куприянов, если верить Ермаковой.
  - Дурак он этот Куприянов,- усмехнулся оперативник.- Будьте готовы ко всему! А вы, доктор, давайте-ка, вместе с больной возвращайтесь в квартиру!..
  - А мы уже уезжаем,- ответил тот.- В госпитализации пострадавшая не нуждается. Я рекомендую ей с утра посетить хирурга. На этом все.
  - Очень хорошо, доктор,- кивнул оперативник.- В таком случае, я попрошу всех покинуть квартиру. Возможно, скоро здесь станет небезопасно. И вас, Ольга Матвеевна, я тоже попрошу,- он взял пострадавшую под локоток.- Возвращайтесь к себе и заприте дверь на замок.
  - А что происходит?
  - Идите-идите, это делается ради вашей безопасности.
  В прихожей они столкнулась с Шугуровым.
  - Возвращайтесь обратно,- сказал ему оперативник.
  - Слушайте, я хочу выяснить, пропало что-нибудь из квартиры или нет?
  - С этим будем разбираться позже,- ответил оперативник.
  Они проследили за тем, чтобы в квартире Малаховых не осталось лишних, и поднялись этажом выше.
  В дверь злоумышленников пришлось звонить почти минуту, прежде чем за ней послышалось какое-то движение.
  - Кто там?- Хрипло осведомился Карла.
  - Куприянов, открывайте, это милиция!
  - О - ё!!! А чё я сделал-то?!
  - Открывайте, сейчас разберемся!
  За дверью стихло. Видимо, Карлу одолевали сомнения.
  - Куприянов, мы долго ждать будем?- Осведомился один из оперативников.
  - Да открываю! Открываю уже,- отозвался тот.
  Входная дверь на самом деле приоткрылась, и оперативники увидели встрепанного Карлу.
  - Кто еще находится в квартире?
  - Кто?.. Гога! Как его, этот?.. Филимонченко Георгий, что ли?..
  - Собутыльник?
  - Выпивали,- кивнул Карла.
  - С кем еще выпивали?
  - Вдвоем,- ответил Карла.
  - Проверь,- кивнул оперативник напарнику.
  - Никого нет,- сказал тот через минуту.
  - И как это объяснить, гражданин Куприянов? Где Филимонченко?
  - Я не знаю,- Карла во все глаза смотрел на милиционеров.
  - Филимонченко? Это который Гога-матершинник, если память не изменяет?
  - Он! Матершинник!- Истово кивнул Карла.
  - На старое, значит, потянуло Гогу,- кивнул второй.- А ты то, Куприянов, куда полез?
  - Я никуда не лазил!
  - Пошли, посмотрим!
  - Куда?!
  - На балкон...
  Когда Карла увидел привязанную к перилам веревку, у него ноги подкосились.
  - Я спал!- Карла прижал руки к груди.- Я никуда не лазил!..
  - Вы, гражданин Куприянов, попали в очень неприятную историю,- кивнул один из оперативников.
  - Да,- подтвердил второй.- Вы - соучастник преступления.
  - Нет,- Карла помотал головой.- Я ничего не делал!
  - С этим мы еще разберемся,- пообещали ему оперативники.- А пока что задерживаем вас до выяснения обстоятельств.
  - Как же это?!- Снова помотал головой Карла.- Я же тут не причем!
  - Идемте,- кивнул оперативник.- Не будем цирк устраивать.
  - Да как же так то, а?!- Снова спросил Карла, уже понимая, что ответ на этот вопрос он не получит.
  
  - Итак, из вещей ничего не пропало,- подытожил оперативник, оформляя протокол осмотра места преступления.- Пропали деньги, примерно восемь тысяч восемьсот рублей... Драгоценности найдены не были. Да, вполне возможно, что золото похищено...- Он занес данные в протокол и посмотрел на Катю.- Потерпевшая, распишитесь... И еще один вопрос. Кто за вами присматривает?
  - Тетя Оля,- ответила Катя, возвращая ему ручку.
  - Она ваш опекун?
  - Нет,- покачала головой Катя.- Мне скоро исполнится восемнадцать лет...
  - Понятно,- кивнул милиционер.
  - На вашем месте я бы не стал спешить с выводами,- сказал ему Шугуров.
  - Очень хорошо, что вы не на моем месте,- усмехнулся оперативник.
  - Вы поймите меня правильно,- поправился Шугуров.
  - А я вас очень хорошо понимаю,- кивнул оперативник.- Инспектора по делам несовершеннолетних я сегодня же поставлю в известность.
  - Вы знаете...- начал было Шугуров, но оперативник снова перебил его:
  - Я даже не буду ломать голову над этим вопросом,- сказал он.- Катя,- он обратился к девушке.- Не волнуйся, преступника мы найдем. Украденное вернем. А ты все-таки будь осторожней! Следи за дверьми. Сама видишь, как получилось. Пятый этаж, а все равно умудрились забраться в квартиру.
  - Я все поняла,- кивнула Катя.
  - Что ж, в таком случае, до свидания. Будьте осторожней! Всего хорошего. Если ваша помощь понадобится, придем на дом или вызовем повесткой,- он улыбнулся на прощание и вышел из квартиры.
  Тетя Оля с Шугуровым переглянулись.
  - Как это все некстати,- покачал головой Николай Андреевич.
  
  Когда в кабинет зашла Галя, Шугуров сидел за своим столом с закрытыми глазами. Ее появление он не заметил.
  - Ты посмотри на себя, Николай!- Сказала она.
  Он вздрогнул и открыл глаза:
  - Что ты сказала?
  - Я сказала: посмотри на себя!
  - Со мной что-то не так?!
  - Если в порядке вещей срываться посреди ночи и бежать неизвестно куда, то ты в норме!
  - Ты знаешь, куда я сорвался посреди ночи,- усмехнулся Шугуров.
  - А ты знаешь, что у этой девчонки проблемы никогда не закончатся?..
  - А у нас с тобой ничего не меняется, да?- Покачал головой Шугуров.- Мы все также топчемся на месте...
  - Коля,- она склонилась над ним. Сейчас они смотрели друг другу в глаза,- у тебя есть я, у тебя есть дети. Разве этого мало? Мне плохо от того, что мы перестали понимать друг друга. Я так больше не могу. Как будто между нами какой-то бес встал. Что происходит, Коля?
  - Я помогаю им. Это все что я могу сделать.
  - Может нам немного пожить порознь?
  - Делай, как считаешь нужным,- покачал головой Шугуров.
  - Что?!- Глаза у Гали мгновенно наполнились слезами.- И это все, что ты можешь сказать?
  - А что ты хотела услышать? Если тебе стало трудно со мной - уходи...
  - Извини, я что-то...- она отошла к окну. Через мгновение ее плечи дрогнули от беззвучного плача.
  - Галя-Галя,- прошептал Шугуров. Он подошел к жене и обнял ее.- Я люблю тебя. И никто не стоит между нами. Но мы потеряем друг друга. Еще месяц-два и мы начнем ненавидеть. А я этого не хочу. И ты этого не хочешь. Давай остановимся пока не поздно... Напрасно мы тянули с этим разговором. Так что ты скажешь?
  - Я пока не могу говорить... Я подышу свежим воздухом,- Галя освободилась из его объятия и вышла из кабинета.
  Не успела она выйти за дверь, как Шугуров вытащил телефон из кармана и набрал ее номер.
  - Галя, я буду ждать,- сказал он, когда она отозвалась.- Я не хочу, чтобы ты уходила.
  - Давай поговорим об этом позже.
  - Давай,- кивнул Шугуров и повторил, убирая телефон:- Давай поговорим позже.
  
  Артем встретил ее случайно в один из выходных на берегу городского пруда. В первый момент не узнал. Трудно было узнать в пьяной замухрышке мать. Особенно, если мама твоя когда-то была красавицей.
  Бродяги сидели возле воды, пили разведенный спирт из пластиковой бутылки и орали друг на друга хриплыми пропитыми голосами:
  - На "базу" надо идти!..
  - Вот и иди! А мы с Машкой на Сортировку пойдем!..
  - А я говорю, на "базу"!..
  Услышав имя: Машка, Артем машинально обернулся.
  - Мама?..- Он отбросил удочку и стремительно подошел к бродягам.- Мама, что ты здесь делаешь?..
  Мать посмотрела на него и тут же отвернулась. Она уже совсем опустилась. Лицо было опухшим и бесформенным, из-под вязаной шапочки выбивались пряди пегих, грязных волос.
  - Мама, ты что с собой сделала?
  Бродяги замолчали и уставились на него заплывшими хмельными глазками.
  - Тебе чё надо, парень?!- Спросил один из них.
  Артем взял мать за плечо, его дыхание на мгновение сбилось от смрада.
  - Мама, идем отсюда! Ты слышишь меня?
  - Эй, тебе чё надо-то?!- Бомжы зашевелились.- Машка, это кто такой?!
  - Я его знать не знаю!- Она вырвалась из рук Артема.
  - Ты что, мам? Ты ведь узнала меня!..- Артем попытался развернуть ее к себе.- Я думал, ты в деревне. А ты по городу таскаешься!
  - Не знаю я тебя!- Неожиданно в голос закричала она.- Что тебе от меня нужно?!
  - Перестань,- в глазах у Артема блеснули слезы.- Перестань, мам!..
  - Отойди от нее!- Завопили бродяги. В руке у одного сверкнул нож.
  Артем отступил от матери на шаг. Смотреть на него в этот момент было страшно: то ли улыбался, то ли плакал.
  - Ты не моя мать,- покачал он головой.- Ты не моя мать...
  Он отвернулся от бродяг и пошел вдоль берега. Над водой кружили чайки, их вздорные крики разносились по окрестностям. Но Артем слышал не их голоса, а свой собственный плач: "Мама! Мама, не ходи сегодня домой! Останься с нами!.."
  Его отца Степана Волошина убило на лесоповале. Артему в тот год исполнилось восемь. Бабушка ходила с почерневшим от горя лицом. Она предчувствовала нелегкие времена после смерти сына. О пьянстве с невесткой она заговорила уже на девятый день после похорон:
  - Маша, ты бы сегодня не пила. Хватит с тебя уже. Водкой горю не поможешь.
  - Мама, я не могу жить без него. Мне даже дышать не хочется, а выпью немного и легче становится. Я не могу, мне привыкнуть нужно. Мне это пережить как-то нужно... А как? Как пережить, если жить не хочется? А ведь мне еще нужно Артемку на ноги поставить... Мама-мама, как мне жить? Как? Я не знаю...
  - Маша, мне ведь тоже тяжело. И посоветовать нечего... Но в водке счастье не найдешь. Выпей сегодня за столом, выпей. Но завтра о водке забудь, иначе до добра она тебя не доведет. Я на свете уже пожила, я видела такое.
  - А как же мне жить? В двадцать пять лишиться самого дорогого. Что же за жизнь то у меня будет, Господи?!- И она тяжко с надрывом разрыдалась.
  Артем в это время случайно забежал на кухню и остановился как вкопанный. В последнее время он очень часто видел слезы матери. Он обнял ее и всхлипнул сам:
  - Мама, не плачь...
  И она его обняла, но слов у нее уже не осталось, только слезы.
  И в этот вечер она снова напилась. И долго еще сидела за столом в горнице, разглядывая семейный фотоальбом. По ее щекам текли слезы, а на столе стояла бутылка водки и граненая стопка. Когда Артем проснулся среди ночи и заглянул в горницу, она все еще сидела за столом, но водки в бутылке оставалось уже на донышке.
  - Вот так, сыночка,- улыбнулась мама сквозь пьяные слезы.- А папка наш скоро вернется. Времени то уж сколько? Скоро должен прийти...
  - Мам,- Артем с испугом посмотрел на нее.- Умер папка то.
  - Кто тебе это сказал?..- И вдруг лицо у нее изломалось от отчаянья.- Не мог он умереть, Артемка! Не мог!..- Она дотянулась до бутылки и прямо из горлышка выпила остатки водки...
  Рассудком она не помутилась, но пить начала еще больше. Дня не проходило без выпивки. Вскоре появились у нее подружки и друзья, такие же любители посчитать донышки бутылок. А спустя год Маша Волошина изменилась уже настолько, что при встрече старые знакомые старались ее не замечать или обходили стороной. Бабушка забрала внука к себе, но Артем тайком бегал к матери почти каждый день. Он до сих пор видел в ней добрую и ласковую, красивую женщину. Он видел ее своим сердцем. А мать о сыне помнила, только когда он находился перед ней, да когда приносили на него пенсию...
  Артем вздрогнул и оглянулся по сторонам. Он не заметил, как прошел по берегу несколько километров.
  
  После обеда Шугуров встретился с Валентином Андреевичем Полетаевым, возглавлявшим городскую ассоциацию собственников малого и среднего бизнеса. Он рассчитывал на помощь этого человека в поисках Гоги-матершинника.
  - Всегда рад вам, Николай Андреевич,- улыбнулся Полетаев при встрече.
  - Добрый день, Валентин Андреевич,- в ответ кивнул Шугуров.- Я хотел бы попросить вас о помощи.
  - Чем смогу, всегда помогу,- снова улыбнулся Полетаев.
  - Валентин Андреевич, у вас обширные связи. Это не секрет. Мне нужно найти человека, который хотел обворовать близких для меня людей. Вы наверняка помните моего помощника - Сашу Малахова. Он с женой недавно погиб в аварии.
  - Да, я помню его,- кивнул Полетаев.
  - У Малаховых остались дети, две дочки. Сейчас они живут одни. А этот негодяй залез к ним в квартиру, украл деньги и вещи. На это плевать! Но я не знаю, что бы он сделал с девочками, если бы они в ту ночь были дома?!
  - Согласен, Николай Андреевич, поганое дело. Но чем же я могу помочь? Милиция уже наверняка занимается. Наберитесь терпения, рано или поздно поймают упыря.
  - Он переступил черту. Не вам говорить об этом.
  - Допустим,- кивнул Полетаев.- Свяжитесь с ним,- он вырвал из записной книжки листочек и черкнул на нем несколько слов.- А уж он любого найдет. Но без кровопролития.
  - Хорошо,- кивнул Шугуров.- Спасибо.
  - Не за что,- тонко усмехнулся Полетаев.
  - Что-то вы давненько к нам не заглядывали, Валентин Андреевич. А у меня повар новый появился. Парнишка молодой, но готовит отменно. Рекомендую...
  
  Вика отложила книгу в сторону и взяла в руки телефон. На экране высветился номер Игоря.
  - Привет!- Улыбнулась она.- У меня все в порядке... Жду тебя, так увидеть хочу... Книжку сейчас читаю. Учебник по гражданскому праву... Нет, не интересно. Заставляю себя читать. А у тебя как дела? В Казахстане наверно природа красивая... Я знаю, что дороги везде одинаковые... Нет, больше не плачу. Целую тебя! Пока.
  Она встала с кресла и подошла к окну. На ее губах до сих пор играла улыбка. В комнату зашла старшая сестра.
  - Что это ты улыбаешься?- Спросила она.- Игорь звонил?
  - Да.
  - Я в вашу жизнь не лезу,- сказала Марина.- Но как-то у вас все быстро получилось.
  - Это плохо?
  - Я не о том, Вика...- сестра обняла ее.- Да, ты любишь. И, наверно, у вас все будет хорошо. Но...
  - Меня не волнует, что подумают люди,- покачала головой Вика.- Разве ЭТО имеет значение? Когда ты начала встречаться с Анваром, об этом ты тоже не думала.
  - Конечно, Вика,- улыбнулась Марина.- Все это не имеет значение, если вы любите друг друга.
  - Тогда к чему этот разговор?- Нахмурилась Вика.- Мама попросила?
  - Если честно, да. Она позвонила мне вчера. Она беспокоится за тебя. А папа, вообще, ничего не понимает. Вы с Игорем многих огорошили.
  - Я уже сказала. Мне неважно, о чем они говорят. Ты-то меня понимаешь?..
  - Да,- кивнула сестра.- Как никто другой.
  - Вот и они со временем поймут. Или забудут обо всем.
  - Я так же думаю,- улыбнулась сестра.- Не пройдет и полгода, и все забудется! И вы с Игорем будете жить-поживать да добро наживать...
  - Ты так говоришь,- перебила ее Вика.- Как будто хочешь еще что-то сказать.
  - Я не хочу пересказывать глупости,- уклончиво произнесла сестра.- Не хочу повторять вслед за глупыми, злыми дураками.
  - И что они говорят эти дураки? То, что мама потом повторяет?
  - Нет, что ты! Родители их не слушают...
  - Лучше мне узнать это от тебя,- Вика продолжала смотреть ей в глаза.
  - Тебе это не понравится... В общем,- после небольшой паузы сказала Марина.- Говорят, что Игорь пользуется тобой.
  - Что это значит?
  - Ну, говорят, что он воспользовался моментом... Ну, глупости же говорят, Вика! Не бери в голову! Ты ведь сама сказала об этом. А за спиной всегда будут говорить! Всегда! Будешь ты с Игорем или встретишь другого человека, а за спиной будут шушукаться и "кости" будут перемывать. Это делают те, кто завидует чужому счастью. И те, у кого нет ничего. Нет любви, нет личной жизни. У них одни слюни, Вика! Ты посмотри на себя! Ты же красавица, ты - умница. Как же вам не завидовать?.. Сестренка, не обращай на них внимания!- Она обняла ее еще крепче и с улыбкой прошептала на ухо:- А я так хочу, чтобы ты была счастлива. Я так хочу этого! Я ведь знала, что Вадима ты не любила. Я только не могла понять, почему ты не ушла от него раньше? Но сейчас уже все позади, Вика. Все уже позади!
  - Спасибо, Марина,- улыбнулась Вика в ответ.- Одно пугает меня. Как я посмотрю в глаза его родителям?
  - А ты не думай об этом. Все случится само собой. Не сейчас, позже. Конечно, сейчас они вряд ли обрадуются, увидев тебя с Игорем. Но для него они счастья хотят не меньше, чем я хочу его для тебя! Не думай о завтрашнем дне! Он все равно настанет и он будет другим. Ты думаешь, что завтра весь день будет светить солнце, но завтра будет дождь. Сегодня на сердце у тебя скребут кошки, но завтра все изменится!.. Ты знаешь, Вика, я беременна...
  - Что?!- Вика с улыбкой посмотрела на сестру.
  - Да,- кивнула та.- У нас с Анваром будет ребенок!- Марина выпустила сестру из объятия и отошла к письменному столу.- Мы так долго ждали этого! Я хочу ребенка, Вика. У нас будет много детей. Так же много, как в их семьях!
  - Я так рада за вас!- Вика даже в ладоши захлопала.- Боже мой, моя сестренка станет мамой! Это так здорово!.. Сейчас тебе нужно быть очень осторожной,- уже встревожено сказала она.
  - Интересно, ты моя сестра?- Улыбнулась Марина.- Моя или Анвара? Когда я рассказала ему, он из слова в слово сказал то же самое.
  - Я не шучу. Сейчас тебе нужно беречь себя. И песенки колыбельные нужно петь. Я слышала, так ребенок привыкает к голосу матери. А потом очень быстро успокаивается, когда мама начинает петь ему колыбельную песню.
  - А нам мама какую песню пела?- Рассмеялась Марина.- Наверно, "Я спросил у ясеня, где моя любимая?.." Меня от этой песни всегда в сон клонит!
  - Боже мой,- повторила Вика.- Моя сестренка скоро станет мамой! А можно я об этом Игорю расскажу?
  - Почему, нет?- Улыбнулась Марина.- Рассказывай! Пускай готовится к тому, что в нашей семье женщины рожают детей...
  Они рассмеялись и принялись щекотать друг друга, как делали это когда-то в детстве.
  
  В это время Игорь сделал остановку в придорожном заведении неподалеку от границы.
  - Умотался,- зевнул он.- Скорей бы уже до дома добраться!
  - Скоро приедем,- кивнул напарник.
  В закусочной было малолюдно. За столиками по двое, по трое сидели дальнобойщики и водители-экспедиторы. Негромко переговаривались, смеялись, вспоминая дорожные байки.
  Напарник Игоря, мужчина лет сорока пяти, неожиданно усмехнулся:
  - В этот раз ты даже к Верунчику не заглянул.
  - Не до нее,- уклончиво ответил Игорь.- Мне, Петрович, сейчас о других женщинах даже вспоминать тошно!
  - Во, как?! И кто она, твоя новая подруга?
  - Хорошая девушка,- коротко ответил Игорь.
  - Викой зовут?
  - Да, Вика,- кивнул Игорь.
  - Давай, парень, давай,- усмехнулся в усы Петрович.- С девками хорошо, но недолго... Ты смотри, кто к нам припожаловал,- он оглянулся на остановившийся возле закусочной легковой автомобиль.
  - Кто это?- Игорь без интереса смотрел на высокого черноволосого человека в длинном шелковом халате темно-зеленого цвета.
  - Асламбек - царек местный. Ты, Игорёха, в разговор не встревай, я с этим ухарем сам говорить буду.
  - А с чего ты решил, что он к нам?
  - К нам,- кивнул Петрович.- У меня всю неделю думки были, что увижусь с ним. И на ухо шепнули люди добрые... Ты только помалкивай. Мы с тобой еще не раз в эти места наведаемся... Салам, Асламбек,- он поднялся навстречу гостю.
  - Сколько лет, сколько зим, Петрович! Здравствуй, дорогой! Здравствуй,- они обнялись, по азиатскому обычаю соприкасаясь щеками.- Как семья, как дети? Надеюсь, у тебя все хорошо, дорогой!
  - Не жалуюсь!
  - Аллах милостив,- Асламбек продолжал щедро улыбаться.- Он за всеми баранами следит! Но кто-то будет в раю, а кто-то за воротами рая...
  - А ты думаешь, мы с тобой в рай попадем?- Усмехнулся Петрович.
  - А ты все такой же, Петрович, да? Но я к тебе не языком чесать приехал. Есть деловое предложение. И очень выгодное, очень!- Он красноречиво посмотрел на Игоря.- Прогуляемся?
  - У меня от него секретов нет,- сказал Петрович.- Мы с ним прикрываем друг друга.
  - Твое слово закон, ты это знаешь!.. Петрович, я тебя уважаю, ты - мужик! Ты работаешь, семью кормишь. И люди тебя знают. Знают, что не продашь; знают, что слово держишь. И ты свое не упустишь...
  В этот момент принесли их заказ, и Асламбек вынужден был замолчать на какое-то время.
  - Вам что-нибудь нужно?- С улыбкой спросила его миловидная казашка.
  - Нет, спасибо, мне ничего не нужно,- отказался Асламбек. Когда она ушла, он продолжил:- Ты знаешь, что такое изумруды. Ты знаешь, что они денег стоят.
  - Знаю,- кивнул Петрович.- Но на такое дело не подпишусь!
  - Ты даже не подумал, Петрович. Я тебя не тороплю. В дороге "потрещишь" с напарником, обдумаешь все, взвесишь. Зачем ты так сразу: "Не буду!" Нам всем как-то жить надо. Кто-то хлеб выращивает, кто-то торгует. А кого-то от этого тошнит! Ты, Петрович, подумай не торопясь, а на другой стороне к тебе человек подойдет, и с ним уже потолкуешь. Мы ведь должны помогать друг другу, Петрович! У меня семеро детей. Семь человек! Их кормить нужно! Обувать нужно! Одевать нужно!.. У тебя трое. Они тоже кушать хотят!
  - Я подумаю, Асламбек,- кивнул Петрович.- Но сейчас обещать ничего не буду.
  - Сейчас не надо! Нужно хорошо подумать, верно, Петрович?!
  - Вот и подумаю,- улыбнулся тот.
  - Я не прощаюсь с тобой,- Асламбек встал и погрозил им пальцем.- У нас впереди много дел!
  В своем шелковом халате он на самом деле напоминал восточного царька. Асламбек улыбнулся им на прощание и ушел к машине.
  - Борзый мужичок,- сказал Игорь, глядя ему вслед.
  - Валим отсюда!- Петрович ссыпал в пакет мясо с лепешками.
  - Не понял?!- Игорь непонимающе посмотрел на него.
  - Времени нет объяснять! Идем!
  Они расплатились и бросились к своему "КамАЗу".
  - Я все равно ничего не понял!- повторил Игорь уже в машине.
  - Неспроста он песни запел, Игорёха,- ответил Петрович.- Видно, прижало не на шутку! Нам сейчас домой быстрей попасть нужно!
  - Что случилось-то?!
  - Хорошо, если ничего,- ответил Петрович.- Но от этих отморозков всего ждать можно. Я этого клоуна как облупленного знаю. Он что-то задумал. Как пить дать, задумал!
  
  Под вечер ноги сами вынесли Артема к ресторану. В комнате отдыха поваров его сосед - Саша Журавлев - неунывающий сорокалетний крепыш даже посмеялся над ним.
  - Ты, Темка, как трудоголик! Валялся бы перед телевизором или пиво посасывал! А лучше и то, и другое. В одном флаконе!
  - А сегодня шумно,- сказал Артем.
  - Шумно,- сквозь зубы процедил Андрей Данилин, высокий, субтильного сложения парень, на лице которого улыбка если и появлялась, то лишь как сигнал недоверия, презрения или ненависти. Он невнятно выругался и выпустил в потолок длинную струю табачного дыма.- Пируют бездельники! Деятели искусства и политики!..
  - А ты, Андрюха, не бурчи!- Оборвал его Журавлев.- Мама, тебе говорила: иди, сынок, учиться. Ты ее не слушал!
  - Да ладно тебе,- отмахнулся тот.- Мне то что, пускай пьют!..
  - У Папы сегодня настроение неважное,- сказал Журавлев. Папой они называли Шугурова.- А ему придется сидеть с ними и слушать пьяный бред.
  - Почему настроение неважное?- Поинтересовался Артем.
  - А черт его знает, с утра бегал злой как собака. То ли с Галей поругался, то ли из-за девчонок разозлился. Малаховских дочек сегодня ночью обворовали.
  - Дочерей Александра Ивановича?
  - Да,- кивнул Журавлев.- Какой-то черт по балконам в квартиру залез. А они дверь балконную не закрыли. Ладно хоть сами у соседки ночевали. Неизвестно, чем бы это все закончилось.
  - Чем бы закончилось?- Угрюмо пробормотал Данилин.- Отымел бы он Катюху! А потом прирезал... Отморозок на отморозке...
  - Не каркай!- Цыкнул на него Журавлев.- Вот Папа с утра и бесится.
  - Да уж,- покачал головой Артем.- А сколько им лет?
  - Младшей года три-четыре?! А старшей восемнадцать скоро исполнится. Да ты их должен был видеть! Они к Папе частенько приходят. Катя такая худенькая, черненькая...
  - Симпатичная,- поддакнул ему Данилин.
  - Да, красивая девчонка,- кивнул Журавлев.- А младшую Соней зовут...
  - Я их вчера видел,- сердце у Артема ёкнуло.- С Катей даже познакомился.
  - Молодец,- похвалил Журавлев.- А вот наш Андрюша так и не решился с ней заговорить. Да, Андрюша?- Он посмотрел на Данилина.
  - О чем мне с ней разговаривать?- Пробурчал тот.
  - О любви, Андрей. О чем еще с женщинами разговаривать?
  - О деньгах...
  - Дурак дураком,- притворно вздохнул Журавлев.- Хотя производит впечатление умного человека. Иногда.
  - Я работать пошел,- Данилин пожал Артему на прощание руку и вышел из комнаты.
  - Саня, ты знаешь, где они живут?
  - На Сибирской в восемнадцатом доме. В гости хочешь зайти?
  - Как получится,- кивнул Артем.
  - Вижу, что хочется... Так зайди, не тяни резину!
  - Зайду,- кивнул Артем.
  - Дела сердечные - тонкие,- усмехнулся Журавлев.- На самом деле Андрюша подкатывал к ней. Ходил потом, орал, что она ему не пара! Удачи, Артем,- он пожал ему руку.
  Артем вышел через служебный выход. Ему на самом деле хотелось увидеть Катю. Он на мгновение закрыл глаза, набираясь храбрости. Сел на мотоцикл и уже через десять минут свернул во двор Малаховых.
  - Что вы тут все ездите и ездите!- Неожиданно поднялись на него старухи, сидевшие возле крайнего подъезда.
  - Житья не стало!.. Дети ведь кругом!..
  - Вы что, бабушки?- Артем остановился возле них.- Я к вам в гости в первый раз приехал. Неужели мотоциклисты спать не дают?
  - И к кому же ты в гости приехал, внучек?- Не без ехидцы спросила его одна из товарок.
  - К Кате Малаховой. Как мне ее найти?
  Услышав имя Кати, старушки посмотрели на Артема уже приветливей:
  - Она с сестренкой гуляет. Вон они!
  - Вижу,- улыбнулся Артем, заметив Катю.- Я мотоцикл здесь оставлю?
  - Оставляй. Мы приглядим, чтобы не напакостили.
  - Артем повесил шлем на руль и пошел в сторону песочницы.
  - Симпатичный паренек,- кивнула одна из собеседниц.
  - По глазам видно, что неиспорченный. Правда, вот на мотоцикле гоняет. Опасные они, эти мотоциклы.
  Тем временем Артем подошел к песочнице. Соня лепила из песка печенье, а Катя подняла лицо к солнцу. Когда Артем остановился возле них, открыла глаза и улыбнулась:
  - Ой, это ты? Привет...
  - Здравствуй, Катя. Я узнал, что у вас... Ну, воры к вам залезли,- сказал Артем.- Не против?- Он сел рядом.
  - А только услышала мотоцикл,- улыбнулась она.- Сразу про тебя вспомнила.
  - Я тоже тебя вспоминал... Как-то вот целый день сегодня вспоминал...
  Катя посмотрела на него и снова улыбнулась:
  - У моего дедушки тоже был мотоцикл. Он часто приезжал на нем в гости. Он в деревне жил за городом.
  - Я приехал чтобы, ну... Давай, завтра съездим куда-нибудь. Прокатимся. Вот... Завтра я приеду, когда скажешь...
  - Я не знаю, Артем, мне за сестренкой следить нужно...
  - Если не сможешь, это ничего. Но я хотел тебя пригласить и поэтому приехал.
  - Хорошо,- кивнула Катя.- Приезжай завтра к десяти часам.
  - Я приеду,- Артем порывисто встал.- Только ты не передумай, ладно?
  - Я не передумаю,- покачала головой Катя.- Пойдешь с нами?
  - А вы куда?.. То есть, конечно, пойду!
  - Соня, давай, соберем все,- Катя вытряхнула из пластмассовых формочек песок и убрала их в пакет.
  - Я хочу играть!- Заупрямилась сестренка.
  - А мы сейчас с тобой в парк пойдем. И дядя с нами пойдет.
  - Привет,- старательно выговорила Соня, глядя на Артема.
  - Привет,- улыбнулся тот, присаживаясь возле нее.- Как тебя зовут?
  - Соня.
  - Пойдешь ко мне на руки?
  Артем посадил ее на плечи.
  - Катя, Соня! Катя!!!- Окликнула сестер тетя Оля.- Подождите меня!- Отвела Катю в сторону и спросила встревожено:- Кто это?
  - Артем. Он у дяди Коли поваром работает. Мы с ним в ресторане познакомились.
  - Ты его хорошо знаешь?
  - Тетя Оля, ты видела его глаза?
  - Катя, только будь осторожней, милая моя.
  Вместо ответа Катя улыбнулась.
  - Девочка моя,- соседка погладила ее по щеке и уже в полный голос внушительно произнесла:- Я вас к обеду жду! Если что-нибудь случится, сразу же звони, Катя! Телефон у меня всегда с собой!- Она пристально посмотрела на Артема.
  - Здравствуйте,- кивнул тот.- Какая строгая женщина,- сказал он Кате, когда они отошли от детской площадки.- Это твоя тетя?
  - Это наша соседка. Она хорошая, волнуется за нас.
  - А Папа тебе кем приходится?
  - Кто?- Не поняла Катя.
  - Извини. Мы так Шугурова зовем,- поправился Артем.- Ты только ему не говори.
  - Николай Андреевич друг отца... Ты у родителей живешь?
  - Квартиру снимаю. Недавно из армии пришел.
  - Наверно, работать поваром тяжело?
  - Мне нравится...
  - Я хочу бегать!- Сказала Соня. Ей уже надоело сидеть на плечах.
  Артем осторожно опустил ее на землю.
  - Соня, далеко не убегай!- Предупредила сестренку Катя.
  - Хорошо,- кивнула та.
  - А чем ты занимаешься?
  - Ничем. Пока. Собиралась учиться, но родители... погибли...
  - Я отца твоего знал немного. Он хорошим мужиком был,- начал было Артем, но Катя перебила его:
  - Давай, не будем об этом. Мне об этом говорить трудно.
  - Хорошо, давай не будем.
  Они незаметно подошли к входу в городской парк.
  - Часто гуляете здесь?- Артем смотрел на кроны высоких сосен.
  - Почти каждый день,- ответила Катя, поправляя на сестренке одежду.- Мы с Соней любим гулять в парке. Да, Соня?
  - Да,- кивнула Соня.- Я хочу на карусели!
  - А мы туда и идем,- улыбнулась Катя.
  - А я после армии здесь еще ни разу не был, только мимо проезжал. Раньше здесь было весело. Тут такие компании собирались!
  - Они и сейчас собираются.
  - А ты раньше здесь тоже тусила?
  - Да.
  - Мы ведь видели друг друга тогда. А познакомились только сейчас...
  В парке они провели часа два. По земле уже поползли длинные тени.
  - Ты не передумала?- Артем напомнил Кате об их уговоре.- Я завтра приеду.
  - Приезжай. Я за городом сто лет не была.
  - Увидимся,- Артем невесомо коснулся ее руки.
  - Пока-пока,- улыбнулась Катя и покатила коляску к подъезду.
  - Катя, подожди! Постой, Катя,- он догнал ее.- Ты не сказала номер квартиры.
  - Сорок шестая,- она едва заметно улыбнулась.- Увидимся, Тема.
  - Увидимся...- Артем проводил ее взглядом и прошептал:- Увидимся, Катя.
  Он подошел к своему мотоциклу и улыбнулся старушкам:
  - С меня килограмм конфет!
  - Давай, давай, внучек, мы тебя теперь тоже ждать будем!
  
  - Вы бы сегодня переночевали у меня,- сказала тетя Оля перед уходом.
  - Нет,- отказалась Катя.- Дома ночуем.
  - Не дай бог конечно, но если что - сразу кричите!- Посоветовала тетя Оля.- Я сплю чутко.
  - Они к нам больше не полезут.
  - Дай-то бог, дай-то бог!- Пробормотала соседка.- Спокойной ночи, Катюша!
  - Тетя Оля,- окликнула ее Катя.- У тебя все хорошо? Голова не болит?
  - Все уже хорошо.
  Катя закрылась за ней и прошла в детскую. Присела на краешек кровати и замерла, прислушиваясь к ватной тишине квартиры. Уже несколько дней на тонкой грани яви и сна она угадывала призрачную близость родителей. Словно они до сих пор пытались заботиться о них уже с другого берега. И вновь попыталась обратиться к ним от сердца к сердцу. И вновь свет растворился в небытии, так и не окрепнув. Катя судорожно перевела дыхание и осторожно вышла из комнаты.
  В гостиной прижалась щекой к стеклянной дверце. За стеклом стояла семейная фотография. Сделали ее несколько лет назад, когда родилась Соня. Маргарита Георгиевна с мамой сидели в глубоких креслах. Мама держала на руках Соню, позади нее стоял отец. А Катя стояла позади бабушки. Катя так долго смотрела на нее, что, не сознавая того, заговорила с Маргаритой Георгиевной: "Бабушка, мы ждем тебя, нам без тебя плохо..."
  Иногда она словно впадала в забытье и в этом зыбком состоянии обращалась к родителям, но чаще всего к бабушке, все же понимая, что помощи от мертвых не получить. И в такие моменты слышала голос, похожий на свой: "Кто же ты? Холодная, самоуверенная, не похожая ни на кого. Если есть у тебя душа - ты человек. Но ведь душа это эмоции и чувства, надежда и вера, и поступки, на которые толкают чувства людей. Но ведь ты не делаешь так, как делают люди. А если и делаешь, только для того чтобы притвориться одной из нас. А если это так, то ты не человек, а дух. Так кто же ты?.." И пока этот голос остывал в ее голове, Катя понимала, что только бабушка может им помочь во многом, и потому время от времени обращалась к ее странной, нечеловеческой душе, пытаясь через огромные расстояния получить на свой зов отклик. И в унисон ей вторил еще один голос, быть может ангела-хранителя ее.
  Но так же как накатывали теплыми волнами надежды, наваливалось жестокое отчаянье. Оно проносилось траурной лентой по краю сознания. И от его прикосновения мир тускнел. Если это происходило среди белого дня, было не так страшно. Посреди суеты и повседневных забот отчаянье слабело и теряло силу. Но если происходило это поздним вечером или ночью, когда небо за окном остывало, превращаясь в непаханое черное поле с искорками звезд, Катя начинала думать о том, что недавно либо отталкивала от себя, либо не замечала. О боли и страданиях неизлечимо больных или покалеченных людей. Об отчаянии родителей потерявших детей и о боли детей потерявших родителей. О равнодушии, слепой ненависти, о силе зла и тысяче хищных вещей этого мира. О многом и многом думала она в такие часы. Словно отчаянье породнило ее с такими же отчаявшимися душами по всей земле. Потому что отчаяние везде одинаково, под луной и под солнцем, в безлюдной тайге и в шумном городе. Но только отчаявшись, она ощутила тепло и свет надежды.
  - Бабушка, бабушка,- прошептала Катя.- Возвращайся... Мы тебя ждем.
  Она выключила свет и легла на диван. Вокруг нее царила тишина. Звезды мерцали.
  
  В тот час, когда Катя незаметно уснула, полуночничали Василий Львович с Любой Стрекаловой.
  - Завтра она заберет ребенка, и можно будет начать моральную подготовку,- неторопливо говорил Василий Львович о жене.- Ей нужно свыкнуться с мыслью, что скоро они останутся вдвоем. А мы заживем наконец семьей. Как же надоело прятаться от людей... Квартиру поменяем, обстановку, соседей.
  - Не торопись, Вася,- Люба поставила перед ним чашку зеленого чая. И прижалась упругой грудью так крепко, что он вздрогнул.
  - Не хочу я, Люба, время терять, - он увлек ее и посадил на колени.- Сколько мы так живем? Ни себе, ни людям. Устал...
  - Мне с тобой хорошо,- прошептала она, едва касаясь губами его лица.- Не стало бы хуже.
  - Господи, я как пацан! Вижу тебя и справиться с собой не могу... Спасибо...
  - За что?- Ее теплое дыхание щекотало, а голос волновал кровь.
  - За все, милая. За эти минуты, когда снова мальчишкой становлюсь. И этот шанс, Люба, я его не упущу. Кто же знал, что Малаховы погибнут? Но коли случилось так, почему бы не расставить все по своим местам?- Он обнял ее еще крепче.- Я ведь понимаю все, Люба. Самое привлекательное во мне - деньги. Но у нас с тобой есть сын, и я люблю тебя не на словах! И для вас готов на многое. Я завещание изменил. Все что мое - все сыну отдам!
  - Не говори так, тебе еще жить и жить!
  - И мне есть ради кого жить. Счастье мое!- Василий Львович поцеловал ее в губы.
  
  Елена Ивановна ощутила дурноту, прислонилась к стене, но уже через мгновение почувствовала облегчение. Она постояла еще так, прислушиваясь к внутренним ощущениям и прошла в детскую. Они готовили эту комнату для Сони. На ремонт Василий Львович денег не пожалел. Елена Ивановна подошла к кроватке, застеленной одеялом с веселыми рожицами из мультфильмов. Она стыдилась признаться даже себе, но на самом деле завтрашний день и волновал и беспокоил ее.
  - Завтра ты будешь со мной, Сонечка,- вполголоса сказала она.- Уже завтра ты будешь с нами, солнышко мое.
  Она подошла к книжному шкафу. Книг в нем было пока что немного, но за стеклом стояли большие фотографии обоих Горловых и Сони. Психолог, к которому Елена Ивановна обратилась за консультацией, посоветовал ей исподволь, но настойчиво вытеснять из памяти ребенка все воспоминания, связанные с родителями.
  Елена Ивановна посмотрела на снимок мужа и обратилась к нему также вполголоса:
  - Завтра, Васенька, сбудутся наши мечты! А сил у нас хватит! Ведь мы еще не старые... Господи,- сказала она,- сделай так, чтобы завтра все было хорошо! Сделай так, чтобы Катя все правильно поняла. И чтобы Сонечка привыкла к нам быстро.
  За те несколько дней, что канули в прошлое после смерти брата, в ее тяжелой душе что-то сдвинулось. Теперь она чувствовала любовь и нежность не к одному только Василию Львовичу.
  
  А Шугуров в это время со снисходительной улыбкой смотрел на собеседника.
  - А вот здесь я с вами принципиально не соглашусь,- говорил импозантный мужчина лет тридцати пяти.- Причем, вы понимаете, что я прав! А вы как бы ни старались себя убедить - заблуждаетесь! Потому что действие - явление одномоментное, и предугадать последствия наших поступков весьма и весьма проблематично. Но последствия будут в любом случае. И только об этом я говорю!
  - Нет, Ярик, вы толкуете не об этом! А о том, что нет ни зла, ни добра. И вот это мне непонятно. Потому что я - человек крещенный! Потому что я знаю, бог - есть добро!
  - Бог - есть любовь! Это даже в вашем Евангелии сказано!.. Но вы не сумеете объяснить, почему крыша христианского храма обрушивается, и под обломками гибнут десятки верующих. Что это за добро, где любовь?! Только не говорите, что так бог уберег погибших от более жестоких страданий. Потому что мы не сможем этого объяснить лишь стечением обстоятельств и логикой только этой жизни!
  - Ох и понесло же вас, Ярик,- усмехнулся Шугуров.- Впрочем, как и всегда. Но в таком случае, вы объясните мне и сделайте это без уловок: почему в христианской стране подавляющее большинство руководителей исповедуют все что угодно, но только не веру в Христа.
  - Вы, Николай Андреевич, все-таки неглубоко мыслите,- усмехнулся собеседник.- Этак мы с вами обидных глупостей друг другу наговорим.
  - Да не о том я сказать хотел,- Шугуров взял из ведерка бутылку вина.- А о том, что грязь на экраны выплескивать бесполезно. От этого грязи меньше не станет. И все ваши ток-шоу о семье не делают семьи крепче...
  - У вас, Николай Андреевич, сегодня какое-то пораженческое настроение.
  - Не на пустом месте, Ярик. Не на пустом месте! Вот у меня недавно друзья погибли. Дети сиротами остались, две девочки. Расскажу я вам или кому угодно на телевидении об этом. И что мне ответят?.. Не актуально! Потому такой историей зрителя не удивишь. Спроси любого в этом зале: живет рядом с тобой человек, которому хуже чем тебе? И он глаза в сторону отведет. И скажет, что у него самого проблем выше крыши!.. Но, открывши рот, мы смотрит на экран, когда рассказывают об убийцах, мошенниках и насильниках! Потому что журналисты считают - это актуально! И прививают людям свой взгляд на мир! А грязи от этого меньше стало?! Нет, ее стало больше...
  - Вы явно что-то не договариваете, Николай Андреевич,- собеседник задумчиво посмотрел на него.- Но согласитесь, о преступлениях тоже нужно рассказывать. Найдутся и те, для кого телевизионный сюжет послужит импульсом для совершения подобного. Но сотни и тысячи уже не попадут в капкан. А о ваших девочках на самом деле можно снять неплохой сюжет. Но он, как и любой сюжет, должен иметь развитие. Нельзя же брать какой-то факт и вываливать его на экран неотесанной глыбой... Я бы даже с удовольствием взялся за такой проект, но занят сейчас другим. Я поговорю с людьми,- взгляд его на мгновение ушел в себя.- Это на самом деле неплохая идея, снять фильм о судьбе сестер.
  - Подумайте, Ярик, подумайте,- кивнул Шугуров, поднимаясь.- А мне пора. Могу подвезти вас. Хотя вы же трезвенник. До свидания, Ярик, приятно все-таки было поговорить с вами. Давно не виделись,- он пожал собеседнику руку.- А о том, что нет ни добра, ни зла вы все-таки подумайте.
  - Николай Андреевич, я не говорил, что их нет. Я говорил, что в нашем мире они почти неразличимы.
  - Непостижимый вы все-таки человек! Бог вам судья...
  
  Артем приехал в половине десятого утра. Катя так увлеклась шаблонами меню, что не заметила, как он зашел в комнату.
  Он мгновение смотрел на нее, а потом легонько постучал по дверному косяку.
  - Ой, это ты,- Катя, немного смущаясь, сняла очки.
  - А тебе идет,- улыбнулся Артем.- Вообще, есть люди, которым все к лицу.
  - Подлецу все к лицу!- Усмехнулась Катя.
  - Я даже пословиц таких не знаю...- Он подошел ближе.- Чем занимаешься? Меню, что ли?
  - Пытаюсь разобраться,- Катя стремительно щелкнула по нескольким клавишам, закрывая приложение.
  - Как резко!- Улыбнулся Артем
  Из коридора доносился голос тети Оли, она собирала Соню на улицу.
  - Вот какие у нас брючки красивые! А кроссовочки у нас какие замечательные! Кто сейчас в песочнице будет играть?..
  - И это!- Требовательно сказала Соня. Видимо, хотела взять с собой какую-то игрушку.
  - И эту куколку мы с собой возьмем. И эту тоже возьмем... Вот видишь, как хорошо! Красавица ты моя, дай я тебя обниму!..
  - Куда пойдете?- Спросила ее Катя.
  - По магазинам пройдемся. Купить что-нибудь?
  - Не знаю. Нет, наверно.
  - А вы куда собираетесь?- Тетя Оля заглянула в ее комнату.
  - За город съездим,- ответила Катя.
  - Да, мы на речку поедем,- кивнул Артем.- Я знаю одно хорошее место: поляны, берег песочный.
  - Вы осторожней на дорогах,- персонально ему сказала тетя Оля.
  - Всегда!- Улыбнулся Артем.
  - А это не шутка,- тетя Оля глянула на него как-то нехорошо. Годы в заключении иногда давали себя знать.
  - А я тоже не шучу,- уже без улыбки ответил Артем.
  - Смотри мне, племянничек,- еще раз предупредила его Ермакова.- Ты мне Катю в целости и сохранности верни!..
  Казалось, шальной теплый ветер насквозь пронизывает Катю, очищает от затаившегося страха и отчаянья. Мотоцикл урчал под ними как дрессированный мощный зверь. Солнце било в глаза. Уши закладывало от плотного потока ветра. Катя улыбалась и чувствовала, что точно также улыбается ее спутник.
  Мимо них стремительно проносились машины, уличные фонари, прохожие на тротуарах и цепочки сияющих на солнце окон в жилых домах. И временами Кате казалось, что она сливается с вольным ветром.
  - Как ты?!- Улыбнулся Артем на очередном светофоре.
  - Здорово! Я ведь говорю, что у дедушки мотоцикл был! Мы с ним тоже катались... Артем, давай к дяде Коле заедем.
  - Что-то срочное?
  - Нет, просто хочу его увидеть.
  Артем кивнул и отпустил рычаг сцепления.
  К Шугурову она поднялась одна.
  - Здравствуй, дядя Коля!
  - Здравствуй, Катюша! Вот это сюрприз! Не ожидал увидеть тебя сегодня,- Николай Андреевич обнял ее и поцеловал в щеку.
  В кабинете он был не один. Но только гостья появилась, Галина Сергеевна одарила ее холодным взглядом и вышла.
  - А я слышу, как будто Артем на своем мотоцикле подъехал,- сказал Шугуров.- Ты с ним?
  - Да,- улыбнулась Катя.
  - Что ж, Артем парень хороший,- пожал плечами Шугуров.- По крайней мере, я его немного знаю. А, вообще, ты кстати зашла. Время идет, Катя. Тебе уже пора подумать о вступлении на право наследством. Вчера я проконсультировался с юристом. Ты и Соня - наследники первой очереди. Все имущество, деньги. Одним словом, все что принадлежало твоим родителям - делится на две равные доли. Одна тебе, другая Соне. Ее имуществом до четырнадцати лет будет распоряжаться опекун, а с четырнадцати лет до восемнадцати или до замужества - попечитель. Тебе восемнадцать на днях исполнится, так что многие вопросы сами собой отпадают.
  - Дядя Коля, я оставлю Соню с собой.
  - Я помню об этом,- кивнул Шугуров.- Но не торопись. Я еще с наследством не закончил. Тебе нужно подать нотариусу заявление о принятии наследства. А после твоего дня рождения мы и вопрос с опекой решим. Там тоже есть нюансы. Сейчас напиши заявление на наследство, нотариусу я его сам отправлю...
  Спустя четверть часа Катя вышла из ресторана. Артем сидел перед мотоциклом на корточках.
  - Привет, вот и я!- Улыбнулась она.
  Он не заметил ее, вздрогнул от неожиданности и улыбнулся в ответ:
  - Я думал, уже не дождусь!
  Катя надела шлем и помахала на прощание Шугурову. Он смотрел на них из окна кабинета.
  И вновь в ушах засвистел ветер. Город мелькнул россыпью светофоров и баннеров, и остался далеко позади. А впереди раскинулись поля и широкая трасса.
  
  - Как будто на самом деле сто лет за городом не была,- улыбнулась Катя.
  Они сидели на берегу неширокой реки. С их стороны течением нанесло песчаную отмель. Но на другой стороне место было глубокое, там деревенские мальчишки с грохотом и визгом ныряли с мостиков. На их полянке дымил костер, а старенькие велосипеды были свалены в кучу. А за поляной лес взбирался на крутой склон холма.
  Катя с Артемом только что вышли из воды, солнце еще не выпило воду с их тел. Но воздух уже нагрелся, в нем искусно смешались ароматы лесных трав и полевых цветов с речной свежестью.
  - Хорошо-то как!- Катя легла на траву и с блаженством закрыла глаза.
  - Потом спина от травы чесаться будет,- Артем сорвал соломинку.
  - Ну и пусть,- улыбнулась Катя.- Зато сейчас хорошо! И трава так приятно пахнет!
  Артем пощекотал соломинкой кожу на ее животе. Она несколько раз отмахнулась, потом открыла глаза и толкнула Артема:
  - Перестань, Тёмка!
  - Я больше не буду!- Рассмеялся он.
  - Слушай, Тёма, а как тебя дома звали?- Неожиданно спросила Катя.
  Он сразу как-то помрачнел.
  - Бабушка всегда Артемом называла. Друзья тоже Тёмкой звали. А в общежитии и училище иногда почему-то Минькой называли... Я ведь в деревне вырос. Когда отец умер, я еще совсем маленький был. Он с братаном деревья в лесу валил. Там его сосной и убило. Мать после этого пить начала, то с одним мужиком сойдется, то с другим. А потом бабушка меня к себе забрала... Мать пенсию на меня получит и пропьет. Я пока пацаном был каждый день к ней бегал. Бабушку не слушал - мамка все-таки!.. А потом понял, что она мне не мать. Ей только деньги на водку нужны были...- он не сказал и крохотной доли. Как мать, которой еще тридцати не было, из красивой женщины превратилась в опойку. И как бабушка несколько лет скрывала от всех болезнь. Как она мучилась от нее, но не поддавалась смерти, пока он не подрос и не уехал учиться в город. И о том, что совсем недавно он встретил мать. Он не сказал так много, словно не сказал ничего.
  - Бедненький,- Катя, не открывая глаз, погладила его по руке.
  - Не надо, Кать. Таких историй много. На том берегу пацаны купаются. Среди них тоже есть брошенные матерями. А в городах такое на каждом шагу.
  Катя приподнялась на локте и посмотрела на другой берег, словно пыталась разглядеть среди хохочущих мальчишек сироту.
  - А многим лучше без родителей жить...- после короткой паузы сказал Артем.- А потом я девять классов закончил и в город уехал на повара учиться. Я всегда хорошо готовил, вот и решил работать поваром. Три года в общежитии жил. А на третьем курсе бабушка умерла. Завещание на меня оформила. Родственники обиделись. Потом через суд из меня какие-то копейки выцарапывали. У нее ведь, кроме матери, еще трое детей было. Внуков представляешь сколько?! А она дом мне отписала. В конце концов, я дом им же и продал. Одному из них почти даром отдал. Но хотя бы он меня родней признает.
  - Жалеешь?
  - Нет. Не продай я тогда дом, он бы уже развалился или подпалил кто-нибудь сдуру. А когда я в деревню приезжаю бабушкину могилку навестить, у друзей денек-другой живу. К своим лишний раз не суюсь... А потом меня в армию забрали. Два года поваром отработал. Даже по контракту хотел остаться, но потом передумал.
  - А у меня родители совсем недавно погибли,- неожиданно даже для себя сказала Катя, продолжая смотреть на другой берег.
  И теперь уже Артем невесомо коснулся ее руки.
  - Мама такая хорошая была. Когда они живые были, я их иногда даже не замечала. Утром проснусь, ни "Привет!", ни "Здравствуй!", крикну только: "Мам, кушать хочу!", и уйду в ванную.- Она закусила нижнюю губу.- А папу, вообще, неделями не замечала. Он придет ко мне в комнату, говорит что-то, говорит, а я его не слышу...- Катя всхлипнула.
  Артем обнял ее за плечи:
  - Мне так жаль...
  - Но Соньку я не потеряю!- Сказала она уже решительно.- Она со мной вырастет, не с чужими людьми.
  - Так и будет,- кивнул Артем.
  - В прошлом году я экзамены завалила. А сейчас это такой ерундой кажется.
  И они говорили еще час с небольшим, но уже о таких пустяках, пересказывать которые нет смысла. Смеялись над чем-то, даже песню спели на два голоса.
  Перед отъездом Катя нарвала сестренке букет полевых цветов. И этот день стал бы лучшим в ее жизни, но грядущее не знает никто.
  
  Увидев возле своего подъезда толпу, она сразу почувствовала недоброе. Когда они подъехали еще ближе, среди соседок и случайных ротозеев Катя заметила Горлову. Здесь же были тетя Оля с Соней и незнакомая женщина. Собравшиеся как по команде обернулись и стали, кто с любопытством, а кто с нетерпением смотреть на Катю.
  - Я с тобой,- сказал Артем, выключив двигатель.
  - Это что же вы себе позволяете, милочка?- Произнесла незнакомка, как только мотоцикл заглох.- Почему вы малолетнюю сестру на постороннего человека оставили? Я понимаю - молодость, погулять с молодыми людьми хочется, на мотоцикле хочется покататься. Но какая-то элементарная ответственность у вас должна быть?!
  - Я им не посторонняя!- Почти выкрикнула тетя Оля.
  - А с вами у меня отдельный разговор будет! Отдайте ребенка!.. Мне милицию для этого вызывать нужно?!
  - То есть, как это - "отдайте ребенка"?- Катя почувствовала тяжесть в ногах.- Что здесь происходит? О чем она говорит, тетя Лена?
  - Катюша,- начала та, но в разговор снова вмешалась незнакомка:
  - Может быть, мы в квартиру поднимемся? Не будем устраивать балаган на улице!
  - Да что же это делается?!- Хором загомонили зеваки.- Катюша так о сестренке заботится!.. Души в ней не чает!!!
  - Разберемся!- Заявила незнакомка. С каждой минутой ее голос становился громче и внушительней.- Я, инспектор по делам опеки и попечительства отдела по делам несовершеннолетних при городской администрации. Болотова Ирина Витальевна.
  - И что вам нужно от нас?- Спросила Катя.
  - Для начала все-таки поднимемся в квартиру.
  - Катя, я их домой не пустила!- Тут же отозвалась тетя Оля.
  - Нам вы сказали, что у вас ключей нет,- заметила Болотова.
  - И правильно сделала!- В голос закричали старухи.- В последнее время от жуликов с удостоверениями прохода нет!.. И куда только милиция смотрит?!
  Болотова только покачала головой и направилась к дверям подъезда. Следом за ней семенила тетя Лена, а уже за ними шли Катя с сестренкой на руках, Артем и тетя Оля.
  - А вы кто будете?- Прежде чем зайти в лифт поинтересовалась у Артема Болотова.
  - Жених Кати.
  Горлова пристально посмотрела на него и сказала, обращаясь исключительно к Болотовой:
  - Что я вам и говорила, Ирина Витальевна?
  Та кивнула и решительно вошла в открывшиеся двери лифта.
  Поднявшись в квартиру, они расположились в гостиной, хотя никто из них так и не сел ни на диван, ни в кресла.
  - Так,- оглядев по очереди присутствующих, внушительно произнесла Болотова.- Озвучиваю правовую базу. Слушайте внимательно. В соответствии со статьями и правовыми положениями Гражданского Кодекса Российской Федерации над малолетними детьми, по тем или иным причинам потерявшим обоих родителей, до четырнадцати лет включительно устанавливается предусмотренная Законом опека. От четырнадцати до восемнадцати лет над несовершеннолетними устанавливается попечительство. Делается это исключительно в интересах подопечных. Опекун или попечитель следит за воспитанием и образованием подопечного, защищает его права и интересы, от имени подопечного и в его интересах совершает все необходимые сделки...
  - Повторите еще раз, пожалуйста. Я не все понял,- перебил ее Артем.
  - А вам, молодой человек, лучше бы отсюда выйти! Хотя бы на время,- посоветовала ему Горлова.
  - Нет, он останется,- упрямо покачала головой Катя.
  - Катя, это семейное дело. Без посторонних решать нужно,- сказала Елена Ивановна.
  - Граждане, располагающие сведениями о детях оставшихся без родительской опеки,- повысила голос Болотова,- обязаны сообщить об этом органам опеки и попечительства. Вы хорошо понимаете, о чем именно идет речь?.. Я благодарна Елене Ивановне за то, что она выполнила гражданский долг.
  - Долг она выполнила!- Вдруг фыркнула Катя.- Может она и в опекуны метит?! Только учтите, Соня им даром не нужна...
  - Потерпите минуту,- оборвала ее Болотова.- Что касается личности опекуна... Опекун назначается органами опеки и попечительства по месту жительства подопечного в течение месяца с момента, когда указанным органам стало известно о необходимости установления опеки над гражданами. При наличии заслуживающих внимание обстоятельств, опекун может быть назначен по месту его жительства. Это как раз ваш случай, милочка. Ваша малолетняя сестра на законном основании до шести лет признается полностью недееспособной. Подождите со своими вопросами, я сейчас закончу!- Она еще раз отмахнулась от Кати.- Эта часть вашей сестры касается в полной мере... Если лицу нуждающемуся в опеке, в течение месяца опекун не был назначен, исполнение его обязанностей временно возлагается на органы опеки и попечительства. Вы понимаете, что ваша сестра может попасть в приют, а после этого в детский дом?
  - Нет, она не попадет туда, потому что она со мной останется!- Катя вытянулась в струнку.
  - Прекратите говорить глупости, вам самой еще нет восемнадцати лет!- Оборвала ее Болотова.- А опекуном может стать только совершеннолетний гражданин. По сути дела, над вами тоже нужно устанавливать попечительство.
  - Через неделю мне исполнится восемнадцать лет!
  - У вас нет житейского опыта.
  - Но ведь до этого момента я справлялась!..
  - Милочка, очень скоро вы начнете обустраивать личную жизнь. Это не ново...
  - Соня в этом не помеха.
  - Катюша, это ты сейчас так говоришь,- вклинилась в разговор тетя Лена.
  - Я не с вами разговариваю!- Отмахнулась от нее Катя.
  - Ко всему прочему и это немаловажно!- Внушительно произнесла Болотова.- На какие средства вы намерены содержать ребенка? Пенсия по потере кормильца, пособия - разумеется подспорье. Но ребенок требует очень много. И как было уже замечено, вы очень молоды...
  - Я начала работать! Я буду зарабатывать деньги!
  - В таком случае, предоставьте справки о средней заработной плате за последние три месяца. Вы можете сделать это?- Болотова пристально посмотрела на Катю.- Так или иначе, ситуацию я вам разъяснила. Итак,- она вытащила из папки очередной документ.- Решением органа опеки и попечительства городской администрации от двадцать четвертого июня сего года опекуном Малаховой Софьи Александровны назначается Горлова Елена Ивановна. Назначение опекуна может быть обжаловано в судебном порядке заинтересованными лицами. Екатерина Александровна, ознакомьтесь с решением городской администрации в присутствии свидетелей и передайте ребенка законному опекуну.
  - Соньку я вам не отдам,- прошептала Катя.- Не отдам...
  Тетя Оля вытерла слезы.
  - Екатерина Александровна,- повторила Болотова.- Я повторяю, ознакомьтесь с документами!
  Артем, мгновенно оценивший ситуацию и расклад сил, подошел к Кате.
  - Мы пошепчемся?- Спросил у Болотовой.- Катя, только сейчас не устраивай скандал. Это трудно. Но если ты начнешь кричать, забрать Соню обратно будет очень трудно. Эта Болотова, она только и ждет от тебя какой-нибудь глупости,- он осторожно вытер с ее лица слезы.- А мы с тобой что-нибудь придумаем. Вдвоем мы что-нибудь обязательно придумаем.
  - Да что же вы так переживаете?!- Не выдержала Болотова.- Она ведь не с чужими людьми жить будет! Елена Ивановна - ваша тетя! Только задумайтесь. Роднее нее у вас никого не осталось! И человек она очень хороший! Мы ведь не от печки людей опекунами назначаем. Знаете, сколько характеристик мы собрали об этой семье?!- Она показала присутствующим сколотую скоросшивателем кипу бумаг.
  - Катюша, мы с Василием Львовичем Соню воспитаем как родную дочь,- Горлова попыталась обнять ее.- Мы ведь вам не чужие.
  Катя дернулась было и еще мгновение наверняка устроила бы свару. Но Артем ухватил ее за локоть, прижал к груди и прошептал на ухо:
  - Катя, не надо. Я прошу тебя, не надо... Отдай им Соню. Это ненадолго. Я обещаю тебе...
  - Вы ведь сможете навещать ее практически каждый день,- продолжала свое Болотова.- Верно я говорю, Елена Ивановна?
  - Конечно!
  - Екатерина Александровна, передайте ребенка законному опекуну,- вновь официальным тоном потребовала Болотова.- Иначе я буду вынуждена прибегнуть к помощи правоохранительных органов.
  - Что это у вас через слово "органы" да "органы"?!- С неожиданным презрением бросила тетя Оля. Впрочем, ее вопрос так и повис в воздухе. В этой комнате Болотова замечала только девочек и Горлову.
  Катя еще крепче прижала к себе сестренку, поцеловала ее на прощание:
  - Прости меня, Соня!- И протянула ребенка тетке.
  
  В то же самое мгновение за тысячи километров от России у Маргариты Георгиевны внезапной болью сдавило сердце. Едва не опрокинув столик, она откинулась на спинку стула и глотнула онемевшими губами воздух. В этот момент Славы рядом не было, он как раз отлучился в уборную. Маргарита Георгиевна судорожным движением схватилась за ворот блузки и попыталась расстегнуть пуговицы, хотя краешком сознания понимала, что это вряд ли поможет. На ее счастье, сидевший за соседним столиком, молодой человек заметил ее состояние. После она не могла вспомнить тот момент, когда он поднялся и подошел к ней. Словно сгустился из воздуха.
  - Что с вами?- Спросил он мягким голосом и взял ее за руку, заглядывая в глаза.
  - Вы,- прошептала Маргарита Георгиевна, чувствуя, как стремительно отступают слабость и боль.- Вы говорите по-русски?
  - Да,- незнакомец отпустил ее руку.- Я ваш соотечественник. Вернее сказать, я - потомок русских эмигрантов. Просто я не хотел показаться грубым, хотя понимал вас и вашего собеседника. Это было бы невежливо, я полагаю. Словно подслушиваю чужой разговор. Даже собирался перейти за другой столик, но в этот момент вам стало плохо.- По-русски он на самом деле говорил довольно чисто, с едва уловимым акцентом.
  - Я признательна вам,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Не могу понять, что на меня нашло. Слишком жаркий день.
  - Разрешите представиться, Пьетро Совиньи,- улыбнулся собеседник.
  - Маргарита Подъяловская. У вас, верно, и титул есть?
  - Да, со стороны матери я принадлежу к роду Шереметевых, а со стороны отца к семье Борджиа.
  - О-о! Вы знаете, совсем недавно я видела портрет Чезаре Борджиа и не сразу сообразила, что вы поразительно похожи на своего предка. Очаровательно.
  - Спасибо. Маргарита... Я знаю, что русских женщин принято называть по имени-отчеству.
  - Нет-нет, Пьетро! Это очередная басня. Называйте меня по имени - Маргаритой. В ваших устах мое имя звучит так славно.
  - Я немного боюсь за вас, Маргарита. Ваш спутник куда-то пропал, а духота только усиливается. Я хотел бы отвезти вас к себе. Мой палаццо находится в пригороде. Но я на машине, и очень скоро мы будем там. У меня просторный дом, прохладный и тенистый сад, бассейн с прозрачной водой. Маргарита, ваша зрелая красота скрасит мое одиночество. Я приглашаю вас в гости. К тому же мне приятно поговорить с вами о России. Скоро я навещу эту страну.
  - А вы искусный обольститель! Впрочем, чего же ожидать от итальянцев?!- Все это Маргарита Георгиевна с улыбкой произнесла на неплохом итальянском.
  - Изумительно, Маргарита! Не было ли у вас предков среди европейской знати?
  - Нет, что вы, мои предки - люмпены...
  - Я более чем уверен, что вы ошибаетесь, Маргарита,- и вдруг он перешел на кельтский, которого Маргарита Георгиевна не знала.- Я узнаю эту стать! Но нет в тебе завершенности...
  - Извините, Пьетро. Что вы сказали?
  - Я сказал, что благодарен судьбе за эту встречу.
  - Это не судьба, а случай,- улыбнулась Подъяловская.- Но я тоже благодарна ему. Одного я не понимаю, что случилось с погодой?- Маргарита Георгиевна подняла лицо к небу. Оно было какого-то странного сероватого цвета, а еще совсем недавно прозрачный дневной воздух сделался сумеречным, словно солнце уже село за горизонт.
  - Не беспокойтесь, Маргарита,- улыбнулся Совиньи, незаметно переходя на "ты".- Когда я здесь, такое изредка происходит. Идемте в мою машину, пока не вернулся ваш спутник.
  И она вдруг почувствовала такой задор, какой испытывала только полвека назад, сбегая со школьных уроков. Когда они вышли из ресторана на площадь, птицы, собиравшие с мостовой зерно, внезапно взмыли в небо. И небо потемнело от голубей.
  За рулем машины сидела какая-то совершенно фантастическая личность. Таких людей Маргарите Георгиевне встречать еще не приходилось. У этого человека была огненно-рыжая шевелюра. Его правый глаз сиял чистым изумрудным блеском, а левый закрывало слепое бельмо.
  - Мадам,- неожиданно сказал водитель, хотя с ним никто не заговаривал.- Я рад видеть вас снова!- Все это он тоже выговорил по-русски и без малейшего акцента.
  - Разве мы знакомы, милейший?- С нескрываемой неприязнью спросила его Маргарита Георгиевна.
  - Простите, мадам. Иногда я бездарно ошибаюсь,- ответил водитель.- Но ее тоже звали Маргаритой. Вы поразительно похожи на нее.
  Совиньи смотрел на него с застывшей улыбкой.
  - Не правда ли, внешность так обманчива,- произнес он по-кельтски и лучезарно улыбнулся Маргарите Георгиевне:- Прошу вас, Маргарита, чувствуйте себя как дома. Кажется, в России говорят именно так?..
  - В России, вообще, говорят слишком много,- усмехнулась Маргарита Георгиевна.- Много говорят и мало делают!
  - А чем занимаетесь вы, Маргарита?
  - Мне это не нужно, Пьетро,- ответила Маргарита Георгиевна.- Я живу!
  - Хорошо сказано,- кивнул Совиньи.- За это следует выпить.
  Он взял из корзинки бутылку вина и два бокала.
  - А чем занимаетесь вы, Пьетро?- Спросила его Маргарита Георгиевна, пригубив вино.- Какой изумительный букет!
  - Это с виноградников моего отца. Странно, что вы почувствовали его вкус, Маргарита. Неужели не все потеряно?
  - Я не думаю, господин,- снова сказал по-кельтски водитель.- Такое случается иногда. Вспомните тайского принца.
  - Я встречаюсь с людьми, Маргарита,- произнес Совиньи.
  - Вы - психоаналитик?
  - Некоторым образом.
  - Это модно и прибыльно,- сказала Маргарита Георгиевна.- Иногда я встречаюсь со специалистом. И знаете - помогает!
  - Я не нуждаюсь в деньгах, Маргарита.
  - Может быть, немного поработаете со мной?- Его спутница двусмысленно улыбнулась.
  - Мне придется сделать это в любом случае.
  - Наверно, вы помогли очень многим.
  - Я не помогаю, Маргарита. Я делаю то, что должен сделать... А вот и мой дом.
  - Впечатляет, Пьетро! Изысканное великолепие знати...
  Машина остановилась возле кованых ворот, за ними громоздился старинный палаццо. Водитель открыл дверцу:
  - Прошу, мадам.
  - Благодарю. У вас прекрасный дом, Пьетро.
  - Да,- кивнул Совиньи.- И это все, что у меня осталось. Камни, позолота, статуи и картины. Вы никогда не задумывались, что вело вас по жизни, Маргарита Георгиевна?
  - Разве я называла вам свое отчество?
  - Ваш спутник называл вас так,- улыбнулся Совиньи.- Так что вы ответите?
  - Зачем вам это?
  - Я должен знать ответ... Вы не передумали разделить мой вечер?
  - Я рада,- Маргарита Георгиевна почувствовала какой-то подтекст в словах нового знакомого, но остановиться уже не могла. Таких людей она еще не встречала.
  Совиньи открыл перед ней кованную калитку:
  - В таком случае прошу вас, Маргарита.
  Они поднялись широкой лестницей к парадному входу. Изнутри дворец оказался еще больше. Спутник провел Маргариту Георгиевну сквозь ряд обширных комнат с высокими потолками. Со стен отделанных мрамором и гранитом, со старинных полотен хмурились доджи, папы римские, капитаны королевских войск. Из окон лился сумеречный свет. Казалось, что само время остановилось. Казалось, что они не идут этими дворцовыми комнатами, а тоже смотрят на мир с полотен старых мастеров.
  - Расскажите мне о своей семье,- нарушила затянувшееся молчание Маргарита Георгиевна.
  - Если бы у вас был шанс, Маргарита. Вы бы смогли остановиться?- Вопросом на вопрос ответил Совиньи.
  - Не понимаю о чем вы?
  - Вы прожили жизнь, за которую человеку должно быть стыдно!
  - К чему вы клоните?!- Маргарита Георгиевна резко остановилась.
  - Вы все прекрасно понимаете, Маргарита,- усмехнулся Совиньи.- Вы помните сказку о волшебном зеркале? Посмотрите на себя!- Он взял ее за плечи и развернул к огромному зеркалу, в котором Маргарита Георгиевна к ужасу своему увидела отражение седой и истощенной старухи с впалыми морщинистыми щеками и лихорадочным блеском в глазах. Маргарита Георгиевна со страхом вглядывалась в отражение. Но не было в зеркале ни спутника, ни роскоши дворца, только старуха в лохмотьях среди скал под грозовым небом.
  - Кто это?! Кто?..- Она подошла к зеркалу вплотную и прикоснулась к его серебряной поверхности.
  - Не узнаешь себя, Маргарита?- Совиньи развернул ее и заглянул в глаза.- Это - ты! Я пришел за тобой...
  - Этого не может быть,- прошептала Маргарита Георгиевна и выкрикнула:- Нет!!!- И попыталась вырываться из цепких рук своего страшного спутника.
  - Очнись Маргарита, это - ты!- Совиньи вглядывался уже не в ее глаза, в ее душу.- Ты бросила всех и все ради наслаждений. Ты как собака бродишь по свету, но никак не насытишься. Поэтому я и пришел к тебе. Или ты думала, что будешь жить вечно?..
  - Кто ты?- Прошептала Маргарита Георгиевна, чувствуя, как силы покидают ее. Краем глаза она заметила высокую фигуру существа похожего на ангела. И поняла не разумом, а сердцем, что это настоящий облик уродливого водителя Совиньи.
  Совиньи жутко улыбнулся:
  - Неужели ты до сих пор не узнала меня?!- Он расхохотался. Его страшный, оглушительный хохот разнесся по залам дворца, запрыгал на бледных губах доджей, флорентийских понтификов и душегубов.- Маргарита, ты жаждала найти источник, жаждала напиться из него! Вспомни все, о чем когда-то мечтала!.. Я пришел исполнить твои мечты! В мгновение ока ты проживешь сотни жизней. Я поведу тебя сквозь миры...
   И вдруг сумерки за окном разорвало солнечным светом, и Маргарита Георгиевна услышала детские голоса:
  - Бабушка, бабушка, возвращайся! Мы тебя ждем!..
  Совиньи неожиданно ощерился и выпустил ее. Отступил. Оглянулся на солнечный свет.
  - Что ж, Маргарита, иди... Велено отпустить тебя. Но я не прощаюсь. Если горло твое вновь иссушит жажда, мы встретимся вновь...
  Маргарита Георгиевна судорожно вздохнула и закашлялась. Сквозь шум в ушах и приступы тошноты она услышала, как к ней кто-то подбежал и залопотал на стремительном италийском наречии.
  - Где я?- Прошептала она, с трудом открывая глаза.
  - Доктор! Доктор Абада!- Закричала медсестра.- Русская вышла из комы!..
  
  Сидевшие возле подъезда женщины встретили появление Болотовой и Горловой настороженной тишиной. Елена Ивановна держала на руках Соню. Девочка еще не успела понять, что ее забирают от сестры.
  - Садитесь в мою машину, Елена Ивановна,- сказала Болотова.- Я отвезу вас домой.
  - Совести у вас нет!- Одна из старушек встала со скамейки и погрозила кулаком.
  И как прорвало, со всех сторон посыпались упреки и обвинения:
  - Хоть бы постыдились! У добрых людей детей забираете, а на всяких опоек плюнули! Живите как хотите!..
  - А Ленке только бы хапнуть побольше!..
  - Ой, горе-горе! И что на белом свете деется!..
  - Да ну вас к черту обеих! Чтоб вам ни дна, ни покрышки!..
  - Не обращайте на них внимания, Елена Ивановна,- посоветовала Горловой Болотова.- Пошумят и успокоятся...
  - А я не обращаю,- ответила та.- Мне знаете, абсолютно неважно, что сейчас всякие бездельники думают! Главное, что мы с Сонечкой вместе!- Она прижала племянницу к себе еще крепче.
  - Вот и хорошо, что у вас такой настрой,- похвалила Болотова, открыла им дверцу и помогла сесть в машину.
  Со стороны подъезда все еще летели враждебные выкрики. Болотова усмехнулась.
  - Сонечка, как ты себя чувствуешь?- Спросила она малышку.
  - Хорошо,- ответила Соня.
  - Сонечка, сейчас мы приедем к тете Лене. Теперь ты будешь жить у нее. Ты ведь не будешь плакать? Потому что у тети Лены очень хорошо. У нее много игрушек. Вы будете играть с ней, ты будешь смотреть мультфильмы. А когда подрастешь, пойдешь в школу. Ты хочешь учиться в школе?
  - Да,- кивнула Соня.- Я знаю цифры.
  - Вот и хорошо,- похвалила ее Болотова.- Значит, плакать не будешь? Ты ведь уже такая большая... Ну, с богом!- Кивнула она и нажала на педаль газа.
  В это время Катя сидела, закрыв лицо руками. Артем был на балконе. Он дождался, пока автомобиль Болотовой не выехал со двора, и только после этого вернулся в гостиную.
  - Катя. Это еще не конец! Это начало. Они неправы. Значит, вернут сестру.
  - Никто мне ее не вернет!- Катя посмотрела на него заплаканными глазами.- Как же мне плохо, Тёма, как мне плохо!..- Она снова закрыла лицо руками и заплакала.
  
  Шугуров набрал телефонный номер, записанный Полетаевым:
  - Добрый день, Валентин Андреевич должен был предупредить вас... Да, я Шугуров. Вы поможете мне? Мне нужно найти кое-кого... Это не телефонный разговор. Давайте встретимся.- Он внимательно выслушал ответ и кивнул.- Хорошо, я буду через полчаса.
  Он надел пиджак и вышел из кабинета.
  - Коля, дверь не закрывай!- Окликнула его жена.- Ты куда?
  - Нужно встретиться кое с кем,- уклончиво ответил Шугуров.
  - Снова дела...
  Николай Андреевич стремительно спустился по лестнице и вышел на улицу.
  Спустя двадцать минут он подъехал к неприметному магазину на окраине города, припарковался и принялся ждать.
  Было очень жарко, над асфальтом дрожало марево. Из магазина изредка выходили покупатели. Немного оживленней было на пятачке возле игровых автоматов. Два человека играли, остальные глазели на них, пили пиво и щелкали семечками.
  Чтобы не заснуть Шугуров вышел из машины. В этот момент в кармане загудел телефон.
  - Да?- Отозвался Николай Андреевич.
  - Посмотрите в сторону игровых автоматов. Видите меня?
  Шугуров оглянулся и увидел невысокого мужчину в кожаном жилете. Тот поднял руку с телефоном и приложил его обратно к уху:
  - Идите за мной...
  Шугуров догнал его на перекрестке:
  - А вы к работе относитесь серьезно.
  - В моем случае, это залог здоровья. Зовите меня, предположим, Федором.
  - Я...- начал было Шугуров, но Федор перебил его.
  - Я вас знаю, вы - Шугуров Николай Андреевич. Объясните суть дела. Вкратце.
  - Нужно найти одного домушника. Он залез в квартиру дорогих мне людей. Я хочу наказать его.
  - Перейдем на "ты".- Они поднялись на мост над рекой.- Ты должен знать, с кем имеешь дело. Мои университеты прошли на тюрьме. Я знаю, как живет воровская масть. Вор должен жить. Вор только последнее не берет. Те за кого ты "впрягся" с голоду не пухнут.
  - Ты мне поможешь?
  - Помогать это не мое...
  - Заплачу, сколько скажешь.
  - Нет, Коля,- усмехнулся собеседник.- Только услуга за услугу. Только так.
  - Согласен.
  - Как зовут?
  - Гога-матершинник.
  - Я знаю этого жадного и глупого фраера,- кивнул Федор.- Скоро позвоню.
  Он, не прощаясь, перешел мост и канул во дворах.
  Шугуров отер пот со лба, пробормотал что-то. В этот момент в кармане загудел телефон.
  - Здравствуй, Артем. Не понял?.. Что?! Что они сделали?.. Я сейчас буду!..- Он слепо глянул вдоль реки.- Я так и знал! Я так и знал!!!
  
  - Проходите! Чувствуйте себя как дома!- Горлова пропустила Соню и Болотову в прихожую.- Сейчас мы с вами чаю попьем. У меня и торт есть и мороженное есть. Разувайтесь, вот тапочки. Я сейчас детскую Сонечке покажу!- Она подхватила ребенка на руки.
  - Как хорошо!- Всплеснула руками Болотова.- Я ведь у вас совсем недавно была. И разве можно сравнить вот это! Все это с потугами неопытного ребенка!..
  - Мы старались,- улыбнулась Горлова.- Для Сони мы никаких денег не пожалеем.
  Она отпустила ее и принялась показывать Болотовой мягкие игрушки.
  - Да у вас их целая гора!- Рассмеялась та.- Посмотри, Соня, какие львята! Слушайте, как здорово!
  - А сейчас идемте пить чай!
  - Я хочу играть!- Заявила Соня, перебирая игрушки.
  - А как же тортик?! Ты ведь любишь тортики. Ты ведь никогда от сладенького не отказывалась!- Горлова снова взяла племянницу на руки.
  - Где Катя?- Неожиданно спросила Соня.
  Горлова с Болотовой переглянулись.
  - Катя завтра придет,- сказала Елена Ивановна.- И завтра мы с ней гулять целый день будем! А сейчас нам нужно покушать. Потом ты поиграешь и мультики посмотришь... Пойдем, ручки помоем.
  - Мне кажется, что вы с ней поладите,- улыбнулась Болотова.
  - Конечно. Мы ведь с ней теперь как мама с дочкой, как мама с дочкой...
  Болотова с улыбкой смотрела на них. В этот момент в своем сердце она чувствовала удовлетворение. В тот же самый момент Василий Львович вышел из подъезда любовницы, а Катя с Артемом стояли на балконе и пока что сказать им друг другу было нечего. В тот же самый момент Шугуров притормозил на перекрестке, пропуская компанию подвыпившей молодежи: Новосельцева с Лебедевой и Максика в обнимку с Карусельниковой. А Вика вышла на улицу, и возле нее остановился темноволосый человек и не европеец и не азиат.
  - Вы подруга Игоря Кропотова?- Спросил он.
  - Да.
  - Очень приятно познакомиться, Вика. Игорь давно звонил вам?
  - Утром. А почему вас это интересует?
  - И после этого он стал недоступен, да?
  - Да,- кивнула Вика. Улыбка с ее лица уже сошла.
  - Вика, вы только не волнуйтесь, сейчас с Игорем уже все в порядке,- ответил незнакомец.- Они попали в небольшую аварию. Но сейчас все в порядке! Не нужно волноваться. Игорь попросил меня съездить к вам и успокоить. Потому что такие вести могут принести боль.
  - Господи,- выдохнула Вика.- Он сильно разбился? Я могу увидеть его?
  - Больница, в которую они попали, находится в соседней области. Но я могу отвезти вас.
  - Конечно!- Кивнула Вика.- Я выйду через десять минут.
  - Ничего не нужно! Друг моего друга - мой друг! А родителей предупредите по телефону.
  - Хорошо,- кивнула Вика.- Где ваша машина?
  Они стремительно прошли к серебристой "Audi" и сели в машину.
  
  Глава 4.
  
  - Ничего, Игореха, скоро будем дома!- Петрович выбросил окурок в окно и посмотрел на напарника.
  Игорь сосредоточенно крутил баранку. За последние два часа он не произнес ни слова.
  - Триста километров осталось,- продолжал говорить Петрович.- Раз плюнуть!
  Не успел он закончить, как в его кармане загудел мобильный телефон.
  - Этого номера я не знаю,- пробормотал Петрович, глядя на экран.- Алло!
  - Петрович, по мобильнику так не говорят!- Услышал он голос Асламбека.- Ты бы еще сказал: "У аппарата!"
  - Ты меня еще русскому языку поучи,- усмехнулся Петрович.
  - Напарнику трубу передай. У меня к нему разговор есть.
  - Он за рулем!
  - Подержишь,- рассмеялся Асламбек
  - Чурбан вчерашний,- Петрович протянул телефон напарнику.- Поговорить с тобой хочет.
  Игорь взял из его рук телефон:
  - Слушаю!
  - Здравствуй, Игорь! Я мог тебе сразу позвонить, номерок есть. Но хочу, чтобы Петрович был в курсе...
  - Что нужно?!- Перебил его Игорь.
  - А я чувствую, мы с тобой кашу сварим. Мне такие нравятся.
  - Если ты решил, что я пидар, ты - ошибся!
  - Игорь, зачем такими словами бросаешься?! Я уважаю тебя. Ты - молодой и проворный.
  - Я не шнырь!
  - С русскими хорошо говорить,- хмыкнул Асламбек.- Что говорят? Сами не знают! Скоро ты кемпинг проедешь - "Корабельные сосны" называется. Тебя там большой сюрприз ждет!
  - Я не люблю сюрпризы!
  - Этот тебе понравится. Только не забудь свернуть туда. Еще созвонимся. Удачи на дорогах!
  - Паскуда,- пробормотал Игорь, возвращая телефон Петровичу.
  - Чего ему надо?
  - Не знаю. Сказал, что в "Корабельных соснах" нас ждет сюрприз,- ответил Игорь.
  - Началось,- кивнул Петрович.- Началось, Игореха. Ох, и подставились же мы с тобой!
  - Если что, я ему башку оторву!- Процедил сквозь зубы Игорь.- Я его из-под земли достану!
  - Ничего еще не произошло,- Петрович тоже побледнел от бешенства. Он посмотрел в зеркало бокового вида.- Пасут они нас, это факт! Асламбек точно знал, где мы находимся. Вычислить бы их!
  - А толку то?! Ну, вычислим! А что дальше?!
  - Да, они нас крепко держат, не вывернуться. Пока...
  - Ага,- кивнул Игорь.- А вот и "Корабельные сосны".
  Он сбавил скорость и притормозил на повороте, пропуская с парковки кемпинга "Audi" серебристого цвета. Припарковавшись и заглушив двигатель, Игорь буквально выпрыгнул из кабины и побежал в закусочную.
  У него ноги подкосились, когда за одним из столиков увидел Вику. Так на ослабевших ногах и подошел к ней. А когда она увидела его, из рук у нее выпал пластмассовый стаканчик с соком. Она встала и сделала навстречу ему несколько шагов.
  - Игорь?!
  - Вика...
  Они обнялись, Игорь прижал ее к себе так, словно уже не хотел отпускать.
  Вслед за Игорем в закусочную забежал Петрович. Увидел напарника в обнимку с подругой, стянул с головы кепку и шлепнул себя по ноге.
  - Тьфу ты!..- В другой руке у него была монтировка. Посетители уже начали оборачиваться на них.- Все в порядке,- успокоил их Петрович.- Бывает!..
  Он вышел из закусочной и отер пот со лба:
  - Асламбек, клоун гребанный! Еще свидимся...
  - Я ничего не понимаю,- тем временем говорила Вика Игорю.- Тимуру позвонил кто-то перед вашим приездом. Он извинился. Сказал, что нужно срочно перезвонить, и исчез. А потом появился ты!
  - Где ты с ним познакомилась?
  - Он ждал меня во дворе. Сказал, что вы друзья. Наговорил такого, что я перепугалась!
  - Что он сказал?
  - Сказал, что вы попали в аварию! Я все утро не могла до тебя дозвониться! Я ему поверила...
  - С утра мы ехали по такой глуши. Там связи нет,- ответил Игорь.
  - Что происходит?- Уже со страхом спросила Вика.
  - Неувязки какие-то,- коротко ответил Игорь.- Разберемся.
  - А вот это и есть наша Вика!- Петрович подсел к ним.- Как вы?
  - Своим позвонил?
  - Все в порядке,- кивнул Петрович.
  В этот момент в закусочную зашли два дюжих парня лет двадцати пяти. Игорь с Петровичем переглянулись. Скорей всего, это были люди Асламбека. Игорь даже сделал движение, чтобы тут же встать и подойти к ним. Но Петрович отрицательно покачал головой.
  - Уезжаем,- повторил он.- У нас длинная ночь будет.
  
  Шугуров вышел из машины и обнял Катю.
  - Ничего, Катюша, разберемся. Когда они уехали?
  - Минут двадцать назад,- ответил Артем.
  - С кем была Горлова?
  - Инспекторша какая-то, Болотова. Все по полочкам разложила. Принесла с собой пачку документов. Все по закону.
  - Опередили нас,- кивнул Николай Андреевич.
  - Дядя Коля, что же мне делать?- Спросила Катя.
  - Сначала успокоимся,- ответил тот.- Слезы нам не помогут. Время то уже нерабочее,- он покачал головой.- Уехали они недавно. Наверняка все еще у Горловых. А я очень хочу поговорить с ней. Садитесь в машину!
  - Я на мотоцикле,- отказался Артем.
  Со стороны за ними наблюдали все те же зеваки. Для них появилась тема для разговора на весь вечер.
  Николай Андреевич оказался прав. Когда они подъехали к дому Горловых, Болотова только что вышла из подъезда.
  Шугуров перехватил ее по дороге на парковку:
  - Ирина Витальевна, если не ошибаюсь? Добрый вечер.
  - Здравствуйте,- кивнула Болотова.- Чем могу помочь?
  - Сегодня вы забрали из семьи Соню Малахову. Мне бы хотелось прояснить несколько моментов.
  - Извините, но я не знаю, кто вы и с какой стати говорите со мной об этом,- Болотова оглянулась на его машину. За тонированными стеклами Кати видно не было, но в этот момент во двор свернул Артем.- Вы родственник Малаховых?
  - Нет, я не был Малаховым родственником. Но я очень хорошо знал погибших и чувствую ответственность за судьбу их детей.
  - Понятно. Как мне вас называть?
  - Зовите меня Николаем.
  - Хорошо,- кивнула Болотова.- Во-первых, Николай. Соню из семьи мы не забирали. Как субъект семья Малаховых исчезла в момент гибели родителей девочек. У Александра Ивановича и Валентины Николаевны остались наследники, но одна из них несовершеннолетняя, а Соня - малолетний ребенок...
  - Они сестры! И Катя вполне способна заботиться о сестре. Вы ведь сами все понимаете, Ирина Витальевна.
  - Нет, Николай, я не понимаю, что вы имеете в виду. Соню будут воспитывать зрелые и обеспеченные люди. А это очень важно. Ребенок должен получить достойное воспитание. Катя слишком молода, чтобы брать на себя такую ответственность.
  - Бросьте, Ирина Витальевна! Вам ли не знать, сколько молодых женщин рожает каждый год и воспитывает детей в одиночку!
  - Но они воспитывают собственных детей, а это уже другое дело.
  - Ирина Витальевна, вы напрасно доверились Горловым. Я знаю этих людей и более чем уверен, что наследство девочки интересует их больше самой девочки...
  - Прекратите, Николай! Вам должно быть стыдно... Если вы будете говорить подобные вещи Кате Малаховой, она не скоро смирится с положением сестры. А в данной ситуации она должна помогать тете.
  - Вы ошибаетесь,- покачал головой Шугуров.
  - У меня богатый опыт. И не нужно мне говорить о том, что я не права и сделала ошибку. Перед моими глазами прошли сотни людей. Я знаю, что Горловы будут заботиться о ребенке и сделают все, чтобы Соня росла счастливой. Я прекрасно понимаю и вас, и Катю Малахову. Но не все идет так, как нам хочется.
  - Да,- кивнул Шугуров.- Значит, нам есть к чему стремиться!
  - Николай, вы - взрослый человек. У вас наверняка есть дети. Подумайте о том, что к проблеме сиротства нельзя подходить однобоко. Подумайте об этом и постарайтесь убедить Катю принять случившееся как должное. Она может встречаться с сестрой каждый день. Она вполне может принять посильное участие в воспитании ребенка.
  - Мы так и не поняли друг друга,- покачал головой Шугуров.
  - Наверно, нет. Но я советую вам действовать только законными методами. У всех заинтересованных лиц есть возможность апеллировать в судебные инстанции.
  - И мы непременно сделаем это.
  - Это ваше законное право,- кивнула Болотова.- А сейчас извините, у меня тоже есть муж и дети.
  Она села в машину и уехала.
   Артем сидел возле открытого окна машины:
  - Катя, Николай Андреевич правильно сказал. Слезами горю не поможешь. Успокойся, не плачь...
  - Катя, он прав,- кивнул Шугуров. Он сел на водительское сиденье и посмотрел на нее.- Эту ситуацию нельзя пускать на самотек. Я не знаю, что наплели Болотовой Горловы. Но биться за них она будет насмерть.
  - Что же нам теперь делать?- Прошептала Катя, вытирая слезы.
  - Обратимся в суд. Я созвонюсь с юристом, составим заявление. А сейчас съездим в ресторан и подкрепимся. Нам силы нужны!
  
  Елена Ивановна осторожно взяла Соню на руки:
  - Вот так, милая моя,- улыбнулась она, глядя на заснувшего ребенка.- Сейчас мы с тобой в постельку ляжем. И сны тебе будут сниться хорошие-хорошие...
  Она отнесла Соню в детскую и положила на кровать. Села рядом с ней и принялась напевать негромко:
  - Есть только миг в этом мире бушующем... Есть только миг за него и держись... Есть только миг между прошлым и будущим... Именно он называется жизнь...
  И она не заметила, как по щекам потекли слезы...
  С мужем Елена Ивановна познакомилась на сеансе фильма "Земля Санникова". И в первый же вечер она поняла что им по пути. Василий Львович был на десять лет старше ее. В свои тридцать три уже трудился в плановом отделе завода и строил далеко идущие планы на будущее.
  - Лена, я не буду лгать,- сказал он, проводив ее до подъезда.- Мой первый брак был неудачным. Но я не теряю надежду встретить умную и интересную женщину. Лена, вы мне очень понравились. Я хотел бы продолжить наше знакомство. Если вы не против, я приглашаю вас сходить завтра в ресторан.
  - Я даже не знаю,- растерялась Лена.- Честно говоря, я в ресторане ни разу не была.
  - Я приеду за вами в семь часов вечера.
  И Горлов сделал то, что пленило его будущую супругу - он поцеловал ей руку.
  - Я приду,- только и сумела сказать она, вытянув свою руку из его ладони.
  В подъезде Лена прижалась спиной к холодной стене и закрыла глаза. Таких кавалеров у нее еще не было. Сердце в ее груди стучало часто, как у птички в руках охотника. Но в этой барабанной дроби она уже слышала вальс Мендельсона, плач новорожденного и все слова любви, которые мужчина говорит женщине в порыве страсти.
  На дворе стоял август восемьдесят первого года. В то время Малаховы еще жили все вместе, родители и дети. Старики вышли на пенсию. Лена работала методистом в детском саду, а Саша учился в институте. Он уже познакомился с будущей женой Валентиной.
  - Как фильм, дочка?- Спросила мать, когда Лена вернулась домой.
  - Интересный. Мам, завтра меня пригласили в ресторан. Я не смогу с вами в деревню съездить.
  - Кто пригласил?- Поинтересовалась мать.
  - Ты его не знаешь. Но он очень интересный человек. Работает на заводе начальником.
  - Сколько же ему лет?
  - Тридцать три. Он старше меня.
  - Ты бы хоть познакомила нас, прежде чем по ресторанам ходить,- покачала головой мать.- Хорошо, порадую отца.
  - Может ему пока не надо говорить?!
  - Почему? Я с твоим отцом тоже случайно познакомилась. И всю жизнь душа в душу живем... А вдруг это твоя судьба, дочка?
  На следующий день Василий Львович подъехал на черной "Волге".
  Старухи возле подъезда сразу же принялись глазеть на него и перешептываться. Когда из подъезда вышла Лена, они понимающе переглянулись. А Василий Львович преподнес Лене огромный букет алых роз.
  - Вот и Ленка богатого жениха нашла,- принялись переговариваться соседки.
  - Деньги к деньгам липнут! Такая на Ваньку не позарится! Мой вон подкатывал к ней, да все без толку.
  - Бог с ними, пусть живут! Радоваться надо, когда у людей счастье,- сказала только одна из них.
  - Горденькая она очень,- не слушая ее, продолжали остальные.- Мимо пройдет, никогда не поздоровается. Разве так можно?..
  А Лена в это время утонула в аромате цветов.
  - Так приятно,- улыбнулась она.
  - Неужели вам никогда цветов не дарили?- Тоже с улыбкой спросил Горлов.
  - Только Восьмого Марта и Первого Сентября.
  - Я буду тебе дарить цветы, Лена,- сказал он, неожиданно переходя на "ты".- Мне для тебя ничего не жалко.
  Она неожиданно смутилась и отвернулась к окну. Горлов посмотрел на нее и снова улыбнулся:
  - Я не стал уже ждать подходящего момента. Вино, брудершафт, все наиграно. А зачем нам играть? Мы не на партсобраниях, чтобы величать друг друга по имени-отчеству... Лена, ты со мной согласна?
  - Да,- кивнула она.
  - Помнишь, как пели вчера в фильме? В этой песне каждое слово - правда. Я понял это за долгие годы одиночества. Лена, я столько лет ждал тебя. Лена, жизнь - это на самом деле миг между прошлым и будущим. Мелькнет. И не сможешь вспомнить, как прожил ее день за днем... Я потерял маму, когда мне было шесть лет. И с тех пор я одинок. Одинок среди людей.
  - Но ты же был женат,- Лена посмотрела на него.
  - Это было ошибкой. Глупой юношеской ошибкой. Она не любила меня. А мне только казалось, что я люблю ее. Мы не жили, а мучились до тех пор, пока не расстались окончательно.
  - У тебя есть дети?
  - Нет. Иначе и они бы мучились. Я одно понял, Лена. Я понял, что обязательно встречу любимую женщину и жить мы будем долго и счастливо. Я не обещаю сказочной жизни, золотых гор не обещаю. Но со мной ты будешь как за каменной стеной...
  - Василий Львович, я не понимаю...
  - Мои слова не должны смущать тебя. Я хочу сказать, что настроен очень серьезно. Я не знаю, как далеко зайдут наши отношения, но в любом случае я не обману тебя, Лена. Не воспользуюсь тобой.
  - Это так неожиданно, Василий...- она немного подумала, стоит ли теперь добавлять к его имени отчество.- У меня были друзья, хорошие друзья. Но у меня не было... серьезных отношений...- Такого напора она не ожидала, и через мгновение уже пожалела о сказанном.- Я даже не понимаю, что говорю,- пробормотала она.
  - Это хорошо,- неожиданно улыбнулся ее спутник.- Лена, очень хорошо, что все это мы сказали друг другу. Я рад. В любом случае, во мне ты найдешь друга...
  Этот разговор она запомнила из слова в слово. Они и прожили так, чтобы быть друг другу не только мужем и женой, но и близкими друзьями.
  Единственное, что омрачало их супружеские отношения - бездетность. Но эту тайну Елена Ивановна готова была унести с собой в могилу. Тем более ребенок в их доме все же появился.
  - Хорошая ты моя,- она осторожно погладила Соню по щечке.- Маленькая...
  
  Шугуров стоял возле окна. На душе у него было тяжело и горько от того, что ситуация все же вышла из-под контроля. Катя сидела за столом отца. В этот момент в ее сердце отчаяние боролось с надеждой.
  А Артем разговаривал в комнате отдыха с Журавлевым и Данилиным:
  - Непонятно, что сейчас делать. А делать что-то нужно. Ходить по судам долго и не факт, что так ребенка вернем. Хотя Папа завтра оформит заявление в суд.
  - Сказал бы я, как это называется,- сквозь зубы процедил Данилин.
  - Есть у меня мыслишка одна,- задумчиво произнес Журавлев.- Человечка знаю. Занимается частным сыском. Ты говоришь, что родственники Кати опеку над ребенком только из-за наследства взяли? Само собой, на людях о таком молчат. Но между собой все равно разговаривают. Если записать их междусобойчики, цены таким записям не будет! Даже суд примет их во внимание, особенно в таком деле. Но суд вам и не нужен. Нужно только отдать послушать записи Болотовой... Она этих родственников без всякого суда в бараний рог согнет!
  - Легко сказать,- пробурчал Данилин.- А как сыщик в квартиру попадет? В окно, что ли, залезет?! Или дверь вскроет?! А это тоже дело подсудное. И мы вместе с ним "прицепом" пойдем.
  - Ох и темный же ты, Андрюха!- Журавлев посмотрел на него с сожалением.- Катя будет к сестренке в гости приходить?.. Будет!.. Будет ей игрушки приносить?.. Будет!
  - Ну-ну,- хмыкнул тот.- На словах-то оно, конечно, все в лёгкую делается. А как до дела дойдет!..
  - Это у тебя так делается,- усмехнулся Журавлев.- А если мы за дело беремся, тут уж - пишите письма мелким почерком!.. Короче, Тёма, завтра в девять утра в "Лакомке".
  - Ты бы сначала позвонил сыщику,- посоветовал Данилин.
  - С этим проблем не будет. Я ему вечерком звякну и объясню суть проблемы. В таком деле он не откажет. Правда, за работу берет дорого.
  - Любые деньги заплачу, лишь бы помог!- Артем потушил окурок в пепельнице.- Ладно, мужики, пойду к Кате.
  - Давай-давай,- Журавлев понимающе улыбнулся.- Держи нос по ветру.
  - Что?- Артем задержался в дверях.
  - Удачи тебе, говорю! В девять - в "Лакомке"!
  Артем поднялся к Шугурову. Тот все еще стоял возле окна с задумчивым видом. При появлении Артема Шугуров обернулся.
  - Вот и хорошо,- кивнул он.- Сейчас поужинаем.
  - Нет,- отказалась Катя.- Я ничего не хочу.
  - Мы ведь уже говорили об этом, Катя,- покачал головой Николай Андреевич.- Нам силы нужны, чтобы выстоять.
  - Я выстою, дядя Коля,- неожиданно улыбнулась Катя.- Мне ничего другого не остается.
  - Я с Журавлевым разговаривал,- сказал Артем.- У него есть знакомый частный сыщик. Он может помочь нам.
  - Мы никого не ищем, Артем,- усмехнулся Шугуров.- Мы знаем, у кого находится Соня.
  - Нам нужно доказать, что Горловым Соня нужна только из-за наследства,- Артем пропустил замечание мимо ушей.- Если добудем записи их разговоров - появится шанс вернуть Соню.
  - Поставить в их квартире "жучки"?- Шугуров побарабанил пальцами по столу.- Это разумно. Но с юристами я все-таки свяжусь. Мы с Болотовой еще в суде поборемся, коли добрых слов не понимает... И все же к столу! Не прошу уже - требую!
  - Честно говоря, я тоже ничего не хочу,- покачал головой Артем.
  - Мы поедем,- сказала Катя.
  - Я могу отвезти тебя,- предложил Шугуров.
  - Нет, я с Артемом. До свидания, дядя Коля.
  - До свидания, Катюша. Держите меня в курсе,- он на прощание пожал руку Артему.- Когда с детективом встретитесь?
  - Утром. Он нам поможет...
  - Может быть,- кивнул Шугуров.- Сейчас все средства хороши.
  Когда молодые люди вышли из кабинета, он сел за стол и до боли сжал челюсти. Он чувствовал бессилие и ненависть.
  На улице Катя негромко спросила Артема:
  - Зачем ты сказал им, что ты мой жених?- Этот вопрос не давал ей покоя.- Если бы ты не сказал этого, они бы оставили Соню со мной.
  - Нет, Катя,- Артем взял ее за руку.- Не оставили бы. У них были все документы, чтобы забрать ее. Понимаешь? Наши слова ничего не меняли. У меня уже было такое. Только я в свое время глупостей наделал. А ты выдержала. Все еще можно поправить.
  Катя тяжело вздохнула, но на него посмотрела уже мягче:
  - Я так боюсь потерять ее. Так боюсь этого...
  - Мы ее вернем. А тебе нужно отдохнуть,- Артем осторожно обнял ее.
  - Спасибо,- в ответ она слабо улыбнулась.- Ты так помогаешь мне.
  - Я не могу иначе.
  
  От звонка Шугуров вздрогнул и проснулся. Звонил Федор. И мимолетно Шугуров даже подумал, что можно решить проблему с Горловыми каким-нибудь экзотическим способом. Но он тут же отогнал от себя эту мысль.
  - Да, Федор?
  - Я нашел фраера. Встретимся на перекрестке Пушкина и Листопрокатчиков.
  Спустя двадцать минут Шугуров был на месте.
  - Я его немного "помазал",- усмехнулся Федор.- Уговор не забыл? Услуга за услугу.
  - Не забыл,- кивнул Шугуров.- В любое время...
  Они свернули в ближайший двор и поднялись на третий этаж старой четырехэтажки.
  - Что сделаешь с ним?- Федор остановился возле обшарпанной деревянной двери.
  - Настроение у меня паршивое,- уклонился от прямого ответа Шугуров.
  - Только без мокрого,- переиначил Федор слова Полетаева.
  В квартире пахло нежилым.
  - Здесь,- он кивнул в сторону гостиной.
  Под старым плафоном сидел Гога с кляпом во рту. По левой щеке у него текла кровь с разбитой головы, а руки и ноги были прикручены проволокой к подлокотникам и ножкам тяжелого кресла.
  - Ты знаешь меня?- Шугуров подошел к связанному.
  Тот кивнул и скосил глаза на Федора.
  - Жить хочешь?- Шугуров склонился над Гогой.- Я тебя спрашиваю, мразь! Жить хочешь?!
  Гога еще раз кивнул и жалостливо посмотрел на Шугурова.
  - Понял, почему ты здесь?
  Гога отрицательно помотал головой.
  - А ты ему башку с другой стороны подправь,- посоветовал Шугурову Федор.- Сразу вспомнит.
  Шугуров склонился над Гогой.
  - Ты в квартиру к Малаховым залез.
  Гога отрицательно помотал головой. Федор с интересом наблюдал за происходящим.
  - Гога, я не прокурор. Голову мне не морочь. И день у меня был такой поганый,- Шугуров посмотрел на него исподлобья.- Федор, выйди. Мы с Гогой с глазу на глаз потолкуем.
  - До смерти не забей,- усмехнулся Федор, закрывая за собой дверь.
  А Шугуров выломал ножку стула и вернулся к Гоге.
  - Ты руку не на тех поднял,- он скрипнул зубами, еще крепче сжимая в руке тяжелую дубинку.
  Федор открыл кран, с наслаждением напился холодной воды. Из гостиной долетали глухие удары...
  В ресторан Шугуров вернулся через час. Расправа над Гогой его ярости не истощила, настроение так и осталось поганым. Он поднялся в кабинет, минуя зал. Не хотел встретить среди гостей знакомых и разговаривать с ними о каких-то пустяках.
  В кабинете он подошел к окну и задумался. То, что произошло сегодня, почти выбило его из колеи. Он уже забыл о временах, когда конфликты в основном решались мордобоем, когда он без колебаний переступал черту.
  - Что случилось, Николай?
  Он вздрогнул и обернулся. Не заметил, как в кабинете появилась Галя.
  - А почему ты спрашиваешь?- Разговаривать с женой ему хотелось меньше всего.
  - Потому что у тебя всегда такой вид, когда случаются неприятности,- ответила Галя.- У тебя наверняка была Малахова...
  - Да, Галя! Да!- Оборвал ее Шугуров.- Ко мне приезжала Катя! У нее неприятности! У нее сестренку забрали!..
  - Как забрали?- Галя удивленно посмотрела на мужа.
  - А вот так! Вынесли коллегиально решение, подписали документы и привели приговор в исполнение!.. Пришли и забрали ребенка!..
  - Господи, да что же творится вокруг этой девчонки?!- Неожиданно в сердцах бросила она.- Ты бьешься как рыба об лед! Но лучше от этого не становится!
  Она тоже подошла к окну и обняла мужа. И он неожиданно улыбнулся и прижал ее к себе:
  - Галя мы ругаемся с тобой. Живем как кошка с собакой. Шипим друг на друга. Раним до крови. Но я счастлив! Ты рядом со мной.
  - Правда?- Голос у нее дрогнул.
  - Да, Галя,- Шугуров улыбнулся и поцеловал ее в губы.- Без тебя мне горько и одиноко. Я люблю тебя, Галя...
  И она, наконец, ответила ему улыбкой.
  
  За окном стемнело. Игорь с Викой и Петровичем сидели на кухне.
  - Ты, Вика, мамке-то что сказала?- Петрович задумчиво посмотрел на нее.
  - Сказала, что нужно уехать на несколько дней.
  - И вопросов больше не будет?
  - Ты чего, Петрович?- Игорь отставил в сторону кружку с чаем.
  - Сейчас мой "корешок" приедет,- ответил тот.- Он глотку любому в момент перервет. За ним женщины наши будут как за каменной стеной.
  - Я до сих пор не понимаю, что происходит,- неуверенно улыбнулась Вика.
  - В двух словах не объяснишь,- начал Игорь.
  - Лучше я расскажу,- предложил Петрович.
  - Я сам... Вика, пока нас не будет, поживи в деревне с семьей Петровича.
  Петровичу позвонили на мобильник и он вышел в коридор:
  - Привет, Стас...
  - Что происходит, Игорь?- Спросила Вика.
  - Небольшие проблемы. Проблемы всегда возникают. Нет в этом ничего страшного.
  - Неужели все так плохо? Тимур и эти люди в закусочной... Это ведь настоящие бандиты...
  Игорь внезапно развернулся к ней и посмотрел в глаза:
  - Я не хочу, чтобы с тобой произошло что-нибудь! Я боюсь за тебя!
  Вика смотрела на него широко открытыми глазами. И любовь и страх перемешались в них. В этот момент глаза ее были чудо как хороши:
  - Я сделаю все, что скажешь. Только береги себя...
  - Мы скоро вернемся. Всего несколько дней.
  В дверях появился Петрович, кашлянул:
  - Можно?.. Ничего не бойся, Вика. Все будет хорошо. Жизнь наладится! Игорь, мне Стас позвонил. Моих забрал, Вику будет ждать на соседней улице... Игорь тебя проводит. У Стаса "Уазик" темно-зеленого цвета.
  - Я помню,- кивнул Игорь.
  - Игорь, на пару слов,- Петрович кивнул Игорю на балкон.- Про ребенка Вике скажи. Если останется с тобой, значит все в порядке. Если нет, то на "нет" и суда нет. Но расскажи обязательно, прямо сейчас. Вы идите! А мне еще кое с кем "потрещать" надо.
  Легкая дымка скрадывала свет уличных фонарей. Было очень тепло. В воздухе витал аромат первых цветов, распустившихся на клумбах и газонах.
  Игорь изредка оглядывался по сторонам. Внезапно он остановился и обнял подругу:
  - Когда все закончится, мы приедем к родителям.
  - Поговорим об этом потом.
  Игорь снова, не отрываясь, смотрел ей в глаза:
  - Я хочу, чтобы ты была со мной. Не хочу прятаться по углам. Мне нечего от тебя скрывать. У меня ребенок есть, Вика. Его мать хотела родить от меня. Но я ее не любил...
  - Игорь...
  - Что есть, то есть. Но я тебя никогда не предам, Вика. Что было, то прошло. Ты мне веришь?
  - Да,- в глазах Вики снова блеснули слезы.- Ты только вернись...
  - Милая моя,- Игорь обнял ее.- Я обязательно вернусь. И все это мы забудем как плохой сон. Ты - мое солнце, мои звезды и мои небеса. Мне других не надо. Я нашел все, что искал! Нашел тебя...
  В этот момент мимо них прошел пьяный мужчина. Он остановился под уличным фонарем и усмехнулся:
  - Братан, а тебе сейчас самое то!
  - Угомонись!- Игорь с неприязнью посмотрел на него.
  - Понял!- Пьяный выставил перед собой руки.
  - Идем, Вика,- Игорь выпустил ее из объятий.
  Спустя минуту они подошли к старенькому "Уазику". Возле машины стоял сухопарый высокий человек.
  - Здравствуй, Стас,- Игорь пожал ему руку.
  - Здорово.
  - Здравствуйте,- поздоровалась Вика.
  - Садись в машину. Не парься, в обиду не дам,- Стас на прощание хлопнул Игоря по плечу. А он обнял Вику:
  - Скоро увидимся...
  Игорь проводил взглядом машину Позднякова и вздрогнул от неожиданности - в кармане загудел телефон.
  - Теперь вижу, что к моей просьбе отнеслись серьезно,- сказал Асламбек. По голосу Игорь понял, что он улыбается.- Петрович решил, что может спрятать семью?..
  - Слушай, барашка,- оборвал его Игорь.- Ты гарцуешь передо мной, понты колотишь. Но если ты все можешь, зачем мы?!
  - А зачем мне рисковать своими, барашка?.. Вы дергаетесь как бабы. Где ты еще столько денег заработаешь? Ты думаешь, я отморозок тупой. Отморозки подо мной ходят. А я деловой человек. Умный человек. Поэтому я тебя за горло держу... Слушай меня внимательно! Вашу машину загружают! Завтра утром приезжайте на склад. Встретитесь с моим человеком. Ты меня понял?
  - Да.
  - Спокойной ночи!
  - Спокойной ночи, паскуда,- пробормотал Игорь, убирая мобильник.
  Когда он вернулся, Петрович все еще ходил по гостиной с телефоном возле уха.
  - А я тебе о чем говорю?!- С пристрастием спрашивал он собеседника.- Давно пора на место поставить! Действуй!..
  Он посмотрел на Игоря.
  - Все нормально, уехали,- сказал тот.- Асламбек звонил. Машину уже загружают... Петрович, он знает, куда мы своих отправили...
  - Мне тоже звонил,- кивнул Петрович.- Поговорили по душам.
  - Что делать будем?
  - Жить будем, Игореха! Я еще на твоей свадьбе погуляю!- Петрович широко улыбнулся и похлопал напарника по плечу. Этому стреляному воробью все было нипочем.
  
  В прихожей звякнули ключи. Елена Ивановна вышла из гостиной с полуулыбкой.
  - Не хотел будить,- сказал Василий Львович.
  - Идем,- жена взяла его за руку.- Она просто чудо!- Они стояли возле кроватки с Сонечкой.
  - Похожа на ангела.
  - Она и есть ангел,- Елена Ивановна обняла мужа. Но именно в этот момент он почувствовал к ней неприязнь, его руки все еще хранили тепло прикосновений другой женщины.
  - Вы обе чудо как хороши. Любимые мои...
  Елена Ивановна поправила одеяло и поцеловала спящего ребенка.
  - Спи, хорошая моя, спи,- прошептала она.
  Они сели пить чай. Если Горлов только казался взволнованным, то эмоции у Елены Ивановны перехлестывали через край:
  - Завтра нужно пройтись по магазинам. Хочу купить ей новую одежду и обувь!
  - Да,- кивнул Василий Львович.- Сейчас у тебя хлопот прибавилось.
  - Это приятные хлопоты, Васенька. Я о них мечтала!
  - Очень хорошо. Я рад.
  - На работе что-то случилось?- Моментально встревожилась Елена Ивановна.
  - Все в порядке. Немного устал. Но я рад! На самом деле рад! Я ведь почти все время на работе пропадаю. И сейчас тебе будет не так одиноко. И время не будет потрачено впустую. Леночка, ведь мы не знаем, сколько нам еще отпущено богом. Не знаем, сколько мы еще будем вместе. Но теперь у тебя есть ребенок, и это благо.
  - Что произошло, Васенька?- Елена Ивановна заглянула ему в глаза.
  - Ты уж извини меня,- улыбнулся Горлов.- Я на самом деле очень устал. И не хочу тревожить тебя. Проблемы приходят и уходят. Ты всегда хотела детей, Лена. И не наша вина, что у нас их не было. Так уж случилось, от этого не застрахован никто. А я всегда знал, что ты станешь хорошей матерью. Вот и шанс появился - поставить на ноги ребенка...
  - Вася,- оборвала его Елена Ивановна.- Это наш шанс вырастить ребенка. Наш с тобой шанс!..- Горло у нее внезапно перехватило от слез.- Если ты хочешь сказать мне что-то, скажи это сейчас... Мы всегда доверяли друг другу и старались не лгать. Что случилось, Васенька?
  - Лена,- Горлов посмотрел ей в глаза и вдруг понял, что ни годы, ни опыт не помогут, и не решился сказать того, что должен был.- Лена, я просто устал. Мне нечего сказать. Все в порядке.
  Елена Ивановна отвернулась:
  - Мы уже немолоды, Вася. И жизнь с тобой прожили душа в душу,- и она внезапно посмотрела на мужа так, что у того сердце дрогнуло.- А без тебя мне ничего не нужно. Я эту жизнь для тебя прожила.
  - Я знаю, Лена, знаю,- у Василия Львовича в этот момент тоже от слез перехватило горло. И он сделал то, что сделал в первый день их знакомства - поцеловал ей руку.
  
  Женой Петровича оказалась миловидная миниатюрная женщина. Поцеловала новую знакомую:
  - Здравствуй, Вика. Меня зовут Настей. А это наши дети,- она показала на дремлющих детей школьного возраста.- Старшего зовут Геной, среднего Мишей, а дочку Сашенькой.
  - Готовы?- Спросил Стас с водительского сиденья.
  - Да-да, поехали,- кивнула Настя.- Больше никого не будет.
  Поздняков повернул в замке ключ зажигания и переключил скорости.
  - Ничего страшного,- тем временем говорила Настя.- Поживем немного в деревне, пока наши обормоты не вернутся. Я уж и не знаю, что они там накуролесили. Стасик, ты нам не объяснишь, во что Андрей Петрович изволили вляпаться?
  - Не знаю,- отозвался Поздняков.
  - От тебя мы правды все равно не дождемся,- усмехнулась Настя.- Но ничего и на нашей улице праздник будет.
  - Ничего-ничего,- пробурчал Поздняков.- Поживете у нас, молочка парного попьете, за грибами сходите.
  В этот момент проснулся Миша:
  - Приехали?- Спросил он, позевывая.
  - Скоро приедем, спи. Папанька наш устроил развлечение на ночь глядя. И ведь не появился! Игорь тебя проводил, а этот обормот даже на глаза не показался!
  - Огонь!- Поздняков покосился на нее.- А помнишь, Настена, я тебя замуж звал?!
  - Ты об этом еще Даше своей расскажи!- Рассмеялась та.
  - Не буду!- Покачал головой Поздняков.- Она тоже - огонь!..
  Город незаметно закончился. С обеих сторон трассы потянулись темные поля и перелески.
  - И часто у них такое случается?- Вика посмотрела на собеседницу.
  - Давно уже не было,- покачала головой та.- Как "лесом" занялись. Ты не переживай, у Андрея Петровича талант в такие истории попадать и выпутываться благополучно... Вот смотрю я на тебя, Вика, и думаю: как все-таки Игорю повезло! Он очень хороший мальчик. Немного вспыльчивый. Потому что рядом с ним не было такой женщины. Хорошо бы, у вас все сложилось. Я знаю Игоря. Он изменился. Сейчас у него глаза счастливого человека.
  В этот момент "Уазик" свернул с трассы на отворотку. На обочине мелькнул указатель на деревню Карныши.
  - Скоро дома будем,- сказал Поздняков. Женщины прервали разговор.- Даша уже на стол приготовила,- продолжал говорить Стас.- Бутылочку из холодильника достала! И сейчас мы с Настеной выпьем и старое вспомним.
  - Размечтался!- Рассмеялась Настя.- Ты на него внимания не обращай,- сказала уже Вике.- Мы с ним в одном интернате когда-то жили. Знаем друг друга... Сколько мы друг друга знаем, Стас?
  - Лет двадцать пять,- отозвался Поздняков.- Вика столько еще не прожила, сколько мы друг друга знаем.
  - Да,- уже задумчиво кивнула Настя.- Стас меня и с Андреем Петровичем познакомил. Вот ты мне скажи, Стас,- добавила она уже с улыбкой.- Если ты на мне жениться хотел. Зачем с Волковым познакомил?
  - А кто же знал, что он такой шустрый?!- Пробурчал Поздняков, поворачивая к большому бревенчатому дому.
  - Вот и приехали,- улыбнулась Настя.- Ребятки, просыпайтесь! Приехали!..
  
  Катя проснулась от какого-то неясного звука. Несколько мгновений лежала, прислушиваясь к тишине. Спустя минуту поднялась с дивана и подошла к окну. Занимался рассвет. Небо над городом уже посветлело. Утренний ветерок перебирал листья деревьев. И Кате вдруг захотелось выйти во двор и почувствовать все это, почувствовать прохладный ветер, услышать утренний гомон птиц в кронах деревьев. Услышать и увидеть все это, отгородившись суетой мирской от отчаянья.
  Она пересилила слезы, готовые уже хлынуть из глаз, и наскоро одевшись, вышла из квартиры.
  Безмятежное утро встретило ее. Катя медленно пересекла двор, села на лавочку возле детской площадки. Но не прошло и нескольких мгновений, как ее одиночество было нарушено. Раздались со стороны соседнего дома неторопливые шаги, и Катя увидела пожилого человека, с которым недавно разговаривал Шугуров.
  - Утро доброе,- с улыбкой поздоровался он.
  - Здравствуйте.
  Он сел рядом с ней, скромно одетый, спокойный, немного похожий на азиата мужчина, которому уже перевалило за шестьдесят.
  - Неподвижность природы,- сказал он четким и внятным голосом.- Мы суетимся и теряем близких. Теряем драгоценные дни жизни. А природа отдает все без остатка: недра, стихии, все, чем щедра и ничего не теряет. А мы стареем и лишаемся сил. И все что могли сделать, но не сделали, так и не сделаем уже никогда.
  Катя посмотрела на него с недоверием.
  - Я не сектант и не свидетелей Иегова,- улыбнулся старик.- Я знал твоего отца, Катя. Когда-то он учился у меня искусству самообороны.
  - Вы знаете меня?- С удивлением спросила Катя.
  - Разумеется, ведь я знал твоих родителей. Меня зовут Арнольдом Павловичем. Я видел, как у тебя забрали сестренку. Катя, на самом деле мы не знаем, сколько в наших поступках добра, сколько зла. Только время делает пробу. Только оно вынесет приговор.
  - Значит, вы и тетю мою знаете?..
  - Конечно. И вопреки всему, что ты думаешь о ней, скажу, что она неплохой человек. И все, что сделала, сделала все же из добрых побуждений. Послушай совет старика, помоги ей. Сейчас ты ненавидишь, но она не заслуживает ненависти. Одних мы считаем хорошими, других плохими. Но что бы ни думали, люди всегда другие.
  - Вам легко говорить,- сердито отозвалась Катя.- Вы не на моем месте. И что по-вашему, я должна сделать?
  - Не спешить,- улыбнулся собеседник.- Присмотрись к тете. И вскоре поймешь, что ни тебе, ни Соне она не враг. Скоро ты простишь ее.
  - Я не знаю. Я не могу... Я даже не понимаю, о чем вы говорите...
  - Просто запомни мои слова, Катя. Может быть, не сейчас, но они тебе пригодятся. И когда-нибудь ты сможешь помочь другим.
  - Мне нужно идти. До свидания...
  
  В "Лакомку" они приехали раньше условленного времени. Журавлева в кафе еще не было.
  Заведение работало круглосуточно. Подошедший к ним официант, не смотря на довольно теплую погоду, выглядел озябшим и недовольным.
  - Что будем заказывать?- Осведомился он, глядя куда-то в сторону.
  - Два кофе,- ответил Артем и взял Катю за руку.
  - Без Соньки так скучно,- сказала она.- Жутко мне в пустой квартире. Все время кажется, что по комнатам кто-то ходит, топает по полу. Наверно, сегодня к тете Оле спать пойду.
  - Я могу после работы приехать,- предложил Артем.
  - Приезжай. Я тебе в гостиной постелю. Сонька меня по утрам очень рано будила. И сегодня я проснулась на рассвете, а ее нет. Не хватает мне ее, Тёма.
  Он улыбнулся:
  - Помнишь, как в той рекламе: светлая полоса, темная полоса. Наверно, ты все еще идешь по темной полосе. Так иногда бывает.
  - Я уже боюсь, как бы эта полоса не оказалась слишком широкой.
  В этот момент возле кафе припарковалась машина Журавлева.
  - А Костя еще не пришел, что ли?- Журавлев тоже выглядел озябшим. Он покрутил головой, оглядывая немногочисленных посетителей.- Странно, обычно он раньше времени приходит. Наверняка наблюдает за нами! Это у него привычка такая.
  Он подсел к ним и тяжело перевел дыхание:
  - Вчера после смены решили расслабиться. В этой самой забегаловке, кстати говоря. Я выпил-то всего ничего, а сегодня здоровья нет. Моя орет!..
  - Похмелись,- предложил Артем, к ним как раз подошел официант с заказанным кофе.
  - Нет, я за рулем,- отказался Журавлев, поглядывая на официанта.- Слушай-ка, братец, чем это вы по ночам народ поите?
  - А что случилось?- Недружелюбно поинтересовался тот.
  - А то, что я сегодня башку от подушки еле оторвал!
  - Значит, пить нужно меньше,- посоветовал официант. Он поставил на столик чашечки с дымящимся кофе и осведомился у Журавлева:
  - Заказывать что-нибудь будете?
  - Горячее молоко и сдобу какую-нибудь. Надеюсь булочки у вас не "паленые"!.. Нет, вы слышали этого наглеца?!- Усмехнулся он, когда официант ушел.- А вот и Костя, красавец наш! Я же говорил, что он наблюдает за нами.
  Частным детективом оказался невысокий лысеющий дядька лет сорока пяти. По его лицу все время блуждала легкая полуулыбка, а по внешнему виду ни Артем, ни Катя никогда бы не догадались о роде его занятий.
  - Вы, Константин Павлович, параноик однако же!- Сказал Журавлев, когда тот подошел к ним.
  - Почему?- Улыбнулся Логинов.
  - Да потому что я вас в тех кустах дважды видел!- Журавлев показал на заросли сирени через дорогу.
  - Вам показалось, в кустах меня не было,- усмехнулся его собеседник и представился Кате с Артемом:- Логинов Константин Павлович, для вас просто Костя.
  - Заказывать что-нибудь будем?- Осведомился у него официант.
  - Спасибо, мне ничего не нужно,- отказался Логинов.- Итак, чем могу быть полезен? Но хочу сразу же предупредить, за работу я беру дорого.
  - Я уже сказал им,- Журавлев отхлебнул из кружки горячее молоко.
  - Мы заплатим в любом случае,- кивнул Артем.
  - Что ж, поручительство Журавлева мне достаточно.
  - Да-да, все без обмана,- пробурчал тот, разглядывая сдобную булочку.- Мы с тобой уже все обсудили...
  - В чем суть проблемы?
  - У меня недавно погибли родители,- торопливо заговорила Катя. Логинов кивнул, давая понять, что спешить некуда.- Мы с сестренкой остались одни. Ей три годика. Я хотела оставить ее, но вчера ее забрали. Отдали тете Лене, папиной сестре. А я знаю, что она ей не нужна. Она только о наследстве думает...
  - Тише-тише,- Логинов похлопал ее по руке.- Не переживай так. Знаешь, как говорят? Если проблему можно решить, волноваться уже не стоит. А если нельзя, волноваться бессмысленно. Что в данном случае требуется от меня?
  - Нужно установить подслушивающие устройства в квартире их родственников,- объяснил Артем.- В принципе мы уже подумали о том, как это сделать. Вот только нет у нас ни "жучков", ни специалиста, который сделает записи.
  - А как вы собирались "жучки" в квартире установить?
  - Можно вшить их в мягкие игрушки. А Катя игрушки сестренке отнесет.
  - В принципе, неплохо придумано,- кивнул Логинов.- Но этого мало. "Жучки" нужно установить в каждой комнате, а не только в детской. Мы должны записать ВСЕ разговоры, на кухне, в спальне, в гостиной... Не жалко тетю? Мы ведь можем узнать такое, что они тщательно скрывают.
  - Костик, эти люди позарились на деньги детей! Лично мне больше ничего не нужно,- напористо сказал Журавлев.- Быть жадным в меру необходимо, чтобы тебя какая-нибудь сволочь не облапошила. Умные люди понимают это очень хорошо. Но нельзя быть жадным до такой степени! Нельзя наживаться на чужом горе!
  - И вы абсолютно уверены, что на девочке хотят нажиться, а о родственных чувствах речи не идет?
  - Так думаем не только мы, Константин Павлович. Если вас именно это смущает,- сказал Журавлев.
  - Что ж, дело хозяйское. Я согласен,- кивнул Логинов.- Я все приготовлю. Вечером привезу игрушки Кате. Возможно, поймаем вашу тетку за язык.
  
  Человеком Асламбека оказался невысокий коренастый казах. На его широком лице жили только непроницаемые глаза-щелочки.
  - Документы на груз и деньги на расходы,- он протянул Петровичу прозрачный "файл" и пухлый конверт с деньгами.- Самоцветы не ищите, все равно не найдете. Идти в милицию тоже не советую. Здоровье ваших родных в ваших руках,- он посмотрел на них и продолжил после паузы:- За "кордоном" вас встретят. Там получите дальнейшие инструкции. У меня все.
  - Молодец,- усмехнулся Петрович.
  Казах неожиданно ткнул пальцем в дверцу "КамАЗа":
  - Пункт "А" - пункт "Б"! Здесь груженую машину забрали, здесь оставили. Через два часа сели уже в пустой "КамАЗ" и с деньгами вернулись домой.
  - И так каждый месяц, пока менты не накроют,- кивнул Петрович.
  - Если ты к ним сам не придешь,- казах посмотрел на него непроницаемыми глазами.- Ключи от машины. Удачи на дорогах!
  Невысокий и широкоплечий, немного похожий на тролля из фильма "Властелин колец". Напарники проводили его взглядом.
  - Ты его знаешь?- Спросил Игорь.
  - Нет, но братва "пробьет". Скорей всего бывший мент. На камушках да золоте всякие людишки сидят-посиживают. Кармашки свои все набить не могут...
  Они обошли машину. Игорь залез в кузов, проверил крепление пачек с пиломатериалами. Петрович залез в машину, поводил носом и проронил сквозь зубы:
  - Нерусским духом пахнет! Посчитаем денежки,- он вытряхнул из конверта пачку купюр.- Щедро... Делать нечего, поехали! Я, Игореха, думаю, что нам с тобой все-таки повезет.
  Двигатель фыркнул, выплюнул клуб выхлопного газа, и грузовик выехал с территории склада.
  Казах хлопнул ладонью по крыше "девятки" и скомандовал сидевшим в ней дюжим парням:
  - За ними! Если произойдет что-то непредвиденное, сразу звоните мне! Понятно?
  - Понятно,- в голос отозвались сидевшие в машине.
  
  Вика вышла во двор. К ней тут же подбежала кудлатая небольшая собачонка и принялась прыгать, припадать к земле и лизать пальцы ног, обутых в сланцы.
  - Как тебя зовут?- Она присела возле собаки.- Шарик? Дружок?..
  Вышла за ворота и осмотрелась. Во дворах перекликались петухи, коровы мычали за околицей. По дороге мимо дома проехал трактор, следом за ним шли небритые мужики. Тот, что помоложе так и продолжал оглядываться на Вику, пока не скрылся за поворотом.
  Деревня была небольшая - в одну улицу.
  Вика прошлась по дороге, поглядывая на дом Поздняковых. К одному из окон подбежала дочка Насти - Сашенька. Вика помахала ей рукой, Сашенька заулыбалась и принялась махать в ответ так энергично, что через полминуты наверняка открутила бы себе руку. Но вовремя подошла Настя. Улыбнулась Вике и жестами показала, что готов завтрак. Вика покрутила головой также энергично, как это только что делала Сашенька. Настя погрозила ей пальцем и скрылась в глубине комнаты.
  Вика вернулась во двор и вышла в огород.
  - Ой, ты батюшки! Ты как солнышко, девонька!- Неподражаемо выговорила мать Позднякова - тетя Варя.- И достанется же такая какому-то обормоту!
  С утра она уже пропалывала грядки с морковью.
  - И вовсе он не обормот,- улыбнулась Вика.
  - Так тебя уже сосватали?!- Обрадовалась тетя Варя.- Ой, доченька!.. Ой-ой-ой-ой-ой!- Она вдруг заохала, едва ли что не запричитала, а закончила совсем уже неожиданно:- И то верно, милая, нечего в девках сидеть! Ребеночка родишь, и мужик никуда не денется, и самой не скучно! А то ведь жизнь она знаешь какая?! Оглянуться не успеешь, а голова уже седая-я-я...
  В ответ на ее тираду Вике только и осталось, что рассмеяться.
  - Ты на племянницу мою похожа!- Всплеснула руками тетя Варя.- Девка была - краше золота! А судьба у нее вышла хуже некуда!..
  - Мама!- Из кухонного окна выглянула ее сноха Даша.- Давайте-ка к столу! Нечего лясы точить!
  - Да как же лясы-то?!- Встревожено спросила тетя Варя.- Ты посмотри, сколь моркови прополола!..
  - Мама-мама,- перебила ее Даша,- идемте кушать. Чай остывает!
  - Мы сейчас придем,- кивнула Вика. В соседнем огороде она заметила небольшую деревянную часовню.- А это что такое, тетя Варя?
  - А это соседи наши дурят!- Охотно ответила та.- Вот уж пятый год церкву строят!
  Возле часовни на самом деле ходил высокий сухопарый мужчина с топориком в руках.
  - Доброе утро, Анатолий Сергеевич!- Тетя Варя поздоровалась с соседом через забор.
  Тот оглянулся на голос:
  - Здравствуйте, Варвара Степановна!
  - Люди они хорошие. Да досталось им, не приведи господи!- Тетя Варя даже слезу со щеки отерла.
  - Мама!- Снова выглянула Даша.- Мы долго вас ждать будем?
  - Так ведь семеро одного не ждут!- Откликнулась та, снова принимаясь за прополку.- А ты, милая, иди,- сказала Вике.- Я с утра молочка с шанежками отведала!
  Ребятишек у хозяев тоже было мал-мала-меньше, четверо: два пацана и две девочки, и все до десяти лет от роду. В свое время Поздняков отбывал срок вместе с Петровичем. Освободился раньше него, а потом и друга переманил в здешние края. Так Волков Андрей Петрович осел в этом городе и с будущей супругой познакомил его Стас.
  За столом стоял гвалт, дети не столько завтракали, сколько баловались. Окрики обеих матерей на них почти не действовали.
  - Ой, ты горе ты мое!- Даша вытирала дочке лицо, перемазанное малиновым вареньем.- Как хрюшка, ей богу! Посмотри на себя...
  - Гена, куда?!- Осадила старшего сына Настя. Он с раннего утра порывался убежать на рыбалку.
  - Мам, я не хочу есть!
  - Знаю я твое "не хочу"! Через полчаса начнете носиться как угорелые, то вам картошка понадобится, то хлеб! Сначала позавтракайте, а потом отправляйтесь на все четыре стороны!
  - Вика, садись рядом,- пригласила гостью Даша.- Иди сюда, горе ты мое!- Она взяла на колени Машу, успевшую заново измазаться вареньем.- А где мама?
  - Работает,- ответила Вика, наливая молоко.- Сказала, что уже завтракала...
  - Кушай пока блины горячие,- улыбнулась Даша.
  Даше Поздняковой было чуть больше тридцати. Красавицей ее назвать было трудно. Крупная и рослая, с немного топорными, тяжелыми чертами лица. И дети у нее со Стасом вышли крупные и сильные, настоящие деревенские ребята.
  - Я молочка только,- попыталась отказаться Вика, но не тут то было.
  - А я вот этого даже слышать не хочу,- сказала Даша.- Ты же, Вика, худенькая, как тростиночка! Выбирай, или ешь блины, или я тебя кормлю блинами!
  - Она может!- Кивнула Настя, когда Вика с надеждой посмотрела на нее.- Спорить не советую!
  Из гостиной выглянул Стас и кивнул с ухмылкой:
  - Пару блинов съешь, она и отстанет!
  - Кышь отсюда!- Цыкнула на него супруга.- Аппетит приходит во время еды! Ты, Вика, блинчики будешь с вареньем или со сметанкой?..
  Выпроводив мальчишек и прибравшись на кухне, женщины вышли в огород.
  Тетя Варя стояла возле забора и разговаривала с соседкой - невысокой подвижной женщиной.
  - Стрекаловы все еще часовню строят?- Настя посмотрела на огород соседей.
  - Да,- кивнула Даша.- Идем, я новую клубнику покажу. Не поверишь, вырастает с куриное яйцо! В прошлом году рассаду у подружки взяла и не пожалела...
  
  Маргарите Георгиевне повезло. В больнице оказался человек, благодаря которому она не чувствовала себя одинокой. Один бог ведает, как этого уже немолодого мужчину занесло во Флоренцию. Он был неулыбчив, но со всеми держался доброжелательно. Был немногословен, но умел сказать именно то, что было необходимо. И он был русским.
  Андрей Леонидович Мельников жил в Италии и работал терапевтом в больнице для бедных пять последних лет. Когда у Маргариты Георгиевны появились силы не только для того, чтобы стонать от боли в груди и хныкать, вспоминая наваждение, она буквально засыпала его вопросами. Впрочем, ответы на них так и не получила. Но он выяснил судьбу ее спутника. Слава Дендеберов сделал то, что от него и ожидалось. Прихватив деньги и кредитные карточки Маргариты Георгиевны, взял напрокат машину и растворился в зоне действия Шенгенского договора. Европа раскинулась перед ним зрелой, ослепительной красавицей. На нее не жаль было потратить все деньги. Драгоценности любовницы он предусмотрительно продал перекупщикам в нескольких ломбардах. Хотя благо и то, что в вещах Маргариты Георгиевны оставил ее документы. Позже Слава будет клятвенно заверять, что это итальянцы ввели его в заблуждение, сказав, что до следующего утра Маргарита Георгиевна не доживет. Якобы от этого известия он впал в состояние аффекта, и за свои последующие действия не отвечает.
  Спустя неделю Мельников задал Маргарите Георгиевне вопрос, вполне уместный в подобной ситуации:
  - Я вынужден спросить вас об этом. Имеете ли вы средства на дальнейшее лечение?
  - Итальянцы интересуются?- Усмехнулась она.
  - Их можно понять. Они не могут лечить иностранцев бесплатно.
  - Успокойте их, Андрей Леонидович. Деньги у меня есть. Их только нужно снять со счета. Вы не поможете мне? Я была бы признательна. И еще я хотела бы подать заявление в полицию. Хочу, чтобы они отловили моего непутевого спутника.
  - Хорошо,- кивнул Мельников.- Я успокою руководство клиники. Скорее всего, через неделю я уже смогу вывезти вас в город.
  - Как вы забавно выражаетесь, Андрей Леонидович,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- "Руководство клиники", "вывезу в город". А если бы у меня не было денег, вы бы отказали мне в помощи?
  - Нет. Скорее всего, нет. Но ведь вам и раньше требовалась помощь.
  - Ничего не поделаешь - возраст. Как бы я не храбрилась, а часики не обмануть. Вот только я всегда думала, что сердце у меня каменное. Если бы вы увидели меня всего месяц назад! Я была само совершенство...
  - Хорошо, Маргарита Георгиевна,- Мельников поднялся со стула.- Оставлю вас наедине с иллюзиями.
  Она вздрогнула, как от пощечины.
  - Постойте. Что вы только что сказали?
  - А что именно вам не понравилось?
  - Вы что-то сказали об иллюзиях...- отделяя каждое слово паузой, произнесла она.
  - А вы с этим не согласны?
  - Андрей Леонидович, я вас прошу, не уходите. Поговорим еще. Вы как-то озадачили меня.
  - Маргарита Георгиевна, вы - зрелый человек. Думаю, именно сейчас вам нужно остаться наедине с собой.
  - Прошу вас, не уходите. Поговорите со мной!
  - Не могу, меня ждут больные. Но я обязательно проведаю вас позже. И вот еще что, Маргарита Георгиевна. Случайностей не бывает...
  Услышав эту странную фразу, она словно увидела далекую вспышку света.
  
  Профессорская дочь. Сверстники так и звали ее - "профессорская дочь". В их дворе таких было немало: дети директоров, заведующих, прокуроров и начальников милиции, дети преподавателей институтов и высших школ. А прозвище приклеилось только к ней. А ведь она не была необщительной или высокомерной. И тем более не была глупа.
  Ее отец Георгий Алексеевич Маслов преподавал философию в те времена, когда коммунистические идеи довлели над здравым смыслом, а научный атеизм оброс почти религиозной мифологией. Он хорошо понимал, чему учит студентов. Но духу признать это ему хватало только за кухонным столом, когда по выходным у них собирались молодые преподаватели городских ВУЗов.
  Маргарита Георгиевна хорошо запомнила, как он не раз говорил:
  - Но нет худа без добра. Эпоха тотальной лжи породит культуру, которой равных не будет. Если восточные мудрецы пользовались подтекстом для отражения истины избирательно, то мы станем свидетелями того, как хрупкая грань между ложью и правдой растворится. Духовный вакуум не могут заполнить передовицы газет и ударные выпуски кинохроники.
  - Кстати говоря, Георгий Алексеевич, на Западе дела обстоят не лучшим образом,- то ли противоречил ему, то ли поддерживал Иван Павлович Борзенков, с которым у Маслова всегда получались самые насыщенные и предметные дискуссии.- Парадокс, но Запад сохранил культурную почву почти неизменной. Однако духовный вакуум, о котором вы толкуете, практически поглотил капиталистическое общество, если я вправе применить этот глагол к слову вакуум.
  - Вам видней, вы в зарубежных командировках бываете чаще нас,- обычно отвечал ему Георгий Алексеевич.- Но я все же думаю, что это эпоха. Образно говоря, мы родились во времена ледникового периода, который вот-вот сменится оттепелью... Будем надеяться, что эта оттепель не вызовет буйства стихий.
  - Любопытное замечание,- Борзенков с улыбкой ждал дальнейшее развитие темы.
  - Я думаю, что некоей перестройки заслуживают обе системы. Вы ведь хорошо понимаете, изменения невозможны без сдвигов в общественном сознании. Советское государство формирует вполне определенный тип строителя коммунизма. И с этим не поспоришь. Общность взглядов, а не экономические отношения служат цементирующим составом межличностных отношений.
  - Вы совершенно правы, Георгий Алексеевич. Но мы вынуждены признать, что ходим по тонкому льду. Но по тому же льду ходят и наши оппоненты на Западе. Под жестким каркасом общественных отношений скрывается нечто, не поддающееся контролю репрессивных органов, а именно - общественное сознание, о котором вы только что говорили.
  - Иван Павлович,- с той же самой улыбкой, с какою смотрел на него Борзенков, отвечал ему хозяин дома.- Наверно, пришло время садиться за стол. Пришло время с пессимизмом расправиться так, как это делали наши славные предки - чаркой водки под добрую закуску!
   А их жены в это время говорили в гостиной о вещах более приземленных. Они знали, что разговоры мужей приведут только к одному - к дальнейшим разговорам. И Маргарита вынесла из этого противоречия только одно - правды нет, у каждого она своя. Но называть это мнение правдой уже нельзя.
  - Летом собираемся в Ялту,- говорили между собой женщины.
  - А мы в Среднюю Азию. Три года прожили в Ташкенте во время войны. И меня тянет туда, тянет...
  - Я слышала, в "Пассаж" привезли телевизоры какой-то новой модели. Страшно дорогие. Но говорят, на их экранах уже можно разобрать лица ведущих.
  Они негромко смеялись, потом прислушивались к голосам мужей, доносившимся с кухни.
  А потом взрослые садились за обеденный стол и первый тост у них был неизменным:
  - Давайте выпьем за то, чтобы не было больше войны!
  Однажды ее отец встал и с улыбкой оглядел гостей:
  - Друзья мои, я не помню, чьи это стихи. И нужно ли помнить по имени всех, кто открывал свое сердце миру? Но вдумайтесь в слова этого человека:
   Я услышал грустный голос,
   В тишине без повторенья.
   Кто зовет меня? - спросил я.
   И в ответ услышал: Время.**
  Я до сих пор помню всех, кого знал в те годы. Не смерть, а жизнь - тайна за семью печатями!- И закончил со вздохом:- Я помню всех их. И порою мне кажется, что они меня зовут.
  - Георгий Алексеевич,- с улыбкой остановил его Борзенков.- Не все поймут вас. Пессимизм оставим для дискуссий. Для философа естественно танцевать на краю бездны.- Он тоже встал с наполненным до краев бокалом.- Я хочу пожелать всем счастья и любви, плодотворной работы, тривиальной удачи и успеха, без которых жизнь делается скучной. Я пожелаю всем долгих лет жизни... И глухоты... Чтобы не слышать тихой поступи и грустного голоса без повторений...
  Их разделял стол. Борзенков смотрел на Маслова с улыбкой, и наверняка оба уже ясно чувствовали тяжелую поступь судьбы, потому что за окном начиналась зима пятьдесят пятого года.
  Зима пятьдесят пятого года. Десять лет прошло после парада Победы. Но что такое десять лет? Один миг, один вздох, которого погибшим и умершим от ран уже не сделать.
  Маргарита Георгиевна родилась в сорок пятом, но все ее детство было пронизано духом оставшейся в прошлом войны. Словно все, кто пережил эту беду, как ни старались, не могли забыть и минуты из прошлого.
  После товарищеских застолий захмелевший отец сидел в одиночестве в кабинете. Перед ним лежала пачка армейских фотографий и вырезки из полковых газет, которые он хранил так же бережно, как мать хранит первую фотографию своего ребенка. За три фронтовых года он прожил три жизни. В сорок втором судьба выхватила его повесткой со студенческой скамьи: высокого, худенького парнишку. А в сорок четвертом после ранения он вернулся в город в звании капитана и с желанием прожить еще одну жизнь, но теперь уже свою, мирную, не навязанную ни врагом, ни командирами. В такие минуты мама намерено отправляла дочку к отцу, чтобы та разделила его одиночество. И, наверно, единственным человеком, которого Маргарита Георгиевна любила по-настоящему был ее отец. Потому что он единственный открылся для ее сердца.
  Историю армейских фотографий она знала не хуже него. Но Георгий Алексеевич твердил ей одно и то же:
  - А эта полевая кухня. Рита, вкусней каши не пробовал. И таких друзей у меня уже не будет. Милая моя,- говорил он.- Только там на развороченной взрывами земле можно почувствовать бескрайнее одиночество человеческой жизни. Дочка, запомни, мы приходим только для того, чтобы осознать свою судьбу и пройти путь до конца. Всем что-то нужно от жизни. Кто-то это понимает, кто-то нет. Но жизнь нужна лишь для того, чтобы встретить последний миг с достоинством. С достоинством, Рита! Но несмотря на это, жизнь корежит и ломает, лишает присутствия духа. И тех, кто может изменить хоть что-то, лишает сил или ослепляет гордыней и ненавистью, или лишает возможности сделать следующий шаг...
  Он скоропостижно скончался в возрасте тридцати пяти лет на исходе того же пятьдесят пятого года. Как-то ее мама случайно обмолвилась, что он испепелил свое сердце, и оно стало тоньше бумаги, как у доктора Живаго.
  Спустя год вдова Георгия Алексеевича вышла замуж за профессора Борзенкова. Тогда же к девочке Рите приклеилось обидное прозвище - Профессорская дочь. Обидное от того, что Маргарита Георгиевна в доме Борзенкова не прожила и недели. Мать с отчимом жили в соседнем доме. А Маргарита Георгиевна так и провела время до замужества в отцовской квартире вместе с престарелой домработницей из бывших дворян... Слова отца, которые он твердил ей когда-то и влияние Адели Каземировны сформировали ее взгляды на жизнь и поведение в обществе.
   Незаметно подслеповатая, старая Адель стала ей ближе матери. Она обучила ее нескольким европейским языкам. У них правилом было резко переходить с немецкого на итальянский, с французского на английский. В семнадцать лет Маргарита Георгиевна уже разговаривала на этих языках довольно бегло.
  - Маргарита,- говорила Адель на французском,- вчера вы взяли с моего стола "Тэвистокские лекции" доктора Карла Юнга. Сегодня я нашла их на балконе в неряшливом соседстве с "Двумя капитанами" Каверина. Маргарита, я настаиваю, чтобы вы с уважением относились к трудам великих.
  - Я не думаю, что этот эпитет относится к Валентину Каверину,- отвечала ей Маргарита.
  - Вы хорошо понимаете, что великим я назвала не романиста, а ученого.
  - Моя дорогая, Адель,- переходила Маргарита на английский язык.- Мне невыразимо скучно. Мать говорит о том, что мне следует подумать над дальнейшим обучением. Но я чувствую, что ей безразлична моя судьба. Вы можете дать мне совет?
  - Я думаю, что пришло время подумать об удачной партии, нежели об учебе. Поверьте мне, умной женщине не нужно заканчивать университет для того, чтобы утвердиться в жизни. Подумайте о замужестве, Маргарита.
  - Кого же вы прочите в мужья?
  - Я знакома с госпожой Сметаниной. Она следит за порядком в доме Николая Борисовича Подъяловского. Он одинок, состоятелен и воспитан. Лучшей партии вам не найти.
  - Вы шутите, Адель? Он годится мне в отцы.
  - У вас уже был отец, дорогая моя,- в ответ на это замечание усмехнулась Адель Каземировна.- Маргарита, вы в поисках мужа... Что ж, я поговорю с Александрой Александровной.
  - Вы намерены убедить меня в том, что лучшее средство от скуки это замужество?
  - Удачное замужество, Маргарита,- поправила ее Адель Каземировна, начиная говорить на итальянском.- Когда-то девушки понимали это очень хорошо. Если бы вы могли представить себе сияние прошлого, Маргарита... То, что окружает нас - безвкусная пародия на Россию.
  - Как это грустно, Адель.
  - Россия в любом случае была обречена. Не имеет значение, что сожрало душу империи: капитализм, социализм. Это только слова, Маргарита. А мы видим то, что мы видим.
  - Мне кажется, папа говорил что-то подобное.
  - Маргарита, ваш отец был из тех, кто мог говорить о России без кривляний. Жаль, что вы не верите в Бога. А Россия без этой веры все, что угодно, но только не Россия.
  - Адель, мы как осколки той блестящей поры.
  - Нет, Маргарита, мы всего лишь осколки разлетевшиеся от чудовищного взрыва, оглушенные, с разодранными душами...
  - Я хочу, чтобы ты спела мне, няня,- улыбнулась Маргарита, заговаривая с собеседницей уже по-русски.
  Они перешли в гостиную. Адель открыла лакированную крышку старого пианино, и ее пальцы порхнули над клавишами:
   Белой акации гроздья душистые
   Вновь аромата полны,
   Вновь разливается песнь соловьиная
   В тихом сиянии чудной луны!..
  Маргарита Георгиевна запомнила тот вечер, когда Николай Борисович решился все же и пришел в ее дом на ужин. И вновь Адель пела этот романс:
   ...Помнишь ли лето: под белой акацией.
   Слушали песнь соловья?..
   Тихо шептала мне чудная, светлая:
   "Милый, поверь мне!.. Навек я твоя".
   Годы давно прошли, страсти остыли.
   Молодость жизни прошла.
   Белой акации запаха нежного,
   Не забыть мне уже никогда...***
  - Я просто обязан пригласить вас,- Николай Борисович улыбнулся ей и вышел из-за стола. Он был высоким, сильным человеком и больше походил на спортсмена, чем на именитого ученого.- Этот романс, как отголосок былого. Мой отец, царство ему небесное, был офицером. Вы понимаете, Рита, на плацах они обязаны были петь "Сопки Манчжурии", но в своем кругу пели то, что было дорого сердцу. Есть ли у вас то, что дорого сердцу?
  - Да,- кивнула Маргарита.- Память об отце, дружба с вами. Ведь мы будем дружить, Николай Борисович?.. Разве этого мало?..
  - Рита,- немного смущенно заговорил Подъяловский.- Я вижу вас умную и интересную девушку. Настоящую красавицу...
  - У вас есть друзья, Николай Борисович?- Она уже догадалась, что он хочет сказать.
  - Скорей товарищи по работе, коллеги. Почему вы спрашиваете об этом, Рита?
  - Потому вы до сих пор не женаты, Николай.
  - Я не видел в этом смысла,- ответил он.- Был постоянно занят... Не думал об этом... Нет, я просто не встретил вас...
  Тем временем Адель запела из Цветаевой:
   Мне нравится, что вы больны не мной,
   Мне нравится, что я больна не вами,
   Что никогда тяжелый шар земной
   Не уплывет под нашими ногами...
  - Вам тридцать восемь лет, мне восемнадцать,- неожиданно сказала Маргарита.- Меня это не смущает,- и прошептала, глядя в его глаза:- Быть может, наша дружба станет чем-то большим...
  - Я не вижу для этого препятствий. Никаких препятствий. И скажу прямо, я не так молод, чтобы упускать этот шанс... Две старухи свели нас сегодня. Я знал, на что иду. Думаю, вы тоже понимали это.
  - В таком случае, перейдем на ты, Николай!- Улыбнулась Маргарита.
  - Согласен. Я бы хотел посмотреть вашу библиотеку...
  - Зачем?
  - Если я скажу, что ты умна не по годам, ты не обидишься?
  - Нет, потому что я знаю это!
  - И ты знаешь, чего хочешь?
  - Не так быстро, Николай,- снова улыбнулась Маргарита.
  - Я не об этом, Рита,- в этот момент в глазах Подъяловского мелькнуло нечто такое, от чего сердце Маргариты затрепетало.- Я спрашиваю о том, что ты хочешь получить от жизни? Потому что я могу дать очень много. Больше, чем ты можешь представить.
  - А ты не будешь смеяться надо мной?
  - Нет.
  - В конце жизни я хочу оглянуться назад с гордостью...
  - Поверь мне, Маргарита, это опасный путь,- неожиданно сказал Подъяловский.
  - Отчего же, это путь достойных людей!
  - Маргарита, мы не можем не испытывать сожалений о прожитых днях. Для женщины правильней нарожать детей и быть хорошей матерью, чем думать о том, что по сути своей не стоит выеденного яйца. То, что ты сказала, ты слышала от мужчины, верно?
  - Это я слышала от отца.
  - Когда он говорил тебе это, он имел в виду то же, что и я. Не больше. Поверь мне, Рита. Я прав. И я не буду торопить события. Мы не будем спешить.
  - Но будем видеться?
  - Конечно...
  В тот вечер они расстались уже больше, чем друзьями. А на следующий день пришла мать.
  - Рита, я не буду говорить тебе то, что обычно говорят в таких случаях. Не буду говорить, что он слишком стар для тебя. Дочка, просто подумай о том, как все это выглядит со стороны.
  - А как это выглядит со стороны, мама?
  - До неприличия странно.
  - Адель, вы слышали, что она сказала?- Маргарита спросила няню на итальянском языке.
  - Я услышала не более того, чем ожидала...
  - Прекратите свои глупые шутки!- Оборвала их мать.
  - Я оставлю вас,- улыбнулась Адель Каземировна и вышла из комнаты.
  - Мама, это не шутки, это практика. Ведь вы с Иваном Павловичем прочите мне обучение в МГИМО.
  - Тебя не учеба интересует! Ты просто хочешь досадить мне!
  - Мама, мама, остановись,- Маргарита посмотрела на нее с улыбкой.- Быть может, я сейчас скажу обидную вещь. Но о вас я не думаю и даже не вспоминаю. Вы мне безразличны, мама. Ты безразлична, Иван Павлович безразличен. И мне безразлично все, что связано с вами...
  - Рита, ты говоришь страшные вещи,- снова оборвала ее мать.
  - Я не понимаю, что в этом страшного? То, что сделала ты намного страшней.
  - Что же я сделала, Рита? Что?!
  - Ты предала отца...
  Услышав это, мать отшатнулась как от пощечины.
  - Как ты можешь судить об этом? Что ты знаешь о жизни? Ты еще не любила и не теряла любимых людей! Ты не была в аду!.. Ад не где-то там в бездне, он здесь, Рита! Здесь!- Она постучала себя по груди.- Если сердцем ты можешь чувствовать рай, когда близкие рядом с тобой. То в сердце же находится и ад!.. Рита-Рита,- она закрыла глаза ладонью.- Эта старая ведьма отравила тебя ненавистью. Я должна была понять раньше... - Она посмотрела на дочь и с трудом перевела дыхание.- Адель ненавидит все что нам дорого. Ты знаешь, за что их отправляли в лагеря?.. Потому что они ненавидели и продолжают ненавидеть все что составляет смысл нашей жизни.
  - Нет, мама, Адель единственная, кто помог мне после смерти папы. И она помогает мне до сих пор.
  - Хорошо,- кивнула мать.- В любом случае, я могу сделать это. Я уволю ее.
  - Я приму ее обратно.
  - Ты живешь за наш счет!
  - Мама, часть папиного наследства моя.
  - Нет, милая моя. Только после моей смерти ты получишь эту квартиру, если я не изменю завещание...
  - Я ждала этого,- кивнула Маргарита.- Я знала, что рано или поздно, но ты скажешь это...
  - О чем ты говоришь, Рита?- Мать посмотрела на нее уже испуганно.
  - Я ухожу к Николаю Борисовичу,- спокойно улыбнулась Маргарита.- И мне плевать на ваше мещанское мнение. Мне плевать на все то, что вам дорого! Прощай...
  Маргарита Георгиевна вздрогнула и открыла глаза. В ее ушах все еще перекатывалось это слово: "Прощай..."
  - Он был прав,- прошептала Маргарита Георгиевна, вспоминая слова мужа.- Мы не можем не сожалеть.
  
  День мелькнул, как отблеск солнечного света на речном перекате. Вика вышла со двора в огород и улыбнулась уходящему солнцу.
  На соседнем участке был слышен детский смех и негромкие голоса взрослых.
  - Помнишь, я как-то сказала тебе о папе: "Он, как солнце одаривает теплом всех, и даже тех, кто не нуждается в этом!",- произнесла Алевтина Александровна.
  - Да, мама я это помню...- кивнула в ответ Люба Стрекалова.
  Разговаривали соседки Поздняковых: маленькая темноволосая женщина и ее дочь - очень красивая блондинка. Возле часовни бегал мальчик лет шести, за ним с улыбкой наблюдал его дедушка Анатолий Сергеевич Стрекалов.
  - Дочка, я хотела поговорить с тобой очень серьезно. Ты ведь знаешь, мы никогда не вмешивались в твою жизнь, не осуждали тебя. Все что ты делала, ты делала ради нас и ради сына. Но сейчас я хочу, чтобы ты порвала с Забалуевым.
  - Мама, позволь мне самой разобраться в собственной жизни.
  - Нет-нет, дочка, я повторю еще раз. Я даже не пытаюсь повлиять. Но тебе пора сделать выбор.
  - Нет, мама, время еще не пришло. Я должна сама выбрать момент.
  - Люба, я знаю, ты пытаешься накопить денег. Но деньги не сделают нас свободней или счастливей. Ты - умная девочка. Но сейчас ты усугубляешь то, что только кажется удачей.
  - Я не понимаю, о чем ты говоришь? Как может только казаться удачей то, что я родила ребенка? Как может только казаться удачей то, что мы живы? Мама, ты ведь все понимаешь сама...
  - Постой-ка, Люба,- остановила ее мать.- Здравствуйте,- она приветливо посмотрела на Вику.- Вы что-то хотели спросить?
  - Нет,- немного смутилась та.
  - Наверно, вы хотели познакомиться? Зовут меня Алевтиной Александровной, а это моя дочь - Люба. Вас интересует что-то еще?
  - Нет, извините меня, я не хотела подслушивать.
  - Я вам верю,- наигранно улыбнулась Стрекалова-старшая.- Отойдем, Люба...
  Соседки ушли к недостроенной часовне. А Вика почувствовала невыносимый стыд от того, что невольно подслушала их разговор. Не осознавая того, она прошла по борозде между картофельных грядок и вздрогнула, увидев лежавшую на земле тетю Варю.
  - О, Господи!- Вика побледнела и бросилась к ней. Первая мысль у нее была о сердечном приступе.- Тетя Варя! Тетя Варя!!!
  - А? Что?!- Старуха открыла глаза и зашевелилась.
  - Тетя Варя, с вами все в порядке?..
  - Что?! Что случилось?..
  - Вам плохо?!
  - Нет... А что?! Кому-то с сердцем плохо стало?!
  - Нет!- Вика тяжело перевела дыхание.- Я думала, что у вас приступ сердечный случился!..
  - Ой, ты батюшки, милая! Перепугалася! Ой, ты господи! Да, как же ты на мою сестру похожа, девонька! Та тоже за всех волновалася. Ей бы о себе подумать. Так ведь нет же. Вот так все заботилася обо всех, заботилася, и надорвалася!.. Сморило меня, милая. Вот я и заснула...
  - Напугали вы меня.
  - А как не напугаться то?!- Спросила ее тетя Варя непередаваемым тоном.- Я ведь уже не молодая. Вот так работаешь-работаешь, живешь-живешь, а потом сердечко прихватит и нет тебя!..
  
  - Зачастил, Петрович!- Таможенник взял из рук Волкова декларацию. Развернул ее и неторопливо убрал валюту в карман.- Все в порядке!- Поставил визу и улыбнулся Петровичу:- Удачи!
  - Будь здоров!- Петрович пожал ему руку. Уже в машине ухмыльнулся:- Таможня дает добро! С такими как Василий Семеныч мы не пропадем,- он на прощание посигналил пограничнику и пересек "кордон".- Все, Игореха, к ночи будем на месте. Знаешь, как это называется у военных? Час "Ч"!..
  Асламбек словно услышал его слова. Петрович прижал мобильник к уху:
  - У аппарата!
  - Здравствуй, дорогой! Здравствуй, Петрович! Жду тебя! Как самого дорогого гостя жду! Мои люди дорогу покажут, они за вами держатся.
  - Ох и мастер же ты словами путать-запутывать!
  - Зачем так говоришь?! Мы понимали друг друга всегда.
  - Да уж, пересеклись наши стежки-дорожки!
  - Это жизнь, Петрович, ты это знаешь. У нас с тобой философия простая: никакой философии! Мы умеем зарабатывать деньги и мы это делаем.
  - Только тебе все мало...
  - Аппетит приходит во время еды! Петрович, нам нечего друг перед другом "Ваньку ломать"! Конверт с деньгами тебе передали, а ведь это только часть ваших денег. Не только я сегодня зарабатываю, Петрович! Ты зарабатываешь, Игорь зарабатывает. Всем хорошо!
  - Спасибо я тебе не скажу...
  - Мне твое "спасибо" даром не нужно!
  - Вижу твоих орлов!- Их обогнала уже знакомая "девятку". Из открытого люка на крыше высунулась мускулистая рука, перехваченная на запястье золотым браслетом.
  - Это хорошо,- отозвался Асламбек.- Я тебя встречу как самого дорогого гостя, Петрович! Как брата!
  - Жду с нетерпением,- отозвался Петрович.- Привет семье!.. Вот так они и жили,- он осклабился.- Спали врозь, а дети были!..- И тут же перезвонил:- Фома, едем по трассе... Я тебе так и говорил. Подъезжай к ангару...
  Спустя час их провожатые свернули с трассы. Справа и слева потянулись лесистые холмы. Солнце село за горизонт. Вскоре мелькнули среди холмов огни. Машины проехали на территорию складов и остановились возле приземистого одноэтажного строения.
  - Вот и все, Игореха. Если сразу не "грохнут", жить будем... А Татарин поговорить любит, значит, время у нас есть... Да не напрягайся ты!.. У Татарина вместо мозгов фарш куриный!- И Петрович так улыбнулся, что Игорь сразу вспомнил, что срок он отбывал за убийство.
  - Петрович, мне все по барабану,- в тон ему усмехнулся Игорь, поправляя пистолет за поясом.- Но подыхать здесь я не собираюсь...
  На крыльце появился Асламбек, воздел руки, словно на самом деле молился за них Всевышнему:
  - Андрей Петрович, Игорь, слава Аллаху, вы добрались!
  Петрович спрыгнул на землю.
  - Ты к нам для этого эскорт приставил!
  И они поздоровались, по азиатскому обычаю соприкасаясь щеками.
  - Отдохните с дороги, водки выпейте. Плов горячий, шашлык! Все для вас! Если девушки нужны, будут вам девушки! Для дорогих гостей ничего не жаль... Хотя о чем я говорю?! У Игоря невеста - красавица! У тебя, Петрович, не жена - спелая ягодка!
  Петрович с любопытством смотрел на него. С его лица так и не сошла хищная улыбка.
  В этот момент в кармане у Асламбека загудел телефон.
  - Да?- Спросил он по-казахски.
  - К нам гости.
  - Кто?
  - Фома. С ним три машины бойцов.
  - Кто?!- Переспросил Асламбек. Хотя он уже не слушал звонившего, а смотрел на Петровича.
  - Что, Татарин, сюрприз?! Да ты не дергайся. Поздно дергаться...
  Сначала на дороге появился мотоцикл. Мотоциклист лихо подъехал к Асламбеку и что-то негромко сказал ему. На лице у того застыла улыбка. Он смотрел, как в воротах появились черные джипы. Машины припарковались в ряд. Из них вышло несколько человек. Впереди шел невысокий сухопарый человек в светлом костюме.
  - И от бабушки ушел, и от дедушки ушел,- усмехнулся он, глядя на Асламбека.- А я еще одну сказку знаю, Татарин: этому дала, этому дала... А этому не дала.
  - Фома,- Петрович кивнул ему.
  - Дела наши грешные,- отозвался тот.- Иди в машину. Нам с Татарином с глазу на глаз потолковать нужно.
  Игорь с Петровичем вернулись в машину и за происходящим следили уже из кабины.
  - Влип Татарин,- констатировал Петрович.
  А Асламбек с Фомой отошли в сторону и принялись сдержанно жестикулировать.
  В кармане у Игоря загудел мобильник.
  - Привет,- сказал он.- Да, у нас все нормально. А у вас как?..- И засмеялся, слушая подругу.
  - Привет ей от меня передай,- громким шепотом сказал Петрович.- Привет!..
  - Петрович тебе привет передает! Рядом сидит... Мы в машине сидим возле переезда железнодорожного. Ждем, когда шлагбаум откроют...
  
  Это был один из тех дней, которые подчас определяют всю последующую жизнь. Но и он подошел к концу. Незаметно опустились на город сумерки и прозрачный вечер сменился короткой летней ночью. Катя вышла на балкон, затаив дыхание, слушала, как затихает ночной город - словно засыпает в клетке огромное неповоротливое животное, вздыхает, переворачивается с боку на бок, задевая железные прутья. И от этого воздух наполняется странными, тревожными звуками. Ночью становился слышен грохот в заводских цехах, и далекие сигналы маневровых машин на железнодорожной станции, и гул пролетающих над городом самолетов. Всего этого она, оглушенная собственными мыслями, не замечала раньше. А сейчас словно распахнулось сердце навстречу миру.
  Вернувшись в гостиную, она села на диван. Телевизор работал без звука, ночник горел на стене, отбрасывая на обои желтые отблески и тень, похожую на крылья летучей мыши. Катя вытащила из кармана фотографию родителей и прошептала:
  - Почему вы? Почему не какие-нибудь пьяницы или те, кого никто не пожалеет, кого никто не вспомнит?.. Мама, папа. Как бы я хотела поговорить с вами сейчас, обнять...- Ее глаза наполнились слезами.- Вернитесь. Вернитесь, пожалуйста. Мне так плохо. Нам очень плохо без вас... Соню забрали у меня. За что мне все это?..
  И вдруг словно из другого мира долетел до нее печальный голос саксофона. Его песня переливалась в ночном воздухе, искрилась тысячью огоньков в бездонном черном небе. Катя смотрела на лица родных и со всех сторон ее обволакивала нежнейшая мелодия, вдруг ставшая такой близкой. В это мгновение вокруг нее наверняка танцевали ангелы...
  Она проснулась от звука дверного звонка. Все также беззвучно работал телевизор, люди на экране дружно хохотали над парочкой кривляющихся юмористов. Катя села, чувствуя во всем теле слабость. В открытую дверь с балкона тёк прохладный, ночной воздух. Она вспомнила мелодию, искрившуюся в воздухе совсем недавно, и улыбнулась.
  В прихожей раздался еще один звонок.
  Катя оглянулась на часы, шел третий час ночи. На улице царила непроглядная безлунная ночь.
  Она прошла в прихожую, посмотрела в дверной "глазок". На площадке стоял Артем. Катя услышала, как за стеной проснулась соседка, а в "глазок" увидела, как Артем снова потянулся к кнопке звонка, и открыла засов металлической двери.
  - Привет,- улыбнулся он.
  - Привет, заходи. Я не слышала, как ты подъехал.
  - Я сегодня пешком,- отозвался Артем.- А ты как? Все получилось? Была у Логинова?
  - Да, он все уже сделал. Чай будешь?
  - Не откажусь.
  Они прошли на кухню. Артем смотрел на Катю таким взглядом, что только слепой не смог бы догадаться о его чувствах.
  - Ты знаешь, Артем, мне как-то не по себе от того, что задумали. Может быть, нам лучше остановиться?
  - Катя, не мы это начали.
  - А если все не так, Тёма?
  - А как же еще?.. Они отняли у тебя сестренку... Ты плакала?
  - Нет, немного поспала. Было так тихо.
  Артем встал с табурета и обнял ее. Их лица сейчас были так близко, что они ощущали теплое дыхание друг друга.
  - Нет, Тёма,- Катя мягко высвободилась.
  Артем улыбнулся.
  - Мы вернем ее. Все равно вернем,- сказал он, хотя и по глазам и по голосу было понятно, что с его языка готовы сорваться совсем другие слова.
  - Конечно,- кивнула Катя.
  - Катя, мне уже не хочется чаю,- сказал Артем.- Я так хотел поговорить с тобой, увидеть тебя...
  - Я слушаю.
  - Все слова вылетели из головы... Здесь душно...
  Они вышли на балкон. Небо на востоке уже окрасилось зарей. Она быстро разливалась в поднебесье, подбираясь к зениту. Воздух стал таким же прозрачным, каким был с вечера. Но сейчас сумерки уже растворялись в нем, а не становились гуще. Под балконом с топотом и пыхтением пробежал тучный человек. Артем машинально посмотрел на часы. Времени было без четверти четыре.
  - Артем,- Катя неожиданно посмотрела ему в глаза.- Ты не представляешь, как я ценю нашу дружбу! Спасибо, Тема, друзей у меня почти не осталось... Ты так помогаешь мне.
  - Да, я все понял, но... Катя, я люблю тебя,- неожиданно признался он.
  - Нет, Артем. Нет, не нужно! Только не сейчас...
  - Но я не могу больше молчать. Я сразу в тебя влюбился. В первый момент решил, что ты уже замужем, с ребенком... Катя, я ведь вижу, что ты устала. Тебе нельзя быть одной! Я очень долго был один и знаю, что это такое - быть одному, когда вокруг тебя люди...
  - Артем, перестань! Перестань... Прости, я не хочу тебя обижать. Но я не могу тебе ответить. Прости... Я постелю тебе на диване в гостиной.
  - Подожди,- он взял ее за руку.- Не обижайся. Просто помни, что я всегда рядом. И что я люблю тебя. Просто помни об этом.
  - Да, Артем, да,- она высвободила руку и ушла готовить постель.
  А он еще какое-то время стоял на балконе, и на лице его отражались не разочарование или злоба, а смятение.
  
  Глава 5.
  
  Начинался ясный и теплый день. Над головой с шумом летали голуби. В пакете у Кати лежали мягкие игрушки - изделия Логинова, в карманах у Артема миниатюрные передатчики.
  - Тема, мне как-то не по себе,- Катя внезапно остановилась. До родственников было уже рукой подать.- Правильно ли это?
  - Решать тебе. Я тебе не советчик...- он выглядел подавленным, ночной разговор все же подействовал на него не лучшим образом.
  - Тёма, не надо,- Катя взяла его за руку.- Не обижайся на меня.
  - С какой стати?- В глаза ей он старался не смотреть.- Я не обижаюсь. Просто не выспался.
  - Присядем? Я должна еще раз подумать обо всем. Ведь зла они мне не делали. А раньше я их тоже не замечала. И Соне тетя Лена добра желает. Я не знаю, как быть.
  Они сели на скамейку под раскидистым кленом. Ярко светило солнце. Родители катили коляски со своими чадами, юнцы с бутылками пива в руках, владельцы собак. На скамейках сидели старики, одни читали газеты, другие кормили птиц.
  - Я не знаю, Катя, решать тебе. Я бы отступать не стал. Хотя я могу ошибаться. Я часто ошибаюсь, поэтому не даю советов. Позвони Николаю Андреевичу. Может быть, он посоветует что-то дельное.
  - Артем, не делай так,- Катя снова взяла его за руку.- Я прошу тебя, не делай так больше.
  - О чем ты? Я не понимаю. Если ты о том разговоре. Я не скажу больше ни слова. Я уже жалею, что заговорил об этом...
  - Об этом я и говорю,- перебила его Катя.- Артем, ты не должен обижаться на меня. Рано нам говорить о...- Она осеклась и тоже опустила глаза.- Тёма, ты помогаешь мне. Ты так помогаешь мне, и я не хочу тебя обижать... Ты должен понять. Я не могу вот так сразу почувствовать к кому-то... любовь. Я не могу...
  - Но молчать я тоже не могу,- Артем наконец посмотрел на нее.- Не нужно было торопиться. Да?
  - Да,- кивнула она.- Мы не будем торопиться, Тёма. Мне сейчас нужен друг. Просто друг...
  - Хорошо,- кивнул Артем.- Не будем торопиться...
  - Вот и хорошо,- Катя улыбнулась с облегчением.- Но я так и не решила, что делать?
  - Может, сначала осмотримся? Сейчас тебе трудно решиться. Но это сейчас. А в квартире у тетки может все измениться. Я не знаю, купим торт, посидим с ней, поговорим. И ты решишь, что делать дальше.
  - Так и сделаем,- кивнула Катя.
  Они купили торт и конфеты, и уже через десять минут стояли возле дверей Горловых.
  - Проходите, проходите!- Елена Ивановна встретила их радушной улыбкой.
  - Тетя Лена, это вам!- Катя протянула покупки.
  - Да зачем вы? Не надо же ничего!- Принялась отказываться Горлова.
  - Нет-нет, это вам!
  - Хорошо, я сейчас чайник поставлю,- кивнула Елена Ивановна.
  - А Соня где?- Спросила Катя.
  - Играет,- отозвалась Горлова, уже с кухни.- Да вы проходите!
  - Я к Соне!- Катя уже разулась и прошла по коридору. Возле последней двери остановилась и внезапно прикоснулась к глазам.- Сонька!..
  - Катя!- Услышал Артем голос девочки.
  Он аккуратно поставил обувь на полку и захватил пакет с мягкими игрушками. А когда проходил мимо кухни, Елена Ивановна окликнула его:
  - Артем, могу я с тобой поговорить?
  - Конечно,- он остановился в дверях.
  - Ты извини меня за тон, за то, как мы говорили,- сказала Елена Ивановна, глядя ему в глаза.- Ты ведь понимаешь, нам сейчас нужно держаться вместе. Артем, ты должен понять, что девочкам мы не враги.
  - Я так не думал!
  - Думал, Артем, думал,- губы Горловой дрогнули в улыбке.- И наверно до сих пор думаешь так. И Катя думает так же. Но это не так, не так. Вы должны нам верить и должны верить мне...
  И Артем сердцем почувствовал, что в ее словах нет ни лицемерия, ни наигрыша.
  - Я вам верю,- кивнул он.
  - Постарайся как-то повлиять на Катю. Сестренку она любит так сильно, что может сделать любую глупость. А я не хочу, чтобы между нами пролегла еще одна пропасть. Мы не были близки раньше. Но ведь сейчас все изменилось. Я прошу тебя, помоги.
  - Хорошо,- снова кивнул Артем.- Я помогу.
  
  - А что же делать мне в таком случае?- Усмехнулся Логинов, снимая наушники.
  Он включил динамики, и по квартире раскатился голос Елены Ивановны:
  - Что бы не говорили о нас люди, Артем, но я любила своего брата. Малаховы всегда были мне не безразличны...
  Логинов убавил громкость и взял в руки телефон.
  - Николай Андреевич, здравствуйте. Логинов вас беспокоит. Не забыли еще такого?
  - Нет. Что-то случилось?
  - Вчера я встречался с молодыми людьми, с Катей Малаховой и с Артемом Волошиным. Думаю, вам знакомы не только их имена, но и повод для нашей встречи.
  - Да, я в курсе, Константин Павлович. Скорей всего, они упоминали и мое имя.
  - Нет, его упоминал мой знакомый - Саша Журавлев...
  - Не томи душу, Константин, выкладывай,- оборвал его Шугуров.
  - Я встал перед дилеммой. Потому что у молодых людей, судя по всему, задор пропал.
  - Не понимаю...
  - А вы послушайте,- Логинов увеличил громкость динамиков.
  Послышался ясный голос Кати:
  - Иди ко мне, Соня. Сейчас мы тортик будем кушать!
  - Вчера я кассеты с мультфильмами купила,- тем временем говорила Горлова.- Телевизор с ней смотрели, пока не уснули. Хорошо, что Василий Львович пришел, проверил нас.
  - Мультики мы любим. Да, Соня?- Снова послышался голос Кати. Судя по всему, она улыбалась.- Нас хлебом не корми, дай мультфильмы посмотреть...
  Логинов снова убавил громкость.
  - Впечатляет?- Спросил он Шугурова.
  - Константин, ты мне ответь. Как ей это удается?.. Как Горловой удается опутывать людей ложью? Еще вчера Катя была готова на все, чтобы вернуть сестренку. А сегодня тетка уже обвела ее вокруг пальца. А ты ведь не просто так позвонил, Костя...
  - Разумеется. Я уже знаю, что Катя от своих планов откажется. Сегодня вечером они принесут мне деньги и скажут спасибо. Но останется несколько "жучков" в игрушках. А я уже догадался, что Горловых вы, мягко говоря, недолюбливайте. И в принципе я могу продолжить эту работу...
  - Продолжай слушать, Костя,- после короткой паузы отозвался Шугуров.- Я заплачу...
  - Хорошо. Будьте здоровы, Николай Андреевич.
  По комнате растекался голос Елены Ивановны:
  - Давайте прогуляемся. Погода стоит просто замечательная!..
  - Все просто замечательно,- в тон ей улыбнулся Логинов.
  Константин Павлович Логинов карьеру начинал в уголовном розыске. Но после развала Советского Союза он как-то незаметно даже для себя занялся частным сыском. Из органов уволился, хотя до сих пор считал, если бы не работа в милиции, он бы неизбежно встал на путь криминала. Его всегда тянуло к рискованным, многоходовым комбинациям. Он не был женат, связи с женщинами имел эпизодические и не придавал им значения. Есть по природе своей вольные люди, которых невозможно удержать в определенных рамках поведения или заставить играть по жестко установленным правилам. И чаще всего оказывается так, что эти люди стоят не только вне правил, но и в стороне от понятий о добре и зле. Логинов был из таких. Хотя он всегда ясно осознавал, что его дела не всегда приносят окружающим благо. Наверно, именно поэтому временами в глазах у него стояло нечто, словно он уже видел ад, ждущий его за порогом смерти. И он хорошо понимал, что наступит час, когда грехи прошлого настигнут и его.
  Вокруг него бархатными голосами перешептывалось за окном лето:
  - Сонечка, иди сюда, милая! Посмотри, у тебя носочек сполз. Ножка не болит?.. Скажи мне, у тебя не болит ножка?..
  Но он видел уже совсем другое лето. Лето девяносто третьего года, когда судьба свела его с Шугуровым.
  В то время он еще работал в уголовном розыске и только начинал задумываться о более привлекательных перспективах, открывшихся перед энергичными людьми.
  Лето девяносто третьего года в городе выдалось неспокойным. Газетные листки пестрели громкими заголовками об очередной жертве маньяка, ведущие местных информационных выпусков буквально смаковали тошнотворные подробности с мест его преступлений.
  К концу второго месяца этой вакханалии следователи отработали все вероятные версии и окончательно зашли в тупик. По всем признакам действовал человек с нездоровой психикой, но проверка больных, состоявших на учете в психоневрологическом диспансере, ожидаемого результата не дала, не дали результата и другие следственные мероприятия. А слухи, раздуваемые средствами массовой информации, только подливали масло в огонь. Жители города со страхом ждали известий об очередной вылазке Потрошителя. И она не заставила себя ждать.
  Пятничным вечером родители нашли убитой дочь двадцатипятилетнюю Евгению Короткову. Когда на место преступления - в двухкомнатную квартиру убитой прибыла следственно-оперативная бригада, мать потерпевшей уже увезли на "Скорой помощи" с сердечным приступом. Коротков - старший выглядел не лучше, но от госпитализации отказался.
  Логинов присел рядом с ним в гостиной.
  - Иван Сергеевич, вам сейчас тяжело и трудно говорить об этом. Но я вынужден задать несколько вопросов. Вы в состоянии ответить мне?
  - Да,- кивнул Коротков.
  - Когда вы разговаривали с дочерью в последний раз?
  - По телефону, вчера.
  - Она была взволнована или напугана чем-нибудь?
  - Нет, у нее было веселое настроение. Она, вообще, была не из робкого десятка. Ее мало что могло напугать.
  - Вы договорились встретиться сегодня?
  - Да, мы... Обычно мы приезжали к ней по пятницам. Знаете, она... была очень энергичной девушкой. Вся в делах, в заботах...- голос у него сорвался.
  - Я принесу воды,- Логинов сделал движение подняться.
  - Не нужно,- остановил его Коротков.
  - Чем она занималась?
  - Работала снабженцем. Продукты питания. Она работала с коммерсантами, Шугуров и Фесенко... Я забыл, как вас зовут?
  - Логинов Константин Павлович.
  - То, что сделали с моей дочерью, Константин Павлович... Это - безумие... Это сделал не человек, а зверь.
  - Мы отработаем все версии и обязательно найдем преступника.
  - Маньяка... Вы хотели сказать маньяка.
  - Иван Сергеевич, мы поймаем его. Ваша дочь была общительным человеком? У нее был друг?
  - Я старался не мешать ей. Наверняка моя жена знает об этом. Я нет. Я не знаю... Конечно, у нее кто-то был. Ведь она такая красивая...
  В этот момент на лестничной площадке послышался шум. Логинов на мгновение отвлекся и увидел, как в прихожую из коридора пытается прорваться высокий мощного сложения человек.
  - Женя! Женя!!! Да, пропустите вы меня!!!
  Логинов вышел в прихожую и распорядился:
  - Пропустить!
  Как только оперативники отпустили бузотера, мужчина стремительно подошел к накрытому простыней телу, встал возле убитой на колени и закрыл голову руками:
  - Господи, Женя?! Господи, ты боже мой! Как же это...- прошептал он и заплакал.
  - Шугуров, если не ошибаюсь?- Логинов положил руку ему на плечо.
  Мужчина оглянулся:
  - Да...
  С Коротковым уже разговаривал следователь прокуратуры.
  - От кого вы узнали об убийстве?- Спросил Логинов Шугурова.
  - Мне позвонила Вероника Евгеньевна, ее мать. В больнице ей стало немного лучше и она позвонила мне.
  - Пройдемте на кухню. Я задам вам несколько вопросов. В каких отношениях вы были с погибшей?
  - Мы работали вместе и встречались. Она была мне небезразлична.
  - Сегодня вы виделись?
  - Утром, по делам. После я ее не видел.
  - У нее были недоброжелатели?
  - Нет, ее все любили. Женя была очень легким в общении человеком. Объяснения она не откладывала в долгий ящик. Немного прямолинейная. Но это ее красило...
  Шугуров сел за стол и закрыл лицо руками.
  - Вы женаты?- Логинов сделал несколько пометок в блокноте.
  - Да.
  - Жена догадывалась о вашей связи?
  - Конечно, нет! Я женат и счастлив в браке!- Шугуров посмотрел на него.
  - Это ни о чем не говорит.
  - Это сделал маньяк?- Спросил его Шугуров.
  - Николай Андреевич, вы что-то недоговариваете,- Логинов пристально посмотрел на собеседника.- Сейчас важна каждая деталь.
  - Я сказал вам все,- на глазах у Шугурова снова навернулись слезы.
  Логинов взял со стола небольшую фотографию в рамке: семейная идиллия семьи Коротковых - Женя с родителями на даче возле целой копны свежесрезанных осенних цветов.
  - Она на самом деле была очень красивой девушкой,- сказал он, возвращая фото на место.
  - Я могу посмотреть на нее?- Спросил Шугуров.
  - Нет.
  - Почему?
  - Сохраните ее в памяти вот такой,- ответил Логинов и придвинул к нему фотографию.
  И Шугуров снова заплакал, закрыв лицо руками.
  А Логинов крепко сжал зубы. В его широко открытых глазах сияло то, что душегубы видят перед вратами ада.
  - Идемте, я провожу вас,- сказал он.- Если ваша помощь понадобится, мы вас найдем. Но я советую вам собраться с мыслями и любые подозрения донести до нашего сведения. Пусть это будут самые нелепые и ошибочные подозрения. Но, возможно, именно они выведут следствие на верный путь. Идемте...
  - Погодите,- Шугуров помыл лицо и вышел вслед за Логиновым. Заметив в гостиной Короткова, подошел к нему и произнес несколько слов утешения.
  - Константин Павлович,- окликнул Логинова следователь прокуратуры.- Вы сняли показания с этого человека?- Он кивнул в сторону Шугурова.
  - Нет, Валентин Юрьевич,- Логинов подошел к нему.- Я дал ему время, чтобы собраться с мыслями. Он знает больше, чем думает об этом. Завтра я поговорю с ним в более спокойной обстановке.
  - Хорошо, вам и карты в руки.
  Логинов проводил Шугурова до машины.
  - Неплохой автомобиль,- сказал он, разглядывая "Мерседес" черного цвета.- Мне нужно поговорить с вами более обстоятельно. Встретимся завтра на набережной в полдень.
  - Хорошо,- кивнул Шугуров. Он выглядел подавленным.
  - Соберитесь, Николай,- посоветовал ему Логинов.- То, что произошло уже не изменить. Может быть, я скажу вещь высокопарную. Но вы можете помочь мне остановить убийцу.
  - Как?- Устало спросил Шугуров.- Маньяки, убийцы, душегубы. Как их остановить? Дьявол так и будет отправлять их на жатву...
  - Я вам сочувствую,- сказал Логинов, глядя ему в глаза.- Потерять друга больно и страшно. Но вы все-таки подумайте, постарайтесь вспомнить все, что поможет следствию.
  - Я подумаю,- кивнул Шугуров.- Завтра я обязательно приеду...
  На следующий день они встретились на набережной.
  День стоял ветреный, небо заволокло дождевыми тучами.
  Когда Логинов приехал, Шугуров уже ждал его. Он сидел на низком металлическом ограждении и смотрел на темную воду под хмурым небом.
  Логинов вышел из машины, огляделся. Центр города с набережной был виден как на ладони. Над городом висели лохматые дождевые тучи.
  - Здравствуйте, Николай Андреевич.
  - Здравствуйте. Чудесный день, не правда ли?- Шугуров был пьян.- Не смотрите на меня так!.. Я все очень хорошо помню и очень хорошо соображаю. Задавайте вопросы.
  - Вообще-то, я хотел вас послушать,- сказал Логинов.- Говорите.
  - Слушайте,- кивнул Шугуров.- Помните, вы сказали, что я потерял друга?.. Вы не ошиблись. Я потерял друга! Потерял женщину, которая понимала меня, и которую я сам вполне понимал. Я познакомился с ней случайно. Она с лотка пирожками приторговывала. Студентка, девчонка совсем. Но какой характер! Я к тому времени совсем уже опоганился деньгами. Маму забыл! Так говорят, да?! Решил, что все продается и покупается... Такое замечаешь в других, но не в себе. И только Женя сказала мне об этом в глаза. А кем она была тогда? Кем?! Лоточницей!.. Но я задумался. Потому что она умела выбирать слова. Я ведь вам говорил, что она была очень открытой и даже грубой, но очень честной. Вы понимаете, о чем я?..- Он внезапно осекся и закрыл глаза ладонью.- Она была настоящим человеком. Без фальши, без рисовки, без наигрыша. Вся как на ладони, светлая и ясная. Лучик солнечный, "зайчик" солнечный... И теперь ты мне ответь, Логинов,- он тяжело посмотрел на собеседника.- Что я должен сделать с тем, кто этот лучик ножом изрезал? С тем, кто грудь ей отрезал, кто губы ей отрезал?.. Что я сделаю с ним?..
  - Ничего,- покачал головой Логинов.- Отдайте его правосудию.
  - Правосудие?- Усмехнулся Шугуров.- Нет, Логинов. Правосудие будет смаковать этого ублюдка как десерт. Его будут показывать по телевизору. О нем будут писать в газетах... Это правосудие?.. Нет, Логинов. Он сгинет. А люди вздохнут спокойно. Не сразу, но забудут об этой твари. Вот это правосудие, Логинов! Когда он сгниет и его забудут...
  В этот момент его окликнули:
  - Николай!
  Логинов оглянулся и увидел невысокого сухопарого человека. А Шугуров так и продолжал смотреть на темную воду.
  - Ты кто?- Без экивоков спросил подошедший Логинова.
  - Я из милиции. А вы, надо полагать, Фесенко...
  - Да,- кивнул тот.- Николай Андреевич вам наверняка лишнего наговорил. Видите, в каком он состоянии? А в таком состоянии человек за свои слова не отвечает. Николай, хватит уже, возьми себя в руки!..- Он наклонился к Шугурову и что-то негромко сказал ему на ухо.
  - Конечно, идем,- кивнул Шугуров, поднимаясь.- До свидания, Логинов!
  - Один момент, Николай Андреевич,- остановил его тот.- Я вас предупреждаю, не делайте глупостей...
  - Правосудие, Логинов. Правосудие,- усмехнулся Шугуров.
  - Отдайте его мне!..
  - О чем вы говорите?!- Оборвал обоих Фесенко.- Вы что не видите, что он пьян?! Дайте человеку проспаться и прийти в себя, а потом разговаривайте,- он посмотрел на Логинова исподлобья.- Все, до свидания.
  - В таком случае, постарайтесь повлиять на него!
  - Я понятия не имею, о чем вы тут говорили!- Уже с раздражением сказал Фесенко.- Но Николай явно наговорил лишнего! Прощайте!
  - Вы оба ничего не понимаете!- Шугуров внезапно остановился.- А я понял! Без любви не было бы этого города, дорог и домов. Без любви не нужен хлеб на столе, не нужны дети...
  - Да, Николай, да! Подумай о Люде, подумай о своих детях!- Фесенко взял его за плечи и встряхнул.
  - Подожди,- Шугуров отстранил его.- Дай мне сказать...- и продолжил после паузы:- Мы всего лишь отблески чьей-то любви. Любви наших родителей. Любви того, кто одаривает этот мир жизнью. Я чувствовал это сияние, я был так счастлив. Я до сих пор чувствую этот свет... Женя...
  Фесенко покачал головой. Логинов смотрел на Шугурова как завороженный. Потому что в этот момент Шугуров был такой настоящий, без наигрыша и без фальши, без страха и без сомнений.
  И когда они уехали, он долго еще стоял, глядя на город под темным небом.
  После убийства Коротковой больше не произошло ни одного подобного эпизода. Но в истории России начиналось очередное темное время - бесконечные переделы сфер влияния, так что крови с избытком хватало и без маньяков.
  Лето незаметно сменилось осенью. В сентябре Логинов принял окончательное решение уйти со службы и после увольнения занялся частным сыском.
   И только спустя несколько лет случайно встретившись, он разговорился с Шугуровым.
  - Кем же он все-таки был?- Спросил он. И тот без лишних слов понял, о ком идет речь.
  - Не знаю, но вряд ли человеком.
  - Я продолжал думать об этом деле еще какое-то время,- сказал Логинов.- И пришел к выводу, что он был таксистом, ненавидел женщин, но на преступления его подстрекала именно женщина. Это так?
  - Да,- кивнул Шугуров.
  - Вам стало легче, Николай?
  - За эти годы я понял только одно, Логинов,- усмехнулся собеседник.- Нам приходится жить со своими потерями. Жить с тем, что мы сделали и еще сделаем в этой жизни. Но я ни о чем не жалею. И доведись повторить, каждый день я прожил бы так же...
  
  Вернувшись с прогулки, они устроились в гостиной. Артем играл с Соней в детской, оттуда доносились их неясные голоса и смех. Елена Ивановна положила на журнальный столик фотоальбом. Какую-то часть фотографий Катя видела в своем доме, но большая часть была ей незнакома.
  - Это мы на родине у Василия Львовича, а это его отец,- поясняла гостям Горлова.
  - Он офицер?- Спросила ее Катя.
  - Он был начальником милиции в своем городе. Василий Львович его очень любил, хотя не сознается в этом. Катя, ты плохо знаешь его. Многие его слова и поступки кажутся наигранными. Но все что он делает, он делает от чистого сердца. И о Соне он будет заботиться как о собственном ребенке.
  - Тетя Лена...- начала было Катя, но Горлова перебила ее:
  - Катя, я не пытаюсь убедить тебя в чем-то кроме того, что мы тоже люди. Иногда мы ошибаемся, иногда оступаемся. Так происходит со всеми. Но сейчас я хочу помочь тебе и тоже делаю это от чистого сердца. Просто ты нас не знаешь. Приходи к Соне, приходи к ней каждый день! Приходи вместе с Артемом! И мы поймем друг друга, мы подружимся! Потому что мы должны понять друг друга и должны друг другу помочь!- Она неожиданно взяла Катю за руку.- Мы друг другу ближе, чем ты думаешь. И в любом случае мы друг другу не враги.
  И вдруг Катя поняла, что руки у тети Лены теплые и мягкие - руки женщины, а не лапки бездушного существа.
  - Просто мне плохо без Сони, мне плохо без нее...
  - Девочка,- Елена Ивановна погладила ее по щеке.- Неужели ты думаешь, что долго будешь одна? Пройдет совсем немного времени, ты выйдешь замуж и у тебя появятся дети. Свои дети...
  Простившись с Соней и Еленой Ивановной, Катя с Артемом вышли со двора и неторопливо пошли в сторону дома.
  - Так странно,- задумчиво говорила Катя.- Ночью я ненавидела их. Утром была готова на что угодно, лишь бы вернуть Соню...
  - Нет,- покачал головой Артем.- Если бы ты была готова на что угодно, мы бы не остановились на полпути, и ты бы не спрашивала у меня совет.
  - Как ты, Тёма?- Катя искоса посмотрела на него.
  - Хорошо,- усмехнулся тот.- Чувствую себя отдохнувшим.
  - Тебе же сегодня на работу!- Катя всплеснула руками.- Что же ты молчал? Ты ведь не спал почти!
  Артем рассмеялся:
  - Как ты забавно тревожишься!
  - А тебе только шутки шутить, да?!
  - Нет,- Артем внезапно остановился.- Я не шучу...
  Катя тоже остановилась и вдруг посмотрела на него совсем другими глазами, уже не как на случайного знакомого. И неожиданно даже для себя приложила палец к его губам:
  - Не торопись сказать все, Тёма. Ведь у нас еще будет время...
  И на этот раз они не отвели глаза друг от друга.
  
  Почти в то же самое время возле дома Поздняковых остановился "КамАЗ". Петрович с улыбкой нажал на сигнал.
  Услышав рев клаксона, лежавшая в борозде, тетя Варя вскочила и принялась выдергивать осоты из картофельных рядов. А со стороны прудика неслись младшие Поздняковы и Волковы.
  - Что-то я утомился!- Петрович потянулся и зевнул.- Глянь-ка, а вот и твоя красавица,- улыбнулся он.
  Но Игорь уже сам увидел Вику. Она вышла с огорода в палисадник. На ней было пестрое ситцевое платьице, на руках сидела Машенька Позднякова, а рядом стояли Саша Волкова и Наташа Позднякова. И у всех у них на головах пестрели венки из полевых цветиков.
  - Картина Репина - "Не ждали"!- Отпустил комментарий Петрович.
  А Игорь посмотрел на него с улыбкой и только покачал головой.
  - Сашка!- Крикнул Петрович дочери.- Ну-ка, давайте сюда! Чего вам папка привез?!
  К машине уже подбежали мальчишки:
  - Папка, папка!.. Дядя Игорь!..- Почти в голос кричали они.
  Игорь спрыгнул с подножки и подошел к палисаднику.
  В доме открылось окно. Из него выглянула жена Петровича и красноречиво погрозила благоверному кулаком.
  - Здравствуй, Настя,- кивнул ей Игорь.- У нас все нормально.
  - Свое он все равно получит, даже не уговаривай!
  - Не буду...- Игорь подошел к Вике.- Привет!
  - Здравствуй!- Она с неожиданной силой притянула его к себе и поцеловала в губы.
  - Ой, охаверники!- Глядя на них, тетя Варя смахнула слезинку.
  И словно услышав ее, стоявший возле часовенки, Анатолий Сергеевич Стрекалов оглянулся на молодых.
  
  Беседуя с дочерью Алевтина Александровна Стрекалова любила повторять: "Посмотри на нашего папу, дочка. Он как солнце одинаково щедро одаривает теплом всех и даже тех, кто не нуждается в этом! Он ошибается, пьет без меры. Но от его слов мир становится чище". Это несколько надуманное сравнение слетало с ее губ не случайно. Мама Любы Стрекаловой всю жизнь проработала школьным учителем, преподавала физику и астрономию. В ее правилах было рассыпать перед собеседником малопонятные словечки или говорить иногда чересчур напыщенно и высокопарно. Одно ее извиняло, самую подчас невразумительную ахинею Алевтина Александровна говорила от чистого сердца. И неудивительно, что после своих хождений по мукам они взялись за строительство часовни. Деревенские над ними посмеивались, говорили:
  - Скоро поклоны в вашей церкви некому отбивать будет - разъедутся все. Кому она нужна?!
  - Нам!- Отвечала Алевтина Александровна своим пронзительным высоким голосом.- Потому что нам идти больше некуда! Если и умрем, то хоть умрем на русской земле!
  - Аля, перестань ты с ними ругаться,- пытался вразумить ее муж.- Ты ведь понимаешь, что твоя горячность только забавляет их.
  Вместо ответа она гладила его по впалым щекам и улыбалась. За последние несколько лет они друг на друга голоса не повысили.
  - Что ты пытаешься доказать им, Аля? Что мы тоже русские?
  - Я ничего не доказываю,- с улыбкой говорила она в ответ.- Но ведь они тоже русские...
  Жизнь - большая лотерея. Покажется вдруг, что и ты вытянул счастливый билет. Но счастье неожиданно оборачивается бедой, а мнимый достаток тает как снег в весеннюю оттепель. И обнажаются из-под него ошибки прошлого, о которых можно бы и забыть, но уже не дают этого сделать другие. И словно пустоты, вытаявшие в снеге, рушатся каждый день отношения с близкими и знакомыми, разваливается налаженный быт. До тех пор рушится все, пока не останутся от вчерашнего дня руины, уже подернутые тленом.
  Там где они жили, Анатолия Сергеевича тоже считали чудаком. Его страстная увлеченность историей и культурой чужого народа у узбеков вызывала только вежливую улыбку. Традиции нужно соблюдать в жизненном укладе, а не хранить на музейных полках. И русский, уже забывший о своих корнях, ничего кроме усмешки у них не вызвал. Но Анатолий Сергеевич всего этого замечал и постепенно музей Химкомбината превращался в подобие историко-краеведческого музея.
  Не секрет, что одну из жемчужин Средней Азии - "Страну хана Узбека" в советское время превратили в сплошное хлопководческое хозяйство, землю отравили химикатами, а народ сделали поденщиками текстильной промышленности. Разумеется, не все выглядит так однозначно. Руководство советского Узбекистана в то время почти сплошь состояло из узбеков, а директивы из Москвы деформировались до неузнаваемости уже на местах. На хлопковых приписках поднялись не просто баи - могучие владыки, правившие целыми регионами. И все же факт остается фактом, фруктовые сады, пастбища и бахчу безжалостно распахивали под хлопчатник. Не только дехкане, но и дети сельчан, школьники и студенты из городов, рабочие с промышленных предприятий - все выходили на поля под знойное азиатское солнце. Поэтому неудивительно, что и русские и власть Москвы, которой тщательно прикрывалось местное руководство, в сознании узбеков слились в одно целое. Для подавляющего большинства русских людей за пределами России развал Советского Союза стал трагедией.
  Стрекаловы не были так стары как казались. Когда уезжали из Узбекистана их дочери шел двадцать четвертый год, а родители, будучи одногодками, только-только разменяли шестой десяток, исполнилось им по пятьдесят два года. Случилось это в начале девяносто шестого, когда идея моноэтнических коллективов в Средней Азии незаметно обернулась обыкновенным фашизмом. На городских площадях толпами собирались нацисты с плакатами: "Русские - в Москву! Татары - в Казань! Башкиры - в Уфу!". А были еще ласковые улыбки, полные смертельного яда: "Дорогой сосед, зачем мне покупать твой дом, твою квартиру? Завтра ты все бросишь и уедешь. И даже мебель с казанами, все мне оставишь!"
  Если бы Стрекаловы не тянули с отъездом и не надеялись на лучшее, возможно, их дальнейшая жизнь сложилась бы как-то иначе. Но так спокойней и приятней верить, что уже завтра все проблемы разрешатся сами собой и добро восторжествует. Извечная надежда малодушных на добродетель окружающих людей.
  Первым работу потерял Анатолий Сергеевич - директорат на Химкомбинате сменился.
  Незадолго до своей отставки бывший директор Илья Васильевич Самарин зашел в музей.
  - Здравствуй, Анатолий Сергеевич. Хлопотливый ты наш человечище! Экую экспозицию придумал!- Он прошелся вдоль стенда с образцами керамики и керамической посуды старых мастеров.
  - Спасибо, Илья Васильевич. Скоро должны привезти образцы из Коканда и Самарканда.
  - Толя, присядем. Ты ведь знаешь, что очень скоро мои полномочия закончатся. На мое место прочат Юсупова Усмана Рашидовича. Знаешь, чем это чревато? Через полгода на комбинате и в городе окончательно утвердится его клан.
  - Да кому же мой музей нужен?- Удивленно посмотрел на него Стрекалов.
  - Не музей им нужен, Толя. Место! Лично я в этих краях все распродаю и уезжаю в Ташкент. Пока... Тебе советую, сразу в Россию перебираться. Не тяни с отъездом, Толя. Если нужна помощь, звони - во всем помогу. Времени у тебя немного осталось - чуть больше месяца. Так что поторопись, потому что очень скоро времена еще круче изменятся.
  - Даже не знаю, что сказать, Илья Васильевич. Я здесь всю жизнь прожил. Эту землю я уже родиной считаю. И ехать нам некуда. Кто нас в России ждет? Ты нашу историю знаешь. У Али в России родных нет. У меня только брат и тому мы не в радость.
  - А кому вы здесь нужны? Прошло наше время, Анатолий Сергеевич, уже не вернется. И семи пядей во лбу иметь не нужно, чтобы понимать это. Времени на размышления уже не осталось, вам квартиру нужно продать выгодно. Не тяните с этим. Пока есть возможность - уезжайте в Россию. Я вам помогу.
  - Мы подумаем,- кивнул Стрекалов.
  - Пока я здесь и при должности, я могу помочь,- напомнил ему на прощание Самарин.- Потом у меня такой возможности не будет.
  Когда он ушел, Стрекалов подошел к окну. Под выжженным летним небом курились трубы Химкомбината.
  Вернувшись с работы, Анатолий Сергеевич повторил свой разговор супруге и дочери. Как и следовало ожидать, Алевтина Александровна рубанула с плеча:
  - То, что Самарин со своими прихлебаями побежали - это понятно! Но ума не приложу, почему он о нас беспокоится. Толя, Самарин просто так ничего не делает.
  - Что ты говоришь, Аля? Илья Васильевич многим помогает и делает это совершенно бескорыстно.
  - А я не верю в бескорыстность волков! Скорей всего, он делает это в пику Усману Рашидовичу.
  - А что ты скажешь, дочка?
  - Папа, я ведь в России, вообще, не жила. Мне не хочется уезжать.
  - Вот видишь,- энергично кивнула Алевтина Александровна.- Люба тоже против переезда.
  - Мама, я не против переезда,- покачала головой Люба.- Просто мне не хочется уезжать.
  - Так что не будем спешить!- Подытожила Алевтина Александровна.- Я думаю, что уехать мы всегда успеем. И по большому счету, кому мы мешаем?! Учителя да воспитатели. Никуда мы не поедем! Некуда нам ехать и незачем. Хорошо там, где нас нет!
  Утром Самарин напомнил о вчерашнем разговоре:
  - Ты обсудил мое предложение с семьей?
  - Мы остаемся,- ответил Стрекалов.- От добра добро не ищут.
  - Напрасно. Но пока я здесь мое предложение остается в силе. Анатолий Сергеевич, ты не представляешь, что здесь начнется.
  - Илья Васильевич, мне кажется, мы уже пережили все потрясения. А в России сейчас тоже неспокойно: в Чечне воюют, того и гляди, в городах дома начнут взрывать.
  - Что ж, время нас рассудит. Хотя время еще не ушло. Думайте, думайте! Жить вам, не мне...
  И они остались. Подчас вера в лучшее пересиливает даже самые обоснованные доводы.
  Вскоре директорат на Химкомбинате действительно сменился. И городом фактически стал править клан бывшего секретаря горкома Рашида Юсупова. Прокуратура, милиция, общепит, отдел народного образования, автотранспортное предприятие, все было в руках братьев, сыновей и кумовьев Юсупова-старшего. По большому счету, Юсуповым на узбеков было плевать так же, как и на русских. Узбеки с должностей слетали так же легко. Вскоре Анатолий Сергеевич тоже лишился места в заводском музее и к стыду своему начал злоупотреблять спиртным. С утра до вечера он сидел возле окна на кухне, время от времени опрокидывал рюмку водки и читал Омара Хайяма или "Уложение" Тамерлана.
  - Вот послушай, Аля,- говорил жене.- Мы стремимся в Россию. А что Россия? Вот что сказал Тимур-Ленг: "Каждое государство, в котором безверие и ереси пустили корни и разделили народ и войско на многочисленные секты, легко может быть завоевано". Нас гонят отсюда как еретиков. Аля! Ты всю жизнь толковала о звездах, о законах природы. О пустом!- И он принимался по памяти начитывать "Рубаи":
   Ты все пытаешься проникнуть в тайны света,
   В загадку бытия... К чему, мой друг, все это?
   Ночей и дней часы беспечно проводи,-
   Ведь все устроено без твоего совета.
  - Толя,- обрывала его жена,- Сколько ты еще будешь пить?..
  - Пить?.. Я не пью, а забываюсь...
  Это продолжалось до первых чисел декабря девяносто пятого года.
  В конце концов, Алевтина Александровна не выдержала и вновь созвала семейный совет.
  - Смотреть на то, как ты спиваешься, я больше не могу и не буду!- Безапелляционно заявила она.- Либо ты берешь себя в руки и устраиваешься на работу хотя бы дворником! Либо мы уезжаем в Россию! Смотреть на твое самоуничтожение я не буду! Не буду!!!
  - Что же мы будем там делать?- Флегматично спросил Анатолий Сергеевич.
  - Жить будем! Если ты о себе не думаешь, подумай о дочери. У нее вся жизнь впереди! Толя, решать тебе. Я уже нашла выгодный вариант продажи и квартиры и мебели! Переберемся в Россию. Там беженцам субсидии жилищные дают и, вообще, помогают. Так что давай решать, здесь остаемся или уезжаем?
  - Нужно было уезжать раньше, когда помощь предлагал Самарин,- пробормотал Анатолий Сергеевич.
  - Неужели мы без него не справимся?- Резонно спросила Алевтина Александровна.
  - Аля, все это меня уже не тревожит. Я перспективу не вижу, словно ослеп.
  - Ты совершенно прав,- кивнула Алевтина Александровна.- В таком состоянии у тебя только одна перспектива - окончательно спиться и от водки умереть!
  - Зачем ты так, Аля?..
  - Папа, а ведь мама права,- поддержала Алевтину Александровну дочь.
  - Дочка-дочка,- вздохнул Анатолий Сергеевич.- Это так тяжело быть брошенным и ненужным.
  - А мы?!- Строго посмотрела на него жена.- Разве нам ты не нужен?! Да я уже покаялась, что не согласилась летом с Самариным. Нужно было уезжать тогда! Сейчас бы уже обжились на новом месте!
  - Мама, давайте не будем тянуть с отъездом,- поддержала ее Люба.- В последнее время мне здесь тоже очень тяжело. Не одни мы собираемся в Россию. На нас уже начали косо смотреть.
  - Вот и хорошо,- скупо улыбнулась Алевтина Александровна.- Если возражений нет, я завтра же приглашу Каца, и мы решим вопрос с квартирой и мебелью.
  
  В конце января девяносто шестого года они сошли с поезда, взяли на привокзальной площади такси и приехали на городскую окраину к брату Анатолия Сергеевича - Михаилу.
  Встретил он их радушно, но выглядел неважно. По всем признакам младший из братьев тоже спивался. Тем не менее, угощение на стол собрал мгновенно. И как ни странно, стол ломился от деликатесов.
  - Проходите, гости дорогие! Ждал вас, ждал! Сердцем чуял, что скоро свидимся! Мы с тобой, Толян, братья! Вот когда тебе плохо, я сразу чувствую! Сразу мне делается тошно! И я знаю!..
  - А чем ты, Миша, сейчас занимаешься? - Спросила его Алевтина Александровна.
  - Коммерцией!- Не без гордости ответил тот.
  - Это чем же?- Стрекалова посмотрела на него с удивлением.
  - А ты помнишь, как раньше говорили? "Рабочему классу нужен квас!"- Провозгласил Михаил.- Я, конечно, не квас делаю! Но тоже для рабочего класса потею. Давайте-ка, лучше выпьем и закусим как следует. А все остальное оставим на после - потом!.. А Любонька какая красотуля сделалась!- Спустя полчаса уже восторгался он.- Братан, молодец что с этой Чурбании уехал! Мы здесь люди простые! Есть деньги - пей, гуляй, жизни радуйся!
  - А как закончатся?- Алевтина Александровна посмотрела на него настороженно.
  - А не закончатся они мои денежки! Эх, пить будем да гулять будем! А время придет, помирать будем!..- Без всякого перехода запел он.- И у меня деньги будут! И у вас деньги будут!..
  - Дядя Миша, к вам кто-то приехал!- Сказала Люба. Она стояла возле окна.
  - Любонька, сейчас я тебя с таким парнем познакомлю! Держись его и все у тебя будет! Проблем только не будет!.. В прихожей хлопнула дверь и в горнице появился высокий дородный мужчина лет двадцати восьми.- Витя! Проходи к столу! Глянь-ка, кто ко мне припожаловал! Брат - Толян! Самый - самый! Жёнка его - Алевтина! И дочка его - Любаша - красавица! Ты посмотри, какая у него дочка! Я тебе про нее рассказывал!
  - Здрасте - здрасте!- Забалуев откровенно разглядывал Любу.- Люба, говоришь, да?.. А ты чё не наливаешь мне?!- Он перевел тяжелый взгляд на хозяина дома.- Я с вами посижу немного...
  Он бросил меховую курточку на диван и сел рядом с Любой.
  - Ты не Люба, ты - картинка,- улыбнулся он.- Меня Виталей зовут.
  В этот момент входная дверь снова хлопнула и на пороге появился еще один амбал. У этого лицо было форменного бандита.
  - Кого там еще черти принесли?- Спросил хозяин дома.- А это ты, Котяра,- потускневшим голосом сказал он.
  - Не рад мне, не ждал,- осклабился гость, разглядывая всех по очереди.- Ты мне денег должен, Стручок! Я за тобой бегать не буду!
  - Чё ты, чё ты завелся?!- Михаил посмотрел на гостя уже с испугом.- Отдам я тебе деньги.
  - Миша, мы пойдем отдыхать,- сказала Алевтина Александровна деверю. Она спинным мозгом почувствовала, что эти люди принесли с собой проблемы.
  - Ты куда, мать?!- Насмешливо поинтересовался у нее Забалуев.- Посиди с нами. И Люба с нами посидит. Да, Люба?..
  - Я тебе не мать! Идемте-идемте,- она подняла разомлевшего мужа из-за стола.- Люба, идем отсюда!
  - Стручок, деньги давай!- Продолжал свое Котяра.
  - Нет у меня сейчас таких денег!- Прохрипел Михаил.
  - У братана возьми,- посоветовал собеседник.- Он дядька богатый, поможет.
  - Откуда у него деньги?!
  - Да ты хоть роди их, мне по барабану! Деньги давай!
  - Идемте-идемте,- поторапливала родных Алевтина Александровна.
  Забалуев поймал Любу за край жакета.
  - Отпусти!- Она попыталась вырваться из крепких рук.
  - Что ты, Люба?! Не переживай,- с улыбкой говорил тот.
  - А в чем дело, собственно говоря?- Анатолий Сергеевич немного пришел в себя и с недоумением смотрел на незваных гостей.
  И в этот момент у Михаила сдали нервы.
  - Да пошел ты!- Завопил он и бросился с кулаками на Котяру.
  А Забалуев притянул к себе Любу и принялся целовать в губы.
  - Отпустите ее!- Закричала Алевтина Александровна.
  Котяра двумя ударами отбросил хозяина дома к стене и схватил Анатолия Сергеевича.
  - Всех задавлю Стручки поганые!- Рычал он.
  А Люба вырвалась и побежала из комнаты.
  - Беги, Любонька!- Алевтина Александровна бросилась под ноги Забалуеву, тот запнулся об нее и опрокинул стол.
  - Курица старая!- В бешенстве завопил он.
  На город опустились вечерние сумерки. Было холодно, изо рта вырывался пар от дыхания. Люба выскочила из дому и побежала по дороге. В этот час улица казалась вымершей. Люба несколько раз крикнула: "Помогите! Помогите!" Но на ее крик никто не откликнулся.
  За кварталами частных особняков громоздился многоэтажный жилой массив. Люба всхлипнула и бросилась в сторону многоэтажек. И на перекрестке едва не попала под колеса "Волги". Ее отбросило на сугроб бампером.
  Машина резко остановилась, из нее выскочил представительный мужчина.
  - Девушка, что же вы так неосторожно?!- Он подбежал к Любе.- Где у вас болит?
  - Помогите, помогите им!- Люба с мольбой посмотрела ему в глаза.
  - Кому?
  - Моим родителям! На них напали!..
  - С вами все в порядке?
  - Да, все хорошо.
  - Я помогу,- незнакомец помог ей подняться.- Где ваши родители?
  - Там,- Люба оглянулась по сторонам и вдруг поняла, что не знает, куда именно возвращаться. С трех сторон уже громоздился многоэтажный город.- Я не помню как называется улица! Там мой дядя живет! Помню только, что возле дома машина стояла.
  - Куда же нам ехать?- Спросил незнакомец.- Может быть, вы оттуда прибежали?- Он кивнул направо.
  - Я не помню,- Люба продолжала смотреть на него с надеждой.
  - Хорошо,- кивнул тот.- Сейчас мы проедем по этой улице. Если никого не найдем, вернемся на перекресток. Спросим, наконец, кого-нибудь! Как зовут вашего родственника?
  - Стрекалов Михаил Сергеевич.
  - Где же тут телефон?- Пробормотал незнакомец.- Идемте, вы совсем уже замерзли.- Он снял с себя пальто и набросил его на плечи девушки.
  Можно сказать, что им повезло - сразу же выбрали верное направление.
  - Вот этот дом!- Остановила водителя Люба.
  - Но возле него нет машины!
  - Это точно он, я запомнила!
  - Хорошо, я провожу вас,- кивнул незнакомец.
  Они вышли из машины.
  - Как тихо,- прошептала Люба.- Я ничего не слышу.
  - Я все-таки вызову милицию,- сказал водитель.
  - Сначала посмотрим, что там,- Люба посмотрела на него с мольбой. И в этот момент в глазах этого немолодого уже мужчины мелькнуло что-то неописуемое словами, что можно почувствовать только сердцем и пережить самому.
  - Давайте,- кивнул он.
  Они с предосторожностями зашли во двор. Немного постояли возле входной двери, прислушиваясь.
  - Я ничего не слышу,- сказал спутник Любы.
  Она посмотрела на него и открыла дверь.
  - Боже мой,- прошептала она и бросилась в горницу.- Папа, мама!..
  
  - Так, с вами все понятно,- кивнул милиционер, еще раз посмотрев на Стрекаловых.- А вы кем приходитесь потерпевшим?- Он посмотрел на их добровольного помощника.
  - Я посторонний человек,- ответил тот.- Девушке помогал.
  Милиционер перевел взгляд на Любу.
  - Да,- кивнула она.- Мы даже не знакомы.
  - Как вас зовут, где работаете?- Милиционер снова вернулся к незнакомцу.
  - Горлов Василий Львович,- представился тот.- Работаю начальником отдела по охране труда и технике безопасности на заводе "Трест - Медь". До сегодняшнего дня с этими людьми я знаком не был.
  - И вы не знаете причину конфликта?
  - Нет.
  Милиционер еще раз перелистнул документы свидетелей.
  - Пока что вопросов к вам нет. По мере необходимости будем вызывать повесткой. Вам, кстати, нужно оформить все необходимое для принятия российского гражданства. Займитесь этим,- он посмотрел на Стрекаловых.- По какому адресу намерены проживать?
  - Здесь мы не останемся!- Сказала Алевтина Александровна.
  - Что же ты, Стрекалов, устроил?!- Тем временем доносилось из другой комнаты.- Краденое скупаешь, водку разливаешь! На этот раз штрафом тебе не отделаться!..
  - Это не мое! Первый раз вижу!..
  - Стало быть, мое, да?.. Кто у тебя в гостях был?
  - Не помню!..
  - А знаете что,- неожиданно предложил Горлов Стрекаловым.- Давайте, я вас на свою дачу отвезу. Я все равно сторожей искал.
  - Где находится ваша дача?- Уточнил милиционер.
  - В Карнышах. Улица Революционная, дом восемнадцать.
  - Соглашайтесь,- поддержал идею Горлова милиционер.- Вам сейчас крыша над головой нужна и время нужно. А человек вам за это еще и деньги будет платить. Вы ведь будете им платить за охрану дачи?- Спросил он Горлова.
  - Разумеется,- кивнул тот.- Об этом мы позже договоримся. Но платить буду обязательно.
  - Вот и славно,- улыбнулся милиционер.- А вы, Анатолий Сергеевич, не злоупотребляйте! На этом у меня все, можете уезжать. А с братцем вашим мы еще не закончили...
  - Вот спасибо вам!- Громко, от всей души поблагодарила Горлова Алевтина Александровна.- Не знаю, что бы мы без вас делали?!
  - Значит, вас Любой зовут?- Не слушая ее, спросил Горлов девушку.
  - Да,- улыбнулась она.
  - Любовь... Вы похожи на богиню любви,- улыбнулся Горлов.- И откуда же вы приехали в Россию?
  - Из Узбекистана,- ответила Люба.
  - Толя, садись в машину,- тем временем с назиданием говорила Алевтина Александровна мужу.
  - Аля, я не понимаю, что происходит?- Жаловался тот.- Мир как будто с ног на голову перевернулся...
  - Пить тебе нужно бросать! Сам видишь, до чего водка доводит.
  - Садитесь, Люба,- Горлов открыл перед ней дверцу.- Кстати говоря, если вам на первое время нужна работа, я могу помочь. И платят неплохо.
  - Вы знаете, я работала воспитателем в детском саду.
  - Мне кажется, вы неглупая женщина. А работа учетчицей, в принципе, не требует семи пядей во лбу.
  - А куда мы сейчас едем?- Спросил его Анатолий Сергеевич. Он все еще не протрезвел.
  - Какое-то время вы поживете у меня на даче,- объяснил Горлов.- Встанете на ноги, гражданство получите...
  - А вы знаете этот злой народ - русских?- Начал было Анатолий Сергеевич.- Где еще, в какие времена сородич так ненавидел сородича?! Горе мое...
  - Толя, прекрати! Я тебя прошу,- оборвала его супруга.- Вы уж его извините, Василий Львович. У нас в последнее время все вот так - комом.
  - Я вас понимаю,- кивнул Горлов.- Со всеми случается...
  В деревенском доме он помог им растопить печь и проводил Любу до колодца.
  - Какой чудный вечер,- говорил он ей на обратном пути.- Посмотрите на это небо, на звезды! Ведь мы уже разучились замечать эту глыбу - наш мир!
  - Вам интересно будет поговорить с папой,- улыбнулась Люба.- Иногда он говорит что-то подобное.
  - Нет, Люба, мне интересней разговаривать с вами. Такие как вы, Люба, - редкость.
  - Вы ведь совсем не знаете меня.
  - А я бы хотел узнать вас лучше.
  Они на какое-то время замолчали и эту неловкую тишину нарушил опять же Горлов:
  - Отдыхайте, Люба. Отдохните от всех неприятностей и потрясений. А на неделе я приеду к вам и мы поговорим о вашем будущем уже обстоятельней.
  - Хорошо,- кивнула она.- Вы на самом деле очень хороший человек. Помогаете незнакомым людям.
  - Я тебе, Люба, помогаю и рад этому. Я буду с нетерпением ждать нашей встречи...
  Вернувшись домой, Василий Львович сказал супруге:
  - Какой странный случай произошел. По дороге от Матвеева наткнулся на переселенцев из Узбекистана. Предложил им зиму провести на даче. Нам так или иначе нужен был сторож. А тут все-таки семья.
  - Ты поселил на даче узбеков?
  - Нет, они - русские. Но так получилось, что сейчас им просто некуда податься. Им нужна крыша над головой.
  - Надеюсь, они не пьют,- покачала головой Елена Ивановна.- Иначе получится как в прошлом году.
  - Нет, что ты. Вполне интеллигентные, разумные люди. Я не думаю, что с ними будут проблемы. Хотя проблемы возникают всегда.
  - У тебя неприятности на работе?
  - На работе как раз все прекрасно!- улыбнулся Василий Львович.- Скоро запустим новую индукционную печь...
  В тот вечер они поговорили еще о каких-то пустяках и отошли ко сну довольные друг другом и жизнью. По крайней мере, Елена Ивановна заснула именно с таким чувством удовлетворенности.
  А Василий Львович долго еще лежал в темноте с открытыми глазами. Он как мальчишка вспоминал Любу Стрекалову, не понимая еще, что это не женщина кинулась ему под машину, а сама судьба...
  
  - Как обжились?- Спросил он Стрекаловых при следующей встрече.
  - Спасибо вам, Василий Львович,- поблагодарила Алевтина Александровна.- В деревне очень тихо и спокойно.
  - Только зимой,- улыбнулся Василий Львович.- А где Люба?
  - Вышла прогуляться,- ответила Алевтина Александровна.
  - А где ваш супруг?
  - Отдыхает.
  - Пил?
  - Вы знаете как это называется у русских - опохмелялся!
  - Мы еще поговорим об этом,- кивнул Василий Львович.
  - Василий Львович,- уже возле дверей догнала его Стрекалова.- Я хотела бы поговорить с вами.- Они вышли во двор.- Вы на самом деле решили помочь нам?
  - А что в этом удивительного?- Вопросом на вопрос ответил Горлов.
  - Василий Львович, я видела, как вы смотрите на Любу. Я прошу вас, не обижайте ее. У нее было не очень много друзей...
  - Позвольте вам не поверить,- усмехнулся Горлов.- Она фантастически красивая девушка. Я уверен, на нее всегда обращали внимание.
  - Вы же понимаете, красота не всегда благо. Я прошу вас, Василий Львович, вы - зрелый и опытный человек. Не обижайте ее!
  - Вы могли бы не просить меня об этом.
  - Вы понимаете меня очень хорошо. Вы хорошо понимаете, о чем я говорю. И мы оба знаем, в каком мире живем.
  - Алевтина Александровна, я понимаю тревогу матери.
  Он вышел со двора. По тропинке от дома тянулся след от острых каблучков. Василий Львович пошел по этому следу и скоро увидел Любу. Она вышла уже за околицу, где начинался зимний лес. И она была чудо как хороша. В пушистой шубке и шапочке похожа была на Снегурочку.
  - Добрый день, Люба!
  - Здравствуйте, Василий Львович.
  - Люба, солнце перед тобой меркнет!
  - А вы - мастер говорить комплименты.
  - Что ты! Я довольно косноязычный человек. Но глядя на тебя, вспоминаю Афанасия Фета в его шестьдесят лет.
  - Вы еще не так стары,- снова улыбнулась Люба.
  - Я, вообще, не чувствую своего возраста,- усмехнулся Горлов.- Люба, ты читала Фета?
  - В школе наверняка читала, и не только его.
  Василий Львович улыбнулся ее немного детскому ответу и начал читать стихи своим красивым баритоном:
   Я тебе ничего не скажу
   Я тебя не встревожу ничуть,
   И о том, что я молча твержу,
   Не решусь ни за что намекнуть.
  - Я знаю, что вы разговаривали с мамой,- неожиданно сказала Люба.
  - Ты угадываешь мысли на расстоянии?- Пошутил Горлов.
  - Нет, просто я знаю ее. Вы женаты?
  - Да, я женат и не могу сказать, что несчастлив в браке. У меня есть все, кроме одного. Бог детей нам не дал.
  - Как жаль,- Люба с сочувствием посмотрела на него.- Своим детям вы бы смогли дать очень много.
  - Люба, я мечтал об этом всю жизнь. Но судьба обделила меня в самом главном, что может быть у человека.
  - Но вы многого добились в жизни...
  - Поверь мне, все это меркнет перед сознанием того, что после тебя в этом мире останется только пустой звук - твое имя.
  Собеседница отвернулась от него. Она уже догадалась, к чему клонит Василий Львович.
  - Я ни на чем не настаиваю и не тороплю,- продолжил тот после короткой паузы.- Но, глядя на тебя, я чувствую надежду. Не пойми меня превратно, Люба. Никто не знает своей судьбы. И я помогу тебе в любом случае. Помогу с работой, с жильем. Мы взрослые люди и скрывать тут особенно нечего. Я хочу тебя, хочу чтобы мы были вместе...
  - А вы не боитесь напугать меня напором?- Люба посмотрела на него испытующе.
  - В отличие от твоей матери, я не думаю, что ты столь наивна,- ответил Василий Львович.- Но я не буду тебя торопить. Осмотрись, обдумай. Ты все поймешь сама. Я снял тебе квартиру в городе и договорился насчет трудоустройства. На отсутствие необходимых документов в отделе кадров закроют глаза. Как только ты соберешься с духом, я увезу тебя в город. Решай, Люба. Решать тебе. Не в деревне же тебе жить...
  Так они и начали жить. Старики-Стрекаловы в деревне, а Люба в городе. Она на самом деле устроилась на медеплавильный завод весовщицей-учетчицей. Но работала в заводском грохоте и пыли недолго. Она быстро поняла, что Горлов готов ради нее на многое. И они сошлись без лишних слов и глупых уговоров. Потому что оба понимали, чего именно хотят друг от друга. Люба хотела жизни без проблем, как кричал об этом в день их знакомства ее горемычный дядя. А Василий Львович решил, что Люба Стрекалова подарит ему наследника.
  Но спустя полгода Люба поняла, что не сможет забеременеть от него. А пути господни неисповедимы. Осенью того же года на парковке возле супермаркета она случайно столкнулась с Виталиком Забалуевым, тем самым Витей, который бил по лицу ее родителей в первый их день на родине.
  - Ах ты красивая,- откровенно усмехнулся он.- А я ведь тебя искал! Люба, Люба, я так и не смог забыть тебя. Веришь?
  - Нет,- так же откровенно улыбнулась меня.
  - Подвезти?
  - Ты ведь меня увезешь куда-нибудь, но только не домой.
  - Нет, Люба,- уже без улыбки покачал головой Забалуев.- Я так не сделаю...
  - Не верю, но рискну,- улыбнулась она.
  - Да ты, Люба, отчаянная! Садись,- и он открыл перед ней дверь.
  Так у них и пошло-поехало, как в шахматной партии. К началу зимы Люба забеременела, чем обоих любовников повергла в шок. Забалуеву ребенок был не нужен, а Горлов не мог поверить своему счастью. И в июле следующего года его мечта о наследнике воплотилась в резвом курносом малыше. Для пущей конспирации он старался не называть мальчика сыном. Эта мелодраматическая ситуация временами настолько трогала Горлова, что у него по натуре человека расчетливого и черствого на глазах наворачивались жгучие слезы. А у Любоньки к тому времени душа так переплавилась, что отправь ее на детектор лжи, она бы и его обманула. За несколько лет жизни в России эта женщина превратилась в хладнокровную бестию, которая любила только своего сына и родителей. И словно страхуясь, спала с двумя мужчинами: с бесплодным Василием Львовичем и с Виталиком Забалуевым. Но ее тоже можно понять, редкая женщина не хочет родить ребенка. Хотя, вполне возможно, что она уже в то время почувствовала дыхание будущего.
  А старики-Стрекаловы так и жили безвылазно в деревне, они и документы себе справили только спустя два года. И эти годы прошли у них спокойно и мирно. Денег на хлеб и масло хватало. В деревню три раза в неделю приезжала автолавка, отоваривались в ней дряхлые старики да такие как Стрекаловы, которые из деревни не выбирались месяцами.
  - Что ж, Аля,- вслух размышлял Анатолий Сергеевич.- Значит судьба наша век в этой деревеньке коротать. Чувствую я, что на ноги нам уже не подняться. Да и ни к чему это уже.
  - А разве нам плохо?- Улыбалась в ответ Алевтина Александровна.
  Но через два года они все же зашевелились, ожили, и на смех всей деревне принялись рубить часовенку на задах дома. Деньги на ее строительство и на подарки для родившегося внука Анатолий Сергеевич зарабатывал гончарным кругом. Лет двадцать тому назад он изучал ремесло риштанских умельцев. В окрестностях деревни нашел подходящую глину, соорудил в огороде обжиговую печь. Блюда и пиалы продавали на рынке или в выходной день прямо на дороге, когда машины плотным потоком проносились мимо отворотки на Карныши.
  Они были вполне довольны жизнью.
  
  - Как дела у твоей подопечной?- Галя обняла мужа.
  - Трудно ей, хотя виду не подает. Чужая душа потемки. Нашли ей специалиста, который квартиру Горловых микрофонами нашпиговать мог, но она вдруг передумала и отказалась от всего! Правда, несколько микрофонов все же осталось. Я дал команду наблюдение продолжать! Посмотрим, что из этого получится.
  - Как интересно,- все с той же улыбкой произнесла Галя.- Как в фильмах про Джеймса Бонда. Микрофоны по всей квартире... Папа гордится собой?
  - Нечем гордиться, пока что.
  - А как у нее с Артемом?
  - Честно говоря, не интересовался. Но держатся вместе! Может, нашли друг друга. Парень он неплохой. Я все боялся, что пристроится к Кате какой-нибудь мажорик. Но бог миловал.
  - Да ведь ничего еще не закончилось,- напомнила ему жена.
  Они стояли возле окна. Времени было начало шестого. Галя собиралась домой. За эти дни она вымоталась. Почти все время мужа отнимали проблемы сестер Малаховых. И ей пришлось смириться, принять это как должное. Кому-то из них двоих все равно пришлось бы уступить. Николай иногда становился упрямым как осел и мог идти до конца без всяких компромиссов.
  - Пора нам отдохнуть,- Николай Андреевич обнял ее.- Устала, я же вижу. Когда все закончится, уедем с тобой к синему морю. И обгорим на солнышке как черти.
  - Это закончится еще нескоро,- вздохнула она.- Мне страшно. Боюсь завтрашнего дня. Почему? Зачем? Ведь это глупо...
  - Боятся все. Что с этим поделаешь? Но мы все еще вместе,- он поцеловал ее.- Все еще вместе... Это ли не чудо?
  Так простояли они еще минут пять, обнявшись и не говоря больше ни слова. Пока не послышался в коридоре шум и громкие голоса нового снабженца и бухгалтера.
  - Я жду тебя!- В глазах у Гали плавилось облако нежности.
  Шугуров проводил ее улыбкой и вздохнул с облегчением. Он чувствовал, что и в его жизни миновала какая-то темная пора. И также неожиданно он почувствовал непреодолимое желание съездить на могилу Жени Коротковой, которую все последние годы считал своим ангелом-хранителем. Он стоял возле окна, на его лице играла слабая полуулыбка.
  Как только Галя отъехала от ресторана, ей пришла мысль к приезду мужа приготовить домашний ужин. Она проехала несколько кварталов до супермаркета и зашла в магазин. Покупка продуктов заняла около получаса. Но отъехать от супермаркета не успела - заметила машину мужа возле торговых рядов через дорогу. Женское любопытство пересилило.
  Николай Андреевич вышел из цветочного магазина с букетом пышных хризантем, сел в автомобиль и выехал на проезжую часть. Галя тронулась за ним.
  Сначала она решила, что муж нашел-таки кого-то на стороне. И через мгновение вновь заструилась в душе ненависть к Кате Малаховой. Галя решила, что муж едет к ней. Но машина Шугурова до тех пор пересекала перекресток за перекрестком, пока они не оказались за чертой города. Потянулись с обеих сторон дороги поля и перелески. Спустя несколько минут они канули в сосновом бору. Шугуров свернул направо. Вскоре мелькнула среди деревьев ограда одного из городских кладбищ.
  Шугуров шел среди железных памятников и обелисков из природного камня. Этой дорогой он уже мог пройти с закрытыми глазами. Спустя минуту остановился возле ухоженной могилы, присел на корточки и положил букет цветов. Прикоснулся к мраморной плитке и прошептал:
  - Здравствуй, Женя! Как ты?..
  С овала смотрела на него темноволосая девушка со светлой улыбкой.
  - Боже, сколько же лет прошло?- Прошептал Шугуров, глядя на фотографию. На его глазах навернулись слезы.- Я все помню, все. Каждый день и каждую ночь. Я все время чувствую тебя рядом. Чувствую своим сердцем. Как это может быть? Как?..
  Он сел за столик и закурил. Где-то неподалеку раздавался стук молотка и гортанные выкрики азиатов, устанавливавших гранитный обелиск. Слышать их речь на русском кладбище среди берез и рябин было странно. Один из них вдруг пропел славословие из суры пророка. Услышав ее, Шугуров вздрогнул и словно очнулся.
  И все это время с отдаления за ним наблюдала Галя.
  Шугуров глубоко вздохнул, на прощание прикоснулся к могиле и прошептал что-то напоминавшее молитву.
  Галя отвернулась и сама склонилась над чужой могилой, чтобы он случайно не заметил ее. После ухода мужа она выждала еще пару минут и только после этого подошла к могиле.
  - Господи,- прошептала она, увидев лицо похороненной девушки.
  Она и Женя Короткова были похожи друг на друга как родные сестры...
  
  Еще один день промелькнул незаметно. В вечернем воздухе сгустились тени.
  Катя попрощалась с Соней и Еленой Ивановной.
  - Приходи после обеда,- говорила ей Горлова.- Пройдемся по магазинам.
  - Хорошо,- кивнула Катя.
  - Почему бы тебе сейчас не остаться на ужин? Скоро Василий Львович приедет. Сегодня он немного задерживается.
  - Спасибо, но я пойду,- снова отказалась Катя.
  - Я все же переживаю за тебя. Живешь одна. Не страшно одной?
  - Уже привыкла. Вы Соне сказку почитайте перед сном. Она быстрей заснет. Я пойду.
  - До свидания, Катя. Приходи.
  - Соня, веди себя хорошо. Слушайся тетю Лену.
  - Катя,- сказала малышка, протягивая руки.
  - Мне нужно идти,- Катя погладила ее легкие волосы.- Не хулигань, маленькая.
  Она резко развернулась и пошла со двора. В этот момент на сердце у нее было также тяжело как в тот миг, когда сестренку у нее только отняли.
  - Катя-Катя,- покачала головой Елена Ивановна, глядя вслед племяннице. Она догадывалась, что ее продолжают душить сомнения, а временами спокойствие сменяется ненавистью.
  А голова Кати опускалась все ниже и ниже, пока ее плечи не дрогнули от плача. Она села на скамейку под липами и попыталась успокоиться. Мимо шли прохожие. На соседних скамейках гомонила молодежь. Но в этот миг весь мир казался Кате пустыней. Она набрала номер Артема и после секундного колебания нажала на кнопку вызова:
  - Артем.
  - Катя, то-то случилось?
  - Нет, все в порядке. Но мне так плохо.
  - Где ты? Я отпрошусь сейчас и приеду!
  - Нет, не нужно, не приезжай...
  - Я слышу, ты плачешь! Я приеду сейчас!
  - Нет, что ты! Но после работы я тебя жду...
  - Я приду...
  - Но я тебя прошу, Артем. Я тебя как друга зову.
  - Кать, я все понял. Больше не будем об этом.
  - Спасибо, Артем, я буду ждать.
  Она убрала телефон. Вокруг нее были люди, но она все еще чувствовала себя безмерно одинокой. И в эту минуту Катя вспомнила слова Артема о том, что человеку нельзя быть одному среди людей. И вспомнила слова старика Арнольда Павловича о том, что нужно уметь прощать. Не скрывая от посторонних, она вытерла слезы. Ей не хотелось возвращаться в пустую квартиру, но оставаться в одиночестве здесь среди людей ей не хотелось еще больше.
  В тот момент когда Катя, наконец, собралась с духом и позвонила Артему, вернулся Василий Львович. Он вышел из машины, по привычке проверил двери с багажником и прошел к подъезду.
  - Здравствуйте, Василий Львович!- Дружно поздоровались с ним соседки.
  - Здравствуйте - здравствуйте,- ответил он и привычно пошутил:- А ведь вы нарушаете технику безопасности?
  - Нет! Как это?!- Женщины принялись переглядываться.
  - Без защитных касок под деревьями сидите!- Рассмеялся Горлов.
  - Скажете тоже!.. Как ваша малышка?..
  - Спасибо, хорошо!- Василий Львович открыл дверь и еще раз оглянулся на свою машину.
  - Директор наш!- Говорили за его спиной соседки.- Приятный мужчина, обходительный, заботливый очень...
  Василий Львович лифтом поднялся на свой этаж. В руках он держал два пакета, и это: "заботливый очень" неожиданно засело у него в голове занозой.
  Елена Ивановна дожидалась возле открытых дверей.
  - Здравствуй, Леночка,- он поцеловал ее в щеку.- Ты знаешь, меня сейчас назвали "заботливым очень"!
  - Я даже знаю кто. Митрофановна! Она всех непьющих мужчин так называет!
  - Вот оно в чем дело?!- Рассмеялся Василий Львович.- Но почему-то раньше она меня так не называла.
  - А ты догадайся, почему?
  - Да неужели?! И где же наша хулиганка?!
  - Играет.
  Василий Львович прошел в детскую и подхватил Соню на руки:
  - Привет, красавица! Что делаешь-поделываешь?
  - Играю.
  - Идем со мной, я тебе что-то покажу.
  Василий Львович прошел в гостиную и вытряхнул из пакета целый ворох книжек-раскрасок и наборы фломастеров. Соня тут же забралась на диван и принялась черкаться в книжке. Василий Львович с улыбкой наблюдал за ней. Елена Ивановна подошла к нему и обняла за талию.
  - Как думаешь, внучка наша могла быть такой же?- Неожиданно спросил ее муж.
  Елена Ивановна вздрогнула и покачала головой:
  - Я не знаю, Вася. Зачем ты говоришь об этом?
  - Иногда я вижу сон наяву,- ответил Горлов с полуулыбкой.- Почему он не стал нашей жизнью? Я вижу тебя, себя, наших детей... Это сон, но какая-то часть меня живет там.
  - Идем ужинать,- в глазах Елены Ивановны блеснули слезы.- Сонечка,- она подхватила ребенка на руки.- Кушать хочешь?.. Сейчас мы с тобой помоем ручки, а потом ты снова будешь рисовать. Только рисуй в книжках. Хорошо? На руках и на стенах рисовать не нужно.
  После ужина Василий Львович устроился в гостиной с газетой в руках. Умиротворяюще бубнил в углу телевизор. Василий Львович читал какую-то дребедень о политике и чувствовал, что еще минута-другая и он задремлет. Но не успели его глаза закрыться, как в кармане загудел телефон. Василий Львович посмотрел на экран и резко сел. Звонила Люба. Он встал, закрыл дверь и отошел к окну:
  - Люба, мы же с тобой договаривались. Зачем ты звонишь сюда?
  - Мы уезжаем в деревню. Позвонила предупредить.
  - Сейчас?! Что случилось?
  - Не знаю, мама попросила купить лекарства. Отец снова запил. Наверно, ему плохо стало.
  - Хорошо, завтра после работы я приеду в Карныши,- отозвался Василий Львович после короткой паузы.- Съездила бы с утра, Люба. Я бы отвез тебя.
  - Мы на такси. Я уже вызвала машину.
  - Как Егорка?
  - Пришлось будить. Он уже заснул. Сегодня они с группой ходили в музей на Уральскую экспозицию. Весь вечер мне про Медную тетеньку рассказывал,- рассмеялась она.- Как она в пещере золото сторожит.
  Василий Львович тоже негромко рассмеялся:
  - Медная тетенька...- и прибавил уже с теплотой:- Горе мое.
  В этот момент из коридора донеслось пение Елены Ивановны: "Есть только миг между прошлым и будущим..."
  - Целую,- торопливо сказал Василий Львович.- Завтра увидимся.
  Он убрал телефон и с улыбкой посмотрел на дверь. Спустя мгновение она открылась, в гостиной появилась Елена Ивановна.
  - Мы где-то львенка забыли,- сказала она, оглядывая комнату.- Вот он где!- Она взяла с подоконника мягкую игрушку, села рядом с мужем и погладила его по волосам.- Устал?
  - Да, работы в последнее время много. Документации горы, приходится разбирать.
  - Перебирайся в спальню, не то ты заснешь здесь. Я сейчас Соню тоже спать уложу. Она без этой игрушки не засыпает.- Горлова встряхнула львенка.
  - Да, пожалуй,- кивнул Василий Львович, поднимаясь с дивана и позевывая...
  
  - А вот это интересно,- пробормотал Логинов, слушая, как Елена Ивановна возвращается в детскую.- А вы, Василий Львович, оказывается шалун! Я тоже буду ждать вас в Карнышах,- он позвонил Шугурову:- Николай Андреевич, у Горлова есть тайна и он тщательно ее бережет.
  - Что за тайна?!
  - Женщина по имени Люба. Интересовался ее ребенком.
  - Очень хорошо, Константин Павлович. Сейчас для нас все важно. Абсолютно все! Дорогой мой, ты у Горловых всю подноготную перетряхни! Выверни наизнанку...
  Галя спросила его с улыбкой:
  - Что там?
  - Горловы! Галя, ужин - вкуснятина неописуемая!
  - Все украинские женщины мастерицы готовить. Да ведь я у тебя не первая мастерица!
  - Фу, как это пошло! Фу, на тебя!- Рассмеялся Шугуров.- Чем после ужина займемся?
  - Сначала я схожу в душ, а потом в спальню. Уже не так пошло?
  - Очень насыщенная программа. Я не просто могу, я жажду помочь вам...
  В начале двенадцатого Галя облокотилась на обеденный стол. В этот миг она испытывала очень сложное чувство с примесью неприязни, но не к мужу, а к себе. Перед ней все еще стояло лицо девушки с могильного памятника. И все же она не могла до конца поверить, что Шугуров проделал номер с разводом только из-за их внешнего сходства. Она не могла в это поверить.
  - Что с тобой?- В коридоре появился Шугуров.
  - Сижу,- просто ответила она.
  - Не понял. Не пугай меня.
  - Чем же?
  - Неужели снова начинается?- Он сел перед ней на корточки.
  - Начинается что?- Вопросом на вопрос ответила Галя.
  - Это непостижимо!- Шугуров воздел руки и поднялся.- Непостижимо! Я женился не на женщине, а на какой-то шифровальной машине!..
  
  Катя тоже сидела на кухне. На столе перед ней лежал глянцевый журнал, стояла бутылка водки и наполненная до краев рюмка. В какой-то момент ей показалось, что снять напряжение водкой - не самая плохая мысль. Но выпить так и не решилась. Постепенно глаза у нее начали слипаться, а квартира наполнилась призрачными звуками прошлого. Хлопнула входная дверь, послышался голос отца:
  - Валюша, я дома!
  Катя вздрогнула от его голоса. Но не проснулась, а задремала еще крепче. И вместе со сновидением она провалилась в один из тех дней, когда мама еще была беременна Соней...
  - Валюша, я дома!- Александр Иванович разулся и прошел в гостиную.- Как ты сегодня, солнышко мое? О, да мы все еще спим!..
  - Привет,- она открыла глаза и улыбнулась. За время беременности Валя немного поправилась и от улыбки на ее щеках появились ямочки.- Уже вечер?
  - Половина седьмого,- Александр Иванович осторожно сел рядом с женой и погладил ее большой круглый живот.
  - Саша, я сейчас все разогрею.
  - Я все сделаю сам,- попытался остановить ее супруг.
  - Нет, ты и так устал,- она все же поднялась.- А я разомлела совсем. И сон приснился такой чудный. Как будто Катя уже не просто взрослая, а в годах. А Соня,- она погладила себя по животу,- такая красивая: высокая, светловолосая. И с ними дети, с ними наши внуки, Саша.
  - А мы уже старые и седые,- с улыбкой произнес Александр Иванович.- И у меня лысина в полчерепа.
  - Нет, нас я не видела,- ответила Валентина Николаевна.- Как будто мы с тобой так и остались молодыми.
  - Какой странный сон,- покачал головой Александр Иванович.- Знаешь что, сейчас я все приготовлю и мы сядем обедать все вместе. Катя дома?
  - Папа, я здесь,- Катя помахала ему рукой. Она прислонилась к дверному косяку и слушала, о чем говорят родители.
  - Как дела в школе, дочка?- С улыбкой спросил ее Малахов.
  - Пап, мне уже учиться надоело!- Пожаловалась она.
  - Потерпи, всего три года осталось!
  - Ага, три года! Вы ведь меня потом в институт отправите. И еще пять лет я буду над учебниками сохнуть!
  - Сохнуть?!- Александр Иванович встал, подхватил ее подмышки и принялся раскачивать из стороны в сторону.- Сохнуть она будет! И где ты слов таких нахваталась?!
  - Папа, отпусти!- Рассмеялась Катя.- Все равно не хочу учиться! И не буду! И в институт вы меня не отправите!
  - Устал!- Отец поставил ее на пол.- Ты уже совсем большая стала. Маму скоро обгонишь. Но, Катя, учиться все равно придется. Сейчас без образования добиться чего-нибудь очень тяжело. Можно, конечно. Но для этого характер нужно иметь стальной.
  - Не буду я учиться! Лучше замуж выйду и внуков вам нарожаю!
  - А, так ты все подслушала?!- Родители в голос рассмеялись, а Александр Иванович сделал такое движение, словно собирается вытащить из брюк ремень.- Ну-ка, иди сюда!
  - Не пойду!- Катя выскочила в коридор и с визгом убежала в свою комнату.
  - Господи, как же быстро растут дети,- улыбнулся Александр Иванович...
  Катя резко проснулась, словно вынырнула из воды. В ее голове остывали голоса родителей. А от рюмки со спиртным несло тошнотворным запахом водки. Катя поморщилась и встала с табурета.
  За окном уже царила ночь.
  Катя взяла со стола телефон и набрала номер Артема:
  - Тёма, ты можешь на мотоцикле приехать?
  - Конечно. Ты прокатиться хочешь?
  - Да, настроение такое нехорошее. Отвлечься хочу. Это ничего, если ты после работы будешь?- Уже с замешательством спросила она.
  - Я не устал, Катя. Обязательно прокатимся!
  - Спасибо, Тёма. Жду.
  Она положила телефон, прошла в коридор и замерла возле дверей родительской спальни. И снова не решилась зайти в нее.
  Тихая ночь овладевала миром.
  
  - Приходите еще в гости! Обязательно приходите!- Анвар с жаром пожал руку Игорю.- Для тебя, брат, двери нашего дома всегда открыты!
  - Обязательно придем,- улыбнулся Игорь.
  - Сестренка!- Анвар обнял Вику.
  - Анвар, отпусти ты их наконец!- Со смехом сказала Марина.- Им домой пора. Игорь устал, только что из командировки приехал.
  Тем временем Анвар продолжал говорить с Викой:
  - Берегите себя, сестренка! Друг друга берегите! А сплетников не слушай. Я знаю, как ты переживала. Марина рассказала мне. Не нужно печалиться. В этом мире мы все что-то ищем,- он заглянул ей в глаза уже без улыбки.- Найдем или нет? Другой вопрос. Я нашел и счастлив...
  - Я знаю,- кивнула Вика.
  - Жаль, конечно, что ты азербайджанца в мужья не хочешь!- Без всякого перехода рассмеялся он.
  - Анвар, перестань!- Марина подтолкнула его и засюсюкала, обнимая Вику:- Иди ко мне, моя киска. Хорошие вы мои! Приезжайте чаще! Я буду скучать!.. Игорь, иди сюда!- И с ним она расцеловалась.- Вы... очень... похожи друг на друга...
  - Маринка, ты такая смешная!- Рассмеялась Вика.
  В ответ та вздохнула:
  - Люблю вас...
  - До свидания!- Игорь вышел в коридор.
  - До встречи!- Анвар с улыбкой смотрел им вслед.
  В машине Игорь слегка расслабил брючный ремень:
  - Я шашлыков с пловом на год вперед наелся.
  - Маринка - забавная, да?- Вика с улыбкой посмотрела на него.
  - Они тоже похожи друг на друга,- ответил Игорь.- И с ними легко. Они,- он на мгновение задумался,- без тараканов в голове. А мои знакомые...- он снова подумал.- В общем, у них за плечами непростая жизнь. Иногда они говорят и делают такое, чего от человека не ожидаешь... А твои жизнь любят.
  - А я?..
  - А тебя я люблю... Ты... сегодня останешься у меня?- Он посмотрел ей в глаза и губы его дрогнули то ли от улыбки, то ли от нервного тика.
  - Да,- кивнула Вика.
  Игорь вздохнул с облегчением и повернул в замке ключ зажигания.
  
  - Как тихо,- прошептала Вика, оглядывая двор и освещенные окна квартир.
  Игорь хлопнул дверцей - этот резкий звук прокатился по двору и утонул в тишине.
  Вика оглянулась и увидела, что Игорь смотрит на нее завороженно.
  - Так тихо,- улыбнулась она.
  - Да, бывает иногда. И слышишь, как на вокзале гудят поезда. А он далеко,- Игорь подошел к ней.- Вика, я все время думаю о тебе. Думаю, не переставая... Как больной...
  - Иди ко мне...
  В квартире Игоря царил идеальный порядок.
  - Вот так и живу,- произнес он немного скованно.- На казарму похоже.
  - Я не бывала в казармах. А у тебя уютно.
  - Я сейчас, Вика,- внезапно разволновался Игорь.- У меня вино есть и конфеты, фрукты. Я сейчас!
  - Игорь, ничего не нужно!- Попыталась остановить его Вика.- Мы ведь только что из-за стола...
  Но он уже ушел на кухню.
  Вика прошла в комнату. Подошла к книжному шкафу, провела пальцем по потертым корешкам книг. На полках стояли семейные фотографии в рамочках. Вика взяла одну из них. На фотографии была она и Вадим с Игорем. И Вика посмотрела на нее уже без содрогания, как это было совсем недавно, когда случайно видела фотографии или просто вспоминала о Вадиме.
  Она подошла к музыкальному центру, взяла из стопочки верхний - диск с записями американского саксофониста Кенни Джи. Через несколько мгновений комната наполнилась прекрасной музыкой.
  - Тебе нравится?- Спросил Игорь. Он стоял в дверях с сервировочным столиком в руках.
  - Да. Потанцуем?
  Игорь поставил столик и обнял подругу.
  Мелодия саксофона плыла над квартирами, домами и городскими кварталами. И Катя Малахова на другом конце города, словно услышала ее...
  
  Бутылку и рюмку с водкой Артем заметил сразу. Сначала даже подумал, что Катя на самом деле выпила. Она явно была не в своей тарелке. Но спиртным от нее не пахло, и Артем вздохнул с облегчением. Он хорошо помнил, как спивалась мать: рюмка за рюмкой, день за днем.
  А она заметила его взгляд и усмехнулась:
  - Сегодня у меня было большое желание напиться.
  - Почему?
  - Тёма, я устала,- Катя посмотрела ему в глаза.- Я не знаю, чего хочу? Не знаю, на что решиться? Я устала от этой неразберихи и ничего уже не понимаю. Я не могу видеть Соню в чужом доме. Я почувствовала это сегодня! И поняла, что боюсь заходить в свою квартиру. И я не знаю, что со мной?!
  - Присядем.
  Они сели за стол.
  - Извини, что я говорю тебе все это,- Катя продолжала смотреть ему в глаза.- Но мне больше некому это сказать.
  Артем подавил смущение и произнес те слова, которые необходимо произнести в любом случае:
  - Катя, я готов делить с тобой все. И страх твой, и боль, и все остальное... Не эту квартиру, Катя! И ты не должна так думать. А такие мысли они все равно приходят. Но это не так. Ты должна мне верить... Нет-нет, подожди! Я должен был сказать это...
  - Тёма,- Катя неожиданно улыбнулась,- ты такой взрослый.
  И он тоже не сдержал улыбку:
  - Да, ладно. Просто я в общагах полжизни прожил. А там так много разных людей живет. Такого насмотришься, что начинаешь понимать какие-то очень простые вещи, без которых жизнь становится не в жизнь. Но я не знаю, что тебе делать. Просто жить, наверно. Пока что жить, ни о чем не думая... А потом все встанет на свои места, мне кажется так. Так всегда бывает. Думай, не думай, а потом происходит что-то, и вся жизнь сразу же меняется. Меняется на глазах. И ничего тут не поделаешь... Ты прокатиться хотела?
  - Да,- кивнула она.- И я в гостях у тебя не была.
  - У меня там бардак,- предупредил Артем.- Правда, у меня там и мебели немного.
  Катя взяла его за руку так, как она делала это всегда, без предупреждения и, кажется, без причины. Улыбнулась:
  - Ты такой смешной, Тёма.
  - Почему?- Он накрыл ее ладошку своей.
  - Не знаю. Но мне это нравится...
  - Правда?
  - Да?
  Какое-то время они сидели в тишине, держась за руки. В голове у Артема не было никаких мыслей, желаний и признаний в любви. Он просто чувствовал тепло ее рук и это ему было приятно.
  Катя улыбнулась и шевельнула пальцами.
  - Пора,- вздрогнул Артем, даже слегка заикнулся. На мгновение ему показалось, что спал с открытыми глазами.- Идем?
  Вместо ответа Катя снова улыбнулась. Наверно, Артем снова показался ей забавным.
  На улице он спросил ее, протягивая шлем:
  - Куда едем?
  - Куда глаза глядят,- и, сказав это, Катя выдохнула наконец с облегчением, словно ее отпустила боль.
  Они сели на мотоцикл и выехали со двора. Вокруг них раскинулся ночной город, расцвеченный электрическими огнями...
  
  Игорь вышел в остекленную лоджию, открыл окно и закурил. Вика накинула его сорочку и вышла следом. Он сразу же выбросил сигарету и выдохнул табачный дым в сторону.
  - Тепло,- улыбнулась Вика.
  - Да, хорошо,- Игорь обнял ее.- Летом всегда хорошо. Жаль, лето короткое.
  - Погуляем? Спать не хочется,- она встала на цыпочки и прошептала ему на ухо что-то интимное.
  Игорь рассмеялся:
  - Да, ладно тебе... Придумываешь?
  - Нет...
  Игорь посмотрел в ее большие, темные и влажные глаза и подхватил на руки.
  Спустя час они все же вышли из дому. Свежий ночной ветер гулял по двору, а над головой сияли мохнатые яркие звезды. Вика взяла Игоря под локоток и принялась рассказывать, как они гуляли всю ночь после выпускного вечера.
  - А на набережной собрались классы со всех школ! Помню, с телевидения приехал Ярик со съемочной группой, вопросы какие-то задавал. А мы пьяные, каждый о своем кричит! Весело... О чем ты сейчас думаешь?
  - О тебе,- с улыбкой ответил Игорь.
  - И что ты обо мне думаешь?
  - Я тебя чувствую, Вика, сердцем.
  - Игорь, ты, наверно, стихи пишешь?
  - Нет. Зачем они мне? Я без стихов тебе все скажу. Стихи писать, только в словах путаться.
  - Все-таки писал,- поймала его на слове Вика.
  - Нет.
  - Ну, расскажи.
  - Хорошо,- наконец, согласился Игорь.- Слушай:
   Дни осыпятся как листья с клена,
   Календарь твой исхудает,
   С именинниками, со словами приворотными.
   Да к чему они тебе, ты и так все знаешь...
  - Красиво. О ком это?
  - О тебе,- ответил Игорь.- Помнишь, на кухне у Вадима висел календарь, и ты обрывала с него листочки. Я помню, как ты обрывала их и читала текст на обороте. А там были заговоры, обереги всякие и молитвы. Ты читала их, а потом с улыбкой протягивала мне...
  - Я помню,- Вика еще крепче обняла его.
  В этот момент они подошли к перекрестку, и мимо них проехал мотоцикл. За рулем сидел парень, за талию его обнимала подруга. Вика видела ее глаза всего мгновение, но девушки успели улыбнуться друг другу как старые знакомые...
  
  - Я ведь предупреждал, что у меня не прибрано,- Артем еще раз извинился за беспорядок.
  Катя посмотрела на кучу запчастей от мотоцикла, разложенных по полу и рассмеялась:
  - Это не квартира, а какой-то гараж!
  - Я люблю с техникой возиться,- неуверенно улыбнулся Артем.
  - Тёма, мне у тебя очень нравится,- Катя на какой-то совсем неуловимый миг прижалась к нему.- У тебя такой очень мужской запах в квартире. Пахнет бензином и железом.
  - Серьезно, тебе нравится?!
  - Да,- кивнула Катя.- А чаем или кофе в этом гараже поят?
  - Я сейчас!- Оживился Артем.- Идем на кухню. У меня, кстати, есть отменный бисквит. Я его сам выпекал...
  Они прошли на кухню и рассвет встретили здесь же за столом.
  
  На следующее утро Галина Сергеевна до половины одиннадцатого утрясала текущие дела, но чувствовала, что работа не клеится. Ее голова была занята другими мыслями. Не оставляло ее воспоминание о девушке с могильного памятника. Галя чувствовала, что эти мысли затягивают ее как в трясину. Наконец, она выбрала подходящую минуту и сделала то, что собиралась сделать еще с вечера - позвонила первой жене Шугурова.
  - Здравствуйте, Людмила Назаровна. Я прошу вас, выслушайте меня. Я - Галя.
  - Доброе утро, Галя,- собеседница сразу поняла, с кем разговаривает.- О чем вы хотели поговорить?
  - Это личное. Я хотела с вами встретиться. Это не телефонный разговор.
  - Заинтриговали.
  - Я не займу много времени,- торопливо сказала Галя.
  - На недостаток времени я не жалуюсь. Как вам будет удобно, так и встретимся.
  - А сейчас будет удобно?
  - Галя, вы меня пугаете. Что случилось?
  - Я все объясню, Людмила Назаровна. Но это не телефонный разговор.
  - Хорошо, приезжайте сейчас. Адрес помните?
  - Конечно,- ответила Галя.- Я скоро буду.
  - Я буду ждать во дворе.
  - Спасибо.
  - Пока что не за что благодарить,- отозвалась Людмила Назаровна.
  Галя убрала телефон в сумочку и на несколько мгновений замерла, словно оцепенела. Она все еще не знала, правильно ли поступает? Но отступать не собиралась. Отступление было не в ее правилах.
  Она резко вышла из-за стола. В этот момент зазвонил городской телефон. Не обращая на него внимания, она вышла из кабинета.
  Когда машина Шугуровой появилась во дворе, Людмила Назаровна сняла солнцезащитные очки и по привычке закусила дужку оправы. Она делала так всегда, когда была чем-то озадачена или расстроена.
  - Спасибо, Людмила Назаровна,- Галя энергично подошла к ней и сделала такое движение, словно хотела пожать руку.
  - Хорошо выглядите, Галина,- улыбнулась в ответ та.
  Она поднялась со скамейки и оказалось, что она выше гостьи почти на голову.
  - Спасибо,- снова и почти уже невпопад поблагодарила Галя. Она бы ни за что не призналась, что разговор с этой женщиной - испытание для нее.
  - Прогуляемся или присядем?- С улыбкой спросила Людмила Назаровна.
  - Лучше прогуляемся.
  - Хорошо.- Они неторопливо пошли вдоль жилого дома.- Так о чем вы хотели поговорить со мной?
  - Возможно, вы не в курсе. Но все же я хотела убедиться наверняка. Имя Евгении Коротковой о чем-нибудь говорит вам?
  Людмила Назаровна посмотрела на нее с полуулыбкой:
  - Конечно. Женечка Короткова. Я хорошо знала ее. А как вы про нее узнали? Милая,- она внезапно взяла Галю за руку,- не ошибитесь.
  - Людмила Назаровна, я надеюсь, вы поможете развеять мое непонимание.
  - Я понимаю ваши чувства. Когда вы появились в его жизни, я пыталась повлиять. Впрочем, речь сейчас не о том. Постарайтесь ответить на один вопрос: что именно вас не устраивает?
  - Людмила Назаровна, вы то ведь понимаете, я словно подменяю другого человека. Совершенно незнакомую мне женщину, которая умерла десять лет назад, когда я еще девчонкой была! Такое мне и в кошмаре не могло присниться!
  - А вы уверены, что подменяете кого-то? Глядя на вас, сначала я думала также. Я думала, что Николай решил вернуть то, что вернуть невозможно. Но позже поняла, что ошибаюсь. Не знаю, как это вам объяснить. Сейчас я скажу то, что вас шокирует. Несмотря на их отношения, Коля и Женя были как одно целое.
  - Я не понимаю,- Галя остановилась.- Вы меня извините, но вы голову мне морочите?!
  - Нет, Галя,- улыбнулась Людмила Назаровна.- Как вы прямолинейны! Просто удивительно... Разумеется, голову вам я не морочу. Мне незачем этого делать. Но одно могу сказать, Коля вас любит и вряд ли уже променяет на кого-то. Сейчас только в вашей власти разрушить все что есть или укрепить это.
  - Вы серьезно?
  - Да. Я давно смирилась с разрывом. Все получают то, что заслуживают. Но вас я прошу отнестись к моим словам серьезно. Шугуров уже не молод. А у каждого из нас за плечами прошлое. И у вас оно есть. Так что подумайте, Галя, прежде чем идти до конца. Все в ваших руках.
  - Я знаю, что вы - психолог,- задумчиво произнесла Галя.
  - И только поэтому вы не доверяете мне?- Улыбнулась Людмила Назаровна.
  - Я этого не говорила,- немного по-детски ответила Галя.
  - Простите, Галина Сергеевна, но кое-что я без труда читаю на лицах собеседников. А как женщина я вам советую не торопиться с выводами. Ведь все эти годы вы как-то жили...
  - Хорошо,- кивнула Галя.- Но ответьте мне. Как долго они были вместе?
  - Недолго,- покачала головой Людмила Назаровна.- Потом произошла трагедия.
  - Какая трагедия?
  - Когда вы узнали о Женечке?
  - Вчера. Ну, в общем, я...
  - Вы следили за Николаем,- угадала Людмила Назаровна.- А он ездил на могилу к ней.
  - Да, он ездил на кладбище.
  - И только там вы увидели ее фотографию,- подытожила Людмила Назаровна.- Теперь я вас понимаю. Любого шокирует такое открытие. Но могу вас успокоить, она была не похожа на вас. Игра света, фотография. Если бы она была жива и вы встретились случайно, вы бы поняли это. Сейчас вы в смятении. Но на самом деле, вы и Женя - совершенно разные люди. Так что подумайте о моих словах. Подумайте хорошенько. Потерять что-то очень легко, но вот вернуть подчас невозможно.
  - Да, конечно,- задумчиво кивнула Галя.- Я подумаю. Спасибо, Людмила Назаровна. Вы помогли мне.
  - Вот и хорошо. Вы можете принять мои слова за лицемерие или уловку. Но вам я готова помочь в любое время. Я не буду лгать, Николай до сих пор мне небезразличен. Но я желаю ему добра. Стало быть, я желаю его и вам.
  - Спасибо,- Галя все же пожала ей руку.
  - Пожалуйста, Галя. Не забывайте о моих словах. Теперь все в ваших руках.
  - До свидания, Людмила Назаровна,- Галя улыбнулась на прощание и стремительно пошла к своей машине.
  Людмила Назаровна проводила ее улыбкой. Но как только машина Галины Сергеевны скрылась из виду, она прикусила дужку солнцезащитных очков и покачала головой.
  
  Глава 6.
  
  С половины седьмого утра Логинов уже дежурил во дворе у Горловых. Ждал, когда из подъезда выйдет Василий Львович. Его интересовали приватные знакомства этого человека. Возле подъезда стояло несколько иномарок и черная "Волга" последней модели. Логинов не сомневался, что она принадлежит Горлову.
  Василий Львович появился на улице без четверти восемь. Обошел "Волгу", проверяя скаты и стекла, после чего отключил сигнализацию и уехал на работу. Логинов усмехнулся, теперь он точно знал, какую машину нужно ждать на повороте в Карныши.
  Спустя несколько часов он выбросил окурок в форточку и повернул ключ зажигания. Старенький "Москвич" вздрогнул и мелко завибрировал. Одет Логинов был подстать допотопному механизму в засаленную робу неопределенного цвета, на голове блином лежала мятая бежевая кепка с зеленым кантиком. Для полной убедительности к багажнику он прикрепил железный, громыхающий болтами и гайками ящик под слесарный инструмент. Стоял на обочине отворотки, ждал господина Горлова уже больше трех часов. По всем расчетам тот должен был проехать с полчаса тому назад, но запаздывал.
  Мимо Логинова изредка проезжали трактора и грузовики. Туда и обратно проследовал рейсовый "Пазик". Несколько раз проезжали велосипедисты. Один из них, плюгавенький мужичошка с тощим рюкзаком за плечами, даже остановился и завел совершенно беспредметный разговор, как будто из всех дел на белом свете его интересовала лишь пустопорожняя болтовня. Слушая его, Логинов только хмыкал, но так и не проронил ни слова. Наверняка этот субъект выложил бы ему все что знал и не знал о делах Горлова в Карнышах, но с такими болтунами Логинов дел не имел. Цена их слов всегда меньше копейки. За четверть часа мужик выговорился так, словно вывернулся наизнанку. Еще с минуту он белыми с похмелья глазами смотрел на Логинова, ожидая от него хоть какой-то реакции. Но так и не дождавшись, уехал восвояси, оглядываясь на "Москвич" уже со страхом.
  Когда с шоссе на деревенскую дорогу свернула черная "Волга", времени было без пяти минут шесть.
  - Наконец-то,- пробормотал Логинов.- Сколько тебя можно ждать, дядя?!
  Он пропустил "Волгу" и переключил скорости.
  От шоссейной дороги до Карнышей было чуть больше километра. Но лесок отделявший деревню от тракта - разделял два мира. Деревенька была небольшой и уже изрядно захиревшей. Окна на многих домах были заколочены. На дверях магазина висел ржавый замок. Логинов издалека заметил стоявшую в конце улицы "Волгу". Притормозил возле соседнего дома и спросил у хмурых мужиков, ковырявшихся с разложенным на траве блоком двигателя от старенького "Т - 40":
  - Мужики, Зосимова Ивана ищу. Он в вашей деревне дачу купил.
  - А черт его знает, кто такой...- отозвался один из трактористов.- У нас таких, вроде, нет.
  - Как же нет, мужики?!- Логинов вышел из машины.- Ванька Зосима, цыганистый такой, кучерявый. Вот такого примерно роста,- он помахал где-то у себя над головой.
  - Не знаем таких,- отозвался второй.- Может, ты не туда свернул?
  - А черт его знает?- Теперь уже Логинов поскреб затылок.- Ванька мне сказал на тридцатой версте влево свернуть. Там, мол, и деревня будет. Что с трактором?
  - Да черт его знает, не заводится...
  - Я в Киреевку попал, правильно?
  - Нет, мужик,- отозвался более разговорчивый.- До Киреевки ты верст восемь не доехал. Это Карныши.
  - Ну надо же! А я и думаю, как это вы Зосиму не знаете?! Его каждая собака в деревне должна знать!- Логинов вытащил из кармана пачку сигарет и угостил собеседников.- Я у него, понимаешь, электрорубанок хотел взять. Дома ремонт затеял, а руки не из того места растут, чтобы ручным рубанком доски править. Ладно, поеду дальше. Вот же занесло!
  - Бывает,- кивнули мужики.
  - Как живете-то? Магазин заколоченный стоит. Директор колхоза есть, а колхоза нет!- Он кивнул на "Волгу" Горлова.- На каких машинах ваше начальство разъезжает! А я вот уже двадцать лет горб рву, а как ездил на своей колымаге, так и ездию!
  - Это дачник городской,- небрежно махнул рукой разговорчивый.- Он в городе живет, а здесь стариков-беженцев поселил. Вроде, как тестя с тещей,- негромко добавил он.
  - Петро!- Одернул его второй.
  - Да ладно! Как будто у людей глаз нет!.. У стариков этих дочка есть. Вот он ее и потягивает... Пацана она родила. Но люди разное брешут. Вроде, как и пацан вовсе не его. Но это уже не моего ума дело. Хотя, такой крале я бы сам ребенка заделал!
  - Красивая?
  - Не то слово,- отозвался Петро.- Но этого чудака она как липку обдерет, попомни мое слово! Он начальник городской, лярва!
  - Петро,- снова одернул его товарищ.- Хорош языком трепать!
  Логинов хмыкнул:
  - Начальник городской! А любовницу его как зовут?
  - Люба Стрекалова,- отозвался Петро.
  - Ишь ты!- Ухмыльнулся Логинов
  - Тебе, дядя, что нужно?- Неожиданно спросил его второй мужик.
  И Логинов вдруг почувствовал, что уже ходит по краю пропасти:
  - Я же говорил! Зосиму, дружка своего ищу!..
  - Нет у нас таких,- с расстановкой произнес хмурый и посоветовал:- Езжай своей дорогой...
  - Ну, будьте здоровы, мужики,- кивнул Логинов, пытаясь вспомнить, где он мог видеть этого человека.- Может, еще свидимся!
  - Ага,- хмыкнул хмурый.- Будь здоров, не кашляй!
  Логинов вернулся в машину. Желаемого результата он уже добился, а вычислить сейчас любовницу Василия Львовича в городе было делом техники.
  Когда "Москвич" Логинова уехал, из окна выглянула жена Позднякова и спросила мужа:
  - Кто это?
  - А черт его знает,- отозвался тот.- Шляются всякие!..
  - Как-то ты с ним неласково,- вскользь заметил его помощник.
  - Этот мужичок с секретом,- Поздняков посмотрел вслед машине Логинова.- Не помню, но где-то я его видел...
  
  А в это время Горлов слегка раздраженно объяснялся с Любой:
  - Это можно было решить по телефону. Незачем было приезжать мне сюда. И по большому счету, это глупость! Глупо предлагать деньги за то что мне, по сути дела, не принадлежит!
  - Вася, не я ведь это придумала,- ласково произнесла Люба.- Поговори с ними. Они ждут тебя возле часовни.
  Василий Львович покачал головой. Он нахмурился и прошелся по горнице.
  - Папочка у нас сегодня сердитый,- неожиданно засюсюкала Люба.
  Василий Львович посмотрел на нее:
  - Делать нечего. Придется объясняться с "родителями",- на его лице неожиданно появилось юмористическое выражение.
  - Вася, ты на них не дави, пожалуйста,- попросила Люба.- Они ради этого работали.
  - Что ж, делать нечего,- вздохнул Горлов.
  Стрекаловы ждали его возле часовни. Анатолий Сергеевич что-то неторопливо рассказывал внуку. Но как только они увидели Василия Львовича, Алевтина Александровна отвела Егора в сторону. Малыш еще издалека помахал рукой Горлову. И Василий Львович почувствовал волну тепла, прилившую к сердцу.
  - Здравствуйте, Анатолий Сергеевич. Смотрю, дела у вас продвигаются,- он оглядел часовенку и поднял с земли обломок глиняной черепицы.- Сами обжигали?
  - Да,- кивнул Стрекалов.- Хочу этим крышу покрыть.
  - Оригинально. О чем вы хотели поговорить со мной?
  - Василий Львович, мы с женой уже немолоды и век свой коротать наверняка будем в этих краях. Искать лучшей доли нам уже не приходится. Мы скопили сколько смогли - сто тысяч рублей. И эти деньги отдаем вам за дом,- он на самом деле вытащил из-за пазухи полиэтиленовый пакет, в котором угадывалось несколько пачек с купюрами.
  - Любопытно,- пробормотал Горлов.- Когда же вы успели столько заработать?- В его голове мелькнула смутная догадка, что это часть тех денег, которые он давал Любе на сына и на проживание.
  - Да ведь это неважно,- покачал головой Стрекалов.- Теперь эти деньги ваши. Поговорите с Еленой Ивановной. Нам кажется, что она не откажется продать дом. Если денег недостаточно, остатки мы отдадим позже.
  - Анатолий Сергеевич, я не хочу вас обнадеживать. Дом этот - наследство Елены Ивановны. Спорить не буду, она им распоряжается и, возможно, даже не будет против продажи. И я поговорю с ней об этом. Но денег пока взять не могу. Ни к чему это пока что. И я не понимаю, почему такую сумму вы держите дома? Это небезопасно, учитывая репутацию соседей,- он посмотрел в сторону Поздняковых.- Отдайте их на хранение Любе. Она положит их в банк. По крайней мере, это надежней, чем на свой страх и риск держать деньги в хате. А насчет продажи дома сказать ничего не могу. Не я решаю. Анатолий Сергеевич, возможно, в скором времени все изменится. Не спешите.
  Стрекалов посмотрел на него непонимающе.
  - Я все же собираюсь жениться на вашей дочери.
  - Вы же не разведены.
  - Вот этим я и займусь в ближайшее время.
  - Я полагал, вас устраивает такое положение вещей.
  - Вы ошибались. Меня не может устраивать тот факт, что мой сын называет меня дядей. У Елены Ивановны сейчас появилась отдушина. Вы ведь знаете, она взяла опеку над племянницей. Так что развод для нее ударом не станет.
  - Вы уверены в этом?
  - Абсолютно,- кивнул Горлов.- Вот, собственно, все. Если у вас больше нет ко мне вопросов, я проведаю Егора. А часовенка ваша похожа на сказочный теремок.
  На прощание он пожал Стрекалову руку и подошел к Алевтине Александровне с Егором. Та сразу же вернулась к мужу, оставив мальчика с Василием Львовичем. А Горлов подхватил Егора на руки и заговорил с ним:
  - Что ты сегодня делал?
  - Мы с дедушкой пластинки делали!- Ответил Егор. И Василий Львович понял, что он помогал деду с черепицей.
  - Много сделали?
  - Много!
  - Молодец, Егор! Черепицу делать ты уже научился, а скоро я тебя на машине научу ездить!
  - Я сейчас хочу!- Выкрикнул мальчик. Говорил и кричал он также напористо, как это временами делал Василий Львович. И наверняка Горлов усматривал в этом еще один признак родства.
  - Дорогой ты мой!- Он еще крепче прижал Егора.- Скоро ты и на машине будешь ездить! И машина у тебя своя будет! И квартира! И все у тебя будет!
  
  - Дай бог, чтобы все у вас было в порядке,- произнесла мать Вики Светлана Васильевна.- Мы ведь тебя совсем не знали, Игорь,- было заметно, что она тщательно выбирает слова.- А сейчас, слава богу, познакомились! Конечно, это глупо говорить, но мы с отцом не против, чтобы вы с Викой встречались...
  Услышав это, отец Вики Евгений Алексеевич откашлялся:
  - Ну, ты это, конечно, мать, сказала!- Подытожил он.
  - Женя, это нужно сказать!- Уже совсем другим тоном заговорила с ним жена.
  - Игорь, покурить не желаешь?- Уже не прислушиваясь к ней, спросил тот.- На балкон выйдем.
  Вика встревожено посмотрела на них. Отец заметил ее взгляд, а Игорь ободряюще улыбнулся.
  - Не съем я твоего Игоря,- пробурчал Евгений Алексеевич, проходя мимо дочери.- Верну в целости и сохранности!.. Как она о тебе беспокоится,- сказал он Игорю, когда вышли на балкон.- Я тебя, сынок, вот о чем спросить хочу. Как жить будете?! Я дочку свою уже неделю дома не вижу. То она уезжает куда-то, то дома не ночует!..
  - У меня будем жить,- ответил Игорь.- У меня квартира есть и деньги я зарабатываю...
  - Да подожди ты, не о деньгах речь!- Не дал ему закончить Анциферов.- По совести говоря, вы нас слегка озадачили. Ты меня правильно пойми, Игорь. Мы тебя как родного примем. Разговора нет. И Маринка тебя нахваливает и Анварка намедни комплименты рассыпал. Да ведь не только в нас дело. У тебя отец с матерью есть. Их тоже понять надо. Согласен?
  - Нет, не согласен,- Игорь крепко сжал зубы.
  - Молодец!- Похвалил Анциферов.- Уважаю. У каждого должно быть свое мнение. Ну, коли так, вопросов больше не имею... Вот еще что! Говорят, у тебя работа беспокойная.
  - Работа у меня нормальная. Если ты об этом, батя... А проблемы везде возникают. И больше всего проблем у тех, кто ничего не делает.
  - Молодец,- еще раз похвалил Анциферов.- Выпить хочешь?
  - За рулем не пью.
  - Что за зятья у меня?!- Ухмыльнулся Анциферов.- Один не пьет, второй не пьет!.. Не пьешь и не надо. Бабам спокойней...
  Он щелчком отправил сигарету в полет и ушел с балкона. Но то, что он назвал Игоря зятем, было хорошим признаком.
  Погостив до вечера у родителей Вики, они все-таки решили съездить до стариков Кропотовых. Игорь настоял. Он решил покончить с недомолвками хотя бы в семьях.
  - Я все-таки волнуюсь,- призналась Вика, когда Игорь свернул в их двор.
  - Не бойся,- Игорь сосредоточенно крутил "баранку".- Всем уже все известно. А выгнать нас все равно не выгонят. Я своего отца знаю. Он мужик хладнокровный. Вадим на него...- он осекся.- Извини. Нам всем придется привыкать к этому. Ты не волнуйся, все будет хорошо. Мы ведь им не чужие.
  - А помнишь, как мы однажды всю ночь у вас во дворе просидели?
  - Помню,- улыбнулся Игорь.- Я помню все, Вика.
  - А все-таки хорошо тогда было.
  - Да,- кивнул Игорь, останавливаясь возле подъезда родителей.- Вот и приехали...
  - Надо было торт купить,- опомнилась Вика.
  - У них все есть,- Игорь вытащил ключ из замка зажигания. Но было хорошо заметно, что сейчас ему самому немного не по себе.
  Дверь отрыла мама Игоря - Олимпиада Артуровна.
  - Здравствуй, сынок,- улыбнулась Игорю.
  - Мама, я не один,- Игорь сделал шаг в сторону. За его спиной стояла Вика.- Нам нужно поговорить.
  Увидев гостью, Олимпиада Артуровна изменилась в лице.
  - Зачем ты пришла?- С трудом, словно ей не хватало воздуха, спросила Вику.
  - Мама, успокойся,- Игорь взял ее за руку.- Если не хочешь нас видеть, мы уйдем.
  - О чем ты говоришь, Игорь?! Но ведь ты понимаешь, какие несчастья она приносит!
  На крик жены в прихожую выбежал Валерий Васильевич.
  - Оля, что случилось?!- И тоже замер, увидев Вику.
  - Здорово, батя,- кивнул Игорь.
  - Здравствуйте, заходите,- кивнул тот.- Оля,- он подхватил жену под руку.- Ну-ка, идем, тебе прилечь нужно.
  - Валера, что она здесь делает?!- С надрывом спросила Олимпиада Артуровна.
  - Оля, тебе нужно успокоиться. Идем,- он увел ее вглубь квартиры.
  - Игорь, я не пойду!- Покачала головой Вика.
  И он так же как отец взял подругу под руку:
  - Вика, я на другое не рассчитывал. Но мы должны объяснить им все сами. Ты должна остаться, Вика...
  - Ты слышал, что она сказала? Как я могу остаться после этого?
  - Ты знаешь, что она неправа. На что же тут обижаться?
  - Вы что в дверях стоите?- Окликнул их отец из коридора.- Заходите!- Он еще несколько мгновений смотрел на них поверх стекол очков, а потом стремительно прошел в прихожую.- Сейчас она успокоится, придет в себя. Просто вы появились слишком неожиданно! Игорь, ты мог бы предупредить меня. По крайней мере, я бы подготовил почву. Сейчас уже нечего говорить об этом. А ты, Вика, не принимай ее слова близко к сердцу. Я прошу тебя. Ты всегда была нам дочерью...- Он осекся на мгновение.- Наша жизнь изменилась. Но я все же рад снова видеть тебя.
  И в ответ Вика улыбнулась.
  Но в гостиную Олимпиада Артуровна так и не вышла. За ней несколько раз ходил муж, Игорь сходил. Но безрезультатно.
  - Она привыкнет,- говорил Валерий Васильевич, возвращаясь.- Ей нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Одно дело разговоры, но совсем другое - увидеть вас вместе. Но вы сделали правильно, что пришли. Я одно знаю, никто за вас вашу жизнь не проживет...
  
  - А потом я очнулась в реанимации,- неуверенно улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Вам не кажется это странным?
  - Нет,- покачал головой Мельников.- Удивительно, что вам эти обстоятельства до сих пор кажутся странными.
  - Ну, знаете ли,- хмыкнула Маргарита Георгиевна,- все-таки не каждый день встречаешься с дьяволом. Лично для меня это совершенно фантастическая ситуация!
  Ее собеседник неожиданно улыбнулся:
  - Если дьяволом вы называете свою совесть, тогда нет ничего удивительного в том, что наваждение вы приняли за чистую монету. Маргарита Георгиевна, я бы все-таки посоветовал вам привести свои чувства в порядок и как можно меньше волноваться.
  - Я не могу сделать этого. Чем больше думаю, тем меньше понимаю. Потому что все было так реально.... А я уже не так молода и привыкла верить своим глазам.
  Мельников взял ее за руку:
  - Маргарита Георгиевна, прошу вас, успокойтесь. В любом случае, все уже позади. А вам сейчас прежде всего нужно думать о своем здоровье.
   - Андрей Леонидович,- улыбнулась она,- в последнее время мне кажется, что как раз вы можете объяснить мне многое. Вы ведь знаете разгадку?
  - Просто не забывайте о том, что вы были в состоянии клинической смерти.
  - Но ведь это не объяснение!
  Их беседа произошла спустя три недели после сердечного приступа Маргариты Георгиевны. Она чувствовала себя вполне сносно. Вообще, удивительно быстро шла на поправку и одного уже хотела - уехать на родину. Почти каждую ночь просыпалась от детских голосов. Но врачи запрещали ей физические нагрузки, дальние поездки, излишнее волнение. После выписки она находилась под присмотром Мельникова и жила в той же гостинице, в которой поселилась сначала. С Андреем Леонидовичем она тоже встречалась почти каждый день. И уже настолько привыкла к их беседам и неторопливым прогулкам по городу, что начинала чувствовать себя неуютно, если по каким-то причинам не получалось встретиться. Одно только присутствие Мельникова оказывало на нее благотворное влияние, словно этот человек излучал исцеляющую энергию. Но до сих пор она не могла забыть встречу с дьяволом и боялась, что это воспоминание останется в ее памяти уже навсегда.
  - У меня была прекрасная дочь,- рассказывала Маргарита Георгиевна собеседнику за столиком на террасе ресторана.- Недавно она погибла вместе с мужем в автомобильной аварии. Я родила ее, потому что так было нужно, потому что этого хотел муж. Андрей Леонидович, как ни страшно признавать это, но привязанности к своему ребенку я никогда не испытывала. Так и относилась к дочери, пока она была ребенком, подрастала, училась. Сейчас я понимаю, что отвернулась от собственного дитя.
  - Маргарита Георгиевна,- попытался остановить ее Мельников,- вы причиняете себе ненужную боль. Это ни к чему.
  - Андрей Леонидович,- улыбнулась она,- вы лучше меня понимаете, что душевное равновесие я не обрету до тех пор, пока не доберусь до истины.
  - В чем-то вы правы,- кивнул он.- В таком случае, вы должны забыть о ярлыках, к которым привыкли с детства: зло, добро, заблуждения... Не обманывайте себя словами.
  - А знаете, я хотела бы послушать вас. Наверняка вы можете рассказать немало поучительных и интересных историй.
  Мельников улыбнулся:
  - Будьте последовательны, Маргарита Георгиевна. Вы ведь решили добраться до истины.
  - Можно я возьму вас за руку?- Не дожидаясь ответа, она прикоснулась к его ладони.- В последнее время мир все чаще кажется мне нереальным, ненастоящим. И это очень пугает меня, Андрей Леонидович. Мне все время кажется, что вот сейчас я открою глаза, а вокруг меня бесы и я уже в аду...
  - Во-первых, успокойтесь. Это я как врач советую. И, второе, вам выпал редкий шанс исправить многое. Все что вам нужно для этого - ощутить сердцем жизнь... Вы любили мужа или жили с ним по необходимости?
  - Скорей, по необходимости,- эхом отозвалась Маргарита Георгиевна.- Мой супруг был известным ученым. Помните, как было принято говорить в советское время - "крупный ученый". Впрочем, он на самом деле был довольно крупным человеком. Под два метра ростом, массивный. Из той породы, что рождены были землю пахать или чушки чугунные в домнах ворочать. Он был старше меня на двадцать лет. До встречи со мной он был закоренелым холостяком, мой Подъяловский. Работа! Работа! И ничего, кроме работы, ни друзей, ни любимой женщины. Стоит ли удивляться, что он потянулся ко мне и полюбил всем сердцем? Я прожила с ним больше тридцати лет. Любила ли я? Вы лучше спросите, любила ли я кого-нибудь?.. Мне без малого шестьдесят. Должно быть, сейчас я испытываю то, что чувствовал Николай Борисович спустя несколько лет после начала нашей совместной жизни. Разочарование и многое из того, что ранит сердце. Только сейчас я начинаю понимать, что он любил меня,- она вытерла с глаз слезы. В этот момент Маргарита Георгиевна на самом деле ясно ощущала все, что чувствовал ее одряхлевший муж долгие годы перед смертью, когда болезни начали брать верх, когда его могучий разум медленно угасал. И до самого последнего дня он понимал, что женщина, прожившая с ним под одной крышей тридцать лет, никогда не испытывала к нему ни любви, ни привязанности, ни благодарности. Она ощутила это до того остро, словно в нее на несколько мгновений вселилась душа почившего мужа.- Три раза я делала аборты,- негромко произнесла Маргарита Георгиевна.- Три раза я убивала его детей, своих детей... И с такой же легкостью я бросила на произвол судьбы внучек. Но мало того, в то время я бы сделала все, чтобы разлучить их. Разве есть мне прощение? И что ждет меня, кроме ада?
  В этот момент последние лучи солнца брызнули в окна и стеклянные двери ресторанной залы, заиграли в начищенном хрустале бокалов, на кончиках ножей и вилок.
  Мельников осторожно взял ее за руку:
  - Маргарита Георгиевна, это просто. Если вы сделаете все, чтобы заслужить прощение перед собой, перед своей совестью, значит, вас простят и другие.
  И этим прикосновением своей теплой ладони он смыл с ее души все зло, которым наказало ее время.
  Южный вечер стремительно сменился ночью. Три гитариста в зале последние четверть часа без остановки играли рондо. Полная луна висела в небе Флоренции.
  - Вы еще выпьете вина?- Спросил Мельников.
  - Мне достаточно. Я провела чудесный вечер. Спасибо, Андрей Леонидович. Я не думала, что когда-нибудь встречу друга.
  - Не благодарите меня,- улыбнулся он.- Звезды свели нас вновь. Пришло для этого время.
  - Кто вы, Андрей Леонидович?- После секундного замешательства спросила она.- Только скажите честно, вы ведь не просто человек.
  - Маргарита Георгиевна,- уже без улыбки ответил Мельников.- Не обманывайте себя словами и не обманывайтесь. Вы нашли во мне друга. И только... Счет, пожалуйста!- Сказал он официанту и расплатился за обед.
  - Я надеюсь, синьор и синьора хорошо провели время?- Улыбнулся официант.
  - Да, у вас прекрасные повара и отменные вина,- кивнул Мельников.
  - Если решите заглянуть к нам в следующий раз, спросите Доминика!- Это он говорил им почти каждый вечер.
  - Поднимемся ко мне?- Спросила Маргарита Георгиевна.
  - Я бы предпочел прогулку,- ответил Мельников.
  - Я могу составить вам компанию?
  - Как вы себя чувствуете, Маргарита Георгиевна?
  - Пока вы не задаете этот вопрос, я ничего болезненного не ощущаю.
  - Извините, я учту это. Но все же не забывайте, следите за своим состоянием.
  Они спустились в холл и вышли на широкое крыльцо.
  - Андрей Леонидович, расскажите о себе,- попросила Маргарита Георгиевна.
  Мельников усмехнулся:
  - Если это вас на самом деле интересует,- они неторопливо шли по тротуару в сторону от гостиницы.- Мне пятьдесят три года, родом из Белгорода, по специальности хирург общей практики и практикующий терапевт. Два года отслужил по контракту в Чечне в Первую войну. Вот, собственно говоря, вся моя биография. Был женат. Дети выросли, а отношения с женой разладились. Развод мы так и не оформили, но живет она с другим человеком, это положение устраивает всех. В Чечне познакомился с итальянцами из миссии ОБСЕ. И когда понял, что в России меня уже ничто не держит, сменил обстановку и по рекомендации одного уважаемого господина был принят на работу по линии Красного Креста.
  - Но ведь это только вершина айсберга,- покачала головой Маргарита Георгиевна.- Я сердцем чувствую, все не так просто.
  - А разве в жизни хоть что-нибудь случается спонтанно? У всего есть причины.
  - Я не это хотела сказать,- поправилась Маргарита Георгиевна.- Вы верите в бога?
  - Я верю в людей, верю в наши силы и возможности. Я верю, что вы поправитесь и сделаете все, что слабо тлеет в вашем сердце. Я верю в ваших внучек и их друзей. Верю, что они не бросят друг друга в беде. Я верю в очень многое, Маргарита Георгиевна. И, конечно же, верю в Высшую Справедливость.
  - Какой странный ответ,- улыбнулась его спутница.- Впрочем, другого я не ожидала.
  - Маргарита Георгиевна, это всего лишь слова. Поднимая глаза к ночному небу, мы видим то, что осталось от звезд - их свет...
  Вернувшись в гостиницу, Маргарита Георгиевна села возле журнального столика и закрыла глаза. Разговоры с Мельниковым будили в ее сознании какие-то глубинные пласты. И Маргарита Георгиевна начинала понимать, что странная встреча в старинном палаццо, в реальности которой она не сомневалась ни на минуту, должна иметь противовес не в каких-то фантастических измерениях, а в этом мире. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. В этот момент Маргарита Георгиевна испытала потребность поговорить с Катей. И, не откладывая этот разговор в долгий ящик, она взяла в руки мобильный телефон и позвонила ей.
  - Здравствуй, милая,- улыбнулась Маргарита Георгиевна, когда Катя откликнулась.
  - Здравствуй, бабушка! Ты все еще в Италии?
  - Да, Катенька, я еще недолго задержусь здесь. Как у вас дела?
  - Хорошо. Соня живет у тети Лены. Я работаю.
  - Где, милая?- Встревожено спросила ее Маргарита Георгиевна.
  - Не волнуйся, бабушка,- рассмеялась Катя.- Работа на дому: делаю меню для ресторана.
  - Это Шугуров тебе работу предложил?- Со знакомыми нотками в голосе спросила ее Маргарита Георгиевна.
  - Я сама напросилась,- ответила Катя.
  - Неужели у тебя деньги закончились, Катенька?
  - Не в этом дело, бабушка. Мне вдруг стало скучно.
  - Господи! Но сказать мне на это нечего. Я всю жизнь без работы не скучала. Может быть, напрасно...
  - Бабушка...- начала было Катя, но запнулась.
  - Что, милая?- Спросила Маргарита Георгиевна, так и не дождавшись продолжение.
  - Бабушка, приезжай скорей...
  - Катя, пока что я не могу. Потерпи еще немного. Ты ведь Соню наверняка каждый день видишь?
  - Да.
  - Как ей живется у Горловых?
  - Хорошо. Тетя Лена нашла с ней общий язык. По крайней мере, Соня не плачет. Я не видела ее плачущей.
  - Вот и хорошо,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Напрасно ты волновалась и изводила себя. Хотя и тебя понять можно. Давай прощаться, Катенька. Я сегодня устала. Но мы еще созвонимся. Обязательно созвонимся, и очень скоро. До свидания, милая.
  - До свидания, бабушка. Мы тебя ждем! Приезжай!
  - Скоро приеду,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Скоро уже приеду, милая моя.
  Она положила телефон на столик и вновь откинулась на спинку кресла. Она на самом деле устала и очень хотела спать, сейчас у нее сил не было даже на то, чтобы добраться до кровати.
  А Мельников в это время только добрался до своей квартиры. Он снял плащ и шляпу, повесил их в шкаф и прошел в гостиную. Обстановку в его квартире можно было назвать спартанской, если бы не развалы книг, газет и журналов. На столе были разложены фотографии, сделанные миссией ОБСЕ в африканских странах: Судан, Центральная Сахара, Чад. Мельников подошел к столу и, словно, оцепенел. С фотографий смотрели на него измученные лишениями и голодом люди; дети с раздувшимися животами дистрофиков; полуслепые, запаршивевшие без медицинской помощи старики; искалеченные кровавыми конфликтами и зверствами боевиков мужчины и женщины. Андрей Леонидович смотрел на фотографии широко открытыми глазами. Но перед его глазами роились уже совсем другие картины. Он видел осень девяносто пятого года, он видел военный госпиталь в предместьях Гудермеса...
  В тот вечер на его столе умерло несколько солдат - срочников. Он вышел на улицу, стянул с головы колпак и закурил.
  Начинался пасмурный вечер. Между палаток блестели лужи жирные от пролитого бензина. Мельников сделал глубокую затяжку и выпустил из ноздрей табачный дым плотными струями.
  Над горизонтом с гулом прошли два вертолета. Где-то между палаток раздалась пьяная ругань. И вдруг до Мельникова донесся перебор гитарных струн, и он услышал, как срывающийся, еще совсем детский голос поет о войне и погибших друзьях:
   Здравствуй, мама, вот пишу тебе письмо,
   Знаешь, мама, у меня все хорошо.
   Светит солнце, все нормально у меня.
   А в горах стоит туман...
  Этих мальчиков привозили в их госпиталь каждый день, и каждый день они умирали...
   Мать не знает, как мы ходим по горам,
   Мать не знает, как бывает трудно нам.
   Как проходят наши юные года.
   На Кавказе идет война!..
  Мельников с трудом перевел дыхание. Он помнил глаза матерей и отцов, которые прорывались, пробивались сквозь кордоны, сквозь войну, находили своих сыновей и увозили их отсюда. Он помнил каждую из этих женщин и каждого мужчину, и он помнил их глаза...
   Под шум и взрыв гранат шагает наш отряд!
   Но далеко в горах слышна стрельба!
   Под шум и взрыв гранат, где трассера летят
   И там от взрывов вся горит земля,
   Взлетает вертолет, и мы идем вперед
   И не отступим мы с тобой назад...****
  На этой войне лоб в лоб сошлись два мира. Шесть лет назад Мельников с таким же полевым госпиталем уходил из Баграма, в котором ему также как и в Чечне приходилось иногда оказывать медицинскую помощь раненым и искалеченным боевикам, сталкивался он и с наемниками. И он не удивился бы, столкнувшись с кем-нибудь из них на Кавказе. Он не сомневался, что многие и многие из них были в Афганистане и окажутся в любой другой точке мира, если там начнут греметь взрывы и выстрелы.
  - Здравствуйте, Андрей!
  Мельников вздрогнул и отвлекся:
  - Добрый вечер, Джованни. Как вас занесло в наш лагерь?
  - Я хотел увидеться с вами,- ответил Полетти. По-русски итальянец говорил довольно чисто с легким акцентом, почти не коверкая слова.- Нам нужна ваша помощь, Андрей. Раненный человек. Очень тяжелое ранение... Но вы сегодня устали.
  - Джованни, подождите, я сейчас соберусь,- сказал Мельников. Он уже понимал, что в миссию попал очередной тяжелораненый боевик.
  Они прошли к палатке, в которой жил Мельников.
  - Ваши солдаты поют очень хорошо,- заметил Полетти.
  - Если не задумываться над словами,- кивнул Мельников.
  - Они поют о войне.
  - Они поют о смерти, Джованни. Каждую секунду здесь умирает человек.
  - Андрей, вы знаете, вас взяли на заметку!
  - Здесь все на заметке,- отозвался Мельников.- Я, вы, мой сосед по палатке...
  - Я говорю не о ФСБ, Андрей. Я говорю о наших координаторах. Я думаю, очень скоро вам предложат работу в миссии.
  - Вряд ли я смогу сделать это, пока не закончится контракт.
  - Тем не менее! Кажется, это так говорят?- Уточнил итальянец у Мельникова.
  - Да, так,- кивнул в ответ тот.
  - А вы не отказались бы от такой работы?
  - Не знаю, Джованни. Я об этом не думал.
  - Подумайте, Андрей! Я уверен, что вам сделают такое предложение.
  - Лучше расскажите мне, что с раненым?
  - Пулевое ранение в живот. Очень тяжелое.
  - В живот - это плохо.
  - Поэтому я приехал за вами. Липский сказал, без вашей помощи не обойтись.
  - Хорошо, идемте,- кивнул Мельников.- Я готов.
  Они вышли за территорию госпиталя и сели в автомобиль миссии, по бокам и на крыше которого белой краской была выведена аббревиатура наблюдателей Совета Европы.
  В машине их ждал незнакомый Мельникову мужчина.
  - Здравствуйте, Андрей Леонидович,- сказал он на хорошем русском языке.- Рад с вами познакомиться. Пьетро Совиньи,- представился он.
  - Добрый вечер, Пьетро,- Мельников пожал ему руку.
  - Обнаженные чувства,- произнес Совиньи, как только они отъехали от госпиталя.
  - Простите?- Мельников непонимающе посмотрел на него.
  - Эта война похожа на картины старых мастеров,- улыбнулся Совиньи.- Словно кто-то тщательно прорисовывал каждую деталь светотенью.
  - Вы знаете,- сказал Мельников, стараясь заглянуть ему в глаза.- Здесь все полито кровью и слезами. А стоны, которые вы еще услышите, эхом разносятся по всей стране. Вероятно, вы только из Европы. Это вас извиняет...
  - Поверьте, это не первая война для моих глаз,- улыбнулся Совиньи.- Андрей Леонидович, вы прекрасно осознаете, для чего мы везем вас в миссию? Почему вы решили помочь этому человеку? Он - враг...
  - А почему вы спрашиваете меня об этом?
  - Наверно, потому что я должен узнать ответ,- еще раз улыбнулся Совиньи.- Так что вы ответите?
  - Если честно, я не знаю. Просто я не могу поступить иначе,- покачал головой Мельников.
  - Браво!- Хлопнул в ладоши Совиньи.- Видимо, это часть вашей природы. Достойный ответ, Андрей Леонидович. Я рад нашему знакомству!
  Полетти к их разговору не прислушивался, сосредоточенно крутил "баранку", лишь изредка отвлекаясь на прохожих.
  - Что вы делаете в Чечне, Пьетро?- Спросил собеседника Мельников.
  - Работаю,- ответил тот.- Насколько я знаю, вы тоже работаете по контракту.
  - Дайте, угадаю,- усмехнулся Мельников.- Вы пишите статью или книгу. И фотографии в ней будут похожи на картины старых мастеров.
  - Нет, Андрей Леонидович, ни того, ни другого я не делаю,- улыбнулся Совиньи.- Но мне стало интересно побывать здесь. Войны во имя бога и независимости - это всегда любопытно...
  - Приехали,- перебил его Полетти, добавил несколько слов по-итальянски и рассмеялся.
  Мельников немного понимал язык, а за время общения с иностранцами из миссии практиковался в изучении еще трех европейских языков. Земляку Полетти сказал примерно следующее: "Быть может, мы еще успеем помочь этому человеку. Вы так озабочены его жизнью. Он вам должен?"
  - Он должен мне кое-что более ценное, чем деньги. Не отвлекайтесь, Джованни, нашего друга уже ждут,- ответил ему Совиньи, но уже по-русски.
  - Идемте, Андрей,- кивнул Мельникову Полетти.- Нас, действительно, ждут.
  Когда Мельников зашел в операционную, Липский коротко глянул на него и, кажется, вздохнул с облегчением...
  Мельников перевел дыхание. Он все еще слышал песни раненых солдат: "Здравствуй, мама, вот пишу тебе письмо... Под шум и взрыв гранат шагает наш отряд..."
  Он посмотрел на часы, времени было около двух часов ночи. В России уже начиналось утро.
  
  - Здравствуйте, Елена Ивановна. Вы меня не знаете, но нам необходимо встретиться. У меня есть нечто, что заинтересует вас,- произнес мужской голос, когда Горлова сняла трубку телефона.
  - Вы знаете у меня не времени,- ответила она с намерением сразу же прервать разговор.
  - Одну секунду, Елена Ивановна,- остановил ее собеседник.- У меня есть запись одного из разговоров вашего мужа с некоей Стрекаловой.
  - Вы думаете, мне это интересно? Я знаю Стрекалову.
  - Елена Ивановна, вашего мужа ввели в заблуждение.
  - О чем вы говорите?
  - Это не телефонный разговор,- ответил незнакомец.- Когда встретимся, я вам все объясню. Вы ведь собрались на прогулку. Я жду вас во дворе.
  - Вы следите за мной?
  - Всему свое время, Елена Ивановна,- усмехнулся собеседник.- Всему свое время. Я жду вас.
  - Как я вас узнаю?- Спросила Горлова, но он уже бросил трубку.- Какой странный,- пробормотала она.- Сонечка, солнышко, сейчас мы на прогулку пойдем.
  Но на всякий случай в сумочку она бросила газовый баллончик с электрошоком.
  Во дворе гомонила детвора. Возле подъезда на скамейке сидели соседки.
  - Здравствуйте, Елена Ивановна! Здравствуй, Сонечка! Ой, какая ты малышечка то у нас!..
  Горлова оглянулась по сторонам, но незнакомых людей не заметила.
  - Идем, Соня,- она повела племянницу к выходу со двора. В этот момент в голову ей пришла вполне здравая мысль, позвонить мужу и рассказать ему обо всем. Но именно в этот момент ее окликнули:
  - Елена Ивановна!- Невесть откуда появился светловолосый мужчина и показал ей свой мобильный телефон. Это был Логинов.- Мы с вами только что разговаривали. Рад познакомиться,- добавил он, когда она подошла ближе.- Присядем или прогуляемся?
  - Знаете, у меня нет желания разговаривать с вами,- сказала Горлова.- Не думаю, что вы добрый самаритянин.
  - А вы все-таки выслушайте меня,- улыбнулся собеседник.- Для начала прослушайте одну весьма любопытную запись. А после решайте, продолжать нам беседу или нет. Возьмите наушники.- Он включил плеер.
  По выражению лица Горловой, Логинов мог угадать, что именно она слышит.
  - "Люба, мы же с тобой договаривались. Зачем ты звонишь сюда?",- услышала Елена Ивановна голос мужа. Видимо, он разговаривал по телефону. Слов его собеседницы слышно не было, просто его голос замирал, когда она говорила.- "Сейчас?! Что случилось?.. Хорошо, завтра после работы я приеду в Карныши. Съездила бы с утра, Люба. Я бы отвез тебя?.. Как Егорка?..- И Василий Львович негромко рассмеялся, выслушав ответ собеседницы.- Медная тетенька... Горе мое?.."
  И в этот момент Елена Ивановна вздрогнула, потому что услышала свой приглушенный голос: "Есть только миг между прошлым и будущим..." И вздрогнула еще раз, услышав, как Василий Львович сказал торопливо:
  - "Целую. Завтра увидимся".
  - "Мы где-то тут львенка забыли",- снова услышала свой голос Елена Ивановна и почувствовала, как на мгновение в голове у нее сделалось нехорошо.- "Вот он где!"...- Горлова сняла наушники и посмотрела на Логинова.- Что это значит?
  - Думаю, вы обо всем догадались,- усмехнулся тот.
  - Я хочу знать, каким образом вы сделали эту запись?
  - Елена Ивановна,- Логинов посмотрел на нее с любопытством.- Неужели ЭТО имеет для вас значение?
  - Вы, наверно, смеетесь надо мной?!- Она вырвала из его рук плеер и потрясла в воздухе.- Какой-то мужик приходит с утра вот с ЭТИМ! И начинает методично уничтожать мою семью!!!
  - Елена Ивановна!- Протянул Логинов.- Вам нужно успокоиться... Отдайте плеер.
  Он снова попытался забрать у нее проигрыватель, но все также безрезультатно.
  - Хорошо. Поговорим как деловые люди,- кивнул Логинов.- Мне эти материалы не нужны, я готов передать их вам за вполне разумную сумму. Скажем...
  - Я не дам вам ни копейки!- Оборвала его Горлова.- А если вы еще раз появитесь, обращусь в милицию! А теперь убирайтесь! Я в вашей помощи не нуждалась и не нуждаюсь!
  - Воля ваша,- усмехнулся Логинов.- Но вы не правы, Елена Ивановна. Вам бы сейчас успокоиться. Судите здраво...
  - Убирайтесь, иначе я позову на помощь!- Оборвала его Горлова. На них уже начали оглядываться.
  - До свидания,- кивнул Логинов.- А плеер можете оставить себе.
  Когда он ушел, Елена Ивановна без сил опустилась на скамейку и прошептала:
  - Боже мой, боже мой, неужели он на самом деле дал себя обмануть?..
  В двух шагах от нее, на нарисованных "классиках" прыгала Соня. Над двором висел многоголосый гомон.
  - Что же ты наделал, Васенька?- Продолжала шептать Горлова.- Что же ты наделал?..
  Детские голоса звенели в воздухе весенними ручейками, солнце слепило глаза, отражаясь в оконных стеклах. И неожиданно Елена Ивановна почувствовала на глазах слезы. Она вытащила из сумочки телефон и набрала номер Кати.
  - Катенька, можешь прийти прямо сейчас?.. Да, милая, прямо сейчас... Нет, с Соней все хорошо. С ней все в порядке. Мне нужно увидеть тебя... Спасибо, Катенька, я жду...- Она убрала телефон в сумочку и прошептала:- Егорка... Егорка... Сонечка,- позвала племянницу,- не убегай далеко, милая. Играй рядышком, хорошо?..
  Елена Ивановна погладила ее по щечке и вдруг ощутила всю безысходность и отчаянье собственного положения. Она поняла все. И какой-то темный волшебник, какой-то бес отшвырнул ее в прошлое, в тот день, когда она собственными руками подготовила почву для этого страшного часа...
  - Проходите, Елена Ивановна,- приветливо улыбнулся профессор Данилов.- Вы без супруга?
  - У него сегодня важное заседание,- ответила посетительница. Она заметно волновалась и в какой-то момент отерла лицо.
  - Что же может быть важней семьи?- Данилов внимательно посмотрел на нее.- Впрочем, не мне учить вас...
  Этот разговор произошел в августе восемьдесят шестого года.
  - Что ж, Елена Ивановна, после всех необходимых исследований,- продолжил профессор,- я могу с уверенностью говорить о том, что вы - здоровая женщина и вполне способны к зачатию ребенка...
  - Спасибо, Артемий Глебович,- как не крепилась она, но не смогла сдержать слезы.
  - Вы торопитесь с благодарностью,- вздохнул Данилов.- В вашем случае искусственное оплодотворение результата не даст - бесплоден ваш муж.
  - Нет,- выдохнула Елена Ивановна.
  - Мы выявили у него редкое гормональное нарушение, которое приводит к дисфункции половой железы и как следствие к нарушению функции семенников. Это заболевание не лечится. Собственно говоря, это даже не заболевание, а качество организма. Поэтому обнадеживать вас не буду. Совместных детей с мужем у вас не будет.
  - Но как же так? Как же так, профессор?
  - Елена Ивановна, в этой ситуации я не имею право давать вам какие бы то ни было советы не медицинского характера. Вы - умная, молодая женщина. Если вы на самом деле стремитесь иметь детей, они у вас появятся...
  - Профессор, разве иного выхода нет?
  - Нет. Искусственное зачатие от мужа в вашем случае невозможно,- еще раз для убедительности повторил Данилов.- Это нонсенс. Но если вы внимательно слушали меня, вы поступите в соответствии со своими внутренними установками. У вас нет необходимости говорить мужу, что исследования дали однозначный результат...
  - Нет-нет, профессор,- перебила его Елена Ивановна.- Говорить правду ему нельзя. Эта новость - убьет его. Но, если не дать правдоподобное заключение, он будет делать попытки выяснить причину нашей бездетности снова и снова. Что же вы мне посоветуете, доктор?
  - Елена Ивановна, вы не слышите меня...- покачал головой Данилов.- Но вы не первая пациентка с подобными проблемами. И я вижу, что ради своего мужа вы готовы на многое. Хотя это не выход. Потому что с годами ваша семейная проблема будет лишь усугубляться.
  Елена Ивановна поставила локти на его стол и закрыла глаза:
  - Нет-нет, профессор, я так не могу. Понимаете, мы прекрасная пара. Мы понимаем друг друга с полуслова, не лжем друг другу...
  - Вам в любом случае придется обмануть мужа,- покачал головой Данилов.- Я бы советовал вам найти донора. Но коли ваши внутренние установки таковы. Настаивать не буду. Воля ваша.
  - Что я могу сказать ему?
  - Сошлитесь на расстройства функций яичников и ановуляторные циклы. Я запишу вам все это. Ваш муж все равно ничего не поймет. Но, возможно, такое объяснение отобьет у него охоту продолжать попытки выяснить причину вашей бездетности.
  - А вы можете сделать мне...
  - Нет, Елена Ивановна, на подлог я не пойду. Я дал заключение относительно вашего случая, вот оно,- он протянул ей анамнез на двух листах.- И все же, поверьте моему опыту, если вы намерены ввести мужа в заблуждение, сделайте это так, чтобы на склоне лет не остаться в одиночестве. Бездетные пары распадаются. Подумайте об этом, Елена Ивановна.
  - Я понимаю, о чем вы говорите,- кивнула Горлова.- Но это неприемлемо. До свидания, профессор,- она забрала заключение, медицинские карты и ворох справок с результатами исследований.
  Остаток дня прошел у нее в томительном ожидании Василия Львовича. Она не изменила своего решения скрыть от него правду во имя любви. Во имя любви, вообще, происходит очень много странных вещей.
  Когда Василий Львович припарковал машину возле подъезда, она была на балконе. И сколько не готовила себя, сердце у нее все равно дрогнуло.
  Василий Львович вышел из новенькой "Волги" и улыбнулся ей.
  - Здравствуйте,- поздоровался с соседками.- Милиция приезжала?
  - Какая милиция?!- Встревожились те.
  - Говорят, возле нашего подъезда банда хулиганок собирается!- Рассмеялся он.
  - Да ну вас, Василий Львович!- Замахали они руками.
  Елена Ивановна нервно потерла руки и пошла открывать мужу.
  - Здравствуй, Леночка,- они поцеловались.- Я твоего звонка ждал! Сам несколько раз звонил...
  - Наверно, я в это время в магазине была.
  - Как наши успехи?
  - Васенька, у меня плохие новости,- Елена Ивановна осеклась.
  - Что случилось?
  - У нас с тобой не будет детей. Я... бесплодна...
  Елена Ивановна почувствовала на своем плече чью-то руку и открыла глаза. На нее встревожено смотрела Катя Малахова.
  - Вам плохо?
  - Нет, Катенька, нет. Все хорошо. А где Соня?!- Встревожилась она.
  - Играет в песочнице,- ответила Катя.
  - Катенька, мне нужно кое-что сделать. Не могла бы присмотреть за ней день, может быть, два дня?
  - Конечно,- кивнула Катя.- Я могу помочь вам чем-нибудь?
  - Ты уже помогаешь,- с трудом выговорила Горлова, в горле у нее стояли слезы.
  Она поднялась домой и в записной книжке с адресами и номерами телефонов, которые Василий Львович педантично заносил на протяжении последних лет, нашла номера Стрекаловых, и стариков и Любы.
  - Любовь Анатольевна, здравствуйте,- сказала она, когда Люба откликнулась.- Мы с вами встречались несколько раз. Я, жена Василия Львовича. Мне нужно поговорить с вами... Скажите свой адрес... Очень хорошо. Я буду у вас в течение часа.
  Она с трудом перевела дыхание. И все же не выдержала - расплакалась.
  
  За годы проведенные в России, за то время, пока закалялся в ней характер, Люба Стрекалова изменилась не только внутренне. Ее женская красота достигла безупречности. Зрелость и увядание были впереди. Сейчас она больше всего напоминала превосходнейшего качества, неимоверной разрушительной силы снаряд. Ее совершенные формы никакая одежда не могла испортить. Она была настолько привлекательна, что редкий мужчина не обратил бы на нее внимание.
  Она ждала гостью во дворе. И как только Елена Ивановна увидела ее, она сразу поняла, что не сможет победить эту красавицу.
  - Здравствуйте,- еще раз поздоровалась с ней Стрекалова.
  - Люба, что же вы наделали?- Без обиняков спросила ее Горлова.
  - Я не понимаю вас?..
  - Перестаньте лгать! Вы обманули моего мужа и сейчас пытаетесь обмануть меня.
  - Что вы имеете в виду?
  - Егор - ваш сын?
  - Да.
  - Но Василий Львович ему не отец, и вы это знаете не хуже меня.
  - Елена Ивановна, простите, но я не думала, что он все же решится открыть правду. Я понимаю вас, но вы знаете его характер. Этого уже не изменить...
  - Давайте, не будем уходить в сторону,- снова оборвала ее Елена Ивановна.- О вашей интрижке я узнала не от мужа, а от совершенно постороннего человека.
  - Это не суть важно,- покачала головой Стрекалова.- Но он все равно уйдет от вас.
  - Вы очень самоуверенны. И, вероятно, полагаете, что знаете все...
  - Я знаю достаточно, поэтому уверена в своих силах,- Стрекалова улыбнулась. И это было намного страшней, лучше бы она начала хамить или изворачиваться, лгать и делать все то, что понятно и предсказуемо. В этот момент она чем-то неуловимо напоминала Скарлетт О"Хара, давшую клятву обмануть и убить любого ради того, чтобы ее близкие не страдали.
  - Да,- кивнула Елена Ивановна, пытаясь справиться с приступом накатившего на нее бешенства.- За эти годы вы многое узнали и многому научились. Я вижу, что сейчас вы способны обмануть любого. Но, Люба, даже если вы обманете весь мир, останется один человек, которого обмануть вы не сможете.
  - Вы говорите о себе?- Уже открыто усмехнулась Стрекалова.
  - Я говорю о вас... Очень скоро ваш обман откроется. Вам не совестно, неужели все это вы устроили ради денег?
  - Не было никакого обмана, Елена Ивановна! И не вам упрекать меня. Вы племянницу в дом взяли только из-за ее наследства.
  - Прекратите говорить глупости!
  - А это не глупости. Быть может, для вас этот ребенок что-то и значит. Но не для Васи. Он любит Егора, не важно, что вы думаете обо всем этом, но он считает его своим сыном, и он на самом деле его сын!
  - Я не настолько глупа, чтобы рассчитывать на ваше благоразумие,- произнесла Елена Ивановна.- Но подумайте о том, что произойдет после того, как Василий Львович узнает правду...
  - Егор - его сын. Какая еще может быть правда?
  - Егор не может быть сыном Василия Львовича,- еще раз повторила Горлова.
  - Егор - его сын!- Упрямо повторила Стрекалова.
  - Что ж, упорствуйте,- Горлова достала из сумочки телефон и вызвала такси.- Да, двор четырнадцатого дома,- говорила она.- Я буду ждать вас... Прощайте, Люба,- сказала она, убрав телефон.- Надеюсь, что вы одумаетесь...
  Она пошла прочь от собеседницы. А Стрекалова позвонила Горлову:
  - Я говорила с твоей женой. Она все знает... А мне то откуда знать?.. Да, сейчас она едет домой...
  
  Елена Ивановна не сомневалась, что муж появится очень скоро. Она достала из тайника заключение профессора Данилова. И не ошиблась, не прошло и получаса, как дверь открылась и в прихожей привычно откашлялся Василий Львович.
  - Леночка, ты дома?!
  - Да, Васенька, я ждала тебя.
  Он зашел в комнату и замер. И Елена Ивановна вновь увидела этого человека таким, каким полюбила его много лет назад.
  - Она позвонила мне,- сказал он без обиняков.
  - Я знаю,- кивнула Елена Ивановна.- Я знаю, Васенька. Я ждала этого.
  - Лена, так получилось...- Василий Львович положил шляпу на журнальный столик и слегка ослабил узел галстука.- Так получилось. И вряд ли уже что-то поправить. Я хочу быть с этой женщиной, хочу быть со своим сыном.
  - Вася, это не твой сын.
  - Я понимаю, твои чувства. И мне очень жаль, что я не сказал тебе всего раньше. Не нужно было тянуть. Но я все ждал чего-то. Я не хотел тебя бросать вот так, одну... А потом появилась эта девочка, и я решился уже. Но все открылось... Только я не понимаю, как?..
  - Неужели ты думал, что сможешь сохранить тайну?- Усмехнулась Елена Ивановна.- Что ж, если сегодня день развенчанных тайн, я открою свой секрет. Наверно, мне тоже следовало сделать это намного раньше. Прочитай это,- она протянула ему заключение и усмехнулась:- Читай внимательней Васенька. Я столько лет носила тебя на руках, дорогой мой. Столько лет я готова была на все, лишь бы ты сохранил уверенность в своих силах. Ради этого я была готова на все! Чтобы ты не сломался, не потерял веру в себя! Но все было напрасно... Данилов был прав! Я осталась у разбитого корыта. Все эти годы ты лгал мне в глаза... Из нас двоих - ты бесплоден!..
  - Нет!- Горлов выпустил из рук бумаги.- Этого не может быть... Ты не могла поступить со мной так, Лена!.. Не могла... Это неправда! Скажи, что ты придумала это только сейчас!
  - Васенька,- с сочувствием произнесла Елена Ивановна.- Ты обманул себя сам. Все эти годы ты содержал не мать своего ребенка и не своего наследника. Ты содержал девку и нагулянного ею ребенка!
  Василий Львович сидел на диване скорчившись, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. И вдруг Елена Ивановна увидела их со стороны, старых и одиноких. Хотя сейчас они находились в одной комнате, что-то страшное и неотвратимое уже разделило их пропастью.
  - Но я так привык к нему,- вдруг простонал Горлов, глядя на супругу исподлобья.- Я так привык к нему, Лена! Я так хотел сына...
  - Ничего уже не поделаешь,- оборвала она его.- Прими это. Тебя обманули!
  - Нет-нет, он все равно мой сын! Я уже оформил свою долю наследства на него... Но как же мне быть сейчас?!- Он посмотрел на нее, и Елена Ивановна вдруг поняла, что он собирается сказать ей. И в ней что-то сломалось. Не в нем, а в ней.
  - Васенька,- она стремительно подошла к дивану и встала перед мужем на колени.- Эта баба от тебя она хочет только денег! Она высосет из тебя все, и это тебя убьет...
  - Нет,- Василий Львович отстранился от нее.- Теперь я знаю, что мне делать! Я разведусь с тобой, женюсь на ней и усыновлю Егорку. Вот что я сделаю!.. Я прикипел к ним! Прикипел душой, прикипел сердцем... Родней них для меня никого уже нет!..
  - Не говори так!- Елена Ивановна вцепилась ему в штанину.- Ты не можешь бросить меня! Она же тебя обманула, разве ты забыл об этом?!
  - Ты тоже обманула меня,- Василий Львович стряхнул с себя ее руки и поднялся.- Я ухожу от тебя! Я в любом случае хотел сделать это.
  Елена Ивановна закрыла лицо ладонями, из ее глаз ручьем текли слезы.
  - Много мне не нужно,- тем временем бормотал Василий Львович.- Заберу только машину. Я даже квартиру согласен оплачивать, если ты завещаешь ее Егору. Я даже согласен содержать тебя и девочку, а от ее наследства мне и копейки не нужно... И дом в деревне согласен у тебя купить,- закончил он.
  Елена Ивановна поднялась с пола и на негнущихся ногах вышла в коридор. Василий Львович вышел следом за ней, и принялся топтаться в прихожей, и принялся бормотать себе под нос:
  - Мне от тебя ничего не нужно. Я сам, вот этими руками, вот этой головой все заработал и еще заработаю.
  Елена Ивановна оглянулась на него и, размазывая по щекам слезы, снова вернулась в гостиную.
  Она вышла на балкон и прошептала:
  - Как же ты мог?.. Как мог?..- И как сноп соломы перевалилась через перила.
  Все произошло настолько быстро и неожиданно, что и сама Елена Ивановна не поняла ничего...
  Но в тот момент, когда ее тело полетело к земле камнем, сердце Василия Львовича сжалось от предчувствия беды. Он забежал в гостиную: "Лена! Лена!..", и схватился за голову, услышав за окном отчаянные женские крики...
  
  Антон Ярик, редактор новостных программ на областном телевидении, просматривая готовый текст сводки криминальных происшествий для вечернего эфира, обратил внимание на знакомую фамилию. Он вслух перечитал заинтересовавшее его сообщение:
  - "По улице Гоголя, двенадцать, около часу дня произошла семейная драма, переросшая в трагедию. В результате ссоры выбросилась с балкона пятого этажа Горлова Елена Ивановна, сорока восьми лет. У ее мужа, Горлова Василия Львовича, произошел нервный срыв. В данный момент он госпитализирован в психоневрологический диспансер. По утверждению соседей над этой семьей, словно, навис злой Рок. Не так давно бездетные Горловы взяли опеку над малолетней племянницей Соней Малаховой. Родители девочки погибли в мае этого года в автомобильной аварии. Пока что трудно утверждать, что именно стало причиной ссоры между супругами".- И хмыкнул:- Любопытно...- Он взял со стола мобильный телефон и нашел номер Шугурова.- Здравствуйте, Николай Андреевич. Вы не развеете мои сомнения? На руках у меня сводка криминальных происшествий. В ней описана гибель некоей Горловой, взявшей опеку над своей племянницей Соней Малаховой... Да, что вы говорите?.. Да, я так и подумал в первый момент... Да, вы знаете, о вашем предложении я уже начинаю думать, как о чем-то вполне осуществимом... Разумеется, я буду рад встретиться с вами. Всего доброго, Николай Андреевич... До свидания...
  - Извините меня, Ирина Витальевна,- Шугуров убрал телефон в карман.- С телевидения звонили. Ярик,- пояснил он супруге, которая приехала вместе с ним для разговора с Болотовой.
  - Что ему нужно?- Спросила Галя.
  - У меня был с ним разговор. Согласись, история девочек может научить кое-чему и других. Ярик думает снять о них фильм. Об их судьбе и обо всем, что с ними произошло.
  - Что вы говорите?!- Болотова посмотрела на него уже с интересом.
  - Да, Ирина Витальевна,- кивнул Шугуров.- Так на чем мы остановились?- Он вдруг почувствовал, что упоминание телевидения неожиданно направило разговор в благоприятное русло.
  - Вы обвиняли меня в некомпетентности, Николай Андреевич,- ответила Болотова.
  - Наверно, мы не поняли друг друга,- покачал головой Шугуров.- Я ни в коем случае не обвиняю вас в некомпетентности. Скорей, даже наоборот. Ведь насчет Горловой я тоже ошибался. К Соне она относилась по-матерински. Но тем не менее, мы не можем списывать со счетов того, что произошло с Горловыми сегодня. Возможно, все это время Соня все же находилась в опасности...
  - Давайте не будем прибегать к сослагательному наклонению,- оборвала его Болотова.- Я привыкла оперировать фактами. А мы с вами не знаем ничего о том, что побудило Елену Ивановну пойти на этот шаг. Возможно, случившееся было несчастным случаем.
  - Разумеется, Ирина Витальевна,- кивнул Шугуров.
  - Тем более что ребенка она отправила к сестре.
  - Вот видите,- теперь уже кивнула Галя,- она все же отправила сестренку к Кате. Стало быть, она ей полностью доверяла. В таком случае, у вас нет оснований поступить иначе. Ведь насколько я понимаю, сейчас речь идет о том, чтобы отправить Соню в приют.
  - Ирина Витальевна, это недопустимо,- поддержал жену Шугуров.- Вы прекрасно знаете, что Катя следила за сестренкой, ухаживала за ней. И вполне справлялась с этим. Соня должна остаться с ней.
  - Я ведь прекрасно понимаю вас,- сказала Болотова.- Мне тоже не по душе эта ситуация. Но закон есть закон!
  - Ирина Витальевна, мы о ребенке должны подумать. Вы - женщина, вы все понимаете сами.
  - Хорошо, я сделаю все от меня зависящее,- вздохнула Болотова.- Я сделаю все, чтобы сестер не разлучили.
  - Спасибо вам, Ирина Витальевна,- с облегчением улыбнулся Николай Андреевич.- Извините, я Катю порадую,- он снова взялся за телефон.- Катюша, ау!.. Здравствуй, Катенька! Можешь не волноваться, все устроилось, Соня остается с тобой...
  - Пока! Пока остается,- напомнила ему Болотова.
  - Да, да, да,- Шугуров посмотрел на нее и сказал уже Кате:- Мы сделаем все, чтобы она осталось с тобой уже навсегда!..
  - Он заботится о ней, как о собственной дочери,- тем временем сказала Болотова Гале.
  - Да,- улыбнулась та,- если он любит, то делает это всем сердцем, всей душой. Я сама поняла это недавно.
  - Мне кажется, вы пережили кризис...
  - Слава богу, все уже в прошлом,- снова улыбнулась Галя.- Я люблю его и глупо ревную даже к прошлому!
  - Он тоже любит вас. Это видно сразу,- тоже улыбнулась Болотова.- У вас есть дети?
  - К сожалению, нет.
  - Обязательно заведите детей. Ничто так не скрепляет счастливые браки как дети. Несостоявшиеся браки в любом случае распадутся. А вам для полного счастья нужны дети. Поверьте мне. У нас с мужем их трое...
  - Спасибо вам, Ирина Витальевна. Вот моя визитная карточка. Звоните, если потребуется помощь или участие в ваших делах. Вам я всегда готова помочь.
  
  К Малаховым они приехали вместе. После нескольких недель, совершенно необоснованной ревности Галя наконец протянула Кате руку помощи.
  - Здравствуй, милая,- она поцеловала ее в щеку.- А где маленькая?
  - Она в гостиной мультфильмы смотрит,- слегка натянуто улыбнулась Катя и посмотрела на Шугурова.- Дядя Коля, я не понимаю, что с ними случилось...
  - Я к Соне,- предупредила их Галя.
  - Пройдем на кухню,- предложил Кате Николай Андреевич.
  Он выпил стакан холодной воды из-под крана и закурил, что в последнее время случалось с ним все реже и реже.
  - Я сам ничего не понимаю. Они добились своего. И жили они душа в душу... Впрочем... мы ведь всего не знаем,- в этот момент он вспомнил неожиданный звонок Логинова. И подумал о том, как в этом мире все взаимосвязано.- Я вот о чем хотел сказать, Катя,- добавил он после секундного замешательства.- Как бы там ни было, но сейчас у тебя появился реальный шанс получить опеку над Соней.
  - Это правда?- Катя посмотрела на него с надеждой.
  - Да. Мы только что разговаривали с Болотовой и пришли к взаимопониманию. Она больше не будет препятствовать этому.
  - Спасибо, дядя Коля,- на ресницах у Кати блеснули слезы.
  - А как ты думала, Катенька?- Улыбнулся Шугуров.- Разве могло быть иначе? А то, что случилось с Горловыми - непостижимо, и не нужно тебе думать об этом. Лично я об этом думать не буду...
  - Смотри, кто тут у нас?- Раздался в дверях голос Гали.
  Катя с Шугуровым одновременно обернулись.
  - Дядя Коля!- Закричала Соня и подбежала к Николаю Андреевичу.
  Он подхватил ее на руки:
  - Как давно я тебя не видел! Сонька, где наши медведи?!- Он зарычал по-медвежьи и сделал вид, что собирается укусить девочку.
  А она заверещала от удовольствия и принялась отбиваться.
  В этот момент в его кармане загудел телефон.
  - Да?!- Шугуров держал Соню подмышкой.
  - Николай Андреевич, это снова я.- Услышал он голос Ярика.- Вы знаете, эта история накрепко засела у меня в голове. Вы ведь сейчас наверняка находитесь у девочек.
  - Отчего-то я не удивлен вашей прозорливостью, Антон,- улыбнулся Шугуров, пытаясь утихомирить Соню.- Продолжайте, Антон, продолжайте... Эта история засела в вашей голове, а я сейчас нахожусь у девочек...
  - Да, верно,- продолжил Ярик.- Вы находитесь у Малаховых. А я не прочь осмотреться на месте. Я бы хотел посмотреть на сестер.
  - Хорошо, приезжайте...
  
  - Наверно, я буду вам должен,- говорил Шугуров Ярику спустя полчаса.
  - О чем вы?- Не понял тот.
  - В разговоре с инспектором по делам опеки я упомянул о ваших планах снять фильм про девочек. Мне кажется, это повысило мой кредит доверия.
  - Сыграли на тщеславии?- Улыбнулся Ярик.
  - Наверно,- кивнул Шугуров.- Кстати, этот инспектор - женщина. Если будут снимать фильм про сестер, она неизбежно станет одним из персонажей. Так что сейчас вам придется снять этот фильм, Ярик.
  - Не думал, что это зайдет так далеко и так быстро,- негромко рассмеялся его собеседник.
  Они стояли возле подъезда Малаховых. Ярик только что приехал и Шугуров вышел встретить его.
  - Но для начала я хотел бы познакомиться с девочками,- сказал он.
  - Конечно, Антон Владимирович. Идемте.
  - Я уже немного думаю об основной ткани повествования. Никто ведь не знает, как повернется жизнь. И вдруг происходит нечто меняющее обыденное течение жизни самым кардинальным образом. И уже неважно, готов был человек к этому или нет. Понимаете, Николай Андреевич, это похоже на фотосъемку в салоне. Кто-то выбирает за вас место, тщательно подбирает подсветку, говорит, куда именно вы должны смотреть и что вы должны делать. Но в тот момент, когда фотограф нажимает на кнопку затвора, неожиданно перегорает одна из ламп. Меняетесь не вы, а подсветка. Но от этого и вы сами и все вокруг становится другим...
  Они зашли в лифт. Шугуров помотал головой, словно отгонял навязчивую муху.
  - Антон, я ничего не понял,- сказал он.- Впрочем, главное, чтобы вы понимали.
  - Я нарисовал слишком отвлеченную картину,- кивнул Ярик.- Но ведь эта ситуация касается не только самих девочек. Помните вступление к роману Хемингуэя "По ком звонит колокол"?
  - Вы знаете, смутно,- солгал Шугуров.
  - Ну как же, слова Джона Донна,- напомнил ему Ярик и процитировал по памяти: "... смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе".- В этот момент лифт остановился.- Николай Андреевич,- сказал Ярик, остановившись посреди лестничной площадки.- Когда погибли родители девочек, весь мир вокруг нас изменился, и мы изменились вместе с ним... Вы стали относиться к этим детям иначе, не так как раньше. То же произошло с их родственниками, с их друзьями. А я даже не догадывался, что эта автокатастрофа будет иметь последствия и для меня. А ведь я читал о ней, включил ее в сводку происшествий того рокового дня.
  - Ярик, этот разговор у нас продолжается года два, если не ошибаюсь?- Покачал головой Шугуров.- С того самого дня, как мы познакомились. Но я до сих пор не могу понять и половины того, что вы говорите,- он нажал на кнопку звонка.- Встречайте дорогого гостя!
  - Здравствуйте,- улыбнулся Ярик.- Здравствуйте, Галина Сергеевна! А ты, наверно, Катя?- Он посмотрел на девушку.
  - Здравствуйте,- кивнула Катя в ответ.
  - А ты - Соня?- Ярик протянул руку девочке, сидевшей на руках у Гали.- А меня зовут Антоном.
  - Антоном Владимировичем,- поправился за него Шугуров.
  - Так официально не нужно,- улыбнулся Ярик.- С меня хватит и Антона. Стало быть, вот так вы и живете...- подытожил он какие-то свои мысли.
  Они прошли в гостиную. На телеэкране кот Том все еще преследовал мышку Джерри.
  - Вы знаете, Ярик, к ним даже вор забирался,- сказал Шугуров с непонятной гордостью.
  - Да вы что?!
  - Да...
  - Катя у нас, вообще, притягивает неприятности,- вскользь заметила Шугурова.
  - Галя,- Николай Андреевич укоризненно посмотрел на нее.
  - Что есть, то есть,- усмехнулась она.
  - Как же ты прожила этот месяц?- Ярик спросил Катю с сочувствием.- Ведь со дня гибели твоих родителей почти месяц прошел, если я не ошибаюсь?
  - Мне помогали,- улыбнулась она.
  - Я думаю, все уже позади,- уверенно кивнул Николай Андреевич.
  - Будем надеяться на это,- в тон ему сказала Галя. Она с Соней сидела уже на полу возле вороха игрушек.
  - Так что скажете, Антон Владимирович?- Спросил Ярика Шугуров. Хотя смотрел он в это время на свою благоверную.- Будет фильм?
  - Говорить об этом наверняка трудно,- ответил тот.- Но идея мне нравится, мне нравятся девочки и все кто им помогает.
  - Люди должны знать простые истории,- произнесла Галя, не отвлекаясь от своего занятия. Она с Соней собирала зоопарк из мягких игрушек.
  - "Простые истории",- повторил Ярик.- А ведь это название для цикла передач. Почему бы не рассказать людям такие истории? Если это не трудно, расскажите мне все с самого начала. Катя, расскажи мне о родителях, покажи фотоальбом. Важна каждая деталь, каждое твое слово. Вашу историю я смогу передать только так, как я ее услышу. Я слушаю всех вас...
  
  - Господи,- простонала Стрекалова.- Бог-свидетель, я не хотела этого...
  - Не переживай,- Забалуев усмехнулся.- Расслабься, выпей!
  - О чем ты говоришь?- Прошептала Люба.- О чем?.. Этот грех всегда будет на мне...
  - Какой грех?!- Виталик повысил голос.- Старые разодрались! Он ее с балкона и выкинул...
  - Витя! Он на это не способен. Он не ты, и даже не я!..
  - Мы все не способны!- Оборвал ее Забалуев.- А такие как мы с тобой откуда берутся?! С Луны прилетают?.. Да мы с тобой еще не говно всякое, не душегубы, не упыри. Живем как можем! И я тебе говорю: хватит!!! Люба, теперь все его нашим стало! Вот о чем думать надо! Из психушки его уже не выпустят, а наследство он на Егорку оформил... Люба, пацана я усыновлю. Он сын мой...
  - А замуж меня возьмешь?
  - А ты хочешь?
  - А я за тебя не пойду...
  Улыбка медленно сползла с лица Забалуева.
  - А куда ты сейчас денешься?- Уже без улыбки спросил он.
  - Витя, я тебя никогда не любила.- Мне от тебя нужно было только одно...
  - А ты со мной так не говори! Я возле тебя пять лет как собака крутился. Другой обоих бы задавил... Ты, Люба, не знаешь, что у меня в душе творилось...
  - А она у тебя есть?..
  Услышав это, Забалуев почувствовал, как его сердце захлестнула ненависть. Он выскочил из-за стола и навис над ней:
  - Любонька моя!!! Рисуешься, ручки заламываешь, боженьку вспоминаешь... А ты ведь имела нас обоих, Любонька... И старика и меня. Я знаю, на какие деньги твой папа дом покупает?.. Кровавыми слезами умоешься...
  - Пошел вон,- таким же сдавленным от бешенства голосом прохрипела Стрекалова.- Убирайся, и больше ко мне не приходи...
  Забалуев придвинулся к ней так близко, словно хотел поцеловать на прощание:
  - Ты за все заплатишь мне... Люба!
  - Пошел вон!- Выкрикнула она.
  - Не хочешь меня больше,- усмехнулся Забалуев.- Покаешься...
  Он с шумом прошел в прихожую и хлопнул дверью.
  - Егора он усыновить захотел,- улыбнулась Люба.- Не нужен ты нам, сволочь.
  
  Ночная темнота навалилась на город. В доме напротив окна гасли. И вскоре стали слышны гудки маневровых машин на сортировочном узле железнодорожной станции.
  Игорь бросил окурок в темные кусты под окнами.
  - Ох, ты,- вдруг прошептал он, глядя в ночное небо.- Вика, иди сюда! Иди быстрей!
  - Что случилось?- Встревожено отозвалась она из комнаты.
  - Да иди же ты сюда!- Повторил Игорь.- Смотри!- Показал на несущийся в восточной части неба сгусток огня.
  - Это метеорит,- улыбнулась Вика.
  - Да?- В тон ей улыбнулся Игорь.- А я думал - инопланетяне...
  - Ты ни разу не видел падающей звезды?
  - Я раньше многое не замечал,- теперь Игорь смотрел не в небо, а на нее.- Прогуляемся? Ночь такая теплая.
  Было так тепло и тихо, что они решили пройтись по одной из центральных улиц, расцвеченных рекламными щитами и витринами магазинов. Захотелось посмотреть на таких же молодых и счастливых.
  - Садись,- Игорь открыл перед Викой дверцу.
  - А вот и наш ковбой!!!- В темноте под старыми кленами хлопнули автомобильные дверцы. Под уличный фонарь вышло несколько крепких парней с битами.
  - И выманивать не надо,- сказал один из них.- Вы мне денег должны, пацыки.
  - Игорь, кто это?- Со страхом спросила Вика.
  - Беги в подъезд, Вика,- Игорь закрыл ее спиной.
  - Игорь...
  - Беги!!!- Он посмотрел на нее так, что у Вики сердце оборвалось.
  - Да, ты не дергайся, Игореха!- Рассмеялся Денис.- Мы не догоним, пуля догонит!- Он показал ему револьвер.
  - Быстро!- Выдохнул Игорь, продолжая смотреть Вике в глаза.
  И она бросилась бежать:
  - Помогите!!!
  И на ее счастье из их подъезда вышел высокий мощного сложения мужчина. Это был Забалуев и настроение у него было кстати для драки.
  - Чё орешь как потерпевшая?- Недовольно осведомился он.
  - Они его убьют!!!
  - Эти клоуны, что ли?!- Кивнул Забалуев на Дениса с приятелями.
  - Да помогите вы ему!
  - А ты меня потом поцелуешь?- Ухмыльнулся Забалуев.
  - Что?!
  - Который из них твой, спрашиваю...
  - В белой рубашке.
  - Оба на!- Хлопнул в ладоши Забалуев.- Это же Игореха!.. Э-э, черти! А ну-ка, отскочили от него и убежали по-бырому!
  - Пошел отсюда!- Крикнул Денис.
  - Коновалов, ты, что ли?!- В свою очередь крикнул Виталик.- От кореша моего отойди, на!..
  - Балда, ты?!- Денис заткнул револьвер за пояс.
  - Не ты мне кликуху давал,- сказал Забалуев, остановившись рядом с Игорем.- Не тебе ее трепать... Как дела, сосед?- Спросил у Игоря.
  - Золотая, на, молодежь достала,- осклабился тот в ответ.
  - Чё, Коновалов, полюбовно разойдемся?!- Забалуев с насмешкой посмотрел на Дениса.- Или на "счетчик" встрянешь?..
  - Повезло тебе,- Денис посмотрел на Игоря.- Снова... Уходим,- бросил подельникам.
  - Коновалов, ты все понял?!- Остановил его Забалуев.
  - Да,- Денис картинно пятился от них, выставив перед собой открытые ладони.- Да...
  - Я за вами клоунами приглядывать буду... Ты чё так неосторожно?- Спросил Забалуев уже Игоря.- Эти клоуны похоронят, как "здравствуй" скажут!
  - Старые дела,- усмехнулся Игорь.- Спасибо, Витя.
  - Да, ладно,- Забалуев хлопнул его по плечу.- Береги себя! Краля твоя мне поцелуй должна!.. Не забывай, красивая,- он посмотрел на Вику.
  Игорь проводил его улыбкой.
  - Игорь,- Вика так и стояла, прижавшись к нему крепко-накрепко.
  - Что?
  - Мне гулять уже не хочется...
  - Мне тоже...
  И они в голос, немного нервно расхохотались.
  
  В это утро Шугуровы проснулись очень рано. Летний рассвет заглядывал в окна.
  Николай Андреевич открыл балконную дверь и в комнату ворвался птичий гомон и гул ветра в кронах деревьев. Шугуров вышел на балкон, полной грудью вдохнул свежий утренний воздух. Ему приятно было в этот час смотреть на ясное небо с росчерками перистых облаков, на темные дома и скверы, которых еще не коснулись первые лучи солнца.
  Галя наблюдала за ним с постели. В эту минуту она вдруг явственно почувствовала настроение мужа. Тоже прошла на балкон и обняла Николая:
  - Привет!
  - Здравствуй, милая...
  Они обменялись легким поцелуем.
  - О чем думаешь?- Спросила Галя.
  - Обо всем сразу. И ни о чем.
  - Коля, я чувствую тебя. Никогда этого не говорила и не думала, что скажу. Иногда я кажусь черствой. Но ведь я люблю тебя. Я чувствую тебя, твое настроение, твои мысли... Давай, съездим сегодня на ее могилу...
  - На могилу Малаховых?- Поправил ее Николай. Он решил, что Галя оговорилась.
  - Нет. Давай, съездим на могилу к Жене,- Галя почувствовала, как он обмяк под ее рукой.
  - Как ты узнала?..
  - Я следила за тобой. Коля больше не скрывай от меня прошлое. Оно было у всех.
  - Хорошая ты моя,- неожиданно улыбнулся Шугуров.- Следила за мной как Джеймс Бонд,- обнял ее еще крепче:- Боевик ты мой ходячий!
  Город еще спал. Движения на дорогах почти не было. Вскоре мелькнули за окном городские окраины. И понеслась перед глазами уже знакомая дорога.
  - Останови здесь!- Неожиданно сказала Галя. Тянулся с обеих сторон луг, заросший полевыми цветами.
  Она спустилась под откос и стала рвать васильки, ромашки и колокольчики, пока не набрала пышный букет.
  - На могилку положим,- прошептала она.
  - Она была моим другом,- сказал Николай, когда она вернулась в машину.- Мои друзья умирают, Галя. Кого я любил, кто меня понимал. Женя Короткова, Саша Малахов... Я не могу забыть их, вспоминаю все время... Я так боялся, что ты не поймешь меня...
  - Коля,- она поцеловала его.- Я все знаю.
  Спустя пять минут они припарковались возле сторожки. В кронах деревьев свистели птахи, ветер перебирал листья.
  - Как же здесь тихо,- прошептала Галя.
  Из будки вдруг выскочил кудлатый пес и принялся гулко лаять. Эхо его басистого голоса отпрыгивало вдали от стены дремучего ельника. Из сторожки вышел заросший недельной бородой смотритель, прикрикнул на пса:
  - Джек! А ну, закрой пасть!.. Это кого же в такую рань принесло?!
  - Привет, Захарыч!- Махнул рукой Шугуров.
  - Не спится вам?!- Пробормотал смотритель, позевывая.
  В этот момент пес задрал голову в небо и еще несколько раз оглушительно гавкнул.
  - Замолчи!- Снова прикрикнул смотритель.
  - Идем,- Шугуров взял Галю за руку.
  Смотритель смотрел им вслед. Он был страшный, седой и небритый, и водку пил без меры. Но ценность человеческой жизни понимал намного лучше многих и многих из тех, кто принародно кичится человеколюбием.
  - Здравствуй, Женя,- прошептал Николай Андреевич, прикоснувшись к мраморным плитам.- Галя тебя навестить пришла...
  А Галя снова смотрела на фотографию покойной широко открытыми глазами, потому что сходство их было поразительным.
  - И все же я не понимаю,- сказала она.- Я не могу понять этого!
  - Галя-Галя,- он обнял ее.- Я знаю только одно - я люблю тебя и хочу быть с тобой. А что до прошлого. Сама ведь сказала, у каждого оно есть...
  - Ты виделся с Людмилой Назаровной,- неожиданно поняла Галя.- Она предупредила тебя.
  - Она пыталась что-то сказать. А я как всегда ее не услышал.
  - И все же Женя была красивой девушкой,- произнесла Галя, глядя на фотографию Коротковой.
  - Я запомнил ее такой,- Шугуров с улыбкой обнял жену.
  Над лесом величественно поднималось солнце. Кладбищенский смотритель сидел на лавочке под старой березой, рядом с ним лежала собака. Оба, не отрываясь, смотрели на солнце.
  
  Забалуев появился в Карнышах около восьми утра. Побарабанил в угол дома Стрекаловых и призывно махнул рукой, когда занавески на окне дрогнули.
  - Чё, мать, горе у вас, да?- Участливо спросил, когда Алевтина Александровна открыла ворота.- Благодетель ваш помер?
  - Что вам нужно?- Неприветливо спросила его Стрекалова.
  - А я тебе все объясню,- кивнул Забалуев.- И ты проще со мной, мать! Скоро породнимся! Хочешь такого зятя?! По глазам вижу, что хочешь.
  И Алевтина Александровна поняла, что Забалуев безобразно пьян. Он прошел в горницу и сел за стол.
  Алевтина Александровна на протяжении последних нескольких лет случайно сталкивалась с ним в квартире у Любы. А вот Анатолий Сергеевич воззрился на раннего гостя с удивлением, он уже успел забыть их встречу после переезда в Россию.
  Он отложил в сторону большое блюдо, которое расписывал глазурью:
  - Что вам нужно, молодой человек?
  - Деньги, давай!
  - Какие деньги?..
  - Мои!
  - Я не понимаю, о чем вы...- начал было Стрекалов, но Забалуев оборвал его:
  - Деньги давай, грыжа старая! Те деньги, которые Любка вам каждую неделю привозила!
  - Да что вам от нас нужно?!- Возмутилась Алевтина Александровна.- Уходите сейчас же!
  - Не отдашь, я сам возьму!- Во всю глотку завопил Забалуев, переворачивая стол.- Где они? В подштанниках ваших?!- Он бросился к бельевому шкафу и начал выбрасывать на пол постельное белье и одежду Стрекаловых.
  - Что ему нужно, Аля?!- Анатолий Сергеевич посмотрел на супругу.
  Услышав это, Забалуев свалил шкаф и бросился в спальню.
  - Его нужно остановить!- Стрекалов побежал за ним, но через мгновение уже вылетел обратно в горницу. Его губы были разбиты в кровь.
  - Да что же это?!- Алевтина Александровна подбежала к мужу.
  - Черти старые!- Вопил Забалуев в спальне.- Вы мне все до последней копейки вернете!.. Вот они где!- Обрадовано закричал он.- А, это документы! Тоже сойдет!..
  Он застыл в дверях, на его лице играла полубезумная улыбка.
  - "Сотка", понятно?!- Он показал Стрекаловым документы.- Вам это будет стоить сто тысяч тугриков! Я знаю, у вас есть...
  - Отдайте документы,- попросила его Алевтина Александровна.
  - Документы тебе нужны?- Кивнул Забалуев.- Я верну тебе документы, когда ты мне деньги отдашь! А чтобы вам, старым чертям, понятней было...- Он выглянул в окно со стороны огорода и, не слушая больше стариков, выскочил во двор.
  Здесь Забалуев нашел канистру с бензином и, ломая картофельные кусты, пошел по грядам к недостроенной часовне.
  - Этот день вы у меня запомните,- бормотал он, поливая стены бензином.- Ты у меня все вспомнишь, Любонька!..
  - Остановитесь!!!- В голос закричали Стрекаловы. Они тоже бежали к часовне по грядам.
  - Поздно звать на помощь,- дико улыбнулся Забалуев и щелкнул зажигалкой.
  Пламя с гудением метнулось из стороны в сторону, и над часовней поднялся густой белый дым.
  - Поздно,- Анатолий Сергеевич остановил жену.- Этот злой бесноватый народ не даст нам покоя, Аля...
  - Как же это?!- Алевтина Александровна упала на колени.
  А часовню уже полностью окутал белесый дым. И над деревней набатом полетел многоголосый крик: "Пожар! Пожар!"
  - Идем отсюда, Аля,- Стрекалов поднял жену с земли.- Не будем усугублять, не будем жизнь осложнять Любе...
  - Куда же мы пойдем?
  - Куда глаза глядят,- отозвался Анатолий Сергеевич.
  Забалуев стоял в нескольких метрах от огня. Как завороженный смотрел на бушующее пламя. Когда Стрекаловы проходили мимо него, он оглянулся и сказал:
  - Эй, старый, документы забери...
  Но Стрекаловы не обратили на него внимания.
  - Да пошли вы,- пробормотал Забалуев и бросил сверток с паспортами в огонь.
  К дому Стрекаловых со всех сторон сбегались сельчане. Они бежали к часовне с ведрами воды и лопатами, и вряд ли кто-то из них заметил постороннего. Забалуев беспрепятственно вышел со двора, сел в машину и уехал.
  А Стрекаловы шли по лесной дороге. За их спинами стреляло пламя, а над лесом вился столб дыма.
  
  - Вот ты и с нами, милая,- приговаривала тетя Оля, собирая Соню для прогулки.- Ты скучала без нас?
  - Да,- ответила Соня.
  - Я бы с вами прогулялась,- сказала тетя Оля Кате.- Но такой большой заказ! Нужно работать.
  - Тетя Оля, мы не будем вас отвлекать,- отозвалась та.- В парк сходим, по магазинам прогуляемся.
  - Вот и хорошо,- тетя Оля оправила на Соне одежду.- Идите с богом!
  День обещал быть солнечным. Во дворе на детской площадке уже было тесно.
  Они спустились лифтом на первый этаж и вышли из подъезда.
  - Тёма!- Крикнула Соня, увидев сидевшего на скамейке Артема.
  Тот поднялся навстречу и подхватил ее на руки.
  - Привет!- Улыбнулась Катя.
  - Привет,- Артем подошел к ней так близко, что для первого поцелуя им не хватило мгновения.
  - Давно здесь?- Спросила Катя, тоже почувствовав это мгновение.
  - Сегодня так хорошо,- вместо ответа улыбнулся Артем.- Я ждал вас.
  - А мы по магазинам собрались,- сказала Катя.
  - Я с вами,- Артем отпустил Соню на землю.
  Катя взяла его под руку и они неторопливо пошли со двора. Вслед им смотрела тетя Оля. Над домами сверкало чистое утреннее небо.
  - У тебя скоро день рождения?- Спросил Катю Артем.
  - Да. Я тебя приглашаю!
  - Серьезно?!
  - Конечно, Тёма,- улыбнулась она.- Как я без тебя?!- И легонько толкнула его плечом.- Ты такой смешной все-таки... Соня, далеко не убегай!.. Долго нас ждал?
  - Я думал,- ответил Артем.
  - Старика видел странного?- Катя испытующе посмотрела на него.
  - Нет,- покачал головой Артем.- О ком ты?
  - На прошлой неделе я проснулась очень рано и решила выйти во двор,- начала рассказывать Катя о встрече с Арнольдом Павловичем.
  
  Глава 7.
  
  Болотова оглядела гостей и торжественно объявила:
  - В соответствии со статьями и правовыми положениями Гражданского Кодекса Российской Федерации и постановлением главы городской администрации, опекуном Малаховой Софьи Александровны назначается Малахова Екатерина Александровна. Екатерина Александровна, прошу вас получить удостоверение опекуна.- Она обняла Катю и поцеловала.- Катенька, я очень рада, что этим закончилось!
  - Спасибо, Ирина Витальевна.- Катя улыбнулась гостям и продемонстрировала удостоверение.
  - Я знаю, что ты справишься,- улыбнулась Болотова.
  - А кто у нас рад больше всех?!- Зычно вопросил Шугуров, на плечах у него сидела Соня.
  Катя нашла взглядом Артема, он улыбнулся ей и кивнул на праздничное застолье.
  - А сейчас, гости дорогие, прошу всех к столу!- Все также зычно провозгласил Николай Андреевич, заметив заминку хозяйки.
  - Да-да,- запоздало кивнула Катя.- Прошу к столу!
  Но гости переходить к застолью не спешили, столпились возле нее, поздравляя с днем рождения и успехом в принятии опеки.
  - Видишь, Соня, как все хорошо?!- Приговаривал Шугуров, подбрасывая ее в воздух.- Как все хорошо, да?!
  Вскоре гости сели за стол. Шум понемногу стих. Они знали не понаслышке, что девочкам пришлось пережить.
  - А сейчас, давайте, выпьем за именинницу!- Шугуров поднялся со стула. Он как-то незаметно взял на себя роль тамады.- Катюша, говорить красиво я не умею, поэтому просто пожелаю тебе всего, от чего сам бы не отказался! Пожелаю тебе счастья, любви и мира! И думаю, что все присоединятся ко мне. Здоровья тебе крепчайшего, красоты и сил! Ты теперь за двоих бьешься. А там, глядишь, и мужа доброго найдешь!- Услышав это пожелание, гости оглянулись на Артема.
  Катя улыбнулась.
  - Вы знаете, что у нас случилось,- негромко сказала она.- Но за этот месяц я неожиданно встретила верных друзей и по-настоящему близких людей. И почему-то сейчас я чувствую, что папа с мамой тоже находятся рядом. И стоит мне только протянуть руку, как я вновь почувствую их тепло. Потому что те, кого мы любим, живут в наших сердцах вечно! Я люблю вас всех!
  Николай Андреевич обнял ее:
  - С днем рождения, Катюша!
  У многих гостей на глазах заблестели слезы.
  - С днем рождения, Катя!- Доносилось со всех сторон.- Будь здорова, Катюша!..
  - А что тебе самый большой человек подарить хочет?- Улыбнулась тетя Оля.
  Гости зашумели. Кате пока что был виден только воздушный шарик, медленно плывущий над головами.
  - Катя, Катя!- Через несколько секунд перед ней появилась Соня с воздушным шариком в форме сердечка.- Это тебе!
  - Иди ко мне!- Катя подхватила ее на руки и посадила на колени.
  - Артем, ты почему за дамами плохо ухаживаешь?- Николай Андреевич взял со стола бутылку вина.- А ну-ка, девушки, подставляйте бокалы! Вижу, у вас уже глаза на мокром месте! Сейчас мы еще плясать начнем!..
  Через час, в самый разгар уже не показного веселья, приехал Фесенко. В подарок он привез необъятного, пушистого льва такого ярко-оранжевого цвета, что от него сразу же стало светлей в комнате. Соня мгновенно завалила игрушку на пол и принялась ползать по ней как по огромной болотной кочке.
  - Это ты, Сергей Назарович, конкретно пошутил!- Смеялся над ним Шугуров.- Девке, слава богу, девятнадцатый год пошел. Ей, не успеешь оглянуться, цветы в роддом понесем, а ты - игрушку!
  В ответ на его остроты Фесенко только расстроено качал головой.
  - Понять не могу, как я мог большую с маленькой перепутать?- Сокрушался он.- Я ведь решил, что это у Сони день рождения.
  - Да мне ничего не надо, дядя Сережа!- Тоже смеялась Катя.
  - Нет-нет, я обязательно что-нибудь подарю. Ты уже на самом деле невеста. Я исправлюсь, обязательно исправлюсь...
  Шугуров протянул ему бокал коньяка:
  - Сергей Назарович, выпей за здоровье именинницы!
  - Кстати, Сергей Назарович,- Болотова подхватила Фесенко под локоток.- Я давно хотела предложить вам войти в Попечительский Совет. Конечно, это не в моей компетенции, но ко многим проблемам, встающим перед Советом, я имею непосредственное отношение...
  - Пойду я лучше вина выпью!- Хмыкнул Шугуров.
  - Это не только почетно, но и ответственно,- продолжала ворковать Болотова.- Я не понимаю, как такой человек до сих пор находится в стороне...
  - Вы кто?- Фесенко сделал глоток из бокала.
  - Зовут меня Болотовой Ириной Витальевной. Я, инспектор...
  - Все,- пробормотал Шугуров,- попался Сергей Назарович...- Он прошел на балкон и закурил.- Хорошо,- улыбнулся он.- И погода замечательная.
  Погода на самом деле не подвела. Ярко светило солнце, небо было безоблачным.
  - Все-таки нужно было на природу выехать,- сказал он, подошедшему Артему.- Сейчас бы шашлычков нажарили с дымком. Искупались, мяч по берегу погоняли... Все-таки надо было на природу выехать,- повторил уже с сожалением.
  - Не в последний раз собираемся,- улыбнулся Артем.
  - Слушай, парень,- вполголоса сказал Шугуров.- Нет у меня права соваться в вашу жизнь. Но я с тобой как мужик с мужиком поговорить хочу. Ты Катюху не обижай, у нее душа и без того в клочья изодрана.
  - Николай Андреевич, я сейчас ваши слова мимо ушей пропущу,- сказал Артем.- Я ее люблю, и она об этом знает.
  - А вот это хорошо, парень,- кивнул Шугуров. Опьянел он на глазах.- Молодец! Если чем-то обидел, прости старика... А сейчас - танцевать!- И он сразу с балкона шагнул в гостиную.- Народ - плясать!!!
  Незаметно наступил вечер. Столы в гостиной сдвинули к стене, освободив место для пар. Инструментальную музыку изредка нарушали танцевальные хиты. Но они проскакивали так стремительно, словно это петарды разрывались в вечернем воздухе.
  К одиннадцати вечера гости разошлись. Последними хлебосольный дом покинули Шугуров с Болотовой. Прощаясь, она все твердила Кате:
  - Связь со мной не теряй! Соне положена пенсия, компенсации, пособия. Чтобы ребенка вырастить, ой, как много денежек понадобится, Катенька! Но тебе, опекуну, и город, и государство обязательно помогут.
  - И друзья помогут!- Кивнул Шугуров.- А теперь все, Ирина Витальевна! Все! Идемте! Иначе я сейчас уеду, и придется вам такси заказывать!
  - Катя,- не слушая его, снова и снова повторялась Болотова.- Связь со мной не теряй ни в коем случае!
  - Ирина Витальевна, дайте молодым побыть наедине! Мы с вами как люди преклонного возраста...
  - Кто это меня старухой назвал?!- Вдруг оглушительно расхохоталась Болотова.
  - Идемте-идемте! Я вас до дома подвезу!
  - Подвезу или довезу?
  - И так и этак! Как вам будет угодно, дорогая!
  - Дядя Коля,- окликнула Шугурова Катя, когда они остановились возле лифта.- За рулем будь осторожней.
  - Катюша!- Николай Андреевич вернулся и расцеловал ее.- О чем ты говоришь, дочка?! Ирина Витальевна, вот веришь или нет, а она мне как родная дочь!
  - Мне она тоже как дочка,- Болотова вслед за ним тоже вернулась к имениннице.- Я, Николай Андреевич, перед этой девочкой в неоплатном долгу!..
  - Нет-нет, Ирина Витальевна!.. Нам с вами уже достаточно! Уезжаем!
  Они, наконец, зашли в лифт. А через полминуты загудели на первом этаже, разобрать можно было только:
  - Нет-нет, Ирина Витальевна!.. Нет-нет!..
  - Уехали?- Улыбнулся Артем.
  - Да. Весело погуляли?
  - По-моему, все были довольны!
  - Там сейчас, наверно, грязной посуды гора,- вздохнула она.
  - Мы с тетей Олей уже все перемыли, пока вы тут в любви объяснялись.
  Катя задержалась в дверях, Артем с места не сдвинулась, и она прошла возле него так близко, словно они снова танцевали.
  - Кать,- он поймал ее за руку.
  - Погоди, я Соньку проверю...- И она улыбнулась ему так, что сердце у Артема оборвалось от предощущения близости.
  Он ушел на балкон и провел там все время, пока Катя проверяла в детской сестренку и разговаривала на кухне с соседкой. Они долго смеялись, вспоминая какие-то забавные моменты прошедшего вечера. А потом он услышал, как Катя сказала:
  - До свидания, тетя Оля! Спокойной ночи...
  И в прихожей щелкнули замки. Артем сглотнул и посмотрел на дрожащие от волнения руки. А Катя в прихожей прислонилась к двери и порывисто закрыла лицо руками. В своем сердце она чувствовала неодолимость любви. Постояв так немного, снова прошла в детскую.
  Соня безмятежно спала, ее светлые легкие волосы разметались по подушке. Катя склонилась над ней и поцеловала в щечку, погладила по голове:
  - Теперь у нас все будет хорошо.
  Артем стоял на балконе, задумчиво глядя в темноту опустевшего двора. Он так глубоко задумался, что не заметил, как Катя появилась в гостиной. Стараясь не шуметь, она пересекла комнату и обняла его. Артем вздрогнул от неожиданности. И в этот момент они услышали далекую, печальную песню саксофона. Она переливалась в ночном небе и обволакивала спящий город покоем.
  Катя потянулась к Артему и через мгновение они слились в первом поцелуе.
  - Я люблю тебя.- Прошептала Катя.- Люблю...
  
  Утром их разбудила Соня. Забралась на постель и принялась топтаться в ногах. Катя проснулась.
  - Смотри,- прошептала сестренка, протягивая ей игрушку.- Миша, ау - ау!.. Тёма спит...
  - Тёма спит,- повторила вслед за ней Катя, снова закрывая глаза.
  - "Сегодня третье июля две тысячи третьего года, четверг,- доносился из гостиной голос телеведущей.- Шесть часов пятнадцать минут московского времени. Наступающий день обещает быть очень теплым. К вечеру возможен дождь с грозой. А сейчас, давайте, послушаем прогноз погоды на завтрашний день и ближайшие выходные..."
  - Сейчас я его выключу,- сквозь сон пробормотал Артем, переворачиваясь на другой бок.
  - Тёма плачет,- сказала Соня.
  Катя улыбнулась:
  - Он не плачет, он спит. Соня, принеси халат, пожалуйста. Он на стуле висит.- Соня протопала через комнату, сняла со спинки стула халат.- Спасибо, милая. Ты кушать хочешь? Кашку будешь кушать?
  - Нет, я тортик хочу!
  Катя взяла ее за руку:
  - Сначала кашка, а потом тортик.
  - Нет, тортик!
  Спустя несколько минут на кухне появился Артем.
  - Привет! Чем кормишь?
  - Кашей рисовой.
  - Там ведь торт должен остаться, закуски всякие.
  - Тортик хочу!- Поддержала его Соня, размазывая кашу по тарелке.
  - Понятно,- улыбнулась Катя.- Сговорились, значит?
  - Не-не-не, я тут не причем,- рассмеялся Артем.- Это все Соня!
  - Это я!- В тон ему заявила Соня и бросила ложку на стол.
  Катя с Артемом посмотрели друг на друга и рассмеялись.
  
  - Тёма, давай, сегодня на дачу съездим,- сказала после завтрака Катя.
  - На какую дачу?
  - В Земляничном у нас дача есть. Надо дом проверить, туда почти два месяца никто не ездил... Мама там цветы весной посадила. По-моему, даже теплица какая-то была.
  - Огурцы с помидорами уже пропали.
  - И бог с ними,- махнула рукой Катя.- Дом, вот что меня волнует. Сходи за мотоциклом, а я пока с тетей Олей насчет Соньки договорюсь.
  Когда Артем ушел, она несколько минут неподвижно сидела за столом, словно не могла решить с чего начать приготовления. Она слышала, как в детской играет Соня. Через открытую форточку доносился приглушенный уличный шум. Катя, наконец, встала и прошла к двери родительской спальни.
  Последний раз эту дверь открывали, когда искали одежду для похорон. Катя закрыла глаза, медленно выдохнула и переступила порог. В воздухе до сих пор витал тонкий аромат маминых духов и туалетной воды. И Кате вдруг показалось, что воздух сохранил едва уловимое тепло их последнего присутствия в доме. "Словно только вчера",- мимолетно подумала она и осторожно прошла к окну, шагами поднимая пыль, осевшую на пол. И вдруг она ощутила ход времени. Эта сумеречная комната напоминала картину старых мастеров, словно какой-то уже безвозвратно далекий миг застыл в неподвижном пыльном воздухе. Катя протянула руки к портьерам, медленно сжала в кулаках плотную тяжелую ткань и резким рывком раздернула их.
  В спальню ворвался солнечный свет, в нем плясали пылинки. Катя присела на краешек кровати, погладила подушки, одеяло. Оглядела стены и углы комнаты, словно все еще надеялась заметить любимые образы. В комнату неожиданно забежала Сонька. В обеих руках она держала по игрушке. Вскарабкалась на кровать, стремительно проползла к сестре и с маху ткнулась головой в ее бок.
  - Где мама, папа?..
  Катя слабо улыбнулась, подхватила ее на руки и вернулась к окну. Показала сестренке на ярко-синее небо, напоенное солнечным светом:
  - Они там!
  - Там?
  Соня молча смотрела вверх. Может быть, для ее чистого сердца в этот момент открылись небеса.
  
  И вновь гудел в ушах вольный ветер. Мелькали вдоль дороги дома и прохожие, уличные фонари. А когда город остался за спиной, мотоцикл взревел и помчался еще быстрей, поглощая широкими колесами километр за километром. Сейчас на обочинах мелькали верстовые столбы, светлые лиственные леса, отворотки на коллективные сады, дачные поселки и деревеньки.
  - Ой, поворот проехали!- Крикнула Катя.- Я уже забыла, где нужно сворачивать!
  - Часто же ты на даче появлялась!- Рассмеялся Артем, разворачиваясь.
  Дорога на дачный поселок была такой узкой, что на некоторых участках с трудом могли разъехаться две машины. Она была проложена по высокой насыпи и, скорее всего, шла по заболоченному участку леса. С обеих ее сторон тянулось крепкое дорожное ограждение, недавно обновленное белой и черной краской. Временами насыпь становилась такой высокой, что кустарник и мелколесье резко уходили вниз.
  - Красиво!- Улыбнулся Артем, оглядываясь по сторонам. Внезапно лес оборвался и перед ними раскинулся дачный поселок.
  Катя хотела открыть большие металлические ворота, но Артем остановил ее:
  - С мотоциклом и через калитку можно пройти.
  - Это кто же вы такие будете?!- Хрипло спросил сторож, сидевший возле дома на лавочке. Из одежды на нем были только тренировочные штаны и выцветшая солдатская майка. Под ней серебрилась густая шерсть. Здоровенный пес за его спиной лениво гавкнул и ушел обратно в будку.
  - Здравствуйте,- кивнул Артем.
  - Я, Катя Малахова...
  - Помню-помню!- Глаза у сторожа потеплели.- Проходите. Там у вас Наталья Сергеевна командовала.
  - Все спокойно, батя? Не хулиганят?- Поинтересовался Артем.
  - У нас, тьфу-тьфу, сад спокойный!- Сторож встал с лавки и потянулся.- Подходили ко мне уже, спрашивали насчет вашего дома,- сказал он, глядя на Катю.- Продавать не собираетесь?
  - Нет,- ответила Катя.- Так и отвечайте, если снова спрашивать будут.
  - А вот это хорошо,- кивнул сторож.- Это правильно.
  - Мы, батя, сейчас на дачу частенько приезжать будем,- предупредил его Артем.
  - Это дело хозяйское...
  Дачей оказался большой дом с мансардой, к которому вела неширокая асфальтированная дорожка. По обе ее стороны были разбиты грядки, цветники и рабатки с альпийской земляникой.
  - Ой!- Всплеснула руками тетя Наташа, соседка по даче.- Катенька! Здравствуй, милая!- Она уже была лет пять как на пенсии и со своего дачного участка выезжала в город только за покупками да проведать сына с семьей.
  - Здравствуйте, тетя Наташа.
  - Доброе утро,- кивнул новой знакомой Артем.
  - Горе-то какое, Катенька! Я когда узнала, неделю в себя не могла прийти,- выразила она запоздалые соболезнования.- Но ничего, крепись, жить все равно нужно! Я слышала, что Соню с тобой оставили?..
  - Да,- кивнула Катя.- Я ее теперь никому не отдам.
  - Кто бы мог подумать, что родственники твои так закончат. Ведь такие солидные люди были.
  - Я бы не хотела об этом вспоминать, тетя Наташа,- покачала головой Катя. После самоубийства жены Горлов находился в психиатрической клинике в состоянии тихого помешательства.
  - Что ж теперь поделаешь?.. Все-таки хорошо, что вы приехали!!! Я тут за цветочками за вашими, за огурчиками ухаживала! Поливала все! Так что вы с собой и огурчиков и помидорчиков увезете. В дом, слава богу, никто не забрался! Я каждый день хожу, проверяю!
  - Спасибо, тетя Наташа,- улыбнулась Катя.- Мы думали, пропало все!
  - Что ты, как можно? Помочь - это дело соседское. А как твоего молодого человека зовут?
  - Артемом меня зовут,- отозвался тот.
  - Хорошее имя, да и парень видный,- кивнула соседка.- Ты, Артем, нашу Катю не обижай!
  - Что вы такое говорите, тетя Наташа?! Я ее на руках ношу!- Он, действительно, подхватил Катю на руки.
  - Тёмка, отпусти!- Рассмеялась Катя.
  И тетя Наташа улыбнулась, глядя на них.
  На участке они провозились часов до двух пополудни. Соседка изредка поглядывала на них поверх "живой" изгороди, разделявшей участки, и улыбалась. Артем споро пропалывал грядки с зеленью и луком, а Катя занималась в цветнике.
  В теплице среди густой листвы висели бугорчатые темные зеленцы, а на раскидистых кустах краснели крупные помидоры.
  - Вот это да!- Ахнула Катя, оказавшись в ней.- Как же мы с вами рассчитаемся, тетя Наташа?
  - Даже ни о чем слышать не хочу!- Перебила ее соседка.
  Перед отъездом она остановила их:
  - Катя, возьми ключи от дома. Твой папа на всякий случай оставил их мне.
  - Что вы, тетя Наташа! Неужели вы подумали, что я вам не доверяю?
  - Дело не в этом... С твоими родителями у меня были дружеские отношения.
  - Тетя Наташа,- улыбнулся Артем,- мы надеемся, что у нас с вами будут точно такие же отношения.
  - Вот и хорошо! В следующий раз Сонечку с собой обязательно привезите. Пусть по травке побегает. Для ребенка нет ничего лучше, чем лесной воздух и свежие ягоды.
  - Обязательно привезем!- Катя помахала ей рукой на прощание.- До свидания, тетя Наташа!
  - До свидания, дети.
  Сторож сидел на лавочке в том же положении что и утром. Он напоминал шерифа из старых американских фильмов, который весь день от рассвета до заката проводит на веранде почтовой станции. И точно так же как в их приезд лениво гавкнул за его спиной пес.
  - До свидания,- на прощание улыбнулась Катя.
  - Бывай, батя!- Помахал рукой Артем.
  - Приезжайте еще,- кивнул сторож и снова задремал.
  
  По обеим сторонам узкой дороги мелькали осины, тополя и березы. Солнце запуталось в ажурном сплетении ветвей. Было очень светло, пахло зеленой травой и березовыми вениками.
  - Куда прешь?!- Вдруг хрипло выкрикнул Артем, и Катя почувствовала, как он напрягся.
  Она выглянула из-за его плеча и увидела несущуюся навстречу машину, ее бросало из стороны в сторону. Расстояние между машиной и мотоциклом стремительно сокращалось. Артем развернулся к Кате, удерживая руль одной рукой, а второй подхватил ее и крикнул:
  - Держись!- И мощным рывком выбросил с мотоцикла через ограждение на заросшую густой травой насыпь.
  Она запомнила только, как мелькнули в глазах земля и небо. Запомнила мягкое приземление и страшный со скрежетом удар, когда на дороге столкнулись машина и мотоцикл.
  Услышав этот удар, вскочил с лавки сторож, а его пес насторожился. Он наверняка слышал крики людей на дороге. А тетя Наташа сердцем почувствовала недоброе. Она бросила мотыжку и, задыхаясь, побежала к сторожке...
  Катя пришла в себя окончательно только в тот момент, когда Артема зафиксировали на носилках и отнесли в машину "Скорой помощи". Сколько прошло времени после аварии, она не знала. Но вокруг уже успела собраться толпа зевак.
  - Катенька, как ты?- Снова и снова с тревогой спрашивала ее тетя Наташа. Но она, словно, не слышала ее.
  Возле места аварии стояла еще одна "Скорая помощь", на подножке которой сидел уже немного протрезвевший водитель легковой машины. Лицо у него было залито кровью. Вокруг разбитых мотоцикла и машины ходили инспекторы ГИБДД с рулетками, с какими-то приборами и бланками, они снимали показания очевидцев и зарисовывали схему аварии.
  - Я поеду с ним,- немного заплетающимся языком сказала Катя врачу и тоже села в "Скорую помощь". Последнее, что она запомнила - тетю Наташу, хлещущую вичкой пьяного водителя легковушки.
  Артем был без сознания. Ему сделали несколько уколов, поставили "систему". На мгновение Кате показалось, что он уже не дышит. Она взяла его за руку, но фельдшер мягко остановила ее:
  - Девушка, не нужно этого делать. Мы пока точно не знаем, какие у него травмы.
  - Парень все правильно сделал,- переговаривались водитель с врачом.- Свернуть на обочину он не мог - ограждение по краю дороги. В принципе, мог затормозить. Но мне кажется, он бы их все равно сбил. А так, хотя бы девчонке повезло...
  - Это точно. Все резкими и умными становятся, когда советы начинают давать или со стороны глазеют. А ты попробуй все это на своей шкуре.
  Услышав их, Катя закрыла лицо руками и прошептала:
  - За что?.. За что?..
  Врач внимательно посмотрел на нее и покачал головой.
  Пока шла операция, Катя находилась в приемном покое. Время от времени она вставала с лавки и подходила к окну. И все это время в ее голове крутилась только одна фраза: "Я не хочу тебя терять". К ней подходили врачи и медсестры, говорили что-то. Одна даже попыталась вывести ее на улицу, но Катя вырвалась от нее и вцепилась в трубу центрального отопления. В конце концов, ее оставили в покое.
  Через какое-то время появился Шугуров. Она не знала, сколько провела здесь, час, два, пять часов?.. Николай Андреевич принялся что-то говорить, но спустя полминуты понял, что она его не слышит. Он схватил Катю за плечи и встряхнул:
  - Приди в себя, Катюша!.. Катя, ты меня слышишь?!
  И в этот момент ее прорвало. Она уткнулась лицом в его грудь и тяжко разрыдалась:
  - За что меня так, дядя Коля?.. В чем я виновата?.. В чем?.. Что я сделала?.. За что?..
  - Что ты, дочка? Успокойся,- Шугуров обнял ее.- Перестань плакать. Успокойся. Артем - парень крепкий. Скоро поправится. Ну, что ты? Мы еще на вашей свадьбе гулять будем!
  Вскоре она затихла. Сидела, прижавшись к нему, и смотрела в одну точку.
  - Вот и хорошо,- кивнул Николай Андреевич.- Ты отдохни пока, а я узнаю, что там да как...
  Он ушел. А Катя, все еще не осознавая себя, встала и подошла к окну. Губы у нее шевелились, как в молитве. Но тот, кто умеет читать по губам, смог бы только понять пять слов: "Я не хочу тебя терять... Я не хочу тебя терять... Я не хочу тебя терять...".
  - Катюша, надень халат.
  Она не заметила, как в приемном покое снова появился Шугуров.
  - Запомни,- сказал он.- Я - дядя Артема. Так и отвечай, если спросят. Не то меня вытолкают отсюда в шею.- На нем уже был белый халат.- Врачи говорят, что операция прошла удачно. Он поправится. Это дело времени. Слышишь, Катя? Операция прошла удачно! Он пока что без сознания, находится в реанимации. Но дня через два-три его переведут в обычную палату. Так что все нормально. Все хорошо... Скоро выздоровеет твой Артем. Ну, смотри веселей!
  Они прошли каким-то полутемным коридором. Возле дверей реанимации их ждал врач в униформе зеленого цвета.
  - Две минуты,- сказал он.- Больного не тревожить. Поговорите с ним, но очень спокойно, без слез.- Он посмотрел на Катю.- Больной хоть и без сознания, но его мозг фиксирует внешние раздражители.
  - Да-да, все понятно, доктор,- кивнул Шугуров, открывая дверь.- Спасибо вам.
  Артем был накрыт тонким одеялом. Голова у него была забинтована, и были видны перебинтованные левое плечо и загипсованная до предплечья левая рука. Катя порывисто подошла к нему и опустилась на колени.
  - Тише-тише,- успокоил ее Шугуров.- Видишь, он спит. С ним все нормально. Ты ведь слышала, что сказал врач.
  Он посмотрел на нее, крякнул и отошел в сторону. А она погладила Артема по щеке, по запекшимся губам, по забинтованному плечу и лихорадочно прошептала:
  - Тёма, только не умирай! Я не хочу тебя потерять... Я больше не могу терять близких... Если ты умрешь, что мне делать? Я люблю тебя и не хочу потерять. Останься со мной, Тёма. Останься со мной, я тебя буду любить. Я хочу быть с тобой...
  Мускулы на его лице неожиданно дрогнули, губы приоткрылись:
  - Катя...
  - Я здесь!- Она вскочила на ноги, склонилась над ним. Шугуров от неожиданности вздрогнул и оглянулся.- Что? Что, милый?- Все также лихорадочно, как разговаривала с ним секунду назад, спросила Катя.
  - Катя... Катя, я люблю тебя...
  - Я тоже! Я тоже тебя люблю!
  - Не плачь, Катя,- Артем приоткрыл мутные от анестезии глаза и улыбнулся знакомой, но пока еще слабой улыбкой.- Где Соня?
  - Она дома. Скоро мы придем к тебе все вместе. И тетя Оля и Сонька. А Николай Андреевич здесь. Хочешь поговорить с ним?
  Услышав все это, Шугуров вздохнул с облегчением. В этот момент дверь в палату приоткрылась, и давешний врач поманил их в коридор.
  - Тёма,- Катя легонько поцеловала его в губы.- Мы должны уйти, но я буду приходить к тебе каждый день. Я люблю тебя, милый.
  - Поправляйся, казак,- Шугуров поднял над головой кулак,- атаманом станешь!- Он осторожно закрыл за собой дверь и сказал Кате:- Нам с доктором поговорить нужно. А ты, Катюша, подожди меня в машине.
  Он протянул ей ключи на брелоке и отвел врача в сторону. Горло у Кати вновь перехватило резкой болью. У нее перед глазами все еще стояло бледное лицо Артема. Даже человеку неосведомленному хватило бы одного взгляда, чтобы усомниться в напускной уверенности Шугурова. А врачей винить не в чем. Во всем мире они стараются, прежде всего, обнадежить больных и близких в благополучном исходе. Ложь в их устах чаще всего превращается в надежду.
  Она вышла на улицу, чувствуя легкую тошноту и слабость в ногах. В машину садиться не стала. Лакированная иномарка Шугурова сейчас казалась ей затаившимся чудовищем. Сейчас все машины казались ей монстрами. Здание больницы уже заслонило солнце, поэтому невозможно было определить время. Но уже наступил вечер. В больничном парке сидели на скамейках и прогуливались среди деревьев больные с родственниками.
  - Катюха!- Вдруг окликнули ее.
  Она увидела свою прежнюю компанию: Лебедеву, Карусельникову, Максима и Диму Новосельцева. Вид у Максима был болезненный и одет он был в больничное. А остальная троица была явно навеселе.
  - Катюха, ты заболела, что ли?- По-своему обыкновению громче всех заверещала Карусельникова.- Иди к нам! У нас пиво есть!
  Максим приглашающе улыбнулся и помахал ей рукой. Лебедева тоже улыбнулась, но так скупо, словно, сделала одолжение. Дима встал со скамейки и пошел к Кате. Лебедева что-то сказала ему вслед, но он только отмахнулся:
  - Да, пошли вы! Достали уже!- Судя по походке, он был не просто навеселе, а изрядно пьян.- Привет,- поздоровался издали.- Что случилось? Тебе помочь?
  - Нет, Дима. Ничего не нужно,- слабо улыбнулась в ответ Катя.
  - А мы к Максиму в гости пришли. У него этот, ап-пендицит! А ты как здесь оказалась? Кто-то заболел?- Он посмотрел на связку ключей в ее руке.- Не сестренка?
  - Нет,- горло у Кати снова перехватило.- Артем... Мы сегодня в аварию попали.
  - Катя,- Новосельцев взял ее за руку.- Эта черная полоса рано или поздно закончится.
  - Спасибо, Дима.- Катя погладила его по щеке.- Ты очень хороший человек. Но ты должен знать, что она спаивает тебя. А если ты будешь пить - ты погибнешь...
  - Я знаю,- хмуро кивнул Новосельцев.- Люблю ее. И все знаю...
  - Дима, остановись. Я не понимаю, почему Лена делает это. Ты не пьяница. Дима, ты хороший человек. Они не твоя компания, они тебе не друзья. Ты не хочешь этого слышать. Но я так не хочу, чтобы ты спился. Я не хочу отводить от тебя глаза при встрече.- Новосельцев сумрачно молчал, отвернувшись от нее.- Ты сильный, Дима. Ты можешь изменить свою жизнь.
  - Димочка!- Пропела со скамьи Лебедева.- Димочка, иди сюда, мне скучно!
  Катя крепко сжала его ладонь:
  - Остановись, ты найдешь подругу. Сейчас придет мой дядя, и ты уедешь с нами. Дима, остановись...
  - Я не могу. Почему-то не могу уйти от нее. Как будто околдовала. Но я разберусь, Катя. Спасибо...
  - Димочка, нам скучно без тебя!!!- В голос закричали со скамейки все трое.
  - Чё вы орете, не даете с человеком поговорить?!- Отмахнулся от них Новосельцев.- Твой дядя идет,- он кивнул на Шугурова.- Ладно, пойду. Может, еще встретимся.
  Катя улыбнулась ему на прощание.
  - Дела я утряс!- Бодро сказал Николай Андреевич, глядя вслед Новосельцеву.- Все нормально?
  - Да. Все хорошо.
  - А почему в машину не села?
  - Как-то мне не по себе, дядя Коля.
  - Ну-ну,- он обнял ее.- Не машин нужно бояться, а пьяных дураков за рулем. Все образуется. Ты просто немного напугана и устала. Все будет хорошо, поверь мне.
  А Лебедева тем временем улыбалась, глядя в их сторону:
  - Надо же, Катька себе старика какого-то нашла! И не противно ей?!
  - Чё ты мелешь-то?- Оборвал ее Новосельцев.- У тебя в голове одна блевотина.
  - Димочка, я бы на твоем месте очки розовые с глаз сняла. Ты думаешь, что Катька идеальная?! А, ну-ка, Карусельникова, расскажи нам про Малахову,- скомандовала она.
  - А я про нее ничего хорошего рассказать не могу!- Пьяно хихикнула та.
  - Машка, дай-ка мне лучше пива,- перебил ее Новосельцев, провожая взглядом машину Шугурова.
  - Не смотри на нее, Димочка,- насмешливо произнесла Лебедева.- Такой подруги у тебя никогда не будет.
  - Лена, я знаю тебя,- Новосельцев неожиданно посмотрел ей в глаза и бросил бутылку в сторону.- Ты все покупаешь, потому что у твоего папы денег немерено! Ты так привыкла покупать все, что купила себе и любовь и дружбу. Я сейчас не о себе, о нем говорю и о тех, кого ты еще купишь!- Новосельцев ткнул пальцем в сторону Максима.- Но за это не любят, Лена!- И для наглядности он начал загибать пальцы:- За квартиры, деньги и машины не любят. За это имеют! Как он тебя имеет за свои долги!.. А любят за другое. Иногда ты любишь человека только за то, что он есть. Как я тебя любил. А таких как Катя любят за то, что они дарят тепло и любовь. И они не могут жить иначе... Но тебе этого не понять. Если ты замерзнешь, ты купишь себе текилы или обогреватель или нового мужика...
  - Браво!- Хлопнула в ладоши Лебедева.- Судя по пламенной речи, пора перейти на коньячок! Маша, доставай!..
  - Я в ваши игры больше не играю,- Новосельцев встал со скамьи.- Чао!
  - Что же ты без меня делать будешь, Димочка?- Вслед ему улыбнулась Лебедева.
  - На работу устроюсь! Я ведь рабочий человек, а не всякая шваль!..
  - Что это с ним?- Максим непонимающе посмотрел на нее.
  - Тебе этого не понять, Максик,- с непонятной улыбкой ответила она.
  Карусельникова вдруг тоже вскочила со скамейки, сунула Лебедевой пакет с выпивкой и бросилась вслед за Новосельцевым:
  - Дима, Димочка, подожди!!!
  Он дождался ее. Они о чем-то переговорили, в голос рассмеялись и пошли из больничного парка прочь.
  
  - Маргарита Георгиевна звонила,- с порога сообщила тетя Оля.
  - Да?- Без всякого интереса спросила Катя.
  - Спросила, как у вас дела. И я все рассказала. Как Артем? Сильно разбился?
  - Сильно,- кивнула Катя.- Зря ты бабушке рассказала, у нее все равно какие-то дела в Италии. Не приедет она. А Соня где?
  - Спит. С улицы только что вернулись. Я ее накормила, мультфильмы включила, она и уснула.
  Катя пошла было в детскую, но вдруг резко остановилась и оглянулась на приоткрытую дверь родительской спальни. Сейчас ей уже не верилось, что все это произошло в течение одного дня.
  - Я очень устала, тетя Оля. Спать хочу.- Она зашла в комнату родителей. Здесь так же, как и утром ощущался неуловимый аромат маминой косметики.
  - Конечно-конечно, Катюша, отдыхай. Я сегодня у вас переночую. Отдыхай, милая.
  Спустя минуту она заглянула в спальню, но Катя уже спала. Тетя Оля подошла к ней, осторожно погладила по голове, прикоснулась кончиками пальцев к теплой щеке. В это мгновение она чувствовала невыразимую нежность.
  - За что тебя так, девочка моя?- Прошептала она.
  - Мама...- Сквозь сон пробормотала Катя.- Мам...
  У тети Оли глаза наполнились слезами.
  - Все хорошо, милая моя,- прошептала она и погладила Катю по теплой щеке.- Все хорошо.
  - Мама, не уходи...
  - Я никуда не уйду, я буду рядом. Спи, дочка, спи...
  Она еще долго сидела рядом с ней и думала о жизни.
  Коротко тренькнул дверной звонок. Уже по звуку тетя Оля определила, что пришел Шугуров. Она подоткнула под Катю одеяло и пошла открывать.
  - Как она?- Вполголоса спросил Николай Андреевич.
  - Обе заснули.
  - Выпьешь?
  Они прошли на кухню. Шугуров выложил из пакета бутылку крепленого вина и упаковку лущеных лесных орехов.
  - Нет, я не буду,- отказалась тетя Оля.
  - А я грешным делом хлопну стаканчик. Что-то я себя неважно чувствую.
  - Конечно-конечно, Николай Андреевич,- согласно кивнула собеседница.- Вы весь день на нервах. Вам сам бог велел причаститься.
  - Причаститься,- хмыкнул Шугуров.- Ты меня по имени-отчеству прекращай величать,- он взял стакан.- Я для тебя - Коля. В крайнем случае, Николай,- он порылся в кармане пиджака и вынул перочинный нож со штопором. Распечатал бутылку, налил вина. Почувствовав пряный аромат напитка, его собеседница машинально сглотнула тягучую слюну.- Может, все-таки выпьешь?
  - Нет!
  - Ну, тогда за наше здоровье!- Шугуров в три глотка осушил стакан и закурил.- Я уже не знаю, куда бог смотрит?- Пробормотал он, вновь потянувшись за бутылкой.- Сколько еще девчонке мучиться? Я уж подумал, все позади. Живи-радуйся! Но нет... Жаль мне ее, сил нет. И парнишку покалечило. Я с врачами разговаривал, они даже понятия не имеют, насколько серьезно травмы в дальнейшем скажутся.
  - Будем надеяться, что все обойдется,- сказала тетя Оля.
  - Да,- хмуро кивнул Шугуров,- будем надеяться.- Он залпом осушил второй стакан и принялся хрустеть орехами.- Угощайся, Оля. Ты мне про себя что-нибудь расскажи...
  - Нечего мне рассказывать, Николай. Ничего интересного в моей жизни не было.
  - Ну-ну,- похмыкал Шугуров.- Такая как ты много интересного рассказать может.
  - О чем это ты?- Насторожилась собеседница.
  - Лишнее, наверно, сболтнул? Извини... Меня чужие тайны не интересуют. К девочкам ты относишься как к родным. А больше мне ничего не нужно. Без обид, Оля.
  - Ты меня не обидел. В жизни все оступаются. Я не исключение,- она взяла горсть орехов.
  - Согласен,- Шугуров вылил из бутылки остатки вина.- За тебя! Будь здорова!
  Допив вино, Шугуров еще какое-то время сидел, словно в оцепенении. Оля ушла к девочкам. Как только она вышла, он крепко сжал веки и вытер навернувшиеся на глаза слезы. Вытащил из кармана телефон и набрал номер Ярика:
  - Здравствуй, Антон. Не помешал? Ты говорил, что готов приступить к съемкам. Придется подождать. У Кати друг на мотоцикле разбился... Не время сейчас.
  - Николай Андреевич, я сейчас приеду. Готов помочь и ей, и вам...
  - Спасибо, но не стоит. Созвонимся позже, созвонимся через несколько дней, когда все прояснится. Потому что мальчишка плох, очень плох...
  - Хорошо, буду ждать звонка. Передавайте от меня привет Кате.
  - Спасибо, Ярик. Спокойной ночи.
  - До свидания, Николай Андреевич. Спокойной ночи.
  Ярик положил телефон на журнальный столик.
  - Что случилось, Антон?- Спросила его подруга. Она тоже отложила книгу в сторону.
  - Помнишь, я тебе рассказывал о сестрах, Катя и Соня?
  - Помню.
  - У Кати друг на мотоцикле разбился...
  - Какое несчастье...
  - Я поработаю,- Ярик встал и прошел к компьютеру.- Ты знаешь, мне пришла в голову мысль. А не написать ли о них книгу?..- Он сел за компьютер.- Это будет книга о любви, о силе любви! Потому что я верю, любовь этой девочки одолеет все преграды!
  Подруга с улыбкой смотрела на него. Она тоже поднялась с постели и воскурила благовония на домашнем алтаре перед статуэтками будд и бодхисаттв.
  
  Жил Забалуев на окраине города в кирпичном двухэтажном особняке.
  - Вы меня подождите,- попросила Люба таксиста, протягивая деньги.- Я недолго. Но в любом случае заплачу вам.
  - Хорошо,- кивнул тот.
  Люба подошла к кованым ажурным воротам и нажала на кнопку звонка, и повторила это еще несколько раз, пока в доме не хлопнула входная дверь, и не послышался ворчливый голос Забалуева:
  - Кто там?! Делать больше нечего?..
  Но как только он вышел из ворот, она влепила ему пощечину. У Виталика даже ноги подкосились от такого удара. Одной рукой он схватился за лицо, а другой принялся отбиваться от Любы. А та шла на него приступом:
  - Денег тебе не хватало, сволочь?! Подонок!!! Да, будь ты проклят, Забалуев!!!
  - Да, не в деньгах же дело, Люба!- В голос закричал он, изловчился и поймал ее в объятие. Она еще несколько раз брыкнулась и затихла.
  Таксист смотрел на них с нескрываемым любопытством.
  - Не в деньгах же дело, Люба,- повторил Забалуев.- Ты мне так больно сделала в тот вечер. Так больно мне еще никто не делал... Я напился и пьяных глупостей наделал... Каюсь, лучше бы я в вытрезвитель попал. Лучше бы меня гопота отбузгала...
  - Что же ты наделал, Витя?- Услышав все это, Люба обмякла.- Они ведь ушли, и я не могу найти их.
  - Вернутся, у них же документов нет.
  - Нет, Витя, они уже не вернутся. Ты моих родителей не знаешь,- покачала головой Люба.- Нам их теперь искать нужно.
  - Найдем!
  - Я тебя сегодня убить рада была,- сказала Люба.
  - Ну, прости ты меня,- прошептал ей на ухо Забалуев.- Я тебе говорю, пьяный был! Не соображал ничего... Идем, чаю попьем, посидим, поговорим по-человечески. С бабушкой моей познакомишься. У меня, кроме нее, никого нет... Пора ей правнука показать. А стариков твоих мы найдем. Обещаю.
  - Хорошо,- кивнула Люба.- Таксиста только отпусти...
  А ее родители в это время сидели в окружении бродяг возле костра на свалке. Алевтина Александровна засыпала, глаза у нее слипались, и временами она проваливалась в прошлое. В те времена, когда над ее головою светило жаркое солнце страны хана Узбека. А ее муж негромко говорил и бродяги слушали его так, как дети слушают сказку, рассказанную им на ночь.
  - Святая Русь,- глядя на огонь, улыбался Анатолий Сергеевич. За годы, прожитые в России, он сильно состарился, почти потерял веру в людей и лишился крыши над головой. За эти годы его любимая дочь на глазах превратилась в расчетливое беспринципное чудовище. Но к родине чувство любви и какой-то детской привязанности Стрекалов так и не утратил. Он любил эту землю, леса и поля, отравленный городами воздух, любил это небо холодного слегка стального оттенка, любил восходы и закаты.
  Его жизнь к этому времени потеряла смысл, а идеалы были растоптаны. Под этим небом ни он сам, ни его супруга не были нужны никому.
   - Не виновата Русь, что такой народ поселился на ее землях,- негромко говорил он.- В этот котел какие только племена не падали, какие только языки не варились в этом рассоле, каких только богов чужаки не привозили с собой, а живым остался только один - Бог Русский. Он взирает на свой народ с этих небес и из этих лесов, булыжники на дороге - это его глаза, реки и ручьи - его жилы. Он видит всех и знает каждого. Какое бы племя не пришло на его землю, оно все равно будет служить ему. Бог наш стоит посреди городов, заглядывает в окна квартир и домов. Для него нет ни добра, ни зла, потому что он вечен. Его лик соткан из яркого света. Тот, кто увидит его танец среди облаков, среди вековых сосен или в придорожной пыли - выпьет свою чашу до дна и поймет, зачем пришел в гости к нему. Все прахом пойдет, солнце испепелит землю, пятеро из шестерых превратятся в пыль. Но Русь останется, она и сейчас озарена предвечным светом...
  В костер подкидывали хворост и огонь жарко вспыхивал, освещая лица людей, которые больше всего напоминали пещерное племя.
   - Море подступит со всех сторон,- продолжал Анатолий Сергеевич.- Огромные киты будут фыркать, проплывая над крышами затопленных крепостей. Плодородные поля покроются ракушками и скелетами морских звезд. По воде возле берега будет скользить легкая пирога, обтянутая тюленьей кожей, а со скалы за охотником будет наблюдать Русский Бог. Вечером, когда спрячется за горизонт солнце, он спустится в стойбище и сядет возле костра. Вокруг него начнут отплясывать охотники и подростки, а с вертела, с туши на угли будет капать горячий жир. Шаман подаст гостю кусок мяса. Все вокруг притихнут, а когда он вонзит в горячее мясо свои белоснежные зубы, собравшиеся в голос завопят от неистовой радости и восторга. А с тына, с высоких столбов, огородивших стойбище, будут скалиться на живых черепа врагов...
  
  - Это мой последний вечер в Италии,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- И я решила провести его с вами. Я так привыкла к нашим беседам. Буду ли я скучать? Это так. Вот видите, я и говорить начала как вы.
  - Что случилось у вас дома?- Мельников поставил локти на стол и уперся подбородком в сплетенные пальцы. Глаза у него были усталые, в них отражалась какая-то безмерная печаль.
  - Друг старшей внучки Катеньки попал в аварию.
  - Вы можете им помочь?
  - Моя помощь нужна.
  - И все же я посоветовал бы вам оформить с авиакомпанией отдельную страховку. Вы должны беречь себя, Маргарита Георгиевна.
  - Иногда мне становится страшно, потому что я не понимаю ваших слов. Например, ваша забота обо мне. Моя жизнь подошла к концу, от нее остался жалкий огарок. Вот уже и здоровье пошатнулось. Вы лучше меня понимаете что это начало конца.
  - Нет, Маргарита Георгиевна,- Мельников взял ее за руку,- вы снова прислушиваетесь к чужим словам, но не к своему сердцу. Вы должны сделать еще очень многое. Вы нужны этим брошенным на произвол судьбы детям. Именно поэтому вы должны беречь себя.
  - Иногда у меня возникает совершенно абсурдное чувство, что мы уже встречались раньше. Очень давно. Так давно, что я уже успела забыть об этом,- сказала Маргарита Георгиевна.
  Вместо ответа он улыбнулся своей слабой, едва обозначенной на губах улыбкой:
  - И это не последняя наша встреча, Маргарита.
  - Вы снова говорите загадками,- она тоже улыбнулась.- Этот странный город едва не убил меня. И этот же город дал мне надежду. Вы будете писать?
  - Вероятно.
  Маргарита Георгиевна протянула собеседнику листок бумаги с домашним адресом:
  - Если вы будете проездом, зайдите в гости.
  В этот вечер они расстались как обычно. На прощание Доминик пригласил посетить ресторан в следующий раз. И неожиданно Маргарита Георгиевна поняла, чем привлекали ее встречи с Мельниковым - совершенно непередаваемым ощущением настоящего. Словно, раньше она обитала в мертвом лесу и видела вокруг себя лишь призраков и умирающих от ненасытности чудовищ, которые притягивали друг друга силой неуемных желаний. И вдруг крепкие путы спали, она подняла голову и увидела синее небо и солнце, увидела свежую листву на оживших деревьях. И услышала человеческую речь, а не рев монстров. Умиротворение, вот что ощущала она в настоящем. Их молчание было органичной частью настоящего.
  - Встретимся ли мы вновь?- Улыбнулась Маргарита Георгиевна, провожая своего друга взглядом.- Но так ли это важно? Ведь мы уже знаем...
  
  - Батюшки!- Пробормотал Шугуров, заметив Маргариту Георгиевну в толпе возле торгового центра.- Еще и ты вернулась кровушку нашу пить...- Он притормозил и крикнул в окно:- Маргарита Георгиевна, садитесь ко мне!
  Она оглянулась, заметила его и неторопливо подошла к машине.
  - Здравствуйте, Николай. Очень хорошо, что я встретила вас. Отвезите меня к девочкам.- В руках у нее были большие пакеты со свертками и коробками.
  И, вообще, Подъяловская выглядела как-то не так. Словно в ней произошли неуловимые перемены. Шугуров только хмыкнул, он еще не сообразил в чем тут дело.
  - А вы разве одна?.. Хотя, о чем это я?! Конечно, Маргарита Георгиевна, буду рад,- он вышел из машины и помог ей погрузить покупки на заднее сидение.- А вы неплохо выглядите. На этот раз отдых пошел вам на пользу.
  - Спасибо за комплимент,- усмехнулась Маргарита Георгиевна.- Но в данный момент меня больше интересует здоровье этого мальчика, Артема.
  Николай Андреевич посмотрел на нее с недоверием. Первое, что пришло ему на ум, было похабной мыслью о том, что старая нимфоманка перекинулась на юнцов. Он с трудом, но все же подавил ее.
  - Авария была серьезная. Артем перенес несколько операций. Может остаться инвалидом. Виновник столкновения согласился оплатить лечение и реабилитационный курс. Конечно, мы надеемся, что здоровье у парня не пошатнется. Надеемся на это...
  - А Катя?
  - А что Катя?.. Трудно ей. Навещает его каждый день... Маргарита Георгиевна, что случилось в Италии?
  Подъяловская снисходительно улыбнулась:
  - Разве что-то не так, Коленька?
  Они остановились на светофоре.
  - Просто я не понимаю. Это какая-то новая тактика или вы на самом деле волнуетесь за девочек?
  - А если я скажу вам, что дала обет бескорыстной помощи. Вы поверите мне?
  - Почему, нет?- Удивился Шугуров.- Лично мне это объяснило бы многое. Кстати, вы в курсе происшествия у Горловых?
  - Разумеется, Николай,- усмехнулась Маргарита Георгиевна.- Я ведь знаю, что Катя теперь полноправный опекун Сони. Почему вы вспомнили о них?
  - Не знаю. Подумал, что вам это будет интересно... Василий Львович умом повредился.
  - А мне кажется, что вы хотели намекнуть мне о каре божьей,- снова усмехнулась Маргарита Георгиевна.
  - Может быть, очень может быть,- кивнул Шугуров и оживился, они уже свернули во двор Малаховых.- А вот и красавица наша гуляет!- С улыбкой сказал он.
  На качелях раскачивалась Соня, рядом с ней стояла тетя Оля. Кати на детской площадке не было.
  - Николай, остановись здесь,- Маргарита Георгиевна с трудом проглотила застрявший комок в горле. Но сердце в ее груди билось ровно и мерно.- Я должна беречь себя,- едва слышно прошептала она и вышла из машины.
  - А подарки, Маргарита Георгиевна?!- Окликнул ее Шугуров.
  - После, Коленька. Все после...
  Сонькина нянька заметила ее и перестала раскачивать качели. Но через мгновение неожиданно улыбнулась и показала девочке на бабушку.
  - Баба!- Звонко крикнула Сонька и побежала ей навстречу.- Бабушка!!!
  Катя в это время работала в своей комнате над очередным макетом меню, но каким-то образом услышала ее крик, подошла к окну и увидела сестренку уже на руках у Маргариты Георгиевны.
  - Бабушка,- прошептала она. И еще каким-то краешком Катя успела осознать, что мама и бабушка были очень похожи друг на друга.
  Она выбежала из квартиры, стремительно спустилась по лестнице и распахнула дверь подъезда. Яркое солнце брызнуло ей в глаза, оно уже стояло в зените. Старушки, проводившие возле подъезда дни напролет, ошеломленно посмотрели на нее. Катя спрыгнула с крыльца и побежала через двор к детской площадке.
  - Господи,- прошептала одна из старух,- что случилось-то?
  Они как по команде посмотрели вслед Кате и загомонили. А Катя подбежала к Маргарите Георгиевне и остановилась как вкопанная... Кто не рожден, тот уже пребывает в лоне жизни. Он вдруг очнется в какой-то стране, в какой-то семье, чему-то обучится, заведет друзей, непременно будет любить, страдать и рвать жилы ради какой-то цели. Возможно, совершит что-то значительное и оставит после себя потомков. Говорят, что в утробе матери младенец видит сны о своей будущей жизни. Странные сны, которым суждено стать явью.
  - Катя,- Маргарита Георгиевна смахнула с глаз слезы,- иди ко мне...- Она протянула руку и осторожно погладила внучку по щеке.
  - Бабушка...- они обнялись и стояли так до тех пор, пока Соньке не стало скучно.
  Шугуров вернулся в машину, сел на водительское сидение боком, выставив ноги наружу.
  - Чудеса,- пробормотал он, прикуривая.- Mambo italiano...
  Выкурив сигарету, он припарковался напротив подъезда, выгреб с заднего сиденья пожитки Маргариты Георгиевны и поднялся наверх. Как он и предполагал, квартира оказалась незапертой. Николай Андреевич оставил пакеты в прихожей и прошел на кухню.
  - "И на море и на пляже,- безбожно перевирая слова, напевал он,- быть всегда с тобою рядом. Это очень-очень хорошо..."
  Он открыл холодильник, недовольно покрутил носом, разглядывая хранившиеся в нем скромные запасы. После этого ушел в комнату Кати и устроился за компьютером. Проверил файлы с ресторанными меню, пробормотал: "Ага!..", и все вернул в прежнее состояние.
  В этот момент в прихожей послышались женские голоса.
  - В гости ко мне пойдешь сегодня?- Уже по голосу можно было догадаться, что Маргарита Георгиевна разговаривает с Соней.- А ночевать останешься?..
  - Нянек-то, нянек у Сони появилось! Аж три штуки!- Улыбнулся Николай Андреевич, переводя взгляд с одной няньки на другую.- Катюша, а тебе выговор! Почему холодильник пустой? Придется твоим воспитанием заняться!
  - Я сегодня после больницы собиралась в магазин зайти,- отозвалась Катя, голос у нее звенел от радости.
  - Нет, сегодня вы ко мне в гости идете,- перебила их Маргарита Георгиевна.- Ничего с этой квартирой не случится. А продукты мы завтра купим. Николай Андреевич, ты вещи мои захватил?
  - Конечно. По-моему, Софья один из пакетов уже вскрыла!
  - Катя, я твой день рождения пропустила,- Маргарита Георгиевна подняла с пола пакеты и прошла в гостиную.- Но лучше ведь поздно, чем никогда,- она выложила на стол джинсовую пару: брюки и курточку.- Не знаю, что тебе нравится. Но мне кажется, что джинсы из моды никогда не выйдут.
  - Спасибо, бабушка,- Катя поцеловала ее в щеку.
  - А это нашей красавице,- Маргарита Георгиевна вытряхнула из второго пакета какие-то яркие безделушки, способные привлечь внимание любого ребенка.
  - Оставлю вас,- улыбнулся Шугуров.- Поеду в свою "Женеву".
  - Дядя Коля,- окликнула его Катя.- Я меню почти закончила.
  - Я уже посмотрел, Катюша.- Они вышли в коридор.- Не торопись. Это не к спеху. К следующей неделе сделаешь, и хорошо. А сегодня на самом деле у Маргариты Георгиевны ночуйте. Мне кажется, ей самой еще помощь требуется.
  - Почему ты так думаешь, дядя Коля?- Понизила голос Катя.
  - Не знаю. Просто чувствую это. Ладно, всего хорошего. И про холодильник не забывай!
  Катя закрыла за ним дверь и прошла на кухню.
  Тетя Оля уже нарезала хлеб, на тарелочках были разложены сыр с колбасой. На плите шумел закипевший чайник.
  - Ой, а это откуда, тетя Оля?
  - Тебе ведь нужно чем-то бабушку угостить,- отозвалась соседка.- Катенька, чай завари.
  - Тетя Оля, как-то...
  - Ничего-ничего. У меня бы все это еще месяц лежало.
  - А здесь у нас что делается?- Маргарита Георгиевна Соню почти не спускала с рук.
  - Чай сейчас пить будем,- сказала тетя Оля.- Вы, наверно, проголодались с дороги?
  - Давайте посидим на кухне,- предложила Маргарита Георгиевна.- По-домашнему.
  Они отодвинули стол от стены и расселись. И неожиданно повисла над столом тишина, даже неугомонная Сонька притихла. Случись это на Западе, кто-нибудь из присутствующих непременно прочитал бы подходящую молитву. На Востоке такая тишина была бы воспринята как должное.
  - Вот я и дома,- нарушила ее Маргарита Георгиевна.
  - Кому чаю налить?- Оживилась тетя Оля, ей такие минуты за столом всегда не нравились.
  
  В больницу они пришли втроем, Маргарита Георгиевна с Соней остались на улице, а Катя прошла в палату. К этому времени Артема уже перевели из реанимации в травматологию. Он все еще находился под "системой" и страдал от тягучей боли, растворившей в себе все его тело. В палате с Артемом лежали еще два человека. Такой же разбившийся на мотоцикле мужчина лет пятидесяти с небольшим и тринадцатилетний подросток, помогавший отцу на садовом участке и по оплошности едва не отрезавший себе циркуляркой кисть. Мотоциклист тоже был лежачим, а мальчишка весь день проводил на улице.
  - Здравствуйте, Валентин Федорович,- поздоровалась Катя с соседом Артема.- Как мы сегодня?
  - Лежать надоело, Катюха! Сил моих больше нет!- Отозвался тот.- Сейчас бы на рыбалочку!!!
  - Да бросьте вы,- улыбнулась она.- С Тёмкой, наверно, целый день про мотоциклы разговариваете!
  - Нет, Катя, на мотоцикл я больше не сяду!- У Селиванова была сломана шейка бедра, лежал он с подвешенной на грузиках ногой и уже начал полнеть от неподвижности.- Я ведь, Катя, лежать физически не могу. Мне двигаться нужно!
  - Здравствуй, Тёма,- Катя поцеловала Артема и присела на краешек кровати.
  - Привет,- коросточки на запекшихся губах Артема лопнули, он часто облизывал их, но они тут же пересыхали.
  - Я тебе сок виноградный принесла. Хочешь пить?
  - Налей немножко,- попросил Артем.- Катя, не нужно сегодня... Не ухаживай за мной. Здесь санитарки все делают...- Он страшно стеснялся, когда Катя начинала его спрашивать об "утках" или желании облегчиться.
  Она склонилась над ним:
  - Тёма, ты мне жизнь спас. Ты едва не погиб. Тёма,- прошептала Катя,- я люблю тебя. Нет в этом ничего постыдного. Я ведь знаю, ты и санитарок стыдишься... Посмотри на Валентина Федоровича, посмотри на его жену...
  - Но я...
  - Я все понимаю. Ты сильный, ты очень сильный. И тебя коробит от беспомощности. Но скоро ты уже поправишься. Верь мне! Тема...
  Она, не отрываясь, смотрела в его глаза, а он вглядывался в каждую черточку ее лица.
  - Эй, молодежь!- Ернически прокудахтал Селиванов.- Катюха, ему пока что рано! Ох, Тёмка, и завидую я тебе! Горячая девка!..
  - Кто это тут бузит?! Здравствуй, Катюша. Здравствуй, Артем.
  - Здравствуйте, Вероника Степановна.
  В палате появилась дородная женщина.
  - Верунчик!- При виде супруги Селиванов принялся оживленно двигать руками.- Как я тебя ждал, моя ненаглядная.
  - Здравствуй-здравствуй, сокол ясный. Я тебе пельмешков принесла. Еще горячие...
  - Больно?- Спросила Катя, уже не обращая на соседей внимания.
  - Нет, сейчас уже не больно,- привычно соврал Артем.
  - Попей,- Катя протянула ему стакан сока.- Ты знаешь, сегодня бабушка приехала. Наверно, мы у нее переночуем.
  - Бабушка? Ты же говорила, что она...
  - Я сама ничего не понимаю. Она изменилась. Стала добрей. Сейчас с Сонькой возле больницы гуляет. Я на коробке ее телефон напишу. Если тебе что-нибудь понадобится. В любое время, Тёма. Хорошо?
  - Хорошо,- кивнул он.
  - Я тебе еще пирожки принесла с картошкой, как ты любишь. Будешь кушать?
  - Катя, я пока ничего не хочу.
  Они проговорили еще с полчаса. За это время, стыдясь и наливаясь пунцовой краской, оправился Селиванов. Прибежал и снова куда-то убежал Антон, перебинтованная рука у него безжизненно болталась на повязке. К концу разговора веки у Артема отяжелели, и время от времени он забывался на несколько секунд.
  - Тёма, отдыхай, я завтра приду. Поправляйся, милый.- Она поцеловала его на прощание.- Пирожки и фрукты я убрала в тумбочку. Кушать захочешь, попроси Антошку, он тебе все достанет.
  - Да-да, Катюха,- снова встрял в их разговор Селиванов.- Антоха - пацан хороший, помогает нам.
  - Валя!- Одернула его супруга.- Дай молодым поговорить.
  - Эх, где мои семнадцать лет?!- Выдал сакраментальное Селиванов. И они снова забубнили вполголоса, обсуждая домашние проблемы.
  Катя погладила по щеке уже заснувшего Артема и вышла из палаты.
  Начинался вечер. В больнице это ощущалось по возросшему потоку посетителей. В коридорах на диванах сидели пожилые люди в больничных халатах. За окном прогуливались парочки и целые семейства, выбравшиеся в этот вечер навестить захворавших родственников.
  Катя вышла из отделения травматологии. Среди деревьев парка Антошка гонял футбольный мяч со сверстниками. Катя оглянулась, в окне второго этажа увидела девочку в платочке. Они встретились глазами, и девочка помахала ей рукой. Катя улыбнулась и помахала ей в ответ.
  Бабушку с Соней она нашла на одной из скамеек в парке. Внучка смирно сидела на коленях у Маргариты Георгиевны. А та что-то с выражением рассказывала ей и время от времени принималась рисовать в воздухе замысловатые знаки. Катя неслышно подошла к ним.
  - Тут царь догадался, что его обманули. А делать уже нечего, перед людьми поклялся да грамоту подписал. Насыпали мужику полный сундук денежек всяких. И стал он жить-поживать и добра наживать.- Маргарита Георгиевна перевела дух и снова заговорила.- А вот еще одна сказка. Жили-были дед и баба...
  - Ты баба, да?- Перебила ее Соня.
  - Да, Сонечка, и дедушка твой,- улыбнулась Маргарита Георгиевна. Об этом Катя догадалась по ее голосу.
  - Еле нашла вас,- сказала она громко.
  - Ой!- Вздрогнула Маргарита Георгиевна.- Напугала ты меня, Катюша. А мы тут сказки друг другу рассказываем... Как Артем?
  - Уже лучше. Уснул только что.
  - Вот и хорошо. Сейчас я такси вызову,- Маргарита Георгиевна взяла из сумочки мобильный телефон и набрала номер диспетчера.
  
  В свое время Николай Борисович Подъяловский увлекался резьбой по дереву и мастерил мебель. Годам к шестидесяти он уже собирал гарнитуры такого качества и исполнения, что их можно было смело выставлять на продажу. Поэтому неудивительно, что их пятикомнатная квартира была сплошь отделана лакированным и вощеным деревом. Книжные шкафы, спальные гарнитуры, мебель в гостиной. Резные панели стен, все это было сделано руками неутомимого, кряжистого человека.
  На стенах в гостиной и в кабинете висели большие, в половину человеческого роста портреты Николая Борисовича.
  - А это твой дедушка,- объясняла Маргарита Георгиевна Соне. Они сидели в гостиной в глубоком кожаном кресле и смотрели на портрет академика.
  - Дедушка,- повторила Соня.- Где он?
  Маргарита Георгиевна улыбнулась:
  - Не знаю. Наверно, на небе.
  - Там мама и папа,- вдруг сказала девочка.
  Стоявшая позади них, Катя вздрогнула от неожиданности.
  - Это я ей сказала,- прошептала она.- Неужели запомнила?
  Маргарита Георгиевна прижала внучку к себе.
  - Да, милая, дедушка сейчас с папой и мамой. Но ведь вместе с тобой мы, правда?
  - Бабушка, где игрушки?
  Маргарита Георгиевна поцеловала ее.
  - Пойдем, посмотрим, какие у дедушки игрушки есть.- Когда-то ее супруг привозил из-за рубежа символы городов, в которых ему приходилось бывать: фигурки зверей и птиц, фигурки людей в национальных костюмах. Яркими, забавными поделками был набит один из выдвижных ящиков тумбы в его кабинете.- Сейчас мы с тобой найдем игрушки.
  А Катя еще долго смотрела на портрет деда. Она запомнила его уже больным стариком, которого Маргарита Георгиевна перевозила из одной здравницы в другую. Но полотно картины сохранило его образ таким, каким он был, вероятно, еще в семидесятые годы: уже состарившийся и поседевший, но все еще полный сил. Почему никто из родни не пошел по его стопам? Правда, мама училась в институте. Наверняка он тешил себя надеждами, что она в какой-то степени станет его преемницей. Но еще в институте та вышла замуж, и семья для нее оказалась более важной, нежели научная карьера. И Катя до последнего времени даже не знала об ее академическом образовании.
  Она взяла с журнального столика толстый фотоальбом обтянутый синим бархатом, пересела в кресло под портретом деда и открыла первый лист. Из кабинета доносились невнятные возгласы и характерный перестук поделок из керамики. Разглядывая старые черно-белые фотографии, Катя вдруг вспомнила, что когда-то в раннем детстве, она точно также сидела в кресле, и на коленях у нее лежал этот самый фотоальбом. Только тогда он казался ей огромным и очень тяжелым. Неожиданно вспомнив это, она медленно откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
  В полудреме ей привиделась лужайка на берегу реки, Артем на мотоцикле. Сновидение было каким-то рваным, тревожным, немым. Артем улыбался, солнечные зайчики прыгали с волны на волну. Потом на воду сели большие белые птицы, и не чайки, и не лебеди. Артем сказал ей что-то, но сон был немым, и только по его губам Катя догадалась, что он сказал ей: "Смотри!..". После этого все смазалось, и Катя увидела уже разостланную на траве скатерть, заставленную яствами и посреди нее огромный, порезанный на большие ломти арбуз с сочной ярко-красной мякотью. Она взяла один из них и надкусила, чувствуя, как сладкий сок течет по подбородку. А потом вдруг поняла, что все собравшиеся возле скатерти, смотрят на нее и улыбаются. Она подняла голову и увидела родителей, увидела Шугурова и его строгую жену, увидела бабушку с Соней, тетю Олю, Болотову, и Артема...
   Катя вздрогнула, проснулась и сделала такой глубокий вдох, словно до этого пропустила несколько глотков воздуха.
  - Бабушка!- Окликнула Маргариту Георгиевну, та в этот момент прикрывала за собой дверь.
  - Да, Катюша? Я не хотела тебя тревожить, ты так крепко спала. Будешь пить чай? Мы с Сонечкой ужин приготовили.
  Катя поднялась с кресла и сладко потянулась.
  - Знаешь, что я хочу, бабушка?.. Сочный сладкий арбуз. Мне такой только что приснился. Огромный, вкусный-вкусный!
  - Да?- Как-то странно улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Ты его попробовала?
  - Да, он был такой сладкий!
  Маргарита Георгиевна вдруг обняла ее и прошептала:
  - Все будет хорошо, милая моя. Ты просто умница...
  - Давай, я схожу в магазин,- предложила Катя.
  - Нет, в магазин мы сходим все вместе. Сейчас попьем чай с печеньем, а потом сходим в магазин и купим самый большой арбуз!
  
  На город незаметно опустились сумерки. Сонька заснула на руках у бабушки.
  - Нужно какую-нибудь клеенку найти,- вполголоса сказала Маргарита Георгиевна, укладывая ее на диван.- Подгузники-то мы забыли купить, а она арбуза сегодня наелась. Описается ведь.
  - Обязательно описается,- кивнула Катя и добавила после короткой паузы:- Бабушка, можно тебя спросить?
  - Конечно, Катенька.
  - Ты какие-то таблетки пьешь. Ты... болеешь?..
  Маргарита Георгиевна вздохнула и поманила ее к себе.
  - Катя, в этом нет ничего страшного. В Италии у меня возникли кое-какие проблемы со здоровьем. Но сейчас уже все в порядке. Присядь рядом со мной,- и продолжила, когда внучка села на подлокотник кресла.- Нет худа без добра. В Италии я встретила настоящего друга. Может быть, когда-нибудь он приедет в наш город, и вы познакомитесь. Это необыкновенный человек...
  - Я так рада, что ты вернулась,- Катя положила голову ей на плечо.
  - Кстати, Катенька. Как далеко вы с Артемом зашли в отношениях? Ты ведь меня понимаешь?
  - Бабушка, мы любим друг друга. Он чуть не умер, а меня спас, бабушка.
  - Все хорошо, Катенька,- Маргарита Георгиевна погладила ее по голове со вздохом:- Все идет так, как должно идти, милая моя. Ну, хорошо, пойду нашей красавице постель готовить. Ты где будешь спать? В спальне или в библиотеке? Я помню, ты когда-то книги запоем читала.
  Катя зевнула:
  - Не знаю, я так устала, что мне уже все равно.
  - Тогда постелю в спальне,- кивнула Маргарита Георгиевна.
  Катя проснулась среди ночи. И как любой человек, проснувшийся в незнакомом месте, потерялась в пространстве. Отблески от уличных фонарей сияли в окне совсем не с той стороны. И даже в потемках чувствовалось, что эта комната намного больше ее спальни. Катя вновь закрыла глаза и вдруг почувствовала головокружение. Ощущать его, лежа на постели, было настолько непривычно, что она вздрогнула всем телом и резко села, от чего головокружение только усилилось. В таком положении она провела несколько минут. Вскоре к головокружению прибавилась слабость. Катя снова закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Причину этого недомогания она не могла понять. Но в наступившей тишине услышала чей-то сдавленный плач. Кто-то горько и безутешно плакал в ночи.
  Катя мгновенно забыла про недомогание и подошла к дверям. Межкомнатные двери в квартире Маргариты Георгиевны были сделаны из тяжелого резного дуба. Катя бесшумно открыла дверь и вышла в коридор. Плач доносился с кухни. Оттуда же в коридор падал тусклый свет. Она воробьиными шагами двинулась в сторону кухни, хотя уже догадывалась, кого увидит там.
  Маргарита Георгиевна так и не ложилась спать. Она сидела за кухонным столом, склонившись над открытым фотоальбомом. Ее плечи вздрагивали от плача. Катя в нерешительности замерла посреди коридора. Плачущей свою бабушку она никогда не видела.
  - Кто там?- Маргарита Георгиевна всхлипнула и вытерла глаза.
  - Это я, бабушка,- отозвалась Катя.- Почему ты плачешь?
  Маргарита Георгиевна судорожно перевела дыхание и закрыла фотоальбом.
  - Все хорошо, Катенька. Просто вспомнила прошлое. Не спится мне сегодня.
  Катя села рядом с ней.
  - Расскажи о дедушке.
  Маргарита Георгиевна умылась под краном и вернулась обратно за стол.
  - Он был очень добрым. Ты должна его помнить... Очень часто доброту путают со слабостью. А это не так. Почему-то сейчас больше любят наглых, вороватых людей, готовых на любую подлость. А это неправильно. Твой дедушка, твои родители были порядочными, добрыми людьми. Доброе имя и добрая память намного важнее всех целей, которые могут казаться такими важными и такими необходимыми. Оказывается, чтобы понять это иногда одной жизни мало. Но поняла я это слишком поздно.
  - Ба, не говори так. А то я сейчас тоже заплачу.
  - Нет-нет, тебе расстраиваться нельзя,- даже с испугом сказала Маргарита Георгиевна.- Это я, старая дура, что-то раскисла. Разбудила тебя.
  - Я сама проснулась. Голова закружилась.
  - Катюша,- осторожно спросила Маргарита Георгиевна,- ты не чувствуешь, что в последнее время с тобой что-то неладное творится?
  - Почему ты об этом спрашиваешь?- Тоже отчего-то с испугом спросила Катя.
  - Очень может быть, что ты беременна,- сказала Маргарита Георгиевна, глядя ей в глаза.- Катенька, в нашем роду такая примета есть. Если женщина увидит во сне арбуз и попробует его, значит она забеременела и родит. А если видела во сне арбуз, но не попробовала его, значит беременность прервется. Вот такая примета. Хочешь верь, хочешь не верь...
  - Что?- Ошарашено спросила Катя.
  - Ты ребеночка понесла, Катенька. Бабушке моей арбузы снились, и маме, и мне, и твоя мама во сне арбузы видела. А теперь вот и ты. Такая, видно, наша порода.
  - Ой, как-то я,- Катя на глазах побледнела.
  - Катенька, ничего страшного в этом нет,- Маргарита Георгиевна обняла ее.- Этому радоваться нужно. Вы оба нормальные, здоровые люди. И ребеночек, тьфу-тьфу,- она постучала по столешнице.- Ты - женщина. И в твоем положении нет ничего удивительного. Вот видишь как хорошо, что я приехала,- она улыбнулась.- А сейчас, давай-ка, я тебя в спальню провожу. И не волнуйся, и не бойся ничего. Тебе сейчас и то, и другое противопоказано. Все будет хорошо.- Она поцеловала внучку.- Может быть, ты кушать захотела? Под "ложечкой" не сосет?
  - Нет, я бы сейчас на самом деле прилегла.
  - Ой, девки-девки!- Неожиданно по-деревенски вздохнула Маргарита Георгиевна.
   Она проводила Катю в спальню и села рядом с ней на краешек кровати.
  - Бабушка, а ты как с дедом познакомилась? Он ведь уже...
  - Старый уже был?- Кивнула Маргарита Георгиевна.- Не такой уж и старый он был в то время. Замуж мне хотелось, Катенька. А тут Николай Борисович, не просто обеспеченный, богатый человек. И воспитанный. И очень умный. Ума не приложу, как он меня терпел? Хотя, я ведь всегда продуманная была. Можно сказать, что это я ему предложение сделала, а не он мне,- рассмеялась Маргарита Георгиевна.- В то время мне казалось, что весь мир принадлежит только мне. Но сейчас я думаю, если бы моя жизнь сложилась иначе, не было бы ни тебя, ни Сони. Нельзя ни о чем жалеть. И все же мне стыдно за себя. Но ничего уже не поправишь. Уже не вернешь тех, перед кем я хочу покаяться. Потому и плачу по ночам.
  - Бабушка,- Катя взяла ее за руку.
  - Да, Катенька, да,- кивнула Маргарита Георгиевна.- Но я все же надеюсь, что помогая другим, мы помогаем и себе... А сейчас, Катенька, отдыхай. И я вздремну,- она подошла к двери.
  - Спокойной ночи, бабушка.
  - Спокойной ночи, милая моя.
  После ее ухода Катя еще долго лежала в темноте с открытыми глазами. Постепенно ночной мрак рассеялся, она уже ясно различала обстановку. И также незаметно легкие мысли унесли ее в безоблачные дали. "У меня будет ребенок",- думала она и это откровение уже не тревожило ее, а наполняло сердце невыразимым сплавом силы и нежности.
  
  Артем тоже не спал в этот час. Но его мысли не были такими светлыми и радостными. Он отчаянно боялся стать калекой. Боялся до такой степени, что даже думать об этом не мог без содрогания, всякий раз отгораживаясь от этой мысли нагромождением такой жуткой ахинеи, которая больше напоминала бред умалишенного. Но как бы ни пытался он избавиться от этого наваждения, оно все равно преследовало его днем и ночью. Стоило ему забыться на мгновение и перед глазами тотчас возникали картины одна тягостнее другой. То ему мерещилось, что он харкает кровью, то вдруг начинало казаться, что на ноги ему уже не подняться, и его будущее - это инвалидная коляска с блестящими спицами и ручками тормозов. Его воспаленный разум был скован страхом, а страх - худшее из подспорий, особенно для больного.
  Было около трех часов ночи. В окно падали отблески от уличных фонарей. Под потолком в левом углу монотонно пищал комар. Время от времени Селиванов принимался стонать во сне. Когда он затихал, комариный звон многократно усиливался, и уже начинало казаться, что под потолком вьется туча этих нудных бестий. По коридору кто-то медленно прохаживался из конца в конец. Тень этого человека проскальзывала в щели под дверью. Тяжелые шаги замирали в отдалении, потом возвращались вновь.
  - Колян мечется,- хрипло откашлявшись, сказал Селиванов.- Артем, не спишь?
  - Не сплю.
  - Мне тоже что-то не спится. Надоело лежать, сил моих больше нет... О-о, Колян на подходе.- Тяжелые шаги в коридоре стали ближе.- Он приходил днем, когда ты спал,- пояснил Селиванов.- Знакомый мой. Почти сосед. Пальцы автогеном обрезал. В гаражах что-то ремонтировали. Колян!- Окликнул он человека в коридоре.- Заходи! Гостем будешь!
  Дверь в палату приоткрылась и откуда-то из-под притолоки мужской голос нерешительно прошептал:
  - Валька, ты не спишь, что ли?..
  - В этом заведении, Колян, по ночам никто не спит. Все днем отсыпаются. А я и днем не сплю. Заходи, чего встал?!
  Соседом Селиванова оказался высокий сухопарый человек лет пятидесяти.
  - Ноют, заразы,- пожаловался он, покачивая забинтованной кистью на перевязи.
  - Эх, ты жизнь!- Откашлялся Селиванов.- Ну, давай, рассказывай, что там, на воле делается...
  
  - Рад, Маргарита Георгиевна. Весьма рад.- Глеб Артемьевич Данилов, заведующий психиатрической клиники, поднялся навстречу гостье.- Выглядите прекрасно! Впрочем, как и всегда!
  - Здравствуй, Глебушка.- Они обменялись несильным рукопожатием.- Давно не виделись. Выглядишь импозантно. Белый халат, седина, очки.
  Данилов улыбнулся и пожал плечами. Он был сыном старинного друга академика Подъяловского, к этому времени тоже почившего в бозе.
  - Я уловил суть вашей просьбы. Но все же не могу понять, зачем вам нужна эта встреча? Маргарита Георгиевна, поведение больного человека непредсказуемо. А ваш родственник, ко всему прочему, еще и убийцей себя считает. Зачем вам это нужно, Маргарита Георгиевна?
  - Какой диагноз вы поставили Василию Львовичу?
  - Депрессивно - маниакальный синдром.
  - Господи,- прошептала Маргарита Георгиевна.- Он хотя бы понимает, где находится?
  - Да, он вполне осознает себя. Понимает причины, которые привели его в клинику. Страх, вот что испытывает он каждую секунду своего существования. Страх сделал из него больного человека.
  Маргарита Георгиевна тяжело вздохнула и посмотрела в глаза собеседнику.
  - Но ведь вы позволите мне поговорить с ним наедине? Ничего страшного не случится, я уверена в этом.
  - А нужны ли вам такие впечатления, Маргарита Георгиевна?- Данилов задумчиво посмотрел на нее.
  - Со своими впечатлениями я сама разбираться буду,- немного резко ответила та и тут же поправилась:- Извините меня, Глеб Артемьевич.
  - Что ж, дело ваше,- кивнул Данилов.- Я дам вам провожатого. И с опозданием, но я хотел бы выразить вам соболезнования. Ваша дочь...
  - Спасибо, Глеб Артемьевич, спасибо,- Маргарита Георгиевна пожала ему руку.
  Данилов по селектору распорядился приготовить Горлова к свиданию и вызвал в кабинет дюжего санитара.
  - Володя, проводишь Маргариту Георгиевну в блок "С", она хочет повидать родственника. Проследишь за тем, чтобы не было накладок.
  Санитар равнодушно кивнул и открыл дверь кабинета, дожидаясь Подъяловскую. Данилов проводил ее задумчивым взглядом.
  Санитар провел Маргариту Георгиевну по коридорам и галереям, соединявшим корпуса больницы. В окна были видны лужайки и тихие помешанные, отдыхавшие на свежем воздухе. Иногда по коридорам разносился далекий вопль буйного, от которого холодела спина и волосы начинали шевелиться на затылке. "Скорбное место,- думала Маргарита Георгиевна, держась за провожатым.- Как это верно". В беседах Мельников не раз вскользь упоминал о зависимости человека от множества причин, следствием которых и является его сиюминутное существование. Осознавать себя живым и контролировать собственное сознание - это далеко не одно и то же. И примером этому служили несчастные, больные люди, которых она видела сейчас.
  - Здравствуйте, Маргарита Георгиевна.- В коридоре следующего корпуса их дожидалась симпатичная светловолосая женщина средних лет.- Глеб Артемьевич попросил меня проинструктировать вас перед посещением больного. Главная просьба, не провоцировать у него рецидив.
  - Что я должна сделать для этого?
  - Во-первых, не нужно напоминать ему о самоубийстве жены. Во-вторых, не заостряйте внимание на его теперешнем положении. И как можно реже упоминайте об его болезни и психическом расстройстве.
  - Хорошо, я постараюсь выполнить ваши рекомендации. Как он чувствует себя в данный момент? Лечение каким-то образом сказывается на его состоянии?
  - Мы прилагаем все усилия. Но болезнь прогрессирует.
  - Насколько он болен?
  Собеседница Маргариты Георгиевны улыбнулась и повторила:
  - Мы сделаем все, чтобы помочь ему. Вы еще не передумали?
  - Нет.
  - Только не забывайте что он больной человек. На многое от этого посещения не рассчитывайте,- собеседница посмотрела на нее с сочувствием.
  Маргариту Георгиевну провели в палату к Горлову: зарешеченное окно с армированными стеклами, привинченные к полу кровати. На одной из них сидел Василий Львович.
  Дверь за ее спиной плавно закрылась, и Маргарита Георгиевна на мгновение почувствовала то, что чувствует зверь, попавший в силки. И что чувствует здоровый человек, оказавшийся в неволе. Внутри нее что-то сжалось в крохотный колючий комочек, и свет перед глазами померк на мгновение. Маргарита Георгиевна сделала несколько неверных шагов и посмотрела на Горлова:
  - Здравствуй, Василий Львович...
  Взгляд у больного был не отсутствующим, хотя она это ожидала увидеть, а опрокинутым в себя. Она увидела не глаза, а вывернутую наизнанку больную душу. Маргарита Георгиевна потопталась в нерешительности, придумывая способ привлечь его внимание. Но не придумала ничего лучше, чем протянуть к больному руку и помахать пятерней перед его глазами.
  - Василий Львович, ты меня слышишь?- По глазам Горлова невозможно было определить, в сознании он находится или нет. Маргарита Георгиевна притронулась к его плечу так, словно это была раскаленная сковорода, и тут же отдернула руку.- Да, что же это?- Прошептала она.- Василий Львович, очнись...
  Больной вдруг тонко, со всхлипом вздохнул: "И-и-и-ы!", и перевел мутные глаза на посетительницу.
  - Ты!- Выдохнул он.- Зачем пришла?
  - Василий Львович, ты меня узнал?
  - Узнал тебя... Зачем пришла? Мне руки связали...- Он показал ей свои руки.
  - Василий Львович, они не связанные. Может быть, тебе нужно что-то?
  - Руки мне развяжи. Развяжи мне руки...
  Горлов был безумен.
  - Как ты себя чувствуешь, Василий Львович?- Уже с замешательством спросила Маргарита Георгиевна.
  - Руки мне связали и ноги у меня затекли. А ты пришла пожалеть меня?.. И вдруг завопил во все горло:- Не надо меня жалеть!!! Не надо!.. Развяжи мне руки!.. Выпусти меня!.. Руки мне развяжи! Руки!..
  Маргарита Георгиевна шарахнулась в дальний угол палаты и схватилась за грудь.
  - Ха-ха-ха!!!- Дробно рассмеялся Горлов. Санитар уже открывал дверь.- Развяжи мне руки, пока не поздно!..- Вопил Горлов, поворачивая голову из стороны в сторону.
  - Выходите! Идите отсюда!- Прикрикнул санитар на Маргариту Георгиевну. Следом за ним вбежала давешняя врач, в одной руке она держала приготовленный шприц.
  Маргарита Георгиевна вышла в коридор и прислонилась к холодной стене. Ноги у нее налились свинцом как при обмороке. Она нащупала в кармане упаковку с лекарством и выдавила на ладонь две таблетки. В палате как животное визжал Горлов.
  - Вам плохо?
  Маргарита Георгиевна открыла глаза и увидела санитара.
  - У вас сердце больное?- Спросила ее врач.
  - Нет-нет, все в порядке,- покачала головой Маргарита Георгиевна.
  - Идемте, я провожу вас,- сказал санитар.
  - До свидания,- кивнула врачу Маргарита Георгиевна...
  - Я уже все знаю, Маргарита Георгиевна,- Данилов прижал правую руку к своей груди.- Вот видите, как бывает! А в нашей практике подобное совсем не редкость. Сожалею, что вы пережили такие неприятные и даже страшные минуты.
  - Все же я не ожидала, что он в таком состоянии,- Маргарита Георгиевна покачала головой.- Только честно, Глеб Артемьевич, что его ждет?
  Данилов вздохнул и развел руками:
  - Трудно что-либо утверждать заранее. Но судя по всему, деградацию личности нам не остановить. А это непоправимо. Человек должен осознавать себя, должен быть ответственен за свои поступки. Это очень важно, когда внутри человека, внутри его психики есть стержень - его личность. Если этого стержня нет, человека уже можно сравнивать с животным, поддающимся дрессировке.
  - Но что с ним произошло?! Ведь он был совершенно нормальным человеком. Я помню его таким.
  - Причин может быть несколько,- еще раз вздохнул Данилов,- а результат, в чем вы сами убедились, нам известен. Какая-то патология, химия тела, черепно-мозговые травмы, органические и неорганические поражения головного мозга. Возможно, мы узнаем истинную причину только после вскрытия, когда он умрет... То, что произошло с ним - страшно. Ему, конечно же, обеспечат сносное существование. Но, боюсь, для общества он потерян. Мне очень жаль, Маргарита Георгиевна.
  - Если понадобятся деньги на лекарства, на обследования, сообщите мне. До свидания, Глеб Артемьевич.
  - До свидания, Маргарита Георгиевна. Всего хорошего.
  Она вышла за бетонный забор и оглянулась. За высокими, железными воротами со скучающим видом прохаживался охранник. С улицы были видны верхние этажи больничных корпусов. В одном из них, скрученный намертво смирительной рубашкой, лежал на топчане Горлов. Перед его глазами роились видения, которые он уже не мог отличить от реальности. "Сегодня на работе такой бардак был,- говорил Василий Львович супруге, аккуратно перемешивая сахар в стакане с чаем.- И совершенно не выспался. Ночью такой странный сон приснился. Вот послушай..."
  
  Вика проводила Игоря до машины. Поцеловала на прощание.
  - Возвращайся,- прошептала она.
  - Ну, началося!- По-потешному каркнул Петрович из машины.- Каждый раз одно и тоже, Викуся! Как на войну провожаешь! Не пройдет и недели, как вернемся.
  - До скорого,- улыбнулся Игорь, особенно не прислушиваясь к словам напарника.
  А Петрович вышел из машины и, продолжая ёрничать, всплеснул руками.
  - Не удержался! Моя то благоверная меня уже давно на дорожку не целует,- он подошел к Вике и расцеловался с нею троекратно.- Как Брежневы!!! Хотя нет, Брежневы к этому делу подходили более ответственно!
  - Фу на тебя, Андрей Петрович!- Рассмеялась Вика.
  - Все, пора уже пора,- Петрович улыбнулся уже без наигрыша.- Мы только туда и обратно.
  А Вика еще раз взяла тяжелую руку Игоря и крепко сжала ее:
  - Звони...
  - Буду...- отозвался Игорь.
  Петрович сел за руль и сделал Вике на прощание ручкой. А она постояла еще немного, глядя вслед уехавшей машине, и вернулась домой.
  Спустя пять минут в прихожей раздалась трель дверного звонка. Вика выглянула с кухни и торопливо вытерла руки об край халата.
  - Забыл что-то, Игорь?!- Спросила она, открывая дверь. И вздрогнула, увидев на пороге его мать.- Здравствуйте...
  - Утро доброе,- кивнула в ответ Олимпиада Артуровна и сухо спросила:- Могу я с тобой поговорить?
  - Конечно,- Вика с трудом проглотила застрявший в горле комок.- Кофе?
  - Мне ничего не нужно,- отозвалась гостья, разуваясь.
  Она прошлась по квартире, явно оценивая Вику как хозяйку.
  А Вика сняла на кухне халат, пригладила растрепавшиеся волосы и все же поставила на огонь чайник.
  - Вика,- Олимпиада Артуровна все также холодно посмотрела на нее.- Мы ладили с тобой когда-то и поймем друг друга сейчас... Оставь в покое моего сына. Одного у нас ты уже отняла.
  - Олимпиада Артуровна, как мне еще объяснить, что к смерти Вадима я не имею отношение?- Вика смотрела на нее широко открытыми глазами. И в ее взгляде мелькнула надежда, что они, наконец, поймут друг друга.
  - Вика, мы обе знаем в каком состоянии был Вадим в последние дни перед гибелью. И обе знаем, что послужило причиной для этого. Это была ты, Вика. И не нужно мне ничего объяснять!
  - Вы не слышите меня,- покачала головой Вика.- Вы меня не слушаете... А я не виновата в смерти Вадима. И я люблю Игоря! Хотите вы этого или нет, но мы будем вместе!..
  - А вот кричать на меня не нужно,- оборвала ее Олимпиада Васильевна.- И запомни, девочка, еще одного сына я тебе не отдам! Я сделаю все, чтобы разлучить вас!
  - Вы меня не напугаете,- спокойно улыбнулась в ответ Вика.- Вы можете наговаривать на меня Игорю, лгать и придумывать все что угодно. Наша любовь испытана временем. Я в моем Игоре уверена...
  - Ах, вот как?!- Натянуто улыбнулась Олимпиада Артуровна.- Он уже стал твоим...
  В этот момент в прихожей снова раздалась трель дверного звонка. Вика поднялась с дивана и вышла из комнаты.
  - Здравствуй, Вика,- Валерий Васильевич с трудом перевел дыхание.- Она здесь?
  - Да.
  - Я так и знал!.. Что-то неладное творится с ней в последнее время. Но ничего, завтра мы уезжаем на море. Думаю, это ей поможет,- он сжал руку Вики.- Не обижайся на нее. Просто ей нужно время.
  - Я не обижаюсь,- покачала головой Вика.
  - Что ты здесь делаешь?- Спросила мужа Олимпиада Артуровна. Она требовательно смотрела на мужа.
  - Оля, идем домой. Нам собираться нужно. Вещи нужно укладывать.
  - Я еще не закончила разговор! Я еще не сказала главное.
  - Не нужно, Оля,- попытался остановить ее Валерий Васильевич.
  - От чего же, пускай знает! У Игоря есть ребенок!..
  - И что?! Вы думаете, я не знаю о нем?- Спокойно улыбнулась Вика.- Знаю... Это ни о чем не говорит. Эта женщина хотела ребенка, она его родила!
  - Идем, Оля. Идем! Незачем тебе было приходить к ним. Съездим на море, отдохнем. Мы же с тобой так хотели уехать...
  - Я не знаю,- неожиданно всхлипнула Олимпиада Артуровна.- Я уже не знаю... Я не могу. Не могу так больше! Я хочу все забыть, но как?! Как я могу забыть о своем сыночке?!
  - Извини нас, Вика, извини,- Валерий Васильевич помог жене обуться.- До свидания, не держи на нас зла!
  - До свидания, папа...- сказала Вика, когда дверь за ними закрылась. Ведь совсем недавно она уже считала их вторыми родителями.
  
  - Если ты еще раз такое скажешь, мы с тобой поссоримся. А я этого не хочу,- Катя обиженно замолчала и отвернулась к окну.
  Артем не нашелся, что сказать в ответ, и на несколько секунд в палате повисла напряженное молчание.
  - Катюха, ты его слова близко к сердцу не принимай!- Нарушил тишину Селиванов.- Это все от неподвижности. Неделя-другая пройдет, Темка начнет вставать и совсем другое запоет. Когда все время лежишь, уже мозги плавиться начинают!
  - Кать,- Артем пошевелился и медленно повернул голову в ее сторону.- А если я, вообще, на ноги не встану?..
  - Глупости не говори!- Оборвала его Катя.
  - Вот это верно!- Поддержал ее Селиванов.- Я уже полтора месяца как бревно лежу. Однако соплей не распускаю!.. Ты ведь меня в ресторане обещал угостить, Тёмка?! Значит должен выздороветь! А я пожрать люблю!
  - Тёма,- Катя положила голову к нему на подушку.- Я тебя прошу, не говори так больше. Ты уже забыл, как помогал мне? А мне в то время тоже было очень плохо,- она придвинулась к нему еще ближе и зашептала на ухо, хотя сотни раз клялась себе молчать об этом до срока.- Тёма, у нас с тобой ребенок будет....
  - Что?- В глазах у Артема на мгновение померк свет.- Ты не шутишь?
  - А разве с этим шутят?
  Селиванов мгновенно притих и стал прислушиваться к их разговору.
  - Господи,- прошептал Артем,- неужели это правда?- Сердцу в его груди стало тесно.- Но как же так, Катя?
  - А вот так!- Катя тихо рассмеялась.- Ты бы сейчас свое лицо видел! Наверно, не нужно было говорить тебе об этом.
  - Почему?- Артем уже пришел в себя. Сейчас он физически ощущал, как кровь волнами разливается по всему телу, а сердце в груди бьется тревожно и радостно.
  - Не знаю, мне бабушка так сказала. Наверно, чтобы не волновать тебя. А я не выдержала.
  - А это точно?..
  - Слушайте, молодежь, о чем вы там говорите? Я что-то понять не могу,- брюзгливо пробурчал Селиванов.- Эх, если бы вы знали, как я устал лежать!
  Но они его не слышали. На губах у Артема снова зажглась знакомая, солнечная улыбка.
  - Я уже забыла, как ты улыбаешься,- прошептала Катя.
  - Сейчас бы на рыбалочку...- Продолжал бубнить Селиванов.- Да будь оно все неладно! Когда же с меня гипс снимут?..
  - Ты очень скоро выздоровеешь,- шептала Катя, глядя Артему в глаза.- Помнишь, ты говорил мне, что нужно верить? Только верить. Я верю в это!
  - Да!- Выдохнул он, крепко сжимая зубы.- Я тоже верю!- И, глядя в потолок, багровея от напряжения, с трудом приподнял голову над подушкой.- Так! Катя, помоги мне...
  - Эй, Артем!- Заволновался Селиванов.- Тебе еще рано вставать!
  - Нормально,- опираясь на здоровую руку, с помощью Кати он сел и поморщился от колкой боли, растекающейся по отбитым внутренним органам.- Нормально все. Если лежать буду - сгнию заживо.
  - Эх, мне бы сейчас встать, Тёмка!- Селиванов приподнял над головой зеркальце, и Артем увидел отражение его темных глаз.- Тоскливо мне лежать все время.
  Тяжело дыша и превозмогая боль, Артем продержался в сидячем положении чуть больше минуты и вновь откинулся на подушку.
  - Вот видишь как хорошо!- Откровенно говоря, Катю его решительность немного напугала.- Скоро и на ноги встанешь.
  - Замуж за меня пойдешь?- Спросил ее Артем.
  - Тёма, ты что?- Катя с тревогой посмотрела ему в глаза.
  - Ну, я подумал. Вроде, уже пора предложение сделать,- он посмотрел на ее живот.
  - Вот если бы ты не болел,- Катя пригрозила.- Я бы тебе показала сейчас!
  - А вот это уже по-семейному!- Селиванов наконец перестал подглядывать за ними в зеркало.- Вот это я одобряю. Чуть что, сразу по шее. Это Веруня моя, почти не глядя... Придешь с работы под "газком" - по шее! На рыбалке с мужиками остограммишься - опять же по шее!..
  
  Спустя три недели уже в конце августа Артем окреп настолько, что они по несколько часов гуляли в больничном парке. Сонька бегала среди старых могучих лип и кленов с сачком. А они садились на скамейку и разговаривали о пустяках, которые порой и составляют смысл человеческой жизни.
   Маргарита Георгиевна навещала Артема изредка, времени у нее стало намного меньше. Она уже вторую неделю проводила в бесконечных встречах и переговорах с чиновниками - пыталась организовать общественный фонд помощи брошенным и покинутым детям. Дело продвигалось медленно, и она в который уже раз убеждалась в том, что бюрократический аппарат - это своего рода коллективный разум. Хозяева самых разных кабинетов, порой друг о друге ни разу не слышавшие, тем не менее спрашивали у нее одно и тоже:
  - Зачем вам это нужно? Если у вас есть возможность - сделайте благотворительный взнос. Уверен(а), что Попечительский Совет распорядится вашими деньгами с наибольшей пользой для всех...
  А между строк явственно угадывалось: "Да вы, уважаемая, что-то задумали?! Полно, в ваши-то годы! И, вообще, это хорошо лишь для политики. В конце концов, это и есть политика".
  Особенно часто она спорила с Болотовой.
  - Ведь это невероятно тяжелый и совершенно неблагодарный труд,- говорила ей Ирина Витальевна.- У вас наверняка появятся враги и недоброжелатели. Мошенники обязательно положат глаз на ваш фонд. Хорошенько подумайте, прежде чем взваливать груз на свои плечи.
  - Я уже не в том возрасте,- говорила в ответ Маргарита Георгиевна,- чтобы вместо дела предаваться размышлениям или наивным мечтам. Вы мне ответьте вот на какой вопрос, нужен подобный фонд?
  - Разумеется, нужен! Скажу больше, такие фонды существуют и приносят определенную пользу. Но все же качественных проблем они не решают!
  - Правильно,- энергично соглашалась с ней Маргарита Георгиевна.- Потому что истоки этих проблем находятся в совершенно иной плоскости. Они коренятся в воспитании, в мировоззрении, а не в экономической ситуации. Намного ли лучше жили сто-двести лет назад? Но детей своих не бросали только потому, что из-за лишнего рта масло не могли купить к хлебу. Не говоря уже о совершенно бесчеловечных фактах детоубийства или продажи собственных детей на донорские органы.
  - А вот на это возразить нечего!
  - Думая об этом, я вспоминаю, как японцы решают проблему "северных территорий". Почти каждый выходной день на Кунашир, Итуруп, Шикотан с Японских островов привозят продукты питания, стройматериалы, а ребятишкам делают подарки, дарят магнитолы и самоучители японского языка. И уже через двадцать лет живущие там по-русски разговаривать практически не будут, потому что контакт с родиной у них потерян уже сейчас...
  - В принципе, я вас понимаю...
  - Нет смысла силу ломать силой. Если в обществе проявились негативные тенденции, механическое искоренение их причин к желаемому результату уже не приведет, потому что это касается живых людей с чувствами и с памятью...
  Все это почти из слова в слово она повторяла по нескольку раз в день уже другим людям. На некоторых ее выверенные слова и убежденность действовали, большинство же смотрело на посетительницу оловянными глазами, так и не услышав ни слова. Но Маргарита Георгиевна шла вперед, встречалась с директорами детских домов и заведующими приютов, каждый день приезжала в детприемники и приемник-распределитель. И однажды, вспомнив последнюю беседу с Мельниковым, она вдруг поняла, что уже тогда он говорил с ней не о ее внучках, а о тех брошенных на произвол детях, с судьбами которых ей предназначено было пересечься. Вспоминая об Андрее Леонидовиче, она гадала - встретятся ли они вновь? По своей закоренелой привычке Болотова толковала ей о правовой базе, а Маргарита Георгиевна иногда ловила себя на мысли, что думает уже не так и не о том, как это было совсем недавно. Словно страх еще раз встретиться с ангелом бездны, каким-то непостижимым образом изменил ее внутреннюю природу. И странно было понимать, что именно сейчас она перестала чувствовать себя марионеткой в чьих-то искусных и ловких руках.
  У ее внучек проблемы были проще. Катя думала о предстоящем ремонте. На ее столе всегда лежало с десяток каталогов по интерьерам и стройматериалам. Обычно после завтрака она ходила по квартире, примеривая предложения строителей и дизайнеров к своему жилищу. Ее мечты дробились как взрывы праздничных петард, и это было приятное ощущение. Иногда ей казалось, что она чувствует дыхание будущего. Несколько раз вместе с Соней съездила на дачу. Но каждый раз проезжая на такси мимо места аварии, она закрывала глаза, словно боялась вновь увидеть тот страшный день.
  В один из приездов сторож поманил ее к себе:
  - Парень твой все еще в больнице лежит?
  - Да,- настороженно ответила Катя.
  - Ты не пугайся,- усмехнулся сторож.- Лучше скажи мне, что с этим металлоломом делать?- Он неторопливо снял кусок брезента с разбитого мотоцикла.- Если твой парень ремонтом займется, тогда я к нему не прикоснусь...
  - Нет-нет,- глаза у Кати расширились от испуга.- Он ничего ремонтировать не будет!
  Глядя на нее, сторож похмыкал и решил переговорить уже с Артемом. Вообще, он не прочь был восстановить мотоцикл и подарить его на день рождения сыну.
  Соседка исправно следила за их теплицей и цветниками. Она была настолько страстным садоводом и огородником, что ей не лень было поливать соседские огурцы и помидоры. А когда Катя завела речь о каком-то вознаграждении, резонно рассудила:
  - Ни тебе, ни мне столько огурцов и помидоров при всем желании не съесть.- Урожай на самом деле был неправдоподобный. Одних только огурцов с обоих участков каждый день снимали до десяти ведер.- У нас на дачах коммерсант живет, я с ним уже обо всем договорилась. Он будет забирать у нас овощи. У него на рынке палатка есть. Честно говоря, я уже продала несколько ведер. Вот твоя доля,- она протянула Кате деньги.- Невесть что, но все же подспорье.
  - Тетя Наташа, я не могу. Вы одна за всем следите.
  - Бери!- Соседка силой сунула ей деньги.- Сестренке конфет купишь. А насчет того, что я одна за овощами ухаживаю? Мне это только в радость. Меня всю жизнь к земле тянуло. И очень жаль, что я все эти годы занималась не своим делом. Мне бы в овощеводы вовремя податься, а я вагоновожатым работала...
  На даче Катя стремилась проводить весь день, тем более что показывалась она здесь не чаще одного раза в неделю. Но все же особой тяги заниматься садоводством не испытывала. Скорее, работа на Шугурова определила ее дальнейшие устремления. Разглядывая в журналах образцы обоев и примеры интерьеров, она уже ощущала желание сделать мир вокруг себя ярче и красочней. Позже это желание выльется у нее в стремление заниматься дизайном вполне профессионально. Но пока что от этих неосознанных творческих импульсов страдал только Артем.
  - Посмотри,- говорила она, вынимая из сумочки очередной журнал по дизайну или домоводству.- Мне кажется, вот эти обои для гостиной больше всего подойдут.
  - Кать,- улыбался Артем,- вчера совсем другие показывала.
  - Вот и хорошо, у нас выбор есть,- домовито соглашалась она.- Лучше сейчас голову ломать, чем во время ремонта. А вот эти для детской подойдут. Посмотри, какие красивые.
  Ветер шумно раскачивал кроны деревьев над головой. Артем поднимал лицо к ясному небу и щурился от солнечных лучей. То, что он чувствовал в эти мгновения было невыразимо словами, но именно это и есть осязаемое человеческое счастье. Оно ждало его впереди, оно было рассеяно чьей-то щедрой рукой в каждом последующем миге его жизни. Он осязал свое счастье, случайно соприкасаясь с Катей руками, чувствовал его, глядя на случайных прохожих и просыпаясь по утрам, когда солнце заглядывало в окно. Это спокойное и радостное ощущение переходило из одного дня в другой, лишь укрепляясь. И он искренне верил в то, что призраки прошлого уже не вернутся.
  - Утром Данилин с Журавлевым приходили,- Артем откладывал журналы в сторону.- У них сегодня выходной. Пиво с собой принесли. Темное, вкусное.
  - То-то я чувствую, что от тебя попахивает... Соня, далеко не убегай! А я на днях Логинова видела. Представляешь, сидит на скамейке в парке как будто он пьяный совсем. В одной руке банку пива держит, а вторую как бы невзначай к парочке влюбленных протянул. Наверно, опять выслеживает кого-то. Меня увидел и поздоровался глазами. А у самого глаза трезвые-трезвые!
  - Как это, глазами поздоровался?
  - А вот так, смотри. Вот так... Видишь?
  - Здорово! Соня, ну-ка, беги сюда!.. Соня, вот что это я делаю?
  - Моргаешь!
  - Вот видишь, Катюша. Устами младенца глаголет истина. Так моя бабушка говорила.
  - Да ну тебя!.. А я вот о чем мечтаю. Помнишь, мы с тобой на речку ездили?
  - Помню.
  - Хорошо бы туда еще раз съездить, шашлыков нажарить.
  - Да, хорошо.
  Так и проходили у них день за днем. Катя делала меню для ресторана и прикупала в магазинах стройматериалы для ремонта, который все-таки планировала провести в сентябре. Артем готовился к выписке. Сонька подрастала. А Маргарита Георгиевна уже оформляла у юристов документы.
  
  Липа в одночасье подернулась желтым. Воздух стал свеж и прозрачен. Август был уже на исходе. По утрам на востоке разливалась алая заря и полоскалась в небесах, подобно распущенному по ветру стягу до тех пор, пока дневной свет не одолевал ее. Маргарита Георгиевна почти каждое утро подолгу любовалась ею. В такие минуты ей казалось, что подлунный мир вновь встречает свою первую осень.
  Однажды ее утреннее одиночество было нарушено телефонным звонком.
  - Да, я вас слушаю.
  - Доброе утро, Маргарита Георгиевна,- произнес совсем близкий знакомый голос, от которого ее сердце сорвалось в бездонную пропасть.
  - Андрей Леонидович? Здравствуйте! Где вы сейчас, как?..
  - Я возле вашего дома. Если вы не против прогулки, приглашаю.
  Маргарита Георгиевна бросилась к окну и увидела стоявшего на другой стороне улицы человека в темном костюме и в широкополой шляпе. Она откинула штору и произнесла:
  - Я вас вижу!
  - Я тоже вижу вас, Маргарита. Мое предложение остается в силе.
  - Конечно-конечно, я сейчас... Андрей Леонидович, поднимайтесь ко мне!
  - Спасибо за приглашение,- улыбнулся Мельников. Его улыбку она увидела из своего окна.- Но я так давно не был в России, что все же предпочту прогулку.
  - Андрей Леонидович, дорогой, не уходи никуда. Я сейчас!
  Маргарита Георгиевна села на диван и пригладила волосы. Она уже была готова. В последнее время она просыпалась очень рано, но до позднего вечера чувствовала себя бодро, словно работа прибавляла сил, а не отнимала.
  - Что же это я как девчонка?- Прошептала она через минуту, уже успокоившись.- Ведь разговор наш наверняка будет очень серьезным.
  Липы роняли на дорожки желтые листья. Под порывами теплого ветра деревья, словно, тянулись друг к друг к другу, перешептывались. В сквере было очень тихо, только скрип мелких камешков под ногами и шепот пожелтевшей листвы нарушали эту тишину. Старомодные скамьи с бетонными белеными ножками еще были пусты. Маргарита Георгиевна и Мельников неторопливо прогуливались.
  - Приехал попрощаться с вами,- говорил Андрей Леонидович.- Улетаю в Африку с миссией Красного Креста. Работы там непочатый край. Войны, болезни, голод.
  - Дорогу в мой дом все же не забывайте. Когда вернетесь на родину, милости прошу в гости.
  Вместо ответа Мельников как-то странно улыбнулся.
  - Я бы вас и сейчас угостила чаем или кофе с коньяком,- продолжала Маргарита Георгиевна.- Вы ведь с дороги, я вижу.
  - Лучше пройдемся. Уже через полчаса мне придется оставить вас.
  - Жаль, я бы хотела так много сказать.
  - Маргарита Георгиевна, поговорим о вашем фонде. Я рад, что вы взялись за это дело. С вашей энергией и способностями вы сделаете очень много.
  - Странно, что вы до сих пор не спросили о моем самочувствии,- усмехнулась она.
  - Со здоровьем у вас все в порядке,- улыбнулся Мельников.
  - Вы так уверены в этом?
  - Я ведь врач. Кстати, о вашем фонде. Меня попросили передать вам чек. Возьмите, пожалуйста,- он протянул ей банковский чек на предъявителя.- Надеюсь, что это не последний вклад в ваше дело.
  - Андрей Леонидович, от кого это?
  - Маргарита Георгиевна, некоторые жертвователи желают оставаться инкогнито. Вам к этому нужно привыкнуть.
  - Спасибо. Это первое пожертвование. Но все же сумма довольно крупная. Человек или организация, сделавшие такое пожертвование, вправе остаться в памяти у людей.
  - Не думаю, что эти люди нуждаются в признании их заслуг,- улыбнулся Мельников.- Они так же как и вы, Маргарита Георгиевна, делают это не ради популярности. Кстати, популярность обходится намного дешевле.
  - Андрей Леонидович, вы снова интригуете меня. Кто вы? Масон, иллюминат, иезуит?
  - Маргарита Георгиевна, вы так любите навешивать ярлыки.
  - Верно. Ведь для вас слова не имеют значение. И все же, так хочется знать правду!..
  - Правда - понятие относительное, особенно в нашем мире. Потому что ложь иногда становится правдой или правду принимают за ложь. Это слово я бы с удовольствием заменил словом "цель". А у нас с вами одна цель - помогать другим. Ведь это намного важнее, чем обращать людей в свою веру.
  Маргарита Георгиевна покачала головой:
  - Правда в том, что чем больше я с вами беседую, тем меньше понимаю.
  - Мы снова возвращаемся к старому разговору,- улыбнулся Мельников. Вообще, сейчас он улыбался намного чаще.- Вы неоправданно много уделяете словам.
  - Хорошо,- кивнула Маргарита Георгиевна,- все равно я этого никогда не пойму. Но встретимся ли мы вновь?
  - Конечно,- все с той же непонятной улыбкой кивнул Мельников.- Встречались раньше и встретимся еще не раз. Маргарита Георгиевна, не забывайте, у нас с вами одна цель.
  В сквере вдруг поднялся ветер, с натугой подмял под себя пожелтевшие кроны, сорвал с них облако листвы, обламывая сухие ветки. Маргарита Георгиевна оглянулась на поляну среди деревьев и вздрогнула. На мгновение ей показалось, что она видит танцующего ангела. Но он был совсем не таким, как изображают ангелов на иконах. Весь сотканный из яркого света, с ликом яростным и вдохновенным, без скорби в глазах. Она видела его столь краткий миг, что уже через мгновение не могла вспомнить, произошло это на самом деле или привиделось когда-то во сне.
  
  Глава 8.
  
  Время бежит незаметно. Вот уже и сентябрьские дни облетели с календаря как желтые листья с берез под окнами. Третьего октября в пятницу Фесенко как посаженный отец Артема, выкупал невесту у Шугурова - посаженного отца Кати.
  - Ну все!- Смеялась Маргарита Георгиевна.- Встретились два коммерсанта, теперь нам свадьбы не видать!
  - Как это?!- Кричал на весь подъезд Николай Андреевич.- Вот как раз от свадьбы сегодня никому не убежать! Просто "товар" то какой, а?! Слов нет!
  - А мы парни не скупые!- В тон ему гремел Фесенко, засыпая лестничную площадку деньгами.- Где наша краса-невеста?!
  - Где невеста?..- Шумели празднично одетые повара.- Мы за невестой пришли! Пропустите нас!
  - Э - э, нет ребята! Галя, загадку им!..
  С толкотней, прибаутками, гомоном и смехом, гости наконец прорвались в квартиру:
  - Где невеста? Где она?!
  Когда Катя вышла к ним в свадебном платье с белыми розами из невесомого шелка, ахнули:
  - Ну, Тёмка-жулик, какую красавицу отхватил!.. Береги ее, на руках носи!
  - Ему пока что врачи запрещают,- улыбнулась Катя.
  Шугуров в это время с выстрелом открыл бутылку шампанского:
  - Сергей Назарович, помоги управиться, будь другом!
  - За жениха и невесту!- Хором закричали гости, поднимая бокалы с вином.
  - Ура!!!
  Во дворце бракосочетаний собрались друзья и знакомые, дальние родственники с обеих сторон, которые, один бог ведает, как узнали о свадьбе. Скорей всего, к этому приложил руку Шугуров.
  Собравшиеся переминались с ноги на ногу и перешептывались. Многие видели друг друга впервые. Но через минуту поплыл под сводами ЗАГСа Свадебный Марш, резные двери распахнулись и на красную дорожку торжественно вступили Артем с Катей, позади них шли свидетели-Журавлевы.
  - Где Катя?- Спросил Шугуров у Сони, сидевшей у него на руках так громко, что его услышали все.- Помаши ей рукой. Катя! Катя!!!
  Катя коротко глянула на них и улыбнулась.
  - Коля, прекрати!- Одернула мужа Галина Сергеевна, но Кате улыбнулась.
  - Какая она все-таки красавица,- вытерла слезинку тетя Оля. Сегодня она была посаженной матерью у Кати.
  - Наш тоже орел!- Фесенко переглянулся с женой.- Самое главное, что нашли друг друга, голуби!
  - Очень-очень красивая пара,- кивнула Болотова, пристально разглядывая собравшихся.- И жених и невеста. Молоды и красивы!
  - Главно, чтоб не ссорились и жили в достатке,- сумрачно изрек Данилин, глядя почему-то не на молодых, а на их свидетелей.
  Маргарита Георгиевна держала в руках фотографию родителей девочек. В эту минуту ее сердце пело от счастья.
  А под сводами зала звенел хорошо поставленный женский голос:
  - Волошин Артем Степанович, согласны ли вы взять в жены Малахову Екатерину Александровну?
  - Согласен.
  - А вы, Малахова Екатерина Александровна, согласны взять в мужья Волошина Артема Степановича?
  - Да, согласна.
  - В присутствии свидетелей объявляю вас мужем и женой!.. Распишитесь вот здесь... А теперь свидетели...- И уже на полтона тише.- Супруги, обменяйтесь кольцами и поздравьте друг друга... Поцелуйтесь... Поздравляю вас со вступлением в законный брак!
  - Ура!- Выкрикнул Шугуров, но Галя снова цыкнула на него.
  Они всей гурьбой высыпали за крыльцо. Тут же захлопало пробками шампанское. Артем все же не выдержал, подхватил невесту на руки. Пожилой тучный армянин - штатный фотограф ЗАГСа сгруппировал гостей вокруг новобрачных и щелкнул затвором "Никона".
  - А вот и наш профессионал появился!- Неожиданно ухмыльнулся Журавлев.
  По тротуару, подняв воротник плаща и надвинув на глаза шляпу, торопливо шел Логинов. Журавлев с Данилиным остановили его. Тут же послышался протестующий возглас:
  - Нет-нет, я не могу! У меня срочное дело!..
  - У тебя всегда дела,- резонно заметил Журавлев.
  Логинова почти силой заставили подняться на крыльцо. Он снял шляпу, принял бокал шампанского и одарил молодых скупой полуулыбкой:
  - Что я еще могу сказать? Совет да любовь!
  Денек стоял серенький, неяркий. Дороги по случаю пятничного вечера были забиты до отказа. Свадебный кортеж остановился на очередном перекрестке. Катя посмотрела на машину, стоявшую рядом с ними, и увидела смутно знакомую симпатичную девушку. И девушка тоже заметила ее. Она улыбнулась Кате, а та побарабанила накрашенным ноготком по стеклу. И Катя вдруг вспомнила ее. Однажды летней ночью они вот так же столкнулись на перекрестке. Только тогда Катя с Артемом были на мотоцикле, а она с другом прогуливалась пешком. И Вика тоже вспомнила ее.
  - Подруга?- Спросил ее Игорь, тоже улыбнувшись невесте в белой фате.
  - Нет, даже не знакомая,- ответила Вика.
  В этот момент загорелся зеленый свет.
  - Выходи за меня замуж,- неожиданно сказал Игорь и, не дождавшись ответа, посмотрел на нее.- Что ты молчишь? Выйдешь?
  - Да,- улыбнулась Вика.
  Игорь отвернулся от нее и выдохнул с явным облегчением:
  - Вика, ты так больше не молчи. Мне даже как-то не по себе стало.
  - Испугался?!- Со смехом спросила она.
  - Ну, знаешь, я все-таки не подарок. Любая женщина сначала подумает, выходить за такого или нет? Да только мне любая не нужна...
  Вместо ответа Вика сжала ему руку.
  - А мы не будем резину тянуть!- Решительно произнес Игорь.- Я прямо сейчас к тебе посватаюсь! Едем к твоим!
  - Ты что, Игорь?!
  - А что такого?! Купим вино, торт. А колечко у меня уже есть!
  - Правда?
  - Да я ведь думал...
  - Покажи,- попросила его Вика.
  Игорь остановился на обочине и вытащил из кармана кожаной курточки коробочку с перстнем. Он осторожно вынул его из гнезда и взял подругу за тонкую кисть.
  - Я, Вика, любить тебя буду и уважать. И детей наших любить буду. Ты мне уже ответила,- он надел на ее безымянный палец перстенек.- Вот так.
  - Боже мой!- Прошептала Вика, глядя то на него, то на перстень.
  - А мы вот что сделаем,- тряхнул головой Игорь.- Сначала моих заберем, а потом к твоим поедем!
  - Не поедут ведь они, Игорь,- попыталась остановить его Вика.
  - Никуда они теперь не денутся...
  На пороге их встретила Олимпиада Артуровна. Увидев гостью, отвернулась в сторону.
  - Собирайтесь, мам,- Игорь поцеловал ее в щеку.- Свататься поедем!
  - Игорь...- мать посмотрела на него с укором.- Что ты несешь?..
  - Я жениться собираюсь, мам! Где отец?.. Папа,- улыбнулся он, когда Валерий Васильевич вышел из гостиной.- Собирайся, к Анциферовым едем!
  - Сынок, мы никуда не поедем,- покачала головой Олимпиада Артуровна.
  - Хорошо,- кивнул Игорь.- До свидания. Приглашения на свадьбу мы все равно пришлем.
  Когда они уже сели в машину, из подъезда выбежал Валерий Васильевич.
  - Игорь, я рад за тебя. Рад за вас. Я бы обязательно съездил к сватам, но сейчас не могу оставить ее одну. Дочка,- он поцеловал Вику.- Привет папе с мамой передавай!
  Он на прощание пожал сыну руку. На выезде со двора Игорь посмотрел в зеркало заднего вида. Отец стоял посреди дороги, подняв руку над головой.
  
  - Давно пора!- Энергично кивнула Марина.- Анвар приедет, обрадуется!
  - Вот так, мать,- пьяно кивнул Евгений Алексеевич.- Разлетелись наши соколики из гнезда!
  - Ладно тебе!- Подтолкнула его плечом Светлана Васильевна.- Какие они тебе соколики?! А разлететься они уже давно разлетелись!
  Евгений Алексеевич вышел из-за стола и поклонился гостям в пояс:
  - Совет да любовь!.. Ничего для дочки не жалел! Последнюю рубаху был рад снять! Учиться?! Пожалуйста! На море отдохнуть?! Всегда, пожалуйста!..
  - Не слушайте вы его,- сказала Светлана Васильевна.- Я его с постели подняла, когда вы приехали. Сейчас снова спать уведу,- она тоже вышла из-за стола.- Женя, идем!
  - Не пойду!- Заупрямился Евгений Алексеевич.- Ты мне рюмочку налей! Маленькую-ю-ю...
  - Горюшко, ты мое!- Она взяла его за руку и вывела из гостиной.
  Спустя мгновение из коридора донесся рабоче-крестьянский клич:
  - Имею право! Пятница!!!
  - Марина!- Вика показала ей подарок Игоря.
  - Какая прелесть!- Марина подошла к сестре. Ее беременность уже была заметна.
  - Что вы там увидели?- С улыбкой спросила дочерей Светлана Васильевна.
  - Посмотри, что Игорь Вике подарил...
  Игорь смотрел на них с улыбкой.
  За окном сгущались осенние сумерки.
  
  За окном сгущались осенние сумерки. Валерий Васильевич отдернул занавеску и вгляделся в расплывшиеся на отсыревшем стекле пятна уличных фонарей. В этот миг в его душе поднялось глухое раздражение. Почти полгода прошло после гибели Вадима, но жене лучше не стало. Словно забота и бережное отношение друзей и близких лишь усугубляло ее состояние. Вот и сейчас она сидела в гостиной в полной тишине и перебирала фотографии Вадима.
  Валерий Васильевич скрипнул зубами и покачал головой.
  - Будь что будет,- прошептал он и прошел в гостиную.- Оля, так больше продолжаться не может. Ты не можешь жить только прошлым и упиваться горем! Ты не можешь думать и решать за других!
  - О чем ты говоришь, Валера? Ведь ты все понимаешь сам...
  - Объясни мне, что именно я должен понять? Твое стремление испоганить жизнь Игорю? Это я должен понять?!
  - Не говори так, я люблю Игоря!..
  - Нет, Оля,- оборвал ее Валерий Васильевич.- Ты ненавидишь Вику за то, в чем она не виновата! Но мало того, эту ненависть ты перенесла и на Игоря. Вадима нам уже не вернуть, пойми ты это наконец! Но потерять Игоря мы можем!
  - Что ты говоришь?- Ослабевшим голосом прошептала Олимпиада Артуровна.- Что ты несешь, Валера?..
  - Это правда, Оля. Правда! Если ты не примешь ее, потеряешь все. А потом сойдешь с ума! И это тоже правда! Вставай и одевайся. Снимай этот старушечий халат, мы едем к Анциферовым!
  - Я никуда не поеду!
  - Поедешь!- Валерий Васильевич подошел к платяному шкафу и сгреб с вешалок платья и костюмы жены.- Надевай это! Или это! Или это! А я звоню Игорю!
  - Я не буду ничего надевать!..
  - Значит, ты поедешь в этом халате,- кивнул Валерий Васильевич, набирая номер сына:- Игорь, вы еще у Анциферовых?.. Через двадцать минут мы с матерью приедем!.. Да, она согласилась...
  Олимпиада Артуровна смотрела на него остановившимся взглядом.
  - Зачем ты так со мной?- Прошептала она.
  - Потому что иначе с тобой нельзя! Я вернусь через пять минут. Если не будешь готова, я возьму тебя под руку и все-таки посажу в такси.
  Он снял с вешалки костюм и вышел из комнаты.
  А в это время Светлана Васильевна Анциферова снова будила мужа.
  - Да вставай ты, горе ты мое!- С надрывом говорила она.- Сейчас сваты приедут!
  - Что?! Что случилось?!- Наконец пришел в себя Евгений Алексеевич и задал совсем уже идиотский вопрос:- Где я?!
  - Дома!- По слогам произнесла Светлана Васильевна.
  - Я спать хочу!
  - Выпить хочешь?
  - Хочу!
  - Вставай...
  Спустя двадцать минут в прихожей раздался звонок, и Анциферовы как по команде высыпали в коридор.
  - А вот и мы! Здравствуйте!- Валерий Васильевич протянул хозяйке дома букет цветов и расцеловался с женщинами.
  - Здравствуй, Оленька,- Светлана Васильевна обняла сватью.
  - Здравствуй, Света,- через силу улыбнулась та.
  - Проходи, Оленька! Проходи, милая моя,- Светлана Васильевна помогла гостье раздеться.
  - Сват, выпьем! Выпьем, сват!- Заблажил Евгений Алексеевич.- Вот и я дождался!
  В гостиной сразу стало тесно. Сваты и молодые загомонили хором:
  - Я сейчас горячее принесу!- Говорила Светлана Васильевна.- А ты пока водку не пей!
  - Я хочу выпить! И я выпью!- Упорствовал Евгений Алексеевич.
  - Вы только посмотрите, какой перстень Игорь Вике подарил!..
  - Спасибо, что приехали, папа, мама...
  - Совет вам да любовь! Ничего для дочки не жалел! Последнюю рубаху был рад снять! Учиться?! Пожалуйста! На море отдохнуть?! Всегда, пожалуйста!..
  - Ничего-ничего, сейчас он стопочку выпьет и уснет...
  - Вика, я должна извиниться перед тобой. Прости меня, девочка...
  
  Время бежит незаметно. Осенние дни не успели сойти на нет, а землю уже припорошило белым пухом. В безветренную погоду снег лежал на ветвях кустов и деревьев как вата на новогодней елке. Но днем в парке было многолюдно. Воздух еще не остыл. Дома и деревья, дороги, скованная тонкой ледяной корочкой земля отдавали тепло. Было в меру свежо и прохладно, а дышалось так легко, что временами воздух казался бодрящим напитком. Катя всегда любила это краткое затишье перед приходом русской зимы с крепким морозом и обильными снегопадами, с ледяным ветром, насквозь пронизывающим городские улицы. Эти несколько дней, когда природа готовилась к приходу зимы, будили в ней какие-то неосознанные надежды. Особенно сейчас, когда ее беременность уже стала заметна. Пять месяцев она носила под сердцем ребенка.
  К ноябрю Артем полностью оправился и вышел на работу. Катя после его первых смен передумала отдавать Соню в детский сад. Не хотелось ей в одиночестве проводить дни. Она все также делала меню для ресторана, но уже настолько привыкла к возне с младшей сестрой.
  За две недели до первого снега они съездили на родину Артема. В деревне их ждали. На свадьбе Катя познакомилась с родней мужа. Его дядьки и тетки, сродные и двоюродные братья и сестры, уже забыли историю с наследством. По крайней мере, на свадьбе они хором зазывали молодых в гости. Но и чудили, дай бог каждому. Свадебные видеозаписи до сих пор смотрелись как эксцентричная кинокомедия.
  До деревни было верст двести с гаком. Артем взял у Данилина по доверенности машину. Погрузили в багажник положенные по такому случаю подарки и двинулись в путь.
  Леса потеряли осенний наряд. Поля выскакивали к обочинам. Небо хмурилось. Но Артем улыбался:
  - А какая здесь вода чистая! Какой легкий воздух!
  - Но здесь же глухомань, Тёма!- Качала головой Катя.- За краем мира. Здесь даже мобильный не берет. Ты посмотри!
  - А зачем он здесь нужен? Зачем?..
  Его деревенька раскинулась на косогорах по берегам неширокой реки. Со всех сторон обступал ее дремучий ельник.
  - Летом обязательно приедем сюда,- продолжал самозабвенно говорить Артем. Забывая о том, что летом у них появятся совсем другие заботы.- И как следует отдохнем на речке под шашлычок! Эх, Сонька, вот это жизнь!..
  Когда они подъехали к дому родственников, дядя по материнской линии - Смирнов Илья Васильевич колол возле дома дрова. Увидев подъезжающую машину, отер пот и крикнул жене:
  - Мать, глянь, кто в гости пожаловал!
  Его супруга вышла за ворота, признала гостей и всплеснула руками:
  - Слава тебе господи! А мы уже и не думали свидеться! Катенька, Сонечка,- она поцеловала их.- Артем! Мы ведь ждали вас!
  - Здравствуй, тетя Надя! А я только что говорил, мы еще и летом обязательно на шашлык приедем!- Рассмеялся Артем.
  - А зачем лето ждать?- Резонно заметил Илья Васильевич.- Баранины полно. А насчет компании?.. Когда собираемся, только вашу свадьбу и вспоминаем! Думаю, все будут рады вас угостить! Катюша, как ты на это смотришь?
  - Я не против,- улыбнулась Катя.
  - А я сегодня как чувствовала,- сказала тетя Надя.- Тесто с утра поставила! Сейчас пирогов напеку! Наедитесь до отвала!
   Спустя час Катя с Соней стояли возле окна в горнице. Мужчины сидели за столом. Супруга Ильи Васильевича позвякивала на кухне посудой, готовила угощение. Артем решил помочь ей, но тетя Надя всучила ему бутылку водки и отправила восвояси.
  И за окном и в доме царило такое спокойствие, что у Кати помимо воли начали слипаться глаза. По комнатам разносилось тиканье старинных ходиков. Сонька забралась на стул возле подоконника и позевывала.
  - Ты, Катюша, не думай,- пробасил Илья Васильевич.- Это только кажется, что в деревне скучно.
  - Я так не думаю,- отозвалась Катя.- Лично мне от разговоров о каких-то особенных развлечениях становится скучно. И от безделья я скучаю.
  - Вот это по-нашему,- одобрительно крякнул Смирнов, разливая водку по стопочкам.- Ну, Артемка, давай за встречу! Жену ты себе добрую нашел, папкой скоро станешь. За это и выпьем! И чтобы достаток в вашем доме не переводился... Катюша, за тебя!
  Они выпили и основательно закусили.
  - Дядя Илья, мне бы Соню спать положить,- сказала Катя.
  - Это мы сейчас! Надюша!- Окликнул он супругу.- Ребенку постелить нужно...
  - Притомилась, бедненькая,- пожалела Соню тетя Надя. От нее пахло свежеиспеченным караваем и ватрушками с творогом.- Идем, Катюша, я в нашей комнате постелю.
  Из горницы доносилась негромкая беседа:
  - Машку жалко. Ни слуху, ни духу от нее. Совсем в жизни потерялась...
  - Дядя Илья, давай не будем о ней!..
  - Тёмка, она ж тебе все равно мать! Какая-никакая, а мать... Ее тоже понять нужно. Простить даже...
  - Как я ее могу простить? Как?..
  - Это они о маме Артема говорят,- шепотом объяснила тетя Надя.- Моему-то она сестрой приходится. Хорошая была женщина, добрая душа, да спилась. Даже не знаем, жива ли?
  - А я даже фотографию ее ни разу не видела,- тоже шепотом произнесла Катя.- Артем про нее, вообще, не вспоминает.
  - Вспоминает,- улыбнулась тетя Надя, перекладывая Соню с софы на кровать.- Ей бы пить бросить, не было бы цены человеку. А готовила она как!.. К Артему это от нее перешло. Идем на кухню.- Она аккуратно притворила дверь в спальню и пригрозила мужикам за столом, уже заспорившим из-за какого-то пустяка:- Тихо! Дитё спит...
  - Тёмка, айда курить,- махнул рукой Илья Васильевич, прихватив с собой бутылку.
  - Одевайтесь теплей,- бросила им вдогонку тетя Надя.- Не май-месяц уже.- И продолжила свой рассказ:- Не повезло ей. Отец у Артема погиб. Он тебе и его фотографию, наверно, не показывал?.. Иногда вот так думаешь-думаешь, а понять все равно ничего не можешь. Почему пропойцы всякие, обманщики живут и горя не знают, а к хорошим людям, которым только жить да радоваться, беда приходит? Если бы Степан, папка Артема, не погиб тогда, у них бы сейчас все по-другому было. Детей бы, наверно, сколько нарожали... Господи! Да и мужиком он работящим был... Но ведь все что ни происходит, все к лучшему,- неожиданно улыбнулась она.- Если бы не убило Степана в лесу, ты с Артемом не встретилась бы. А сейчас вы уже сами ребеночка ждете.
  - Значит, никто не знает, где она?- Вздохнула Катя.
  - Нет. Пропала. Ушла по весне и пропала.- Тетя Надя улыбнулась уже невесело и открыла дверку духовки.- А вот это - наши фирменные пироги!- Сказала она, вынимая противень с румяными пирожками.- С черемухой! Такие вкусные пироги с черемухой только у нас в деревне пекут!- Она поставила в духовку еще один противень и принялась смазывать готовую выпечку сливочным маслом, по старинке обмакивая в горшок куриное крылышко.
  - Тетя Надя, вы мне фотографию родителей Артема не забудьте показать.
  - Конечно-конечно, ты только напомни мне,- и добавила с тревогой:- Как бы наши мужики до вечера не опьянели!
  А мужики во дворе для приличия и по-деревенскому обычаю поспорили из-за какой-то ерунды, выпили еще и заговорили о вещах уже более серьезных.
  - Молодец, Артем, уважаю,- говорил Илья Васильевич.- Ты жизнь в свои руки взял! И жена у тебя серьезная девушка. Другая бы на сестренку рукой махнула и жила в свое удовольствие. Знаем мы этих городских!
  - Тут ты не прав, дядя Илья,- покачал головой Артем.- В городе всяких людей хватает. Есть бездельники, наркоманы и пьяницы, захребетники всякие. А остальные работают!
  - Ну да,- уже слегка язвительно кивнул Илья Васильевич.- Жизнь так устроена.
  - А куда от этого денешься? Так и устроена.
  - Эх, Тёмка - Тёмка! Все на деньги перевели, вот и дичает народ: если все можно купить, значит, все можно и продать. Отсюда и воровство, и безалаберность! Бензин дорожает? Дорожает! Начальство ворует? Ворует! А мы сколько бы ни кажилились, жить лучше отцов и дедов все равно не будем. Да ну их к лешему!.. Я насчет Васьки с тобой потолковать хотел. Парень в армии отслужил. Женихаться уже начал. Но молодому парню что сейчас в деревне делать? Помог бы ты ему в городе пристроиться.
  - Понял,- кивнул Артем.- Но я сперва выясню все, а потом тебе позвоню. Чем сможем - поможем!
  - Вот и хорошо. Это уж нам, старикам, в деревнях свой век доживать. А машину тебе покупать все равно придется. Сейчас в деревне без машины как без рук. А про город и говорить нечего.
  Когда они вернулись в дом, женщины разглядывали за столом семейный фотоальбом. По комнатам разносился аромат выпечки.
  - Мать, на стол, что ли, накрывать пора?- Пробасил Илья Васильевич.
  - Погоди немного,- отозвалась тетя Надя.- Васька сейчас подойдет. И Маринку с Сережей подождем немного.
  - Мать, гости проголодались с дороги,- изрек Илья Васильевич, похлопывая себя по внушительному животу.
  - Я вижу, кто здесь больше всех оголодал,- насмешливо кивнула тетя Надя.- Но водку пока не припрашивай, все равно не дам!
  - Тетя Надя, я вот эту возьму.- Катя выбрала из россыпи фотографию, на которой родители Артема были сфотографированы в полный рост, держа друг друга под локоток. На фотографии им было лет по двадцать пять. Наверно, она была сделана незадолго до гибели отца Артема.
  - Хорошая фотография,- улыбнулась тетя Надя.
  - Я ее только увеличу и вам обратно верну.
  - Возвращать не нужно. Пусть она у вас останется.
  - Что за фотография, Кать?- Артем сел рядом с ней, глянул на фотоснимок и мгновенно помрачнел. Любое напоминание о родителях почему-то действовало на него не лучшим образом.
  Илья Васильевич тоже посмотрел на фотографию и пробасил:
  - Завтра на шашлыки пойдем и обязательно зайдем на кладбище. Помянем своих...
  
  Три дня в деревне пролетели как одно мгновение. В воскресенье гостей не отпустили, не дали уехать и в понедельник.
  - Пора уже нам, дядя Илья,- говорил Артем.
  - Завтра когда захотите, воля ваша,- плавным движением руки отсекал возражения Илья Васильевич.- Кто знает, как дальше жизнь сложится? Может, года два не свидимся...
  - Да куда ж ты так рвешься то, Артем?- В свою очередь спрашивала племянника тетка.- Чего ты в своем городе не видел?
  - И куда вы сейчас на ночь глядя?- Резонно подметил Илья Васильевич.
  - Тем более, сегодня по "Первому каналу" "Жди меня" будет. Я в газетке читала, что в этот раз какая-то женщина из нашей области снималась,- сказала тетя Надя.
  Спустя час они всей компанией сидели в горнице перед телевизором.
  - "А сейчас мы вам напомним одну из наших прошлых передач,- непередаваемо бархатистым голосом говорил Игорь Кваша.- Тогда мы показали фотографии двух пожилых людей, которых разыскивала дочь. Вот эти фотографии".- Он показал на камеру две большие фотографии стариков Стрекаловых.
  - "А на следующий день в редакции раздался телефонный звонок,- улыбнулась Маша Шукшина.- Позвонила нам Исаханова Гульнара Шариповна. Давайте, посмотрим сюжет, который сделала наша съемочная группа, выехавшая на один из хуторов Краснодарского края..."
  - Когда "Жди меня" только начинали показывать,- негромко сказала тетя Надя, обращаясь к Кате,- Маша была такая холодная, равнодушная. Посмотри, как она изменилась, стала добрей и как будто еще красивей стала. И я вместе с ней иногда плачу.
  - Ну, мать, взялась опять за свое,- недовольно пробасил Илья Васильевич.- Давай, послушаем, о чем люди говорят!
  - "Сколько хуторов в Краснодарском крае?- Тем временем доносилось с экрана телевизора.- И не сосчитать! И на каждом хуторе, наверняка, найдется своя волнующая и неповторимая история. Но та, что расскажем мы, коснулась поисков нашей редакции".
  - "Когда я увидела их фотографии,- немного смущаясь перед камерой, рассказывала черноволосая симпатичная женщина,- в первый момент своим глазам не поверила. Муж был на кухне. Я его позвала, и в этот момент фотографии показали снова. Мы их сразу же узнали! Но ни Анатолию Сергеевичу, ни его жене ничего не сказали. Мне кажется, они бы сразу от нас ушли, если бы узнали, что их ищут. А соседи, наверно, просто не заметили".
  - "А чем вы занимаетесь, Гульнара Шариповна?"
  - "Мы с мужем - фермеры. Работаем на земле, выращиваем кукурузу и овощи".
  - "А как получилось, что они оказались у вас?"
  - "Они пришли к нам в конце сентября. Не было у них ни денег, ни документов. Уже пожилые люди. Нам они сказали, что согласны на любую работу. Не прогонять же их было? Мы с мужем посоветовались и взяли их к себе. Работы по хозяйству всегда много".
  Сюжет из Краснодарского края закончился, и камера выхватила сидевшую среди зрителей в студии красивую, молодую женщину.
  - Вот ее фотография в газетке была!- Торжественно объявила тетя Надя.
  - Надо же!- Хмыкнул ее супруг, а Катя с Артемом переглянулись.
  - Кажется, я ее знаю,- неуверенно произнес Артем.
  В телевизоре Кваша поднялся в зрительские ряды и протянул этой женщине второй микрофон.
  - "Здравствуйте. Это вы написали нам, что ищите своих родителей Стрекаловых Анатолия Сергеевича и Алевтину Александровну?"
  - "Да,- всхлипнула женщина.- Так получилось, что их я ищу уже третий месяц".
  - "Получается, что вам в некотором роде даже повезло,- улыбнулся ведущий.- Вы нашли своих родителей сравнительно быстро!"
  - "А они нашлись?!"- Даже немного испуганно спросила блондинка, на ее ресницах блеснули крупные слезы. Камера на мгновение показала улыбающуюся Машу Шукшину.
  - "Да,- кивнул Кваша, протягивая собеседнице руку.- Ваши родители нашлись. Встречайте их!"
  На сцену из-за кулис нерешительно вышли высокий седой старик с какими-то кроткими глазами, невысокая старушка и черноволосая женщина из сюжета о Краснодарском крае. Блондинка из зрительного зала бросилась к родителям и разрыдалась. Сидевший рядом с ней высокий, дородный мужчина поднялся и принялся хлопать в ладоши, оглядываясь по сторонам. Это был Забалуев.
  Камера показала ведущих передачи. Маша Шукшина вытерла уголки глаз и сказала, обращаясь к многомиллионной аудитории:
  - "Вот так счастливо закончилась еще одна история. Если вы ищите друг друга, пишите нам, звоните. И вы обязательно встретитесь!"
  - Вот видишь, какие молодцы,- всхлипнула тетя Надя.- Побольше бы нам таких передач, а рекламы с голыми бабами поменьше.
  - Да уж...- Пробасил Илья Васильевич...
  Все это Катя вспомнила вдруг, в одно мгновение, столкнувшись в парке с пожилой парой. Высокий старик был одет в длинное черное пальто, был он при шляпе и с черной тростью, а на старушке была демократичная кожаная курточка и берет вызывающего ярко-красного цвета.
  - Здравствуйте,- машинально кивнула Катя, узнав в них героев той телепередачи.
  - Добрый день,- улыбнулись старики.
  - Соня,- Катя присела возле сестренки.- Поздоровайся с дедушкой и бабушкой.
  - Здравствуйте,- девочка старательно выговорила длинное слово.
  - Ах - ты, малышка!- Рассмеялась Алевтина Александровна и протянула ей две большие шоколадные конфеты.- Кушай, дружок.
  И они продолжили неспешную прогулку по аллеям парка, беседуя о чем-то своем, пережитом. И Катя с улыбкой проводила их взглядом. Так, кажется, началась у Стрекаловых спокойная, мирная старость.
  А Катю с Соней вскоре нагнал Артем.
  - Ты же фильм собирался посмотреть,- улыбнулась Катя.
  - Ну его, фильм этот! Кровища одна,- ответил Артем.- Я лучше свежим воздухом подышу.
  - Знаешь, кого мы сейчас видели?
  - Старика странного,- кивнул Артем, он все не мог забыть рассказ Кати о ее встрече с Арнольдом Павловичем.
  - Нет, его я больше не видела. Мы тех старичков встретили из передачи "Жди меня".
  - А я иду и думаю, где я их видел? Хорошо все-таки сегодня,- Артем с улыбкой вдохнул морозный воздух.
  - Соня,- окликнула Катя сестренку,- далеко от меня не убегай!..
  Но очень скоро Катя вспомнила свой разговор с Арнольдом Павловичем уже без насмешки.
  
  В конце ноября когда зима уже вошла в полную силу и трещали за окном нешуточные морозы, Катю возле подъезда остановила неопрятная темнолицая женщина. Катя, всегда державшая под рукой немного мелочи, протянула ей милостыню. Но женщина неожиданно схватила ее за руку и простонала:
  - Катенька, выслушай меня, не гони, ради бога!..
  Катя испуганно отпрянула от нее, но тут же придвинулась ближе, всматриваясь в темное лицо с разводами грязи. Видимо, незнакомка пыталась умыться пригоршнями снега. К своему изумлению и даже ужасу в нищенке она узнала мать Артема.
  - Катюша, нам нужно поговорить!..- По щекам свекрови катились мутные слезы.- Не прогоняй меня сразу...
  - Господи!- Сказала вдруг Катя, глядя на ее ярко-синие резиновые сапоги.- Да вы же замерзли! Идемте скорей! Вы же простудитесь,- она торопливо поднялась на крыльцо и открыла железную дверь подъезда.- Заходите быстрей!
  Мама Артема нерешительно оглянулась по сторонам и подошла к подъезду.
  Уже в лифте Катя почувствовала идущий от ее одежды тошнотворный, гнилостный запах. Они вышли из лифта, Катя открыла дверь квартиры и сразу же прошла в ванную. Мама Артема все также нерешительно топталась возле дверей квартиры.
  Катя бросила на дно ванны большой мешок под мусор и вышла в коридор.
  - Проходите сюда. Проходите-проходите!
  - Не надо, Катенька. Поговорим на лестнице.
  - Маша, сейчас же идите сюда! Или в этот дом вы больше никогда не зайдете!
  - Стыдно. Ой, как стыдно!- С причитаниями переступила порог Волошина.- Пахнет от меня. Грязная я.
  - Вот именно,- кивнула Катя.- А сейчас пройдите в ванную и всю свою одежду бросьте в мешок для мусора!
  - Зачем, Катя?! Зачем?..
  - У меня в доме маленький ребенок и я не хочу, чтобы моя сестренка заболела. Я вас еще и остригу на лысо из-за вшей!- Для себя она уже решила, что никуда ее не отпустит.
  - Я ведь только поговорить хотела,- снова простонала Волошина.- Поговорить хотела с тобой, и все...
  - Вот и поговорим, но сначала идите в ванную. Если мыла не хватит, я дам еще.
  Пугливо озираясь, Волошина принялась разуваться.
  - Нет,- остановила ее Катя.- Все в мусор! Я вам другую одежду дам,- она вышла на лестничную площадку и позвонила в дверь соседке.
  Та выглянула и поморщилась:
  - Что это за запах?
  - Тетя Оля, пусть Сонька пока у тебя побудет,- попросила ее Катя.- Мама тёмкина пришла, сейчас отмывать ее буду.
  - Да ты что?!- Всплеснула руками тетя Оля.- Значит, это она по домофону говорила, а я думала, что мальчишки балуются. Грязная?
  - Ничего, отмоем. У тебя, кстати, машинка для стрижки есть?
  - Где-то была. Сейчас принесу.
  Когда Катя вернулась, нагая Волошина топталась в ванной с мешком вонючего тряпья в руках. Все тело у нее было в ссадинах и кровоподтеках, но ни язв, ни лишая видно не было. Катя судорожно сглотнула и плотно закрыла дверь. Воздух в ванной стоял отвратительный. Катя взяла из ее рук мешок и протянула пустой.
  - Я сейчас приду. Волосы пока не мочите.
  Она спустилась по лестнице и выбросила мешок с тряпьем в мусоропровод. Вернувшись, попросила Волошину присесть на корточки и включила машинку.
  - Может, не надо?- Снова заныла гостья.
  - Ничего страшного,- успокоила ее Катя.- Я вам парик дам. Будете его носить, пока свои волосы не отрастут. Волосы тоже складывайте в пакет.
  И подавляя рвотные позывы, начисто сбрила ее свалявшиеся, грязные космы. Их тоже выбросила в мусоропровод.
  - А теперь мойтесь. Ни мыло, ни шампунь не жалейте!
  Она закрыла дверь в ванную комнату, прошла на кухню и принялась отмывать руки и лицо. Ей казалось, что копошащиеся в волосах вши, как она ни старалась, все же набились под ногти и переползли на руки. Катя тщательно умылась и сменила одежду. А после некоторого размышления и свою одежду выбросила в мусоропровод вслед за тряпьем гостьи.
  После всего этого она села за кухонный стол и пригорюнилась. Встреча со свекровью произвела на нее тягостное впечатление. Но, к счастью, через минуту Катя вспомнила, что гостью еще нужно во что-то одеть. Она прошла в гостиную. В платяном шкафу на отдельной полке хранились мамины вещи. Катя выбрала нижнее белье, колготки и платье. Нашла парик, который мама зачем-то купила, но так ни разу не носила на людях.
  Гостья мылась больше часа. Потом стыдливо выглянула из ванной:
  - Катя, мне бы одеться во что-нибудь.
  - Выходите, переоденетесь в комнате,- Катя передала ей большое полотенце.
  - Я там немного стены помыла и ванну, мочалку постирала.
  - Ну зачем вы? Я бы все сама сделала.
  Волошина снова стыдливо улыбнулась и вышла в коридор. Обритая наголо, худая, в синяках, она больше всего напоминала узницу концлагеря из военной хроники времен Второй мировой войны. И еще Катя заметила, что она каким-то образом сохранила зубы, а ногти на ее левой руке были обломаны, словно Волошина недавно выбиралась из ямы.
  - Наденьте это,- Катя протянула ей обновки.
  Волошина оделась, посмотрела на свои руки-ноги и вдруг расплакалась, схватила Катю за руку, как она сделала это совсем недавно на улице и приложилась губами к ее запястью.
  - Ну что вы? Зачем?!
  - Спасибо, Катенька, спасибо...
  - Перестаньте, Маша.
  - Прости меня, Катюша. Прости...
  - Не плачьте. Наденьте лучше вот это,- Катя протянула ей парик и зеркало.
  Волошина неумело надела парик и сразу стала похожа на мещанку времен советского НЭПа. Локоны парика были прямые и иссиня-черные, стриженые "под мальчика" с длинными серповидными висками. Она посмотрела на себя в зеркало и снова расплакалась. Катя вздохнула и погладила ее по вздрагивающим плечам.
  - Вы наверно кушать хочете? Идемте на кухню.
  Ела Волошина со сдержанной жадностью, обжигалась кофе до тех пор, пока Катя не подлила ей в кружку холодных сливок. Кожа на ее лице и руках была дряблая, неестественно-бледного, синюшного оттенка. Катя смотрела на нее и думала о том, как Артем воспримет появление матери. Она чувствовала, что в его сердце накопилось слишком много обиды и невысказанных упреков. И поэтому не могла угадать, какой будет их встреча.
  - Спасибо, Катюша,- прошептала Волошина, отвлекая ее.- Я сейчас все помою...
  - Нет-нет, я сама. А вы идите отдыхать.
  - Но я хотела поговорить с тобой.
  - Сначала выспитесь хорошенько. Поговорить мы еще успеем.
  Катя отвела свекровь в кабинет, где уже застелила диван. Плотно задернула шторы. После ремонта они с Артемом перебрались в родительскую спальню, и свекровь вполне можно было разместить в кабинете.
  - Отдыхайте. Если что-нибудь понадобится, не стесняйтесь. А поговорим позже. Артем с работы все равно ночью придет. Так что и с ним вы поговорите только завтра.
  - Спасибо тебе, Катюша. Спасибо.- Еще мгновение и Волошина снова расплакалась бы.
  - Отдыхайте. Я вас оставлю.
  Мария Васильевна проводила невестку взглядом и присела на краешек дивана. От сытной горячей пищи ее клонило в сон. Но в этот момент все происходящее показалось ей сном. Она разделась и забралась под одеяло, ощущая давно забытую свежесть и чистоту постельного белья и собственного тела. Ее глаза закрылись сами собой, и Марию Васильевну окутало тяжелое, томительное сновидение.
  Перемыв посуду и наведя порядок в ванной комнате, Катя сходила за Соней.
  - Как она?- Почему-то шепотом спросила тетя Оля.
  - Помылась, поела. Сейчас спит,- устало ответила Катя и сказала сестренке:- У нас дома тетенька спит. Она очень устала. Соня, пожалуйста, сегодня не бегай по коридору. Хорошо? Поиграешь в гостиной.
  - Да,- кивнула Соня.
  - Можно, я на нее посмотрю?- Вдруг спросила тетя Оля с таким видом, словно у соседей появился редкий зверек.
  - Посмотри. Она в кабинете спит.
  - Артему позвонила? Его, наверно, предупредить нужно.
  - Нет,- покачала головой Катя.- Незачем его волновать. С работы придет, тогда и поговорим.
  - А почему сейчас не позвонишь?
  - Я не думаю, что он обрадуется этой новости.
  
  Мария Васильевна проснулась уже после полуночи. Она спала больше двенадцати часов. В комнате было темно, только в щель под дверью из коридора падала полоска света. Но от этого темнота в кабинете стала еще гуще. В первое мгновение Мария Васильевна не могла сообразить, где находится. Сжалась в комок, но потом расслабилась. Вспомнила утро, Катю, душ. А вспомнив все это, почувствовала голод. Но встать с постели и пройти на кухню, так и не решилась. Лежала как притаившаяся под половицами мышь, слушая голодное урчание в животе. Все случившееся утром сейчас казалось ей неправдоподобным. Но незаметно в ее воображении стали возникать картины еще более фантастические. Она представляла как встретится с сыном. И под эти мечты снова заснула, а во второй раз проснулась, когда в прихожей зазвенели ключи.
  Она сразу же поняла, что это Артем пришел с работы. Но заставить себя встать и выйти навстречу сыну, не смогла. Лежала и слушала, как он осторожно топчется в прихожей, разувается и снимает верхнюю одежду. Потом услышала, как из спальни вышла Катя.
  - Здравствуй, милый,- сказала негромко.- Ужинать будешь?
  - Нет,- ответил Артем. И на глазах Марии Васильевны мгновенно навернулись слезы. Голос Артема напомнил ей голос мужа.- Как ты? Как наш животик?
  И только сейчас Волошина сообразила, что ее невестка беременна. Она была так озабочена собою, что не заметила положения невестки.
  - Тёма,- все также негромко произнесла Катя,- у меня есть для тебя новость.
  - Хорошая или плохая?- Судя по голосу, он улыбался.
  - Тёма, твоя мама у нас. Только не нервничай!
  - Что?.. Кто у нас в доме?!
  - Твоя мама, Артем.
  - Она... здесь?! Катя, ты пошутила?.. Зачем ты пустила ее? Зачем, Катя?.. Я сейчас ее выгоню!
  Мария Васильевна сжалась так, что у нее все мышцы заломило от резкой боли. Сжалась в комок и крепко зажмурила глаза.
  - Что ты говоришь, Артем?! Не кричи!.. Идем в спальню, там и поговорим.
  - О чем тут разговаривать?! Где она была все это время? Зачем появилась сейчас?! Нет, я ее выгоню!..
  - Не говори глупости!- Повысила голос Катя.- Если ты выгонишь ее, я уйду вместе с ней, учти это...
  - Что ты говоришь, Катя?
  - Она твоя мать. Пойми ты это и прости ее наконец! Она пришла к нам за помощью... Идем в спальню.
  Их голоса стихли. Но Волошиной казалось, что слова сына до сих пор не остыли в воздухе. Сейчас Мария Васильевна чувствовала себя не притаившейся мышью, а побитой собакой. Невыносимый стыд жег ей душу. О чем говорили сын с невесткой за закрытыми дверьми, так и осталось для нее тайной. Артем несколько раз выходил из комнаты, и каждый раз она сжималась в комок и со страхом ждала, что сейчас он зайдет в комнату, возьмет ее за шиворот и выбросит из квартиры как ободранную кошку. Но вместо этого Артем выходил на лестничную площадку и выкуривал там сигарету.
  После возвращался в спальню и вновь начинал доказывать Кате, что его матери в их доме нет места.
  - Летом я встретил ее на городском пруду с бомжами!- Говорил он.- Звал ее: "Мама! Мама!" А она отвернулась от меня, потому что спирт хлестала и не нужен ей был никто!..
  - Это когда было?!- Оборвала его Катя.- А сейчас, Тёма, сейчас?! Сейчас она пришла к нам за помощью. Ее били! Она вся в синяках! Она в резиновых сапогах пришла, почти без одежды, в каких-то лохмотьях!
  - И поэтому я должен пожалеть ее? Потому что она живет как собака?!
  - Артем, если ты выгонишь ее, она умрет!
  Услышав это, Артем крепко сжал зубы.
  - Помнишь, я рассказывала тебе о том странном старике?- Спросила его Катя.- Только сейчас я понимаю, о чем он говорил тогда. Он говорил мне о сегодняшнем дне! Ты должен простить ее, Артем. Ведь не просто так я запомнила слова этого старика. Да, он очень странный. А вдруг странный для того, чтобы его слова помнили?..
  - Господи!- Артем закрыл глаза руками.- Да что же это?!
  - Тёма, прислушайся к своему сердцу. Она твоя мама. Просто она очень несчастный человек. А ты счастливый человек. И только поэтому должен простить ее. И тебе самому станет легче...
  - Я не могу больше,- Артем резко встал с кровати.- Я курить пошел...
  Мария Васильевна не знала, сколько часов продолжалась эта пытка. Минуты для нее растянулись в часы. Но потом все стихло и свет в прихожей погас. Она еще какое-то время выжидала. И решив, что подходящий момент настал, на ощупь оделась и вышла из комнаты. В прихожей она нащупала тяжелую кожаную куртку, опахнувшую табаком и мужским одеколоном, обулась в такие же тяжелые, меховые ботинки. Из кухни в прихожую падали тусклые отблески уличных фонарей.
  Мария Васильевна, почти не дыша, открыла замки на дверях и выскользнула на лестничную площадку. Отдышалась и бросилась вниз по лестничным маршам, обгоняя собственную тень.
  Она замешкалась только возле входной двери, выскочила на крыльцо и побежала со двора, не чувствуя обжигающего холода. Но ее сердце оборвалось и силы оставили, когда сзади донесся знакомый голос:
  - Стой!!!
  Мария Васильевна остановилась под уличным фонарем, оглянулась на медленно приближающегося Артема и стянула с головы парик. Прошептала ослабевшим от страха голосом, не поднимая глаз:
  - Тёма, только не бей меня, пожалуйста,- и посмотрела в глаза сыну.
  А по его щекам текли слезы. Мать и сын несколько мгновений, смотрели друг на друга. Потом Артем протянул руку и погладил ее по бритой голове, по лицу и обнял.
  - Что ты говоришь?..- Спросил, прижимая мать к груди.- Тебя больше не будут бить... Никто и никогда...
  - Сыночек!- В голос разрыдалась Мария Васильевна.- Ты меня никогда не простишь!.. Никогда...
  - Я тебя давно простил... Мама...
   Из окна наблюдала за ними Катя и щеки ее были солоны от слез.
  
  Вернувшись с ночной смены, Новосельцев позавтракал, налил стакан чая и подошел к окну на кухне. Начинался серенький зимний день. Но не успел Дима сделать пару глотков, как в прихожей раздался звонок. Это было странно, потому что он никого в гости не ждал. А свои знали, что он будет отдыхать после работы и тревожить не стали бы.
  Дима вышел в прихожую и открыл дверь.
  В коридоре стояла Маша Карусельникова. Ее он не видел с осени.
  - Привет,- улыбнулась она как-то несмело.- Я могу с тобой поговорить?
  - Заходи,- кивнул он и помог ей снять шубу.
  - Дима, я не знаю, как ты воспримешь, что я тебе скажу,- начала Маша, тщательно выбирая слова. А это было на нее не похоже.- Пойми, вы оба мне небезразличны. А пока что вы двое и еще один человек для меня, вообще, самые дорогие люди...
  - Что-то я не пойму, о чем ты? Чай будешь?
  - Нет. Дим, выслушай меня. Лена тебя обидела. Обидела очень сильно. Она многих обидела тогда...
  - Хочешь сказать, что случилось чудо и Лебедева изменилась?!- Усмехнулся Новосельцев.
  - Дима, она очень больна...- голос у Карусельниковой дрогнул.- У нее рак.
  - Что?..
  - Мы узнали об этом недавно. Я тоже не знала. Я узнала об этом только вчера, Дима...- еще мгновение и она расплакалась бы, но Новосельцев смотрел на нее с недоверием.
  - Слушай. Если это шутка или розыгрыш очередной, то вы перешли все границы.
  - Дима, это не шутка,- Карусельникова заплакала.- Лена не хотела, чтобы ты знал. Завтра ее увезут в Германию... Дима, она умирает... умирает...
  Новосельцев сел на табурет и тоже опустил голову. Стакан выпал у него из рук и чай разлился по полу.
  - У нее рак крови,- продолжала говорить Карусельникова.- Ты ведь знаешь ее. Сначала она не обращала внимания на недомогания. Училась. Она, вообще, изменилась после вашей ссоры. Курить бросила, не пила. Она думала, что это у нее от учебы, и спортом она занялась. Я ведь ее тоже долго не видела. Я работаю сейчас. Встретила ее отца случайно в церкви. Я сейчас встречаюсь с молодым человеком, он в церкви служит. И отец Лены мне все рассказал. Сейчас мы едем к ним. Если ты хочешь увидеть ее, поехали с нами.
  - Маша,- сказал Новосельцев и снова надолго замолчал.- Мы полгода не виделись. Ленку я каждый день вспоминаю. Позавчера любил, вчера ненавидел. Думал Лебедева то-то и так-то, пьет, трахается, смеется надо мной. А она в это время умирала... Почему все так? Почему?..- Его плечи дрогнули.
  - Я не знаю,- Маша взяла его за руку.- Идем, Дима. Кирилл нас ждет.
  - Да, я сейчас.
  - Вот и хорошо,- с явным облегчением вздохнула Карусельникова.- Вам нужно увидеться...
  Спустя несколько минут они вышли на улицу. Возле подержанной "девятки" стоял высокий молодой человек в повседневном облачении православного священника. Он был похож на грека, высокий, горбоносый, черноволосый, с куцей пока бородкой.
  - Здравствуйте, Дмитрий,- неожиданно сказал басом и протянул руку для пожатия.
  - Здравствуйте, Кирилл.
  - Крепитесь, Дмитрий. Все в руках Божьих,- Кирилл ободряюще улыбнулся и открыл перед Машей дверь.- Мы не ведаем промысла Божьего,- продолжал говорить он дорогой.- Но должны верить в лучшее и питать надежды на выздоровление Елены. Испытания даны нам, чтобы открыть сердце.
  - Я не вижу смысла для таких испытаний,- покачал головой Новосельцев.
  - Не каждый из нас понимает, что и радости и печали наши источает не этот по сути своей равнодушный мир, а наше живое и теплое человеческое сердце. Только не спрашивайте меня о том, есть ли Бог?- Улыбнулся Кирилл.
  - Я и не думал,- Дима отвернулся в окно.
  - Душа ваша сейчас находится в смятении. В смятении от того, что любовь свою вы пытались укрыть за маской безразличия. Но любовь - это естественный позыв человеческой души, ибо Отец наш любит нас и жизнь нам дает просто потому что ОН таков! Верьте, Дмитрий, верьте в лучшие исходы и они обязательно наступят! Молитесь вместе с нами.
  Услышав это, Новосельцев с трудом перевел дыхание. Маша смотрела на Кирилла с обожанием, другого слова не подберешь.
  - Все это хорошо, Кирилл,- после небольшой паузы сказал Дима.- Но как быть, если она все же умрет?
  - А вы не думайте об этом. Вы ведь не знаете доподлинно, случится так или нет? Так не изводите себя мыслями, но надейтесь на лучшее.
  - Я грешен,- уже через силу произнес Новосельцев.- Я желал ей смерти...
  - Дмитрий, неужели вы думаете, что это мы решаем, кому жить, а кому умирать?- Снова улыбнулся Кирилл.- А что касается этих мыслей? Покайтесь! Сделайте это прямо сейчас. Покайтесь перед самим собой. Мы все не без греха. От того и Сын Человеческий пришел в наш мир! Я разговаривал с Еленой. Она тоже запуталась, заблудилась в своих желаниях, в бесплодных метаниях истощила сердце. Но каждому свое. На вашу долю выпало это испытание...
  И Новосельцев разрыдался. Наверно, все что он тщательно таил в себе, вырвалось наружу. Дима давился слезами, зажимал рот, скорчился на заднем сидении. Но остановиться не мог.
  - Дай ему напиться,- кивнул Кирилл подруге.
  - Дима, возьми,- Маша протянула Новосельцеву бутылочку минеральной воды.
  - Спасибо,- Новосельцев сделал несколько глотков и покачал головой.- Простите меня.
  - Не нужно стыдиться этого,- Кирилл посмотрел на него в зеркало заднего вида.- Вы - живой человек. Даже к лучшему что прорвало вас сейчас, а не при встрече с Еленой. Все-таки в разговоре с ней нужно улыбаться.
  - Я постараюсь,- кивнул Новосельцев. Он уже успокоился, сейчас не чувствуя уже ничего, кроме опустошения.
  - Кирилл, остановись!- Сказала вдруг Карусельникова.
  - Что случилось?- Осведомился тот.
  - Надо же,- вместо ответа произнесла Маша.- Это ведь Максим!
  Новосельцев проследил ее взгляд и на самом деле увидел Максима. Тот как раз спускался по крыльцу казино "Вегас".
  Кирилл припарковался на обочине. Новосельцев с Карусельниковой вышли из машины.
  - Максим!- Окликнула Максима Карусельникова, но он даже не посмотрел в их сторону.- Максим!
  - Наверно, думает, что сейчас долги требовать начнут,- усмехнулся Дима и тоже окликнул бывшего товарища.- Макс!!!
  Они нагнали его уже на парковке перед казино.
  - А это вы,- с облегчением вздохнул Максим, увидев их, и улыбнулся уже самодовольно.- А я сегодня в плюсе! Выиграл!
  - Максим, ты знаешь, что Лена болеет?- Спросила его Карусельникова.
  - Да, слышал что-то!- Кивнул Максим, в этот момент его тешило сознание того, что он в выигрыше.- Наверно, ничего серьезного...
  - Нет, все очень серьезно,- покачала головой Карусельникова.- Сейчас мы едем к ней. Поехали с нами.
  - Знаешь, Маша, я сейчас не могу,- отмахнулся тот.- У меня сегодня дел много. И, вообще, чем я могу помочь, если Лена серьезно больна? Не могу я, Маша, у меня с девушкой свидание,- наконец нашелся он.- Мне прямо сейчас нужно с ней встретиться. У меня у самого куча проблем. Знаешь ведь, как это бывает...
  - Ты ведь играть сейчас поедешь, Максик,- оборвала его Карусельникова.- А девушка эта бедная, если она есть вообще, она тебе нужна только для того, чтобы деньги из нее выкачивать!
  - Это уже мое личное дело!- Снова отмахнулся Максим.- Лене привет передай! Пока-пока!- Он посмотрел на Диму.- А ты тогда прав оказался!..
  - Уезжай, Максик, не доводи до греха!- Новосельцев крепко сжал челюсти.
  - Живите проще,- усмехнулся Максим, усаживаясь за руль.
  - И этого человека я любила,- покачала головой Карусельникова.
  - Мы все ошибаемся, Маша,- в тон ей сказал Новосельцев.
  - Какой же он подонок!- На глазах у нее неожиданно навернулись слезы.
  - Идем, Маша, не нам его судить,- Новосельцев взял ее под руку.- Он больной человек. Он и так плохо кончит. Идем!..
  
  Увидев Диму, Лебедева заплакала.
  - Что ты?- Он обнял ее и посадил на диван.
  - Оставим их наедине,- Кирилл тактично вытолкал лишних из комнаты и аккуратно притворил за собой дверь.
  - Я уже не надеялась, что увижу тебя...
  - Я не знал... Я не знал, Лена. Почему ты не позвонила мне?
  - Я боялась... Ты ненавидишь меня.
  - Как я могу ненавидеть, если люблю тебя...
  И Лена снова расплакалась. Она была худой, изможденной и бледной. Ее кожа потускнела, а в глазах не искрился бесшабашный задор.
  - Ты не можешь любить меня после всего,- она проглотила слезы.
  - Но я люблю,- Дима осторожно прижал ее к себе.
  - Это мне за все что я с людьми сделала,- она ткнулась лицом в его грудь.
  - Нет,- Новосельцев гладил ее по волосам, по спине.- Просто ты немного приболела, и только. Скоро ты поправишься, и мы будем гулять с тобой по ночным улицам. Помнишь, как мы исколесили весь город?
  - Помню,- кивнула она.- У меня голова будет лысая.
  - А мы парик купим или бандану,- Дима оторвал ее от себя и посмотрел в глаза.- Перестань плакать. Дай-ка, я тебе слезы вытру...
  В этот момент отец Лебедевой осторожно приоткрыл дверь. И лицо этого жесткого, сильного человека, которого городская шпана знала когда-то как Котяру, изломалось от гримасы отчаянья. Он закрыл дверь, резко выдохнул и выскочил из квартиры в комнатных тапочках.
  - Саша, ты куда?!- Окликнула его жена.
  - Александр Николаевич!- Маша посмотрела на нее с недоумением.
  - Оставьте его,- остановил его супругу Кирилл.- Сейчас ему тоже нужно побыть наедине с собой.
  А Лебедев сел в джип и поехал, куда глаза глядят. Чудом избежал аварии.
  Он и себе не мог ответить, зачем приехал в этот район? Почему приехал не к кому-нибудь, а к Забалуеву? С ним он не виделся несколько лет.
  Он остановился возле дома Виталика. Но не вышел из машины и не посигналил. Сидел неподвижно и смотрел на ажурные кованные ворота.
  - Витя, какая-то машина к нам приехала,- сказала Люба, приоткрыв шторку.
  - Ошиблись или разворачиваются,- отозвался Забалуев, он внимательно смотрел одну из передач Охотника за крокодилами.
  - Нет,- покачала головой Люба.- Не уезжают и из машины никто не вышел.
  - А машина какая?
  - Джип черный.
  - Джип?- Виталик оторвался от экрана телевизора и тоже подошел к окну.- Это же Котяра,- пробормотал он.- Чё он не заходит то?..
  Забалуев вышел из дому и неторопливо вышел за ворота, открыл дверцу и заглянул в салон:
  - Сань, привет! Чё не заходишь?
  - Здорово, Витя...- отозвался бывший подельник.
  Забалуев подождал несколько мгновений и сам забрался в салон.
  - Давненько не виделись,- бодро произнес он.- Что случилось?
  - Тошно мне...
  - Во как?!- Усмехнулся Виталик.
  - Не до смеха мне, Витя,- покачал головой Лебедев.- Дочка у меня раком заболела. В Германию завтра улетаем.
  - Не знал,- уже без своеобычной бравады произнес Забалуев.- Лена-Лена, как же так?.. Ну-ка, пошли ко мне...
  Они вышли из машины.
  - Сейчас мы соберемся и к тебе съездим. Не против?- Говорил Забалуев, пока они шли к крыльцу.- Ты в курсе, что я женился? Жена у меня, м-м, золото! Пацан у меня есть, Егором зовут! Она мне его шесть лет назад родила, только расписались сейчас.
  - Поздравляю,- кивнул Лебедев.
  Они поднялись на крыльцо.
  - Любашей зовут. Ты ее однажды видел. Не знаю, вспомнишь или нет?! Наверно, вспомнишь, таких женщин не забывают... Ты, брат, треп мой серьезно не воспринимай,- неожиданно закончил он.- Я ведь понимаю, как тебе тяжко.
  Забалуев открыл перед гостем дверь:
  - Заходите, пожалуйста, Александр Николаевич... Люба, у нас гости! Ой, ты уже здесь!..- Он с улыбкой посмотрел на жену.- Собирайтесь, мы сейчас в гости поедем.
  - Куда?!
  - К Александру Николаевичу! Саша, идем.
  Они прошли на кухню. Забалуев достал из холодильника запотевшую бутылку водки, налил полный стакан и подал гостю:
  - Пей!
  - Я за рулем,- отказался Лебедев.
  - Пей!- Уже с нажимом повторил Забалуев.- Я за руль сяду! А выпить тебе нужно! Выздоровеет доча твоя. Я это знаю! Вот и нужно выпить за ее здоровье...
  - Спасибо,- Лебедев взял из его рук стакан и, перед тем как выпить, прошептал что-то, помолился наверно за здоровье дочери.
  
  Этот страшный, судьбоносный для их жизни год подошел к концу мирно и незаметно. В шумной, уже устоявшейся компании они встретили две тысячи четвертый год. Новогодние праздники сменились Рождеством. Вслед за январем наступил февраль. По срокам до родов Кате оставался еще месяц. Беременность протекала благополучно. УЗИ показывало сына, отклонений в развитии плода не было. Шугуров, изучив ультразвуковой снимок, авторитетно заключил:
  - Мужик! Наш человек!
  Все присутствовавшие при этом дружно рассмеялись.
  - Не понял, над чем смеетесь?!- Возмутился Николай Андреевич.- Вот писюн! Значит, мужик!!! А-а, ничего вы не понимаете в колбасных обрезках!
  - Коленька, дай-ка мне фотографию,- проворковала Галя.- Господи, и из этого, вот это получается?!- Она посмотрела на мужа.
  - Да,- кивнул Шугуров.- Вырастают приятные во всех отношениях мужчины!
  На это Галя не ответила своеобычной колкостью. Она с улыбкой рассматривала снимок УЗИ.
  А Катя с улыбкой наблюдала за ними. Ей было тепло от того, что вокруг собрались друзья и близкие люди.
  - Мы с мамой Галей тоже скоро дозреем,- тем временем продолжал говорить Шугуров.- Я это чувствую, чувствую!
  - Ничего ты не можешь чувствовать,- Галя отложила снимок в сторону.- А, если и почувствует кто-то, то только я!
  Катиного ребенка Шугуров ждал как собственного. Дни высчитывал, какие-то необыкновенные яства посылал с курьером из ресторана. Но все чаще и чаще к нему приходила мысль о совместных детях с Галей.
  Мать Артема он взял к себе дворником. К слову сказать, только на нее она и согласилась. Марии Васильевне было необходимо какое-то время, чтобы прийти в себя после нескольких месяцев бродяжничества и победить тягу к спиртному, которое после многолетних злоупотреблений превратилось в недуг. Жила она с Артемом, хотя регулярно заводила разговор о том, что сына с невесткой стеснять не хочет, и выражала желание съехать на квартиру. Само собой, отпускать ее не собирались. За ней все еще необходим был присмотр. Мария Васильевна крепилась. Но тот, кто пил, хорошо знает, как непросто победить эту пагубу. А на людях желание выпить всегда становится слабее.
  Маргарита Георгиевна моталась по городам и весям, устраивала детские праздники, занималась организацией приютов. В этом деле ей особенно много помогали православные священники. А вот жуликов всех мастей, которые делали попытки присосаться к фонду, она отсекала беспощадно. Некоторые чиновники ее просто боялись, а несколько взяточников попало под следствие. Как и пророчили в свое время господа из городской администрации, появились у нее враги и недоброжелатели. Но все же друзей появилось намного больше. Оказалось, что у нее есть талант объединять вокруг себя самых разных людей.
  - Вот ребеночек твой родится, мы его обязательно окрестим,- говорила Маргарита Георгиевна.- Как назовете сына?
  - Наверно, Сашей. Даже, если УЗИ ошибается, это имя подойдет и для девочки.
  - Очень красивое имя.
  Сейчас они виделись не так часто, как раньше. Но встречаясь, разговаривали часами. За последние месяцы бабушка и внучка стали близки. В обыкновении у них было сидеть в гостиной под портретом Николая Борисовича, и ощущение у обеих возникало такое, словно они беседуют втроем. Маргарита Георгиевна так часто вспоминала покойного супруга, что временами казалось, будто он находится где-то рядом, и она обращается к нему за советом.
  - Женщина должна ощущать покой,- говорила она.- Особенно в твоем положении. Если мать счастлива, ребенок тоже вырастет здоровым и счастливым. И это состояние покоя и счастья человек пронесет с собой через всю жизнь. Будет стремиться к нему. И вокруг него будет царить то же самое. Не за страданиями же мы приходим в этот мир. Я ведь тебе говорила уже, когда мой отец умер, а мама во второй раз вышла замуж, я стала жить в отцовской квартире со старой нянькой. Нет, наверно, я не рассказала тебе всего.
  - Как-то ты рассказывала мне, что по-русски между собой вы почти не разговаривали,- кивнула Катя.
  - Тогда мне казалось это забавным. Мне было интересней проводить время с Аделью, а не с родной матерью. Потому что на мать я была обижена, а от няньки видела только добро. Как мне тогда казалось... Но однажды мама сказала мне странную вещь. Она сказала, что Адель отравила меня своей ненавистью. Я не понимала этого долгие годы. Но все же поняла ее, и сейчас мне очень жаль, что я не могу поговорить со своей матерью по душам. Она бы и сейчас могла научить меня очень многому. А Адель на самом деле без остатка отдала мне только свою ненависть и страх. Потому что кроме ненависти и страха в ее сердце не было ничего. Катя, если ребенка воспитать в страхе и ненависти, вырастет существо неспособное на любовь. Многие женщины забыли о своем великом даре - излучать любовь и тепло... Я думаю, Николай Борисович поддержал бы меня в этих начинаниях и сам денег на это не пожалел. Если мы сейчас сделаем немного радостней жизнь тех, кто лишен материнской заботы, эти усилия не пропадут даром.
  - Бабушка, иногда я думаю. Как бы все сложилось, если бы папа с мамой остались живы?
  - Не думай об этом, Катя,- вздохнула Маргарита Георгиевна.- Нужно смотреть правде в глаза. Это трудно, но обманываться не следует. Мертвых из могилы не поднять, потерянное не вернуть. Но я думаю, что они помогают нам. Ведь мы помогаем друг другу...
  Фонд Маргариты Георгиевны "Свет надежды" занимал один из небольших офисов в центре города. Болотова при каждой встрече с Подъяловской удивлялась, как Маргарита Георгиевна и две ее помощницы умудряются бывать почти одновременно в разных частях области, вести отчетность и встречаться с теми, кто может оказать фонду посильную помощь.
  - Это поразительно, Маргарита Георгиевна,- говорила она.- Поднять такое дело! В нашем отделе вам бы цены не было!
  - Мы ведь одно дело делаем, Ирина Витальевна. Вернее сказать, у нас с вами одна цель,- в этот момент Маргарита Георгиевна вспомнила Мельникова.- Это слово лучше всего подходит.
  - И все же я не понимаю, как люди приходят к этому?- Покачала головой Болотова.
  - Откровенно?- Спросила ее Маргарита Георгиевна.
  - Вы сейчас скажете: неисповедимы пути господни,- улыбнулась собеседница.
  - Вы почти угадали,- усмехнулась Подъяловская.- Однажды бездна открылась мне. Знаете, что я увидела?
  - Вы шутите?- Болотова посмотрела на нее уже с недоверием.
  - Нет, с такими вещами не шутят... Я увидела пустыню и себя в ней. Ирина Витальевна, это - ад! До божьего соизволения оставаться наедине с собою и вспоминать все, что сотворил. Поверьте мне, забвения нет. Те, что творят зло, надеются на покой в загробном мире. Но покоя не будет. ТАМ ты сначала останешься наедине со своей совестью...
  - Как-то вы меня озадачили, Маргарита Георгиевна,- сказала Болотова.- Я ожидала услышать ответ попроще.
  - Ирина Витальевна, вы то ведь знаете, что просто не будет.
  - Да,- кивнула Болотова.- Хотя до сих пор надеюсь на чудо. Надеюсь на то, что люди перестанут бросать детей или относиться к ним как к животным. Надеюсь, что каждая сирота найдет свой дом. Надеюсь...- голос ее дрогнул.- И знаю, что этого не будет. Но все же...
  - И все же что-то меняется,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Вы тоже чувствуете это?
  - Нет, Маргарита Георгиевна,- покачала головой Болотова.- Я этого не чувствую, но надеюсь, что когда-нибудь произойдет чудо...
  А в середине февраля Маргарите Георгиевне позвонил незнакомец:
  - Здравствуйте, этот телефон перед смертью дал мне Андрей Леонидович Мельников.
  - Что?- Маргарита Георгиевна на мгновение оглохла.- Я не ослышалась? Повторите, что вы сказали только что?..
  - Ваш номер дал мне Мельников!- Повторил незнакомец.
  - Нет, вы сказали, что он умер...
  - Да, Маргарита Георгиевна. Он погиб в Сахаре.
  - Боже мой,- прошептала Подъяловская.
  - Маргарита Георгиевна, вы меня слышите? Мне нужно встретиться с вами. Мне нужно кое-что передать. Это последняя воля Андрея Леонидовича. Назначьте место и час.
  - Прямо сейчас. Где вы находитесь?
  - Я возле вашего дома. Мельников дал мне адрес.
  - Я скоро приеду. Как я узнаю вас?
  - Я сам вас узнаю, Маргарита Георгиевна,- отозвался незнакомец.- Мы говорили о вас с Андреем Леонидовичем.
  - Хорошо,- Маргарита Георгиевна откинулась на спинку кресла, закрыла руками глаза и с трудом перевела дыхание. Эта весть была для нее громом среди ясного неба.- Господи,- наконец прошептала она,- его то за что?
  Она вытерла слезы, сняла с рычага трубку и вызвала такси.
  Возле своего подъезда она заметила невысокого полного мужчину, одетого ярко и даже нелепо, словно он забыл переодеться и только что спустился с горнолыжного курорта. Она сразу поняла, что именно он звонил ей.
  Он тоже заметил ее, но не сделал и шагу навстречу. Смотрел, как она подходит.
  - Здравствуйте,- кивнула Подъяловская.
  - Здравствуйте, Маргарита Георгиевна,- незнакомец оказался человеком среднего возраста и носил очки с круглыми линзами.- Файзулин Ринат,- представился он.- Последнее время я работал с Андреем Леонидовичем. Он просил передать вам это и это,- Файзулин протянул конверт и бумажный сверток.
  - Что это, Ринат?- Спросила Маргарита Георгиевна.
  - Я не знаю, я не смотрел,- покачал головой тот.- Наверно, в конверте письмо, а в свертке книга. Это находилось в его сейфе в Италии. Он просил передать вам эти вещи.
  - Спасибо,- кивнула Маргарита Георгиевна.- Поднимитесь ко мне, я угощу вас кофе.
  - Извините, Маргарита Георгиевна. Спасибо за приглашение, но я уже должен ехать,- отказался Файзулин.- Если вы не против, можно прогуляться.
  - Я не против,- Маргарита Георгиевна убрала вещи Мельникова в сумочку и взяла спутника под руку.- В последний раз я видела его осенью,- после краткого молчания сказала она.- Ринат, расскажите мне о нем что-нибудь.
  - Я знал его совсем немного. Но вы знаете, он так отличался от всех, кого я знал...
  В этот момент неожиданно посыпал легкий снежок. Снежинки пролетали в воздухе, их подхватывал ветер.
  Вернувшись домой, Маргарита Георгиевна села за письменный стол в кабинете и положила перед собой письмо и сверток. Несколько мгновений она смотрела на них так, словно не могла прикоснуться вновь.
  Наконец распечатала конверт. В нем оказался чек на несколько тысяч евро и записка.
  "Маргарита Георгиевна, это небольшой вклад в ваше дело. Примите его. К сожалению, судьба распорядилась иначе. В этой жизни мы уже не встретимся. В свертке мой дневник. Мне не хочется, чтобы он попал в чужие руки. А ближе вас у меня друзей не осталось. Я отправляю его вам. Наши беседы остались незаконченными. Но суть вы ухватили. Я понял это в последнюю встречу.
  Прощайте, Маргарита Георгиевна. И ничего не бойтесь. Вашу жизнь за вас никто не проживет. Ваш, АМ"
  Маргарита Георгиевна вытерла набежавшие слезы и распечатала сверток. Она открыла дневник и как будто снова услышала спокойный голос Мельникова:
  "По данным ЮНЭСКО двадцать процентов жителей Земли старше пятнадцати лет не умеют писать и читать. Общий доход преступных группировок по всему миру достигает двух триллионов долларов в год. Жертвами работорговли становятся четыре миллиона человек.
  У меня душа холодеет от этой статистики. Голод, болезни, нищета и бесправие. Если бы я говорил это о странах третьего мира... Но все это происходит в России, Восточной Европе, Китае...
  В этот мир мы приходим слабыми и беспомощными. Если бы не доброта окружающих, доброта наших родителей, матерей, ни один ребенок не смог бы выжить и род человеческий пресекся. Но этого не случится, потому что мы помогаем друг другу и впитываем это с молоком матери. Мы получаем помощь от других и должны оказывать ее сами..."
  
  Так же незаметно канул февраль. Март начался теплом, но вслед за краткой оттепелью пошла привычная русская каша: снег то подтаивал, то принимался валить густыми хлопьями. После нескольких солнечных, радостных деньков заволакивало небо смурью и принималось вьюжить. Казалось, что Весна с Зимою как в сказке схватились среди русских полей. Только ведь весна зиму всегда одолеет.
  Одиннадцатого марта с утра у Кати начались схватки.
  Артем мгновенно разволновался, потерял обычное хладнокровие и принялся метаться по комнатам, не зная, что сделать в первую очередь. Глядя на его суету, Сонька решила, что начинается какая-то новая игра, и принялась бегать вокруг Артема.
  - Тёма, позвони в "скорую",- наконец остановила его Катя.
  - В "скорую"? Конечно... Алло! Алло!.. "Скорая помощь"?! У меня жена рожает, приезжайте скорей!.. Как? Как... Схватки?! Рожает она!.. Приезжайте, я буду вас ждать возле подъезда... Чей адрес? Ах, да! Записывайте!..- Он продиктовал адрес и бросил телефон на журнальный столик.- Катя, я на улицу побежал, дверь им открою. А с тобой Сонька посидит. Хорошо?
  - Иди, Тёма, мы подождем.
  - Ты только не волнуйся, милая. Только не волнуйся!- Он торопливо оделся и хлопнул входной дверью.
  Сонька подбежала к сестре. Она все еще думала, что взрослые играют с ней.
  - Катя, ты плачешь?
  - Нет, Соня, нет,- Катя обняла ее.- Я сейчас за маленьким поеду. За лялей.
  - За лялей?- Глаза у Сони округлились.- Лялька в животике?
  - Скоро лялька выйдет оттуда.
  Когда схватки немного ослабли, Катя встала с кресла и взяла из шкафа заранее приготовленный свекровью пакет с халатом, полотенцем и сменой белья.
  Спустя четверть часа появился Артем с врачом "Скорой помощи".
  - А я знаю?!- Громогласно вопрошал Артем на весь подъезд.- Я ведь не врач!
  - Это может сутки продолжаться!- Так же напористо говорил доктор, но, переступив порог квартиры, спросил уже намного тише:- Первый, что ли, у вас? Тогда все понятно... Где наша роженица? Уже готова?! Здравствуйте, как мы себя чувствуем?
  - Наверно, рожу скоро,- Катя ответила слабой улыбкой.
  - Какие мы молоденькие,- ласково пробормотал врач.- Собирайтесь, поедем в родильное отделение.
  - Я сейчас,- Катя взяла пакет и осторожно вышла из гостиной. В прихожей уже стояла тетя Оля. Громкие голоса доктора и Артема отвлекли ее от работы.
  - Ой, радость-то какая!- Всплеснула руками она.- Катюша, осторожно.
  Она накинула ей на плечи длинное пальто. Артем забрал пакет.
  - Тетя Оля, за Соней присмотри до вечера. Артему сегодня на работу, а мама только после пяти придет.- Мамой она называла свекровь.
  - Ни о чем не беспокойся. Рожай спокойно, милая,- соседка осенила ее крестным знамением.
  Возле машины врач остановил Артема:
  - Нет-нет, ничего не знаю! Возвращайтесь домой, остальное по телефону!..
  - Тёма, иди домой,- Катя поцеловала его и поднялась в салон.
  Артем проводил машину "Скорой помощи" взглядом и глубоко вздохнул. В его мыслях царила неразбериха. Поднявшись на свой этаж, он в нерешительности потоптался возле соседской двери. Было хорошо слышно как благим матом орет Сонька и бегает по комнатам и коридору. Во время кратких затиший можно было расслышать мирный стрекот швейной машины.
  Артем еще раз глубоко вздохнул и открыл дверь своей квартиры. Он разулся, аккуратно повесил одежду на крючок, прошел на кухню к холодильнику и без закуски выпил рюмку водки. Его мысли и чувства только сейчас начали приходить в относительный порядок.
  - Алло, Николай Андреевич. Это - я!
  - Привет, как дела?- Машинально отозвался Шугуров. Он наверняка не понял, с кем говорит в этот момент.
  - Катю в роддом увезли...
  - Артем, ты?! Ну, наконец-то! Поздравляю! Поздравляю тебя! Я сейчас приеду!..
  Приехал он вместе с матерью Артема. Оба выглядели слегка захмелевшими от радости. Мария Васильевна первым делом кинулась к шкафу, проверила, не забыла ли Катя приготовленные вещи. И только после этого поцеловала сына и привычно расплакалась.
  - Мам. Ну, хватит уже. Успокойся...
  - Пусть поплачет,- улыбнулся Шугуров.- Это от счастья. А я, пожалуй...- Он ушел на кухню и принялся хлопать дверцей холодильника и звенеть посудой.- Нам сейчас там делать нечего,- доносился его бодрый голос.- Все-таки в Катюхе порода чувствуется. Первая у меня два раза рожала и оба раза на "сохранении" была, а ведь в три раза больше ее! А что Катюха, что Валя, царство ей небесное, фактически идеально ребенка вынашивали... Тьфу-тьфу,- он постучал сначала по дверному косяку, а потом по своему темени и протянул Артему рюмку водки.- На работу сегодня не ходи!
  - Нет,- Артем выпил и помотал головой.- Лучше я варить буду. А так с ума можно сойти.
  - Правильно,- кивнул Шугуров.- В таком случае, собирайся. Едем в ресторан.
  Шел одиннадцатый час утра одиннадцатого марта.
  
  В девять часов вечера Николай Андреевич поманил Артема пальцем из варочного цеха и по его лицу не только Артем, но и остальные повара поняли, что Катя родила.
  - Кто?- Артем бросил прихватку на стол.
  - С сыном тебя, отец!- Рассмеялся Николай Андреевич, обнимая его.- Сашка у тебя родился!
  - О - о!!!- Зашумели повара.- Батя, с тебя бутылка!..
  - Поздравляю, Артем!..
  - Тёмка, держи пять!..
  На следующее утро они на нескольких машинах подкатили к роддому. Артем с Шугуровым отнесли передачу и узнали у дежурной подробности: рост, вес новорожденного и в какой именно палате находится Катя. Они вышли на улицу, махнули своим: "Они с другой стороны лежат!"
  - Богатырь!- улыбнулся Николай Андреевич.- И как она его такого родила?
  - Она у меня сильная,- отозвался Артем и встряхнулся.- До сих пор не верится!..
  В этот момент в палату, где находилась Катя с ребенком, зашла пожилая санитарка.
  - Карапуз какой,- похвалила малыша и пощекотала ребенку животик.- Расти большой. Как ты себя чувствуешь, дочка?
  - Хорошо,- отозвалась Катя.
  Санитарка подошла к окну, проверила закрытую форточку.
  - Ничего, скоро снег растает,- говорила она.- Лето нынче опять жаркое обещают, как на юге. Ого, а эта армия, наверно, к тебе идет?! Батюшки, сколько же их?! Наверно, передачу тебе принесли. Схожу, посмотрю.
  Не успела она выйти, как многоголосый хор за окном дружно выкрикнул:
  - Катя! Катюша!!! Выгляни!.. Катя!
  Она улыбнулась, взяла сынишку на руки и подошла к окну.
  - Катя! Э - эй!!! Катя!
  - Да, подождите вы! Катюша, ребенка, ребеночка покажи!!!
  - Катенька, как здоровье?!
  Она помахала им рукой, показала сына.
  - Богатырь!!!- Заохали внизу.- Красавец!!!
  - Катя, я тебя люблю! Кать!- Артем помахал ей букетом цветов.
  - Катюша, тебе что-нибудь нужно?!
  Она покачала головой.
  - Мы тебе фрукты принесли, сок,- Шугуров показал ей большой палец.
  Катя улыбнулась им всем, обернулась, видимо, в палату зашел врач, и знаками показала, что ей с сыном пора отдыхать.
  - Мы сегодня еще придем!- Крикнул Артем.- Катя, целую! Сашу целую!
  Катя помахала рукой: "Все-все, до вечера!", и отступила от окна.
  Артем с улыбкой смотрел на опустевшее окно. На его ресницах блестели прозрачные слезинки.
  - Господа хорошие!- Зычно провозгласил Шугуров.- Это дело нужно отметить! Приглашаю всех!
  Из-за угла вывалилась очередная многочисленная компания. По счастливому лицу нетрудно было догадаться, кто среди них новоиспеченный отец.
  - Привет!
  - Привет!- Они раскланялись друг с другом, как со старыми знакомыми.
  - Поздравляем вас!
  - Мы вас тоже поздравляем!
  - У вас кто?
  - У нас сын!
  - А у нас дочка!
  - Слава богу,- Мария Васильевна вытерла слезы.- Слава богу! Детки в дом - счастье в дом!
  
  На кладбище они приехали на нескольких машинах. Тетя Оля с младенцем и Соней осталась в машине. Фесенко, Шугуров с Галей, Катя с Артемом, Маргарита Георгиевна и Мария Васильевна прошли по неширокой дорожке в новую часть кладбища и остановились возле могилы Малаховых.
  Женщины сразу же принялись наводить на могиле порядок, убирать выцветшие и старые венки, сухие цветы и букеты. Этого добра сразу же набралось несколько мешков.
  А мужчины закурили в сторонке.
  - Живет человек с тобой рядом и не замечаешь, сколько лет прожил с ним бок о бок,- говорил Николай Андреевич.- А как не станет его и понесутся дни и недели: девять дней, сорок, полгода, год. А там уже на годы счет перевалит.
  - Да,- кивнул Фесенко.- Все там будем...
  - Год уже без них прожили, а я не верю. До сих пор не верю...- покачал головой Шугуров.- Все жду, вот откроется дверь и в кабинет Саша зайдет, спокойный, доброжелательный. Артем, ты так много потерял, что с тестем своим, с тещей не был знаком. Это беда, горе. Настоящее горе, Артем.
  - Так и есть,- кивнул Фесенко.
  - Мы с ними так много пережили. Самые отчаянные времена. Помнишь, Сергей Назарович, молодость?
  - Куда от нее теперь денешься?- Усмехнулся Фесенко.
  - А вот видишь, как получилось. Судьба. Судьба...- повторил Николай Андреевич и вдруг в глазах его что-то мелькнуло, как молния в темном грозовом небе.- Вы меня подождите, братцы!
  Он вытянул из букета хризантем несколько цветков и стремительно пошел куда-то, вышагивая между могил и памятников.
  - Куда это он?- Мария Васильевна посмотрела ему вслед.
  - Не знаю,- покачала головой Катя.- Тёма, куда дядя Коля пошел?
  - Бог его знает,- ответил Артем.- Сказал только, чтобы мы его дождались.
  - Я все-таки посмотрю, куда это он так рьяно бросился?- Задумчиво произнес Фесенко.- От Николая всего можно ожидать.
  - Не стоит, Сережа,- улыбнулась Галя.- Он очень скоро вернется...
  - Я все-таки прогуляюсь,- кивнул Фесенко.
  - Сергей Назарович, я с вами!- Артем пошел было вслед за Фесенко, но Катя остановила его:
  - Тёма, а кто нам будет помогать?..
  А Шугуров заметил в отдалении группу людей, тоже приехавших навестить могилу родственника. Их было несколько человек, две пары уже в возрасте и парень с девушкой: он был высоким и жилистым, а она очень красивой.
  - Здравствуйте,- кивнул Шугуров и положил цветы на могилу Вадима Кропотова.
  - Здравствуйте,- ответили ему.
  - Простите, кажется мы незнакомы,- произнес один из мужчин.- Вы знали Вадима?
  - Нет,- покачал головой Николай Андреевич.- К сожалению, не знал. А жаль, быть может, тот день иначе закончился.
  Родственники Кропотова смотрели на него непонимающе.
  - Да, вы не подумайте чего,- улыбнулся Шугуров.- Жизнь - штука непредсказуемая. Никто ведь не знает, как бы все повернулось?.. Извините, не буду вам мешать.
  Он еще несколько мгновений смотрел на фотографию симпатичного, еще очень молодого человека.
  - Подождите,- неожиданно остановила его одна из пожилых женщин.- Вы, наверно, родственник Малаховых?
  - Да,- кивнул Шугуров.
  - Вы знаете,- продолжала говорить она.- Мы тоже хотели им цветов положить. Но не смогли найти могилу... Можно мы пройдем с вами?
  - Конечно,- улыбнулся Шугуров.
  - Мам,- окликнул ее молодой человек. Они отошли в сторону.- Мама, нужно ли это? Сами бы потом нашли. Там ведь тоже родственники собрались.
  - Нет, сынок, сделать это нужно сейчас,- покачала головой Олимпиада Артуровна.
  - Хорошо, идем... Меня зовут Игорем,- представился он Шугурову.- Я брат Вадима, это моя жена - Вика. Это ее родители, а это мои мама и папа.
  - Очень приятно,- кивнул в ответ тот.- Меня зовут Николаем.
  Олимпиада Артуровна взяла его под руку.
  - Мы с мужем иногда приезжаем на могилу сына,- сказала она.- И вы знаете, я верю, что там наши родные поладили,- она посмотрела на небо.- Он был хорошим мальчиком. Он не пил, Николай...
  - Я знаю,- кивнул Шугуров.- Вас, кажется Олей зовут?.. Я все знаю, Оля. Просто так вышло. Нелепо, случайно, трагически. Сколько ни готовь себя к такому, а готов все равно не будешь,- и он обнял ее.- Мы живем так, словно будем жить вечно. Не сомневаемся в том, что родные счастливы. Не спрашиваем их об этом, но уверены. И думаем, что дети наши так и останутся ляльками. А потом родители умирают, дети вырастают, а близкие и друзья уходят раньше срока. И бывает так, что от нашей жизни остается всего один светлый лучик в памяти. И все же это лучше, чем не пережить всего,- он обвел широким жестом деревья и небеса и город мертвых, и родных своих и друзей в отдалении.- Это лучше, чем не испытать любви, ненависти! И всех тех смертельных и прекрасных чувств, которые делают нас людьми! Вы согласны со мной, Оля?..
  - Что-то я, мать, понять не могу, куда мы идем?- Тем временем обеспокоено спрашивал Анциферов супругу.- Что за блажь сватье в голову пришла?
  - Тебе бы только водку пить!- Цыкнула на него Светлана Васильевна.- Видишь, у людей как все сложно!
  - А если бы водки выпили, все бы просто стало!- В тон ей ответил Евгений Алексеевич.- Что тут мудрить то? Того и гляди, по шее получим!..
  - Батя, зачем это, я понять не могу?- Почти то же самое, но другими словами говорил отцу Игорь.
  - Игорь, потерпим еще немного. Может быть, после этого твоей маме станет легче? Иначе она в гроб себя загонит...
  Вскоре среди леса обелисков показались родственники и друзья Малаховых. Они оторвались от своих занятий и стали смотреть на спутников Шугурова.
  - Ты их знаешь?- Спросила Катя Артема.
  - Нет,- покачал головой тот.- Только вот...
  - Что?
  - Девушку, кажется, видел где-то,- ответил Артем.
  Катя присмотрелась к ней и поняла, что тоже видела ее и видела уже не раз.
  - Здравствуйте,- поздоровались подошедшие.
  - В общем, знакомьтесь,- без обиняков сказал Николай Андреевич.- Это родственники Вадима Кропотова. Это его мама, папа, брат, жена брата, ее мама, ее папа! Вот так...
  - Здравствуйте,- кивнула Катя.
  - А ты, наверно, Катенька?- Спросила ее одна из женщин, на ее некогда привлекательном лице сейчас, казалось, жили только глаза.
  - Да,- кивнула Катя.
  - Николай немного рассказал о тебе. Я хочу поговорить с тобой, Катенька...
  - Хорошо,- снова кивнула Катя.
  Они отошли в сторонку и Олимпиада Артуровна принялась что-то говорить ей, но через мгновение вдруг разрыдалась и повисла у Кати на плечах. К ней бросились сын с мужем, но Катя остановила их движением руки.
  - Оставьте нас,- сказала она и осторожно увела плачущую на лавочку возле могил.
  - Все будет хорошо,- с легкой полуулыбкой произнесла Маргарита Георгиевна. Она подошла к ним с блестящим металлическим термосом и пластмассовыми стаканчиками.- Выпейте кофе! Спиртное мы не взяли - мужчины за рулем.
  - Спасибо,- кивнул Игорь.- Вы уж простите, что мы к вам вот так...
  - Вы поступили правильно,- снова улыбнулась Маргарита Георгиевна.
  И он улыбнулся в ответ.
  На небосклоне громоздились огромные кучевые облака. Тень от них пятнами ложилась на землю, а там где солнечные лучи заливали города и поля, дороги и реки, все это празднично переливалось праздничным калейдоскопом жизни.
  
  Шугуров заметил в зале Ярика и неторопливо направился к нему, раскланиваясь со знакомыми.
  - Выглядите уставшим, Антон,- улыбнулся он, разглядывая несколько блокнотов лежавших на столе среди столовых приборов.
  - Добрый вечер, Николай Андреевич,- кивнул Ярик.
  - Не помешаю?- Шугуров сел напротив него.
  - Нет, конечно. А вы выглядите счастливым.
  - Вы знаете, все складывается удачно! Для хандры у меня повода нет,- ответил Шугуров и принялся загибать пальцы:- Жена у меня забеременела - это раз; Катя сына родила - это два; Артем - выздоровел - это три; да и просто - жизнь прекрасна! И заметьте, прекрасна без всяких видимых причин!
  - Я за вас рад,- улыбнулся Ярик.- А я вашу идею развил! С историей про Катю пока что не сложилось, но быть может мы еще вернемся к ней. Как знать? Но цикл передач мы все-таки готовим. Вот сейчас работаем над сюжетом уникальным. В свое время многодетная супружеская пара, у них одни мальчики были, решили взять из детского дома девочек-сестер. Но оказалось, что у тех в этом же детдоме есть еще сестра и два брата. И представляете, чтобы не разлучать их, они взяли всех пятерых!
  - Замечательный сюжет,- кивнул Шугуров.
  - Да. Но после этого они усыновили и удочерили еще тринадцать детей! А потом эта женщина умерла...- закончил Ярик.- Очень неплохой сюжет. И мне кажется, фильм получится неплохой... А послезавтра поедем снимать сюжет в одну из деревень. В этой деревне люди сами построили храм. Кто-то у них до этого строил часовню, но она сгорела. И вот люди собрались и в течение двух весенних месяцев срубили деревянную церковь. Сейчас ищут для своей церкви батюшку.
  - Какая интересная история,- улыбнулся Шугуров.- Но мне, извините, пора. Дела...
  - Очень приятно было поговорить с вами,- Ярик привстал и на прощание пожал собеседнику руку.- Возможно, я все же вернусь когда-нибудь к сюжету о Кате. Я взялся было написать о ваших девочках книгу, но времени для этого не хватает. Может быть, кто-то другой напишет ее.
  - Что ж, Антон Владимирович, до свидания,- Шугуров пожал на прощание руку.- Желаю удачи! Заглядывайте к нам почаще. Вы знаете, мне всегда очень приятно и занимательно разговаривать с вами.
  - До свидания, Николай Андреевич. А Катя, вы говорите, родила сына?
  - Да. Назвали Александром в честь отца,- отозвался Шугуров.- Сына родила и даст бог не последнего.
  - Время идет,- кивнул Ярик, снова углубляясь в свои записи.- Время идет, ничем не остановишь. День, неделя, год...
  
  - Год прошел,- повторила Катя, покачивая коляску. Она все еще вглядывалась в густую траву на лужайке, словно пыталась увидеть в ней заплаканную, потерявшую родителей девочку.
  - Катя?!- Проходившая мимо нее пара неожиданно остановилась.
  Диму Новосельцева Катя узнала сразу, а вот Лебедеву пришлось узнавать. Она была исхудавшей и бледной. Одета была в мешковатый спортивный костюм, словно мерзла и в такое тепло, а на голове носила бандану.
  - Голову приходится брить,- улыбнулась она.- Волосы отрастают клочками. Лучше пока бритой походить, чем так.- Голос у нее был очень слабый.
  - Что с тобой случилось?- Катя обняла подругу.
  - Лечилась,- просто ответила Лебедева.- Кажется, помогло. Хотя рано говорить об этом.
  - От чего ты лечилась, Лена?- В голове у Кати промелькнула совершенно абсурдная мысль, что Лебедева все-таки начала употреблять наркотики, и каким-то варварским способом ее лечили от зависимости.
  - У меня был рак крови,- ответила Лебедева.- Стало немного лучше и я прилетела домой.
  - Лена, я не знала,- Катя снова обняла ее.- Дима, почему мне ничего не сказали?
  - Извини, Катя, я не помню,- покачал головой Новосельцев. Он тоже как-то неуловимо изменился. Стал строже, взрослей.
  - Но ведь тебе уже лучше?- Улыбнулась Катя.
  - Да. Я на самом деле чувствую себя лучше. А это твой?- Она кивнула на коляску.
  - Да,- Катя приоткрыла полог.
  - Ой, какой Пупсеныш!- Рассмеялась Лебедева.- Такого же хочу!
  И на глазах у Кати неожиданно навернулись слезы.
  - У вас обязательно будет ребенок,- сказала она и позвала сестренку.- Соня, иди сюда!.. Помнишь тетю Лену?
  - Здравствуй, Сонечка,- Лебедева с трудом присела рядом с ней, а Катя отвела Новосельцева в сторону.
  - Ей на самом деле стало лучше?- Спросила она.
  - Врачи так говорят. И мы надеемся на то же,- кивнул Дима.
  - Это просто черная полоса, Дима,- Катя вспомнила его же слова.- Скоро она закончится.
  - Я знаю,- кивнул он с улыбкой.
  Они поговорили еще несколько минут, вспомнили какие-то забавные случаи. Но Лена быстро устала и Новосельцев сказал, что им пора возвращаться домой.
  - Выздоравливай, Лена,- на прощание Катя поцеловала подругу.- Все у вас будет хорошо.
  И эта неожиданная встреча снова отбросила ее в прошлое...
  В это утро Катя так долго вспоминала оставшиеся в прошлом дни, что Соня успела вволю наиграться и уснуть на скамейке, положив голову ей на колени. А она за это время, кажется, вспомнила все до мельчайших подробностей, каждое слово, каждый свой вдох.
  - Вот вы где?!
  Катя оглянулась и увидела Артема.
  - Привет. Я домой пришел, а там без вас скучно и пусто.
  - Здравствуй, милый.
  - Хорошее место,- Артем осторожно взял Соню на руки и присел рядом с женой.- Слушай,- он неожиданно оживился.- А что это за история с арбузами? Мне сегодня здоровенный арбуз приснился. Как будто Санька уже подрос. И мы все вместе сидим, арбуз этот трескаем! Ты, я, Сонька и Санька!
  Катя рассмеялась и положила голову на его плечо:
  - Какой ты, Тёма, смешной.
  - Да я ведь серьезно. Я ведь помню, как вы с бабушкой тогда перешептывались: "Арбузы, арбузы!". Может быть, это примета какая-то?!
  - Тёма, я тебя люблю!
  Он вздохнул, понял, что ответ так и не дождется. Посмотрел на жену, поцеловал ее в губы и тоже принялся смотреть на молодую березку посреди поляны, чувствуя в своем сердце спокойную силу любви.
  
  * "Угол" - 2,5 тыс. советских рублей (жарг.)
  ** Копла (70).
  *** Пугачев А.А.
  **** Поздняя переработка, "Письмо к матери", слова и музыка Ю. Слатов.
  
  КД-ПМ, 2007 (2014)
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"