Когда я был молод и юн, мы с другом играли в игру. Писали стихи типа сонетов. Он пишет две строки. Загибает лист. Я вижу последнюю. К ней уже пишу свои две. Загибаю. И так пока не надоест. Или же. Стихотворение на заданную тему. С различными извращениями типа, стиля, объёма. В общем хулиганили. Я уж не помню, в какой номинации. Но однажды я победил. Друг сам признал.
- Дима, можно?
- Пусть будет Дима, валяй.
- Ты был объёмней.
??? До сих пор не знаю определение этого термина в поэзии. Я всегда со скепсисом относился к своим творениям. И из нас двоих он, для меня и объективно, был безусловный фаворит. Возможно сыграло роль, что для меня это была игра. Он этим жил и живёт до сих пор. В общем он ПОЭТ. Но я, иногда, мог подбросить перчинку. Наверное так.
Он признаёт мою победу. Снимает с полки томик Есенина. Отвинчивает ручку. Чернила. Это, наверное, тоже составляющая игры. Мы тогда писали только ними. Я на этой волне весь институт на чернилке отписал. Пишет дарственно-наградительную подпись.
"Сим томом, за вклад в поэзию, награждается гений Д." Дата. Подпись.
Спустя время. Игра продолжается. Я туплю. Всё вкривь и вкось. А, ещё ж и песен орали. Писали очередной текст. В общем, в данный момент, с меня напарник никакой. Долго переругиваемся. Обзывает меня кретином. Тут взрываюсь я.
-Как ты смеешь, плебей, меня, ГЕНИЯ, называть кретином.
-??? Он в ступоре.
- Чего вылупился. Из нас двоих Гений я, у меня и доказательство есть. Премия в виде подарочного Есенина.
И тычу (по Чехову) ему в харю им же подаренным мне томом.
- На. Смотри. Читай. Между прочим подписано, а значит оценено, далеко не последним поэтом. Не чета тебе.
Он смотрит в распахнутого настежь Есенина. Там его дарственная с его подписью. Крыть нечем. Не подрались.
Да, наши песни. Понятное дело, наступил такой момент, когда надо было определиться. Что делать с этой поэзией? Ну не печать же! А динамика нужна. Решили петь.
Ремарка. Книги он всё же издавал. На принтере. Тиражом от 5 до 20 экземпляров. Я обладатель полного собрания сочинений + первый машинкопечатныйрукописный двухтомник (лично для меня).
Песни сильно отличались от того, что попало в печать. О! Что это было за представление.(Опять цитата) Я переиграл на всех детсадовских инструментах. Как то: маракасы, треугольники, блокфлейта и дудка с клавишами как на пианино (как называется?), дедов баян, под занавес, ради одной песни - купили пианино. Я сыграл на нём два дубля этой песни. Ну как сыграл. Вэял четыре аккорда. Все разные. Потом наш знакомый сыграл две вещи, "Симфонию белых и чёрных клавиш" и.. "Вторую". Уже после песен стояло долго и пылилось. Потом пианино было за бесценок (ободрали один угол, открывали пиво), по бартеру, обменяно другому общему знакомому. У него росла дочь. Пусть ребёнок приобщается к прекрасному.
Два дубля одной песни. Хорошо если так записано 10%. Обычно вычитка. Прогонка с мелодией. И запись. Он на гитаре, я на всём остальном.
- Когда я тут, ты значит бам.
- А если тут?
- Можно и тут, главное бам. Но, чтоб это было такое БАМ.
- А если вот тут камерно, слегка.
- Да, что ты пристал. Перед тобой набор инструментов. Симфонический оркестр позавидует. Бери баян и дуди. Когда и как хочешь. Пусть камерно. Главное БАМ мне сделай в нужном месте.
Разумеется с таким разлётом творчества случались конфликты. Наверное это была единственная песня с четвёрто-шестого дубля и на второй день. Чувствовали, нужна флейта. Флейта, на куда угодно, ложится не хотела. Грызёмся. Я.
- Хорошо устроился. Бренчит на гитаре, а я отдувайся с выбором и тональностями.
- Сложно в дудку один раз дунуть.
- Это у пастухов дудки. Я на флейте играю. Кстати, где ноты, для моей партии?
Нот не знаем оба. Вернее он не знает, а я забыл. Когда-то в детстве..... даже на сольфеджио ходил. Но так давно. Опять не подрались. Записали предыдущую и тут же родилась новая, "Не надо нам ноты для флейты". С первого дубля. Записывалось всё это безобразие на кассетную переносную "Соньку" 1979! года выпуска. На тот момент ей уже более 15 лет. Вот и "Шарп" у друга был с другой "Сонькой". У меня "Филипс" и "Санио". Таких встроенных микрофонов я не видел больше никогда и нигде. И не увижу. Да, через неделю усиленной эксплуатации у неё полетели пасики. Разобрали. Обмеряли ниткой. Я лично резал из велосипедной камеры. А ещё один притащил из ЗиПа моей школьной "Весны". Возможно, если писать на неё Ростроповича, какая-то детонация и была бы заметна. Но наши аккорд она проглатывала на ура. Самый огромный плюс. "Сонька" была длинной, с хорошо разнесёнными микрофонами. Стереобаза была просто великолепной. Уж как мы только не пытались добиться "потрясающего" звука. То орали каждый в свой микрофон. То я бегал, у него за спиной, от одного микрофона ко второму, и звенел в колокольцы. То ставили её вертикально. Чтоб гитара не глушила вокал, нижний микрофон прикрывали книгой. Что-нибудь потолще. Достоевский, например. Купили микшер. Я паял чудовищные, двойные кабеля. Два моно на один штекер стерео. Игрались с балансом каналов, и наложением. Решили грохоту мало. Купили усилитель с электрогитарой. Самая невероятная конструкция, которая получилась это. "Сонька", как стереомикрофон, перегороженная посередине книжкам с пледом. Демпфер, а как же! Каждому свой. Электрогитара, и ещё один микрофон для свистелок и колокольцев. Аккорды на пианино относятся к колокольцам. Но сохранился акустический вариант. Вернее акустический черновик. Сначала с минимумом инструментов (уж куда меньше) записывали нить. Вот этот клубок ниток и остался.
Те не многие, кто слышал это великолепие музыки и триумф поэзии спрашивали.
- Ребята,что вы пили?
Ни капли, ни грамма. Друг был (первый раз) закодирован, а я ещё, по юности лет, не обучен пить в одиночку. Там, у нас, песен было минут на 50. Все чисты, под чай и крепкий чай. Правда, пару лет спустя, я сделал запись. К старому альбому добавил пару не трезвых песен. Грешен, тайком. Он раскодировался. Вернее просто наплевал на медпредостережения. Но кураж уже кончился. Алкоголь не помог. Многие музыканты бухают, курят и колют. Но свои лучшие альбомы пишут только абсолютно трезвыми. Но тогда нас занимал процесс рождения песен. И только. Я ещё работал на заводе и был женат. С завода домой. Повозился с сыном. Приспал жену. Ночью к другу орать песен. В семь утра, от него на работу. Она всё равно не заметит. Дома с ребёнком, раньше девяти не встаёт. Откуда силы?
Эта какофония длилась года три. Не каждый день разумеется. Перманентно. Я успел развестись. Мои ночные песни точно не причина, скорее следствие. Временно живу у родителей. Вообще то они привыкли, что могу пропасть на неделю, две. Без звонка. Но иногда на маму находило. Тогда, даже пару дней моего отсутствия воспринимались как вселенская катастрофа. Сын пропал!? Однако, только я съехал на квартиру, как приступы паники у мамы прекратились. Но тогда другое.
- Вот ты всегда так. Мальчика СУТКИ дома нет - тебе всё равно. Всю жизнь ты.....(и понеслось). Заводи машину.
Бате проще завести машину, чем продолжать диспут. Едут меня искать. Было несколько, забавных и не очень, моментов с поиском меня. Но всегда начинали с дома друга. Благо адрес известен давно, ещё с первого класса.
Середина девяностых. Нужно было делать деньги, мы делали стихи и песни. Опять же для себя, не на продажу. Нужно было делать карьеру, мы делали мне книгу. Кроме стихов, песен и книжек любили кино. Но "видак", зараза, стоил дорого. А тут и так куча не отложных расходов. И ребёнок, и кассеты, и книжки, и пластинки, и железки, и маленькие самолётики. Да те же джинсы, не кооперативные. Не говоря уж о нашей "студии". Денег не хватало. Видака у нас с другом не было. Даже одного на двоих. Зато было четыре кассетника, три вертушки и одна, стремительно теряющая актуальность, бобинная "Снежеть-110". Поэтому из любимых фильмов тупо писали аудио дорожку.
Кончилась ночь. Может песен орали, может так, на общие темы до хрипоты спорили. Под утро успокоились. Поставили (аудио) "Труффальдино из Бергамо". Сидим на пороге дома, слушаем кино, пьём чай. Я курю, друг нет. Конец весны - начало лета. Хорошо. Тепло. Открывается калитка входит отец. Повезло один. Иногда мама не могла усидеть в машине и мчалась за сыночком первой. Вот тогда и случался конфуз.
- Накуролесились?
- Ага. (в один голос)
- А мать волнуется. И с утра уже пьёте.
- Чай, дядя папа (это друг)
- Чай?
Смотрит не доверчиво. Мы не сговариваясь протягиваем ему кружки. ?????? На вид мы сами, тоже, не как после гулянки. Ничего не понимает.
- А я его внизу живым оставил. (Это Труффальдино)
- К вечеру дома будешь? (Это Батя)
- Постараюсь.
- Ладно, скажу матери не нашёл. Но чтоб, завтра утром, как штык.
- Понял, Батя. Буду.
- Денег надо.
- Нет.
- На вот. На чай.
Протягивает пару купюр. Я мнусь. Забирает поэт.
- На карандаши.
А говорят панки социально опасны. Жёлтая пресса. Врут.
P.S. https://rutracker.org/forum/tracker.php?rid=2656780
Тут вся наша панковая музыка. Кому интересно - плиз.